Лидия. Головная боль академии (СИ)

Глава 16. Прощайте все. Я не буду по вам скучать

Лидия

Вот радует меня, что Дэниэл так и не узнал, что я герцогиня, даже несмотря на то, что дело о поимке психопатов-растворителей прогремело на весь Зот.

Блюстители правопорядка сосредоточились не на нас с Дэни, а на преступниках, и им хватило лишь наших показаний. Ну, и плюс, они уже знали, кто я, и были в курсе, что моё имя засекречено. Хорошие мальчики, помогли сохранить моё инкогнито.

Когда жандармы уводили выпоротых краснозадых шкафа с одуванчиком, я ещё не знала, что тем самым помогла раскрыть несколько десятков висяков. Оказывается, люди пропадали без вести почти каждый месяц, и ни тел, ни следов обнаружить не удавалось.

Кому придёт в голову искать у себя под носом? По идее, госпиталь — обитель света, где людям спасают жизнь, а не наоборот. К тому же рядом жандармерия, и считается, что логова бандитских банд располагаются как можно дальше от вершителей правосудия.

Увы, те самые преступники с удовольствием пользовались недальновидностью госслужб.

Зато мы с Дэниэлом были чрезвычайно горды, что избавились от нечестно играющих конкурентов и психопатов в одном лице.

Общие приключения нас даже как-то сблизили, и Дэни стал подсаживаться за наш столик в столовой, чтобы мило поболтать на темы, не касающиеся денег.

А я и не против. Лишь бы под юбку ко мне не лез. Этого златокудрого пижона с хитрющими зелёными глазюками и лисьим носом я никак не могла представить рядом с собой в качестве возлюбленного. Да и вообще: блондины не в моём вкусе.

И всё же Дэни позволялось интимно нашёптывать мне на ухо последние новостные сводки, и я охотно слушала, отвечая рассказчику очаровательной улыбкой. И плевать, что на нас смотрят. Я — кафую, наслаждаясь атмосферными деньками в родной академии!

Кажется, я уже скучаю по всему этому…

Хотя нет: только кажется. Потому что я — девочка-праздник, и, куда бы я ни отправилась, вожу этот самый праздник с собой. Там, где я, весело. Там, где я, всегда есть мои друзья, поклонники и обожатели. Там, где я, вечно приключается что-нибудь этакое.

Моя лафа и беззаботный настрой кончились, когда с каникул на подготовку к практике вернулся третий курс боевиков, а в их числе не похожий на себя Ромери.

— Ох, Лия, он так на тебя смотрит… — полушёпотом выдала Кэт, по кругу вращая ложкой в тарелке супа. — Мне даже не по себе…

И мне не по себе, потому что этот взгляд прожигает мне затылок. Я же не садистка, чтобы получать удовольствие от чужой душевной боли.

Отомстить — это одно, а нарочно издеваться — это другое.

Как обычно, мою голову посетила слегка безумная идея: сварить для Ромери отворотное зелье. Есть у меня один рецепт. Как-то раз я опробовала его на Брендане в период его слишком назойливых приставаний ко мне. И Бренди отвял! И даже брезгливо поглядывал на меня, как на плоскую сопливую малолетку.

Правда, есть у этого чудо-зелья и обратная сторона: его действие длится около месяца, а затем наступает откат, ну, или накат. Конечно, Брендан не маг, и на мага оно может подействовать слегка по-другому, но не могу же я оставить Ромери страдать!

Или лучше сварить более сложное зелье, притупляющее амурные чувства и подменяющее их на любовь к себе и радость бытия? Надо попробовать…

Вот так. У кого-то аппетит приходит во время еды, а у меня — идеи! Хрен с ней, с едой, я иду творить добро!

— Ребята, мне пора, — я быстро запила песочный коржик компотом, отнесла поднос на стол для грязной посуды и направилась к выходу, оставив Кэт с Дэниэлом неловко молчать друг с другом.

— Лия, подожди! — отчаянное на всю столовую.

Зеваки разом повернули любопытные носы в нашу сторону.

— Привет… — Ромери старался держать плечи расправленными, но чрезмерное волнение выдавала его часто вздымающаяся и опускающаяся грудная клетка.

— Привет, Ромери. Как ты?

— Могла бы и не спрашивать, — криво усмехнулся он. — Опять торопишься в лабораторию? Можно тебя проводить?

— Проводи, — пожала плечами. Эх, знал бы он, что я тороплюсь туда ради него, чтобы сварить зелье, которое вытащит меня из его сердца, как бы сопливо это ни звучало.

Я не хочу, чтобы он страдал. Прошлые обиды мы забыли, и теперь пришло время жить дальше. Обоим.

Ромери в июне исполнится девятнадцать, у него впереди вся жизнь. Негоже тратить её на страдания по девушке, которая никогда и ни при каких обстоятельствах не вернётся к нему. Мои чувства мертвы окончательно и бесповоротно. Так пусть умрут и его.

Может, когда-нибудь в далёком-далёком будущем я влюблюсь так, что мне сорвёт крышу, но это точно будет не Ромери де Кальди.

— Слышал о том, что случилось в госпитале. Ты в порядке? — поинтересовался он.

— Да. Испытала на себе антимагические кандалы и любовь конкурентов, — ответила с усмешкой. — А потом Дэни выпорол наших похитителей.

— Он знает?.. — Ромери не договорил, но я поняла, о чём он.

— Нет. Эта славная новость чудом не коснулась его ушей.

— А липнет он к тебе так, как будто знает, — с его слов буквально сочилась ревность.

Ромери-Ромери… не к тому светилу ты тянешься. Твоё бы рвение, да в учёбу.

— Лучше расскажи, что творится у тебя дома? — сменила я тему.

— Мы решили продать дом и купить попроще, — помрачнел он. — Скорей всего, это будет квартира где-нибудь в квартале Патрен. Без слуг.

Печально. Квартал Патрен — обиталище рабочего класса. Серые двухэтажные домики, каждый на четыре квартиры. И, да, в квартале не принято пользоваться услугами обслуживающего персонала.

Я бывала там. Это вечно обоссанные подъезды, пьяницы на лавочках и безмерно уставшие толстые женщины с тяжёлыми сумками в руках и выводком детей. Ещё не трущобы, но уже не приличное культурное общество.

Бедный Ромери. Переехать туда, где за приставку «де» к фамилии могут побить на улице, — это то ещё испытание.

— А разве твой отец не работает? — спросила я.

— Его попёрли с работы из-за того, что дядя Гвидо опозорил наш род. Семейство де Кальди теперь официально в опале. Папе придётся устроиться простым рабочим, а мама у нас теперь вместо горничной.

Не повезло. Не повезло…

— Ты их последняя надежда, — решила подбодрить я, но как-то не особо получилось.

— Знаю, — он поник ещё сильнее. — Бабушка с дедом винят во всём меня и наседают, чтобы я завоевал тебя любым способом.

— Если бы они меня знали, просили бы тебя не делать этого, — отметила в полушутку.

— Да уж, — горько усмехнулся мой бывший, затем остановился посреди людного коридора и спросил: — Лия, есть хоть малейший шанс, чтобы тебя не забирали из академии?

— Боюсь, что нет, — с искренним сожалением покачала я головой. Чую, придётся покинуть это замечательное место.

— Мы больше не увидимся?

Я грустно улыбнулась.

— Завтра успеем попрощаться, — и я двинулась дальше, к лаборатории.

— Погуляем после занятий?

— Конечно, — и снова моя мягкая печальная улыбка.

Прогуляемся. Непременно.

А Ромери… смотрел на меня, как на недостижимый идеал. Вот как меняется взгляд, когда неожиданно узнаёшь, что безродная полукровка, ради которой ты не пошёл против семьи, на самом деле наследная герцогиня.

Ладно-ладно, я помню, что после расставания Ромери предлагал тайно пожениться, не зная моего настоящего имени. Но именно моя незатмеваемая царственность сподвигла его на этот шаг. Ведь я в любом обществе звезда, и люди тянутся, чтобы погреться в моих лучах.

Мы разошлись, и я с головой погрузилась в создание прощального подарка для Ромери.

Я самозабвенно химичила до самой ночи. В меня будто вселилось само вдохновение!

Десяток вариантов зелья в блокноте с перечирканными и замененными названиями ингредиентов. Стол, заставленный баночками-скляночками, кульками и мешочками. Четыре котла…

Работа кипела, и несколько часов я провела, ни на минуту не выныривая из своей в прямом смысле кипучей деятельности.

Отворотное зелье с добавлением моей крови я сварила в первую очередь как запасной вариант, на случай если эксперимент с подменой чувств не удастся. Да, у меня катастрофически мало времени и некогда проводить длительные тесты на мышах — только короткие. Но зелье не смертельное, оно практически безвредное и действует лишь на болезненные чувства ко мне в голове Ромери.

Так что я дала экспериментальное зелье и мышкам, и себе. Для верности.

Цель оправдывает средства. Ведь так?

Я так свято верила в оправданность своих действий, что, довольная результатом, увеличила концентрацию зелья в пластинках. Чтобы наверняка.

К утру я справилась и завалилась на тахту, чтобы вздремнуть до завтрака.

Экспериментальное зелье вроде бы подействовало как надо. Вштырило меня, короче. Сначала я ощутила охлаждение к самой себе, а потом самолюбие резко возросло, а настроение пошло в гору.

Ух ты! Да я самый гениальный зельевар в мире и красивейшая девушка! Даже эльфийки по сравнению со мной — обкуренные блаженные павы и фригидные ледышки.

Так, что-то куда-то меня не туда понесло. Я, конечно, прекрасна, но не стоит забывать, что, пока действует зелье, нужно взять эмоции и внешние проявления под контроль.

Справлюсь, мне не привыкать.

И всё же я гений! Такими темпами я переплюну целителя душ дядю Лионеля. Кто сказал, что благородство должно быть скромным?

Без ложной скромности, сегодня я подарю тебе новую жизнь, Ромери. Ты забудешь меня так прочно, что мне даже станет немного обидно терять горячего поклонника. Шучу, конечно. Плевать мне на тебя будет…

Да что ж такое!

Я настолько прекрасна, что все остальные кажутся песком под ногами. Возможно, стоило снизить дозировку. Ну, да ладно. Зато Ромери от меня отвянет.

Положив коробочку с экспериментальными пластинками в сумку, я уснула.

Ромери встретил меня после занятий, и мы вышли в парк. Здесь было шумно, людно — то что надо, чтобы затеряться в толпе.

Мой бывший оделся в простой, соответствующий его финансовому положению, костюм. Ага, не выпендривается. Это уже хорошо.

Я вспомнила его испорченный на несостоявшейся свадьбе дорогущий шоколадный наряд и подумала, что всё-таки не одежда красит человека.

Мы шли рядом, не касаясь друг друга. Ромери боялся показаться навязчивым, боялся, что я уйду, оставив его без драгоценных минут моего общества.

— Мне не верится, что всё это происходит на самом деле, — признался он. — Кошмарный сон наяву, и всё из-за глупости, которую я совершил.

— Ромери, перестань себя винить. Что было, то прошло. Давай жить дальше!

«Видел бы ты, как убогонько смотришься со стороны со своими страданиями. Капец, как я тебя раньше терпела? Я ангел, не иначе…» — говорило внутри меня зелье, а я старалась не показывать борьбы с рвущимися наружу мыслями.

— Я стараюсь, но не выходит, — он прошёлся томным взглядом по мне и задержался на губах. — Но ты не грузись, это мои проблемы.

— Ты ведь не собираешься вытворить какую-нибудь глупость?

— Не волнуйся за меня, — уклончиво ответил он. — Знаешь, я окончательно осознал свои чувства к тебе, когда дядя в тебя выстрелил. Если тебя нет, то и меня нет тоже.

Что-то мне не нравится этот разговор. Вот прям ни капли.

Я, конечно, вся такая прекрасная, но Ромери не прирученная зверюшка, и брать ответственность за него я не хочу!

— Ты совершенно зря за меня испугался тогда, — ангельски мягко ответила ему. — У меня мощный силовой щит. Даже папа не рыпнулся, чтобы меня спасти, потому что мне ничего не угрожало.

— Я успел разглядеть его мельком. Ты очень на него похожа… — вдруг он удивлённо распахнул глаза. — Получается, что ты не полукровка, а только на четверть эльф?

— Да.

— Я раньше встречал четвертушников, но никто из них не владел эльфийской магией, а ты так просто меня исцелила и даже не устала. И энергия твоя… она отличается от человеческой.

— У меня огромный магический резерв, — напомнила ему. — Мне подлатать тебя — всё равно что царапину зарастить.

— И твой отец настолько же сильный?

Я сморщила нос, но призналась:

— Посильней будет. Но я рассчитываю когда-нибудь его превзойти. В принципе, в зельеварении я уже оставила его далеко позади, — и мысленно вынужденно добавила: «Потому что мама запрягла его заниматься делами герцогства, и ему тупо некогда».

— А моего дядю осудили и завтра отправляют на пожизненную каторгу. Говорят, половина заключённых добираются до места мёртвыми, потому что условия транспортировки жёсткие, а о месте заключения ходят страшные слухи. Так что многие предпочитают самоубиться.

— Мне жаль, что злодеяния твоего гадкого дядьки отразились на тебе. Но, чисто по справедливости, туда ему и дорога.

Ромери кивнул.

— Да, Лия, я понимаю. И всё же все те годы, пока я рос, дядя буквально содержал нас. Так что я благодарен ему.

— Вот и живи по чести. Не надо уподобляться ему, иначе закончишь, как он.

— Твоё прощальное напутствие?

— Ага, — улыбнулась я.

— Неужели мы больше никогда не увидимся?

— Так будет лучше для нас обоих.

Он дёрнулся, желая обнять меня, но осёкся.

— Иди, обнимемся, — я сама подошла и обхватила его торс руками.

— Лия… — он поцеловал мои волосы. — Потерянная моя Лия…

Из моего рукава вылетели две пастилки и слевитировали Ромери за шиворот.

Бац! — и зелье впиталось в кожу. Сейчас подействует. Ну, давай же…

Прошло секунд десять, и Ромери отстранился. Посмотрел на меня, как на козявочку, сверху вниз. Затем тряхнул головой, будто желая сбросить наваждение. Но увы, процесс уже запущен.

— Что ты сейчас сделала? — глаза осуждающе прищурил.

Догадался?

— Ничего… — я для верности качнула головой.

— Ну, конечно! Чего ещё ожидать от бессердечной герцогиньки, помешанной на зельях? — Очередной эксперимент, на который я не давал согласия!

— Я всего лишь вернула тебе тебя. Твои чувства ко мне были ненастоящими.

— Лжёшь, — сразу раскусил меня он. — И как долго продержится эффект? — насмешливый вопрос.

— Долго. Надеюсь, что всегда.

— Что ж. И к лучшему. Ты не настолько хороша, чтобы бегать за тобой.

— К лучшему, — согласилась я, с трудом подавив желание треснуть ему по морде. Ибо зелье во мне бушевало! Что значит я не настолько хороша? Ух, козёл!

Мы разошлись, но какое-то странное неприятное чувство всё не покидало меня. И дело тут не только в уязвлённом самолюбии.

Я ещё некоторое время смотрела, как Ромери уходит неспешной пижонской походкой. Похоже, я переборщила с дозировкой.

И вроде бы эффект именно такой, как я ожидала, но что-то не то… Только вот что?

Если бы я знала, когда и при каких обстоятельствах мы встретимся с Ромери в следующий раз, сломя голову побежала бы варить антидот.