Лэя

ГЛАВА 5. ДЕЛА АСТРАЛЬНЫЕ

Женька Котов, в просторечье «Кот» и иногда даже "в сапогах", прикрыв глаза в блаженной неге, развалился на уютном диване и вдыхал тонкий аромат кофе. Аромат усилился, и одновременно он услышал легкие шаги. Открыв глаза, он увидел перед своим носом округлившийся животик Таши. А подняв взгляд, встретился с насмешливым выражением серых глаз:

— Ну что, Жека, я уже не кажусь тебе такой привлекательной?! — спросила Таша, заметив его изучающий взгляд и ставя кофейник на стол. Хотя по ее счастливому лицу было никак не заметить, что она сомневается в своей красоте. Женька заподозрил, что ей, как и всякой женщине, приятно было слышать комплименты, и она, непроизвольно, на них напрашивалась.

— Да ты что?! Как ты могла подумать такое?! — он закатил глаза в приступе притворного возмущения. — Ты теперь совсем в другом качестве предстаешь! И знаешь, по-моему, ты только красивее стала! В тебе что-то такое значительное появилось! Ты вот ходишь и, как будто, все время прислушиваешься к себе. Так что, даже мне хочется послушать, есть там кто живой?

— Ну, ты как всегда, горазд на комплименты! — счастливо рассмеялась Таша, затем ойкнула и положила руку на живот, потом схватила Женькину руку и приложила туда же. — Слушай, он толкнул меня!

Женька обалдело держал ладонь на Ташином животе и через мгновение почувствовал под ней легкий толчок. Потом обнаружил, что не может равнодушно держать руку на, хоть и раздавшейся, но все равно, прекрасной Ташиной талии, и поспешно снял свою клешню, восторженно заявив:

— Точно! Кто-то маленький там стучится!

— Опять ты Славку опередил! — вдруг расхохоталась Таша. — В якорь мой первый зашел, с изнанки меня первый услышал, теперь — первый толчок нашего ребенка почувствовал! Видать, судьба у вас со Славой такая — тебе все время первому быть!

— Ну это ты, брось: "везде первый"! Я об этом даже и не мечтаю. Был бы я везде первый!.. — Женька мечтательно облизнулся, как кот на сметану, чем несказанно насмешил Ташу.

— Хорош слюни пускать! Мне вредно так много хохотать! — Таша уже не на шутку схватилась за свой симпатичный кругленький животик и присела на стул. — Дай хоть кофе попить — ведь остынет!

— Да! Я бы на месте Славки одну тебя не оставлял! И вообще, я себе заведу какую-нибудь жинку пострашнее, чтобы потом спокойно по астралу шляться! А то, с такой красавицей, одни хлопоты — того и смотри, приятели уведут!

— Прошу тебя! Смени пластинку! — уже стонала от смеха Таша. — Учти, мне даже не надо ему на тебя жаловаться! Он в курсе всех твоих холостяцких происков в отношении моего беззащитного женского тела, да еще и в положении!

— Пардон, конечно! Забыл, что вы постоянно на прослушке, извиняюсь! С виду-то ведь и не скажешь! Вполне нормальная женщина! — Женька деланно вздохнул, как бы выражая Таше свое сочувствие.

— Ах ты негодник! Теперь ты сомневаешься в моей нормальности! — опять на него напустилась Таша.

— Все, все, все! Нельзя уже и помечтать! Я от всего сердца, так сказать, а меня уже бить собираются! — Женька решил, что действительно, неплохо бы и ароматного кофе попить, пока он не остыл, и потянулся к кофейнику. Ташка притворно хлопнула его по протянутой руке и сама взялась разливать горячий и ароматный напиток по чашкам. Так что, они успокоились и, наконец, могли нормально поболтать за чашечкой кофе. Он только признался. — Серьезно, извини. Может, действительно, тебе нельзя много смеяться?

— Да ты что?! Когда это смех стал вреден для организма, тем более, для астрального? — удивилась Таша. — Спасибо, что скрасил мне компанию!

— Ну, все-таки, здесь жесткая наведенная реальность и твой «организм» подчиняется правилам мира Отраженного реала, — вспомнил Женька законы этой пирамиды.

— Ерунда! — махнула на это рукой Таша.

Они со Славой уже полгода, как жили в этом мире, твердо решив завести побольше детишек, чем успешно начали заниматься. Но правила этого мира были очень жесткими. Таша не могла покидать его, пока не родит ребенка, да и потом, их отлучки были весьма ограничены. Главное ограничение было в том, чтобы никто не замечал их выходов за пределы пирамиды, и в первую очередь, их собственные дети.

Поэтому, внешне, они сосредоточились на почти стопроцентно реальной жизни в Отраженном реале. Однако, это не мешало Славке разгуливать по астралу — это позволял им делать статус мелкопоместного божества, после их слияния в одну астральную сущность. Таше было труднее удирать из мира. Как уж они там управлялись, никто точно не знал. Но и она могла как-то покидать этот мир, частично меняясь своей сущностью со Славкой. То есть, получалась вообще сумасшедшая ситуация: Славка, в ее теле, сидел беременный в мире Отраженного реала, а Таша, в это время, как бы будучи в его теле, носилась по астралу, меняя свой вид, как ей вздумается. Для этой операции обмена душами и для выхода из своего мира, они, не без помощи Буля, завели комнатку, в которую входили и занимались там своими хитростями, так что, окружающим, когда они видели Ташу одну, оставалось только догадываться, кто перед ними на самом деле. Тем более что они сами почти всегда отвечали вопросом на вопрос: "А какая разница?".

К своей гордости, Женька почти никогда не спрашивал, кто там скрывается. Он как-то сразу чувствовал разницу. Может быть, потому что, и действительно, не ровно дышал в Ташину сторону? Как бы то ни было, его друзья были счастливы, а значит, и он радовался вместе с ними. Сегодня Славка пропадал с Булем, утрясая одно, совместное, очень интересное дельце в пирамиде Службы Равновесия. Таким мелким сущностям, как Женька, туда ходу не было. Так что он, с удовольствием, решил скрасить Ташин досуг, пока ее ненаглядная половина дефилировала по высшим сферам.

— А что сейчас Федюньчик-то делает? — успокоившись после Женькиных охальничаний, Таша естественно начала любопытствовать про их земные дела.

Женька продолжал расслабленно наслаждаться неторопливой беседой, когда не нужно никуда спешить, и можно посидеть за столом с прекрасной и умной собеседницей.

Таша умела создать уют в доме. Какие-то, простые, но очень гармонично сочетающиеся друг с другом шторы, мебель, обои и даже симпатичные пушистые половички на полу, так и приглашали побыть здесь еще и еще немножко. Если учесть, что к этому добавлялось Ташино, воистину, сверхъестественное обаяние, то можно понять, что выпихать Женьку из этого дома было трудновато, и под силу было только его собственной совести, иногда просыпавшейся в его, в среднем, довольно бессовестной душе. Поэтому, зная свою слабость, он старался не злоупотреблять радушием хозяев, и даже завел себе правило, не появляться у них чаще двух раз в неделю, хотя выполнять этот зарок было трудновато.

— Ты что это? Не уснул случайно? — вывел его Ташин голос из состояния полной релаксации.

— Ой, прости! Тут у вас так хорошо, что я просто выпал из реальности! А у Федьки все в порядке! Что с его полями сделается?! Представляешь, ему все еще интересно заниматься своими физическими экспериментами! Мне так, эта биохимия с физиологией надоедать начинают. Все, конечно, очень сложно, но не интересно.

Прямо беда — начинаю ходить на работу только за зарплатой, а это первый шаг к полной деградации в науке. С другой стороны, и не было у нас особой науки! Так — сбоку на подхвате. Тестировали чужие препараты — сама знаешь!

— Ну ладно, подумай, в любом случае, ты проживаешь сразу две жизни параллельно: в реале и в астрале! Твоя жизнь в два раза богаче, чем у обычного человека.

— То-то вы со Славкой и с одним телом в реале не управились!

— Тут ты прав, не удержались от соблазна быть все время вместе. К тому же поддерживать тело в реале было бы почти невозможно, когда мы поселились в этом мире. Мы должны присутствовать здесь большую часть времени, чтобы наши дети думали, что этот мир надежен и реален. Это очень важно для их полноценного развития. Иначе, они будут только играть, подменяя настоящие чувства и отношения бесконечными фантазиями. И так-то у нас здесь всякой фантастической всячины для удобства напихано везде.

— Кстати, как вы здесь финансово управляетесь, если не секрет?

Женька спросил об этом, так как знал, что в этом мире нужно было зарабатывать деньги. Он тут был гостем, да еще под Булевым прикрытием, а вот Таша со Славой как-то прожили здесь уже полгода, и, судя по всему, вполне успешно.

— Слава уже первые деньги стал приносить в дом. Добытчик! — хихикнула Таша. — На самом деле, у нас были большие подъемные субсидии — сразу по нескольким статьям.

Первая — как новичкам, вторая — как молодой семье и третья — на первого ребенка.

И это только разовые пособия, а сейчас платят еще прожиточный минимум, а мне — двойной! Так что, Славке еще постараться надо столько заработать!

— Да, в общем, на домик в Альпах и флаер хватило! — подытожил Женька Ташину бухгалтерию.

— Еще как хватило, да еще столько же осталось! — довольно ответила Таша.

— Слушай, Славка там еще неизвестно, сколько проболтается, а я у вас еще нигде и не был, только что из шкафа и обратно лазаю! — Женька имел в виду, что приходя в гости к Славе с Ташей он появлялся в их чуланчике для путешествий, и дальше их приусадебного участка своего носа пока не совал. — Если тебе не трудно, прокати меня на вашей машинке — мне на таких, еще не доводилось летать!

Его клянченье возымело действие, так как, по-видимому, оно совпало с авантюрными желаниями самой Таши, и она, отодвинув чашку с недопитым кофе, сразу согласилась:

— Классная идея! Полетели! Покажу тебе окрестности! — желание похвастаться так и распирало Ташу изнутри.

Женька решил поухаживать за беременной женщиной и скидал посуду со стола на поднос, отнеся его на кухню. Таша, тем временем, сбегала на второй этаж переодеться, и скоро предстала перед ним в легком спортивном костюме, смешно обтягивающем ее выпирающий вперед животик.

— А тебе живот мешать не будет? — озаботился Женька, бесцеремонно уставившись на ее округлость.

— Ерунда! Полетели! — скомандовала Таша и выбежала на улицу.

Выйдя за ней, он вновь очутился в изумительном по красоте горном ландшафте. С трех сторон альпийский луг ограждали нагромождение горных пиков, хребтов и склонов. Самые высокие из них были убелены снегами. Ярко зеленый луг, на котором стоял дом, постепенно переходил в склон и заканчивался низким кустарником, за которым вдали и где-то внизу, виднелось далекое море. Таша, не мешкая, подбежала к машине, похожей на самолет с маленькими крыльями, и, откинув колпак, крикнула Жене. — Ты долго еще баранов считать будешь?

— Каких баранов? — опомнившись, подбежал он к флаеру.

— Несуществующих! Хотя один, кажется, нашелся! — хихикала Таша, явно намекая Женькину неповоротливость на лужайке. — Все, пристегивайся и полетели!

Таша захлопнула колпак, и, не прогревая двигателей, сразу рванула наискосок вверх.

— Ох! Можно немного поплавней, а то мутит немного! — охнув от неожиданности, пожаловался пассажир.

— Кто тут беременный? — с легким превосходством заметила Таша. — и безжалостно вдавила педаль акселератора в пол.

Женька тут же обнаружил себя крепко вцепившимся в сиденье и, все же, через "не могу", замечающим красоты разворачивающегося пейзажа. Таша заломила лихой круг над лужайкой, и он рассмотрел ее домик, кажущийся игрушечным с такой высоты.

Потом она направила флаер прямо на край луга и они, на бреющем полете, стремительно вылетели над краем пропасти, в которую обрывалось плато.

— Слушай, а ты водить-то умеешь? — до Женьки вдруг дошло, что Таша может и не знать, как управлять такой штуковиной.

— Не боись! Не уроню! — ответила, довольная произведенным эффектом, Таша. — Я что, зря месяц на курсы вождения ходила!

Они по дуге стали спускаться вдоль зеленых склонов гор к морю. Под ногами появилась кромка прибоя, накатывающего на пляжи и скалы, и Таша стала выруливать на посадочную площадку, ловко расходясь со встречными флаерами.

— Сейчас искупаемся! Вода должна быть теплой! — скомандовала она, весело взглянув на Женькин, зеленоватый вид, и не раздумывая, побежала к воде.

Он поспешил за ней, лихорадочно вспоминая, какие семейные трусы на нем окажутся, когда он снимет свои джинсы. Женька как-то не озаботился о своем купальном наряде, когда входил в пирамиду Отраженного реала, а теперь даже не мог предположить, есть ли что там, под джинсами кроме его белесых телес. Он так и застыл в раскоряк, на пляже, раздумывая: "Снимать иль не снимать?", пока Таша, на ходу скинув одежду, вихрем влетала в воду. Глядя на нее и чувствуя, что вот-вот опозорится перед дамой, он решительным жестом расстегнул молнию на джинсах. "Ура!" — там оказались вполне пристойные, хотя и не совсем купальные трусы. Женька облегченно скинул остальные предметы своего одеяния и последовал за Ташей и другими купальщиками принимать водные процедуры.

Оказалось, что пока они весело барахтались в море, их мобильники, оставленные во флаере все иззвонились, дозываясь своих хозяев. Бултыхающаяся, как заправский тюлень, Таша, наконец, восприняла прямые мысленные призывы Славы и, внезапно встав по грудь в воде, задумалась с видом почти Роденовского мыслителя. Потом кивнула неизвестно кому и, по ее засветившейся улыбке, Женька понял, что это наверняка Славка ей какие-нибудь шуточки транслировал прямо в голову.

Надо сказать, что реальность здесь воспроизводилась настолько жестко, что обмен мыслями между обыкновенными душами был невозможен. Хочешь общаться — звони. Даже с остальным астралом связь была возможна только через мобильник. Конечно, мобильник этот был непростой, но все же, это не то, чтобы мысленно вызвать человека целиком на связь. Да и мобильник можно потерять, разбить или просто забыть в флаере. Тем не менее, это правило Таши со Славой не касалось. Поскольку они были двумя половинками одного астрального существа, то имели постоянный контакт в любом месте.

— Жень! — махнула рукой длинноволосая русалка на сносях. — Нас уже дома ждут!

Пошли к флаеру!

Прервав купание, как и положено, на самом интересном месте, Женька поплелся на берег. Хотя не известно, какое у купания самое интересное место, но так всегда кажется — только что-нибудь начнешь делать, а тут "Бац!" и на самом интересном месте… и дальше по закону подлости: или начальник вызовет, или телефон прозвонит или, в общем, что угодно, занудное и противное случиться. Почему-то подлые законы жизни имеют нахальное свойство продолжать свое существование даже в астрале. В результате, они с Ташей, мокрые и почти счастливые, мстили своим приятелям, тесно обжимая их в своих холодных и сырых объятиях, при этом сколько-то подсушиваясь сами.

— Эй, чего это ты какой-то обнимательный стал?! — заподозрил Славка Женьку в излишне интенсивном выражении чувств.

— Да ладно тебе! Ну подумаешь, и я с вами сольюсь в экстазе астральной приязни!

Нам душевным ангелам это раз плюнуть! — хохмил Женька, выставив губы трубочкой, закрыв глаза и вытянув шею в сторону Славкиной рожи.

— Ладно, понял. Если фен с полотенцем нужен, дак так бы и сказал, а не лапался здесь, как лягушка-прилипала, — догадался о Женькиных тайных целях Славка.

— Фи, как грубо! — вихляя бедрами и расставляя крылышки своих клешней, как заправская гетера, Женька пошел наверх досушиваться, где и был вознагражден полотенцем, феном и смехом его временного союзника, скрывшегося в душевой.

Булю до всего этого было, как до лампочки — он со сноровистостью хозяина шастал по Ташиным шкафам и выкидывал оттуда все съестное на кухонный стол. "Непонятно, и откуда только такие нахальные ангелы берутся? Хотя, с кем поведешься… Да, неча на зеркало пенять, коли рожа… ну, так себе!" — подумал Женька, мимоходом заглянув в зеркало. Совсем кривой свою единокровную харю просто язык не поворачивался назвать.

— Интересно, Федька подрулит, или у него более важные дела в реале? — спросил Славка, уже отошедший от Женькиных признаний в мокрой любви.

— Так чем там у вас переговоры окончились? — спросил Женька, когда его пустую голову вдруг посетила здравая мысль: "Уж не первые ли это признаки склероза? Там, может быть, решалась наша дальнейшая судьба, а я тут со своими глупыми шуточками пристаю. Судя по количеству накиданной на стол снеди, у них там что-то получилось. Не стал бы Буль тризну с таким размахом отмечать!" — Экий ты, сначала забывчивый, а теперь уже и нетерпеливый стал! — прогудел Буль из шкафа, в котором пребывала его голова в поисках, чего бы еще такого достать пожрать.

"Вот ведь "бесплотное создание"! Как куда в гости попадет, так и начинает обжираться и упиваться! Конечно, чего его несуществующему здоровью сделается?

Чего это я? Будто у самого здесь здоровье есть?" — таким образом, Женька пришел к выводу, что пора и ему присоединиться к разграблению Ташиного хозяйства: "Да простит сие, действительно, ангельское создание террор настоящих астральных бродяг! Аминь!" К появлению посвежевшей хозяйки дома, стол был накрыт в стиле "а ля холостяцкий разгуляй". Таша со скрытым ужасом «любовалась» надругательством, совершенным Булем над ее продовольственными запасами. Увидев ее удивление, Буль виновато потупил свои зеленые очи.

— Ну и обжоры! — вдруг рассмеялась Таша.

У Женьки отлегло от сердца. То, что он принял за Ташин ужас перед разграблением, оказался ужасом перед физиологическими последствиями употребления этого огромного количества пищи. Хотя Таша все еще мыслила стереотипами, впрочем, как и он. Какая, к ангелам, физиология может быть у ангела?! Сейчас сожрет все, что есть, потом выйдет в астрал, и даже отрыжки у него не будет, не то, что запора или заворота кишок! Да и каких кишок?

— Везет же некоторым! А мне, какой-никакой, а диеты надо придерживаться. Мое раздавшееся боди отсюда нельзя вывозить! — смеялась Таша.

— Сочувствую! — захныкал Женька. — А я, наоборот, вот сейчас объемся, а как в реале проснусь, так опять желудок от голода скрутит.

— Во всем надо находить свои положительные стороны! — ехидно успокаивал нас Буль, а сам уже выбирал первую жертву своего обжорства на столе.

— Кстати, мы так и не заслушали доклад начальника транспортного цеха! — вспомнил Женька древнюю, виденную еще в детстве, репризу Райкина про собрание на ликероводочном заводе.

— Ладно! — согласился Буль, с неохотой отрываясь от аппетитного, истекающего соком, куска копченой курицы. — Тогда предлагаю тост: За новую Службу! Он даже встал и торжественно поднял бокал кверху.

— Значит, удалось?! — утвердительно спросил Женька.

— Удалось! — поддакнул Славка.

— А как там, на втором уровне? — заинтригованно спросил Женька.

— Честно сказать — не очень! — признался Славка, — Пока что непривычно. Бешенные потоки информации, которыми трудно управлять. Такое чувство, что тебя штормит все время. Мысли у этих существ тоже сложные, сразу в несколько параллельных потоков, и ответы такие же, многоплановые. В общем, беседу все-таки вел Буль, и он, надеюсь, донесет до нас суть решения в понятных терминах.

— В общем, нам разрешено создать новую астральную межцивилизационную, межпирамидную и межгалактическую, но пока еще очень маленькую Службу Помощи в Кризисных Ситуациях. Служба будет тайной. Сами понимаете почему. Прикрывать ее деятельность будет внешняя контора психологической помощи душам, которую возглавят Слава с Ташей. У нас будет своя маленькая пирамидка, как мы и планировали. А заказы на крупные дела буду принимать я из верхних уровней астрала. Там я уже пустил такую неопределенную инфу в виде рекламы, что, дескать, есть место, куда можно обратиться в случае чего. Жаль, Федя еще не подошел — было бы неплохо вместе и отметить! Ну да ладно. Вздрогнем, что ли! — закончил свою речь Буль, поднимая бокал.

Надо сказать, что идея такой службы родилась сама собой и уже несколько месяцев витала в воздухе, осаждаясь в их умах захватывающими перспективами. Буль все лелеял свои ангельские планы помощи кому ни попадя. А в астрале было, кому помогать. Пообретаясь немного, Женька заметил, что здесь частенько такие внутри- и межпирамидные конфликты закручивались, что только успевай отскакивать, пока тебя не задело! А Буль все твердил о тьме цивилизаций, загубленных просто потому, что не было возможности прямого вмешательства в их жизнь. Эти авантюрные горизонты манили их, как манит котов валериановый куст. Они мяукали и орали друг другу свои планы, которые были и опасны и трудны, но пока что, далеки от осуществления. Так что, до сих пор, Женькина отчаянная смелость легко побеждала разумно-осторожную трусость, и он рвался в бой наравне со всеми.

Пирамиду они планировали создавать на основе своих якорей. Свои якоря они объединили почти сразу, как попали в астрал, не задумываясь над тем, что начинают создавать свой мир. Но когда они снова встретились со Славой и Ташей после памятного месяца астральных репрессий, первое, что предложил Славка — это довести до ума создание своего мира. Об их якорях знало пока что пара родственников да пара ангелов с Санта Клаусом, и о секретности нового мира можно было почти не беспокоиться, тем более что их божество: Слава-Таша установило постоянную защиту вокруг объединенных якорей. Это, их собственное божество обещало установить и поддерживать реальность их мира со второго уровня астрала, и превратить его, хоть и в маленькую, но настоящую пирамиду.

Таше уже приходилось, в основном, сидеть в Отраженном реале, поэтому ребята, по большей части, «работали» со Славой. Это было забавно. Славка со второго уровня брал "под контроль" всю пирамиду и подключался к Женьке с Федькой. Те бродили внизу и представляли, как увязать якоря так, чтобы они представляли собой единый мир. Начать пришлось с разрушения прежних связей-тропинок. Они были слишком близкие.

Легче всего было соединить Женин и Федин якоря, так как они были на пресных водоемах и примерно в одной климатической зоне. Они просто выехали на Федькиной сверхскоростной чудо-лодке и, прогнав километров тридцать, зарулили в русло реки.

Затем, пронеслись еще с десяток километров, петляя по красивейшим пейзажам и широким разливам, и выскочили к Женькиному домику. Славка, тем временем, домалевывал сверху окружающую действительность.

Полюбовавшись на домик, они вернулись к Федьке и, пересев в его бентли-ментли, понеслись к Женьке по асфальтовой дорожке. Через километров сорок, дорога уперлась в парковочную площадку, от которой во все стороны разбегались тропинки.

— Эт-чо такое? — озадаченно уставился Федька на тупик.

До их голов донеслась мысль «сверху»: "Кот в сапогах оставил у себя установку — никаких асфальтовых дорог! Так что, сами разбирайтесь — дальше только триста метров бывшей тропинки!" "Отлично!" — ответил Женька. — "Мы пойдем, проверим!" "Валяйте!" — то ли послышалось, то ли помыслилось высочайшее разрешение.

Пробежав по тропинке, они вышли к дому, посмотрели на вечно плодоносящие бананы и вернулись к машине. Дальше Федька взял дело в свои руки, погнав машину обратно.

На полпути он свернул на откуда-то взявшуюся свертку и вырулил на рампу эстакады прямого, как стрела автобана. Там он припустил под пару сотен километров в час, а впереди стали быстро приближаться горы. Сверху раздалось хихиканье и божественный комментарий: "Таша хотела добавить горных пейзажей, и я заодно «приподнял» ваши якоря над уровнем моря, так как у вас климат несколько прохладнее, а у нас, на море, теплее. Поэтому рекомендую снизить скорость до ста двадцати или хотя бы до ста пятидесяти!" — Это почему?! — возмущенно спросил Федька, но ногу с газа снял. И вовремя сделал, так как они вплотную подлетели к горам, и дорога, плавно изгибаясь, стала пронизывать скалы туннелями, вылетая над пропастями на эстакадах. Они закладывали лихую дугу, по-видимому, снижаясь к уровню моря. В их буйных на фантазию головах раздалось: "Советую притормозить, а то проскочите интересное зрелище!" Федька вовремя среагировал и начал притормаживать. С очередного виража вдоль отвесной гранитной стены, они выскочили к обзорной площадке. Хорошо, что Федька держал ногу на тормозе, а то пришлось бы их отскребывать от скал где-нибудь несколькими сотнями метров ниже. А так, они только чуть не выбили лбами лобовое стекло, когда Федька судорожно ударил по педалям…

Машина, заглохнув, успокоилась на площадке, нависшей над трехсотметровой пропастью. Но не это было причиной их шока. Под ними плескалось безбрежное лазурно-изумрудное море, но и его они почти не замечали, так как дальше по склону перед ними открывался вид на медленно падающий могучий поток воды, окруженный ореолом брызг. Картина была просто мистическая. Женька, сначала, никак не мог понять, почему вода падает так медленно. Потом вдруг в голове прояснилось — перспектива! Водопад был просто гигантский! Широченная, метров в двести — триста, река выкатывалась на отвесную стену черной скалы, обрывающуюся прямо в море. Высота водопада была больше четырехсот метров. Так что, при таких масштабах, казалось, что вода летит вниз, как в замедленной съемке. Туман брызг относило чуть-чуть в сторону и, на фоне черных скал, на нем ярко сверкала радуга.

Довершала сказочную картину зелень кустарников и деревьев, местами угнездившихся в скалах и сплошной массой растущих наверху и у подножья водопада. Они вышли из машины и, наверно, с полчаса, молча, наблюдали за этим, нереально красивым пейзажем, слушая мощный далекий рокот встречающихся двух водных стихий: пресной и соленой.

"Ну как, удался пейзажик?" — раздалось довольное замечание в голове. "Более чем!" — мысленно ответил Женька и получил объяснение: "Я когда приподнял относительно моря, местность с вашими бывшими якорями, то реку надо было куда-то девать. Так как она, по вашим требованиям, была судоходной, и ее нельзя было постепенно снижать по порогам, то пришлось резко ее обрушивать в море. Так вот и совместил, приятное с полезным! Кстати, советую и на море посмотреть под ногами!" Женька перегнулся через перила и взглянул в другую от водопада сторону. Было видно, как дорога, прилепившись к скале и изогнувшись серпантином, петляла под ними, опускаясь к уровню моря. Под ногами была видна кромка прибоя и светлые ярко изумрудные коралловые отмели. Дорога вела в маленькую гавань, в которой стояли несколько небольших скоростных судов и яхт.

"Из этой гавани на скоростной лодке в тихую погоду, вы за полчаса достигните нашего острова!" — услышал он комментарий "сверху".

"Хорошо, но долго!" — ответили они с Федькой почти хором.

"Тогда летайте!" — ехидно посоветовало неверующее божество.

"Да! Самолетами Аэрофлота! Ты еще и взлетные полосы организуй и сами самолеты!" — начал насмехаться Женька, но получил ответ быстрее, чем съехидничал:

"Уже!"

"Что уже?!" — не понял он.

"Маленькие площадки для флаеров и сами флаеры на них!" — Женька ошеломлено молчал на эти слова, то есть мысли: "Что тут возразишь Великому и Ужасному!

Придется учиться летать"…

…— Жень! Ты не уснул часом? Может, перекупался? — голос Славы вывел его из розовых воспоминаний сотворения мира к действительности беседы в гостях у Таши.

Их мелкопоместное божество видимо, о чем-то спрашивало Женьку, а тот так предался мечтам, что выпал из хода беседы.

— Ой! Извините, я что-то призадумался. Так, на чем мы там остановились? — с невозмутимостью старого профессора, пришедшего на лекцию в домашних тапочках, спросил Женька.

— Остановились на твоем отсутствующем сознании! — не очень довольно прокомментировал Славка и, видимо, повторил вопрос. — А кто будет главным исполнителем операций?

Все выжидающе посмотрели на Женьку. Он как-то сразу вспомнил, что никогда не набивался в герои и тихонько спросил:

— А бить больно будут?

— Бить будут аккуратно, но сильно! — процитировал Папанова ангел.

"Откуда только успел ознакомиться с творчеством великого Гайдая? Ах да! Великий режиссер ведь тоже давно уже где-то здесь живет!" — подумалось Женьке.

Заваливать их грандиозное начинание очень не хотелось, и он понимал, что других кандидатур кроме Федьки и его на эту почетную, но очень хлопотную должность попросту нет. Изобразив упавшее и размазанное по полу лицо, он согласился не менее упавшим голосом:

— Хорошо, понимая возложенные на меня надежды, я согласен разгребать г… ну, в общем — что придется. А вы, мои дорогие друзья, принимайте за меня лавры и почести от благодарных клиентов!

— Ладно, лавры и сам примешь, а вот твою безопасность сверху и снизу мы обеспечивать будем! — подтвердил Буль. — Ну, ты же сам знаешь, у нас нет других ходоков в реал и обратно, кроме тебя с Федькой!

— Хорошо! Спасибо, что вам стало стыдно! Мне этого достаточно, — с видом коммуниста на расстреле, Женька гордо задрал голову и смахнул, скупую мужскую слезу.

Как ни странно, никто не съязвил на счет его трагической судьбы, и он даже испугался, что все приняли всерьез его увещевания. Женька, сменив театральную позу, озадаченно уставился на друзей. Все виновато прятали глаза.

— Да вы что?! Серьезно подумали, что я отдам кому-нибудь такую развлекуху?! — оторопело спросил он.

— Но мы понимаем, что твоя деятельность будет связана с немалым риском, — извиняющимся тоном проговорила Таша.

— Знаешь, появившись на свет, всегда рискуешь когда-нибудь помереть! — небрежно по-философски ответил Женька. — Давайте лучше дела обсуждать, чем попусту с кислыми минами сидеть!

— Хорошо! — ответил Буль и заметил. — А вы знаете, что это будет первая не ангельская служба, а душевая!

— Какая-какая? — переспросила Таша.

— Ну, — он запнулся и исправился, — Душная!

— Чего?! — тут уже Женьке стало смешно от такого склонения русского языка. — Ты еще скажи душевная или душистая!

— Слушайте, а ведь любое слово классно подходит! — хохотала Таша и повторила каждый вариант прислушиваясь к звучанию: Душевая служба — Душная служба — Душевная служба — Душистая… Просто класс! Хоть как называй!

Так и родилась их Душевная Служба Помощи. Женька только надеялся, что при таком милом, названии, их служба все-таки будет хоть немножко "и опасна и трудна", как пелось в одном старинном сериале про ментов.

Женька развалился в кресле личного кабинета в их, пока еще новом офисе такой же новой душевной службы. Даже ноги закинул на стол. Не хватало еще только плевать в потолок. Комната была обставлена "с иголочки". Диван, кресла, компы, аудио-видео и всякая такая лабуда — все по высшему разряду. Из окна во всю стену открывался прекрасный вид на центр города. Только вот хозяин кабинета подкачал — полный лох в стиле старорежимного советско-пролетарского руководства: в потолок плевать умеет, а вот чего-нибудь еще — это навряд ли. Ну да ладно — будущее покажет, сгодится он на что, или нет.

Офис располагался в центральном районе самого большого города, расположенного на русских равнинах Отраженного реала: Новом Китеже. На целых сто тысяч жителей!

Интересно, что народ в этом мире не хотел селиться в городах — монстрах, и Москва, например, представляла собой небольшой городок, населенный только отъявленными патриотами. Большинство населения предпочитало жить, как Таша со Славой, где-нибудь на лоне природы, подтягиваясь в города на работу или для развлечений (что часто было одним и тем же) на каком-нибудь быстроходном транспорте.

Поступившись чувством реальности перед практичностью, "высшие силы" понаустанавливали «телепортационных» станций через каждые пятьсот километров для мгновенного перемещения граждан по миру. Там же можно было и покидать мир, и входить в него из астрала. Таких личных чуланчиков для выхода в астрал, как у Таши со Славой, почти ни у кого не было. За это Славка, да и все остальные должны были благодарить Буля. Хотя теперь, второй их личный «портал» располагался в этой конторе на вполне легальных основаниях.

Между такими «телепортирующими» порталами народ ездил на машинах и летал на флаерах. Здесь, тоже пришлось немного поступиться реальностью «изобретя» способ ослабления гравитации в этих маленьких, почти бескрылых, летающих машинках. Если честно, Женьке до ужаса нравился этот мир именно тем, что он сохранял чувство стопроцентной реальности, обзаведшись только некоторыми техническими «усовершенствованиями», значительно повышающими качество жизни.

Наконец, насладившись полным бездельем в своем личном кабинете и окончательно прочувствовав свой начальственный дебилизм, Женька решил заглянуть в местный интернет. Снял ноги со стола, сдул пыль с клавиатуры компа, который собственно и состоял, что из клавиатуры и тонкой пластинки экрана, и ткнул пальцем в кнопку, по-видимому, долженствующую запускать оный агрегат. Он угадал. Экран сразу засветился стандартными обоями и парой иконок для чайников. Пока он раздумывал, с какой иконки начать, комп сам включил браузер, сильно смахивающий на реальные аналоги. Читая строчки новостей и рекламы, Женька натолкнулся на сводку финансовых событий.

Кликнув на нее, он понял, что, все равно, не разбирается в банковских и биржевых операциях. Но вот само наличие денежной системы сильно его забавляло. Ведь столько ее костили и коммунисты и религия, что де да мол, деньги — зло, и бесами придуманы. А без них жизнь становилась скучной даже здесь, в астрале. Конечно, деньги не ангелы придумали. Когда здесь появились души и начали ваять астрал под себя, они привнесли сюда и денежное обращение. Все прекрасные утопии, основанные без участия этого "желтого дьявола", довольно быстро начинали или чахнуть, или принимали денежную систему в той или иной форме, хотя бы простого товарообмена.

Оказалось, что деньги что-то вроде крови в сосудах человека. Они — универсальное мерило способностей и достижений. Они привносят дух соревнования и риска в жизнь, без которых она превращается в болото. И именно в мире Отраженного реала был найден тот баланс «государственной» помощи и свободного бизнеса, при котором всем участвующим сторонам было интересно, но и не «смертельно» обидно, в случае проигрыша. Женька даже размечтался, а не будет ли и на Земле в будущем так же хорошо, как и здесь?

Да, деньги оказались нужны, причем не только внутри пирамид, но и во взаимоотношениях между ними. Пришлось даже ангелам завести общий астральный банк пирамиды Земли. Правда, деньги там были чисто виртуальные, но они связывали курсы валют разных пирамид. При этом, всякая душа, попадающая в астрал первый раз, снабжалась ангелами стартовой суммой на карманные расходы, которую ребята всегда находили в кармане, когда впервые знакомились с бесконечными мирами пирамид астрала. Вообще межпирамидные деньги представляли из себя, что-то вроде ангельского энергетическо-информационного потенциала, который душа могла использовать.

Женька поймал себя на мысли: "Нужно было в астрал выбираться, чтобы и здесь штаны просиживать за компом?! Вот уж фигушки!" Он аж подпрыгнул от обиды и выбежал в коридор, нацелившись на их внешние апартаменты. Надо сказать, что они, как и всякая уважающая себя тайная служба, работали под миловидным прикрытием Славкиной психологической помощи, которая носила то же самое название — Душевная Служба Помощи (сокращенно ДСП — что-то вроде древесно-стружечной плиты). Поэтому никто не догадывался, что слово «Служба» в данном случае может означать службу, равную пирамидам основных ангельских служб.

Оказалось, что и в астрале души зачастую нуждались в поддержке или подсказке.

Буль снабдил Славку несколькими маленькими ангельскими сущностями для выполнения роли клерков. Они были поумнее обычных животных, но все же уступали тому же Санта-Клаусову Рудольфу. Главная их функция была радушно принимать клиентов и расспрашивать по программе об их делах. Одновременно они отслеживали психический фон, и если он начинал зашкаливать в минус, то клиента препроваживали под ясны очи их «божественного» психотерапевта Славки.

Женька вылетел из их тайного «заднего» отделения в Славкины апартаменты и направился к нему в кабинет. На Женькино счастье, от Славки, как раз выходила одна симпатичная молодая особа. Надо сказать, многие дамы, естественно, немного «подправляли» свою внешность, перед поселением в этом мире. Женька, недолго думая, воспользовался случаем, и прошмыгнул в приоткрытую дверь.

— Славка, спасай! — проорал он испуганно. — Ты не представляешь! Мне стало скучно в астрале! Это симптом! Ты вот только не знаешь чего?!

— Да-а батенька, зажрались, так сказать! Скучно Вам стало?! — Славка ехидно улыбался. — А ты не из кабинета своего часом, гражданин начальничек?

— Из кабинета. А что? — не понимая, спросил Женька.

— Ну, тогда у тебя здоровая аллергическая реакция нормального человека на кабинетную жизнь.

— Какая такая реакция? — тупил Женька дальше.

— Ты подвергся влиянию безделья в замкнутом пространстве! Выйди на улицу!

Посмотри вокруг! Перед тобой огромный мир! Катись, хоть налево, хоть направо!

Слетай к Таше в гости, расскажи ей пару анекдотов! Не нравиться этот мир, иди, развивай нашу пирамиду — я подсоблю. Не хочешь это, селись в любом из сумасшедших миров на выбор и пытайся там выжить! Короче, не лезь ко мне со своей дурью, и не мешай серьезными делами заниматься!

Да! Умел Славка терапию проводить. Эдакого пинка выдал Женькиной хандре, что он сам с удивлением думал: "И чего это я так раскис?" Его проблема, наверно, была в том, что он сразу размечтался поучаствовать в чем-нибудь грандиозном, а пока что,

"работы" не было. Потому-то Женька и чувствовал себя эдаким липовым мультяшным агентом.

ГЛАВА 6. ДЕЛА ЗЕМНЫЕ

"Хорошо, конечно, витать в небесах, да не всегда после этого мягкая посадка бывает!" — думал Женька, растирая затекшие мышцы своего несчастного тела, после очередного возвращения «оттуда». Было раннее утро и его тело, с одной стороны хорошо выспалось, а с другой, ныло от неподвижного лежания всю ночь. Спасибо Федьке — они с ним на пару скумекали механизм, временами слегка наклоняющий кровать в разные стороны, за счет чего, их тела, пребывая в отключке, чуток меняли положение, тем самым, заставляя кровь циркулировать по телу. Им бы настоящие массажерные кровати были нужны, да где их достанешь, и за какие деньги?

Так что пока они обходились своими самоделками — все лучше, чем ничего. Женька почти каждую ночь выходил в астрал, а днем выполнял реальные обязанности, ходя на работу, в магазин, чем-то питаясь и опять удирая в астрал вечером. В общем, как заметила Таша, жил двумя жизнями одновременно.

Единственным, полностью понимающим его человеком в реале был Федя. Хотя тот все же больше уделял времени реальной работе и развлечениям. Что наверно и правильно — астральными-то делами они всегда успеют назаниматься, когда придет их час. Но Женька не мог уже адекватно воспринимать реал. Астрал манил его своим, бесконечным разнообразием и необузданностью фантазий его жителей и творцов.

Однажды, вернувшись с работы в свою пустую холостяцкую квартиру, он вдруг отчетливо понял, что больше не может ходить на скучную работу. Просто не может видеть эти бесконечные анализы и мучительство животных, которое, по большой ошибке называли наукой. В расстроенных чувствах он набрал Федькин номер и стал изливать тому душу:

— Карабас, спасай! Совсем тошно стало на работе. Что бы такое придумать, чтоб поменьше работать да побольше денег получать?! — задал Женька извечный вопрос.

— А ты клад найди и живи себе, как хочется! — пошутил Федька.

Посреди разговора повисла тишина. Только в трубке были слышны какие-то шорохи и попискивание. Наконец Женька справился с удивлением и сказал:

— А это мысль! Как ты догадался?

— Да я пошутил просто! — стал почему-то оправдываться Федька.

— Ты хоть понимаешь, что ты придумал? — уже орал Женька в трубку. — Да мы же будем первые астральные кладоискатели! — и тут же прикусил язык. — Все! Не по телефону! Я к тебе или ты ко мне?!

— Ты че, окончательно с катушек съехал? — озадачено спросил Федька.

— Точно, съехал, — признал Женька свою глупость. — Тогда встречаемся «наверху» у меня на даче через часик! Я еще должен свое тело привести в порядок и накормить.

Он усмехнулся про себя: "Что-то мы совсем к нашим телам стали относиться, как к машинам — "надо помыть", "надо заправить едой", "надо прогонять на стенде физической нагрузки"! Все-таки нормальными жителями реала мы больше не являемся!" — Ну, тогда и я тем же займусь! До встречи! — попрощался Федька.

Женька, уже в приподнятом настроении, рванул по квартире, с целью приготовить и поесть, принял душ и даже немного покачался на купленном недавно тренажере.

Наконец, приняв лекарство и надев электроды на голову, он лег, повернувшись немного на бок, чтобы не задохнуться ненароком.

Думы о безопасности тела были прерваны его перемещением на изнанку мира, а оттуда, не задерживаясь, в их тайную пирамиду на уже до боли знакомую и родную лужайку, окруженную елово-пальмовым лесом. Женька не стал ничего здесь менять: тот же дом, та же банька, и маленькая лодочка. Только в кустах, за баней Федька припрятал быстроходный глиссер на случай дальней и быстрой водной прогулки.

Фактически, эта поляна стала их родильным домом в астрале, не считая, конечно, пирамиды Рождества. Здесь они впервые ощутили себя жителями астрала и научились в нем жить. Поэтому это место и оставалось неприкосновенным. И все друзья приходили по первому зову Женьки, будучи неспособными отказать себе в удовольствии побывать здесь лишний раз. Лужайка Женькиного якоря стала для друзей, как бы заменой даче Славкиных родителей на Земле, связывая их общими, самыми ранними воспоминаниями.

Сидя на своем любимом месте (кстати, придуманном Ташей) в плетеном кресле, в тени большущих берез, Женя наблюдал за медленно плывущей вдоль берега водой, которая несла мелкие травинки мимо островков зеленых листьев, увенчанных белыми цветами водяных лилий. Федя не заставил себя долго ждать и появился прямо на полянке в пижонском костюме миллионера на сафари.

— Ты все шикуешь? — усмехнулся Женька.

— А чего не пошиковать, если такой случай представляется! — весело парировал Федька.

— Верно, а у меня, наоборот, проблемы — как бы совсем не забыть одеться!

Запросто можно перед дамами в голом виде предстать.

— Да брось ты! — насмехался Федька. — Сам знаешь, что здесь, кто как хочет, так и представляется — хоть лицо, хоть пол каждый день меняй!

— А вот не скажи! Ведь почти никто не меняет без нужды, хоть и можно. А знаешь почему?

— Ну?

— Подумай сам: в последнее время ты почти не напрягаешься, что одеть и как выглядеть. Ведь верно?

— Ну, положим, — озадаченно согласился Федька.

— Вот и я, не напрягаясь, выгляжу, как охламон, в драных спортивках и мятой рубахе с вороньим гнездом на голове. Это наиудобнейший вид для меня. Понимаешь, несмотря на возможность менять свой вид до бесконечности, в конце концов, мы выглядим в астрале именно такими, какие мы есть! То есть, какими хочет видеть себя наша душа — усредненным оптимальным реальным образом. Поэтому-то здесь и нет засилья голливудских красавцев и красоток — слишком тяжело маску носить.

Получается, что в астрале даже труднее скрыть свою суть, чем в реале, где можно пластику и макияж какой угодно навести.

— Вот не подумал! А ведь верно, я, значит, таким павлином на поверку оказался! — Федька изумленно себя оглядел. — Все время в каких-то новых прикидах!

Было видно, что Федька сильно смутился и был готов разочароваться в себе, как в мужчине, и Женьке тут же пришлось поспешить к нему на помощь:

— Нет Федь, ты не совсем понял мою идею. Твое самовыражение в постоянно меняющейся стильной одежде, машинам, дизайну и интерьерам дома, как раз говорит о твоем колоссальном творческом потенциале и чувстве твоего модернового вкуса. Я вообще думаю, в тебе погиб на Земле хороший модельер или дизайнер.

— Зато неплохой физик родился! — уже воодушевленней отшутился Федька.

— А вообще-то это не противоречит одно другому, — заметил Женька. — Это просто другая сторона того же таланта.

— Ну спасибо! Я уж думал, что из меня совсем никчемный мужик, а оказывается, это просто талант такой! — в конце концов, Федька напыжился от удовольствия, как индюк.

Женьке только и оставалось, что скрывать свой смех. Лучший друг, вел себя, как ребенок, хвастаясь и принимая за чистую монету все Женькины похвалы. Но с другой стороны, перед кем еще Федьке так расслабиться и непринужденно себя вести? Ведь он сам же только что, плакался приятелю насчет тяжелой судьбины и получил блестящий совет! Кстати, насчет совета:

— Барабас! Так что, насчет кладов?! Пошустрим?

— Слушай, вот уж посмеялся, называется! Думал, просто шучу! — Федька удивлялся сам себе. — Теперь у самого руки чешутся, чего-нибудь такого найти!

— Тогда давай, какой-никакой план действий разрабатывать! Я думаю начать с поисков в астрале. Вот только как?

— Спросим у Буля, он-то своей ангельской головой получше соображает, где найти необходимую информацию.

На том и порешили, начав вызывать Буля в гости. Ангел, видимо, был занят какими-то делами, и приятели услышали только быстрый мысленный ответ: "Сейчас занят, буду через десять минут!" — Ну и ладненько. Давай-ка лучше подумаем, что и где мы будем искать? — предложил Федька.

— Я думаю, на первой, нам надо просто обеспечить свое скромное материальное положение на несколько лет жизни в реале. Так что это не должно быть что-то грандиозное.

— Грандиозное не подходит еще и по другим причинам — нам нельзя привлекать к себе лишнее внимание!

— Особенно всяких рэкетиров и бандюганов!

— А в первую очередь, спецслужб и инспекций!

— Не вижу разницы, — с видом знатока пожал плечами Женька. Ему давал право так судить собственный опыт агента аналогичной службы, хотя и астральной.

— Ладно. Понятно, что клад должен быть небольшой, желательно денежный, имеющий, так сказать, нумизматическую ценность, и желательно в нашем городе.

— Правильно, как раз в нашем городе ничего грандиозного скорее всего и не найдется! Я думаю, надо делать ставку на послереволюционное время. Тогда более обеспеченные граждане пытались прятать сбережения, а их, несчастных, бравые и вооруженные пролетарии отправляли сюда досрочно — а вместе с ними, и знания о припрятанных ценностях.

— Слушай, я уже чувствую себя кем-то вроде Кисы или Остапа, обкрадывающего не очень бедных обывателей! — рассмеялся Федька.

— Да хороша парочка! Кто только из нас Киса, а кто Остап Бендер? — спросил Женька.

— Догадайся с трех раз?! — хитро глянул приятель.

— Чего уж тут догадываться? И так ясно: я, если только на Кису и потяну, — вздохнул Женька.

Пока они так болтали, появился Буль и сразу возмутился:

— Это как это вы ангела встречаете?! Даже пива на столе нет?! Я все дела бросаю, лечу на крыльях к своим подопечным, а тут… Вот щас развернусь и уйду!

— Остынь! — небрежно бросил ему Федька.

— Раскомандовался, понимаешь ли! Где ты тут подопечных нашел?! — вторил ему Женька, и Буль был вознагражден общим ржанием. Ангел как-то сник, понурив невидимые крылья и, плюхнувшись на кресло рядом с друзьями, сказал убитым голосом:

— Совсем ангелы девальвировались! Нет к нам никакого уважения!

— Ладно, не плачь! На, тебе твое пиво! — Женька вытащил из-под стола пару банок этого напитка алкавшему ангелу. — И кончай придуриваться, мы к тебе с серьезным делом.

— И с каким же, если не секрет?

— Какие секреты могут быть от ангелов! Мы клады собрались искать!

— Что?! — тут уже настал Булев черед ржать над приятелями. — Кладоискателями решили стать, значит?!

— А что, классное занятьице! Тем более, Женька решил с работы линять. Ему совсем, понимаешь ли, невмоготу животных мучить! — прокомментировал Федька Женькино заявление о кладоискательстве.

— Но это же нечестно! — продолжал хихикать ангел. — Решили здесь подсмотреть, где клады зарыты, а там — только раскапывай!

— Ну и что? Мы же ни у кого не отбираем. Эти клады так и пропадут втуне, если мы их на свет божий не вытащим. А нам много и не надо. Главное, обеспечить себе тихое-мирное существование, чтобы не отвлекаться на реальные будничные дела.

— А что, в этом есть резон! — задумался о чем-то своем Буль. "Вот-вот, всегда он о чем-то своем ангельском думает. Свои мыслишки-делишки, не для наших душевных ушей и мозгов!" — только и успел подумать Женька, как Буль улыбнулся своей хитрющей ангельской улыбочкой и дал свое высочайшее согласие. — Пожалуй, надо попробовать! Давайте ваши соображения на этот счет!..

Как это ни странно, но с наскока у них не получилось почти ничего. Буль блуждал по высшим сферам, куда переместились многие души, предположительно предавшие в былые времена свои сохранения сырой земле или каменным кладкам домов. Но высшие существа не хотели понимать маленького упрямого ангела и выдавали ему какую-то размазанную информацию, сопровождая ее комментариями типа: "На кой вам этот прах, тлен и злато?" А причину он, само собой, разглашать не мог.

Так что, на следующий день они опять устроили совет озадаченных астральных кладоискателей. И тут на Женьку снизошла верная мысль:

— Чего ж мы олухи сразу Навигатора не спросили?! Айда в пирамиду Службы Ориентации и Информации! — и, не дожидаясь приятелей, прыгнул прямо к занавеске этой пирамиды. Повиснув перед стеной северного сияния, он обнаружил появившихся следом товарищей по кладоискательству. — Ну что, идем искать?!

Все трое ввалились в знакомый офис ангела-навигатора. Буль сразу выдвинул тому идею про поиск сокровищ:

— Мы хотели бы знать месторасположения зарытых или спрятанных богатств на Земле в районе на восток от города Москвы! — выдал он просьбу после традиционных приветствий.

Кажется, дело довольно сильно озадачило навигатора. Он задумался, потом ответил:

— То, что вы называете богатством или ценностями, на самом деле, не имеет никакой ценности в астрале, и поиск не дает никакого толка, — ответил навигатор.

— Попробуйте по-другому сформулировать задачу!

До Женьки вдруг дошло:

— Надо искать души, прятавшие клады!

— Мы этим уже занимались, и ты знаешь, чем это кончилось! — угрюмо ответил Буль.

— Мы здесь полгода проведем, пока чего-нибудь путного добьемся!

— А у меня идея получше! — воскликнул Федька. — Давайте, поищем не тех, кто клады оставлял, а тех, кто их искал. Почти наверняка, в астрале найдутся энтузиасты этого дела!

— А ведь и верно! Ведь это их игра, хобби, а выкопать хоть один клад на Земле они отсюда не могут! — обрадовался Буль и, повернувшись к Навигатору, попросил.

— Милейший Навигатор, не настроитесь ли вы на ощущение желания найти клад этих двух недостойных кладоискателей? Не найдутся ли похожие души в пирамиде Земли?

Навигатор, с явным удовольствием, приступил к поиску, почти мгновенно выдав своим гостям результат:

— Наиболее подходящей по запросу является пирамида кладоискателей! Никуда и ходить не надо! — он, снисходительно улыбаясь, смотрел на нас, как на маленьких детей, не справившихся с элементарной задачкой.

— Давайте занавеску! — со вздохом двоечника, стоящего у классной доски, попросил Буль.

Навигатор, взмахом руки, развернул яркий полог переливающегося всеми цветами радуги северного сияния. Офис при этом исчез, и все его посетители зависли в черноте астрала.

— Это искомая вами пирамида. За сим разрешите откланяться? — с легкой иронией в голосе спросил Навигатор. Все только благодарно кивнули.

— Ну что, идем беседовать? — спросил Буль и, не дожидаясь ответа, устремился к с занавеси мира кладоискателей… …В пирамиде их встречал какой-то ковбой, сидящий на заборе загона для скота и распевающий песенку в стиле кантри под бряцание своего банджо. С неба пекло нещадное солнце, а по пыльной прерии ветер гонял пучки сушеной травы. Мы подошли к этому американизированному персонажу, и Буль с ходу взял ситуацию в свои крепкие ангельские руки:

— Ангел?

— Ангел, — сплюнув жвачку, и приподняв свою ковбойскую шляпу, недовольно буркнул сельский певец.

— Так, быстро свяжи нас с тем, кто смыслит в кладах на Земле! И поплюйся еще тут, программа недоделанная! — рявкнул Буль строго.

— Так вам кого? По Америке спеца или Азии?

— По России! И давай быстрее, пока не развоплотили! — сурово продолжил ангел.

"Однако, что-то Буль разошелся. Видно, сильно ему Навигатор хвост прищемил, да еще эта программка хамоватая. Можно, конечно, и рассердиться!" — подумал Женька и, хихикая, прокомментировал ситуацию:

— Картина достойная Версаля: "Ангел раздает горячие плюхи на астральных разборках!" Критика подействовала, и Буль, выпустив пар, уже мирным тоном спросил:

— В общем, нужна душа, знающая расположение кладов в реальной России.

— Так бы и сказали! Щас сделаем! — уже стоя "во фрунт" перед начальством, бойко ответил ковбой и, достав мобильник, отрапортовал туда. — Ангельское начальство до Василь Ивановича! Он сможет принять? Хорошо, тогда посылаю! — и, повернувшись к Булю, со счастливой улыбочкой, как будто ничего и не произошло, сказал. — Ловите образ и идите по нему — вас ждут!

Не совсем понятно как, но Буль поймал образ и перенес Женьку с Федькой во двор большой бревенчатой избы, на крыльце которой важно восседал сам Василий Иванович с его великолепными усами. Оглянувшись вокруг, Женька заметил, что они находились в классической русской деревне, состоящей из двух рядов бревенчатых домов, стоящих вдоль грунтовой дороги. Чуть в отдалении, на пригорке красовалась маленькая православная церковь.

— Доброго дня Вам, Василий Иванович! — поприветствовал усатого командира Буль.

— И вам того же, коли не шутите! — хитро сощурив глаза, отвечал почти былинный советский герой.

— А вы кому в церкви молитесь? — не удержался Женька от ехидного вопроса.

— Как кому? — оторопело спросил Василий Иванович. — Богу, конечно!

— То есть себе? Или им вот? — кивнул в сторону Буля Женька, продолжая удивляться.

— А что, бог на тебе кончается? — еще хитрее прищурившись, спросил военноначальник. Женька задумался: "А и вправду, что изменилось? Здесь еще лучше понимаешь божественное начало мира!" Красноармеец, заметив его озадаченность, усмехнулся:

— Мне, например, за то, что в астрал допустили, всю оставшуюся астральную жизнь молиться надо. Одно и спасло душегуба, что по недомыслию хотел лучшую жизнь эдаким манером построить! Но, все равно, пару лет из Инферно выкарабкивался. Так что, молитва — она очень даже иногда способствует душевной гармонии. Ведь здесь можно и за родственников на Земле помолиться, и за добрых ангелов, и за суетливых душ! — совсем насмехаясь, закончил отповедь Чапаев. — Ну ладно, хватит лирических отступлений, давайте к делу. Какая такая причина привела сюда эдаких добрых молодцев?!

— Да вот, интересуемся месторасположением кладов в одном русском городе на Земле, — повел переговоры Буль.

— А что вам за интерес о них знать-то? Все равно — не выкопаешь!

— Я сейчас прошу Вас помочь нам от имени Службы Развития и Коррекции Цивилизации, — подумав, очень серьезным тоном сказал Буль, и добавил заговорщицким тоном. — К сожалению, я не могу вам сказать под страхом развоплощения, зачем нам эти данные, но поверьте, по пустякам я бы не стал Вас беспокоить.

Женька чуть не рассмеялся, услышав столь проникновенно-серьезные слова ангела: "Вот бестия ангельская, знает, как впечатление произвести! Бедному полководцу мозги совсем запудрил!" Однако Василий Иванович серьезно отнесся к просьбе ангела.

Видно военная выучка приучила его не спрашивать, когда начальство говорило "Надо".

Он подумал, кивнул, достал мобильник и долго с кем-то перезванивался, только спросив, какой город и что искать. Наконец, довольно крякнув, сказал:

— Нашелся эксперт, который все про ваш город знает! Сережкой кличут. Вы к нему подскочите? Я тогда его предупрежу.

— Подождите! — взмолился Федька. — А Вы, действительно и есть тот легендарный Чапай?!

— А что, непохож?! — довольно улыбнувшись, выставил плечико, как заправская кинозвезда, красный командир.

— В том-то и дело, что похож! А расскажите, как ваша судьба так сложилась, что вы тут в кладоискателях оказались?

— Да я сейчас за дежурного здесь! — рассмеялся Чапай. — Координирую работу поисковиков. Знаете, презабавное дело — клады искать. У нас здесь целый мир этим занимается! Сюда попасть ой как не просто. Только два пути: быть энтузиастом на Земле или, как я, накопить достаточно сбережений, чтобы внести свой вклад, вернее клад в этот мир. Самое смешное, что нашедшие клад и могущие его проматывать долгие годы, чаще всего, по новой перепрятывают его и снова пускаются во все тяжкие с розыском, причем, частенько собственного клада. Мы ухитрились так устроить дело, что после припрятывания сокровищ, сам владелец все о них забывает. А какие криптограммы, карты и прочие хитрости придумывают при захоронении этих кладов! Сам Индиана Джонс обзавидовался бы! Кстати, если ребята, создавшие этот фильм, начиная с Форда захотят к нам, им припасены вакансии на самых лучших условиях!

— А почему мы ничего не знали про столь увлекательный мир?! — требовательно спросил Женька ангела. Тот только руками в недоумении развел.

— Вы его не корите! — улыбался довольный усач. — Сюда никого не зовут. Это почти закрытый мир. Знаете, и так желающих больше, чем возможностей. Большинство, которые без денег, идут сюда просто жить, чтобы слушать счастливчиков, нашедших сокровища или просто обсуждать истории про розыски. Работают тут в забегаловках, или в обслуге замков и дворцов. Знаете, в средствах мы уже давно не ограничены, так что и сами сокровища зачастую баснословно богаты и весь антураж, привлеченный из астрала очень разнообразен, начиная с животного мира и кончая обслуживающим персоналом и страшилками, навроде ковбоя, распевавшего песенки при входе к нам в мир.

Захватывающие картины тотального поиска несметных сокровищ взбудоражили Женькину голову так, что ему стоило усилий вспомнить о самом Чапае:

— Грандиозно! — воскликнул он, но все же вернулся к вопросу: — Василий Иванович, а как же Вы? Как Ваша собственная судьба сложилась?

— Да вообще-то забавно. Я ведь хоть и дослужился до значительных чинов, как в царской, так и в красной армии, но особой известностью при жизни, естественно, не страдал. Это все спасибо Фурманову да фильму. Я ведь все-таки много греха на душу брал, хоть и не со зла. Ну, вот и угодил в инферно, но, слава богу, дальше первого мира не провалился. А там, как стал с чертями за справедливость людей воевать, так им мало не показалось! А этими их карцерами меня не напугаешь — и не тем пуганные! Короче, как черти не пыжились, а пришлось им меня по ускоренной программе оттуда выпихивать! — заразительно засмеялся Василий Иванович. — Да, уже позже, я столкнулся с интересным явлением — забавная метаморфоза приключилась. Повалил сюда в астрал народ, которому, хлебом не корми — но дай на Чапая посмотреть! Особенно детишкам. Ну вот, смотрят они на меня и все время говорят, что я де поддельный. Они-то меня по кино знают, а там-то не я, а этот, как его, Бабочкин, артист! Вот и стал я замечать, что у меня лицо меняться со временем начало! Это, значит, так на меня мои почитатели повлияли. Так вот теперь и выгляжу: то ли на себя похож, то ли на артиста. Сам не знаю! А жил я поначалу там же, где и все — в Отраженке. Потом сюда перебрался — сагитировал меня один дружок. А сейчас, так — дурака валяю. Вот, с внуками за компанию! — махнул он рукой в сторону пары сорванцов, бегущих по дороге. А в церкви душу отводим. Тут у нас такой православный хор организовался — заслушаешься! Ну ладно, заболтался я что-то. Готовы к переброске?

Гости согласно кивнули. Тогда Чапай встал с крыльца, вытащил из-за спины шашку наголо и как резанул по шеям своих собеседников! Не успел Женька испугаться, как мрак сковал его душу. Потом в голове просветлело и оказалось, что они стоят в саду какого-то дворца или замка.

— Ну и шуточки! — хрипло сказал Федька, потирая шею. — И вообще, сколько они еще будут нас швырять по миру? Мне уже надоело.

— Тебе же надо! Чего же тогда жалуешься? — проворчал Буль, тоже, видимо, не очень обрадованный последней шуточкой кавалериста.

— Привет! А вы че ребята, по делу от Чапая или так, покалякать? — путешественники не заметили, как к ним подрулил молодой черноволосый парень в джинсах и рубашке в непритязательную клеточку.

— Ох! Надеюсь, это последний этап нашего путешествия! — обрадовался Женька. — Привет земляк! Сережа, спасай наши заблудшие в вашем мире души!

— Нет проблем! Вперед за мной на штурм этой хоромины! — провозгласил Сережа, после обычных приветствий.

— А ты что, живешь здесь? — недоверчиво спросил Женька, оглядывая огромное красивое здание, выстроенное в стиле то ли возрождения или то ли ампира, с колоннами, портиками, арками и купидонами, чередующимися в самом причудливом порядке. Этот домик, расположенный в большом парке, был вполне сравним с загородным дворцом каких-нибудь коронованных особ.

— Ага! — Сережа обернулся к гостям и продолжил объяснения, гулко отдававшиеся эхом под высоченными потолками. — Да не обращайте вы внимания на всю эту хрень.

Я тут вроде сторожа и домоуправа в одном лице. Здесь, где-то, как впрочем, и где угодно в другом месте, может быть спрятан клад. А я присматриваю за всем этим хозяйством. Надо же все страшилки, ловушки и лабиринты в порядке содержать. Да и застрявших кладоискателей иногда из них вытаскивать — бывает и по кускам! Ха-ха!

Давайте, сюда пройдем, посидим, поболтаем. Вы недавно с Земли, расскажете, что знаете, а то я последние десять лет пропустил — как-то не интересовался, а теперь вот любопытство заело.

Так, выливая на гостей неукротимым потоком свою болтовню, он привел всю компанию в маленькую комнатку, представляющую собой что-то вроде подсобного помещения, с низеньким потолком и маленьким окошком, выглядывающим на какие-то задворки.

— У меня уже фобия на эти залы. Неуютно в них. Только приемы да балы устраивать, а жить невозможно, по крайней мере, нормальному, не венценосному, человеку. Я здесь на работе. Деньжат на вклад не хватило, а на Земле особыми заслугами не блистал, вот и зарабатываю на свой первый клад — слежу за ангельскими слугами, зверьми и программками. Ну все, падаем здесь, щас организую выпивки, и начинайте рассказывать! А то от меня тоже ничего не дождетесь!

Женька, конечно, сильно сомневался, что этот говорливый симпатичный субъект, сможет замолчать и не скажет ничего, если с ним не поделиться последними новостями, но все же было жалко пацана, и он, собравшись, прочитал тому краткую сводку последних российских сплетен. После чего, расчувствовавшийся парень готов был рассказывать, что угодно. А узнав, что гостей интересуют конкретно клады, припрятанные в его родном городе, он вообще, что называется, сел на любимого конька.

Парень и впрямь оказался земляком и, действительно, знал все, что, наверно, можно было знать о кладах в их округе. Поскольку земные сокровища были ему равно недоступны, а три пары благодарных ушей еще более равнодоступны, то он излил на нас целый фонтан полезной информации, подкрепленной картами и схемами.

— Вы что, думали, вот так — раз, и найдете в астрале всю необходимую информацию?! — довольно выговаривал нам Сережа. — Я ее годами по крупицам собирал, лазал по всяким пирамидам, души разыскивал, ангелов, чуть ли не подкупал!

— Как это?! — опешив, спросил Буль.

— А! — отмахнулся Сережка, — Если знать, что ангелу нужно и представить дело так, чтобы он не сомневался в его добродетели, почти из любого ангела веревки вить можно!

— А ну, к примеру?! — набычившись, спросил Буль.

— Ну, например, нужно тебе добраться до определенной души, находящейся в малодоступном месте. Скажем в инферно, или райском санатории, или другом закрытом мире. Находишь подходящего ангела, который мог бы это устроить, и начинаешь ему в жилетку плакаться, про родство душ, какие мы несчастные в разлуке, а сам, между прочим, нахваливаешь этого ангела, какой он хороший и любящий своих братьев меньших, сиречь нас, душ. Что хочешь даю на отсечение — ни один ангел не устоит, от такого прямого подкупа лестью, смешанной с состраданием!

— А и правда! — Буль уже во всю ржал, видимо, представляя, как такая прохиндейская душа начинает его уговаривать на что-нибудь эдакое. — Вот изуверы!

Это ж надо до такого догадаться. Подкупать сочувствием и расположением!

— Духовная энергия — те же деньги, товар. Так что, называя это подкупом, я сильно не ошибаюсь! — хихикал Сережка.

Женьку, что-то в этом сильно коробило. Нет, не должно быть так! И вдруг до него дошло:

— Нет, это не подкуп! Я понял, в чем тут разница! При подкупе ты даешь взятые откуда-то деньги, ценности или информацию и расплачиваешься ими с другим существом. А в данном случае, ты расплачиваешься своей духовной энергией, чувствами. И, если ты, даже привираешь, выставляя себя за родственника, или близкого человека тому, кого хотел повидать, то это здесь не имеет значения.

Ведь ангелу наплевать, в каких биологических отношениях вы состояли, ему важны твои чувства, и если они искренни, двери перед тобой открываются.

— А если я так спектакль разыгрываю перед ангелом? — ехидно спросил Сережка.

— Тогда ты великий актер, и твой спектакль, как и уровень применяемых чувств, заслуживает того, чтобы тебе поверили. Знаешь, для хороших актеров, зачастую, сцена становится жизнью, а ангелу все равно, по какому поводу возникли твои чувства, ему важно, какие чувства!

— Вот не ожидал, что окажусь объектом такого психологического анализа! — прервал смехом наши споры Буль. — Хватит об ангелах, давайте к делу!..

В результате, через пару часов, возвращаясь из мира сокровищ и кладоискателей, они были уверены, что дело окончательно в шляпе…

Спустя пару дней, Женька с Федькой, вооруженные странными инструментами, позаимствованными из дому и Федькиной лаборатории, топали по направлению обыкновенного старого дома в центре города. Одеты они были в стандартные синие рабочие костюмы. Вид у них был, как у заправских интеллектуальных слесарей сантехников или газовщиков. По крайней мере, они так надеялись. К тому же, в карманах у них были красные корочки с различными печатями, подписями и фотографиями, удостоверяющими их широкие полномочия в деле расковыривания подвалов и стен домов, улиц и вообще чего угодно, где могли бы быть хоть какие-то признаки нахождения водо- и газопроводов.

— Да, не тянем мы на настоящих слесарей! — заявил Женька, стоя перед первой намеченной целью и разглядывая Федьку. — Рожу бы тебе поглупее!

— Ничего, зато мы не тянем и на лиц кавказкой национальности, а то нас быстро бы замели за подозрительное ковыряние в подвалах.

— Вот несчастные люди! Ведь сколько профессоров или докторов наук грузин, армян и чеченцев. Вот каково им вечно отмазываться, типа: "Я лицо, да не то лицо, а совсем другое лицо!" А каждый второй мент, рад повыпендриваться: "Не ваше лицо!

Документы просрочены! А тут запятую перед точкой в паспорте не поставили!" — Ты что это, на сходке нацменов что ли? — Федька изумленно посмотрел на напарника по кайлу и лопате. — Кончай базар, а то и вправду сторожевые бабушки проснуться — будет тебе допрос с пристрастием!

Поскольку они уже стояли у двери вожделенного подъезда, Женьке ничего больше не оставалось, как набрать код, ставший известным им по данным астральной разведки, а проще — в результате простого подглядывания с изнанки реала. Точно так же был и изготовлен ключ от подвала. Федька сумел залезть внутрь замка и запомнить нужную конфигурацию ключа. Как ему это удалось, Женька не понимал, но факт оставался фактом — у них на руках было несколько таких ключей, изготовленных Федькой в его мастерской.

— Ну, с богом! — сказал Женька и вошел в чистенький подъезд.

Тут же сориентировавшийся на местности, Федька прошел к низенькой двери, ведущей в подвал, и стал открывать замок. Через пару секунд дверь была открыта, а на ее ручке красовалась табличка: "Осторожно! Проверка утечек газа и воды! Гор. Инсп. Труб. Вод. Газ".

Друзья-авантюристы включили налобные фонарики и пошли, пригнувшись, по подвалу.

Женька сверялся по начерченной на память схеме. После пары минут петляния по подвалу, они стояли у нужного угла.

Каково же было их разочарование, когда они разглядели, что через нужное место в стене проходит труба водопровода. Клад был оставлен после революции и, значительно позже, дом капитально ремонтировали, вот и проложили трубу по самому удобному месту — тому же, где были припрятаны ценности.

— Может, покопаем? — безнадежно жалобным тоном предложил Федька.

— Чего копать-то? Это ж надо такими идиотами быть! — возмутился Женька. — Все предусмотрели! Замки, документы, схемы подвалов, а сами места кладов не проверили!

— Так, сам знаешь, проверяли пару подвалов — ничего там не видно, одна темнота!

— Федька расстроено оправдывался. — А остальные клады поленились проверять.

— Ладно, пошли отсюда, пока шухер не пошел!

Однако шухер уже пошел. Подъездная сторожевая служба была на высоте. На выходе из подвала их уже поджидала строгая бабуля.

— Здравствуйте, молодые люди! Это как вы в подъезд проникли и подвальную дверь открыли?

— Смешно бабушка! — улыбнулся ей открыто Федька. — Мы же вас оберегаем от несчастий, а вы на нас набрасываетесь. Где взяли — в Жэке, конечно. — Федька, конечно, имел в виду Жеку, который стоял рядом, но бабуля, естественно, об этом не догадывалась.

— Я вам не бабушка, — возмущенно вздернул сморщенный маленький носик, потертый жизнью, но еще стойкий, пенсионный одуванчик. — Вы там какую-нибудь бомбу подложили, а теперь убегаете!

— Никуда мы не убегаем! Вот наши документы. Осуществляем профилактический осмотр подвалов на предмет утечки газа или воды. Кстати, можете спать спокойно, утечек нет!

Кажется, красные корочки возымели действие, и бабулька сменила тон беседы со строгого на доверительный. Что, впрочем, оказалось нисколько не легче. Увидев представителей кой-никакой власти на доступной дистанции, бабушка обрушила на них просто водопад каких-то жалоб и сплетен:

— Ой, как хорошо-то! Теперь хоть спокойней будет, а то только и слышишь, как дома от этого газа взрываются! А вы насчет вывоза мусора не уполномоченные будете? — и, несмотря на отрицательные жесты горе-трубопроводчиков, она понеслась костить языком все и вся вокруг. — А ведь не вывозят по три дня.

Вонища стоит на весь двор! А квартплату повышают чуть не каждый месяц! И горячую воду намедни отключали, никого не предупредили! Как тут пожилому человеку управиться?! В магазине одно бесстыдство, нормальных продуктов не найдешь, а найдешь, так по таким ценам! Вот когда мы молодые были, тогда порядок во всем был!..

Федька спокойно закрывал подвальную дверь под звуки этого нескончаемого словоизвержения. Женька только стоял, вежливо улыбаясь и думая: "А может придушить старушку? Ведь наверняка доброе дело всем сделаю. В астрале, глядишь, помолодеет и «мозги» прочистятся, а на Земле, сколько соседей и родственников вздохнет легче! Да, иногда и Раскольникова начинаешь понимать! У него-то старый орешек еще покрепче попался. Здесь не то, что из-за денег, а просто от отчаяния до смертоубийства дойдешь!" Наконец, Федька закрыл дверь и уложил все «инструменты» в сумку. Можно было уходить, что приятели и сделали, не мешкая, и даже попытавшись вежливо попрощаться с надоедливой мухой пенсионного возраста, продолжающей жужжать у них в ушах.

— Уф! — вздохнул Женька. — Еще бы чуть-чуть, и порешил бы старушку!

— Да, теперь я понимаю, что значит убийство в состоянии аффекта. Тут любой с ума за пять минут сойдет!

— Что дальше делать будем?

— Что-что! На следующую точку поедем! — ответил Федька и потопал к машине.

Но фортуна решила не баловать их в этот день. Две совершенные вылазки не окончились ничем, если не считать задушевной беседы с бездомным бомжем, на счет удобства теплых подвалов для жизни не обремененного суетой, философствующего человека, да стычки с любопытными мальчишками, которые и сами были не прочь поискать клады или, хотя бы, поиграть в шпионов или войну на пересеченной местности подвалов. Под вечер, унылые и грязные, ставшие гораздо больше походить на настоящих слесарей газопроводчиков, Женька с Федькой разбрелись по своим квартирам, решив встретиться в астрале.

Совещание на астральной полянке перед Женькиным домом дало неожиданные результаты. Еще до этого, ребята пытались считывать информацию с мест предполагаемых кладов, но она была настолько перемешана, что было ничего не разобрать. Оказалось, что деньги тащат на себе жуткую смесь неопределенных картинок, к тому же окружающие стены и почва «пачкались» информацией от клада и фонили почти также даже после его раскопки.

Буль, оценив сложности разыскивания клада, придумал сделать маленькие программки, которые прощупывали место предполагаемого клада, считывая оттуда информацию.

Программки должны были быть ориентированы только на деньги и драгоценности, а так же пытаться уловить хоть какое то магнитное поле, исходящее от металлов. Эти-то астральные ангелочки-программки и нашли, наконец, два нераскопанных клада.

Причем один, по всей вероятности, весьма существенный.

Так что, на следующий день ребята шли наверняка. Самое смешное, что им не потребовался ни антураж, ни фальшивые документы для проникновения к месту клада.

Зато понадобились ломы и лопаты. Дом оказался старой заброшенной и полуразрушенной пригородной усадьбой, заросшей местами полынью и иван-чаем. Клад был очень хорошо замаскирован, и поэтому, сохранился за долгие годы нераскрытым.

Федьке с Женькой пришлось пробираться через пустые проемы окон, раскапывать завалы кирпичей и обрушившихся балок. Но они точно знали, где и как копать, и через пару часов, оказались владельцами деревянного, по всей видимости, дубового ларца. Не открывая ящика, кладоискатели погрузились в машину и отправились на квартиру к Феде.

Устроившись на кухне, они воздвигли ящик на стол. Сундучок был закрыт на внутренний замок, ключ от которого, естественно, был утерян. Но не будь Федька физиком, если бы не умел разбираться с железом. Он взял прихваченную с лаборатории маленькую дрель, вставил в нее вместо сверла тонкий абразивный диск на стерженьке и перерезал язычок замка прямо по щели стыковки крышки и ящика.

Крышка сама приоткрылась, когда маленькая импровизированная фреза с визгом довершила свое надругательства над антиквариатом. Под крышкой обнаружилась ткань, прикрывающая ценное содержимое.

Клад очень хорошо сохранился, даже бумажные, еще царские, деньги можно было толкнуть нумизматам. Самое ценное, почти наверняка, представляли собой украшения, но определить стоимость камней новоиспеченным кладоискателям было не по зубам.

Золотые и серебряные монеты, тоже царской чеканки, предстояло еще оценить. Перед ними встала в полный рост проблема, как сбывать товар так, чтобы не засветиться ни у криминала, ни у государства. Но в этом им несказанно помог Сережа: он вспомнил своих знакомых из мира ювелиров, нумизматов и любителей антиквариата, заодно посоветовав, как оценивать и сбывать вещи, чтобы не оставлять концов.

Этим всем занялся Федька, будучи по природе более ушлым, а Женька только облегченно вздохнул, как всякий лентяй, когда видит, что дело само за него делается, а ему достается только пожинать плоды.

Кроме кладоискательства еще одна бредовая идея постепенно захватывала разум Женьки. Может, все и обошлось бы, но случайно она срезонировала с психотерапевтической деятельностью Славки и даже нашла, если не отклик, то по крайней мере понимание в душе Федьки. В результате, в один прекрасный день, все собрались у Таши и стали осаждать Буля с новым проектом. Самое смешное, что души доказывали ангелу, что нужно помогать людям! Видимо, вредная ангельская привычка, помогать налево и направо, оказалась заразной и для душ. А вот ангел при этом сомневался.

— Понимаешь, Буль! Реал полон людей, страдающих от разлуки с близкими, преждевременно ушедшими в астрал! А нам им помочь, как два пальца обо… переплюнуть, вот! — наседал Женька на ангела.

— Самое интересное, что и по эту сторону разлученные души не меньше расстраиваются, особенно, когда видят страдания своих родных в реале, — со своей стороны приставал Славка.

— Мы собрались серьезными делами заниматься, а вы с ерундой лезете, — пытался быть серьезным и ворчливым Буль.

— Слушайте, ребята! — предложила Таша, поглаживая свой подросший животик. — Давайте, лучше подумаем, как можно осуществить это и не проколоться?

— И я о том! — поддакнул Буль — Как можно анонимно связать людей и души в астрале?

— "Элементарно, Ватсон!" — распонтившийся Федька довольно ухмылялся. Вы забываете об Интернете! Нет ничего более анонимного, чем мировая сеть!

— Ну и как ты себе это представляешь? — спросил уже заинтересовано Буль.

— Очень просто. Даем анонимное объявление в газету о бесплатной услуге с обещанием связи с умершими родственниками. Там же указываем мэйл, на который ставим антиспам. Читать сами мэйл не собираемся, просто открываем его в автоматическом режиме и ставим отсюда твоих ангелочков, считывающих энергетику посланий. Как ты думаешь, удастся им ее считывать? — Федька, с душевной улыбочкой, заглядывал в глаза Булю.

— Ну, наверно, смогут! Да, определенно, если человек в отчаянии — наверняка! — мямлил Буль, озадаченно думая, каким боком это все можно вывернуть.

— Отлично, твои программки сообщают нам здесь, в астрале, кому нужно в первую очередь отвечать, а мы шлем ответ по электронной почте, в котором указываем, что им нужно написать текст письма умершим и оставить его у себя на столе так, чтобы души могли читать их послания. Потом здесь, в астрале мы пытаемся запомнить ответ их умерших родственников и шлем вторым мэйлом ответ в реале. Все! Человек должен быть полным болваном, если после всего этого не поймет, что общается со своим близким, недавно ушедшим в астрал!

— А как мы узнаем, кто нам посылает письма, и где читать их послания, написанные на бумаге? — спросил Женька, уже обдумывая мелкие детали проекта.

— Да просто попросим клиентов в первых мэйлах указывать имена, с кем они хотели бы пообщаться в астрале. Их близких здесь не трудно будет найти, а они, в свою очередь, уж знают, где в реале свою родню и знакомых искать! — сообразил сам Буль. — Интересно, получается, что получается!

— Что получается? — глупо уставился на него Женька.

— Все! — ответил Буль и углубился в дальнейшее поглощение еды и напитков всяческой крепости.

Так родился еще один колдовской проект маленькой Службы Помощи. Одного только, ни Женька, ни Таша не ожидали — того, что самим придется вскорости заниматься примерно тем же со своими родственниками.

Жизнь шла своим чередом. Женька на работе перешел на должность консультанта, бывая в институте раз — два в неделю. Витек неплохо справлялся в лаборатории, так что работа даже не сильно и пострадала. Финансовых проблем не было. Больше всего Женьку сейчас интересовала «переписка» реала с астралом. Видя реальные результаты своего предприятия, было невозможно оставаться равнодушным. А материальная сторона дела его не интересовала, так как ее просто не было.

Но вот в один прекрасный вечер он совершил визит к Таше и нашел ее в весьма расстроенных чувствах. У той просто все валилось из рук. Женька, заметив это, решил и здесь вмешаться, по уже сформировавшейся дурной ангельской привычке — помогать всем подряд:

— Сядь-ка лучше, поговорим, — остановил он Ташу, задумавшуюся на кухне и пролившую чай мимо чашки. — Я вижу, что тебя что-то мучает. Ты знаешь, что я от тебя не отстану, так как, если я не выясню, что с тобой случилось, то это теперь и меня будет мучить. Так что, выхода все равно нет.

— Что с тобой поделаешь?! — грустно улыбнулась Таша. — Но здесь ты вряд ли поможешь!

— Погоди! Ты расскажи, а потом я подумаю, чем могу помочь, — предложил Женька.

Таша помолчала немного, вздохнула и стала рассказывать:

— Мой брат, Леша, тяжело болен, лежит в больнице, может и умереть. Но даже не в нем дело. У родителей он последний ребенок, мама в отчаянии, и как ей помочь — я не знаю. Как я хотела бы быть рядом с ней!

Женька сидел рядом с ней и сжимал ее ладонь в своей руке, действительно, не зная, чем помочь. Потом ему вдруг вспомнилась сценка, как они наблюдали за покачивающейся Ташей, впервые оказавшейся в Славкином теле.

— Кажется, я знаю, чем я смогу тебе помочь! Ты ведь хочешь навестить маму?

Помнишь, как ты в Славкином теле ходила? Может попробовать и с моим телом так же поэкспериментировать?

— А это мысль! — сразу ухватилась за идею Таша. — А это получиться?

— Надо спросить у Буля и сначала попробовать со Славой, а потом вы с ним здесь ролями поменяетесь, и вперед, в реал! — Женьку уже захватила новая идея. — Начну сдавать тело в аренду, представляешь?! Раньше душу дьяволу в реале закладывали, а я тело в астрале закладывать начну — вот умора!

Таша даже засмеялась от такой Женькиной «практичности», и чаепитие прошло в более веселой атмосфере. Попив чайку, Женька откланялся и «побрел» по астралу в поисках Буля и Славки. Славка нашелся в их же конторе, занимающимся своим любимым занятием — врачеванием душ.

— Всех тут лечишь, а о своей половине забыл? — укоризненно спросил Женька, войдя к приятелю в кабинет.

— Да как тут забудешь. Просто, ситуация, действительно сложная, и непредсказуемая, — нахмурившись, сказал Славка.

— Но ведь можно же делу помочь, если Таша сможет навестить маму?

— Да, она уже поделилась со мной этой мыслью, но тут есть небольшая загвоздка.

Ведь твоя плотная оболочка может воспринять меня, как чужого, и буду я тогда, как мелкий бес в твоем теле прыгать да ругаться! Ведь, когда Таша была в моем теле, мы были уже едины, и с ней был как бы кусочек меня. А с нами просто так ты сливаться не станешь, верно? — усмехнулось психотерапевтическое божество.

— А давай, с Булем посоветуемся. Может быть, нам можно небольшой частью обменяться и этого будет достаточно? — заинтригованно клянчил Женька. — Я не понимаю, кому это надо, мне или вам?!

— Тебе не меньше, чем нам! — усмехался Славка.

— Почему это?! — возмущенно спросил Женька.

— А я почем знаю? Я просто вижу! — уже во всю насмехался бывший медик.

— Ах ты божество недоделанное, будешь еще надо мной издеваться! — взъелся Женька, пойманный с поличным на своем интересе. — Ну ладно, мне тоже интересно Таше помочь! Ну и что?

— Что-что. Спасибо! Будем с Булем думать — может, до чего и додумаемся. Сейчас у меня еще пару душ на очереди в приемной. Давай, через часик в нашей пирамиде, на той площадке у водопада, с Булем встретимся. Там и обсудим все!

Через час Женька, как пионер, послушно ждал Славку и Буля. Заскучав, он, при появлении приятелей, сразу набросился с идиотскими предложениями:

— Слушай психотерапевт, я придумал лучшее последнее решение всех проблем твоих клиентов!

— И какое?! — Славка расплылся в улыбке, полагая, что этот схимиченный им пейзаж — самое лучшее противохандрозное средство.

— Ты им предложи покончить астральную жизнь, прыгнув с этой площадки! И их мучения прекратятся, и другим веселее станет! — сказал Женька, смотря в пропасть под ними.

— Не поможет! Все равно, оживут где-нибудь в астрале по своим якорям, и опять начнут хандрить! — возразил Буль, сразу нашедший в Женькиной радикальной терапии слабое звено.

— Давайте лучше о деле! — предложил Славка.

— О каком теле? — прикинулся глухим Женька, но шутка не была принята.

— О твоем! О чьем же еще? — бросил небрежно Славка и соорудил три удобных кресла.

— Прошу садиться!

— Я так понял задачу: Таше надо побывать в реале в Женином теле, — уяснил для себя Буль.

— Да, отдать ей мое сердце — это моя мечта! — продекламировал Женька и скороговоркой добавил. — А в придачу кости, печень, селезенку и килограмм десять дерьма. Но! Только во временное пользование! В прокат, так сказать.

— А если серьезно — интересная задачка получается! — подытожил Женькину речь Буль. — В принципе, к человеку в душу почти любой дикий дух подселиться может!

Но будет ли, Слава, твоя душа полноценно функционировать в Жениной плотной оболочке, науке пока что не известно. Я думаю, что вам нужно провести частичное слияние — на уровне базовых информационных составляющих, которые и связывают душу с плотной оболочкой.

Женька ничего не понял из этой божественной бредятины и просто расслабился, наслаждаясь прекрасным пейзажем. Очнулся он только, когда последовало предложение прогуляться в открытый астрал и заняться душевными упражнениями.

Через мгновение, они висели в полной черноте чистого астрала, по словам ангела — абсолютно необходимом условии для подобных опытов по вивисекции душ.

— Так. Жень, ты просто зависни и попытайся получить удовольствие! — порекомендовал ангел. — А мы со Славой поколдуем тут. Да, советую переключиться на энергетическое видение, что бы избежать излишне шокирующих сцен.

Женька послушно «увидел» их в виде светящихся вытянутых сфер. От Славкиной сферы, исчезая в черноте астрала, тянулся тонкий лучик света. "Ага, это их связь с Ташей!" — догадался он. Другая сфера — явно Булева, приблизилась вплотную к ним и, частично слившись, соединила всех в эдакую светящуюся гроздь. Женька почувствовал приятную заботу ангела и вдруг ощутил, что внутри включилось ощущение присутствия Таши и Славы, как будто они были где-то тут, рядом, и с ними можно было говорить. Ощущение быстро прошло, и он увидел, как гроздь, которую они образовали, распалась. Женька понял, что пора возвращать нормальное видение и, переключившись на него, сразу восторженно спросил у Славы:

— А что это было, когда я ощутил твое и Ташино присутствие?

— Это вы обменялись частью составляющей вас информации, — объяснил за Славку Буль. — Теперь можно пробовать вхождение в тело.

— Тогда идем на изнанку моей спальни? — предложил Женька, и все переместились к месту завершения эксперимента.

Перед тем, как Славке запрыгнуть в тело, Женька вспомнил, что надо проинформировать того насчет лекарства для возвращения:

— Слушай, лекарство на кухне, в шкафчике над раковиной. Можешь обратно не торопиться и позвони Федьке, он, наверно, спит, но все равно, приятно удивится!

— Женька знал, что Федька должен сейчас спать, так как схватил насморк и не решился в таком состоянии выходить в астрал.

— Ясно, я пошел! — сказал Славка, но Буль, спохватившись, притормозил его:

— Ой, я чуть не забыл! Надо птичку перенастроить! — он сдернул с плеча Женькиного тела попугайчика. — Прыгай пока, а я перепрограммирую его! — крикнул ангел Славке и исчез из спальни.

Славка, не долго думая, зашмыгнул в Женькино тело и оно, как ни в чем не бывало, проснулось, ехидно состроило своему хозяину дулю и отправилось гулять по своим реальным делам. "Вот так! Сделаешь хорошее дело, так тебе же из твоего собственного тела фиги строят!" сокрушенно подумал Женька и уже собрался покинуть изнанку, как в спальне опять появился деловой Буль и стал носиться за, бегающим по квартире и нахально никого не замечающим, Женькиным телом. Наконец, ангелу удалось подловить удачный момент и прицепить птичку обратно на свое место.

Все же, пары пинков и тычков ангелу избежать не удалось.

— Ну что, летим, Ташу обрадуем? — предложил Булю Женька, и через мгновение они теснились в чуланчике у Таши.

— К вам можно? — осторожно позвал Женька.

— Жек, это ты?! — послышался голос Таши. — Иди сюда!

— Мы с Булем!

— Да я все знаю! Огромное вам спасибо! — восторженно выговаривала Таша, бросаясь обнимать гостей.

— Ну вот, как тут приятную новость доставишь, когда у них мгновенная связь задействована! — деланно обиженным тоном заявил Буль.

— Слушай, а ты почувствовала меня, когда Буль химичил что-то с нашими душами? — вдруг вспомнилось Женьке приятное ощущение Ташиного присутствия.

— Да! Мы теперь немножко родственные души! Теперь у нас по маленькой частичке друг от друга.

— А у меня давно такое чувство, что мы родственные души! — нахально заявил Женька и вдруг задумался. — Так это у вас что, прямая связь из астрала в реал?!

— Вообще-то да, получается! — тоже оторопело ответила Таша. — А мы раньше как-то и не думали.

— Значит, при желании можно вести прямые переговоры между реалом и астралом? — Женька уставился на Буля.

— Да что вы на меня уставились! Сами напридумывали этих ваших фокусов, теперь сами и разбирайтесь! — как-то испуганно воскликнул Буль и задумался.

— Слушайте, а ведь это эпохальное событие! — воодушевился Женька.

— Как бы за это ж эпохальное да по охальному месту не получить! — немного рассержено буркнул ангел.

На следующий день, Женька позвонил Ташиной маме и предупредил, что придет к ней в гости, но в его теле будет находиться Ташина душа. Слава богу — она уже привыкла к таким фокусам, когда к ней приходила Таша в Славкином теле. Так что, все обошлось без эксцессов. В последующие дни Таша несколько раз навестила маму и брата в больнице, гуляя по реалу в Женькином теле. Женьку распирало чувство какого-то довольства за то, что прекрасная Таша выхаживает по реалу в его шкуре, а беременный Славка отсиживает в мире Отраженного реала. К счастью, Ташин брат все-таки выздоровел, и ее мама опять воспряла духом, узнав, что у нее скоро будет внучек-ангелочек в астрале. "Ну, чем не сюжет для психбольницы! Главное, все довольны и счастливы!" — умилялся Женька сложившейся ситуации.

ГЛАВА 7. МИССИЯ ВОЗМОЖНА

Женька, в который раз примерялся к своему новому кабинету. Но у него ничего не получалось. Он уже и на диване пробовал лежать, и телевизор пытался смотреть, и даже опять в интернет лез — и, все равно, через десять — пятнадцать минут его охватывал жуткий приступ кабинетной меланхолии. И он опять бежал жаловаться Славке, получал от него веселого пинка, и, уже счастливый, летел дальше в гости к Таше или в мир их пирамиды, или вообще куда-нибудь подальше в неизведанные еще миры астрала за компанию с Федькой.

Но чувство ответственности за начатое нешуточное дело гнало опять его в эту шикарную западню кабинета. Так и сегодня, по прибытии в астрал, он, в первую очередь, заглянул в свою бюрократическую мышеловку. Но не успел он еще уныло усесться на свое кресло, как обнаружил, что-то новенькое. На «рабочем» столе лежал кусок мятой бумаги. Он схватил ее и, приросши глазами к записке, автоматически плюхнулся на диван. Хорошо, что не мимо — настолько поглотил его внимание текст: "Сиди крепче на заднице и никуда не сбегай! Есть одно дельце! Б." "Интересно! Ангелом еще называется! Не мог даже подписаться нормально. Лень ему три буквы приписать — «Б». какая-то! А может, я не знаю никаких "Б."! Пусть сам до меня дозванивается!" — сидел на диване Женька и ворчал, как старый дед, мучимый газами, заблудившимися в его дряхлом кишечнике. Однако время шло, а никакая "Б." ему не звонила. Вконец изведшийся от любопытства, Женька уже неотрывно глядел на мобильник, спокойно почивший на столе. Внутри него боролись, не на жизнь, а насмерть, любопытство с остатками спесивости, которые явно сдавали позиции. Рука сама потянулась к телефону. Женька только грозно на нее глянул, но не мог уже ничего поделать, и та мертвой хваткой схватила телефон.

— Это ты записку оставил? — грозно спросил Женька, услышав в трубке приветственное бульканье Буля. — А чего сидеть тут приказал, да еще подписался какой-то неизвестной "Б."? Тоже мне, конспиратор нашелся!

— Да лень была писать все имя. Ты бы еще потребовал Рофидиплебуль написать! — Обойдешься! А приказал сидеть, значит сиди! Рекогносцировку… тьфу! То есть, субординацию надо соблюдать!

— Ну знаешь! Я тебе не ученая собака, чтобы сидеть по твоим приказам, а ты мне не начальник, чтобы командовать! Или говори в чем дело, или я в серьез обижусь!

— Ой-ой-ой, какие мы обидчивые барышни! Обойдешься опять.

— Что опять?

— Ну, снова! То есть, еще раз перебьешься чем угодно и обо что угодно! Я Федьку жду. Вот когда он на меня наорется, как и ты, тогда и можно всем будет поговорить! Кстати — у меня в кабинете. И между прочим, ты еще ни разу туда и не заходил!

— Так, когда встречаемся-то?

— Когда, когда. Когда твой Федька соизволит явиться на службу, тогда и соберемся!

Мы со Славой два, можно сказать почти божественных создания, как мальчики на побегушках, должны ждать этих лоботрясов из реала, а на нас еще и орут! Все, до встречи!

Женька узнал о появлении в астрале Федьки от него самого. Тот влетел в кабинет к совсем усохшему от ожидания Женьке и стал возмущаться:

— Совсем ангелы распоясались! Только я собрался проверять, как переписка у наших клиентов идет, как эта «Б» с точкой подсовывает мне какую-то записку!

— Остынь! Смотри, каково мне! Я тут уже почти сдох от безделья, тебя дожидаючись!

Все думаю, вот-вот подойдет. Ты где хоть пропадал-то? — напустился в ответ Женька.

— Как где? Я с работы прилетел, переписку на почте проверил и сразу сюда! Хорошо хоть моя дражайшая тушка там отдохнет, пока я тут делами занимаюсь.

— Ладно, пошли, что ли к этому нахальному ангелу на ковер, а то любопытство сильно заело! — Женьке стало стыдно за свою вольготную жизнь в реале, и он поспешил замять разговор. И правда, Федька успевал сделать и в реале, и в астрале раза в два больше дел, чем Женька. Фактически, он провернул реализацию откопанных ценностей. Он же захватил, по сути дела, ведущую роль в переписке между астралом и реалом. А Женька был во всех делах только на подхвате.

Так или иначе, но через минуту ворчащие и бурчащие приятели вломились в кабинет начальствующего ангела. Да так и остались на пороге, сначала онемев от удивления, а потом от ржания над несчастным Булем:

— Ты что, здесь, как чукча в чуме устроился?! — хохотал Федька.

— Нет, он тут, как ирокез у пивного ларька! — возразил Женька.

— Нет, я, как Буль у себя в кабинете — чего хочу, то и делаю! Зато не скучно, как у некоторых! — парировал Буль.

— Пардон, а вы до-ветру тоже за ярангу ходите? — поинтересовался Федька.

— Где ты ярангу нашел? Это Фиг-вам! Индейский шалаш — лучшее место для пофигительского времяпрепровождения! Так что, нечего критику наводить, присаживайтесь за мой начальственный стол. Я щас Славку позову, и начнем первое производственное совещание.

Женька оглядывал интерьер. Стены были увешаны какими-то засохшими травами, чучелами, костями и всякой шаманской атрибутикой. Посреди комнаты стоял, сделанный из шкур, наполовину раскрытый вигвам, и перед ним был разложен костер в выложенном камнями очаге. Буль сидел внутри вигвама на оленьих шкурах и лопал вяленую рыбу. Единственное, что не соответствовало всей обстановке, была расстеленная перед ним газета с банками пива и все той же рыбой на ней.

— Сейчас лекарь подойдет! — сказал после короткого разговора по телефону Буль. — Я ж сказал, присаживайтесь! Хе-хе! — усмехался сбрендивший ангел.

Женька с Федькой плюхнулись рядом с ангелом в явно приподнявшемся настроении.

— Вот за что люблю я Буля, так за то, что он самый большой обалдуй, которого я знаю! — довольно заключил Федька, с хрустом открывая банку с пенным напитком. — Слушай, а чего ты все баночное пьешь?

— Дело не в банках! — с видом умудренного жизнью шамана, открывающего своим ученикам высшую тайну колдовства, поучал Буль. — Дело в том, что в них налито!

Это же свежее разливное пиво! Ты на вкус-то ощути!

— А и правда, чего это я? Пиво-то отличное! — заметил Федька, оторвавшись от банки.

— И рыбка не хуже! — заметил Женька, подобравшись к газетке с другой стороны. От дверей послышалось:

— Это не честно! Все уже припали к живительной влаге, а я там сходи с ума с моими клиентами! — Славка не удивился увиденной сцене — видимо уже раньше захаживал.

— А тебя никто и не просил с ними с ума сходить! Сам напросился! И пива на всех хватит! Так что, добро пожаловать к нашему костерку! — довольно процедил сквозь зубы, занятые воблой, Буль. Костерок, и в самом деле, весело поигрывал пламенем и убегая сизым дымком куда-то в вытяжку.

— Это у тебя камин по-туземски? — деловито осведомился Славка то ли присаживаясь, то ли прилеживаясь к общему столу, вернее газетке, расстеленной на шкурах.

— Что вы привязались к бедному ангелу! Давайте о деле! — взмолился Буль.

— Давай, давай! — послышалось нетерпеливое со всех сторон.

— Вы помните тех двух несчастных ангелиц, которые сначала Жеку с Федюней охмуряли, а потом им мозги хотели высверлить?

— Еще бы не помнить! — с дрожью в голосе вспомнил Женька свое первое и последнее любовное похождение в астрале. — Я думаю, этот случай многие запомнили надолго.

— Так вот, к нам поступила просьба от этой же цивилизации, но уже через Службу Равновесия. И теперь нам нужно решать — возьмемся мы за это дело или нет?

— А какое дело-то? — спросил Женька.

— Я знаю только, что у этой цивилизации дело дрянь. Они прошляпили какой-то кризис и теперь без прямого вмешательства им крышка через каких-то тридцать лет.

Конкретней я сам не знаю. Если нет возражений, то я свяжусь с их представителем, и он сам поведает обо всех их бедах. Ну что, идем туда?

— Идем! — хором ответили ангелу авантюристы-спасатели.

— Тогда допивайте пиво, а я костер потушу!

— Только не по-пионерски! — взмолился Федька, предполагая самое худшее. — Мы в замкнутом пространстве!

— А это как, по-пионерски?! — сразу ухватился за новую идею любопытный ангел.

— Раз не знаешь — не скажу! — успокоился Федька. Поэтому, сборы прошли быстро и вполне прилично.

Через пару минут вся ватага отправлялась из портала офиса к пирамиде Службы Ориентации и Информации. Всем знакомый ангел Навигатор радушно встречал гостей.

Буль, правда, не дал ему поговорить, и сразу попросил показать приятелям планету Сэйлар относительно Земли. Через мгновение они висели в космосе недалеко от луны, смотря на родную планету со знакомыми очертаниями материков.

— Ну что, полетели в гости?! — воскликнул весело Навигатор, и картина космоса ожила. Они стали стремительно удаляться от Земли, потом от солнца, и взмыли над спиралью галактики. Навигатор комментировал. — А теперь переместимся в область расположения цивилизации Сэйлара.

Вся компания перелетела почти на противоположный конец галактического вихря и стала входить в довольно разреженную звездную область другого рукава галактики.

Когда звезды подрасступились в стороны, Навигатор притормозил «наезд» картинки и прокомментировал:

— Заметьте это темное газо-пылевое облако, оно заслоняет почти половину небосвода Сэйлара от света звезд. В отличие от Земли, у которой темное облако заслоняет центр галактики, это находиться в противоположной стороне от центра галактики по отношению к планете Сэйлар. И если на Земле такая туманность уравнивает свечение звезд по всему небу, то на Сэйларе, наоборот, четверть года ночи абсолютно беззвездные, а четверть — всю ночь можно газеты читать от сияния центра галактики. Ну что, летим ближе к звезде Антар — солнцу цивилизации Сэйлара?

Космические бродяги стали двигаться вдоль темной стены туманности, и вскоре, космос разделился на две части: с одной стороны была черная бархатная бездна, поглощающая свет, а с другой — сверкал океан звезд, сливаясь в центре в ослепительное галактическое ядро. Впереди показалась оранжевая звездочка.

Навигатор продолжал комментировать:

— Звезда Антар близка по спектру к солнцу и чуть меньше по массе, а температура звезды чуть-чуть ниже, поэтому спектр немного смещен в красный цвет. Звезда имеет восемь спутников. Из них три газовых гиганта на дальних орбитах и две внутренних планеты. Одна, небольшая — голая скала, вращается слишком близко от звезды, а вторая и есть собственно Сэйлар.

Мимо путешественников проплыла большая планета, смахивающая на Юпитер, и они устремились к оранжевому, пока еще маленькому солнцу Антара. Через некоторое время показалась ярко синяя планета с белыми хлопьями облаков в атмосфере. Они подлетели совсем близко к ней и зависли в космосе, глядя на эту красавицу. Сбоку ярко сверкал Антар. Навигатор продолжал ознакомительную лекцию:

— Сэйлар меньше Земли, и гораздо плотнее поэтому сила тяжести на его поверхности процентов на двадцать ниже. Зато у него толще атмосфера, которая близка по составу к Земной только с большим содержанием тяжелых газов — не позволяющих ей улетучиваться при несколько меньшей силе тяжести. Из-за несколько другого состава атмосферы и большей ее толщины планета кажется ярко синей. К тому же, водного пространства на ней больше, чем на Земле, что тоже добавляет синевы. Еще одно отличие от Земли — наличие двух разновеликих лун: Далы и Зелы. Дала — большая, вращается на дальней орбите, с поверхности Сэйлара видится почти такой же, как и Луна с Земли. Зела — маленькая и красная, вращается ближе к Сэйлару и быстрее, чем Дала. Ее цвет вызван высоким содержанием окислов железа в поверхностных породах. Она не очень правильной формы, так как раньше была астероидом, который случайно попал в область притяжения Сэйлара, да так и остался его спутником. Сам Сэйлар, как я уже говорил, меньше Земли. Его недра менее разогреты, а кора гораздо толще, так что вулканической деятельности на данный момент почти не наблюдается. Материковые плиты раздроблены, поэтому, по меркам Земли, на планете есть только один большой материк — Эриана, размером примерно с Австралию. Остальные участки суши довольно равномерно распределены по поверхности планеты, образуя большие и малые острова и архипелаги. Это почти все общие данные о Сэйларе. Хотите ли вы прослушать информацию о цивилизации Сэйлара?

— Спасибо, я договорился с представителем их Службы Коррекции Развития и думаю, что он объяснит нам все, что нужно о самой цивилизации и ее развитии. Вы можете доставить нас к пирамиде этой службы?

— Разумеется! И до встречи! — довольный выполненным делом, Навигатор перебросил всех к занавеси серебристо-голубого северного сияния и исчез из видимости, только махнув на прощание рукой.

Сборный душевно-ангельский десант висел перед входом в мир неведомой цивилизации.

Все невольно разволновались. Буль спросил:

— Ну что, начинаем миссию? — и увидев согласные кивки, весело подмигнул. — Тогда пошли!

Устремившись через мерцающую стену, все оказались в стандартном офисе ангельской службы. Клерк, сидящий за компьютером, завидев гостей, приветливо улыбнулся и вышел к ним. Увидев приятного молодого человека, Буль немного скривился и заявил:

— Приветствую! Мы с пирамиды Земли по приглашению вашей стороны. Нельзя ли нам встретиться с вашим представителем по имени Ленгли? — и добавил. — И, если можно, в настоящем его виде.

Клерк, не возмутившись и, даже наоборот, став серьезным и еще более подтянутым, замолчал на минутку и произнес:

— Прошу, он вас ждет! — и все, в мгновение ока, оказались в апартаментах, немного напоминающих Земные дворцовые комнаты трехсотлетней давности: красивые гобелены по стенам, тяжелые шторы на окнах, расписной потолок, витиеватая мебель, паркет…

Но не это все привлекало внимание гостей. Их взоры были прикованы к человеку (если его можно было назвать человеком), стоящему посреди комнаты и внимательно их разглядывающему. Заинтересованность была обоюдной, поэтому никто не спешил нарушать тишину, пока стороны осматривали друг друга.

Женька был сражен. Все байки о инопланетянах, представляющие их зелеными человечками или бледными уродами, оказывается, врали. Сейчас он сам себя почувствовал бледным и лысым уродом. Перед ним стоял стройный, высокий представитель разумных с планеты Сэйлар. И глядя на него, было ясно, что у красоты есть какие-то свои, общие, тайные критерии. Этот гуманоид сочетал в себе именно такие черты, казавшись совершенством, как кажется бегущая лань, плывущий лебедь, прыгающий дельфин или летящий орел. Но в отличие от животных, он был настолько похож на человека, что эта красота действовала гипнотизирующе на Женьку. Телосложением разумный с планеты Сэйлар не отличался от людей, разве что, был несколько стройней. Часть туловища скрывали одежды, видимо, служащие больше для украшения, чем для согревания, судя по непрактичности и большим прорехам, сделанным по бокам. Самое большее, что поразило Женьку, это была короткая, шелковистая и переливающаяся отблесками света шерсть, покрывающая почти все тело гуманоида, так что казалось, что под одеждой, на нем надето шелковистое трико.

Голову увенчивала грива густых темных волос, выглядящая чем-то между человеческой шевелюрой и львиной гривой, так как спускалась сзади почти до лопаток. Окрас тела красиво изменялся от почти черного на затылке и спине, до светло-коричневого и золотого на груди. Руки были похожи на человеческие, только с более узкими и удлиненными пальцами и ногтями, что придавало им несколько утонченно-хищный абрис.

Лицо незнакомца заслуживало отдельного внимания. На нем шерстяной покров совсем истончался, создавая видимость сероватых бакенбардов на скулах. Середина лица была безволосой, и мимика хорошо просматривалась. Губы и нос были почти привычными. Но глаза изумляли сочетанием прекрасного и хищного одновременно.

Женька, наконец, понял, в чем дело: они были несколько больше человеческих и немного вытянуты по-лисьи к вискам. К тому же ярко-синюю радужку рассекал вертикальный зрачок. Выразительность глаз подчеркивалась природным макияжем: густыми ресницами, оттененными светлым атласом тончайшего подшерстка веками и темными бровями. Белый подшерсток, начиная от век, продолжался красивой полосой на висках, оттененной сверху узкой темной линией тянущейся от бровей, куда-то вдоль всего туловища. Завершали картину две маленьких мохнатых кисточки на кончиках остроконечных ушей, выглядывающих сбоку из гривы волос.

Вдоволь наглядевшись на гостей, хозяин несколько церемонно поприветствовал вошедших:

— От всей души приветствую гостей нашей пирамиды и надеюсь, что вам понравиться наша планета Сэйлар, как и населяющие ее сэйлы и лонки! Я один из высших ангелов нашей Службы. Зовут меня, как вы уже наверно знаете, Ленгли, но обычно мы сокращаем имена в разговоре, и Лен будет правильней.

Гости тоже поспешили представиться. После обмена любезностями, разговор зашел о причине их визита.

— Уважаемый Лен, Вы бы не могли для начала коротко посветить нас в суть проблемы, чтобы нам хотя бы, в общем, представить стоящую перед нами задачу? — вежливо попросил Буль ангела-инопланетянина.

— Вы знаете, дело сложное и запутанное, поэтому, если позволите, сначала я введу вас в экскурс развития Сэйлара. Тогда и проблема станет вам понятной!

— Хорошо, временем мы располагаем, — согласился Буль и, обернувшись на приятелей, строго поднял бровь и добавил. — Надеюсь!

Все согласно кивнули строя, кто испуганные, кто заинтригованные рожи. Женька заметил, что, если Лен не прикидывается специально для них, то его мимика вполне адекватно воспринимается людьми. Только маленькие нюансы бросались иногда в глаза. Например, Женьку поразила широкая, прямо-таки лучезарная улыбка сэйла или лонка (как там он сказал?), но чуть больше, чем у людей, выступающие клыки придавали ей странный диковатый или хищноватый оттенок. И еще, для выражения чувств, помимо мимики лица и прищура век, Лен активно использовал ширину зрачка, который, видимо, суживался, когда он сердился, задумывался или смеялся, и расширялся, когда он внимательно вглядывался, выражал искренние чувства или был взволнован. Хотя это еще надо было проверить при более длительном знакомстве. Но, так или иначе, глаза у гуманоида были на порядок выразительнее, чем у людей, что, с другой стороны, наверно, мешало ему скрывать свои чувства и мысли.

— Итак, чтобы объяснить все наши проблемы, я вынужден буду начать с самого начала. Пирамида Сэйлара развивалась параллельно вашей и взяла начало от родственной вашей, высшей астральной сущности. Возможно, это была когда-то и единая сущность, но то нам не ведомо. Родственность сущностей проявилась на многих стадиях развития, так как цель была похожей — мы с вами очень мало различаемся! — и Лен одарил гостей своей завораживающей улыбкой. — Так вот, система Антара была найдена весьма подходящей для развития гуманоидной цивилизации. Даже наверно лучше, чем Земля. Но была та же проблема, что и на у вас: Сэйлару нужно было наклонить ось вращения относительно эклиптики, что и было проделано, тем же банальным приемом. Скорректированная орбита будущей Далы успешно пересеклась с Сэйларом. Однако, еще до момента столкновения, возникла немалая проблема. Сэйлар был меньше разогрет, и его кора была значительно толще Земной. Поэтому, после этой спланированной космической аварии, в планете образовалась гигантская впадина диаметром в 2000 миль и глубиной в 50 миль. И только в самом центре ее магма немного выплеснулась наружу, образовав огромный вулкан, который окончательно затух спустя некоторое время.

— Возникло сразу две больших проблемы. Дала, заняв нужную позицию на небосводе, все-таки прихватила с собой изрядный шмат из тела Сэйлара, тем самым, сделав его асимметричным. Эта асимметрия начала тормозить вращение Сэйлара. Другая проблема была в том, что впадина была так глубока, что все воды Сэйлара под действием притяжения, в конце концов, скопились бы в одном море, а вся остальная планета представляла бы из себя пустыню. Поэтому, наше наивысочайшее ангельское создание, — сыронизировал Лен. — Нашло нестандартное и быстрое решение: установило гравитационную линзу массой, точно соответствующей весу вытесненной породы из Сэйлара. А сделало оно эту линзу, чуть-чуть развернув одно из восьми нереализованных в реале измерений. Как уж оно это сделало, меня лучше не спрашивать, а вот о последствиях этого фокуса и пойдет речь. То есть, вы как раз и прибыли разгребать одно из таких очень долгоиграющих последствий. — Лен, ехидно усмехнулся, а Женька подумал: "Все ангелы одинаковы, хлебом не корми — дай посмеяться! Тут его цивилизация под угрозой, а он хихикает!" — Ну в общем, развернуло немножко наше божественное начало это измерение — ровно настолько, чтобы создать гравитационную массу в форме линзы, плоскость которой совпадает с плоскостью развертки этого измерения. Запаковало оно это измерение в одному ему известные поля и силы, и сделало каменную капсулу.

— А намного это измерение развернуто? — не удержался с вопросом наш, донельзя заинтригованный физик, Федька.

— Одному этому богу известно насколько, может на сантиметр, может на микрон, а может и вообще на орбиту электрона. Мне известно лишь то, что вся капсула размером с ваш метр будет, а с виду, как кусок полированного серого камня, и формой, как та же линза. Так вот, эта капсула и была помещена на вершину огромного вулкана так, что гравитационная линза точно залепила вмятину. Но кроме дополнительной массы, в этой линзе было еще одно ценное свойство: развернутое четвертое измерение, как бы смещало гравитацию к краям линзы. Таким образом, на поверхности Сэйлара, внутри этого наведенного поля, возник новый вектор притяжения, направленный не к центру планеты, а немного смещено от центра линзы, так, что вода внутри впадины не устремлялась к ее центру, а равномерно распределялась по поверхности, точно так же, как и на всей планете. Поэтому же сила тяжести постепенно уменьшается к центру впадины. В результате этого «гениального» трюка, были решены основные проблемы. Сэйлар восстановил равновесие, а вода больше не стремилась в центр впадины. Только небольшое море в самой центральной, относительно заглубленной части оставалось в этой стране.

— Так это ж здорово! Вон, какая планетка красивая получилась! Да и жители не подкачали! — воодушевившись грандиозными физическими проектами, Федька начал расхваливать великого планетного зодчего.

— Не спешите, мой дорогой гость! Не все так просто. Но Вы правы в том, что заплата великолепно работала миллионы лет, а на мелочи старались не обращать внимания. Так вот, одной из мелочей было «размягчение», если можно так выразиться, трехмерности пространства в области этой гравитационной линзы или впадины. Влияние четвертого измерения стерло порог между астралом и реалом так, что свойства астрала стали частично проявляться в реале и наоборот. Поэтому, нам, астральным сущностям стало невозможно входить в эту область, из-за угрозы «застрять» намертво в этой «вязкой» изнанке или «мягком» реале. Честно говоря, там такой сыр-бор творится, что мы сами не очень понимаем. По наблюдениям из космоса и заметкам побывавших там «туристов», область населена огромными животными, что видимо, вызвано ослабленной силой тяжести и высокой плотностью атмосферы. Кстати, впадину называют страной Высоких Горизонтов, так как, по свидетельствам там побывавших и вернувшихся живыми, путешественник, оказавшийся там, в любой точке ощущает себя стоящим на дне впадины с высоко поднятыми горизонтами. Самое же интересное, что некоторые сэйлы, аналогичные вашим экстрасенсам, в этой зоне могут влиять на астрал, формируя из него недолгоживущую псевдореальность, кстати, как и некоторые из тварей развившихся в этой неконтролируемой области. Поэтому, эта впадина стала просто убийственной для обыкновенных сэйлов из-за своих опасных свойств.

— А чем же это может грозить цивилизации Сэйлара? Ведь, как я понял, эти твари не выползают за пределы впадины?

— Вы правы, не они угрожают цивилизации, а сами сэйлы. Теперь несколько слов о развитии цивилизации. На Сэйларе существует два разумных вида: сэйлы и лонки.

Так же как и на Земле, у нас было создано несколько возможных гуманоидных прототипов, из которых только один вид сэйлов образовал цивилизацию. Остальные исчезли в процессе эволюции, но не все. Лонки сумели сдружиться с сэйлами и даже стали у них чем-то вроде священных существ, приносящих счастье и нуждающихся во всяческой опеке. Лонки по развитию достигают семи — восьмилетнего ребенка сэйла, и по росту не превышая того же ребенка. Хотя живут почти так же долго, как и сэйлы — до ста и больше лет. Надо отметить, что год на Сэйларе несколько короче, так как планета вращается по более близкой орбите к звезде, чем Земля.

Теперь несколько слов о религии. Для раскачки цивилизации в поступательном направлении развития, мы использовали обычный способ засылки мессий. Проблемой было то, что только несколько самых больших островов могли быть пригодны для таких пришествий. Идеальным же местом была Эриана — единственный большой материк на Сэйларе. На ее территорию в основном и снисходили наши посланцы. В дополнение к догмам, используемым на Земле, мы всегда включали запрет на хождение в страну Высоких Горизонтов. Это было необходимо, так как наша, очень умная родительская астральная сущность, догадалась отремонтировать поврежденную планету, но не додумалась получше прикрыть капсулу с развернутым четвертым измерением. Капсула, конечно, недоступна для зверей и птиц, просто в силу своей удаленности, но совершенно беззащитна перед более-менее технически вооруженными сэйлами.

Возникла идиотская ситуация. Загадочный мир манил к себе любопытных сэйлов.

Способные к экстрасенсорике маги находили там усиление своих колдовских способностей. Короче, все указывало на то, что рано или поздно, самые отчаянные и любопытные доберутся до капсулы. Особенно хорошие шансы на это были у колдунов и ведьм. Потому-то мы и вынуждены были бороться с любыми такими попытками, развив инквизицию, уничтожающую ведьм и колдунов в соответствии с заповедями мессий. Но кажется, все эти меры предосторожности оказались неэффективны. Как вы можете представить себе из этих современных интерьеров, мы находимся на пороге окончания средневековья и начала возрождения. То есть, техническое вооружение скоро позволит сэйлам пройти к вулкану и капсуле. А, как оказалось, для разрушения нашего мира, достаточно немного изменить ориентацию капсулы, что можно сделать почти голыми руками, при достаточном их количестве.

— А как вы догадались, что вас ждет что-то страшное впереди? — спросил Женька.

— Все было нормально, последний мессия, сожженный на столбе, очень удачно подтолкнул развитие социума в нужном направлении. Инквизиция немного перебарщивала в своем усердии, но в целом, все шло в правильном направлении, как вдруг пошла волна негативного отражения на реал из будущего. У нас наверху кинулись проверять книгу Сэйлара и просчитывать вероятности развития. Оттуда-то и пришла страшная весть: внятное отражение какой-либо вероятности из будущего обрывалось через тридцать лет. Такое может произойти, только если в этот момент возникает равновероятная развилка течения событий, взаимоисключающих друг друга.

— А с чего вы взяли, что Сэйлар ждет катастрофа? — недоуменно спросил Женька.

— Хорошие же мы были бы ангелы, если смотрели бы за событиями только из одного источника! — отметил довольно Лен. — Как я сказал, отражение будущего на материи показывает, что вероятность катастрофы, однажды возникнув, только усиливается.

По крупицам черпая размытую информацию, мы примерно установили, как это произойдет. Кто-то из молодых наследников престола Эрианы, сменит нынешнего не очень приятного диктатора Инорта и, по-видимому, обуреваемый идеей всемогущества, решит раскрыть магическую тайну страны Высоких Горизонтов. Видите ли, в Эриане есть немало запрещенных сказок, в которых предполагается, что ключ к всемогуществу лежит в самом центре этой страны. Я думаю, это наша промашка: ведь те же экстрасенсы, могли считывать из астрала информацию о том, что в центре находится капсула, питающая магической силой всю впадину. А действительное ее назначение могло от них и ускользнуть, как несущественная деталь. Мы в срочном порядке заслали пару мессий, но оба потерпели поражение из-за ретивости инквизиции. Так что сейчас наши ресурсы влияния на ситуацию почти исчерпаны и единственная надежда на вас. Нужно прямое вмешательство в реал, иначе, конец света почти неизбежен. — Лен развел руками и обреченно вздохнул, признавая свое поражение.

— Кто с вашей стороны знает о проекте? — твердо спросил Буль.

— На данный момент, кроме меня и… (Лен указал пальцем вверх) никто. Все просто в шоке и панике.

— Хорошо. Есть ли у вас предложения, как мы будем действовать, когда попадем в реал Сэйлара?

— Есть несколько возможных решений. Первое — можно пойти вещать о пришествии конца света, но этот путь малоэффективный, так как у нас просто нет времени.

Наиболее вероятный способ — физическое или психическое устранение того, кто должен добраться до капсулы, но мы не знаем точно, кто он, хотя круг претендентов очень невелик. Третий путь — установить защиту над капсулой, что мы давно бы сделали, если бы могли до нее добраться. То есть, это самое надежное, но наиболее трудновыполнимое решение.

— Понятно, — задумался Буль. — Посмотрим по ходу дела. Но сейчас для меня совершенно не понятно, как мы сможем научить хоть кого-то выйти к нам в астрал, используя наш метод.

— Есть одна возможность, — Лен улыбнулся. — У нас в астрале иногда гостит очень сильный экстрасенс, к тому же, юная наследница престола, и к тому же, хорошо образованная, что тоже поможет делу. Она собственно и есть наша последняя надежда в реале, просто чудом избежавшая лап инквизиции.

— Хорошо, — подвел итог Буль. — Для начала мы отбудем к себе и посовещаемся, как и что нам делать, а завтра опять встретимся, чтобы осмотреть мир Сэйлара. Да, а как мы сможем встретиться с этой вашей юной надеждой цивилизации?

— Ее зовут Лэя, Леолэя Альк, — улыбнулся Лен, как будто вспомнив о чем-то приятном. — К сожалению, ее выходы в астрал редки. Вернее к счастью, так как на такие выходы на данный момент не способен больше ни один экстрасенс на Сэйларе.

Обычно это случается, если она чем-нибудь расстроена или взволнована.

— А откуда у нее взялись такие способности? — продолжал расспрашивать Буль.

— Она в детстве чуть не утонула, пережила клиническую смерть, но ее лонк и отец пришли вовремя к ней на помощь.

— Тогда понятно, классический случай нарушения целостности плотной оболочки и ее связи с телом, — понимающе проговорил Буль. — Тогда мы с ней должны познакомиться, как только она в следующий раз выйдет в астрал. Держите нас на связи!

Женька слушал беседу краем уха, пытаясь осмыслить, откуда взять на Сэйларе Ксилонейросказин-В. Буль, тем временем, завершил беседу, раскланявшись с Леном, и бригада спасателей переместилась прямо в свой офис.

— Идем ко мне в кабинет, обсуждать ситуацию, — скомандовал Буль. Все послушались, не проронив ни слова, так как мозги были заняты перевариванием информации.

— Представляете, чем могут кончиться опыты с разворачиванием вакуума или такого дополнительного измерения?! Вдруг какой-нибудь умник додумается до такого у нас!

Ведь все ищут халявную энергию. Не дай бог найдут — она же так рванет, что от Земли ничего не останется! — первый изверг из себя переваренную информацию Федька, и плюхнулся на оленью шкуру с уже открытой пивной банкой.

— Не волнуйся — не додумаются! — ехидно ответил Буль.

— Ой, не зарекайся! Эти ребята тоже думали, что все шито-крыто, а как осталось тридцать лет до старта Армагеддона, так и сделать ничего не могут, кроме как мессу отслужить!

— Ладно, сейчас есть проблемы более насущные, — остановил полемику Женька. — Будет ли действовать Ксилонейросказин-В на сэйлов? Это раз. Как мы его доставим в реал Сэйлара без большого шума и пыли? Это два. И если мне кто-нибудь расскажет, как это сделать — буду премного благодарен. Это три.

Все озадачено замолчали. Потом Славка, скромно потупив очи, предположил:

— А он не аналог какого-нибудь вторичного растительного метаболита?

— А ведь, правда! — вырвалось у Женьки, и он надолго замолчал, пытаясь вытряхнуть из своей крепкой головы хоть какой-нибудь намек на происхождение препарата. И ведь вытряхнул, закричав. — Эврика!

— Ты у нас прям, как Архимед! Только это надо кричать с голой задницей — для убедительности! — обрадовался за товарища Федька. — Кажется, когда Архимед так орал, он голый по Афинам бегал! И представь, его даже в психушку не упекли.

— Да заткнись ты! — вякнул на него Славка и напряженно уставился на Женьку. — Ну, давай, выкладывай!

— Я вспомнил, что в одной описаловке было указано, что он синтетический аналог какого-то метаболита. Теперь только надо на работе выяснить, что и как.

— Не надо! Все равно на Сэйларе таких же растений нет! — притормозил Женьку Буль.

— Погоди, а как мы найдем на Сэйларе нужное растение? — задумался Славка.

— Это я возьму на себя! — сказал ангел. — Как все обсудим, сходим на изнанку, и я сделаю программку, которая считает молекулу препарата. Как, у тебя дома найдется чистый порошок или раствор? — спросил Женьку ангел.

— Найдется, — ответил Женька и сразу же сказал. — Но ведь его еще нужно как-никак выделить из растения!

— А вот это уже твоя задача: разработать метод выделения препарата в средневековых условиях! — обрадовал Женьку Буль. Женька не на шутку задумался: надо посмотреть, является ли он спирторастворимым — это было бы легче всего.

Эфира, к примеру, там не найдешь. Если удастся сделать спиртовую вытяжку, можно провести какую-нибудь очистку и концентрацию. Да, надо опять перелопатить все данные насчет препарата. И главное! проверить, будет ли действовать «грязный» препарат, смешанный, хотя бы с отжимками каких-нибудь листьев.

— А магнитное поле?! — вдруг послышался Федькин возглас. Нужно же какое-никакое магнитное поле с колебаниями хотя бы в полгерца! Где в этой деревне такое найдешь?

— Будем искать магнитные аномалии. Там так шарахнуло когда-то, что должно остаться достаточно разломов и выходов глубинных пород с богатым содержанием железных руд, в том числе и магнитных, — со знанием профессионального геолога ответил Буль. — Так! Фронт работ ясен. Теперь приступаем к их выполнению!

На следующий день, спасательная бригада опять стояла перед Леном, но уже во всеоружии, и рвущаяся в бой. Женька с Булем еще до визита успели сделать пару важных дел. Буль изготовил маленькую ангельскую сущность, которая, покувыркавшись в порошке Ксилонейросказина-В, считала всю требуемую информацию.

На основе этой информации, Буль вознамеривался создать целый рой маленьких программок, которые пропахали бы всю изнанку Сэйлара в поиске растений, содержащих это соединение.

Но особо радостным результатом оказались данные, полученные Женькой. Во-первых он собрал все, какие можно и нельзя данные о препарате по растворимости, стабильности и даже поведению в различных хроматографических системах. Теперь он знал, что препарат, к счастью, хорошо растворим в воде, спирте, ацетоне и эфире, причем, не теряя своей структуры и активности. Его можно неплохо переосаждать щелочью, нагревать почти до точки кипения и чистить на разных сорбентах, в том числе простой целлюлозе. А главное, он был довольно стабилен в сыворотке крови и выводился из организма, только разрушаясь в клетках печени. Все это давало большие шансы на успех предприятия, если только найдется подходящее растение, гриб или еще какой-нибудь организм для его получения.

Женька, сразу по выходе из астрала, отжал несколько капустных листьев и растворил одну дозу препарата в полученном соке. Вечером, перед следующим выходом, он принял этот раствор, вместо обычного, нанесенного на сахар. Через двадцать минут он стоял на изнанке, радостно соображая, что препарат не снизил своей эффективности от нахождения почти сутки в капустном соке при комнатной температуре. Значит, на счет стабильности сомнений не оставалось… …Не успел Лен толком поприветствовать гостей, как специалисты взяли "быка за рога":

— Сначала по биохимии сэйлов, — деловито начал Женька — Нам нужно выяснить отличия и сходства с людьми.

— Подождите мой дорогой гость. Во-первых, по моим данным, различия минимальны.

Но я предлагаю вам осуществить все исследования на месте, так сказать. Как вы смотрите, если мы взглянем на планету с близкого расстояния?

— А и правда! — хлопнул себя по лбу Федька. — Вот ведь идиоты! Сразу биохимия, препарат, а хотя бы приблизительно ознакомиться с предметом работы не удосужились!

— Это по запарке! — объяснил Славка, посмеиваясь над их ретивостью. — Мы, как часто бывает в медицине, слишком озаботились прямыми проблемами и забыли обо всем организме. То есть, пока лечишь от одного, пациент может откинуть ноги от совсем другого!

— Да, верно! — признался Женька и спросил у Лена. — Но почему Вы уверены, что сходство велико? Из-за эффекта панспермии?

— Только отчасти, друг мой! Эффект панспермии присутствовал в том смысле, что при засеве жизни реализовался один и тот же пакет информации на Земле и Сэйларе.

Но мы же и дальше внедряли те же пакеты молекулярных циклов, что и вы. И разумное создание мы развивали в том же направлении, только базой для него служила группа животных похожая на ваших приматов и немного на кошачьих. Хотя в биосфере планеты есть и некоторые различия. Нам, например, пришлось, реализовать цикл распада известняков с выделением углекислоты в некоторых микроорганизмах.

Ведь у нас, по сути, нет вулканической деятельности, и вся углекислота из воздуха давно бы осела в отложениях известняков и растений, если бы известняки не разъедались постепенно обратно, а растения иногда не сгорали. Ну ладно, это детали. А о сэйлах и лонках могу сказать то, что они вполне сходны с вашими животными по своей биохимии.

Теперь, когда они находились в гостях у Лена, главным в команде становился Буль со своими подготовленными программами. Вслед за радушным хозяином, они дружно вывалились на изнанку Сэйлара, плывя где-то между лунных орбит и поверхностью планеты на линии смены дня и ночи. Лен начал свой экскурс примерно с той точки, на которой закончил свои объяснения Навигатор при их первом походе к Сэйлару:

— Предлагаю взглянуть на планету с высоты космоса, чтобы представить ее в общих чертах.

Вся компания поплыла вокруг Сэйлара навстречу его оранжевому солнцу. Под ними простирались просторы бесконечного темно-синего океана, местами усеянного архипелагами зеленых островов и расцвеченного белыми перьями облаков. Попадали и большие острова, размером доходившие до Мадагаскара или даже Гренландии.

— Почти все горы на Сэйларе сильно подточены миллионолетней эрозией, поэтому довольно низкие и покрыты растительностью. Таким образом, почти вся суша покрыта зеленью растений, — комментировал Лен проплывающую внизу картину.

Наконец, перед ними появился край материка. Были видны следы цивилизации, состоящие из редких городов и сельскохозяйственных угодий. Вот под ними проплыл особенно большой город, стоящий на берегу широкой реки.

— Это Венла, столица государства Эриана, носящего одно имя с материком и совпадающего с ним размерами, — продолжал информировать Лен. — А дальше, вы увидите кольцо гор, опоясывающее страну Высоких Горизонтов!

И действительно, вскоре показался пояс гор, кольцом расходящийся вокруг ужасной раны на теле планеты. Но о масштабах космического столкновения, произошедшего миллиарды лет назад, можно было только догадываться, так как картину радиальных трещин и взрывного отвала, собственно горного кольца, смягчали долгая эрозия, зелень растений и облачность, закрывающая большую часть впадины. Остановившись над этой облачностью, Лен сказал:

— Впадина почти всегда закрыта облаками. Поэтому мы, к сожалению, не сможем разглядеть внутреннее море и гигантскую гору посреди этого моря. Как и не можем спуститься к горе под облака, не рискуя остаться там навсегда. Так что, для нас эта страна остается почти неведомой. Я предлагаю вернуться ближе к столице, где вы можете лучше всего ознакомиться с жизнью Сэйлара.

Поскольку гости не возражали, Лен взмахнул рукой, и они мгновенно оказались на окраинах города или деревни. Вся группа стояла посреди недавно скошенного поля.

Справа к городу шла мощеная камнем дорога. Слева, за полем, виднелась синева широкой реки. А прямо, начиналась городская окраина представленная опрятными деревянными домами. Недалеко от домов, на поле виднелся то ли пахарь, то ли возница, идущий вслед за лошадью.

— Мы можем начинать? — спросил разрешения у Лена Буль.

— Да, да, пожалуйста! Если возникнут вопросы, я с удовольствием вам на них отвечу! — передал бразды правления хозяин.

— Тогда начинаем?! — воскликнул Буль. Все согласно закивали, а Женька сразу спросил:

— Что сначала?

— Все! — ответил насмешливо Буль. — Сейчас начну запускать программы. На проверку биохимии хватит двух программ, одну на того сэйла, а другую на его лошадь. — Поколдовав над своими карманами, он выпустил из них пару искорок, мелькнувших в направлении пахаря. — Так, теперь насчет твоего лекарства! — Буль засунул руку в правый карман брюк, вытащил пригоршню из нескольких сотен искорок, и подбросил их вверх, после чего, те стремительно умчались в разные стороны.

Буль продолжал свое колдовство над карманами и спросил. — Федя, как ты думаешь, магнитные аномалии наверно есть смысл искать только в горах и разломах?

— Конечно! — ответил физик, зачарованно глядящий за манипуляциями ангела. — Экий ты сеятель!

— Время разбрасывать камни… — произнес высокопарно Буль, подражая, весьма известному астральному посланнику на Землю, и бросил на ветер очередную партию искорок-программок. — Сейчас запустим этих ангелочков в сторону гор. Пусть полетают! — затем довольно отряхнул руки и предложил, указав на избы, стоящие вдали. — Пока за нас трудятся братья наши меньшие, я предлагаю познакомиться с жизнью этого достопримечательного города, если его можно назвать городом!

— Не сомневайтесь! — усмехнулся довольно Лен, опять взяв на себя роль экскурсовода. — Давайте, полетим потихоньку над этой дорогой к центру города!

— Погодите! — воскликнул Женька. Любопытство уже тянуло его к пахарю. — Давайте, взглянем на этого сэйла с лошадью!

И, не обращая внимания на приятелей, рванул прямо к крестьянской парочке.

Остановившись у самой лошади, он остановился и сам заржал, как конь:

— Ой, не могу! Они что, на коровах пашут?!

— Сам ты корова! — возразил Славка. — По стати, это самая настоящая лошадь!

— Смотри, у нее гривы нет, рога как у барана и копыта двойные, а хвост как у осла!

— Ну и что, по функциональности она лошадь. Да и какая разница?! Посмотри лучше на этого труженика! Вот уж силушка и стать где. Для человека это был бы богатырь!

— По нашим меркам он немного тяжеловат! — заметил Лен. — Рост хорош, но в плечах лишковато. Для воина, например, был бы слишком неповоротлив, да и в возрасте уже.

— А чего это он голый, что ли? — вдруг дошло до Женьки, что то, что он воспринимал за одежду, был просто шерстяной покров.

— А как еще ему одеваться? Жарко ведь! У нас крестьяне часто голышом ходят.

— Ну как-то неудобно. Есть же у вас половые различия!

— Есть, конечно, но они лучше спрятаны, чем у людей, особенно у мужчин. То есть, как бы вам это покультурнее сказать, — ехидно улыбнулся Лен. — У наших мужчин в нерабочем состоянии почти ничего между ног не болтается, а если немного и есть, то этого без особого разглядывания не видно.

— А в рабочем?! — нахально спросил Федька.

— А зачем вам в рабочем?! — так же нахально ответил Лен, и Федька сразу перевел разговор на другую половину:

— Ладно, мужики, а женщины как? Или у ваших женщин сверху ничего нету? — изобразил на себе женскую грудь Федька.

— Не показывай на себе! — суеверно испугался Женька.

— Как нет? Есть, конечно! — ответил Лен. — Мы тоже от млекопитающих происходим.

Так что здесь все на месте, просто, это не считается таким уж предметом, который надо прятать, особенно в крестьянской среде или, например, при купании! В целом, разница между людьми и сэйлами, в основном, в размещении и структуре шерстяного покрова. Надо признаться, что эволюцию все-таки сильно подталкивали в одном направлении, иначе мы с вами не походили бы друг на друга. Кто-нибудь обязательно был бы сумчатым или яйцекладущим! — то ли шутил, то ли серьезно объяснял Лен. Попробуй, пойми инопланетянина! Хотя, кто тут инопланетянин, надо еще разобраться! Женька, удовлетворив свое любопытство у странной лошади, скомандовал:

— Ну, полетели, что ли, в город!

Они взмыли над полем и поплыли потихоньку над дорогой. Спустя несколько кварталов деревянных домов до него стало доходить, что Лен был прав, когда с гордостью улыбался за этот город. Дома все росли в размере. Стало попадаться все больше каменных построек. Людей, то есть сэйлов, все прибавлялось. Женька отметил про себя, что женские фигуры очень даже ничего по человеческим стандартам. Вообще, женщины были светлее, стройнее, чуть меньше ростом и как бы легче представителей мужского населения. Хотя, как и у людей, телосложение и пропорции сильно разнились от тощих до толстых и от маленьких до больших. В городе взрослые сэйлы были в основном одеты. Дома стали двух- и трехэтажными. На улице было много конных экипажей самой разнообразной конфигурации. Сэйлы попадались все более наряженные. И, когда вся ватага астральных гостей выкатила в центральные районы города, их ждала подлинная неожиданность. Женька почему-то не ожидал увидеть столь прекрасных зданий. Видимо, сказалось влияние земных стереотипов, и эти архитектурные формы, только слегка напоминающие смесь готики с таиландскими или китайскими храмами, зачаровывали своими причудливыми сочетаниями форм и красок. Центральные дворцы, несли по несколько ярусов конических крыш, опирающихся на красивые колоннады. Фрески чередовались с мозаикой и цветными витражами больших окон.

— По крайней мере, в изготовлении стекла, камнеукладке, архитектуре и даже канализации здесь знают толк! — уважительно заключил Женька. — Да и одежды на гражданах очень неплохого качества!

Тут они натолкнулись на марширующий на плацу полк солдат, вооруженных холодным оружием.

— Ого, милитаризация полным ходом! — удивился Федька.

— Вообще-то такая агрессивность не очень характерна для сэйлов! — как-то смущенно заоправдывался Лен. — Просто, нынешний диктатор немного склонен перегибать палку.

— А что, огнестрельного оружия еще не придумали? — спросил Славка.

— Нет, но скоро, видимо, додумаются, — вздохнул расстроено Лен. — Порох и фейерверки уже вовсю в ходу!

Буль, все время подхватывающий на ходу подлетавшие к нему мелькающие искорки, наконец, объявил:

— Все! Разбросанные камни собранны. Надо отправляться обрабатывать информацию и делать выводы! Ну что, прыгаем в пирамиду нашей службы?! — Все согласно кивнули.

— Тогда встречаемся в порту! — добавил Буль и исчез.

Женька сосредоточился на их новом маленьком порте, с которого он еще ни разу не отправлялся путешествовать по морю — а следовало бы! Очутившись на причале, он заметил Буля, внимательно разглядывающего плавательные средства, пришвартованные к причалу.

— Ты чего там забыл?! — Женька услышал из-за спины Федькин крик.

— Чего надо, то и забыл! — как всегда, по-ангельски «кротко» ответил Буль, и тут же пристал к появившемуся на пирсе Славке. — Ты чего, не мог побольше посудины придумать?! Ну да ладно, та яхта подойдет! — Буль указывал на самую большую, двухмачтовую посудину, стоявшую крайней к морю.

— К чему подойдет? — не удержался Женька.

— Не к чему, а для чего! Для производственного совещания или научного совета, — бубнил Буль, направляясь к яхте. Все загрузились на корабль, и Буль скомандовал Славке. — Ты, как главный по кухне (при этом он указал пальцем вверх, имея в виду, наверно, божественную кухню), отдавай швартовы и ставь эту лайбу на автоматический ход, а мы устроимся на палубе совещаться.

Славка не стал возражать и вскоре, вся компания, рассевшись в удобных стульях на деревянной палубе белого двухмачтового парусника, приготовилась слушать ангельский отчет. Буль начал с биохимического анализа. Перед ними возникли три висящие полотна, плотно усеянные химическими значками, показывающими биохимические реакции.

— Здесь биохимические циклы их лошади, сэйла и человека, — объяснил Буль. — Сейчас сопоставим лошадь с сэйлом!

Два полотна наложились друг на друга. В некоторых местах возникли зеленые метки.

— Зеленые формулы показывают минорные, то есть незначительные расхождения в циклах. А сейчас наложим человеческую биохимию!

Третье полотно наложилось на предыдущую картинку. Возникло гораздо больше зеленых мест и даже три красных. Женька оживился, догадавшись, что эти различия очень существенны:

— В чем эти различия?! — спросил он у Буля. Тот, поняв, что объяснений не нужно, увеличил красные участки и вывел текстовые ремарки.

— Ну, это ерунда! — прочитав одну, заявил Женька. — Это просто у человека мутация синтеза аскорбиновой кислоты, — затем продолжил чтение. — А это синтез стероидов мужского типа. Тоже не существенно… а вот тут я не понимаю, что-то из основных циклов, кажется дополнительный путь катаболизма виноградной кислоты… но в целом, различия минимальны! Не сто процентов, но почти уверен, что препарат должен действовать. Кстати! Вот лажанулся! Надо ж было физиологию и анатомию сравнить!

— Это Вы лажанулись, милейший! — ехидным голосочком пропел ему в ухо Буль. — А мы, ангелы, всегда за вас, олухов, отдуваемся! Так вот, если не считать пропорциональных сдвигов, различия укладываются в десять процентов — гораздо меньше, чем, к примеру, у макак и человека!

— Отлично! — обрадовался Женька. — Тогда здесь все в порядке, а как на счет растений?

Буль, ничего не говоря, развернул картинку, на которой было изображено с десяток растений, под которыми было подписано несколько строк. Вглядевшись в надписи, Женька предложил Булю:

— Давай выкинем из списка те, что не растут на материке и сильно ядовитые! — список уменьшился до двух растений. — Так, и каково же содержание вещества в тканях? Хм, в листьях этой травы до 50 микрограмм в грамме, а в другой только 10 микрограмм. Хорошо, запомни их обеих, надо будет Лену и его королевской надежде, как ее — Лэе, показать! — Женька продолжал рассуждать. — Значит, если действующая доза где-то пять миллиграмм, то надо выпить минимум полстакана, а то и стакан сока. А есть там вредные соединения?

— Прямой отравы нет, но нежелательные соединения есть. Их можно осадить пятидесятипроцентным спиртом, — прокомментировал Буль.

— Хорошо, тогда делаем отжимку, концентрируем выпариванием, добавляем спирта, фильтруем, опять концентрируем и меряем активное вещество в спиртовом растворе.

Я думаю, что «лекарство» сможет храниться с месячишко и без особой очистки. С этим все ясно.

— А что там насчет магнитных аномалий? — спросил Федька ангела, и перед ними, на палубе яхты развернулась объемная карта с участком Эрианы от столицы до ближайших гор из пояса, окружающего страну Высоких Горизонтов.

— А прав оказался Лен! — усмехнулся Буль. — Программки, залетевшие за горы, не вернулись! По всей вероятности, увязли в реале! Похоже, и нам туда соваться нельзя! Но ладно, главное, кажется, мы нашли то, что нужно!

На карте зажглись красные участки, обозначающие высокую магнитную активность. На равнине таких мест почти не было. Большинство было разбросано по горам. Особенно много зон было вдоль одного бывшего особенно большого разлома, занесенного наносными породами и превратившегося в горную долину. Буль ткнул в одну точку и сказал:

— Вот эта находка! — картинка увеличилась, показав пещеру в горном склоне. — Эта пещера, по-видимому, когда-то была промыта водой. Но это не важно. Главное, что внутри нее есть мощное магнитное поле, пульсирующее с частотой в полтора герца!

Почему там идет пульсация, программка не выяснила, да это и не существенно.

Принципиально то, что у нас, то есть у них, есть природный генератор магнитного поля подходящей конфигурации! Так что даже не надо ничего выдумывать с магнитами.

— Что же, получается, миссия возможна? — спросил Женька Буля. В ответ прозвучало только короткое и ясное: "Да!" Все, довольные, разбежались по неотложным делам, и только Женька остался валяться на палубе дрейфующей яхты, обдумывая детали предстоящей операции. Этот приступ лени и сослужил причиной того, что Женька окончательно вышел на ведущие позиции во всей операции. Где-то спустя полчаса такого безделья, на палубе появился Буль и, бешено вращая глазами, проорал:

— Куда все подевались?!

— Так, по делам разбежались! — Женька ответил, ничего не понимая. — Случилось что?

— Да! Срочно ноги в руки и со мной к Лену! Там его принцесса в астрале объявилась! Другого случая еще, может, месяц нужно ждать будет!

— Поехали! — охотно воскликнул Женька и сосредоточился на образе Лена.

Через пару секунд они наблюдали ангела-сэйла, нервно теребящего свои одеяния.

Увидев гостей, Лен засветился радостной улыбкой:

— Ох, я уже весь изнервничался! Мы никогда не знаем, как долго Лэя сможет быть в астрале. Прошу вас, идемте быстрее к ней!

— Подожди! — тормознул его Буль. — Много с ней там сэйлов?

— Отец, мать и ее ангел-хранитель Арсен.

— Ой, многовато что-то. Давай так. Когда мы пойдем, попроси удалиться всех лишних. Потом Женя начнет инструктировать вашу принцессу, а я ему помогу, если нужно — раздал команды Буль и, обернувшись к Жене, спросил. — Ты все по делу уяснил?

— Все! Идем! — ответил Женька ангелам, и неожиданно оказался лицом к лицу перед созданием просто небесной красоты, стоящим на зеленой цветущей лужайке.

В отличие от Лена, эта девушка была светлее, мягче, нежнее. Легкая шелковая туника прикрывала ее тело, но Женька отметил стройность и легкость фигуры.

Основной оттенок шерстки был золотистым, темнея до медно-коричневого на голове и затылке, а от подбородка вниз шел вообще чисто белый атласный тон тончайшего подшерстка. Тонкие черты лица и красивый абрис чувствительного рта выдавали в ней какую-то внутреннюю высокородность. Тонкие брови черными ниточками оттеняли светлые веки, продолжавшиеся белыми полосками на висках и теряясь в пышной свободной прическе делая ее как бы мелированной. Но больше всего Женьку поразили своей выразительностью ее огромные глаза под густой опушкой ресниц. Он просто тонул в этих изумрудных озерах. Широко расширенные зрачки выражали, крайнее напряжение.

Женька поймал себя на странных ощущениях. Ему нравились сэйлы. Они были как-то объективно красивее людей. Ему приятно было смотреть на Ленгли, выглядящим одновременно и утонченней, и немного хищнее, чем люди. Но это было что-то вроде любования красивой птицей или зверем, а сейчас он вдруг почувствовал, что воспринимает эту юную дочь Сэйлара, как-то странно, несколько по-человечески. То ли ее волнение и яркие эмоции, написанные на лице, то ли прекрасная, по человеческим стандартам, женская фигура и утонченные черты лица заставляли его относится к ней, немного как к женщине, немного как к ребенку, но, во всяком случае, никак не могли оставить его равнодушным.

Глядя на дрожащие ресницы и напряженно сведенные брови, Женька вдруг понял: "Она же сильно испугана! Конечно, увидеть эдакую лысую образину!" Ему внезапно стало жалко это ангелоподобное создание, и он решил выразить ей всю свою приязнь и поддержку, на какую был способен. Он широко улыбнулся и заявил без обитняков в своем обычном стиле:

— Всегда мечтал спасать таких обворожительных красавиц!..

ГЛАВА 8. КЛЮЧИ ОТ МИРА

Лэя, удивляясь себе, почувствовала, как озорная улыбка в мгновение ока превратила инопланетное чудовище в забавное и веселое создание. Но даже сквозь смех, чувствовался его взгляд, продолжающий внимательно и заботливо изучать ее.

Лэя не могла не оценить комплимент чужака и ответила смущенной улыбкой:

— А я думала, что кажусь вам большой, плюшевой игрушкой, как мой Хлюп!

— Нет, если и игрушкой, то не плюшевой, а атласной! И потом у игрушек не бывает таких красивых и умных глаз! — продолжал расточать инопланетные комплименты Женька.

— Вообще-то у нас может быть мало времени! — улыбаясь, напомнила Лэя о том, что ее пребывание в астрале может внезапно оборваться, когда угодно.

— Ой, и правда! — спохватился Женька и сразу решил исправиться. — Тогда разрешите представиться! Мы с планеты Земля. Я — душа человека по имени Женя, или Женька, если возникнет желание поругаться на меня. Этот тип сзади — ангел.

Зовут его «Язык-сломаешь», а короче — Буль. Это потому, что он все время булькает, как перегретый чайник. Это немало нам надоедает, но за неимением лучшего… так что, прошу любить — не любить, но хотя бы жаловать. А передо мной, как понимаю, находится ангелоподобное и венценосное создание небесной красоты под именем Лэя?!

Лэя оторопело пыталась следовать за витиеватой мыслью инопланетянина и не расхохотаться ему в лицо от его странной веселой манеры излагать вполне серьезные вещи. "Как же весело и легко можно относиться к обыденным вещам!" — Лэя поймала себя на мысли, что начинает несколько завидовать этому смешному «чудовищу», которое смотрело на мир, как на повод повеселиться. Но это не было пустосмешеством, она чувствовала, что за смехом стоит уважение к ней и попытка найти психологический контакт. А ничего лучше и быстрее ломающего преграды между собеседниками, чем смех, нельзя и найти. Лэя сама решила пойти ему на помощь и ответила в том же духе:

— Вы совершенно правы. И моей первой «высочайшей» просьбой к Вам будет немедленно забыть о всяких коронах и перейти на "ты"!

— Огромное спасибо! На самом деле, это неприлично для развитых и цивилизованных инопланетян «Выкать» друг другу и выпендриваться всякими висюльками и побрякушками, которые они, вместе со своими родичами, на себя понавесили! Так что Лэя, я могу тебя обзывать Лэйкой, когда буду не на шутку сердиться?!

Лэя рассмеялась, будучи уже не в силах сдерживаться:

— Нет! Можно, если только "на шутку" рассердишься!

— Это, как это? — выпучив удивленно глаза, зачмокал, словно пробуя на вкус непонятное слово, Женька. — Что-то сурдоперевод барахлит!

Теперь уже Лэя озадаченно пыталась понять, что значит сурдоперевод. Буль, воспользовавшись паузой, тут же по-деловому встрял в беседу:

— Кончай этот межгалактический базар! А то мы никогда не доберемся до дела!

— Ну что я говорил! — воскликнул Женька. — Опять забулькал!

— Ну ничего, где лейка, там и булькает! — продолжая веселиться, ответила Лэя.

Не прошло и трех минут, как инопланетяне чувствовали друг друга, словно старые друзья, собравшиеся на очередную вечеринку. Теперь обе стороны уже не замечали чужеродного внешнего вида собеседников, и можно было приступать собственно к делу.

— И все-таки, я попрошу всех лишних удалиться с полянки для сохранения конфиденциальности предприятия! — обратился Буль к Лену и остальным ангелам и сэйлам, присутствующим на лужайке.

— Это были твои родители? — спросил участливо Женя Лэю, когда на поляне остались только трое: он, Лэя и Буль.

— Да, мама с папой и Арсен — мой ангел-хранитель!

— Обещай, что познакомишь меня с ними, когда мы установим связь с реалом! — попросил Женька, давая Лэе понять, что он относиться с большим уважением к ее родственникам.

— Лен, Глен, Арсен — имена какие-то одинаковые! — пробулькал как-то недовольно Буль.

— А еще Лин, Лика, Лэя! — засмеялась Лэя. — Что уж тут поделаешь, если нам так нравиться. И потом, это сокращения, сами имена сильней отличаются, но они длинные и неудобные в пользовании.

— Ерунда, у нас тоже, иногда, на Земле, как начнут склонять: Джин, Джейн, Джей, Джон, Жан, Шон… попробуй разбери! — подвел итог дискуссии Женка. — Все, за работу! Лэя, ты должна приготовить в реале, ну, то есть, на Сэйларе, одно лекарство из травы, которую ты, надеюсь, знаешь. Буль, покажи изображение этой травки!

Буль, молча, театральным жестом щелкнул пальцами, и под их ногами растительность сменилась на траву, достигающую им коленей, и цветущую желтыми цветочками, собранными в небольшие колоски. "Чем-то зверобой напоминает" — подумал Женька.

— Ой, дак это же лепт! — узнала траву Лэя. — Он частенько растет по обочинам дорог. Его еще можно заваривать, как успокаивающее средство.

— Отлично, теперь мы даже знаем, как он называется! — обрадовался Женька. — Буль, твои программки случаем не запомнили, где эта травка растет в их долине?

— А как же! Обижаешь, начальник! — Буль опять защелкал пальчиками и перед ними развернулась уменьшенная копия долины, в которой жила Лэя. На ней двумя яркими красными кубиками засветились дома Лэи и Илаира. — Лэя видишь ваши дома и озеро?

— Да — коротко ответила Лэя, заинтересованно разглядывая трехмерную карту.

— А теперь, запомни места, где эта трава растет особенно густо! — на карте засветилось зеленым цветом несколько участков, разбросанных по долине.

— Хорошо, я запомнила, — послушно, как прилежная ученица, ответила Лэя.

— Теперь переходим к следующему пункту, — подытожил Женька и стал подробно рассказывать, как эту траву нужно собрать, отжать сок, выпарить, отфильтровать сквозь ткань, и смешать со спиртом, чтобы высадить нежелательные соединения. Тут возникла заминка.

— У вас спиртные напитки употребляют? — задал наводящий вопрос Женька.

— Если ты имеешь в виду вино и сгон, то конечно, есть! Мужички очень даже любят приложиться!

— Вот где оно — родство цивилизаций и инопланетных разумов! Даже самогон и сгон звучат созвучно! Уверен, теперь мы без помех найдем общий язык с любым представителем мужской половины! — Женька осекся на полуслове и заинтересованно спросил. — А женщины?

— А что, женщины? — переспросила Лэя.

— Ну, в смысле спирта, то есть, сгона… употребляют?

— Кто ж из женщин сгон употребляет, если вино есть?

— Ближе к делу, хватит болтать! — подогнал Женькину мысль Буль.

— Понимаешь, — обратился пристыженный Женька к Лэе. — Чтобы высадить вредные компоненты, нужен 50 % раствор спирта. Ну, хотя бы 40 %. То есть, грубо говоря, половина спирта в растворе! Так вот скажи мне, милая принцесса, есть у ваших мужичков спиртовые напитки или сгон, которые легко загораются, если их поджечь?

— У мужичков нет, — засмеялась Лэя. — Они их слишком быстро уничтожают! А вот у запасливых матушек или знахарок он найдется.

— Тогда слушай внимательно. Ты должна выпаренный в пять раз и отфильтрованный раствор сока смешать с самым крепким спиртом, какой найдется до концентрации спиртового раствора, когда он свободно загорается. Потом выдержать денек. Опять хорошенько отфильтровать и снова выпарить спирт на водяной бане.

— Как это, на бане? — не поняла Лэя.

— Это я так называю нехитрую лабораторную штуку.

— Какую лабораторную? — старательно выговорила незнакомое слово Лэя.

— А-а ерунда! Просто берешь тазик побольше. Наливаешь туда воды и ставишь его кипеть на огонь. В него ставишь плавать тазик поменьше, в котором и есть твой раствор, из которого тебе надо выпарить спирт, чтобы сконцентрировать раствор…

Так, продираясь сквозь тернии непонимания и ограниченных технических возможностей Лэи, они все же составили рецептуру средневекового изготовления Ксилонейросказина-В. О чистоте препарата не могло быть и речи. Слава богу, что препарат был довольно стабилен в неочищенном состоянии, и что удастся избавиться от нежелательных примесей. Под конец беседы Лэя выглядела порядком уставшей.

— Когда ты приготовишь раствор, мы проверим концентрацию нужного вещества в нем и рассчитаем количество для употребления, — пояснял Женька. — А ты должна пройти к пещере, которая находиться в паре дней пути от твоего дома, в соседней долине.

Буль, покажи опять карту!

Буль послушно развернул трехмерную карту, на которой пунктиром был обозначен маршрут следования к пещере. Теперь уже ангел перешел к объяснениям:

— Свободно выйти в астрал ты сможешь в этой пещере. В ее глубине есть очень мощное пульсирующее магнитное поле…

Лэя только успела удивленно взглянуть на Буля и, не успев ничего спросить, исчезла из астрала. Ангел с Женькой озадаченно уставились друг на друга.

— Да, перегрузили мы бедную девочку заданиями! — прокомментировал Женька. — Может, хоть что-то да запомнит с первого раза.

Однако Лэя превзошла все ожидания учителей. Проснувшись, она долго сидела, вспоминая все инструкции. Потом прошла в библиотеку и записала все подробности, какие помнила и боялась упустить. Она мысленно перебрала все детали беседы: "Да, если даже ей не удастся выйти в астрал во сне, она сможет приготовить «лекарство» и дойти до пещеры. Зар с Хлюпом ей помогут!" Только записав все на бумагу, она расслабилась и отдалась воспоминаниям своего необычного сна. А вспомнить и переживать было что! Свалившийся груз спасения родного мира не раздавил ее юные плечи. События последнего времени закалили ее характер, и теперь она могла без паники осмысливать задачи, стоящие перед ней.

Тем более что страшные новости не были для нее полной неожиданностью. Но то, что, кроме нее, у ангелов почти не было других шансов исправить ситуацию, сильно давило на ее чувство ответственности. Сделай она сейчас что-нибудь не так, и для Сэйлара все может быть кончено.

Затем она вспомнила знакомство с инопланетянами, и губы сами по себе растянулись в веселой улыбке. Эти инопланетяне, несмотря на свой неприятный вид, оказались ужасно смешными и умными. Лэя задумалась: "А ведь это-то, наверно и есть главный признак мудрости и большой души: быть простым в общении, постоянно смеяться над собой и смешить других. При этом не бояться открыться собеседнику и уважать его мнение".

Лэя не встречала таких сэйлов. Эта внутренняя свобода, которую она чувствовала и в себе, у инопланетян была подкреплена какой-то внутренней уверенностью, которая позволяла им насмехаться над собой, друг другом и над Лэей так, что всем было весело и никому не было обидно. Даже Лэя, незаметно для себя, стала смеяться и над собой и над ними. И это было здорово! Ее душа летела, радуясь свободному и легкому общению с умными собеседниками. Не смотря на насмешки, она чувствовала, что эти двое чужаков подсознательно заботятся и оберегают ее от грубостей и непонимания, постепенно становясь ей ближе, чем многие родственники и знакомые сэйлы, у которых просто не хватало глубины души на такие взаимоотношения. Сейчас, зная отношение инопланетян к себе и чувствуя их души, она не могла больше воспринимать их внешность неприязненно. Удивляясь себе, Лэя вспоминала их лица с радостью и благодарностью за теплые чувства, как бы невзначай подаренные ими.

Она чувствовала: теперь у нее есть, действительно, сильные, мудрые и заботливые друзья, которые не бросят ее одну в трудностях.

Солнце за окном уже припекало, нужно было спешить начинать новый день. Он предстоял хлопотный. И без помощи Зара и Хлюпа ей не обойтись…

Очутившись в кабинете начальника, то бишь Буля, Женька расслабленно рухнул на оленьи шкуры и спросил ангела:

— Что-то ты сегодня чересчур ворчливый был?!

— Ну, если ты сразу закусил удила и изобразил записного балагура, то кому-то же надо было и ругательную роль исполнять?!

— Уел! Но действительно, ты чем-то был озабочен? По-моему так все просто "тип-топ"!

— Да, вроде все в порядке. Просто, я все время беспокоился, чтобы чьи-нибудь длинные уши не проросли от нас поблизости. Приходиться помнить, что мы тут копошимся, пока нам это позволяют.

— Но ты же выставил барьер?

— Это-то да, но кто мешает им сейчас подсмотреть, чем там Лэя заниматься будет?

— Ну и придумай какую-нибудь защиту, а не ходи как индюк, раздумывающий, сегодня ему в суп или, может быть, завтра? В общем, давай, подумаем, что дальше делать, и я сваливаю в реал, а то там мои останки без меня протухнуть успеют!

— А что тут думать? Теперь все от Лэи зависит. Одно хорошо, мы знаем, что она может выйти в астрал, когда у них ночь. Так что, завтра можешь не спешить, лучше потом подольше задержаться, как сегодня, на случай возможного контакта.

— Ну и ладненько, тогда наше Вам, с кисточкой! — отсалютовал Женька и исчез из начальственного кабинета.

На следующий день Федька со Славкой насели на Женьку с Булем с расспросами и просьбами показать, где и как претворяется их план по спасению цивилизации.

Однако Женька не собирался сдавать свои лидирующие позиции и цедил информацию по каплям. Все же, где-то к Эрианскому вечеру, вся компания отправилась проверить, как дела у принцессы на выселках. Буль к тому же все рвался проконтролировать, не подглядывает ли кто чужой за принцессой со стороны астрала. Они без труда нашли нужное место и Буль, «прислушиваясь» и «принюхиваясь», покружил над долиной. Довольный, он вернулся к ожидающим приятелям:

— Отлично, сторожевые программки никого и ничего не запеленговали! Теперь можно посмотреть и на подопечную.

Они дружно полетели к домику, стоящему на берегу красивейшего озера.

Настроившись на образ Лэи, Женька «почувствовал» ее присутствие на ближайшем лугу и полетел к ней. За ним хвостом потащились все другие. Лэя, вместе с красивым рослым парнем-сэйлом и забавным плюшевым созданием, собирала лепт — растение, содержащее Ксилонейросказин В. Все трое трудились, набивая травой большущие мешки. Причем, принцесса не уступала в усердии своим помощникам.

— А это что за зверь такой? То ли чебурашка, то ли коала-переросток! — удивлялся Федька.

— Это Лэин лонк. Он, кстати, поумнее тебя будет! — хихикал Женька. — Ладно, не будем им мешать. Полетели, посмотрим, сделали они пресс для выдавливания сока или нет?

Все устремились за Женькой к дому. На дворе ничего интересного не было. Женька прошмыгнул в большой сарай. Там он нашел довольно внушительный ручной винтовой пресс. Видимо он и раньше использовался для выжимания каких-нибудь плодов. Там же он увидел немалую порцию свежей травы, готовой к выжимке сока. Следы на прессе говорили, что его только что использовали по назначению.

— Да, пожалуй, наша принцесса весьма трудолюбивая и умная девушка. Если так дело пойдет, то за пару дней они приготовят достаточное количество «лекарства». А я еще сомневался, запомнит ли Лэя все инструкции, — довольно констатировал Женька.

— Давайте, к той магнитной пещере слетаем! Посмотрим, что это за место и, заодно, проверим как туда пробраться, — предложил Славка.

— А ведь верно! Им же надо перебраться в соседнюю долину! Туда хоть можно пройти-то? — спросил у Буля Женька.

— Здесь все по ровному месту. А вот перед самой пещерой, надо преодолеть небольшой перевальчик, и там останется всего с пяток ихних миль или около восьми наших километров. Но вот насчет проходимости перевала я сомневаюсь. Надо, на самом деле, посмотреть. Ну полетели, что ли?

Все устремились за Булем, знавшим дорогу по данным своей ангельской разведки.

Сначала они пролетали над восхитительной красоты пейзажами горной долины, огибая озеро, обрамленное цветущими лугами, зарослями кустарников и, местами, лесом. Не считая густых зарослей кустарников и болотистых мест, большая часть пути была вполне проходима. Но вот вся компания подлетела к гладкой каменной стене, тянувшейся между двух гор и прочно преграждавшей путь возможным наземным путешественникам. Компания зависла перед стеной, озадаченно ее рассматривая.

— Я так понял, что без более-менее профессиональных альпинистов здесь не обойтись! Это ж метров двадцать абсолютно гладкой каменной стены! — озвучил общую озабоченность Женька.

— Да-а, небольшой перевальчик, называется! — поддакнул Славка, с усмешкой взглянув на Буля. — Ступенька. Один двадцатиметровый шаг и ты наверху!

— Это разлом. Здесь одна часть плиты поднялась по месту слома над другой, — как бы оправдываясь, стал объяснять Буль.

— Хватит нам уроки ангельской геологии читать! — прервал его Федька. — Лучше взлетим повыше и посмотрим, что там за этой стеной и куда она тянется!

Все взлетели на полсотни метров. За стеной продолжалась равнина, покрытая травой и местами поросшая кустарником.

— Все, разделяемся: мальчики налево, девочки, то есть не настоящие мальчики, направо, и ищем проход вплоть до гор, — скомандовал Женька.

— Это кто это, девочки? — возмутился Славка.

— Ну не я же с Федькой! — фыркнул Женька. — Это вас с Булем трудно мальчиками назвать, вы ж не пойми кто, на самом деле.

— Ладно, идею понял! — примирительно сказал Буль, видимо чувствуя вину за оплошность своей разведки. — Тогда мы полетели к дальней горе, а тебе оставлю преимущественное направление — в сторону дома. Желательно, чтобы тропа нашлась там, так как в нашу сторону придется делать большой крюк.

Компания разделилась, и Женька с Федькой стали тралить свой участок. К сожалению, уступ тянулся ровной линией почти до самой горы. Но вот у ее подножья он оказался завален старым оползнем, по которому вполне можно было подняться на верхнее плато, лавируя между больших глыб, некогда скатившихся с горы. Женька спустился в долину и стал потихоньку подниматься по склону, исследуя возможные проходы. Поверхность оползня, благодаря его преклонному возрасту, оказалась пригодной, но все-таки сложной для восхождения. Женька уселся на глыбе, расположенной наверху оползня и задумался, прикидывая, сможет ли Лэя пройти этот путь. Сверху подлетел Федька и отрапортовал:

— Не ахти какая, но дорога есть. Дальше к пещере они пройдут. А как здесь?

— Вот думаю. Лэю жалко. Альпинист-то раз плюнуть пройдет. Но в одиночку, девчонке — считай, невозможно.

— Так пусть с собой этого парня берет! Эдакий битюг! Он тут руками все глыбы посворачивает!

— Вот и я о том: придется еще одного вовлекать в нашу аферу, — вздохнул Женька.

— Да брось ты со своей конспирацией. Он ее слуга. Я понял так, что он за нее костьми ляжет, не то, что тайну хозяйки сохранит!

— Пожалуй ты прав. Ничего страшного в том не будет. Тем более спасать мир в одиночку, да еще девчонке, неблагодарное занятие. Итак, путь, можно сказать найден. Так что, полетели обратно на место встречи.

Буль со Славкой припозднились и появились на месте с весьма удрученным видом.

— Ну что, ничего путного? — довольно улыбаясь, спросил Женька.

— А! Еще хуже! Там такое ущелье, вообще ноги сломаешь. Сколько не лазали — ничего не нашли, — расстроено ответил Буль и тут же с надеждой спросил. — А у как вас?

— В принципе, пройти можно, но нужна помощь ее слуги — того рослого парня.

Придется посвящать его в дело.

— Да, наверно без этого не обойтись. Впрочем, он итак уже участвует, собирая лепт и отжимая сок.

— Ну что, полетим домой? — спросил Славка. Видимо, его ждали пациенты.

— Вы с Федей летите домой, а мне еще Буль здесь нужен, определить, сколько действующего вещества в отжатом ими соке лепта, — сказал Женька и, ухватив Буля под локоть, переместился во двор Лэиного дома.

— Быстренько запусти свои программки в этот сок и кинь пошарить по закромам на счет самого крепкого спирта, какой у них найдется, — приказал он ангелу.

— А чего это такая спешка?

— Сам не знаю. У меня такое чувство, что Лэя сейчас сильно взволнована, и может сегодня опять выйти в астрал. А я хочу, что бы у нее уже сегодня были все необходимые знания для постановки эксперимента. Так что давай, веселей!

Буль послушно разбросал свои программки и в скором времени собрал их обратно с интересными результатами. К великой радости Женьки миллилитр отжатого сока содержал около 50 микрограмм Ксилонейросказина В. А вот максимально концентрированный сгон, содержащий почти семидесяти процентный спирт, нашелся в подвале дома Илаира в количестве всего одного литра. И все-таки этого должно было хватить на приготовление десятка доз для отправки в астрал.

— Слушай, Буль, вычисли мне своими ангельскими способами примерные объемы посудин, которыми пользуется Лэя от ложки с чашкой до той посудины, в которой она держит отжатый сок.

— Сей минут! — Буль что-то поколдовал и через некоторое время и выдал результат.

— Они используют меру объема называющуюся что-то вроде «стакана» и соответствующую нашему стакану в 200 миллилитров.

— Вот, где мудрость народная! — восхитился Женька. — Жизнь надо мерить стаканами, а не какими-то абстрактными литрами. Очень удобная мера!

Буль сообщил все другие требуемые параметры, и Женька вальяжным жестом отпустил ангела:

— Спасибо, начальник! А теперь, оставь меня в покое, старушка! — и, вспомнив усы их недавнего знакомого, с важным видом добавил. — Чапай думать будет!

— Ишь ты, что с людьми власть делает! — усмехнулся Буль и с поклоном изобразил послушного слугу. — Слушаюсь и повинуюсь! — Потом подумал и уже перед тем, как исчезнуть, оставил все-таки ворчливый комментарий. — Смотри у меня, мудрец тугоумный, попробуй только что-нибудь упустить…

Только Женька хотел вставить ангелу что-нибудь типа "сам такой", как тот уже исчез с поля ругани. Осталось только вздохнуть и поискать место посимпатичней, где можно было бы растечься мыслями по чему попало, и выработать окончательные инструкции для Лэи. Поднявшись немного вверх, он увидел на берегу озера мостки и маленький песчаный пляжик: "Вот оно — идеальное место для отдыха!" «Разлегшись» на мостках, Женька принялся считать: "Грубо говоря, мы можем сделать литр-полтора 50 % раствора для осаждения растительных ядов — это главное ограничение. Значит, объем выпаренного концентрата будет не более 300 мл. Чтобы в нем было десяток доз, то есть 100 мг «лекарства», нужно, чтобы концентрация была 0,3 мг/мл.

Значит, учитывая потери, Лэе нужно добыть литра три сока и выпарить его в десять раз. Ну что ж, вполне посильная работа! И до пещеры они доберутся, если предупредить взять веревки и что-нибудь вроде заступа и клиньев, хотя бы деревянных".

Найдя решение всех проблем, Женька совсем приободрился и решил посмотреть, как идут дела у Лэи. Он нашел ее с тем же рослым парнем, кажется Заром, выдавливающими сок из новой партии травы. Женька прикинул объем работ и удовлетворенно заметил, что сока должно хватить с лихвой. "Как бы передать эту мысль Лэе?" — озадачился он. Может, она уловит его мысль — все-таки она крутой экстрасенс. Он подошел к ней сзади и положил руку на голову. Все стало слышно вокруг: пыхтящий Зар, закручивающий пресс, скрип поворачиваемого винта, шелест перебираемой Лэей травы. Женька, испугавшись, что Лэя закроется от него, стал посылать ей приветственно-успокоительные мысли. Лэя замерла, насторожившись, затем улыбнулась. Женька транслировал, что было сил: "Ты меня слышишь?!" Лэя прислушивалась и вдруг кивнув ответила:

— Да я тебя чувствую, ты кто, ангел?

Женька продолжал «внушать»: "Я Женя! Травы достаточно!" Лэя, все-таки не смогла понять, кто с ней вышел на связь, но мысль, что травы достаточно до нее дошла.

Она удивленно вскинула бровки и переспросила:

— Ты хочешь сказать, что мы сделали достаточно? — потом еще «поприслушивалась» к себе и уже утвердительно кивнула. — Я поняла, мы додавим эту траву и этого хватит. Потом я поставлю сок выпариваться. Это наверно ты, Женя?

Женька, удивленный собственным успехом, «затранслировал»: "Все хорошо! Так держать!" Но внятной беседы больше не получилось, видимо, силы Лэи были все-таки небезграничны, или для таких переговоров требовалась специальная тренировка.

Вдруг Лэя засмеялась. Женька увидел, что она смотрит на Зара, замершего у пресса и с испугом смотрящего на свою госпожу.

— Зар, успокойся! Это ангелы пытались напрямую связаться со мной! Какое это приятное ощущение! — обрадовано поделилась своим опытом Лэя и тут же вздохнула.

— Правда мысли доходят очень невнятно, но, мне кажется, я поняла: нам хватит этой травы. Так что додавливай ее, а я сбегаю, искупаюсь — больно уж денек хлопотный оказался!

Лэя припустила по тропинке к берегу и Женька, не удержавшись, полетел за ней — так уж ему самому захотелось искупаться, что хоть посмотреть за процессом!

Подбежав к берегу, Лэя на ходу скинула сарафан и, подойдя к воде, попробовала босой ножкой, холодная ли та. У Женьки невольно перехватило несуществующее дыхание. Сгорая от стыда за нехорошее подсматривание, он облетел вокруг этой дивной нимфы Сэйлара, не в состоянии оторвать своего взгляда. Такого красивого создания ему, действительно, не доводилось еще видеть. Изящное, словно точеное, девичье тело переливалось золотистым атласом в оранжевых лучах Антара. Грива, переливающихся светлыми и темно-медными тонами волос, спускалась между лопаток.

Более яркий коричневато-медный окрас спины оканчивался на забавном, игривом, белеющим яркой окантовкой, коротеньком хвостике. Прекрасная девичья грудь и живот были окрашены чистым белым атласом, как будто на Лэе был надет стильный купальник.

К великому Женькиному сожалению, Лэя не дала ему полюбоваться дольше и с веселым криком сиганула в воду. Женька еще некоторое время пялился на стремительно плывущую в воде русалку, что называется, отвесив челюсть, и все никак не сообразя, любуется ли он на принцессу, как турист-натуралист на красивое творение природы, или как мужлан, добравшийся до халявного стриптиза. В конце концов, его вдруг обуял сильный приступ стыда за свою бессовестность, и он, почти в панике и великом смущении, удалился в свои астральные пенаты.

Вывалившись в своем кабинете, Женька, продолжая находиться в состоянии аффекта, выбежал по коридору к Славкиной приемной и ворвался к тому без стука. К счастью, тот сидел в одиночестве, обдумывая свои душеспасительные предприятия.

Плюхнувшись на стул, Женька с ходу стал упрекать приятеля и все вокруг:

— Ну почему все так несправедливо! Как тебе, так умница и красавица, а как мне, так одни мымры со стервами попадаются!

— Ой-ой-ой! Кажется тут серьезные симптомы! — Славка, хотевший сначала напуститься на компаньона, заметил, что тот в несколько невменяемом состоянии. — И какой, позволите ли спросить, Амур, на сей раз, соизволил запустить в Вас стрелой?

— Если бы Амур! — расстроено буркнул остывающий Женька.

— Ну, если ты не желаешь поделиться со мной, то тогда я поделюсь своими соображениями на счет мымр и милых красавиц, — начал свою психотерапию Славка. — Если ты вспомнишь, то не так уж и мне везло в женском вопросе, пока я не встретил Ташу.

Женька только неопределенно хмыкнул — ему нечего было сказать на это. Он прекрасно помнил Славкины мытарства. А Славка уже закусил свои психоаналитические удила и пошел развивать теорию родства тел и душ:

— Ты знаешь, по своему опыту, и опыту моих клиентов, я могу сказать, что любовь, как и вся наша жизнь, дуальна и поэтому противоречива. Мы постоянно ищем партнера душой и телом, и постоянно вступаем во внутренний конфликт, когда тело приемлет а душа нет, или наоборот. Сколько раз тебе нравились девушки, глядя издалека или со спины, но как только ты заглядывал им в глаза, так сразу появлялось чувство отторжения, вызванное твоей душой?

— Да сколько угодно! — все еще расстроено воскликнул Женька.

— Вот, и я о том же! — обрадовался Славка. — Людям с недоразвитой душой или, наоборот, очень развитой — легче. Они, в первом случае, просто не берут в расчет хиленькие порывы крошечной душки, и все ограничивается славненьким свинячьим сексом, или, как во втором случае, они могут и пренебречь или не замечать физических недостатков своих партнеров. Но подавляющее большинство мыкается, страдает и находит свое счастье где-то между двумя этими полюсами, пытаясь примирить противоречия животных и душевных потребностей. Кстати, для души, зачастую нужно еще меньше времени для определения «своей» половины, чем для тела.

Самое страшное, когда вдруг человек видит потенциального партнера, его тело реагирует положительно, он заглядывает в глаза, и его душа тоже западает на него, а этот предполагаемый партнер оказывается женат или замужем или, что еще хуже, реагирует резко отрицательно на попытку завязать отношения, унижая, отважившегося пойти на контакт, человека. Почти все проходят через это. И, как это ни печально, но этот жизненный опыт придает особую остроту ощущений в случае последующего удачного совпадения партнеров. Отрицательным моментом таких неудач, является то, что мы замыкаемся в себе, боясь открыться в случае такого возможного контакта и, как следствие, проходим мимо своей судьбы.

— Ну мимо Таши ты не прошел! — ехидно возразил Женька.

— Прошел! Да еще как прошел! Мы оба мимо с закрытыми глазами пробежали! Если бы не настойчивость судьбы, буквально впихнувшей нас друг другу в объятия, так бы ничего и не произошло. Мы ведь, вообще, можно сказать, окрысились друг на друга в первую встречу. Вот ведь как бывает! Тело кричит "ура!", душа без тормозов готова утонуть в глазах собеседника, а напуганное прошлым опытом сознание прячет все порывы куда подальше, боясь напороться на разочарование. И ведь чувствовали друг друга, полгода кругами ходили с надменными лицами, "не смешивая рабочих отношений с личными". Если бы не та Ташина оплошность с наркотиками, так и не быть бы нам вместе!

— Ладно, убедил! — согласился Женька. — Не все у вас гладко было. Да и эта катастрофа еще. Как ты вообще тогда не свихнулся?

— Пить надо больше! Иногда помогает. Главное, при этом, совсем не спиться… — Славка подумал и сказал. — Хотя, как врач, могу сказать, что и это не средство.

Сильное потребление алкоголя снижает уровень эндоморфинов, то есть, твое тело при этом становится несчастным само по себе.

— Спасибо! Мои проблемы теперь кажутся мне смешными!

— А какие проблемы? Опять неудача в женском вопросе?

— Хм! Стоит ли вообще слезы лить? — засомневался Женька. Вообще-то у них не было привычки обсуждать женский вопрос в компании. Как-то так: дружба была сама по себе, а женщины — сами по себе. Хотя, в Ташиной и Славиной жизни, с определенных пор, все приятели принимали самое живое участие, отчего их дружеские отношении только выиграли. И Женьке вдруг тоже захотелось дружеской помощи в сердечных делах, но начал он в своем привычном каламбурном манере. — А, была-небыла, расскажу тебе сказочку — обхохочешься!

— Что-то по твоему растрепанному виду не скажешь, чтобы было очень смешно! — слегка подтрунил Славка и приготовился слушать.

— Да вот, лечу, как ошпаренный! Самому и стыдно и непонятно!

— Уже интересно. Так откуда ты летишь-то? — совсем заинтриговался Славка.

— Да от Лэи!

— От принцессы?! — Славка и вправду не удержался от удивленного смеха. — Прости, но что за зоофилия?

— В том-то все и дело! Сам ничего не пойму! Вот скажи, можно в коня влюбиться?

— Ха! В коня, точно, нет, а вот в кобылу?.. не знаю, не пробовал! — уже во всю ржал Славка, потом очухался и сипло произнес. — Прости, Лэя, конечно, не кобыла.

Сэйлы, действительно, очень красивые и, действительно, похожи на людей. А ты расскажи о своих ощущениях, может я тебе чем и помогу. Все-таки я врачеватель душ, как-никак.

— Да вот, дурак, залюбовался ею с первого раза, а она, и действительно, не чета моим бывшим стервам — искренняя, умница и характер у нее стойкий — смотри, как удары судьбы держит! Да все бы ладно, но сегодня меня угораздило подсмотреть, как она купалась. Я тебе скажу — это что-то! До сих пор стыдно, что на такую красоту без спросу зарился.

— А что, в самом деле, она такая красивая?

— Не то слово! Еще немного, и земные женщины начнут мне казаться бледными скользкими лягушками!

— Да-а, дело далеко зашло! Пациента надо срочно лечить! — то ли серьезно, то ли насмехаясь, произнес Славка. — Но с другой стороны, ты знаешь, сколько народа с осликами там или с собачками живет?! И ничего, детишек, конечно, не приживают, но нам-то это в астрале не помеха!

— Я тебе серьезно, а ты! — Женька вдруг почувствовал, что начал серьезно обижаться на своего врачевателя.

— Так и я серьезно. Но вообще то, я тебе посоветую посопротивляться твоим странным чувствам и девушку в смущение не вводить. Ты ей, наверно, еще тем чудовищем кажешься! Ну, а уж если, и ей, и тебе невтерпеж будет, тогда значит, сам бог велел!

— Это какой бог? Ты, что ли?

— Ну, считай что я — рецепт прописал!

— Хорошо, мне и самому совесть девушку обижать не позволит! И другим ее в обиду я никому не дам! Так и знайте, спасители миров!

— Сам такой! И прошу не выражаться при мне нехорошими словами! — только смеялся на эти пламенные речи астральный психотерапевт.

За один день, Лэя вместе с Заром, успели насобирать достаточное количество травы.

Она поняла это по неясному прикосновению ангела, подсказавшему, что этого достаточно. Она даже спросила, не Женя ли это, но ответ был неясен. Они поставили выпариваться весь сок в большущем тазу, используемом обычно для стирки или давления плодов, идущих на приготовления вина. Они поддерживали слабый огонь в печке в сарае, подкладывая в нее сырые дрова, и прикрыв немного трубу, так чтобы раствор не закипел. К утру или полудню, так можно было выпарить сок, раз в восемь — десять. Лэю беспокоило, что она не очень представляла, как и что будет делать дальше. Поэтому она пошла спать в довольно беспокойном состоянии — ведь, если она сделает что-либо не так, то все придется начинать сначала. К счастью, результатом этого нервничания оказалось то, что она смогла во сне позвать Арсена и Женю. Они оба сразу откликнулись, как будто ожидая ее выхода, но она не смогла их увидеть. Арсен поприветствовал ее и сказал, что дальше с ней будет говорить только Женя.

— Привет, принцесса! — послышался знакомый голос. Хотя Лэя и не любила этого обращения к ней, почему-то сейчас она не почувствовала ни подобострастия, ни насмешки, а только веселое участие, и впервые, ей это обращение было приятно.

— Привет Женя! Ничего, что я сегодня "слепая"?

— Ничего! Я на тебя на энергетическом уровне смотрю, так ты еще красивее — вся светишься!

— Интересно как! Но нам нужно обговорить все быстрее. Я могу быстро отключиться!

— Хорошо! Лови инструкции! — и Женька четко, по пунктам, рассказал, как приготовить один литр лекарства, которого должно хватить на десять выходов.

Потом сказал, чтобы Лэя обязательно взяла с собой Зара к пещере, а так же прихватила веревки, заступ и альпинистскую кошку. Ему пришлось объяснить, что это такое и для чего это использовать. Так же он подробно рассказал, как подняться на плато между гор, и как пройти к пещере. Он даже успел сказать, сколько лекарства пить и как ложиться в пещере, чтобы выйти в астрал, прежде чем почувствовал, как контакт с Лэей оборвался. Ему оставалось только надеяться, что она все запомнила и выполнит, если даже не сможет больше выйти в астрал во сне.

А Лэя, тем временем, проснулась у себя в спальне и сразу пробежала в библиотеку записать все инструкции, полученные из астрала — из них нельзя было ничего упустить…

Через день, ранним утром, они с Заром и Хлюпом проверяли свое обмундирование и съедобные запасы перед дальним походом в загадочную «магнитную» пещеру. Им было понятно, что такое пещера, но что такое «магнитная», Лэя так и не смогла осмыслить. Так что, эта неясность только добавляла таинственности и нервозности всему предприятию. Решили идти пешими. Преимущества конного похода скрадывались густыми перелесками, через которые намного легче было пробираться на своих двоих.

Зато всю поклажу нужно было тащить на себе. Одного провианта пришлось на неделю набрать, а еще ведь, кроме всякого походного барахла, пришлось тащить странные приспособления для лазания по горам, о которых рассказал чужак Женя.

— Ну что, идем? — спросила Лэя, убедившись, что все нужное было с собой.

Маленький отряд вышел навстречу неизвестности, которая с готовностью разинула свою бездонную жадную пасть, чтобы поглотить незадачливых путешественников в своих загадочных недрах. Они шли, подгоняемые теплом утреннего солнца, по направлению к загадочной стране Высоких Горизонтов. Однако их путь не простирался так далеко. Им нужно было обогнуть гору с запада и выйти к южной стороне долины, чтобы потом перебраться через каменный уступ и пройти к таинственной пещере.

Отряд местами пробивался через густые заросли кустарников, местами обходил топкие болота, но сохранял высокий темп движения. Прекрасный летний день благоухал вокруг них ароматами цветущих лугов, играл искрами солнца в весело сбегающих ручьях, шумел легким ветерком в тенистых лесных рощах… Но путникам было некогда замечать природу, манящую отдохнуть и расслабиться. Хорошая физическая форма и привычка к походам позволили троице молодых путников достичь к вечеру сложного подъема на плато. По общему согласию было решено разбить лагерь прямо под местом восхождения и сразу после ужина совершить предварительную разведку.

Молодые путники умело развернули лагерь, смастерив из веток полог и настелив их под холст, на котором им придется ночевать у костра. Зар быстренько заготовил дров на ночь. Беспокоиться о безопасности не было нужды, так как единственную семью солков в долине истребили Илаир с Заром еще при первых походах сюда, а других крупных хищников здесь никогда и не было. Хлюп во всем и помогал, и мешал одновременно. Надо признать, он был неутомим, если дело касалось походов и приключений. Через час сытые и разомлевшие путники грелись у тихонько потрескивавшего толстыми сучьями костерка. Хотя «грелись» они, только отдавая дань ощущению момента. Их ждала теплая безмятежная летняя ночь. Глубоко вздохнув и собрав остаток сил после длинного перехода, Лэя поднялась на ноги.

— Надо пойти, пока совсем не стемнело, хоть взглянуть, что нам предстоит завтра, — она вопросительно взглянула на Зара и получила утвердительный кивок. — Хлюп, ты подежуришь у костра?

— Хорошо, нельзя огонь без присмотра оставлять, однако! — Хлюп обрадовался просьбе, видимо, окончательно разомлев после еды.

Лэя с Заром подошли к каменной осыпи. Правее тянулась огромная отвесная каменная стена, а прямо перед ними уходила ввысь груда камней. Лэя с отчаянием посмотрела на этот хаос набросанных глыб. Зар, по всей видимости, испытывал похожие чувства.

Теперь они со всей ясностью понимали, зачем им нужны эти странные приспособления, подсказанные Женей. Но что им делать, чтобы пробраться наверх и, как пользоваться этими инструментами и веревками — они не знали. Расстроено вздохнув, Лэя сказала Зару:

— Идем к костру! Сейчас мы здесь ничего не придумаем…

Они уныло побрели обратно. Солнце уже спряталось за дальней горой и под деревьями начали подкрадываться сумерки. Хлюп тихо посапывал носом, лежа посреди приготовленной подстилки.

— Мой защитник отважно несет пост! — улыбаясь, шепотом прокомментировала картину Лэя.

— Лэя, зачем тебе нужно подниматься в эту гору? — Зар был в недоумении. Он не представлял, ради каких ценностей нужно было так рисковать жизнью.

— Зар я не знаю еще, могу ли рассказать тебе всю правду. Поверь, если только это будет возможно, я сразу все тебе объясню! Мне сообщили на небесах, что это очень нужно для всех нас. Мы должны завтра подняться туда!

— Ладно, давай спать укладываться. Глядишь, утро чему-нибудь да надоумит!

Они устроились на лежаке, пристроившись к мохнатым бокам Хлюпа. Видимо, сказалась усталость и сильное переживание от увиденного препятствия, и Лэя оказалась на все той же своей астральной полянке. Даже не вспомнив о родителях, она сразу позвала Женю. Он тут же появился и обалдело уставился на нее:

— Вот это да!

— Что да? — спросила, не понимая, Лэя.

— Ты же меня с другого конца галактики выдернула, представляешь!

— Нет, я не очень понимаю, что такое галактика, — призналась Лэя.

— Ничего, скоро узнаешь! Я тебе такие красоты покажу, закачаешься! — восторженно воскликнул Женька.

— Это как, закачаюсь? — еще больше смутилась Лэя.

— А! Не обращай внимания на престарелого балбеса! — отмахнулся Женька.

— Это кто, престарелый балбес? — опять удивилась Лэя.

— Я!

— Ты?! — Лэя не могла удержаться от смеха. — Вот теперь мне все понятно!

— Да! Балбес со стажем! Разрешите представиться — действительный член клуба Балбесов-мэнээсов, правда, мэнээсом или младшим научным сотрудником уже не являюсь.

— Хватит! Ты такой забавный, но половину из того, что ты говоришь я не понимаю.

— Ничего, ты умница! Я тебе потом все объясню! Знаешь, какой у меня опыт объяснения истин нашим шнобелевским лауреатам в лаборатории!

— Опять я не поняла ни слова в конце! — уже не стесняясь, а смеясь, заявила Лэя.

— Слушай, Лэя, — почему-то заговорщицким шепотом и страшно смущаясь, спросил Женька. — А можно твою ручку погладить? Она у тебя правда такая гладкая, как выглядит?

— Конечно можно! — рассмеялась Лэя и протянула Женьке руку. — На, гладь, сколько душе угодно, только не против шерсти, а то щекотно становится!

Женька осторожно взял ее ладошку, она была безволосой с внутренней стороны и покрыта тончайшей белой атласной шерсткой с тыльной стороны. Так что казалось, что Лэя носит тончайшие белые перчатки с тонкими золотистыми лучами от запястья к пальцам. Ощущения от прикосновения полностью соответствовали внешнему виду.

Женька осторожно гладил атласно-гладкую руку, потом решился и провел рукой по золотистой шерстке на предплечье — и ощутил то же восхитительное ощущение теплого живого атласа. Женька не заметил, что совсем не дышит, полностью уйдя в тактильные ощущения. Из этого состояния его вывел звонкий смех Лэи:

— Неужели я такая страшная, что ты от испуга и дышать забыл?

— А что, у тебя и в реале такая же мягкая шерстка? — Женька ответил вопросом на вопрос.

— В каком реале? — переспросила Лэя.

— Ну, на Сэйларе!

— Конечно, такая же, а что, это плохо? — переспросила, смеясь, Лэя. Она видела, как восхищен чужак ее рукой, но пыталась смехом скрыть неловкость, возникающую при столь пристальном разглядывании.

Наконец, до Женьки дошло, что он ужасно бесцеремонно разглядывает и ощупывает принцессу, и он сам сильно смутился:

— Ой, прошу прощения за мою бессовестную безмозглость! Я, наверно, неприлично себя веду? Ведь ты, как-никак, принцесса!

— Не смеши меня, мой жуткий чужеземец! — нараспев продекламировала Лэя и сама страашно смутилась. Она проговорилась, назвав Женю жутким! Хотя сама же почувствовала, что смысл этого слова стал шуточным. Женя давно перестал быть жутким для нее. К тому же инопланетянин благородно засмеялся на ее тираду, так что оправдываться было лишне.

— Все принцесса, теперь к делу. Что так тебя так взволновало, что ты внепланово появилась в астрале?

— Как это внепланово?

— Ну, раньше времени, когда никто и не предполагал.

— Действительно, эта груда камней… как по ней забираться, я не представляю! Мы взяли все, что ты советовал, но как этим пользоваться, мы не знаем, — расстроено призналась Лэя.

— Ничего, пойдем на место, я тебе покажу! — тоже расстроено ответил Женька.

До него стало доходить, что он не сможет обучить Лэю за несколько минут даже элементарным премудростям альпинизма, а заставлять лезть без подготовки ребят, пусть даже и на не очень сложный склон, значит обрекать их на немалый риск. Он опять с удовольствием взял Лэину шелковистую руку в свою, и представил себе каменную осыпь. Они озадачено уставились на груду камней.

— Да, здесь бы лесенку проложить, но как вам ее втроем на такую высоту установить? — задумчиво размышлял он вслух, и вдруг, неожиданно, оказался в объятиях легконогой феи, уткнувшись в густую гриву ее мягких волос.

— Ура-а! — чуть не оглушила его принцесса. — Спасибо, мой спаситель!

— Ты о чем? — шепотом спросил Женька, почти лишившийся чувств от столь тесного контакта с неземным созданием. Закрыв глаза, он вспоминал прикосновение мягкого шелка Лэиной щеки на своей коже. Руки парализовано обвисли, боясь в ответ обнять принцессу, так как он чувствовал, что обнимать по-дружески Лэю будет явно сверх его возможностей, а не по-дружески… ему пока что не позволяла совесть.

— Ой, тебе плохо?! — Лэя не на шутку всполошилась, увидев Женьку, разевающего рот, словно выброшенная на песок рыба. — Ангелы говорили, что им нельзя заходить в область страны Высоких Горизонтов! Может быть, здесь уже эта опасная зона?!

— Нет, нет! Все в порядке! Это я просто задумался, а ты так неожиданно набросилась на меня! Я уже в полном порядке! — и не давая Лэе дальше расспрашивать его, Женька сам задал вопрос. — А за что ты меня благодарила? Я, кажется, ничего такого не придумал? Нес только какую-то ахинею насчет лестницы…

— Завтра увидишь! — Лэя забавно высунула симпатичный розовый язычок, а ее зрачки хитро сузились.

— Ну, хитрюга! Твой глаза, кого хочешь, могут свести с ума своим лукавством! — Женька уже хорошо чувствовал мимику сэйлов и мог читать почти все их выражения лиц. Тем более что их мимика во многом походила на человеческую. — Что, ты уже решила все проблемы? Не могу поверить! И причем тут я?

— Ты, конечно, очень умный, но и я умею кое-что такое, что и тебе неизвестно! — радостно хвасталась юная принцесса, явно пребывавшая в полном восторге оттого, что смогла в чем-то превзойти такого мудрого инопланетянина. — Но за подсказку, спасибо!

— Так что же ты, лестницу будешь строить?!

— Завтра увидишь! — опять хитро веселясь, повторила Лэя и исчезла из видимости, вернувшись в свое тело.

Женька расслабился и, уже переполненный какой-то то ли отеческой, то ли совсем не отеческой заботой, подрулил к месту ночного лагеря. Присел рядом со спящей Лэей, прислонившейся спиной к плюшевой шкуре Хлюпа. Женька приврал Лэе насчет ее глаз. Они сводили его с ума не хитростью, а своей странной, завораживающей красотой. Он долго смотрел на безмятежное лицо спящей, неземной красавицы и, не удержавшись, наклонился и поцеловал ее в белую полоску на виске. Ощущения прикосновения к атласной шерстке не получилось, но лицо принцессы осветила счастливая улыбка. Он попытался погладить ее на прощание, и шепнул:

— Спокойной ночи, моя принцесса! Хороших тебе снов!

Лэя продолжала улыбаться. Такой он ее и оставил. Ему еще было нужно позаботиться о своем теле, заброшенном где-то на другом конце галактики…

На следующий день Женька спешил разобраться с делами в реале. Он прогонял, как следует, свое тело на тренажерах, накормил и намыл его. Сбегал в магазины, закупил весь необходимый корм и уже опять был готов нырять в астрал. Он посмотрел на часы. С момента ухода с Сэйлара прошло 5 часов. Значит, сейчас там позднее утро. "Ладно, тело побегало и попрыгало. Маловато, конечно, но ничего — не развалиться с одного раза" — Женька поймал себя на том, что он, наверно, давно уже не является нормальным человеком, вернее, является ненормальным!

"Да, в данной ситуации только и остается, что сохранять чувство юмора! Как известно, смех спасет мир. Ну и меня лично. И вообще, чего жаловаться? Проживаю две жизни за раз, и обе весело!" — в который раз успокоив себя простенькой силлогической уловкой, он заглотил стартовую порцию «лекарства» и отправился устраиваться на специальной кровати для астральных путешествий.

Все-таки он опоздал. Когда он выскочил к ночной стоянке, оранжевое солнышко Сэйлара сияло уже с немалой высоты. А костер в разобранном лагере давно потух.

Женька метнулся к скальной осыпи и замер на полпути, тупо уставившись на сцену, развернувшуюся перед ним. "Да-а! Ну, принцесса — вот уж удивила! Да как же это?!" — в его голове скакали только удивленные и восторженные междометия вперемешку со знаками препинания. От подножья скалы вверх тянулась узенькая каменная лесенка с деревянными перилами. Она достигала где-то середины осыпи и обрывалась на небольшом уступе, где уже стоял Хлюп, напряженно наблюдающий за подымающейся посреди лестницы Лэей. Внизу, так же напряженно наблюдающий за этой сценой, стоял Зар. Лэя шла с большущим заплечным мешком. Женькино отсутствующее сердце сжалось от испуга за принцессу. Он хорошо представлял, почему Зар с Хлюпом так переживают. Лесенка была узенькой, крутой и длинной, перила тоненькие и хлипкие.

"Что же они не подвязали страховочные веревки?!" Женька, повинуясь порыву, метнулся к Лэе и, прикоснувшись к ее плечу, выразил ей все свои чувства сразу: какую-то жуткую смесь из восхищения и удивления, смешанную с испугом и желанием помочь. И тут же с ужасом увидел результат своей «помощи». Лэя покачнулась и, пронеся ногу мимо ступеньки, начала заваливаться набок под тяжестью заплечного мешка. Женька взвыл от досады на себя и страха за Лэю. Он ничем не мог ей помочь! Он мог ее обнять, что-то посоветовать, но не мог ничего с ней сделать, в теории…

Оказалось, что он, все-таки, что-то смог. Впоследствии, они обсуждали с Лэей и ангелами, что там произошло, и подвели под это твердую материалистическую базу с притягиванием за уши четвертого измерения и «пенетрирующего» астрала. А в этот момент, Женька, не раздумывая, просто зажмурив глаза от отчаяния, со всей силы нанес удар по Лэиному мешку, и тот, «послушавшись» Женькиного «пинка», сменил траекторию на противоположную, что дало Лэе возможность поймать равновесие и подняться с колен. Она некоторое время молча стояла, судорожно вцепившись в перила и слушая жалобные крики компаньонов. Потом глубоко вздохнула и выпрямилась.

— Женя, спасибо, конечно, за помощь, но нельзя девушек так пугать посреди столь интересного и ответственного дела. Они могут и обидеться! — укоризненно выговорила Лэя, прекрасно распознав, чьих рук это дело. Затем весело улыбнулась и заметила. — А, кажется, крепко я тебя удивила! Ты меня чуть с лестницы не свалил своими удивлениями и восторгами! Слушай, повтори, пожалуйста, мысль про… что-то вроде веревок. Что там надо было сделать?

Женька опять прильнул к Лэе и стал «признаваться» ей в своей глупости, и просить прощения.

— Подожди! То, что ты глупый, я уже давно слышу, и поняла хорошо, и извинения твои мне сейчас не помогут! — смеялась Лэя. — Давай по делу — у меня силы не вечные!

Женька взял себя в руки и стал четко объяснять, как им надо связаться страховочным тросом, чтобы, если один сорвется, то другие его удержали. Как ни странно, но чувства лучше передавались, чем технические мысли. Но с третьего или четвертого раза Лэя повторила:

— Связаться веревкой за пояса через семь локтей, и подниматься вверх вместе.

Правильно?

Женька «прокричал» ей: "Ура! Умничка! Можно, я останусь с тобой? Мне так легче!" Лэя очень правильно почувствовала настроение Женьки, ответив:

— Спасибо, я все поняла. Останься, пожалуйста, со мной, пока я не поднимусь. Ты, как ангел у меня за плечами — это так приятно и поддерживает — как будто я не одна здесь, на лестнице.

Женька, уменьшившись в размерах, умостился на плече Лэи и продолжил вместе с ней нелегкий подъем. Затем они ждали Зара. Тот довольно быстро и ловко поднялся.

Дальше настало время крепко задуматься. Трое скалолазов притулились на узком уступе и озабоченно совещались.

— Я не могу создать лестницы на второй участок, пока не исчезнет первая! — пожаловалась Лэя. — Если я ее даже и «придумаю», то это будет бесплотный мираж.

Приятели почувствовали себя в тесной каменной ловушке. Вниз идти не хотелось, да и значило, что они сдались, а вверх — было просто невозможно.

— Попробуй «стереть» нижнюю лестницу. Тогда, может, у тебя появится возможность создать новую, — предложил Зар.

— Лэя, придумай что-нибудь. Ты же умная! Надоело здесь торчать, однако! — начал клянчить Хлюп.

— Хорошо, закройте глаза! Так легче «думать», — попросила Лэя и сама зажмурилась, пытаясь стереть лестницу. Открыв их, она разочарованно увидела лестницу, по-прежнему убегающую вниз. — Ничего не выходит!

Все пригорюнились. Затем Зар вспомнил:

— А помнишь, как ты придумывала холмы? Ты стирала старый, когда строила новый, ведь так? А если превратить лестницу во что-нибудь маленькое, может, получится?

— Не знаю — не уверена, но надо попробовать!.. Ой! — вспомнила Лэя. — Там же Женя наблюдает! Женя, попробуй не смотреть, когда я колдую! Я боюсь, что чужое внимание может мешать придумывать вещи.

Женька послушно «протранслировал», что «закрывает» глаза до специального разрешения. Лэя повторила попытку, представив на месте лестницы веревку. Открыв глаза, она радостно вскрикнула — превращение удалось. Все, услышав радостный возглас, открыли глаза и подхватили ее торжествующий крик. Теперь, дело осталось за малым: «придумать» лестницу до самого верха, что Лэя и проделала уже привычным манером. Однако, сидящий на ее плече Женька, вдруг четко ощутил опустошенность и усталость внутри Лэи. Переключившись на энергетическое видение, он с беспокойством увидел, что Лэина плотная оболочка еле светится. Не зная, что делать, он чисто интуитивно обнял ее и представил, как вливает в нее свои силы.

Через некоторое время, он, еле оторвавшись от нее, заметил, что она стала ярче.

Плохо что-либо соображая, он, переключившись на нормальное видение, заметил, что Лэя воспряла духом.

— Спасибо Женя! Теперь все в порядке! Я смогу подняться, — поблагодарила Лэя.

А у Женьки только хватило сил, «ответить» что ему нужно срочно в астрал на "дозаправку".

Он сумел вывалился к себе в якорь, то есть, пирамиду, распластавшись на лужайке перед своей избушкой, да так и остался лежать, загорая под теплым, вечно летним солнышком.

Лэя успела ухватить последнюю мысль Жени, но ее поразила не мысль, а чувство с ней связанное. Она поняла, что Женя только что, чуть "не выкачал" себя до дна, пытаясь поддержать ее, такой обреченной усталостью веяло от его последней мысли.

— Дурак! — всхлипнула Лэя, теперь паникуя в неизвестности, что случилось с милым и симпатичным астральным чудовищем.

— Ты кому это? — послышался вопрос Зара. — Слушай, я заметил, ты совсем выдохлась! Так что, давай, твою поклажу пока оставим здесь, а потом я спущусь еще раз и подыму ее наверх.

— Да, нам надо спешить! Что-то плохое случилось с Женей! Я должна оказаться там, как можно быстрей! Женя сказал, что нам надо подниматься в связке. Давай сюда веревку!..

Лэя из последних сил, бежала к пещере. Из поклажи она прихватила только флягу с «лекарством». Она спешила, не обращая внимания на камни, кусты и другие препятствия, поплатившись несколькими падениями и больным ушибом. К счастью, ни вывиха, ни перелома с ней не приключилось. Хлюп и Зар, нагруженные под завязку поклажей брели где-то сзади, ориентируясь на указания, оставленные Лэей. Благо, по горным склонам ориентироваться было легко.

Лэя почти без задержки вбежала в пещеру и тут же упала на колени — над ее головой пронеслась стая огромных ночных насекомых, спугнутых ее внезапным появлением. Но ничего опасного больше ее не поджидало. Она прошла в самую глубь пещеры, как рассказывал Женя и, почти на ощупь, протиснулась в дальний угол.

Задумалась, сколько нужно выпить этого лекарства. Женя что-то говорил о половине стакана.

"Ладно, была — не была! Выпью полстакана и лягу — посмотрим, что получиться.

Главное, успеть Женю спасти. Ему, наверно, совсем плохо!" — с этими мыслями Лэя отпила примерно глотков пять, гадкой, горькой, бурой субстанции, и попыталась лечь, положив голову в дальнее углубление пещеры. Лежать было жестко, но терпимо.

Лэя вдруг подумала: "А чего это я так переполошилась? Может ничего особенного и не произошло? И кто, в конце концов, мне этот чужак?!" Лэя стала вспоминать мгновение за мгновением случай на лестнице. "Нет, он явно пытался мне помочь! И кто бы он ни был мне, он, видимо, пошел на немалый риск для себя. А долг платежом красен. Если только эта пещера работает, то я скоро все узнаю.

Интересно, а как она работает? Что-то ничего не ощущается, а ведь он называл ее какой-то магнитной. Странно…" — Лэя додумала свою мысль, зависнув под потолком пещеры. Испугавшись от неожиданности, она повернулась в воздухе и переместилась к своему телу, неподвижно лежавшему на земле…

ГЛАВА 9. ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ

Однако раздумывать было некогда и Лэя, по привычке, позвала Женю, но он не отвечал на ее зов. Совсем запаниковав, Лэя «зажмурилась» и представила себе любимую полянку в астрале. Открыв глаза, она увидела ее перед собой.

Воодушевившись, она снова представила Женю и постаралась в деталях вообразить его лицо. Открыв снова глаза, она увиделала, что оказалась перед Женей, лежащим на совершенно другой лужайке, чем та, на которой она только что была. Не обращая внимания на изменившуюся обстановку, она бросилась к, ставшему ей близким, чужаку и осторожно прикоснулась рукой к его щеке, боясь потревожить его и сомневаясь, жив ли он. Почувствовав прикосновение, Женя открыл глаза и удивленно вытаращился на Лэю:

— Ты откуда здесь оказалась?! — произнес он и радостно улыбнулся. Потом сообразил и, привстав на локоть, взял Лэю за руку. — Господи, лапушка, ты что, через всю галактику сюда прыгнула?!

— Я не лапушка и никуда не прыгала! — Лэя облегченно проворчала, начиная обижаться, что она зря к нему неслась, сломя ноги и голову. А теперь этот «урод» еще и насмехается над ней!

— Только не обижайся — я действительно за тебя переживаю. Ты ведь не очень представляешь, куда попала?

— Почему не представляю? На небеса — я с детства здесь гуляю, — немного дуясь, гордо ответила Лэя.

— Хорошо, но ты представляешь, что ты сейчас на другом конце галактики? Вернее — в нигде, которое отражает реал другой цивилизации.

— Я, как дура, ноги себе чуть не переломала, а ты издеваешься надо мной этими непонятными словами! Где эта галактика — в соседней комнате? — не выдержав напряжения, Лэя почувствовала, что от обиды по щекам побежали слезы.

— Постой, постой! — Женя, внимательно вгляделся в мокрые зеленые глаза и успокаивающе попросил. — Сначала успокойся, пожалуйста, и запомни одну вещь: я никогда, ни при каких обстоятельствах не обижал и не обижу тебя! Договорились?

— Да! — облегченно вздохнула Лэя.

— Теперь, по порядку: почему ты так спешила и как ты оказалась здесь?

— Я думала, ты погиб или с тобой случилось что-то ужасное! — взволнованно сказала Лэя и, скривившись, усмехнулась. — А ты тут на солнышке загораешь!

— Значит, ты почувствовала, что мне стало плохо! — до Женьки дошло, что юная принцесса, действительно, сломя ноги, неслась в пещеру и за два часа, пока он оклемывался на лужайке, сумела оказаться здесь. Пораженный ее заботой, он опять взял ее руку и поцеловал кончики пальцев, и только после этого сказал. — Я не знаю, как выразить тебе свою благодарность, моя принцесса! Я действительно, совершил оплошность, неосмотрительно влив в тебя энергию своей души, забыв, при этом, что твоя плотная оболочка потребляет этой энергии на порядок больше. Так что, после оказанной тебе поддержки, сам оказался еле жив, да еще и поблизости от зоны размягченной реальности. Не помню даже, как оказался здесь — наверно, чисто рефлекторно прыгнул в самое для себя безопасное место. Ты правильно почувствовала грозившую мне опасность. Но ничего, твое глупое чудовище вполне еще живо!

— С чего ты взял, что я считаю тебя чудовищем? — смутившись, испуганно спросила Лэя.

— Да разве непонятно станет, когда при первой же встрече, ты чуть от страха не сбежала?

— Нет, здесь дело в другом… я уже видела тебя раньше, — Лэя вздохнула, не желая говорить на эту тему.

— Где же?.. ах, ты же ясновидящая! Ты просто увидела мой образ из отражения будущего! — Тогда понятно. Но что ж ты тогда испугалась меня?

— Я… я не знаю,… я не могу этого объяснить.

— А и не надо! — Женька понял, что Лэя не хочет рассказывать о чем-то своем, и ушел от разговора на трудную тему. — Главное, я уже не такой страшный, да?

— Ты смешной, а смешное не может пугать!

— Ну, слава богу! Я уже чувствую себя хорошим страшилищем, как в одной нашей сказке — Аленький цветочек.

— Ой, расскажи эту сказку! Никогда еще не слышала инопланетных сказок!

— У тебя наверно не очень много времени сказки слушать. Ну, если очень кратенько, там не принцесса была, а дочь купца, и одно чудовище. И в результате всяких перипетий, девушка полюбила чудовище за его ласковость, и то ли поцеловала его, то ли еще что, но оказалось, что это чудище — заколдованный принц, который превратился из чудовища обратно в себя, как только девушка его поцеловала. Ну и в конце, конечно, хеппи энд, свадьба и все довольны! Только я не то чудовище — сколько меня ни целуй, краше не стану. Зато могу еще целую планету таких же уродов показать.

— Ну и смешной же ты! В общем — самое классное и смешное чудовище, какое я когда-либо видела! И сказки умеешь очень быстро рассказывать! — смеялась Лэя.

— А мне вот, не до смеха! Теперь рассказывай: как, ты благополучно добралась до пещеры? И сколько лекарства ты выпила?

— Да все в порядке, правда без царапин и синяков не обошлось. А лекарства, я выпила, как ты говорил — полстакана примерно.

— Хорошо, а где все ангелы, мама, папа?

— Не знаю, — Лэя задумалась. — Я так спешила разыскать тебя. Сначала я оказалась под потолком пещеры, потом попыталась тебя звать, но ничего не получилось. Тогда я представила себе полянку, на которой я всегда зову ангелов или родителей. И оттуда уже, закрыв глаза, представила тебя и оказалась здесь. Вот и все!

— Я в полном восхищении, моя принцесса! Кстати, можно мне тебя так называть, хотя формально я не отношусь к твоим подданным?

— Тебе все можно — ты такой страшный! — хохотала Лэя. — Хотя, если честно, только от тебя мне приятно слышать это обращение! И знаешь почему?

— Почему? — Женке, действительно, стало интересно.

— Потому… — Лэя задумалась и, кивнув, сказала. — Да. Потому что для тебя, принцесса, наверно, ровно ничего не значит, кроме как красивого названия. Я права?

— Хм… — теперь уже Женька задумался. — А и правда! Я ведь, о принцессах только в сказках читал. Точно, ты для меня сказочная — прекрасная и загадочная принцесса!

— Вот такой принцессой я и хочу быть! А не "ваше высочество", "ваше величество" — противно!

— Хорошо, твое высочество, но давай к делу. Я, действительно, восхищен твоими способностями! Ты сходу сориентировалась на изнанке, свободно прошла в астрал и прыгнула сюда — в пирамиду другой цивилизации! Ты знаешь, что у меня на это полмесяца ушло? И потом — эта лестница! Ты много еще таких чудес в реале делать можешь?

— Не беспокойся! На тебя хватит! — довольно улыбнулась Лэя. — Не зря же меня колдуньей обзывают.

— Нет, ты не колдунья. Кроме принцессы, ты еще будешь моей феей! Можно?

— Можно!

— Но старое глупое чудовище просит, нет, просто умоляет свою принцессу, послушать одного совета. Обещаешь?

— Обещаю, — насторожилась Лэя.

— Понимаешь, астрал, или небеса, как вы его называете, может быть страшной штукой! Чтобы избежать его опасностей, надо хотя бы три дня постоянно учиться и тренироваться. Но у нас с тобой нет сейчас столько времени. Я обещаю, что не утаю от тебя ни крупицы информации и расскажу все, о чем только пожелаешь, но только когда будет время. Пообещай только одно своему чудовищу, что сейчас ты не будешь в одиночку выходить или перемещаться по астралу, особенно — по свободному.

Договорились?

— Договорились! Хм… — Лэя о чем-то подумала и сказала. — Тогда и ты пообещай!

— Хорошо, обещаю, только что?

— А то, что ты больше не будешь себя сравнивать с чудовищем. Ты больше не чудовище для меня,… как в той сказке… — Лэя, смутившись, отвернулась, встала с колен, стряхнула травинки с походных брюк и, делая вид, как будто ничего особенного не сказала, оглянулась вокруг. — А это твой дом?

— Да, это мой бывший астральный якорь — место, в котором я всегда с удовольствием отдыхаю. — Женька, озадаченный последними словами принцессы, все же не стал цепляться к словам.

— Значит, здесь все так же, как на вашей планете? — Лэя заворожено рассматривала деревья, лодку у мостков и сам дом. — А мне можно посмотреть?

— С радостью все тебе покажу. Только прошу, отнесись ко всему спокойно. Здесь много технических штучек, которые в твоем мире еще только предстоит придумать.

Но осмотреть Женькин якорь им не удалось. Лэя почувствовала какое-то беспокойство, и Женька, сообразив в чем дело, подхватил ее под руку и прыгнул с ней прямо на изнанку Сэйлара, где добравшийся до пещеры Хлюп во всю тряс несчастное Лэино тело.

— Слушай внимательно, что делать дальше! — Женька, второпях, хотел сказать самые важные вещи. — Сейчас отдохни, выходи в астрал завтра с утра, сделай постель для тела помягче, и попроси Зара осторожно поворачивать твое тело с боку на бок через каждый час и держать его на боку — чтобы не задохнулось. Для выхода полстакана лекарства будет вполне достаточно. Если вдруг не получиться выйти, прими еще столько же. Когда выйдешь, не зови никого с изнанки — все равно не дозовешься. Выходи сразу на свою полянку в астрале и уже оттуда, сразу зови меня или ангелов с родителями. Объясни там ребятам, что будешь спать долго — если не боишься, то часов восемь. Ну, давай, принцесса, возвращайся в тело, пока твой лонк не растерзал его от отчаяния!

Лэя послушно нырнула в тело, и вскоре Женька наблюдал, как она в реале защищалась от бурных обниманий Хлюпа. Сам же он, так ничего и не поняв в своих отношениях с принцессой, поспешил к Булю на совещание. Нужно было основательно подготовиться к выходу Лэи в астрал. Теперь ребром вставал главный вопрос: А как собственно ангелы намеревались спасать Сэйлар?

Женька уже полчаса наблюдал за бурными и бестолковыми дебатами ангелов. Как интересно получается: вроде бы и всесильные, и добрые, но, как дело дошло до того, чтобы поступить вопреки судьбе, так мнения разделились и предложения поступают — одно другого бестолковее. До Женьки вдруг дошло, чего не хватает ангелам в их рассуждениях: человечности, или как там ее сэйлости, что ли? Не зря Буль всегда на ангелов жаловался по этому поводу. Доброта у них какая-то абстрактная. Для них, убить человека — значит отправить его в рай. Вот и сейчас, ангелы пытались решить проблему, как математическую задачу. Женьку это даже начало злить — вот так же один урод решил вычеркнуть из игры Ташу. Нет, в этот раз он не даст им решать математические задачи, в которых вместо иксов и игреков стоят жизни сэйлов. Послушав еще немного о том, кого нужно убирать в первую очередь, а кого во вторую, он решил внести ясность в расстановку сил за столом.

— Многоуважаемые господа ангелы, — обратился он к ним. — Настало время прояснить ситуацию. Методом прямого вмешательства в реал Сэйлара обладают несколько душ, и я решил воспользоваться своим правом изобретателя, решать частные вопросы о применении метода. То есть, в данный момент я буду принимать окончательное решение, как, что и где мы будем делать. И я категорически против методов, предлагаемыми некоторыми из вас. В случае несогласия, вы можете обжаловать мои решения в Службе Равновесия… — Женька не удержался от ехидной усмешки, увидев, как уныло обвисли физиономии участников собрания. Только Булю со Славкой было известно, что Женька передергивал карты. Никто не договаривался о таких полномочиях именно для Женьки. Ведь и Буль, и Славка могли даже с большим правом воспользоваться своими полномочиями. Но и обличать в волюнтаризме своего напарника им не было никакого резона, тем более что они, кажется, были согласны с Женькой. Не давая остыть железу, Женька ковал ситуацию дальше:

— Давайте, воспользуемся простой логикой. Разделим задачу на цели, способы исполнения и исполнителей, то есть принимающих решение субъектов. Итак, цели: кажется цель одна — спасти Сэйлар. Но при ближайшем рассмотрении, теоретически ее можно осуществить тремя способами.

Первый, на котором настаивает большинство из вас — убрать непосредственную угрозу в виде наиболее вероятного действующего лица — кого-то из наследников ныне правящего монарха, который нарушит целостность гравитационной линзы с развернутым четвертым измерением. Это простой путь, но он не устраняет возможности повтора того же трюка кем-то другим. Второй путь — продвинуть цивилизацию в техническом развитии, чтобы стало возможным объяснение сэйлам сути гравитационной заплаты. Это долгий и не надежный путь, но идти по которому все же придется, если удастся первый вариант и не удастся третий. Итак, третий способ — изолировать капсулу, или иначе, сделать ее недоступной сэйлам. Самый надежный, но и самый непредсказуемый для исполнения. Насколько я понял, это возможно сделать только из реала, если вообще возможно сделать. Так вот, нижайшая просьба вам всем — подумать, какие возможные технические или астральные решения этой проблемы вы могли бы предложить.

Теперь об исполнителях и принимающих решение. Мне кажется, что в соответствии с принципом свободы выбора, судьбу своей планеты должны решать сами сэйлы. Но за неимением других возможностей, я желал бы видеть за этим столом Лэю — она, как кронпринцесса Эрианы, является вполне достойным представителем цивилизации, тем более в ее уме и душевных качествах я лично имел честь убедиться. Как результат, я считаю на данный момент дискуссию исчерпанной. Я думаю в течении двух — трех дней мы с Лэей выработаем приемлемый план действий на основе ваших рекомендаций.

И тогда мы соберемся вновь, для окончательного утверждения плана перед началом операции.

— Я думаю, это логичное решение, — пришел на помощь Буль и не удержался от своих ангельских шуточек. — Тем более что у нас определился главный руководитель, а заодно и главный козел отпущения, в случае неудачи.

Женька был рад. Ему были до лампочки угрозы про козла. Он чувствовал, что не даст использовать Лэю, как разменную карту в ангельских играх. Так же, как и не даст им ликвидировать, кого ни попадя, налево и направо. И потом, он чувствовал, что это правильно — дать Лэе решать, как поступать в той или иной ситуации. Это ее мир и ее сэйлы.

— Ну что, рад? — хитро спросил Буль, когда остальные ангелы рассосались в астрале.

— Не столько рад, сколько удовлетворен. Я считаю, что у Лэи лучшее, чем у ангелов, развито чувство интуиции.

— А не затмили ли твой разум чувства?

— Нет. Ты забываешь, что я по определению — ученый. А знаешь, что является проклятием настоящего ученого?

— Хм, что же, интересно?

— А то, что он ничему не верит до конца и, в первую очередь — себе! В моей башке всегда при мне мои вредные тараканы, нашептывающие "А не врешь ли ты? А прав ли ты? А может, все не так?" Я, наверно, до конца не верю ни себе, ни кому-либо еще.

Пожалуй, если только нескольким душам.

— Не мне ли? — ехидно спросил Буль.

— Упаси господь поверить ангелу — он же подневольное создание! — Женька поперхнулся, увидев, как мрачная тень пробежала по лицу Буля. — Окстись! Я не тебя имел в виду, какой из тебя ангел? Так, если только наполовину. Как ни странно, я верю безоговорочно двум женщинам — Таше и Лэе. Может потому, что я лучше их чувствую, чем мужчин? Не знаю — это на подсознании. Кстати, в астрале есть подсознание?

— В астрале, как в Греции, есть все! — философски ответил Буль. — Спасибо, что не считаешь меня законченным ангелом. Как ни странно, но ты прав — чем человечнее ангелы, тем они лучше! И наоборот, чем возвышеннее и божественнее объединяющиеся души, тем дальше они от народа. Но это, к счастью, еще не касается Славы с Ташей, такое отстранение происходит гораздо дальше и выше.

Другие уровни — другие дела.

— Сейчас меня больше всего волнует, как Лэя будет одна в реале выполнять нашу программу по спасению Сэйлара. Ты знаешь, у меня ощущение, точно соответствующее поговорке: "загребать жар чужими руками". Я чувствую, что мне предстоит разгребать жар Сэйлара слабыми руками юной принцессы. Как-то это не по-джентельменски.

— Надо посмотреть, на что способен ее слуга Зар. — посоветовал Буль.

— Да, по крайней мере, оружием он владеть должен, — со вздохом согласился Женька.

— Лэя вот-вот должна выйти. Ты будешь с ней беседовать?

— А нужно? — спросил Буль. — Я понимаю одна голова хорошо, а две лучше. Но может, ей легче общаться с одним чудовищем, чем с двумя?

— Да ты прав. Я должен ознакомить ее с астралом, Землей и самим Сэйларом, прежде чем начать обмозговывать детали нашего предприятия. Понимаешь, нестандартную проблему, особенно социальную, зачастую невозможно решить рационально, ее надо почувствовать на уровне интуиции. Вот и сейчас, Лэе нужно посмотреть на все сверху, а мне — изнутри Сэйлара.

— Снимаю шляпу! — восхищенно округлил глаза Буль и, сделав реверанс, размахивая невидимой шляпой, исчез в глубинах астрала.

Женька решив, что ждать нет смысла, перенесся к пещере, найдя бивак в бурных хлопотах. Ребята натаскали вглубь пещеры веток и травы, сделав неплохое ложе для Лэи. Сама принцесса, как раз, с флягой и стаканом отправилась вглубь пещеры.

Женька просто взял и уселся на краю ложа, ожидая, когда Лэя появится на изнанке.

Все произошло, как и у них на Земле. Он, вспомнив Славкины шуточки, подхватил на руки невесомую принцессу, как только она вышла из тела. Лэя только испуганно ойкнула и, увидев Женю, рассмеялась:

— Не надейся, не напугаешь! Я тебя больше не боюсь!

Женька бережно поставил ее на пол, как будто ее можно было уронить, и, взяв за руку, спросил:

— С добрым утром, моя принцесса! Все миры галактики и астрала перед тобой! С чего начнем?!..

Наступал четвертый день, как маленький отряд расположился у магнитной пещеры.

Три раза Лэя выходила в астрал. Женька, как и обещал ей, показывал и рассказывал ей все, что она хотела знать. Сначала он боялся, что Лэя будет шокирована картинами инопланетной культуры, но оказалось, что ее сознание оказалось даже гибче, чем Женькино. Он знакомил ее с цивилизацией Земли в мире Отраженного реала — так было проще, чем слоняться по изнанке реала. Только раз или два она испуганно вскрикнула, как будто узнавая что-то. Первый раз при виде автомобиля, а другой — высотных белых зданий. Женька спросил, что ее напугало, но она, стесняясь, уходила от разговора. В конце концов, она с удовольствием носилась не только на автомобилях и флаерах, но и на аттракционах в одном из лунопарков Отраженного реала. Она быстро усвоила строение своей планетной системы, галактики и вселенной в целом. Женька даже объяснил ей немного клеточное, молекулярное и атомное строение живых существ и материи. А так же умудрился на пальцах объяснить действие гравитации и электричества. Он только поражался гибкости ее разума, способного приспособиться к такой лавине новой информации.

Проблемы возникли с другой стороны. Последний раз Лэя вышла вместе с Заром. И сколько они не подготавливали того, он просто впал в ступор, туповато пялясь на астральные чудеса. Напарник для Лэи из него выходил, ну просто никакой. То есть, он при первой возможности был готов бросаться размахивать оружием и защищать принцессу, и даже имел некоторые способности к военной тактике, но поддержки в анализе ситуации и решении каких-то вопросов посложней, от него ждать было невозможно.

Женька, мрачный, сидел и глотал пиво в своем глупо-блестящем модерновом кабинете.

Его грызла меланхолия. Он чувствовал, что своими руками пихает Лэю на заклание в гущу интриг Эрианы. Было невозможно представить, как там выживет наивная, не испачканная придворными интригами девочка? Женька не питал никаких иллюзий насчет прелестей средневековых нравов. Не смотря на свои великолепные способности и не по годам развитую интуицию, Лэя будет беспомощной среди козней большого города, и никакие деньги и положение ей не помогут, а то и помешают.

Если учесть, что, по словам ангелов, за ней охотится инквизиция и сам диктатор, то у нее с Заром фактически нет шансов. Нет, он не может отпустить ее одну против всего мира…

Вдруг, как молния в сознании промелькнула мысль: "Я должен пойти с ней, чего бы то ни стоило!" Женька аж подпрыгнул и забегал из угла в угол своей блестящей клетки. Мысли, как вихрь понеслись колесом вокруг новой идеи. Почему-то сразу захватило дух: "Это ж я, первым из землян окажусь на чужой планете! Посмотрю мир изнутри!" Потом мысль наткнулась на препятствие и тут же смела его с пути: "А как же я туда попаду? Так в теле Зара! Пусть он в это время по астралу поболтается! А чтоб попусту баклуши не бил, пускай Буль его поучит техническим новшествам — они будут полезны на Сэйларе. Что еще? Мое тело! Оно-то без хозяина не может! — или может? Славка, к примеру, может повыгуливать, или еще кто. Да тот же Зар — правда, его надо всему обучать, начиная от пользования горшком. Вот незадача!.. Вспомнил! — Буль! Какой ангел не почтет за честь на халяву по реалу погулять?! Все, достаточно! Пускай по очереди мое «боди» выгуливают! А как я на Сэйларе справлюсь? Нужен язык, владение оружием, и совместимость с телом. Но мы уже это проходили — пускай Буль озаботится. За это, ему прогулки по реалу будут!

Все, иду к Булю!" Женька, как пуля, несся к Булю в кабинет. Начальник, конечно, как положено, то ли задерживался, то ли был на совещании, но это Женьку не колыхало ни с какой стороны. Он рванул прямо в открытый астрал и рявкнул, что было мочи:

— Буль! Ангел негодный! Быстро сюда, когда тебя зовут!

Видимо эмоционально-информационный поток был такой мощности, что Буля буквально вышвырнуло откуда-то к Женьке, вместе с недоеденной колбасой в руках.

— Все обжираешься, когда тебя великие дела по спасению цивилизаций ждут!

— Ты чего такого выдумал?! — испуганно спросил Буль. — На тебя смотреть страшно — прямо продукт деятельности доктора Франкенштейна с похмелья! Ты давно причесывался? И не прожигай меня глазками, на мне цветы не растут…

— Зато колбаса растет!..

— Какая колбаса?..

— Тьфу ты!..

Женьке надоело слушать эту лабуду и он, схватив Буля, перетащил того к нему же в кабинет и швырнул на оленьи шкуры.

— Ты скажи прямо, оленевод ангельский — по реалу в моей шкуре хочешь погулять?!

— Женька навис над приятелем выжидающе.

Тот только хлопал удивленно глазами, и вдруг прослезился:

— Женька, ты не понимаешь, что ангелу предлагаешь!

— Спокойно! Прекрасно понимаю!

— А когда же ты вдруг запонимал?.. Э-э, кажется, я догадываюсь, что ты затеял!

Смотри, не мешай амурные дела с цивилизованными, тьфу цивильными, ну то есть сам, короче, знаешь.

— Хоть амурными, хоть ажурными, но Лэю в средневековый вертеп я с этим юным солдафоном не отпущу! Или со мной — или никак!

— Тут ты прав, — согласился Буль, подумав. — Куда не сунься — везде облом! А ты хорошо подумал, ведь в Зарову шкуру лезть придется? Ты ж после этого нормальным человеком уже не сможешь быть!

— Да я и так, давно уже ненормальный человек! Так что нечего и пугать! Ну что, больше возражений нет?! — Женька продолжал прессинговать, совсем загнав ангела в угол яранги.

— Да нет, вроде, — уже примирительно согласился Буль, сам начиная пускать слюни по поводу возможного посещения реала.

— Тогда тебе мое высокое повеление! Сегодня сливай меня с Заром — от него нужна синхронизация тела, язык Эрианы, и рефлексы владения оружием!

— Слушаюсь и повинуюсь! Но ты подумал, что это почти половина Зара.

— Ничего, зато для меня десятая часть только будет!

— Ну, наверно так и есть… Хорошо, пойдет, — согласился Буль.

— Но это еще не все! Я не собираюсь там крушить всех и вся. Я все-таки не убийца.

Так что можешь мне раздобыть знания и рефлексы для какой-нибудь борьбы, типа карате, чтобы иметь там преимущество при борьбе голыми руками? Да, еще! Посмотри, какими они там мечами пользуются, и добавь к их технике владения оружием что-нибудь из современных техник фехтования. Так, чтобы я мог выбивать у них мечи еще до того, как они надумают что-либо делать ими.

— Ты что, из себя супермена решил сделать?

— А что, ты бы предпочел, чтобы из меня, вернее Зарова тела цветные лоскутки нарезали при первой же стычке?! И потом, я сказал, что не намерен там устраивать тупую бойню. А уж если и приспичит помахаться, то только так, чтобы окончить это, как можно быстрее и, как можно с меньшей кровью.

— Все, понял! Разрешите приступить к исполнению?! — Буль даже умудрился прищелкнуть каблуками, которых у него не было.

— Разрешаю! И смотри у меня, чтобы мое тело лелеять и беречь, как зеницу ока!

— Не беспокойтесь, все будет в ажуре! Даже дамами-с побаловать не забудем-с! — Буль ехидно улыбнулся и помчался наворачивать круги по астралу, выполняя задание.

Лэя собиралась с Заром в астрал, а у самой опускались руки. Что-то с парнем не заладилось с самого начала. Он все никак не доверял и думал, что его обманывают.

Хотел чуть ли не драться с инопланетянами, ища в них какой-то подвох. Когда ему попытались объяснить, для чего он с Лэей в астрале, он опять стал спорить, что на Сэйларе все в порядке и ему дурят голову. Сейчас Лэя понимала, что Зар, видимо, чувствовал свою ущербность в знаниях, а его военная выучка, да и что говорить, мужская спесивость, не давала ему с этим согласиться. Вот он и разыгрывал из себя неверующего нигилиста.

К сожалению, понимание причин поведения Зара не могло исправить ситуацию, главной проблемой которой, был недостаточный уровень образования и внутренней свободы парня. Он не умел смеяться над собой, как постоянно это делал Женя, и чему мечтала научиться Лэя. А серьезная, внутренняя жалость к себе приводила к чудовищному осознанию своей мизерности перед знаниями и мышлением чужаков.

Только внутренняя свобода позволила самой Лэе понять, что объем знаний далеко не единственный критерий в оценке личности, и дала ей почувствовать все огромное уважение, которое испытывали инопланетяне к ней, просто, как к личности, не смотря ни на ее знания, ни на звания. Как это сейчас было объяснить Зару, она не знала, тем более что она сама не ощущала такого уважения чужаков к нему, как к себе.

Так ничего путного и не придумав, она болтала с Заром и Хлюпом о всяких мелочах и готовилась к выходу. Хлюп уже спокойно относился к своей роли сиделки при двух крепко спящих телах. Они с Заром выпили по полстакана лекарства и улеглись рядком, головами вглубь пещеры. На изнанке их уже поджидали Женя с Булем и быстро перенесли всю компанию на Лэину полянку. Буль сразу попросил всех закрыть глаза и не удивляться, если у них появятся странные ощущения. Лэя послушно прикрыла веки, но ничего не ощутила. Через некоторое время Буль сказал:

— Все! Можно открывать глаза!

— Что это было? — удивленно спросил Зар. — Я будто подключился к чужим мыслям!

— Ничего страшного! — деланно беспечно ответил Буль, — Просто, для лучшего взаимопонимания мы были на короткое время в энергетическом контакте. Вот и все!

Зар, кажется, удовлетворился этим, ничего не объяснявшим ответом, но Лэя почувствовала, что ангел, кажется, просто морочил им голову. Все же, на конфликт она не пошла — и так хватало проблем с Заром.

Буль, тем временем, продолжал знакомить с повесткой дня. И первым, к кому он обратился, был Зар:

— Зар, нам, впрочем, как и всей цивилизации Сэйлара, нужна твоя помощь. Эта просьба исходит не столько от нас, чужаков, сколько от ангелов и всех душ сэйлов, некогда живших на Сэйларе. Чтобы доказать тебе серьезность просьбы, выбери любого, самого авторитетного ныне умершего сэйла, хоть короля, хоть кардинала, хоть полководца, и мы, позовем его для беседы с тобой.

Зар долго молчал и, наконец, сказал:

— Салар Альк — ему я безоговорочно верю и подчиняюсь!

— Хорошо! — Буль на минуту задумался, и на лужайке появились ангел Ленгли и Салар — недавно погибший Лэин отец.

— Папа! — не удержалась Лэя и бросилась с объятиями к отцу, как будто не вчера с ним виделась.

— Не задуши, доченька! — смеялся Салар.

— Лен, вы сможете обсудить все дела с Заром? Он склонен больше доверять вам. А мы с Лэей должны обсудить некоторые мелкие детали, связанные с дворцовыми интригами.

Лен, обменявшись любезностями со всеми присутствующими, кивнул Лэе и увел за собой Зара с Саларом.

Когда они остались втроем, Буль хитро подмигнул и сказал:

— Ну а здесь я, кажется, третий лишний! — и испарился, оставив Лэю с Женей наедине.

— А с кем же обсуждать дворцовые интриги? — растеряно спросила Лэя у Жени.

— Интриги обсуждать ни с кем не надо. Просто этот прохвост здесь долго вешал всем лапшу на уши. Никогда не доверяй до конца ангелам. Их надо просто любить, почти как детей. Но, у них свое ангельское мышление, которое нам иногда трудно понять. Хотя в конечном итоге, в данной ситуации больше виноват я. В общем, весь этот спектакль был устроен ради тебя.

— Ничего не понимаю! Зачем надо варить тесто и раскладывать его на уши, да еще и не доверять ангелам? — оторопело спросила Лэя.

— Прости и не обращай внимания. Это просто глупые обороты моей мысли или, вернее, обороты моих глупых мыслей. Теперь о главном, ради чего был устроен весь этот спектакль — я не могу бросить тебя с Заром одну против всей Эрианы. Поэтому… — Женя задумался, как бы прислушиваясь к себе. — Буль сделал одну вещь с Заром и со мной… не знаю, как тебе сказать. В общем, сейчас попробую показать. Ты только не удивляйся…

Женя встал посреди лужайки и закрыл глаза. Лэя внимательно за ним наблюдала.

Вдруг лицо и фигура инопланетянина подернулись пеленой, и изображение поплыло.

Но, уже через мгновение, размытые черты стали восстанавливаться. Лэя прикрыла рукой рот, открывшийся в немом вскрике. Перед ней стоял Зар! В мыслях, как вспышка, пронеслись все видения с превращениями Зара в инопланетянина, которые она когда-то «считывала» с Зара. Все предсказания стали понятны в своей пугающей и страшной простоте. "Значит, вот кто будет ее неизвестным избранным! Но… это же тело Зара, а душа чужака! Кто же он на самом деле?!" Мысли и чувства разом нахлынувшие на нее утопили ее сознание в своем бурном водовороте. Она не заметила, как ее ноги подкосились и она, усевшись на траву, уткнулась в ладони и зарыдала, не в силах больше выдерживать этот психологический пресс.

Женька озадаченно уставился на плачущую принцессу. Такого оборота дела он никак не ожидал. Удивление, насмешку, простой испуг — все можно было бы объяснить, но такой нервный срыв?! Зная Лэю, он понимал, что должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы привести ее в такое состояние. Вернувшись в прежней вид, он присел рядом с ней и осторожно коснулся волос рукой, пытаясь погладить и боясь ее еще больше напугать этим действием. Неожиданно, принцесса сама уткнулась в его плечо и стала обильно поливать его рубашку своими астральными слезами. Так ничего и не поняв, Женька, все же решил быть смелее, и обнял ее одной рукой за дрожащие плечи, продолжая другой наглаживать шелковистые волосы.

Догадываясь, что словами тут не поможешь, он просто сидел и утешал свою загадочную фею неопределенно долгое время, пока та совсем не затихла и не перестала дрожать.

— Я, наверно, тебе истеричной дурой кажусь? — наконец, подала она голос, не отрывая лица.

— Нет, ты мне кажешься, прекрасной принцессой в объятиях чудовища. Только, в отличие от той сказки, что я рассказывал, когда чудовище превратилось в принца, принцесса чуть не упала от ужаса в обморок. А когда принц превратился обратно в чудовище, то принцесса бросилась к чудовищу в объятья лить слезы. Интересная сказочка получается, неправда ли?

Лэя оторвала лицо от Женькиного плеча и, взглянув в его глаза, сказала:

— А я и не заметила, в каком ты виде сейчас! — потом еще помолчала, думая о чем-то своем, и продолжила. — Извини за эту истерику, она не вызвана твоим внешним видом. У меня вообще сейчас такое чувство, что ты можешь выглядеть как угодно — мне будет все равно.

— Ты знаешь, тебе абсолютно не за что извиняться. На самом деле, я все эти дни очень боялся за твою психику. Разрыдайся ты сейчас даже без видимой причины — я все бы понял. У меня самого было похожее состояние на первых днях ознакомления с астралом. А я ведь видел гораздо меньше! Я думаю, это даже очень хорошо, что ты поплакала. Ты разрядилась — выбросила наружу все напряжение последних дней, и теперь мы можем спокойно обсудить, что и как нам делать дальше!

Лэя была благодарна Жене за его, просто удивительную способность щадить собеседника, ловко обходя и хороня под нагромождением малозначащих фраз больные темы, когда он случайно на них натыкался. Вот и сейчас, она чувствовала, что сама не может разобраться в своих мыслях и чувствах, и попросту не готова ответить ему, почему у нее случилась истерика. А он уже сам ответил на все вопросы и оставил ей роль слушательницы. Но она чувствовала, что, на самом деле, никакие странности и неувязки не скрылись от его пытливых глаз.

— Спасибо! — шепнула Лэя. Женя немного дернулся, как бы в порыве спросить "За что?", но не задал вопроса. Его интуиции хватило мгновения, чтобы понять, "за что", и не задавать бестактного вопроса. Они еще немного помолчали.

— Ну что, царевна Несмеяна? Кончились слезы?! — Женька озорно взглянул на Лэю, взял ее лицо в ладони и пальцами вытер ей мокрые щеки, как мудрый родитель, желающий развеселить приунывшее чадо.

— Кончились! — Лэя не могла не ответить улыбкой на жульнический вид Жени. — Давай, рассказывай, зачем тебе понадобилось принимать вид Зара?! Обещаю больше не плакать!

— Э-э, так дело не пойдет — "не плакать"! Пообещай смеяться, тогда расскажу! — Женькина физиономия становилась все хитрей.

— Хорошо, обещаю! — Лэя, действительно, засмеялась. — Что-то мы с тобой все обещания требуем и даем, как маленькие дети!

— Ничего особенно, обыкновенный дебилизм — подумаешь, впали в детство! С кем не случается! Ну ладно, мы тут все время так потратим на выяснение, кто глупее. В общем, прости меня за ущемление твоего и Зарова права на выбор, но, проанализировав всю ситуацию, я решил, что я тебя одну спасать ваш мир не отпущу!

— Но ведь я могу с Заром пойти! — возразила Лэя.

— Понимаешь, тебе нужен там в помощники не просто смелый рубака, а еще и прохиндей, вроде меня, который сможет с кем надо договориться, а кого надо, обмануть!

— Да, ты умеешь объяснять! И что же ты предлагаешь? — Лэя спросила, начиная обо всем догадываться.

— Ну, ты и сама уже сообразила! — Женька словно читал ее мысли. — К сожалению, я в виде Зара почему-то тебе не понравился, но если ты с этим свыкнешься, то у нас, действительно, появиться небольшой шанс спасти Сэйлар!

— Хорошо, — медленно проговорила Лэя после паузы. — Я не знаю, как ты сможешь переселиться в тело Зара — это ваши фокусы, но умеешь ли ты так же хорошо обращаться с оружием и знаешь ли ты условия и уклад жизни на Сэйларе?

— Опаньки! — воскликнул Женька. — Вот спасибо! Всем бы такой острый ум, как у тебя! Сразу меня поймала на оплошности! А я-то болван… — Женька замолчал, как бы прислушиваясь к себе. — Все, ситуация исправлена! Это я озаботил Буля нагрузить меня еще и информацией по социуму Эрианы, а то, и действительно, я буду там как полный олух!

— А он тебя загружает всякой информацией? — удивилась Лэя.

— Понимаешь, я очень не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной мне… Обещай, что будешь испытывать любые чувства ко мне от ненависти до обожания, кроме чувства обязанности? Извини, опять требую обещаний, но это важно!

— Хорошо, обещаю, но как-то странно, чем обязана?

— Спасибо. Теперь я расскажу, что тут произошло. Понимаешь, я обычный землянин, как и ты — сэйл. Но сегодня утром я понял, что должен идти на вашу планету в теле Зара. Честно признаюсь, что сделал это по двум причинам, и спасение Сэйлара, как это ни странно, не входит в их число. Первая причина, это ты — я понял, что не отпущу тебя на верную смерть. А вторая причина — я страшно любопытный, а пройти мимо такой возможности посмотреть на ваш мир изнутри, просто выше моих сил! Но за эту выходку мне пришлось сегодня утром заплатить утратой моей человеческой целомудренности!

— Как это? Ты вечно говоришь загадками!

— Ну так интересней. Но ты права, проще сказать, я перестал быть человеком.

Теперь я на какую-то часть, может третью, может десятую — Зар или сэйл. Кроме того, раз пошла такая пьянка, Буль в меня закачал еще кучу полезной информации.

Так что теперь, я настоящий монстр, не только снаружи, но и изнутри! И этому монстру немедленно нужна твоя помощь!

— Конечно, я помогу, чем только смогу, но скажи, ведь твоя душа осталась той же? — напряженно и немного испуганно спросила Лэя.

Женька, наклонив голову набок, удивленно заглянул в глаза своей принцессе. Оба молчали и оба чувствовали, что думают об одном и том же: "Что же самое ценное в сэйле или человеке? Душа? А если душа, то, что в ней самое ценное? Что боялась потерять в Жене Лэя, не успев еще толком его узнать? И неужели этот чужак успел стать так жизненно важным для нее?" И каждый находил свои ответы. Если Лэя со страхом признавалась себе, что потеря каких-то черт в характере Жени стала для нее важнее потери родителей, то Женька боялся подумать, что стал для принцессы, чем-то большим, чем веселая, лысая, пусть даже и ученая, обезьяна. Спустя неприлично долгое время, Женька все же собрал свои расплескавшиеся мысли и беззаботным тоном ответил:

— Да куда ж моя душа денется?! Она ж в огне не горит и в воде не тонет! Как это самое… ну, в общем, замнем для ясности. Иначе сказать, во мне прибавилось информации, но надеюсь, на качества характера эта информация не повлияла.

— Так в чем тебе нужна моя помощь? — вернулась к разговору Лэя.

— Понимаешь, голая информация еще ничего не дает — ее еще нужно переварить. Мне нужно освоиться в новой роли до того, как я окажусь в шкуре Зара.

— А что для этого нужно?

— Ты сможешь меня поводить по астралу Сэйлара? Представить меня во дворце, свести с кем-нибудь — потренироваться бою на мечах, может конную выездку попробовать… Можно попросить какого-нибудь ангела это устроить.

— Нет ничего проще! Сейчас, дядю Глена и моего ангела-хранителя Арсена позову, и мигом все устроим, а на мечах и конях и я с тобой потягаться смогу! — озорно улыбнулась Лэя.

— Ух ты! Так что, ты и это умеешь?!

— А ты что думал? Раз принцесса, так и размазня книжная?! Меня голыми руками не очень-то возьмешь! — вскочила Лэя, гордо подбоченясь, и вдруг, вспомнила. — Ой, надо же тебя в соответствующий вид привести! Ну-ка давай, превращайся обратно в Зара! Обещаю: плакать больше не буду!

Она критически осматривала Женю, пока тот вставал и, сосредоточившись, превращался в Лэиного слугу. Открыв глаза, он увидел, как Лэя хихикает, прикрыв рот ладошкой и хитро оглядывая его ниже пояса. Посмотрев вниз, он понял, что стоит перед принцессой, в чем мать родила, ну, хоть и не его мать, но все равно, как-то неудобно. Не зная, как придумать какую-нибудь сэйларскую одежду, он комично прикрыл руками самые интересные для женской части населения Сэйлара места и беспомощно жалобно посмотрел на ехидную принцессу.

— Ничего, сэйлы часто разгуливают нагишом! — прозвучало сквозь смех слабое утешение.

— Оно и видно по твоему веселью! — жалобно возразил Женька. — Ну помоги хоть чем-то, я же никакой вашей одежды толком не помню!

— Ладно, мой незадачливый рыцарь! Но если ты так же будешь попадать впросак там внизу, то окажешься гораздо бесполезнее, чем Зар! — хихикнула еще раз Лэя и приказала. — Закрой глаза!

Женька послушно закрыл глаза и почувствовал, как на плечи легла какая-то одежда.

Оглядев себя, он обнаружил, что одет в синюю шелковую накидку, подпоясанную шикарным кожаным поясом с большой золотой пряжкой. Однако весь этот шик сверху не устранял некоторого чувства неудобства от легкого сквозняка под подолом. В общем, наклоняться в этом костюме нужно было весьма осторожно, чтобы невзначай не «сверкнуть» чем-нибудь неприличным. А может, весь шик и был именно в том, чтобы якобы случайно «сверкнуть» перед какой-нибудь дамой? Со всем этим ему еще предстояло разбираться, для чего срочно требовался Булев инфопакет по социологии и этикету…

В остальном его наряд был в порядке и привел Лэю в восторг. Так что они незамедлительно ударились во все тяжкие по пирамидам Сэйлара. Лэя была просто золото — она учила Женю всему: от танцев до рукопашной. Женька не только сумел быстро воспроизвести все рефлексы Зара, но и применить экстра-класс, найденный ему Булем где-то в астрале Земли. Ему даже стало жаль Лэю, когда он, посчитав достаточным поддаваться принцессе по правилам фехтования Сэйлара, решил применить новые земные методы. Третий раз подряд потеряв меч в первые две секунды раунда, Лэя не выдержала и с всхлипом "Так нечестно!", отвернулась.

Женьке пришлось тут же бросаться с оправданиями. Подбежав к принцессе и схватив ее за руку, он заканючил:

— Лэечка, прости, пожалуйста, старого болвана! Ну что хочешь сделаю, только не обижайся! Это же не я! Пойми, я на Земле максимум, что на карандашах умел сражаться! Обижаться на меня — все равно, что на дождик! Я здесь ни при чем — это неизвестно чьи технологии! Мне же надо попробовать владение рефлексами и техникой?

— Ладно, уговорил! — сердце девушки явно оттаяло. — Но обещай, что научишь!

Сейчас, как раз твоя очередь давать обещание! — принцесса ласково и одновременно мстительно смеялась, поймав на слове незадачливого партнера по спаррингу.

— Слушай, а это мысль! Побольше надо с тобой общаться — глядишь совсем поумнею!

— Это до чего же я такая умная додумалась? Не подскажешь?! — кажется, Лэя научилась смеяться над собой не хуже, чем Женя.

Женька же только восторженно смеялся на шутку:

— Да, про нашу принцессу уже можно сказать: язык острее лопасти! А додумалась ты до того, что я уже настучал Булю, чтобы он и для тебя такой пакетик информации по борьбе и сражению на мечах подобрал! Ну, разве ты не умница?

— Умница, конечно… — как-то скривившись, усмехнулась Лэя. — Только эта умница звучит оскорбительнее, чем глупая лысая обезьяна в твой адрес!

Женька замер, удивленно глядя на Лэю, и очень серьезно произнес:

— Слушай, ты с каждым часом общения все больше меня поражаешь! Я думал, что буду опекать тебя на Сэйларе от всяких пройдох, но после этого твоего наблюдения, понимаю, что дай бог мне помощником для тебя стать, а не мешаться под ногами! — потом жульнически сощурился и добавил. — Не могу обещать, что не буду называть тебя умницей, но поверь, в моих устах это слово будет гораздо уважительнее, чем глупая обезьяна!

Лэя с притворно возмущенным воплем накинулась на неудачливого ловеласа с кулаками, за неимением в руках меча…

Еще один день общения с Лэей и Заром окончательно расставил все по своим местам.

Зар, воодушевленный великими военноначальниками и коронованными особами Эрианы, был твердо настроен на дальнейшее обучение воинским искусствам в астрале. В довесок, Буль обещался научить его чему-нибудь более полезному для цивилизации Сэйлара, типа изготовления листовой стали или примитивных паровых двигателей, или хотя бы спичек. Женька же прошел почти полный курс тренировок в новом образе и заодно ознакомился с нравами и обычаями сэйлов. Даже попробовал сразиться с принцессой в рукопашную. Кажется, рефлексы работали. Выяснилось только, что Лэя, не зная об убийственности и опасности для собственных рук некоторых из приемов, пыталась в полную силу применить их на Женьке. Слава богу, что это происходило в астрале. А в реале им предстояли долгие тренировки, чтобы подогнать тела до требуемых кондиций. Но, в любом случае, принцесса была в восторге от новых техник борьбы и боя на мечах.

Сейчас Женька стоял на изнанке своей спальни и, глядя на кульбиты, выделываемые Булем в его несчастном, не единожды преданном своим хозяином теле. Было немного грустно. До него со всей ясностью стало доходить, что он, действительно, превращается из человека в странное существо, и обратной дороги уже нет. Кто он теперь? Монстр — не монстр, так: полусумасшедший суперменчик с любовью на другом конце галактики и телом, сдаваемым в аренду, кому ни попадя — прямо, астральная дама легкого поведения! Острый приступ ностальгии по прошлому уютно-бесперспективному существованию в реале, захватил на мгновение все чувства и отпустил, не устояв перед одной простой мыслью: "А ты вернул бы все назад? — Да легче пять раз повесится во всех пирамидах поочередно! — Нечего тогда и нюни распускать! Лучше на Сэйлар поспешить!" Действительно, все детали были оговорены. Друзья позаботятся о его теле. Вот и получалось, что он идет в гости к Зару, Буль — к нему, а Зар — в астрал. Зара, если смогут, понатаскают в науках. А Женька со своей юной мечтой попытается спасти мир — ни больше, ни меньше. "И все-таки он еще тот монстр — астрал целой цивилизации замер в ожидании его художеств. Что-то там еще намалюют мои корявые ручки?" — от предвкушения непредсказуемых приключений, настроение сразу поднялось: "Эким я экстремальным наркоманом заделался?!" Поднявшись в астрал, Женька мысленно позвал Лэю, и тут же получил приглашающий отклик. "Уже успели выйти!" — подумал Женька и, не раздумывая больше, переместился на зов. Лэя с Заром стояли рядом с Леном и Арсеном и, видимо, обсуждали детали предприятия. Женька радостно поздоровался со всеми и включился в разговор:

— Сразу о неприятном. На тот, вполне возможный случай, если мы с Лэей не сможем вернуться к пещере, а окажемся окончательно в астрале: письмо с полными инструкциями выхода в астрал останется у Илаира. Он откроет вход для следующей попытки.

Все на лужайке притихли. Лэя с широко раскрытыми глазами изумленно и испуганно смотрела на Женю.

— Не переживай, принцесса! Это не сможет нас разлучить — я шибко приставучий!

Тогда продолжим приключения в астрале! — успокоил девушку он. Потом взглянул на Зара. — А вот тебе в таком случае, пардон — не повезет. Но я обещаю заботиться о твоем теле и не дырявить его, где ни попадя! Только вот не могу точно сказать, когда верну — тут уж по обстоятельствам. Ну что, господа ангелы, есть ли еще какие-нибудь советы?

— Да нет, все вроде обсудили… — ответил за всех Лен.

— Ну, принцесса, командуй! У тебя несколько часов в астрале, решай, что будешь делать?

— Скажи сначала, нужно ли еще что-нибудь сделать для пользы дела?

— Ну, пару часиков я бы еще с тобой посражался, а в остальном, все и вся уже готово! — прикинул Женька.

— Тогда я бы провела время с родителями — когда еще удастся с ними встретиться!

— Тогда, позови меня, как захочешь подраться на мечах или кулачках! Я буду у себя, ждать твоего звонка. — Женька уже хотел испариться, понимая, что Лэе надо пообщаться с родителями, как Лэя, робко спросила:

— Подожди, — Лэя, явно не зная, как сформулировать вопрос, почти шепотом попросила. — Я хочу, представить тебя родителям… — и вдруг, спохватившись, громко и весело сказала. — Давай, сначала проводим Зара и ангелов — их наверно уже заждались наши генералы!

— И правда! Неудобно заставлять ждать больших сэйлов! — в унисон ей подхватил Лен.

— Если что, мы всегда на связи! — поддакнул Арсен.

— Зар, я на тебя надеюсь! И весь Сэйлар надеется! — Лэя подошла и обняла рослого парня, грустно смотрящего на Лэю.

— Я все понимаю, не беспокойся, — прошептал он и резко повернулся к ангелам.

Три силуэта исчезли из видимости. Женька вопросительно взглянул на Лэю. Она стояла, чуть не до крови прикусив губу.

— Что-то не так? — тишина опять повисла между ними.

— Он… он без памяти влюблен в меня… — шепотом призналась Лэя. В глазах у нее стояли, готовые пролиться, слезы.

— А ты? — просто и беспощадно спросил Женька.

— А я его только что выпроводила, как надоевшую игрушку. — Лэя шмыгнула носом. — Он все понял. Ты слышал, что он сказал?

— Но я еще могу уйти, если ты считаешь, что он лучше справится с задачей.

Запомни Лэя, здесь все решаешь ты. Сэйлар — твоя планета.

— Ты не понимаешь! Зар вырос со мной. Только два месяца, как я узнала, что он мне не двоюродный брат, а слуга. Он все равно останется мне вместо брата и друга, как и его сестра Лика. Но… я никогда не любила его и не смогла бы… — видимо, Лэе надоело это сюсюканье. — Нет, все, хватит!

— Мне уйти? — тихо спросил Женька, совсем расстроившись, и не понимая принцессу.

— Ты, правда, не хочешь меня понять и сбегаешь? — уже обижено спросила Лэя. — Я же сказала: я хочу представить тебя родителям.

— Но я же вчера встречался с ними! — Женька жалобно взглянул на рассерженную девушку. — Прости, но я, действительно, не очень понимаю тебя.

— Я хочу представить родителям ТЕБЯ, а не Зароподобную подделку. Ты позволишь открыть им часть нашей тайны? Я хочу, чтобы они знали, кто будет меня защищать на Сэйларе. Тем более я знаю… — Лэя вымучено улыбнулась. — Я знаю, что наш поход в Венлу, скорее всего, удастся, а вот в страну Высоких Горизонтов…

— Мы что, и туда пойдем? — перебил удивленный Женька.

— Может быть, но об этом я не могу с уверенностью сказать. Ну что, пойдем к родителям?

— Хорошо, я согласен. Командуй, моя фея!

Она взяла его за руку, и они очутились у небольшого замка странной архитектуры, немного похожего на дворцы, виденные Женькой в Венле. Замок стоял на берегу живописного горного озера, отражаясь в зеркальной глади вод. Полюбовавшись на красивый пейзаж, они переместились во внутренний двор. Навстречу им уже спешили знакомые Жене сэйлы — родители Лэи. Они старались не показать удивления, но было видно, что Женин вид их не вдохновлял на комплименты. Лэя повторно представила Женю им и, попросив их закрыть глаза, скомандовала Женьке превратиться в сэйла.

При этом она хихикнула и напомнила ему об одежде. Через мгновение перед ними предстал Зар. Лэя объяснила, какого Зара они видели вчера и для чего все это нужно. Было видно, что им трудно приспособится к новым фактам, но они продолжали потчевать гостя угощениями и вежливыми разговорами. Потом Лэя попросила у Жени-Зара прощения и сказала, что весь замок и его окрестности в его полном распоряжении, а сама ушла c родителями наверх в комнаты. Женька не преминул воспользоваться разрешением и пошел гулять по двору замка, соображая по дороге, где бы искупаться.

Лэя, войдя в комнату, бросилась в объятия к отцу. Потом усадила родителей на диван, устроившись между ними и повиснув сразу на двух шеях.

— Мамочка, папа, благословите меня!

— На что, доченька? — удивленно спросил отец, обнимая Лэю.

— Сама не знаю! — всхлипнула девушка. — Мне надо выговориться. Я не могу носить весь этот ужас в себе!

— Что же такого ужасного случилось?! — взволнованно спросила мама.

— Много и ужасного и прекрасного, и все это так запутано! Скажите лучше, вам понравился этот инопланетянин?

— Ну, как тебе сказать…

— Прямо и честно!

— Но… он же страшный! — призналась мама.

— Вот! А что ты скажешь, если я признаюсь, что он для меня давно уже не страшный?

А душа у этого чудовища самая красивая, какую я только встречала!

— Ну что мы можем сказать? Мы ведь совсем его не знаем!

— А я расскажу вам, какой он. Он знает наверно больше, чем все ученые Эрианы вместе взятые, и называет себя при этом глупой, лысой обезьяной! Его разум, словно нож, вскрывает все проблемы и выворачивает все тайны наизнанку, а он смеется над своей тупостью. Он велик, как гора, но способен общаться на равных с муравьем. Я видела, как он способен заставить молчать целое собрание расшумевшихся ангелов и, в тоже время, он боится обидеть меня хоть словом! При всех своих способностях и возможностях, он серьезно считает, что я умнее, не говоря, что красивее его! Но все это не главное — главное то, что он внутренне свободен и поэтому видит всех такими, какие они есть. Для него мир — это хороший повод посмеяться! Я даже сейчас поняла: чем он больше любит кого-нибудь, тем больше над ним смеется, а больше всех он смеется над самим собой! А как он шутит над своим приятелем — ангелом! Это надо слышать! Вот и надо мной, он постоянно подшучивает и смеется, а за этим смехом стоит такая забота, что я даже не знаю, достойна ли ее. У нас нет таких сэйлов, по крайней мере, я не встречала. За ним стоит мудрость и простота развитой цивилизации. Свобода, смех и простота — вот оказывается, что является величайшей мудростью. Он единственный зовет меня принцессой так, что мне хочется летать, слыша это обращение. И это противоречие прекрасной души и страшного тела, разрывало мои чувства. А сейчас, когда он принял вид Зара, последнее препятствие между нами исчезло. И это еще ужасней!

— Но почему же? Доченька, ты выросла рядом с ним до таких высот духа, что мне нечему тебя больше научить, — смущенно признался отец. — Если тебе нужно мое благословение, то я с радостью тебе его даю в любом твоем решении. И не беспокойся о наших матримониальных планах — глядя отсюда, мы, действительно, лучше стали понимать, что вся эта суета вокруг престола не стоит того, чтобы ломать себе из-за нее жизнь. Я просто доверяю твоему сердцу — оно у тебя гораздо больше, чем у меня.

— Ты не понимаешь, папа! Я ясновидящая — я знаю, что я не выдержу! Ты же знаешь — это мое первое большое лето! И я видела себя в будущем, танцующим перед Заром!

Тогда я подумала — что за вздор, но теперь я поняла, что за Зар был в видении!

Отец призадумался, замолчав, но после некоторой паузы ободряюще улыбнулся:

— Ну, так в чем же дело? Будь счастлива, девочка! Внуков нам подаришь!

Лэя совсем разрыдалась:

— О чем ты говоришь? Чьих внуков? Чьих детей? Зара — не хочу! Этого чужака — не могу! Ты понимаешь, кто он?! Зар или Женя? Если Женя, то между нами пропасть — целая галактика, чужая цивилизация! Он пришел сюда, чтобы спасти наш мир, и я чувствую — он сделает это… и уйдет… в бесконечность миров их цивилизации.

Что ему маленькая фея-принцесса? Пусть яркий, но краткий миг в бескрайнем калейдоскопе его жизни,… а я… — Лэя сникла, тихо плача.

— Ты знаешь, доченька, — сказал, подумав, отец, гладя пушистые волосы Лэи. — Я, может и не столь мудр, но мне кажется, надо смотреть на вещи проще. Ты попробуй посопротивляться веленью сердца, но, если станет совсем невмоготу, наплюй на все и всех, и поступай, как оно велит! Знаешь, если то, что ты рассказала о чужаке, правда, то он ни за что на свете не сделает тебе больно. Тем более что в отличие от нашей неприязни к нему, он считает тебя божественно красивой, и к этому его мнению я с гордостью присоединяюсь!

— А это-то ты откуда взял? — настороженно спросила Лэя.

— Это он успел шепнуть мне, когда ты с мамочкой о чем-то чирикала! И поверь, он говорил это искренне! Так что подсуши слезы — не все так плохо! И не усложняй себе жизнь, она и без того сложная!

— Спасибо папа, вот и на душе полегчало! — Лэя уже счастливо улыбнулась. Пары слов о том, что она нравиться чужаку, оказалось достаточно, чтобы ее настроение полностью изменилось. — Теперь можно и за дела приниматься. Кстати, пап, ты не желаешь на мечах с ним сразиться?!..