Люди и портреты (СИ)

Глава шестая

Вскоре Павел, Николай и Рустам подъехали к небольшому полуподвальному ресторанчику, носившему необычное название «Караван», который находился в центральной части города, рядом с театром. Внутри ресторана их уже ждал обильный стол.

— Садимся, друзья, угостимся, чем бог послал.

— Да, бог нас сегодня явно не обидел, — ответил Павел с усмешкой обводя глазами аппетитно дымящееся жареное мясо, разнообразные салаты и закуски. — что ж, друзья, пусть это будет самый бедный наш стол в этой жизни.

— Ладно тебе, Паша, хватит разглагольствовать, мы и так знаем что язык у тебя здорово подвешен. Тут, слава богу, не митинг. Лучше садись и лопай быстрее. Наверное, знаешь пословицу — среди друзей таблом не щелкай, а то моментом все со стола сметут, пока ты изощряешься в красноречии, — вгрызаясь крепкими белыми зубами в сочное мясо, подколол его Рустам, снявший неуместную в ресторане спортивную куртку и закатавший рукава рубашки.

— Пожалуй, он прав. — подмигнул Рустаму Николай, занимая предложенное ему место. — Пока мы с тобой менжуемся, такие троглодиты сожрут все до костей.

— И косточек не оставим. — громко добавил Рустам.

За столом на некоторое время установилась тишина, нарушаемая только звоном рюмок и бокалов…

…В какой-то момент Тумасов на своей тарелке вместо спагетти, крабового салата и отбивной в сухарях увидел среди кровавого месива обрубок человеческой кисти. Он отшатнулся и помотал головой, стремясь отогнать нахлынувшее видение.

— Ты чего, Паш, дергаешся? — хмельным голосом протянул Николай. — разольешь же все. Давай лучше выпьем!

Они опрокинули в себя еще по пятьдесят грамм «Смирновской», а затем Николай нагнулся к Павлу, заставив того ощутить запах дешевого мятного одеколона:

— Слушай, так я не понял — чем ты в своей Москве занимался, если это не военная тайна?

— Да какая военная тайна, — Павел старался предать словам безразличный тон, хотя взвешивал каждое слово. — работал в обычной фирме, на месте одного военного НИИ сделали СП с австрийцами по изготовлению мебели.

— Конверсия. — протянул Николай.

— Ну а как оплачивалось? — встрял в беседу Рустам.

— Да нормально, — пожал плечами Павел. — ну вы как, рассказывайте.

— Да все по-прежнему, — отозвался Николай, вытирая салфеткой масляные губы. — я женился, двоих детей нарожал. Рустам бедняжка, все один, — он улыбнулся. — со своими фирмачами крутится. На миллионы нахапал, верно?

— Слушай, сам ты фирмач, да? — сердито отстранился от него Фархадов.

— А что не так, да? — распалился Николай. — А кто мне недавно немецкий холодильник по двойной цене предлагал, кто?

— Раньше по двойной, а теперь ты хрен у меня что получишь. — вскипел Рустам и бросив скомканную салфетку в свою пустую тарелку, вышел из-за стола.

— Подожди! — Николай бросился ему вдогонку.

— Друзья! — засмеялся Павел, откинувшись на стуле. — Ну куда же вы!

— Ну и чего ты дуешься? — на ходу спросил у Фархадова раскрасневшийся и веселый Николай, выйдя из душного прокуренного помещения на лестницу, ведущую в туалет, где было посвежее. — Что, шуток не понимаешь?

— Знаешь, — Рустам засунул руки в карманы. — мне это надоело.

— Да я пошутил, Рустам. — виновато приложил руку к сердцу Николай.

Рустам легонько оттолкнул его плечом и пошел наверх, в зал.

— Да подожди…

Павел выпил еще рюмку. Его немного повело. И картина перед ним закачалась, запрыгала, стала расплываться. И нечеткая фигура посередине зала у оркестра закувыркалась, расплылась. Женская фигура.

— Наташа? — оживился Павел.

Девушка была в легком летнем платье синего цвета, которое чуть выше колен открывало ее стройные загорелые ноги, а пышные черные волосы как струи водопада ниспадали на открытые плечи. Она смерила его равнодушным взглядом и продефилировала к выходу из ресторана.

— Наташа! — Тумасов резко встал из-за стола. — Наталья!

— Наталья! — Павел выскочил на крыльцо ресторана. — Наталья! — Он бросился к одинокому такси, стоявшему рядом, но машина была пуста.

— Нет, не проходила. — развел руками швейцар.

— Как не проходила? Куда она могла деться? — Павел напирал на швейцара, мешая тому фильтровать нежелательных клиентов.

— Я не знаю. Я никого не видел здесь. — страж дверей с тяжелым широким лицом упрямо качал головой.

— Ты мне скажи, она на улицу вышла или нет? — не сдавался Павел.

— Что случилось, Павел, что, что, что? — подскочил к Тумасову Николай и взял друга за рукав.

— Oна только что была здесь! Я ее видел здесь! Где она? — не унимался Павел, швейцар еле сдерживал его.

— Кого ты увидел? — не понял Николай.

— Наташу, Наталью! Я встретился с ней в зале! Она прошла через зал, посмотрела на меня. А этот кретин говорит, что никого не видел!

— Потом разберемся. — Николай уводил Павла от швейцара. — Пойдем, пойдем.

— Дайте мне выйти!

— Успокойся. Да успокойся ты! — осадил Павла Николай.

— Все будет нормально. Пойдем. — Рустам, дыша смесью табака и алкоголя, аккуратно вытеснял Павла из прохода.

— Пойдем. — уговаривал Николай.

— Да уведите же его. — обомлевший швейцар не понимал причины «наезда».

— Спокойней, Коля. — друзья повели Павла в зал. — Давай поговорим не здесь.

— Извините. — Николай махнул швейцару рукой.

— Ты обознался. — говорил на ухо Павлу Рустам.

— Да ладно тебе, я не такой пьяный. — уже за столом объяснял товарищам Тумасов.

— Спокойнее, ребята. — Николай разлил водку по рюмкам, жестом заказал еще бутылку.

— Успокойся, Паш. — Рустам чуть ли не силой влил в Павла порцию спиртного, тот поморщился.

— Она это была, я не мог обознаться. — Павел убеждал друзей, видя, что с их лиц не сходит скептическое выражение.

Николай нагнул голову и что-то зашептал на ухо Павлу. Павел слушал и вдруг ошеломленно отстранился, уронив вилку на стол:

— Этого не может быть!

— Рустам, скажи ему пожалуйста. — с мольбой посмотрел на товарища Николай.

— Это так, Паша. — нехотя признался Рустам. — Дело в том, что она попала в автокатастрофу и разбилась. Это случилось примерно год назад.

Павел непонимающе уставился на него.

— Она звонила мне два дня назад! И я только что ее здесь видел! — возмущенно воскликнул он.

— Да не мог ты ее здесь видеть и не могла она тебе звонить! — горячо возразил Рустам, эмоционально прижав руку к груди.

— Извини, мы хотели тебе потом обо всем рассказать. — Николай досадливо смотрел перед собой.

На некоторое за столом установилось тягостное молчание, которое прервал чуть захмелевшим упадническим голосом Павел:

— Давайте помянем.

— Давайте.

— Рустам, закажи еще. — распорядился Павел.

Они выпили, не чокаясь, и он по мере действия спиртного углублялся в воспоминания многолетней давности, безнадежно канувших в лету…

Вся троица вышла из ресторана в вечернюю прохладу, разомлевшая от выпитого. Николай спросил Рустама:

— Поехали по домам?

— Да рановато еще. Тут есть одно местечко…

— Тогда мы с Павлом поедем.

— Ну да, ты как всегда, пасуешь, — подмигнул другу Рустам. — ладно, я не против. Завтра увидимся.

Друзья обнялись, Николай и Павел сели в машину, такси сорвалось с места, оставив на асфальте отчетливый след жженой резины. Рустам махнул рукой вслед удаляющейся машине. Потом он перешел дорогу и не спеша пошел в ночь.

Этой ночью Павлу опять снились кошмары. Топор с обмотанной синей изолентой рукояткой. Лезвие, вонзающееся в мясо… среди окровавленных кусков плоти Павел увидел обрубок руки. Это была женская рука с фиолетовым маникюром на ноготках.

Тумасов стонал и ворочался во сне, будучи не в силах отогнать жуткое видение.

Как-будто издалека зазвонил телефон.

Дз-дзинь… дз-дзинь… дзинь…

Телефон настойчиво продолжал звонить. Павел открыл глаза. Наконец он откинул одеяло и потопал к надрывающемуся телефону.

— Ало. — вялым голосом выдавил он из себя.

— Здравствуй, Павел. — донесся откуда-то издалека женский голос.

— Ало, кто это говорит? — насторожился он.

— Это я.

— Кто я? — с недоверием спросил Павел, взглянув на часы на стене.

— Это я, Наталья.

— Слушай, девочка, я прошу тебя, не звони больше! — рассердился Павел. — Я тебя очень прошу! Если ты еще хоть раз позвонишь, я тебя найду и крепко отшлепаю по одному месту! Ты все поняла?!

Он шмякнул трубку и ушел в спальню.

Минут через десять телефон зазвонил снова.

Тумасов заставил себя не обращать на непрерывную раздражающую трель никакого внимания.

Утром Павел, как обычно, сделал зарядку. После контрастного душа, он принялся выдавливать из себя похмелье с помощью комплекса упражнений, включавшего в себя отжимания, подтягивания на двери в кухню за неимением турника, приседания и упражнения на пресс.

Он едва успел выпить чашку кофе, как услышал со двора знакомый сигнал клаксона. Павел выглянул в окно и увидел вчерашнюю темно-зеленую «Девятку», которая стояла прямо у него под окнами. Николай, сидевший в машине, увидел друга, высунувшегося в окно, и нетерпеливо поморгал ему фарами. Павел чертыхнулся про себя, быстро оделся и выскочил из квартиры.

— Ты чего с утра пораньше заявился? Я даже позавтракать не успел. — недовольно пробурчал он, сев в машину.

— Сам же сказал к девяти! — удивился Николай. — Я и поел, и к тебе с другого конца города успел приехать, а ты, оказывается, только глаза продрал.

— Да, после вчерашнего встать было непросто.

— Ладно, теперь к делу, — Николай плавно повернул в замке ключ зажигания и тихонько тронул машину с места. — ты вчера просил меня узнать, где живет один человек. Сейчас мы поедем к нему. Я тебя там оставлю, а сам по своим делам — меня работа ждет.

Павел зашел в здание бывшего кинотеатра «Прибой». На входе он предъявил документы охраннику, который бегло взглянул на фото на паспорте и разрешил пройти дальше. По узковатой лестнице, выложенной разноцветной китайской плиткой, он поднялся на второй этаж, и постучал в дверь с занятной табличкой «Pharma SSC Ltd.».

— Входите! — раздался густой бас.

Тумасов вошел и оказался в большом и светлом кабинете.

За столом сидел бывший преподаватель Павла в институте — Али Хамраевич Зейналов. Он был одет по-домашнему — в легкие туфли, синие просторные брюки, и застиранную белую рубашку, рукава которой распирали крепкие бицепсы.

— А-а, кого я вижу. Никак Павел Тумасов собственной персоной.

— Здравствуй, Али Хамраевич.

— Здорово, здорово. Рад тебя видеть. Как дела?

— Да так.

— Говорят, ты теперь в России обитаешь?

— Да, обитал. В Москве. Так… — у Павла не еще не прошли последствия вчерашних посиделок в ресторане.

— Хорошо, что ты приехал. Поговорить надо.

Зейналов очень обрадовался ученику, отсутствовавшему в городе несколько лет и сразу же достал из стола чашки, налив Павлу свежезаваренного ароматного чая. Чай был любимым напитком Али Хамраевича. Он знал в нем толк и умел правильно его приготовить. Многочисленные друзья, зная его пристрастие, всегда привозили из различных поездок новые сорта чая в подарок этому гостеприимному человеку. Павел вспомнил это и с досадой подумал, что из-за последних событий он так и не догадался поискать в магазинах какой-нибудь особо экзотический сорт чая для бывшего любимого преподавателя.

— Ну, в общем, нам удалось более или менее раскрутиться. — продолжал Зейналов. — То, чем мы когда-то занимались из хулиганства, мы поставили на промышленную основу. Теперь японцы у нас покупают.

— Да вы что?

— Американцы… но я думаю, ты там в Москве более интересными вещами занимался, не так ли?

— Да так сразу и не расскажешь, — смущенно улыбнулся Павел и осторожно, чтобы не обжечься, отпил чая из фарфоровой чашки, украшенной восточным, скорее всего японским орнаментом. — меня засосали мутные воды частного бизнеса. Я только два дня как приехал из Москвы, и не все гладко там у меня складывается. Поэтому мне и придется задержаться здесь на некоторое время, чтобы уладить возникшие проблемы.

— Ясно. — задумчиво протянул Зейналов. — Тогда так: давай выпьем за твое возвращение.

— Не-е… не могу я… перебрал вчера. — скривился Павел.

— Да наоборот, надо повторить. — знающим голосом безапелляционно заявил Зейналов. — Это же спирт, он всю муть снимает. Чистейший, нашего производства.

Али Хамраевич достал из шкафа литровую бутылку.

— Производство спирта это один из родов деятельности нашей фирмы. У наших партнеров есть небольшой ликеро — водочный цех за городом. Там они производят и разливают в двухлитровые графины водку и коньяк и гонят фуры в Турцию. Связи налажены очень хорошие.

Он вырвал из сети телефон, поставил на стол бутылку, два фужера, блюдца с нарезанными толстыми кусками копченой колбасой и сыром; отдельно лежал длинный хлеб — ловаш.

— Ну что, давай за встречу. — Зейналов поднял свой фужер, наполненный до краев, чокнулся с фужером Павла.

— За встречу.

Встреча продолжалась до позднего вечера, потому что закончившему свой рабочий день Николаю пришлось развозить пьяных друзей по домам.

— О-о-о… — Павлу, не без труда открышему дверь машины и вышедшему покурить, порвыв свежего весеннего воздуха ударил в лицо. — Наконец-то…

— Паша… иди ко мне, Паша… я тебя обниму! Паша, дорогой ты мой! — пьяненький Али Хамраевич полусидел-полулежал на скамеечке у собственного дома, Николай гремел связкой ключей, открывая дверь. — Паша, ты главное, духом не падай! Теперь ты дома…

— Не надо, не надо, Али Хамраевич! Я его сам доведу. — Николай аккуратно взял под руки слабо соображающего Али Хамраевича и несмотря на его протесты потащил в дом.

— Куда же ты, Пашка… посиди со мной, Пашка… — доносился голос Зейналова.

— Пашка уже ушел! — отрезал Николай и жестом показал Павлу, с помощью пару выкуренных крепких сигарет более — менее пришедшего в себя, садиться в машину.

Николаю пришлось взять на себя роль няньки — на квартире, раздевая пьяного Павла. Когда он снял с Павла туфли и попытался уложить на диван в комнате, Тумасов внезапно схватил его за руку.

— Она достанет меня.

— Кто? Кто она? — не понял Николай.

— Какая-то сука выдает себя за Наташу. Звонила вчера всю ночь… — заплетающимся голосом сокрушался Павел. — звонила и звонила… сегодня, наверное, тоже будет звонить… она меня достанет.

— Не беспокойся. Больше не позвонит. — Николай вышел в гостиную, вытащил штепсель из розетки и положил рядом с аппаратом. — Спи спокойно! — заверил он друга.

Однако посреди ночи вновь раздался телефонный звонок. Павел со стоном заворочался. Телефон продолжал надрывно звонить. Тумасов приподнялся на кровати и горестно завыв, обхватил голову руками.

Наконец он собрался с мыслями и подойдя к аппарату, снял трубку.

— Я здесь. — раздался знакомый голос, тут же сменившийся короткими гудками.

Павел ошалело повертел в руке вырванный штепсель с проводом. Откуда взялись эти звонки? Уж не мерещится ли ему? Алкогольные галлюцинации? Он машинально снова включил телефон в розетку.

«Я здесь». Где здесь? Повинуясь внезапному порыву, Павел надел тапки и вышел на лестничную площадку. Как и ожидалось, та была пуста. Павел заглянул в лестничный пролет.

— Эй! — окликнул он в пустоту.

Никто не отозвался.

Павел повернулся, чтобы зайти назад в квартиру и остолбенел: под проводом звонка была вложена небольшая фотография. На ней была изображена его племянница с незнакомым Павлу молодым симпатичным брюнетом спортивного телосложения. Фотография была сделана на берегу моря солнечным летним днем.

К восьми часам утра пепельница в комнате Павла была полна окурками, счет выпитому кофе пошел уже на литры, зато в голове Тумасова созрел план. Он набрал номер приятеля.

— Ало? Николай, привет. Разбудил?

— Да нет, почему? Старик, как дела? — голос Николая звучал совершенно буднично.

— Николай, слушай, тут есть такая идея… хочется как-то отдохнуть, проветриться… может, за город съездим, а? Выходные на носу.

— Давай! — оживился Николай. — Есть одно отличное место! Море, солнце, переночевать есть где. Отель «Летучая мышь» называется. Мы с женой туда очень часто ездим. Хорошо?

— Рустику не забудь позвонить.

— Все! Мы за тобой заедем.

— Окей, жду.

Павел затянулся новой сигаретой.

На следующий день веселая компания, состоящая из Павла, Рустама, Николая с женой и примкнувшей к ним Марины — подруги жены Николая, загрузилась в черную «Тойоту» Рустама и отправилась на пикник на побережье. В придорожном ресторане были взяты пироги и шашлык, которые распространяли по салону одуряющий аромат, заставляющий всех давиться голодной слюной.

Через два часа машина съехала с асфальта и, протрясшись по грунтовке еще пару сотен метров, остановилась в очень живописном месте у самого моря, явно пользующемся популярностью у любителей отдыха на природе. Здесь кем-то уже был сооружен небольшой деревянный столик, вокруг которого стояли рассохшиеся от времени круглые деревянные чурбачки. До воды — всего метров пятнадцать — двадцать.

— Вы гляньте, друзья, на какое место я вас привез! — жилистый и крепкий Рустам, выйдя из машины, сладко потянулся, напоминая при этом толстого и сытого домашнего кота, раскормленного сердобольной хозяйкой. — Давайте располагаться и быстрее приступать, а то у меня от этих аппетитных запахов уже в животе бурчит.

Женщины, пересмеиваясь, разложили заказанную в ресторане снедь на столе, расставили тарелки и открыли бутылки.

— И что? Это и есть летучая мышь? — оглядел полуразвалившуюся хибару Павел.

— Да, мы это так называем. — Галина, жена Николая, отложила в сторону опорожненный пакет с яблочным соком. — А вам, что, здесь не понравилось? Жаль.

— Что, холодно, да? — похлопал Павла по плечу Николай. — А мы порой и с ночевкой приезжаем.

— Нормально. — пожал плечами Павел.

— Здесь раньше был рыбачий поселок. — лениво потянулась Марина.

— Когда это было? Здесь уже лет пять никто не живет. — с трудом прожевав большой кусок мяса, ответил ей Рустам.

— Ну скажем не пять лет… — рассудительно заметил Николай.

— Да не слушайте вы его! А то опять что-нибудь соврет. — Галина залпом осушила бокал и прижалась к мужу.

— Ребята, надо шашлычки сделать. Пойду за дровами. — Николай взял топор и наравился к другой полуразрушенной хибаре метрах в двадцати.

— Подожди, я с тобой. — Павел вытер салфеткой губы и руки и поспешил за ним.

— Эта, кажется, подойдет. — Столяров был высоким, немного нескладным, но физически весьма сильным. В свое время он выполнил норматив первого разряда по боксу.

— Коля, ты говорил, Наташа погибла в автокатастрофе.

— Да, говорил. — Николай стал рубить одно из креплений хибарки.

— Как это произошло?

— Зачем тебе это? Плюнь и разотри, прошлого не вернешь.

— Мне это важно знать, племянница как-никак.

Столяров молча нарубал деревянные ошметки для костра.

— Ну а все-таки, Николай?

— Говорят, она погибла сразу, а он остался живой. — словно нехотя, ответил Николай.

— Что за парень?

— Не знаю. Слышал кое-что.

— Познакомить можешь?

— Он крутится с байкерами. Бандит средней руки. Рустам эту публику хорошо знает, вот у него и спроси.

— У него?

— Да. — Николай собрал нарубленные деревяшки и пошел сооружать костер.

— Рустам, как дела? — Павел наблюдал, как Рустам, вскинув ружье, палит в пролетающую стаю птиц.

— А-а… есть почин. — сразу расцвел Рустам, подбирая тощую тушку и довольно осматривая ее.

— Поздравляю! — Тумасов толком не знал, как начать важный для него разговор. — Слушай, Рустам…

— Да. — Фархадов деловито перезаряжал ружье.

— Мне Николай сказал, что ты знаешь того парня, ну, с которым Наташа в катастрофу попала.

— Он слишком много говорит, твой Николай. — Рустам прицелился, выстрелил, раздосадованно покачал головой — мимо.

— Хватит. — Павел положил руку на оружие. — Ты их всех знаешь.

— И ты как он, да? — Рустам закатал рукава светлой рубашки, обнажив крепкие мускулистые руки — они были испачканы в порохе и оружейном нагаре.

— Поговорить надо с человеком обязательно.

— Паш, на черта он тебе сдался? — Рустам изподлобья взглянул на Павла. — Это очень дрянной человек. С ним лучше не связываться.

— Короче, где я его увижу?

— В баре на Водонасосной. Они там все ошиваются. Дэн его зовут.

— Дэн?

— Да.

— Спасибо.

— Паша! — Фархадов взял товарища за рукав. — Только я тебя прошу — не ввязывай меня в это дело.

— Договорились. — есть Павлу больше уже не хотелось.

Довольно просторный бар был оформлен в восточном стиле, с цветастыми коврами на стенах и бутафорскими кинжалами, саблями и щитами на этих коврах. Людей в баре было немного, и Павел уже несколько минут оглядывался по сторонам. Он безуспешно пытался найти человека, изображенного на фото вместе с его племянницей. В общем зале Дэна точно не было.

Рядом присела симпатичная брюнетка, проявившая явный интерес к Павлу:

— Угостите меня сигаретой.

Павел протянул ей пачку, стал хлопать себя по карманам куртки.

— Вот зажигалка.

Он нерешительно посмотрел на собеседницу. Oна заметила его взгляд.

— Что-то я тебя здесь не видала раньше.

— Мне нужно найти парня, его зовут Дэн.

— Чего его искать, он там стоит.

Разливавший коньяк по рюмкам бармен бросил внимательный взгляд на Павла и что-то шепнул плечистому брюнету, стоявшему рядом за стойкой. Брюнет скрылся за дверьми, ведущими на кухню, через пол-минуты вернулся и поманил пальцем Тумасова.

— Ты хотел видеть Дэна? Пошли.

Павел допил остатки коньяка, расплатился и последовал за брюнетом.

Они оказались на лестничной площадке черного хода бара. Рядом в стене было открыто окно, образовавшее естественный прилавок. Рядом с прилавком стояли Дэн, типичный качок, широкоплечий, с короткой стрижкой, ростом около ста восьмидесяти, с загоревшим холеным лицом, на котором выделялись перебитый нос и горящие черные глаза. Вокруг него вертелось еще трое, двое из которых таких же мощных, с развитой мускулатурой, правда длинноволосых, в кожаных куртках. Третий же, в очках, ухоженный, в добротном сером костюме в полоску и портфелем из черной кожи, контрастировал на их фоне. Они пили коньяк и громко общались.

— Скажи тост, Дэн. — попросил один из качков.

— Чтобы у меня было столько же друзей и еще в десять раз больше.

— Молодец, хорошо сказал. Ну, будь здоров. — первым поднял рюмку человек в костюме.

— Ну давайте, ребята. — Дэн залпом выпил, принял от повара длинную вилку с куском жареного мяса, заработал челюстями. — Спасибо, Амир.

Увидев Павла, вся компания повернулась к нему. «Интеллигент» смерил его недоброжелательным взглядом.

— Это ты меня искал? — самодовольно расправил плечи Дэн.

— Да. — Павел внимательно осмотрел всю компанию, мысленно отмечая, от кого могут быть проблемы.

— Ну и что тебе от меня нужно? — Дэн окинул Павла равнодушным взглядом.

— Поговорить нужно наедине.

— Поговорить наедине? — Дэн переглянулся с приятелями. — Даже так.

Тумасов спокойно стоял, ожидая решения.

— Ну пошли. — Дэн жестом пропустил Павла вперед.

— Пойдем. — Павел стал спускаться по лестнице черного хода, заставленного по бокам ящиками и коробками.

— Я сейчас. — Дэн кивнул приятелям, один из них поплелся за ними и остановился, глядя вниз.

Павел и Дэн прошли два лестничных пролета.

— Тормози. — Дэн остановился на ступеньках. — Ну и что ты хотел?

— Я хочу поговорить с тобой про Наталью. — начал Павел.

— Про кого? Про Наталью?

— Да.

— Я не знаю никакой Натальи, ты что-то путаешь, парень. — Дэн побледнел, но тут же взял себя в руки.

— Ты ее не помнишь? — Павел почувствовал замешательство оппонента.

— Я не знаю никакой Натальи. — упорствовал Дэн.

— У меня есть фотография, где вы вместе.

— Ты кто, мент?

— Нет, я был с ней знаком когда-то. — Павел пристально смотрел на Дэна.

— Тебя как зовут? — насупился Дэн, размышляя о чем-то.

— Павел.

— Так вот слушай сюда, Паша, — Дэн поднял голову и на выдохе продолжал: — давай договоримся так: ни ты меня не видел, ни я тебя.

Он потопал вверх:

— Иди домой.

— Мы не договорили. — Павел схватил Дэна за рукав куртки.

— Иди домой.

— Я пойду когда ты скажешь, что случилось с Натальей!

Дэн, решив быстро покончить с надоедливым гостем, без разведки начал жесткую серийную атаку руками. Павел принял все удары на подставки локтей, немного отступил под напором противника, затем попытался контратаковать скоростным ударом ноги в голову — маваши гери, но споткнулся о деревянный ящик, валявшийся под ногами. Дэн резко крутанулся и нанес в ответ с разворота кинжальный удар пяткой в прыжке. Удар получился на славу, пятка правой ноги точно по прямой воткнулась снизу вверх в живот Тумасову, который напоролся на этот коварный удар, раскрывшись, чтобы сохранить равновесие. Павел остановился, как будто наскочил на бетонный столб, схватился обеими руками за живот и упал на пол, от сильной боли рефлекторно подогнув колени. Видимо, удар ногой пришелся ему точно по печени.

— Уберите эту тварь. — приказал Дэн сподручным.

— Хорошо.

Павла выволокли словно мешок картошки через черный ход и бросили на улице у мусорных ящиков.

— Пошел отсюда.

— И что б ноги твоей здесь больше не было. — добавил один из качков.