Локация

В руках плавно качалась автоматическая винтовка. Дыхание шумело, иногда вздрагивало, но в целом было ровным и ритмичным. Тело, стальное от блестящего холодного пота, не уставало. Ноги, необычайно лёгкие, несли сами вниз по склону.

Единственный выживший человек на этой забытой планете, заключённый из разбившегося здесь тюремного корабля, одинокий воин, он брёл среди скал, поросших мхом, лишайником, редкими широколистными кустарниками и даже пальмами. Вдоль его пути раскрыл свою громадную пасть глубокий обрыв. Там, в ущелье, шипела пенистая река. Вдали над ней высился узкий бриллиантовый водопад, туманный у своего подножья. Над водой неспешно парили и клёкотали хищные птицы.

Но глаза созерцали небо, залитое светом двух солнц…

«Как же прекрасно!» – шепнуло оно воину, медно-золотое с лентами бирюзы.

За острым каменным выступом возникло жилище. В таких домах обитали мирные аборигены – большие человекоподобные создания с двумя парами рук. Он всегда удивлялся их существованию: со своим величайшим умственным потенциалом они ведут первобытное хозяйство в маленьких поселениях или в отшельничестве. Впрочем, с недавних пор он почему-то начал их понимать…

Он остался бы тут навечно. И плевать, что вся планета кишит опасными тварями, дикими и разумными. Он готов был пожизненно отстреливаться от монстров в этих горах, пещерах, джунглях – всё только за то, что здесь не было людей…

Послышался слабый свист – и мир стал блекнуть, искажаться, уменьшаться. Небо, земля, вода, скалы – секунду назад всё было настоящее, а теперь превращалось в цветные крапинки искусственного сияния. Бескрайние просторы оказались запертыми в тускло-белой квадратной рамке. И оружие – иллюзия. Под мокрыми ладонями были всего-навсего клавиатура и мышь.

Андрей отвёл взгляд от монитора. Снял очки и опустил веки – глаза нуждались в отдыхе…

Это была старая игра конца девяностых годов – его любимая. Он проходил её сотни раз, но относился к ней всегда трепетно, усаживался за неё лишь по особым случаям, когда желал уйти в себя. Она была его философией, отражением сущности игрока.

Компьютер также представлял собой древность. Он уже лет пять валялся в картонной коробке, но сейчас пригодился. Свой ноутбук Андрей вчера продал вместе с той проклятой игрой, которая исковеркала ему всю жизнь… Он не мог больше всего этого видеть…

Он посмотрел на соседний столик. На пыльной поверхности сиял чистый лакированный прямоугольник – след от персонального компьютера. Теперь на этом месте небрежным веером раскинулись пятнадцать гладких тысячерублёвых купюр.

Где-то в горле сидел страх, который подавляла только мысль о том, что всё уже необратимо… И ещё ненависть и презрение. Нет, не огненные – ядовитые, такие зелёные и слизкие…

Свист по-прежнему не утихал – это звал чайник с кипятком.

Андрей встал. Компьютер с игрой решил не выключать… Взял с полки блокнот и ручку… Долго думал, что написать и как выразиться…

«На похороны», – наконец вывел Андрей на клетчатой бумаге, выдернул листок и оставил рядом с деньгами.

Затем он пошёл в кухню. Там, прямо на столе, лежала чёрная спортивная сумка. Андрей снял с плиты урчащий, похожий на жука чайник, заварил в стеклянной литровой банке чай и, процедив, напоил напитком новенький термос. Попутно нарезал бутерброды из ветчины, сыра и тонких пластиков хлеба: с одной стороны – белый, с другой – черный.

«Как Дашенька любила».

Еду он завернул в целлофан и упаковал в сумку вместе с термосом. Опёрся кулаками о стол и склонил голову… Слушал колебания своего сердца, своих тканей, нервов, мыслей…

«Всё готово…»

В тишине громко и неприятно заверещал дешёвый, купленный недавно мобильник. Андрей взял трубку.

– Здорово, Андрюха! Как делишки? Пропал где-то… – голос принадлежал Игорю Якорю, приятелю Андрея. Он тоже был игроком, причём подсаженным на это дело капитально, от чего и получил такое прозвище. Если его цепляла какая-нибудь компьютерная вещица, он зарывался в ней от реальности на очень долгий срок. Интернет-кафе и общага, туда и обратно – вот всё его существование. Но тем не менее он умудрялся поддерживать отличную физическую форму. Как Якорю такое удавалось, Андрей смутно представлял. Наверное, в правой лапе – мышка, в левой – гиря…

– Слушай, друг, – сразу перешёл к делу Игорь. – Эксклюзивное предложение. Некий чел рассылает по ящикам приглашение на закрытое мероприятие. Держись там за что-нибудь…

Андрей терпеливо и без интереса ждал, пока тот просмакует паузу…

– Четвёртый «Дум»! – шёпотом воскликнул Якорь, до этого не проявлявший эмоций. Он, видимо, хотел поразить приятеля этой неожиданностью в самую подкорку мозга: – Соображаешь?! «Дум-4»!.. Это ж… Демка выйдет только через три месяца, а у него уже полная версия с перечнем по прохождению!

– Источник надёжный? – Андрей не был сражён этим известием, но сумел изобразить, что заинтригован. Всё-таки, узнай он такое недели две назад, то действительно рухнул бы со стула.

– В письме пара скринов была. Внушает… Да, ты знаешь, есть сомнения, но… Андрюха, блин! Это ж четвёртый «Дум»! Ну и кем я буду, если не пойду, а кто-то и впрямь испробует такое лакомство, а? Нет, ради этой бомбы стоит рискнуть! Адрес у меня уже есть. Нас там немного соберётся… Да и стóит это копейки почти… Ну так как, идёшь?

– Захворал я, Игорёк. И, кажись, серьёзно.

– Что, совсем погано, да?.. – послышалось разочарование. Якорь до этого, похоже, был стопроцентно уверен в своей наживке.

– А по голосу не заметно? – осведомился Андрей.

Молчание…

– Ну да… Точно… Видать, круто тебя прихватило, раз таким шансом пренебрегаешь, – промямлил Игорь, а потом вдруг громко брякнул: – Ну, ты не свисай там, слышишь?! Я к тебе завтра заскочу обязательно!.. Дашке привет!

Последняя фраза – копьё в грудь.

– Ну, ладно, извиняй уж. Говорить тяжело… Пока. – Андрей быстро прервал соединение.

Продолжительное время он не мог собраться. Разговор с Игорем усилил в нём природный страх того, что скоро всё канет в небытие: друзья, игры, Интернет, кофе по утрам, улицы, машины, пробки – всё столь привычное. Вот-вот это закончится… А если по сути, то закончилось уже неделю назад. Люди будут жить дальше и ничего не подозревать. Он же до последнего вздоха обвенчан со своей ужасающей тайной, своим деянием… Да, кто-то, безусловно, узнает, но потом быстро забудет, ведь это совершилось не с ним.

«Я не хочу… Я боюсь… Я просто обязан отомстить… себе! Наказать себя! Ради Дашеньки…»

Дрожь. На глаза хлынули тепло и влага.

Андрей схватил сумку, повесил на плечо и двинулся в коридор. Наткнулся на двойника в зеркале: белки глаз раскололись чёткими алыми трещинами. Он почти не спал семь суток, просыпался по ночам, увязший в кошмарах, тщетно кормился таблетками, боялся высовываться из дома и выходить на балкон…

Находясь уже в дверном проёме, он заглянул напоследок в комнату. На экране плавала заставка…

Андрей закрыл квартиру и бросил ключ под коврик. Постоял малость на лестничном пролёте…

«Всё. Больше никогда не увижу это», – осознал он и зашагал вниз, насторожив слух, опасливо поглядывая через перила на другие этажи. Когда добрался до первого, то резко ускорил темп и стремглав вынырнул из подъезда, стараясь не уловить краем глаза мрачную лестницу, ведущую в подвал.

«Она там!» – промелькнуло в мозгу.

Андрей удалился от дома на несколько десятков метров и сразу же осторожно, с тревогой осмотрелся вокруг, прощупал взором окна, углы зданий, затемнённые участки… Казалось, рядом кто-то есть…

Успокоилась грудь, испуг сменила мысль… Он достал телефон и набрал «ноль-два».

– Милиция слушает, – прозвучал не очень бойкий, но и не слишком вялый голос дежурной.

Андрей помолчал немного, потом хрипловато и уверенно заговорил:

– Запишите адрес… – он продиктовал место своего проживания. – Там деньги для Даши… Ключ под ковриком… И обязательно обыщите подвал. Обязательно. Там найдёте…

– А что случилось? Кто Вы? – слегка растерялась дежурная.

– Я убил человека.

Андрей швырнул телефон в дождевую лужу.

Меж городских глыб тягуче полз призрак сумерек. Кромка солнца дотрагивалась до голов и плеч людей круглыми и кривыми оранжевыми бликами, унося за собой шлейф света всё дальше и дальше. По тротуарам и дорогам, у ног прохожих и колёс автомобилей уже густело чёрно-синее месиво: с востока город наводняла тьма. Зажигались фонари, фары, реклама, строгие глазницы жилых нагромождений.

Андрей шёл на закат. Прохожие одинаково двигались и вместе с ним, и навстречу ему, и по диагонали, и поперёк – сновали привидениями в тесной гробнице. Отовсюду веяло бензином, парфюмерией, беляшами, мусором; там и тут ныли и вопили сирены с сигнализациями, водители огрызались гудками; топот дробил асфальт, точно каменный ливень; гомон, смех, визг…

Но глаза созерцали небо, где тающий свет стекал за силуэты зданий.

«Как же прекрасно!» – шепнуло оно Андрею, розово-жёлтое с прохладной лазурью, плывущей следом…

Внезапный толчок слева. Андрей вернулся на землю, обернулся и увидел щетинистого крепкого типа, который его задел. Тот долго и по-волчьи смотрел на парня с сумкой, пока не стал плохо различим среди темноты… К Андрею воротился прежний страх. В какой-то момент ему почудилось, что все встречные уставились на него так же… Теперь он шёл, уткнувшись вниз.

«Интересно, они уже обыскали мою квартиру?.. Нашли её в подвале?.. Хорошо бы… А может и нет… Приняли всё за шутку и не выехали… Ни на что нельзя положиться».

Тут стало заметным, как справа и чуть позади ступает в такт некто в капюшоне. Он был весь в чёрном и слегка помоложе самого Андрея, который глядел на него, взбудораженный скверными догадками. Наконец, своим пристальным вниманием Андрей добился того, что неизвестный повернул к нему голову. Неприятная волна передавалась сквозь полумрак…

«Что за чёрт!»

Незнакомец продолжал твёрдо идти рядом, линия в линию, шаг в шаг, пасмурно и будто пьяно пялясь на свой объект слежки…

Напуганный Андрей отвёл взгляд медленно, давая понять, что смотрел вовсе не на странного парня, а на витрину, вывеску или ещё куда-то.

«Я брежу, однозначно. Замутило меня на полную… Ничего, у преступников это дело обычное… Вот, чёрт!.. Ну не до такой же степени!»

Когда Андрей обернулся снова, уже резко и с вызовом, то человек в чёрном уже исчез…

Окружающие раздражали. В каждом крылся враг, замышляющий что-то против. Страстно хотелось уединения.

«Всё под контролем, дружище… Если и впрямь узнал кто-то лишний, если и вправду за мной наблюдают… Нож у меня с собой. Проблема решится за секунду».

Запутавшись в паутине остро режущих нервов, Андрей слепо и спешно добрался до автобусной остановки, едва не проскочив мимо неё. Дальше пришлось ждать, топтаться на месте, чего совсем не хотелось. Тело желало идти вперёд, стремиться куда-то, не давая крови застояться в жилах и остыть. Впрочем, это будет уже скоро… и навсегда.

Но неожиданный прибой усталости у берегов сознания – и Андрей прислонился к фонарному столбу. Да, он здорово измотался за последние семь суток. Клонило ко сну постоянно, особенно когда получалось забыться, вот только всякий раз покой разбивался о невольно восстающие в памяти события.

Рядом работал киоск: одна половина была напичкана продуктовой мелочью и сигаретами, другая – компакт-дисками. Андрей томно перебирал названия и обложки фильмов, альбомов, компьютерных игр…

И вдруг – она…

Мгновенно – всё мутное и чёрное вокруг. Воспоминания, словно сегодняшние… Чья-то серая, гнилая рука изнутри схватила трахею и потянула вниз. Андрея вырвало вхолостую – он давно уже ничего не ел. Наружу лезло только обилие ужаса и отвращения – каши из фрагментов прошлого, приправленных строптивой фантазией.

«Её ведь уже забрали оттуда… Если нет… Если она пролежит там ещё месяц, у стены, рядом с ржавыми трубами, наполовину закопанная, заваленная хламом?!.. Она, наверное, уже разлагается…»

Рвотный позыв повторился. Андрея согнуло пополам, живот скрутило тугим узлом, почти не слышный кашель выворачивал горло наизнанку. Плывущая плёнка на мгновения занавесила холодно освещённый асфальт.

А потом вдруг стало легко… Андрей выпрямился, запрокинул голову назад, уронив затылок на поверхность столба. Воздух вдыхался глубоко, мерно тёк по гладким руслам груди. Небо с последними тёплыми цветами лечило очищенные глаза, постепенно заливало всё сокровенное обезболивающим средством.

«Ты почти всегда красиво».

Эту картину хотелось наблюдать часами и не сплетать в мозгу и единой мысли…

Спустя минут пять Андрей, подрагивая нижней губой, чуть шатаясь, подбрёл к киоску. Будто серая мышь в норке, в окошке пряталась девушка лет примерно двадцати двух, одетая в недорогую синтетическую курточку, жующая жвачку, с лицом, обиженным на весь мир и усталым, словно давно свыкшимся с этой обидой.

– Вон тот диск у Вас в одном экземпляре? – спросил Андрей и ткнул в стекло перед игрой.

Угрюмая продавщица, обнимая себя за плечи, опираясь на ногу, стояла на месте и продолжала смотреть в потолок. Она надменно делала вид, что никого и ничего не замечает, мол, вы, низшие создания, мне все неинтересны, я вам всем ещё докажу, кто я такая… Лишь спустя пять секунд она любезно «сделала одолжение» – медленно перевела взгляд на покупателя, потом на диск, указанный им.

– Да, последний, – ответила, наконец, девушка.

В Андрее что-то ожило и затрепыхалось после этого сообщения. Он даже попытался улыбнуться.

– Отлично! Сколько? – тут же спросил он.

– Двести.

– Давайте.

Расплатившись и забрав диск, Андрей зашёл за киоск и застыл рядом с урной, вцепившись в игру обеими руками, прожигая глазами её обложку. Чувство начало переполнять, проливаться через края. Стало наплевать на то, что проходящие мимо могли принять его за психа. Ведь теперь он жадно грыз пальцами убийцу Даши – игру, мир, плод чей-то фантазии, переписанный на язык программирования и спокойно продаваемый как пища для мозга, падкого на иллюзии. Купив эту дрянь, он словно исполнил благую миссию – спас ещё один разум, одну жизнь от злого рока… Кто знает?

Маленький вклад в полезное дело внесён: диск уже никому не достанется. И как теперь с ним поступить? Естественно, разломать к чертям собачьим и выбросить!

Он в нетерпении сорвал прозрачную обёртку. Открыл коробку…

Эмблема игры навсегда была выжжена в памяти, которую не сотрёшь нажатием клавиши. И теперь она с сердитой насмешкой пялилась на свою жертву, говорила словно:

«Ну… И что ты мне сделаешь? Я – абстракция. Я – призрак. Я растворёна в море информации, среди людей, среди машин. Меня не поймать. Меня не убить».

Андрей изучал её, позволяя над собой издеваться… И ему вдруг тоже стало до горечи смешно. Он представил себя со стороны: жалкий идиот – и беззвучный истерический хохот полился изо рта.

«Как же ты права, сволочь!»

Он ещё долго смеялся (или рыдал – непонятно) в рукав, опёршись о холодный металл киоска. И дышал очень громко, постепенно затухая…

Когда приступ закончился, Андрей повернулся к небу, синему, сохранившему тонкое тёмно-красное лезвие вдоль ступенчатой линии крыш. Лицо его было влажным, но свежим, каким-то открытым и прояснённым. Он уже безо всякой ненависти глянул на игру, как на шаловливого ребёнка, и положил её в свою сумку.

Дождавшись автобуса, он выехал за пределы города…

Сошёл в нескольких километрах от него…

Брёл некоторое время по обочине…

Свернул с дороги в дикое поле, полное высокой травы…

Ушёл в лес…

Моросил мелкий дождь…

Два океана молчали друг напротив друга, как по обе стороны тусклого зеркала.

В глубинах тёмной воды грустили далёкие жемчужины. Эта ночь принадлежала не им. Селена затмила их всех своим совершенством, властвуя сегодня безгранично. Она сияла роскошным, холодным телом, прекрасным, суровым ликом, богиня, недосягаемая для чужих прикосновений, вниз роняла ранящий, величественный взгляд, не опуская гордо поднятой головы.

А там, внизу, тихо переливались волны – ветер чуть нежил листву и травы, играя синими лунными бликами. Лес был сейчас колыбелью покоя…

Среди пространных ветвистых дебрей, на холме, более менее свободном от густой растительности, высилось старое дерево. У его подножия трепыхался бедный костерок. На самóм дереве, в развилке, горела тонкая восковая свеча. Рядом освещалась фотография улыбающейся девушки, совсем не такой, как луна, с иной красотой, тёплой и солнечной…

Андрей был атеистом. Не потому что не мог принять существование Бога. Просто в своей жизни он с Ним как-то не «встречался», воспитывался в нерелигиозной семье. Религию ему заменили компьютерные игры – миры, в которых можно было утонуть и раствориться, почувствовать себя свободным от тесной и душной действительности. Едва окончив школу, он лишился родителей – и всё покосилось. Университетская учёба отращивала хвост, игровые запои становились затяжнее…

Но однажды его нашла и согрела Даша.

Она любила Андрея и делала всё, чтобы спасти его… Она верила. До последнего вздоха. И ради неё он готов был теперь поверить, в мыслях прошептать для неё молитву. Своими словами, как умел, но искреннюю, которую, может, она услышит – поймёт, что он тоже любил её, только осознал это слишком великой ценой…

Приютившись в корнях древнего дерева, Андрей рыдал в траву, которая покалывала лицо, рыдал громко и без смущения, как ребёнок. Первый раз за всё это время он смог себе позволить такое в полной мере. Не нужно было куда-то торопиться, слоняться среди людей, им возненавиденных, скрывать что-то от их глаз, обманывать их подозрения… С природой можно было откровенничать. Лес всё выслушает и простит…

«Она там, высоко, и ей хорошо…»

В мозгу, в памяти, словно вызрела кислотная железа, которая сочилась и ела голову, стоило на неё чуть надавить. Но Андрей, выгрызая землю, вспоминал, надеясь, что пережитый заново ужас поможет ему решиться на задуманное…

Костёр почти прогорел. Угольки, объятые огненным нимбом, походили на сваленные в кучу сердца, разбитые, страдающие… Ветер усиливался. Ночной лес качал свои волны едино и гармонично, подобно дирижёру, и гулкая песня его, будто церковный хор, веяла покоем и проникала в самые глубокие недра души…

Как всё это вышло? Глупо и банально, как в штамповых детективах: в неудобное время и в неудобном месте совсем некстати оказался роковой выступ.

Две недели назад Андрея отчислили из университета за хилые отметки и редкую посещаемость.

Это случилось бы гораздо раньше, если бы не старания Даши, которая всеми средствами заставляла его не забывать учёбу и лечила от компьютерной зависимости: уговаривала ласкою, силком оттаскивала от дисплея, выбрасывала диски с играми, прятала ноутбук, делала вместе с ним его курсовые, успевая и свои выполнять, хлопотала перед преподавателями, деканом и ректором за его оценки. Она повышала голос на Андрея, но не кричала, не закатывала ссор, истерик, нет. Это было нечто иное – то, что нельзя было принять за колючую обиду и злобу, на кого-то направленную. В её пререканиях слышались, скорее, укоризна, грусть… и, всё же, обида, но такая милая и трогательная, какая присуща только детям. Она не сердилась подолгу. Видя бесполезность этого подхода, она в следующую секунду могла обнять, улыбнуться и сказать, что всё у них будет хорошо и вдвоём они справятся со всеми невзгодами – очень искренне…

А вот Андрей воспринимал её действия в штыки, бушевал грозою, бил мебель с посудой, уходил из дома, воображал себя мучеником, которому не нужна ничья помощь, который требовал оставить в покое, хотя сам же в трухлявой душе своей был доволен тем, что Даша в очередной раз разобралась с его проблемами или, прильнув к нему, прошептала слова утешения и поддержки. В общем вёл себя неблагодарной тварью. Но никогда не поднимал на Дашу руки.

В итоге Андрея, всё-таки, выгнали. И Дашиной вины тут не было – она отдавала любимому все возможные силы и свободное время. Никто на её месте не справился бы лучше. Более того, другая давно бы опустила руки и бросила б его. И правильно бы сделала, потому как Андрей, это растение, этот меланхолик, которому на каждом шагу надо было утирать сопли, получая взамен лёд, не заслуживал такой заботы.

Двери ВУЗа для Андрея захлопнулись, то есть, будущее пошло под откос (как будто до отчисления оно ему светило!), и поэтому игрок с горя начал упиваться кровью ЗD-шутеров до мигрени: качал их из Интернета, не жалел оставшихся денег на новые диски, сменял одну виртуальную роскошь другой, пистолеты – ракетницами, людей – монстрами. А голод вампира не утихал – становился безумнее. Сна не хватало для восполнения энергии, потому пробуждался он всегда со сверлом в голове… И снова к компьютеру – рвать, расстреливать, сжигать вымышленных врагов и себя вместе с ними.

Эта депрессия стала для Андрея бездной: с каждым днём он проваливался глубже и глубже, хотя казалось, что вот он, предел, и хуже быть уже не может. И Даша, вынужденная смотреть, как он разлагается, безуспешно сопротивлялась медленной смерти любимого человека. Андрей тогда впервые как-то раз увидел, что у неё было заплаканное лицо…

Настал тот день, когда всё случилось… Проснувшись поутру со своей мерзкой подругой – головной болью – он полез в Сеть. Откопал несколько свежих новинок. Взял на заметку. Пошёл в магазин… Из всего списка в ассортименте имелась только одна… Купил… Вернулся домой… Врубил ноутбук… Загрузил… Начал играть… До самого вечера, почти ничего не ев, разве что пил кофе. На слова Даши не реагировал. Вещь оказалась по-настоящему аппетитной, вожделенной, затягивающей, лучше всех предыдущих. Правда образовалась крайне раздражающая ситуация: он застрял на уровне. Третий час спотыкался на одном и том же… Естественно, бешенство захлёстывало, подступало к сухому горлу, заставляя дрожать тело. В конце концов, нити внутри лопнули, и он перевернул к чёрту этот стол с компьютером, заорал на всю квартиру, обругал вдоволь весь свет и угомонился. Сел отдышаться… Ноутбуку повезло: стол находился рядом с диваном, и посадка была мягкой. Прибежавшая на крик Даша ни этому припадку, ни спасению компьютера явно не обрадовалась. Она ничего не произнесла. Невыносимо горько взглянула на Андрея и удалилась в кухню…

Игрок укротил остатки гнева, собрался с мыслями. Поднял опрокинутый стол. Поставил ноутбук на место и запустил неподдающийся уровень заново…

И вот получилось! Да! Заковыристая ступенька миновала! Осчастливленный Андрей с нетерпением повёл своего героя дальше…

Но вдруг – экран погас… Началась перезагрузка… Андрей онемел… Преодолённый этап он не сохранил. А Даша просто подошла сбоку и нажала на клавиатуре кнопку сброса.

Он повернул голову к ней. Рот его приоткрылся. Несколько мгновений во взгляде не отражалось ни грамма одушевлённой материи…

А она смотрела на него с жалостью и ласковым укором, как на дитя, безо всякой злобы. Молчала, но зелёные очи пели, блестели, звенели… Весна, капель и солнце… Её хрупкие руки легли ему на плечи. Вот-вот она спустится с небес, обнимет, коснётся губами щеки – повеет оттепелью – и вновь промолвит на ухо нежно, что всё у них будет хорошо и вдвоём они справятся со всеми невзгодами – очень искренне…

Странное ощущение того, как горячее от чувств тело отделяется от холодного мозга. Предупреждающая мысль помчалась вслед за алым порывом эмоций, бежала почти вплотную, но не уберегла. Андрея пружиной бросило вверх, и он неистово толкнул Дашу обеими руками. Её откинуло в дверной проём. Грохот падения…

– Дура!.. Ы-ыр-р-ра-а-а-а-а!!!

Андрей взвыл, завертелся, замаячил туловищем в разные стороны, словно не зная, куда себя девать. Потом схватил стул и разломал в щепу о пол … Рухнул на колени… Более менее успокоился. Упёрся ладонями в бёдра и стал покачиваться взад-вперёд… Губы крепко сомкнулись, челюсти и мышцы лица дёргались… Глаза злобно и беспорядочно постреливали во все уголки комнаты. На Дашу не глядели…

– Дура!.. Вечно лезет, куда не просят…

Он подполз к ноутбуку и опять включил игру. Ждал с несносным нетерпением, пока та загрузится… Пальцы нервно барабанили стол. Мимика то и дело трещала искрами от напряжения. Но Андрей старался убедить себя, что все его жесты легки, раскованны, ненатужны, что ничего особенного не произошло, а Даша будет впредь знать своё место… Он водил головою туда-сюда, теребил взором жилое помещение, неуверенно считая себя свободным от всяких домыслов, так и не решаясь взглянуть на Дашу…

«Наконец-то!» – Андрей увидел, как на дисплее появился его персонаж, человеческая фигура в полный рост, открылась просторная локация, вспыхнули индикаторы здоровья, энергии и брони.

Из всех нор подземелья тут же полезли мёртвые – омерзительные, как и их логово, неуклюжие твари, самые слабые в игре. Но сейчас их было не просто много – они кишели! Они текли густой грязью, давя друг друга. И нужно было перебить их до последнего, дабы обрушилась стена, открыв проход…

Андрей извёл на мертвецов весь запас магии, всадил в них все стрелы из арбалета, не подпуская к себе. Сражение не задалось с самого начала, даже на дистанционных атаках: при столь сплошной армаде, прущей отовсюду, он умудрился несколько раз промахнуться. Затем перешёл в ближний бой… Да что за напасть!.. Он пропускал удар за ударом. Ржавые клинки резали ему руки и ноги, грудь и спину – лишь доспехи спасали. Но и они мялись под натиском стальных полос и клювов. А игрок не успевал уклоняться и отражать неминуемую гибель. С каждой секундой выходило всё хуже и хуже. Андрей, мастер по прохождению, никогда доселе не падал так низко. Он словно впервые уселся за компьютер.

И в какой-то момент он вдруг понял:

«Не получается!.. И не получится!..»

Растерянность и страшное желание винить кого-то – то ли себя, то ли весь мир. Словно внезапное осознание своей неспособности усладить девушку в минуты такого откровенного и ответственного любовного полёта. Андрей больше не чувствовал, как прежде, гладкую поверхность мыши и решётчатый рельеф клавиатуры. Ему не удавалось слиться с игрой, стать с ней единым целым, поверить в её реальность. Он уже не видел ни захватывающей Вселенной, ни живого героя с его волнующей судьбой. Перед Андреем горела только…

«Тупая, долбаная мазня!!!»

Он саданул по кнопке паузы, чуть не продырявив компьютер вместе со столом. Злой, сжал в руках голову, упёрся локтями о колени. Стал думать… Почему ничего не получается? Да потому что всё это время мысли его были не об игре!.. А о чём?.. О ней, конечно… А если поконкретнее?.. Нужно же признаться самому себе. Ну, о чём мысли?.. О том, что боязно, на что нет решимости посмотреть. Да ещё эти мертвецы, смердящие, дряблые, навалились и секут со всех сторон. Уже окровавили всего… Но это бред всё!.. Бред… Верно?.. Ведь верно?!

А вокруг была тишина…

Внезапно Андрея страстно обнял ужас. И даже злость не помогла – рассыпалась вдруг в пепел.

«Дашенька, наверное, уже встала и ушла на кухню… Нет, в спальню, наверное… Ну, да… Прилегла отдохнуть после…»

Страх – за сердце!

«Я же не слышал, как она поднялась… Даже шороха не слышал!..»

УЖАС!!!

Андрей немедленно возобновил игру, прильнул жадно к клавишам и мыши, вонзился взглядом в экран…

Некроманты накинулись гурьбой на игрока, закрыв его собой, облепили всего, грызли, царапали ядовитыми ногтями. Показатель жизни побагровел и оплыл. Отделаться от монстров врукопашную не удастся. Андрею пришлось применить заклинание ударной волны, которое в качестве оплаты требовало отдать львиную долю здоровья… Взрыв. Бледно-синяя стена мощи разразилась в пространстве. Тех, кто был в эпицентре, порвало на части, других повергло на землю. На счётчике осталось всего три единицы здоровья из ста.

И тут Андрей впал в панику столь естественно, будто он действительно очутился там, в этой скверне, среди тварей. Он всё-таки добился цели – ощутил игровой мир, причём столь явно, как никогда ранее. Потому что теперь им двигала не романтика, не желание отречься от серой людской повседневности ради участи воина-одиночки в более интересной и волнующей реальности. Сейчас он просто был перепуган. Его взял в узды инстинкт. Если он найдёт смерть в этой игре, дисплей погаснет, и он вернётся обратно, в эту комнату, в эту тишину, где скоро обнаружит подтверждение своей догадке и сойдёт с ума… Нет!..

Уцелевшие мертвецы, невредимые, с оторванными конечностями, а то и безголовые, восставали и тянулись к герою магнитами, качаясь, хромая, рыча и брызжа дрянью изо рта. Густели и густели, будто их и не уменьшилось…

Андрей забыл о своей миссии здесь: уничтожить всех. Он просто удирал, одержимый страхом за искусственную жизнь, мерцавшую на экране. Пока гряда врагов опять не разрослась до тучи, он мчался, минуя нечисть, перескакивая через неё и не вступая в борьбу – лишь наспех разил мечом самых настырных, мешавших бегству, и нёсся дальше, не добивая. Наконец, прыжок – и он уже карабкался наверх по влажной и скользкой стене из грунта. Ненасытные зомби полезли за ним. Но и теперь они преследовали добычу так же уверенно и неотвратимо, такою же оравой. А из нор хищными клешнями выныривали гнилые руки, и новые трупы присоединялись к погоне… И на что он рассчитывал? Да ни на что. Он тонул и, как тому свойственно, хватался за соломинку… Дополз до потолка. Тупик… Прыгнул на свисающие корни деревьев и обезьяньим стилем продолжил движение. Но внезапно заметил, что ему навстречу точно так же, перебираясь с корня на корень, подкрадываются мертвецы, причём здесь у них получалось гораздо лучше, чем по земле. Андрей, всерьёз отчаявшийся, чуть не плача, подался назад, влево, вправо – везде наступали зомби. Можно было бы сигануть вниз, но жалкая цифра «три» на табло здоровья гарантировала полный провал этой затеи. Как ни старайся, смерти не избежать… Андрей с воплем разрубил первого подоспевшего некроманта… Затем второго… Третий набросился со спины и вгрызся в шею. Кисти игрока расслабились, отпустив корень и оружие. Вместе с победившим его врагом он низвергнулся на самое дно подземелья. Изображение на дисплее напиталось красным, а потом очертилось словом: «Поражение!». Экран выцвел мраком, оставив алеть только эту надпись. Затем исчезла и она…

Андрея пожирал воздух. Душил. Сдавливал всё тело. Подогнал кровь к стылой коже и высасывал её через поры. Внутри всё было горячим. Дрожь, которая бесконтрольно обретала власть, сыпалась с Андрея тленом. Не зная, куда вытряхнуть её из своих рук, из пальцев, он вцепился в волосы, чуть не выдернув клочья. Глаза в безумии выкатились, перестали представлять собой нечто наполненное смыслом, превратились в два уродливых шара. Челюсти растянули рот почти до предела: хотелось стонать, но горло лишь сухо и убого сипело.

«Нет… Нет!.. Не верю!.. Такого не может быть… Это же глупость!.. Да как же так??!!.. Этого не должно было случиться… Она ведь даже не вскрикнула…» – Андрей совсем слабенько, неприметно качал головой.

Он медленно и судорожно повернулся к проходу…

На дверном косяке стояло печатью липкое бордовое пятно. Даша лежала на полу навзничь, без движения…

Что происходило потом, Андрей помнил расплывчато и не желал, в общем-то, сохранять эти события и ощущения у себя в мозгу. Помнил только мутные штрихи того, как, напуганный, подполз еле-еле к Даше и проверил пульс, как, не обнаружив оного, быстро забился в угол комнаты, подальше от бездыханной девушки, съёжился там, свернулся калачиком и долго-долго ревел, уткнувшись носом в колени…

Почему он не лишился разума тогда? Потому что, в конечном счёте, ужас сменил страх. Страх преступника. Именно этому чувству Андрей был обязан за своё временное спасение. Оно вынудило его действовать.

«А если она была ещё жива, пока я укрывался от произошедшего в компьютере? Я мог бы помочь ей!.. Гнида!»

Андрей лежал на траве, раздавленный и беспомощный, как тогда в уголке своей квартиры. В сердце, в лёгких, в животе, меж рёбер навсегда поселился чёрный иглокожий паразит, которого не удалит скальпель, которого не прогонит мысль. Он раздулся там, впился мелкими шипами в мясо, проник жгутиками в жилы, сросся с ними и будет убивать хозяина медленно и мучительно. Земля, ветер и ночь обдавали Андрея прохладой, не позволяя свариться, поджариться, расплавиться от собственных слёз.

«Она была святой… Я безнадёжен. Ей нужно было меня бросить и начать строить свою жизнь. Если бы я не встретился ей на пути, она теперь была бы уже счастлива… Но она страдала рядом со мной. Потому что любила… А я убил её! Не игра, а я!.. Она была святой!»

Закапал дождь…

Андрей вынул нож. Щёлкнул механизм – и сверкнуло лезвие, тут же коснувшееся вен у запястья.

«Давай. Покончи со всем сейчас. Не порти больше никому судьбу…»

Секунда… Две… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь… Восемь… Девять…

Металл не шевелился.

Раз… Два… Три… Четыре… Пять…

«Не могу…»

Один… Два… Три…

«Не могу!.. Чёрт, противно!»

Андрей, чувствуя дикую обиду, разбухающую в нём вместо храбрости, переставил клинок к шее…

«Дурак! Надо было застрелиться!»

Шли мгновения… Андрей часто дышал, хныкал, захлёбываясь страхом, но не решался сделать последнее движение.

«Ради Даши, сволочь!.. Ты же обязан!.. Гад! Ну, накажи же себя!.. Ради неё!!!..»

Шли мгновения… Тщетно. Он понял, что не сможет. И осознал себя со стороны.

«Трус! Дешёвка! Дерьмо лягушачье! Сука тасканная!.. Ненавижу!!!»

Лес и синее просторы над ним взорвались, деревья и траву согнуло мощной волной, звери отошли ото сна, всполошились и заметались – всё вокруг распял вопль Андрея. Он в ярости выл, вопил, рычал до тех пор, пока не охрип…

Он упал ничком в зелёные объятия, погрузил глаза во тьму рукава и, доливая остатки солёной воды, жуя горький дёрн, порол ножом плодородную, пышущую землю, безвинную, молчаливую и не способную дать отпор. Скулил и шептал:

– Ненавижу!!!.. Ненавижу!.. Ненавижу…

В какой-то момент Андрей затих: течение усталости подхватило его и заботливо унесло в долину забытья…

Душа постепенно и с неохотой возвращалась в телесную оболочку, наполняла биологическую материю, как вода томно течет в сложный сосуд, затопляет лабиринт, проникая в каждую затерянную лазейку. Душа, словно поток белой энергии, загружала сознание и основные чувства, включала мириады рецепторов по всей живой системе. В мозг на обработку подоспели первые цепи информации…

Орган равновесия сообщил Андрею, что он лежит навзничь… Осязание щипало морозными и мокрыми сигналами всю ту половину тела, которая прижималась к тверди. Верхняя же часть, наоборот, была согрета чьим-то теплом. Сквозь веки сияла красно-оранжевая плёнка… Боль слабо дотронулась до разума… Откуда-то из-за горизонта тяжёлым ветром дуло эхо:

– Андрей… Андрей!.. Ты проснулся… Очнись, Андрей!..

Андрей упорно и с неприязнью к зову противился возврату в реальность, пытался улететь прочь, в сладкую глубину, со дна коей его вытаскивали. Но когда пространный небесный гул превратился в отчетливый, зычный и, главное, знакомый голос…

– Андрюх, давай просыпайся… Ты как?.. Ну, не молчи, парень!..

Лёгкий толчок в плечо… Шлепок по щеке…

Глаза внезапно распахнулись, и Андрей резко приподнял туловище, опираясь корешками ладоней на скользкую и холодноватую траву. Солнце мгновенно ослепило, а в носу защекотало. Андрей зажмурился, ожидая, когда растают жёлтые пятна…

Тот, кто находился рядом, громко выдохнул.

– Не всё так худо. Нас уже двое… Андрюха, ты только не паникуй, ладно?..

Андрей посмотрел на говорящего. Это был Игорь Якорь, последний из его знакомых, с кем он общался.

После спячки и неожиданного подъёма голова соображала с запозданием. Слова и картины перед собой Андрей пока больше воспринимал, чем осмысливал…

Вместе с ним просыпался вокруг лиственный лес, весь наряженный в бриллианты: семицветная роса ещё не испарилась. Солнце, как золотой ёж, ощетинилось длинными лучами, которые нежно гладили боками траву и листья и пронзали остриями глаза… Но это было не то место, где Андрей уснул от усталости после неудачной попытки суицида.

– Где я? – спросил он. – Что ты здесь делаешь?

– Не знаю ни того, ни другого, – пробасил Игорь. – Но ты не переживай слишком уж, слышишь? Выпутаемся как-нибудь… Спокойно… Всякому есть объяснение, верно?..

Андрей увидел у себя на руке странный предмет, надетый на предплечье. Он представлял собой зелёный экранчик в блестящем обтекаемом корпусе из посеребрённой стали, напичканном, судя по всему, электронной начинкой. Чуть ниже экрана располагалось пять кнопок. Подобные приборы он частенько встречал у своих компьютерных персонажей. Как правило, они являлись справочниками, навигаторами, детекторами, передатчиками, записывающими устройствами…

Свою ногу Андрей обнаружил закованной в обруч и прикреплённой цепью к ближайшей осине.

– Что за…? – он заметил у Игоря то же самое: устройство на руке и кандалы. Затем принялся было возиться со всем этим железом, пытаясь от него избавиться…

– Даже не пробуй. На века сделано, – остановил Якорь. – Я ещё до тебя очухался. Хотел сначала эту хрень снять, – указал на прибор, – потом цепь из дерева выломать. Сам обломался. И с моим, и с твоим барахлом. Бесперспективняк… пока.

Внезапно у обоих пропищали аппараты, и на дисплеях загорелась надпись:

«Игрок № 5 вошёл в игру».

– Это про тебя, наверное, – предположил Игорь. – Я когда чуток расшевелился, мне тоже такое вот сообщение нарисовалось, только с третьим номером. Попозже о четвёртом весточка прилетела… Мы здесь, похоже, не одни…

Андрей следил за движениями друга, за словами и интонациями, ища в них подпитку для своего павшего духа. Белокурый, крепкий, сутуловатый Игорь говорил и делал всё, как правило, неспешно, уверено и с улыбкой, походя на Деда Мороза. В трудностях Игорь не только не опускал руки, но и тем, кто был рядом, такого не позволял – по-доброму или грубо, но заставлял убедиться, что всё будет путём. Манера не суетиться и ничему не удивляться (хотя бы внешне) сближала его с людьми, ткала образ надёжного и опытного человека, делала его старше. Даже изъявляя речью сомнение, он не терял спокойствия и живучей искорки во взгляде, подавая всё так, будто проблема вот-вот разрешится – и ему верили. Андрей, никогда не слывший смельчаком, думал, что, если б Игорь был полководцем, то он, Андрей, пошёл бы за ним в бой, пусть даже тот десять раз ошибся бы в чём-то. Он уважал Игоря, безобидно завидовал другу за те его качества, которыми не обладал, а порой, обращаясь за поддержкой, искренне восхищался и любил, как брата. В психологической помощи Игорь уж точно не отказывал – всегда пожалуйста! Эдакий флегматичный оптимист. Невозмутимость его могли нарушить лишь две вещи – первобытный инстинкт, то бишь, близость с женским полом, и недавняя, как и прозвище «Якорь», страсть к компьютерным играм…

Андрей понажимал на кнопки прибора – ничего не заработало.

– Я проверял – не пашет. Фигня какая-то… Если связь односторонняя, на кой чёрт эти клавиши?.. Ладно, разберёмся как-нибудь! – Игорь долбанул кулаком по дереву, с которым был повенчан узами металла.

Безветренная и ясная погода сопровождала раннее утро, необычайно пёстрое – пышный бутон зелени, лазури и золота. Едва уловимые трели птиц и жужжание насекомых, запахи нектара, сочных растений, древесной коры, свежести – всё было так прекрасно и безмятежно, что люди и созданные ими вещи были на этом фоне какой-то нелепицей. Сей храм покоя ни коим образом не подходил роль арены для решения чьих-либо проблем.

– Нас что, похитили? – спросил Андрей с оставшейся сонной хрипотцой. Он чётко ощутил внутри себя зачатки страха.

– Само собой… – Игорь скривил рот ухмылкой. – Но не в том дело. По-моему, похищение это с какими-то извращёнными намерениями – нутром чую…

– То есть? – насторожился Андрей.

– То есть, не ради выкупа… Глянь назад…

Андрей обернулся… Лес позади произрастал намного гуще того, в котором сейчас были приятели. Граница между двумя этими зонами разделялась металлической сеткой в средний человеческий рост. Столбами служили деревья. Ограждение переходило от одного к другому, образуя зубчатую линию, и охватывало гигантскую территорию, растворяясь в растительности по обе стороны отсюда. На высоте сетки по периметру угрожающе висели черепа животных с раскрытыми пастями – то ли собачьи, то ли волчьи. Из темноты их глазниц мерцал рубиновый свет…

– Внушает? – осведомился Якорь. – А теперь туда посмотри, – он ткнул пальцем куда-то в небо.

Андрей устремил свой взор в молочно-голубую даль, в направление, противоположное хищной стене.

Впереди, над ратью деревьев-великанов, возвышался и сверкал тонкий, как стрела, шпиль. На нём в ожидании ветра печально висел красный флаг… До этой конструкции было около полутора сотен метров. Сами деревья тоже выглядели необычно. Нижние ветви у них были стёсаны. А соседние серёдки и верхушки были перетянуты толстыми верёвками, что создавало впечатление паутины, наброшенной на весь лес.

– Антураж этот оккультный меня сейчас не привлекает… – пробормотал Игорь как бы для самого себя.

– А в игрушках нравилось? – вырвалось у Андрея с неким негативным посылом вроде язвы, укора или обиды – неопределённое что-то. Горечь воспоминаний о Даше и о причине её гибели снова выделились в мозг жгучей жидкостью.

– А?.. Ну, да… Ещё бы, уж, конечно… – мял почти бессмысленные слова Игорь, выдавая столь редкую для него неловкость. Видя такую реакцию, Андрей почувствовал, что всё ж добился желаемого ответа.

– Слушай, Андрюха, не кисни и не тухни! – внезапно громко подбодрил Якорь и хлопнул друга по плечу. – А то ещё меня заразишь заодно. Главное – начать действовать, – он поднялся. – Мы не псины вшивые! И в ошейнике у будки спины горбить не собираемся, верно?!

Он возбуждённо дёрнул пленённой цепью ногой.

– Что мы можем? – Андрей безучастно прислонился к осине, иногда посматривая снизу вялыми глазами на взбунтовавшегося Якоря.

– Щ-ща-а-а-а-а-ас-с-с-с… сварганим идейку. – поставив руки в боки, Игорь по-хозяйски оглядывался вокруг и прищуривался. – Ты отдохни пока, приведи мысли в порядок, адаптируйся… Я-то уж тут давненько кукую – попривык…

Андрей закрыл глаза. Ему действительно необходимо было запереться в себе от мира на несколько минут, дабы собрать хаотичные чувства и мысли в механизм, который покажет и разъяснит сложившуюся ситуацию, поможет понять, кто он есть теперь, зачем ещё живёт на этом свете, какова его цель и что делать дальше?.. Первое время он напряжённо дышал и бродил по тёмному мозгу-замку в поисках некого тайника или ключа, а может обычного выхода – сам не знал… И призрак любимой мелькал в голове в разных обличиях – до и после убийства – целовал перистыми крыльями и краешками платья, лелеял болью разум… Но отныне он не хмелил кошмаром, а, наоборот, побеждал страхи, шептал… Если побоялся умереть, значит есть, что терять, значит ещё не всё закончил в жизни… Прошлого не изменить, а потому надо твёрдо идти в будущее – просто и неопровержимо… Душе Андрея было холодно снаружи и чуть тепло изнутри. Он почти не удивлялся происходящему. Почему? Потому что знал: он попал сюда неслучайно, как и Игорь, и остальные. Он не ведал грядущего, лишь подозревал тяжесть предстоящих событий. Но вместе с тем знал, что судьба подарила ему исключительный шанс изменить что-то именно через эти испытания… Вдохновение для поэта, предвестие для пророка – вот было его озарение, развеявшее страх и потерянность… И неважным стало то, как и посредством кого он оказался в этой невероятной передряге… Интуиция подсказывала верно. Теперь он ясно сознавал, зачем он здесь, чего хочет и чему надо следовать…

Вновь запиликали аппараты. На экранчиках вспыхнуло:

«Игрок № 6 вошёл в игру».

– О! Прибавление в семействе!.. – воскликнул Якорь. – Эх, бедняга неизвестный… Сейчас, поди, напуганный, понять не может, где проснулся…

Андрей наблюдал за Игорем… Тот (поразительно!) не унывал в такой вот неразберихе, которая возможна только во сне, причём в довольно скверном из них. Он расхаживал туда-сюда расслабленной походкой, пытаясь чего-нибудь сообразить, по-простецки почёсывая затылок.

– Игорь, а ты что последнее помнишь перед тем, как сюда вот…? – спросил Андрей.

– Да я тебе говорил, что ночью иду… на тайную презентацию четвёртого «Дума», мать его! – Якорь пнул землю носом кроссовка, но на лице отразилось нечто вроде: «Эх, ты, дитё малое…» – со снисходительной улыбкой.

– Разводилово?

– Хуже. Наверняка, оттуда меня и притащили сюда. Поймали карасика на червячка. А я, дурень, клюнул, – Игорь цокнул языком и кивнул. – Нас там пятеро собралось: я, мужик лет за тридцать, голубков парочка – девчонка с парнем – и ещё овощ какой-то, худой, высокий, бледный весь, тоже молодой.

– А что за место?

– Да дыра какая-то прогнившая: вообще ничего нет, кроме лампочки полудохлой на всё помещение. Я туда последним заявился. Как зашёл, сразу ясно стало: фуфло всё это… Девка уже психовала, паренька своего просила уйти… Этот, самый зрелый из нас – чего он там забыл-то, среди молодняка двинутого? Он совсем без напряга был, скучал, будто в очереди за хлебушком стоял… Долговязый – того совсем еле помню – в тени, в уголочке где-то притих… Я думал, постою пять минут да свалю оттудова…

– И?

– И все!

– Как всё?

– Так вот… Потом в глазах поплыло, потемнело – и прощай, башка. Вырубился!

– Что, безо всякой причины, выходит?

– Получается, так… И те, вроде бы, тоже все попадали… Да нас газом, скорее всего, усыпили – весь фокус!

Андрей поймал помехи своих звякнувших нервов. Пошаркал по траве взглядом. Затем перевёл его на Игоря.

– Думаешь, те остальные – это и есть первый, второй, четвёртый и шестой номера?.. Погоди… А я-то здесь причём? Меня с вами не было! Почему я тоже тут?

Игорь присел напротив Андрея и положил тяжёлую руку на ему на плечо.

– Так, спокуха!.. Была, значит, на то причина. Ты сам что запомнил? Где отключился до этого? – задал он вопросы по-отцовски и пытался посмотреть другу в глаза, которые тот старался увести.

Андрея стегнуло по груди призрачным кнутом, воздух внутри, как напуганный дикобраз, вмиг свернулся и натужился, придавил плоть к рёбрам и позвонкам. Исповедоваться в его планы пока не входило. Он не был готов… Рано.

– Дома, где ещё-то… – буркнул он. – Я ж тебе по телефону рассказывал, что болел. Куда мне шляться с температурой под сорок?

– Так это только вчера было… – произнёс Игорь совершенно спокойно. – Ты ж почти огурец вылитый! Скорёхонько выздоровел… Как?

«Придурок!» – подумал о себе Андрей и сразу в этом убедился, потому что не сообразил ничего лучше, чем усмехнуться и выдать тупоумную фразу:

– А ты угадай.

Он пытался поймать некую волну, которая на своём гребне легко пронесёт его сквозь все препятствия и ловушки, расставленные чужим разумом, лишь бы выудить правду. Он настраивал мышление, отношение к окружающему миру таким образом, чтобы удалось сыграть себя на одном дыхании, естественно, искусно, причём без лжи – просто не договаривая правду. И тогда он точно не разоблачит свою тайну… Но пока он только пытался…

Спустя несколько секунд пристального внимания к другу Игорь медленно растянулся в улыбке, мол, а-а-а-а-а, понял, и потрепал Андрею волосы.

– Что, Дашка вылечила, да? Ну, отвечай давай!.. Она-то может. И накормит, и напоит, и обогреет, верно? Она у тебя умница! Заботливая, добрая и жизни радоваться умеет в отличие от некоторых… И любит тебя! Ты смотри там, береги её!.. Эх, я тебе аж завидую. Знаешь, я её всего-то пару раз видел, а запомнилась хорошо. Она ж прям светится вся! А гостеприимная какая, о-го-го!.. Я когда, помнишь, к тебе на минутку заскочил за диском, хозяйка твоя такой нам стол накрыла – обалденно! Такой вкуснотищи из ничего наготовила – я чуть… Э!.. Андрей, тебе что, плохо?!

Голова Андрея поникла, он повалился на Игоря, который успел подхватить его. Почувствовав опору, Андрей встрепенулся и отстранился назад, упав на ствол дерева. Затем прокашлялся и снова прильнул к осине. Игорь всё это время старался как-то помочь другу, но тот, выставив вперёд ладонь, не подпускал к себе и повторял, что не надо беспокоиться, всё сейчас пройдёт.

– Нормально… Нормально… – шептал он, глубоко вдыхая и опустив веки.

Игорь мгновенно посуровел.

– Так, хватит! Линять пора с этих краёв дивных! – пробурчал он. – Спокойно, Андрейка… Я тебя отсюда вытащу…

Он снял обувь и носок с окованной ноги.

– Я в одном фильме видел, – говорил он и проверял обруч, – как арестант от наручников избавлялся. Он просто кисть в кольцо протиснул и вытащил. Мясца подсодрал, но вытащил… Может, получится?..

– Угу. Нашёл выход. Ты ещё «Пилу» вспомни, – недовольно прошуршал Андрей, не открывая глаз.

– Ну, настолько уж отчаиваться не стóит… – улыбнулся он, работая над своим планом. – Ах, ты, чёрт! – воскликнул он после некоторой возни. – Вот сволочи! Всё просчитали… Там, на внутренней стороне, зубцы. Чуть вниз поведёшь – впиваются сразу… Чего б помудрей сварганить, а?..

Неожиданно напомнили о себе электронные приборы. Раздался их писк. На экранах зелёными символами высветился таймер, установленный ровно на пять часов.

Начался обратный отсчёт.

Кандалы внезапно щёлкнули и разомкнулись… Приятели, не до конца веря в происходящее, неспешно освободились от цепей и поднялись.

– Замóк электронный, – констатировал Якорь, покрутив перед собой кольцо, недавно сжимавшее его щиколотку, и бросив на землю. – Серьёзные ребята.

Приятели разминались, топчась на месте, вертелись и отмеряли неторопливые шаги, привыкая к обретённой ни с того, ни с сего воле.

Лес зашумел и вздыбился от налетевшего порыва ветра.

И вновь – сообщение с передатчиков:

«Направляйтесь к маяку».

Андрей с Игорем переглянулись, без слов вопрошая друг друга, как им поступить – подчиниться или ослушаться? Первый покосился в сторону увешанного черепами забора, за коим начиналась никем не контролируемая густая зелёная пучина – дикая, но манящая свободой; второй медленно и настоятельно покачал головой.

– Да, но не сейчас, – сказал он. – Не может быть всё так просто. Мероприятие основательно подготовлено. Этот вариант они наверняка учли… Потерпи, Андрюха, сообразим что-нибудь, перехитрим гадов! Прорвёмся!.. Но пока прикинемся послушными… Пошли.

Они двинулись к серебряной игле, впившейся в голубую кожу неба, из которой сочилась капелька крови – слабо качающийся флаг.

Это был старый и редкий лес, по большей части берёзово-осиновый, где тучные и непроглядные кроны исполинских деревьев, полные пьяного воздуха, шипели и полыхали листвою. Трава на многих участках была неестественно короткой для таких заповедных мест – недавно скошенной, а та, что осталась целой, образовывала прямые и полукружные массивы через всю лесную площадь, походя на крепостные стены. Пробираться сквозь это не составляло труда, а вот видеть обстановку вдали – да.

Однако ближе к центру зелёные валы укорачивались, и открывалось довольно широкое пространство, не взятое травянистыми растениями. А в радиусе около двадцати метров от основания маяка, которое уже хорошо различалось вдали, не росли даже деревья – только низкие кустарники.

Кровь под кожей Андрея словно замедлила свой ток и, в то же время, стала нагреваться. Он то ускорял шаг, то уже в следующий миг укрощал рывок, а то и крался боком. Его попеременно перетягивали инстинктивное желание вернуться назад и какое-то нездоровое любопытство. Гнело страхом…

Пятно постороннего здесь цвета мелькало меж древесных стволов, приближаясь к шпилю с противоположной половины леса, справа от обзора приятелей.

– Ну вот и знакомые лица, – спокойно и положительно произнёс Якорь. – Слушай, Андрей, а этот браслетик-то заработал… Я тут в меню порылся… Тут справка по оружию, первая медицинская помощь… И на черта нам это всё? – Он спросил так, будто уже знал ответ…

Но Андрей не ловил слов друга. Сердце его волновалось. Он внимательно изучал фигуру, обретающую с течением секунд чёткие линии…

Слегка сутулый человек в тусклом серо-коричневом плаще смотрел вперёд и по сторонам – только параллельно земле. Взор его, наточенный прищуром, рассекал и валил эти ненужные деревья, направлен был всегда вдаль, сквозь преграды, за горизонт, ведал, что там творится… Мужчина шагал неспешно, размеренно, очень уверенно. И, вместе с тем, даже брезгливо, иногда – крайне редко – опуская этот свой взгляд вниз, чтобы проследить, как вытянутый сапог переступит через кочку, лужу или гнилушку. Ровные складки плаща лениво качались то влево, то вправо…

Человек остановился. В одной его руке возникла пачка сигарет, в другой – зажигалка… Отсюда было слышно, как она чиркнула… Огонёк запалил кончик дозы тёплого наркотика и тут же исчез где-то в ладони. Неизвестный хорошенько затянулся, красиво и размашисто вынул сигарету изо рта, выдул драконий столп дыма вверх, чуть приподняв голову, пронзительно смотря всё это время на впечатлённого Андрея. И улыбаясь… Тому почудилось (или нет?), что он ещё и подмигнул…

После мужчина возобновил хозяйское шествие к маяку, отпустив бедного Андрея и опять начав рубить глазами всё окружающее пространство…

С другого направления шаткой походкой двигались парень и девушка. Они то и дело прислонялись к деревьям, хватались за ветки, дабы не упасть; их ноги, подкашиваясь, еле ковыляли. Андрей уже мог разглядеть напуганное и заплаканное лицо девицы, которая безутешно подвывала что-то в адрес своего бой-френда и порой истерично шипела на него в попытке заполучить разумное объяснение того, что тут вообще творится, или хотя бы маломальскую поддержку. Веки её всё дрожали-дёргались, рожая слёзы, которые размазывались по щекам. Она жестикулировала чего-то, стараясь добиться от шедшего впереди кавалера желаемого отзыва, спонтанно, без разбора, мотала головою и кидала бестолковый взгляд на всё вокруг. Это была продавщица из киоска, у которой Андрей вчера купил диск с игрой…

Коротко стриженный парень в чёрной футболке и дорогих джинсах весь покраснел от злости, так и перевшей из глазищ, из громко дышащего рта. Он гневно и неосмысленно смотрел прямо перед собой, никуда не оборачиваясь, периодически порыкивал на спутницу, а когда та дотрагивалась до него, грубо отпихивал её руку.

Горстка людей постепенно сгущалась у маяка…

– Эй! – крикнула девушка, завидев Андрея с Игорем, и, задыхаясь, понеслась им навстречу, рьяно и, в тоже время, словно из последних сил…

– Помогите! – проревела она, первой прибежав к шпилю, когда её предполагаемые «спасители» уже почти дошли до пункта назначения. Погрязшая в ужасе и панике, она так и не осознала глупость своего взывания о помощи. Человек в плаще снисходительно усмехнулся, даже не коснувшись её взглядом.

– Угу. Сейчас они усадят тебя в ракету, – он похлопал по блестящей поверхности одной из опор маяка, – и лети к себе домой.

Девица не поняла юмора и продолжала пялиться на двух молодых парней так, будто те обязаны были что-то немедля сделать для её спасения. Она нелепо стояла в центре маленькой компании, чуть приподняв кисти рук и столь же нелепо переводя просящий взор то на одного, то на другого, а то и на «плаща», которому она, кажется, вообще была до лампочки. Алое распухшее лицо выражало испуг и потерянность, молило пожалеть её. От былых гордости и наплевательства продавщицы, кои помнил Андрей, не осталось и следа…

– Успокойся ты!.. Идиотка… – пробурчал подоспевший поклонник барышни. Пыл его, тем не менее, уже приутих.

Девушка, видя, что все ведут себя относительно спокойно и не воспринимают её всерьёз, стала приходить в себя и даже шагнула назад, чтобы в самом деле не выглядеть полной дурой.

Однако всей своей сущностью она давала понять, что мало сейчас переваривает слова и плохо соображает, что больше опутана мыслями о своей гибельной участи, о судьбе, не успевшей сложиться. Она не представляла, как и почему попала сюда, но была уверена: случилось нечто страшное и непоправимое – и, казалось, уже собиралась себя заживо отпевать.

Андрей наблюдал за всеми, но в особенности – за неизвестным в плаще. Русые волосы, прямые и жёсткие, как иглы… Что-то хищное в профиле… И взгляд… Он не марался об этот ничтожный народец и мерзкие щупальца его чувств, сплетённых и кишащих, точно черви. Он проникал куда-то далеко, в тайное четвёртое измерение…

– Витё-о-о-ок! Топай быстрее! – вдруг оживленно проорал он в небо.

Только теперь все заметили, что в составе их группы кого-то не хватало. Шестой отсутствовал.

Впрочем, треск веток уже тихонько постреливал за спиной «плаща». Все, кроме последнего, покосились – кто любопытно, а кто не очень – на новый субъект, маячивший подле…

Сильно выросший в длину юноша худощавого склада был полной противоположностью человека в плаще. Хотя с другой стороны, имелось и что-то общее между ними… Да, оба они представлялись отрешенными от реальности. Но если курившему сигарету мужчине, который золотился лукавой весёлостью, эта самая реальность была просто скучна и неинтересна, так как он всё о ней знал, то долговязый парень словно прятался от неё, хотел кануть в беспамятство, чтобы его более никто не донимал. Печальный и усталый взгляд погружён был вниз и только изредка поднимался медленно на окружающие предметы, особо не вникая, кто перед ним – человек или дерево. Рисовалось впечатление, будто ему было абсолютно безразлично всё на свете, даже то, где он сейчас находится и чем занимается, мол, делайте со мной что угодно – мне уже ни жарко, ни холодно…

– А этого ж с нами, вроде, не было… – опасливо прошептала девушка своему молодцу, враждебно посматривая на бледного парня. Её друг, буравя новенького глазами весьма сердито, как, в общем-то, и всех остальных, поначалу хмуро стиснул зубы, не желая говорить – видимо, был недоволен присутствием здесь своей подружки с её капризной и змеючьей натурой, тем, что придётся в такой вот болотине отвечать ещё и за неё в придачу… Потом, всё же, процедил:

– Да был он там, был! – и отошёл от Джульетты подальше…

Компания оказалась, наконец-таки, в сборе.

«Плащ» поочерёдно, потратив меньше секунды на каждого, порезал присутствующих острым взглядом…

– Салют молодёжи! – беззаботно отчеканил он, обозрел природу и закинул голову к ясному небосводу, время от времени потирая нос. – Эх-х-х… Места тут красивые… Это кто? – и небрежно махнул пальцем на Андрея, продолжая любоваться чистотой бескрайней высоты.

– Это, – Игорь сделал акцент на первом слове, выразив недовольство такой манерой «плаща», – мой друг Андрей, между прочим…

Он упёр кулаки в бока и чуть подался туловищем к бестактному типу.

Тот сначала невзначай обратил внимание на Игоря и хотел было уже забыть о нём в следующее мгновение, но потом будто заметил в нём что-то особенное и интересное… Очень пристально и долго смотрел ему в глаза, причём весьма нагло, слегка пригнув и вытянув вперёд голову и еле заметно водя ею то влево, то вправо, изучая парня как бы с разных ракурсов… Дикая кобра гипнотизирует жертву… Игорь, казалось, вот-вот дрогнул бы, но он держался, храбро встречая два серых луча, внедряющихся в сознание, не выдавая трещин своей обороны. А «плащ» всё наблюдал за ним, развязно, как натуралист за животным…

– Андрей, значит… – произнёс он тихо и тягуче. – Хорошее имя… Свободное… Мирное…

Затем, будто опомнившись, быстро выпил глоток дыма из сигареты и вдруг протянул Игорю руку.

– Борис, – представился он.

Не ждавший такого хорошего поворота Игорь даже немного растерялся, сдержанно, но честно улыбнулся и назвал своё имя, пожав руку в ответ.

Оба одновременно посмотрели на других присутствующих…

– Ира, – хрипнула девушка, прочистила горло и саркастично пропела, ткнув в своего избранника: – А это Ве-ни-а-мин!.. Можно просто Веник…

Парень выругался и саданул ребром ладони по стенке маяка, рядом с коим недавно стояла девица, успевшая увернуться, испугаться и облаять жениха матом. Вениамин был в довольно крепкой физической форме, хотя и не такой, как у Игоря. Удар его тому соответствовал, и разил он в цель… Исходя из этого, окружающие обновили, а точнее, закрепили свои мнения об их романтических отношениях.

– Бьёт, значит любит… Вам рефери не нужен? Я до десяти считать умею, – предложил Борис, вновь раскалывая взглядом никому не постижимую даль.

«Влюблённые» отвернулись в разные стороны, чтобы не разжигать попусту эмоций.

– Я Ран… Так лучше меня зовите, – произнёс вспыльчивый парень.

– Это что, жизненная позиция? Чего ж не с-ранил вовремя от такой дивчины-то? – вздохнул Борис.

– Это ник мой в Сети, – объяснил Ран. Затем пробурчал: – Сбежишь тут… Прицепилась, зараза, теперь хрен от…

Неожиданно у всех запищали передатчики. На шести экранах выступила одинаковая информация:

«Вы в игре. Выйти из неё можно лишь двумя способами: победить или погибнуть. У каждого из вас будет выбор оружия, множество бонусов, куча врагов и только одна жизнь».

После прочтения большинство подняло головы и с неохотой перекликнулось взглядами. Хотелось просто молчать и думать, что никакого сообщения и не приходило вовсе. Первым заголосил страх девицы:

– Это что ещё значит? – проговорила Ирина, всем своим нутром выказывая готовность разразиться слезливой истерикой.

– Да ничего особенного: у какого-то психа началось сезонное обострение… – без всяких напряжённых эмоций пояснил Борис и своим фирменным прищуром оглядел весь мир по сторонам.

– Да нет, ну твою мать, а!.. Ну почему в таком дерьме обязательно я, а?! – бормотал в сердцах Ран, как будто точно поняв, что здесь с ним должно случиться.

– Так, а ну потухли все! – рыкнул Игорь, чуя зачаток паники в их компании.

Трансляторы возвестили о новом послании:

«Приборы у вас на руках содержат полезную информацию, которая поможет вам выжить. Через них вы также будете получать задания уровней. Они же будут контролировать соблюдение правил игры. Если вы попытаетесь избавиться от передатчика, разбить его или выбраться за пределы локации, он сделает вам предупреждение электрошоком или убьёт, впрыснув под кожу яд».

Почти никто не мог оторваться от дисплеев. Многие, похоже, перечитывали текст несколько раз, сбиваясь от нежелания верить в эти данные. Ран пробегал вновь и вновь отдельные фрагменты, и заметно было, как он ненавидел, страшился, но тем не менее собирался с духом, готовился к тому, от чего уже не отвертеться. Его кожа волновалась, а губы злобно говорили что-то про себя, не размыкаясь. Слышалось плаксивое дыхание Ирины, которое не вызывало жалости, а лишь раздражало. Игорь встретил новости непоколебимым каменным лицом. По призрачному Виктору нельзя было определись, вник ли он в смысл письма, а если и вник, то хоть какое-то впечатление… Короче, неясно, с ними он сейчас или где-то в другом мире?.. Строго по разу прочли только Андрей и Борис.

– Ух ты, как интересно! Серьёзно что ли? – легко и с издевкой наиграл последний.

– И что, это правда? – Андрей впервые и неловко подал голос среди коллектива. Он всё это время переминался с ноги на ногу, скрестив руки за спиной, и внимательно наблюдал за всеми.

– Уж не сомневайся, – тут же откликнулся Ран, грузно и уверенно, как залп артиллерии. Игорь своей широченной клешнёй похлопал Андрея по спине, мол, крепись, дружище, в обиду не дам.

– Да что же это… – шёпотом выжала из себя Ира и захлебнулась.

– Ничего особенного: кто-то очень яро фанатеет по «Квэйку», – ответил Борис.

Аппараты опять затрезвонили.

«Кое-кто из вас уже пытался сбежать с территории. Спросите у них об ощущениях…»

Все почему-то сразу посмотрели на «влюблённых». Андрей помнил, как они ползли сюда, едва держа равновесие и цепляясь за деревья…

«А это вам для профилактики…» – добавили трансляторы.

Пауза. Поняли не все.

– Не-ет! – протянул Ран, причём так, словно не спасался от беды, а уже точно знал, что её придётся перетерпеть – раздосадовано.

Вспыхнули порохом крики, самый громкий из которых принадлежал Ире. В следующую секунду Андрей свалился на землю. Разряд обнял всё его тело снаружи и внутри, как будто чьи-то гигантские ладони подкрались сзади и напугали до чёрта. Удар током повлёк за собой адское жжение всего мяса на костях, мышцы надулись болью, конечности не шевелились. Это мучение невозможно было погасить – оставалось ждать и переживать, стиснув зубы… Глаза залепила мутная коричневая мгла, долго не рассеивалась, но сквозь её проталины Андрей различал фигуры остальных упавших и вяло корчившихся. Скрипели и жалили стоны… Лишь Борис устоял – даже сигарету не выронил. Он опустился на одно колено, наклонил голову и, спрятав глаза под веки, боролся с послесловием молний, протрещавших по всем клеткам.

Тикали мгновения, тикали под музыку вольного женского плача, всхлипы и причитания «За что?». Ира не могла успокоиться. Наконец, просто вылила все силы и потом только громко дышала в просоленную траву.

– Вот оно как, – прокаркал Борис сухим горлом. Он осторожно поднялся… Распрямился… Расправил плечи, размял шею и руки… Сощурился – пустил вперёд серую с бликами, режущую волну… Затем круто огляделся, сначала налево, затем направо. Лес рассекло, как мечом, по всему кругу, и срубы дымились; казнённые деревья роняли свои стволы, громыхая и взрываясь зелёным огнём листьев… А взгляд, что луч, застыл острой линией вдоль всей Земли, огибая её.

– Поиграть, значит, хочешь… – Борис докурил бычок, изрыгнул пепельное пламя, раздавил подошвой сигаретный фильтр. – Ну давай поиграем.

Потихоньку все принялись вставать. Проще всего удавалось это, как ни странно, бедному-бледному Виктору, который казался самым немощным среди прочих. Можно было подумать, что подобная процедура ему вошла в привычку. Ран помог подняться своей подруге, а Игорь – Андрею. На каждом из лиц навис густой ком кислоты, за исключением Бориса. Вряд ли ему сейчас было весело, но настрой он имел наиболее оптимистичный и решительный. Судя по нему, он чётко осознал проблему и наметил цель – выкарабкаться из этого омута самым выгодным способом. Для кого, правда, – для него или для всей группы – непонятно.

– Да нормально всё! – мига хватило, чтоб он вновь заискрился. – Красиво бандуру отгрохали. – Борис осмотрел маяк до верхушки. Солнце прыснуло ему лимонным ручьём на глаза, и он сморщился.

А маяк действительно сиял великолепием, высясь над лесом гладкою стрелой. Обтекаемый металл был столь безукоризнен, что даже не носил заклёпочных шрамов. Правда из восьми предполагаемых опор было только шесть – отсутствовали две диаметрально противоположные балки. В основании шпиль вмещал полтора метра и сужался ближе к флагу, который томно развевался.

– Ну, бояться нам нечего. – Игорь приступил к исполнению своей святой роли вдохновителя. – Человек же всего неизвестного боится, а тут всё уже на местах: какие-то зажравшиеся козлы захотели вживую, а не тупо на компе, замеситься в классную игрушку… А мы у них, значит, либо игроки, либо мишени… И вот из-за этой хреновины, – он указал на транслятор, – придётся нам, к сожалению, играть по правилам. Пока, во всяком случае.

Борис согласно зааплодировал и отвесил уважительный поклон Игорю. Ран просвистел и отвернулся.

– Попали… не скажу, куда… – выцедил он и топнул по трухлявой деревяшке.

– Да вы рехнулись что ли? – Ира переводила несчастный взор на каждого по очереди. – К-какая, к чёртовой…, игра?

Отвечать никто не собирался. Многие лишь озадаченно уткнули ладони в бока и выдували воздух.

– Свалилась деточка на наши мозги – мало бед нам было… – послышалось откуда-то. Андрей даже не разобрал, кому принадлежала реплика.

– Так-то вот, ребятишки, – Борис фатально закивал головой. – Придётся потерпеть… Мужайся, Витёк! – он хлопнул по лопатке худосочного юношу. Того аж пошатнуло, но парень даже слабо улыбнулся напарнику.

– И ты, девочка, тоже мужайся. Ну, что поделать, никуда не денешься, – развёл руками Борис и цокнул языком. Ира хотела уже раскрыть рот…

– Ну, да, понимаю, еле вериться, но… судьба такая… Заковыристая, но судьба! Всякое на этом свете бывает. Людей на Земле миллиарды, судеб миллиарды, хитросплетений разных. Ну, вот такая вот нам досталась. Всё в этой жизни случается: и кирпич на голову, и фамилия Засрулин… – Борис вёл себя так, словно размышляя, как провести грядущие выходные. Он подошёл к Игорю и объявил всем: – Что сложилось, с тем уж смиритесь. А где ещё исправить можно, так уж давайте постараемся не напортачить… и не ныть – это я о вас, сударыня.

– И что нам делать? – спросил Андрей.

– Играть, – твёрдо произнёс Игорь через несколько мгновений.

– А-а-фиге-е-еть… – выдал Ран почти неслышно.

Тем временем Борис приблизился к маяку и зазывным мотивом закричал в небо:

– Э-эй! Касатики! Скоро начинать-то будем? Резину-то не тяните!.. Ну, во что резаться будем: «Дум», «Квэйк», «Анрил», «Контра»?.. А может, в «Тетрис», а?

Отклик прилетел незамедлительно. Экраны засыпали печатными символами:

«Это миссия из пяти заданий. Вы будете получать их поочерёдно. Вы не сможете приступить к следующему заданию, не выполнив предыдущее. Если вы справитесь со всеми заданиями – миссия выиграна. Если вы не закончите пятое задание до истечения заданного времени, вы умрёте».

Андрей проверил время: приборы показывали, что полчаса уже иссякло – осталось четыре с половиной.

Внутри башни громко зашипел воздух. На каждой из шести диагональных опор, которые, сливаясь с маяком, поддерживали его, раскрылся лепестком маленький отсек. Борис с нескрываемым интересом обошёл вокруг получившегося «цветка».

– Так-та-а-ак… – он потирал ладони и, продолжая обход, вытягивал шею к маленьким сокровищницам. – Ну-с, какой на меня смотрит?.. А?.. Оп! Вот этот! – он вытащил из хранилища ремень со всевозможными крючками, петельками и карабинами, а также прицепленный к нему охотничий нож. Все оторопели, когда оружие было вынуто из ножен Борисом и сверкнуло своим широким, толстым и зубастым клинком.

– Интрига, – пугающе улыбнулся обладатель смертоносной вещицы. – Если дают нож, значит определённо придётся кого-то зарезать… Верно говорю?

Борис подмигнул Андрею. Народ по-прежнему сохранял немую сцену.

– Витёк, лови! – Борис извлёк идентичный багаж из соседней ёмкости и кинул долговязому парню. Тот опустил на приобретённый предмет растерянный, а затем и грустный взгляд и, в конце концов, увёл его в сторону, сжав губы. Подарку он рад не был.

– Так, господа, хватит рты разевать, ясно всё и так уже, – Игорь подошёл к шпилю и взял полагающийся ему инвентарь. – Разбираем вещички! Мне что, нянькой к вам наниматься? Тут по ходу выживать скоро будем, так что не тормозим!

Оставшиеся последовали его примеру: Ран – уверенно, Ира – неловко, Андрей – замыкающим.

Внезапно разбуянился ветер. Свежие пахучие листья заполонили, как стрекозы, весь лес, закружили над макушками людей, скользя по волосам и одежде. Осчастливленный багряный флаг приветствовал стихию своими частыми волнами. Пряди высокой травы и шапки деревьев яростно загудели, глуша прочие звуки. За этим шумом едва не утонуло оповещение трансляторов.

«Задание№ 1: Зачистить локацию от ботов»., – гласила надпись.

Вслед за ней на экранах отобразилось:

– Блин, здесь клещей тьма! – Борис поднял воротник плаща… Потом, как всегда, изучил местность своим знаменитым взглядом… Зачем-то стал принюхиваться… Поспешил опоясаться причудливым ремнём, не переставая озираться и жадно всасывать, точно хищник, приносимые ветром запахи. Затенённое возникшими морщинами лицо испускало тревогу и сосредоточенность.

– В чём дело? – насторожился вместе с ним Игорь.

Борис, немного погодя, ответил на полном серьёзе:

– Чуешь?.. Жареным пахнет…

Андрей внимательно наблюдал, но был вынужден отвлечься. Он услышал что-то у себя за спиной… Шум травы… Нет, конечно, она вся тут шумела под воздушным натиском, однако к этому ровному тяжёлому фону добавилось ещё некоторое шуршание травы – очень резкое и прерывистое, отчего и выдавало себя. Было похоже, что кто-то двигался в траве… Кто-то бежал прытью… Поначалу Андрей инстинктивно понадеялся на баловство воображения. Но он заметил, как и другие навострили уши и задёргали головами, устанавливая направление звука. На лицах выразилось недопонимание; Игорь заподозрил нехорошее.

Борис вытащил нож.

Андрей так и не среагировал бы, не случись ему услышать позади себя влажное рычание – сквозь обильную, лопающуюся и клокочущую слюну ярости. Он волчком крутанулся на сто восемьдесят градусов. А дальше взорвалась стена травы, и бомбой ринулась оттуда стальная колючая тварь с пастью из плоти и костей. Одно касание о землю лапами – и чудовище торпедировало жертву своим литым телом, которого Андрей уже не видел – разинутые челюсти заслонили всё, рыгали горячим языком, близились и росли…

Ира завизжала; остальные отпрыгнули.

Мир опрокинулся шиворот-навыворот: Андрей не сообразил, что успел уклониться, выгнув туловище назад до предела, и даже не ощутил сперва боли разбитого носа – смердящая туша всё-таки шаркнула по корпусу и голове. Юноша упал на спину, сразу же перевернулся и отжался от земли, собираясь вскочить, но всё равно не успел бы – рычащая пасть уже падала на него чёрно-красным куполом…

Но за считанные сантиметры от мёртвой хватки белых клыков Игорь, стоявший сбоку, со всего маху долбанул мощною ногой в голову монстра. Того, ещё более разгневанного, отбросило к Виктору, Рану и Ирине. Двое последних шарахнулись врассыпную с воплями; Виктор только прикрылся руками.

А исчадье ада прижалось к траве, готовясь наброситься. Лишь богатство целей заставило его замешкаться…

Сокол внезапно пикировал с небес. Обрушился на тварь. Затмил её своими широкими крылами… А клюв пробил одним ударом висок. Алый гейзер обдал зелёный покров почвы… Чудище не шевелилось…

Шли мгновения абсолютного паралича всех, кроме убийцы монстра – тому нужно было слегка отдышаться… Наконец, Борис поднялся с трупа, щеку вытер об рукав, нож – об папоротник. Пока только он догадался посмотреть на дисплей и увидеть там:

– Ну вот, есть какие-то сдвиги, – довольно констатировал он как ни в чём не бывало. Безмолвие продолжалось…

– Твою материю!!! – высвободилось у Рана, а далее он повернулся к лесу и разматерился вдоволь и по-чёрному. Под сей древнерусский фольклор началось отрезвление группы.

– Замечательно. Андрюха, ты цел? Нормально всё?.. Ничего, ерунда – заживёт. Давай-ка, повторяй за мной… – Игорь надел ремень с оружием. Андрей и Виктор сделали то же. Ира к этому времени медленно села на землю, обняла коленки и тихо поскуливала, никого не замечая перед собою. Огненный Ран в разгаре своём встретил эту картину и заныл от неистовства.

– Да ты, зараза, заткнёшься или нет когда-нибудь???!!! – взбесился он не хуже зарезанного только что монстра. Ира лишь слабо обратилась к нему испуганно-молящим лицом и широко распахнутыми очами и прошептала:

– Я не хочу… Я не хочу, пожалуйста… Не надо… – она посмотрела на всех и произнесла: – Не бросайте меня, пожалуйста…

Затем Ирина положила подбородок на колени, закусила палец и опять ушла в забытье, покачиваясь туда-сюда.

Андрея ещё немного трясло от пережитого столкновения. В крови синтезировался естественный, звериный страх, от которого отвлекала нежданная жалость к девушке, хотя Андрей и боролся с ней. Ему мерещилась Даша, просящая о защите, и сердце сжималось…

Ран же, не напоровшийся на ответные ругательства, хотел было по новой загромыхать, но захлопнул рот. Он дышал громко и прерывисто, как автоматная очередь. Зрачки его сновали по разным углам, точно шайбы, а губы содрогались, демонстрируя огромные запасы того, что ещё не высказано им вслух.

В конечном счёте, он успокоился, даже с смутился с неохотой, затем нагнулся к Ирине и, обняв её, заговорил, как мог, ласково:

– Ну… Ну, всё, всё, ладно… Тише… Не убегу я от тебя… хоть и Ран…

Девушка прильнула к нему мордочкой и, утешаясь, сушила глаза от слез его футболкой, а Рану ничего не оставалось, кроме как бессловесно извиняться перед всеми за неуместные сейчас телячьи нежности.

– Трогательно… Так, Игорёк, ты, как самый адекватный, принимай-ка командование этим цирком, – Борис почесал переносицу, смотря вдаль и по сторонам.

– А вы? – удивился Игорь.

– Да я не умею, – усмехнулся Борис. – Больше за себя отвечать привык. Ты вроде малый толковый. Не пускать же на ветер столько живой силы. Так что действуй.

Игорь изучил мельком бездыханную тварь, которая оказалась обыкновенной овчаркой, закованной почти наглухо в устланные шипами доспехи.

Ветер к этому времени почти смолк.

– Ну, поднимайся, – говорил Ран своей подруге. Они вместе встали, не расторгая объятий. Ран надел на Ирину пояс и снарядился сам.

Отовсюду донёсся собачий лай. Ира вздрогнула.

– Так, разделяемся на пары… – очнулся Игорь и начал ориентироваться на местности. – Расходимся обратно, откуда пришли. Я с Андрюхой – туда. Вы, – он кивнул на Рана с Ирой, – идёте вон туда, Борис и… этот…

– Виктор, – напомнил Борис. – Ну, понятно, в общем. Витёк, почапали!

Последняя пара стала углубляться в лес, уменьшаясь, затемняясь и заслоняясь растениями. Развевался стремительный плащ и трусил рядом нескладный помощник…

– Эй! Вы куда?! – кликнула Ирина и обратилась на Игоря: – Нас же перебьют поодиночке, надо вместе держаться!

– Не перебьют, если постараешься, – заверил тот. – Прочёсываем каждый свой сектор.

– Зачем? – Ира так и не решалась понять, чем ей здесь придётся заниматься.

– Вот зачем! – Игорь ткнул на дохлого пса. – Мочить сволочь эту при первой встрече.

– Как?!

– Как угодно, лишь бы намертво! В способах можешь себя не ограничивать!

– Ты ё!.. Витёк, беги!!! – раздалось за непроглядной зеленью с той стороны, где скрылся Борис с «коллегой». Потом – треск веток и животный рык…

– Мамочки! – девушка едва не упала от ужаса.

– Всё, погнали! Удачи! – Игорь ринулся в гущу травы. Андрей за ним. Он видел, как Ран волочил за собой бедное существо по имени Ира.

– Ран, стой! – позвал Якорь перед тем, как совсем потерять парня из виду. – Это имитация компьютерной игры, понимаешь!.. Ищи оружие, ищи амуницию, мы с ножиками долго не протянем!

Ран кивнул. Игорь и Андрей возобновили движение. Валы дёрна мгновенно отрезали их от бурных событий, которые кипели на другой половине древесного лабиринта. Тишина запеленала молодых людей в кокон сразу – только изнутри её разъедали шип дыхания и хруст обуви.

– У тебя щека левая… – прохрипел Якорь на бегу.

Андрей оттёр лицо от ошмётка пены бешенства. Он затянул верхнюю губу за зубы и почувствовал тресканье запёкшейся в носу крови.

«Сто лет такого не испытывал. Полегчало даже».

Две трети пути от центра до ограждения с черепами были преодолены. Андрей чуть отставал от напарника, пытаясь набраться смелости и сказать то, против чего бунтовала его тяга к безопасному. Рядом с сильным и выносливым Игорем угроза сводилась к минимуму, а именно с этим нужно было порвать. Зачем? Здесь же рыскают голодные псы, и можно запросто погибнуть!.. Затем, чтобы уединиться и найти ответы на свои вопросы. Ведь ради этого он попал сюда…

Плоть так и не позволила ему накопить решимости, потому он выпалил чисто механически:

– Разделимся. Я вправо, ты влево.

Всё. Теперь гордость не даст взять слова обратно, пускай хоть шкура в мольбах замучается.

– Справишься? – усомнился Игорь.

– Без проблем, – выдохнул Андрей, разозлившись на того, и, даже не оглянувшись на прощание, помчался желаемым маршрутом. Да, вот что значит почувствовать себя в чём-то ущербным – и никакой храбрости не пригодилось.

Андрей, огибая прямые, заросшие мхом стволы, нёсся сначала по открытому пространству… Потом протаранил несколько густых растительных преград… И вот, он остановился… Казалось, Игорь не посмеет бросить товарища в беде, подоспеет вслед за ним, и жуткая, бредовая идея разобьется-таки о благоразумие. Но нет. Андрей осмотрелся кругом и убедился: он был один, чего и хотел. Он осознал это, оценил ситуацию и понял, что приватности не хватает – необходимо нечто поукромнее. Лёгкие его дрыгались внутри двумя трусливыми зайцами, кожа вспотела и зарделась не столько от мышечной активности, сколько от нервного перевозбуждения.

Недалеко правильной фигурой расположились три дерева. Участок меж ними почти полностью и по грудь оккупировала трава, оставив лишь узкие и неровные лазейки. В одну из них нырнул Андрей и сел у дерева, прислонившись к неудобной бугристой коре. С наслаждением закрыл глаза… Замлел от долгожданного умиротворения… И чихать на всех! Пусть пока без него повоюют…

Постепенно жар остывал. Состояние Андрея обретало равновесие с бескрайней природой. Он переставал быть автономным организмом с температурой выше внешней среды и бурлящим метаболизмом. Он превращался в безмятежный сгусток материи, такой же, как и эти пассивные деревья и растения, как эта прохладная земля.

Первую минуту он ни о чём не думал… Потом посетила мысль: а можно ли вообще ни о чём не думать? Даже во сне что-то видишь, ощущаешь, помнишь… А значит думаешь… Сон… Покой… Какое же прекрасное, какое вожделенное слово!

«Давно же я не испытывал покоя. Я и забыл уже, какой он из себя. И сейчас его нет со мною. Это ложный покой. Лежу вроде бы в глухой и тайной обители, в мягкой крепости, никто не видит меня… Чем не покой?.. Не-е-е-е-ет… Что такое покой? Это когда ни о чём не думаешь?.. Нет… Так не бывает… Покой – это когда не думаешь ни о чём постороннем, ни о чём, что мешает. Вот оно что!.. А мне страшно!.. Страшно… Где же ты, покой?! Когда покинул меня?! Чем заменить тебя?!.. Что на тебя похоже?.. Какой ты?.. Ты оставил меня, а я не ненавижу тебя за это! Я люблю тебя! Я хочу в твои ласковые руки!.. Вот какой ты!.. Ты… как Даша… Дашенька и есть мой покой… Но Дашеньки больше нет!.. А значит и покой не вернётся никогда…»

Андрея исцеляла лесная тишина. Дуновение ветра было неизмеримо, призрачно робким. Каждую травинка, каждый листик баюкало столь слабо, что это колыхание казалось лишним и бесследным в летописи мироздания. Но все вместе, колеблясь в унисон и соприкасаясь друг с другом, они единились в мерный, вселенский гул, в гигантскую сферу, полную безгранного звука, который стекался в её центр, в сознание Андрея.

Где-то далеко-далеко залаяла собака. Лес почти совсем поглотил её голос.

«Там горят бои. Кто-то убегает, кто-то догоняет… Кто-то убивает, кто-то умирает… Мы все загружены в эту замкнутую арену… И всё должно быть привычным: вид от первого лица, оружие в руке перед носом, игровое пространство, цель миссии, союзники из Сети и примитивные боты-соперники… Только вот выйти нельзя, если осточертело или чересчур страшно. И по новой переиграть тоже не удастся… Господи, если ты есть, как же страшно-то!..»

Некоторое время он не мог подавить последнюю мысль. Тело знобило, а в мозг лезло лишь одно слово:

«Страшно… Страшно… Страшно…»

Из недр зелёной локации послышался собачий визг.

«Нет, не безнадёжна ситуация. Вполне реально выжить… – укротил Андрей обжорливую эмоцию. – Интересно выходит. С каждым годом компьютерные игры совершенствуются. Улучшается графика, улучшается звук. Игровой процесс приближается к реальному. Раньше, чтобы вылечиться, надо было просто подобрать аптечку; сейчас порой на это нужно время, нужно управлять самим ходом врачевания, к каждой ране подбирать свой медикамент… Кроме того, если надлежаще не подлечиться или увечье серьёзное, то можно скончаться и без вражеских стараний… Когда-то камера двигалась ровно; теперь она мельтешит и мутится по-настоящему, да ещё и прицела нет… Усталости раньше у героев не было в играх… То есть, понятно, к чему идёт стремление – к реалистичности. Нынче есть уже виртуальная реальность: надеваешь очки, подсоединяешь к коже электроды – и придуманный трёхмерный мир уже не на скупом экране, а вокруг тебя! Имитация звуков, запахов, тёплого и холодного, скользкого и шершавого. А главное, имитация боли! Конечно, она многим ниже действительной. Но это факт: люди хотят испытывать боль в играх! Потому что в этом весь драйв, адреналин, изюминка. Без боли уже не интересно, не модно. Первый „Дум“ – классика, но кто сейчас играет в него?.. Это уже пройденный этап – нужно большего! Значит и притуплённая боль тоже наскучит, и геймеры пожелают истинных ощущений… А коли к этому движется игровая индустрия, зачем изобретать все эти высокие технологии? Не проще ли дать психам вроде меня автоматы, запереть где-нибудь на заводе, и пусть перестреляют друг друга: и им удовольствие, и психов на Земле меньше станет… Это, собственно, и случилось… И ты среди них – заслужил! Если какая-то паршивая игра для тебя оказалась важнее жизни любимой, вот и женись на ней и спи с ней! Давай, наиграйся всласть, пусть она тебя поимеет хорошенько!»

Андрей открыл глаза. И замер…

Из травы на него скалилась овчарка. Андрей даже не заметил, как она подкралась, не слышал лязга стальных пластин. Неужели задремал?!..

Собака была метрах в пяти от юноши. Она не рычала – просто скалилась и смотрела. Виднелись только клыки, чёрный нос и глаза; всё остальное – металл.

Но Андрей не боялся. Вернее, боялся, но не обычным страхом, а своим, геймерским, когда играешь, к примеру, в хорроры.

Он помнил, что над ним была удобная ветка – специально для укрытия от псов. Деревья здесь также были тщательно подготовлены к игре: на некоторых нижние ветви срублены под корень, и забраться на них невозможно, а на каких-то оставлена одна, но мощная…

«И тут есть… Слева, кажется…»

Андрей заморозил свой взгляд на взгляде монстра и не шевелился.

«Спокойно… Это зверь. У него нет личной инициативы. Он реагирует. Каждое его движение – это ответ на что-то извне. Не дёргайся, и он не тронет…»

Однако спустя секунды, хотя Андрей и не шелохнулся, собака равнодушной не осталась.

«Идиот! От тебя же страхом прёт как от помоев! Хищники-то его чуют!.. Вот тебе и „не на что реагировать“!.. Так, план „Статуя“ отметаем… Попробуем…»

Андрей принялся очень медленно ползти спиною вдоль ствола, подталкивая столь же медленно ногами туловище. Когда выпрямился, осторожно потянул руки вверх. Овчарка злобно загнусила, но не сходила с места…

Андрей встал на носки, нащупал спасительную ветку и перехватил её покрепче, словно турник на физкультуре.

«Буду плавненько действовать, пока у собачки терпение не кончится…»

Он поднял ногу, пошаркал ею по дереву и в метре от корня обнаружил выступ – спил ветки. Опёрся на него поудобнее. Зверюга уже откровенно рычала.

«Без паники…»

Андрей начал подтягиваться…

И тут монстр, блюя яростью, задними лапами швырнул в юношу своё тело. Безотказный инстинкт жизни, честь ему и хвала, моментально подбросил Андрея вверх, поиздевавшись над ним в придачу: взвинтившийся парень долго и отчаянно брыкался ногами, что уже было не только лишним, но и чуть не свалило его с ветки. Он испуганно суетился в поисках подходящей позы, чтобы ненароком не кануть на расправу к лучшему другу человека.

А внизу распалился адский лай. Псина металась вокруг дерева, не зная, куда себя девать. Она обливала жертву драконьим огнём, гремела латами, царапала кору когтями в стальных наконечниках, подпрыгивала к добыче и клацала своим капканом.

Андрея пригвоздил ужас. Именно поэтому он решился действовать без промедлений, иначе после нескольких минут такого бесовского концерта он точно вцепится в тополь, как в мать родную, и не слезет оттуда, пока кто-нибудь не примчится на помощь или же он сам не рухнет от онемения мышц.

Своей судорожной сущностью он вытащил нож.

«Спокойно!.. Ты высоко… Эта гадина тебя не достанет, если сам не захочешь…»

Он неоднократно поманил собаку рукой, замеряя высоту её прыжка и каждый раз отстраняясь от надвигающейся пасти. Её пар аж бил в лицо! Морда защищалась шипованным шлемом, но нижняя челюсть и горло были доступны.

Секунда… Две… Три…

«Всё, хватит!.. Главное, бей посильнее!»

Он поймал очередной скачок овчарки…

«Простите меня все!»

– А-а-а-а-а-а!

Удар! Мягкие ткани вмиг отдались длинному клинку. Брызнула бордовая струя, окатив теплотой руку. Животное завизжало… и полетело к земле вместе со своим живодёром.

Оба грохнулись в заросли. Нож выбился из собачьей раны, но сохранился в кулаке Андрея, который сразу же кубарем выкатился из травяного омута и занял слегка трусоватую, но всё-таки боевую позицию. Он глядел, как кренится туда-сюда частокол растений, слышал перемешанные друг с другом скулёж и рычание, ждал, когда тварь испустит дух.

Поначалу страх не позволял рождаться каким-либо прочим раздумьям – всё готовилось к обороне… Но зверь долго не появлялся, продолжая кровохаркать за глубоким занавесом… Андрей видел перед собой картинку и пытался узреть в ней нечто знакомое. Он немного развёл локти и приподнял руки, чтобы они торчали из уголков его обзора. Затрепетало что-то сладкое, манящее в душе игрока – в нём даже прекратилось чувство опасности. До этого он только жадно пялился на экран компьютера, бродя по коридорам, расстреливая мутантов и меняя пушки, словно подросток, упивающийся порнофильмами, но не познавший ещё сие жгучее и прелестное своей плотью. Но судьба создала случай, случай привлёк идею, а идея – любопытство и решимость. Вот он, шанс потерять, наконец-таки, эту компьютерную девственность – редчайшая возможность.

Андрей облизнул губы и тыльную часть зубов. Крутанул нож в один оборот и зажал его острием назад – рука теперь походила на кровавую лапу огромного богомола.

«Классно! – подумал игрок. – Разве что счётчика здоровья не хватает… Андрей, ты завалил настоящего монстра – не нарисованного… Продолжай… Это будет отличное прохождение, отменный матч!.. Ты ведь сам желал такой эксперимент – фортуна, веришь или нет, тебе его преподнесла… Будет великолепный финал… Чёрт, даже не страшно!.. Наверное, я просто убедился, что тварь уже безвредна…»

В это самое мгновение, точно кто-то подслушал мысли, раненая овчарка с бешенством выбросилась из укрытия – и прямо на Андрея. Но тот со встречными воплем и размахом шибанул «бота» ножом по морде. Враг пал в стороне и завыл в слабой агонии. Но Андрея тоже сбило с ног. Ткань одежды на правом предплечье оказалась разорванной и заляпанной в крови – его собственной. Шип на собачьих доспехах всё же отпечатал на теле клеймо этого незабываемого свидания. Андрей ощутил жуткое каление своего мяса, и это его отрезвило.

«Твою мать, что ж я делаю-то!»

Он подполз к теперь уже беззащитному созданию, которое жалобно стонало в конвульсиях, приставил острие к его глазу и, зажмурившись, вдарил с силой по рукоятке. Животное коротко взвизгнуло и более не мучилось…

Андрей не мог отдышаться, как и сердце не способно было вернуть нормальный ритм. Он нарвал растений и наскоро обтёрся ими от чужой крови. Посмотрел на дисплей транслятора и увидел там:

Затем аккуратно отвёл липкие лохмотья: кровь чуть замедлилась, царапина была неглубокой, но по площади внушительной. Пока Андрея ничего, кроме травмы, не интересовало. Держа капающую конечность горизонтально, он воротился в зелёную, а ныне обагренную, гущу и взялся обшаривать сухие корни деревьев, копошась в чёрствых щелях, мажась в приставучем лишайнике и разгребая гниль. С такой диагностикой он, злой, обошёл первое, второе дерево…

«Да где же ты, скотина?! Должна же ты быть где-то!..» – напряжённо подумал он, роя почву под третьим стволом…

Бухнулся на мягкое место… Ничего!

Посидел, поразмышлял…

«Нет, Андрей, так не годится! Ты же не полностью обыскал, ещё клочок остался мизерный. Уж будь добр…»

Он разворошил последний пласт переработанных листьев под тугим древесным отростком…

«Есть!» – Андрей вынул белый полиэтиленовый цилиндрик с красным крестом. Наплыла в некотором роде эйфория.

«Поганые бонусы! Куда вас только не прятали на моей памяти!»

Он содрал зубами этикетку, неспешно и с удовольствием замотал бинтом рану, использовав всю пачку, и стянул обратно испорченный рукав спортивной куртки.

– Ни хрена здесь романтики нету! – подытожил он через какое-то время, подвергшись после радостной волны резкому упадку оптимизма.

Встав, Андрей поплёлся вялой трусцой, намереваясь исследовать кольцо всего уровня и отыскать других игроков. Напомнила о себе жажда. К промокшей коже неприятно приклеилась футболка. Юноша со стыдом признался, что ему, именитому в Сети берсеркеру, истребителю всякой нежити и инопланетной пакости, уже порядком поднадоел этот аттракцион. Соблазнительное изнурение окутало его всего, и он не отказался бы выбраться отсюда и вернуться домой, «принять ванну, выпить чашечку кофе»… Да просто поспать.

Впрочем, на мечты такого характера вскорости сработал надёжный антидот. В голове проявились кадры убийства Даши, её побледневшее тельце и бордовая лужица на полу, чёрный мешок для мусора, подвал, вонючие коробки из-под продуктов, натасканные бомжами…

Андрей покрылся ледяной коркой, которая трескалась и срасталась вновь при каждом его твёрдом движении. Он быстро и ловко бежал, избавившись от всякой чуши насчёт «Game over» – разрешено, но только через собственный труп. Он заперт в игру без легкомысленных клавиш – честную и справедливую для него игру. И он обязался пройти эту смертоносную вещь, потому что в том хранился смысл. Потому что было ради кого.

– Да повымерли все, что ли?! – пробурчал Андрей, так и не обнаружив ни души, и тут же понял глупость недоумения. Как раз это наиболее вероятно…

Издалека выбрел девичий крик. Андрей ринулся на первобытный зов о помощи, излишне накручивая темп – часто запинался о вездесущие кочки и коряги. Нытьё Ирины не смолкало и служило нужным ориентиром. Постоянно раздавались и собачьи аккорды. Вот мелькнула знакомая одёжка Рана…

Спустя несколько мгновений перед Андреем пылало зрелище с тремя героями.

Перепуганная и ревущая Ира, прижимаясь спиной к берёзе, пыталась отползти ещё дальше – ноги не подчинялись ей и, отпихиваясь от земли, толкали хозяйку назад, не понимая, что там был тупик.

А к девушке подскребалась окровавленная и разъярённая овчарка в доспехах. Её шея была пробита сбоку насквозь стрелою, наконечник которой торчал из сустава лапы. Ран, сжимая в руках заряженный арбалет, стоял подле и орал, перекрывая разрывания монстра:

– Добивай! Добивай, дура!

Ира держала нож, совсем уныло висевший у неё в кулачке, и с хныканьем качала головой…

– Бей, падла, а то самой башку прострелю!!! – вулканоподобный Ран демонически осклабил клыки и встряхнул угрожающе оружие.

Ира завопила изо всех оставшихся сил, подбежала на коленках к свирепой, глазастой зверине, вцепилась в нож обеими руками и слепо нанесла по виску щедрый удар, выпалив с ним для облегчение резкий, ещё более душераздирающий стон. Не отпуская охотничьего клинка, она упала лицом в сгибы своих локтей и несчастно заплакала, не желая ничего кругом замечать. Собака шевелилась.

– Проверни!.. Проверни!!! – рявкнул Ран.

Девушка, не отвлекаясь от упоительного страдания, прокрутила хлюпающий нож. Животное дёрнулось и отошло навеки в собачий рай…

«Да она ведь поседеет от такой нервотрёпки!.. Переборщил ты… – не выдержал Андрей, а затем фыркнул и подумал: – И кому я, интересно, сейчас претензии предъявляю?»

– Молодец! Умница! Всё правильно сделала! – Ран подошёл к подруге, присел с ней рядом и обнял. Строгость и громкость в его голосе не исчезли, но теперь несли определённо иной оттенок, назидательный. Поднимая Иру на ноги, он продолжил: – Вот так их надо впредь! Усвоила? Без соплей и без эмоций! Ты здесь не душенька Ирочка – ты здесь зверь, шкура, как я и эта тварюга блохастая! Ты тут выживаешь, и у тебя на это прав ровно столько же, как и у других, поняла?! А ну посмотри на меня… Посмотри, я сказал!.. В глаза!.. Вот так, умничка… Лицо, лицо расслабь, тебя за него не кусали!.. Каменное лицо!.. Вот так… Вдохнула… Выдохнула… Теперь почисти нож – можешь об джинсы, не жалей, даже полезней будет… И верни в ножны… И откинь нахрен всякую жалость!

«Да тут жалость – послевкусие. Ей бы ужас свой суметь перебороть, в чём пока сомневаюсь» – подумал Андрей.

Ран в качестве вознаграждения обнял голову девушки и поцеловал. Но без лишних нежностей – сразу же мягко отстранился. Начал делать вид, что, мол, любовь любовью, а надо о ситуации хлопотать. Ему, похоже, нравилась роль жестокого, но мудрого наставника.

«Простительная слабость… Нет, всё верно ведь делает – девчонку от самой себя спасает».

«Учитель» стал прозорливо оглядываться по сторонам и только теперь узрел находящегося в нескольких шагах Андрея – аж в лице переменился от неожиданности.

«Нет, брат, не старайся – Бориса всё равно не переплюнешь!» – мысленно усмехнулся тот.

– Чего вылупился? – грубо наехал Ран, увидев, судя по всему, оценивающее выражение наблюдателя.

Андрей немного опешил.

– Я думал, ты рад, что кто-то ещё жив, кроме вас двоих, – произнёс он без вызова.

– Угу. Могу сплясать от радости – специально для тебя! – Ран повысил тон и отвернулся, потребовав тем самым отвязаться от него.

Убедившись, что неуместно обозлившийся парень мириться не намерен, Андрей дальше напарываться не стал.

Как раз вовремя нашёлся повод отвлечься от нежелательной компании: в противоположной части леса грянул выстрел и заскулила собака… Ира вздрогнула, но Ран, сохранивший невозмутимость, не помчался выяснять обстоятельства, а потому и спутница участия принимать не собиралась.

Андрей побежал на звук. Быстро проверил показания передатчика. Тот отображал:

У маяка к нему вдруг присоединился Якорь. В руке от держал пистолет, за плечами укрепился арбалет, а на поясе сидели пять магазинов и аптечка – белая коробка с красным крестом.

– Андрюха, блин, я тебя обыскался!..

– Это ты палил? – перебил его Андрей.

– Не, это…

– Не Ран и не Ирка: я от них только что, – тут же отмёл Андрей от напарника две версии.

– Тогда Борис, – твёрдо сказал Якорь. – У него пушка.

Эпицентр стрельбы разыскали легко. Огонь действительно открыл Борис. Перед ним лежал застреленный пёс. Фигура в высоких, прямых складках плаща неторопливо колдовала над пистолетом тех же марки и модели, что и у Якоря. Самый старший и спокойный из игроков был почти спиной повёрнут к явившимся молодым людям, но, конечно же, не мог не знать об их визите.

– Всё ништяк, ребятки, – сообщил он и воскликнул, не оборачиваясь: – А, Игорёк, нашёл своего приятеля! Отлично, строй не поредел!

Борис закончил сборку оружия, вонзил обойму и передёрнул затвор.

– Смазать бы его не мешало получше, – пробормотал он, повернувшись к паре, но глядя по-прежнему куда-то в недосягаемое подпространство, словно кого-то выслеживая. – Странный лесок… Ветра сейчас нет, флаг висит, трава не шевелится… листья – тоже… А деревья всё равно шумят.

– Андрей, а ты чего не затоварился? – удивился Якорь, не найдя на ремне друга полезных предметов.

– Ну… Не везёт пока, – с неохотой процедил Андрей. Он и вправду был самым нищим из всех игроков. Аптечки и бинты при поясе имелись у каждого, кого он успел повстречать. Хорошее оружие также носили почти все – лишь он да Ира рискованно воевали с ножиками. Но Андрей сознательно не пытался обезопасить себя доступным на уровне снаряжением. Он чувствовал своё неравенство перед другими игроками, а точнее, превосходство, и его грызла вина. Но он сам не ожидал, что его принципы смогут преодолеть желание оставаться невредимым, по крайней мере до сей поры… И всё-таки понимал, что вскоре ему придётся нарушить этот безмолвный обет совести.

– Эй, а что с рукой?.. Дай взглянуть… Ёлы-палы! – Игорь рассматривал повязку с кровавой полосой. – Так, прекращай-ка геройствовать, вот… – начал было он, однако Андрей тут же отрезал:

– Нет, – и демонстративно выхватил клинок. Даже отошёл от Игоря, чтобы тот не донимал.

– Гордость и предубеждение, – риторически изрёк Борис. – У Витька те же проблемы.

До троицы донеслись лай, рычание и визг. Все побежали по неровной поверхности через травяные заслоны к месту накала страстей.

Не очень далеко от шпиля они застали Виктора. Весь инвентарь его состоял из полученного на старте игры ножа, двух упаковок бинтов и пистолета. Но всё это благополучно томилось на поясе. А держал он увесистый берёзовый сук, чуточку забрызганный кровью, и к эффективному оружию, кажется, прикасаться не собирался. В это мгновение заплатанная сталью овчарка в очередной раз прыгнула на него, но он с уверенностью чемпиона по бейсболу вломил зверюге по башке, как по мячу. Брякнул шлем. Монстра в полёте аж закрутило.

Андрей уже двинулся с обнажённым клинком на подмогу, а Игорь стал прицеливаться. Но Борис сразу остановил обоих, заградив их руками.

– Тише-тише, господа! – бережно прошипел он. – Делайте ваши ставки…

Враг тем временем оклемался и снова атаковал Виктора. Дубина юноши теперь настигла нижнюю челюсть пса. Хруст! Того подбросило вверх и едва не кувыркнуло. Жутко задевающий вой рассёк окружающий мир. Наблюдающие без исключения сморщились – это относилось и к автору жёсткого удара. Безучастная троица автоматически почесала подбородки. Андрею померещился полный рот густой крови и вышибленных зубов – чуть дурно не сделалось.

Но бешеная тварь, несмотря на такую болевую встряску, опять молниеносно вскочила и метнулась на Виктора. Тот на сей раз не успел как следует размахнуться. Всё, что он сумел сделать для своей защиты, это выставить вперёд палку. Он рухнул на землю, сжимая первобытный инструмент, в который собака вцепилась разбитой пастью и тянула на себя, считая данную вещь частью тела жертвы.

Все ждали, когда положение принудит Виктора взяться за пистолет, ведь у него и сейчас была реальная возможность совершить это. Забыть об оружии в панике он не мог, потому что той не существовало. Лицо юноши говорило, конечно, о неприятных переживаниях, но никак не о безумии.

После серии мощных рывков монстр отобрал палку, мельком повозился с ней и выплюнул. Он вцепился Виктору в пятку, неистово мотал её и тянул на себя. Тот отбивался свободной ногой. Но за пушку всё равно не брался!

Лишь когда животное чуть было не переключилось на горло парня, Борис стремительно направил дуло пистолета на кровожадного охотника и всадил ему пулю в массивное тело. Огненная муха прошила доспехи и сбросила взвизгнувшую овчарку с Виктора. Борис же подлетел к недостреленному псу, вытащив на ходу нож, и придавил ему голову сапогом, чтобы «больной» не мешал «операции»… Далее все отвели глаза…

Зверь затих навсегда…

– Добротное изделие. – Борис постучал по металлическим пластинам. Потом, помогая потрёпанному юноше встать, отметил: – Блин, Витя… Ты меня пугаешь своим пацифизмом.

Виктор на это с присущей ему грустью вытащил-таки пистолет и протянул более умелому игроку.

– Вот, нашёл тут, в кустах… – сказал он. После паузы и серьёзного взгляда Бориса подтвердил: – Да мне точно не нужен.

– Ну как знаешь. – Тот принял трофей и начал его разбирать.

Виктор подобрал своё бесхитростное орудие.

– Зачем? – спросил он и кивнул на процедуру.

Борис улыбнулся.

– Да просто так, для развлечения. Как кубик-рубик складывать.

Подошли Андрей с Игорем. Они поражённо переводили взоры с одного на другого и обратно.

– Так-то, ребятки, – промолвил «оружейных дел мастер». – Он всю игру с этим веслом бродит.

Игорь цокнул языком, потёр затылок стволом.

– Х-хэ! – Он качнул головой в знак удивления. – Не ранен хоть?

Виктор, встав на одну ногу, на секунду стянул со второй заднюю часть кроссовка.

– Нормально, – констатировал он. – Даже обувь толком не прокусила.

Теперь внимание Андрея увлеклось новым блюдом. До этого как личность его интересовал только Борис. Но последний не зря взял под своё крыло невзрачного парня – что-то их объединяло на интуитивном уровне. Оба странные. Одновременно источали скверное и вызывали уважение.

– Что, до конца игры будешь так вот? Не сдашься? – Андрей спросил осторожно, но без всяких примесей личного в голосе.

Виктор, ни на кого не глядя, молчал…

– Не знаю… Что будет, то будет… – ответил он холодно, но тоже не в обиду Андрею, а словно с печальной пустотой беседовал.

– Ого, гляньте-ка! – Игорь смотрел в сторону маяка.

Все повернулись туда же и заметили прерывистое зелёное свечение на поверхности башни. Огоньки сияли на высоте человеческого роста. Под ними что-то было…

Четвёрка возвратилась в исходную точку этого невероятного шутера. Выяснилось, что каждая из зелёных лампочек помечала раскрывшуюся камеру – всего их оказалось три. Ничего нового в них не содержалось: аптечка, комплект стрел и пять обойм. Игорь всучил медпакет Андрею, себе присвоил стрелы и один магазин – остальные перепали Борису, потому как его огневой потенциал – два пистолета – предполагал соответствующий расход патронов.

– Здóрово всё! – весело басил Якорь, сидя на опоре маяка и пристраивая имущество на спецремень. – Пока без потерь идем! Могло быть и хуже, верно?.. – Он посмотрел наверх. – Не пойму, на кой фиг там эти верёвки?

– Твою ж… Жакерию… – пробурчал Борис и медленно обернулся сперва вправо, а затем влево, раскроив лесное обилие своим неповторимым взглядом, который обычно не предвещал ничего доброго…

– Чего не так? – простодушно спросил Якорь, однако спустя миг и его что-то насторожило…

– Да боюсь, твоё «хуже»… не за горами, – ответил Борис. Его хищнические повадки становились более резкими и непредсказуемыми. Он стрелял глазами в любой подозрительный кусочек зелёной глубины. Слух и нюх ловили и тянули оттуда незримые, но звонкие струны опасного…

Игорь, тоже завертевшись, вряд ли слышал доступные зверю нотки природы, но когда увидел за деревьями, метрах в тридцати от маяка, устало и небрежно шагающую парочку влюблённых, то громыхнул:

– Эй! Быстро сюда!.. Быстро!

Ирина мгновенно посмотрела на Рана, точно жена на шейха. Тот мёрзлым взглядом велел ей не реагировать, скорее всего, посчитав Игоря чересчур зазнавшимся в роли командира.

– Не вовремя пацан перед девкой выделывается… – покачал головой Борис. – Вроде и разлюбил уже, а покривляться хочет…

– Борис, в чём дело-то? – Игорь понял, что назревает очень плохое положение, но неизвестность всегда была не по нутру.

– Вот как ты думаешь, Игорёк, какая-такая заваруха поджидает, если тебе перед этим на блюдечке подносят кучу боеприпасов, а?

Молчание… Виктор перевесил на плечо берёзовую дубину, взявшись за неё покрепче…

Внезапно трансляторы подали сигнал. Ран с Ирой остановились. Все припали к экранам, которые зажглись сообщением:

«Задание№ 2: Убить контроллера стаи».

Вторая директива исчезла, и опять вспыхнули часы с остатками игрового времени. Таймер показывал три часа и пятьдесят девять минут.

– Угу… – протянул Борис, вникая в смысл послания…

– Кого убить? – прозвучал наивно-испуганный вопрос Ирины.

Приободрился ветер…

Из-за стен травы и красивых своей прямотой деревьев выплывали эхом гавканье и рычание. Отдалённые голоса слюнявой, клыкастой ярости обдавали людей великими тёмными волнами, властвовали над одичавшим воздухом до неба… Будто в кольце грозовых туч, гигантских и всесильных… И нельзя было определить, откуда надвигался шторм… Потому что звери лаяли отовсюду! Север, юг, запад, восток – все стороны света горланили наперебой, изливали на горстку маленьких человечков реки густого и кипучего масла из громадных котлов.

Между древесными линиями, в прорехах растительности замелькали то там, то здесь низкие и быстрые силуэты. Под каруселью когтистых лап всюду загудели клубы́ шелеста…

– Назад! – проорал Якорь.

Ира, осознав, наверное, массу собачьего потока, сумела только закричать во всю дурь. Ноги её подкосились. Она бы упала, но поносящий её и весь свет Ран поволок подругу чуть ли не за шкирку.

Голодный гомон своры топтал барабанные перепонки, становясь невыносимым…

– Круговая оборона! – скомандовал Якорь. – Ран, спрячь девчонку в центр, она не сможет!.. Андрей!

Он снял с плеча арбалет и отдал другу. Осведомил:

– Запас полный.

Андрей на сей раз не возражал.

Оружие было довольно лёгким для своих размеров. Плюс к тому все до единой детали его были металлические. Механизм перезарядки осуществлял как натягивание тетивы, так и загонку стрелы из цилиндрического колчана. По весу, габаритам и скорострельности арбалет хоть и уступал пистолету, но все-таки это лучше, чем отмахиваться ножом от лавины псов.

Ран, отвесив Ирине подряд три терпкие пощёчины и зажав её буйно-истеричную головушку меж своих ладоней, как в тиски, теперь вовсю внушал более-менее протрезвевшей девице её дальнейшие действия – сидеть и не высовываться. А главное – не вопить.

– Витёк? – Борис вторично предложил худощавому богатырю заменить «булаву» на пистолет. Виктор смущённо улыбнулся в знак благодарности, но безгласно отказался.

– Вот гуманист упрямый, а! – удивился Борис ничуть не обиженно и не раздражённо, а, наоборот, с долькой забавы.

– Дай-ка мне! – отозвался вдруг Ран.

– Ещё чего! – фыркнул Борис.

– Да я для Ирки, мать твою!!!

Борис придавил едва не разразившийся хохот.

– Де-е-е-ержи! – сказал он с добродушным укором, будто ребёнку, клянчившему у него конфету, и, не глядя, кинул назад пистолет. – Мало нам здесь собак…

Ран поймал оружие. Щёлкнули предохранитель и затвор. Вложив пушку в руки Ирины, завёдённый парень отдал последние приказы:

– Без суеты! Держишь крепче, целишься лучше, курок плавно спускаешь – как в тире!.. И не бойся ты, дурёха! Ты за нами будешь – к тебе не подпустим!

– Да, и нас не перестреляй, пожалуйста, – добавил Борис.

Перед тем, как занять место в кольце защиты, Ран сочно поцеловал Ирину в губы. Вряд ли ему сейчас было дело до сантиментов. Наверное, он не исключал роковой исход и перед смертью решил получить хоть какое-то удовольствие… Или, может, это его стимулировало?

– Понесла-ась! Х-ха-ха! – раздался за спиной Андрея дьявольский хрип Бориса, а за ним – первый выстрел и собачий вой.

Всё кипело в океане звериных глоток. Тонули в нём и маты Рана, и даже вскрики Ирины.

На Игоря снарядом вылетел из травы монстр в доспехах медного цвета, тоже с шипами. Присевший на колено Якорь метко пальнул махине в морду. Та съёжилась, пала, прокатилась ещё несколько метров, переваливаясь с бока на бок, и замерла. В мёртвом теле узнавался крупный бульдог.