Ликвидатор

========== Глава 47 ==========

Стоя на пороге дома охотника, Ливон отметил: степень неловкости каким-то необъяснимым способом смешанная с враждебностью, достигла всех возможных пределов, следующим шагом будет открытая агрессия.

«Прошло меньше минуты, мы успели обменяться только дежурными приветствиями, а мне уже хочется уйти отсюда, а ему — закрыть за мной дверь. Хорошее начало, ничего не скажешь».

Но, преодолев неприятные ощущения, лев спокойно произнёс:

— Нам нужно поговорить.

Кирк изогнул бровь, тень ироничной улыбки тронула губы, но упираться не имело смысла: чем быстрее они начнут, тем быстрее закончат. Холодным взглядом оборотень пригласил Ливона в комнату, не сказав при этом ни слова. Лучшего способа заставить незваного гостя чувствовать себя нежелательным собеседником вряд ли можно было найти.

Гостиная представляла собой шикарно обставленную комнату. Тёмно-коричневая мебель крупными пятнами разбросана по бежевому, ворсистому ковру — два кожаных кресла, диван с кучей мелких подушек, изящный журнальный столик и тумба, на которой идеально ровными стопками покоились какие-то бумаги. Одну из стен занимала TV-панель, на другой — прибиты открытые полки, на которых стояли фотографии. Окно — от пола до потолка — пропускало солнечный свет, не ограничивая его шторами, таковые просто отсутствовали.

Обстановка никак не соответствовала представлению о хозяине. «Но я мало знаю его», — мысленно поправил себя Ливон и, не дожидаясь приглашения, сел в кресло, расположенное ближе к окну.

С таким, как Кирк, не стоило ходить вокруг да около, нужно сразу приступать к делу, иначе увеличивается вероятность быстро разозлить хозяина дома, ничего не добившись.

— Мне жаль твоего брата, прими искренние соболезнования, — пауза длилась всего пару секунд, — но я пришёл не за этим — нужна твоя помощь.

— Если хочешь нанять меня, то лучше поищи другого охотника за головами, — констатация факта, не содержащая ни одной эмоции.

Ливон удивлённо посмотрел на мужчину и не в силах противиться соблазну, спросил:

— Почему?

— Я не обязан ничего объяснять, — резко выдал Кирк, затем чуть смягчившись, добавил, не меняя интонации, — не принимай на свой счёт, но я не хочу иметь никаких дел с кошками.

— Но ты сам из семейства кошачьих.

Льву показалось, что глаза пумы чуть потемнели, более ничего не выдало чувств.

— И что это меняет? Мне чужды отношения, вытекающие из родственных связей и кровных уз.

Логические обоснования не помогут, нужно действовать интуитивно. Ливон пытался уловить в голосе оборотня эмоциональный оттенок, за который можно зацепиться и выстроить схему дальнейшего разговора, но равнодушие тщательно скрывало суть.

Лев тяжело вздохнул, предчувствуя провал, но отступление не в его правилах.

— Я здесь не за этим… Я пришёл просить, чтобы ты возглавил стаю твоего брата, — слова прозвучали быстро, неприятным осадком опустившись на сердце охотника.

Кривая ухмылка скривила губы Кирка, он хмыкнул собственным мыслям, но вслух произнёс:

— Это как же хреново у тебя обстоят дела, если пришлось опуститься до такого, — во фразе прозвучала горькая, но объективная оценка всех участников сторон.

Ливон поразился проницательности пумы, уверенность в правильности выбора подтвердилась, но легче от этого не стало.

Между тем брюнет продолжал:

— Зачем ты пришёл, твёрдо зная, что я буду против?

Юлить и уворачиваться не имело смысла:

— Зло подобралось слишком близко, меня тревожит судьба стаи, и я продолжаю верить в чудеса.

Вновь необъяснимый смешок со стороны оборотня.

— Но в них не верю я… А что касается зла, то перед тобой яркий его представитель, — слова звучали, как аксиома. — Думаю, разговор окончен: я не согласен, и тебе пора.

Кирк поднялся с кресла, тем самым подчёркивая свои намерения. Ливон медленно встал, ища зацепку. Ему не хватало самой малости: взгляда, жеста, вещи, факта, чтобы лучше понять человека, сидящего перед ним, понять и начать действовать. Мужчина бросил взгляд на фотографии, расставленные на полках.

— Можно узнать, кто они?

— Все те, кого я поймал и отдал в руки правосудия, но есть и те, кого просто поймал…

Внезапно всё встало на свои места, шестым чувством лев ощутил, кто перед ним и что он испытывает. Интуиция стала логикой. В который раз правильный выбор поразил очевидностью.

— Они здесь, как живое напоминание такому страшному чувству, как месть. Так?

Тень удивления на доли секунды промелькнула в чёрных глазах, но этого было достаточно.

«Ты молод и горяч, тебя ещё можно зацепить, несмотря на всю боль и опыт прошлого», — сделал вывод Ливон, не сводя проницательного взгляда с брата Демьяна.

— Как думаешь, почему я пришёл именно к тебе?

— Мне это не интересно, — равнодушно произнёс Кирк, лениво облокотившись о дверной косяк.

«Хорошо, упрямец, я всё равно тебя задену», — мысленно решил Ливон.

— На роль вожака есть достойные кандидаты, и они смогут, но мне этого мало, — в глазах охотника промелькнула искра интереса, лев продолжал, — я хочу, чтобы не просто могли, а сделали это частью себя, вросли плотью, слились кровью и отдались разумом. Мне нужен тот, кто способен именно на это. И Демьян был таким.

Кирк пустым взглядом уставился в окно.

— Но я — нет.

Лев воинственно посмотрел на пуму:

— Лжёшь.

Всполох злости в глубине чёрных глаз обжёг Ливона, быстро сменившись отчуждённым смирением.

— Ты не знаешь меня. Ты не знаешь, каким я был, каким стал. Чем жил, что отпустил, а что не смог, — спокойный тон, но почему каждое слово напоминало рык. — И зачем мне лгать тебе?

— Чтобы отгородить себя от возможной боли. Дело не в кошках, дело в том, кто ты и кем для тебя был Демьян. Ты до сих пор казнишь себя. Ты отдалился от людей потому, что так проще нести бремя, но так ты не отпустишь никогда. Я не знаю подробностей прошлого, но одно знаю точно — он простил… простил давно.

Чёрные глаза застыли, не выражая эмоций. В эту минуту Кирк был как никогда близок к своей звериной сущности.

— Ты тоже делаешь это.

Ливон удивлённо уставился на оборотня, молча требуя объяснений. Охотник не заставил себя долго ждать:

— Мари… или я не прав?

Лев явно недооценил брата Демьяна. В одну секунду разговор потерял смысл, но это не было провалом. Мужчина посмотрел на оборотня с печалью.

— Ты мастерски умеешь причинять боль, как и Моран.

При упоминании ликвидатора Ливон ощутил, как изменился вектор силы.

— В нашем мире происходит что-то очень плохое. Я думаю, новый враг, умный, сильный, опасный и безжалостный, стремится уничтожить всё то, что создавалось веками, стремится изменить уклад нашей жизни. И я уверен, он причастен к смерти Демьяна.

Лев наблюдал за реакцией собеседника, на лице охотника не дрогнул ни один мускул, Ливон горько улыбнулся.

— Согласившись, ты мог помочь не только нам, но и себе, сохранив самое дорогое, что было у твоего брата — его стаю… И ещё я надеялся — ты станешь первым, кто захочет отомстить за его смерть. Но, похоже, я ошибся, слишком доверившись мнению Демьяна, — вызов брошен, вопросы остались без ответов, теперь всё решит время.

Ливон покинул дом охотника, не попрощавшись.

Берк не мог уснуть, ворочаясь в постели с боку на бок. Наконец, ему это надоело, ликвидатор накинул халат и вышел на террасу. Холодный воздух взбодрил тело, но течение мыслей изменить не удалось.

Память, не обращая внимания на старания хозяина, возвращала к сцене на кладбище, неся с собой болезненные ощущения. Моран закрыл глаза. Фарион была живой, слишком живой по сравнению с остальными. Она проникала в его мысли, в его чувства, каким-то странным образом найдя брешь в многовековой броне.

Перед глазами Берка возник детальный образ Джули, усердно вытирающей слёзы и извиняющейся за срыв. А затем она с надеждой посмотрела на него, коснулась руки и тихо произнесла:

— Пожалуйста, пойди к Сейме. Ты нужен ей. Я не смогла помочь, Иван тоже, остался ты. Она послушает, иногда мне кажется, она ждёт именно тебя.

Берк устало потёр лоб. В этом вся Фарион: сначала рыдает у тебя на груди, ты утешаешь, надеясь на разговор, который прольёт маленький луч света на ситуацию, но она ловко переводит стрелки и, не дождавшись твоей реакции, ускользает.