Любовь не знает преград

Глава 30

– Имею честь представить вам…

Голос Филипа отвлек внимание Тэсс от стеклянных дверей веранды. Пара, появившаяся в дверном проеме, выглядела торжественно до комичности.

– Не стоит беспокоиться. Ты – Фил, я – Тэсс, а она – Элизабет Кабреа.

Лиззи, распахнув глаза, бросила быстрый взгляд на Филипа.

Дневник Беннетта сохранил душераздирающие подробности убийства Дезире. Тэсс подозревала, что тот человек собирался шантажировать Филипа, но в данный момент она намеревалась использовать почерпнутые оттуда сведения в своих интересах. Главное – нанести основной удар.

Тэсс медленно двинулась по комнате, небрежно трогая руками всякие безделушки.

– А что делала ты, Лиззи? Держала Дезире за руки, да?

Элизабет побледнела.

– Нет!

Тэсс бросила на нее косой взгляд.

– Ведь это ты уговорила ее пойти с тобой в тот день, не так ли, Лиззи? – с угрозой в голосе продолжала Тэсс. – Потащила, как овечку на заклание?

Элизабет медленно опустилась в ближайшее кресло.

– Филип, заставь ее прекратить!

– Спокойно, Лиззи, – откликнулся тот. – Она ничего не знает.

– Дело твое, Фил, – пожала плечами Тэсс, вертя в руках линзу Дальтона и наблюдая за его реакцией. Тот нахмурился. Она поняла, что причиной тому – ее непривычная манера речи. – Ты предала всех женщин, Элизабет! Кинула это невинное дитя в его лапы, и ради чего? Ради денег? И какова же была цена? – Посмотрев на голую шейку, украшенную ожерельем из голубых камней, опустила взгляд на фарфоровую чашку и продолжала с презрением: – Вот эти сапфиры, что ли? Ты здорово продешевила, милочка. – Краем глаза Тэсс заметила, как плечи Элизабет дрогнули и поникли. – Мой муж будет рад узнать, что ты тоже оказалась здесь. – Приподняв серебряную масленку, она посмотрела на свое отражение. Багровая ссадина на виске чертовски болит, но сейчас не до этого. Масленка вернулась на место.

В зал парадным шагом вошли один за другим слуги. У каждого в руках был поднос с яствами, от одного их вида желудок Тэсс запротестовал. Черт возьми, это уже четвертый раз за утро!

– Блэкуэллу не удастся вызволить вас отсюда, моя дорогая, – самодовольно проговорил Филип. – Это жилище неприступно.

– Думаешь? – небрежно бросила Тэсс, возя пальцем по столу. – Для Дэна? – «Пускай подергаются», – решила она.

– Садитесь, миссис Блэкуэлл, – приказным тоном произнес Филип, устраиваясь за столом.

Худощавый черноволосый слуга, одетый в темное, на мгновение замер при упоминании ее имени и бросил быстрый взгляд на Тэсс, потом – на Филипа. Она успела это заметить, Ротмери – нет, именно в это время он наполнял свою тарелку. Может ли этот дворецкий стать союзником? Усаживаясь в кресло и глядя прямо перед собой, Тэсс думала, а не рискнуть ли и довериться кому-нибудь из слуг – передать записочку для Дэна.

«Я не смогу проглотить ни куска, – сказала себе Тэсс. – А вдруг пища отравлена?» Подозрение было явно абсурдным хотя бы потому, что Филип и Элизабет набросились на еду с такой жадностью, словно это их последний завтрак. «Впрочем, так оно и будет», – с мстительной уверенностью подумала Тэсс, счищая скорлупу с вареного яйца.

Филипу нужен ее муж. Она сама для него – лишь приманка, которую он хочет сохранить живой до прибытия Дэна. Господи, что за болезненное воображение! Надо не расслабляться и думать, думать, как выбраться отсюда. За распахнутыми дверями во дворе шныряли охранники – туда-сюда, словно стая голодных доберманов, вынюхивающих добычу.

– Предлагаю вам выбросить из головы всякие мысли о побеге, миссис Блэкуэлл, – заметил Филип.

Тэсс с ненавистью повернула голову в сторону тощего ублюдка.

– Не стоит помирать раньше смерти, Фил!

Его брови приподнялись в задумчивости. Он явно пытался уловить странный акцент.

– Могу ли я поинтересоваться, откуда вы прибыли, миссис?

– Из двадцатого века. А ты? – «Один – ноль в мою пользу», – усмехнулась Тэсс, заметив, как тот поперхнулся над чашкой.

– Ваши фантазии, миссис, – прокашлявшись, проговорил он, – до добра не доведут. – И равнодушно отправил в рот кусок колбасы.

– Фантазии, говоришь? Поверить в это трудно, понимаю, но я не лгу. – Тэсс поймала его сосредоточенный взгляд. – Ты полагаешь, что все предусмотрел, не так ли? Что Дэн ринется на приступ этого… этой свалки камней и тут ты его и сцапаешь, ага? – Еще один, уже чуть более встревоженный взгляд. – Ну-ка подумай получше, парнишка! Не для того он проделал столь далекий путь, чтобы так элементарно вляпаться! Несмотря на его отношение ко мне, Фил, ему нужен ты, и он до тебя доберется! И до тебя тоже, Лиззи, – многозначительно посмотрела она на молчащую женщину. – Это ты предложила Филу связать Дезире руки, чтобы она истекла кровью в той вонючей хибаре?

Щеки Элизабет покрылись мертвенной бледностью. Филип с отсутствующим видом вертел в руках столовый нож, только взгляд его стал немного более озадаченным, чем раньше.

– А идея отрезать ей язык, чтобы она не могла кричать, полагаю, принадлежала тебе, Фил? – Тэсс отпила глоток сока.

– О Боже, Филип!…

– Лиззи, заткнись.

Она послушно склонила голову над тарелкой.

– А это было после или до того, как ты напустил на нее ораву подонков?

И на этот удар он не отреагировал, только тщательно вытер губы салфеткой, отшвырнул ее в сторону и откинулся в кресле. Этого было достаточно, чтобы слуги мгновенно оказались рядом и забрали его прибор.

– Я бы на вашем месте подумал о своем язычке, милая.

– Можешь считать меня безрассудной, – пожала плечами Тэсс. – Сколько времени ты собираешься торчать здесь, Фил? Год? Два? И не надоест? Или вы оба планируете провести остаток своей жизни здесь, скрываясь, как последние трусы?

– Я вполне удовлетворен и моим домом, и моей жизнью. И не вижу причин их менять.

– Да брось, Фил, не смеши меня. Твои склады превратились в пепел. Уиттингэм скорее всего уже арестован и вываливает все, что знает, в надежде спасти свою шкуру. И не надо мне говорить, будто ты не ждал, что Дэн доберется до тебя! – Тот слегка прищурился. Пальцы, сжимающие нож, дрогнули. Это не ускользнуло от внимания Тэсс. – Вот именно. – Она откинулась на спинку кросла. – С чего ты взял, интересно, что ему тебя не найти? Ты сам навел его на собственный след. И нападением на корабли, и Беннеттом. Это было все равно что протянуть по своему следу веревку.

«Она слишком умна для женщины», – подумал Филип. Его замутило от того, насколько точно она указала на его собственные ошибки.

– Ну а вообще-то, помимо того, что ты убил его сестру и похитил семейное состояние, вас с ним что-нибудь связывает?

– Это мое состояние! – резко вскочил Филип. – Оно принадлежит мне!

«Та– ак, уже кое-что», -удовлетворенно подумала Тэсс и продолжала дожимать.

– Как это? Ведь все ценности находились в его доме, принадлежали его отцу!

– Грэйсон Блэкуэлл украл их у моего отца! У своего партнера! Этот сукин сын завладел всем, когда моего отца убили!

– А что же тут несправедливого? Дело переходит к тому, кто остался жив, разве не так?

– Нет! Оно должно было принадлежать мне!

– Сильно сомневаюсь, парень, – покачала она головой. – Оно могло бы перейти по наследству к твоей матери, или тебя нашли в капусте?

«Еще один точный удар», – отметила Тэсс, от нее не ускользнуло, как он покраснел и сжал кулаки, и ринулась на добивание:

– Что случилось с твоей мамочкой, Фил?

Элизабет была близка к обмороку. Съежившись в кресле, она прошептала, глядя на Филипа:

– Миссис Блэкуэлл, очень прошу вас оставить эту тему.

– А вообще-то твои родители состояли в браке? – Она и ухом не повела на просьбу испуганной женщины. Сама Тэсс была внебрачным ребенком, но в ее время это мало кого интересовало, в том числе и саму девушку. Восемнадцатый век – совсем другое дело.

Филип как-то странно напрягся, но сохранял спокойствие. Потом черты его лица разгладились, словно ткань под утюгом, и он уселся обратно в кресло, скрестив ноги.

– Да, они состояли в браке. – Тэсс была в восхищении этой внезапной переменой в его поведении. – Но отец ушел от нее к другой. – Филипп нащупал под столом руку Элизабет и крепко сжал ее. – Дело в том, что сразу после женитьбы он заявил, что никогда не любил ее и что предметом его интересов является другая и их, – с подчеркнутым отвращением завершил он, – отродье. – Послышался приглушенный странный звук, похожий на хруст, и Элизабет коротко и пронзительно вскрикнула. Тэсс переводила взгляд с одного на другую. Элизабет едва сдерживала слезы, Филип на секунду слегка помягчел. – Мать скончалась от разрыва сердца, да, а его шлюха… – на лице Филипа медленно расплылась довольная садистская ухмылка, – я бы сказал, ее подстерег очень несчастный случай.

Элизабет отвернулась, громко и часто дыша. Филип отрешенно смотрел прямо перед собой. Более откровенного признания нельзя было и представить.

– А их ребенок? – негромко полюбопытствовала Тэсс.

– С ним все в порядке, уверяю вас.

Бледные до этого момента щеки Элизабет вспыхнули алым. Она что-то суетливо делала под столом руками, слезы градом катились из ее бесцветных глаз. Потом вскочила и опрометью бросилась из комнаты. Филип широко расставил локти на скатерти и сплел перед собой пальцы, унизанные перстнями. Он словно не заметил ее исчезновения или не захотел придавать этому значение, продолжая обращаться к Тэсс.

– Я мог бы предположить, что вам все это уже известно, миссис Блэкуэлл. Или в вашей семье существуют тайны?

– Полагаю, ты знаешь моего мужа не только как брата Дезире? – не обратила внимания на вопрос Тэсс.

– Верно. – Он отпил глоток чая. Насмешка не прошибла его толстую шкуру. – Мы учились вместе. В Итоне.

Тэсс уткнулась глазами в колени. Итон? Итон? Наконец она вспомнила и подняла голову.

– Хм, я вижу, вы слышали об этой школе, – пробормотал он. – В этой академии самые лучшие розги для воспитания юных щенков.

– И самые жесткие, – добавила Тэсс, вспомнив, что в традиции Итона существовала порка студентов, а также и другие не менее болезненные наказания за любые мелкие проступки. – Как твоему отцу удалось отправить тебя туда?

– Нас обоих отправил Грэйсон. – Филип немного подался вперед, решив для себя, что можно без вреда немного предаться воспоминаниям, поскольку ей все равно отсюда никуда не деться. По крайней мере, живой. – После кончины моего отца Грэйсон дал мне образование и все самое необходимое, но отнял то, что принадлежало мне по праву наследства.

– Я так понимаю, что ты получил немало. Он мог и ничего не дать. – «Если судить по его сыну, – подумала Тэсс, – Грэйсон дал этому подлецу гораздо больше, чем тот сказал». – И ты действительно не знаешь, что произошло между Грэйсоном и твоим отцом?

– Знаю. – Нижнее веко Филипа дрогнуло. – Стоит ли упоминать, что мне удалось завладеть самой главной ценностью Грэйсона?

– Дезире, – подсказала Тэсс, отвернувшись.

– Нет, его компанией, – сказал он таким тоном, словно она сама должна была об этом знать. На ее испытующий взгляд он лишь тонко улыбнулся, вставая с кресла. – Девчонка была просто способом подобраться к Грэйсону поближе. – Он повел рукой вокруг себя. – Вы должны понять, что этот человек не видел меня с отроческих лет и не имел ни малейшего представления о том, кто появился перед ним. – Произнося эту фразу, он прошел к другому столу и взял в руки небольшую серебряную табакерку. Открыв крышку, он запустил внутрь два тонких пальца. – Это было действительно замечательно. Оказалось так легко обдурить его. – Он отправил щепоть табаку в нос. – А Элизабет… – Филип достал носовой платок, приложил его к лицу, не сводя взгляда с Тэсс, и громко чихнул. Кружевные манжеты вздрогнули. – Она жила у Блэкуэллов раньше. И была любовницей Дэна. Вот так все просто, – пожал он плечами, наслаждаясь тем, что краска слегка сошла с лица Тэсс при этих словах.

Дэн и Элизабет? Тэсс не могла себе этого представить.

– А разве тебя не раздражало, что она спит с твоим врагом?

– Нет, конечно. – Он взмахнул кружевным манжетом и двинулся в обход стола в ее сторону. – Я сам отправил ее в его постель.

– Ого, ну и дела, – пробормотала Тэсс, тоже вставая и пятясь задом.

– Филип! Ради всего святого, зачем ты ей все это рассказываешь? – Оба одновременно оглянулись на голос, прозвучавший от двери.

Тэсс мгновенно обратила внимание на шелковый голубой, под цвет платья, платок, которым была обернута рука женщины. При этом к одному пальцу была примотана веточка.

– Оставь нас, Лиззи! – Филип продолжал приближаться, в то время как Элизабет вознамерилась исполнить приказание. Но слова Тэсс остановили ее.

– Значит, ты ложилась в чужую постель по его указанию? – Фраза стегнула Элизабет, как бичом. – Как ты могла ему позволить поступать с собой таким образом? И еще это! – Тэсс показала рукой на забинтованную руку. – Какого черта он тобой распоряжается?

Взгляд круглых глаз Элизабет перебегал с Тэсс на Филипа, который демонстративно не обращал на нее никакого внимания.

– Вы не можете этого понять! – произнесла она.

– Не пудри мне мозги, сестренка, – хмыкнула Тэсс, подбоченившись. – Завтра я все равно узнаю.

– Это не ваше дело, – Элизабет склонила голову, словно разглядывая свою раненую руку, но Тэсс успела заметить стеклянный блеск в ее глазах – она явно что-то приняла. Интересно, какие наркотики в ходу в эту эпоху?

Филип продолжал разглядывать женщину, которая стала женой Дэна. Унизить ее будет самой сладкой местью. А уж если при сем будет присутствовать и он сам – полное блаженство! От одной этой мысли, ударившей в голову, Филип почувствовал сексуальное возбуждение. О, лишить Дэна еще и этого – очень даже недурно! Он продвинулся ближе.

Тэсс отступала, пока не наткнулась на кого-то спиной. Она дернулась вперед, чуть не упав в руки Филипа, но удержалась на ногах и бросила быстрый взгляд через плечо. Грязного вида мужчина с отвратительным шрамом на шее загораживал путь к отступлению. Филип был уже рядом. Она нервно сглотнула набежавшую слюну и в полной панике бросила взгляд на Элизабет. Блондинка стояла неподвижно; тонкая улыбка кривила ее губы.

Сидя на толстом суку дерева, Дэн поерзал, устраиваясь поудобнее, потом поднес к глазам подзорную трубу, мысленно сопоставляя вид белого замка с той схемой, которую начертил Уиттингэм. Это была уже третья попытка рекогносцировки местности. Тэсс, если бы могла, сумела бы как-то дать о себе знать. Если она до сих пор жива. Вокруг жужжали какие-то насекомые, чирикали и порхали птицы, но ничто не могло отвлечь Дэна от наблюдения.

Снаружи, перед стеной, не было видно ни одного охранника. Это твоя серьезная ошибка, Филип. Факелы горели только у входных дверей и рядом с каждым окном. В их неверном свете белое здание выглядело как языческая жертва богам. Губы капитана дрогнули в усмешке. В полной темноте за пределами света факелов охранникам ничего не видно. Еще одна ошибка.

Он медленно вел окуляр подзорной трубы вдоль башен замка, будучи абсолютно уверенным, что Филип запрятал Тэсс в самое труднодостижимое место своей частной тюрьмы. Потом взгляд снова зацепился за стену самого дома. Дэн замер, пристально вглядываясь в дальнее окно, и… с неизмеримым наслаждением расслабился. Она жива. О Господи, какое счастье, моя милая! Потом еще раз внимательно всмотрелся, чтобы убедиться, что все это не привиделось. Нет, ошибки быть не могло, Дэн едва не расхохотался: как опознавательный знак Тэсс вывесила на каменный подоконник свои трусики!

Тэсс не успела подавить страх, и это не ускользнуло от Филипа.

– Я сделал для вас довольно много в это утро, моя дорогая. Что вы можете мне предложить в ответ? – Он прижался к ней всем телом, холодные пальцы стиснули грудь, выпирающую из низкого выреза малинового платья.

Тэсс передернуло от отвращения, она попыталась отвернуться: «Фу, Господи, у него еще и изо рта воняет!»

– Ты сам захотел, Фил. Я ничего у тебя не просила.

– Но я ничего не знаю о вас.

– Ну давай так и оставим, а? Немного тайны – разве это не интересно?

Он деланно хохотнул. От этого зловещего звука мороз пробежал по коже. Молодая женщина не могла даже толком вздохнуть, зажатая между двумя мужчинами. «Надо быть потверже, не показывать страха», – подумала Тэсс, ведь перед ней хладнокровный убийца, она играет в смертельно опасную игру.

– Пошел прочь, Ротмери, – сурово произнесла она, набравшись мужества, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.

– У вас нет выбора, моя дорогая. – Его холодные пальцы скользнули под нижнее белье, и Тэсс почувствовала, что ее сейчас вырвет. Ну что ж, так ему и надо, мелькнула злорадная мысль. Часто глотая, она попыталась вырваться. Но Филип, склонив голову, лишь усилил захват. «Нет, я этого не допущу», – в отчаянии подумала она, понимая, что просто не переживет, если этот ублюдок что-нибудь с ней сделает. Одна рука все еще была свободна, Тэсс осторожно сунула ее в карман – пальцы крепко сжали связку ключей. Слабоватая защита, но это все, что у нее есть.

Длинные пальцы обхватили ее подбородок, грязное дыхание обожгло губы. Изловчившись, Тэсс ударила стоящего сзади охранника локтем в живот и тут же вскинула руку с ключами, целясь в ненавистную морду перед собой. Она хотела попасть в глаз, но сумела только рассадить скулу. Острый тонкий металл глубоко полоснул кожу, Филип зарычал, отпрянув и хватаясь за щеку. Отняв ладонь, полную крови, он перевел тяжелый взгляд на Тэсс и занес другую руку для удара. В тот момент, когда его кулак вылетел вперед, Тэсс нырнула на пол, и мощный удар достался охраннику. Перстни разодрали ему лицо от виска до челюсти. Со страшным воплем тот отлетел к стене.

Тэсс не успела вскочить на ноги, Филип оказался быстрее и рывком развернул ее к себе. Кровь толчками лилась из глубокого пореза, заливая шею, кружевное жабо и жилет.

– Я буду считать каждый твой вопль, – прошипел он ледяным тоном.

– Посмотрим, как я оторву тебе яйца!

– Хочешь сказать, – высоко поднялась светлая бровь, – что я встретил серьезного противника?

Ужасом дохнуло на нее от этих слов, произнесенных абсолютно спокойным голосом. «Да поможет мне Бог, – взмолилась Тэсс. – Он совершенно не чувствует боли! Ему и двадцати таких ударов будет мало».

– Ну что? Леди в затруднении? – Железные пальцы сомкнулись на ее руке, Филип потянул ее за собой. Она сопротивлялась изо всех сил, понимая, что нельзя позволить ему вытащить ее из комнаты.

Он позвал на помощь. Удивительно, но никто не откликнулся.

– Снаружи приближается человек, сэр, – громко прозвучал за спиной Тэсс голос другого охранника.

Прищуренный взгляд Филипа метнулся в сторону от крытых дверей веранды.

– Сигнал?

– Запрошен, сэр. – Охранник уставился на Тэсс.

– Ну? – требовательно рявкнул Филип.

– Это лорд Уиттингэм, сэр.

– Приведите его ко мне, – хмуро бросил он, глядя на Тэсс. Потом внезапно отпустил ее. От неожиданности она упала в оказавшееся за спиной кресло. – Продолжим в следующий раз, не сомневайтесь, моя дорогая. – Вынув наглаженный носовой платок, он встряхнул его, расправляя, и прижал к щеке. Ткань моментально пропиталась кровью.

Не оглядываясь, он пошел прочь, громко стуча каблуками.

Тэсс соскользнула с кресла на пол, едва дыша от пережитого страха. Значит, там был сигнал, да?

В поле зрения появилась пара лакированных туфель. Подняв глаза, она увидела перед собой протянутую руку того самого дворецкого.