Лимбус. Том 2

Часть 45

Способствовала ли этому судьба или Ли Цзиньлун решил через меня проверить свои догадки, но с той ночи в ущелье наши пути с Энделлионом стали пересекаться все чаще. Чем больше мы с ним виделись, тем сильнее эти встречи напоминали попытку утолить жажду отравленным вином[56]. В Энделлионе было что-то скрытое от наших глаз и интересующее не только Ли Цзиньлуна, но и Ахимота. Если король посещал Лимбус, то неизбежно там оказывался Владыка Тьмы, а мне приходилось сопровождать их. Но на самом ли деле наши встречи тяготили меня? Я не мог честно ответить на этот вопрос, ведь впервые за долгие годы почувствовал в Энделлионе родственную душу и воскресил забытые эмоции, погребенные на дне под толщей воды. Он оживил мою медленно текущую жизнь, привнеся в нее краски и раскрывая передо мной новые грани трех миров.

– Юань Фэнь, Юань Фэнь, смотри. – Энделлион с интересом наклонился к прилавку и ловко подцепил украшение за красные завязки. – Он напомнил мне тот браслет, который я вытащил из озера. Только на этом камень зеленее и красные бусины больше.

Король с интересом крутил его в руках, перебирая крупные бусины.

– Потрясающая вещица, – сказал он завороженно.

Я не мог понять его восторга, ведь у меня браслет вызывал не самые лучшие воспоминания.

– Если господина заинтересовали парные браслеты, то я могу показать еще. – Торговец засуетился и стал спешно выкладывать на прилавок шкатулки, в которых лежали по два украшения. – Посмотрите, господин, здесь представлены все виды нефрита, собранного в Тинсингуо. Если вы подарите один браслет вашей избраннице, а второй наденете сами, то сможете увидеть, она ли предназначена вам судьбой.

– А если нет? – заинтересованно откликнулся король.

– Видите трещины в камнях, господин? Если они заполнятся, значит, вы нашли свою судьбу, а если нет – камни не выдержат предательства и рассыпятся.

– И тогда мне придется купить новые браслеты, чтобы проверить свою судьбу на другом человеке, – продолжил король, понимающе улыбнувшись.

– А вы все верно поняли, господин, – подмигнул ему торговец.

– Почему бы и нет. Хочу купить. – Энделлион подкинул на ладони браслет и протянул его торговцу.

– Боюсь, вам придется выбрать другую пару, – сокрушенно покачал головой торговец. – Этот браслет не для продажи, он ждет своего хозяина.

Король грустно посмотрел на приглянувшееся украшение и, расстроенно вздохнув, положил его обратно на прилавок.

– Тогда подберите мне пару из белого нефрита.

Торговец радостно закивал, и через мгновение в руках Энделлиона оказалась заветная шкатулка с парными украшениями. Я не понимал тяги людей к безделушкам с таинственными историями, способными повлиять на их жизнь. Неужели камни, надетые на нить, могут определить человека, предназначенного тебе судьбой? А как же искренние чувства? Или они тоже разобьются вместе с нефритом? Нет, такие забавы были вне моих ценностей.

– Сожалею, что вам не удалось купить именно тот браслет.

– Он мне напомнил об утренних каплях росы на листьях в свете восходящего солнца. Но раз украшение уже кому-то принадлежало, я не мог проявить упрямство. Возможно, оно дожидалось своей луны[57].

Я чуть не сбился с шага от услышанного. Король небольшой речью смог придать браслетам поистине прекрасное значение, тогда как мне белый нефрит с красными бусинами напоминали капли крови на белоснежных лепестках. Я устыдился того, что потерял способность видеть красоту в обычных вещах. Как можно достойно встретиться с Хранителем Лончжу, если сердце утратило столь ценное?

– Вы действительно верите в судьбу? – Мне стало любопытно, как король, не склонный к глупостям, на которые ведутся юные влюбленные девы, сможет ответить на этот вопрос.

– Я верю в судьбу, Юань Фэнь, но не думаю, что браслеты смогут помочь ее найти. Короли Экнора женятся не по велению сердца, а с целью укрепления союза, положения и, конечно же, сохранения чистоты крови. От того, что я узнаю, та ли это избранница или нет, легче не станет.

Как всегда, рассуждения Энделлиона были безупречными для правителя. Он поступался личными чувствами ради блага своего мира и ничуть не жалел об этом. Такой самоотверженности стоило позавидовать.

– Тогда зачем они вам? – удивился я.

Он воровато оглянулся по сторонам и, схватив меня за рукав, потянул за собой по улочкам, ведущим к водопадам. Сегодня тут было спокойнее всего. В торговые дни все жители Лимбуса старались успеть на площадь, поэтому в отдаленных кварталах оставались лишь самые безразличные к диковинкам из трех миров.

Мы подошли почти к самой воде, и только тогда Энделлион отпустил мою одежду и, открыв шкатулку, достал браслеты. Один он бережно спрятал за пазуху, а второй положил на камень. Я даже не успел спросить, что он собирается делать, как король одним мощным ударом шкатулки разбил украшение на мелкие кусочки.

– Вот зачем, – радостно заявил Энделлион, будто сейчас совершил подвиг. – Я против такой судьбы. А теперь у вас есть один браслет, Юань Фэнь, и у меня остался один. Они оба без пары, потому что им не нужна судьба. Мы сами ее найдем.

От слов веяло детской наивностью, но на мгновение они затмили значение моего имени, дарованного Хранителем Лончжу. Страхи и стремления затаились на дне, наконец-то позволив дышать свободно и не оглядываться назад.

Незаметно прошли годы, и жители Тинсингуо стали поговаривать о нас не иначе как о горной вершине и текущей воде. Но луна, став полной, пойдет на убыль, как и вода, наполнив емкость доверху, перельется через край[58].

Часть 46

Лепестки хризантем падали с неба, словно цветочный дождь. Они разносились ветром, даря тонкий аромат, и приземлялись на волосы и одежду, будто снег выпал раньше времени. Я с грустью посмотрел на усыпанную бутонами площадь.

– Юань Фэнь, я знаю тебя достаточно и понимаю, что ты сейчас дуешься, – улыбнулся Энделлион.

– Если бы мне сказали, что Ли Цзиньлун таким образом решит подчеркнуть праздник Чунъян и твой день рождения, то не стал бы делать настолько глупый подарок.

Он заливисто рассмеялся и поправил желтый цветок, выглядывающий из кармана на парадной форме.

– Но ты был первым, Юань Фэнь, и сам же ранее говорил, когда я подарил тебе юэбины, что… – Энделлион задумчиво постучал указательным пальцем по губам, вспоминая, и потом радостно продолжил: – Для тебя они подобны лебединому перу, привезенному за тысячи ли[59].

Он использовал против меня мое же оружие, и все возражения выглядели бы недостойными Повелителя Тысячи Вод. Тогда я не задумывался о ценности дара, ведь для небожителей многое приобретало совершенно иные, глубинные смыслы.

– Давно хотел спросить тебя, Юань Фэнь, а почему именно желтая хризантема?

– Белый – цвет смерти, а желтый напоминает о теплом солнце. Тебе он подходит больше, Энделлион – дневная звезда Экнориана.

Король отвернулся и запустил пальцы в короткие волосы, взъерошивая их. Я тоже изучил его за долгие годы, проведенные вместе, и знал, что за этим жестом он пытался скрыть смущение. Энделлион все еще считал себя недостойным называться Солнцем Экнориана.

Ли Цзиньлун привлек мое внимание едва уловимым жестом, и мы подошли к Саньцзетан[60], над которым висела звезда Саньшугуан[61]. Здесь правителям трех миров предстояло продлить договор, подтвердив его своей духовной энергией и заверив светом звезды, пролившимся на алтарь.

День заключения десятого договора наступил.

Ахимот пребывал в мрачном расположении духа, и его ци была нестабильна. Она прорывалась всплесками и выливалась на доспехи волнами гудящих искр. Казалось, что владыка Тьмы сконцентрирован только на ее подавлении.

Я вопросительно посмотрел на Ли Цзиньлуна, но он тоже находился в замешательстве. Нам ничего не оставалось, кроме как замереть в ожидании, когда звезда Саньшугуан проснется.

Когда солнце уступило свое место на небосклоне, на прощанье окрашивая купол в глубокие розово-фиолетовые оттенки, первый луч из звезды заскользил по Саньцзетан и остановился в самом центре белого камня. Толпа, увидев это, перестала шептаться, боясь нарушить торжественный момент, а Энделлион с благоговением и одновременно отчаянием смотрел на Саньшугуан. В каждом его движении проскальзывала подозрительная неуверенность.

Второй луч вырвался, пронзив небеса, и, описав полукруг, присоединился к первому. Ахимот тем временем не сводил испепеляющего взгляда с короля, словно ждал от него действий или слов. Между ними явно что-то происходило, и мне стоило поговорить об этом с Энделлионом. Несмотря на его статус и ум, будучи человеком, король не мог решить все проблемы в одиночку, особенно если они касались Владыки Тьмы.

Третий луч устремился сразу к остальным, и по камню прошла рябь, напоминая круги на воде от упавшего листа. Ли Цзиньлун направил поток ци в руку и положил раскрытую ладонь на алтарь. Луч скользнул по Небесному Императору и, приняв ци, засветился мягким голубым цветом.

Ахимот не двинулся с места и ждал, что сделает Энделлион. Я хотел схватить его за руку и спросить, всё ли в порядке, но король сделал шаг вперед и, уверенно встретив взгляд Владыки Тьмы, занес руку над алтарем.

– Ты не посмеешь, – гневно прорычал Ахимот.

Энделлион остановился, будто сомневаясь в своем решении, но потом резко опустил ладонь на камень. Второй луч скользнул по нему и загорелся желтым. Одновременно с этим произошло сразу несколько событий. Ахимот, издав вопль раненого зверя, призвал свой меч Абиссхе и воткнул лезвие в Саньцзетан. Купол над нами замерцал, и по нему расползлась сетка трещин, а лучи на звезде Саньшугуан погасли.

– Ты нарушил клятву, человек, и за это поплатится твой мир.

Глаза Владыки Тьмы полыхали красным огнем, отражая жажду разрушения. За его спиной выросли крылья – огромные, как у исполинских чудовищ из Бездны. Они создавали вихри, сбивая жителей Лимбуса с ног. С каждой секундой тьма сгущалась, напитываясь демонической ци. Вскоре раздался гулкий звук, будто сама земля стонала от приближающейся угрозы. Демоны начали появляться отовсюду, их крики разрывали город и смешивались с предсмертными стонами людей, попавших под беспощадную расправу.

Ли Цзиньлун схватил Энделлиона за плечи, разворачивая к себе, и посмотрел ему прямо в глаза.

– Вы заключили сделку с Владыкой Тьмы? Что вы ему обещали, ваше величество?

Я с ужасом наблюдал, как Энделлион молча отворачивается и опускает взгляд, признавая свою вину. Мне хотелось закричать: «Зачем? Какую помощь ты хотел получить от него? Почему не обратился ко мне? Неужели я оказался настолько слаб, что был не способен тебе помочь?» И тут же ответ пришел сам собой. Он доверился Ахимоту не потому, что считал его сильнее, а потому, что ни один небожитель не стал бы помогать человеку. Боги не вмешиваются в судьбы людей.

Небесный Император тоже понял это и, отпустив Энделлиона, твердо произнес:

– Юань Фэнь, прикажи генералу Лирейну, чтобы он связался с остальными Богами, находящимися в Лимбусе. Нам нужно увести жителей Тинсингуо через порталы. И его величество тоже.

– Не так быстро великий Небесный Император, к тебе у меня тоже есть вопросы.

Ахимот вытащил меч из алтаря и направил его на Ли Цзиньлуна. По лезвию Абиссхе прямо из пасти чудовища перетекала лава Хэйдереса, которую сдерживали магические цепи. Если Владыка Тьмы перестанет сдерживать свое оружие, то все пограничные земли будут погребены под лавой.

– Призови свое духовное оружие, Цзиньлун. Покажи мне мощь души своего Стража.

Не сводя сосредоточенного взгляда с Владыки Тьмы, Небесный Император крикнул:

– Юань Фэнь, я отдал приказ, подчинись ему.

Моя рука взметнулась в сторону, призывая меч. Под пальцами почувствовалась резьба на рукояти, а мышцы напряглись, удерживая вес оружия. Но я знал, что могу только помешать сражению двух сильнейших Владык, поэтому схватил растерянного Энделлиона за руку и бросился прочь из-под купола, который еще удерживал демоническую ци в себе, не позволяя ей распространиться по городу.

За пределами купола ночное небо озаряли вспышки, оставленные магическим оружием. Они ослепляли, мешая быстро разобраться в происходящем. Тут же рядом приземлился Лирейн.

– Ваше превосходительство, Боги Войны отражают наступление, но в Лимбус прибыли Князья Тьмы и Смертные Грехи.

– Все?

Дыхание перехватило, а пальцы до боли сжали рукоять.

– Неизвестно, но… – Лирейн покосился на все еще безмолвного короля и после моего утвердительного кивка продолжил: – Князь Дау и Княжна Рексихтон[62] вместе с несколькими Смертными Грехами сейчас направляются в Экнориан. Паладины уже там.

На последних словах Энделлион наконец-то очнулся и с отчаянием вцепился в мое плечо.

– Юань Фэнь, я не желал расторжения договора и не пытался всех обмануть, прошу, верь мне.

Я хотел его успокоить, сказать, что понимаю, но слова поддержки утонули в ощущении предательства и горькой обиды.

– Паладины не смогут победить Князей Тьмы, значит, Экнориан падет, – обреченно проговорил король и убрал руку. – А небожители…

– Они защищают Тинсингуо. Что ты пообещал Владыке Тьмы? – не выдержал я.

Сейчас было совсем не время и не место для разговора, но, пока Лирейн справлялся с наступающими низкоранговыми демонами, мне было необходимо узнать причину бешенства Ахимота.

– Свою душу. – Голос Энделиона едва слышался за шумом битвы, и он, глубоко вздохнув, поднял на меня холодный взгляд и громко повторил: – Я поклялся на Абиссхе, что отдам Владыке Тьмы свою душу.

Я отшатнулся и дотронулся рукой до лица, желая стереть увиденное и услышанное из памяти. Тепло и свет, которыми всегда одаривал Энделлион, разлетелись на куски, как треснутая праздничная маска. Если раньше для меня он был дневной звездой, то теперь напоминал безжалостный ледяной ливень, заставший путника посреди дороги. И укрытия от него не существовало.

– Разве ты не знал, что души правителей, отмеченные Духом Земли и заключающие договор, принадлежат Лимбусу? Благодаря этому держится мир. Владыка Небес отдает свою ци, Владыка Тьмы – ману, а король Экнора – душу. Нет, ты все это прекрасно знал, Энделлион. Прости, но как я могу поверить тебе и понять? Ради чего ты разрушил Саньцзетан? Неужели твою просьбу мог исполнить только Владыка Тьмы?

«Почему он, а не я?» – вопил голос внутри меня.

– У меня не осталось выбора, Юань Фэнь. Ни один небожитель не смог бы меня понять, – с горькой усмешкой ответил Энделлион.

– Ты не доверился моей силе, но Ли Цзиньлун…

– Он последний, к кому бы я обратился, Юань Фэнь. Только не Небесный Владыка.

– Господин! – Встревоженный голос Лирейна донесся до меня сквозь жуткий треск.

Мы обернулись и увидели, как на наших глазах магический купол лопнул и, подобно стеклу, разлетелся на мириады осколков. В тот же миг нас сбила с ног мощная демоническая ци. Казалось, что сам воздух стал раскаленным, а кровь закипела в венах. Расправив огромные крылья и закрыв собой луну, в небе завис Ахимот.

Часть 47

Немыслимо, чтобы он победил Ли Цзиньлуна! Я попытался уловить его ци, но во время сражения демонов и небожителей это было почти невозможно.

– Господин, что прикажете делать?

– Присоединись к остальным Богам, не допустите проникновения демонов в Тинсингуо.

– Но, господин… – Взгляд Лирейна скользнул по моему мечу, но я и без него осознавал, какой делаю выбор.

– Подчиняйтесь приказу, генерал.

Губы Лирейна сжались в тонкую полоску, но он почтительно сложил руки перед собой и, низко поклонившись, исчез.

– Если я сейчас отдам душу, то возможно прекратить сражение?

Жалкая идея, как исправить содеянное, высказанная Энделлионом, звучала хуже правды. Одним вопросом он обесценил свой выбор и трусливо решил загладить вину. Я не узнавал его.

– Саньцзетан уже отверг ее, потому что она была обещана Владыке Тьмы. А если он охотился за ней, значит, твоя душа слишком ценна. Я не могу позволить Ахимоту заполучить ее.

– Но ведь даже Ли Цзиньлун не справился.

– Он жив, – не терпящим возражения голосом крикнул я, не вовремя вспоминая, что Небесный Император прервал свое уединение в горах Усэ Юнь ради церемонии продления договора.

– Постой, Юань Фэнь, – вскинулся Энделлион. – Ты же не хочешь увести меня в Тинсингуо и спрятать там? Я не могу бросить Экнориан.

– Об этом надо было думать до того, как продал душу Ахимоту. Владыка не приказывал спасать Экнориан.

Энделлион отшатнулся от меня, словно получив оскорбительную пощечину. В его глазах читался не страх, а разочарование. Я взбирался по ступеням, чтобы обрести силу для защиты, а сейчас поступился всем, следуя не своим устоям, а правилам небожителей. Пусть люди отличались от нас, но это не значило, что их можно оставлять на съедение демонам. У моего меча не было души Стража, но я смог стать Повелителем Тысячи Вод. Неужели этого недостаточно? Словно в ответ на мои слова небо пронзила вспышка молнии и полил дождь.

Не давая себе времени на сомнения, я схватил Энделлиона и переместился на границу Экнориана. Белые хризантемы, стелящиеся ковром от мира людей до Лимбуса, окрасились алой кровью, а земля покрылась трещинами от нестерпимого жара. Капли дождя, ударяясь об нее, с шипением превращались в пар. Мертвые, иссушенные тела с обезображенными от ужаса лицами лежали тут же. Крики сливались с гремящими ударами мечей, а воздух наполнился запахом пота и крови. Паладины и армия людей проигрывали в этой войне.

– Что ты собираешься делать? – Голос Энделлиона звенел от напряжения.

– Защищать.

От простого слова в груди разлилось тепло. Именно для этого я совершенствовался столетиями. Все остальное было неважно. Защитить то, что дорого. Только это имело значение.

– Отправляйся в свой мир, Энделлион, и уводи выживших.

– Но ты же умрешь?.. – закричал он.

– Повелителя Тысячи Вод не так просто убить. Сказал же тебе: спасайся.

Я оттолкнул его и, начертив в воздухе печать, призвал всех сражающихся паладинов. Они тут же предстали передо мной – воины-хранители Лимбуса, одинаковые в своих масках, закрывающих пол-лица. Бело-золотые одежды запачкались кровью и грязью, а на телах виднелись многочисленные ранения. Их осталось вдвое меньше, чем я рассчитывал, но даже так шансы на победу были.

– Паладины, приказываю, уведите людей в Экнориан и создайте защитный купол. Запечатайте мир людей ото всех, используя мою печать[63].

– Юань Фэнь, не смей! – Энделлион попытался схватить меня за руку, но я увернулся и, достав из-за пояса печать, бросил ее паладинам.

– Ты хотел, чтобы небожители спасли Экнориан.

– Но не такой ценой. Я отдам душу Ахимоту, и все закончится.

Он отчаянно пытался исправить содеянное, осознавая свою ошибку. Ошибка. Верно. От настолько очевидной вещи я усмехнулся про себя. За годы общения король стал восприниматься мной как один из нас, а ведь он был человеком, способным на глупые ошибки. Не мне стоило полагаться на него, а он должен был почувствовать во мне защиту. Итогом наших опрометчивых решений стала сделка с существом, не нуждающимся в покровительстве, – Ахимотом.

– Не закончится, Энделлион, теперь слишком поздно. И мы не знаем, что содержится в твоей душе. А если ее поглощение даст ему безграничную власть? – Я повернулся к паладинам и крикнул: – Лука, исполнить приказ Повелителя Тысячи Вод.

– Как прикажет ваше превосходительство.

– Нет! Юань Фэнь! – Король сорвался с места, но паладины были быстрее и, подхватив его под руки, исчезли в белой вспышке.

Вскоре люди тоже стали пропадать с пограничных земель, оставляя после себя облачко тумана. Теперь, когда Энделлион находился в безопасности, мне предстояло разобраться с демонами. Князья Тьмы развлекались, восседая на огромных кучах из тел, уподобив их трону, и смотря на то, как Смертные Грехи играючи разрывали людей.

Дождь продолжал идти, и это придавало сил. Я сконцентрировал ци и призвал воду, замораживая ее и создавая тысячи и тысячи ледяных мечей.

– Да прольется на неверных ледяная кара. Воплощение воды шестое «Танец тысячи мечей».

Я сложил два пальца и, начертав печать, ударил ее раскрытой ладонью. Ледяные мечи обрушились на демонов, вонзаясь в их тела, проникая в кровь и замораживая ее. На такое воплощение требовалось много энергии, но так было проще всего отделить демонов от людей и дать последним возможность спастись.

Как я и предполагал, началось волнение. Князья и Смертные Грехи разбивали ледяные мечи, не понимая, откуда те взялись. Но выигранное время позволило паладинам возвести защитный барьер. Он еле мерцал, накрывая земли Экнориана. Я снова сложил два пальца вместе и начертил в воздухе новую печать.

– Воплощение воды девятое, «Кара тысячи волн. Призыв Байшэ»[64].

Стена воды встала между демонами и миром людей. Из нее показалась голова огромного белого змея. Он взревел и выпустил изо рта смертоносные струи воды. Одновременно с этим одна волна за другой накрывали монстров и затягивали их в водоворот. По вискам струился пот, а дыхание стало тяжелым. Применение подряд двух сложных воплощений исчерпывало энергию слишком быстро, и теперь следовало положиться на меч. Я нарисовал печать на лезвии.

– Воплощение воды четвертое, «Меч тысячи вод».

По клинку пробежали волны, которые вмиг замораживались и рассыпа́лись льдинками. Я надеялся, что времени до полного истощения хватит, чтобы расправиться с Князьями Тьмы и Смертными Грехами.

После последней волны земля затряслась, и в ней стали появляться огромные разломы. Один из них оказался прямо у меня под ногами, и я перепрыгнул в более безопасное место.

– Рекси, не убивай нашу игрушку сразу, прояви уважение к Повелителю Тысячи Вод.

Надо мной раздался знакомый грубый голос Дау. За ним последовала молниеносная атака его меча. Я поймал лезвие своим клинком и, выдержав удар, оттолкнул первенца Ахимота.

– А ты стал сильнее, Юань Фэнь. Давно хотел опробовать твой меч. – Дау провел острием себе по щеке, и на коже незамедлительно выступила кровь. Он с наслаждением улыбнулся и закатил глаза, будто боль доставила ему настоящее удовольствие.

– Сам бы посидел в стороне, братец.

Из образовавшегося тумана вышла высокая стройная девушка в необычном костюме, напоминающем мужское одеяние. Поверх узких брюк на одном колене тускло поблескивала броня. Рубашка плотно обтягивала фигуру, а корсет был затянут настолько туго, что талия казалась немыслимо узкой. На ногах же блестели высокие, до колен, сапоги с тонкими цепями, звенящими при ходьбе. В руках она держала окровавленную тебянь[65], обмотанную вокруг предплечья, подобно змее. Рексихтон отбросила назад светлые волосы и кровожадно улыбнулась.

– Братец, дома я с тобой серьезно поговорю. Как ты посмел прятать от меня такого милашку? Неудивительно, что вы с Владыкой зачастили в Лимбус. Решил себе его заполучить и сам им питаться?

Княжна взмахнула тебянем, и металлическое острие плети врезалось в землю, порождая еще одну трещину.

– Все вопросы к отцу, Рекси, я лишь следовал его указам. Юань Фэня нельзя было трогать, – недовольно буркнул Дау и закинул меч на широкие плечи.

– Значит, сейчас можно? – Она поднесла звенья тебянь к губам и, высунув язык, медленно слизнула с них кровь.

– И сейчас нельзя, Рексихтон!

Внезапно опустившийся на пограничную территорию шквалистый ветер грозил сбить меня с ног, но я удержался, вовремя воткнув меч в землю. Размашистое хлопанье крыльев смешалось с шумом дождя – Ахимот последовал за нами, но опоздал.

Часть 48

Барьер, возведенный паладинами при помощи печати небожителя, продержится, пока моя энергия не иссякнет. Значит, я не могу здесь умереть. Надежда на помощь Богов Войны была слаба, поэтому оставался единственный вариант: вернуться в Лимбус и оттуда уйти через портал в Тинсингуо.

Владыка Тьмы приземлился в двух чжанах[66] от меня. Он убрал крылья и играючи вращал Абиссхе, словно меч весил не тяжелее бамбуковой палки. Цепи беспрерывно вращались вокруг клинка из лавы, грозя расплавиться в любой момент и высвободить разрушительную мощь. В отличие от небожителей, имеющих свое духовное оружие, Абиссхе передавалась от Владыки к Владыке вместе со свитой Теней, становясь лишь сильнее.

– Мы снова встретились, Юань Фэнь.

Лихорадочно горящие глаза, оскал с удлинившимися клыками, загнутые рога с пламенем на заостренных концах, нетерпеливо бьющий по земле хвост, о который ударялись капли дождя и разлетались мелкими брызгами в разные стороны, – все в Ахимоте походило на чудовищного монстра.

Я никогда не видел полное перевоплощение Владыки, но знал, что это не предел и, если он обретет свое истинное обличье, миры, не выдержав Тьмы, разрушатся.

– Отец, позволь нам сломить его волю для тебя.

Не дожидаясь ответа Ахимота, Дау занес меч для атаки, но ему тут же под ноги вонзилось копье, испуская разряды молнии. Рядом со мной появился Лирейн.

– Господин, простите за опоздание!

Я знал, что если он решит остаться, то умрет вместе со мной, но не вернется один в Тинсингуо.

– Где Син? Почему ты ослушался приказа?

– Син держит последний портал для вас, господин. Мы не уйдем.

Он вытянул руку и призвал копье. Атака Мейдэ против высокоранговых демонов оказалась почти бесполезна. Движения Лирейна потеряли прежнюю скорость и силу, в них чувствовалось истощение после сражений с монстрами.

– О нет, Юань Фэнь, отсюда никто не уйдет, пока Абиссхе не получит свою плату, – прогремел Ахимот. – Куда ты дел жалкого врунишку? Отдай предателя мне, и я пощажу твоих прислужников, а может, и тебя не убью.

Порыв ветра, явно не природного происхождения, превратил дождь в жалящие иглы и на несколько секунд закрыл взор. Между нами и Князьями Тьмы стояла Богиня Западных земель Хуан Тэн. Ее яркое ханьфу цвета осеннего клена развевалось на ветру, а рука сжимала люедао[67], направленное на Дау и Рексихтон.

– Приказ Богини Западных земель: убирайтесь с моего пути, жалкие демоны.

– Ты мне не указ, девчонка, – прорычал Дау.

Воздух пронзила вспышка, и на Хуан Тэн обрушился удар плети. Но она не достигла цели. Ее хвост обвился вокруг древка лука, удерживаемого неожиданно появившимся Богом Западного ветра Е Фэном.

– Зря ты так обращаешься с нашей Тэн-тэн, прелестница. Она не терпит рядом с собой других женщин хоть на каплю красивее себя. – Он опустил лук, высвобождая плеть и возвращая ее владелице.

– А ты еще кто такой, мальчишка? – Рексихтон недовольно смотала тебянь в кольцо и посмотрела на Дау. – Тупоголовый выродок, долго будешь стоять и наслаждаться тем, что тебя избивают?

– Утихни, Рекси, от этой палочки в теле до сих пор приятное покалывание. Хочу забрать его себе в замок. – Дау довольно потянулся, разминая мышцы, и удобнее перехватил меч. – Двоих забирай себе, а того оставь мне. Люблю ломать сопротивляющиеся души.

Хуан Тэн, наблюдая за перепалкой между Князьями, ткнула локтем в бок Бога Западного ветра и раздраженно сказала:

– Если пришел поболтать, Е Фэн, то можешь вернуться на мягкие подушки в своем храме.

– Не ругай меня снова, сестрица, я внезапно вспомнил, что Боги с Запада должны держаться вместе. Большой брат Ли, не поможешь нам разобраться? – Е Фэн оглянулся на Лирейна и весело подмигнул ему.

– Вам всем нужно уходить, – крикнул я.

Радость от их помощи смешивалась со злостью на них. Неужели мне придется пожертвовать жизнями тех, кто решился не оставить меня? Они не заслуживали бесславной смерти отступников.

– Ну что вы такое говорите, Повелитель Тысячи Вод? Как мы можем бросить вас? Я же потом спокойно спать не смогу. Только вы всегда меня защищали от гнева нашего Императора. – Е Фэн беззаботно улыбнулся, будто для него не существовало опасности в виде Владыки Тьмы и высокоранговых демонов.

– По возможности доберитесь до портала к Сину, господин. – Лирейн склонил голову, прощаясь, и направился к Богам.

Они переглянулись и выкрикнули:

– Воплощение западной земли четвертое, «Пустыня плачущей ивы».

– Воплощение западного ветра третье, «Песчаная буря».

– Воплощение пятое, «Небесный суд».

На пограничной территории поднялась буря. Молнии били в землю, листы ивы разрезали воздух, подобно маленьким лезвиям, и впивались в демонов. Боги теснили противников, уводя их дальше и расчищая мне путь для побега. Я сорвался с места и направился к Лимбусу.

– Ты же не думал спрятаться за их спинами, Юань Фэнь? Не разочаровывай меня так.

От низкого хриплого голоса, прозвучавшего над моим ухом, к горлу подступила тошнота. Несмотря на усилия, шансов легко уйти от Владыки Тьмы не было, но благодаря Богам появилась возможность добраться до портала.

– Воплощение воды пятое, «Меч тысячи вод. Единение ци».

Энергия внутри меня заструилась по каналам и перетекала в меч.

– Так и не обзавелся Стражем, глупый Юань…

Не дожидаясь, пока он договорит, я нанес рубящий удар, призывая водные струи, обернувшиеся десятками змей. Они обвили его тело, впиваясь ледяными клыками в доспехи и кожу. Но Тьма образовала вокруг Ахимота щит, который поглотил водяных созданий и выплюнул столб пара.

Владыка Тьмы распахнул огромные крылья, и поток черного огня устремился ко мне. Я выставил перед собой меч, и мрачные языки пламени встретились с водой. Взрыв сотряс землю и воздух, отбрасывая нас в разные стороны.

– Ты не победишь меня только при помощи своей ци. Сколько еще уроков нужно тебе преподать, чтобы с твоих глаз спал занавес обмана?

Я не слушал Ахимота, пытаясь добраться до Лимбуса как можно быстрее, но на один мой шаг приходилось несколько его атак. Он сдерживал себя, наблюдая за моей беспомощностью против сил Тьмы. Каждый удар Абиссхе вытягивал из всего живого энергию, пытаясь насытиться. Владыка, следуя за зовом своего оружия, двигался как разъяренное чудовище. Меч подчинял его своему голоду, заставляя искать обещанную плату.

– Чем ты соблазнил Энделлиона, что он пообещал взамен свою душу?

Дождь струился по лицу, смывая брызги крови и грязи. Ранений почти не было, не считая нескольких порезов, к которым прилипла мокрая одежда. Ахимот специально оставлял меня в живых, истощая только энергию. Он продолжал наслаждаться игрой, но скоро она ему надоест, а моей ци не хватит на затяжное сражение. Несмотря на то что мне почти удалось приблизиться к городу, портал в Тинсингуо находился в нескольких ли[68] от нас. Я напоминал себе богомола, вздумавшего остановить телегу[69], и от этого внутри закипала бессильная ярость.

После очередной атаки Ахимот воткнул меч в землю и расслабленно облокотился на него.

– Хочешь поговорить, Юань Фэнь? Но тебя это не спасет. Почему ты заступаешься за труса и лжеца? Разве ваши правила не противоречат этому или Эндел настолько успел затуманить твой разум своими речами, что ты готов распрощаться с жизнью, но защитить мерзких людишек? Нас всех использовали, Юань Фэнь. Встань на мою сторону, отдай мне короля, и мы забудем произошедшее этой ночью. Я даже помогу стереть всем память.

– Не нуждаюсь в твоей помощи. Убив меня, ты не достанешь его душу.

– Значит, пожертвуешь собой ради человека, – с неожиданной грустью в голосе протянул Владыка Тьмы. – А я так надеялся на тебя, Юань Фэнь. Уступаю твоей воле. Абиссхе, «Бездна. Врата первые».

Я почувствовал, как время изменило свое течение, приближаясь к спокойной воде в озере. Зубастая пасть на эфесе меча раскрылась, и из нее хлынула Тьма, принимая форму огромного чудовищного рта. От этой атаки невозможно увернуться или скрыться. Либо отразить, либо умереть. Я поднял свое оружие и влил в него ци.