Любовь в кредит

Почти опустив руки, Катерина однажды проявила раздражение, отбросила сахарную патоку манер и применила банальную манипуляцию. Во взгляде Вадима промелькнул интерес, так влюбились люди, получающие удовольствие от власти и жонглирования слабостями или тайными мечтами других.

На рынке игр Вадим методично делал успехи, без отклонений шел по графику к славе. Три года абсолютного драйва, феерия чувств, жизнь на полную катушку: деньги, первые места среди продаж, похлопывания и зависть друзей, дифирамбы от экспертов.

— скучно… — кривил душой Вадим.

Однако после одной глобальной конференции в индустрии игр лицо Ластовского помрачнело. Скука развеялась. И со временем манера поведения приобрела еще более хамский и язвительный характер. Катерина терпела перемены в настроении, ждала, что само уляжется, пробовала узнать, что случилось. Вадим на ее разговоры только кричал, бросал в девушку хлеб “потому что не черный, а серый купила”, выбрасывал ее туфли в подъезд “потому что не там оставила, а он не собирается терпеть бардак”, бесконечно долго молчал и конечно лишал близости — “из-за тебя мое либидо на нуле”.

Катерина манипуляции на свой счет не принимала и действовала окольным путем, чтобы выяснить, в чем дело устроила команде Вадима отдых на Кипре. Под выпивкой и массажными ласками в SPA, сотрудники расслабились и каждый высказывал свою версию перемен в начальстве. Оказалось, на рынке появилась небольшая компания "crossworld". Вадим насторожился, с ней было что-то не так. Управляли компанией два брата: неизвестные, нигде до этого не засвеченные, ни в каких стартапах не участвовавшие, ни в каких ИТ гигантах не работавшие. Они предлагали банальную по своей задумке игру — путешествовать в виртуальной реальности. Но творение Анкельсонов становилось хитом. Полноценное погружение в реальности "выдуманных" миров поражали игроков уровнем детализации и степенью достоверности происходящего. Приключения “crossworld” продавались в комплекте с VR-шлемами, вот “откуда у них средства на производство столь качественной техники”? — возмущался Вадим.

“Темная лошадка” рынка или “темный пегас” полетом крыльев отбрасывал тень на славу Вадима. А спустя еще два года братья Анкельсоны выпустили игру на приставке. Ластовский окончательно потерял первенство, и его статус “гения” померк, вершина осталась непокоренной.

Бороться с конкурентами Вадим начал сразу, начал с “честных” методов: подкупал подрядчиков, срывал открытие точек продаж. Писал разгромные обзоры, проплачивал лидеров мнений для создания “непринятия” игры. Но игроки не слушались, виртуальный продукт пришелся всем по душе.

Тогда Вадим занялся шпионажем, подкупал уже сотрудников, переманивал к себе — тоже с низкой результативностью. Ядро игры оказалось черным ящиком (“black box”), его писали сами братья, а остальные члены проектной команды создавали ничем не примечательную, не уникальную оболочку инфраструктуры пользовательского сервиса. Да, работали профессионалы, но доступа к секрету ни у кого не было. Вадим так обезумел, что в его компании начались массовые увольнения по собственному желанию. Тут Катерина и пришла на помощь, взяла руководство в свои руки, а после сказала:

— ты попробовал все, кроме древнейшего способа. Женщина! Давай подсунем им меня, ахахахах — и она изложила ему в шутку идею “очаровать, соблазнить и во время любви выведать секреты”. — А если замахнуться по-настоящему, то можно и выйти замуж, а потом развестись и получить половину компании себе!

Вадим медлил с ответом, делить женщину с врагом? А почему бы и нет. Если сработает, победа очистит их отношения. Хотя какие отношения? Секс с другим без чувств — разве измена, к тому же она будет водить их за нос.

— улетная идея! — сказал он, как пощечину дал. Катерина виду не показала раз сама предложила.

Стали выбирать между братьями: 23 летний Михаил был младше Катерины на пять лет, казался публичным, гламурным и легкомысленным. Пробираться к сердцу парня не хотелось, да и шансов с разницей в возрасте немного.

А вот с 29 летним “занудой” Матвеем могло получиться. С ним “работать” проще, молчалив, значит не будет лишний раз лезть, да и от ее темперамента и умений он “потеряет” голову.

Спокойный, скучный, пунктуальный Матвей на Катин интерес ответил. Сходу решив, что будет ему льстить и раздувать мужское эго, она презрительно думала "пффф, проще простого, такие только и мечтают о сексе. О, да, парень узнает львицу". И в первую же ночь в экстазе своей роли, Катерине вдруг стало неуютно. Раздев иронично улыбающегося мужчину, она долго рассматривала мускулатуру, идеально проработанного жилистого тела. Матвей не торопил, и холодок прошел по ее спине. Но уже утром и не вспоминала свои страхи, ночь была фантастической. Постепенно она немного отвлеклась от своей основной цели, выглядела безмерно счастливой и не обращала внимания на странности мужа, недельные командировки, постройку “дурацкого” дома в Аукшино. К тому же, получалось воровать, немного, но достаточно — соперничество на рынке утихло.

Успокоенный первыми годами их “операции”, Вадим намекал своей девушке-шпионке на развод с Анкельсоном, а Катерина тянула время. Матвей поддержал ее бизнес-инициативу и она с головой рухнула в работу. Бизнес кипел, дело спорилось, времени на посторонние занятия не оставалось, первые успехи опьяняли. Уже в первом году редкие, но впечатляющие ночи секса сошли на нет. Супружество было легким, приятным, мужа заменила любовниками. Портил сказку только Вадим — хотел победы и реванша, после выпуска обновлений и нового резкого всплеска популярности “crossworld” понял, что не он водил братьев за нос, а они его.

Вадим звонил и напоминал Катерине ее цель, изматывал ультиматумами: бизнес Анкельсонов, патенты, секреты — должны принадлежать ему! Она заводилась с полоборота, искала средства добыть требуемое, и с каждым разом криминальность и опасность ее поступков только росла.

От своих неудач Катерина стала ненавидеть Матвея, все и всех, кто был с ним связан. Уже не знала, как добиться развода на ее условиях, за последний год дважды организовывала покушение на мужа и его брата. Бесполезно.

Но “дорогу осилит идущий”, Катерина была права — она женщина, а значит внимательная. И нашла. Однажды, она нашла слабое место Матвея.

—

— Столько дел. Матвей, в выходные прибудет лично к нам, — начала беззаботно говорить Катерина. — три семейные пары: моя Оля с мужем, Андрей и Сергей с женами. Я планирую в одном из гостевых домов разместить команду организаторов, кто будет строить сцену, украшать участок, готовить музыку. Представь! Сколько людей будет участвовать: вся деревня, обслуживающий персонал, аниматоры, техники для музыкального оборудования, приглашенные бизнес-партнеры. Приедет много важных гостей, уже забронирована гостиница, с этим… названием? Терем? В которой управляющая такая распущенная в теле женщина, хоть она и повар. Не понимаю, в ее обязанности, что входит доедать за постояльцами…

— тц — Матвей недовольно прищурился и Катерина осеклась.

— словом, Праздник будет с размахом — она отпила вина и поправила золотые браслеты, гладкими дугами охватывающие кости. — Еще неделя, а голова идет кругом. И я не уверена, что будет минутка с чем-торазбираться. Гости займут внимание. А наш дом, я ничего не понимаю, дом “слишком” умен, слишком, я не могу даже расшарить вай-фай.

— на участке работает гостевой, открытый, — тем же спокойным тоном ответил Матвей.

— но гостевой…. — Катерина посмотрела на свой маникюр, забарабанила пальцами, а потом повернула ладонь, чиркнула ногтем по фалангам и сказала тихим, словно заискивающим голосом, совершенно не подходящим к уверенным жестам рук.

— наш дом, Матвей. Мне иногда кажется, что он построен не для меня. Будет “Купалле” — семейный праздник, все будут с парами, улыбаться, обниматься…. Столько хлопот, организации — ее тон сполз на деловые нотки, Катерина недовольно скривила рот, не сдержалась и сказала резко. — То ты там находишься безвылазно, а то неделями не появляешься!

Матвей сощурился и хмыкнул, он ожидал продолжения.

— я скучаю по семье! — плаксиво произнесла отрепетированную у зеркала фразу Катерина.

— правда? — спросил Матвей, фальшь не была для него сюрпризом.

— конечно! — Катерина начала гневную атаку на эмоциях. Ей захотелось не рассуждая и не останавливаясь выплеснуть на это надменное лицо свою внутреннюю ярость, которая точно сгладит любую искусственность.

— Мы так редко видимся. Мы идеальная семья, нашей любви завидуют, подражают, восхищаются….

— это, безусловно, самое главное в любви — сказал Матвей и ярость Катерины как обычно наткнулась на рациональность, но разгоряченная женщина и не подумала сбавлять оборот.

— Пусть тогда Миша приедет вместо тебя. — сердито сказала и идеально четкие черты в меру пухлых губ, чтобы казались соблазнительными, но не намекали на пошлость, изобразили обиду.

— Хорошо, скажи мне, что тебе необходимо и съезжу на неделе. — спокойно сказал Матвей.

— заранее приехать и подготовить все? — Катерина затаила дыхание — согласие мужа не входило в ее планы.

— именно так. — сказал Матвей, не разрывая своего взгляда.

— но я понятия не имею, что может понадобиться. Не могу же я потом на выходных отвлекать тебя каждую минуту. Может Миша может приехать вместо тебя? — она елозила вилкой почти по пустой тарелке.

— по причине? — сухо спросил Матвей.

— по причине? — она не смогла рассердиться на резкий вопрос, прямота которого граничила с грубостью, губы пересохли, и Катерина поспешила взять бокал.

Матвей не просто играл в уколы, а всегда требовал прямого ответа. Чувство дискомфорта отозвалось в подмышке, шелковая блузка неприятно натирала кожу.

— по причине? — повторила Катерина угол рта женщины победно дрогнул в ухмылке, она продолжала медленнее и увереннее. — Хотя бы потому что мне нужна помощь. В этом году все идет против течения. Даже подготовка. Например, раньше, девочки из деревни с радостью помогали. А в это лето не все такие… Некоторых я вообще уже почти не вижу. Добиться помощи таааак сложно! Никто не хочет просто помогать. Как-будто из-под палки. Как-будто именно мне нужен этот праздник.

— он тебе не нужен? — спросил Матвей и впервые за разговор изменил позу, убрал локоть со стола, откинулся на стуле, но его кисть оставалась на столешнице возле ножа и салфетки.

Приборы в отличии от супруги чувствовали, что расслабленность показная. От Матвея исходил гнев такой интенсивности, что салфетка полностью осела, приникла к столу.

— мне?! Прежде всего это деревенская традиция. Жители должны активно и с радостью его отмечать. Например, внучка Александры. Не раз слышала от нее, знаешь, достаточно болтливая девица, как она любит этот летний праздник, сейчас процитирую "наполненный волшебством, поиском своей любвиии". Девушка такая, как правильнее выразиться… — Катерина из-под ресниц следила за реакцией Матвея.

— то крутилась рядом как бездомная собачонка, готовая на все ради порции… а теперь и носа не кажет. Поможет и все, никакой инициативы. Не заходит…

— любопытно — тихо сказал Матвей, в его спокойствии исчезло безразличие, рубашка на руках словно стала теснее.

— хм, — Катерина хищно ухмыльнулась, ее ноготь пробил салфетку, которая в следующую минуту была демонстративно сложена, — и ты сам знаешь, чем старше становятся, тем ярче проявляется характер и мотивы…

— и какой же был мотив …? — спросил Матвей, но Катерина перебила, смакуя чувства колючим плющом, оплетающим ее наглую уверенность в своих силах:

— А знаешь, я видела ее месяц назад. Как раз в твой последний приезд в Аукшино. И, знаешь, у любой огорченной девицы могут быть самые непредсказуемые мотивы. — Катерина помедлила, едва справляясь с нахлынувшей радостью от мести, продолжила с ласковой интонацией беззащитной, наивной болтовни. — Я о том, что юность кажется такой чистой и наивной, но на самом деле, от них никакой благодарности.

— Благодарности за то, что люди не отказывают тебе и помогают? — уточнил Матвей.

И женщина с милой улыбкой, будто извиняющей его укол, встала из-за стола и подошла к малахитовой полке у стены.

— в этот месяц наш дом превратился в какой-то штаб. И мы тут с Александрой кое-что нашли. Стоит такая жара. я поднялась на второй этаж. Хотела открыть окна, как споткнулась о какую-то вещицу и чуть не упала с лестницы. Как ты вообще поднимаешься по ней?

Наигранное веселье задержало Катерину у полки. Повернувшись она пошла к Матвею, присела на край стола так, что отодвинулись тарелки, теплое бедро прикасалось к руке мужа. Протянула ладонь, сжатую в кулаке и раскрыла пальцы. Белая цепочка с с металлическим шелестом распрямилась в полете, и титановые скобы кулона почти ударили о мраморную столешницу.

— какая красивая вещь, Матвей. — сказала женщина, наблюдая реакцию мужа. Он был совершенно равнодушен и даже не дотронулся до цепочки. — это ключ доступа к аккаунту в “crosswords”?

— Почему у тебя эта вещь? — Матвей смотрел прямо.

— я же сказала, я нашла это на втором этаже. Уже с месяц, после твоего последнего приезда, но все забывала отдать. Когда я чудом удержалась за перила и спустилась с цепочкой вниз, то была так огорчена. Александра заварила мне чай и представляешь?! Именно она узнала эту цепочку. — Катерина положила украшение у руки мужа и направилась обратно, села и демонстративно отпила вино. — говорит, что точно такая же цепочка была у ее внучки. Я рассмеялась, потому что кулон — это же ключ доступа к аккаунту “crosswords”? Но Александра крайне щепетильна в таких вещах. Она изучила вопрос и уверена, что цепочка принадлежала ее внучке. Вот только Поразительно! Александра волнуется, как такая дорогая вещь попала к ней, а потом к нам домой, да еще и на втором этаже. Твоем этаже. Александра всегда заботится о чести семьи. Мы так решили, что. Ну во всяком случае о том, почему цепочка платиновая, что в центре продаж произошла ошибка, и так благородно со стороны Александры вернуть дорогую вещб обратно. За это качество характера и я ее очень уважаю. Ведь, если это была не ошибка, то как еще?! — Катерина говорила понижая тон, словно обсуждала секрет.

— почему цепочка, похожая на кулон Агаты была найдена? — в голосе мужчины не было ни холода, ни злости.

— Интересно, да?! — Катерина с охотой поддержала, как ей в кураже показалось, игру Матвея “в непонимание”.

— подойди сюда. — он сказал спокойно, но Катерина вздрогнула от прямого приказа. Она ошиблась, и теперь колючие иглы нервов ясно ей показали, что зря она отвергла мелькнувшее предположение, что Матвей не оправдывается, а требует ответа. — Забери цепочку и верни ее в то место, откуда она была взята.

— что?!.. — Катерина опешила. И тут загорелся ее телефон, а выстроенная атака стала рассыпаться как костяшки домино.

Катерина словно сжалась от прочитанного имени звонящего и, нерешительно отключив звонок, мило улыбнулась Матвею.

— Конечно, — сказала сухими губами женщина и подошла забрать цепочку.

Театральность прозрачной обстановки треснула и пафосность опала в воздухе тяжелыми кусками.

— в чем дело? — ждал объяснений появившейся в глазах тревоги.

— Я разрываюсь на части! — Катерина, резко вдохнув сказала. — И кстати, Александра, бабушкаэтой девушки…

— ты так быстро позабыла ее имя? — спросил Матвей и сделал едва заметное движение рукой к салфетке.

— К чему его называть. Я не думаю, что ты знаешь местных девчонок по имени, или я ошибаюсь? — Катерина отпила из бокала, чтобы пересохшее горло не выдавало вдруг начавшегося волнения. Терпкая жидкость защекотала небо и пришлось громко сглатывать, чтобы не подавиться.

— ошибаешься. — ответил Матвей, внешне он выглядел спокойным и расслабленным.

— ну, хорошо. — она капитулирующе подняла ладони и поспешила рассмеяться. — На самом деле, это не так все и важно. В этом году будет удивительный праздник. Я намерена сделать его лучшим за все годы. И отдохнуть. А не только работать. В этом году я пригласила своих партнеров, друзей. Будет не только местная попойка, а настоящая тусовка.

— убедила, — сказал Матвей и встал изо стола. — Мик поедет..

— Замечательно! он же был у нас в Аукшино раз? уверена ему понравится и в этот! — Катерина заулыбалась мужу, она достигла цель, поэтому сразу же переключилась на выполнение последующего шага, не уделяя внимания деталям прошедшей беседы, не вспоминая недовольства.

Катерина никогда не рефлексировала о прошлом. Горизонт ее эмоций всегда уходил в будущее и был подкреплен тем, могла она получить желаемое или нет. Супруги убрали тарелки и приборы со стола и занялись своими делами.

*** 5 дней до Фестиваля. Деревенский “crossworld”

Столичный офис “crossworld” был построен в одном из спальных районов города. Черным прямоугольником выделялся среди серых однотипных панелек. Архитектор использовал в оформлении восемь оттенков черного, поэтому здание казалось подвижным, меняющимся, поглощающим в себя свет и пространство вокруг, словно черная дыра среди обыденной реальности.

Фасад офиса, выполненный из матового и полупрозрачного толстого стекла, был впаян в стальной каркас. На первом этаже располагался центр продажи, сервисное обслуживание для игроков, и гигантского размера конференц-зал. Помещения для сотрудников начинались со второго этажа, где внешние стеклянные стены становились непроницаемыми. Коридоры тоже таили много сюрпризов и нетипичных решений. Перегородки комнат были мобильными и позволяли изменять их планировку в зависимости от численности команд в проектах. А вместо обоев их покрывали тонкие плазменные панели, на которых фактура, рисунок, цвета и видео создавали обстановку фантастических миров с их удивительными формами жизни. Проходящий словно оказывался в виртуальной реальности, внутри “crossworlds”.

Вадим Ластовский не зря был в полном недоумении, игра братьев Анкельсон — это обыкновенное путешествие, без квестов, без стратегий и целей создать цивилизацию, crosswords была как поход в музей, только в качестве экспонатов посетители видели другие формы жизни в других мирах. Игрок становился туристом в обыденном понимании — ходил по маршрутам и лишь наблюдал. Нескончаемое путешествие.

Однако разнообразие и привлекало. Почва под ногами хрустела, воздух был то тягучий с оттенком розовой сладкой ваты, то темный и пустой, растения отзывались непредсказуемо на прикосновения протянутых пальцев, часто защищенных голографическими перчатками: или раскрывали глаза, или распускались пушистыми шариками мороженного, или оборачивались вдруг шипами, или подкрадывались и стреляли чем-то пугающим, взрывающимся у самого защитного поля. И нервы игроков трепетали. Заканчивать исследования не хотел никто.

Четвертый этаж здания “crossworlds” делился на два крыла, левое — кабинет Михаила и его команды, правое — мастерская Матвея и помещения для тестирования игры больше похожий на амбар в 200 квадратных метров. При входе стояли столы с компьютерами и мониторами, справа аккуратными рядами высились стеллажи с инструментами, микросхемами, проводами, посередине кабинета были установлены игровые площадки: круг с защитным полем, и черные кубические коробочки, расставленные треугольником.

Братья Анкельсоны разговаривали, облокачиваясь на идеально убранный белоснежный стол. Михаил сидел на нем одной ногой и рассказывал про приглашение Катерины на Фестиваль в субботу. Письмо в конверте из грубого картона и прикрепленной сверху веточкой полыни лежало рядом. Матвей облокачивался о стол, выпрямив ноги, курил и слушал.

— знаешь, приглашение на фермерский фестиваль ко дню Купалля. Не помню, чтобы проявлял особое увлечение деревенской жизнью, фольклором или имиджем родственных уз. — с усмешкой сказал Михаил.

— говорила про статус семьи? — спросил Матвей и выпустил дым, наблюдая как еле уловимая масса воздуха растворяется и отсвечивает в лучах.

Он придерживал локоть руки с сигаретой и задумчиво смотрел на стеллажи, иногда щурился, правый угол губы недовольно опускался, а скулы принимали на себя острые в краях тени, на доли мгновений лицо становилось ожесточенным.

— да, что довольно подозрительно — ответил Михаил и потянулся за сигаретами, Матвей пачку подал и кратко согласился.

— более чем. — и затушил сигарету в белоснежной пепельнице.

— очередная попытка заполучить патенты? — Михаил наклонил голову, прикуривая, и улыбнулся так сердито, что стало понятно — супругу брата не жалует.

— да. — Матвей оперся руками о стол.

— а что ты там хранишь? — спросил Михаил, немного помолчал, а потом озорно растянул улыбку — я думал ты свез туда библиотеку из бумажных книг. По садоводству.

Матвей скосил глаза и тонкие морщинки еле обозначили его ответную улыбку.

— там локальный сервер со старыми тестовыми базами, лаборатория и Серентус в полноценной ипостасии.

— любопытно, значит, Катерина думает, что это часть “crossworlds”, и теперь можно бить туда, раз уж в остальных местах не получилось. — рассуждал Михаил.

— да. — сказал Матвей, недовольно сжал губы. — Все как любит Катерина — бить в “слабые” места.

— все так серьезно? — удивился Михаил.

— я допустил ошибку. — Матвей встал и развернулся к брату. — я забыл про Серентуса. Хотя…я не уверен, в том, что я не учел его.

— И что… — Михаил серьезно смотрел на брата — что не так с Серентусом?

- “Серентус” стал распознавать близкого, позволяя себя обнаруживать. Я забыл про это его свойство — про запрос на идентификацию для “близкого”. Он каждый раз пробуждается, позволяя близкому подтвердить или отклонить идентификацию для входа в систему. — пояснил Матвей.

“Серентус” был искусственным интеллектом, внедренным в системы домов братьев и все цифровые устройства: от мобильных, до машин. Как цифровой дворецкий служил помощником и стражем: обеспечивал входы в системы компании, давал разрешение на управление и просмотр данных, ежеминутно проводил мониторинг безопасности цифровых систем, пресекал попытки взлома. Также Серентус выполнял роль личного телохранителя, в нем была заложена цель и инструменты для защиты, следил за состоянием здоровья и заранее оповещал Михаила и Матвея, если согласно его прогнозу им угрожала опасность. И при этом, Серентус обладал цифровыми личностями и самосознанием, а не просто работал как “умно настроенный алгоритм”. Это была технология, опережающая существующие на несколько технологических витков.

Для посторонних “Серентус” маскировался под существующие интерфейсы цифровых приложений и не позволял себя обнаружить. Он служил только братьем и тем, кого они впускали в свой круг доверия, тех кто неразрывно был связан с их жизнями, кем братья дорожили — “близких”, “любимых”.

Например, просто проживающие рядом, как жена, или работающие коллеги в данную категорию лиц не попадали. Серентус вел себя с ними молчаливо. Катерина знала, что в доме работает “умная” система, даже пользовалась некоторыми “удобствами” — голосом отдать команду приготовить кофе или выключить свет. Привычный мир высоких и дорогих гаджетов. Несколько раз она пыталась поменять настройки под себя, но безуспешно. Прав доступа у нее не было. Хотя бывало, что она сталкивалась со своенравием характера искусственного интеллекта, когда пыталась шпионить и копаться в его личных вещах, то у нее внезапно отключался свет, Интернет, блокировались двери. В начале их брака Матвей установил строгие ограничения “свободы” Серентуса, чтобы он не принимал решений вне зоны своей компетенции и не проявлял излишнею инициативу.

— близкого? — удивился Михаил. — то есть “Серентус” распознал Катерину как близкую для тебя? Не думал, что у тебя есть к ней чувства.

— у меня их нет. — он посмотрел на брата.

— нет, но тогда к кому? да лаааадно, Мэт?! — Михаил еле сдерживал улыбку от вдруг появившегося озарения. Сложно поверить, что его “ледышка” может испытывать чувства. — ты что влюбился в местную огородницу? дамы с возрастом и историей пробили твою броню?

— Серентус иногда проявляет упорное своенравие, несмотря на мои ограничения. — сказал Матвей.

— Он же привязан к тебе, — Михаил уже не улыбался. — Это его обязанность распознавать “своих”, распознавать тех, кто нам дорог, чтобы иметь возможность защищать их и, соответственно, тебя. Но я все-таки не понял. Кто она?… или Он? И какой уровень допуска в Серентус?

— Нулевой. Серентус просто реагирует на нееи пытается определиться, давать ей допуск к идентификации или нет… — ответил Матвей безучастно.

— Хммм — Михаил промолчал, а потом расхохотался, представляя шаблонные образы. — так значит я прав, это огородница?

— нет, это девушка. — и Матвей коротко и иронично улыбнулся брату, как всегда улыбался, когда тот вел себя по-ребячески и непосредственно. — Ее зовут Агата. Она любит бабушку, пса и книги.

— теперь понятен ваш клей. — сказал Михаил.

— не замечал за собой любви к бабушкам. — ответил Матвей. — как и к садоводству.

— Значит все дело в идентификации. Так вот зачем им я, социальный хакинг. — сказал Михаил и пододвинул пепельницу к себе, чтобы не насорить на идеально убранный стол.

— ты запасной вариант, Мик. — Матвей снова закурил и отошел к стеллажам.

— окей, не так уж я и горочен своим местом. — улыбка Михаила снова стала сердитой. — если так подумать, Мэт….Да, даже если просто они войдут в систему Серентуса и увидят ее изнутри, то для них это станет настоящим прорывом. Патенты Серентуса более ценные, чем игровые.

— Да, — равнодушно ответил Матвей. — но Серентус защищен. Не только программно.

— Верно. Почти. ведь запрос на идентификацию — это “то слегка слабое место” — Михаил откинул челку на бок и медленно встал. — Давай покончим с этим окончательно.

— да. — сказал Матвей. — я думаю о том же, чем дальше, тем более неистово Катерина действует, и опасно уже не только для нас. Удерживать на расстоянии нет никакого смысла. За четыре года они с Вадимом так и не угомонились.

— отчего-то у меня нет сожалений. Разыграем последнюю партию. — Михаил размял шею и встал. — Но…ты как будто…

— не хочу принимать необдуманные решения. Совет торопит. Мне это не нравится. Не нравится сложившаяся ситуация.

— ты намерен добиваться отсрочки? — спросил Михаил.

— как минимум. Но для Катерины это ничего не меняет. — сказал Матвей.

— неужели ты мне дашь карт бланш и лицензию с “двумя нулями”, - Михаил улыбался теперь сдержанно.

Братья стояли и смотрели друг на друга спокойно и лишь светодиоды на тестовых площадках выдавали напряжение.

— надеюсь, нули тебя не понадобятся, Мик. — Матвей произнес четко и тихо, как разговаривают с хищником, которого отпускают на вольную охоту.

Решительно открывают вольер, понимая, что любые заверения напрасны. Однако возлагают свою уверенность исходя из того, что хищник разумен.

— как обычно, Мэт. Без пощады — также спокойно и сдержано ответил Михаил. — Но и без крови. Вот уж в чем не хочу испачкаться, так это в Катерине. Извини.

— нет нужды. Я старший. — ответил Матвей. Напряжение ушло и в помещении словно потеплело, лучи и звуки улицы снова стали слышны.

— Мэт, — Михаил вдруг обернулся у выхода из кабинета, помолчал, подбирая слова, — а с девушкой вы… встречаетесь?

— Нет. — ответил Матвей. — Не встречаемся. Она не является ключом доступа, у нее нет прав на идентификацию. — он прищурился в окно. — Но для контроля отклонений, думаю, что во время взлома Катериной серверов и нашего слива дезинформации, стоит проследить, чтобы Агаты не было в доме. Серентус может “проснуться” и дать себя обнаружить, тогда запустятся защитные алгоритмы… он должен быть “спящим”.

— хорошо, без проблем. — ответил Михаил.

*** 2 дня до Фестиваля. Грибная земля

Над берегами Волги уже стелился туман, лес темнел зеленью, а в деревне зажглись первые фонари. Гудок баржи прозвучал резко, вальяжные чайки продолжили сидеть на бортах. Вдалеке шумела моторная лодка, ее и приветствовал капитан судна. Михаил достал из кармана джинс телефон и остановился осмотреться. Он, как и просила Катерина приехал заранее, но не в пятницу, а в четверг вечером, поэтому в одиночестве доставал вещи, привезенные на выходные и в подарок хозяйке и по внезапности телефонного звонка понял, чей голос услышит.

— да… — Михаил придерживал телефон плечом и нажал на багажник.

— Миша, — взволнованный голос начал без приветствия. — ты уже приехал?!

— привет, Катя. Да. — ответил Михаил и отклонился корпусом назад, у лица мелькнула металлическая шерсть зверя, в прыжке он потянулся в темнеющее небо с крышкой багажника.

— но … как же. как неловко! Я буду только завтра. Гостеприимство… — Катерина говорила прерывисто, в трубке был слышен стук ее торопливых каблуков, она иногда пропадала. Потом раздался хлопок дверью машины и стало понятно, что женщина спешила на парковке. Связь переключилась на громкую.

— не стоит беспокоиться. — усмехнулся Михаил — у тебя будет завтра возможность окружить меня гостеприимством и заботой. Я только переночую, встретимся ближе к вечеру. С утра уеду в региональный офис “crosswords”.

— оххх… понятно. вы все в делах. Матвей передал тебе ключи? Располагайся на втором этаже в его комнате.

— окей. — ответил Михаил.

— может так оно и лучше. Завтра с обеда уже начнут приезжать мои гости, партнеры по бизнесу, подруги… — Катерина отвлекалась на вождение.

— понятно. — ответил сухо мужчина.

— я объясню тебе по поводу помощи завтра. Сегодня уже поздно, да и так я не смогу…издалека все показать.

— хорошо, договорились. Я буду весь в твоем распоряжении.

— отлично! — Катерина распевала последние слога и произносила что-то одновременно другому собеседнику, не Михаилу. — ну вот, звонят по второй линии. — Не знаю…Белье у Матвея в шкафу….

— пока, Катя. — сказал Михаил.

— шшшпшпшп. — раздалось в телефоне и женщина быстро отключилась.

Михаил взял рюкзак, два деревянных ящичка в качестве подарка отсутствующей хозяйке, и направился в дом. С его приближением замок на двери автоматически разблокировался и свет загорелся в кухне-гостиной. Приятная фешенебельная обстановка выглядела знакомой, вернее узнаваемой — пастельные тона мебели, яркие акценты в текстиле и картинах. Так выглядят фотографии в глянцевых журналах про дома обеспеченных людей. Занимательно, что если рассуждать о фотографиях, то во всем доме не было ни одного семейного фото. Катерина не поставила ни один из моментов их жизни с Матвеем в рамочку. Возможно от того, что она не была сентиментальной. Конечно, за женщиной трудно было заподозрить любовь к романтике и чувственности, но Катерина понимала слабости других — мечтать о богатом доме. Не воспользоваться китчем и клише, лишний раз не напомнить гостям о их супружеском счастье — вряд ли Катерина была готова удержаться от такого соблазна. Лоск, вкус и стоимость выставили вперед, как картонную бутафорию на сцене театра. Издалека и при правильном освещении это создавало эффект искр семейного очага.

— привет, Серентус. — сказал Михаил весело, когда ставил деревянный ящик с вином на стол в зоне кухне.

— рад вас приветствовать, Микхаэль. — ответил вышколенный голос цифрового дворецкого.

— а где холодильник? — спросил Михаил.

Дверца щелкнула, мужчина стал примерять, влезет ли в него вторая корзина с сырами, шоколадом и джемом, украшенная цветами, полотенчиками, прихватками, лопаточками и разделочной доской, вся целиком.

— полагаю, — сказал Серентус — цветы лучше поставить в вазу.

— нет, просто увеличь температуру холодильника. Хотя…хм, она не стандартная. Ладно, оставлю снаружи. — он задержался у холодильника и нахмурился, осматривая пластиковые ящики с грибами, которые заняли две нижние полки.

— в холодильнике поддерживается вручную установленная температура для помещенных ингредиентов. Катерина их хранит для приготовления блюд на языческом празднике Купалле.

— понятно. Тогда ночью просто поддерживай прохладу в зоне кухни. — сказал Михаил, закрыл дверцу и подошел к панели управления домом.

Плоские поверхности, похожие на планшет, увеличенный до размеров телевизора, были расположены в нескольких частях дома.

— конечно, Микхаэль, я не допущу, чтобы ваш подарок протух и завял. — сказал Серентус с достоинством служащего, всегда безупречно выполняющего обязанности.

— это просто знак внимания. Тут так принято. — усмехнулся мужчина, задавая на панели поиск плана дома и участка. — что-то ты не в духе, Серентус.

— мне не пристало демонстрировать эмоции. — сухо ответил цифровой голос.

- “не пристало”? русской литературой увлекаешься, — весело подтрунивал Михаил.

Искусственный интеллект молчал, в воздухе повисла напряженность, но лишь на мгновение.

— господин Матвэй не посещает дом уже несколько недель. Последние полтора года его визиты стали очень редкими. — не удержался в чопорной паузе и заговорил Серентус.

— Матвей занят. Этот год как никогда вышел тяжелым для “crosswords”. — Михаил прокручивал план дома и участка. — у тебя есть сохраненная карта деревни в дневном свете?

— я мог бы помогать не только в Аукшино. — с нотками обиды бубнил дворецкий. — Мои блестящие навыки…

— Серентус. я обрадую тебя. Ты скоро будешь переведен. — сказал Михаил, увеличивая план коммуникаций в доме.

— О, — интонация цифрового дворецкого наполнилась сдержанной почтенностью — рад услышать эти новости.

— ну да. — иронично сказал Михаил. — так что по поводу карт?

— конечно-конечно. у меня есть любые карты. — и на экране отобразились иконки несколький файлов.

— выведи их, пожалуйста, на втором этаже на больших проекторах. Я хочу запомнить местность, чтобы лучше ориентироваться. А потом займусь созданием псевдо оболочки серверов “crosswords”, чтобы неугомонным хакерам было что взламывать.

— конечно, Микхаэль. В библиотеке предусмотрены все инструменты для работы.

Дворецкий снова помолчал пару минут и заговорил:

— желаете ли ванную или отужинать? — спросил Серентус. — Я закажу вам доставку из ближайшего города.

— а в деревне…нет кафе? — Михаил задумчиво изучал отчеты Серентуса о действиях Катерины летом в деревне при подготовке к Фестивалю.

Серентус не только сохранял записи о событиях Аукшино, но сопровождал собственными аналитическими выводами, словно цифровая личность была антропологом в прошлом, изучала мир туземцев. Хорошо структурированные данные по событиям были собраны, поименованы, описаны и сохранены в отдельных папках. Вот только в описаниях смешивались стили, как будто искусственный интеллект не мог определиться то ли перед ним разумное культурное сообщество, то ли отряд животных. Наблюдения и оценки о жителях деревни выходили за пределы участка, он интересовался каждым, рассуждал о поведении, шутил и, кажется, скучал.

— Да, отсутствует. — имитировав вздох жителя столицы, уставшего от порядков деревни. — Лишь столовая местного дома отдыха, их кухня официально работает до 20 часов в будние дни. Потом еда только для постояльцев, а в выходные они закрыты. Рыночная стратегия доброй, но не приспособленной хозяйки приводит к тому, что это скорее пансион для друзей. Друзей друзей, знаете среди местных крепки связи по знакомству. Если что-то нравится моему другу, то стыдно проявить свой вкус, значит это будет нравится и тебе. И в итоге, личность состоит из таких вкусов твоих друзей. Ты как отражение личностей, даже не так, просто суждений, общих стереотипов…

— Интересно, значит еда мне может понравиться только в случае, если у меня будет друг, который любит там поесть? — усмехнулся Михаил.

— Нет. Конечно нет, — Сказал Серентус и Михаилу показалось, что он слышит вздох и недовольство. — Вы способны на то, чтобы составить свое собственное суждение.

— Благодарю, это ценный комплимент. — Михаил улыбался. — и какую бы… "рыночную" стратегию ты рекомендовал для хозяйки этой столовой? — спросил далее Михаил.

— Я абсолютно солидарен с Катериной. — гордо заявил Серентус. — даже более, это я всячески помогал разработать….

— Как занятно… — прошептал с иронией Михаил. — я весь в внимании.

— Микхаэль, я не раскрывал свою личность. Но…

— Не стесняйся откровенничать, Серентус. — тихо сказал Михаил и добавил. — У тебя есть способы намекать?

— нет. — Серентус говорил уже без энтузиазма. — я использовал инструменты для ментального программирования! “Намекал” — не отражает всей широты, системности и настойчивость, с которой я формировал в Катерине…

— Пожалуйста, я слушаю. Какая стратегия? — Михаил прервал искусственный интеллект, предвидя, что дальше последует рассуждения в духе объективистского эксперимента, с участием великого и блестящего в своем развитии интеллекта и несмышленого подопытного объекта.

— Покупка столовой Катериной. — ответил Серентус.

— а… зачем ей столовая? — спросил Михаил и быстро взглянул на холодильник.

— Не сама столовая. Это прекрасная земля. Один из лучших участков. Плодородный, большой, красивый. Там можно выращивать грибы, овощи любого сорта. Собственно так и происходит. Хозяйка растит овощи к столу сама. Но нет масштаба. Как и везде, как и всегда. Местечковый приют.

— И что Катерина? — строго спросил Михаил.

— Она сразу прониклась “идеей”, которую я сформировал. Это нормально, я совершенно не претендую на авторство, главное же результат. — снова отвлекся от фактов Серентус.

— да, результат важен. — сказал Михаил и погрузился в изучение. Он читал быстро, переключал один документ на другой, что-то выделял, сравнивал и вдруг начал сортировать факты от комментариев искусственного интеллекта.

Иногда он посматривал на вопросы, которые Серентус тактично писал ему в чат, чтобы не отвлекать. Вопросы, касающиеся в основном быта и предпочтений на ужин появлялись, но оставшись без ответа, исчезли.

Михаил читал быстро, переключал один документ на другой, что-то выделял, сравнивал и вдруг начал сортировать факты от комментариев искусственного интеллекта. Потом еще раз задал команду отобразить карту местности на больших проекторах

— готовься, Серентус. — усмехнулся Михаил и направился в библиотеку. В ответ раздался неопределенный звук от Серентуса, то ли ойкнувшего, то ли просто не понявшего “намеков” к чему стоит готовиться.

Второй этаж дома был погружен во мрак и молчание. Серые тени геометрическими покрывалами лежали на стенах и мебели. С шагами мужчины загорались лампы, разбивая гранитный холод впечатления. Михаил прошел по полукругу холла в спальню, оставил там сумку с вещами и вернулся в библиотеку, которая занимала центральное и основное пространство этажа. Холл кругом соединял комнаты, слева от лестницы располагалась мастерская, далее спальня Матвея, библиотека, а на право был коридор к балкону-террасе. Стена дома, отгораживающая вход на террасу, а на первом этаже выход к обрыву, была полностью стеклянной.

В библиотеке на большом столе посередине уже было создано большое картографическое изображение Аукшино из встроенных по бокам проекторов. Михаил подошел, достал из заднего кармана брюк сигареты, но так и не закурил. Он хмурился, рассматривая местность и обозначенных на нем имена жителей.

Участок Анкельсонов находился на возвышении, и, словно, соединял деревенскую часть с дачной.

(карта — нарисовать)

Манипулируя на проекции карты руками, Михаил масштабировал изображения до фотографий участков и запоминал. Наконец, строго произнес:

— отобрази карту из навигатора. — тут же появилась ландшафтная карта.

— расположи свою внизу под ней, параллельно. — он отклонился, сравнивая изображения.

— Микхаэль… — начал Серентус, но Михаил наконец-то достал зажиалку и прикуривая перебил его.

— Серентус, не стоит оправдываться. Просто, пожалуйста, объясни мне те рейтинги, что ты присваиваешь жителям. — мужчина говорил спокойно.

— я фиксирую все показатели поведения: действия, коммуникативные контакты, конечно, я еще разработал оценку последствий действий каждого жителя, их “приемлемость” для нашего дома.

- “приемлемость” как принадлежность достойному сословию? — хмыкнул Михаил и зло дернул челкой.

— ну…. - замялся Серентус, — наша семья. Господин Матвей с супругой…

— даже не продолжай эту тему. дальше про рейтинги пожалуйста…

— Рейтинг выходит многофакторным, я использую 1071 показатель. От того, кем они работают до того, с кем они общаются, где, как часто, как отдыхают, сколько участвуют в предприятиях Катерины что больше…

— ладно. Скажи, зачем ты этим занимаешься? — спросил Михаил и его взгляд впервые упал на стеллажи с книгами, что высились до потолка, огибали стену, вторую, прерывались на французское окно и продолжались по третьей стене практически до самого холла.

— для контроля. — сухо ответил Серентус.

— угу. что это за участок, который обозначен зеленым, но жители на нем отмечены с разным цветовым рейтингом? — спросил Михаил и подошел к креслу, которое стояло у французского окна.

На незаметных ножках с широким подголовником, разлетающимся тонкими лепестками, продуманная эргономика для положения тела маскировалась за лаконичностью и скромностью обтекаемых форм. Михаил поднял оставленную книгу, снова взглянул на полностью заставленные полки.

— жители и участки, на которых они проживают не равны. я присваиваю рейтинг каждой личности отдельно. Указанный вами участок как раз пример того, что в семьях все ведут себя по-разному, и я учитываю это — с гордостью произнес Серентус, — Семья Вальц.

Михаил взглянул на книгу в его руке — бизнес бестселлер как мотивировать свое окружение и быть ассертивным.

— девушка… — начал он, присаживаясь в кресло.

— Агата Вальц. у нее нет рейтинга. — с нажимом перебил его Серентус и поспешно добавил. — но я рад, что вы отметили это. Вы очень внимательны, Микхаэль.

— даже так? Спасибо, — усмехнулся Михаил, он листал книгу.

— мне запрещено наблюдать или сохранять о ней сведения. — ответил Серентус.

— интересно. Но все-таки, ты наблюдаешь. Почему?

— косвенно, разные данные всегда доступны, а многоуровневость анализа и построение цепочки связей не влияет на выводы. Я же не могу не учитывать жителя Аукшино… — оправдывался Серентус.

— ты не ответил на вопрос… — прошептал Михаил. — почему.

— Господин Микхаэль, у меня стоят жёсткие запреты, я не могу нарушать установленные ограничения, но господин Матвэй находится под моей ответственностью. Недопустимо игнорировать кого-либо. Безопасность и миссия господина приоритетны для меня. Я не раскрываю свою личность, я не нарушаю доверие господина. Но…

— Но как ты уже говорил, у тебя есть способы намекать в отчетах, да? — спросил Михаил, листая страницы.

— но я не намекаю! — всплеснул голосовым тоном Серентус и продолжил уже без энтузиазма и без намека на гордость за “авторство” идей. — Как выражаются местные. Я обозначаю вероятность негативного сценария развития событий.

— Ладно, Серентус. Тебе известна причина, по которой ограничили твое внимание к девушке. И, пожалуйста, выведи ее изображение на экран, — Михаил быстро читал отрывок, на котором салатовым маркером были обведены абзацы.

— Запреты настолько жесткие, что я вообще не могу говорить об этой личности.

— Вот как, уже без имени. Быстро перестраиваешься, — усмехнулся Михаил и добавил. — Дружище.

— Но в качестве демонстрации могу предложить вам лишь общую съемку ее участка, взятую с охранной камеры наблюдения.

— Окей, — сказал Михаил и вскинул голову.

Появилась зернистая черно белая проекция, “как всегда точен”, - прошептал Михаил и снова улыбнулся. Запись подрагивала, словно снимали на видеокассету. Яркий белый свет говорил о жарком дне, возможно, буквально сегодня. На деревянной лавочке сидела девушка, опустив голову, читала книгу. Рядом в тени развалился пес. Лохматая морда терьера с полосками спала на спущеной босой ноге.

Она наклонила голову, темные волосы и рука закрывала только-только сделанные надписи карандашом в книге. Мужчина неотрывно смотрел на тонкие пальцы девушки, линию ее позы и медленное дыхание, прерываемое резко меняющимися кадрами. И вдруг, он подался вперед. У него возникло чувство, будто ему хочется взглянуть на форму ее колена под тёмным сарафаном, узнать, насколько изящно бедро. Он подошел к столу и приблизил изображение, но черты лица рассмотреть было невозможно. Михаил задал распознавание текста книги. Серентус показал, что это Дэвид Юм “Исследование о человеческом познании”.

— интересно, чтение вслух….и “человеческое познание”. - и Михаил взглянул на книгу в его руке — бизнес бестселлер как мотивировать свое окружение и быть ассертивным. — выключай. Что ты говорил про ванную и ужин? — он бросил назад бизнес-бестселлер, как мотивировать свое окружение быть ассертивным.

— я заказал вам доставку…

Глава 3 (*** раскаленный камень лопается от капли воды)

*** 1 день до Фестиваля. Мостки

Розовый луч коснулся красивого лица и мужчина открыл глаза, синева взгляда наполнилась светом. Он вспоминал свои размышления во сне, его не отпускал образ, на который поставлен запрет. Искусственный интеллект медленно поменял затемнения окон на прозрачное и тактично приветствовал Михаила.

— доброе утро, Микхаэль.

— доброе утро, Серентус, — Михаил облокотился о подушку на кровати и потянулся за телефоном.

— сегодня ожидается жаркая погода до 33 градусов без осадков. В настоящий момент вода в реке освежающая, оптимальная для утреннего плавания. Я перезапустил настроенные вами системы и готов продемонстрировать…

Серентус продолжал говорить о завершенных тестах псевдо оболочки “crosswords”, созданной ими под планируемую атаку Вадима, но молодой мужчина не вслушивался. Он курил, синий дым мерцал и волны на татуировке мерно бились о край треугольника, синхронно с дыханием и поднимающейся грудью. Фестиваль и планы Катерины не занимали его, он скорее думал об этом в деловом ключе. Как о задаче, завершение которой принесет облегчение. Не то, чтобы она сильно тяготила, но возиться с Вадимом и Катериной, и их плохо скрываемыми интригами ему уже давно надоело. Изначально Михаил с Матвеем считали кардинальные действия более хлопотными. Пять лет пытались приручить безумца, давая ему то, что могло восстановить его бизнес. Даже немного помогали, предлагая не только дезинформацию, но и реальные технологичные разработки, доступные для его уровня. Однако предел всегда наступает. Стоит ли продолжать пытаться приручить того, кто тебя ненавидит, кто глух к аргументам, кто живет в плоскости соревнования и битвы за абсолютную славу? Стоит ли за другого решить психологическую проблему, убедить перейти к иному, альтернативному взгляду на жизнь и бизнес? Стоит ли быть милосердным в случае, если враг не щадит никого. Михаил не задумывался, его ответ давно сложился.

До темной ночи, когда светлые лучи сумерек ушли, а рассвет еще не начался он программировал. Серентус исполнял команды, иногда хотел было пуститься в рассуждения, но в работе Михаил не отвлекался на светские манеры и беседы. Код быстро появлялся на экране. И искусственный дворецкий переключился на заданный темп, в ход разработки не вмешивался, только удивлялся слоями защиты, словно капустным листам, окутывающим ловушку. Михаил наполнял оболочку “ловушку” излишними сложностями, прописывал препятствия, дополнительные проверки, совершенно бессмысленные с точки зрения работы и обеспечения безопасности системы. Но Вадим и команда оценят, для них, чем крученее и сложнее решение, тем больше доверия, что наконец-то они взломали сервера “crossworlds” и смогли похитить закрытые коды.

План их действий отталкивался от прошлых стратегий Катерины и Вадима, их логики мыслить “гениально, выходить за рамки принятого”.

— Любят же они девизы, вот бы еще и думать так любили, как рассуждают. — замечал Серентус, а раздражение Михаила выплескивалось резко отбрасываемой челкой.

Никаких сантиментов, просто задача. Не самая сложная, просто хлопотная в подготовке и необходимости присутствовать на Фестивале для контроля. Катерина готовилась хорошо, но словно бездумно, на виду. Серентусу не составило труда проиграть записи ее разговоров, показать собственные предположении о том, как они будут взламывать серверные компании, как потом будут выбрасывать и обесценивать стоимость компании на рынке. Лобовая атака. Прыжок пантеры… и тут Михаил останавливался в мыслях. Отчего-то смотрел на стеллажи книг, пробегался по названиям и беспокойство начинало шевелиться внутри. Татуировка впервые за долгие годы кольнула, волна выплеснулась за границу геометрической фигуры.

Серентус закончил озвучивать итоги тестов оболочки “crosswords” и заботливо сообщил, что готов наполнить ванну, приготовить кофе.

— Спасибо, Серентус. Пришли отчеты мне, я еще раз просмотрю их из офиса в местном городе. — сказал Михаил и прошел на открытую террасу.

Воздух улицы встретил его мягким теплом. Несмотря на скромную высоту второго этажа, балкон выступал над речным обрывом и не оставлял уверенности в себе. Мерное течение реки, плавное движение облаков и ощущение невесомости лишали точки опоры. Мужчина подошел к краю перил. Аукшино пробуждалось. Жители уже неторопливо хлопотали на участках.

— Вы планируете работать целый день? Катерина прибывает с гостями сегодня днем. Какие распоряжения по защите или слежке я должен исполнить? — спросил Серентус энергично.

— да, мы встретимся с ней вечером. В штатном режиме, Серентус.

— мне жаль, что вам придется провести в компании тех людей. — вздохнул Серентус.

— не стоит переживаний, — усмехнулся Михаил и добавил. — красиво тут.

— а я всегда тяжело отхожу. Ищу возможности отвлечься. Благо этот Фестиваль пройдет и приезды Катерины станут реже.

— ее интересует только Фестиваль? — спросил Михаил.

— нет, конечно. — хмыкнул искусственный интеллект. — ее интересует власть. И, знаете, я должен отдать ей должное. Ох тавтологии. Но у Катерины талант. Она прекрасный управленец. Мне жаль, что все направлено против нас. Жаль, что господин Матвей не повернул ее мотив, не направил в нужное русло. Получилась бы прекрасная сильная семья. Ведь однажды был момент, она могла бы полюбить господина. и ради него… но господин и любовь…

— какие книги предпочитает читать Катерина? — спросил Михаил, закуривая.

— о, действенные. Практические, я вышлю вам списки. — сказал и замолчал Серентус.

— хорошо, — ответил Михаил тихо, он осматривал пейзаж и размышлял о том, почему Матвей так привязан к Аукшино.

Трава жужжала зноем, деревня в летнее время выглядела оживленной, особенно с приезжающими дачниками. Но в холодное время и в будние дни погружалась в тишину, редкие жители перемещались на работу или по своим делам. Дворы сосредоточивались на внутренней борьбе с бытом: приготовить поесть, отработать, сходить в магазин, справиться с заботами по починке дома, уборке огорода и газона. Матвей в Аукшино проводил времени больше, чем в столице, и хотя он любил уединение, деревня скрывала что-то еще. Причину, по которой они вели этот проект “crossworlds” в таком растянутом, вязком темпе.

Сам Михаил, напротив, предпочитал активную в событиях и насыщенную общением жизнь, поэтому “Фестиваль” был лишь проходными выходными. Он не ожидал сюрпризов или сложностей на нем. “crossworlds” готовилась к выходу в новом регионе, в связи с чем парень часто отсутствовал в столице, вел переговоры с местными властями. Агрессивность традиций, управляющие, плохо поддающиеся убеждению словами, держали его в тонусе уже несколько месяцев. Переключиться и сменить обстановку часто бывает полезным. Сигарета догорала без затяжек, Михаил облокотился ягодицами о перила, скрестив ноги, и повернул голову вправо. Вдалеке виднелось раскидистое дерево и вытоптанная площадка. Он задержал на ней взгляд и даже встал, осматривая лучше, потому что форма площадки напоминала ему тренировочный манеж. Какой смысл Матвею тренироваться вдалеке от участка?

Настойчивость Катерины в его присутствии вместо Матвея на Фестивале также вызывала вопросы. Прошлые годы она справлялась сама, а озвученная причина — человек, который поможет справиться с настройками дома для обеспечения более масштабного праздника, звучала слабо. И держать его рядом, когда они пытаются взломать дом? В этом была вся Катерина — не доверяла даже собственному любовнику, ради которого и пошла на фиктивный брак и ворох преступлений. К Михаилу же супруга брата всегда относилась подчеркнуто снисходительно, шутила в отношении его светской легкости и красоты, она держала его за повесу, который почивает на трудах Матвея. Но Михаилу было безразлично, он не стремился разубедить ее и поменять сложившиеся отношения. Сколько шпилек Катерина ни бросала в него, они падали не уколов. Он чувствовал личный мотив и скрытую обиду, но разбираться с чувствами и желаниями женщины не хотел, лучи ненависти за неразделенную симпатию светили, но не обжигали. Еще в начале их знакомства, Катерина недвусмысленно флиртовала и соблазняла. Нередко оказывалась рядом так, что теплое бедро касалось ног мужчины, она случайно спотыкалась и, оказавшись в руках парня, еще не понявшего всей игры, приоткрывала рот и распахивала ресницы, смотрела на него взглядом, словно он для нее весь мир. Ее ноготки держали его в местах, где сложно не отозваться на прикосновение красивой девушки, но он лишь усмехался и бережно отодвигался, аккуратно, тактично выстраивал границы общения. И злость загоралась в зеленых глазах. Быть отверженной — такое не каждая стерпит, а тут еще и игра в замужество и шпионаж за патентами мешали выплеснуться ярости, и гнев плавился внутри, превращался в уродливое орудие, которое однажды ударит.

Внезапно у Михаила завибрировал телефон, как при получении файла по блютуз. Он удивленно достал просмотреть сообщение ведь по близости никого не было, а Серентус не использует такой канал передачи. Сообщение стерлось на глазах, и не обнаружилось ни в одной из папок. Просмотрел все записи о вероятном сообщении, напрасно, данные пропали бесследно. Михаил затушил о перила сигарету и прищурился. Давняя история всплыла в его памяти. Несколько лет назад они были с Матвеем на объекте у придирчивых и сложных в характерах партнерах. Произошел инцидент, странный, запутанный и опасный для партнеров, и отношений с ними. Матвей решил его самостоятельно, а потом в раздраженном настроении взяв кубические проекторы, так похожие на те, что они используют в тестировании игры, отправился в Аукшино.

К чему он это вспомнил? Михаил хмурился и смотрел, как вдалеке по дорожке бежал пес к реке, практически не останавливаясь залез в камыши и пропал из виду. Через пару минут засеменил по мосткам, обогнул на них участок и прыгнул в воду. На середине реки он нырнул, и Михаил автоматически начал отсчет. Прошло 56 секунд, немного больше возможностей обычной собаки. Вынырнув, мокрая голова уверенно направилась на берег. Загадочный лохмач отряхнулся, по очереди смахнул налипший ил с подушечек пальцев и совершенно невозмутимо, не оборачиваясь, не осматриваясь, не обнюхивая траву направился вверх к своему участку.

— Серентус, — тихо сказал Михаил.

Мостки однозначно ассоциировались с сухими подробностями инцидента, которые он знал. По всему берегу мостки были поставлены на равном расстоянии для спуска в реку и швартовки лодок. У дома Матвея отличались добротностью — со впаянными деревянными шезлонгами и прикрепленными сбоку лесенками в воду. На мостках, с которых прыгал лохматый пес, стояла только одна лавочка, метров сорок в длину, с двумя квадратными рукавами по бокам для лодок, заканчивались прямоугольником. Сверху, вот так наискосок казалось, что покрытие мостков потрепано, и изрезано …

— Серентус, — снова позвал Михаил, — я искупаюсь. Приготовь кофе, пожалуйста.

На браслете он отключил связь с домом и Серентусом, спускаясь вниз. Роса уже высохла, трава мягким ковром обнимала ступни. Доверие. Это то, что было между братьями. Безграничное доверие и понимание друг друга. Спуск по крутому обрыву был безопасным, Михаил не пошел в обход. Он знал Матвея. Утоптанная тропинка четкой линией змеилась между сыпучих песчаных бугров и корней обрыва.

С момента, как он приехал в Аукшино, чувство семьи, родного человека наполняло его. Оказаться в доме Матвея словно вернуться в прошлое, когда они были мальчишками, мир казался таким просторным, а в душе всегда была наполненность, целостность и уверенность. Любые приключения казались захватывающими, потому что рядом был друг и брат. Он улыбался, мелочи хранили характер родного человека. Братья не были похожи, ни внешне, ни в общении, но душевная близость между ними никем не подвергалась сомнению. Давно они не проводили время на отдыхе, а последние пару лет выдались и вовсе напряженными в работе.

По мосткам он прошел по кругу, осматривая. Со стороны могло выглядеть, что атлетически сложенный мужчина красуется. Но Михаил искал определенные отметки, те, которые остаются после установки проекторов. Не нашел. Осмотрел траву, но собаки не было. Сообщений также.

Пар от набирающей силы жары уже поднимался и просыпались первые жужжащие насекомые. Возле Аукшино Волга вела себя спокойно, разливалась по равнине. Михаил прыгнул в реку. Плыл быстро, рубя воду стремительными взмахами рук. Тихо, словно пират, подкрадывающийся к противнику, ни брызг ни всплесков не поднимал за собой. Так плавают искусные хищники, заметившие жертву, но молодым мужчиной двигало не жажда наживы, а любопытство. В месте, где нырял пес, он вдохнул глубоко и ушел под воду. Мутность пресной воды не позволяла увидеть многое, он исследовал целый водный квадрат, нырял, плавал вдоль и поперек, пока не остановился. Усмехаясь своей затее, близкой к паранойи. Ложная корреляция событий и косвенных деталей. Он лег на спину и с закрытыми глазами решил покачаться на волнах. Следить за псом девушки брата, это на первый взгляд даже страннее, чем просто подглядывать за девушкой, когда та, например, моется в “баньке”.

- “баньке”, - скривился и прошептал Михаил — черт, и правда тут все пропитано фольклором и ассоциациями с народной и классической литературой.

Он стал возвращаться к берегу, но намеренно или просто случайно спутал траекторию, вероятнее намеренно, потому что не оставлял намеченной цели. Медленно и верно опровергал все возможные предположения. Скрипнули доски от нажатия руками, когда Михаил подтянулся на руках и собрался вскарабкаться на доски. Давно не меняное деревянное покрытие хранило всю историю событий. И среди вытертых следов четкой полосой шел круг, выжженный, неглубокий след полусферы. Михаил присел рассмотреть место, где стоял проектор. Все совпадало. Матвей использовал их тут. Плохо. Он почувствовал взгляд. Уже с минуту как был слышен лай собаки и громкий смех, прерывающийся вскриками. К берегу приближался вихрь, громкая компания неслась вниз по гравийной дороге. Девушка в красном слитном купальнике подскальзывалась, удерживала равновесие, совершая движения, немыслимые в скорости, за ней развивалось покрывало черных волос. А ее пес, тот самый загадочный, похожий на растрепанную щетку терьер прыгал с лаем, пытаясь остановить безумную подружку не менее безумным способом — хватал ее за щиколотки. Она уворачивалась, хохотала и подскальзывалась, однако, не падала.

Браслет на запястье снова щелкнул, но сообщений не появилось. Медленно поднявшись он пошел девушке на встречу, она остановилась как вкопанная сбоку от тропинки. Тугая грудь после бега часто вздымалась, натягивая нейлоновую ткань. В тот момент он подумал о двух вещах, первая, что веселые чертята в ее глазах отплясывают под очень веселую выдумку. И, видимо, главный герой выдумки — это он. А вторая — ему опять хочется посмотреть, что скрывает ткань.

Он остановился задержался немного дольше требуемого, от нее пахло вишней, загорелая кожа с румяными щеками, налитые губы, через которые тонкой струйкой она выпускала свое дыхание и неосознанно поправила купальник у бедер. И синие глаза, в них смешная выдумка вдруг сменилась восхищением и резко, пощадно испуг зеркальным щитом закрыл коктейль эмоций — историю чувств, прожитую в минуту. Агата ринулась к воде и с разбега нырнула. А пес как-то задумчиво взглянул на Михаила и тоже последовал к концу мостков за хозяйкой. Его хвост неестественно торчал вверх, не двигался из стороны в сторону при движении. Сообщений не приходило, значит в доме показалось. Случайный технический файл, который Серентус отправил и сам же удалил.

Кухня гостиная встретила его ароматным кофе.

— понравилось ли вам купание, Михаэль? — вежливо поинтересовался Серентус. Михаил отпил кофе, включил на браслете связь с домом и следил за тем, как искуственный интеллект маскирует проверку его устройства на наличие сторонних файлов и сообщений.

— вполне, — ответил Михаил. Татуировка на груди мерцала голубым, так бывало всякий раз, когда ощущал приближение опасности.

Сосредоточенный мужчина прошел в душ, кожу закололо струями глухого раздражения. Появившаяся перспектива событий не радовала его, он прокручивал и составлял список всех предположений и настораживающих деталей, всех всплесков интуиции, чтобы не пропустить важного. И в какой-то момент он зло повернул кран с холодной водой на максимум. Воспоминание цеплялось за налитую грудь, поднимающуюся от сбитого дыхания, движение рук девушки у бедер и соски, протыкающую красную ткань купальника.

— опасность, значит, — Михаил посмотрел вниз, струя воды распадалась на два рукава, отскакивая от вставшего во всеоружие мужского органа.

*** 1 день до Фестиваля. Прозрачное парео на совести твоей

— Миша, — Катерина подставила щеку для поцелуя, — привет.

— здравствуй, — он слегка дотронулся до щеки Катерины губами и спокойно отстранился. Вежливая полуулыбка играла на его губах.

— рада видеть тебя. я скучала — продолжила женщина, заправив локон за ухо. — Познакомся, это мои подруги Алла и Наташа.

Михал приветствовал каждую даму легким пожатием руки. Они с расположением смотрели на идеального в манерах синеглазого брюнета. Молодость которого была обрамлена осанкой, взглядом и тембром голоса зрелого в душе человека. Алла даже досадливо всплеснула, ожидала мальчишку, смазливого в чертах и плаксивого в трудностях, уже надеялась, что он примкнет к ней этим вечером, не выдержит тяжелого характера доминирующей во всем Катерины и скучных мужичков, которых интересуют только деньги и статус, и деньги и, как ими можно пользоваться. Наталья, напротив, загорелась. Характер молодого человека не уступающий в силе его проработанной атлетической фигуре обрадовали ее. Небольшой сюрприз, видимо, вечер и выходные могут оказаться не столь тоскливыми, находиться рядом с сильным мужчиной всегда действует расслабляюще. А от Михаила чувствовалось надежность и защита.

Вернувшись из офисе он застал дом и участок, гудящий от работы. Катерина, кроме своих друзей привезла команду строителей, подготавливающих столы и сцену к “Фестивалю”.

— спасибо за подарки, — сказала Катерина, — не думала, что ты знаешь мои вкусы в вине и…цветах. Я польщена… сильно.

— какой красавец, ослепни мои глаза! — Алла хоть и огорчилась, но решила, что никто не заслуживает быть в лапках Катерины, поэтому пошла на выручку красивому мужчине. Грудной голос усиливал ее кривляния. — а еще и в курсе вкусов хозяйки! Михаил, вы одинок?

— так ты вроде тоже не свободна, — томно поддела разгорячившуюся подругу Наталья и мило улыбнулась.

— тише, он не должен этого знать. Сначала влюбится, а там уже ничего не поделаешь, сердцу не прикажешь — Алла вошла в раж, взмахнула прозрачным парео, повязанным поверх пышной груди и, подтолкнув Наталью локтем, рассмеялась своему озорству. Михаил на шутку ответил понимающей улыбкой.

— да, Алла, полностью разделяю вашу позицию. Сердцу не прикажешь. Но я уже сражен вашей смелостью — и он посмотрел на Катерину.

— А хотелось бы, чтобы моими телесами! — рассмеялась Алла.

Красная помада глянцевой линией растянулась над белоснежной улыбкой Катерины. Игра для нее начиналась, а игроком она была искусным, и, главное, как часто она повторяла сама себе — терпеливой. Михаил с Матвеем были так похожи в манерах и движениях, в повороте головы и этом прямом взгляде, расставляющим точки в ситуации, когда вполне можно поступить двусмыслено. Катерина ласково провела по своей золотистой коже плеча и дернула широкую шлейку вверх. Шелковая ткань волной прошла по груди.

— сердце еще та ловушка, — сказала Катерина, взяла Михаила под руку. — ты наверное уже освоился на участке? я покажу тебе подготовку и расскажу наш план и твою роль в этом Фестивале.

— чувствую себя приглашенным актером, — сказал Михаил и Катерина рассмеялась:

— ну тогда не меньше уровня, чем камео.

Основной дом располагался наверху холма, где берег резко обрывался в реку. Вокруг него плоскими камнями была выложена площадка и дорожки к двум гостевым домикам и летней беседке. Дорожки утопали в зелени и кустах с цветами. Гостевые одноэтажные домики покрыли крышей с разлетающимися в сторону концами, геометричными в своей основе, но плавными в линиях. Весь ансамбль строений на участке как и офисы “crosswords” выглядели в едином ультра-урбанистическом стиле, в качестве материалов для отделки использовалось темное дерево, а оттенки черного подобрали так, чтобы сочетались с цветом травы, камышей, золотым блеском волги и пастели неба.

Раздался стеклянный звук, и все повернули головы в сторону. Возле теплицы устанавливали проектор, и миниатюру инкубатора для растений. К нему несли в ящичках грибы из кухни, но один из рабочих задел кабель и произошло звонкое столкновение

— о, это я хочу похвастаться, — Катерина пояснила увиденное, теснее сжала предплечье Михаила и как-то ненавязчиво прислонилось к нему головой. — мне кажется, я могу гордиться многим.

— вполне, — вежливо ответил Михаил.

Они остановились на дорожке, восходящей к мостику через пруд, окружающий беседку. Та стояла на сваях в низине участка. Невысокие перила, стеклянный пол и мост стирали границу с водой и зеленым берегом водоема, казалось, что беседка утонула. Но изнутри было иное впечатление. Сидящий как гусеничка в коконе, оказывался наедине с природой, хоть и искусственно созданной. Пропустив подруг вперед на мостик, Катерина развернулась с грацией кошки немного отставила бедро в сторону, обвила мужчину за пояс, беря его в ловушку своего тела, он с трудом подавил желание отодвинуться.

— мне очень приятно, что ты здесь… — она произнесла шепотом, приподнялась и поцеловала его в скулу.

Маневр показался ему любопытным, ведь Катерина стремилась к разводу, чтобы оставить свой бизнес себе и получить половину доли компании братьев Анкельсонов. Выигрышный развод для нее возможен лишь при условии, что Матвей будет уличен в измене, будет убит, либо его посадят в тюрьму. Если в измене уличат Катерину, или она станет инициатором развода, то на выходе получит только средства, которые были у нее до брака и капитал, который заработала или скопила собственным трудом. Сейчас же 70 % фермерского бизнеса состояло из вложений Анкельсонов.

— я никогда ни о чем не сожалею, Мик. — сказала Катерина. — но иногда меня одолевают вопросы. Например, правильный ли выбор я сделала.

— это скорее признак сожаления, — иронично ответил Михаил.

— ахах, — грустно рассмеялась Катерина, — нет, ну что ты сразу. Ты также красив, как при нашем знакомстве. Даже наоборот, время и возраст придает твоим чертам особый шарм. А… ты все так же одинок?

— да, — сказал Михаил.

— мне всегда было интересно, почему? — спросила Катерина с намеком и приоткрыла губы в ожидании, но через мгновение поняла, что Михаил не станет отвечать и тогда она провела рукой по его предплечью. — в браке я поняла, что отношения не для всех, но делиться близостью — от этого никогда не стоит…убегать.

Михаил улыбнулся уголком на ее откровенность, но женщина осталась довольной. Парень выглядел озадаченным. Он не отстранялся, а любопытство в его глазах, оценка возбудила ее, пришлось сдержать свою страсть, в ней было так много эмоций, от разбитого самолюбия неразделенной симпатии, до кровожадной мести безнес-леди, которая стремится во что бы то ни стало сохранить свое дело. Вопреки всему, ни считаясь ни с чем.

— Катя, — закричала Алла, развалившись на диванчике в беседке, — о чем вы там шепчитесь? Иди к нам, мы тоже любим секреты.

— Ахаха, — Катерина закусила губу и сумела покраснеть, словно застукали зарождающуюся влюбленность между ними. — увы, не смогу тебя развлечь, дорогая.

Она взяла Михаила за руку и повела внутрь к подругам.

— Уже скоро начнется презентация.

— Ооо, а мы то уже размечтались, что ты оставишь нас с Михаилом и сама со всеми делами разберешься. — сказала Алла.

— Увы, милая, но работать придётся всем. Вы же обещали помогать… — Катерина картинно собрала руки на груди.

— С ужином? — спросила Наталья.

— Я могу составить вам компанию в помощи, — предложил Михаил.

— Тааак, ты, Миша. Девушки потерпят и побудут еще немного без тебя. Я почти весь ужин заказала в ресторане, надо лишь сервировать стол. А сейчас как раз время завоза хлеба! Ты сходишь в магазин? Лучшей выпечки, чем в Аукшино нигде не найти.

— как скажешь, Катя, — сказал Михаил и хитрый блеск мелькнул в улыбке.

— Не удивлюсь, если это благодаря твоим инвестициям в местную пекарню, — Алла отпила коктейль и хохотнула.

— Я поражаюсь тебе, Катя. Такое чувство, что все Ау-укшино, — растянула название Наталья, — принадлежит вашей семье.

— Нет. Пока что — тихо заулыбалась Катерина.

— Надеюсь такое не случится, — сказал Михаил, — дамы.

Мужчина кивнул и направился в дом.

— Какой исполнительный "мальчик". - буркнула Алла и затянула песню про капитана и долгое плавание.

— Ты всегда видишь самую суть, — хищно улыбнулась Катерина.

По дороге к дому Михаил задал команды Серентусу подготовить краткий отчет. Цифровой дворецкий с нетерпением ждал, ему было “что” рассказать. У Михаила не оставалось сомнений в том, что его личные вещи уже досматривались, а к дому пытались подключиться. Отсылка за хлебом не больше, чем предлог, чтобы выиграть дополнительное время, ведь он опять приехал раньше, чем думала Катерина. И словно в логове — от мирного участка, погруженного в природу не осталось и следа.

Стройный гул и стук заполнил его, рабочие как по линейке молчаливо и торопливо собирали сцену для выступлений, кто-то носил технику в только сооруженную летнюю кухню, кто-то из оргкомитета “Фестиваля” тихо переговаривался о последних деталях за столом, передавали друг другу списки гостей, оборачивались на Катерину и не поднимая головы обсуждали ярмарку овощей. Катерина перенесла ее на утро, когда большинство хозяек будут заняты приготовлением еды к вечернему празднику, а кульминацию — конкурс на “лучший овощ” отменили и проведут экскурсию для бизнес-гостей. Вопросы и недовольство старались не высказывать.

— как прошел ваш рабочий день, Микхаэль. — вежливо приветствовал его дворецкий. — я установил звуконепроницаемость второго этажа.

— спасибо, Серентус. Ты очень предупредителен. Спасибо, день выдался непростым.

— понравился ли вам завтрак, господин? — спросил Серентус. — сегодня в дом прибыли рабочие, личные гости Катерины и команда программистов. Они разместились в малом гостевом доме тогда, как рабочих поселили в гостинной “Терем”. Среди четырех семейных пар: два бизнесмена с женами, юрист с Аллой и ученая Ольга с мужем. Я составил подробный профайл на каждого.

— отлично, Серентус. А команда программистов, — спросил Михаил.

— бездарности. — хмыкнул Серентус. — Два раза пытались подключиться, но что-то у них постоянно сбит соединение с интернетом, да и свет работает с перебоем.

— не шали, Серентус. Для них все должно пройти просто. Не стоит мешать. — сказал Михаил. — отчеты посмотрю позже.

Он пытался отыскать бумажник с наличными деньгами, и стоял в спальне задумавшись о том, куда мог его положить, потому как в основном он использовал пластиковую карту или часы для оплаты.

Серентус вывел на экран зеркала сообщение “Вы можете воспользоваться сейфом в библиотеке”.

— зачем!? — спросил его Михаил.

— там достаточно места для документов. — уклончиво ответил Серентус.

— документов? я искал бумажник с наличными. Так… — Михаил усмехнулся — это опять “намеки” или, как ты выражаешься — систематическое программирование моего мышления? Где сейф?

Серентус показал положение картинкой. А потом внезапно стал транслировать диалог Катерины по телефону.

- “Агата будет дома? — спросила Катерина.

— да, конечно, я предупредила ее, чтобы она не уходила. — ответил старческий голос.

— хорошо, я зайду ближе к 21 часам. Пускай не ложится спать.

— Ой, она никогда! Не ложиться спать так рано. — интонации пожилой женщины то взлетали вверх, то подобострастно опускались, словно она отдавала поклоны при каждой своей фразе.

— до встречи”. - попрощалась Катерина и положила трубку.

Михаил дослушивал на ходу, он резко развернулся от сейфа и прошел в мастерскую к аппаратной части. Там и перезапустил системы, а в момент перезагрузки, в ручном режиме, вызванном через диспетчерское управление, он выбрал меню “отсутствие Серентуса”, блокируя тем самым дворецкому доступ к управлению домом, и прописал границы его действий до мелочей. Умная система стала функционировать в обезличенном урезанном режиме. Потом Михаил проверил разрешения на подключения сторонних компьютеров, чтобы команда взломщиков не заподозрила неладное, протестировал совместимость разрешений с созданной им оболочкой “crossworlds”, и перезапустил системы еще раз.

— поговорим, Серентус, вечером. Сбор данных разрешен. — хмуро сказал Михаил.

— Не забывайте господин, Микхаэль, с кем вы имеете дело. Никто не знает Катерину лучше меня. А для меня ваша жизнь и миссия господина Матвэя безусловный приоритет! я буду защищать вас любой ценой. — обидчиво, но гордо сказал Серентус.

— было б от чего. — Михаил вышел.

*** 1 день до Фестиваля. Кирпичный полдник

По боковой дороге, соединяющей Аукшино с другими деревнями и городами, первые машины дачников поднимали пыль. Отпросившись с работы люди торопились вырваться из столичных пробок и приехать пораньше.

А кто уже добрался, разбирали багажники, заносили сумки, отпускали животных с поводков и весело переговаривались с соседями. Некоторые хозяйки спешили к деревенским дворам, чтобы заказать яиц и творога на выходные. Детвора бегала по участкам в надувных нарукавниках и одних трусах, тянули родителей на вечернее купание. Солнце в полдень не пекло, но вода за день нагрелась теплее парного молока. Зеленая трава, бабочки и блики полуденных лучей мешались в впечатлении с предвкушением отдыха и вечерней пятницы, которая может затянуться до утра.

До центра Аукшино, где располагались все административные постройки и магазин было недалеко. Михаил шел размеренно, осматривался и вспоминал карту. Контраст между дачным Аукшино и деревенским проходил как раз по участку Анкельсонов. Популярные у дачников металлопрофильные заборы, скрывавшие их словно бетонные стены квартир в городе, заканчивались. Матвей поставил невысокий частокол с редкими столбиками, карбоновыми, тонкими и цилиндрическими, которые как кольчуга опоясывали протяженный неровный участок. Тем он показывал, что открыт, никакую тайную жизнь как богач не ведет и уважает, если не местные правила, то стремится не оскорбить самолюбие простого в привычках и скромного в доходах жителя.

Возможно, Матвей был излишне щепетилен в этих вопросах. Серентус полагал и смел высказывать замечания, что жители не видят дальше “своего носа”. Эта фраза, пояснял искусственный интеллект означает, что местные отнюдь не эгоисты, не индивидуалисты, но горизонт их мышления ограничен настолько, что они не уверены даже в том, что происходит с их собственной жизнью, а уж о посторонних судят из стереотипах и принятых взглядов. Как принято, так и думают. И поэтому для них нет разницы между тактичным Матвеем и диктаторшей Катериной — они богачи “и этим все сказано”. От того и Михаил чувствовал взгляд на него, цепкий. Осанка ли, уверенные движения или дорогая, хотя и не вычурная одежда заставляли замолкать и оборачиваться на мужчину. Он был “чужаком”. Вдруг, из открытых настеж ворот в плечо Михаилу полетел футбольный мяч, он быстро развернулся и принял его на грудь. Мальчишки с топотом и без извинений мчались вслед.

— вот, балбесы! — закричала на них мама.

— ничего, — Михаил набивал на ноге мяч, и когда мальчишки подбежали подбросил его самому слабому. Тот, не теряя времени на благодарность, совершенно счастливый, принял пас, высунул язык от старания и понесся забивать гол.

На крик из дома вышла девушка, грациозно сложила руки на груди и гордо взглянула на молодого мужчину, продолжающего свой путь. В следующее мгновение от ее надменного вида не осталось и следа, она стремительно схватилась за перила, поддалась вперед, чтобы лучше рассмотреть, и тут же пулей забежала в дом. Там, в девичьей комнате летели из комода на кровать платья, юбки, лифы, помада и тушь. Превращались в кучу.

— Алеся, помоги мне с ужином, — мама зашла к девушке, — ты чего?!

— это Михаил Анкельсон! справься мама, сама! Михаил Анкельсон!! Первый столичный жених. Он приехал. Он тут… — девушка одевала и тут же снимала джинсы, шорты, открытое в плечах платье с вышивкой из камней.

— да, что ты… — мама растерялась. — на каблуках по деревне!?

— мама, мамочка! заплети мне волосы! — девушку трясло от возбуждения.

Из любопытства и желания осмотреть как можно больше местности, Михаил свернул на боковую дорогу, проходящую по краю прибрежной линии. В косую повалку по ней лежали остатки фундаментов и сгнивших хат, лиственная поросль полностью захватила территорию. Тонкие в стволах деревца тесно переплетались, их налитая соком темная листва давала на дорожку приятную тень.

— из Катеринкиных, — проскрипел один старик.

Дорога неожиданно уперлась в забор, который преграждал дальше путь, хотя на карте отмечен не был.

— папа, что ты несешь. Да, видимо, брат Матвея, вон похожи как, — отвечала ему полная женщина. — день добрый.

Она улыбнулась и подхватила ящичек с водой из серого минивэна, припаркованного у открытых ворот.

— ишь ты, богач, — плюнул старик и выпучив глаза продолжал смотреть на Михаила.

— я могу вам помочь? — Михаил обратился к женщине.

— что вы! сама, хоть помощников моих сегодня разобрали. Да завтра важный день. — сказала женщина.

Усмехнувшись тому, как простой праздник воспринимался всеми особенно важным в Аукшино, Михаил вытащил тяжелые пакеты из машины и в пару ходок они управились с разгрузкой багажника.

— это гостиница “Терем”? — спросил он.

— да, тесноват, как настоящий Теремок, но мы всем рады. — ответила женщина, они стояли у черного входа в кухню большого дома. — спасибо вам!

— значит, я почти у магазина. — Михаил улыбнулся, вспоминая, что главный подъезд к гостинице есть и со стороны центральной площади Аукшино.

— а, вы за хлебом на 17? — спросила Марина. — ох, быстро его раскупают. Давайте, я позвоню, вам отложат.

— ну что, вы. Я постою в очереди, как и все — озадаченно сказал Михаил.

— Как и все. — передразнил его старик. — на! Забирай.

— Папа, да чтоб вас! — рассердилась Марина, но не успела устроить взбучку не сдержанному представителю старшего поколения. Из холла гостиницы позвали и женщина, смущенная и расстроенная сценой, поспешила к постояльцу.

Старик пихнул в руки Михаилу пластиковые трубы и затрясся, выплевывая слова:

— где братец твой?! Иди домой да скажи, чтоб жену свою приструнил. Или шо? не нужна ему она уже?! Ишь ты разошлась, царица сельская. А Матвей-то чего смотрит? Поди уже и все?! Щебетуху ему подавай.

От высвобожденного гнева силы покинули старого человека, и Михаил придержав его, усадил на стул. Челюсть того шмякала, веки хлопали, мужчина оглянулся и взял с пола бутылку питьевой воды, придержал затылок и напоил.

— что это вы мне дали? — Михаил спокойно показал на трубы.

Идя по деревенской части, он заметил, что в отличие от дач, каждый участок был особенным, непохожим. Как франкенштейн — на них вразброс стояли сараи, курятники, дома облепленные пристройками, окруженные клумбами. И только одно бросалось в глаза — почти на каждом была новая теплица.

— от теплиц. я ее… — старик глубоко дышал и Михаил аккуратно надавил на точки у спины и тот задышал спокойнее. — расхе… разобрал.

— Катерина ставит теплицы на чужих участках? — уточнил Михаил, он присел на корточки у стула старика, чтобы тому не надо было задирать голову.

— да! — махнул рукой человек и отвернулся. К ним вернулась Марина, и Михаил, ласково улыбнувшись женщине, встал.

— простите, — сказала женщина и забрала трубы, звонко положила их на стол. — простите!

— думаю, ваш отец прав и, видимо, моей семье необходимо извиняться. — сказал Михаил.

— да не слушайте вы его. Матвей, да и вы тут при чем? Матвей нам всем помогает, да разве уследишь за всем?!.. да и редко он тут жить стал. — Марина с досадой смотрела на своего свекра.

— а что за Щебетуха? — спросил тихо Михаил и скула на лице у него отчего-то дернулась.

— да не слушайте вы его! — Марина ласково улыбнулась. — дружат они, а старый человек по старым принципам все судит: бабы за печь, мужики на охоту. Агатку никто обижать не станет. Хорошие тянутся к хорошим, вот и дружат.

— понимаю, — сказал Михаил и попрощавшись вышел с участка к центральной площади Аукшино.

Пейзаж сменил свою палитру с зеленой. Старый коричневый кирпич, асфальт и здания, расположенные тесно и кругом, создавали чувство паноптикума. Разрушенный круглый фонтан в центре только усиливали атмосферу “двора-колодца", в котором площадь видна с каждой точки и зрительный контакт ощущается кожей словно похлопывание. Тени не было, как и лавочек, чтобы присесть. Жара раскаляла камень бассейна у фонтана, и те кто использовали его для сиденья, подкладывали сумки, чтобы не обжечь оголенные ноги.

Переговаривающаяся между собой очередь за хлебом выходила на улицу. Михаил встал в конец. На него взглянули и продолжили беседовать уже с оглядкой. Белая рубашка, закатанная в рукавах, натянулась на спине, когда он сложив руки осматривал в ответ окружающих и едва заметно улыбался их понижающемуся до тихого тембру голоса. Через пару минут выяснилось, что магазин закрыт и только сейчас к нему ковыляла женщина в халате, не знавшем пощады при стирке и сушке на солнце. Все цвета были выплеснуты с водой после полоскания.

— Поторопись, Ленусь. Гости столичные ожидают.

— да знаю. иду я. — женщина обернулась, из административного здания выходила девушка с кипой бумаг. — Агата!

— а? — крикнула та в ответ.

— подскочи, открой магазин, будь доброй девочкой! гляди какая очередь, пусть внутри ожидают. Я еле тут ноги по жаре волочу. Давай!

— бегу, теть Лен! — девушка ловко спрыгнул с крыльца, подбежала к женщине, перекатывающейся словно бочке, и взяла у нее ключ.

Открыв и придерживая дверь для входящих, она улыбалась, но ее уверенные движения странно не соответствовали выражению на лице — скромному и ожидающему. Ультрамариновые глаза не светились как утром, а пышные волны волос были забраны в тугой хвост. Дыхание не рвалось наружу, лишь дрогнули и приоткрылись губы, когда входил Михаил. Он взялся за ручку двери, молчаливо показывая, что роль “лакея” завершена и дальше каждый сам себе придержит дверь. Агата покраснела, мельком взглянула на его предплечье и вошла внутрь.

От тягучести и пустоты, витающей на улице не осталось и следа. Все пришло в движение, каждый имел конкретную цель покупки, быстро брал товар и занимал новую очередь на оплату. Шеренга людей собралась быстро как в тетрисе. Агата обошла ее и отодвинула в сторону оставленные пекарями прямо у прилавка ящики с хлебом, чтобы еще теплые буханки не падали от столкновения с ногами покупателей.

Редкая черта, воспитанная в Агате — привычка делать что-то лишь потому, что это следует делать, не ожидая лишних указаний, не ожидая благодарности. Тетя Лена едва ходит, а пекари поленились разложить хлеб, значит придется это сделать, просто, быстро и не задумываясь. Девушка принялась раскладывать хлеб пирамидками на прилавок и полки, иногда подавала прямо в руки. Никто не благодарил, воспринимали как должное и пустяки, не своими руками работа легка.

— Агата, а ты завтра грибной суп готовишь? — спросила работница магазина Елена, доковыляв за кассу и начав пробивать чеки покупок. Она грузно облокачивалась о стол и одобрительно кивала при взгляде на помощницу.

— не знаю, мне пока не говорили “что”? — откликнулась Агата, а потом прошептала тихо в грудь Михаилу — извините.

Они столкнулись случайно. Он медленно снял локон с шеи, хлестко ударивший его. Черный, мягкий на ощупь, со стальным отливом и упругий, если надавить. Локон пах вишневым ароматом. Пальцы Михаила придерживали талию, не сжимались, но Агате показалось, что она в захвате. Тепло мужчины, бережность силы и забота будоражили.

— мне не больно, — ответил он иронично, и небольшие морщинки появились у глаз от прищура. Взгляд девушки потерял свою зеркальную броню. Медленно они разошлись.

— опять эти грибы, — заворчал кто-то в очереди.

— скоро станем “грибукшино” — откликнулся еще кто-то.

— да что ты все ворчишь, Васильевна? Поди не выросли у тебя, — сказала еще одна смеясь. — а мне заплатили 5 тыщ. Тоже денюжка.

— ладно вам про деньги-то балаболить, — сказала кассирша. — лучше выкладывайте сюда. А то все на рассрочках.

— а тебе чем плохо? — и все в таком же духе.

Михаил не спешил уходить, в какой-то момент вспомнились отчеты Серентуса и подумалось, что мизантропия искусственного интеллекта в отношении местных жителей оправдана. Магазин был как оранжерея, только каждый выставлял себя на обозрение по собственной воле. Без смущения, ну за исключением разве только этой девчонки, показывал себя в рассказах, сплетнях, тревогах. Кто судачил, кто хвалился. Не сказать, что присутствующие в магазине отличались от жителей других городов. Стандартный рассадник новостей со стандартным набором товаров для уездного магазина.

На полках, будто это мини копия супермаркета, лежал ассортимент от гигиенических средств до отравы для колорадских жуков. Немного отличались порции фасовки продовольственных товаров, сахар продавался тяжелыми мешками, а крупы от трех килограмм, мороженное находилось в большом разнообразии, как и алкоголь, как и сладкая газированная вода, семечки, чипсы и сушеная рыба. Председатель деревни очень старался составить конкуренцию магазинчику на повороте и выиграть за счет качества, но затея не окупалась. Чудно и одиноко выглядел автомат для продажи наполнителей электронных сигарет. Михаил взял мороженное и остановился рассмотреть. Логотип напоминал что-то. Он открыл телефон поискать информацию, и пока соединялся с Серентусом, смотрел в отражении стекла дверцы автомата на Агату. Девушка как молния раскладывала последние буханки и начала составлять деревянные ящики, чтобы вынести в служебное помещение.

— как закончишь, принеси мне воды. — сказала коротко кассирша.

— гав-гав-гав, — раздалось с улицы.

Напротив окна окна на улице сидел полосатый терьер с бородой, заостренной в разные стороны и недовольно заливался лаем.

— ой, Шрек, — Агата выбежала на улицу и крикнула. — подожди меня. я сейчас!

Она вернулась осторожным шагом, тихим и обходным. Последним в очереди, протянувшуюся до сложенных ящиков, стоял Михаил. Он читал телефон, но боковым зрением заметил, как вздрогнул у шеи локон ее черных волос со стальным оттенком и волоски на коже выдали степень ее возбуждения. Не ожидая от себя таких эмоций, Агата закусила губу, глубоко вдохнула и подхватила пустые ящики. А Шрек не унимался.

— шо он заливается? — сказала продавщица. — поди какой нетерпеливый. Как жених перед свадьбой.

Посетители засмеялись.

— Агата, а у тебя жених то есть? — спросила женщина, непонятно к чему клонившая.

— не, а что хотите сосватать кого? — весело отозвалась Агата, стряхнула руки о передник и стала складывать его.

— да, поди ж и нет! раз такойовчарстоит на страже. всех распугал! — сказала Елена.

— ой, скажите, теть Лен. Овчар! — Агата запрокинула голову и так искренне хохотала, что смех отозвался у всех улыбкой. — Шрек тонкая натура. Я обещала ему купание. Вот он и ждет.

— собаке обещала? — сказала одна из женщин в очереди. — во дурь какая.

— да то столичные замашки, они еще и стрижки делают, — поддержал ее мужчина.

— кому-сь? — спросила еще одна женщина.

— собакам! — ответил мужчина.

— батюшки. ….

— вон, с кого надо брать пример. У кого от женихов точно нет отбоя. — сказала одна из женщин и все дружно посмотрели в окно.

Яркой процессией к магазину двигались несколько девушек во главе с Алесей. Они обнимались, поправляли шорты, дарили улыбки встречным и подбадривали свою подругу. Не хватало неоновых пузырей от жвачки и поп-музыки на фоне.

— не девчонка, а царица, — сказала другая.

— такой бриллиант только столичному принцу да и по зубам. — подхватил мужчина, весело подмигнул Михаилу и выпятил грудь, видимо от гордости за драгоценность Аукшино.

Девушки зашли так дружно и целеустремленно, что Агате пришлось прижаться к стене и пропустить их, она уже помахала кассирше и выходила на улицу.

— привет, — поздоровалась Агата, но подруга проигнорировала ее.

Представление было в самом разгаре. Поразительно было и то, что обычно бабушки ворчали, какая нынче молодежь пошла. Бездельницы, только бы ногти пилить, да к земле не притронутся, выхаживают по деревне разодетые: “чего ходють?!”, да и одежда стыдная, короткая, а разговаривают как неуважительно, нагло, надменно. Но тут их глаза загорелись восторгом, будто бразильский сериал ожил и разыгрывался прямо в реальности. Загипнотизированные любимым жанром, они распахнули иное зрение и вдруг полюбили главную героиню — Алесю, и конечно, пристально наблюдали за главным героем. Ответит ли он сразу или между “влюбленными” будет буря страстей?

Героиня и вправду хороша, фигура, плавность линий подчеркнута сдержанными в цветовой гамме шорт и шелковом топе на тонких бретелях. Умные часы на руке дополнены массивным золотым браслетом, а в ушах висели серьги, которые говорили, что девушка обладает вкусом, изысканностью и рациональностью. Она напомнила Катерину. Михаил расплачивался за покупки и улыбался продавщице, которая из всех сил старалась развернуть его внимание на пришедших. Девушки-компаньонки сначала стушевались, их план не проходил дальше того, чтобы войти в магазин с приезжим “принцем”. Они стукались друг в друга, пытаясь или спрятаться, или понять, что им покупать. Алеся напротив совершенно спокойно взяла хлеб и встала за Михаилом. Ее выражение лица ничем не выдавало кокетства.

— может еще чего хотите, — кассирша Елена решила задержать мужчину.

— нет, спасибо. — сказал он.

— ой, улетел, — кассирша схватилась за сердце, показывая, что чек Михаила упал со стола.

Стоящая за ним Алеся, настоящий командный игрок, присела, чтобы поднять бумажку с пола, а потом вставала в наклоне так, чтобы топ скромно отстранился, обнажил гладкий бра. И спустя несколько мгновений она гордо положила чек на стол.

— спасибо, — Михаил улыбнулся одной стороной губ и развернулся к выходу.

Девушка так же равнодушно и мимолетно улыбнулась, словно невзначай обратила внимание на впереди стоящего, слегка изогнула бровь. Ее вид говорил, что Михаил совершенно не занимает сейчас ее внимание, что касается него, то ему уже показали — как она хороша! Ему стоит действовать и постараться.

— а, — попробовала снова Елена внести свою лепту в сватовство, но мужчина уже вышел.

На улице свет ослепил после помещения. Центр показался неживым и пустынным, заколдованным от зелени, лавочек и людей. Подул ветер и принес аромат вишни. Михаил, избавляя мороженное от обертки, подошел к мусорному бачку недалеко от входа. Там же присела и Агата, вышедшая буквально пару минут назад, Шрек подбежал к ней и девушка гладила густую жесткую шерсть в ржавых полосах. А пес довольно высунул язык и еще раз гавкнул.

— хорошо, что ты мне про женихов не говоришь, вернее об их отсутствии. надеюсь ты не приложил свои лапы к этой искрометной гипотезе про женихов. Я шучу. Славно, Шрек, что ты такой чуткий — сказала она и грустно рассмеялась, — Парня, к сожалению, не заведешь как…извини. не заставишь любить себя… — Агата грустно улыбалась и чесала собаку, а Шрек повернул голову на бок и навострил уши, следил за Михаилом.

Они встретились с псом взглядом, серьезным у Михаила, и умным, словно и правду говорящим, у Шрека. Мужчина слышал слова Агаты, поэтому направился домой, ступая бесшумно, чтобы не спугнуть и не смутить ее, не выдать своего непреднамеренного подслушивания.

Партия Алеси была сыграна хорошо, скорее всего она не оставит своего амплуа сразу, и несмотря на подрагивающий от перенапряжения подбородок, сначала шумно выдохнет в сторону, сказав что-то резкое подругам. А потом соберет комплименты публики и здраво оценит шансы, составит следующую атаку.

— а как он на тебя посмотрел! — говорила одна.

— вы вместе как две встретившиеся половинки, просто звездочки яркие.

— завтра будет ножки тебе целовать на празднике.

— главное наших шалопаев разогнать.

— Да не утерпит он, — снова авторитетно заявил мужчина. Поди уже вечером выхаживать будет около дома.

— А нечего! Не утерпит. Знаем мы таких. Пусть сначала предложение сделает, по-серьезному чтобы было все, а не фить-фить.

— Правильно…и надо честь свою беречь. Это не пустое. Гордой надо быть. Чтобы добивался, чтобы доказал намерения…

Чем дальше уходишь от магазина, тем зеленее и чище становится дорога, а воздух спокойнее. Мороженное, которое Михаил купил, таяло в стаканчике. В воспоминании пахло вишней. Резкий шорох, ускорение, мелкие камешки разлетались в стороны, топот мелких лап и его подрезали справа и обогнали.

— оУ! — Михаил остановился, едва не наступив на шерстяной комок лая. — Ты осторожнее.

Пес решительно сел напротив, Михаил смеясь повторил его движения:

— ты любопытный экземпляр. Что ты хочешь, дружище? — и протянул руку погладить пса.

Тот встал, сделал несколько шагов, но резко повернул морду в сторону автомобильного шума. Присел как кошка, готовящаяся к прыжку и быстро атаковал другую руку, ту что держала мороженое. С добычей он сиганул в кусты и зафыркал, видимо разделывал стаканчик в клочья.

— ахах, ловко — рассмеялся Михаил и встал.

— Шрек… — тихо позвала Агата, она с растерянностью остановилась у кустов, скрывающих чавканье, посмотрела на свое мороженное, еще не раскрытое, а потом на Михаила.

— Извините, — ее щеки покрылись красными снежинками капиляров.

— здравствуй, — сказал Михаил и услышал звук пришедшего сообщения.

— здравствуйте… он съел ваше мороженое, у меня… — Агата хотела предложить свое в качестве извинения.

— будем считать, что я угостил нового друга. — ответил Михаил и осторожно улыбнулся, чтобы не спугнуть ее взгляд без уже привычного зеркального щита вежливости.

Агата смущенная смотрела на него искренне и дышала маленькими порциями воздуха, очень стараясь, чтобы он не заметил ее волнения.

— забавная порода, он у тебя давно? — спросил Михаил и проверил свой телефон.

— пять лет. выглядит правда на 20, лазит везде, не удержать. Так и еще воришкой стал… — с нотками огорчения за любимого питомца сказала Агата.

— мне кажется, он… что-то хотел, — Михаил повернулся и от этого движения у нее захватило дух.

Она охватила его целиком, удивленно взглянула на лицо, потом на плечи, руки, вдохнула. В ее глазах ультрамарин словно лампа дистанционного действия, начал собирать электричество вокруг, пугливыми молниями освещать бурю в душе. Михаил смотрел на девушку так же как и утром — без стеснения в упор.

Безусловное понимание, что она ему нравится мурашками побежало по ее коже, футболка стала теснее в груди, а пульсирующая артерия шеи ударяла волны крови и в тонкую кожу, усиливая испаряемый аромат спелой вишни.

— ты домой? — спросил Михаил.

— да… — и щеки снова охватило розовыми вьюнками.

И тут все закончилось. Шрек залаял из кустов, Агата вздрогнула. Секунда, прикосновение сильных рук за талию, скорость движений, когда заграживают собой, и она оказалась за спиной Михаила, практически в самой траве. Шрек ухватил ее за кед, которые она неизменно носила в деревне вместо шлепанцев, и аккуратно тянул вниз в траву.

— замри, — тихо, но жестким приказом сказал Михаил. Шрек и Агата не разобрались кому именно это было сказано, но решили вдвоем не шевелиться.

Перед ними остановилась машина, и со стороны магазина к ним подошла Алеся с пачкой бумаг Агаты и недовольным видом по поводу того, что ее подруга стояла недалеко от первого холостяка столицы, да еще и буквально после ее победной операции, да еще и… Алеся нахмурилась, потому что хоть между парой и было расстояние в метр и выражения их лиц были сокрыты позами, но невербально, если задуматься, то они стояли как люди, между которыми происходит интимный разговор. Не в словах, не в мыслях, а в чувствах. У подъехавшей машины боковое стекло поехало вниз и открыло счастливо улыбающуюся Катерину.

— Миша, — воскликнула она через пассажира справа. — а мы тоже домой. Ты не теряешь время даром.

— Пятичасовой хлеб сближает. — он ответил с ироничной улыбкой.

— Как всегда в цветнике. У тебя глаз наметан, с лучшей красавицей. Девочки как пчелы на мед, не могут уже дождаться, — Катерина наигранно рассмеялась. — Алеся, привет!

— здравствуйте, — вежливо ответила девушка.

— вы гуляете или вас подбросить? — спросила Катерина.

В тоже время Шрек отмер и активно пополз назад. Но зубы пса неудачно стиснулись и он прикусил Агате ногу. Девушка ахнула и наклонилась поднять питомца на руки, но не удержала равновесие, потому что Шрек оттолкнулся от них.

— а ты с кем еще? — Катерина завиляла головой, чтобы рассмотреть, — я вижу ты успел перезнакомиться со всей деревней, и Агата тут. Хм. Как здорово, что итыс ней подружился.

Михаил обернулся на звуки возни и собачьего сопротивления, и поймал летящую в траву Агату за руку. Резко дернул, поставил ее на ноги и ответил Катерине:

— нет, я просто позабыл покупку, и мне вернули, — его рука мягко обвила запястье Агаты и разжало ее пальцы, чтобы забрать уже всмятку потрепанное внутри обертки мороженное. На лбу появилась вертикальная складка, и в синих глазах как и в тембре голоса ушла нежность.

— а, ну мест все равно только два, выбирай девчонку на поездку. — сказала Катерина и ее пассажиры рассмеялись.

— я готов выйти, если девочки остануться с нами на вечер. — закричал, высовываясь в открытое окно один из пассажиров.

— это не те девочки, — Михаил не захотел поддержать сальности.

— Агата, ты списки рассадки подготовила? — не унималась Катерина.

— Подготовила, — Алеся ответила за подругу и хлопнула кипу бумаг на руки Агате, — вот только и сама забыла их. Так видимо торопилась с мороженым. Посмотри, они же все испорчены.

Еще в магазине с листами списка гостей за столами был полный порядок. Агата кропотливо набирала имена гостей в редакторе несколько часов, обозначала место каждого за определенным столом. После нескольких часов она распечатала их на картоне серого цвета и зеленым мхом, в котором растут грибы и ягоды — стиль придуманный Катериной для бренда своей фермерской компании. Без удивления и огорчения уже привычная вежливость покрыла скулы Агаты, не позволяя мимике свободно выражать эмоции. Девушка опустила на бумаги взгляд, на плотном картоне сейчас красовались жирные пятна, а некоторые листы картона были потрепаны. Она сложила их трубочкой и ответила:

— да, — холодно ответила девушка. — их стоит переделать. До свидания.

— ну вот и решился вопрос… — Катерина недобрым взглядом окинула оставшихся и захохотала, — Алеся прыгай. Миша, давай. стоим тут загораживаем проезд. Сейчас в деревне пробка будет.

*** 1 день до Фестиваля. Змеиный ужин

Михаил открыл дверцу машины и Алеся элегантно села на середину сиденья, а буквально через две минуты вышла из машины. Катерина в молчании, гнала и остановившись напротив ворот дома Алеси, где мальчишки еще играли в футбол показала, что приглашения в ее дом не будет. Девушка почувствовала укол, неравенство положения и социального статуса как никогда больно отозвались где-то в плечах. Мышцы закололи, словно внутри разогрели металлического морского ежа. В комнате она стояла напротив зеркала и слезы бежали к закушенной губе.

Михаил же расположился на заднем сиденьи, и открыл пачку мороженного. Брызги растаявшего шоколада и вишневого щербета полетели на бежевый кожаный салон. Он снял обертку и слизал с запястья розовую струйку. Катерина хмуро смотрела на него в зеркало заднего вида, парень улыбнулся

— не можешь потерпеть? мы уже приехали. — сказала Катерина.

— терпение не мой конек. тем более мороженное проделало такой непростой путь, жаль выбросить. — и он холодно улыбнулся.

— как ребенок, — Катерина вышла из машины и хлопнула дверью.

Мужчины остались внутри.

— Сергей, — сказал мужчина слева и протянул руку, Михаил свою подал и улыбнулся уже иначе. — я тоже вишневое люблю.

— Андрей, — мужчина спереди развернулся, кивнул и вышел из автомобиля.

Втроем они прошли сразу в летнюю беседку и познакомились там снова. Женщины хлопотали над расстановкой блюд, с Аллой и Натальей была третья — Ольга, с рассеянным взглядом и ласковой улыбкой, которая касалась всех, словно вы стоите под тучей после дождя, а на вас сквозь грозовой пух воздуха прорываются лучи, светят столбами, касаются земли, но не трогают. Женщинами руководил Виктор, муж высокой Ольги. Посмеиваясь, он придерживал живот и менял положение ног. Обычно Виктор брал инициативу бесед в свои руки, при этом отстранялся, отказывался быть явным лидером, и с приходом ярких и пробивных доминантов всегда уступал им место. Такой заместитель “души компаний”, пока не было конфликтов. Сейчас в беседке было весело и по-дачному легко.

Хлеб порезали и положили в корзинки, крошки корочки лежали у краев, а воздушная мякоть соблазняла взять масла и соли или мелкого нарезанного зеленого лука и помидора.

— ох, вы сейчас весь съедите, — Алла поставила руки в боки, — Миш, снова пойдешь.

— не получится. весь разобрали при мне. — Михаил просматривал сообщения в телефоне и неожиданно перешел на “ты”. - готов, отдать тебе, Алл, свой.

Алла засияла, теплое “ты” из уст Михаила прозвучало доверительно, будто они дружат вечность и дистанция не для них, но при этом женщина подумала, что он совершенно однозначно зачеркнул образ смазливого мальчишки, с которыми она обычно дружит, если общается с мужчинами. Потерла себе мочки ушей, чтобы не расплакаться, и налила воды, еще одна доза алкоголя и вид этого “нормального” парня, нормальных отношений между людьми и придется верить своему психотерапевту в том, что “нормальность” существует (“жить в нормальных отношениях — это выбор, а не условия”).

— Катя правду сказала, вкусный хлеб, — Наталья устроилась с ногами на диванчик и откусывала бутерброд.

— и мне сделай, жена, — сказал Сергей и осмотрел стол на предмет спиртных напитков.

Наталья сверкнула кошачьим глазом и томно поднялась. К Сергею, статному мужчине за пятьдесят, простоватому в выражениях она относилась с “пониманием”. Человеком он был лишенным тщеславия, а сложности и манеры казались ему высокими материями сродни богемному искусству — это для “извращенцев и слабаков”. Но при этом он ценил свою умную, красивую супругу. Вернее он ценил красивых и умных женщин. И Наталья, которая давно разменяла чувства на комфорт, роль няньки выполняла деловито, зная, что каждый месяц сама себя наградит — новыми украшениями или путешествиями. Честный расчет, и даже поэтому к периодическим интрижкам Сергея с Катериной относилась с показным равнодушием. Главное, чтобы семейное благополучие от союза двух цепких бизнесменов росло, но приглашение в Аукшино восприняла с недобрым предчувствием. Катерина пригласила их не просто отдохнуть на природе, а чтобы показать свое производство, в которое Сергей планировал инвестировать большие средства. Ради семейной цели Наталья решила уступить и в этот раз пробыть вместе в компании активной блондинки, не деликатной к чувствам других.

Ужин начался звоном приборов с возвращением Катерины из дома, она переоделась и со свежей светской маской на лице милостиво кивнула всем о начале трапезы. Разговор тек вяло. За день гости успели немного присмотреться друг к другу, выплеснуть энергию, и устать от горячего солнца и коктейлей.

Женщины без кокетства обсуждали диеты и косметику с лактобактериями. Мужчины присматривались к Михаилу, аккуратно прощупывали его характер. Перед ним сидели довольные и уверенные в себе люди. Они нашли свой способ избегать острых углов и неприятностей жизни. Теплица богатства ограждала их. “Жаль, что они считают вас “основным блюдом вечера”, но крайне любопытно будет то, как вскрывая вас, они поранятся сами.” — написал Серентус Михаилу.

— а мне любопытно, почему на Фестиваль пригласили “юриста, специализирующегося на поглощении бизнеса”, инвестора и ботаничку. Когда по нашим оценкам должен был присутствовать Вадим и его команда программистов для взлома. — написал Михаил в ответ Серентусу.

— так они и присутствуют, просто не приглашены. Вам предстоит вечер в компании людей, крайне несовместимых друг с другом. Я с трудом понимаю, как мужчины и женщины, будучи совершенно различными в своих психологических портретах, заключают брак и живут долгое время бок о бок. Страдают и превращаются в тех, кто сидит перед вами. Вы знали, что после некоторого времени супруги начинают называть друг друга звериными именами? — спросил Серентус.

— ты про “котиков и зайчиков”? — спросил Михаил. — это в начале отношений…

— да?! А я заинтересовался этим феноменом. Ведь есть красивые имена, к чему замещения? Так вот мое исследование показало, что используемое прозвище напрямую зависит не от степени ласкового отношения, а от того психологического портрета или роли, которую один супругнавязываетдругому. Все прозвище скрывают нереализованное желание. Например, Алла. Я бы присвоил ей прозвище “винни-пух”, она ранима, хочет дружить, любит лакомиться и нуждается в своем Кристофере Робине. Однако, Андрей, ее супруг садист и тиран, единственное, что их объединяет. Это “детскость характера” Аллы. Андрею нравятся наивные личности, которые могут играть роль “ребенка”, сносить его запреты и подчиняться его слову. Но Алла называет супруга в спокойные моменты “мой Боби”. Боби совершенно не вяжется с тираном, правда же? Так звали домашнего питомца Аллы, большого золотистого ретривера, единственного питомца за всю ее жизнь. Андрей запрещает заводить животных, не соглашается даже на рыбок.

— грустно, — ответил Михаил коротко.

— Но самое удивительно… Микхаэль…? — Серентус сменил интонацию сообщений и сделал драматическую паузу, проверяя, читает ли его сообщения мужчина.

— что же? — написал Михаил с ироничным смайлом.

— я слышал разговоры о вас этих женщин, — ответил Серентус и остановился, чтобы выдерживать напряжение любопытства.

— полагаю тебя что-то возмутило и мне следует спросить, что именно ты слышал? — снова ирония в ответе.

— во-первых, вы же заметили, Микхаэль, что в паре “Ольга — Виктор”, главная Ольга. Она ботаник и работает на Катерину. Настоящее сокровище и находка, которую берегут как зеницу око. Катерина идет на любые уступки и терпит особенности характера. Хотя Ольга и видит в людях только медицинские факты и хорошее, но немного не от мира сего. Любит путешествовать по святым местам. Зная это, Катерина разрешает брать дополнительный командировочный день, если отправляет ее в поездку по стране. В праведных историях путников была вся ее внутренняя жизнь. Но я отчего-то не могу всерьез полагать, что женщина понимает смысл речей. Я бы назвал это суррогатом эмоций, которые не доступны ей. Она баюкает себя тембром голосов, восторгом, верой незнакомых попутчиков. Во-вторых, Микхаэль, вернемся к женщинам. Алла высказала мнение, что вы мальчик на побегушках, глупенький малыш, а Наталья назвала вас “вибратором”, красивой игрушкой, Ольга же вообще не поняла, кто вы и ей все равно. — выдал Серентус.

— и? — спросил Михаил.

— Вас не возмущает то, насколько быстро люди составляют свои суждения. Без тесного знакомства, без…и это элита общества. — Серентус включил режим сетования.

— Это не элита общества, а партнёры Катерины. Так что дай человечеству шанс, не все так плохо. И нет, меня больше интересуют не их характеры, а цели мужчин, на повестке взлом, а передо мной команда инвестиционного поглощения бизнеса, а не хакеры, ворующие патенты. Это по меньшей мере … непредвиденно. — написал Михаил и отключился, так как его активно вовлекали в беседу.

Юрист Андрей заговорил первым, выспрашивал про патенты, он считал, что вечерний ужин — удобный повод убедиться в заверениях Катерины. Про Анкельсонов говорили всякое, их бизнес на рынке оценивался в миллионы, но про семейное устройство и тип управления компанией ходили в основном догадки. Катерина уверяла, что Михаил, которому принадлежала половина стоимости, лишь пешка, исполнитель на побегушках молчаливого и сверх умного брата. Кроме того, парень легкомысленен, и даже если что-то и понимает в “компьютерах”, то с ответственностью и желанием вникать в бизнес у него явные проблемы. Он много отсутствует в офисе, но на мероприятиях окружен красивыми девушками, и “поверь мне, он только делает вид, что разбирается, без инструкций Матвея, он пустышка. “Замени его любым талантливым программистом — никто не почувствует разницы”, так говорила Катерина Андрею и Сергею, когда показывала свои теплицы. Но в этом она кривила душой, делала ставку, что мужчины поверят ей на слово, главное правильно расставить акценты и показать за ужином то, что требуется — светскость и податливость парня. Больше времени проверять ее суждение о брате мужа у них не будет. Плюс на Фестивале приготовлено представление с “невестами”, инвестор и лучший юрист столицы должны почувствовать ее власть и контроль компанией Анкельсонов.