Лидер Культа. Том I

Глава 40

Моя правая ладонь ложится на шею девушки, а левая сжимает под юбкой сквозь намокаюшую ткань трусиков половые губы.

Разорвав поцелуй, Корнелия давится стоном, чтобы нас ненароком не поймали.

— Ложь подругам, секс с простолюдином, безответственная ночная езда…

Гнев огнем обжигает мою грудь.

Рука стискивает девичье горло.

— Гадкая девчонка!

Бывшее в моей власти тело блондинки резко напрягается. Корнева пытается сделать вдох, испуганное лицо краснеет от усилий.

Колено выстреливает в мой пах.

Чтобы уклониться, приходится отпустить аристократку.

Держась за шею, Корнелия пытается продышаться.

Корнелия Корнева испытывает злость!

Ментальное равновесие стабилизируется!

Шанс становления верующей снижается!

— То, что было между нами, ни черта не значит! — рычит девушка. — Только попробуй еще раз приблизиться ко мне или моим подругам, и я заставлю тебя пожалеть об этом! Козел!

Поправив студенческую форму, девушка встряхивает платиновой гривой и уходит.

Я бросаю вслед:

— Ты отняла мою жизнь, Корнелия. Теперь я завладею твоей.

Оборачиваясь, Корнева надменно фыркает:

— Чокнутый!

Я провожаю взглядом стройную женскую фигуру, пока она не скрывается за поворотом коридора.

Никаких сообщений от Системы о перманентном снижении симпатии и шанса становления моей верующей. Что это значит?

Корнева играет в дурочку. Ожидаемо.

Тогда я сыграю сразу и прокурора, и судью и палача.

Последние занятия с придирчивыми профессорами выжимают меня, как лимон. Удивительно, как еще что-то осталось для похода в туалет?

Итак, план минимум на сегодня выполнен. Остаются факультативы и студенческие клубы по интересам. Сигналов тревоги на телефон я не получал, Система тоже молчит. Значит, могу задержаться и попробовать наладить контакт с подругами Корневой.

Стоит или не стоит? Вот в чем вопрос.

Ударение проставь сам.

Пока я справляю нужду, в туалет заходит еще один студент. И сразу трое за ним.

— Эй, парень, оставь-ка нас!

Я знаю всех троих. Шакалов из моей группы и двое простолюдинов, которые пытались недавно подлезть ко мне. Очкастый толстяк и здоровяк с обезьянней мордой. Третьего, видимо, съели.

— Эм, ну, вообще-то, это общий… — подает робкий голосок четвертый лишний.

— Общего не бывает, — утомленно вздыхает Молофей, — кому-то всегда принадлежит большая часть. Сейчас она принадлежит нам.

Для наглядности философской мысли здоровяк скрещивает на могучей груди крупные руки.

Повесив голову, так и неиспражнившийся паренек покорно покидает туалет. Вот уж терпила во всех смыслах.

Толстяк запирает дверь.

Довольный Шакалов подходит к писуарам.

— Какая удача встретить тебя здесь, Домин!

Стряхивая, я небрежно бросаю:

— О, так это совпадение, что вы шли за мной от аудитории до самого туалета?

Простолюдины напрягаются. Аристо стоит с натянутой улыбкой до тех пор, пока я не заканчиваю мыть руки.

— Полгода назад ты был куда тише и покладистые, Домин, — безрадостно хмыкает Молофей. — Но я здесь именно за тем, чтобы показать тебе твое место, наглый пес!

Высушивая руки, я спокойно наблюдаю в зеркало, как Шакалов отступает к запертой двери. Его миньоны приближаются ко мне.

Толстяк даже принимает убогую боевую стойку.

Подавив усмешку, я строю испуганную моську.

— Пацаны, вы чего? Как же "простолюдины должны держаться вместе" и вот это вот все? Мы же одной с вами крови!

Парни переглядываются.

— Ну, ты типа сам виноват, не тех людей тронул, — пожимает плечами здоровяк.

Вот тебе и коллективизм. Он работает до тех пор, пока все сидят в одной помойке. Как только замячит надежда выбраться, начнется бег по головам друзей и товарищей.

Так, а что насчет множественного числа? Шакалов здесь от кого-то еще?

Я демонстративно закладываю руки за спину.

— В любом случае, я не собираюсь с вами драться…

Когда на лицах простаков проскакивает облегчение, я позволяю себе добродушно улыбнуться:

— По крайне мере, не здесь и не при свидетелях.

Мои слова заставляют студентов боязливо отступить и искать поддержки у аристократа.

— Ребят, ну так дело не пойдет! — бросает он. — Если хотите, чтобы я замолвил о вас словечко перед Корневыми, придется замарать ручки. Не чужие — так свои!

Так, а это мне уже не нравится…

Переглянувшись, миньоны Шакалова вздыхают. Толстяк снимает очки.

— Лучше оставить, а то неправдоподобно получится, — со знанием дела говорит бугай.

Выругавшись, толстяк напяливает очки обратно. Догадываясь, в чем дело, я не пытаюсь им помешать. Не вижу смысла.

Подшаг, удар, и бугай отправляет друга в нокаут. Шакалов наблюдает с довольной миной.

Печально вздыхая, оставшийся на ногах простолюдин подходит к умывальнику, прицеливается и с размаха обрушивает на него голову. Раздается неприятный хруст.

Здоровяк, закрывая кровоточащий нос, сползает на пол. Так сказать, остался непобежденным.

Я бросаю взгляд на Шакалова, но того уже и след простыл.

— В мужском туалете драка! Скорее, где дежурные?! — раздается в коридоре знакомый визгливый голос.

— Блеск…

Похоже, шоу начинается. Со мной в главной роли.

Раз такое дело, надо отыграть достойно!

Поправив студенческую форму, я перешагиваю через бессознательное тело и выхожу в коридор.

— Стой на месте! — кричат мне пара подбегающих дежурных.

С другой стороны студенты расступаются, пропускают декана Елену Мегерову, за которой с довольной ухмылкой спешит Шакалов.

Дежурные оттесняют меня в сторону.

— Домин? — хмурится Мегерова и заглядывает в туалет.

Она не выглядит удивленной, преподаватели наверняка давно донесли до нее, что я вернулся в академию.

Однако врядли деканша ожидала, что в первый же день спустя полугода отсутствия лучший студент факультета устроит кровавый мордобой.

Признаться, я сам от себя не ожидал. Но как говорится, факты не врут.

— Это сделал Домин! Как с цепи сорвался! Я все видел и могу подтвердить! — заявляет крутящийся рядом Молофей.

Свидетели, кстати, тоже.

Увиденная в мужском туалете картина вызывает у Мегеровой гамму эмоций. Среди которых женщина выбирает одну.

Гнев.

— Помогите ребятам, — деканша кивает дежурным.

Парни нехотя оставляют меня.

— В мой кабинет! Живо! — бросает Мегерова.

Шакалов ступает было за ней, но женщина властно отмахивается:

— Только Домин!

Растерянный аристо даже не пытается возразить. Знает, что с Мегеровой это чревато.

Любопытные студенты расступаются перед грозной фигурой деканши. Хотя сзади видок получше: обтянутые короткой юбкой бедра сексуально покачиваются при каждом звучном шаге.

Цок, цок, цок…

— Это Мегерова? А что за парень? — шепчутся по углам студенты.

— Это Константин Домин!

— Что, тот самый? Он что-то натворил?

— Кажется, избил кого-то в мужском туалете.

— Вот черт! Это ж надо: свихнуться из-за учебы!

— А что, если он не виноват? Если на него напали?

— Ну, я всегда считала Домина задротом и ботаником, но если он может за себя постоять… боги, как меня возбуждают умные и сильные мужчины!

Перед тем, как зайти в кабинет деканши, я ловлю на себе насмешливый взгляд Корнелии.

Вот о чем своим миньонам говорил Молофей.

Шакаловы входят в Дом Корневых.

— Я долго терпела твои выходки, Домин, но сегодня ты перешел черту. Я буду вынуждена отчислить тебя!

Акцента у Елены Мегеровой нет, но, судя по смуглой коже, корни ее где-то в южных княжествах, возможно, даже в султанатах.

Тридцать четыре года, самый молодой декан за всю историю Императорской академии. Кучерявые каштановые волосы собраны в высокую деловую прическу. Миндалевидные черные глаза смотрят с безжалостностью. Родинка над губой напоминает мне о Юноне. Хотя грудь у Мегеровой будет посолиднее.

Блузка-безрукавка расстегнута на верхних пуговицах. Игриво выглядывают кружевные края черного бюстгальтера. Когда деканша проходила мимо меня к своему месту за столом, я едва удержался, чтобы не влепить ей по аппетитной заднице.

А эти обтянутые в чулки ножки? На них фантазирует половина мужского общежития. Вторая половина не ограничивается только фантазиями.

Одного необдуманного похотливого взгляда в сторону деканши хватает, чтобы какой-нибудь воздыхатель бросил тебе вызов на дуэль. При условии, что ты аристократ.

Все-таки в бытие простолюдином есть и свои плюсы.

Для меня всегда было удивительно, почему такой секс-бомбе позволяют носить настолько откровенную одежду. Ведь она, по факту, мотивирует студентов нарушать устав академии. Но все довольно просто.

Сперва эмансипированные аристократки задали этот тренд, а затем его подхватили простолюдинки. Он гласит, что женщина вольна делать со своим телом что хочет и одеваться как хочет. А если вдруг ты не согласен, то ты мужлан, сексист, мизогинист и террорист.

Даже ректор Императорской академии не в силах сделать замечание своему сотруднику. Несмотря на то, что последний создает своим поведением объективно опасные прецеденты.

Проблема в том, что эмансипированные женщины хотят только расширения своих прав. Обязанности и ответственность остаются на мужском горбу.

Под моим пристальным безэмоциональным взглядом Мегерова меняет позу. Первоначальные уверенность и напор гаснут.

Отчисление студента происходит только по приказу ректора академии. Это общеизвестный факт.

— Если ты надеешься, что за тебя заступится ректор, то ты ошибаешься, Домин! — фыркает декан. — Какими бы не были заслуги студента перед академией, как бы хорошо он не учился, это не дает ему право нарушать учебный устав! Ты же его, фактически, растоптал!

Я продолжаю молчать. Извилины напрягаются от усердной работы. Еще утром староста моей группы распиналась, как обо мне беспокоится весь профессорский состав академии. Даже Мегерова.

Что изменилось?

— Нарушение порядка в общежитии! Неправомерно долгое отсутствие на занятиях! А теперь избиение двух студентов! — задетая моим игнором, деканша закипает. — Как бы хорошо ты не учился, Домин, но тебе, похоже не хватает ума соблюдать простейшие социальные нормы. Такому, как ты, не место в Императорской академии!

Я не верю в то, что деканшу так задевают мои нарушения. Даже драка. Между простолюдинами. Были прецеденты до этого, и те ребята отделывались временным отстранением или выселением из общаги.

Что изменилось?

Хлопая ладонями по столу, разъяренная женщина вскакивает на ноги.

— Я добьюсь твоего отчисления, чего бы мне это не стоило!

Я с любопытством осматриваю возбужденную Мегерову. Воинственный взгляд, агрессивная поза. Налитая грудь вздымается с каждым вдохом.

Деканша реагирует на произошедшее так, будто вопрос стоит: или я или она…

Картинка наконец складывается.

— Вы устроились на должность декана четыре года назад, — озвучиваю я ход своих мыслей, — по рекомендации человека из министерства…

— Не меняй тему, Домин! — на лице Мегеровой мелькает настороженность.

— Магистр делового администрирования, кандидат экономических наук, — продолжаю я, наблюдая за реакцией женщины. — Неплохо для женщины вашего возраста, но довольно скромно на фоне остальных профессоров академии. Объективно, на пост декана факультета управления есть кандидатуры лучше. Вы уступаете им во всем, кроме, пожалуй, одного…

Я окидываю оценивающим взглядом сексуальную фигурку Мегеровой.

На моем лице вызревает улыбка.

— Человек, который посадил твою аппетитную попку в кресло декана Императорской академии — это Шакалов, правильно?

Женщина меняется в лице.

Я прав.

Как обычно.

— Не понимаю, о чем ты, Домин! — встает в позу деканша. — И не смей обращаться ко мне, как к своей подружке! Для тебя я декан Мегерова!

Я скептично заламываю бровь.

— То есть, если я спрошу в какой позе Шакалов предпочитает тебя драть, ты не ответишь?

Навык "Приказ" активирован!

Время действия: 14:59…14:58…

Возмущенная женщина роняет челюсть. И тут же захлопывает ротик.

Борется с Приказом.

— Его! Чтоб тебя! — выдыхает наконец Мегерова.

— Что значит "его"?

Декан усмехается.

— Шакалов предпочитает, чтобы драли его.

Я впадаю в прострацию. Даже не знаю, что здесь можно сказать. Такое поведение мужчины просто не укладывается в моей голове.

Пока я пытаюсь справиться с когнитивным диссонансом, Мегерова обходит стол в форме буквы "Т" и присаживается передо мной на столешницу.

Нас разделяют друг от друга жалкие полметра.

— Мой опыт подсказывает, что брутальные и сильные мужчины, вроде тебя, Домин, — Мегерова расплывается в коварной улыбке, а ее туфелька игриво поднимается по моему бедру, — глубоко внутри очень нежные и чуткие мальчики…

Загипнотизированный видом задирающейся юбки деканши, я слишком поздно замечаю, что мое мужское сокровище оказывается под прицелом острого каблука.

— Со мной ты можешь быть самим собой, Костя, — смуглянка подается вперед, точно для поцелуя, и переходит на жаркий шепот. — Я научу тебя получать от своего тела такое удовольствие, которое ты и представить не можешь!

Я медлю, словно раздумывая.

— Спасибо за предложение, но на свой первый массаж простаты я планирую пойти лет через двадцать, — корчу рожицу.

Без особых усилий спихиваю ногу Мегеровой. Она едва не падает.

— Ну и дурак! — одергивая юбку, выплевывает деканша. — Тебе все равно не избежать отчисления! И не важно, что я тебе сейчас рассказала! Твое слово против моего, Домин!

Получено задание: "Длань правосудия"

Цель: сделать декана Елену Мегерову последовательницей культа и сохранить свое место в академии

**Награда: новый классовый навык

Неожиданно, но как нельзя кстати.

Наигранно вздыхая, я поднимаюсь с кресла. Покопавшись в карманах, бросаю на стол студенческий билет.

— В таком случае, сами отдайте его ректору.

— С удовольствием!

Женская рука тянется к документу, но я успеваю отодвинуть его.

— Голой.

— Что? — хмурится Мегерова.

— Пройдись по академии и положи мой студенческий билет на стол ректору абсолютно голой.

Руки деканши начинают против воли хозяйки расстегивать блузку, оголяя черный кружевной лифчик и чувственные груди.

Глаза Мегеровой округляются от ужаса и осознания своей участи…