Любовное море

Глава 6

Любовь можно сравнить с капитальным ремонтом двигателя. Конечно, она не меняет полностью человека, но значительно улучшает его внутреннее состояние. И состояние Макса было как нельзя более хорошим.

Ему нравилось все в этом мире. Его до боли радовала его старая квартира с его пыльной комнатой, где он провел процентов восемьдесят всей жизни. Его вдохновлял поселок, который теперь не казался такой уж быдло-деревней.

И даже его вечно орущая мать не казалась плохой. Она скорее была милой и забавной. И Максу иногда даже было стыдно за те старые мысли по отношению к ней.

В последнее время Максиму и Лене не хватало места. Они бродили по полям, садам и остального рода окрестностям, наслаждаясь зарождающимся летом.

При этом они не забыли «облазить» и всю небольшую часть урбанизированного пространства города с летними кафе и кинотеатрами.

А сегодня они хотели сходить на речку, чтобы как следует искупаться. Ведь купальный сезон недавно начался, и его надо было использовать по полной.

Макс вышел из дома в белой футболке и коротких шортах. Его вид как бы говорил, что уже середина июня и медлить с летним драйвом не стоит.

Он спокойно пошел к автостанции, где они хотели встретиться с Леной.

Лена была пунктуальнее многих девушек на планете. Поэтому собраться с мыслями, полюбоваться пейзажем или просто остановиться на секунду у Макса не получилось.

Девушка, улыбаясь всему этому миру, шла к нему навстречу в такой же белой (как его футболка) юбке, которая развивалась подобно парусу на легком, июньском ветру. И казалось, что еще немного и девушка просто взлетит куда-то ввысь.

Поставив плюсик Лене в душе за пунктуальность, Максим быстро подошел к ней, и поцеловал, немного приподняв над землёй. Она слегка взвизгнула и игриво выругалась на него.

— Ну как, готова к водным процедурам, зайка, — спросил Макс.

— Эй, я же просила не называть меня зайкой!

— Ну, тогда конфетка или блонди?

— Так, я сейчас кого-то придушу полотенцем! — Шутливо отозвалась девушка. Но тут вдруг ее лицо стало серьезным.

— Максим. Смотри, вон та девушка… Она на нас так смотрит, будто следит. Ты видишь ее?

Макс посмотрел вокруг и увидел даму, одетую в не по погоде длинные и плотные джинсы, которая странно просматривала в их сторону. Она делала вид, что ожидает автобуса. Но ее явно интересовала влюбленная пара.

Парень прищурил глаза. Какого черта? Это что еще за женщина-маньяк, убийца всех влюбленных?

Но присмотревшись получше, он заметил, что этот «маньяк» обладает знакомой физиономией.

— Не бойся, пупс. Это Лолка. Она моя дальняя, старшая сестра, — чувствуя, что напряжение спадает, продекламировал Макс.

— Фух, а я уж подумала… Да. Ну и странные у тебя сестры, — Лена сделала движение, как бы вытирая пот с лица. — И я тебе не пупс!

— Да ладно расслабься, милка. Она всегда была такой необычной. Раньше к матери моей приходила и всякую пургу гнала. А теперь шатается здесь, как не пойми кто, — затараторил парень.

Лена для вида огрела его пакетом с полотенцем за Милку и с удовольствием принялась слушать про необычные повадки и наклонности Лолиты — любимицы его матери.

Купание в реке прошло вполне ярко и шумно. Сегодня на пляже было огромное количество народа. Дети, школьники младших классов, собаки, странный дед, лодка и даже семья, которая пыталась пожарить шашлык, что называется, не отходя от кассы.

Максим показывал девушке чудеса подводного плавания, ловко хватая ее за ноги. Она при этом искренне обещала его прикончить, если он попытается развязать купальник.

Потом они вместе плавали наперегонки. И Лена даже его немного обгоняла. Ее опыт путешествий с родителями по разным морям явно не прошел впустую.

Но в отличие от детей, которых какая-то толстуха пыталась выгнать на пляж с помощью хворостины, молодые люди не могли находиться в воде вечно. И когда они вышли на берег, то им стало тесно в этой летней кутерьме из любителей прохладной влаги.

Поэтому Макс был вынужден пригласить Лену в более тихое место.

— Слушай, здесь шумно, — заявил он. — Хочешь отсюда уйти?

— Очень бы не мешало. А куда?

— На речку.

— С речки на речку? Да это гениально, — Лена построила гримасу сарказма.

— Нет. Я серьезно. Давай руку. Пойдём.

И Максим потащил ничего не понимающую девушку по какой-то узкой тропе вдаль от пляжа. Они шли достаточно долго. Девушка даже успела испугаться, чувствуя, что тропинка становится все уже, а дебри вокруг сгущаются.

Но ее моральное неудобство быстро отпало, когда она увидела то место, куда они пришли. Между мощными деревьями находилось небольшое открытое пространство. На нем стояла уходящая в воду рыбацкая сижа, кем-то старательно построенная.

В этом месте река делала небольшой изгиб и была значительно шире, чем там, где они купались. На той стороне в воду смотрели огромные деревья, которые были вырваны из некого старинного романа.

При этом молодые люди стояли в небольшой пустоши, которую сделала для них природа. Это было своего рода естественной смотровой площадкой. Отсюда открывался такой вид, который мог напугать и доставить удовольствие одновременно.

Вода отражала солнечный свет. И ее блеск захватывал все вокруг. Казалось, что мир утонет в этом блеске. И уже никогда не станет прежним.

— Вау! — Произнесла Лена, поправляя свои намокшие, белые волосы. Ее глаза расширились, а лицо выражало высочайшую степень удивления. — Как тут круто, я такого никогда в жизни не видела. Как ты вообще узнал про это место?

— Я вообще много мест знаю, — как бы оправдываясь, произнес Макс. — Но я не думал, что тебе понравится. Ты же уже много где была и много чело видела.

— Поверь мне, именно такого, я не видела никогда!

На самом деле, девушка испытывала неподдельную любовь и тягу к Максиму. А это чувство обостряет чувство прекрасного. Поэтому она могла бы с таким же успехом хвалить и лужу на улице у торгового цента. Но сейчас она об этом не догадывалась.

Хотя, эта красота могучей реки в сочетании с могучим солнцем и могучими деревьями была по истине завораживающей. С такой красотой вряд ли сравнится даже сотня луж у торгового центра.

— Боже, как же здесь классно! Я не могу! Я сейчас умру от счастья! Я люблю тебя, любимый! Иди ко мне! — Воскликнула Лена, посмотрев какое-то время на огромную реку.

После этого она сама накинулась на Максима. Он тут же ей подыграл. И вот уже она практически сидела на его руках, а он поглощал ее губы своими губами, просовывая язык глубоко вовнутрь.

Влюбленные могли целоваться так целый час. Они с сочными звуками ласкали друг друга, тяжело дыша. Но их припадок нежности прервал чей-то кашель.

Максим в долю секунды отпустил Лену. Она же, как кошка облитая водой, отпрянула от него. И оба они смотрели друг на друга, как два преступника, которых уличили в ограблении банка.

Но причиной такого беспокойства послужил всего лишь местный рыбак. Похоже, он хотел пройти к сиже, чтобы поразжиться несколькими рыбами. Но путь ему преградил этот живой барьер из любви и страсти.

И неизвестно, сколько бы пожилой мужчина в куртке цвета хаки и странной шляпе смотрел бы на влюбленных. Но его растерянный кашель прервал их спектакль.

Он смотрел прямо на парня с девушкой, не зная, что им сказать. Начать читать нотации? Но за что? За то, что два молодых человека противоположного пола ушли от других в лес и нежно целуются? Нет…. За такое наоборот надо поощрять.

Ведь он и сам когда-то был таким. Или же не был, но точно хотел быть. Ведь как ни крути, но о настоящей взаимной любви мечтают все. Даже самые старые и сварливые рыбаки.

Спустя долгих несколько секунд противостояния взглядов, мужчина пред пенсионного возраста смущенно скрылся где-то за ветками. Похоже, он решил, что сегодня вполне можно сменить место для «речного сафари».

— Какой странный дедушка! — Хихикнула ему в след Лена.

— Так быстро ушел, а я-то думал, что он к нам присоединится!

— Затнись, дурак. А то пойдешь к нему целоваться! — Лена наигранно надула губы.

— Нет, нет. Пусть он там своих карасей целует, — с этими словами Максим взял свою возлюбленную за талию. И они продолжили то, что недавно начали.

Яркая летняя природа, внезапное появление рыбака и вообще все это жаркое и сочное лето. Все это изрядно возбуждало Максима с Леной. Поэтому поцелуями на этой сиже дело не кончилось.

Максим практически раздел свою возбуждённую вторую половинку. Но в последний момент, она сказала, что это слишком.

Но, не смотря на это, парень неплохо поработал, что называется на ощупь. Он тер ткань нижней части купальника именно в «том» самом месте. И именно так, как это необходимо. Лена от этого получала дикое удовольствие. И казалось, что ее стоны слышит не только лес, но и весь небольшой город, от которого они находились совсем недалеко.

Когда уставшие, но счастливые, молодые люди вышли из чащи, то было уже довольно поздно. Они без малого весь день провели на речке. И только процентов пятнадцать этого времени ушло на купание. А все остальное время было потрачено на неудержимую страсть на краю необъятной сверкающей воды.

— Мы с тобой… Почти до ночи… Вон уже солнце почти садится, — сказала Лена, когда они уже подходили к городу по грунтовой дороге.

— Ух, да уж… Но мне все равно было мало, — сказал Максим, чувствуя в шортах так и не спущенное сегодня напряжение.

— Ничего. Достаточно. Завтра больше будет, — хихикнула девушка. Максим посмотрел на ее лицо. И оно было вполне обещающим. Ему это весьма понравилось.

— Лен, а что-то большее, чем большее у нас вообще будет? — Лицо Макса вдруг стало серьезным.

— О чем ты там говоришь? Я по-эльфийски не понимаю, — нахмурилась на это Лена.

— Я про то, что мне хочется каждый день быть с тобой, целовать тебя, лезть к тебе в купальник. Я не хочу, чтобы все вот это, — Макс обвел руками вокруг, показывая красоту пейзажа. — Прошло через один-два месяца, как обычно бывает у многих. Я хочу, чтобы все было серьезно, вечно, постоянно, навсегда!

— Но так будет, глупенький, будет! Я же люблю тебя, дурачок, значит, все будет! — Лена повисла на парне, будто бы была ранена, и ее надо было донести до госпиталя.

Максима это не на шутку развеселило, и он быстро забыл о своей драматической реплике.

— Ой, все! Верю, верю! Только не надо меня душить! А то наши отношения кончатся смертью одной из сторон!

Обнимаясь, дурачась и разговаривая обо всем, молодая пара быстро пришла в город. Они в одну секунду дошли до дома Лены и только потом вспомнили, что не ели и не отдыхали весь день.

После чего, измученные, но с горящими глазами, они отправились по своим домам, чтобы как всегда встретиться завтра, а потом еще завтра, и еще, и еще, до тех пор, пока нас не раздавит очередной конец света.

Отношения Максима и Лены развивались все стремительнее. И уже через пару дней парень оказался у нее дома. Родители ушли по делам. И их дочь позвала парня для того, чтобы… Чтобы… Чтобы…

Да не для чего! Она вообще не придумывала никакого предлога. Ведь они оба понимали, зачем конкретно они идут. Поэтому никакие предлоги здесь были неуместны.

И вот уже Максим поднимается в лифте. Вот он заходит в светлую и гораздо более просторную, чем у него, квартиру. Вот они разговаривают о какой-то ерунде и, смотрят разного рода фотографии.

И вот уже молодая пара оказывается в комнате Лены, которая по сравнению с комнатой Макса является стерильной операционной.

Максим осматривает полку с книгами и орхидеи на окне. Он смотрит на яркий ковер в полоску около кровати и на вполне себе большую и высокую кровать. Ему вдруг становится неловко и страшно, будто он пришел сюда соблазнять отца своей девушки, а не её саму.

Но Лена быстро разгоняет эти мрачные тучи сомнения и ханжества.

— Ну что? Это место получше, чем та штука для рыбалки на речке? — Весело сказала девушка, увидев расширенные от испуга зрачки своего возлюбленного.

— Еще бы. Твоя квартира — это мега зачет. Но рыбаки здесь тоже могут появиться.

— Рыбаки поехали по делам в Москву. Они раньше завтрашнего дня не приедут. А вот твоя «рыбка» осталась с тобой, — с этими словами девушка стянула с себя футболку, демонстрируя голую грудь, которая изначально была без лифчика.

Максим сразу же набросился на нее с поцелуями. Вскоре они оба лишись своей одежды.

— Надеюсь, что тебе хотя бы есть восемнадцать? Не хочу быть грязной педофилкой, — во время жарких ласк выдохнула девушка.

— Да. Я старше тебя на два месяца, детка.

— Ну, тогда ты знаешь, что делать с этим, — с этими словами она откуда-то извлекла презервативы, один из которых (не без особого труда) натянул на себя Макс.

После этого произошло то, что когда-то ему в ярких красках описывал Колян. Только здесь не было никакой «влажной пустоты». Нет. Это все скорее было одним взрывом любви.

Плотские утехи соединились с утехами духовными. И все это дало такую «термоядерную реакцию», что казалось, сейчас весь город просто взорвется, став вторым Чернобылем в мире.

Максим чувствовал, что он пьян или одурманен наркотиками. Ему казалось, что в нормальной жизни такого быть не может. Он даже на какое-то мгновение подумал, что он умер. И самое интересное, что он хотел вечно оставаться мертвым, если смерть именно такая.

И, конечно же, все это длилось не один и не два раза. Два влюблённых человека делали это снова и снова. Их опять и опять накрывали волны этого плотского, грязного, но все же жаркого и желанного счастья.

Когда Макс наконец-то отправился домой, то он чувствовал, что все тело буквально трясет от усталости и от ярких любовных переживаний. Он чувствовал себя на пике блаженства. И ему казалось, что даже если он станет наркоманом, то не один шприц или таблетка не доставят ему большего удовольствия. Ведь больше чисто физически быть не может.

После этого момента, Максим с Леной, кроме длительных прогулок по городу и его окрестностям, стали еще частенько уединяться в разных местах. Ее дом, его дом, сырая глубина леса, заброшенная детская площадка ночью…

Они полностью погружались друг в друга, купаясь в волнах своей любви, как в морской пене. И все это стягивало дни тугой цепью. Дни превращались в сплошной клубок.

И этот клубок понемногу давил и уничтожал лето. То самое лето, которое было по-настоящему их раем. То самое лето, которое оживило Макса, пробудив в нем то, о чем он мечтал уже не первый год.

Дожди, зеленые ветки, река, кварталы, автобусы марки ПАЗ, фонтан и парк. Все это неслось перед ними, как ускоренная перемотка в видеомагнитофоне. А они смотрели на все это и искренне плевали на хаотичную, глупую суету, которая была для них мелочной и никчемной.