Линия Ветра

Глава 5

— Голову пригни — проем низкий, — прошептал Фираш, протягивая руку идущей следом Каринайе. Предупреждение не помогло: после глухого «бум» послышалось короткое «ай» и эефри выбралась наружу, потирая лоб. До открытой площадки оставалось всего ничего — развалившаяся от времени часть башни полдюжины шагов в длину.

Каринай, всю жизнь отличавшаяся любопытством кошки, вертела головой по сторонам, совершенно не глядя под ноги.

— Ой, смотри, тут кто-то есть! — испуганный шепот обжег ухо.

Фираш посмотрел туда, куда показывала девушка.

— Нищенка какая-то спит. Пойдем, не будем ее будить.

— Да, но, может…

— Каринай, ты же хотела посмотреть на море, а не спасать очередную бродячую душу.

Готовая всегда и во всем помогать кому угодно эефри вздохнула, но спорить не стала. Сказать по правде, Фираш отлично понимал устроившуюся тут бродяжку: с приездом шаха Сэй-Сарая стража совсем озверела, хватала всех, кто попадался под руку, особенно ночью. Так что разрушенный храм Высоких был отличным местом для ночлега, если не высовываться из-за стен. А вот они, выбравшиеся на открытую площадку, сильно рисковали. И ведь далась Каринай это море именно сейчас! Не могла полдюжины дней потерпеть, пока высокородный гость найдет себе очередных куколок в гарем и уедет!

— Смотри, смотри, как красиво! — неугомонная девушка уже успела забраться на обломок древней балюстрады. Подсвеченная желтыми огнями кораблей гавань лениво колыхалась в такт ночному дыханию моря. Фрегеры, галассы, грузовые ильфанты… Лодки помельче терялись в темноте, только каждая шестая подсвечивалась фонарями на носу и мачте.

А над земными огнями полыхали вечные огни второго неба…

— Слезай, глупая, заметят! — запоздало спохватился Фираш. И как будто сглазил: снизу тут же донеслось ответное:

— Эй, там, наверху!

Как на зло, трое дюжих стражников побежали как раз к той дыре, через которую эефри пробрались внутрь. А других путей Фираш не знал.

— Они нас поймают теперь?

— Ну если вы решите тут остаться, то конечно.

Эефри вздрогнули и одновременно оглянулись. В наступившей тишине была отчетлива слышна ругань лезущих наверх стражей порядка.

Бродяжка, о которой Фираш уже успел благополучно забыть, кивнула головой куда-то в сторону.

— Так вы идете, нет?

Выбирая между попаданием в лапы стражи и тем, чтобы довериться абсолютно незнакомой женщине, глупо было бы выбрать первое.

Дело было в безграничном обаянии расы эефри, иначе Таисс никак не могла объяснить себе, какого демона не смылась тихонько, а решила спасти этих бестолковых возмутителей спокойствия. Как будто ей без них проблем было мало. Хорошо еще по крышам они бежали довольно быстро и ловко, оступаясь, но не сильно, а парень вообще старался не отставать, чего бы это ему ни стоило.

Сначала крыши, а потом полузаросшая тропа вывели беглецов к старому порту, заброшенному из-за изменившегося течения. Останки волнорезов поросли водорослями и ракушками, причалы изгнили так, что ходить по ним было невозможно. Таисс остановилась, не зная, как быть дальше.

— Старые лодочные верфи, — эефри запыхался, но старался не ударить в грязь лицом. — Они не просматриваются.

Дриада шагнула в сторону, пропуская парня вперед.

— Я не знаю дороги.

Эефри все понял и деловито махнул рукой, указывая направление. Девушки молча пошли рядом.

— Меня зовут Каринай, — голос до боли напомнил Янку или это Таисс уже примерещилось от тоски по дому? — А тебя?

— Таисс, — ведьма поправила рильжу, традиционный платок замужней женщины, которым она скрывала волосы, а заодно и нейсфериловый ошейник.

— Спасибо тебе большое, Таисс. А то мы бы пропали.

— Пожалуйста, — Таисс улыбнулась. Нет, не Янка, но что-то похожее. Взрослее, серьезнее, но… Высокие, когда же она их всех увидит-то?! — Чего вас в храм понесло-то?

— Оттуда красивое море, — тихо призналась эефри. — А ты там что делала?

— Пыталась поспать, — вернее, заспать голодный желудок. Ну и дать отдых ногам, успевшим за день обойти весь порт и все трактиры, где можно было бы найти капитана, согласного отвезти ведьму на Острок, или хотя бы работу. Все тщетно. Наемницы-женщины для Островов, как оказалось, дикость, а охочих даром взять на борт замужнюю женщину не нашщлось. А если и найдется кто — обязательно попросит закатать рукава, чтобы не нарваться на беглянку рабыню, за которой может быть объявлена погоня.

— А больше негде? — наивное участие. Хотя нет, не слишком наивное. Простое сочувствие, от которого Таисс уже успела отвыкнуть.

— Если бы было где, я бы спала в этом «где».

— Слушай, а пойдем к нам, а? Мы с Фирашем перед тобой в долгу, так что… Фираш, Фираш!

— Мы почти пришли, — отозвался парень.

— Я не о том! Фираш, давай возьмем Таисс к Матушке, а? Ей спать негде и есть, скорее всего, тоже нечего!

Таисс было вспыхнула, но прикусила язык: гордость гордостью, но в последний раз она нормально ела так давно, что не вспомнить даже. Шэрх и дриадская сущность, конечно, хранят ребенка, только сил на это уходит немерено. Сколько еще она сможет держаться?

— Каринай, мы же ее совсем не знаем! — эефри исчез было в темном проеме, но быстро выглянул обратно. — Там кое-где вода, но в общем терпимо. Заходите.

— Фираш, она нас тоже совсем не знала, когда помогала сбежать.

— Каринай, Фираш прав…

— Высокие, ну что ты городишь! — прицыкнула эефри на новую знакомую. — Ночь впереди, за ночь о человеке можно многое узнать.

«Боюсь, это «многое» тебе не понравится», — подумалось Таисс.

Дриада выбрала место посуше, уселась, скрестив ноги по тахански, и оперлась спиной о квадратный столб, поддерживающий крышу.

— Как тебя зовут? — Фираш был настроен куда более скептически, чем его спутница.

— Таисс.

— И все?

— Мое полное имя вам вряд ли о чем-то скажет.

— И все-таки.

— Таисс Свель-Рег д'Орвелин эон Райлен, Рысь Темное Пламя. Достаточно? — девушка сама не заметила, как по-володайски поставила род мужа на первое место.

Эефри задумался.

— И что из этого что? — осторожно уточнил он.

Ведьма вздохнула.

— Таисс — очеловеченное имя, Свель-Рег — род мужа, д'Орвелин — род матери, Райлен — отца по крови, эон — обозначение младшего ребенка в семье, Рысь Темное Пламя или, правильнее, Taisha Gerenne Kano — истинное имя. Теперь достаточно?

— А как зовут твоего мужа? — поинтересовалась Каринай.

— Вэл, — Таисс почувствовала, как губы расплываются в глупой влюбленной улыбке. — Велен, Велемир.

— Нездешнее имя.

— Он родился в Северном Престоле.

— А твой отец? — Фираш прислонился к соседнему столбу.

— Ты имеешь в виду по крови или по-настоящему?

— По-настоящему.

— Лэо Капельный Голос.

— Ха-ха! — эефри скривился. — Я так и знал, Каринай, что она лгунья! Капельный Голос эльф, а ты не похожа на эльфийку!

— Ты спрашивал о настоящем отце, — буркнула Таисс. — К тому же я дриада.

Она была готова к такому повороту событий. А уж о том, что капитан Северный Ветер и есть ее муж, говорить вовсе не стоило. Слишком уж тут распространены «жены» капитана. Неужели он и правда спал со всеми этими женщинами? Или все-таки их замужество — бред больного воображения?

Хаос, скорее бы уже приплыл Велен…

— А что ты делаешь так далеко от дома? — Каринай попыталась сгладить неловкую паузу.

— Это длинная и запутанная история.

— Рассказывай!

— Меня украли, пока Вэл был в отъезде.

— Кто посмел?

— Шах. По крайней мере мне он представился именно так.

— Криворукий что ли? — ахнула эефри. — Какой кошмар!

— И как же тебе удалось выбраться? — за этот вопрос в Фираша хотелось бросить чем-нибудь тяжелым и острым.

— Не без посторонней помощи. Ребята, послушайте, я все понимаю. Я вам никто, моя история звучит весьма неправдоподобно и вы имеете полное право мне не верить. Честно говоря, мне абсолютно наплевать, верите вы мне или нет, потому что сейчас я мечтаю только о том, чтобы поесть, поспать и дождаться, наконец, Велемира.

— Он приплывет сюда? — ох уж это детское любопытство.

— Я очень на это надеюсь.

— От Тереста досюда довольно долго, — Фираш принялся что-то считать в уме, но Таисс не дала ему закончить.

— Вэл маг Первой Стихии, к тому же «Тавильер» — один из самых быстрых фрегеров в мире.

— О, так он поплывет с капитаном Северным Ветром?

Таисс подавилась зевком и пристально заглянула обоим эефри в глаза. Конечно, ей не поверят, что она и правда жена Северного Ветра, но как же достало уже…

— Ребята, вы что, правда, не знаете, кто такой на самом деле капитан Северный Ветер?

Ей показалось, что воздух наполнился тихим звонком, как будто Первая Стихия согласилась с негодованием ар-принцессы. Таисс в упор смотрела на Фираша, Каринай — на Таисс, Фираш — себе под ноги.

— Ну… — эефри подал голос только на второй дюжине ударов сердца. Таисс уже успела пожалеть о своей вспыльчивости и передумала открывать новым знакомым правду. — Северный Ветер — любимец всех морей, один из самых удачливых капитанов. Говорят, он тайно женат на Малахан, царице лэррийек. И еще, что его слушаются морские демоны… И эти, как их… Лиоды.

— Льерды, — тихо поправила ведьма, пряча горькую ухмылку. — Ведьмы Метели.

— А ты откуда знаешь?

— А кому еще, если не мне.

Тайно женат на Малахан… Бред какой. Если тут верят в подобную чушь, то уж точно не поверят в правду. А доказательств никаких, к сожалению.

— Так Северный Ветер приплывет? — переспросила Каринай.

— Я очень на это надеюсь.

— Было бы здорово снова на него посмотреть, давно он уже не был на Островах, — мечтательно вздохнула эефри.

— А вы знакомы?

— Нет, я видела его всего раз, мельком. Такой красавец, даже не скажешь сразу, что человек. Послушай, Матушка обязательно согласится приютить тебя до его приплытия.

— Я не очень-то в этом уверена.

— Почему?

Таисс перевела взгляд с Каринай на свои босые ноги, покрытые густым слоем грязи. Сказать? Риск огромен, но, может быть, это ее шанс?

— Ты что, балуешься шиу? — в опережающем вопросе Фираша звучало отвращение.

— А что это такое?

Но эефри как будто не слышал.

— Покажи руки!

— Послушай, Фираш, — пришлось повысить голос, чтобы парень не бросился силой выяснять, что носит дриада на запястьях, — Я не заставляю тебя мне доверять, но постарайся хотя бы не воспринимать все, что я говорю, в штыки, ладно? Я впервые на Островах и действительно не знаю, что такое шиу. А ваша Матушка будет мне не рада совсем по другой причине.

— Хуже шиу ничего не может быть. Со всем остальным еще что-то можно сделать.

— Да ну? — вскипела Таисс. — И с нейсферилом? Фираш, ты можешь что-нибудь сделать с нейсферилом? Так сделай! Ну!

Каринай благоразумно вклинилась между ними.

— Теперь я не знаю! — она скрестила руки на груди и переводила взгляд с Таисс на Фираша на Таисс и обратно. — Что такое нейсферил?

Но соперники были слишком поглощены поединком взглядов. Наконец, эефри сдался и опустил голову.

— Что-то мешающее колдовать, — объяснил он. — Магда говорила, помнишь?

— Помню, — кивнула девушка. — Таисс, теперь ты объясни, почему из-за него Матушка будет тебе не рада?

— Чтобы работать, нейсферил должен все время быть в непосредственной близости от мага, — ведьма медленно развязала узлы на рукавах, потом распустила рильжу. — Без него Криворукому не удалось бы даже вывезти меня из порта. В общем… вот.

Серый ошейник ударил по пальцем привычным уже холодом. Каринай вздрогнула, Фираш жестом попросил ведьму вытянуть руку. Какое-то время он изучал браслет, а потом покачал головой.

— Руны странные, конечно… но формально ты беглая рабыня. Если поймают — соляная смерть.

Три дюжины плетей, а потом засыпать спину морской солью и оставить на полуденном солнышке — об одном из излюбленных способов казни островитян уже успела рассказать Малахан. Таисс вернула рукава на место, еще плотнее закутала шею и волосы в рильжу и молча уставилась в стену. Все, что могла, она сделала, теперь пришла очередь эефри.

— А их можно как-нибудь снять? — тихо поинтересовалась Каринай.

— Пока не приплывет Велен — никак.

— Ладно, — Фираш почесал нос и кивнул. — Матушке мы все как-нибудь объясним.

Небо уже вовсю готовилось к рассвету, перед глазами лоскутным одеялом пестрило «селение» бродяг, а Таисс все никак не решалась поверить своей удаче. Неужели действительно закончился у богини Иннэ ворох несчастий на ее голову? Неужели и правда можно хоть чуть-чуть расслабиться, выдохнуть, выспаться, наконец? Дождаться Велена — и домой, домой! К корабельным соснам, холодному берегу, родным лицам, мордам, песням, улыбкам… Неужели?

— Стой! — Каринай поймала задумавшуюся дриаду за руку. — Пускай Фираш сначала с Матушкой поговорит, а мы здесь посидим.

Таисс послушно кивнула и опустилась рядом с эефри на перевернутую рыбацкую лодку возле большого — относительно хибар вокруг — барака.

— А как зовут вашу Матушку?

— Матушка и Матушка, всегда так было, — Каринай пожала плечами. — Она же нам не родная мама, просто главная здесь. Она не слишком добрая, но умная, иначе мы бы давно все здесь погибли.

Поселок начинал оживать: то тут, то там из наскоро сколоченных хибар с крышами из сухих листьев, выбирались подростки с мотками лесок; с разных сторон внутрь стекался промышлявший ночью люд. Некоторые бросали в сторону дриады любопытные взгляды, но увидев рядом с ней Каринай, тут же переставали проявлять очевидный интерес.

— А вас здесь не гоняют?

— Матушка платит шаху Ильзееру и начальнику стражи.

— Тогда почему вы… Ну, не знаю, не построите нормальные дома?

— Дома! — эефри горько фыркнула. — У нас и на эту-то плату денег едва хватает, а уж если дома, то проще сразу камень на шею. Земля принадлежит территории старого порта, сын нашего шаха спит и видит, как бы его возродить, так что мы каждое утро начинаем молитвой за здоровье и долгие годы старого шаха.

— Да, не сладко вам…

Хотя и сына понять можно. В другой ситуации вообще неизвестно, на чьей стороне отказались бы симпатии ар-принцессы.

— Как всем, — пожала плечами Каринай. — Поскорее бы еще Сэй-Сарай убрался восвояси.

— А кто это такой?

Эефри поморщилась, как будто ей под нос попалось что-то невероятно вонючее.

— Вроде как старый друг нашего шаха, но какой же это друг, если его боятся и едва терпят? Он на нашем острове бывает трижды в сезон — по дороге на рынок в Бель-Балане.

— Зачем ему столько рабов?

— А они у него долго не живут. Ни рабы, ни рабыни в гареме.

Таисс судорожно сглотнула. Криворукий вез ее как раз в Бель-Балан…

— Женат?

— Нет. Наследников тоже нету. Было двое сыновей, но один утонул, а второй перебрал с шиу. В пятилетнем-то возрасте. Зверь, в общем, а не человек.

— Маг?

— Нет, кажется.

— Я-а-а-а-сно, — Таисс не сумела подавить зевок.

— Ох, да ты же и не поспала толком! Ну ничего, потерпи немного — я тебя потом к нам отведу, выспишься как следует и поешь. А про Северного Ветра Фираш в порту поспрашивает, если капитан уже где-то на Островах, то мы об этом узнаем.

— Я пыталась выяснить, — Таисс снова зевнула. — Никто ничего…

— …Тебе не сказал. Что естественно. Вид у тебя совершенно неподходящий.

Если Велен на Островах… Отвратительное «если»! А если нет? Если Вэл выяснил, что за всем стоят инквизиторы и рванул прямиком на Малую итию? Или с ним тоже что-нибудь случилось? Если, если, если… Если, в конце концов, у нее не хватит сил сдерживать шэрха, уже вовсю беснующегося от переизбытка энергии?! Или сил поддерживать полноценное развитие сущности ребенка?!

Таисс отвесила себе ментальную оплеуху. О таком даже думать нельзя!

— Что-то случилось? — Каринай чутко отреагировала на изменившееся настроение дриады.

— Нет, — Таисс тряхнула головой и энергично потерла переносицу. — Это все нервы и усталость.

Плотная занавеска неопределенного цвета, заменявшая входную дверь в обиталище Матушки, шевельнулась, неохотно выпуская Фираша. Эефри довольно улыбнулся и потрепал ар-принцессу по плечу.

— Иди. Я сделал все, что мог.

Матушка оказалась низкорослой, но крепко сбитой женщиной с коричневым от загара лицом и толстыми, сильными руками. Она сидела на плетеном ковре в центре большой комнаты, похожая на статую какой-нибудь из богинь. Громилы-хранители за ее плечом производили куда меньшее впечатление.

— Так значит, ты ждешь Северного Ветра.

Очередная констатация нерадостного факта сама по себе ты, Таисс Свель-Рег д'Орвелин эон Райлен, здесь ни гроша не стоишь. Это уже начинало страшно злить.

— Меня зовут Таисс. И вам доброе утро, — огрызнулась дриада.

— А меня — Лафита, но ни то ни другое не имеет никакого значения, — неожиданно спокойно отреагировала Матушка. — Садись.

Демонстративно, со всем доступным ей достоинством Таисс опустилась на ковер и скрестила по-тахански ноги. Здесь так не сидели: ноги обычно просто поджимали под себя. Что ж, дриада и не собиралась становиться на Островах своей.

— Ну так что тебе надо от капитана «Тавильера»? — повторила Матушка.

— На «Тавильере» приплывет мой муж.

— Ты уверена?

— Более чем, — хмыкнула ведьма.

— Ты говоришь так, как будто лично знаешь Северного.

Таисс едва сдержала злой, высокомерный смех. Знает ли она Северного? Знает ли она мужчину, чьего сына носит под сердцем? Еще полгода назад она могла бы сказать «нет», но еще полгода назад он не был ей мужем, хотя уже не был и Хранителем.

— Можно сказать и так.

Матушка замолчала. А Таисс неожиданно осознала, что у этой женщины темно-серые с прожелтью глаза, совершенно не подходящие к волосам и цвету лица. Любопытна, смесь каких рас дала такой странный эффект. Орки? Эефри? Люди? Кто?

— Что ж… — и голос. Завораживающий, как у морского народа, родственников русалок из водоемов Острока. Может быть, в этом дело? — Ты умеешь что-нибудь?

— Драться.

— Не смеши меня! — унизительно фыркнула Матушка. — Еще что-нибудь?

— Танцевать, — Таисс сжала зубы, чтобы не сорваться. Умение держать в руках оружие тут действительно лучше не показывать.

— Слишком красивая. Попадешься еще на глаза Сэй-Сараю — не отделаемся потом. Еще? Что-нибудь полезное ты умеешь?

— Например?

— Вязать сети?

— могу попробовать.

— Пробовать мне не надо. Фираш сказал, ты колдунья. Лечить умеешь?

— На мне нейсфериловые кандалы. Без магии я умею разве что чистить и зашивать раны.

Матушка махнула рукой, мол, не надо мне этого.

— Зубы лечить умеешь?

Таисс отрицательно покачала головой.

— Ну хоть в травах ты разбираешься?

— В местных — нет.

Одно и то же с того самого момента, как лодка уткнулась в берег Старого Острова. То, что здесь нужны лекари и травники, Таисс поняла еще после второй безуспешной попытки найти работу. Но ее знания в этих областях тут были совершенно бесполезны.

— Да что полезного ты вообще умеешь? — язвительно поинтересовалась Матушка, подводя итог разговору.

— Колдовать, драться и танцевать, я же уже сказала, — едва сдерживаясь повторила дриада.

— В общем, ничего. Ладно. Северному придется раскошелиться за твое содержание. Дело я буду иметь только с ним. Можешь остаться.

Каринай проводила гостью до барака, где у них с Фирашем был свой угол, пожелала хороших снов и ушла. Таисс растянулась на узком матрасе из сухих водорослей, таком старом, что даже специфический запах давно исчез.

Все, что происходило с тех пор, как едва живая дриада выбралась из лэррийской лодки, выглядело злой насмешкой судьбы. Или это Кариот так мстил нахамившей ему подопечной? Что может быть хуже исполнившегося однажды дурацкого «настроенческого» желания? Сколько раз за свою короткую жизнь дочь Иссилены д'Орвелин по поводу и без хотела оказаться на другом конце мира? Оказалась. И «ненавистный дар пропал пропадом». Расхлебывай теперь.

Таисс закусила губу. Нечего сейчас об этом думать. Нечего сейчас думать вообще о чем-токроме ребенка, угроза жизни которого растет с каждым днем. Но он вырастет сильным и храбрым, этот мальчик, он уже сильный и храбрый: маленькое сердечко, сгусток жизни, еще неотделимый от матери, уже бьется наравне с материнским. За одно это можно без сожалений отдать все силы.

Ар-принцесса повернулась на бок, прикрывая рукой живот. Спать. Если не ради себя, то ради него. Спать…

Сквозь щели в стенах и крыше сочился все тот же неясный свет раннего утра. Таисс с глубоким вздохом прикрыла глаза ладонью: ее разбудило привычное жжение в груди, а значит шэрх, постоянно требующий движения, не дал поспать даже несколько часов.

— Приятного утра.

Ведьма приподнялась на матрасе, оглянулась, чувствуя, как гудит голова. Каринай нашлась в ближайшем к матрасу углу. Убедившись, что дриада проснулась, эефри пересела на край матраса и снова улыбнулась.

— Я давно не видела, чтобы кто-нибудь так спал. Мы три раза пытались тебя разбудить.

Вот оно как. Спала целые сутки, а не выспалась ни капли.

Пока ведьма сонно хлопала глазами и усаживалась, Каринай достала откуда-то аппетитно пахнущий сверток.

— Есть хочешь? — вопрос был явно риторический.

— Ужасно. Голодна, как дюжина морских демонов.

— Тогда я надеюсь, что ты любишь копченую рыбу.

Жирное белое мясо легко отделялось от костей и так же легко таяло во рту.

— А почему здесь, — поздно спохватилась дриада, чувствуя, как запах пропитывает все вокруг. — Теперь запах не выветришь, слюнки все время течь будут.

— А снаружи сиротье набежит. Их жалко, но тебе сейчас еда нужна больше.

— Кто набежит?

— Малышня, — Каринай вздохнула. — Сироты.

Еда встала дриаде поперек горла. В воздухе отчетливо запахло пригоревшей кашей, которой в основном кормили найденыша орки. И кровью, с которой приходилось добывать хоть сколько-нибудь нормальную еду. Сиротье, неприкаянное и ненужное — выдумать слово лучше Каринай не смогла бы.

— И много их у вас?

— А ты как думаешь? У нас тут не пятое небо. Большинство, конечно, пообвыклось и справляется, а вот Разбей-Коленку с братиком жальче всех. Доверчивые, как птенцы, а поди ты угляди за ними…

— Смешное имя — Разбей-Коленку.

— Прозвище. А как его зовут — никто и не знает. Мать знала, но ее весной шиушники забили. А отец еще четыре года назад утонул, так что одни мальчишки остались.

Таисс посмотрела на оставшийся кусок рыбины. Есть хотелось до коликов, изголодавшемуся желудку было бы мало и трех таких, но бедолага Разбей-Коленку не шел из головы. Слишком уж знакома была девушке жизнь «всеобщего приемыша».

— Кто они такие, эти шиушники? Что такое ваше ненавистное шиу? Я ничего не понимаю!

Эефри закусила губу, прикидывая, как объяснить лучше.

— Может быть, ты заметила по дороге сюда высокий кустарник с длинными тонкими шипами? Как будто засохший.

— Я думала, это сорняк.

— Сорняк. В своем естественном состоянии яд шиу для человека не опасен, а вот если шипы особым образом вымочить в морской воде — яд становится парализующим. Это тоже неопасно, действия хватает часа на два, так что шиу используют стражники.

— Тогда почему вы так его боитесь, если он относительно безопасен?

Каринай укоризненно покачала головой.

— Я не договорила. Шиу еще можно выварить в соке травы лоос. Сложный рецепт, долгий процесс… После этого такой шип, если вколоть его в вену, дурманит голову. Шиушник начинает видеть странные мороки, слышать то, чего нет… Его может вывести из себя любая мелочь. Очень страшно… За употребление шиу у нас отрубают руку, потом вторую руку, потом уши и так далее. А если за этим поймают страшника или кого-нибудь из приближенных к шаху — то соляная смерть без суда. Но все-таки есть четверо таких стражей, их прикрывает кто-то сверху… Черные шиушники.

Каринай зло сжала кулаки. Да уж, ничего кроме омерзения шиушники не вызывали.

— Мать Разбей-Коленки тоже они?

Эефри со вздохом кивнула.

Воспоминания нахлынули внезапно, яркой, оглушающей волной боли и страха. Яшна, Хастаал Тиврид, толпа, которую он привел с собой и горький запах дыма… В тех людях не было совершенно ничего разумного, искореженные злостью и жаждой крови лица, искривленные рты, извергающие потоки бреда и надуманных обвинений, глаза, горящие безумным чувством вседозволенности…

— Задушила бы собственными руками, — процедила ведьма.

— Даже не думай! — Каринай всплеснула руками, замахала на дриаду. — Если ты вдруг встретишь их, лучшее, что можешь сделать — это бежать! Как можно быстрее и дальше!

Таисс спрятала злую усмешку.

— У вас что, мужчин нет, чтобы с ними разобраться?

— За убийство стражника все та же соляная смерть, — голос эефри дрогнул. — А кому хочется умирать? У нас жизнь, конечно, не на пятом небе, но это же все равно жизнь.

Противно. Таисс не могла понять и принять эту точку зрения, из-за которой толпа здоровых мужчин не может поставить на место зарвавшуюся банду, третировавшую остров. А если следующей, перешедшей им дорогу, станет любимая жена? Ребенок? Неужели об этом никто не думал никогда? Бежать как можно быстрее и дальше… Шэрх рвался с цепей, требовал прямо сейчас, пусть и без оружия, отправиться на поиски черных шиушников. Lao Verrani, который тоже решил неожиданно поучаствовать в жизни приютивших его островитян, поддерживающе молчал. Дриада скользнула ладонью по животу и пообещала себе не искать приключений.

— Ладно. Пойдем куда-нибудь, а? Я не могу целый день тут просидеть, раз уж проснулась.

— Только сначала мы тебя переоденем. Я нашла тут кое-что, тебе должно быть по размеру.

Блекло-желтые штаны оказались немного широковаты, пришлось наскоро сооружать пояс, зато короткая рубашка превзошла все ожидания — длинные рукава с тугими манжетами прекрасно скрывали браслеты, а высокое горло — ошейник. Костюм дополнялся зеленоватой накидкой, полностью скрывающей фигуру и такого же цвета рильжей. Каринай несколькими уверенными движениями обмотала ее вокруг шеи и головы дриады, потом сняла и повторила еще раз, чтобы Таисс запомнила порядок.

На улице мальчишки играли в какую-то неизвестную дриаде игру: носились друг за другом, стараясь отнять плоский деревянный обруч. От детских голосов сущность замурлыкала трогательно и нежно — и когда материнские инстинкты успели так утвердиться в правах? Таисс поискала глазами хромого мальчика — имя Разбей-Коленку дают не просто так — нашла и невольно вздрогнула: ребенок выглядел еще хуже, чем она предполагала.

«Высокие, как же так можно… — шепнула дриада про себя. — он же маленький совсем…»

Заметив приближение незнакомки, Разбей-Коленку сначала шарахнулся в сторону, но потом замер, сверкая исподлобья любопытными глазами. Ключицы торчали сквозь кожу двумя сломанными отростками сложенных крыльев; одежда прохудилась и держалась на одном честном слове; лицо, чумазое и бледное несмотря на жаркое лето, заострилось от болезненной худобы.

— Привет, — ведьма присела на корточки. — Меня зовут Таисс.

— А я знаю, — со свойственным детству нахальством заявил мальчишка. — Ты ждешь мужа.

— Да, так оно и есть, — улыбнулась дриада. — А как ты узнал?

— У меня есть уши! — Разбей-коленку независимо вздернул подбородок.

— Похвально… Как тебя зовут?

— Здесь меня называют Разбей-Коленку.

Таисс едва сдержала смех. Этакий принц в изгнании, скрывающийся под вымышленным прозвищем.

— Вот что, Разбей-Коленку, мне нужна помощь, я могу на тебя рассчитывать? — доверительный тон сделал свое дело — мальчик почувствовал себя благородным господином, спасающим женщину, попавшую в беду. — Я не рассчитала свои силы и теперь вынуждена таскаться повсюду с этим куском рыбы. Я бы отдала ее надежному человеку… Ты надежный?

Несмотря на голодный блеск в глазах, Разбей-Коленку стойко доиграл этот маленький спектакль до конца. Он приосанился и отставил левую ногу в сторону.

— Надежнее нас с братом на этом Острове не найти. Ты можешь смело полагаться на нас, пока твой муж не появится.

Таисс улыбнулась и отдала мальчишке рыбу. Тот замахал рукой, подзывая брата, до этого настороженно стоявшего в полудюжине шагов. Глядя на то, как они жадно уплетали неожиданный завтрак, дриада молила все известные ей силы, чтобы только их с Веленом ребенок никогда не испытал такого.

— Вот значит, как, — голос Матушки застал ее врасплох. — Выходит, ты не так голодна, как мне показалось.

Ар-принцесса выпрямилась и обернулась.

— Вэлу все равно придется платить за всю рыбу целиком, какая вам разница, как я ею распоряжусь? Свои деньги вы получите.

Выражение лица Фираша, пришедшего вместе с бандершей, не изменилось, а вот женщины не смогли скрыть удивления.

— Ты злишься на то, что тебе честно рассказали обо всем? — усмехнулась Матушка. — Я считала тебя более трезвомыслящей девушкой.

— Я сказала что-то не то? — упрямо переспросила ар-принцесса.

— А ты смелая… — Матушка сменила тему: — Есть новости о Северном Ветре. Говорят, он тоже ищет жену, как и твой муж.

— Где он?!

— Проверяет свою удачливость. Капитан Северный Ветер отправился к лэррийкам, — бандерша выдержала эфеектную паузу. — Через Туманные Заводи.

Название ничего не сказало Таисс. А вот Каринай вскрикнула, прикрыв рот ладонью.

— Так что тебе лучше помолиться за мужа, — добавила матушка. — Пусть Высокие пошлют ему удачу.

К лэррийкам через Туманные заводи… Каринай наверняка преувеличила опасность этого места, но даже если разделить ее слова на два — все равно страшно. Куда тебя понесло, мой любимый безумец? Почему случилось так, что ты вынужден заигрывать со смертью из-за меня? Тот, кто это затеял, еще не знает, на что нарвался: мы вернемся и сотрем виновников в порошок, в пепел, в тлен! За меня, тебя и нашего сына. Богиня моих сестер призывает к любви, но я не согласна терпеть боль, которую причиняют моей любви.

Кое-кто поплатится и за то, что сейчас мое сердце готово выпрыгнуть из груди от страха за тебя; и за то, что жизнь нашего ребенка под угрозой; и за то, что я вынуждена торчать здесь вместо того, чтобы наслаждаться володайским летом.

Но сейчас моя сущность рвется к тебе, стремится помочь, защитить или встретить опасность лицом к лицу рядом с тобой…

— Ты собираешься до заката здесь сидеть?

Голос Фираша вырвал дриаду из медитативного транса обратно в старый порт. Спокойное море все так же набегало на песок, облизывая по пути гнилые сваи, только солнце переместилось к самому зениту. Тени уменьшились, прячась от горячего полдня.

— Ну не трогай ты ее, — сердито вмешалась Каринай, открывая глаза и поднимаясь с теплого камня, на котором дремала, вытянувшись в полный рост.

— Это не я хотел посмотреть на трюкачей, — парировал эефри. — Пока мы дойдем до порта — пропустим добрую половину выступления.

Таисс коснулась висков, тряхнула головой и поправила рильжу.

— Фираш прав, — девушка поднялась на ноги и послала горизонту последний долгий взгляд. — Идем?

Каринай, затеявшая посмотреть на трюкачей, целенаправленно пробиралась сквозь толпу вперед. Таисс отставала от нее и Фираша, разглядывая суетящихся вокруг островитян и пестрые шатры, обещающие все чудеса мира. Пряности, ткани, изящные поделки из кости, пальмовой коры и драгоценных камней, вино, травяные сборы… Справа впереди мелькнула мужская фигура: черные волосы, широкие плечи, высокие пиратские сапоги — Таисс дернулась было, но тут моряк повернул голову и сходство пропало. Кто-то налетел сзади, толкнул в плечо, заставляя развернуться. Дриада ругнулась сквозь зубы, поправила рильжу, чтобы не дайте боги не открыла ошейник, оглянулась в поисках эефри и замерла на месте.

Темно-зеленый полог шатра, мимо которого Таисс было прошла, украшало множество искусно нарисованных портретов. Мужские, женские, цветные или всех оттенков серого, взрослые или детские, человеческие, эльфийские, портреты эефри — они выглядели на удивление живыми. Вряд ли такое было возможно без использования магии, но сказать наверняка ар-принцесса не могла.

— Вот ты где! — Фираш осторожно взял дриады под локоть. — Идем, Каринай едва не прыгает уже.

— Вы идите… — девушка кивнула в сторону шатра. — А я здесь побуду. Встретимся уже в лагере, я найду дорогу.

Эефри пожал плечами.

— Как хочешь. Но будь осторожна, ладно?

— Конечно.

Внутри шатра приглушенно сиял магический «светлячок» и пахло морской солью. Тихо шелестела текущая по сложной конструкции из нескольких мельниц вода, каплями разбивалась о дно медной чаши густая серая жидкость.

— Я рад приветствовать вас в моем скромном пристанище, элиа, — из-за полога, отделявшего, судя по всему, часть шатра, вышел хозяин. На вид ему можно было дать около восьмидесяти человеческих лет. — Чем я могу вам помочь?

Таисс растерялась. Действительно, что ее сюда занесло? Видя, что гостья оказалась праздно любопытсвующей, художник присел на низкое кресло у рабочего стола и больше не задавал вопросов. Дриада принялась разглядывать его творения. Лица казались такими настоящими — хотелось провести по щеке, чтобы почувствовать тепло кожи. Взгляд скользил по ним, не особо останавливаясь, как вдруг…

— Вэл… — выдохнула девушка, чувствуя, как начинает кружиться голова. — Сколько…

— Этот портрет не продается, — раздалось из-за спины. Фраза хлестнула кнутом — художник явно решил, что перед ним очередная влюбленная в капитана дурочка.

— Сколько этому портрету лет? — договорила ведьма.

— Больше, чем вам. Он был сделан около двух дюжин лет назад.

Ну и что, что художник не заметил ее нечеловеческой сущности и решил, что она выглядит на свой возраст. Ну и что, что он считает ее неизвестно кем. С этого портрета смотрит даже не Велемир Свель-Рег, а настоящий Северный Ветер. И улыбается он так, как Велемир никогда ей не улыбался.

— Я никогда не видела его таким… — прошептала Таисс.

— Простите? Вы знаете капитана Ветра? — в голосе хозяина послышалось любопытство.

— Его зовут Велемир. Велемир Свель-Рег, капитан Северный Ветер.

Хотя в этом улыбающемся забияке нет почти ничего от нынешнего Велемира… Ни шрама через бровь, ни едва заметной, но уже угадываемой складки на лбу, ни взгляда, в котором читается тревога и «королевские печали». Да и волосы у него длиннее, чем сейчас. А об улыбке и говорить нечего — так открыто, искренне, с вызовом он не улыбался даже в империи Тахана, не говоря уже о Володае.

— Велемир… — задумчиво повторил художник. — Простите, если я был несколько груб с вами, элиа. Вы действительно не похожи на всех тех безумиц, которые мнят себя любимыми женщинами Северного. Могу я узнать ваше имя?

Дриада с трудом оторвала взгляд от портрета. Художник взмахом руки предложил ей сесть в кресло напротив.

— Я сниму его пока, можно?

— Да, если желаете. Приподнимите немного, петля сойдет с крючка. Меня зовут Хейнэгир.

— Таисс, — дриада устроилась в кресле, поджав под себя ноги.

— И откуда вы знаете Северного Ветра?

— Вы вряд ли поверите, — усмехнулась дриада. Художник не отвел вопросительного взгляда и тогда она все-таки решила пойти на риск. — Хотите, чтобы я представилась полностью? Таисс д'Орвелин Свель-Рег эон Райлен, Рысь Темное Пламя, ар-принцесса Северного Престола.

Хейнэгир удивленно покачал головой.

— Вы хотите сказать, что Северный женился на девушке отсюда и снова вернулся на вевер, оставив вас?

— Нет. Тут скорее наоборот все произошло, — облегчение от того, что признание не вызвало смех, заставило дриаду растаять от счастья.

— Я могу только сказать, что вы необычайно красивая девушка и я не ожидал от Северного ничего другого. Не будете возражать, если я вас нарисую? Все равно разговор намечается долгий.

Через несколько часов художник закончил с рисованием и перешел к краскам. Таисс, которой было позволено «отмереть» придвинулась ближе, чтобы видеть, как под пальцами мастера серый цвет превращается во все другие.

— Я позволил себе некоторую вольность, — заметил Хейнэгир, осторожно касаясь лба нарисованной дриады, — Вы все же не островная женщина, а вот головной убор таханцев будет вам очень к лицу. Согласны?

Дриада только тихо усмехнулась. Есть, видимо, в этом мире вещи, которые из прошлого не сотрешь.

— Что касается вашего мужа, то, думаю, вы должны быть счастливо, что он не улыбался вам так, как на портрете, — пальцы колдовали над губами, добавляя им цвета и жизни. — Такая его улыбка говорит о беззаботности, а беззаботность уходит из жизни мужчины, как только в ней появляется любовь.

…И прочие королевские печали. Для которых она послужила хоть и косвенной, но причиной. Так странно: ведьма, заявившая, что в жизни не выйдет за наследника короны, становится поводом для того, чтобы оный наследник по уши влез в придворные дела. Ведь это из-за ее присутствия во дворце Велен стал так серьезно и ответственно относиться к тому, что происходит с королевством. «Я хочу быть уверенным, что с тобой ничего не случится». Не помогло. Хотя она и сама хороша, конечно. И последствия расхлебывать им вместе. Вместе… Только бы он выбрался живым из Туманных Заводей! А уж насчет лэррийек Таисс не волновалась.

— Можно смотреть, что получилось, — довольно мурлыкнул художник, осторожно разворачивая портрет в сторону ведьмы.

Дриада смотрела и не узнавала. Неужели у нее действительно так блестят глаза? Когда же они успели так потемнеть — почти вполовину, цвет теперь был где-то посередине между обычным и цветом глаз Лао Веррани. Все остальные черты были такими, какими девоука привыкла видеть их в зеркале, но в сочетании с глазами…

— Вы мне только честно скажите… — Таисс охрипла от неожиданности. — Что вы «поправили» в глазах?

— Глаза — единственное, что я вообще не изменял, рисовал такими, какие есть, — покачал головой Хейнэгир. — Остальное — да, пришлось исправлять излишнюю худобу. Кстати, у меня есть еще фрукты.

— Нет, спасибо, — ведьма прислушалась к себе: желудок предупреждал о том, что еще кусочек незнакомой пищи — и ему станет совсем плохо. — Мне, наверное, пора уже. Спасибо вам большое.

— Я повешу ваш портрет снаружи. Может быть, это поможет. Северный не сможет вас не узнать.

— Ну я надеюсь… — хотя, конечно, не сможет. Таханский платок и горящие глаза — интересно, что он мог запомнить лучше этого?

Должность партура — хлопотная и неблагодарная, хотя некоторую выгоду извлечь из нее все-таки можно. Кто возится с преступниками, верша над ними первый, самый простой и очевидный суд, чтобы шах не мерел руки почем зря? Кто печется о гарнизоне стражников, следит за порядком в казармах и получает по голове, если что не так? Кому — морские бы демоны да вспомнили старого шаха — вот уже битый час сопровождает «дорогого гостя» в утренней прогулке по острову? Правильно. Партур Цайслут, кто же еще. Хотя присматривать за шахом Сэй-Сараем следовало бы молодому наследнику, но старый шах не желает его тревожить.

Цайслут отвернулся к проему между боковыми стенками палантина и легкой крышей, умостил локоть на мягком валике и прикрыл глаза. Он хотел провести это утро, рассматривая поближе новую партию товара — первосортных невольников с окраин, в конце концов не только Сэй-Сарай желает посетить главный торговый день в Бель-Балане. Вот только цели разные: шах будет покупать себе новые игрушки, а скромный партур, Великий страж острова — продавать.

— Я смотрю, Цайслут, красивые девицы у вас поперевелись, — лениво заметил приезжий шах, поглаживая подлоктный валик хоелными пальцами.

«Так ты же всех и поперевел, — мысленно огрызнулся партур, надевая на лицо улыбку, — Да еще и бесплатно».

— Я буду молить богов и демонов моря, чтобы в Бель-Балане вы нашли себе подходящую красоту.

Шах терпеть не мог прогулки в одиночестве — носильщиков палантина и стражников он, как и большинство сильных мира сего давно не принимал в расчет — но собеседник ему не был нужен. Разве что слушатель.

— Лучше бы ты молил их о том, чтобы какая-нибудь красота попалась мне сейчас, — скука в голосе шаха была лишь занавесом, прикрывавшим истинные мотивы. Партур был проницательным человеком и от того, что он услышал, пробил холодный пот. Но рассчетливый ум угадал заодно и возможный источник золота.

— Я приму это к сведению, о, Сияющий.

Шах взмахнул рукой, приказывая повернуть обратно ко дворцу. Цайслут поморщился: он не любил порт со всеми этими запахами пота, рыбы и нечистот. Можно было бы спуститься по этой дороге к морю и свернуть в обход, но раз гостю захотелось…

Шах откинулся на спинку и прикрыл глаза, лишь изредка посматривая в щель между занавесами, которую он специально придерживал пальцами. Видимо, искал ту самую красоту…

— Стоять! — вдруг рявкнул он, отдергивая занавес в сторону. Палантин дернулся и замер на месте, партур, не успевший так резко перестроиться, едва не упал с сиденья лицом вперед. — Смотри, Цайслут, хорошенько смотри! Видел ли ты когда-нибудь такую красоту?

Но партур видел только выцвевший полог шатра, увешанный портретами.

— Что так потрясло вас, о, Светоносный? — как можно вежливее спросил он, стараясь не выдать клокотавшего внутри раздражения.

Шах вытянул вперед указательный палец, украшенный тяжелым перстнем в виде ящерицы, кусающей свой хвост. Вид у ящерицы был самый свирепый. Цайслут проследил взглядом указанное направление и пожал плечами. Ну да, Северный Ветер пользуется огромным успехом у женщин Островов, но чтобы Сэй-Сарай…

— Позови ко мне хозяина, — приказной тон шаха заставил паркура молча выбраться из палантина и скрыться внутри шатра. Оттуда он вернулся вместе со стариком, на вид совершенно дряхлым. Его шаркающая походка несказанно раздражала, но Цайслут сдержался во имя собственной репутации. Сэй-Сарай в конце концов уберется с острова, а партуру здесь еще жить, да к тому же работать. Мало ли чем обернется в будущем грубое обращение со стариком-художником.

Шах тем временем снова указал — уже не пальцем а всей рукой — в сторону портрета. Старик бросил через плечо короткий взгляд и, прежде чем Сэй-Сарай успел открыть рот, твердо заявил, что картина не продается.

— Мне нужна не картина, а та, которая на ней изображена, — судя по голосу, шаху не терпелось свернуть мастеру шею. Партур снова посмотрел на полог шатра. Ах, вот оно что… В первый раз шах высокородный гость показывал не на Северного Ветра, а на девушку, висящую рядом с ним! Что ж, у Сэй-Сарая хороший вкус. Хотя сам Цайслут никогда бы не выбрал себе женщину, подобную этой. Уж слишком бешенный у нее взгляд, такие хуже диких кошек Сонсаранга.

— Кому же захочется смотреть на портрет, если можно посмотреть на живую женщину, — задумчиво качнул головой художник. Торговался. Он что-то точно знал и собирался подороже продать это знание.

Шах сделал знак и стоящий недалеко слуга достал из кошеля несколько монет. Старик даже не посмотрел на них. Шах взмахнул рукой еще раз. Так продолжалось до тех пор, пока сумма в руках слуги стала весьма и весьма внушительной.

— Девушка, о которой вы спрашиваете, была здесь проездом, — заговорил художник. — Видите платок? Это традиционный головной убор жителей Таханской Империи, что на Остроке.

— Кто она? Из знати? — шах жадно изучал глазами картину.

— Да, скорее всего.

— Имя знаешь?

— Тэишара, если я правильно услышал.

— Она была одна?

— У меня в шатре — да, но девушка замужем.

— Не говорила, куда направляется?

— Говорила. Девушки весьма болтливы по своей природе. Она отправлялась на Бэль-Балан.

Шах довольно потер руки. Партур не особенно разделял его энтузиазм: кто поручится, что старик-художник не налил им в уши горького меда? Но перечить гостю Цайслут в который раз не стал, молча забрался обратно в палантин и устроился на подушках. Сэй-Сарай долго и задумчиво тер кончиками пальцев подбородок, глядя куда-то вдаль.

— За такие глаза можно многое отдать, правда, Цайслут? — спросил, наконец, он.

— Такие глаза сулят большие неприятности, — ляпнул партур. Когда шах несогласно покачал головой, добавил: — К тому же эта девушка замужем.

— Это детали.

— Весьма существенные.

— Даже их можно изменить, Цайслут. Деньгами. А если не деньгами, то… что ж, таким глазам вполне подойдет образ молодой вдовы.

— Значит, вы едете на Бэль-Балан?

— Конечно же. Сегодня вечером.

Когда палантин шаха скрылся из виду, старик Хейнэгир отнес деньги в шатер, затем вышел, задернул полог и взял прислоненную к одному из поддерживающих столбов палку. Несмотря на то, что Сэй-Сарай, кажется, поверил, нужно было предупредить Таисс.

Пока художник врал, глядя в глаза высокопоставленному гостю, дриада пыталась отвлечься от тяжелых мыслей. Дриада гуляла по острову в компании обоих эефри и Разбей-Коленки, который вчера сидел с ними весь вечер, а ближе к ночи, когда Таисс начала учиться местным танцам, уснул на коленях Каринай. Мальчишка пытался изображать серьезность и размеренность, но то и дело забывался, убегая куда-нибудь в сторону. Эефри, окликала его, и в ее голосе дриада не без удовольствия заметила проблески материнской тревоги. Саму же ведьму настораживало что-то другое. Это «что-то» было как будто разлито в воздухе, мешало дышать полной грудью и радоваться спокойному утру. Таисс при любом удобном случае проверяла привязанный к плечу нож, который потихоньку взяла из барака. Скрытое краем рильжи оружие придавало уверенности.

Слишком все было странно. Ее похищение, роль инквизиторов, череда вмешательств и совпадений, начавшаяся после. Вэл, о котором здесь узнают любые, самые мимолетные слухи, но не знают, что капитан успел жениться. Упорство, с которым организм поддерживает формирование сущности ребенка. Поведение шэрха, который то защищает эту маленькую жизнь, как свою собственную, — то сходит с ума и балансирует на грани того, чтобы ее оборвать. Или, хотя бы, то, что, несмотря на истощение, тело дриады не потеряло ни формы, ни навыков — вчерашняя тренировка лучшее тому доказательство.

Таисс пнула камень, попавшийся на дороге и сжала кулаки. Лишь бы Велен забрал ее отсюда. Вместе они смогут все.

Узкая улица заканчивалась Первой портовой площадью, впереди уже были видны яркие навесы торговцев овощами, фруктами и прочими деликатесами растительного происхождения. Дриада сглотнула слюну, прицыкнула на разворчавшийся желудок и оглянулась.

— А где Разбей-коленку?

— Вперед побежал, — Каринай кивнула в сторону площади.

И тут до них донесся пронзительный детский крик.

Ведьма сорвалась с места, отшвыривая в сторону и Каринай, и Фираша. Она прекрасно понимала, что если кто-нибудь из эефри добежит до площади раньше — спасать придется уже двоих.

Время как будто замедлилось, сгустилось молочным туманом. Дриаде казалось, что двигается она недопустимо медленно, хотя на самом деле было, скорее, наоборот. Таисс за несколько ударов сердца преодолела последнюю часть переулка и на мгновение застыла у края площади. Увиденное заставило ведьму потерять остатки самообладания, и шэрх не упустил возможность показать себя. Глаза девушки загорелись нехорошим огнем, горло, пусть и без трансформации, добавило голосу рычания.

— Кто тронет мальчика — труп, — пригрозила она, с демонстративной уверенностью пересекая площадь. Ей не нужно было торопиться — шэрх прекрасно контролировал ситуацию. Стражник, уже было занесший плеть во второй раз, перевел затуманенный взгляд на приближающуюся дриаду.

Шиушники. Гроза острова, в глазах которой осмысленности меньше, чем у зомби. Один стоял над лежащим в пыли и поскуливающим от боли мальчиком, остальные наблюдали с некоторого расстояния. И все были крайне недовольны, что кому-то пришло в голову помешать забаве. Несмотря на обилие торговых лотков по периметру площади, Разбей-Коленке не помог бы никто — все отважные торгаши попрятались за своими тележками и старались не высовываться.

— Это кто тут у нас такой смелый, а? — растягивая слова поинтересовался заводила. — Или не знаешь, чем грозит тявканье на стражу? А ну вали отсюда!

— Я смотрю, ты только над детьми издеваться горазд, — короткий взгляд на противников, чтобы оценить соотношение сил. У них ножи и плетки, трубки для шиу бесполезны, потому что заряды «доблестные хранители порядка» перевели на зелье. Что ж, потягаться можно запросто, главное — заполучить одну из плетей. И вывести из-под удара мальчишку.

Шиушник замахнулся, целясь в наглую и языкастую девку, но Таисс с легкостью увернулась, одновременно нырнув вперед и ударом в живот оттолкнув стражника подальше от ребенка. Умный Разбей-коленку не стал терять времени, а изо всех сил бросился к стоящим у края площади эефри.

Ведьма выпрямилась и легким движением сломала шиушнику руку, забирая плеть. Мужчина зашелся дурным воем, остальные его подельники угрожающе двинулись в сторону обидчицы, вытаскивая плети. Шиушники собирались убивать. Шэрх, целиком завладевший сущностью дриады, — тоже. Но на его стороне было все умение Стража Равновесия.

Каринай вытирала лицо мальчишки от крови, а Фираш во все глаза смотрел на завязавшуюся драку. Происходящее не поддавалось никакой логике: худая и хрупкая северянка вдруг превратилась в огненную бестию, с легкостью раскидывающую сильных и опытных стражников, у которых, к тому же, боль притуплялась действием шиу. Рильжа упала с головы дриады еще в самом начале, теперь кроваво-красные волосы живыми змеями взлетали и падали в унисон раздаваемым ударам.

Несколько раз плети доставали девушку, особенно страдали плечи — Таисс как-то слишком сильно прикрывала живот, стараясь выставлять плечо вперед — но это, казалось, только придавало дриаде злости и сил.

Все закончилось слишком быстро. Каринай не успела еще подняться с колен, а Таисс уже стояла, забрызганная кровью, посреди валяющихся трупов.

— Как?.. Как у нее это получилось? — шепнула Каринай. И одновременно со стороны противоположного переулка раздался топот отряда стражников.

Таисс оглянулась через плечо, крикнула эефри, чтобы сматывались, и бросилась в проход между домами.

— Уходите, — Фираш в плечи подтолкнул Каринай обратно в переулок.

— А ты?

— Я посмотрю, что будет дальше, мы же должны знать!

Эта часть острова застроена достаточно плотно, если выбраться на крыши, можно будет видеть все, оставаясь незамеченным.

Улепетывать со всех ног от нормальных вменяемых стражников оказалось тяжелее, чем драться с одурманенными шиу. В узком петляющем переулке шэрх предупреждал об опасности, грозящей отовсюду, и если назад можно было не оглядываться — по звукам и так определялось двое преследующих — то что там впереди, Таисс не знала.

И поняла слишком поздно. Заметив еще двоих стражников, растягивающих сеть, таисс попыталась уйти на крыши, но перекладина для сушки белья, на которой дриада пыталась подтянуться, сломалась, и дриада полетела обратно на землю. Не ушиблась, но потеряла драгоценное преимущество. Сеть намертво сковала движения, а один из подоспевших сзади огрел по голове рукояткой плети, так что девушка потеряла сознание.

Рассказ адьютанта показался партуру выдумкой. Некая приблудная особа, сумевшая перебить отряд шиушников? Без магии? Кажется, кто-то тут старался представить поймавших бродяжку стражников героями.

— Где трупы?

— В Вороньей башне. Тот, который со сломанной рукой — в каземате.

— Девчонка?

— Там же. Есть еще одно обстоятельство, элий партур, потому-то я и посмел незамедлительно вас побеспокоить.

Цайслут нетерпеливо постучал пальцами по столу.

— Какое еще обстоятельство?!

— Лучше вам самому это увидеть, элий партур.

Ясно. Утро было загублено Сэй-сараем, день грозит испортиться в умелых руках адьютанта. Чем же он сегодня не угодил Высоким?!

— Хорошо, идем. Сначала в башню, потом к этой… героине.

Пришла в себя она уже в клетке. Холодный каменный пол добавлял боли спине, по которой прошлись плети. На затылке запеклась кровь, голова раскалывалась, к горлу подкатывала тошнота. Превзмогая слабость в ногах, дриада встала и подошла к прутьям, провела по ним ладонью, прижалась лбом. Де-то в груди снова закипала ярость, беспощадная и совершенно бессмысленная. На этот раз ведьма понимала, что попалась совсем. Что там грозит убийце стражника? Соляная смерть? Что ж, у велена есть не больше суток…

Металлические прутья равнодушно приняли удар худого женского кулака. Потом пинок ноги. Потом еще град бесполезных ударов. И уж тем более грязную ругань на эледвере.

Весь путь от Вороньей башни до темниц партур ломал голову, как такое возможно. Раны убитых были нанесены мастером, а как женщина может мастерски владеть плетью?

— И руку этому тоже она сломала?

— Больше некому, — кивнул адъютант, с презрением глядя на валяющегося в клетке шиушника. Тот был еще в дурмане, но постепенно приходил в себя, скулил и плакал, баюкая больную руку.

— По-вашему, так она вообще морская ведьма.

— Вряд ли. Морская ведьма не дала бы надеть на себя кандалы рабыни.

— Рабыни?!

— Сами посмотрите, — адъютант посторонился, пропуская начальство вперед.

Убийца шиушников металась по клетке разъяренной дикой кошкой. Рваная одежда уже не скрывала браслетов и ошейника. Грязные волосы разметались по плечам, костяшки пальцев были ободраны в кровь.

И все же не узнать ее было нельзя. Не хватало только заморского платка с узорами., а так — вылитая девушка с портрета, которым утром так заинтересовался Сэй-Сарай. В воздухе запахло большими деньгами.

— Что за узоры? — поинтересовался партур, кивая на браслеты.

— Вам лучше знать, — пожал плечами адъютант. И приказал стоящей позади страже: — Приведите ее.

Скрутить девушку удалось только с третьего раза, но и тогда для этого понадобилось двое крепких ребят. Пленница кусалась, царапалась и пинала ногами все, до чего дотягивалась. Цайслут уже было скомандовал использовать шиу, но вряд ли шаху это понравилось бы…

Узор на кандалах был сложным, но если опустить некоторые неизвестные детали — принадлежал Криворукому. Значит, это кукла из последней партии, которую Шах по каким-то причинам так и не довез до Бель-Балана. Да, у Криворукого губа не дура и глаз алмаз, только вот продать куколку посчастливится не ему. Нужно послать за Сэй-Сараем, интересно, сколько тот готов заплатить за исполнение своей мечты?

Сэй-Сарая Таисс, изловчившись, укусила за щеку. Жаль, в последний момент шаху все-таки удалось отклониться — иначе бы ведьма с удовольствием вырвала бы зубами кусок плоти, сплюнула на пол и растоптала ногами.

Этот шах вызывал еще большее отвращение и ненависти, чем Криворукий, ар-принцесса поклялась себе, что он скорее умрет, чем коснется ее хоть пальцем. Торговаться с ним было так же бессмысленно, как с чиновником, который ее продал — у обоих в глазах читалось, как они относятся к живому товару.

Шах отпрянул, зажимая щеку рукой, и залепил дриаде такую оплеуху, что у той от боли на глаза навернулись слезы. В ответ Таисс извернулась и пнула Сэй-Сарая ногой в голень. На мгновение ей показалось, что удастся высвободить хотя бы одну руку, но парочка громил из тех, что сопровождали островитянина, оказались слишком сильными. От новой пощечины голова мотнулась в сторону, ссаживая висок о проклепанные нарукавники одного из амбалов, а во рту стало солоно от крови.

Все как будто повторялось снова: бессильная ярость, разбитые губы, нейсферил… Но тогда, у инквизиторов, Таисс было куда легче… Сейчас же шэрх сорвался окончательно, не будь девушка настолько истощена физически — были бы все шансы отбиться.

— Связать и в трюм, — прошипел сквозь зубы шах. — Посмотрим, как ты запоешь, когда жрать захочешь.

Таисс только сплюнула кровь.

— Хозяин, она брыкается, тварь такая!

— Не мне тебя учить, — обернулся Сэй-Сарай. — Только осторожно, не убей.

— Ага, — оскалился громила. Ударил он быстро и четко, так что девушка мгновенно обмякла и перестала сопротивляться.

Цайслут, присутствовавший при этой нелицеприятной сцене, порадовался, что запросил все золото вперед. После такого «поцелуя» Сэй-Сарай вряд ли отдал бы за рабыню прежнюю сумму.

С другой стороны, шах сам виноват: партур ведь предупредил его насчет бешеных глаз куклы.

Когда удалился лекарь, колдовавший над раной, Сэй-Сарай достал из шкафчика бутылку вина и высокий стакан, украшенный тонкой золотой вязью. Сказать, что он не ожидал такого отпора? Ожидал. Чего-то подобного он и ожидал с первого взгляда на тот портрет. Правда, не так быстро и яростно.

Что ж, тем интереснее будет игра и приятнее результат. Сэй-Сарай залпом выпил вино и улыбнулся. Чем сильнее женщина, тем больше удовольствия доставляет ее ломать, а это шах умел и любил. Уж он-то добьется того, чтобы эта норовистая кобылица ползала перед ним на коленях и целовала подошвы сандалий. Не важно, сколько на это потребуется времени.

Таисс лежала на полу в тесной клетке, уткнувшись головой в стоженные руки, и плакала навзрыд. Не от боли, хотя от нее впору было заплакать. От безысходности. Шэрх сорвался, теперь он правил бал, а сама дриада медленно сходила с ума. У нее еще хватало сил уберечь от внутреннего демона ребенка, но все остальное… После того, как она очнулась в трюме, забытье подстерегало все время, стоило хоть ненадолго прикрыть глаза. Бредовые видения напоминали изнуряющие кошмары прошлого лета, но тогда с ней рядом был Хранитель, а сейчас… Где он сейчас?

Сын короля, носитель крови древних — он слишком лакомный кусок для демонов, чтобы те, заполучив его в свои руки, выпустили законную добычу. И если Вэл погибнет, в этом будет только ее вина. В смерти мужа, сына… Проклятая самоуверенность! Ну зачем, зачем она заставила Арлеса присоединиться тогда к кортежу? Может быть, если бы вампиры оставались во дворце, ничего не случилось бы…

Никто не трогал ее, никто не спускался в трюм, не пытался заговорить. Время перестало существовать, Таисс была предоставлена сама себе, оставлена наедине с изнуряющими кошмарами. Девушка засыпала — или теряла сознание, она уже не могла сказать точно — потом просыпалась, с трудом поднималась на ноги, начинала кричать, пыталась выломать решетку, вымещала злость и боль на стенах и снова падала без сил. От голода сводило живот, жажда высушила горло и мешала нормально дышать, делая шум волн за стеной еще мучительнее. Таисс понимала бесполезность того, что делала, но держать себя в руках уже не могла.

Теперь дриада понимала, как и почему запертые в нейсферил маги сходят с ума. Их убивает собственная Сила, собственное мастерство, которое они на протяжении лет развивали и берегли, которым гордились… Обратная сторона медали. Цена, которую приходится платить.

Из очередного кошмара ее вырвали насильно. Уже знакомый мужик необъятных размеров, попытался закинуть дриаду на плечо, за что получил в ухо с размаху браслетом и в пах коленом. Таисс вырвалась, но в следующее мгновение громила метко попал девушке в голову, пресекая любое сопротивление.

Она плохо помнила, что творила во дворце. Только лицо шаха раз за разом вставало перед глазами — жестокое, злое лицо человека, привыкшего ломать все, что попадается под руку.

Он не смог ее коснуться, вернее, коснуться сумел, но не изнасиловать. Дриада в какой-то момент чуть не сломала настойчивому «хозяину» шею, так что Сэй-Сарай сдался, вызвал хранителей и приказал запереть строптивицу в башне. И кормить только так, чтобы она не умерла от голода раньше времени.

Таисс не могла уже даже плакать…