Level Up. Женский взгляд

Глава 21. Самая слезливая

Доброе утро! Сегодня 3 мая, понедельник. 7:45 утра. На улице: +25С; максимальная дневная температура: +32С; ветер юго-восточный, 3 м/с; вероятность дождя: 27 %.

— Не-е-ет, я не просила меня буди-и-ить, я спать хочу! — накрываю голову подушкой, будто это спасёт от зелёной надписи перед глазами.

Проснулась, больше не уснуть, это точно, но продолжаю из принципа лежать под подушкой. Вспоминаю, чем закончился вчерашний вечер, резко срываю с головы подушку и сажусь на кровати. От резких движений волосы растрепались и закрыли мне весь обзор. Резко откидываю их назад, замираю и прислушиваюсь: в квартире тишина. Рядом со мной Льва нет. Вижу записку на журнальном столике. Выдыхаю с облегчением. Всё же представать перед мужчиной во всей утренней красе, да ещё и после хороших посиделок, это уже крайняя степени доверия. Как минимум нужно раньше проснуться, быстро сбегать умыться, заново накраситься, навести марафет, и уже после этого будить героя.

Любопытство берёт верх, вскакиваю с кровати, понимаю, что я в костюме Евы, краснею. «Интересно, я хоть под одеялом спала, когда он утром проснулся?». Мельком смотрю на себя в стенное зеркало, втягиваю живот: «Незаметно ещё похудение. А жаль». Дохожу до столика, да так и стою, читаю записку в чем мать родила:

«Спасибо, что вновь спасла меня от самого себя. Прости, срочный вызов — пришлось сбежать. Было сладко».

Стою, таю и стекаю лужицей на ковёр: «Ему было сладко!» Ах, а мне-то как было замечательно! Кружусь по комнате, прижимая к груди записку, и так с ней и иду в душ, а после и на кухню, перечитывая каждую минуту. И каждый раз улыбаясь воспоминаниям о предыдущем вечере.

За завтраком, по уже сложившейся традиции, перечитываю логи вчерашних приключений:

Выполнен Квест- 2: «Вступить в половую связь с Бондаренко».

Получено +600 очков опыта.

Отношения с Бондаренко улучшены до Интерес 20/30.

+50 % удовлетворенность на следующие 48 часов.

Доступно новое задание в цепочке квестов. Квест-3: «Заинтересовать Бондаренко. Улучшить отношения с Бондаренко до Уважение.»

Принять/отклонить?

«Что!? Я не принимала того тупого квеста по осеменению!», — весь позитив, как в унитаз смыло — злюсь на живущую собственной жизнью Систему. «Почему только Интерес? — моё превосходное настроение резко падает, — Что, даже не Уважение? Хотя не мудрено, за что меня уважать? Серая неудачница. А до секса что было? Безразличие, что ли? Как я его заинтересовать должна? Лезгинку ему на рабочем столе сплясать? Тупой набор пикселей!» — аппетит тоже пропадает.

Смотрю логи дальше:

Ваша Привлекательность повысилась (3)

+1000 очков за поднятие основной характеристики.

+ 10 % удовлетворённость на следующие 12 часов.

«Повысилась она, видите ли…» — бубню под нос.

Вы повысили навык «Соблазнение» (3)

+ 500 очков за поднятие навыка.

+ 10 % удовлетворённость на следующие 12 часов.

«Да неужели? Что вы говорите! Не может этого быть! Что, теперь все мужчины будут мне вслед падать, поражённые моей неземной красотой, и сами собой будут в штабеля складываться?» — я все ещё зла.

Счастье I

Уровень удовлетворённости превысил 100 %.

+50 % бодрости.

+20 % жизненных сил.

+1 ко всем основным характеристикам.

«Все равно мне невесело! - кричу потолку, — И нечего было подглядывать!»

Поздравляем! Получен новый уровень 10!

До следующего уровня 1350/11000.

Ваша удовлетворенность повышена на 15 % на следующие 24 часа.

Доступны очки характеристик (2)

Доступны очки навыков (2)

«Не подлизывайся даже! Интерес у Льва ко мне, видите ли! Я тебе не верю, поняла?!», — сижу и дуюсь на весь белый свет, — «Сама — дура!» — выкрикиваю потолку в последний раз.

Вроде полегчало.

Я стала десятого уровня! И самозабвенно проспала это знаменательное событие. Это мой первый серьёзный рубеж, преодолев который, я официально больше не унылая серость! События развиваются так бурно, даже не успела предыдущие очки распределить! Нужно спросить у Льва, в какие навыки и характеристики лучше вкладываться, я тоже хочу «Регенерацию» и «Инвиз!» Ну ладно, «Инвиз» — не первостепенная необходимость, но круто же!

И опять «Счастья привалило», поэтому и похмелья нет, и выспалась отлично, хотя уснули не раньше четырёх. Вспомнила события минувшей ночи, и что-то так мне жарко стало, но так хорошо на душе!

Настроение моё скачет, как дикий мустанг. Сейчас оно снова улетело в небеса. Если бы не знала точно, что нет, подумала бы, что беременна. Неудивительно, сейчас идёт такое масштабное перестроение организма, и то, что гормоны хлещут через край, это, наверное, нормально. Да и стимулы, и посылы Системы с каждым днём меня толкают на все более отчаянные шаги. В своей унылой ровной жизни, я бы и пятой части того не сделала, что совершила за эти дни. Не мы такие — жизнь такая.

Хватит заниматься самолюбованием, срочно нужно вытряхивать себя на пробежку. Время идёт, уровень растёт, а статы и ныне там. Что толку: была я пятого или стала десятого? Практически ничего не изменилось во мне. А должно бы!

Во время пробежки подрастают на какие-то крохи показатели силы и выносливости. Дополнительные единички за «Счастье» ощущаются очень значительно: меньше одышка, шире шаг, веселее настрой. Навык «Бег» подрастает ещё на несколько процентов, бегу из последних сил, на пределе возможностей, но так и не хватает сил, чтобы апнуть этот навык сегодня. Еле добредаю обратно домой. Наконец-то результаты моей активности начинают мне приносить удовлетворение: не только рост показателей, но и сам процесс. В конечном итоге душу греет осознание того, что даже если возросшие статы не изменят визуально мою фигуру, или изменят, но не в тех местах, где хотелось бы, у меня есть моя Система. Такой гарант качества вселяет уверенность в себе и в успех всего мероприятия в целом.

Дома, блаженно растягиваюсь на диване, лениво рассматриваю интерфейс.

Жизненные силы, бодрость, метаболизм, уверенность в себе, настроение — все показатели в норме и превышают девяносто процентов. Удовлетворённость так вообще зашкаливает, и составляет аж сто девятнадцать процентов! Интересно, как это? Я чувствую себя совершенно обыкновенно, меня никуда не распирает.

Но как же меня расстраивают мои показатели «Сила»(3), «Ловкость»(4) и «Выносливость»(3)! Я просто обязана их поднять. Причём срочно!

Теперь хотя бы понятно, как нужно прокачивать «Привлекательность». Её пункты поднимаются, когда противоположный пол находит в тебе что-то маленькое и сморщенное — изюминку. Интересно, если всё время быть с одним и тем же партнёром, будет «Привлекательность» прокачиваться или нет? Я рада, что дело сдвинулось с мёртвой точки, меня этот показатель настораживал.

Есть подозрение, что когда пройдёт две недели, и в «Меню изменения персонажа» закончится процесс изменения, Система ткнёт меня носом, да ещё и поржёт надо мной, что такой слабосильной непривлекательной рохле как я, пристало всю жизнь быть «жиробасом», и никаких поблажек больше не получу.

Около часа маюсь с телефоном в руках. Так хочется позвонить Льву, наговорить каких-то сентиментальных глупостей на душевном подъёме. Но вовремя себя одёргиваю. Не знаю, во сколько ушёл Лев, и насколько у него назначена очередная операция. Не хочется его прерывать, или слушать длинные гудки в трубки, надумывая себе невесть что.

Чтобы не тратить драгоценное время впустую, совмещаю приятное с полезным. Мне нужна прокачка «физухи» — звоню в Студию танца, к счастью они уже вернулись с каникул. Собираюсь, и отправляюсь навстречу своим красоте и здоровью.

Сегодня, в удобное для меня время танцев нет, только гимнастика — попадаю на занятие по пилатесу. Раньше я в подобном не участвовала. Выдали огромные надувные мячи, и весь час нужно было медленно и плавно совершать акробатические выверты. То обнимаясь с мячом, то катаясь по нему сверху, то зажимая его в самых неожиданных местах. Вдоволь насмеявшись, а также пару раз скатившись с этого шара и хорошенько приложившись о паркет (даже выскакивали незначительные единички урона), с надлежащим усердием все упражнения всё же выполнила.

В целом, это был неожиданный опыт, но занятие мне не особо понравилось — медленно и нудно. Не исключаю, что со временем и опытом, и при условии правильного выполнения упражнений, эффект будет. Но сегодня занятие показалось бесполезной тратой времени, а не нагрузкой для мышц. Но даже эта нагрузка для меня, «холодца», ощутима — мои «макаронины», которые у меня вместо мышц, пришли в лёгкий тонус после занятия и побаливали. Надеюсь, это не от неправильного выполнения. Любые упражнения эффективны, в первую очередь, при условии правильности их выполнения.

Подросшие доли процентов показателей подтвердили, что время всё же потрачено не напрасно. От балансировки на шаре, на 3 % подросла и ловкость. Неожиданно! Не такое и плохое занятие, аж три показателя развивает одномоментно. Но сила и выносливость прибавили менее 1 % — непозволительно медленно. Не моё.

Задачи:

Проведать Светлану-мумию из больницы. Получить квартальную премию. Начать делать ремонт. Развить навык «Танцы» до 2 уровня. Поднять основные физические характеристики.

Квесты:

Обсудить проект с начальством. Заинтересовать Бондаренко, улучшив отношения с Бондаренко до «Уважения». Помочь детям из детдома найти родственников. Сообщить о маньяке.

Самым важным, на мой взгляд, является поиск родителей для сирот. Звучит просто нереально. Но я не могу сдаться, даже не попробовав. Как вообще это всё провернуть? Даже если я найду этих родителей, ну вот всё я им расскажу, и что? Где вероятность, что они мне поверят? С чего я взяла, что мне удастся их убедить забрать детей? Скорее всего, окажется, что родителям их дети «до фонаря». Они их бросили тринадцать лет назад, и больше о них и не вспоминали. Пальцем в небо ткнуть — и попасть в идеальную индийскую историю, где все любят друг друга, оказываются родственниками, и дружно сливаются в диком танце и общем экстазе! Да-да, я все ещё верю в сказки.

Хочется всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно.

И самый больной вопрос: где мне взять деньги и время на эти поиски? Может, я рою не в том направлении? Дети, тем более брошенные, это такая боль лично для меня. Может не надо мне во всё это лезть? Так хочется «дать заднюю», лежать тихонько на диване дома, прятаться за книжкой от сурового мира и ни о чем не знать.

Поздно!

Сегодня последний выходной день, хочу сейчас поехать и найти местную Татьяну Мирошникову, потенциальную мать мальчишек — двойняшек, мне нужно её увидеть, чтобы понять, её ли это дети в детдоме. Это тот минимум, который если не остудит мой пыл, то хотя бы на время совесть заткнёт. Она живёт в пригороде. Жалко, что в противоположную от родительского дома сторону придётся ехать, а то бы заскочила по пути, убив двух зайцев.

Наконец-то у меня благовидный предлог! Звоню Льву, надеюсь, что он уже свободен, и свозит меня в деревню к Татьяне, да и увидеть его очень хочется. Лев на звонки не отвечает. Но длинные гудки больше не испортят мне настроение, возможно именно сейчас Лев спасает чью-то жизнь. Преисполненная гордости за своего мужчину, кладу трубку и начинаю изучать карту местности, где мне предстоит искать Татьяну.

Час спустя еду в электричке к месту назначения. Заткнула уши наушниками, врубила на максимум любимую подборку музыки в телефоне, и как в старые добрые студенческие времена, коротаю время в поездке, качая головой в такт залюбленным до дыр битам и рассматривая пейзаж за окном.

Мимо проносится и мелькает чужая жизнь, интересная, яркая, порой таинственная. Смотрю в окно на уже хорошо проклюнувшиеся озимые на полях, на луга с редкими первыми первоцветами, на ещё мутные после зимы небольшие речки с одинокими рыболовами в прошлогодних сухих камышах, на синее небо с белыми барашками облаков, которые словно плывут за поездом следом, не отставая, но и не обгоняя его.

Мерно покачиваюсь в такт движению поезда. В такие минуты, когда ты предоставлена сама себе, мысли особенно заполняют твой разум. Глядя на мгновенно сменяющиеся пейзажи за окном хочется верить только в лучшее: что дети найдут своих родителей; что я изменю своё видение жизни и стану лучше; что у нас со Львом может что-то получиться.

Как же быстро мчится жизнь, ведь она тоже сродни путешествию в поезде, и хочется верить, что все же в конце путешествия ты унесёшься в лучшее время. Жизнь прекрасна, и она продолжается. Нельзя терять ни одной драгоценной минуты.

Вагон полупустой, основная масса путешественников — пенсионеры, едущие на дачу, да студенты. Представители среднего возраста, видимо, все ездят на собственных авто. Чувствую себя здесь чужой. Стала последнее время замечать, что взгляды у людей какие-то недобрые. Или это моя собственная шиза прогрессирует?

Из дум меня вырывает то, что кто-то настойчиво дёргает меня за рукав. Оборачиваюсь — стоит сухая старушонка, одетая в поношенную и давно вышедшую из моды одежду. На голове грязный выцветший платок, из-под которого торчат нечёсаные пакли грязных волос. На её тонкой и длиной шее, наверчено какое-то фланелевое тряпье. Тело — щуплое, тощее, его очертания теряются в многочисленных слоях одежды. Завладев моим вниманием, бабуся протягивает руку, прося подаяние. Прячет лицо, кутаясь в платок, хотя в вагоне электрички довольно душно.

Не сразу получается вырваться из собственных мыслей. Смотрю на женщину пустым взглядом. Попрошайка, видимо, поняв мой игнор, как отказ платить, зыркает на меня из-под платка лютой ненавистью. Черные злые глазки глядят со странным спокойствием и в то же время готовы испепелить. Что-то говорит мне и отворачивается к другим пассажирам.

В ушах все еще ревет музыка, не слышу, что она говорит, зато прекрасно вижу ее интерфейс. Первоначально, данные старушки меня шокируют. Повторно перечитываю их, не понимая:

Мария «Бабка» Травкина, 18 лет.

4 уровень социальной значимости.

Текущий статус: безработная

Класс: Лицемер 3 уровня.

Не замужем. Детей нет.

Замечена в противоправных действиях!

Осознание до меня доходит, как ведро холодной воды на голову. То-то все думала, что мне показалось в ее внешности сомнительным. Оглядываюсь на «бабусю», кто-то дал ей бутерброд, она дошла до конца вагона и присела на пустующие места, перекусить. Над ее головой светится желтый восклицательный знак, сообщающий о наличии у девочки для меня квеста.

Системный черт, не дав мне взвесить все за и против, дернул меня на подвиги, встаю и иду к девочке-бабушке. «Зачем я к ней иду? Что я ей скажу?», — мечутся мысли. Сажусь на сидение напротив, Маша зыркает на меня, отворачивается к окну и продолжает сосредоточено жевать, второй рукой поправляя платок и прикрывая лицо.

— Привет. Я хочу тебе помочь, — аккуратно начинаю разговор.

Маша меня игнорирует, утыкаясь себе взглядом в колени, не давая взглянуть ей в лицо. Понимаю, ей не хочется засветиться перед публикой и быть изгнанной с хлебного места.

— Я знаю, что тебе 18, а не 70. Если не хочешь, чтобы все остальные тоже узнали, пошли в тамбур выйдем. Есть разговор.

Маша резко вскидывает голову. Глаза ее округляются, на лице отражается паника, но она быстро подбирается, зыркает на меня с еще большим остервенением, встает и идет на выход из вагона. Догоняю ее в тамбуре. Запах поезда ударяет в лицо. Открыто окно, ветер порывами метает ободранные занавески. Слышен шум колес и свист ветра, они погасят и унесут наши голоса и нашу тайну.

— Че те от меня надо? — немного пискляво но грозно вскрикивает Маша. — Какое твое дело как я зарабатываю? Я тебя не трогаю, че ты лезешь? Самая умная, что ли?

— А что не судьба нормальную работу найти? — не сдаю позиций.

— Ты че издеваешься? Кому я нужна с семью классами образования? — Настроение Маши, уверенность в себе и удовлетворенность скатываются на самую нижнюю планку.

— А ты искала? — не унимаюсь я.

— Да пошла ты! Много ты понимаешь, — Маша психует, толкается и пытается уйти.

Ловлю за рукав, гаркаю, чтобы отрезвить ее:

— Стой, я сказала! Я тебе помочь хочу. Вернуться к своим поборам еще успеешь! Я выхожу в Чебеньках. Со мной выйдешь, поняла? — продолжаю держать ее, чтобы не сбежала.

— Еще чего! Мне еще чем-то вечером заплатить надо будет Седому за день работы, а у меня ни копейки. — Маша паникует, видимо жизненный тупик, в котором она оказалась, выпил уже из нее максимум жизненных сил.

— Сколько? — холодно спрашиваю, смотря в глаза.

Лихорадочно обдумав, и, судя по всему, завысив планку, с вызовом отвечает:

— Пятьсот, — и с замиранием ждет.

Какой же она еще ребенок — все эмоции на лице написаны.

— Триста, остальные заработаешь на обратном пути, — так просто я сдаваться не собираюсь, для меня это тоже деньги.

— И обедом меня накормишь! — не сдается Маша без боя.

Улыбаюсь маленькой победе. Бьем по рукам.

Система выдает квестовое задание:

«Помогите Травкиной встать на ноги.

Важное социальное деяние.

Награда: 2000 очков опыта».

Через несколько минут электричка тормозит на нужной станции, и наша скудная процессия выгружается на засыпанный щебнем и поросший редкой прошлогодней травой перрон.

— Пошли, — уверенным шагом Маша направляется к тетке, торгующей пирожками в тени кособоко здания станции, — Я съем пять, — объявляет мне маленькая обжора и выжидающе смотрит.

Достаю деньги, подозрительно рассматривая перспективу «отравления». Торговка, все это время прислушиваясь к нашему разговору и с интересом нас рассматривая, видит мои сомнения, и спешит их развеять, не упустив единственных клиентов:

— Девушка, ты не думай, пирожки отличные. Я сама пеку. Свежие, еще горячие, я пятнадцать минут, как пришла. Вот увидишь — понравятся, еще придешь. У меня и чай есть из термоса. С капустой, с картошкой, какие будете брать?

— А с мясом нету? — расстроено спрашивает Маша, и, получив отрицательный ответ, добавляет, — Три с капустой, три с картошкой. И два чая с сахаром.

— Ты же лопнешь, деточка. — смотрю на Машу с ухмылкой.

Маша, гордо задрав подбородок, выдерживает мой наезд. Купив царский обед, отходим на противоположную сторону от любопытной тетки-продавщицы, присаживаемся на лавочку. Тетка не обманула — пирожки роскошные: горячие и ароматные. С удовольствием вгрызаемся в румяные бока пирожком, набивая пустые животы. Система одобрительно молчит — значит не обманула тетка.

Маша, утолив первый голод и дожевывая четвертый пирожок, не утерпев, начинает приставать ко мне с расспросами:

— Я кстати Маша. Ты че от меня хотела-то? — говорит с полным ртом.

— Женя. Ничего я не хотела, — отвечаю также, жуя ароматную начинку, — Помочь хочу, если смогу.

— Тебе че заняться нечем? — неверяще удивляется девочка.

— А если и так, что откажешься от бесплатной помощи? Вон, даже доплачиваю. Ты где живешь? — меняю тему на интересующую меня.

— С отчимом, — недовольно бурчит девчонка.

— А когда он пьет, тогда где? — предполагаю и попадаю «в яблочко».

— Тогда на вокзале ночую.

Поднявшиеся было настроение и уверенность девочки, опять скатываются в ноль.

Достаю телефон, открываю браузер, якобы собираясь искать работу для Маши. Сама же открываю интерфейс, и начинаю оперативно искать варианты трудоустройства.

— Сколько тебе нужна зарплата в месяц, чтобы съехать от отчима и прокормить себя, и ерундой этой не заниматься, которой ты сейчас занимаешься.

Маша насупленно сопит.

— Сколько? — настаиваю.

— Да че тебе вообще от меня надо? — Маша вспыхивает. — Ты мать Тереза что ли? Взялась на мою голову. Откуда я знаю сколько?

— Ну, сколько у тебя в среднем в день получается заработать?

— Когда двести, когда и пятьсот бывает, но редко, все жадные такие, иногда ничего не дают, как сегодня, — погрустнев, мямлит девочка, — Из них семьдесят процентов отдаю Серому, если совру — побьют. Пару раз удавалось зажать сотку, а бывало, так били, ни за что, три дня потом встать не могла.

— Понятно, — киваю, и утыкаюсь в телефон. Параллельно загружаю в интерфейс, как мне кажется все необходимые данные, вариантов не так много. — Вот слушай какие есть варианты. Можно банщицей устроиться в частный банный комплекс, на Кирова. Требований к образованию никаких. Зарплата восемь тысяч. Можно в ларек с шаурмой на Басманной, посуду мыть, а может в перспективе и до повара дорастешь, а? — подмигиваю, — зарплата — семь. Еще вариант в парикмахерской на Вернадского полы мыть, там три тысячи, но я так полагаю, это один раз после закрытия, можно попробовать совмещать.

Девочка сидит, смотрит на меня круглыми глазами, то ли в шоке от моего участия, то ли от перспективы другой жизни.

— Мне кажется, если зарабатывать около десяти тысяч, можно себе и комнату в общаге снимать позволить. Видишь, вариантов масса. Было бы желание. То, чем ты занимаешься — последнее дело. Ты здоровая, крепкая девка. Ну, ты чего? Плачешь что ли? Да ну ты что, перестань. — Приобнимаю трясущиеся плечи девочки.

«Какая же она маленькая и глупенькая еще. И некому ее образумить, подтолкнуть. Видимо, как с детства научилась зарабатывать, так до сих пор ничего умнее и не придумала».

Маша успокаивается:

— А если они меня не возьмут? — смотрит глазами кота из Шрека.

— Возьмут. Ты просто не пробовала никогда. А будешь хорошо работать — все у тебя хорошо будет. В вечернюю школу пойдешь, доучишься, в техникум поступишь. Человеком станешь. Все у тебя хорошо будет.

Сидим еще некоторое время, думаем каждая о своем.

«Зачем я это делаю? Нет, не ради опыта, смешно даже так рассуждать. Делаю — потому что могу. Потому что мне это ничего не стоит. Потому что так правильно, и мне это нравится. Почему мне так хорошо на душе от каждой маленькой победы и так горько от поражения? Может это мое призвание — помогать людям?»

Вспоминаю о цели приезда в Чебеньки. Встаю с лавки. На непонимающий взгляд Маши, объясняю ей в общих словах цель приезда в деревню. Он смотрит на меня неверящим взглядом, похоже, взвешивая мою вменяемость, но молчит и идет за мной следом.

Пока идем от станции до села, Маша мне рассказывает о тонкостях своей работы в данной профессии.

Современный мир наводнен попрошайками. Мы давно уже привыкли к их неприметному присутствию, и воспринимаем, как должное. Все мы прекрасно понимаем, что мы, давая просящему деньги, возможно, даем деньги его хозяину. Наша неуверенность растет, но, в тоже время наши сомнения и совесть помогают этому человеку пробить стену нашего недоверия. Искусство попрошайки не так уж и легко, как кажется со стороны, ведь нет идеального способа выпрашивания денег, ни один из методов не является абсолютным. Настоящий попрошайка должен быть хорошим психологом и интуитивно, по поведению аудитории подбирать определенный метод воздействия на нее, чтобы разжалобить. Ведь ты думаешь, когда даешь деньги, что они на еду, а на самом деле?

Те, для кого это работа, как для Маши, обычно объединены в группы, которые называются организованными. В эту группу входят в основном люди трудоспособного возраста, дети и инвалиды, пожилых людей практически нет. У группы есть смотрящий, который собирает с попрошаек плату, но за это он их оберегает от наездов конкурентов и правоохранителей закона.

Каждый попрошайка занимает свое место — одних и тех же мы преимущественно видим на закрепленных за ними местах и у каждого свои методы воздействия на публику. Попрошайки — хорошие артисты и мастера перевоплощения. В своей основной массе попрошайки стараются бить на жалость. Главное в этом случае только не «переборщить».

Слушая подноготную такого грязного бизнеса, в который раз убеждаюсь, о несправедливости этого мира, и о нашей незавидной участи во всем этом.

Это система, выстроенная годами, и ее не изменить. Что я могу? Стать суперженщиной, уйти в инвиз, включить режим берсерка и покрошить всю преступную верхушку? Смешно. Ну ладно, я этого сделать не смогу, да и не буду. Допустим, это сделает тот же Лев. Не пройдет и недели, и свято место займут другие злодеи, а уберешь и тех, придут их последователи.

Систему не сломать, мир-утопию, где нет войн и страдания — не построить. Но таким вот несчастным, заблудившимся во тьме детям я могу помочь. Принесет ли мне это проблемы? Несомненно. Откажусь я от этой идеи, струшу? Вряд ли. Не буду загадывать. Время покажет и все расставит по своим местам.

Село Чебеньки встречает нас размытыми сельскими дорогами, лаем дворовых собак, полуразвалившимися домами, запахом коров да солярки. Дома все старые, село вымирает. Точнее жизнь-то еще теплится, но вяло: молодежь вся подалась в город на заработки, и в деревне остались лишь древние бабки, коротать свой недолгий век. По пути нам не встретилось ни души, от этого запустения жутковато. Благо я знаю точное место обитания сбежавшей мамаши.

Дом Мирошниковой особым убранством и новизной не отличается. Покосившийся забор, прошлогодняя сухая трава стоит в огороде по пояс, Крыша с одной стороны у дома зияет приличной дырой. Одно из окон заколочено. Полное ощущение, что дом заброшен, но интерфейс твердит мне обратное. Четко показывает яркую зеленую пульсирующую точку в тридцати метрах от меня, в этой вот развалюхе.

Я ничего умнее не придумала, как запаковать посылку с адресом Мирошниковой, и сказать, что якобы ей просили передать, главное добиться зрительного контакта, а там уж буду думать по ходу дела.

Аккуратно отодвигаю калитку, держащуюся на одной петле, и захожу во двор. Маша предпочла подождать меня на улице. Набираюсь смелости и стучу в дверь. Нет ответа. Стучу сильнее, со скрипом дверь приоткрывается. Что-то жутковато, как в фильме ужасов. Проверяю интерфейс — Татьяна точно жива. Еще не хватало найти чей-то хладный труп. Распахиваю дверь и вхожу помещение.

В нос бьет резкий запах мочи, перегара, грязи и пота. Закрываю рот рукой, чтобы сдержать рвотные позывы. Ну да, не труп, но близко к этому. Татьяна Мирошникова валяется на панцирной койки в глубоком высокоградусном забытье. О чем говорят валяющиеся повсюду пустые бутылки. По углам комнаты тонны мусора, который, похоже копился в течение многих месяцев или даже лет.

Слышу хриплый стон из соседней комнаты:

— Танька, ты очухалась? Принеси мне пива, — голос настолько грубый, что непонятно мужчина это говорит, или женщина.

Любопытство пересиливает, аккуратно заглядываю в соседнюю комнату, которая по «чистоте» своей, как брат-близнец, похожа на первую. На затертом, замшелом диване лежит гора тряпья — видимо компаньон(ка) по уничтожению выпивки.

Не выдерживаю больше. Выбегаю на улицу. Все равно ничего от нее не добьюсь. Там, похоже, праздник надолго затянулся. Отдышавшись на крыльце, подхожу к Маше, спрашивая совета: «Что делать?»

Маша, оценив мой вид беглым взглядом, морщится:

— Все понятно. От тебя этим смрадом за километр теперь несет. Пошли, я знаю, кто нам все расскажет, — направляется вглубь деревни, побуждая идти за ней.

Давненько я такого не видела, но подобные картины, болезненным отпечатком застывшие в памяти, останутся со мной навсегда. У отца есть сестра-алкоголичка, а может уже и нет ее на этом свете, пропала она лет десять назад. Ох, и попила же она кровушки родителям. Сколько боли за родного тебе человека, сколько было пролито слез и произнесено пустых обещаний. Но змий манил и искушал своим ядом, несколько раз даже вытаскивали мы ее с «того света». Хорошо хоть спилась она, когда сын ее был уже взрослым и жил собственной жизнью.

Ведь алкоголичка не видела всей беды своего положения. На обвинения в том, что она больна, она смеялась в лицо и стучала пальчиком у виска.

Алкоголь незаметно затягивает в свои сети всех без разбора — это факт! По-моему, абсолютно в каждой семье есть алкоголик, которого спасают «всем миром» или пытаются вычеркнуть из жизни навсегда. И нет безразличных, как не кичись, и от раза к разу обещаешь, что проигнорируешь, двери ему больше не откроешь, а сама все равно пытаешься вытащить его за волосы из этой бездны, ведь ты помнишь его, когда он еще был Человеком.

Особенно женский организм настолько быстро привыкает к чувству эйфории, легкости и убаюкивающего комфорта, что важные вещи, постепенно, отходят на второй план и происходит смена приоритетов. Все, что отличает женщину от мужчины: достоинство и гордость, забота о родных, внешность — всё это становится неважно для нее. Разумом зависимой женщины завладевают совсем другие ценности, чувство собственного достоинства, как в мужском застолье: «ты меня уважаешь», совершенно другое понимание женской красоты: «некрасивых женщин не бывает — есть мало водки». Но когда она начинает замечать, что теряет всё, чем дорожила и жила раньше, то уже, как правило, поздно. Алкоголизм изменяет женщину не в лучшую сторону, говорят же, что «у женского алкоголизма — не женское лицо».

Зачем я ввязалась во все это? Я вспоминаю цель своего приезда, и хочется выть и рвать волосы — я беспомощна. Я пообещала, некому-то — себе, что спасу. Но я сдаюсь. Эти мальчишки никогда не познают теплоты материнских объятий. Они никогда не позволят себе минутной слабости, греясь под маминым бочком. Никогда не будут блаженно щуриться, подставляя висок маминым теплым губам.

Зачем детям такая мать? Именно тот редкий случай, когда лучше вовсе никакой не надо. От безысходности хочется плакать, кричать, драться и искать утешения одновременно.

Не помню, как мы ходили в местный магазин, собирая сплетни. Продавщица поведала, что семья Мирошниковых всегда была непутевой. Еще в школе девка где-то нагуляла и брюхатая ходила, двоих в подоле принесла. Детей у нее органы опеки практически сразу отобрали. Куда им детей растить без кола, без двора? Оба родителя Татьяны всегда были не прочь приложиться к бутылке и доченьке наливали грусть-печаль утопить. А после того, как похоронили траванувшегося самогоном отца, пять лет назад, и вовсе, не просыхали, и который год кряду, от пенсии до пенсии пребывали в хмельном забытье.

Не помню, как возвращались домой, как прощались и обменивались контактами с Машей.

Пустота. В душе кровавая рваная рана — выстрел насквозь — смотришь в дыру и видишь лишь безнадегу. Зачем я в это ввязалась? Как же мне обидно и больно за детей.

Всхлипывая, набираю Льва. Так хочется, чтобы он приехал, хочется прорыдаться на его груди, сесть к нему на колени, прижаться в его горячему телу, быть убаюканной, и забыть обо всей этой грязи. Звоню и слышу лишь длинные гудки.

Накопленная за день усталость, горечь осознания суровой действительности, дают о себе знать. Я прижимаю к лицу подушку, кричу в нее и рыдаю навзрыд. Я уже много лет не плакала вовсе. И ощущение, что с этим потоком слез из меня выходит все: моя неуверенность, боязнь мира, разочарование, страх, боль, — оставляя после себя вакуум.

Такой длинный день, если Лев не смог перезвонить, почему хотя бы смс не отправил, чтобы я не волновалась? Так обидно. Не мальчик же уже — должен понимать. Женская сущность и гражданская ответственность борются в моем сознании. Чем он там таким занят? Жизни спасает, или играет в героя, спасая планету от вселенского зла? Хочется ерничать и ругать Льва за невнимательность к моей персоне, и тут же одёргивать себя, выгораживая и превознося его заслуги перед человечеством.

Тяжесть прожитого дня придавливает меня к кровати полуторапудовой гирей, мои веки закрываются, проваливаюсь в темноту забытья.