Лиарха

Глава 13. Дружеская вечеринка

Вирна Мэйс

Это была самая идиотская в мире идея – идти к Кьяне и Хару с Вартасом, хотя если убрать Вартаса… в смысле, оставить просто «идти к Кьяне и Хару» – это и была моя самая идиотская в мире идея. Тем не менее она имеет право на жизнь, исключительно потому, что если я хочу эту самую жизнь, то есть новую жизнь, в которой больше никаких К’ярдов, а точнее, в которой его имя – это просто имя, сейчас самое время начать. Потом будет поздно. Я почему-то уверена, что потом будет поздно, пусть даже у этого «почему-то» есть вполне определенные черты. Сегодня ночью в клубе мы друг другу ни слова не сказали, почти не виделись, но мне хватило одного его взгляда, скользнувшего по мне равнодушием, чтобы понять, что новую жизнь надо начинать сейчас.

Не откладывая.

Ну я и начала. Когда в обед Кьяна позвонила мне, чтобы сказать, что сегодня К’ярд с Лирой тоже будут, я сказала:

– Отлично.

– Отлично? – подозрительно переспросила Кьяна. – Ты уверена?

Что-то в ее голосе мне подсказывало, что она не верила в то, что все будет отлично.

– Точно, – подтвердила я. – Прошлое осталось в прошлом, все в порядке. Я через это перешагнула и иду дальше.

– Да… ну, хорошо, – спустя долгую паузу произнесла Кьяна. – Тогда я побежала на занятия, у нас как раз перемена заканчивается.

Она не отключалась, видимо, ждала чего-то еще, но я просто пожелала ей интересных лекций и попрощалась:

– До встречи вечером.

После чего взяла свою пятую точку в руки и поехала в галерею бутиков. Благо, их на Четвертом было море. В прямом и переносном смысле – квартал назывался «Морской стиль», и здесь были собраны десятки магазинов именитых дизайнеров, которые предлагали преобразиться в мгновение ока.

Спустя двадцать одну примерку (я точно запомнила их число, хотя половина платьев стерлась у меня из памяти, как нечто несущественное) я уже еле держалась на ногах.

– Это платье вам очень идет, – улыбнулась девушка-консультант. – Плюс у него очень выигрышный оттенок, темно-синий. Не черный, в черном было мрачновато, а вот темно-синий к цвету ваших волос просто потрясающе. И эти туфли.

Туфли, определенно, были шедевром: серебро с отливами темно-синего, напоминающее ночное море – когда пена под холодным светом луны смешивается с почти черной водой, с открытыми носами и ремешками, оплетающими ногу, как металлические водоросли. Их так называли за их цвет – холодный, напоминающий декоративный отлив произведения искусства, которое должно было украсить гостиную какого-нибудь въерха, но случайно оказалось в воде.

– Хорошо. Я возьму их.

– Вам еще понадобится клатч, – мигом оживилась помощница консультанта. – И украшения.

Я прикинула стоимость и подумала, что это слишком круто даже для временной карточки Дженны.

– Клатч у меня уже есть, – сказала я, хотя помимо нового рюкзака ничего нового у меня не было. – И украшения.

Консультант слегка приуныла, но настаивать не стала. В итоге я с пакетами и хорошенько поредевшим счетом вышла на улицу с мыслями: «Что это было», – чтобы спустя пару минут наткнуться взглядом на вывеску «Ваш образ с Куирой Д’альто».

– Ты не сказала мне, что нужно надеть фрак.

Это было первым после минуты молчания, что выдал Вартас, когда я открыла ему дверь.

– У тебя есть фрак? – спросила я.

– Нет, но похоже, он мне нужен. Чтобы тебя сопровождать. – Вартас все-таки прошел в квартиру, а из кухни выглянула Митри:

– И Вальгсховен не забудь.

– Точно.

Вальгсховен – производитель эйрлатов на заказ, их во всем мире насчитывалась едва ли сотня. Стоила каждая машинка примерно как весь квартал, где я ходила по магазинам, если не больше. В своей другой жизни я бы вряд ли узнала, что это такое, но сейчас, на Четвертом, где элитной рекламы было больше, чем тех, кто мог все это купить, я несколько расширила свой кругозор.

– Я пойду переоденусь, – сказала я, чувствуя себя крайне глупо.

– Стой! – Вартас перехватил меня за руку.

Сестра хихикнула и снова скрылась на кухне, а я покачала головой:

– Это правда глупо. У нас дружеская встреча, а не визит к Диггхарду К’ярду.

– Ничего глупого в том, чтобы быть красивой, я не вижу. – Вартас развернул меня к зеркальной стене в полный рост и сам встал за моей спиной.

Даже сейчас, на такой шпильке, я была ниже, но смотрелись мы и правда красиво. Несмотря на то, что он пришел в джинсах, рубашке и куртке, видно было, что он тоже собирался. Во-первых, непривычно зачесанные волосы, во-вторых, сама рубашка тоже была очень стильная и явно не из дешевых. Ну и ботинки. Не кроссовки, а именно ботинки.

Что касается меня, после укладки в салоне Куиры Д’Альто и макияжа, я… несколько преобразилась. Стилист предложил сделать акцент на моих глазах, но в процессе решение поменял («Глаза у вас и так большие, давайте лучше подчеркнем ваши губы»). Платье облегало фигуру, чуть приподнимая грудь, ткань переливалась при каждом движении, как вода под лунным светом.

Я не привыкла видеть себя такой, но это правда было красиво.

Равно как и чуть поднятые наверх волосы, волнами стекающие на спину.

– Пойдем?

Он оглянулся.

– Где твое пальто?

– Пальто нет. Есть куртка.

Вартас покачал головой.

– Куртка… и в этом вся Вирна Мэйс.

Он накинул куртку мне на плечи, и я обернулась.

– Митри! Не забудь вовремя уложить Тай.

– Иди уже, – донеслось с кухни.

Мы вместе вышли на улицу, быстренько добежали до эйрлата, и Вартас сразу же включил обогрев.

– Не замерзла? – спросил, вглядываясь в мое лицо.

– Не успела.

– Хорошо. Это тебе, – перегнувшись через спинку сиденья, он протянул мне букет.

Букет.

Цветов!

Бутоны цвета моих волос едва распустились, на тонких лепестках поблескивали капельки.

– Я…

– Мне показалось, этот цвет твой, – произнес Вартас, касаясь ключом разблокировки управления, – надеюсь, хозяйка вечера любит белый.

Я оглянулась: на заднем сиденье лежал еще один букет, чуть поменьше, после чего у меня кончились слова. Вообще-то предполагалось, что я буду веселой и весь вечер буду активно общаться, потому что у меня новая жизнь и все такое, но сейчас, временно, слова кончились. Начались они ближе к повороту, за которым уже был виден дом Кьяны и Хара.

– Ты удивительный, – сказала я.

– Да, удивлять я умею, – Вартас улыбнулся. – Но не так, как ты. А знаешь, что самое будоражащее? Что ты оделась так для меня.

В этот момент я поняла две очень важные вещи: первое – что когда примеряла платья, ни разу не задумалась, что об этом скажет он. И второе – когда я приглашала его вчера, он меня спрашивал, будет ли на вечеринке К’ярд, и я сказала, что нет. А после звонка Кьяны просто забыла ему об этом написать.

Справедливости ради, о К’ярде я тоже не думала, когда выбирала платье. Я просто хотела быть красивой: у меня ни разу в жизни не было такого шанса – быть настолько красивой, выбирать такие вещи. Возможно, именно поэтому на эти пять с половиной часов в магазинах я просто забыла обо всем. Забыла о том, в каком мире живу, о том, чьи это деньги, и о том, что вообще происходит вокруг.

Я просто была.

И может, в магазин я ехала, чтобы быть круче Лиры, но потом…

Потом мне просто понравилось. Быть легкой и беззаботной, вертеться на подиумах, выбирать себе платье и туфли, и не думать ни о чем, кроме предстоящей дружеской вечеринки.

– Вирна? – Вартас как раз заводил эйрлат на парковку рядом домом.

Приложил карточку к терминалу оплаты и направил машину в сторону свободного места, к которому нас вели указатели. Мягко посадил.

– Я забыла тебе кое о чем сказать. Кьяна позвонила мне сегодня в обед. Сказала, что К’ярд тоже будет.

Улыбка сбежала с лица Вартаса.

– Это платье появилось до или после того, как ты об этом узнала?

Я посмотрела на лежащий на коленях букет.

– После.

– Понятно.

– Это не ради него.

– Ну разумеется нет.

Я заставила себя оторваться от букета и посмотреть на него, только теперь на меня не смотрел он.

– Вартас, слушай… послушай меня, пожалуйста.

Хорошо хоть сейчас посмотрел.

– Я действительно хочу начать все сначала. С тобой. Сейчас никто не знает обо мне столько, сколько ты. Про мою силу… про Дженну. Про Лэйс. Никто не знает, что сейчас происходит в моей жизни. Только ты. Может, нас с К’ярдом что-то и связывало раньше, но сейчас – нет. Мы просто работаем вместе.

– Вы просто – что?

Вартас спрашивает это ну слишком выразительно.

– Поэтому ты приехала ко мне тем утром, да?!

– Я приехала к тебе! – Я не выдерживаю и голос срывается на крик.

– Знаешь что, Мэйс? – Он дотягивается до второго букета, упаковка хрустит под пальцами так, что мне кажется, он сейчас просто сломает им стебли. Эта короткая пауза дает мне преимущество.

– Нет, – говорю я. – Не знаю. А вот ты знаешь многое. К’ярд – нет. Я ничего ему не рассказывала – ни о том, что со мной происходит, ни о том, что скоро у меня интервью. Ни о том, как мне страшно.

Вартас выходит из эйрлата, оглушительно хлопая дверью. Кажется, сейчас уже он может оставить вмятину на этой машине. Я вдавливаю палец в панель, не дожидаясь его появления, поднимаюсь и выхожу прямо ему навстречу.

– Может, его ты и можешь обмануть, Мэйс, – говорит он прежде, чем я успеваю открыть рот. – Может, ты даже можешь обмануть себя. Но меня вряд ли. Я слишком долго был идиотом рядом с твоей сестрой.

Он сует мне в руки второй букет.

– Передай Кьяне.

Разворачивается и уходит. То, что урчит двигатель эйрлата, до меня доходит не сразу, возможно, именно в тот момент, когда машина отрывается от земли и медленно плывет по парковке в сторону улицы. А я стою одна с двумя букетами и смотрю, как мигают стоп-фары перед тем, как эйрлат резко вылетает на улицу и вливается в поток движения. Заодно понимаю, что у меня с собой ни тапета, ни карточек, ни документов.

Ну, к такому мне не привыкать, не так ли?

Я разворачиваюсь и иду через парковку (с двумя букетами, да). Иду, и во мне просыпается такая ярость, какой не было уже давно.

Да пошел он… со своими обидками. К едху.

Я приехала сюда к Кьяне и Хару, и плевать мне, у кого там какие комплексы, и кто с кем придет. Набираю номер квартиры на панели, чуть отступаю в сторону.

– Вирна! – слышу голос Кьяны в динамике. – Поднимайтесь скорее.

Угу. Уже поднимаемся.

В лифте подумываю, не сунуть ли свой букет в урну в холле, но мне становится жалко цветы. Цветы-то тут ни при чем.

Поэтому когда мне открывают дверь, я по-прежнему стою с двумя букетами.

Кьяна и Хар на мгновение замирают, и, кажется, лишаются дара речи.

– Вартас не смог прийти, у него что-то срочное в мастерской, – говорю я, – но он меня подвез и попросил передать это тебе.

– О… – Кьяна берет букет, потом широко улыбается. – Вирна! Проходи, пожалуйста.

Она меня обнимает (вместе с букетами, с моим и своим), и хруст упаковки второй раз заставляет меня сомневаться в сохранности цветов.

– Ты просто сногсшибательно выглядишь, – произносит она, когда отстраняется.

– Подтверждаю, – говорит Хар, тоже легко обнимает меня, а потом помогает снять куртку.

Я хочу поблагодарить, но не успеваю, потому что в холле появляется К’ярд, на котором висит Лира. Висит буквально, мне даже хочется поинтересоваться, не заработает ли он таким образом сколиоз, но я напоминаю себе, что я пришла к Кьяне и Хару, и что до К’ярда с Лирой мне нет никакого дела. Что бы там себе не напридумывал Вартас, для меня все это в прошлом.

Ну или не очень в прошлом: сейчас мне хочется одеться в привычный растянутый свитер, джинсы, а сверху еще завернуться в плед. Потому что под взглядом К’ярда я чуть ли не начинаю дымиться.

– Привет, – говорю я, снова напоминая себе, что я пришла развлекаться и отдыхать.

А это значит, никто и ничто мне не испортит этот вечер.

К’ярд почему-то молчит, а Лира цепляется за него еще сильнее (хотя куда уж сильнее) и выдает:

– Ну привет. Надеюсь, сегодня ты не будешь драться?

Раньше я бы ей много чего сказала, но сейчас просто ответила:

– Не буду, – и закрыла для себя эту тему.

Зато Кьяна посмотрела на Лиру так, как будто не против сама была ей врезать. И, хотя я не могла представить дерущуюся Кьяну, как ни старалась, на сердце сразу стало теплее.

– Я лучше поставлю цветы в воду, – сказала Кьяна. – Вирна, проходи пожалуйста. Хар.

Голос у нее был очень ровный и спокойный, но под ним точно что-то скрывалось. Это «что-то» я могла бы принять за ревность к К’ярду (если бы не видела, как она смотрит на Хара).

– Да, пойдемте в гостиную, – произнес Хар и легко коснулся моего локтя.

К счастью, у платья были длинные рукава, но надо себе напомнить быть осторожнее. Если я еще смогу сбегать к морю, куда бежать Кьяне и Хару? В жерло вулкана?

Я прошла мимо висячей Лиры и К’ярда, не глядя в их сторону. Скажем так, для новой жизни этот момент был не очень, но уже что-то. Если я хочу видеться с Кьяной и Харом, мне надо привыкать к этой парочке, а заодно и к тому, что она постоянно будет на нем висеть. У некоторых девушек призвание такое – висеть на парнях.

Так, все.

В гостиной играла музыка, и я остановилась, не представляя, куда себя деть. К счастью, здесь был Хар.

– Устраивайся, – он подтолкнул меня к креслу, и я вспомнила это кресло.

Я вспомнила, как сидела в нем после того, как мы привезли сюда Лайтнера. Когда он потерял сознание на парковке. Хар положил его на тот самый диван, на котором он сейчас устроился с Лирой, а я тогда сидела рядом и еще могла его нормально касаться.

По-моему, мне надо выпить.

Эта мысль пришла как-то очень спонтанно, как раз в тот момент, когда из кухни донесся голос Кьяны:

– Хар! Помоги мне, пожалуйста.

Хидрец.

Я не хотела тут оставаться одна. То есть одна с ними, но похоже, придется.

– Я помогу, – это вырвалось раньше, чем я успела себя остановить.

Плевать я хочу на то, что это похоже на бегство, но всяко лучше, чем смотреть на их обнимашки.

– Вирна, все хорошо? – еле слышно спросила Кьяна, когда мы оказались втроем на кухне.

– Да. Я просто рассчитывала провести этот вечер в вашей компании и со своим парнем, и немного расстроилась, что он занят.

– Дело только в этом? Я имею в виду… – она кивнула в сторону гостиной и поставила тарелку с нарезками на эйрстолик.

– Только в этом.

– Хорошо. Потому что если она еще будет выступать, я ее придушу.

– Кьяна с Лирой не очень подружились, – это Хар шепнул мне на ухо, выставляя бутылки с алкоголем на нижнюю полку эйрстолика.

Да, это я поняла сразу. Чтобы Кьяна на кого-то так наезжала, Кьяна, которая вообще кладезь рассудительности и спокойствия… да еще и при том, что этот… эта кто-то сидит в ее гостиной.

– Я все слышу, – она махнула в нашу сторону полотенцем.

– Что мне сделать? – спросила я.

– В общем-то, мы уже все сделали. Осталось только все красиво поставить и перевезти в гостиную.

– Да, изначально мы хотели собраться на кухне, но потом передумали. Здесь тесновато, вид на дверь…

– С намеком для некоторых, – фыркнула Кьяна, но потом снова стала серьезной. – Простите. Сама не знаю, что на меня нашло.

Я не выдержала и улыбнулась.

Мы вместе составляли тарелки, бокалы, шутили и смеялись, резали аргору (единственное, что не порезала Кьяна, чтобы сок не стек), и мне стало удивительно тепло и хорошо. Я даже снова поверила в то, что смогу начать новую жизнь и не обращать внимания на всех К’ярдолиров, правда, верила я в это аккурат до того момента, пока снова не оказалась в гостиной.

Потому что они совершенно точно без нас не скучали, и весьма увлеченно целовались на том самом диване.

Едхов диван.

– Кхм, – кашлянула Кьяна. – Мы вам не мешаем?

– Нет.

Разумеется, это озвучил К’ярд, а мне захотелось повторить трюк с подносом из «Бабочки». К счастью, у меня сегодня выходной, мы не в ложе, и эйрстолик не так-то легко перевернуть.

Я растянула губы в улыбке и устроилась в кресле, закинув ногу на ногу.

– Где твой очаровательный цветочкодаритель? – поинтересовался К’ярд, глядя на меня.

– На работе, – сообщила я. – И да, некоторые умеют ухаживать.

– Это вы о чем? – Лира потеснее прижалась к нему.

– О цветах. Он, – я ткнула в К’ярда трубочкой для коктейлей, которую вытащила из пакетика, – их не дарит.

– Может, просто кто-то их не заслуживает, – поинтересовался К’ярд, глядя мне в глаза.

– Не знала, что цветы можно заслужить. Сообщишь, как?

– Так же, как и…

– Лично я хочу есть! – выразительно произнес Хар. Настолько выразительно, что перекрыл музыку, которая звучала достаточно громко. – И если вы намерены выяснять что-то там про цветы, предлагаю это временно отложить.

– Да нет, мы все выяснили. Мэйс прекрасно меня поняла. – К’ярд притянул Лиру к себе и поцеловал в губы.

Кьяна глубоко вздохнула и устроилась в соседнем кресле.

– Сегодня бармен я, – сообщил Хар, отвинчивая пробку у какой-то бутылки. – Поэтому всем, кто продолжит выпендриваться, подмешаю слабительное.

– Мне не подмешаешь, – сообщил К’ярд. – Мне на работу, поэтому я буду пить только воду.

Чтоб ты подавился.

Никогда не умела быть доброй, а сейчас, глядя как Лира положила ладонь ему на бедро, а он ей – на пятую точку, мысленно вдогонку пожелала еще и несварения. Им двоим.

– Вирна, тебе какой коктейль? – спросил Хар.

– Я не разбираюсь, поэтому любой на твой вкус.

– Начни с «Оранжевого заката», – улыбнулась Кьяна. – Он в меру сладкий и не очень крепкий.

А можно мне что покрепче?

Вслух я, разумеется, ничего такого не сказала, просто кивнула.

«Оранжевый закат» действительно оказался очень вкусным, и я выпила половину раньше, чем успела это понять. Не только я, кстати: Хар тоже ополовинил свой, и неудивительно. Наша «дружеская вечеринка» слегка провисала в моментах общения. Достаточно сложно общаться с теми, кто все время целуется, а еще с теми, кто совершенно не представляет, что со всем этим делать.

Хар и Кьяна явно не представляли, и я им точно не завидовала.

– Когда вернешься в Кэйпдор? – поинтересовался Хар. – Адмирал тебе сегодня поставил прогул. Ты в курсе, что это значит?

– Разберемся, – отмахнулся К’ярд. – Я сюда вообще не об учебе пришел говорить.

Да, ты сюда пришел целоваться.

– Вирна, как дела у сестер? – это была следующая попытка, на сей раз уже от Кьяны.

– Вообще отлично.

В этот момент Лира сунула К’ярду в рот кусочек аргоры и примкнула губами к его губам, а я чуть не выплюнула коктейль обратно в бокал. К счастью, не выплюнула и залпом допила остатки.

Кьяна посмотрела на Хара с самым несчастным видом.

– Не скучаешь по Кэйпдору? – спросил он меня.

Не скучаю ли я? Разумеется, я скучаю. Даже по своей идиотской казенной форме, которую выдавали под отчет. По своему желанию стать лиабиологом. И по тому, как мы вместе с Кьяной готовили курсовую по лиархам и въерхам. По легендам, которые оказались вовсе не легендами, но я ничего этого не могу сказать, потому что я вроде как ушла сама.

– Немного.

– Я тоже, – искренне произнесла Кьяна. – Даже, пожалуй, много. Помнишь, как мы вместе копались в архивах?

Такое забудешь. После этих архивов меня забирал Лайтнер, и мы вместе сидели в кафе.

Я обещала себе не думать об этом, но не думать оказалось сложнее. Потому что Лайтнер сидел прямо передо мной, и потому что Лира от него просто не отлипала.

– Да, это было круто.

Хар посмотрел на пустые бокалы:

– Кому еще какой коктейль?

– Мне «Полночное солнце», – отозвалась Лира.

– Мне ничего, – Кьяна подняла руки вверх.

– Мне то, что было у Кьяны в прошлый раз.

То, что было у Кьяны в прошлый раз, оказалось не менее вкусным, чем «Оранжевый закат». Разве что не таким цветным.

– Пятьдесят лет выдержки, – с гордостью сообщил Хар, демонстрируя бутылку.

– Ого! Дай посмотреть! – Лира потянулась за бутылкой и чуть не легла на К’ярда. Я втянула в себя коктейль и поняла, что после каждого такого «втянула» видеть это становится все проще. А еще становится совершенно без разницы, что он касается губами ее губ или отводит волосы с ее лица.

– А Лайтнер вчера и сегодня учил меня плавать. – Лира приподняла брови, играя трубочкой в коктейле. – Я так боялась воды… а теперь вообще не боюсь.

– Очень интересно, – произнесла Кьяна тем тоном, после которого обычно зевают.

– Да, он уже говорил вам про съемки? Подозреваю, что нет, – кажется, Лиру совершенно это не смутило. Кажется, ее вообще ничего не смущало, потому что она согнула ногу в колене и закинула ее на бедро Лайтнеру. – Потому что это секретная информация, но самым близким друзьям можно, правда, Лайт?

– Если бы здесь были только друзья, то можно.

Лира посмотрела на меня. Потом на него.

– О. Прости.

– Вирна, хочешь потанцевать? – Хар протянул мне руку.

И я почти коснулась ее. Почти.

Но вспомнила, что бывает, когда это случается.

– Нет. Я лучше посижу. Сделаешь мне еще коктейль?

– Да, разумеется.

«Еще коктейль» пошел хорошо и быстро. Особенно под танцы, которыми Хар и Кьяна попытались разрядить обстановку. Точнее, как только они пошли танцевать, Лира тут же поднялась следом.

– Лайт? Пойдем потанцуем?

– Лайт, – я высунула язык, когда они ушли в центр комнаты, и он положил руки ей на талию, а она – ему на плечи. – Пойдем потанцуем!

Поскольку бокал снова оказался пуст, я дотянулась до столика и плеснула туда прямо из бутылки с пятнадцатилетней выдержкой. Или сколькилетней она там была?

Не представляю. Но обжигающей – это точно! От первого же глотка в горле вспыхнул огонь, а потом этот огонь растекся по желудку и сердцу, заплясал перед глазами искорками. Вместе с искорками перед глазами заплясала и комната, я даже подумала, не пойти ли потанцевать вместе с остальными.

Медленная музыка как раз закончилась, и я поднялась. На каблуках меня здорово пошатнуло, но я удержалась. И шагнула в центр комнаты как раз в тот момент, когда Кьяна и Хар развернулись ко мне, видимо, собираясь вернуться в кресла.

А вот едхушки!

Они танцевали? Танцевали! И я буду!

– Вирна. Эй. Вирна! Вирна, пойдем со мной. – Кьяна перехватывает меня и быстро уводит на кухню.

Настолько быстро, что я не успеваю ничего сообразить, но мне сейчас в принципе плохо соображается. Падаю на барный стул, с которого видна та самая дверь – с намеком для некоторых, да. В данном случае некоторая – это я. Чем я вообще думала, когда сюда шла?

Сейчас эта мысль вызывает только смех.

Я хихикаю, но под взглядом Кьяны мгновенно становлюсь серьезной. Или, точнее, пытаюсь ей стать.

– Слушай, – говорит она, понизив голос, – я знала, что это плохая идея.

Ого! Значит, мы обе это знали.

– Лайтнер пришел вчера очень неожиданно, мы тащили сумки с продуктами, и мы просто не могли его не пригласить, понимаешь? У него сейчас не самые легкие времена. Он серьезно поссорился с отцом, и… ты сама слышала, он не посещает даже занятия Адмирала, а это просто…

Я пытаюсь ухватиться за какую-то очень, очень важную мысль. А, вот она.

– Говоришь, он поссорился с отцом?

– А почему, как ты думаешь, ему понадобились квартира и работа? – Кьяна вздыхает, обхватывает себя руками. – Ладно, это совершенно точно не тема для разговора, я просто хотела, чтобы ты поняла, что все это… я не знаю, как это разрулить.

Она произносит эти слова и выглядит по-настоящему растерянной. Действительно, глубоко растерянной, и я вдруг чувствую что-то странное, чего никогда раньше не чувствовала по отношению к кому бы то ни было, не считая моей семьи. Хотя сдается мне, даже то, что я чувствовала к ним, было не настолько глубоким.