Лорд Демон

Глава 10

Висс по-прежнему держала свою бутылку в усыпальнице. Я очень порадовался, что первым делом проверил ее земное местоположение. Если мы сумеем войти в бутылку с Земли, нам не придется перемещаться в Конг Ши Дже, а это хорошо, особенно если учесть, что никто из маленькой армии моих союзников не пожелал остаться дома.

Мы пробрались в усыпальницу уже после того, как стемнело, и, лишь затворив как следует дверь, осмелились зажечь свет.

Ли Пяо осторожно пошарил лучом фонарика по усыпальнице. Луч выхватил из темноты изящный силуэт белой бутылки, обосновавшейся в нише.

– Это она? – спросил Ли Пяо.

– Она.

В отличие от моей собственной бутылки, сделанной из синего кобальтового стекла, высокой и узкогорлой, на манер винных бутылок, бутылку Висс я сделал из лучшего каолина – белой глины, из которой изготавливается фарфор. Это самая трудная для работы глина. При своей исключительной белизне и хорошей структуре каолин довольно хрупок и требует очень высоких температур для обжига.

И все же фарфор казался единственным материалом, достойным Висс, такой, какой она мне виделась тогда: непроницаемая – и безупречно чистая, сильная – и хрупкая, такая гладкая под пальцами, что может показаться мягкой, – и неподатливая. И как я мог не сознавать, что влюблен в Висс?

Прежде чем покрыть ее бутылку глазурью и обжечь, я нарисовал на ней изящные изображения четырех существ-хранителей. И теперь, когда мы возникли в прихожей, эти хранители уставились на нас – ци-линь (на Западе его называют единорогом), черепаха, дракон и феникс.

К величайшему моему удивлению, я понял, что меня до сих пор не выкинули из списка тех, кому разрешен свободный доступ в бутылку. В противном случае хранители напали бы на нас без предупреждения. Я всегда включаю себя в гостевой список, когда работаю над проектом, просто ради упрощения процесса. Но поскольку я демон порядочный, я, передавая бутылку новому владельцу, показываю ему, как исключить меня из этого списка.

Чаще всего они этого не делают. Но, с другой стороны, я никогда прежде не отдавал бутылку своей работы врагу…

Когда мы двинулись вперед, Лунносветная взмахнула рукой, словно бросая сеть. Я заметил, как в воздухе что-то слабо сверкнуло, а Лунносветная довольно кивнула.

– Вот. Теперь вы все невидимы.

– Не зарывайся! – предупредил я Вонь Паня и отвесил ему крепкую оплеуху: недодемон уже нацелился нырнуть в рощу, где на деревьях красовались спелые плоды. – Еще неизвестно, сколько у нас времени до тех пор, пока нас не обнаружат.

– Да, босс… – проскулил недодемон.

– А внутренний ландшафт тоже вы делали? – поинтересовалась шагающая рядом со мной Вишенка.

– Основные детали – да, – сказал я. – Потому я и решил рискнуть и попытаться незаметно пробраться в дом.

– Мне так и показалось, что я узнаю вашу манеру, – сказала Вишенка, слегка запыхавшись, потому что я шел довольно быстро. – В фэн шуй вы явно предпочитаете придерживаться традиций. Я вижу, вы и здесь использовали схему «дракон, охраняющий жемчужину».

– Есть и некоторые отличия, – вежливо отозвался я, понимая, что девушка наверняка нервничает. – Вместо океана Висс захотела иметь несколько водоемов. А для этого пришлось возвести некоторые дополнительные детали рельефа и сделать так, чтобы водоемы не застаивались. Временами это было довольно сложно.

– Вода притягивает деньги, – пробормотала Вишенка. – Интересно, насколько давно Висс прониклась своими честолюбивыми стремлениями?

Ответить на этот вопрос я не мог, да и не до того мне было: сейчас не стоило тратить внимание на пустяки. Я рассчитывал пробраться поближе к дому, избегая нахоженных путей, и найти спокойное местечко, где Ли Пяо мог бы погадать и определить, где именно в доме хранится похищенное у меня имущество.

Ли Пяо пытался погадать перед тем, как мы отправились в путь, но заглянуть при помощи гадания в другое измерение да еще и в место, где старый китаец никогда не бывал, оказалось чересчур трудно. Все, что ему удалось, – это убедиться, что наши предположения верны и что искомое действительно находится в бутылке у Висс.

Я отыскал одну уединенную полянку. Я еще смутно помнил, как сотворил ее, натиснув на сырой глине отпечаток большого пальца. Эта поляна, как и домик Вишенки, была расположена таким образом, чтобы ее было не так-то просто отыскать, если не знать, что ищешь: укромное местечко, предназначенное для тайных свиданий и бесед с глазу на глаз. На миг меня пробрал страх: а вдруг там уже кто-нибудь есть? Но раскидистые, лохматые ветви корявых сосен таили лишь молчание.

– Здесь, – сказал я, – мы будем в относительной безопасности. Ба Ва и Вонь Пань, отправляйтесь на края поляны и караульте. А я буду присматривать за вами – так что никаких фокусов!

Недодемоны пробормотали: «Слушаюсь, босс!» – и проворно разбежались по указанным местам.

Вишенка нахмурилась.

– Пожалуй, я тоже буду посматривать по сторонам.

Лунносветная кивнула в знак согласия и проплыла вперед, очевидно, намереваясь делать то же самое.

Когда я обернулся к Ли Пяо, тот уже достал драконью чашу. Старик поставил чашу на мягкий мох и наполнил водой из заблаговременно припасенной фляги. Когда вода и масло разделились на два слоя, Ли Пяо сказал:

– Нам повезло, Крапивник, что вы успели показать мне вашу коллекцию. Я очень надеюсь, что, если мне удастся сосредоточиться на нескольких самых запоминающихся вещах, рядом с ними отыщутся и все остальные.

– Ну так попробуйте, – прошептал я. Я стоял над Ли Пяо, слушая, как он что-то негромко бормочет на кантонском диалекте. На мгновение мне показалось, что я вижу возникающую в чаше картинку, но, увы, это были всего лишь тени сосен.

– А! – вырвалось у Ли Пяо. – Вот они. Множество вещей, все в одном месте. Множество изогнутых полок, похожих на слоеный пирог.

– А там есть кто-нибудь?

– Комната пуста.

Надежда заставила мое сердце бешено заколотиться.

– Одна дверь. Снаружи стоят два охранника. Уродливые. Слабые.

– Вы можете определить самый безопасный маршрут?

– Дракон его уже ищет… Дверца в магнолиевом саду. Аллея азалий. Боковой вход в дом. Заперто. В доме…

Ли Пяо оторвал взгляд от воды, покрытой пленкой масла.

– Да, я знаю дорогу. Этот магнолиевый сад… вы можете провести нас туда?

– Могу. Я даже помню, какая калитка туда ведет. Снова собравшись вместе, мы осторожно двинулись к дому. Ба Ва умел летать – точнее, взлетать и ненадолго зависать в воздухе, – и он предложил понаблюдать за окрестностями сверху. Я велел недодемону пока что оставаться рядом с нами – паутина невидимости, сотканная Лунносветной, имела свои пределы, – но сказал, что, когда мы доберемся до магнолиевого сада, я поручу ему разведать, что там творится.

Когда мы снова двинулись в путь, я обнаружил, что размышляю о том, насколько ничтожны способности недодемонов. Они весьма злобны и снабжены природным оружием, но силой ненамного превосходят людей. Неужели Висс права? Неужели народ демонов и вправду обречен деградировать до подобного состояния, если она, Висс, не поможет нам прорваться обратно, в Изначальное измерение?

Подобные мысли заставили меня усомниться: а мудро ли я поступаю, бросая вызов Висс? Мне сделалось как-то неуютно.

До обнесенного стеной магнолиевого сада мы добрались без затруднений. Ба Ва взлетел на стену и шепотом сообщил, что в саду никого нет. Тогда Лунносветная извлекла из кармана странного вида ключ.

– Работа моего отца, – сообщила демонесса. – По идее, этот ключ должен открывать любой замок, какой только может нам попасться.

Ключ действительно справился со своей задачей. Мы приоткрыли калитку ровно настолько, чтобы можно было проскользнуть внутрь. Когда все оказались в саду, Лунносветная заперла калитку изнутри. Возвращаться мы должны были при помощи заранее заготовленного заклинания.

Я нащупал в кармане пистолет. Вишенка любезно предложила мне воспользоваться своим небольшим арсеналом. Лично я предпочел бы меч – холодное оружие не производит шума, и перезаряжать его не надо, – но вся моя оружейня осталась под развалинами дворца.

Вишенка прихватила с собой тот же самый пистолет, что и прежде. Ли Пяо нес отполированный деревянный посох, служивший своему хозяину с тех самых пор, как тот начал изучать Искусство. Ну а у трех демонов было собственное оружие.

Помимо своего незримого имущества, Лунносветная несла с собой сумку, переброшенную через плечо. Объяснить, зачем ей эта сумка, демонесса не потрудилась, а когда я сам полюбопытствовал, Лунносветная лишь переглянулась с Вишенкой, и обе заговорщицки улыбнулись.

Воздух был напоен густым, тяжелым, слегка напоминающим запах дыни ароматом цветущих магнолий. Здесь росло несколько разновидностей, в том числе и высокие, какие-то первобытные деревья, чьи глянцевые листья-лодочки и огромные цветы ассоциируются с плантациями американского Юга.

Ба Ва и Вонь Пань трусили впереди, растопырив когти и сверкая желтыми глазами. Убийство, быстрое и бесшумное, доказало бы их верность мне, и недодемоны это понимали. Единственное, что меня беспокоило, это как бы они в своем рвении не принялись убивать чересчур поспешно.

Похоже, никто нас не заметил. Мы подобрались к боковой двери. Дверь делал не я. Дверь была великолепна, а ромбовидная панель цветного стекла в ее центре просто восхитительна. Я не мог не оценить искусства мастера, который ее создал, но нам эта красота была совсем некстати. Стекло было полупрозрачным – перламутровым, небесно-голубым, фиолетовым и кремовым. Мы не могли ничего сквозь него рассмотреть, а изнутри наши силуэты мог заметить кто угодно.

– Приготовьтесь, – прошептал я, обращаясь к недодемонам. – Убивайте как можно тише.

Оба недодемона издали низкий грудной рык, напомнив мне не то питбулей, не то бульдогов. Ба Ва завис в воздухе, а Вонь Пань, напротив, припал к земле, как бегун на низком старте.

Лунносветная вставила в замочную скважину ключ работы своего отца. Замок щелкнул – и послышался пронзительный звон сигнального колокольчика.

– Ч-черт! – прошипел я, но недодемоны уже ринулись вперед с первым же ударом колокольчика. Лунносветная взмахнула рукой, и колокольчик умолк прямо посреди удара.

Ба Ва пролетел сквозь стеклянную панель, а Вонь Пань врезался в дверь, и от этого удара она распахнулась. Зрелище, представшее в результате нашим глазам, выглядело на редкость уродливо.

Два существа, смахивающие на жуков-оленей шести футов ростом, в изукрашенных медных доспехах валялись на спине. «Жуки» в предсмертной агонии молотили лапами по воздуху, а их массивные жвала, напоминающие изогнутые мечи, бессильно щелкали, не в силах дотянуться до врагов. По паркетному полу было разбросано разнообразное оружие.

Малый рост недодемонов на этот раз сослужил им хорошую службу: стражники были рассчитаны на сражение с врагом покрупнее. Ба Ва раскроил своему противнику голову, а Вонь Пань, презирающий всякие тонкости, просто вцепился в брюхо своему «жуку», сорвал бронированные пластины и выпустил ему кишки.

Вишенка издала такой звук, будто ее вот-вот стошнит. Надо было срочно ее отвлечь.

– Похоже, эти жуки приспособлены к тому, чтобы передвигаться как на двух, так и на четырех ногах, – заметил я как ни в чем не бывало, обняв Вишенку за плечи и увлекая ее прочь от места бойни. – Неплохая в общем-то конструкция, но нашим приятелям удалось отыскать ее слабые места. Вам не кажется?

Вишенка выдавила: «Да, пожалуй», и я почувствовал, что она взяла себя в руки. Лунносветная возглавила нашу процессию, а Ли Пяо шел следом и говорил ей, куда сворачивать.

Когда Ли Пяо приостановился, вспоминая дорогу, демонесса оглянулась и виновато сказала:

– Мне ужасно жаль, что так вышло. Я не сообразила, что этот ключ не отключает сигнализацию. Отец его сделал просто затем, чтобы не искать ключи – они у нас вечно теряются.

– Мы уже в доме, – отозвался я и улыбнулся, чтобы подбодрить ее. – Будем надеяться, что и с остальным мы справимся.

– Колокольчик звякнул всего пару раз, босс, – подал голос Ба Ва. Перемазанный жучиной кровью недодемон вприпрыжку шлепал за мной. – Может, никто и не пойдет проверять.

– Может быть, – согласился я. Впрочем, сам я на это не надеялся. – Вишень, нам с вами стоит приготовиться к стрельбе. Ты, Лунносветная, решай сама, но помни: у тебя есть более важные дела, чем участие в драке.

Лунносветная кивнула. Ее демонический облик – обрамленная серебром тьма – настолько контрастировал с кукольным обликом, который она принимала в мире людей, что даже странно: чего ради она выбрала личину невинной девочки?

В этой леди крылась некая тайна, и эта тайна меня буквально завораживала. Прежде мне подобных чувств, кажется, испытывать не доводилось, а потому я приписал их влиянию гормонов человеческого тела, в котором был заточен. Интересно, остается ли в силе предложение ее отца? И что скажет Лунносветная, если я его приму?

– А вы двое, – продолжал я, на этот раз обращаясь к недодемонам, – нападайте, если пистолеты не помогут. В противном случае прикрывайте тылы.

Пока Ли Пяо, следуя указаниям драконьей чаши, вел нас запутанными коридорами и переходами, я осознал ту сторону вкусов Висс, о которой знал всегда, но которую в своей самонадеянности предпочитал не замечать. Большинство стенных росписей было посвящено битвам и отличалось утонченным до садизма изображением кровавых подробностей.

По стенам было любовно развешано древнее оружие. У меня руки чесались прихватить какой-нибудь из мечей. Но я все-таки воздержался. Если это оружие до сих пор пригодно для боя, значит, к нему наверняка подведена сигнализация. А если там кроется какой-нибудь дефект – слабина в рукояти или трещина в клинке, – я смогу об этом узнать, лишь оказавшись в затруднительном положении.

Мы забрались уже довольно далеко в глубины дома, когда Ли Пяо подал условный знак: мы добрались до места назначения. Потом он показал два пальца.

Всего два стражника. Что ж, возможно, и вправду никто не услышал сигнального колокольчика или звона бьющегося стекла. Возможно, никто пока что не обнаружил мертвых охранников. А возможно, это ловушка…

Лунносветная взмахнула рукой, словно набрасывая что-то на наши пистолеты, и дула будто окутали шелком: простейшее заклятие беззвучности, слишком слабое, чтобы воздействовать на разумное существо, но вполне пригодное для пистолета или, как уже продемонстрировала Лунносветная, для усмирения сигнализации. Мы с Вишенкой крадучись двинулись вперед и заглянули за угол, по знаку Ли Пяо пригнувшись пониже.

Два стражника – точно такие же жуки-олени – стояли на задних лапах перед медной дверью устрашающего вида. Вишенка уже преодолела страх. Она недрогнувшей рукой вскинула пистолет, прицелилась и выстрелила. Мы оба целились в центр головы жуков – это было самое уязвимое место, как убедительно доказал Ба Ва. Я выстрелил трижды, каждый раз промахиваясь не более чем на несколько дюймов. Вишенка тоже сделала три выстрела, и, как я заметил позднее, ее пули ложились даже ближе к центру.

На этот раз Вишенку уже не мучали приступы тошноты, и мы поспешили вслед за Лунносветной и Ли Пяо. Липкая белая масса свидетельствовала, что Лунносветная отключила сигнализацию, прежде чем открывать замок. Дверь отворилась, и у меня наконец-то появились основания надеяться, что, возможно, мы все-таки справимся с этим делом.

Мои бутылки, чаши, блюда и кубки стояли на вздымающихся ярусами беломраморных полках, выстроившись по росту – в точности как описывал Ли Пяо. Старик жестом приказал мне встать лицом к самой большой группе бутылок. Ритуал мы разработали еще накануне, и теперь Ли Пяо приступил к его проведению.

– Чаша переполнена, трескается лед, рвутся цепи, час настает.

Я снял с полки чайник «раку» и взял его в ладони, вбирая пальцами округлость его боков. Несмотря на всю свою сосредоточенность, я слышал, как в комнату вошла Вишенка, а за ней – Лунносветная. Они встали у противоположной стороны мраморных рядов: оттуда они могли наблюдать за происходящим, не путаясь под руками. Несомненно, недодемоны сейчас притаились где-нибудь в укромном уголке, готовые броситься на всякого, кто только сюда войдет.

– Рухнули своды, хлынули воды, сила воды поды… – Ли Пяо сделал глубокий вдох и продолжил: – …мается, руша преграды.

Откуда-то из коридора донеслись крики, визг, скрежет металла о камень, глухой стук, как от упавшего на пол тела, а потом грохот – похоже, кто-то сшиб стоящий в углу доспех.

Я заметил, как Вишенка что-то сказала Лунносветной, но сейчас я добросовестно старался сосредоточить все внимание на чайничке, зажатом в моих ладонях.

Ли Пяо принялся декламировать несколько быстрее:

– Вот освобождение от тяжкой доли, от оков, что держат тебя в неволе, ждать тебе не нужно боле…

Острие меча, словно ниоткуда материализовавшееся у его горла, заставило старика остановиться на полуслове. Владелец меча возник мгновением позже – как всегда, само изящество. Нижняя его часть состояла из могучего вихря, а верхняя, телесная часть, была облачена в древний, но вполне надежный доспех, сделанный в японской манере.

Четыре существа, созданные из ветра и льда, сопровождали его. Клинки их рапир были сделаны из сосулек. Там, где у человека располагалось бы сердце, или мозг, или еще какое-нибудь уязвимое место, у них был лишь клубящийся туман. Двое из них двинулись ко мне, а двое – к дамам.

– На твоем месте, старик, я бы заткнулся, – сказал Тувун Туманный Призрак, обращаясь к Ли Пяо. – И вы, все прочие, тоже немедленно прекратите!

– Это почему же? – спокойно и вызывающе поинтересовалась Лунносветная.

Я не смел обернуться, но до меня доносилось ритмичное позвякивание. Очевидно, девушки переставляли бутылки и вазы, стоящие на мраморных полках, хотя я понятия не имел, зачем им это понадобилось, а строить догадки сейчас не было времени.

– Да потому, – ответил Тувун, – что если вы не прекратите, я перережу глотку этому старику – хоть мама и рассердится, если я испачкаю кровью пол. А потом я напущу на вас мои создания.

– А что, Висс дома нет? – спросил я, пытаясь отвлечь Тувуна.

– Нету, – отозвался Тувун, – так что можешь не надеяться на ее дурацкое милосердие. А вы, женщины, прекратите… Эй!

Он негодующе взмахнул мечом, но было поздно. Ли Пяо исчез. Тувун обернулся ко мне, но я поднял чайник, словно собираясь швырнуть его на пол.

– Ты что, даже не потрудился узнать, что этот старик – могущественный маг? – подколол его я. – Все, теперь тебе до него не дотянуться. А если ты сделаешь еще шаг в мою сторону, я разобью этот чайник.

– Подумаешь, какой-то чайник! – усмехнулся Туьун. Я уж было почти позабыл, как сильно я не люблю его ухмылку, а теперь вот вспомнил. – В нашем распоряжении – вся коллекция, которая хранилась у тебя во дворце, и еще кое-что.

– Ну, и много ли вам известно о том, чем вы завладели? – спросил я. – А я создал каждую из этих вещей. Своими руками. Вспомни: когда вы попытались захватить мою бутылку, то столкнулись со множеством неожиданностей. Так что подумай хорошенько, прежде чем что-либо предпринять.

Тувун задумался, взвесил все «за» и «против» и, очевидно, решил, что обстоятельства складываются в его пользу. Впрочем, я и сам оценивал ситуацию точно так же. Я не знал, живы ли еще Ба Ва и Вонь Пань, но мне нужно было дать девушкам возможность убраться отсюда. Нет, рыцарские чувства тут ни при чем. Обычная практичность. Лунносветная и без меня могла возглавить кампанию против Висс. А чем больше я узнавал Висс, тем меньше мне нравилась идея ее превращения в королеву демонов и богов.

Говорят, если хочешь узнать кого-нибудь – взгляни на его собаку. Мне кажется, в применении к детям это еще справедливее. Надменная безжалостность Тувуна, готовность лицемерить ради достижения выгоды, любовь к жестоким шуткам – все это наглядно демонстрировало, какие жизненные ценности вложила в него Висс.

Избалованный ребенок может свидетельствовать всего лишь о чрезмерной снисходительности своих родителей, но жестокость ребенка недвусмысленно дает понять, что его родители не ценят ничего, кроме собственных интересов.

– Чего ты от меня хочешь, Тувун? – спросил я, смутно подозревая, что, если бы Тувун стремился лишь к тому, чтобы не дать мне ограбить галерею, он попросту вызвал бы подкрепление и убил бы меня и моих спутников либо бросил всех нас в темницу. Да, здесь были и темницы. Я сам помогал их проектировать и сам же постарался, чтобы из них нельзя было сбежать. Даже для себя лазейки не оставил, идиот. Я опять же не предусмотрел нынешнего поворота событий.

– Чего хочу? – Тувун спрятал меч в ножны, нимало не сомневаясь, что в присутствии льдистых воинов перевес сил остается за ним. – Я хочу закончить нашу дуэль, Кай Крапивник. Я желаю расквитаться вот за это!

Молодой демон одним движением сорвал наруч. Под ним обнаружилась неглубокая рваная рана, не до конца зажившая и гноящаяся.

– Ты не мог не пустить в ход свои грязные трюки, Крапивник! Тебе непременно надо было притащить на дуэль мой меч духа. Мать остановила дуэль прежде, чем ты успел меня покалечить, – черт бы побрал эту распутную шлюху! – но и этого было довольно.

– Но рана же была совсем легкая! – попытался возразить я.

– Да, но это был меч духа, – Тувун одарил Лунносветную язвительным взглядом. – Моя кузина наверняка рассказала тебе, что мы с ней – неполноценные существа, выродившиеся демоны. В определенном смысле слова – это правда. Мне не так-то легко исцелиться от подобной раны.

– Но я же не знал… – начал было я.

– Не оправдывайся, лорд Демон! – Тувун презрительно сплюнул. – Ты пытался убить меня – и за что?! Чтобы отомстить за какого-то человека! Или его убийство уязвило твое достоинство? Ну так вот, мое достоинство тоже было уязвлено. Я живу с этой болью уже много месяцев. Ничто не может исцелить мне руку. Мать заставляла меня скрывать эту рану. Но теперь ты в моей власти!

– И ты хочешь завершить нашу дуэль, – быстро произнес я. – Отлично. Отпусти Лунносветную и ее подругу, и я буду драться с тобой.

– С чего это вдруг я должен их отпускать? – Тувун злобно взглянул на Лунносветную. – Мать хотела спарить меня с этой сучкой. Возможно, я пойду навстречу ее желаниям. Я и человеческой девчонкой могу заняться. Она довольно миленькая, а полукровки улучшают породу.

– Если отцом будешь ты, то хорошо, если в этом отродье окажется хотя бы четверть демонской крови, – холодно произнесла Лунносветная. – Ты что, забыл? Твоя мать все еще обихаживает большую часть демонов, пытаясь привлечь их на свою сторону. Если кто-нибудь узнает, как ты со мной обошелся…

– Откуда они узнают? Ты – моя пленница.

– Ты забыл о сбежавшем людском чародее. Он расскажет моему отцу, где он меня видел в последний раз. С другой стороны, если твоя мать выиграет эту войну, в конце концов ты все равно меня получишь. Ты в ссоре с Каем Крапивником, а не со мной. Воспользуйся его предложением или, что будет куда мудрее, отпусти нас, и покончим дело миром.

Тувун обдумал ее слова, потом покачал головой.

– Нет. Мне придется как-то объяснить смерть стражников.

– Скажи, что ты спал или отсутствовал, когда это произошло.

– Не могу! – почти что весело заявил Тувун. – Я не могу врать мамочке. Она давным-давно об этом позаботилась!

«Висс наверняка обо всем позаботилась», – угрюмо подумал я. Но постарался, чтобы следующая реплика ничем не выдавала моих мыслей:

– По-моему, ты тянешь время, дожидаясь, чтобы Висс вернулась и взяла дело в свои руки, – презрительно заявил я. – Похоже, ты боишься драться со мной.

– Еще чего!

– Тогда прекрати эту дурацкую болтовню, дай мне меч, и решим наш спор оружием. А пока что можешь попрощаться с дамами.

Похоже, Тувун был сбит с толку.

– Почему я должен их отпускать?

– Лунносветная изложила тебе вполне убедительную причину, по которой ты должен ее отпустить, – сказал я, поставил чайник и принялся разминаться, готовясь к поединку. – Кроме того, ты уверен, что никто из них не вмешается в поединок?

– Я позову еще стражников!

– А ты уверен, что они ничего не скажут Висс? Не глупи, Тувун. Если уж она собственного сына заколдовала так, чтобы он не мог соврать ей, на стражников она наверняка наложила такое заклятие, что те ей даже о собственных снах докладывают!

Я расстегнул рубашку и начал снимать ее, постаравшись заодно спрятать в ней пистолет. У меня не было времени перезарядить его, но там еще должно было оставаться несколько патронов.

Лунносветная подошла к Вишенке. Ледяные воины не стали мешать ей, но я почувствовал, как острие рапиры одного из них коснулось моей спины.

– Мы можем забрать тебя отсюда! – встревоженно сказала демонесса.

– Может быть, – сказал я. – А может быть, и нет. Я думаю, так будет лучше. Если я останусь жив… ну, я знаю, как отсюда выбраться и где вас искать.

Тувун кивнул одному из своих прислужников. Ледяной воин исчез, а мгновение спустя появился с двумя мечами. Я осознал – и от этого открытия по спине у меня побежали мурашки, – что один из них был мой меч духа, тот самый, который я считал уничтоженным, но который на самом деле был перекован Семипалым по просьбе Ночной Невесты лишь затем, чтобы быть украденным из Арсенала Перемирия и очутиться в руках у Висс. Вторым был меч, которым я пользовался во время наших здешних тренировок.

– Тогда проваливай отсюда, – сказал Тувун своей кузине, – и прихвати с собой свою ручную человечку. Ты сама сказала: как бы ни повернулись события, я все равно смогу тебя заполучить. Не забывай об этом. А я пока что придумаю, как с тобой сквитаться.

И Тувун расхохотался. Его смех внезапно изгнал всякий страх из моего сердца. Быть может, мне предстоит умереть, но сперва я сделаю все, чтобы остановить его!

Я старался не показывать, как я беспокоюсь о дамах, но, поднявшись, я все же не удержался и взглянул в их сторону. Мне почудилось нечто странное в том, как стояли Лунносветная и Вишенка, и в расположении предметов на полках. Мгновение спустя я понял, в чем дело, и одобрительно улыбнулся девушкам.

Я выхватил у ледяного воина предназначенный мне меч и отсалютовал присутствующим.

– Иду на вы! – радостно воскликнул я. – Эй, Тувун, кончай тормозить!

Тувун извлек мой меч духа из ножен и швырнул ножны на пол. Секунданты тут были ни к чему. Мы прекрасно понимали, что это будет бой не на жизнь, а на смерть. В правилах мы тоже не нуждались. Сигналом к началу послужил выпад Тувуна.

Я отскочил. Тувун теснил меня, и вихрь, составлявший нижнюю часть его тела, взметал легкие пылинки. Поскольку мне вовсе не хотелось оказаться зажатым в весьма ограниченных пределах галереи, равно как и разнести вдребезги свои же изделия, я отступил в коридор. Два стражника, которых застрелили мы с Вишенкой, так и валялись на полу в компании с некоторым количеством их соплеменников. Я угадал верно – кто-то действительно сшиб доспехи, стоявшие в углу. Разглядывать эту картину мне было особо некогда, но все же я не заметил среди кровавого месива трупов моих недодемонов, и это согрело мне душу.

– Стой и сражайся, черт тебя побери! – крикнул гнавшийся за мной Тувун.

Но я не собирался останавливаться. Тувун сейчас имел преимущество в весе, силе, доспехе и оружии. Все, что мне оставалось, это поудачнее выбрать позицию и постараться разозлить Тувуна до такой степени, чтобы он забыл о фехтовальных навыках. А иначе все мое превосходство в искусстве фехтования (если оно у меня вообще было, в чем я сомневался, ведь во время наших совместных занятий Тувун мог нарочно сдерживаться) пропадет втуне.

Мы обменялись несколькими ударами, и я благословил судьбу, давшую мне в руки знакомый меч. Ведь если бы его балансировка и вес не были мне привычны, сейчас мне было бы сложно рассчитывать, с какой силой бить и на какое расстояние я могу дотянуться. А Тувуну меч духа только мешал: он недостаточно долго с ним тренировался, чтобы изучить его как следует. Несколько раз он вполне мог бы меня уложить, будь у него в руках его собственный клинок.

И все-таки Тувун четырежды достал меня, и три раны теперь кровоточили. Мое же единственное попадание пришлось на его раненую руку, доказав, что она по-прежнему остается его уязвимым местом. Постепенно я заметил одну странную вещь. Тувун не старался ни убить меня, ни даже нанести мне серьезную рану. Его устраивало любое попадание.

Я было подумал, что Тувун просто позабыл, что это не тренировка и не спортивное состязание. А потом я понял, чего он добивается. Когда я ранил Тувуна его мечом духа, эта рана причинила демону серьезную боль. И он, естественно, полагал, что со мной будет то же самое. Да вот только ничего подобного не случилось Я вдруг понял, что мои нынешние раны куда менее болезненны, чем раны, нанесенные этим же клинком во время одного давнего боя.

Это натолкнуло меня на одну идею. Я притворился, будто слабею, и ушел в оборону, позволив Тувуну наносить мне поверхностные раны и защищая только жизненно важные органы. Конечно, эти раны тоже причиняли боль, но пока что я почти не замечал этого за горячкой боя И постепенно подбирался все ближе и ближе к Тувуну, выжидая, когда можно будет перейти от защиты к нападению.

И вот этот момент настал. Я позволил Тувуну почти прижать меня к земле. И пока он пытался нашинковать меня в капусту, я перенес центр тяжести, проскользнул под его защиту и ударил снизу вверх. Мой меч прошел сквозь вращающийся туманный конус, заменяющий Тувуну ноги, и застрял в теле молодого демона. Тувун яростно сверкнул глазами, издал сдавленный возглас, перехватил меч духа на обратный хват и вонзил его мне в плечо, над ключицей.

Когда клинок ударился в кость, от боли у меня потемнело в глазах. Но все-таки мне хватило ясности рассудка произнести затверженную формулу, которая должна была перенести меня из бутылки обратно в мир людей – Ты победил, Кай Крапивник! – выдохнул Тувун, сплевывая кровью и гневно глядя на меня. – Прикончи меня, но знай, что и я тебя убил!

Я не стал ждать, пока Тувун обнаружит, что ошибся. Я просто по-быстрому оттуда смылся.

Позднее, уже у Вишенки дома, пока я сидел на циновке, а Лунносветная обрабатывала мои многочисленные раны, я объяснил:

– Тувун думал, что меч духа причинит мне более серьезный вред, чем его собственный клинок, и у него не хватило духа отказаться от меча духа.

Лунносветная метнула на меня быстрый взгляд и сердито произнесла:

– Кай Крапивник, если бы вы не были так изранены, за такую выходку вас следовало бы оставить без помощи!

Но в глубине ее темных глаз таилась нежность.

– За что – за каламбур? – я постарался напустить на себя несчастный вид. – Но я же ранен!

– Вовсе не за это! – парировала Лунносветная, а остальные застонали от смеха. – За дурацкий риск!

– Ничего он и не дурацкий! – не согласился я. – Он дал возможность тебе и Вишень убраться оттуда и унести бутылки.

– Мы в любом случае могли оттуда уйти, – чопорно заявила Лунносветная. – Я достаточно убедительно объяснила Тувуну, почему ему следует нас отпустить.

– Да, но если бы он не был вне себя от ярости и не жаждал моей крови, он мог бы повнимательнее присмотреться к вашей сумке или к полкам, – напомнил я Лунносветной. – И тогда он мог бы заметить, что две дамы подменили некоторые мои бутылки обычными, винными. Кстати, я уязвлен до глубины души: как вы могли подумать, что кто-то способен принять эту стеклотару за мои высокохудожественные изделия!

– Но ведь это сработало, не так ли? – сухо поинтересовалась Лунносветная, послав порцию своей ци в самую серьезную из моих ран. – Тувун ничего не заметил.

– Но Висс заметит сразу, можете не сомневаться, – подал голос Ли Пяо.

– А Висс пусть усрется кирпичами! – залился смехом Вонь Пань. – Большими, тяжелыми, с острыми углами!

Они с Ба Ва были чрезвычайно довольны собой, и вполне заслуженно. Они не только уложили нескольких стражников Висс, но еще и прикарманили некоторое количество монет шен, обнаруженных в кошельке одного из стражников. Недодемоны предложили эти монеты мне, но я взял лишь столько, чтобы отдать Лунносветной то, что мы у нее позаимствовали, а остальное вернул демонам.

– Крапивник! – окликнула меня Вишенка. Девушка была подавлена – очевидно, боевое крещение ее сильно потрясло. – А вы с самого начала знали, что меч духа не может вам повредить?

Она взглянула на множество кровавых полос, покрывавших мои конечности, и поправилась:

– В смысле, не может повредить на духовном уровне. Мне хотелось ответить «да» хотя бы затем, чтобы Лунносветная перестала испепелять меня взглядом. Но я не решился соврать. Не тот сейчас момент, чтобы врать союзникам.

– Нет, не знал, – сознался я. – Но я довольно быстро догадался. Очевидно, мечи духа воздействуют на нашу личную ци, которая, собственно, и делает нас демонами. Когда же Висс и Тувун насильно превратили меня в человека, они заодно сделали меня неуязвимым для магического влияния меча. Что и неудивительно – ведь духа, на который настроен меч, больше не существует.

Я взглянул на меч. Ба Ва тщательно его вычистил, и теперь меч покоился на кофейном столике. Я захватил его с собой из бутылки Висс – он попросту застрял у меня в плече.

– Хотите, я подарю этот меч вам, – предложил я, – взамен пистолета, который я потерял?

– Это воистину великий дар! – благоговейно отозвалась Вишенка. – Ведь когда вы снова станете демоном, в нем будет заключаться ваша жизнь.

– Ну, я вам доверяю, – сказал я, но все же почувствовал себя немного неуютно.

Вишенка встала и взяла меч в руки – очень осторожно, как будто опасалась, что тот может напасть по собственной воле.

– Этот меч прекрасен! Никогда не видела оружия красивее, чем это. Но хотя вы, возможно, и доверяете мне, я не доверяю другим, – твердо заявила Вишенка. – Если вы действительно отдаете этот меч мне, я его уничтожу.

Лунносветная нахмурилась было, видя, что я вознамерился отдать меч Вишенке, но Вишенкино благоразумие и, возможно, похвалы искусству ее отца немного успокоили демонессу. Она перестала бросать рассерженные взгляды в сторону девушки (хотя, надо заметить, довольно бесцеремонно передвинула меня, чтобы заняться очередной раной).

Вишенке же она сказала:

– Если вам нравятся красивые клинки, я познакомлю вас с моим отцом. Он обменяет меч духа на другой клинок своей работы.

Вишенка покачала головой.

– Обмен может состояться только в том случае, если этот меч будет абсолютно непригоден к использованию. Иначе я не выпущу эту вещь из рук.

Лунносветная одобрительно кивнула.

– Вы правы. Возвращать этот меч в Конг Ши Дже действительно рискованно. Сломанный меч духа можно починить, как это однажды и произошло. Однако если кто и сумеет уничтожить этот меч окончательно, чтобы уже его нельзя было восстановить, так это Семипалый. Например, мой отец может его расплавить.

– Посмотрим, – пообещала Вишенка. – После того как разберемся с более неотложными делами. Сколько у нас теперь бутылок?

– Девять, – ответил Ли Пяо, занятый созерцанием этих самых бутылок, – включая ту, которая прежде служила жилищем Каю Крапивнику.

– Благоприятное число, – заметила Лунносветная. – Не говоря уже о том, что больше в мою сумку не помещалось. Как вы думаете, этого хватит?

Ли Пяо взглянул на меня.

– Вот в этом я мало что смыслю. Что скажете, Кай Крапивник?

Взглядом испросив дозволения у Лунносветной, я принялся изучать коллекцию бутылок поближе.

– Ну, по крайней мере, – произнес я, желая для начала сказать что-нибудь приятное, – это похищение лишило Висс девяти возможных каналов между Конг Ши Дже и Изначальным отражением. Это уже кое-что. Хотя у Висс хранится множество других моих изделий, этим свойством обладают лишь бутылки.

– Но? – подтолкнула меня Вишенка. Она явно почуяла, что запас хороших вестей невелик.

– Даже если Ли Пяо извлечет из этих бутылок всю энергию, до последней капли, – продолжил я, – а это будет нелегким делом, поскольку может привести к их уничтожению, – они все равно будут составлять не более двадцати процентов тех предметов, которые использовала Висс, чтобы вытянуть из меня жизненную силу.

– Двадцать процентов? – переспросил Ли Пяо. – А мне показалось, что в вашей галерее было куда больше сорока пяти бутылок.

– Ну, значит, даже меньше, – откликнулся я. – Может, процентов десять.

– Так, значит, – спросила Лунносветная, – это не поможет вам вернуть прежнюю силу?

– Боюсь, нет, – ответил я, хоть мне и не хотелось разочаровывать демонессу. – Впрочем, их может хватить для преобразования, которое снова превратит меня из человека в демона. Даже если я сделаюсь слабым демоном, я все-таки окажусь на шаг ближе к себе прежнему.

– И что нам для этого нужно? – поинтересовался Ли Пяо.

Я встал и прошелся, проверяя, как сработала целительная магия Лунносветной. Расхаживая и потягиваясь, я попутно размышлял.

– Дайте мне выспаться как следует, – сказал я, – чтобы результаты трудов Лунносветной проявились в полной мере. А наутро, после завтрака, мы можем попытаться привести в действие то заклинание, которым хотели воспользоваться в бутылке у Висс.

– Но это заклинание – всего лишь импровизация, сделанная на скорую руку и предназначавшаяся для работы в месте, где сосредоточен избыток вашей силы! – запротестовал Ли Пяо. – Быть может, все же стоит составить что-нибудь получше? Время пока терпит…

– Не думаю, – ответил я. – Висс не спустит нам такого оскорбления. Не знаю, какие именно ответные меры она предпримет, – возможно, просто начнет действовать быстрее, чем собиралась, – но мне не хотелось бы столкнуться с этими мерами, когда я не буду готов.

– Ну что ж, хорошо, – отозвался старик. Но особой радости я в его голосе не услышал.

Ночь прошла, настало утро. Если верить утверждениям Ба Ва и Вонь Паня, деливших между собой ночную стражу, ничего подозрительного пока не наблюдалось. Лунносветная обернулась рассветным лучом, чтобы осмотреть окрестности, и сообщила то же самое. Так что мы решили не медлить и принялись готовиться к ритуалу.

Облаченный в шафраново-желтую спортивную рубашку и брюки цвета хаки Ли Пяо сверялся со своими заметками и давал указания внучке. Вишенка была одета в красную шелковую куртку мандарина и струящуюся шелковую юбку – обычно она так одевалась на работу. Несмотря на сизый цилиндр, совершенно не идущий к этому наряду, девушка выглядела очень сдержанно и деловито.

Посреди гостиной расстелили большой квадратный шарф из красного атласа. По периметру шарфа расставили девять бутылок, изъятых из владений Висс. После непродолжительной дискуссии мы решили не использовать оранжево-зеленую бутылку и драконью чашу Ли Пяо. Поскольку эти два изделия не использовались Висс для размещения вытянутой у меня ци, мы побоялись, что процедура извлечения энергии может повредить им или даже их уничтожить.

Из фэншуйского хозяйства Вишенки позаимствовали девять зеркалец багуа. Обычно эти зеркала используют в фэн шуй для изменения направления неблагоприятных потоков ци. Сейчас же мы разместили их у каждой бутылки, с внешней стороны круга. Мы надеялись, что они направят потоки исходящей из бутылок ци на меня.

После того как все было готово, я уселся в центре круга. На мне была красная футболка и того же цвета брюки, купленные сегодня утром Вишенкой. Ли Пяо украсил этот неофициальный наряд, разрисовав его от руки изображениями Овцы – животного, которое, согласно китайской астрологической традиции, правило моим годом рождения.

Узнав это, Ли Пяо рассмеялся.

– Вам очень подходит этот знак, Кай! Умный, талантливый, но в семейных делах чуть менее Ловок, чем в денежных вопросах. Кроме того, несколько угрюм и безответственен и имеет склонность к мизантропии.

– Интересно, а кто по году рождения Висс? – пробормотала Вишенка.

– Тигр! – язвительно произнесла Лунносветная. – Мне даже не нужно заглядывать в ее гороскоп, чтобы это понять!

– А я – Собака! – заявил Вонь Пань. Недодемону не терпелось поучаствовать в общей беседе. – Хотите посмотреть?

– Потом, – рассеянно отозвалась Вишенка. – Сейчас нам нужно заняться Крапивником.

Глупый маленький демон надулся было, но несколько секунд спустя уже позабыл о своей обиде и заспорил с Ба Ва о том, кто будет поджигать ароматические палочки.

– Держите вот это, – решительно заявил Ли Пяо и сунул мне в правую руку здоровенную тыкву, а в левую – букет из нарциссов и веточек ивы.

– А это точно надо? – спросил я, чувствуя себя полным идиотом. – Тогда, в бутылке Висс, мы собирались провести ритуал без всяких подобных атрибутов.

– Что меня отнюдь не радовало, – без лишних церемоний заявил Ли Пяо. – Я не спал всю ночь, занимаясь подготовкой ритуала. Красный – счастливый цвет. Овца – животное, правящее вашим годом рождения. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что у меня не было ни времени, ни нужных сведений, чтобы составить ваш полный гороскоп.

Я про себя поблагодарил высшие силы, что Ли Пяо не догадался спросить об этом меня. Моя покойная матушка составила гороскоп сразу после моего рождения и еще в раннем детстве заставила меня заучить его наизусть. Однако я предпочел промолчать, дабы не откладывать проведение ритуала.

Ли Пяо, не подозревая о моих мыслях, продолжал зудеть:

– Тыква – символ тела, содержащего дух. Нарцисс приносит удачу и успех. Кроме того, они могут расти даже без земли, в одной воде, – это кажется мне благоприятным знаком, поскольку мы пытаемся воссоединить вас с духом, что был отделен от своей среды существования. И, наконец, ива – символ возвращения весны, и к тому же хранит от зла.

Я отказался от дальнейших протестов, видя, что мой друг действительно нуждается во всех этих подпорках, чтобы поверить в собственную силу и собственную магию. А возможно, меня остановило еще и озабоченное лицо Вишенки. Я понял, что девушка беспокоится о том, как ее дедушка перенесет возможную неудачу.

– Мои познания в магии ограничиваются магией демонов, – смиренно произнес я. – Изо всех нас человеческую магию изучали лишь вы один, почтенный Ли Пяо. Я буду следовать вашим указаниям.

Это могло повлечь за собой еще один круг обеспокоенных объяснений, но тут Ба Ва едва не перевернул бронзовую курильницу. Как только курильницу поправили, Ли Пяо жестом велел всем занять свои места и начал читать заклинание:

На этом месте у Ли Пяо, как и в прошлый раз, перехватило дыхание. Он вздохнул поглубже и продолжил:

Когда заклинание началось, я ничего не почувствовал. Но потом, когда оно прозвучало полностью, я ощутил кожей слабое жжение.

– Еще раз! – потребовал я. Ли Пяо кивнул, набрал воздуху и начал снова. На этот раз я действительно что-то почувствовал. Красноватый свет, исходящий из бутылок, отразился в зеркалах и сфокусировался на мне. Я вскинул руки вверх, ладонями наружу, и откинулся назад – так, чтобы видеть все бутылки. И все же, когда заклинание окончилось, ци еще не сосредоточилась на мне.

– Еще! – крикнул я наполовину умоляюще, наполовину повелительно: ведь я слышал, как задрожал голос старика на последних словах, и знал, что эти обманчиво простые слова забирали у него куда больше сил, чем он мог позволить себе отдать.

И все же, каким бы мучительным ни был этот ритуал, я услышал, как Ли Пяо дрожащим голосом принялся читать заклинание в третий раз. И на этот раз ему вторила Вишенка – слово в слово, в точности выдерживая ритм. Теперь красноватый свет сделался рубиновым, и из каждой бутылки забил узкий, сфокусированный луч. Эти лучи устремились в меня, каждый – в одну из жизненно важных точек.

Я слегка поскользнулся на шарфе, но все-таки сумел подняться на ноги, чтобы ци могла легче проникнуть во все точки моего тела. Раздался вскрик, я едва заметил его, и Ба Ва подхватил начавшую падать бутылку. Потом заклинание закончилось, и красный свет померк. Я открыл глаза (хм, а когда я успел их закрыть?) и увидел устремленные на меня обеспокоенные взгляды.

Ли Пяо тяжело опирался на плечо Вишенки. Ее цилиндр сбился набок и теперь сидел поперек челки. Ба Ва засунул в рот обожженные пальцы.

– Ну что, получилось? – тихо спросила Лунносветная.

– Думаю, да, – ответил я, осторожно вышел из круга бутылок и сел в кресло. – Мое тело… я…

Я судорожно сглотнул, набрал побольше воздуха, пахнущего жасмином и сандаловым деревом, и предпринял еще одну попытку.

– Да. Я думаю, получилось. Но моему организму потребуется некоторое время, чтобы усвоить ци, и только после этого я пойму, каких именно результатов мы добились. Вы как, в порядке?

Ба Ва оторвался от облизывания пальцев ровно настолько, чтобы обнажить в улыбке остренькие зубки.

– Я в порядке, босс. Только обжегся об бутылку. Недодемон взглянул на волдыри с такой гордостью, словно это были боевые раны, впрочем, в определенном смысле слова они ими и были. Ли Пяо кивнул.

– Ритуал был изнурительным, но если мы добились, чего хотели, значит, он того стоил. Впрочем, я бы выпил чаю и съел что-нибудь сладкое. У нас еще остался вареный рис и мед?

Вишенка сняла цилиндр и осторожно положила его на стул. К ней нормальный цвет лица вернулся почти сразу после того, как отзвучало заклинание.

– Боюсь, нет, дедушка, но я могу что-нибудь собрать на стол. Сейчас схожу и куплю еды на всех.

Мне это чем-то смутно не понравилось, но я не знал, как выразить свои сомнения. Однако, похоже, Лунносветная разделяла мои чувства.

– Не ходите одна. Мы не знаем, кто может за нами наблюдать.

– Ну, а кто со мной пойдет? – вполне резонно поинтересовалась Вишенка. – Крапивник и дедушка слишком устали. Вы должны остаться здесь – охранять их. А кого-либо их этих малышей я просто не могу взять.

Ба Ва вытащил изо рта обслюнявленные пальцы и печально сказал:

– Иди. Не могу маскироваться, пока болит.

И тут Вонь Пань радостно запрыгал.

– Я могу! Смотрите!

Он сделал заковыристое движение руками, и в следующее мгновение на том месте, где только что стоял недодемон, возник маленький, невероятно лохматый черный пекинес. Его пышный хвостик так и ходил ходуном. Пекинес улыбнулся – со стороны могло показаться, что его круглая голова просто раскололась посередине, – и предъявил розовый язычок и множество очень белых зубов.

Вишенка рассмеялась.

– О мой доблестный защитник! Ты больше похож на комнатный тапочек, чем на собаку!

Недодемон жалобно заскулил. Вишенка серьезно взглянула на него.

– Вонь Пань, ты сможешь предупредить меня, если увидишь кого-нибудь из наших врагов?

Пекинес разразился лаем и замахал своим смешным лохматым хвостом.

– Отлично, – Вишенка присела и заглянула в круглые, слегка выпученные карие глаза. – Если почуешь неприятности, гавкни три раза. Если я о чем-нибудь спрошу, гавкни один раз, если хочешь сказать «да», и два раза, если хочешь сказать «нет». Ты меня понял?

Вонь Пань коротко гавкнул и снова помахал хвостом. Да, в таком облике он выглядел намного симпатичнее. Его вид напомнил мне, что, как только я малость оклемаюсь, нужно будет выяснить, что случилось с Ширики и Шамбалой.

Вишенка соорудила из пояса и длинного золотистого шнурка ошейник и поводок.

– Я вернусь примерно через час, – пообещала она. – Где чай и все к чаю, вы и сами знаете. Лунносветная кивнула.

– Когда вы вернетесь, мне нужно будет побывать дома и рассказать отцу новости.

– Неплохая мысль, – согласилась Вишенка. – У меня такое впечатление, что вскоре нам потребуются все союзники, каких только мы сможем найти.

Дама с собачкой удалилась, но я этого уже почти не заметил. Я погрузился в себя и следил, как открываются мои внутренние каналы под наплывом ци. Изменения были едва заметны и пока что никак не повлияли на мой внешний вид, но я больше не испытывал сомнений.

Я снова стал демоном.