Личная эвакуация

Глава 6

Машина заехала не территорию компании, Брейн выбрался из кабины и прошел в ангар, где Макондо обычно проводил свои разбирательства, избивая провинившихся. Впрочем, Брейна это не касалось. После того как Макондо едва не покалечился, пытаясь избить нового работника, он стал относиться к нему с опаской.

Да, он по-прежнему мог вспылить и наорать на Брейна, однако делал это на безопасном расстоянии.

– Так, а вот и он! – громко оповестил Макондо всех, кто находился в ангаре.

Здесь были те, кто перебирал рыбу или перетаскивал пустые ящики, но имелась и небольшая группа провинившихся, к которым Макондо намеревался «приложить руку».

Эта группа при каждом выкрике Макондо испуганно приседала, остальные не переставали работать – испуганно выглядывая из-за штабелей и опасаясь, что гнев безумного начальника коснется и их.

– Вы звали меня, сэр? – спросил Брейн, останавливаясь на середине ангара.

По рядам публики пронесся шепот. Здесь никто не говорил так громко и не выставлялся перед могущественным Макондо. Все, ссутулившись, ожидали наказания, пусть и не заслуженного, но начальству виднее.

– От тебя никакого толку, урод! Ты не можешь даже выйти в ноль со своей торговлей! Чего, к примеру, ты наторговал за сегодня, урод?

– До обеда продал все, что было, привез пустые ящики, – сказал Брейн и достал из кармана скрученные в трубку ассигнации. – Кто принимать будет, Орсо или вы, господин Макондо?

Макондо опешил, такого он ни разу не видел. Время было еще обеденное, а этот продавец держал в руках пачку ассигнаций.

– Я… Это… Пошли все вон! – проорал начальник, и люди бросились из ангара, оставляя Брейна и начальника наедине.

– Ты чего творишь, а? – произнес Макондо, когда в ангаре не осталось посторонних. – Ты за кого меня принимаешь?

– Хватит кривляться, говори, в чем дело, – оборвал его Брейн, оглядываясь и прикидывая, где тут мог скрываться штурмовой отряд.

Он не верил никому, а уж Макондо и подавно. Он видел этого мерзавца всего несколько раз, однако заметил изменения в его обычном поведении. Макондо был не свободен, что-то его сковывало.

– Хорошо.

Макондо одернул рубашку, провел по волосам и снова повернулся к Брейну.

– Меня побеспокоили очень важные люди и спросили, кто из моих работников совершил преступление против их работников.

– Что за хреновина, Макондо? Говори внятнее… – сказал Брейн, замечая подходящий для засады угол с ящиками, которые готовили на выброс.

– Ты оскорбил важных людей и теперь…

Договорить он не успел, из-за разбитых ящиков выскочили пятеро с бейсбольными битами и понеслись к Брейну.

– Какие дураки, – произнес он, глядя на приближавшуюся банду. Это были обычные гопники, которых вербовали городские бандиты.

Ни подготовки, ни мозгов – только слепое повиновение.

На то, чтобы справиться с этим мусором, у Брейна ушло секунд пятнадцать. Бац-бац, трах-бум – и они попадали, словно кегли, а их биты раскатились по бетонному полу.

– Я здесь ни при чем! – воскликнул Макондо, пятясь и закрываясь руками.

– Где машина, на которой они приехали? – строго спросил Брейн.

– Там, за складом! Две машины! Две! Но там еще двое, и они вооружены!..

– Молодец. Сиди тут десять минут, потом выходи и лучше не звони в полицию.

– Нет-нет, ни в коем случае – я же понимаю.

Макондо попытался изобразить что-то вроде улыбки, но у него получилась лишь вымученная гримаса. А Брейн бегом пересек ангар и через другой выход выбежал к складу.

Едва он показался, как наблюдатели во второй машине сразу все поняли и выскочили из автомобиля с автоматами наготове, однако Брейн опередил их – раздались два негромких хлопка, и маленькие пули сшибли автоматчиков на землю.

Брейн отшвырнул ногой автоматы подальше от раненых и, запрыгнув в машину, завел мотор – пластинка-ключ уже была в гнезде.

Между тем на проходной услышали выстрелы, однако охранники не стали геройствовать и попадали на пол.

Брейн снес хлипкий шлагбаум и вырвался на оперативный простор. Теперь ему снова предстояло найти себе какое-то убежище – и что самое обидное, его не вычислили охотники, его не просчитала полиция – его тупо подставили уголовники в ситуации, когда он был вынужден себя проявить.