Лучи смерти

Черный интернационал

Джим Маклин, нефтяной король, достал из золотого, осыпанного брильянтами портсигара длинную гаванскую сигару, тщательно обрезал ее золотой гильотинкой, висевшей в виде брелка на массивной золотой цепочке его хронометра, закурил и начал своим скрипучим голосом:

— Джентльмены, я полагаю, вы не запротестуете, если я возьму на себя роль председателя нашего маленького собрания. Нет? Прекрасно! Итак, мы явились сюда затем, чтобы обсудить целый ряд важных вопросов, вопросов, если можно так выразиться, — жизни и смерти для нас, и принять те или иные решения. Мы явились сюда не только ради наших собственных интересов, но и ради интересов десятков тысяч людей, разбросанных по всему миру, тесно связанных с нами или непосредственно материальными узами, или узами, так сказать, идейными. Каждый из нас является представителем целой группы акционеров и пайщиков. Каждый из нас является уполномоченным десятков тысяч капиталистов Америки, Европы, Азии, Африки и Австралии, связанных между собою сильной организацией, которую мы возглавляем. Весь мир разделился на два враждебных лагеря; мы, представители капитала, ведем жестокую, явную и тайную борьбу с теми, кто железным законом жизни и самой историей предназначен работать на нас. Будем откровенны, не будем закрывать глаза на грядущую опасность. В Европе имеется целая громадная страна — Россия, где рабочие победили капиталистов, вооруженной рукой захватив власть в свои руки. К великому удивлению и сожалению нашему, после целого ряда лет кровавой борьбы они успешно побеждают промышленный кризис, возникший в связи с мировой войной, налаживают разрушенное хозяйство и выводят свою страну из тупика, в котором она бессильно билась в годы войны и революции. Не барабаньте по столу пальцами, Джонс! Если я плохой оратор и говорю всем известные избитые истины, — это еще не значит, что вы не должны меня слушать! Смею вас уверить, дальше будет интереснее. Итак, я продолжаю. Пример заразителен. Во всем мире волнуются рабочие, лихорадочно организуются и готовятся дать решительную битву капиталистам. Правительства всего мира не могут гарантировать безопасность своих лучших граждан, их поддерживающих и не жалеющих средств для охраны порядка и существующего строя. Да, правительства бессильны и не могут раздавить стоглавую гидру революции. Отсюда ясно, что капиталисты должны сорганизоваться, найти могучее оружие в борьбе с рабочими и дать им сразу хороший урок. И мы сорганизовались. Мы возглавляем тысячи, десятки тысяч людей, готовых по первому нашему требованию пожертвовать солидной частью своего капитала на общее дело. Сотни тысяч наших агентов, для которых мы не жалеем золота, готовы пожертвовать своей шкурой и ринуться в бой по первому нашему сигналу. Но рабочие более многочисленны; как люди с грубой душевной организацией, соблазненные лживыми призраками якобы наступающей новой эры счастья и довольства в их жизни, возбужденные социалистическими бреднями, они охвачены бешеным энтузиазмом и не дорожат жизнью, проявляя в борьбе дикую храбрость. Значит, вопрос в том, чтобы найти такое оружие, которым можно было бы терроризовать врага и отбить у него охоту к выступлениям и глупым бредням на сотни лет.

Джим Маклин замолчал, закурил погасшую сигару и выпустил клуб дыма в лицо Теренса Джонса.

— Наше самое надежное оружие — золото, его у нас много, и мы победим! — заревел Теренс Джонс, ударяя кулаком по столу так, что высоко подскочили и жалобно зазвенели хрустальные бокалы, и бутылка свалилась на пестрый ковер, заливая его золотистой влагой, — мы не будем жалеть желтеньких кружков и, если понадобится, засыплем ими вождей рабочих! Мы купим их со всеми потрохами и заставим плясать под нашу дудку! Мы купим миллионы солдат во всех странах мира, организуем армию, снабдим ее тысячами аэропланов, тысячами танков, миллионом орудий, страшными газовыми отрядами и раздавим наших врагов!

— Золото — большая сила, но не все можно купить. Машина — прекрасная вещь, но ею управляют люди, не забудьте этого, глупый человек! Нет, нам необходимо найти иное оружие. Оно имеется, только… только бы взять его в свои руки. Когда мы им овладеем мы — покорим весь мир…

Джим Маклин замолчал и взглянул на своих собеседников, наслаждаясь эффектом своих слов.

Боб Морган вытянул шею, вонзил в него взгляд своих серо-стальных глаз и замер. Теренс Джонс раскрыл свой огромный рот, и его протянутая к бокалу с вином медвежья лапа застыла неподвижно над столом.

— Дальше! — проревел он нетерпеливо.