Маг 10 (СИ)

Глава 3

Тут все вожди, конечно, начинают уже серьезнее задумываться о будущем. Связанном с хлопотами, уговорами, переговорами и прочими сложностями высокого уровня.

Одно дело — прекратить воевать самим с подчиненными им воинами, прямо здесь и прямо сейчас, когда вторая высокая договаривающаяся сторона прямо так стоит перед ними. Совсем другое — остановить общее нашествие. Инерция которого — очень огромная величина и пожрет еще много жизней.

— Это необходимо. Идти на святоземельцев можно только при поддержке местных жителей. Или хотя бы без большой войны с ними. Потому что обозы с трофеями из Святой Земли будут идти не один месяц через эти земли. Армия королевства окажется здесь гораздо быстрее, чем церковники вернутся в свои земли. Они прискачут сражаться с вами, а нас никакой войны уже нет, а есть, наоборот, взаимовыгодное сотрудничество. Еще вместе на той стороне гор воевать будем, богатства монастырей всем глаза зажгут, — говорю я конечно не таким сложными словами, все гораздо примитивнее выходит по речи, но, смысл примерно такой, — Однозначно захотят отомстить захватчикам, уже не вам, а фанатикам и пограбить всласть.

Насчет пограбить — тут у ургов мысли с моими сходятся совсем, им такие идеи заходят намертво.

— Пока будем добровольно-принудительно получать от местных припасы для похода и все остальное. Я выдам из замка две подводы зерна для воинов степи, — беру я на себя обязательство.

Зерна мне точно не жалко, зная будущий прикуп в Сочи, то есть, Мариенбурге.

— И еще из другого — одну подводу. Зато, там еще с сотню степных лошадей у меня пасется, — напоминаю вождям про свою силу могучую, с помощью которой все это добро получил, — Могу выдать опять же вашим племенам, если договоримся.

Типа, если грабить будете — условия договора придется пересмотреть.

Вожди уже высказали мне свое обоснованное мнение, что для того, чтобы не грабить окрестные земли — им нужно много еды. И желательно ее получить заранее, а то всякое может случиться, если воины останутся голодными

Вожди продолжают думать, и я добавляю:

— Воины-фанатики очень сильны своей верой и организованностью. Помощь местных жителей даже вашей огромной армии будет нужна. Однако, нужна только на время прекращения войны здесь, для сбора всех сил, чтобы договоренности стали действовать. Еще на время перехода к крепости, там мы быстро возьмем ее с божьей силой, доверенной мне. Потом уже можно будет кормиться с припасов в самой крепости. Есть сведения, что фанатики собирались ударить и с этой стороны по королевству, поэтому навезли припасов видимо-невидимо на север, — это уже мои предположения, честно говоря.

Однако, такой удар очень даже логично просматривается, отвлечь все силы королевской армии на юге и ударить с севера. Быстро дойти до столицы и осадить ее, здесь до нее остается прийти четыреста километров примерно.

У церковников, по слухам конечно, все очень организовано и присутствует долгосрочное планирование, как у тех же венецианцев в нашей истории.

— Из-за вашего нашествия они отменили эти планы, теперь атакуют только с юга. Здесь войск осталось не так много, а запасов еды очень много. Они ждут, когда вы разорите эти земли и уйдете, тогда откроют ворота и ступят на земли королевства. Не раньше — это точно, чтобы пока не воевать с вашей могучей ордой. А с местными выжившими баронами в замках и оставшимися городами они быстро договорятся. Деваться тем будет совсем некуда, ослабленным после вашего нашествия. Примут власть церковников, поменяют веру и начнут все их приказы выполнять.

— Тем более, за стеной нас ждут очень богатые монастыри, — добавляю я к своей долгой речи и вижу, что именно этот аргумент особенно сильно действуют на вождей.

Все точно знают про неисчислимые богатства монастырей в Святой земли, там они, в принципе, являются местной властью. Поэтому еще быстрее проникаются моими идеями.

Далее следуют еще небольшие переговоры о сроках и методах.

Понятно, что пятеро заинтересованных мной вождей — это не все сорок-сорок пять, но, мои идеи они вполне могут транслировать дальше.

Разрушить крепость или присутствовать при этом знаменательном деянии — захотят все. Ворваться в богатые монастыри Святой Земли — тем более, об этом мечтают тоже все степняки уже много поколений.

И пограбить всласть, и ответить фанатикам за то, что они ургов за разумных не считают ни в коей мере. Обильно заставить заплатить кровью за надменность и постоянное сравнение с нечистыми животными.

Поэтому уговорить вождей не так трудно, как убедить в том, что мне это под силу — разрушить куски стен.

Без такого нет никакого смысла что-то начинать с походом, крепость в горах точно не взять обычным штурмом.

Присутствовавшие сегодня уже знают, что я могу убивать ургов сотнями.

И что лечу наложением рук — это вполне реально, процесс они уже сами на себе и лучших воинах проверили. Теперь скоро попросят показать разрушение стен, когда их побольше соберется, что мне тоже совсем нетрудно будет продемонстрировать на каких-то валунах или разрушенных замках по пути.

Поймут урги, что сила моя именно в фузее и что тогда? Попробуют ее отнять? Да вряд ли!

У них все равно таких умельцев, знакомых с правильным использованием маны нет и пока не предвидится.

Если не выследят меня до Храма и не смогут сами оказаться на Столе? Вот этот вариант мне точно не нужен, делиться знаниями о таком интересном месте я ни с кем не собираюсь.

Да еще после взятия крепости в горах все так увлекутся грабежом, что больше уже ни до чего кочевникам дела не будет. Грузи и вывози — вот и все мысли насчет будущего.

Тут у меня возник закономерный вопрос — не слишком ли я на себя беру?

Вступаю в союз с нелюдями, последовательно разрушу стены крепости и обреку людей за ними на смерть и страдания? Это очень понятное последствие, урги никакого лайт-варианта завоевания тех земель не примут, рубить и насиловать будут, как и здесь.

Даже гораздо жестче.

Так вот, не тороплюсь ли я так перегибать палку, пусть и под девизом спасения людей этого королевства?

Принести беду и смерть на ту сторону гор? Может, мне лучше отправиться в путь и на юге помочь армии короля?

Ну, так себе идея, там меня могут так же быстро на костер потащить местные иерархи веры. Нет уж, подальше от власти, поближе к реальным воинам, которым нет никакого дела до цвета моей силы.

Светлая она хоть чуть-чуть или все же бесконечно темная?

Все остальные этим вопросом точно займутся, поэтому воевать с целой страной я не согласен. Да еще и церковники сразу же выдвинут королю ультиматум о выдаче меня на любых условиях. Придется удирать несколько сотен километров, постепенно слабея и огрызаясь на погоню.

Ну, сам я считаю, что церковники смогут, после первого ошеломления прорывом ургов, собраться и устроить настоящую войну степнякам. Соберут войска, уйдут из теперь уже моего королевства обратно за свою горную крепость и через полтора-два месяца, требуемых на доставку донесений и отвод войск, окажутся в силах великих перед степняками.

Правда, за эти полтора-два месяца и степняки пройдут немало — несколько сотен километров, наверно, почти до трети Святой Земли захватят. Замучаются караваны и обозы гонять в свои степи, из-за стольких новых пленников им придется вернуть местных жителей сюда обратно.

Не всех, конечно, но, явное большинство, чего я и хочу добиваться от новых союзников.

Для церковников именно я окажусь — тот самый враг, кого они ищут для себя уже много лет.

Меня им однозначно назовут и все свои силы на борьбу со мной направят. Могут даже с королем сепаратный мир подписать на его любых условиях. Тогда все получится так, как мне и хотелось бы устроить. Королевство и мои теперь люди получат большую передышку, степняки и церковники сотрут свои армии друг о друга, а я вскоре исчезну отсюда. Поэтому и выбирать мне особо нечего, есть только единственная явная возможность кровопролитие с этих земель перенести в Святую Землю.

Потом церковники много будущих поколений будут ждать второго пришествия посланника темных сил и точить зубы на меня.

А то что-то больно они уже здесь усилились. Еще так расчетливо напали на королевство, есть у них свои люди здесь везде, раз знали о готовящемся нашествии степняков. И быстро переиграли свои планы.

Поэтому я придам смысл их существованию, будут со всей душой бороться со мной, называя посланником дьявола. Сильно ослаблю войной на своей же территории это государство-церковный орден. Помогу местным людям и даже степнякам, теперь им точно будет не до войны друг с другом. Придется всю оставшуюся жизнь и тем, и другим вместе воевать со святоземельцами, имея теперь под своей властью одну из неприступных крепостей в горах.

Наступит такое шаткое равновесие — это все, чем я могу помочь людям и еще ургам, как виду разумных, борющихся за свое выживание.

Мы обговариваем наши действия на будущее, в словах вождей я не чувствую никакой лжи, чем очень доволен.

Все же упирается в их честное слово, остается только верить, что они обсудят мои слова со всеми остальными вождями, соберут свои орды и двинутся следом за мной.

— Тогда мы сегодня же рассылает специальных гонцов в остальные части королевства и вызываем всех вождей на переговоры. Тебе о месте встречи сообщим дополнительно. Ты же в этом замке будешь находиться? — спрашивает первый ург, которого я вылечил от боли в спине.

— Не только. Сколько времени потребуется для сбора общего курултая всех вождей?

— Месяц или немного больше. Мы же воюем, так что, сам понимаешь, это не быстрое дело, — разочаровывает меня ург.

Впрочем, чего я хотел, тут же аэропланов нет и поездов тоже, как и телеграфа, даже гонцу скакать до ушедших к центру королевства орд не меньше десяти дней. Потом столько же обратно, еще больше нужно времени вождям закончить свои дела и вернуться уже сюда.

Ничего, поживу в свое удовольствие, поуправляю обоими замками, посплю с Нутеллой и баронессой вволю. Покажу им небо в алмазах и научу меня правильно ублажать, заодно прогуляюсь к Храму, заряжу Палантиры до полного, отправлю письмо Брату о том, как у меня дела.

Узнаю, в какой мир он сам попал? И не пора ли его спасать?

Договариваемся, что гонца пришлют и сюда, и в замок Мельхиор, чтобы время не терять, после чего я покидаю главную юрту. Так же проезжаю через толпы уже теперь моих союзников, которые начинают приветствовать меня. И я им тоже в ответ сдержанно машу рукой, как великий своей силой новый вождь.

Около замка так же гуляют степняки с независимым видом, однако, уже вслед за мной не лезут. Хватило одного раза, чтобы остальные посмеялись над полетевшими кувырком с моста нахальными сородичами.

Заезжаю в замок и слезаю с лошади, вручая ее слугам.

Атмосфера уже и здесь явно полегче стала, догадывается народ, что приступа и неизбежных убийств не ожидается, раз предводитель людского племени ездит на какие-то переговоры.

И самое главное — что возвращается с них живым и здоровым, да еще в хорошем настроении. Помощника моего не видно пока, где-то на стене пропадает, как мне докладывает старший на воротах.

Поднимаюсь в донжон на свой этаж, вскоре у дверей появляется Олис и спрашивает, что делать гарнизону:

— И еще ваша милость. Можно ли снимать с баронессы охрану?

— Что, надоело ее охранять?

— Да, ваша милость. Беспокойная она и постоянно на своих бывших воинов кричит. За то, что они меня слушаются. А те ей и ответить боятся.

Надоела мне уже Мириэлинда своей негативностью и неблагодарностью, честно говоря.

— Понятно. Снимай пост, — я дождался, когда помощник выглянул на лестницу и крикнул своим открыть дверь, потом снова спросил, — Какие настроения среди вояк?

— Ну, все к смерти готовились, уже к обеду точно. А как ваша милость к степнякам уехала, да еще потом вернулась в добром здравии, так сразу всем сильно легче стало. И еще как сбила с ворот тех, кто там полез, а они только утерлись. До этого и воины, и прислуга с горшков не слезали, так у всех животы со страху крутило.

Вскоре в мои покои залетает здорово разозленная баронесса, с ходу пытается отругать меня за то, что поместил ее с дочками снова под замок. Совсем субординацию нарушает моя ночная подруга, впрочем, орать на всех — это у нее в крови и полученном с младых лет и ногтей воспитании.

Придется показать, чья власть в замке установлена и показать наглядно всем зрителям.

— Цыть, Мириэлинда! — рявкаю я на нее, — Если делишь постель со мной, так не думай, что командовать будешь!

Сразу же осеклась баронесса, не хочет при дочках признавать, что уже не так верна своему покойному мужу и их отцу.

Только, деваться ей все равно некуда, даже не будь у нее на попечении покалеченных сыновей.

И созревшие дочки роскошными фигурами привлекают к себе мое внимание, главного захватчика, и моих воинов, и вообще, всех мужиков в замке. Только моя мощная фигура стоит между ними и всеми остальными, защищает их вместе с матерью от возможного группового насилия.

Она пытается снова что-то высказать, тогда я опять рявкаю на нее и замерших за спиной дочек:

— Вы все уже померли бы под ургами, если бы я с ними не договорился! Драли бы вас до самой смерти! Ты такой участи своим детям желаешь?

— Нет, конечно, — сбавляет обороты баронесса.

— Так вот иди обратно в комнату и подумай там хоть немного своей пустой головой! От чего я вас всех спас! И что ты могла своей бабьей глупостью натворить, выпусти я тебя, дуру, на стены или во двор! Все, свободна!

— Запри ее снова! Раз ни хрена не понимает, корова неблагодарная! — командую я Олису.

Вскоре я приглашаю завхоза и хозяйственную челядь к себе, воины их быстро приводят под мои вельможные очи.

— Значит так. Урги ждут от нас две подводы с зерном и прочими злаками. Сколько у нас подвод в замке?

— Две, ваша милость, всего две.

— А в селах?

— В селах можно найти, только, кто же их сюда пустит? Нелюди же кругом!

— Олис! Быстро на стены, посмотри, уходят урги от замка?

Воин убегает, но, я сам вытаскиваю бинокль и рассматриваю орду со всех сторон.

— Нет, уходят понемногу. Так, грузите зерно на подводы. Сами подводы кочевники тоже заберут, как я думаю. Ничего, в селах все оставшиеся заберем, да еще не хватит на будущее. Ты же кастелян замка?

Пожилой мужчина с внешностью хомяка кивает головой:

— Я, ваша милость!

— Нужно будет все подводы и возниц при них собрать через месяц. И сделать столько телег, сколько успеем еще. Не жалеть железа, денег и платы за работу.

— А зачем это, ваша милость? — робко спрашивает кастелян.

— Нужно. Скоро много возить придется.

— Что возить, ваша милость? На самом деле, не так много телег у мужиков осталось после этих грабителей.

— Увидишь еще. Грузите подводы. Нет, чего свое добро отдавать! — сразу же передумываю я, услышав про образовавшийся дефицит транспорта, — Пусть загонят пару своих повозок сюда, чего там потом возиться перегружать.

— А они не ворвутся к нам? — опасливо спрашивает кастелян и все остальные напряженно смотрят на меня.

— Я лично присмотрю.

Это всех успокаивает, авторитет мой очень высок теперь.

Вскоре две двухколесные арбы загоняют во двор замка урги, я нахожусь тут же. Сам вышел за ворота, позвал приготовившихся к погрузке степняков, сказал им самим управлять арбами.

Чего это я так расщедрился с нашими телегами? Тут самим не хватает и очень даже сильно не хватает для будущих трофеев.

Баронесса сидела взаперти в своих теперь новых комнатах, не видела, наверно, как насыпали зерна с верхом в арбы и они уехали, сопровождаемые толпой степняков. А так бы орала и скандалила сразу же, чего это я ее припасами на зиму распоряжаюсь.

К ужину вокруг замка осталось еще немало ургов, торопиться им теперь некуда так особенно, основная часть ушла к городу, чтобы так же договориться на получение отступных продуктами питания и еще чем-нибудь.

Думаю, горожане не станут нарываться на непонимание и выкатят столько подвод с едой, сколько степняки попросят.

Ну, комендант гарнизона показался мне вполне разумным мужчиной. Наверняка, спасет город от штурма за десяток подвод зерна.

Сам я отправил пару гонцов в села, чтобы предупредили, кого найдут, что степняки теперь не должны никого грабить и убивать, есть с ними у нового хозяина такой уговор. Кто в лесах прячется, пусть там пока и сидят, не рискуют возвращаться во избежание.

Воины выехали из замка, посмотрели на ургов, урги посмотрели на них и все. После воины ускакали, а степняки продолжили готовить еду и радоваться жизни.

— Это, ваша милость. А долго они тут сидеть собираются? — спросил меня кастелян.

— А что?

— Так хотели отправить воинов за урожаем в села. Лучше в замке хранить, чем в деревенских амбарах, всяко надежнее.

Вот насчет того, сколько урги будут народу докучать своим опасным видом — мы с вождями не договаривались.

Понятно, что добившись мира, я больше никакими условиями степняков не доставал. И так хорошо получилось, чтобы еще какие-то условия выкатывать. А они меня так проверяют, наверняка.

— Ладно, утро вечера мудренее. Вот проснемся, тогда и посмотрим. Да и не так много их тут осталось. Сотен пять всего.

Ночь в замке прошла тихо, баронесса встала в позу и ко мне не явилась. Я этому только обрадовался, выспался как следует, а то после ночи с ней как вареный хожу.

Есть все же у меня какая-то усиленная плотская тяга к родовитым и красивым дворянкам. Мщу им много раз за ночь, как настоящий слесарь, пролетарий ручного труда, достойно нагибаю и отвечаю эксплуатирующему классу за века угнетения.

С утра ургов рядышком с замком не оказалось, слышал сквозь сон, как они с гортанными криками выезжали в путь. После завтрака я навестил больных в местном лазарете, потратил на каждого немного маны совсем по чуть-чуть и отбыл с инспекцией по своим новым владениям. Баронессу не видел и вообще, демонстрирую ей определенное охлаждение. С собой взял десяток местных воинов, которые теперь уже стали более-менее моими после всех чудес, которых насмотрелись за последние дни.

За утро объехали пять сел, принадлежащих замку де Куинжи, все пограбленные, но, дома стоят, людей пока нет.

Хитрый барон на себя огонь не вызывал, вот и жителям его владений урги сильно не мстили. Не жгли дома и не убивали, но, скотину свели и дома пограбили. Редкие оставшиеся жители поражаются, видя мой небольшой отряд, узнают, что у нас перемирие со степняками и очень этому радуются, это хорошо заметно по оживающим лицам.

А так каждый день налета ждут и со смертью готовятся встретиться, но, хозяйство упорно не бросают.

Оказавшись к обеду на краю владений, я махнул рукой и объявил воинам, что сегодня махнем в замок Мельхиор.

— К вечеру доберемся, там и заночуем. Пора навесить мне еще одно мое владение.

К вечеру не добрались все-таки. Остановились переночевать в чудом уцелевшей таверне, укрывшейся на перекрестке дорог в лесу. Вот и наступило время, когда такое размещение позволяет остаться бизнесу целому и невредимому, только, клиентов больше не видно на горизонте.

Все или валяются где-то или прячутся по кустам и лесам.

Посидели с воинами за обильным ужином и рано спать легли.