Лотар-миротворец

Глава 30

Обойдя «Летящее Облако», которое было готово к отлету, Лотар обнаружил, что правое, самое пострадавшее крыло, перебрали довольно аккуратно. Он был уверен, что так же аккуратно был отремонтирован весь привод крыльев и рули. Но вот что касается корпуса — тут сил у корабельщиков не хватило, они просто поставили пару грубых заплат. И конечно, нагрузили корабль под самые световые люки, чтобы как можно дольше лететь без всяких дозаправок и посадок. У Лотара даже сложилось впечатление, что часть ремонта Купсах решил сделать в воздухе, просто чтобы не терять времени.

Джимескин был уже на борту. Он располагался с лихорадочной поспешностью, отдавая приказания нанятому на Шонморе новому телохранителю и попутно — Шивилеку, хотя, с точки зрения Лотара и, наверное, Рубоса, едва ползал по палубе. Впрочем, он был вполне доволен, настроение его поднялось.

Рубос тоже это заметил. Он хмыкнул и что-то сказал Бостапарту, юноша рассмеялся. Лотар с легкой завистью подумал, что между его старым другом и учениками установились вполне непринужденные отношения.

Стоп, у него уже нет мальчишек. Остался только Бост — не потому ли он взял под свое покровительство Санса? Он не знал ответа, да и не хотел над этим думать, у него было много других, более насущных проблем.

Когда они приближались к кораблю, их догнал запыхавшийся Сухмет:

— Вещи скоро принесут, господин мой.

— Вещи? — Лотар нахмурился. — Ах, ну да, вещи.

Лотар оглянулся. У стен замка стояли почти все обитатели долины. И конечно, девушки — Бетия и Жарна.

Лотар почувствовал, что в лицо ему дохнуло слабым жаром, словно песчаным ветром пустынь Южного континента. Он будет вспоминать эту девушку, или?.. Или еще не все кончено, и у него когда-нибудь появится возможность поговорить с ней?

Жители острова не скрывали своего настроения, Лотар без труда уловил и сожаление, что такие интересные гости уезжают, и радость, что удалось на них подзаработать, и облегчение от того, что теперь все пойдет по-прежнему — неспешно и без лишних волнений.

Скорее всего, именно это и привело его к решению, о котором он думал почти всю ночь. Лотар принял решение и почувствовал, что ему становится чуть-чуть легче. Если бы еще знать, что он прав…

Сухмет поднял голову и с тревогой посмотрел на Желтоголового. Он, конечно, почувствовал, что происходило с Лотаром.

Они подошли к сходням корабля. Сверху на них смотрел Джимескин.

— Наконец-то, а я уж подумал, что нам придется и следующую ночь провести в этой всеми забытой долине. — Джимескин внимательно посмотрел на Санса. — Кстати, ты совсем ничего не сказал мне про обследование нашего бывшего лейтенанта.

— Ну, обследование не входило в наши планы, мы хотели его использовать и, возможно, вылечить. Что и сделали.

— А именно?

Лотар пожал плечами:

— Это уже не имеет значения.

— И все-таки я хочу быть уверенным в том, что не ошибусь, когда буду принимать решение относительно Санса.

С какой стороны ни посмотри, это резонно. Правда, Лотар полагал, что решение относительно Санса будет принимать он. Но спорить об этом не имело смысла.

— Ну, выяснилось, например, что это он пытался совершить покушение на Присгимула.

— Что? Это был я? — Санс побледнел так, что белый ворот его рубахи показался темным, как подтаявший снег. — Но я ничего не помню. Я лег спать на сено и очнулся снова на сене.

— Так, — зловеще протянул Джимескин. — И ты еще хочешь взять его с собой?

— Технически это был он, — спокойно продолжил Лотар. — Но практически его подтолкнул тот, кто потребовал от него этой и других услуг задолго до того, как он стал понимать, на что его толкнули.

— Все равно, он впустил в себя предательство, и…

— В его случае это можно рассматривать как болезнь. Сейчас он здоров и предан делу куда больше, чем остальные. Не забудь — тот, кто переболел, приобретает иммунитет.

— Нет, — очень жестко ответил Джимескин.

Лотар пожал плечами. Хорошо, он так и думал.

— Ладно, я просто думал, что он будет полезней на борту. Но если ты так настроен против него, он останется со мной.

Над кораблем и над всеми, кто мог слышать Желтоголового, повисла неуверенная тишь. Лотар мог бы потрогать ее руками — настолько она была осязаемой.

Джимескин медленно повел головой, словно ему сдавило шею или грудь.

— Что? Я не ослышался?

— Нет, ты не ослышался. Я согласен, пусть Санс остается со мной. Более того, я думаю, это в самом деле наилучший выход.

— Я говорю не о Сансе. Я говорю о тебе. — Банкир снова повел головой. — Я не ослышался — ты выходишь из игры?

Лотар предвидел такую реакцию на свое решение остаться на Шонморе.

— Нет, я взялся за это дело, и я его продолжаю. Просто мне кажется…

— У нас есть совершенно достоверные данные, что делать дальше. У нас есть следующая точка, где, скорее всего, находится третья линза, а ты остаешься? К тому же до первых боев между наступающими армиями и слабыми — чего уж тут скрывать? — совершенно декоративными заслонами Присгимула и союзными отрядами Вернона остались считанные дни… Нет, вполне возможно, они уже вступили в дело, и там, на восточной границе нашего мира, льется кровь, которую ты взялся не допустить. А ты остаешься тут?

А он умеет быть красноречивым, подумал Лотар. Я совсем забыл об этом, пока мы болтались между небом и землей.

— Я остаюсь, так лучше для дела, — он опустил голову. — Вернее, я надеюсь, что так будет лучше.

Джимескин оглянулся на Шивилека, ища поддержки, и попробовал успокоиться.

— Хорошо. Давай так, может быть, ты объяснишь свое решение, и я пойму его. Тогда я и сам, возможно, останусь, чтобы помочь тебе всем, что в моих скромных силах.

Лотар пожал плечами и оглянулся. От толпы наблюдающих за ними шонморцев отделились три человека. Они несли две сумки, которые Сухмет брал с собой, пока они жили в замке КамЛут, и берестяной короб с подарками от Афиса. Это были, конечно, простые предметы, изготовленные местными мастерами, но Афис настоял, чтобы Лотар взял их с собой. Возможно, таким образом он извинялся, что вторая линза найдена в его доме.

Но Джимескин расценил движение Лотара совсем иначе. Он всплеснул руками:

— Ну это надо же! Мир висит на волоске, сотни тысяч людей могут погибнуть в ближайшие несколько недель, а Непобедимый, который может этого не допустить, увлекся деревенской красоткой и отказывается выполнять свой долг!

Лотар так удивился, что даже не смог больше ничего объяснить. Он просто расхохотался, хлопнув в ладоши перед собой.

Смех Желтоголового сделал дальнейший разговор совсем невозможным. Джимескин просто повернулся на каблуках и ушел, не простившись. Носильщики с мешками и коробом еще не успели подойти к «Летящему Облаку», а Купсах уже выкрикивал команды, заставляя не очень обученный и потому нерасторопный экипаж поднять корабль в воздух,

Рубос проводил взглядом скрипящее, напряженно вздрагивающее, как живое, тело корабля и подошел к Лотару:

— Желтоголовый, а мне ты можешь объяснить, почему мы остались?

— Да ну их, без них будет проще, старина.

Перед Желтоголовым стояли Сухмет, Рубос, Бостапарт и Санс. И никто из них не понимал, почему они остались тут, а не отправились в Новолунгмию на «Летящем Облаке». Значит, придется объяснять.

Лотар вздохнул и перевел взгляд на стены замка. Там царила легкая суматоха. Никто из жителей острова Шонмор, и прежде всего сам Афис КамЛут, не знал, как отнестись к тому, что эти странные пришельцы никуда не улетели.

Лотар задумался и сказал:

— Ну, знаешь, Рубос, восточные армии действительно подошли очень близко. Искать на дальней конце Запада новую линзу, убеждаться, что ее не существует, возвращаться, затевать здесь новые поиски — на все это у нас уже нет времени. Поэтому лучше уж попробовать решить всю проблему разом — тут, на острове.

— Но почему тут? Почему, например, не в Задоре?

Лотар внимательно посмотрел на Рубоса, потом на Сухмета. Для старика его решение тоже было неожиданным. И очень важно было, чтобы Сухмет понял его мотивы.

— Вспомни, каким был Курбан, вернее, Жалын. Каким мы его знали в Мираме? Вспомнил? А теперь представь, будет ли этот человек…

— Это не человек, — поправил его Сухмет.

— Нет, в нем все-таки есть изрядная доля человеческого — например, стремление всегда оставаться за чертой происходящих событий… Даже его способ действовать выдает в нем труса! Неужели это не понятно?

— Предположим. Ну и что из этого следует?

— А следует то, что Задора очень скоро станет полем самой бесчеловечной резни, где не то что не будет спокойствия, но оттуда даже удрать будет проблематично. Так? И представь себе Новолунгмию. Я был там, и утверждаю: то, что совсем скоро ждет Задору, почти повсеместно царит в Новолунгмии и считается едва ли не нормой. Постоянная война кланов, голод, болезни, отсутствие законов и дорог… Он выбрал лучшее место, чтобы до предела затруднить нам поиски третьей линзы, но я сомневаюсь, что он сам захочет там остаться. Значит, искать его нужно или тут, или в месте четвертой линзы, до которой нам уже все равно не дотянуться, потому что у нас нет времени.

Рубос вздохнул:

— Теперь, кажется, я понимаю.

— И я, — кивнул Сухмет.

— Ну вот, это — самое важное. — Лотар повернулся к подошедшим носильщикам: — Несите наши вещи назад. Мы, как видите, никуда не улетели.

— И все-таки, — спросил вдруг Санс, — если демона, которого вы считаете источником и причиной сигнала, ведущего сюда восточные армии, тут не окажется — что будет тогда?

Лотар холодно окинул взглядом стены замка КамЛут, откуда местная знать уже стала спускаться, чтобы выяснить, в чем дело, и тихо, очень тихо произнес:

— Тогда западная цивилизация будет разрушена так основательно, что уже никогда не сумеет восстановиться.