Лорд Света

Дж. С. Андрижески

Лорд Света

(Свет и Тень #4)

Перевод: lauffy

Редактура: Rosland

Русификация обложки: Alena_Alexa

Пролог. Драконы

Она рухнула на землю.

Нарисованные кровью символы покрывали стены храма позади неё. Они были на гобеленах, алтаре и полу. Кровь стекала с самых крупных из них, расплываясь по каменным плитам жуткими подтёками.

Кэл почти не замечал ничего из этого.

Он уставился на её распростёртое тело.

Он уставился на свою жену, лежащую без сознания, и повелевал ей подняться.

Повелевал, чтобы она открыла глаза.

Когда разбушевался ветер, он подумал, что всё кончено.

Он подумал, что они пришли за ней.

По правде говоря, он уже не знал, что предполагать.

Он был на грани безумия. Его грудь… Боги, его грудь так сильно болела.

Ему казалось, что он сейчас умрёт. Он чувствовал, как его тело пытается избавиться от пули, протолкнуть её сквозь плоть, вытолкнуть с другой стороны на каменную плитку. Боль была мучительной, но у него не имелось возможности прекратить это.

Та часть его, которая функционировала, чтобы спасти его жизнь, пока он раздумывал, хочет ли вообще этого спасения… эта часть Кэла действовала вне его сознательного контроля.

Из просвета наверху валил наполненный светом дым. Это не являлось порталом в обычном смысле этого слова. Это было нечто более таинственное, нечто совсем не из этих миров. Он уставился на этот незримый, непознаваемый разрыв граней существования.

Эта дыра, возможно, убила его жену, а он ничего об этом не знал.

Он только знал, чем это наверняка не являлось.

Это не были главные врата.

Это не были даже вторичные врата.

Это было нечто…

Новое.

Нечто неизвестное ему, а он, будучи Странником, уже многое повидал.

Он проходил через порталы в тысячах миров. Он прошел через большее количество нефизических, мульти-, меж— и внутри— пространственных дверей, чем любое другое живое существо, которое он знал, включая его отца.

Конечно, справедливости ради, на самом деле он не знал точно, через сколько дверей прошёл его кровный отец за эти столетия.

Зато он знал другие вещи о своём отце.

Кое-что похуже.

Тёмные вещи.

Он видел, как Король Странников, Красный Дракон, убил его мать у него на глазах.

Он видел удовлетворённое выражение на лице отца, когда она испустила свой последний вздох.

Он видел там возмездие.

Ненависть.

Мелочность.

Его тёмную радость от уничтожения света.

Он убил нечто прекрасное. Уничтожил нечто драгоценное.

Он убил то, что не смог контролировать… не смог переманить… и даже не смог одолеть хоть в сколько-нибудь значимом смысле.

Кэлиджинес никогда не забудет этот урок.

Он никогда не забудет то, как выглядит слабый мужчина.

Слабый король.

Его отец.

Его отец был мужчиной, который мог чувствовать себя могущественным, только когда разрушал то, с чем он никак не мог сравниться.

Кэл ненавидел своего отца.

Он ненавидел любого, кто мог уничтожить нечто прекрасное.

Слабый. Жалкий. Ничтожный.

Мелочный.

Боги, каким же он был мелочным.

Алексис видела это. Она с самого начала видела, кем и чем являлся Красный Дракон. Она видела его более ясно, чем сам Кэл, несмотря на то, что он веками имел дело со своим отцом, его ложью, уловками и жалкими манерами манипулировать. Алексис увидела в Красном Драконе слабого, жестокого и легко поддающегося лести мужчину, которым он на самом деле и являлся.

Она убедила Красного Дракона, что считает его сильным.

Она убедила Красного Дракона, что это она была слабой, это она боялась, что он победил её с легкостью, даже не прилагая особых усилий.

И наивный, тщеславный придурок проглотил эту очевидную наживку.

Ей даже не пришлось особо стараться, чтобы убедить его в этой лжи.

Кэл сопереживал Светоносной Алексис ещё до того, как наблюдал всё это.

Он уважал её до того, как наблюдал это.

Он не побоялся бы сказать, что полюбил её ещё до того момента.

Но почему-то, наблюдая, как она расправляется с его отцом без горечи, без страха или колебаний, воспринимая его просто как препятствие на пути к наилучшему исходу для всех…

Это было подобно наблюдению за правосудием.

Это было подобно наблюдению за добром.

Это всё равно что увидеть сам свет… в жизни, в движении, в действии, в деле.

Кэлу казалось, что в тех пещерах он стал свидетелем правосудия… настоящей справедливости.

Его сердце было готово разбиться.

Та часть его, которая беспокоилась, что справедливости не существует, которая с годами стала печальной и циничной, наблюдая, как снова и снова побеждают слабые, напуганные и эгоистичные… агрессоры и невежественные, жестокие и мелочные, все те, кто не думал ни о ком, кроме себя…

Алексис дала этой части его души надежду.

Она вернула ему это чувство благоговения, желания соприкоснуться со Светом.

Он полюбил её за это.

Он любил её за это.

Он и так любил её. Он давно признался себе в этом.

Он любил её, но после того, как лицезрел это…

Он впервые по-настоящему увидел её.

Он впервые осознал, что она действительно была его лучшей половинкой.

Это клише. Возможно, даже скучное, но он будет стремиться к этому. Он будет пытаться стать лучше для неё. Он будет стремиться стать королём, которого она заслуживает, даже если это означает жизнь вдали от своего королевства, в этом чужом мире.

Он станет её Лордом Света.

Как в старых историях, древних легендах.

Он станет её Лордом Света в этом мире.

В её мире.

Кажется, он наконец-то понял. Он подумал, что наконец-то понял, в чём его призвание, для чего он создан.

Он подумал, что наконец-то понял своё предназначение.

Но теперь всё померкло.

Его отец победил.

Его отец уничтожил ещё одну прекрасную вещь.

Красный Дракон привёл её сюда, приказал поговорить с Тёмными Богами, открыть двери в другие миры, и Алексис сделала так, как он сказал.

Она рухнула на каменный пол.

И теперь казалось, что Свет снова проиграет.

Проиграет таким слабым людям, как его отец.

Проиграет ничтожествам, интриганам и жадных до власти людям этого мира.

Мысль об этом была невыносимой.

Она пробудила в нём ярость, затмевавшую всё, что он чувствовал в своей жизни, превосходившую всё, на что он, как ему казалось, был способен.

Он был почти уверен, что умрёт здесь или может принести собственные клятвы — отомстить, наконец-то попытаться всё исправить для Светоносных, для своей матери и своей супруги, для всех тех, кого его отец сговорился убить вместе с Иными.

Он потерялся в этой иллюзии.

Затем он посмотрел вверх.

Он больше не лежал там в одиночестве.

Рядом стояла его сестра.

В руке она держала нож.

Глядя на неё, Кэл всё понял.

Теперь это точно конец.

Конец не будет быстрым… у его сестры всегда имелись садистские наклонности, даже в детстве, и теперь он явно стал для неё врагом. Она считала его предателем по отношению к их отцу. Она считала его предателем по отношению к ней… вероятно, потому, что его выбор пары слишком сильно задевал её подавленную травму, связанную с собственной матерью. Кэлиджинес едва ли мог себе представить, какую ментальную гимнастику должна была проделать его сестра, чтобы сейчас оправдать убийство отцом их матери.

В любом случае, он распознал выражение в её глазах.

Его сестра сошла с ума.

По сути, она была потеряна.

Она была мертва для него.

Она выставила перед ним нож.

Он помнил её ребёнком.

Он помнил, когда она родилась.

По словам их матери, он таскал её с собой повсюду в течение нескольких месяцев. Он сажал её в маленькую тележку, которую получил в подарок от своего дяди-короля, и тягал её за собой, знакомя с фейри, детьми эльфов, своими любимыми единорогами и крылатыми лошадьми…

Она воткнула нож ему в бок.

Она медленно с улыбкой давила на нож, вонзая острие между двумя рёбрами.

Он резко вздохнул.

Её взгляд был безумным.

Но её улыбка ранила сильнее, чем лезвие ножа.

— О чём-нибудь сожалеешь, братец? — прошептала она ему на ухо.

Кэл не мог ей ответить.

Он отвёл взгляд в сторону…

…и в небе вспыхнул ослепительный свет.

Что-то взорвалось над головой. Наверно, произошёл какой-то взрыв, но… не раздалось ни звука. На него не посыпались обломки. Ничто его не обожгло, не порезало и не опалило. Он не почувствовал запаха дыма, горящей ткани или плоти.

Никто не кричал.

Никто ничего не делал, все только посмотрели вверх, глядя на освещённый круг, образовавшийся под потолком.

Кэлиджинес тоже поднял голову.

Сперва он прищурился от резкого света. Его глаза адаптировались, и он смог разглядеть странный разлом и звёзды за ним. Зелёно-голубой огонь струился по краю круга, отделяя его от крыши храма.

Он открыл глаза, затем снова закрыл их.

Его запястья были связаны за спиной; он не мог прикрыть лицо. Он ловил ртом воздух, когда его сестра убрала руку с рукояти ножа и поднесла ладонь к своим глазам.

У неё вырвался хрип…

Она задышала тяжело, как будто свет причинял ей боль.

Как будто она знала, что грядёт.

Поднялся ветер.

Кэл уже мог чувствовать… это не тот же ветер, что и у Иных.

Сквозь портал стремительно и бесшумно ворвался горячий, сухой вихрь, подобный очищающему огню. Он беззвучно хлестал по одежде Кэла, по курткам стоявших над ним мужчин, по коротким платиново-белым волосам его сестры.

Потом он увидел их.

В этом странном, освещённом огненном круге появилось первое гигантское существо.

Сначала отверстие заполнила огромная, покрытая зелёно-золотой чешуёй голова размером с небольшой автомобиль, с чёрным гребнем, который тянулся от носа и морды дальше по задней части шеи. Голова и несколько метров горла просунулись внутрь храма, извиваясь, словно пытаясь определить, кто находился внутри. Две пары век на глазах открывались и закрывались.

Одно веко казалось прозрачным, сделанным из жидкости или чистого света.

Другое веко представляло собой чёрную складку морщинистой кожи, как у рептилий.

Существо открыло пасть, полную изогнутых похожих на стекло зубов длиной около полуметра.

Глаза рептилии сияли мерцающим жидким золотом с вкраплениями более бледного расплавленного белого цвета, более тёмных отблесков янтаря, фиолетового и переливающегося чёрного оттенков.

Кэлу показалось, что эти глаза переполнены собственным светом.

Они выглядели живыми, обособленными, обладающими собственным разумом.

Кэл понял, что не может отвести взгляд.

Он смотрел на них, смотрел в них, смотрел сквозь них…

Дракон раскрыл пасть ещё шире.

Его сестра закричала.

Кэл не смог до конца понять, что произошло после этого. Он не смог точно определить последовательность событий или то, что сделало это существо, чтобы притянуть её к себе.

Дхарма дёрнулась назад, как будто её ударили прямо в грудь.

Она замахала руками, попыталась удержаться за Кэла и вцепилась в рукоять ножа.

Она вырвала нож из него, и он застонал.

Кэл наблюдал, как она отлетела назад.

Всё её тело полностью оторвалось от земли, как будто в тот самый момент, когда она выдернула нож, вонзённый под его рёбра. Её глаза расширились от ужаса. Она сжимала костяную рукоять в одной ладони, махая руками, пытаясь замедлиться, создать сопротивление.

Тогда всё это, казалось, происходило словно в замедленной съёмке.

Дхарма закричала, и Кэл вздрогнул, не в силах не отреагировать.

В её крике, в её глазах жил чистый, безмерный ужас…

…Это было почти невыносимо.

Она снова завопила, и от этого звука кровь застыла в жилах.

— Брат! — закричала она, протягивая руку. — Брат! ПОМОГИ МНЕ!

Она, вероятно, не осознавала, что в другой руке до сих пор сжимает нож, влажный и тёмный от его крови. Она, вероятно, не могла думать ни о чём, когда её жизнь висела на волоске.

Страх смерти снова превратил её в ребёнка.

В его младшую сестрёнку.

Она хотела, чтобы он спас её.

Вопреки самому себе, Кэл заставил себя подняться, рывком приведя своё изломанное тело в сидячее положение. Он застонал, прижимая руку к животу в том месте, где она воткнула в него нож. Он потянулся к ней.

Это бесполезно.

Она мертва.

Мысль была мимолётной.

Затем её тоже не стало.

Глава 1. Поездка на такси

— Да, мы возвращаемся в отель…

Алексис хмуро прислушивалась к словам оборотня на другом конце линии и качала головой.

— Да. Я слышу тебя. Но я не это имею в виду, Дев. Я имею в виду, что мы возвращаемся домой. Сейчас же. Не просто в отель. А домой в Лос-Анджелес. То есть я хочу, чтобы мы вылетели из Таиланда самым ближайшим рейсом, на котором будет достаточное количество свободных мест для всех нас.

На линии повисла тишина.

В этот раз Алексис выжидала.

Она смотрела в окно такси.

Её взгляд скользил по стойкам и киоскам с едой по обе стороны узкой улочки, работавшим даже в два часа ночи. Тайские торговцы предлагали сушёных кальмаров, цыпленка с базиликом, жареного цыпленка, соевые сосиски, Пад Тай, Пад Си Ю, спринг-роллы…

— Погоди… что?

Девин прокашлялся, его голос звучал немного хрипло.

Возникло ощущение, будто он спал и всё ещё не мог проснуться.

— Серьёзно? — он уточнил следом. — После всего этого ты хочешь уехать сейчас? Мы едем домой сейчас? Что, чёрт возьми, произошло, Лекс? Где вы были? Прошло уже…

Он сделал паузу, как будто только сейчас сообразил посмотреть на время.

— …Несколько часов, — закончил он, как будто не мог в это поверить. — Ты понимаешь это? Тебя не было НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ, Лекс. Сейчас уже два ночи!

Алексис пыталась успокоить своё дыхание и собрать воедино последние крупицы своего разума.

Смотреть в окно помогало, но лишь немного.

Попытки сосредоточиться, используя дыхательные техники, которым она научилась у Джулс, помогли лишь немногим больше.

Ей казалось, что за последние часы её мозг в какой-то момент превратился в соус энчилада и в данный конкретный момент вытекал у неё из обоих ушей.

Она перевела взгляд на Кэла.

Он выглядел хуже, чем она ощущала себя.

Она никогда не видела Короля Странников таким бледным.

Его сверхъестественно красивое лицо искажалось от боли.

Он стискивал зубы каждый раз, когда машина проезжала по кочке или выбоине. Поскольку они ехали по центру Бангкока, тут с избытком хватало и того, и другого.

Но это даже рядом не стояло с изобретательными навыками вождения их чокнутого таксиста.

Их примерно двадцатилетний водитель, вероятно, сильно превышал разрешённую скорость (если тут вообще существовало ограничение скорости, в чём Алексис вдруг засомневалась и не была уверена на сто процентов). Кроме того, он бешено менял направление и петлял, выскакивая из переулков, чтобы разминуться с тук-туками и пешеходами, обгонял мотоциклы, грузовики, автобусы, извергающие дым, не говоря уже о том, что объезжал более медленный поток транспорта.

И делал он это всё, подпевая тайской попсе, отбивая руками ритм на рулевом колесе и дёргая обтянутый кожей руль то в одну, то в другую сторону.

Другими словами, как и большинство бангкокских таксистов, он имел склонность к лихачеству, безразличие к скрежету металла и жизнерадостное расположение духа, когда он сталкивался лицом к лицу с собственной смертностью.

Они наехали на ещё одну большую кочку, и Кэл застонал, сморщившись.

Он потянулся рукой через грудь, чтобы ухватиться за другую свою руку.

Но это было не то место, куда его подстрелили.

Его ранили в грудь, и, несмотря на все попытки Алексис перевязать рану, кровь из огнестрельного ранения до сих пор пропитывала импровизированную повязку.

Она видела растекающееся красное пятно всякий раз, когда его пиджак распахивался настолько, что приоткрыть рубашку. Казалось, Кэл схватился за руку потому, что у него слишком сильно болела грудь; его рука оказалась самым близким предметом, к которому он мог заставить себя прикоснуться, не говоря уже о том, чтобы сжать с силой.

Она подозревала, что это была жалкая попытка уберечь рану, даже если в конечном счёте всё оказывалось скорее психологическим утешением.

Он откинулся на рваное, потёртое виниловое сиденье рядом с ней.

Свободной рукой он удерживал её пальцы на своём бедре.

Он уже не сжимал её руку так же сильно, как когда они только сели в такси, но и не отпускал её.

Зелёное такси продолжало петлять, резко останавливаясь и разгоняясь по улице.

Алексис пришлось прикусить язык, чтобы не огрызнуться на водителя.

Если бы она верила, что от этого будет хоть какая-то польза, она бы так и сделала.

Вместо этого она сосредоточила своё беспокойство на Кэле, внимательно наблюдая за его лицом.

Несмотря на очевидность его состояния, Король Странников продолжал уверять её, что с ним всё в порядке.

Ей хотелось наорать на него каждый раз, когда он это произносил.

— Со мной правда всё будет в порядке, — упрямо бормотал он, сжимая её руку.

Увидев, как она хмурится, он выгнул бровь.

— …Ну. Со мной всё должно быть в порядке. При условии, что мы доберёмся до отеля и не попадём в какую-нибудь жуткую аварию. При условии, что автомобиль, внутри которого мы сейчас находимся, не врежется в стену, и не загорится… и не свалится с моста в ту зловонную реку, которую ты мне показывала ранее…

Какая-то её часть хотела рассмеяться.

Другая её часть хотела тыкнуть в пулевое ранение у него в груди и посмотреть, насколько «в порядке» он будет тогда.

Большая её часть хотела отвезти его в больницу.

В него стреляли.

Ещё он неохотно признался, что его пырнули ножом, но он потрудился сообщить эту часть Алексис только тогда, когда она уже засунула его на заднее сиденье зелёного такси и назвала водителю адрес их отеля.

Кэл наотрез отказался ехать в больницу.

Он бросил на неё полный ужаса и неверия взгляд, когда она впервые заговорила об этом, как будто сама мысль о том, что она привезёт его в одну из бангкокских больниц или отделений неотложной помощи, повергла его в состояние, близкое к шоку. Он несколько раз отказывался даже приближаться к человеческому медицинскому учреждению, как он это называл.

Он заявил, что сначала ей придется вырубить его, а потом затащить туда внутрь за руки.

Она пробормотала, что именно так и поступит, ещё до того, как такси подъехало к буддийскому храму.

Король Странников не стал продолжать этот спор.

Когда Кэл наконец признался, что получил ножевое ранение, Алексис фактически заорала, что отвезёт его в больницу, нравится ему это или нет.

— Нет, — сказал он, качая головой. — Ни в коем случае. Абсолютно точно нет. Выкинь эту идею из головы, Светоносная.

— В тебя стреляли, — сердито начала она. — И ранили ножом…

— И я Странник, — напомнил он ей. — Я сумею сам излечить себя.

— Но что, если не сумеешь? — возразила она. — Можешь ли ты сказать мне с абсолютной уверенностью, что у тебя получится?

Воцарилось молчание.

Затем Кэл как будто с раздражением выдохнул.

— Нет, я не совсем уверен, — признался он. — Но я уверен до вполне разумной степени, Светоносная. И, честно говоря, здесь мне будет легче исцелить себя, чем в моём собственном мире. Значительно легче.

— И всё же есть больницы, — отметила она, по какой-то причине ещё сильнее рассердившись на его мнимую разумность. — Почему, во имя богов и Древних, я должна позволить тебе так рисковать? В тебя стреляли, Кэл. И пырнули ножом…

— Да, — терпеливо ответил Кэл. — Это мы уже выяснили. Много раз. Как бы то ни было, ты не хочешь везти меня в человеческую больницу, любовь моя, — он снова перебил её, прежде чем она успела сделать хоть ещё один вдох. — Поверь мне, Светоносная. Это не очень хорошая идея. И поверь мне, когда я говорю, что могу вылечиться самостоятельно… Мне просто нужно немного времени.

Она открыла рот.

Прежде чем она успела заговорить, Кэл потянулся к ней.

Прежде чем она успела снова накричать на него, он обезоруживающе погладил её по подбородку.

— Я понимаю, — сказал он. — Я правда понимаю. Но мы не можем, Алексис. Мы действительно не можем.

Легко проведя рукой по её шее, он добавил:

— Посади меня в самолёт. Вытащи нас отсюда. Мне станет лучше к тому времени, когда мы прилетим в твой родной город… при условии, что нас не подстрелят… и меня не пырнет ножом, не укусит и не ударит кулаком кто-то из других пассажиров.… или твой друг Девин.

Он взял её измором.

В конечном счёте.

И почему-то Алексис сдалась.

Она удивлялась, как Кэлу всегда удавалось делать это с ней.

Она удивлялась, как Кэлу всегда удавалось побеждать в этих битвах силы воли между ними.

Это вызвало у него улыбку.

— Ах, но ты ошибаешься на этот счёт. Ты делаешь то же самое со мной, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать её в губы. Откинувшись назад на виниловое сиденье, он улыбнулся, хотя его лицо исказилось от боли. — Боюсь, это привилегия супругов.

Алексис прикусила язык, пытаясь не наорать на него.

Или, может, не поколотить.

Вместо этого она поинтересовалась, как он получил ножевое ранение.

Он не стал ходить вокруг да около и сразу выложил ей всё.

Его кровная сестра Дхарма, очевидно, нанесла этот последний удар перед тем, как появились те существа в небе… эти Тёмные Боги, чем бы они ни были… те самые, которые засосали его кровожадную сестрицу прямо с пола храма в…

…ну, неизвестно куда.

В какое бы измерение или измененное состояние бытия всё это не увлекло их.

Ни Алексис, ни Кэл не могли с уверенностью сказать, что всё это значило.

Неужели все эти люди, эти пешки Иных, действительно были съедены каким-то космическим, иномирным или квази-пространственным инопланетным видом?

Были ли они поглощены нефизическим «богом» в форме какой-то энергии?

Были ли они полностью стёрты со всех уровней существования?

Судя по тому, что рассказал ей Кэл, сама Дхарма боялась худшего.

Несмотря на облегчение от того, что его проклятая сестра больше не имела возможности убить его, Кэл сказал Алексис, что наблюдать за тем, как Дхарму «затягивает», было крайне шокирующим. Он сказал, что никогда не видел такого ужаса на лице другого живого существа. Он никогда не испытывал такого противоречивого чувства, наблюдая за чьей-то смертью: жалость и облегчение, одновременно чувство вины и справедливости, ужаса и возмездия, восторга и отчаяния.

Алексис чувствовала, что Кэл хотел рассказать больше.

Он хотел объяснить это ей.

Кэл, возможно, даже хотел, чтобы Алексис помогла ему осмыслить то, что он увидел.

Или же он просто хотел, чтобы кто-то разделил его сокрушительные эмоции.

Его сестра умерла.

Теперь и его отец, и сестра были мертвы.

Он отрезан от своего родного мира, возможно, навсегда.

Он прошёл путь от короля целой расы — могущественной, древней расы со сверхъестественной магией настолько великой, что даже сам Кэл утверждал, что до конца не осознаёт её — до того, кем Кэл являлся сейчас, брошенный в чужом мире лишь с крошечной горсткой себе подобных.

У него был Борген.

Ещё с ним были два других Странника — Монту и Вулка.

У него была Алексис… которая раньше являлась Светоносной, но растеряла все свои силы и может никогда больше не обрести их снова.

Она, по правде говоря, не могла понять, кто из них теперь был в большей степени сиротой, она или Кэл.

Она не могла понять, кто из них в большей степени утратил своё прежнее наследие.

Она всё ещё предполагала, что это она.

По крайней мере, Кэл по-прежнему являлся Странником.

У него хотя бы было это.

В любом случае, чем бы он ни хотел поделиться с ней, в конце концов, Кэл больше ничего не сказал в тот момент, сидя на заднем сиденье такси. Алексис не давила на него; она не знала, то ли он решил не рассказывать ей больше, потому что его это сильно тревожило, то ли он просто чувствовал себя слишком паршиво, чтобы пытаться говорить с ней.

Перед отъездом из храма, где всё произошло, когда они только садились в то зелёное такси, Алексис бросила последний взгляд на Роллс-ройс, стоящий на парковке.

Красный Дракон и его люди бросили его прямо за воротами.

Они оставили машину там и больше никогда к ней не вернутся.

Судя по цепям на земле и сломанному замку, они проникли в храм сразу после того, как припарковали машину. Согласно табличкам, написанным на тайском и английском языках, которые покрывали часть сетчатого забора, предполагалось, что в храме проводятся ремонтные работы, и это объясняло, почему место было заброшено.

Алексис испытала искушение отогнать Роллс-ройс обратно в отель.

Прежде чем вызвать такси, она всерьёз подумывала о том, чтобы угнать эту чёртову штуковину и оставить её у швейцаров отеля с запиской на приборной панели о том, что ею можно пользоваться.

Естественно, она отмахнулась от этой идеи.

Она понятия не имела, чья это была машина, и где Красный Дракон её раздобыл.

В любом случае, они, скорее всего, сами угнали её.

Само собой, они бы не стали приобретать её каким-то законным путём. По той же причине Алексис планировала обходить её за километр.

Она не знала, кто может разыскивать машину, и ей совершенно точно не нужно было вляпываться в какое-нибудь дело о пропаже людей, или об убийстве, и/или об угоне автомобиля, особенно здесь в Бангкоке, Таиланд.

Только боги знают, сколько бы времени им тогда потребовалось, чтобы выбраться отсюда.

Чёрт возьми, возможно, даже боги не знали этого.

Алексис, естественно, не собиралась так рисковать.

Как и её раненный и подстреленный бойфренд, она просто хотела вернуться домой.

Сейчас они направлялись обратно в отель и Девин, её друг-оборотень, решил устроить ей допрос с пристрастием.

— Да, сегодня вечером, — сказала она, проигнорировав или, может быть, забыв большую часть того, что он только что сказал.

Она даже не могла вспомнить, какой последний вопрос он ей задал.

Вздохнув, она провела рукой по волосам.

— Я хочу вернуться домой, Дев. Сейчас же. Я хочу вернуться домой. А ты разве нет? Потому что я думала, что хочешь. Я думала, что Джулс тоже этого хочет. Я думала, вы оба на стены лезете, желая вернуться. Вернуться к твоей стае. Вернуться к твоей девушке. Вернуться к семье Джулс. Вернуться в наши дома, Девин. Но самое главное, просто… вернуться. Разве это не звучит заманчиво? Потому что для меня это звучит чертовски заманчиво. Для Кэла это тоже звучит чертовски заманчиво.

Повисло молчание.

Алексис чувствовала, что озадачила его своими словами.

Потому что, конечно, Девин хотел вернуться домой.

Он отчаянно хотел вернуться домой… по всем причинам, которые она перечислила и, вероятно, ещё по нескольким десяткам причин, о которых она не знала.

Но в основном по тем причинам, которые она озвучила.

— Пожалуйста, — сказала Алексис, и в её голосе слышалась усталость. — Пожалуйста, просто скажи Джулс, чтобы забронировала нам всем билеты на следующий рейс в Лос-Анджелес. Первый класс. На весь путь. Для всех. С наименьшими остановками и с максимально короткими пересадками. Передай Джулс, что если потребуется, у неё есть моё разрешение на чартерный рейс. Просто пусть доставит нас домой. Любым самым быстрым способом.

Не дожидаясь ответа, Алексис завершила вызов.

Она откинулась на синее виниловое сиденье рядом со своим парнем-Странником и закрыла глаза.

Через несколько секунд она снова открыла их, потому что он целовал её пальцы и ладонь. Когда она повернула голову, Кэл улыбался ей.

Его глаза сияли бледно-голубым светом.

Того же оттенка, что и её глаза.

Того же оттенка, что и пряди в её волосах.

— Ты одобряешь? — спросила его Алексис.

Она приподняла бровь с притворной серьезностью.

Кэл ещё шире улыбнулся, поднимая её руку, чтобы снова поцеловать.

— О… Я одобряю, — заверил он её. — Я очень, очень даже одобряю это.

Глава 2. Сон

Первый рейс вылетал в пять утра.

Время весьма поджимало.

Им было нужно собрать вещи, привести Кэла в более-менее приличный и некровавый вид, а затем проехать через весь город, на противоположный конец Бангкока. Оказавшись в аэропорту, им предстояло пройти все процедуры оформления билетов и проверки безопасности, причем без паспортов или виз. Вероятно, придётся использовать магию, чтобы справиться с большей частью этого.

В то время это могло показаться невозможным, невыполнимым… но Алексис никогда в жизни не ощущала такой решимости попасть на самолёт.

Они успеют.

Они выберутся из одного из двух крупных международных аэропортов Бангкока в ближайшие шесть часов, даже если это, чёрт возьми, убьёт её.

В тот момент Алексис была на сто процентов готова арендовать самолёт.

Если дело дойдёт либо до этого, либо до ожидания на протяжении десяти-двенадцати часов, она точно заплатит за чартер.

Но сначала они попытаются успеть на этот рейс.

Она отказывалась опаздывать на него.

И они не опоздали.

Они успели как раз в последний момент, когда заканчивалась посадка, и все с облегчением рухнули на свои места в первом классе, растянувшись в округлых, похожих на космические корабли отдельных кабинках.

Им потребовалось около двадцати минут только на то, чтобы выбраться из отеля, так что тот факт, что им удалось это провернуть, был поистине маленьким чудом.

Конечно, им помогли.

К тому времени, как Кэл и Алексис приехали на такси, все VIP-автомобили, принадлежащие клубу «Белый кролик», уже ждали их на подъездной дорожке отеля.

Поздоровавшись и перебросившись парой слов с водителями, Алексис повела Кэла наверх.

Пока Джулс и Девин бегали туда-сюда и собирали вещи, Алексис вместе с Боргеном делали всё возможное, чтобы подготовить Кэла к полёту.

Алексис даже не знала точную численность, пока они не спустились в вестибюль отеля и не подошли к машинам.

Семеро.

Оказалось, что их было семеро.

Алексис — последняя и уже не-Светоносная.

Кэл — Затерявшийся Король Странников.

Девин — оборотень.

Джулс — полуфейри.

Борген — Странник и правая рука Кэла.

Монту — один из солдат-охранников Боргена, мужчина, которого Джулс уже окрестила «Монти».

Вулка — ещё одна из солдат-охранников Боргена, женщина, которая, вероятно, потеряла своего бойфренда в той последней битве за врата на Пенанге.

Чистокровный фейри Уоррик погиб, поглощённый вместе со всеми, кто связал свою судьбу с Красным Драконом и его повелителями, Иными.

Их осталось семеро.

Семь существ, которых Алексис вернёт обратно в Лос-Анджелес, включая саму себя.

Ей надо придумать, куда всех разместить, как только они прибудут в точку назначения.

Хотя это её не особо волновало.

Пока что им просто нужно было сесть в треклятый самолёт и надеяться, что все они переживут чёртов полёт. Последнее, что ей нужно — это какие-нибудь сверхъестественные сюрпризы в духе Иных либо по пути в Лос-Анджелес, либо ожидающие их там в аэропорту.

Если уж на то пошло, она в то же время не хотела и никаких обычных, не сверхъестественных сюрпризов.

Она посадила Кэла рядом с собой в последнем ряду их отсека первого класса, в задней части переднего салона.

Она хотела присмотреть за ним и убедиться, что всё в порядке.

Она намеревалась бодрствовать на протяжении всего полёта.

Она даже купила весьма приличные наушники в магазине электроники отеля, чтобы смотреть в полёте фильмы на внутренней развлекательной системе. Она подумала, что могла бы позволить себе подремать, совсем немного, при условии, что Кэл заснёт и будет выглядеть более или менее нормально.

Но как только они уселись, Кэл дал ей понять, что у него другие планы.

Он наполовину затащил её на свой бархатный, ультра широкий диван-кресло первого класса и обнял одной рукой. Он прижал её прямо к своей груди — к той части, как он выразился, которая была наименее израненной частью его туловища.

Затем он поудобнее устроился на мягком кресле и закрыл глаза.

Сиденье было на удивление удобным.

Через несколько минут… возможно, даже меньше…

Алексис крепко уснула.

Алексис никогда не снились сны.

Никогда.

Она всегда предполагала, что это особенность расы Светоносных, что они видят все эти странности и разноцветные огни во время бодрствования. Когда-то она шутила, в основном мысленно, что не оставалось ничего, что могло бы ей присниться, когда она закроет глаза.

Но на обратном пути в Лос-Анджелес, прильнув к груди Кэла…

Алексис приснился сон.

Она стояла перед порталом.

И не каким-то порталом… а перед порталом в Лос-Анджелесе.

Её порталом.

Перед тем, что находился в клетке львов в Старом Зоопарке в Гриффит-парке.

Она наблюдала за собой со стороны, как будто каким-то образом парила над своим телом. Она смотрела вниз, сквозь покрытые граффити цементные стены, и видела себя, окружённую грудами мусора, старыми тряпками, использованными презервативами, осколками камня и цемента, погнутыми кусками арматуры.

На ней был топ без бретелек, волосы были распущены, за спиной торчали два меча. Бело-голубые татуировки сияли на её обнажённых руках.

Она произносила заклинание.

Она стояла в комнате одна, её рука была вытянута к изображению льва, где раньше находился портал, и звук становился всё громче, становясь гортанным.

Её голос звучал более громко, более властно.

Её татуировки стали такими ослепляющими, что даже Алексис вздрогнула, почувствовав боль и жар от них на своих руках. Она барахталась в этом пространстве над цементной крышей клетки, глядя вниз на эту странную, холодную, бесчувственную версию самой себя. Её лицо выглядело холодным, глаза были пустыми.

Она произнесла заклинания, и что-то в этом показалось ей пугающим.

Она была одна.

Больше никто не пришёл с ней в эту клетку.

Она делала это в одиночку.

«Ты всегда одна», — прошептал голос.

Чьё-то присутствие обвивалось вокруг неё, словно жидкий металл.

Холодные щупальца скользнули по её коже, заставив вздрогнуть.

«Ты всегда будешь одна, Светоносная. Ты — Несущая Свет. Это судьба сильных мира сего — быть в одиночестве… работать и действовать в одиночку. Это единственный способ прийти к своей истинной силе. Это единственный способ быть тем, кем тебе предназначено быть…»

Алексис испытывала дурноту, но не могла уйти.

Не могла сопротивляться этому присутствию.

У неё не было её сил.

«Ты вернёшь их обратно, — заверил её голос. — Ты вернёшь их обратно, когда будешь готова. Когда ты будешь готова принять полную мощь своих сил, ты получишь их обратно».

Алексис извивалась в этом тёмном пространстве, пытаясь высвободиться.

Пытаясь избавиться от них.

«Ты должна отпустить…» — шептали существа.

Голоса накладывались друг на друга, отдаваясь эхом и перекрикивая друг друга.

«Ты должна отпустить. И только тогда ты станешь свободной…»

Вспыхнул свет.

Заклинания другой Алексис в клетке львов начали расслаивать реальность, образуя мост между этим миром и другими. Яркое светло-голубое сияние вырвалось из центра покрытой граффити цементной стены.

Что-то было не так.

Этот свет был каким-то неправильным.

Цемент исказился, стал жидким, мерцающим, когда её гортанное заклинание открыло дверь.

Алексис всё ещё смотрела вниз, наблюдая за этой другой версией себя…

…когда пещера взорвалась криками.

Серебристые щупальца вырвались из отверстия, будто из какой-то паразитической пасти.

Они обвились вокруг её рук, горла, ног, запястий, плеч. Она попыталась дотянуться до своих клинков, но не смогла поднять руки. Алексис наблюдала, как другая Алексис в пещере сопротивлялась, тяжело дыша, пытаясь освободиться.

Но крик принадлежал не ей.

Крик доносился изнутри портала.

Алексис слышала голоса своих друзей, людей, которых она знала… Кэла.

Она слышала голос своей матери.

Даринды.

Светоносных, которых убили Иные.

Она увидела змееподобных существ, вырывающихся из круга света, расползающихся по потолку и полу.

Она видела, как они исчезают в ночи.

Растворяются в её мире.

Алексис могла только беспомощно наблюдать со своего места под потолком, как её версия на земле, кряхтя, боролась и задыхалась, пытаясь освободиться.

Она безмолвно парила там, не в силах вмешаться.

Она наблюдала, как другая Алексис проигрывает битву.

Она была недостаточно сильна.

Они не могла избавиться от них.

Алексис наблюдала, как её копию утягивают в овальное отверстие света.

Крики становились более громкими, более хаотичными, более жуткими.

Алексис почувствовала, как в её груди нарастает холодная, подобная камню, боль.

Она чувствовала ту часть себя, которая хотела спрятаться, которая хотела, чтобы её тело и разум сделались холодными и твёрдыми, как этот камень.

Она наблюдала, как свет в портале на цементной стене становится ярче.

Она наблюдала, как расползается ещё больше металлических, серебристых существ.

Затем позади них начали выходить тенистые существа.

Не просто одна из этих дымчатых фигур вошла в её мир… и даже не дюжина.

Сотни таких прошли сквозь стену.

Тысячи.

И они до сих пор продолжали прибывать.

Эти серебристые черви всё ещё извивались и скользили в окружающий мир, пока маршировали, проходя сквозь металлические прутья старой клетки в лес Гриффит-парка.

Направляясь в Лос-Анджелес.

Направляясь в её мир.

Алексис закричала, наблюдая, как они переходят в её измерение, не в силах остановить их, не в силах пошевелиться из-за своего паралича под потолком. Она не могла пойти за ними, не могла бороться с ними, не могла даже позвать на помощь. Иные беспрепятственно направили свою армию в её мир. Они беспрепятственно передвигались по её измерению, неприкасаемые — завоёвывающая армия тени и смерти, прокладывающая путь к худшим событиям, которые только грядут.

Теперь их никто не остановит.

Не осталось никого, кто мог бы их остановить.

Она бесполезна. Хуже, чем бесполезна.

Она уничтожила свой собственный мир.

Она погрузила свой народ в вечную тьму.

Алексис резко проснулась, задыхаясь и постанывая от отчаяния.

Она даже не знала точно, из-за чего.

У неё не осталось никаких реальных образов.

Никакой конкретной информации.

Никаких воспоминаний. Никаких фактов.

Только сильное, парализующее чувство потери и боли.

Или чувство того, что у неё отняли её семью, её мир.

Или поражения.

— Эй, — она почувствовала тёплые пальцы и дыхание, кто-то покрывал поцелуями её лицо. Он убрал волосы с её глаз, погладил по щеке. — Эй, в чём дело, Светоносная? Что случилось?

Её разум ещё даже не понял, где она находится.

Однако она знала его.

Она знала его и не было никакой необходимости знать что-либо ещё.

— Я не знаю, — она нахмурилась, пытаясь собраться с мыслями, отмотать всё назад. Она всё равно не могла их видеть. Она даже не могла понять, что и как произошло.

Она была одна, так ведь?

Она была одна и каким-то образом потерпела ужасающую неудачу.

Всё остальное исчезло, но это чувство неудачи осталось.

Прочистив горло, Алексис покачала головой, но какая-то часть её сознания продолжала искать, пыталась понять, что она увидела.

— Я не знаю, — она снова покачала головой, и на этот раз её голос прозвучал резко. — Это ничего не значит. Просто сон.

Когда она подняла глаза, его взгляд был прикован к её лицу.

Кэл слегка нахмурился, словно пытаясь прочесть выражение её лица или, может быть, даже её мысли. Она наблюдала, как он смотрит на неё, и не могла не почувствовать беспокойство в его взгляде.

— Я так не думаю, — сказал он, по-прежнему удерживая её лицо в своих ладонях. — Это не похоже на обычный сон, — сделав паузу, он, казалось, ждал её ответа. Когда Алексис ничего не сказала, он снова принялся поглаживать её. — О чём он был? Этот сон. Что произошло?

Она помрачнела.

Глядя мимо Кэла, в овальный иллюминатор справа от себя и слева от него, она снова попыталась вернуться назад, хотя бы ради него.

Она не могла.

— Мой отец иногда заставлял своих людей нападать на меня в моих снах, — мягко прокомментировал Кэл. Он провёл пальцами по её волосам, ласкал шею. — …Они преследовали меня всякий раз, когда я закрывал глаза. Пытались причинить мне боль. Пытались ослабить меня. Больше всего они пытались заставить меня усомниться в себе… чтобы я видел себя слабым, обессиленным. Больше всего они пытались заставить меня бояться.

— Бояться чего? — спросила она, опуская голову ему на колени.

— Их, конечно же. Но и себя самого. Будто мне нельзя доверять. Будто я способен причинять другим только вред. И если бы я пытался как-то помочь, то якобы сделал бы только хуже.

Его голос стал убаюкивающим.

Он продолжал поглаживать её волосы.

— Конечно же, это всё чушь собачья, — сказал он как ни в чём не бывало. — Но Иные, похоже, любят подобные атаки. Я подозреваю, им нравится уязвимая натура спящего человека… будучи хищной расой, они наслаждаются возможностью заставить кого-то почувствовать страх, когда человек не должен бояться. Когда, по идее, он должен быть наиболее открытым и расслабленным, когда должен чувствовать себя в наибольшей безопасности… именно тогда Иные получают наибольшее удовлетворение от того, что терроризируют кого-либо.

Алексис не знала, что ответить на это.

В конце концов, она ничего не сказала.

Свернувшись калачиком на коленях у Странника, она медленно вздохнула.

Она наблюдала, как светлеет горизонт, видела отражение солнца на металле с востока, с того направления, куда они держали путь. Теперь они гнались за солнцем или, возможно, летели вперёд, навстречу ему. В любом случае, таким образом они выиграют день.

По той же причине она знала, что не могла проспать очень долго.

— Всего около часа, — подтвердил Кэл.

Она оглянулась на него, отметив, каким бледным он был.

— Я разбудила тебя, — сказала Алексис немного виновато.

Он улыбнулся, не отрицая, пока продолжал поглаживать её по волосам.

— Тебе нужно ещё немного поспать, — сказал он вместо этого.

Но она уже не сможет этого сделать.

Она знала, что не станет спать.

Глава 3. Оборотни и Странники

Когда они вышли из самолёта, никто не поджидал их в конце взлётно-посадочной полосы.

Честно говоря, Алексис не могла понять, что она ощущает — разочарование или облегчение.

Они прошли таможенный контроль при помощи магии Странника и фейри, и Алексис вздохнула с облегчением, когда всё закончилось.

Выходя из таможенной зоны, она закинула сумку на плечо и сразу оказалась в зале прибытия, прямо перед выстроившимися друг за другом кафе, ресторанами, сувенирными лавками и пунктами проката автомобилей, не говоря уже о стойках бронирования отелей.

Она как раз повернулась к Джулс, ругая себя за то, что не подумала заранее позвонить в клуб, чтобы их ждала машина, когда Девин подтолкнул её локтем.

— Думаю, нас подвезут.

Алексис взглянула на него, во многом из-за его почти рычащего тона.

Вместо того чтобы ответить на её взгляд, он мотнул подбородком в сторону стеклянных дверей.

Выражение его лица всё ещё оставалось мрачным.

— Что-то случилось, — произнес он. — Я им не звонил.

Алексис проследила за его взглядом. Всё ещё сонная и не совсем соображающая после перелёта, она рассеянно пыталась собраться с мыслями. Из-за её беспокойства о Кэле сделать это было очень трудно. Странник настоял на том, чтобы передвигаться самостоятельно, отказавшись от инвалидной коляски, несмотря на то, что он был до жути бледным, стоял и шёл со странным наклоном, когда они проходили таможню.

Оторвав взгляд от Странника, Алексис заставила себя снова сосредоточиться на быстро передвигающейся группе, которая направлялась в их сторону.

Она сразу же узнала мускулистого мужчину впереди.

Виктор «Вик» Гранье, оборотень родом из Аризоны, являлся заместителем Девина в стае Студио-Сити. Он обманчиво спокойными шагами прошёл расстояние от стеклянных дверей до того места, где они стояли, двигаясь стремительно, будто хищник на охоте.

Хантер и Зак, ещё двое из стаи Девина, оба ищейки, шли по бокам и немного позади покрытого татуировками здоровяка Вика.

— Что происходит? — пробормотала Джулс.

Алексис оглянулась и увидела, что она стоит рядом с Боргеном, другом Кэла.

По другую сторону от Боргена стояли Вулка и Монту («Монти», по словам Джулс), и наблюдали за приближением волков. Трое Странников стояли с настороженным видом, расправив плечи и немного отведя руки в стороны.

Все трое Странников выглядели готовыми к драке.

Или на самом деле, если быть точнее, они выглядели так, будто готовились защищать себя.

И тут Алексис поняла, что они не знали, кто такие оборотни.

— Всё в порядке, — она протянула руку, жестом прося их отступить. — Всё нормально. Они с нами. Они вместе с Девином. Они — часть его стаи.

Борген бросил на неё взгляд.

В этом взгляде было нечто большее, чем просто намёк на скептицизм.

Он взглянул на Джулс, которая кивнула, подтверждая слова Алексис. Затем Борген взглянул на Вулку, которая едва заметно приподняла бровь. Все трое посмотрели на Девина, затем на Кэла, и снова друг на друга.

Алексис не могла не заметить, что никто из них не выглядел особо обнадёженным.

Однако Борген как будто прилагал усилия, чтобы казаться более расслабленным. Он слегка изменил свою стойку. Ещё он сделал более нейтральное и спокойное выражение лица, пока наблюдал за приближением оборотней.

Отметив это, Алексис осознала, что украдкой смотрит на Джулс, и ей стало интересно, обучала ли полуфейри Боргена правилам этого мира.

Очевидно, что Вулке и Монту тоже не помешало бы немного потренироваться.

Они продолжали настороженно наблюдать за приближением волков, сохраняя свои выжидающие позы полной боевой готовности, не говоря уже об откровенно холодных взглядах.

Вулка, в частности, уже была наполовину в боевой позиции.

Алексис увидела, как Вулка исподтишка взглянула на Кэла, и её внезапно осенило, что, возможно, в первую очередь их волнуют не собственные жизни.

Очевидно, что по крайней мере Вулка была полностью готова защищать своего короля.

Алексис вспомнила кое-что ещё.

Оборотни и Странники недолюбливали друг друга.

Весьма сильно.

Она понятия не имела, почему.

Как-то во время полёта она задала Кэлу этот вопрос, и Король Странников как будто не мог дать ей внятного объяснения. Он сказал ей, что волки испытывают иррациональный страх перед существами, которых они не могут с лёгкостью отнести к одной из следующих категорий: «добыча», «не хищник-друг», «хищник-друг», «хищник-враг» и «сверххищник».

Алексис нахмурилась после его слов.

Она не могла удержаться, чтобы не прокрутить в голове каждую из категорий, одну за другой.

Ей не хотелось признавать это, но в категориях Кэла был смысл.

Она в общем-то уже наблюдала, как Девин проделывал именно это с существами, с которыми они сталкивались. Альфа-волк даже спрашивал у неё пару раз, как она классифицирует тех или иных существ, считает ли она их особенно опасными или нет, и при каких обстоятельствах.

Затем ей пришло в голову кое-что ещё.

Она спросила Кэла, в какую именно категорию можно отнести её саму.

Кэл рассмеялся.

Он погладил её по бедру, всё ещё смеясь, и наклонился, чтобы поцеловать в губы. После поцелуя, который был достаточно чувственным, чтобы ненадолго отвлечь Алексис, он улыбнулся, смущённо качая головой, как будто считал этот вопрос и её саму невероятно очаровательными.

Алексис не знала, как отнестись к этому.

В любом случае, она не стала откапывать слишком глубокие смыслы, скрывающиеся за этим.

Хотя теперь, переводя взгляд с волков на Странников, она задумалась о том, как именно они воспринимали друг друга, и почему это так выводило их из себя.

В каком-то тёмном уголке её сознания возник ментальный образ.

Вдогонку к этому образу её нос почуял тёмный, животный запах, удушающий своей мускусностью. Этого оказалось достаточно, чтобы у неё заслезились глаза.

Сморщившись, Алексис помахала рукой перед лицом.

— Во имя богов… что, чёрт возьми, это было?

В этом образе она увидела Вика как человекоподобного, агрессивного животного — его сердце слишком быстро колотилось в груди, длинные ноги, руки и грудная клетка состояли из жилистых мышц, челюсти были полны острых зубов, язык свисал. Его ноги плавно двигались под брюками, ступни в ботинках слишком громко шагали по кафельному полу. От оборотня явно исходили тепло и феромоны. И то, и другое казалось сотканным из мускуса, адреналина и агрессии.

Алексис с недоумением уставилась на Кэла, когда поняла, что это он прислал ей этот «образ».

Неужели это то, что видел Кэл, глядя на оборотня?

Ей никогда не приходило в голову, что он видит некоторые вещи иначе, чем она.

То есть, реально иначе в физическом плане. Насколько она могла сказать, Кэл видел оборотней в совершенно разных частях светового спектра.

И дело не только в свете.

Кэл видел волков через какое-то чувственное восприятие, которое ей было совершенно чуждо.

Это могло быть нечто энергетическое, экстрасенсорное или абсолютно инопланетное.

Как бы ни работало зрение Кэла, через его восприятие Странника Вик выглядел опасным, непредсказуемым животным. Он походил на дикую собаку, которая может броситься и вцепиться ему в горло, если он испугает её или сделает что-нибудь, что вызовет её иррациональную, инстинктивную агрессию.

— Боги преисподней… — пробормотала Алексис.

Кэл издал низкий смешок, затем наклонился и прошептал ей на ухо:

— Ты понимаешь? На самом деле нас следует похвалить за наше спокойствие. По крайней мере, за наши безупречные манеры перед лицом этих животных…

Когда Алексис взглянула на Девина, выражение его лица было почти убийственным.

Ну, может быть, просто убийственным, не почти.

Алексис даже боялась узнать, как сам Девин выглядел в глазах Кэла.

— Хуже, чем его подчинённые, — пробормотал Кэл. — Гораздо, гораздо хуже.

Алексис знала, что Девин тоже это слышал.

Когда она взглянула на него, её друг выглядел как будто ещё более опасным.

— Он показывает мне, каким видит тебя, — сказала ему Алексис, пихнув рукой своего школьного друга. В этом толчке содержалось мягкое предупреждение. — То есть, каким образом работает его реальное зрение, Дев… физическое, имею в виду. Он ничего не может поделать с тем, что видит. Честно говоря, я хотела бы показать тебе. Это завораживает. На самом деле неудивительно, что Странники нервничают, когда поблизости находятся оборотни.

Девин посмотрел на Кэла, затем снова на неё.

Он не выглядел заворожённым.

И вовсе не казалось, будто её слова смягчили его настрой.

— Ты видишь в разных световых спектрах? — спросила Алексис, осознавая, что ей никогда раньше не приходило в голову спросить об этом Девина. — Я имею в виду, иначе, чем люди? Теперь всё отличается от того, как ты видел вещи до обращения?

Выражение лица Девина слегка утратило жёсткость.

— Да, — прямо ответил он.

— Да? — рассмеялась она. — И это всё?

Кэл, ухмыляясь, наклонился ближе к Девину.

— Она ещё не поняла, что она сверххищник, — сказал он, подталкивая оборотня локтем, что вовсе не вызвало веселья у Девина. — Поэтому она не понимает, почему оборотни заставляют некоторых из нас насторожиться… и даже, осмелюсь сказать, занервничать.

— Они не заставляют Джулс нервничать, — сказала Алексис почему-то с раздражением.

— Нет, заставляют, — сказала Джулс, которая вернулась из кофейного киоска, куда зашла, чтобы взять мокко-латте для себя и Боргена. Она протянула второй стакан большому Страннику, сделав глоток из своего. — Сейчас я привыкла к этому, но всё равно иногда бывает, что нервничаю.

Алексис моргнула, невольно встревожившись.

Оборотни заставляли Джулс нервничать? С каких это пор?

Она задавалась вопросом, не подшучивала ли полуфейри над Кэлом.

Или льстила ей по какой-то причине.

— Вовсе нет, — заверил её Кэл. — …Она не делает ни того, ни другого.

Алексис нахмурилась. Она открыла рот, собираясь что-то возразить, но Вик добрался до них за те несколько секунд, прежде чем она смогла заговорить.

Она закрыла рот, когда Вик вежливо кивнул ей.

— Босс, — произнёс он учтиво.

Вик оглянулся на Странников, затем снова кивнул Джулс, на этот раз более коротко, прежде чем полностью переключить своё внимание на Девина.

— …Прошу прощения, что заявились так внезапно, брат, но ты нам нужен.

Вик бросил на Кэла мрачный взгляд и оценил Боргена с явной настороженностью.

— Все вы.

Алексис взглянула на Девина, тот посмотрел на неё в ответ.

— Ну что ж, — сухо сказала она. — Быстро вы.

***

Когда они вышли из стеклянных дверей аэропорта, у гейта «прибытия» их ждал ряд машин. Алексис моргнула, глядя на них с лёгким удивлением, но не могла сказать, что расстроилась. Сразу отпала необходимость брать напрокат автомобиль или же заказывать его через приложение.

Что более важно, им не пришлось ждать, когда приедет этот арендованный автомобиль.

И всё же, глядя на выстроившиеся вдоль тротуара почти одинаковые чёрные внедорожники с тонированными стеклами, она слегка вскинула брови.

Создавалось такое впечатление, будто вся стая приехала в аэропорт, чтобы встретить их.

Что бы ни случилось, дело было серьёзным.

Обычно стая не появлялась вместе в таком количестве, хотя бы потому, что их группе было трудно смешаться с окружением. По одиночке, конечно… один, два, даже три необычно крупных парня с похожими татуировками, сидящих вместе в баре, пусть и могут привлечь несколько взглядов, но в этом не будет ничего особенного.

Само собой, им не нужно было беспокоиться, что они себя выдадут.

Но возьмите тридцать или сорок по-настоящему крупных, рослых парней с одинаковыми татуировками, необычным ростом, неуёмной энергией, обилием растительности на лице и странными глазами… парней, которые работали и даже двигались необычайно синхронно и, казалось, много общались, почти ничего не говоря, это если они вообще хоть что-то говорили, не считая редкого рычания или хмыканья, ну…

Люди обычно замечали такое.

К сожалению, заметность стаи также выделяла и всех остальных вместе с Алексис, Кэлом, Джулс и Боргеном.

На них тоже все пялились, особенно на Странников.

Алексис понимала, что отчасти это вызвано очевидной странностью атмосферы, которая окутывала Странников, но присутствие всех этих волков, ожидающих и сопровождающих их, добавляло ещё один слой сюрреалистической странности этой сцене.

Из-за этого они все выглядели так, словно были либо арестованы ФБР, либо являлись какими-то иностранными высокопоставленными лицами… или, возможно, участвовали в программе защиты свидетелей.

Или же они были частью какого-то странного, мафиозного культа.

Вик обошёл машину и направился к водительскому месту первого автомобиля.

Обменявшись взглядом и рычанием с другим волком, он забрался в чёрный джип с затемнёнными стёклами.

Волк, на которого он зарычал, обошёл вокруг и открыл заднюю дверцу, жестом приглашая Девина и Алексис садиться.

Джулс последовала за Заком, ещё одним волком, ко второй машине, Борген и Монту пошли вместе с ней. Вулка, казалось, была полна решимости держаться с Кэлом, но он остался с Алексис. И всё ещё не позволял никому помогать ему ходить.

Девин взглянул на них троих и фыркнул.

— Ну? — прорычал он.

Взмахом своей мощной руки он указал им на заднюю дверцу джипа.

После того, как он обменялся взглядом и рычанием с волком, который придерживал для него дверцу, этот волк немного побурчал, но кивнул.

Что бы ни сказал Девин, ему это явно не понравилось.

Когда Алексис увидела, что её друг подходит к переднему пассажирскому сиденью, она предположила, что, видимо, Девин сказал волку ехать в одной из других машин, чтобы двое Странников и Алексис могли поехать вместе с ним и Виком.

По тому, как волк уставился на Кэла, у Алексис сложилось стойкое впечатление, что никто из них не хотел, чтобы босс находился в машине с какими-то Странниками, даже очевидно ранеными и даже передвигающимися нетвёрдо.

И они бы не пустили его в машину с двумя из них без серьёзной поддержки из волчьих мускулов.

Алексис пришлось прикусить губу, чтобы удержаться комментариев и не сказать им, какими тупыми, по её мнению, они все были. Она тут волнуется, что её бойфренд Странник может потерять сознание от потери крови или, чёрт возьми, упасть замертво прямо на дороге у аэропорта, а они смотрят на него так, словно он может попытаться прикончить Девина голыми руками.

Как будто это не он только что просидел в самолёте с Девином семнадцать часов.

Выбросив всё это из головы, Алексис подошла к джипу и скользнула на заднее сиденье, усаживаясь прямо за Виком.

Она прикусив губу наблюдала, как Кэл осторожно садится в машину следом за ней, изо всех сил стараясь не накричать на него.

Кэл занял место рядом с ней.

Вулка и ещё один волк сели сзади.

Алексис испытывала к Вулке такое же недоверие и ворчливое раздражение, как и к волку возле внедорожника. В основном она боролась с желанием огрызнуться на них всех, чтобы прекратить это дерьмо, или же рассмеяться над нелепым уровнем тестостерона и паранойи, витающими в машине.

Странно, но только Кэл чувствовал себя совершенно спокойным.

У неё не сложилось впечатление, что это спокойствие вызвано её доверием к волкам.

И это снова заставило её задуматься, какой же силой он обладал, будучи Королём Странников. Он не мог рассчитывать на то, что она защитит его… не сейчас, не после того, как она была лишена всей своей магии Светоносной.

Или же он чувствовал себя настолько паршиво, что уже не мог волноваться о том, убьют его или нет.

Выбросив и это из головы, Алексис выглянула в тонированное окно.

Она вспомнила этот джип вместе с остальными внедорожниками.

Ей всегда казалось, что из-за них стая выглядит, как организация наёмных убийц, и она не раз говорила об этом Девину.

Хотя в глубине души она по большей части понимала.

Тонированные стёкла обладали неоспоримым преимуществом, особенно для оборотней.

Девин захлопнул переднюю дверцу, в то время как рыжеволосый волк закрыл задние двери джипа. Повернувшись на своём сиденье, Девин сосредоточился на Вике.

— Куда мы направляемся? — спросил он.

Алексис пришло в голову, что, скорее всего, он произнёс это вслух только ради неё и, возможно, ради двух Странников.

Вик мрачно посмотрел на него.

Он перевёл взгляд на Алексис в зеркало заднего вида, а затем чуть жёстче посмотрел на Кэла.

— К тебе домой, босс, — мрачно сказал он. — Вам нужно кое-что увидеть.

Глава 4. Студио-Сити

Они въехали на длинную подъездную дорожку к дому Девина на вершине Голливудских холмов, откуда открывался вид на Лос-Анджелес.

Алексис сначала наблюдала, как Кэл медленно выбрался из джипа, а затем сама вылезла с заднего сиденья.

Она стиснула зубы, видя, как он вздрогнул, потирая своё плечо.

Затем, не спрашивая его на этот раз, она подошла к нему и обняла рукой за талию, осторожно пытаясь не задеть ладонью ножевую рану. Теперь она стояла рядом с ним и поддерживала часть его веса, и он впервые позволил себе немного опереться на неё.

Она посмотрела вверх, на пальмовую аллею и голубое небо над головой.

Глядя на это небо и ощущая прохладный, бодрящий ветер под кронами дубов и перечных деревьев, Алексис поймала себя на мысли, что пытается вспомнить, какое сейчас время года.

Ей пришло в голову, что она до сих пор не осознавала, как долго их не было — то есть, с точки зрения того, каким было течение времени здесь, и как долго она находилась в мире Кэла. После того, как они провели её через тот портал, всё перевернулось с ног на голову.

В любом случае, Алексис ещё не полностью оправилась от того места. В мире Странников было нечто странное, концентрированное, гнетущее, что почти вызывало у неё ощущение клаустрофобии, пока она была там.

Когда она спросила Кэла об этом, он сказал, что это сотворили Иные.

По его словам, до того, как отец Кэла стал королём, их мир ощущался совсем другим. По словам Кэла, всё было наполнено лёгкостью, счастьем, настоящей радостью, и казалось не таким угнетающим.

В его голосе звучала грусть, когда он говорил это.

Теперь, оглядываясь на небо этого мира, каким-то образом ощущая его своей кожей, Алексис слегка нахмурилась. Она уже чувствовала, что здесь что-то меняется. Может, это вызвано потерей её сил. Возможно, это из-за того, что порталы закрыты… или из-за смеси всего перечисленного… Но теперь всё здесь ощущалось иначе.

Её беспокоило то, что энергетика здесь теперь ощущалась очень схожей к тому, каким она помнила родной мир Кэла. Почему-то всё стало казаться тяжелее. Цвета казались менее яркими, воздухом было труднее дышать.

Она чувствовала, как что-то грядёт.

Шёпот из сна стремительно пронесся у неё в голове.

Алексис не могла удержать это ощущение, но оно заставило её вздрогнуть.

Даже не считая потери сил, в некотором смысле ей казалось, что она вернулась совершенно в другой мир.

Вик взглянул на Девина.

Большой волк, заместитель Девина, перебирал ключи на своей связке, направляясь к задней двери огромного одноэтажного дома. Вик шёл к той двери, которая вела в гостиную через гараж Девина.

— Мы использовали это место как домашнюю базу, — сказал Вик.

Его голос прозвучал хрипло и с едва уловимым извинением.

Он снова оглянулся на Девина.

— Мы подумали, что будет лучше держаться всем вместе, — добавил Вик. — И раньше этот дом всегда был местом наших встреч, — его взгляд помрачнел, становясь стальным. — Кроме того, это единственное место, где мы точно знали, что эти твари уже однажды появлялись. Некоторые из нас, возможно, надеялись, что они вернутся. Что тогда мы могли бы найти какой-нибудь способ нейтрализовать их, если они сюда сунутся.

— Скорее всего, ты бы сразу оказался в нокауте, — снисходительно отметил Кэл, всё ещё опираясь на Алексис. — Или рухнул мордой в завтрак, пуская слюни в свои хлопья.

Вик сделал паузу достаточную для того, чтобы свирепо посмотреть на Кэла.

Затем он перевёл взгляд на Боргена, который только что вышел из машины позади него.

Алексис заметила, что Вик как будто всё ещё оценивал Боргена, пытаясь составить о нём своё мнение. Или, возможно, именно тот факт, что Джулс стояла рядом с Боргеном, заставил Вика умерить свою реакцию на более крупного мужчину.

— …В любом случае мы хотели быть готовыми и ждали их, — продолжил Вик, как будто Кэл ничего не говорил. — На тот случай, если они когда-нибудь вернутся. Ещё мы хотели защитить твой дом.

Девин кивнул ему и махнул рукой.

Оба жеста выглядели почти нетерпеливыми.

И действительно, в случае с оборотнями, наверняка было излишним объяснять такого рода вещи. Их стандартную позицию стаи оборотней можно более-менее охарактеризовать следующим образом: что моё, то и твоё, даже если это почка, две пинты моей крови или мой дом на холмах Студио-Сити с видом на Голливуд.

По этой же причине само собой разумеющимся было то, что дом Девина открыт для круглосуточных гостей при условии, что они члены его стаи.

Кроме того, альфа как вожак мог читать мысли каждого члена своей стаи. Если бы Вик или кто-либо другой пытался каким-то образом воспользоваться им, Девин немедленно узнал бы и сразу же пресёк бы это.

Как бы то ни было, Алексис случайно узнала, что альфа являлся скорее избранным слугой стаи, а не её королём.

Однажды ночью, несколько лет назад, Девин напился достаточно, чтобы объяснить всё это ей и Джулс в баре в Резеде — то, что на самом деле у оборотней довольно эгалитарная структура стаи, и что наличие лидера скорее обеспечивает достижение согласия, предоставления решений группе, и лишь иногда становится решающим голосом.

Девин говорил, что будучи альфой, он являлся нечетным голосом.

По той же причине ему часто приходилось держать своё мнение при себе, пока все остальные не выскажутся, не вступят в дискуссию или же не получат шанс не согласиться. Он оглашал вопрос, давал возможность основной массе высказаться, а затем призывал к окончательному голосованию.

Затем он поддерживал мнение большинства.

Он вмешивался только тогда, когда голосование было слишком неоднозначным.

И время от времени он был вестником плохих новостей.

Хотя иногда, конечно, он приносил и хорошие новости.

Как бы то ни было, Девин сказал ей и Джулс, что суть заключалась не в том, чтобы один оборотень в одностороннем порядке принимал решения, которые касались всех.

Джулс, которая была очарована всем этим, спросила его, что бы сделали волки, если бы у альфы имелось категоричное мнение по проблеме — действительно ли он просто промолчал и позволил бы другим решать?

Девин пожал плечами.

— Конечно. Ну то есть, никто не может всегда добиваться желаемого. Даже я.

— Но что, если это идёт вразрез с твоими убеждениями? — настаивала Джулс. — Неужели ты действительно совсем не пытался бы их переубедить? Даже если это что-то сверхважное для тебя? Даже если это нечто, безумно сильно волнующее тебя?

Девин серьёзно посмотрел на неё.

— Если бы я так сильно переживал по этому поводу, если бы это была проблема ценностей, морали или этики, и стая бы выбрала то, что я глубоко в душе считаю неправильным…

Девин поднял руки, снова пожимая плечами.

— …Значит, я не в той стае, — прямолинейно сказал он. — Если это достаточно серьёзная проблема, которая для меня очень важна, и мы не смогли договориться о приемлемой моральной позиции, или другие приняли решение, и я не смог с ним смириться, что ж… значит, я должен уйти, — закончил он.

— Уйти?

— Покинуть стаю. Уехать.

Джулс, разинув рот, уставилась на него, когда Девин поднял бутылку, которую держал на колене и поднёс её ко рту, сделав несколько больших глотков пива.

Джулс посмотрела на Алексис, затем снова на Девина.

Алексис, которая, видимо, была немного меньше удивлена словами Девина, чем Джулс, поймала себя на том, что сейчас думает об этом разговоре.

Она знала, почему Девин говорил об этом так небрежно.

Сейчас она ещё лучше понимала вольность его позиции.

Девин знал своих товарищей по стае.

Он знал их вдоль и поперёк.

Он мог спокойно говорить о возможности покинуть стаю, потому что совсем не беспокоился на этот счёт.

Для Девина такое развитие событий было почти невозможным, если только не случится массовый психоз, какая-то магическая или технологическая промывка мозгов или какой-то другой полуапокалипсис в умах и сердцах его собратьев волков.

Окинув их всех взглядом, Алексис поняла, что немного завидует.

Она всегда завидовала этому.

Она завидовала даже ещё до того, как полностью осознала это.

В конце концов, женщина, которая вырастила её, женщина, которая все эти годы, пока Алексис не исполнилось восемнадцать, утверждала, что была её матерью, в конечном счёте оказалась не кем иным, как лгуньей. Мошенницей. Непревзойдённой обманщицей, которая оправдывала свою ложь ещё большей ложью.

Лана не являлась её матерью.

Она была просто какой-то незнакомкой, которой Древние поручили вырастить Алексис. Алексис приставили к Лане подобно чистокровной собаке, которую приставляют к её дрессировщику перед большой выставкой.

Как только Лана закончила тренировки Светоносной с Алексис, она исчезла.

Она даже не задержалась, чтобы попрощаться.

Алексис стиснула зубы, борясь с внезапным, иррациональным уколом боли в её сердце от этих воспоминаний.

Какого чёрта с ней происходит?

Она уже много лет не позволяла Лане влиять так на неё.

Неужели это тоже было частью её нового человеческого существования?

Потому что, если так, то Алексис могла бы обойтись и без этого.

Она почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Она посмотрела на Кэла прежде, чем сумела себя остановить.

Они встретились взглядами.

На несколько секунд она потерялась в нём.

Она чувствовала, что он хочет ей что-то сказать.

Она могла это почувствовать.

Однако как только Кэл собрался открыть рот, голос Девина прервал возникший между ними момент.

— ЛЕКС, — рявкнул он. — Ты мне нужна.

Только тогда она поняла, что они с Кэлом просто стояли на подъездной дорожке к дому Девина. Она просто стояла там, поддерживая Кэла, глядя вдаль, на деревья, на город Лос-Анджелес. Её взгляд в основном был прикован к виднеющейся вдали обсерватории Гриффита… по крайней мере, пока она не повернулась, чтобы посмотреть на Кэла.

Теперь она снова повернулась лицом к Девину, стоявшему на пороге своего дома.

Выражение его лица помрачнело.

Алексис заметила это и взглянула на Зака, который стоял рядом с Девином в гараже. Зак переводил взгляд с неё на Кэла, в его глазах читалась неприкрытая враждебность, губы злобно скривились. Как ни странно, Алексис заметила это отчасти потому, что выражение лица Зака почти в точности отражало волка с татуировки на его шее.

Рычащая волчья голова, которая покрывала часть его кожи, выглядела почти трёхмерной в обрамлении пальм, а за ней восходила луна.

У каждого члена стаи была татуировка Стаи Студио-Сити, хотя все они стилизовали её по-разному и разместили на разных частях тела. Однако на каждой татуировке стаи присутствовали эти три элемента: волк, луна, пальмы.

Татуировка Зака покрывала большую часть его шеи.

У Девина она располагалась на задней поверхности ноги.

Волк Девина выл на полную луну, поднимающуюся из океана в обрамлении пальмовой аллеи, и волны, накатывающей на пляж. Это была детализированная, красивая работа, и одна из самых любимых татуировок, что Алексис видела в своей жизни.

Ей показалось интересным, что в дизайне каждой татуировки, которую она видела, отражался какой-то элемент индивидуальности члена стаи.

Рычание Зака в точности отражало рычание волка на его шее.

Волк Девина был задумчивым, даже умиротворенным.

Волк Хантера выглядел серьёзным, настороженным, готовым к работе.

Алексис взглянула на Кэла, который выгнул бровь.

Вулка и Монту, стоявшие по другую сторону от Кэла, снова выглядели настороженными, готовыми к драке.

Алексис подумывала сказать им что-нибудь, предложить всем нахер успокоиться, но потом решила не делать этого.

Им просто придётся привыкнуть друг к другу.

А её придирки по этому поводу совсем не помогут.

Кэл тихонько хмыкнул.

Услышав в этом хмыканье скептицизм, Алексис предпочла и это тоже проигнорировать.

Крепче обхватив его за талию, она повела их обоих по подъездной дорожке прямо к входной двери Девина.

Глава 5. Необъяснимое

Алексис не знала точно, что ожидала увидеть за этой дверью.

Что бы она ни предполагала, всё оказалось бы ошибочным.

Что бы она ни ожидала, всё по итогу оказалось совершенно другим.

Она зашла через входную дверь Девина в его гостиную, сразу по левую сторону, и остановилась как вкопанная.

Прежде чем она успела полностью осознать то, на что смотрела, до неё дошло, что члены его стаи наверняка прибрались здесь, пока его не было. Девин рассказывал ей, что те приспешники Иных разнесли дом, когда похитили его и Джулс.

Они выломали входную дверь, разбили раздвижную стеклянную дверь на террасу, разгромили кухню, вдребезги разбили вещи на его столах.

Они с Джулс тоже кое-что сломали, пытаясь спастись от дымчатых тварей, когда вылезали через кухонное окно.

Либо так, либо они рисковали оказаться в ловушке в доме Девина.

Хотя конечно, им это не помогло.

Сейчас же место выглядело более-менее невредимым.

Входная дверь, вероятно, была совершенно новой.

Раздвижные стеклянные двери на террасу тоже выглядели только что установленными.

Но у Алексис не было времени долго разглядывать все это.

Её взгляд сразу же наткнулся на то, что стало причиной такого выражения лица у Девина, мрачных взглядов и опущенных глаз остальной части его волчьей стаи.

Тела.

Тела покрывали пол в гостиной Девина. Кто-то расположил их в ряд, как реквизит в фильме о пандемии или, может быть, в старом фильме о гражданской войне. Мужчины и женщины лежали рядами, прижатые вплотную друг к другу, но не как штабеля. Они лежали на коврах, защищающих паркетную доску от одного конца огромной гостиной Девина до другого.

Алексис попыталась сосчитать их.

Сорок? Пятьдесят тел?

Кроме того, Алексис знала их.

Она узнала большинство лиц.

Сглотнув, она подошла к ближайшему ряду.

Они все были одеты. На ком-то даже был купальный халат и пушистые тапочки.

Большинство из них являлись членами стаи Девина, как мужского, так и женского пола.

Алексис вглядывалась в их лица в одно за другим.

При первом взгляде на них она решила, что все они мертвы, но теперь увидела, что их кожа была розовой, а тела податливыми.

Ей показалось, что она заметила, как шевелится чья-то грудная клетка…

Она тут же опустилась на колени рядом с ближайшим из них, мужчиной азиатского происхождения по имени Гордон.

Как и все мужчины в стае Девина, парень был огромным, с широкими плечами и узкой талией, его растрёпанные чёрные волосы свисали до плеч. Он был одним из каскадёров в команде Девина в студии Маджестик.

Однажды Алексис пила с ним текилу.

Он показал ей, как стрелять из лука на скачущей лошади.

Она осторожно прикоснулась пальцами к его горлу.

Его пульс бился сильно, оживлённо, практически заставляя её пальцы двигаться.

Алексис помрачнела.

Наклонившись, она положила голову ему на грудь.

Его сердце, если уж на то пошло, билось под рёбрами ещё громче и быстрее.

Подняв голову, она посмотрела на его лицо.

Он выглядел так, будто спал мертвецким сном.

Она не увидела на его лице ни боли, ни страха.

В выражении его лица даже было нечто оживленное; оно не выглядело вялым или невменяемым, как будто его накачали наркотиками или как будто его разум был каким-то образом повреждён. Он выглядел просто спящим. Он выглядел так, словно мог проснуться в любую минуту и спросить её, как всё прошло в Таиланде.

Нахмурившись, Алексис снова села на корточки.

Обвела взглядом остальных.

Они все выглядели примерно одинаково.

Все лица, которые она видела, были примерно такими же, как у Гордона.

С румянцем, здоровыми, спокойными, но при этом не кажущимися пустыми, совершенно лишёнными страха или боли.

Они могли бы просто дремать перед телевизором.

Сидя на корточках, Алексис изучала каждое видное ей отсюда лицо.

Её снова поразило количество лежащих тут тел.

Она ещё раз обвела взглядом комнату, обращая внимание на само пространство. Ни стены, ни окна, ни мебель не были повреждены. Нет никаких признаков борьбы, даже незначительных. Она не увидела никаких пятен или обесцвеченных пятен, которые могли бы указывать на газ.

По всей видимости, причина, в чём бы она ни заключалась, не была насильственной.

Но даже если так, это не могло произойти здесь.

Так зачем стая Девина принесла их всех сюда, в дом Девина? И уложила на пол?

Почему они расположили тела таким образом?

Должно быть, это сделала оставшаяся часть стаи, больше некому.

Они разложили все эти тела рядом друг с другом, оставив их либо на спине, либо на животе, а кого-то и на боку. Они уложили всех прямо, бок о бок, головами к задней части дома, где располагались спальни. Они даже создали проходы в нескольких местах, видимо, для того, чтобы было легче обходить их и пробираться между ними в другие части дома.

От этого у неё назрел другой вопрос.

Как долго они пролежали здесь?

Как бы долго это ни продолжалось, должно быть, неприятно было находиться в этой части дома, когда в гостиной лежала куча людей в коматозном состоянии.

К тому же, это основное пространство дома Девина.

В доме Девина невозможно попасть куда-либо, не пройдя через это место. Нельзя попасть на веранду, в спальни, в одну из ванных комнат, на кухню, в прачечную, в кладовую… не пройдя через гостиную и не переступив через спящие тела, которые заполняли всю гостиную Девина.

Они лежали на всех коврах навахо.

Некоторые даже на голом деревянном полу.

Алексис посмотрела на Кэла, который стоял прямо за ней.

Она оставила его у стены, чтобы он опёрся на край кухонной стойки для поддержки, но теперь Кэл стоял прямо над тем местом, где она присела на корточки, и его тело согнулось под странным, явно болезненным углом.

Даже несмотря на очевидную боль, которую он испытывал, Странник казался напряжённым.

Он стискивал руками свои бока, его лицо казалось настороженным. Он уставился в заднюю часть дома, и выражение его лица было почти…

— Ладно, — сказал Девин Кэлу. Оборотень и выглядел, и звучал раздражённо. — Просто, бл*дь, успокойся, Странник Кэл. Если ты до сих пор не понял, что никто из моих людей не представляет никакой опасности для твоей девушки, то я уже не знаю…

Он умолк на полуслове.

Переведя взгляд на него, Алексис нахмурилась.

Девин теперь смотрел в том же направлении, что и Кэл.

И оборотень, и Король Странников смотрели поверх всех тел.

На что бы они не уставились, оно находилось в задней части дома.

Они стояли почти бок о бок, устремив одинаково сосредоточенные взгляды в ту сторону, куда смотрели головы всех спящих. Со своей позы на корточках Алексис не могла видеть, на что они смотрели, но, судя по их взглядам, это должно быть что-то в коридоре между гостиной и спальнями.

Она уже смотрела туда раньше и ничего не увидела.

Либо появилось нечто новое, либо она что-то пропустила.

Что бы там ни было, это заставило Девина побледнеть.

— Что? — спросила она. — Девин? Кэл? На что, чёрт возьми, вы оба смотрите?

Когда они переглянулись, не обращая внимания на неё, Алексис раздражённо выдохнула. Она уже собиралась отмахнуться от них, чтобы продолжить то, что изначально планировала сделать, а именно спросить Вика, Зака, Хантера и остальных, что, чёрт возьми, случилось со всеми этими людьми, почему тела лежали на полу, но тут она увидела лицо Вика.

Вик смотрел в тот же коридор, что и Девин с Кэлом.

Нахмурившись, большой волк толкнул Девина локтем в плечо и мотнул подбородком туда, куда они все уставились.

— Ты её знаешь? — тихо спросил большой оборотень.

Девин мрачно кивнул, взглянув на Алексис.

Судя по тому, как Вик и Девин посмотрели друг на друга, они переключились на использование своих волчьих штучек для телепатического общения.

Но Алексис больше не могла этого терпеть.

— Знаешь её? — резко спросила она. — Знаешь кого?

Девин дёрнулся, как будто её голос вывел его из транса.

Хотя больше похоже на то, что он прервал его телепатический разговор со своим заместителем.

Он посмотрел на неё со странно виноватым выражением на лице.

— Что? — спросила она резче. — Что, бл*дь, происходит, Дев?

Он прочистил горло. Затем с таким же нехарактерно растерянным выражением на лице указал в ту же сторону, куда только что смотрел.

— Лекс… Думаю… возможно, тебе стоит подойти сюда.

Он снова замолчал, словно пытаясь решить, стоит ли произносить остальное, о чём он думал или собирался сказать.

Алексис грациозно поднялась на ноги, ощущая новый прилив гнева.

— Девин! — прорычала она. — Какого…

Прежде чем она успела закончить или подойти к тому месту, где они все стояли, её школьный друг как будто бесконтрольно выпалил оставшуюся часть.

— …Думаю, твоя мама здесь, Лекс. — он сглотнул, указывая пальцем. — Я думаю, твоя мать стоит прямо там и слушает всё, что мы говорим.

Алексис моргнула.

На мгновение её разум совершенно опустел.

Затем внутри у неё всё похолодело.

Глава 6. Не моя мать

Алексис оцепенела.

Она сделала один шаг, чтобы подойти к тому месту, где стояли Кэл, Вик и Девин, но теперь застыла, пытаясь контролировать реакцию в груди, прилив ярости и боли, которые пронзили её сердце. Прежде чем она смогла найти в себе силы заговорить или заставить свои ноги снова двигаться, Вик нарушил молчание после слов Девина.

— Что? — он уставился на того, на кого смотрел Девин, затем на Алексис, а потом на самого Девина. — Её мать? Вот эта на самом деле твоя родственница?

— Эта? — Кэл резко заговорил, повернувшись к Вику. — Что, во имя богов подземного мира, это значит? Ты не хочешь сказать вместо «эта» — «эта Светоносная»?

При виде непонимающего взгляда Вика выражение лица Кэла ожесточилось.

— Боги Небесных миров, — прорычал он. — Твой босс только что сказал, что это её мать. Не мог бы ты хотя бы приложить усилия, чтобы не говорить об их виде, как о животных в зоопарке?

Вик сердито посмотрел на Странника.

Он открыл рот, чтобы заговорить, но Кэл перебил его.

— И что ты подразумеваешь под «вот эта»? — он вмешался. — С ней пришли другие? Здесь есть другие представители её вида?

Теперь Вик выглядел по-настоящему раздражённым.

Судя по выражению лица оборотня из Аризоны, ему не понравилось, что Кэл его допрашивает. Ему определённо не нравилось ощущение, будто он должен каким-либо образом держать ответ перед Странником.

Он указал в сторону коридора.

— Спроси у неё, чувак. Она же большой босс той шайки.

— Той шайки… — пробормотала Алексис.

Ей всё ещё было не видно весь коридор так, как остальным.

Она не дала себе подойти к ним.

По правде говоря, она не была уверена, что действительно хочет стоять там, где ей, возможно, придётся встретиться лицом к лицу с той, о ком они все говорили.

Алексис изо всех сил старалась не смотреть со своего места в ту сторону.

— Другие? — резко спросила она, адресуя свои слова Кэлу. — Какие другие, Кэл?

— Ты уже знаешь, кого я имею в виду, — в его голосе прозвучало слабое предупреждение. — Я имею в виду других Светоносных, которых мой отец и его люди не смогли убить. Тех, кого мы с Боргеном переместили в другое измерение, надеясь сохранить их жизни.

Воцарилась тишина.

В этот момент Алексис смотрела на Кэла, чувствуя, как её охватывает холодная ярость.

Она не могла объяснить, почему так злилась.

Это казалось абсолютно иррациональным.

Кэл всё равно оставался странно спокойным, какой бы ни была причина этой злости.

Когда она не стала подходить ближе к нему, Девину и Вику, Кэл приблизился к ней на несколько шагов, пока снова не стал почти нависать над ней. Кэл расположился бок о бок с ней, но немного впереди неё.

Алексис снова почувствовала, как от него исходит желание защитить, подобное раскалённому облаку, окутывающему её своеобразным электрическим полем.

Это влияло на неё сильнее, чем она того хотела. Это влияло на неё настолько сильно, что на мгновение в груди всё сжалось, и ей стало сложно не потянуться к нему.

Какая-то часть её хотела заплакать. Ей хотелось колотить Странника по груди, плакать, визжать, и она не могла объяснить ничего из этого.

Это он ранен.

Он не должен пытаться защитить её.

Это она должна пытаться защитить его.

Алексис всё ещё боролась с собственными чувствами, с Кэлом, с этой незыблемой защитой, исходящей от него, когда из коридора появилась женщина.

— Лекси?

Голос был таким мягким, таким знакомым, казалось, что он проникал прямо в неё.

Алексис вспомнила последний раз, когда слышала этот голос.

Она вспомнила, когда видела её в последний раз, и ярость почти захлестнула её.

Честно говоря, она и не думала, что злится на свою мать.

«ОНА НЕ ТВОЯ МАТЬ, — яростно поправил её разум. — НЕ ТВОЯ ГРЁБАНАЯ МАТЬ. КАКАЯ-ТО НЕЗНАКОМАЯ СВОЛОЧЬ, КОТОРУЮ ДРЕВНИЕ НАНЯЛИ ПРИСМАТРИВАТЬ ЗА ТОБОЙ».

Она уже много лет говорила себе, что понимает.

Она говорила себе, что поступки Древних непостижимы, что это не вина Ланы, что её послали выполнять работу, и не её вина, что она делала эту работу настолько хорошо, что Алексис ни черта не подозревала о том, что ею манипулируют.

Это не их вина, что Алексис была слишком тупа и не догадывалась об истинном положении вещей.

Лана не виновата, что Алексис ни разу не заподозрила, что она не дочь, а просто задание. Даже Древние не виноваты в том, что у Алексис не было настоящей семьи, что им пришлось прислать какого-то ложного сотрудника Светоносного, инструктора по адаптации, вместо её настоящей матери.

Лана не виновата, что Алексис купилась на всё это.

Лана не виновата, что Алексис верила всем подаркам на день рождения, домашнему печенью и костюмам на Хэллоуин, рождественским утрам и поездкам в Диснейленд, первым дням в школе, ободранным коленкам, походам, дням на пляже, временам, когда её наказывали за то, что она опаздывала или прогуливала школу, или за то, что попадала в неприятности с Девином и Джулс.

Всё это было рабочими днями Ланы.

Всё это было частью работы.

Лана была чертовски хороша в своей работе.

Кэл обвил Алексис своей рукой, притягивая к себе.

Он крепко прижал её к своей груди, целуя в шею и поглаживая по плечу.

На мгновение Алексис почувствовала от него столько всего, что прикрыла глаза.

Затем его губы приблизились к её уху, и он заговорил с ней так нежно, что ей показалось, будто он снова протыкал ножом её грудь.

— Нет, — пробормотал он. — Нет, любовь моя. Нет, нет, нет.

Она не могла ответить.

Она хотела кричать на него, говорить, что он не прав, но она не могла этого сделать.

Затем до неё донёсся другой голос, и Алексис заметно дёрнулась, услышав эмоции в тех словах.

— Мне так жаль, милая, — произнесла Лана со слезами в голосе.

Алексис не оглянулась.

Вытерев лицо тыльной стороной ладони, она высвободилась из объятий Кэла. Она не боролась и не отталкивала его, но когда она воспротивилась его объятиям, шагнув вперёд, он сразу же отпустил её. Она чувствовала его нежелание, но он сразу же отступил назад, давая ей пространство.

Но всё равно продолжал нависать над ней.

Едва стоящий на ногах, подстреленный в грудь, потом получивший ножевое ранение от сестры, чью смерть Кэл видел своими глазами… и всё равно он маячил рядом с Алексис, защищая.

Она не знала, было ли это связано с Ланой, или с оборотнями, или это его реакция на какой-то общий страх в целом, но он, казалось, не мог не делать этого.

Внезапно до неё дошло, на что, по крайней мере частично, реагировал Кэл.

Он реагировал на то, что Алексис потеряла свои силы.

Он реагировал на то, насколько уязвимой она казалась ему сейчас, когда вновь стала практически человеком. Что-то в этом осознании заставляло его нависать над ней, как будто он думал, что ему, возможно, придётся подставиться под пулю ради неё.

— Не совсем ошибочное утверждение, — пробормотал он.

Алексис взглянула на него.

Затем приняла решение.

Обойдя тело Гордона, азиатского оборотня, которого она осматривала, когда только зашла, она начала пробираться туда, где стоял Девин.

Пока шла, она не смотрела в конец коридора, где стояла её мать.

Однако дойдя до Девина, она повернула голову в том направлении, куда смотрели Девин, Вик и Кэл.

Её глаза сразу же нашли лицо, которое она когда-то знала лучше, чем своё собственное.

Она уставилась на Лану, чувствуя, как напряглась каждая мышца в её теле.

Не оставалось никаких сомнений, что это она.

В голове Алексис не было ни малейшего сомнения относительно того, кто она такая.

Алексис могла почувствовать её, прочесть её свет, и в то же время она узнала каждую линию, изгиб и несовершенство на этом лице. Чёрт возьми, она знала, как выглядят очертания плеч её ненастоящей матери, её ноги, её волосы, отдельные локоны которых вились, тогда как другие пряди оставались прямыми. Алексис знала руки своей мнимой матери.

Сейчас эти руки были по большей части скрыты.

Лана наполовину зажала их под мышками с обеих сторон, нервно обхватив себя руками.

Алексис знала конкретно это выражение лица, конкретно эту стойку с широко расставленными ногами.

Не могло быть и речи о том, что это какой-то трюк или кто-то, в достаточной степени похожий на неё, чтобы играть в игры с разумом Алексис.

Она смотрела на свою мать… или своего тренера, или босса… кем бы она, чёрт возьми, ни была.

Она смотрела на Лану Пул.

Женщину, которая её вырастила.

Женщину, которая призналась, что лгала ей восемнадцать лет.

Пока Алексис смотрела на неё, Лана Пул в ответ уставилась на Алексис.

Старшая Светоносная ни разу за эти несколько долгих секунд не отвела взгляд от Алексис. Казалось, она даже не моргала и не дышала. Небольшая морщинка образовалась между глазами старшей Светоносной, пока она оценивала каждую деталь тела, лица и его выражения, рук своей бывшей подопечной… даже её одежду и обувь.

Дольше всего старшая Светоносная изучала глаза Алексис.

Её собственные казались встревоженными, граничащими с испугом.

Её длинные тёмно-каштановые волосы свисали мягкими, влажными с виду локонами, и это отличалось от того, как она носила их большую часть времени в детстве Алексис. Тогда она в основном собирала их в конский хвост или неряшливый пучок на макушке.

Даже тогда Алексис считала её красивой.

Теперь же, когда волосы обрамляли её лицо, смягчая черты, а другая одежда создавала более облегающий, подчёркивающий формы силуэт, Лана выглядела как модель.

А ещё она выглядела так, будто не постарела ни на один день.

Её бледно-голубые глаза изучали бледно-голубые глаза Алексис.

Никто из них не произносил ни слова.

Они не разговаривали, но Алексис чувствовала, как болезненное ощущение в животе усиливается.

Она изо всех сил старалась думать об этом объективно.

Они могли использовать Лану.

Лана может оказаться полезной, если они хотят вновь открыть врата портала и выследить то, что осталось от Иных в этом измерении.

Лана окажется невероятно полезной.

Раздумывая об этом, Алексис не могла оторвать взгляд от женщины, которую не видела почти десять лет; женщины, которую большую часть времени называла «мама» и «мамочка».

Она называла её так вплоть до того дня, когда та уехала.

Узнав правду, Алексис заставила себя думать о ней как о «Лане», или «Лане Пул», или ещё лучше, «той женщине, которая научила меня быть Светоносной».

Глядя сейчас на эту женщину, она поймала себя на мысли, что замечает вещи, о которых никогда раньше не задумывалась.

Например, какое внимания к деталям уделили Древние, когда выбирали Лану на роль её фальшивой матери. Они даже были немного похожи друг на друга. Волосы Ланы были на несколько тонов светлее, чем у Алексис, глаза на пару тонов темнее, но у них обеих были высокие скулы, узкие рты и похожие лица с примерно одинаковой линией подбородка.

У них даже руки были похожими.

Обе были высокими, но, возможно, это черта Светоносных в целом.

Алексис ещё не встречала Светоносного, который не был бы высоким.

На самом деле, если сравнивать с другими Светоносными, то Алексис казалась невысокой, хотя была ростом под метр восемьдесят.

Все остальные представители её вида, которых она встречала, были выше этой отметки.

Сама Лана должна быть как минимум на пару сантиметров выше Алексис.

Скорее всего, даже на пять.

И всё же Алексис не могла не отдать должное Древним.

Кастинг Ланы на роль «мамочки» был безупречен — по крайней мере, в физическом плане.

Стоило один раз взглянуть на неё и становилось понятно, что она была подходящей матерью для Алексис.

Кэл, стоявший рядом с ней, прочистил горло.

Алексис не оглянулась.

Честно говоря, она даже с Кэлом не хотела обсуждать свои проблемы с Ланой Пул. У неё складывалось отчётливое ощущение, что он хотел поговорить об этом. Необязательно здесь, но в целом Кэл хотел, чтобы Алексис разобралась со своими чувствами к её названному опекуну или, возможно, к её умершим биологическим родителям, но Алексис не была готова разговаривать о таком.

Ни с Кэлом.

Ни с кем-либо ещё.

И уж точно не с самой Ланой.

Лана могла собрать свои крокодиловы слёзы и засунуть их себе в задницу.

В какой-то момент этих размышлений Алексис отвела взгляд от Ланы.

За эти несколько секунд её взгляд нашёл лицо другой женщины, на этот раз среди тел, лежащих на покрытом ковром полу. Алексис зацепилась взглядом за черты лица второй женщины посреди всех остальных лиц, и как только ей это удалось, она поняла, что узнала её.

И не просто узнала её. Через несколько секунд после того, как она выделила это лицо среди остальных, Алексис поняла, что оно принадлежит близкой подруге.

Длинные светлые волосы обрамляли её лицо и плечи.

Алексис моргнула, а потом её челюсть по-настоящему отвисла.

Прежде чем она успела заговорить, Кэл произнёс это имя за неё.

— Даринда.

Он выдохнул это имя, затем осмотрел другие тела, словно ища таких же, как она. Не найдя того, что искал, он снова сосредоточился на беловолосой Светоносной, явно не уверенный, как реагировать на её присутствие там.

Затем Кэл посмотрел на Лану.

— Почему она, а не ты? — хмуро спросил он.

Лана взглянула на Алексис.

Затем её стойка изменилась.

Её плечи откинулись назад, руки легли на два ножа, висящих у Ланы на бёдрах, которые Алексис не заметила.

— Я не знаю, — сказала она, и в её голосе слышалась правда. — Я была снаружи, — добавила она будничным голосом. — Патрулировала вместе с несколькими другими. Даринды со мной не было. Но другие, кто находился вне дома, тоже пострадали и были задеты этим. Включая двух волков, которые патрулировали вместе со мной.

Алексис пристально посмотрела на неё.

— Удобно.

Лана ответила ей пристальным взглядом.

— Не для них.

Нахмурившись, Кэл взглянул на Алексис.

Он, казалось, собирался что-то сказать, но передумал.

Он снова повернулся к Лане.

— Когда ты сюда пришла?

— В это измерение?

— Да. Сюда, в этот мир.

— Возможно, где-то за неделю до того, как моя дочь закрыла портал.

Алексис почувствовала, как её тело сильно вздрогнуло от того, как Лана назвала её.

Она снова отвела взгляд от Ланы, и её руки сжались в кулаки.

Она повернулась к Вику.

— Что это? — спросила она резким, почти ледяным тоном. — Что они здесь делают? И что случилось со всеми этими людьми? Почему они без сознания?

Вик бросил на Алексис угрюмый взгляд. Он упёр мускулистые руки в бёдра. Она заметила, как он настороженно взглянул на Лану, потом на Кэла, потом снова на неё. Казалось, он пытался понять существующие связи между ними, но у Алексис сложилось стойкое впечатление, что он ничего не понял.

Она наблюдала, как он выдохнул, словно собираясь с мыслями.

Его тёмные руки напряглись, пока он стоял там, и она предположила, что он тоже переживает какую-то эмоциональную реакцию. Возможно, из-за возвращения альфы его стаи. Возможно, потому что больше половины его людей, видимо, оказались под влиянием этой групповой комы, чем бы она ни являлась. Возможно, дело в том, что в комнате находилась куча Странников и Светоносных, что явно выводило его из себя каким-то странным, присущим оборотням образом.

Возможно, дело только в Кэле, поскольку Кэл каким-то особенным образом бесил всех мужчин.

Вик посмотрел на Зака, потом на Девина, и снова на Алексис.

— Если ты имеешь в виду этих двоих, — сказал он, неопределённо кивнув в сторону Ланы и Даринды. — Всё так, как она сказала. Они появились вместе с ещё двумя примерно десять или одиннадцать дней назад. Может, где-то через неделю после исчезновения босса.

Он указал большим пальцем на Девина.

Алексис кивнула, размышляя об этом.

Если верить субъективному восприятию времени, Девин, казалось, пробыл в мире Странников всего несколько дней. Либо временные рамки в двух мирах работали по-разному, либо эти дымчатые существа и другие приспешники Иных, в том числе и отец Кэла, держали Девина и Джулс в плену намного дольше, чем она предполагала.

— Они искали тебя, — добавил Вик, обращаясь к Алексис. — Эти другие Светоносные. Они пошли к тебе домой… потом в клуб. Наши люди следили за обоими локациями. Когда мы увидели, что они снова объявились, мы привели их сюда. Они утверждали, что ищут тебя, Лекс.

С явной неохотой он посмотрел на Кэла.

— И тебя, — добавил он.

Прежде чем Алексис успела осмыслить это, заговорил Кэл.

— Но почему? Зачем приходить сюда? — Кэл уставился на Лану, и его глаза теперь обрели бледный серебристо-зелёный оттенок. — Зачем тебе так рисковать? Зачем рисковать, выходя из укрытия, когда вас осталось так мало? Что, если бы кто-то последовал за вами туда, где спрятаны оставшиеся дети Светоносных? Почему вы оставили старейшин и других инструкторов без защиты? Почему вы оставили последних хранителей магии Светоносных без воинов, которые могли бы помочь им?

Воцарилось молчание.

Алексис неохотно повернулась и уставилась на Лану вместе с остальными, ожидая её ответа.

Однако Лана смотрела только на Алексис.

Она стиснула свои изящные челюсти и уставилась на Алексис, будто прикусив язык, чтобы промолчать.

Она выглядела не совсем… разозлённой.

Это нечто другое. Там жила какая-то другая эмоция.

Что бы это ни было, Алексис поймала себя на том, что отводит взгляд.

— Вик? — позвала она, поворачиваясь. — Они сказали, зачем пришли?

Вик посмотрел на Лану, затем снова на Алексис. Он вздохнул, казалось, осознав, что ему выпала роль семейного посредника, хотел он того или нет.

— Они сказали, что на них напали, — сказал он, обращаясь только к Алексис. — Вот эта, твоя мать, сказала, что там, где Странник их спрятал… что бы он ни сделал, чтобы сохранить их невидимыми для ваших врагов… в их убежище каким-то образом проникли. Они сказали, что едва успели сбежать через портал, прежде чем двери закрылись. Они привели сюда детей и стариков тоже, но не сказали нам, куда конкретно. Они только сказали, что спрятали их.

— Подожди. Что? — Алексис повернулась и теперь по-настоящему уставилась на Лану. — Ты привела их сюда? Прекрасно зная, что в это измерение уже вторглись Иные?

— Здесь они под защитой, — сказала Лана, и от её голоса веяло холодом.

— Что, чёрт возьми, заставляет тебя думать, что здесь они будут защищены? — огрызнулась Алексис.

Лана одарила её ещё более холодным взглядом.

— Здесь находится последняя из Светоносных, — прямо сказала она.

Глава 7. Семьи

В комнате повисло молчание.

Потом Вик прочистил горло.

Он выдержал паузу, бросив на Алексис извиняющийся взгляд.

— Я не знал, что она твоя мать, — сказал он. — Если бы мы знали, то сразу сказали бы тебе, что она здесь. Когда Дев позвонил нам из Бангкока, мы решили, что вся эта история со Светоносными может подождать, пока вы не вернётесь сюда. Мы больше сосредоточились на охоте за этими проклятыми тварями… и она вместе с другим предложили помочь нам. Честно говоря, они были невероятно полезны. Они уже сражались с этими существами прежде. Они знали о них гораздо больше, чем мы, в том числе то, как охотиться и выслеживать их… не говоря уже о том, как их нейтрализовать, не подвергаясь воздействию той странной магии, которой они обладают.

Зак вмешался в разговор своим более грубым голосом.

— Они ходили с нами в пустыню, — Зак указал большим пальцем на Лану. — Так-то они пошли бы с нами и на охоту здесь, в Лос-Анджелесе. Но прошлой ночью Лана захотела остаться здесь и дождаться тебя. Поэтому они вместе с той блондинкой согласились охранять дом Дева. Эта… — он снова навёл большой палец на Лану. — …Предложила установить несколько магических сенсоров, чтобы мы могли почувствовать всё, что приближается к дому, в том числе дымчатых существ.

Голос Вика оставался извиняющимся.

— Ещё она сказала, что собирается сходить к тебе домой, Лекси. Она сказала, что они, скорее всего, остановятся у тебя, поэтому хотели усилить твой дом дополнительной магией. Она хотела привести сюда остальных ваших людей, как только ты вернёшься в Лос-Анджелес.

— Остальных… — Алексис почувствовала очередной укол боли в груди, как только поняла.

Она повернулась и пристально посмотрела на Лану, но ответом ей был непроницаемый взгляд.

Даже помимо того факта, что её мать решила превратила её дом в своего рода лагерь для беженцев Светоносных, жестокая реальность, которую только что объяснил Вик, снова обрушилась на неё.

Лана привела их сюда.

Она привела последних живых представителей их расы сюда, на эту версию Земли.

Единственных, кто отделял их от полного вымирания.

Кроме того, эти последние, оставшиеся в живых Светоносные всё ещё были здесь.

Потому что, конечно, так оно и было.

Светоносные всё ещё должны быть здесь.

Они не могли уйти.

Это было бы небезопасно даже с открытыми вратами, учитывая, что главные врата охраняли люди Красного Дракона.

А как только портал закрылся…

Нет, они не могли уйти. Они оказались здесь в ловушке, как и все остальные.

Они заманили Алексис в ловушку, отрезав от света Древних, пока она не придумает какой-нибудь способ вновь открыть порталы.

— Да, — заговорила Лана, как будто услышав мысли Алексис. — Они всё ещё здесь. Мы всё ещё здесь. Последние представители нашей расы теперь существуют только в этом мире.

Снова воцарилось молчание.

В этот момент Алексис пришлось прикусить язык, чтобы не наорать на другую Светоносную.

Лана рисковала всей их расой.

Она рисковала самим их существованием.

Зачем?

Почему она, чёрт возьми, не спрятала их где-нибудь, где по-настоящему безопасно?

— Подожди-ка, — заговорила Джулс, и её голос прозвучал необычайно громко и резко в этой тишине. — Ты только что сказал, что вы охотились на «этих тварей». Ты имеешь в виду дымчатых существ? Тех, которые вырубают людей, когда касаются их?

Она обвела взглядом тела на полу в комнате Девина.

— Это они сделали? И почему, чёрт возьми, они вообще до сих пор здесь? Почему они не умерли, когда врата закрылись?

Вик бросил на неё мрачный взгляд.

— По крайней мере, некоторые действительно умерли. Возможно, даже все они. Мы видели, как большое количество тварей погибло прямо у нас на глазах… пока мы охотились на них. В тот день, когда мы получили известие от босса из Бангкока, и когда он сказал нам, что врата закрыты, мы выслеживали большую группу существ в пустыне, недалеко от Палм-Спрингс. Мы были уже близко, когда внезапно…

— Пуф, — перебил Хантер.

Он двумя руками изобразил взрыв.

Афроамериканский волк взглянул на Зака, который низко зарычал.

— Пуф, — согласился Зак, дополняя историю Хантера и Вика. — Они просто как будто рассеялись у нас на глазах. Как будто разом вышли из строя. Выглядело так, словно их заживо пожрала какая-то миниатюрная машина. Они как бы не взорвались…

— Точно, — сказал Вик, кивая. — Это не походило на обычный взрыв.

— …Больше похоже на то, будто они распались, — добавил Зак.

— Расщепились, — вставил Хантер.

Зак, светловолосый оборотень, оглянулся на других волков, которые кивнули, соглашаясь с этой троицей. Затем он снова посмотрел на Джулс.

— Это всё равно что наблюдать за тем, как нечто распадается изнутри. Или, может, съедается изнутри. Ветер унёс прочь всё, что осталось. Мы пытались собрать образцы, но, честно говоря, это была просто грязь. Грязь. Песок. Может быть, пепел. Там ничего не осталось…

— Мы думали, что на этом всё закончилось, — добавил Вик.

Он повернул голову, мрачно посмотрев вниз и окинув взглядом пол гостиной. Он оглядел все тела, как будто не мог поверить, что все они просто лежали там.

— …Но потом мы вернулись домой этим утром и обнаружили это.

Алексис, Джулс, Девин и Кэл обменялись хмурыми взглядами.

Алексис пыталась разобраться в рассказах оборотней.

Она снова посмотрела на Вика.

— Но что случилось? — спросила она, делая акцент на этом вопросе. — С ними со всеми, я имею в виду. Почему они такие? У вас есть какие-нибудь идеи? На дом напали? Их накачали наркотиками? Как-то зачаровали?

— Нет, — не задумываясь, произнесла Лана.

Алексис по-прежнему смотрела только на Вика, который уже качал головой.

— Мы не знаем, — сказал он. — Мы правда не знаем. Большую часть прошлой ночи мы провели в порту Лос-Анджелеса. Охотились на вампиров, от которых исходило такое же зловоние, как от этих дымчатых тварей. Лана прежде помогала нам найти и отследить их… Она сказала, что они работали на одних и тех же существ, на тех «Иных» и на Странника, который сошёл с ума…

Вик бросил взгляд на Кэла, который никак не отреагировал.

Повернувшись обратно к Алексис, Вик добавил:

— Когда мы вернулись этим утром, то обнаружили их такими.

— Она не позвонила тебе? — спросила Алексис, бросив на старшую Светоносную обвиняющий взгляд. — Лана не позвонила и не предупредила тебя о том, что произошло?

— Как будто это так просто, — сердито пробормотала Лана. — Ведь как нам известно, все гигантские городские волки носят с собой устройства связи, особенно когда они охотятся стаей, не так ли?

Алексис одарила её холодным взглядом.

В словах Ланы был смысл, но она не собиралась это признавать.

Вместо этого она снова сосредоточилась на Вике, который пожал плечами.

— Она не ошибается, — только и сказал Вик.

И снова выражение его лица и голос были как будто извиняющимися, но у неё сложилось стойкое впечатление, что Вик меньше всего на свете хотел оказаться в центре этой семейной драмы.

Кэл хмыкнул, искоса взглянув на неё.

— Можешь ли ты винить его за это? — пробормотал он.

Однако Алексис размышляла, пытаясь решить, какие действия нужно предпринять дальше.

Затем ей в голову пришло кое-что ещё.

Она нахмурилась ещё сильнее.

— Подождите, — сказала она. — В смысле вы обнаружили их такими? Вы нашли их просто лежащими на полу, вот так? Вы не переносили их сюда? — она замолчала, встретив пристальный взгляд Вика. — Просто я подумала, что всё это произошло где-то в другом месте. Вы не укладывали их вот так? Вы нашли тела здесь? Лежащими на полу? В таком виде?

Вик угрюмо кивнул.

— Мы их не трогали, — подтвердил он.

— Вы не… — Девин, казалось, снова включился в разговор, позабыв обо всех коматозных телах, лежащих у него на полу, о матери своей школьной подруги, которая раньше готовила ему бутерброды, отвозила его в школу, кричала на Алексис при нём, пекла для них печенье и возила его, Алексис и Джулс на пляж.

Девин явно с усилием заставил себя отвлечься от всего этого и вернуться к разговору, который происходил между ними тремя.

Казалось он всё ещё пребывал в шоке.

— Что, чёрт возьми, это значит? — спросил он. — Они что, все одновременно потеряли сознание? В моём доме?

— Я этого не видел, — сказал Вик, качая головой. — Барб была здесь. Но я не думаю, что она видела, как это произошло, — он повернулся и посмотрел на миниатюрную темнокожую волчицу с длинными вьющимися чёрными волосами. — Но это они с Ланой нашли их. Они оказались здесь первыми…

— Меня не было всего двадцать минут, — вмешалась молодая каскадёрша. — Лана патрулировала задний двор, а я пошла в магазин за продуктами.

Она взглянула на Лану, а затем будто поняла, что как и Вик, все предпочли бы, чтобы историю рассказала она сама, а не старшая Светоносная.

Выдохнув, Барб положила руки на бёдра.

— По правде говоря, у нас здесь было так много людей, чёрт возьми, что мы остались совсем без еды. Поскольку все остальные были заняты, я заказала основную часть продуктов онлайн, но нам нужно было поесть что-то уже сейчас, поэтому я также пошла в магазин. Я должна была отлучиться всего на несколько минут, чтобы купить завтрак для всех. Вик сказал мне, что они вернутся примерно через час, высадят здесь нескольких человек, затем отправятся в аэропорт встречать босса… поэтому я пошла купить кофе, сэндвичи с яйцом, рогалики, пончики… что-то в этом роде. То, что они могли бы съесть в машине.

Она посмотрела на Девина.

— Я пошла в чёртову пекарню, босс. Ту, что на Вентуре.

Девин нахмурился.

В ответ на его молчание Барб оглядела остальных и прочистила горло.

Свои следующие слова она произнесла почти как военный рапорт, бросив в то же время мимолётный взгляд на Алексис и чуть более враждебный на Кэла.

— Так что на самом деле я не видела, как это произошло, — призналась она. — Но Лана видела, по крайней мере, частично. Она видела, как ушли её напарники по патрулю. Затем мы с Ланой просмотрели записи с камер наблюдения. Она искала своих напарников в лесу, но когда я нашла всех здесь, то позвала её обратно.

Алексис, Кэл, Джулс и Девин посмотрели на Лану, затем снова на Барб.

— Опять же, почему это не подействовало на тебя? — спросил Девин у Ланы.

— Я не знаю, — ответила Светоносная.

— Очевидно, что это не какие-то штучки Светоносных, — хмуро сказал Кэл. — Потому что это подействовало на Даринду.

— Я не знаю, — повторила Лана предупреждающим тоном.

Барб тоже взглянула на Лану, а затем пожала плечами