LIVE-RPG. Эволюция-5

Глава 34

Подняв голову, оглядываюсь. «Волки» отступают. Судя по всему, бегут, потеряв лидера и «гвардию». Плюс, мы выбили изрядное количество их союзников-людей. Но и сами понесли немалые потери. Вокруг всё завалено трупами, в воздухе стоит плотный запах палёного мяса, смешанный с ароматом пороха и вонью дерьма.

Тяжёло поднявшись на ноги, поворачиваюсь в сторону солдат за «железкой». Часть смотрит на меня с явным испугом. Несколько, с таким же выражением лица пялятся на «Урана». Металлический корпус робота залит кровью, в руках пулемёт. Судя по его позиции, он не уверен, в какую сторону может потребоваться стрелять.

Делаю шаг в его направлении, приближаясь. Кто-то из бойцов пятится задом, отступая от железной дороги.

Откуда-то сбоку вдруг появляется Павел. Окидывает пространство вокруг взглядом и что-то запрашивает по рации. Через несколько минут рядом тормозят два внедорожника. Из одного выбирается Кира, из второго -

Руслан. С каждым по несколько бойцов. Вижу, как они о чём-то переговариваются. Пытаюсь стереть с лица кровь, но делаю только хуже. Развернувшись, направляюсь к «Бродягам». Нужно выяснить ситуацию с потерями.

Но все трое уже движутся ко мне навстречу.

Первым начинает говорить Руслан.

— Командир, тебе бы подлечиться. В клинику надо.

Смотря на него, хочу ответить, что я ещё вполне могу функционировать. Через секунду понимаю, что слова прорываются наружу с серьёзным трудом. Парень, добавляет.

— Уроды эти отступили, линию обороны выравниваем. Мы с Анной пока примем командование на себя. Подлечись и возвращайся в строй.

Всё-таки выдавливаю из себя одно слово.

— Потери?

Все трое переглядываются между собой. На этот раз отвечает Павел.

— Данил ранен. Одна рука в фарш. Его уже везут в клинику. Анну только слегка зацепило. У Яны прострелена нога, тоже сейчас едет в клинику. Остальные отделались мелочью. По стажёрам уточняем. Пока подтверждённых «двухсотых» — семеро.

Перевариваю информацию. Получается, основной состав уцелел. Надо радоваться, но такое чувство, что сейчас я не способен испытывать какие бы то ни было эмоции. Пытаюсь кивнуть и заливаю себе глаза кровью. Да, откуда её столько? Все ранения вроде бы ниже. Снова протираю глаза, пытаясь в этот раз не ухудшить ситуацию, и следую за Павлом, обещающим доставить в клинику.

Когда трогаемся, внутри мелькает странная мысль — а что, если это заговор? Они сейчас грохнут «Урана», а потом завалят меня около клиники? Следом за ней, приходит не менее странное решение — подорваться гранатой. Пялюсь в окно, пытаясь понять, откуда всё это вообще появилось в моей голове, когда «ренегат» начинает говорить.

— Ты бы себя видел со стороны. Весь подранный, в крови, стоишь в полный рост и, хохоча, как психопат, непрерывно стреляешь.

Хм. Я вроде не так громко смеялся. Стоп. А как он мог это видеть? Поворачиваю к нему голову, чтобы задать вопрос. Но парень, ВИДИМО понимает, о чём я подумал и отвечает сам.

— «Уран» с Данилом меня в тыл отправили — попробовать ударить вирусом по этим мутантам. Я как раз, к утру закончил бета-версию, а тут можно было обкатать в боевых условиях.

Напрягаюсь и через секунду хрипло озвучиваю вопрос.

— Вышло?

«Ренегат», хмыкнув, качает головой.

— Почти. Вроде бы получилось одного из них инфицировать. Но проверить не успел — его раньше прикончили. А потом у меня и подопытного материала не осталось.

На заднем фоне проходит несколько мыслей о том, что для теста вируса вполне можно использовать пленных, если таковые будут. Или тех, кто хотел сегодня дезертировать. Но не знаю, как изложить это в сжатом виде. Да, если честно и не хочется. В голове какое-то месиво. Дико хочется закурить, но сигареты вместе с зажигалкой канули в лету, выпав из распоротой разгрузки.

Павел бросает взгляд в мою сторону и спрашивает.

— В интерфейсе отравления нет случайно? У тебя реакции какие-то странные.

На этой фразе мне снова становится смешно. Не настолько, чтобы ржать в голос. Но достаточно, чтобы усмехнуться, глядя в окно. Пытаюсь покачать головой, но выходит плохо. Впрочем, через секунду, сам думаю о том, чтобы проверить интерфейс на медицинские повреждения. Развернув его, просматриваю. Но тут только сообщение о множественных ранениях разной степени тяжести, повреждении двух модификаций и остром стрессе. Пострадавшими модификациями оказываются «снайперский прицел» и «стальной корпус».

«Ренегат», наблюдает за тем, как я тыкаю в воздух и наконец, не выдержав, уточняет.

— Ну что там?

Выдавливаю ещё одно слово.

— Ничего.

Вижу, как парень недоверчиво на меня косится, но дальше тему предпочитает не развивать. До клиники добираемся через минуту. Внутри — очередь из раненых. И две зарезервированные палаты, для тяжёлых случаев.

Я не уверен, что мой к таковым относится, но вот Павел в этом, похоже, убеждён.

Пройдя мимо людей, ожидающих в коридоре, прикладываю окровавленную ладонь к сенсорной панели. Перед тем, как она открывается, приходится дважды протирать кисть. Наконец, оказавшись внутри, прохожу к креслу и сбрасываю одежду. обнаруживаю, что раны на самом деле несколько серьёзнее, чем я считал. «Оборотень» своими клыками, пусть и не пробил защиту «стального корпуса», но серьёзно её вмял, возможно, повредив рёбра.

Голова рассечена. Похоже на удар 0 что-то твёрдое во время одного из падений.

Покачиваясь, укладываюсь в кресло. Выбираю лечение и соглашаюсь с расходом баллов. Время проведения процедуры — пятьдесят четыре минуты. Через пару мгновений, сверху спускается пластиковая маска. Вдохнув смесь, сразу же отключаюсь.

В сознание возвращает волна огня, прокатившаяся по телу. Поднявшись, одеваюсь. Возвращаю на место истерзанную разгрузку. Подняв оружие, пару секунд стою на месте. Надежда на то, что лечение снимет все негативные симптомы, включая внутреннюю опустошенность, не сработала. Поморщившись, выхожу в коридор.

Тут всё ещё полно раненых, разной степени тяжести.

На ступеньках обнаруживается несколько солдат, смолящих сигареты. Угощаюсь у них одной, заодно сразу и подкурив. Затянувшись, достаю рацию и запрашиваю у Руслана ситуацию. Кстовец почти сразу выходит на связь. Докладывает о том, что противник отступил. Разведывательные группы, отправленные в лес, его признаков не обнаружили. Цепочки наблюдательных постов восстановлены. Всё остальное договариваемся обсудить через двадцать минут в университете.

Когда уже почти добиваю сигарету, ко входу подъезжает машина, за рулём которой один из стажёров. Помню его в лицо, но вот имя напрочь вылетело из головы. Забираюсь на пассажирское сидение и отправляемся в бывшее здание университета. Молчаливый парень, за всю дорогу проронивший только пару слов, доставляет меня за пять минут. Успеваю выпить чашку кофе, прежде чем собираются все остальные. Тело чувствует себя бодрым, но вот работу нервной системы нужно чем-то подхлестнуть.

На совещании присутствуют все «Бродяги», кроме Данилы, который пока так и остаётся в клинике ГЛОМС, на процедуре. Первым делом детализирую потери среди стажёров. Выясняется, что их у нас осталось шестнадцать, включая того, что вместе с Камаем и Дианой, сейчас находится на базе в Самаре. Все остальные мертвы. Потери среди солдат — почти пятьсот человек. Необстрелянные гражданские, впервые участвовавшие в бою, оказались для «волков», относительно лёгкой добычей.

Где сейчас противник и чем занимается — непонятно. Активность со стороны Тольятти не фиксируется.

Отправлять туда разведывательные группы без моего одобрения, Анна с Русланом не рискнули. Территорию, прилегающую к Жигулёвску прочесали полностью, плюс отправили в леса небольшие поисковые группы, в состав которых входят «нюхачи». На следы «оборотней» они пока не натыкались. С высокой долей вероятности, полуостров под нашим полным контролем.

Есть правда ещё один интересный момент — со стороны Сызрани сосредоточена группировка, численностью до тысячи солдат. По крайней мере, так её оценивает командующий нашими частями, прикрывающими перешеек.

Пока просто разместились в относительной близости от наших позиции, вырыли окопы и ждут. Желание руководства Сызрани встретить противника на удалении от своего города, вполне понятно. Только вот эти парни, в любой момент могут перейти в наступление. А наша потрёпанная и обескровленная «армия» вряд ли с ними справится. Не уверен на сто процентов, что сызранцы предполагают атаковать нас, но в данном случае лучше перестраховаться. К тому же нам понадобится вариант проезда к Самаре. Нужно срочно пополнить резервы боеприпасов.

Ставлю задачи — переформатировать подразделения. С учётом потерь, от многих батальонов, осталась половина личного состава или того меньше. Их необходимо свести вместе. Тех, кто захочет немедленно отправиться домой

— разоружить и отпустить. Всем, кто останется — предложить полное довольствие, включая членов семьи.

Офицерам набросать бонусов. Отличившихся — наградить. Варианты того, чем — придумать.

Закончить прочесывание лесов, убедившись, что противник отсутствует. Поддерживать наблюдение за рекой.

Половину солдат, после формирования «новых батальонов» отправить на отдых, вторую оставить на позициях. В случае непредвиденной ситуации — связываться со мной. А сам я, сейчас отправлюсь на перешеек, чтобы выйти на контакт с властями Сызрани. После того, как ситуация стабилизируется и можно будет выпасть из процесса — отправимся в клинику ГЛОМС, расходовать полученные баллы.

Около десяти минут обсуждаем детали. Обнаруживается один важный момент, который я полностью упустил — приём стажёров. Руслан уже распорядился собрать их внизу. Все пятнадцать присутствующих на полуострове — «эволюционисты» того или иного ранга. Решаю, что будет оптимально сразу принять их в полноценные члены группы. Бой с «оборотнями» — достаточно серьёзное испытание.

Когда спускаемся вниз, Руслан уточняет, что делать с двумя пленными девушками, которые пристали к берегу?

Когда до меня доходит о ком речь, распоряжаюсь провести с ними беседу. Если захотят — могут остаться в качестве вспомогательного персонала, без оружия. На кухне, например, работать. Впрочем, тут же вспоминаю фразу «ренегата» об отравлении, и сразу меняю вариант на уборку университета. Подержим под боком, посмотрим. Возможно переместим в ряды армии или оставим просто гражданскими.

На первом этаже — неровное построение стажёров. Семь девушек, восемь парней. На всякий случай ещё раз уточняю — не изменил ли кто-то из них точку зрения. После сегодняшней мясорубки это было бы отчасти логично. Но нет, один за другим подтверждают, что хотят присоединиться к «Бродягам». В итоге принимаю каждого, предварительно узнавая его имя. Скоро интерфейс пополняются массой новых участников группы.

Заодно, проверяю ранг Данила, который всё ещё в клинике. Выясняется, что за счёт ракетного удара он добрался до девятого «эволюциониста», быстро оказавшись одним из самых развитых членов группы, после меня.

Через пять минут уже мчимся к границе. Внедорожник всё тот же. Только за рулём Кира. Сзади «Уран» и один из стажёров, которого вроде зовут Игорем. У пулемёта девушка с чудным именем Василиса. Проехав через

Александровку, разгоняемся и скоро выбираемся к границе. Моральное состояние странное. Вроде бы чувствую себя лучше. Но эмоции как будто стёрты. Странно.

Оказавшись около границы, выхожу на связь с сызранцами, запрашиваю контакт с руководством. С той стороны просят подождать. Через несколько минут предлагают доехать до города и переговорить там. Отвечаю, что беседовать мы намерены только здесь. Если их руководство с этим не согласно — пусть сидят дальше в Сызрани.

Мы обойдёмся без их помощи. Но в таком случае, любая цель, обнаруженная в трёхстах метрах от нашей границы, будет уничтожаться, и они никогда не смогут провести транспорт через полуостров.

Командующий со стороны сызранцев, слегка охреневает от такой борзости, но сообщение наверх передаёт.

Через три минуты отвечает, что со стороны руководства скоро прибудет делегация.

Дорога у них занимает около четверти часа. За это время успеваю выкурить ещё одну сигарету, и обдумать вариант действий на случай, если переговоры закончатся провалом. Не самый радующий, но на мой взгляд, единственно возможный.

Встречаем на нейтральной территории — они выезжают в сторону наших укреплений с позиций своих отрядов. Мы же выдвигаемся на внедорожнике из под прикрытия пограничной линии обороны. Останавливаемся приблизительно на середине. С второй стороны — два автомобиля, один из которых заполнен охраной. Впрочем четверо бойцов в полной выкладке, весьма бледно смотрятся на фоне чуть прихрамывающего на левую ногу,

«Урана», заляпанного кровью и с пулемётом на плече. У меня самого, хоть и новая разгрузка, но вот одежда всё та же. По сравнению со мной и роботом, остальные выглядят, как аристократы на светском балу.

Выдвигаюсь навстречу седой бабуле, которая как раз выбирается из машины. Та окидывает меня внимательным взглядом. Вижу, как удивлённо расширяются глаза. Подойдя, начинаю разговор первым.

— Нам нужен проезд через Сызрань. Отказ я буду считать равным объявлению войны. Со всеми вытекающими последствиями.

ВЫЖИДающе смотрю на неё. Выдавать такое — безусловно, рискованно. Но вряд ли её как-то эмоционально заденет такое обращение. Зато наш настрой продемонстрирует более чем наглядно. И по её ответу можно будет понять — планирует она о чём-то договариваться или прибыла, чтобы лично оценить наше состояние.

Бабуля, наконец, заканчивает сверлить меня взглядом и отвечает.

— У нас тоже есть артиллерия. Тут вы не уникальны. А других преимуществ у вас, я не вижу. Всё привезено из

Самары. Уверена, мы сможем получить там то же самое, когда договоримся с ними.

Приближаюсь к ней ближе, натягиваю на лицо усмешку.

— А ты попробуй, отправь отряд в Самару. И о чём-то договорись.

Сделав секундную паузу, продолжаю излагать.

— И ещё один момент, о котором тебе не следовало бы говорить. Но есть парни, куда страшнее «оборотней». Для них, у нас кое-что припасено. Очень громкое и заметное. Настолько, что они сразу всё поймут. И вышлют отряд, который не остановить артиллерией и миномётами. Поэтому мы не использовали этот вариант. Но, если у нас не останется иного выбора, мы просто разровняем ваш город с землёй.

Думает, нахмурив брови. Явно пытается понять, что происходит и на что я намекаю. Но вариантов множество. К тому же ей неизвестно, что из сказанного правда, а что нет. Пищи для размышлений, у лидера совета Сызрани, только что, серьёзно прибавилось.

Секунд через двадцать начинает отвечать.

— Предположим, я дам вам возможность проехать. Что получит наш город? Только не надо снова рассказывать о страшной угрозе, которую вы для нас ликвидируете. Что-то более конкретное и осязаемое. Чтобы я могла потрогать это руками.

Секунду раздумываю. После чего озвучиваю свой вариант.

— Как насчёт таких же орудий, которые есть у нас. Пять штук. По триста снарядов к каждому.

Усмехнувшись, качает головой и делает встречное предложение.

— Десять орудий и по три тысячи снарядов к каждому.

Через десять минут торга сходимся на семи орудиях и пятистах снарядах в качестве боекомплекта. Получив за это право неограниченного проезда колонны через Сызрань, на протяжении ближайших пяти суток. После того, как обговариваем все детали, старуха интересуется, как у нас прошло сражение с «оборотнями». Стараясь не мрачнеть лицом, излагаю ей, что командующий «волками» мёртв, как и солидная часть его приближённых. Потери в пехоте у них тоже немалые. Но, если я верно понимаю ситуацию, эти парни могут быстро пополнить ряды обычных бойцов. Так что, всё будет зависеть от политической ситуации. Если власть возьмёт в руки какой-то один ЛИДер‚ то угроза сохранится. В противном случае, они распадутся на несколько групп, которые не будут представлять серьёзной опасности.

Заканчиваем переговоры договорённостью встретиться ещё раз через пять дней и обсудить дальнейшее сотрудничество. Что интересно, с нашей стороны, помимо артиллерии, их больше ничего не заинтересовало. Всю обратную дорогу до Жигулёвска, ломаю голову, а не было ли это хитрой подставой? Как-то уж слишком просто всё вышло.