Ричи и Визы остались наедине, сидя друг напротив друга и смотря в разные стороны.
Монахиня долго рассматривала царапины и пятна на старом столе. Ей хотелось думать о том, сколько людей побывало в этой таверне и какие у них судьбы. Ей, той, кто считает себя матерью-защитницей всего рода человеческого, полагается размышлять о подобном, но вскоре она пришла к мысли, что её куда больше заботит сидящий напротив неё последний из древних змеев, нежели судьбы мира.
Она открыла было рот, что бы сказать какую-то несвойственную ей глупость, но Ричи тот час перевел на неё взгляд. Змей практически не изменился за прошедшие почти триста лет, только чернота его волос стала уступать место медным прядям. Змей оставался таким же прекрасным, каким Визы запомнила его еще в детстве.
- Ты хочешь что-то сказать? – Спросил он, откинувшись на спинку лавки. – Можешь перестать вздыхать и наконец-то высказаться?
- Ричи, я… - Она испуганно посмотрела ему в глаза и увидела в них то, чего больше всего боялась.
Пока здесь были его друзья, Лин и Вильмут, они заменили ему семью, он был другим. Спокойным, может даже радостным, что не должно быть свойственно представителю его рода, но всё же он испытывал к ним теплые чувства и практически не обращал внимания на монахиню, быть может, даже, нарочито. Теперь они остались наедине, и Ричи смотрел только на неё, и в его взгляде не было тепла и любви. В нём было раздражение и может даже злость, те самые чувства, которые, надеялась Визы, смогут стереть годы.
- То, о чем говорил Вильмут, - она вдруг придумала удобный виток разговора, - о перерождении… духов в людях. За прошедшие сто пятьдесят лет я встречала порядка дёжины детей, которые слышали… чувствовали… Мне трудно описать, что с ними происходило, но их дар был сродни с тем, что был у отца. Они слышали духов, говорили с ними…
- Дюжины? - Удивился змей. – Я не слышал ни об одном.
- Я не зря сказала, что это были дети. Самому старшему исполнилось тринадцать в день, когда он умер.
Ричи внимательно слушал её, и у монахини исчезло ощущение, что ему хочется как можно скорее убраться подальше.
- Ровно дюжина. Я их всех по именам помню. Я встречала их в городах или же их привозили в монастырь… - Она облизнула губы. – У всех у них были различные, но похожие и часто повторяющиеся таланты: некоторые умели читать мысли, проникать в людской разум, отнимать контроль у своих братьев или сестёр магов… Они умирали вскоре после того, как начинали осознавать и пытаться контролировать своим способности, с моей помощью или без неё. Чаще всего, они сначала теряли рассудок и вскоре умирали от кровоизлияния в мозг.
Ричи поджал губы, предугадав, что последует за этими словами.
- Но знаешь что самое интересное? Ни разу не было такого, чтобы в мой монастырь приехали сразу двое таких детей. Лишь через семь-десять лет после смерти предыдущего такого… дарования я, могла встретить другого ему подобного.
- Ты думаешь, это дух твоего отца?
- Фузасу Тоурен был невероятно сильным… медиумом. Таким, что не каждый сможет вынести мощь такого духа.
- Быть может. Нам лишь остается ждать, когда он сумеет привязаться к тому, кто вынесет его силу. Тебе не стоит волноваться…
- Но люди гибнут! Дети!
Змей усмехнулся:
- Как это забавно. Ты печешься о каждой бесполезной жизни, обреченной рано или поздно прерваться. Лелеешь каждую душу, а у самой рука не дрогнула убить родную мать.
Визы оцепенела, и слова оправдания застряли у неё в горле, равно как и все прочие звуки.
- Дети, мужчины, женщины – бесполезные куски мяса, часть бесконечно растущей массы, которая ничего для тебя не значит. И ты носишься с ними будто они твои дети, хотя ты собственноручно без тени сомнения убила двух членов твоей семьи. Это лицемерие, Визы.
- Я не могла простить ей!..
- Чего? Что она пожертвовала величием твоего имени, дабы подарить людской расе надежду? Да, Ксардера – не Бог людей, она вообще не божество, равно как и ты, но ты почему-то хочешь, чтобы вокруг тебя бегали фанатики и засыпали тебя лепестками лилий.
- Ричи…
- А Малькольм? Чем он заслужил изгнания? Он был замечательной личностью, мудрым повелителем сложной, стремящейся к хаосу стихии. Он был тем, кто мог бы защитить твоих любимых, но от того не менее бесполезных людей от обращения в демонов и даже от негатива, ведь тоурены им питались. Ну что, скажешь, ты была молода и позволила природной ненависти взять над тобой верх? Это ложь. Ты сама хотела этого, Визы. Дело не в том, что ты элементаль сияния, а в том, что ты брюзга. Для тебя тень была грязью.
- Ричи, прекрати! – Она снова почувствовала эту слабость рядом с ним. Будь она хоть трижды элементалем, Богом или еще хоть кем, рядом с этим созданием она превращалась в слабенькую глупенькую девчонку.
- Почему? – Он снова усмехнулся.
- Потому что я люблю тебя!
Улыбка на лице змея стала чуть шире. Он исчез из-за стола и возник за спиной монахини. Раньше, чем Визы успела понять, что произошло, они уже оказались на пыльном чердаке таверны. Змей повалил её на стол и, держа её руку и продолжая улыбаться, процедил:
- Я знаю. И мне доставляет великое наслаждение одна только мысль о твоих страданиях. Любовь ранит, а ты всё же женщина, вспыльчивая женщина, с характером. При твоей эмоциональности, должно быть, особенно трудно сейчас держать себя в руках. – Холодной рукой он провел по её лбу и волосами: Визы задрожала. – Ты – одна из тех, благодаря кому мне никогда не стать настоящим наследником дара Одера. Мы должны быть холодны… а я так ненавижу тебя, что ты не можешь себе и представить. Это даже больше чем ненависть. Порой, я жалею, что не убил тебя там же, на утёсе у моря Сайланте… - Рука скользнула по щеке. – Как же ты на неё похожа…
- Это единственная причина, почему я её дышу? – Голос монахини дрожал словно колокольчик.
- Да. Единственнае.
- Тогда убей меня, Ричи, здесь и сейчас. Мне… я не могу жить, зная о том, что ты думаешь обо мне. Я…
- Хочешь меня, да? – Голос змея стал меняться, равно как и его взгляд. Он разглядывал лицо монахини и сам того не понимая представлял себе свою любимую женщину. Ему не хватало её так же, как иссохшему дереву воды. Кажется - вот она, дрожит в его объятиях, но нет, это её убийца. – Хочешь, знаю. Ты хотела меня с того самого дня, как узнала что у мужчин в штанах.
Визы лежала на пыльном столе, складки её одеяния спадали до пола. Сорочка оказалась распахнутой и уже не скрывала красоты спрятанного под ней тела. Она казалась такой невинной и беспомощной, прямо как Орита в ту единственную ночь, когда они со змеем были вдвоём.
Не совсем понимая, что он творит и зачем, змей прильнул к губам Визы. Часть его по-прежнему понимала, что она – не та женщина, ради которой он был готов на всё, но их схожесть в манерах, взгляде и голосе стёрли живущую в нём ненависть и преобразовали её в страсть.
Веллизы громко застонала, когда холодные руки змея начали ласкать её тело. Из глаз покатились крупные бусины слёз. Она знала, что он хочет не её, но этого мига она ждала слишком долго. Пусть так, пусть он представляет другу, но он с ней. Она с ним.
Глава пятая.
12 сентября 639 года со дня падения Северной Звезды.
12 сентября первого месяца эры Второго Солнца.
Клубы пыли не спешили оседать. Поднятая столкновением парящих островов с землёй, пыль стала непроглядным грязным туманом, мешающим дышать. Два солнца, одно далеко на западе и другое – прямо здесь, высоко в небе над полем брани, казались совсем неяркими сквозь призму загрязненного воздуха.
Ничто, казалось, не пребывало в движении. Замерло само время, но то была лишь иллюзия, охватившая умы всех, кто еще мог узреть тусклый солнечный свет.
Не видящие друг друга даже на расстоянии вытянутой руки, выжившие, те из них, кто остался в сознании после мощного удара, медленно поднимались с земли и вглядывались в полный земляной пыли туман.
Дио поднял голову и освободил сестру из своих крепких объятий. Она помогла брату встать и оба стали оглядываться по сторонами, пытаясь понять, что же произошло.
Феникс положил руку на живот и плотно сжал веки. Ударная волна сильно задела его, и эта глухая боль пилящей дрожью отдавала по всему телу. На мгновение, ему даже показалось, что он может потерять сознание, что было бы непозволительной роскошью.
- Ты ранен! – Воскликнула Кирия, приложив руку к дымящейся ране на предплечье брата.
- Ерунда… - Распахнув глаза, Дио увидел лишь черноту, медленно сменяющуюся возникающими перед глазами цветами, сливающимися в картинку, - я в порядке.
Руку сестры кто-то одернул и мигом позже феникс ощутил приятное тепло. Обернувшись, он увидел серокожего длинноволосого сайланта, очень молодого и чрезмерно спокойного. Он бы покрыт пылью и грязью, но без единой раны на его теле. Спокойно надрезав ладонь коротким кривым кинжалом, из раны выступила дымящаяся ярко-красная кровь, какая течешь лишь в жилах фламмов, Лухс приложил её к ране на плече короля фениксов.
Что бы предводитель сайлантов не сделал со своим народом, думал про себя Дио, он сотворил нечто невообразимое. Стижиан рассказывал ему о целителе, спасшего жизнь его брату необыкновеннейшим типом магии, но и помыслить не смел, что они смогут подчинить себе другие виды крови.
- Теперь в порядке. – Улыбнулся серокожий. – Вы знаете, что произошло?
- Хотел бы я знать. – Дио повернул голову обратно, туда, где, помнил он, находилась в воздухе Орана. – Я не понимаю… Эта тишина, но ведь демонов… Их были тысячи, они шумели, а сейчас…
Воздух разрезал шелестящий шум, а за ним последовал тихий рык, больше похожий на скул.
- Это либо победа, либо лишь затишье. – Раздался рядом голос Карен.
Не до конца трансформировавшаяся в человеческую форму, с рукой, все еще имеющей вид огромного драконьего крыла, она с громким рычанием опустилась на землю. Сайлант тот час поспешил к ней и принялся исследовать рану на предплечье.
- Уйди, малец, я…
- Вы ранены. – Спокойно ответил тот, игнорируя попытки женщины выпутать раненую руку из его цепкой лекарской хватки.
- Нам следует разведать обстановку. – Дио сощурился и поднял голову. – Скоро…
- Что разведывать, - прохрипела Карен, пока её крыло медленно меняло форму на руку под действием целительской магии, - Орана пала.
Сайлант от неожиданности услышанного выронил кинжал и тот с тихим глухим ударом шмякнулся о землю.
- Невозможно. – Отрезал феникс. – Мы прорвались… Мы…
- Да, прорвались, а потом человеческий маг обратился в одного из этих тварей, - Карен яростно пнула неподвижное тело убитого демона, без единой раны на нём, - и каким-то образом начать управлять ими. – Она сжимала и разжимала кулак: рука приняла нормальную форму, но все еще была покрыта чешуей, а на кончиках пальцев широкими шипами сверкали длинные когти. – И они пробрались в Орану.
- Карен… - Кирия положила руку ей на плечо и присела рядом. – Демонов нет, ты разве не видишь? – Девушка улыбнулась. – Мы…
- Вы одолели демонов, но битва не окончена. – Воздух разрезал еще один голос, спокойный, размеренный, и не знакомый никому, кто слышал его.
Дио обернулся, и из пелены коричневого тумана вышла старуха. На вид ей можно было дать не меньше ста лет: сморщенная, сгорбленная, с сухой обвисшей кожей. В целом, появившаяся перед ними женщина походила на страшную ведьму из людских сказок, только те не были окружены странно пахнущим дымом.
Зубами старуха сжимала длинный мундштук без сигары, и из него тонкой струей валил плотный синий дым.
- Кто ты такая? – Дио сделал шаг вперед, кончики его взлохмаченных белых волос загорелись белым пламенем.
- Не бойся меня, наследник Ди. – Старуха улыбнулась уродливой улыбкой. – Имя того тела – Йоко Сайло. Многие годы она жила отшельником на побережье моря Сайланте и охраняла от безумной королевы Монтеры Дивы великую тайну. Лета она служила мне вместилищем, но время скрываться прошло, пора снимать маску.
Дымящейся стороной старуха поднесла мундштук к губам и подула: синий дым тот час прекратился. Прошло несколько секунд, магическое марево растворилось в воздухе, и с каждой исчезающей частицей, старуха менялась, пока перед удивленными элементалями не предстало призрачно-серое тонкое создание, укутанное серпантинами тонких разнонаправленных потоков мощного ветра.
Даже для представителей народов фламмов и дэна это создание казалось очень необычным и странным, а самое главное – незнакомым. Призрачная женщина парила над землей, а не стояла на ней, и от неё исходила удивительная, и в то же время пугающе сильная энергия. Подобную мощь Дио ощущал лишь в колыбели Дэнариона, где ещё совсем недавно выполнял свои обязанности сатэ и давал детям драконов жизнь.
Женщина подняла руку и резко опустила её. За этим движением последовал мощнейший порыв ветра, сродни урагану. Дио и его спутникам едва удалось устоять на ногах и не взмыть в воздух, легкой по весу Кирии пришлось ухватить я за руку брата.
Ветер рассеивал пыльную стену тумана, и выжившим открылась чудовищная картина, самая ужасная из всех, что они когда-либо видели.
Перед ними раскинулось бесконечное поле брани, где земля уже была не в силах впитывать всю пролитую элементалями, людьми и демонами кровь. Дио видел своих братьев и сестер, чьи неподвижные тела оказались разбросаны повсюду, видел тела падших драконов с множеством различных раз на их телах, оставленных магией и оружием. Он видел тела людей, магов и монахов, бледных и не дышащих. И бесчисленное множество уродливых тел демонических отродий.
Впереди, в паре сотен метров от них, превратившись в гигантскую бесформенную кучу высохшей грязи, над ними возвышалось то, что осталось от одного из островов Ораны.
- Они не могли погибнуть, - закачал головой из стороны в сторону король фениксов, метая взгляд от одного к другому из своих собратьев, - они слишком сильны, чтобы так просто погибнуть, они…
- Они не мертвы. – Сказала призрак, вернув внимание на себя. – Ты вскоре поймешь.
- Смотрите! – Воскликнул Лухс, ринувшись вперёд, но его остановила сильная рука Карен. – Кто-то идет!
Серая женщина приподняла увитую воздушными потоками голову и улыбнулась, пусть этой улыбки никто и не увидел.
От руин Ораны, по направлению к ним, шёл высокий светловолосый мужчина в тёмной одежде и нёс кого-то на руках. Это был человек весь из себя необыкновенный, что ощущалась от одного взгляда на него, хотя, казалось, в его внешности не было ничего примечательного. Он двигался неспешно, не озираясь по сторонам и, казалось, вовсе игнорируя ужасную картину танцующей смерти вокруг.
Через несколько минут гробового молчания, он подошел к незнакомым ему элементалям и аккуратно положил тело Дримена на самый сухой участок земли перед ними.
Лухс одернул руку, освобождаясь от хватки Карен, и подбежал к магу. Бегло осмотрев его, он улыбнулся и положил ладонь на его грудь:
- Он всё еще жив. – Улыбнулся сайлант, принявшись за работу, не обращая внимания на того, кто стоял рядом.
Призрачная женщина двинулась вперед и поравнялась с Дио. Он вздрогнул, заметив её рядом, и удивился тому, что не смог ощутить её приближения. Она была сильна настолько, что одним взмахом руки вызывала ураганы, и в ней было чего бояться.
Но женщину не интересовали ни Дио, ни его свита. Она подошла к светловолосому мужчине, с крупными синими бусинами глаз, и сказала:
- Ну здравствуй, Малькольм Тоурен. – Она развела руки в знак приветствия. – Много бед нам принесло твоё исчезновение, повелитель тени.
Тот улыбнулся и отвесил грациозный поклон. Всё же, когда-то он был наследником весьма знатного рода.
- Вы, должно быть, Нера. – Тот узнал её, и тот час нахмурил брови, взглянув в её глаза едва видные глаза. – Неужели не было способа избежать всего этого?
- Не было, Малькольм, лишь твоя сила могла остановить кровопролитие, но ты явился слишком поздно.
- Моим возвращением к жизни я обязан ему, - он кивнул на Дримена, - и излишней сентиментальности своей сестрицы. Кстати, где она? Что-то я не ощущаю её тени.
- Она мертва. – Рядом с ними из воздуха возник Одераричи и кивнул им, приветствуя. Он посмотрел на Малькольма как только отец может смотреть на сына погибшего много лет назад и вдруг вернувшегося домой, и быть может, будь в нем чуть больше человечности, его глаза взмокли бы от радости.
- Это хорошо. Надеюсь, моя помощь пригодилась. – Тот так был рад видеть змея и, как и он, не показал этого.
- Еще как, - змей расправил плечи, - могло бы быть много хуже. Где ты был все это время, Малькольм?
- В небытии. К моменту нашей битвы Веллизы была много сильнее меня и ей ничего не стоило обратить меня и моё тело в ничто. Только она не знала, что тень возрождается из мельчайшей частички, стоит только пригреть её и вскормить. А она сохранила много больше одной частички – мой меч. – Малькольм вскинул руку и из его ладони немедленно вырос длинный кристаллический клинок необыкновенной формы. – Этим клинком был ранен этот маг, а в нём была тень. Удивительная сила воли, хочу вам сказать, если он смог побороть в себе демоническое начало и освободиться.
- Никакая это не сила воли, - змей покачал головой из стороны в сторону, - просто ты, ввиду своей силы, не ощущаешь тяжести произошедшего. Орана не сама упала. Энергии негатива, которую Вильмут вложил в неё, хватило бы еще на год поддержания острова в воздухе.
- Куда же делась энергия? – Неожиданно для себя выпалил Дио, хотя чувствовал, что в этом разговоре он лишний.
- Подними голову, юноша. – Ответила ему Нера, и все одновременно вознесли глаза к небу.
Малькольм не сдержался и громко ахнул: на высоте многих метров над землей, в небе парили бесчисленное множество разноцветных огней самых разных цветов и видов. Это были сферы, это были облака, это были лучи и сотканные из энергетической пыли иные чудные формы. И их было столько, что не счесть.
- Это духи. – Молвила Нера, единственная из всех, кто не смотрел на небо. – Духи фениксов, духи магов, духи монахов. Все они – там, в поднебесье. Силы дэна и сайлантов не имеют второй сущности внутри носителя, но мощь, разрезавшая столько связей, ударила и по ним. Быть может, мы единственные, кто выжил.
- Но почему мы… - Дио подумал о Карен и Кирии. – Если что-то заставило духов уйти, то почему я и…
- Это можно объяснить только силой, - Нера глянула на дитя феникса и дракона, - или прочностью связи со своим духом.
- Ты много лет прятал своего, Дио, - проговорила Карен, - так, что никто не знал о его существовании. Должно быть, это вас сплотило.
- Полагаю, что так. – Согласился тот, но понимая, что он чувствует теперь, когда его народ…
- Они не мертвы, - словно угадал его мысли Малькольм, - они опустошены. Душа феникса не может существовать без духа, они – две половины единого целого.
- Но люди!..
- А люди недостаточно сильны, чтобы выдержать этот разрыв связи. Но… - Элементаль тени поджал губы и посмотрел на змея, ответившего ему встречным взглядом, - даже отец не мог управлять такими объемами энергии.
- Мог, - усмехнулась Нера, - но всего однажды и это привело его к гибели, а наш мир – к упадку.
- О чём вы? – Вскинул бровь Лухс.
- Ох, неужели сайлант? – Малькольм будто только что заметил его. – Неожиданно.
- Если бы не его люди, убитых в бою было много больше… - Тот час заступилась за него Кирия.
- Да, ещё когда я был жив, они слыли ударенными в управлении кровью, но вот уж я никогда не думал, что найдутся те, кто додумается использовать этот дар в благих целях.
- Вы не ответили на вопрос – кто мог управлять такими объемами энергии? – Лухс пропустил мимо ушей замечание Малькольма, поскольку ему было нечем возразить.
- Мой отец. – Улыбнулся он. – Фузасу Тоурен, первый из тех, кого теперь называют медиумами.
- Откуда ты столько всего знаешь, если ты пребывал в небытии? – Поинтересовался змей, поддавший возникшему совершенно не вовремя любопытству.
- А откуда ты знал о событиях в мире, если ты проспал четыреста лет, после того как переспал с моей сестрой? – В совершенно непонятном тоне протараторил тот в ответ. Ричи отвел глаза и сжал губы. – Для старших элементалей, смерть – понятие не сложное.
- Твой… Ваш отец здесь? В Оране? И он устроил всё это? – Возвращал тему разговора в нужное русло сайлант.
- Как уже было сказано, - снова разнесся призрачный голос Неры, - в его жизни был всего один миг, когда он мог бы сотворить нечто подобное, но это привело к его смерти. Одераричи, тебе есть что сказать?
- После Фузасу были рождены еще два медиума. Сначала, четыреста лет назад, родилась моя дочь, Сфирита Дива, Млинес Тоурен, или, каким было бы её имя в моем роду, Одэранес, и мы все знаем, что она сотворила с твоим народом, Нера. Но моя кровь лимитирует её медиумический дар и едва ли ей по силам такое.
- Кто же тогда второй? – Спросил Малькольм.
- Амит. – Выпалил Лухс. – Сен’Ин Аметис Амфитеа Ронора Лоури.
- Верно. – Кивнул Ричи. – И дух Фузасу переродился именно в нём.
- Мы же только что пришли к выводу, что отец не смог бы сотворить подобного. – Элементаль тени сложил руки на груди.
- Верно, но Амит…
В этот момент вдруг в голове древнего змея всё стало на свои места. Он вспомнил то время, когда он был командующим армией змей, вспомнил гения, придумавшего способ остановить страшнейшую из угроз, когда-либо нависавшую над миром.
Закрыв глаза, Ричи глубоко вдохнул и широко распахнул их, и это будто помогло посмотреть ему на мир так, как должно.
- Он не просто медиум. Он нечто большее. Нечто куда большее, чем существо, способное заговаривать духов. Мне стоило догадаться. Ох, как я был неосторожен. Долгий сон сказался на моих инстинктах.
- Он – тот, кого мы называем Богиней? – С дрожью в голосе спросил Лухс.
- Богиня – это миф, который мы когда-то придумали и разнесли по всему миру, чтобы объяснить все ужасные последствия Века Истребления. – Медленно отвечал змей. – Богиней была названа та, кто практически уничтожил всё живое этого мира, а осколки Северной Звезды – это части, на которые была разделена её душа. Ценой этого ритуала была жизнь первого из медиумов. Даже если мы осмелимся предположить, что Амит – истинное божество этого мира, то мне следует напомнить вам, что в нем больше десяти осколков той самой Северной Звезды. Он – прежде всего медиум, он способен поглощать их…
- Значит, есть шанс того, что душа моей сумасшедшей близняшки воссоединится в теле создания, по силам действительно равного Богу? – В голосе Малькольма слышался ужас, без тени страха. – А что если она его подчинит? Подчинит себе Амита?
- Я думаю, она уже это сделала. – Вставил свое слово Лухс. – Я знаю Амита. Он бы никогда… Он… Стижиан говорил о нём, как о…
- Мы нисколько не сомневаемся в доброте этого юноши, - снова заговорила Нера, - но… - Она вдруг повернула голову в сторону и умолкла. Никто не произнес ни слова, пока она вновь не заговорила. – У нас больше нет времени на болтовню, энергия движется.
Ричи нахмурил брови, не совсем понимая, о чем она говорит, но спорить не стал, ожидая, когда она объяснится.
- Ты должен найти Лин и Вильмута, чтобы они придумали как изъять эту гадину из ребёнка… или как убить его. С тех пор, как она исчезла, прошло много времени и я уверена, твой бесхребетный друг сможет что-нибудь придумать. Не зря же ты всего говорил о нем как о гении.
- Что сюда движется? – Дио так же ощутил какое-то магическое сопротивление в воздухе, но никак не мог понять его природу.
- Негатив.
На поле, устланном погибшими бойцами и павшими демонами, возникло движение. Роем шевелящихся мух, стали подниматься павшие люди и демоны. Негатив возвращал к жалкому подобию жизни даже самые исковерканные тела, и им не было числа.
Среди этого роя, Дио и Кирия видели представителей их народов, неподвижных и беззащитных. Никто не знал, как негатив воздействует на них, но точно было известно одно – ничего хорошим это не кончится.
- Нужно атаковать таким образом, чтобы не задеть своих. - Пробурчал себе под нос Дио, когда его тело стало набираться температуру и раскаляться, но не успел он набрать и половины привычного уровня энергии, как ему на плечо легла чья-то легкая, но очень сильная рука.
Он обернулся и столкнулся с двумя огромными бледно-розовыми глазами, весело глядящими на него. Следом за удивлением, Дио ощутил как нечто мягкое и очень теплое трется о его поясницу: обернувшись, он увидел гигантскую белую боевую кошку, игривым котёнком вьющуюся рядом.
- Вы своё дело сделали, - улыбнулся ему Астируми Нерийский, - теперь наш черед.
С запада подул сильный ветер, несущий за собой густой белый туман. Он укрыл все видимое поле и рассеялся, стоило моргнуть. Из осаждающихся белых пылинок, возникли высокие тонкие создания, с длинными волосами и виляющими из стороны в сторону сильными хвостами. Каждый из мужчин держал в руках два меча, в то время как третий висел за спиной, рукоятью вниз. Рядом с женщинами же вились гигантские кошки, грациозные и ловкие.
- Мы защитим их, - рядом с Астируми появилась женщина с точно такими же бледно-розовыми глазами и длинными белыми волосами, что и у него, - и постараемся изолировать негатив.
- Верно, сестра. – Нериец улыбнулся и подбросил белый наахт в воздух.
Тео стоял у старых перекошенных ворот единственного и незаменимого полигона для тренировки боевых монахов, обучавшихся в ещё не так давно существовавшем монтерском монастыре. Хотя легенда гласила, что когда-то на этом месте стояло безгранично величественное и прекрасное поместье с дивной красоты замком, от этой красоты не осталось ничего. Так что эти ворота были именно старыми, а не старинными.
Сам мастер не до конца понимал, что он здесь делает. Он отправился сюда по приказу странного существа, едва ли он был человеком, обнаруженного им в башне Храма Северной Звезды, и знал и чувствовал, что словам этого создания можно верить. Но его разум брыкался и сопротивлялся, в попытках объяснить его поступок.
Тео знал, что ему следовало быть не здесь, не у входа в Склеп Трех Королей, а в Оране, где развернулась битва за сохранение и спасение города. Не одной лишь столицы, а всей республики. Но тот человек, назвавшийся Фузасу Тоурен, направил его сюда, и душой мастер чувствовал, что его место, как истинного носителя сияния, здесь.
Почти сутки потребовались монаху, чтобы добраться сюда, поскольку поезда более не ходили в Монтеру, и вот он здесь и он убедился, что его решение отправиться сюда было верным.
С виду, склеп пребывал в том состоянии, в каком должно: серокаменное одноэтажное здание, со стёртыми годами остатками статуй, письмён и фигур, посреди мертвого клочка земли, огороженного высоким металлическим забором. Вроде бы, ничего необычного для этого места. Но душа опытного монаха чувствовала силу, какой никогда прежде не было здесь.
Тео не знал всех тонкостей магии, которой трое могучих созданий оплели это место, но под его ногами, под толстым слоем земли, где разной сложности заклинания переплетались друг с другом, гудел ужасающей мощи фон, чувствовалось движение. Земля вокруг огороженного склепа, всегда покрытая сочной зелёной травой и прочей мелкой растительностью, увядала на глазах. За каких-то десять минут, радиус поражения негативом ровным кругом расширился на тридцать метров.
Монах будто слышал, как под его ногами скребутся и рвутся к свободе тысячи созданных энергией негатива тварей, пытающихся сквозь землю прорыть себе путь на волю. И это была не просто нежить низшего или среднего уровня, это были твари с энергетикой высшего и интеллектом низшего. Такое создавалось впечатление. Тео молился о том, чтобы это было именно так.
За спиной монаха возникла яркая, сияющая белым светом, сфера. Он обернулся, готовый к чему угодно, кроме того, что оно просуществует меньше мгновение и на его месте окажется Её Величество королева ораны Синента Дива, которую куда привычней называть просто Ора.
Она стояла в нескольких метрах позади него, дрожащая от холода. Её волосы, с вплетенными в них украшениями, оказались спутанными и скомканными, одежда грязной и рваной. Она обнимала свой большой живот и удивленно и испуганно таращилась на монаха.
Его шок длился недолго. Он бросился к королеве, снимая с себя плащ, и надел его ей на плечи.
- Что ты здесь делаешь? – Спросил он, осматривая её, и с радостью понял, что она не ранена. – Ора?
Она охнула и резко перевела на него взгляд, будто только заметила.
- Ора?..
- Теоллус, я… Я только что была на четвертом острове… там был Стижиан, Амфитеа… - Её глаза вдруг округлились, и она сделала резкое движение, так что плащ свалился на землю. – Там был Амит! Он… он… Млинес…
- Успокойся, Ора. – Тео поднял плащ и снова одел его ей на плечи. – Нужно увести тебя отсюда. – Он беспокойно посмотрел по сторонам и увидел, что земля с уже умершей травой стала чернеть.
- Что это за энергия? – Королева нахмурила брови. – Это негатив, откуда?.. – Она бросила взгляд за спину Тео и увидела ворота. – Это же Склеп Трех Королей. Почему Лин бросила меня сюда?
- Лин? Кто такой Лин?
- Это истинное имя магистра Линео Визетти. Почему сюда? Что здесь происходит?
- Он совсем сума сошел? – Тео сжал ладони в кулаки. – Ему следовало отправить тебя в безопасное место, а не сюда!
- Я не сомневаюсь в мудрости Линео, но… О Небо, что это, Тео? – Ора сделала еще несколько шагов назад и наклонилась, повернув голову в бок. Её тонкий слух, унаследованный от Одераричи, улавливал страшные звуки, идущие из-под земли. – Это нежить. Это высшая нежить.
- Да, и её много. Тебе следует как можно быстрее убраться отсюда.
Её Величество смерила его суровым взглядом и характерно приподняла левую бровь:
- Королева я или нет, я прежде всего монах, Теоллус.
- Ты в своей утробе носишь моих внуков. – Спокойно проговорил монах, хотя в его душе танцевала буря. – Стижиан никогда не простит мне… я сам никогда не прощу себе, если с тобой и с ними что-то случиться. Ора…
Земля затряслась. Ворота склепа задребезжали, и амплитуда всё увеличивалась до тех пор, пока цепь, сдерживающая их, не порвалась.
Тео вышел вперед, прикрыв собой королеву, и приготовился к страшному.
Дрожь исходила от серого здания. Стены пошли трещинами, то, что осталось от статуй отламывалось и падало вниз, клубы пыли заполоняли воздух и становились гуще.
- Сейчас откроются, - услышал Тео голос Оры, и приготовился. Наступил один из тех моментов его жизни, когда он пожалел о том, что не проходил стандартную программу обучения монахов и избрал свой путь. Ему сейчас очень не помешало бы умение уплотнения тела сиянием.
Казалось, сила дрожи земли достигла своей кульминации. Ора ухватилась за талию Тео, а другой рукой обняла живот. Зажмурившись, она впервые в жизни молилась.
Тяжелые каменные двери врата с грохотом вылетели из проема и разбились на множество крупных частей. Невидимая сила отодвинула загораживающие проход глыбы и растащила их по сторонам.
Монах почувствовал неладное: истинная печать склепа находилась через коридор за внешними вратами. Первым знаком к снятию печати должен был стать массивный выброс энергии сияния, однако, даже этот сгусток мог быть поглощен всё нарастающей волной негатива, шедшей из недр земли.
Но вдруг, в тот самый момент, когда внешние двери разнесло мощным ударом, негатива не стало. Он исчез, не растворился, не нейтрализовался, просто пропал. Чувствительная к этой стихии душа монаха не ощущала ни капли, и по тому, как резко расслабилась рука Орры, Тео понял – она тоже это почувствовала.
Быть может, гений Вильмута смог бы придумать иное объяснение этому, но образование монаха могло предположить лишь одно, и создание, вышедшее из тьмы склепа, подтвердило ужас, заставивший горячую кровь мужчины застыть.
Вышли двое абсолютно одинаковых мужчин. Высоких, с короткими черными волосами, бледной кожей, рыбьими серыми глазами, выглядывающими из под густых бровей, и плоскими губами. Оба были одеты в длинные, каменно-серые, идеально ровные атласные рясы. Они шли в ногу, спокойно глядя на обнаженного по пояс Тео, и остановились, едва спустившись с рассыпающейся под их ногами небольшой лестницы:
- Ви… - Ора привстала и выглянула из-за плеча напрягшегося всем телом монаха. – Вильмут?..
- Вы почти правы, Ваше Величество. – Улыбнулся тот, что слева.
- Но не совсем правы, Ваше Величество. – Блеснул зубами и правый.
- Мы оба – Вильмут.
- Вернее все трое.
- Пусть он старший.
Тео нахмурился, на лбу возникла знакомая Оре характерная для обоих Ветру морщинка, и он выставил в бок руку, пресекая попытку королевы выйти вперед.
- Вы – нежить. – Процедил он сквозь зубы.
- Высшая нежить, попрошу.
- Да, это ценное замечание. – Они улыбнулись друг другу, а потом тот, что слева ехидно сощурился и ухмыльнулся. – Ты ведь первый раз встречаешь высшую нежить?
- Нет. – Монах едва заметно качнул головой из стороны в сторону, не сводя глаз с двух копий его старинного знакомого.
- Ах да! – Хлопнул себя по лбу один.
- Точно! – Поддержал его другой. – Та ночка в тоннелях родового склепа Кшадри!
- Ты видел высшую нежить, монах.
- И ты едва не погиб.
- Душой.
- Ты едва не стал одним из них.
- Из нас.
Морщинка на лбу Тео стала глубже. Ора посмотрела на него и поняла, что эти двое не лгут. Ещё тогда, несколько лет назад, её удивила дружба монаха и создания, носившего столь странную, тёмную, лежащую по другую сторону от сияния силу, но у неё не хватило духа спросить, откуда те двое знали друг друга.
«Ты едва не стал одним из нас» - эхом отозвались эти слова в её голове. Одним из нас… одним из них.
- Не каждый монах может уничтожить нас. – Ехидство исчезло с лиц обоих. – Но вам не нужно.
- Одераричи верит, что любая система стремится к равновесию.
- Будь то сосуд.
- Или душа целого мира.
- У всех элементов есть носители.
- И создатели. Но среди всех элементов, только лишь у негатива не было управленцев.
- Тех, кто его подчинит.
- Тех, кто им управляет.
- Чистая человеческая душа способная работать в обе стороны. Генерировать и сияние…
- … и негатив.
Из тьмы склепа один за другим стали выходить еще создания, похожие на людей и на этих двоих, но не так похожие на Вильмута.
- У этих двух стихий нет элементаля создателя и быть не может. Их порождают человеческие души.
- Сияющие.
- Или нет.
Вышедших из склепа было ровно девять. Они выстроились полукругом за спинами копий Вильмута и с холодом во взгляде смотрели на монахов.
- Монахи – носители сияющих душ, а мы станем для мира теми, кто среди людей будет находить полные гнева и ненависти умы…
- И взрастим из них адептов учения магии негатива. И они не будут угрозой.
- Они будут такими же звеньями, как и вы, монахи.
- Они будут частью системы.
- Мы уже части системы.
- И мы выполним свой долг.
Ора сощурилась, не понимая, о каком долге говорят эти двое. Покидая Орану, она видела, что её родной и любимый город кишит демоническими отродиями, уничтожившими с присущей только им яростью всё на своем пути. Даже если эти одиннадцать созданий, без всяких сомнений являющихся высшими представителями… теперь уже народа нежити, решат внести свой вклад в развернувшуюся в Оране бойню, то они только усугубят ситуацию, ведь негатив питает тень и та разрастается.
Рука, державшаяся за Тео, ослабла. Ора обняла свой большой живот и закрыла глаза. Сейчас она нужна была своей стране как никогда, всё же она – их предводитель, а женщинам рода Дива всегда приходилось возвращаться в самые сложные для республики моменты. Но в прошлом это была одна сплошная политика, а теперь…
Тео обернулся, чтобы убедиться, что с матерью его внуков все хорошо, и увидел, что Ора присела на землю и, держа одну на животе, а другой прикрывая лицо, плакала. Крупные бусины слёз лились из глаз, стекали по лицу и руке и падали на землю.
Ора чувствовала себя виноватой, чувствовала, что не справилась с возложенными вместе с короной на неё обязательствами перед целой страной. В часы, когда Оране нужен непоколебимый сильный лидер, она более не ощущала себя королей, а просто матерью, сидящей на мёртвой земле, дрожащей от холода и пекущейся только о своем нерожденном чаде.
- Демонов больше нет. – Тот, что слева вышел вперед. – Малькольм Тоурен вернулся к жизни и возвратил себе власть над стихией. Теперь под Ораной творится нечто отнюдь не такое же страшное, как орда демонов. В сравнении с ними, возникший у павшей Ораны некрополь – ерунда…
На мгновение, Ора перестала плакать и очумело, с глазами навыкат, уставилась на того, кто из них будет носить имя Скуро.
- Пала?.. Орана… Пала… Там же был Стижиан! – Закричала она. – И… О Небо, под Ораной были сотни монахов! Это невозможно!.. Вильмут!.. Он зарядил генератор, Орана не могла рухнуть!
- Ора... – Тео всё ещё сохранял спокойствие, но лишь за счёт всего, с чет он уже сталкивался в своей жизни.
- Там мой муж, Тео! Мой муж и моя мать! Она была на острове! И Стижиан был там! Я помню…
- Не думаю, что падение острова могло навредить фениксу. – Попытался успокоить её другой, тот, что будет носить имя Миид.
- Меня больше беспокоит другая часть сказанного, - Тео пришлось повысить голос, чтобы его было слышно сквозь всхлипы Оры, - ты сказал – некрополь?
- Ты хоть представляешь себе, сколько людей погибло там? А сколько полегло монахов? Тебе ли не знать, что насильственная смерть одного из подобна взрыву энергии негатива. – Голос Скуро набирал силу с каждым словом. – Земля вокруг Ораны никогда не очистится от негатива, она станет подобна этому месту. – Он взмахнул рукой указывая на склеп. – Только если мы не сможем найти себе адептов, чтобы они вобрали в себя негатив и обратились в одного из нас.
- Что вам для этого нужно? – Ора утерла с лица слёзы, приходя в нормальное для себя состояние.
- Ваше разрешение, Королева. Законы писаны для всех. Мы должны быть включены в договор народов, подписавшихся повиноваться носителю крови Дива, и нам нужно Ваше разрешение на право построения некрополя на руинах старой Ораны. – Это договаривал Миид, прочие же представители новорожденной расы каменными статуями продолжали стоять за их спинами. – Истина такова, что этот склеп не был аномалией: через меня Вильмут передавал в него негатив со всех уголков Ораны. А то, что сейчас происходит в столице, полноправно может называться колыбелью нежити, и причем такой, что соберите вы хоть несколько тысяч выпускников Храма Северной Звезды, им никогда не справиться.
Ора смотрела в глаза поочередно то одному, то другому. Сомнения? В её душе таилась их бездонная пропасть, ведь они – нежить, пусть она этого не ощущает.
Вздохнув полной грудью, королева вообразила себе голос Стижиана, и вот что он ей сказал: «теоретически, высшая нежить уже будет перекликаться с нашим табу» - говорил он ей как-то, - «мы клянемся не убивать, но не клянемся, не есть мясо. Проще говоря, для нас ценна душа со всеми вытекающими из неё качествами. А у высшей нежити, ну, если верить теориям, она уже будет».
- Да будет так. – Ора потянула руку к голове и обнаружила, что на ней нет королевской диадемы. Вздохнув, она открыла глаза и взгляд её, направленный на двух одинаковых мужчин, резко изменился. – Но если вы не выполните сказанного, то клянусь, я найду способ извести весь ваш род. Вот вам моё королевское слово.
Все одиннадцать существ в серых одеяниях, среди них было четыре женщины, одновременно склонили головы.
«В конце концов, это - всего лишь числа. Я учила тебя считать и отслеживать их, не нарушать порядок и правила, но эти правила были созданы человеком – мной.
Да, признаю, я – всего лишь человек… теперь.
Умерев, душа должна попасть в иной мир, таков порядок. Откуда я знаю? Ну, это очевидно. Душа бессмертна, даже если она обращена в пыль, но чтобы переродиться, её надо разбить на частицы. Теперь я понимаю, что творилось в башне моего Храма. Там числа обретали смысл, значение, которого у них быть не должно.
Пять, семь, три, одиннадцать… Тебе подвластны они все. Нет, не по отдельности, а все вместе, вот в чем значение бытия элементалем, Стижиан.
Взгляни на небо, видишь яркое зеленое пятно? Это была твоя ноша. Иф. Твой феникс. Единственный дух. Духи фениксов подобны тени, их пламя есть хаос, и он мешал тебе стать тем, кем ты был рождён.
Все же, Пророк не во всем ошибалась. Тебе и твоему брату было суждено стать теми, кем не смогли стать мы с сестрой, взрастить в себе силу и исправить наши ошибки, и ты всё ещё не представляешь себе их число.
Снова числа…
Я была плохим учителем, и что бы ты обо мне не думал, это именно так. Я научила тебя силе и пыталась привить свою философию, и каждый раз, когда ты опровергал мои взгляды, я ненавидела тебя, но теперь… теперь я безмерно горжусь тем, что именно ты стал моим последним учеником.
Числа, Стижиан, видишь их? Внутри тебя разверзся круговорот чисел.
И всё это имеет смысл.
Задумываешься, почему ты смог освободиться от духа именно сейчас? Скажу тебе по секрету: твой друг-медиум мог разорвать вашу связь уже очень давно, но не делал этого.
Нет, это не связанно с теми детскими склоками, что между вами были, напротив. Аметис Лоури очень любил своего единственного друга и сохранил в тебе Иф с той лишь целью, что если ты снова попытаешься пересечь грань между жизнью и смертью, она спасла тебя. Но сейчас…
Слышишь, как он кричит? Даже сквозь проснувшееся сознание сестры он способен думать о тех, кто ему дорог, и он, как истинный монах, знает, что есть лишь одна сила, способная проникнуть в самое сердце души и очистить её. И эта сила – сияние.
Но Стижиан… чтобы миновать барьер её безумия, ты должен превзойти меня. И ты сделаешь это. Помни: всё, чему я тебя, - это всего лишь числа. Отними у них смысл, узри бесконечность, и ты станешь тем, кому эта ноша по плечу».
- Мы должны найти выживших и как можно скорее увести их отсюда! – Перекрикивая симфонию лязга мечей и шороха погибающей нежити, прокричал Лухс. – Такой объем негатива очень быстро отравит их!
- Разве ты не способен исцелять отравление негативом? – Поинтересовался Руми, нанеся точный удар высокой крупной женщине прямо между глаз: её тело распалось на две части, а плотная струя негатива серым дымом унеслась в противоположную сторону.
- Я-то способен, но где ты найдешь мне столько чистой крови? – Рыкнул сайлант, пробираясь сквозь беспорядочно сваленные обломки зданий островов Ораны.
- Понял тебя. – Хвостом, сжимающим один из трех клинков, нериец нанёс ещё три смертельных удара. – Приоритеты?
- Где-то здесь должен быть Стижиан, я чую его кровь.
Руми остановился и обернулся, пристально посмотрев сайланту в глаза.
- А кроме него?
- Лакреис Ун Бейквуд, Амфитеа Лоури… и… пригнись! – Лухс прыгнул на нерийца и весом повалил его на землю.
Мимо них, в какой-то паре метров от обломков небольшого здания прошел человек с длинными золотыми волосами.
- Ему не нужны глаза, чтобы чуять нас. – Напомнил целителю Руми, но тот лишь шикнул, требуя тишины.
- Ему нужны не мы.
- А что?
- Ш-ш-ш!
Амит прошел мимо них и когда оказался к ним спиной, Лухс приподнял голову и украдкой глянул на него.
«Ох, что она с тобой сделала?» - пронеслось у него в голове и тот час Руми, находящийся под ним, громко болезненно цыкнул, будто от головной боли.
Сайлант перепугался, вдруг прошедший мимо медиум их услышит, но тот продолжал идти своей дорогой.
- Что с тобой?
- Вам стоит быть осторожнее, - рядом с ними возник Одераричи, со своими как всегда спокойными глазами, провожающими Амита взглядом, - сейчас не время для уединения.
- Уеди-… что?! – Руми скинул с себя Лухса и поднялся на ноги, но тот час согнулся пополам схватившись за голову. – Да что ж это?..
- Это твоя память, Астируми? – Заботливо спросил сайлант, отряхнув всё равно грязную мантию, и положил руку нерийцу на затылок.
- Нет, - тот покачал головой из стороны в сторону, - с моей памятью проблема временно решена.
- Каким образом?
- Спроси это лучше у Неры. – Проговорил Ричи, продолжая пристально смотреть куда-то.
- Да, - согласился тот, - я слышу звон. Невыносимый звон… Ох, что ж это такое-то?! – Он едва не взвыл от боли.
Лухс принялся шарить по множеству карманов своей мантии, и когда нащупал тонкий бархатный мешочек, довольно хмыкнув, извлёк красного цвета мягкую пилюлю и бесцеремонно засунул её нерийцу в рот.
- Я, кстати, нерийский принц, будь со мной повежливее! – Рыкнул тот, разжевывая лекарство.
- Зато голова прошла. – Обиженно буркнул сайлант.
- От чего этот звон? Ты всё ещё слышишь его? – Одераричи медленно повернул голову и только потом перевел взгляд на Руми.
- Слышу, и он нарастает… будто приближается.
- Может это фон негатива? – Вопросительно поднял брови сайлант.
- Фон негатива я носом чуял еще у побережья моря. Это что-то другое.
- И едва ли что-то хорошее. – Согласно кивнул змей. – Продолжайте поиски и поторапливайтесь.
- Одераричи, а разве вы не слышите выживших? – Астируми встал в полный рост. – Можете подсказать нам, где искать?
Змей сжал губы и закрыл глаза. Сквозь ужасающий фон негатива он слышал биение трёх сердец. Два из них были ему очень знакомы, это Лин и Вильмут, ищущие друг друга в потёмках, а третьим была неизвестная ему женщина.
- Я слышу троих, но из них только одному нужна ваша помощь. Это женщина.
- Одному? Но ведь… - Глаза сайланта забегали. – Все монахи погребены под этими обломками, неужели?..
Одераричи покачал головой из стороны в сторону и снова отвернулся от них, не открывая глаз.
- Здесь нет ни одного монаха. – Он нахмурился, сильнее сжимая веки. – Они все в Монтере. Все до одного.
Лухс потупил взгляд, а змей улыбнулся, чем еще сильнее шокировал сайланта.
- Этот мальчик всё ещё там. Он борется с ней, пусть не совсем успешно. – Он открыл глаза и в них Руми прочитал радость. – Для существа его силы, телепортировать пару сотен человек в другой конец света – ерунда. И он сделал это. Он перенёс всех монахов, даже павших.
- Ай да Амит… - Сайлант не переставал удивляться.
- Вам следует уйти отсюда. Лухс, твоим людям нужен руководитель, а ты, Астируми… Разыщи тело Стижиана Ветру.
- Тело? – В один голос спросили оба.
- Даже если он погиб здесь, он же феникс… - Лухс взмахнул руками, но взгляд змея пресёк его дальнейшие высказывания.
- Все фениксы теперь сияют в небе. Найди его. Он не должен быть похоронен здесь.
Одераричи развернулся и, чуть согнув спину, отправился на поиски своих друзей.
Держа на руках Лин, Вильмут, лёгким усилием мысли раскидывал в разные стороны обломки, преграждающие путь, и шёл в темноте, но не вслепую.
После того, как из него вышел весь негатив и его связь с сердцем склепа, имя которому теперь Скуро, разорвалась и превратилась в Миида, Вильмут чувствовал себя чистым и лёгким, как пёрышко. В отличие от его возлюбленной.
Настал один из тех редких случаев, когда повелитель живой тени пожалел, что никогда не изучал магию исцеления. Зализывать свои раны для него не составляло никакого труда, а за Лин ему никогда прежде не приходилось так сильно волноваться. Избаловала она его, приучив к тому, что она большая и сильная девочка и её не нужно опекать.
Но сейчас кровь этой девочки текла по его телу, и он не позволял себе терять время и останавливаться, чтобы проверить её дыхание.
Дримен… Вильмут не застал то время, когда его любимая, в образе маразматика Линео, пригрела это юное дарование. Он знал, что его привезли в академию магии четырехлетним мальчиком с зашитыми глазами, и представлял, что почувствовала Лин, узнав, что скрыто под веками.
Столетия назад, когда Северная Звезда наконец возникла и тот час пала, бывший тогда не более чем обыкновенным, пусть и гениальным, митом, Вильмут и его возлюбленная Лин возрадовались и надеялись, что теперь они наконец смогут быть вместе, не опасаясь за свою жизнь. И они жили. Долгие годы, вдалеке от городов, в небольшом доме с вишневым садом, пока не решили завести ребёнка.
Для них, бессмертного мита и могущественного мага, годы были ничем и очень долго, терпеливо, подходя к этому с научной точностью, пытались зачать. Когда наконец вышло, радости не было границ, пока она не прервалась выкидышем на уже солидном сроке. Они не смогли спасти ребенка. Оправившись от этого удара, они попробовали еще, а затем еще… И наконец, Лин, не без помощи целебных снадобий и чистой магии, сумела выносить и родить их первенца.
- Все будет хорошо, - шептал ей Вильмут тогда, так же, как шептал теперь, неся её, раненую, сквозь обломки любимого ею города.
То, что они породили на свет, не было ни митом, ни человеком, ни каким либо из когда-либо ходивших по земле существ. Оно… было тем, что нельзя спасти и чему нельзя позволить существовать.
Их сильные друг к другу чувства не выдержали этого удара, и Вильмут отправился на поиски себя, которые увенчали созданием Склепа Трех Королей, в то время как Линнэ вернулась в Орану и продолжила возводить Академию магов.
И для настал тот день, когда ей привезли маленького ребенка. Физически слабого, слепого, которого все обходили стороной, пусть даже не знали что скрыто под его веками. Чтобы испытывать боязнь и отвращение, людям достаточно и уродства.
И он был отдан Лин, принявшей его, воспитавшей, а однажды, ценой немалых усилий, снявшей с его глаз грубые, пригодные лишь для шитья, нити. Она доверяла ему и любила его как родного сына, оберегала его от глаз и влияния инквизиции, не раз пытавшейся пресечь жизнь юного мага.
Тяжко, должно быть, было ей выйти против него на бой. Какой бы сильной ни была Лин, она всё же женщина, и этому магу она была родной, словно мать.
Гигантская глыба впереди затряслась. Не чувствуя никакой угрозы, Вильмут остановился и терпеливо подождал, когда субъект этого действия завершит начатое и сдвинет это препятствие.
Легко, будто бы не имея веса, земляная глыба сдвинулась и откатилась в бок. В глаза Вильмуту ударил яркий свет, который перегородила собой довольная морда Нея.
- Нашел их! – Крикнул он в пол оборота, и тут же исчез.
На его месте возникло тело Одераричи. Сощурившись, он рассмотрел в темноте Вильмута и увидел, в каком состоянии пребывает Лин.
- Отойдите, - скомандовал он, судя по всему, всем, так что Вильмут поторопился сделать пару шагов назад.
Змей продолжал спокойно стоять, не подавая никаких признаков напряжения, но земля вокруг него задрожала.
Окружающие его люди, сайланты и нерийцы разбежались в разные стороны, боясь, что всё сейчас рухнет прямо на них. Но этого не случилось: Ричи заставил пласты земли воспарить в воздух и плавно опуститься вдалеке.
- Ящерка… - Радостно вздохнул Вильмут, всё ещё щурясь. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять что к чему. В другой ситуации, он тот час начал бы разглагольствовать и выдвигать теории и тактики, но сейчас: - ей срочно нужна помощь! Кровотечение не останавливается!
- Рана нанесена оружием? – Тот час спросила женщина-сайлант, направившись к нему.
- Нет, она магическая. – Он положил Лин на очищенный змеем участок земли и сам присел рядом, наблюдая за тем, как сайлант исследует рану.
- Ты здесь не нужен. – Ричи положил руку другу на плечо. – Идём, ты будешь только мешаться.
Вильмут неуверенно закивал и пошел за змеем, не отводя глаз от Лин, над которой уже колдовала целительница.
- Ты знаешь, как запустить полное сиянием сердце? – Спросил Ричи у друга, который его не слушал. – Вильмут! – Тот резко повернулся к нему лицом. – Ты слушаешь?
- Полное сиянием сердце? Никогда не слышал о подобном.
- Но ведь ты строил теории принципа существования элементалей второй системы. Именно на основе этой теории ты сделал себя повелителем живой тени.
- Да. – Тот кивнул и успокоился, когда увидел, что Лин стала ровно дышать. – Именно так. Постой. Полное сиянием сердце?.. Когда ты начал говорить в стихотворной форме? Ты имеешь ввиду потенциальных старших элементалей?
- Ты и Визы строили свои сосуды по определенному принципу.
- Водоворот. Верно.
- Как можно запустить это сердце?
- Извне? Никак.
Ричи медленно моргнул и продолжил смотреть прямо другу в глаза.
- Как бы тебе… - Вильмут облизнул губы и опустил взгляд вниз, задумавшись. – Ты… Ммм… Представь себе, что человеческий душа это сосуд с газом. Газ заполоняет всё отведенное ему пространство и хаотично перемещается по нему. Это душа любого человека. Этот «газ» является смесью энергий сияния и негатива, и если один из них начинает доминировать, то частицы этого доминирующего «газа» вырываются из сосуда. Таким образом, мы получаем блаженных, и тех, кто помогает нежити восставать.
В это время вокруг них носились нерийские наездницы на гигантских кошках разных окрасок, и нерицские мужчины, с обнажёнными клинками, и они с животной яростью обращали в прах поднимающиеся с земли гниющие тела павших бойцов.
- Монахи на протяжении многих лет учатся упорядочивать этот хаос своей души. Многие из них этого не знают, но если бы монахи перестали истреблять нежить, они бы превратились в пускающих слюни блаженных, над которыми все умилительно посмеиваются. Энергии негатива и сияния комфортным для монаха образом распределяется в сосуде носителя и даёт ему возможность без нарушения баланса использовать эту энергию. Так же…
- Вильмут, сейчас не время для восполнения пробелов в моей системе знаний.
- Да, хорошо. Извини. – Он усмехнулся и пожал плечами. – Ты хочешь знать, можно ли запустить это сердце? Ты имеешь ввиду Ветру, не так ли? Это невозможно, чтобы он знал технику вихревого потока сосуда. Даже если Визы и пыталась его научить, он не смог бы постичь это, потому как в его сосуде были не только сияние и негатив, но и пламя феникса. Огонь – чистый хаос.
- Но должен же…
- Это математика, Ричи. В Храме монахов обучали призыву пяти сфер, использование семи – огромная редкость. А теперь представь, что этих сфер должны быть тысячи. Вечный двигатель внутри сосуда. Этому невозможно научиться, потому что это невозможно понять. Нет, Ричи, теперь, когда все духи покинули своих хозяев, нет силы, что вернёт жизнь этому монаху.
Змей прикусил губу и отвел взгляд в сторону.
- Почему ты так печешься о нем?
- Как ты думаешь, мы сможем уничтожить это… создание? Ксардера владеет чёрными глазами, а мальчик, принявший её в свое тело, сильнейший медиум из всех, что я когда-либо видел.
- Ты думал, что чистое сияние Ветру сможет проникнуть в сосуд медиума и извлечь оттуда нашу сумасшедшую? – Вильмут приподнял брови. – Это имело бы смысл, если бы он был жив.
- Но как нам тогда противостоять ей? Теперь в её власти сила куда большая, чем одни только глаза.
- Ты спрашиваешь моего совета, великий змей? Значит, дела совсем плохи.
- Всё закончится здесь. Сегодня. И то, каким будет конец, зависит от нас, Вильмут.
Тот ничего не ответил, а оглянулся по сторонам, взирая на яростно бьющихся с нежитью нерийцев и сайлантов, ищущих выживших.
- Дай мне время, Ричи, сколько сможешь. Мне нужно подумать… Может…
- Время - это роскошь, которой у вас нет.
Сквозь весь шум, укрывший поле брани, этот голос, эти два голоса, говорящие, как один, слышались четко и чисто.
Одновременно, Вильмут и Ричи обернулись и увидели, как метрах в двадцати от них стоит Амит. Теперь он его тело снова было полно жизни: раны исцелились, кожа сменила мертвенно серый цвет на нормальный для человека, волосы снова приобрели золотой окрас. Только порванная и грязная одежда напоминала о былых ранах.
- В прошлый раз я действовала слишком медленно, этой ошибки я больше не повторю.
- Ксардера! – Ахнул Вильмут.
- Исчезни, - два темных глаза метнули на его свой пронзительный взгляд. Вильмут взмыл в воздух и распался черными песчинками, - не беспокойся, о нём, змей. Чтобы убить твоего дружка одного расщепления мало.
- Остановись, Ксардера. – Ричи знал, что друг в порядке, и проигнорировал произошедшее. – К чему все эти разрушения? Тебе было мало? Все поглощенные тобой силы снова в тебе, цивилизация едва оправилась после Века Истребления, зачем?..
- Ох, Ричи. – Амит ухмыльнулся. – Теперь это чуточку больше, чем просто навязчивая идея. Это еще одна навязчивая идея!
- Ксардера…
- Я не знаю, кем был тот ублюдок, что подсказал вам формулу круга элементов, но вы все поплатитесь за то, что со мной сотворили!
Вокруг них царил бой, и проносящиеся мимо существа будто бы не замечали Амита и Ричи, смотревшего на золотоволосого мужчину с глазами, полными сожаления и раскаяния.
- Ты по-прежнему не боишься меня. – Ухмыльнулся медиум чужой ухмылкой. – Ты думаешь, что вообще ничего не боишься. А помнишь как ты боялся темноты?
Глаза змея округлились.
- Когда ты был юным и слабым, ты боялся темноты и боялся света звёзд. Они пугали тебя.
- Откуда ты?.. – Ему не хватало дыхания чтобы задать этот вопрос полностью. Одному лишь Вильмуту было известно и трёх столетиях скитаний змея на границе мира, и о его жизни под крылом Ирла.
- Этот юноша поведал мне многое о тебе. – Эта уродливая ухмылка не исчезала с лица Амита. – Быть может больше, чем ты сам знаешь.
Белая рука, тянущаяся с неба – вот что мелькнуло у змея перед глазами.
- Я по-прежнему не могу причинить тебе вред. Твоя плоть не поддастся силе моих глаз, а этот юноша, - он медленно и с усилием поднял трясущуюся руку, будто что-то давило не неё сверху, - не даст мне расщепить тебя. Но ничего. Есть сила, Одераричи, перед которой даже ты трепещешь.
Астируми громко вскрикнул, и все сражающиеся нерийцы одновременно сжали челюсти, борясь с ужасной болью, пронзающей их головы.
- Запад!! – Крикнула беловолосая сестра Руми - Астерими.
Змей повернул голову, и сердце его замерло.
С запада, гигантской белой точкой, с невероятной скоростью к ним двигалось нечто. Это был дракон. Невиданных размеров белый дракон, чье тело словно было выплавлено из риалрона. Он размахивал своими гигантскими крыльями, и те, прорезая воздух, создавали нестерпимый для кошек высокий звон.
- Это мой тебе подарок. – Улыбнулся Амит. – Ты же хотел еще хотя бы один раз увидеть маму.
Гигантской дракон опустился на вершину горы из обломком Ораны и издал громкий, пронзающий саму душу крик.
- Бегите. – Прошептал Одераричи очень тихо, так, что его никто не слышал. – Все вы… Бегите.
Своими пустыми стеклянными глазами дракон уставился на змея. Согнув спину и вытянув длинную мощную шею, он разглядывал его не меньше минуты, прежде чем издать еще один громкий крик.
Рядом с Ричи возник Вильмут, схвативший друга за локоть. Никогда прежде он не видел его в таком состоянии: оцепеневшем, не слышащим ничего, кроме этого.
- В чем дело, Ричи? Кто это?
- Мама. – Едва слышно прошептал он.
Дракон яростно замахал головой из стороны в сторону. Риалроновая чешуя, подобно трескающейся скорлупе, слетала с поверхности его тела и оголяла скрытую под ней шевелящуюся черноту. Когда большая часть тела освободилась от переливающегося ярче алмаза покрытия, это существо издало еще один крик, и оставшаяся часть скорлупы слетела сама собой и тяжелыми камнями пала на землю.
Над полем брани, грозно распахнув крылья, замерла гигантская черная птица. Невозможно было разглядеть деталей её тела, всем своим существом она походила на тень на стене: черная, без лица и глаз.
Когда последний из осколков риалроновой скорлупы с грохотом и пылью рухнули в стороне, вокруг стало темно, и именно это окончательно убедило Вильмута в том, кто перед ними предстал во всей красе:
- Он огромен, он похож на курицу и он поглощает солнечные лучи. Ну что ж, этот день должен был настать, - неуместные шуточки и неспособность унывать в даже столь отчаянные моменты всегда были отличительными чертами мита, но сейчас ему хватило одного взгляда на Ричи, чтобы по-настоящему запаниковать, - ящерка моя, эй! Эй! – Он тряхнул друга за плечо, и тот резко повернулся к нему: его глаза едва не вышли из орбит, так он был напуган. – Ты что, это всего лишь курица, Ричи! Ты их на завтрак ешь!
Змей замер, его зубы чуть тряслись, и он не мог сказать и слова. Его глаза замерли, смотря куда-то мимо Вильмута.
Тень черной птицы, заслонившей небесную гладь и превратившую ясный день в сумерки, зашевелилась и готовилась к нападению.
- Ричи! – Прикрикнул мит, и змей будто проснулся.
Он резко повернул голову на медленно разевающее пасть черное чудовище и сказал:
- Думай, как его остановить, Вильмут. Думай!
- А ты?..
- Я последний из рода Одера. Только моё тело может выдержать его пламя. Иди, думай, но поторапливайся. Иди!
Вильмут растворился в воздухе, но тут же на его месте возник Дио.
- Слушай внимательно, - зашипел на него змей раньше, чем феникс успел сказать хоть слово, - ты должен унести отсюда всех. Подряди нерийцев, сайлантов, всех! Плевать на нежить, - он сощурился, глядя прямо перед собой, - нам с ним она не страшна. Ты должен переправить всех выживших к морю, там безопасно. Понял меня?
Дио с трудом отвел взгляд от своего праотца, Ди, распахнувшего крылья и заслонившего собой небеса.
- Но я мог бы…
- Дио, ты – белый феникс, твоя сила велика, но вместе… Ваша битва уничтожит то немного, что осталось от Ораны, а я этого не хочу. Отправляйся, Дио! У нас не так много времени.
Король фениксов громко сглотнул и пристально посмотрел на змея. Теперь, зная историю восстания черного феникса, он чувствовал себя обязанным перед последним из рода Одера и не хотел, чтобы Одераричи сгинул так же, как его мать когда-то.
Когда Дио, взмахнув своими яркими белыми крыльями, отправился исполнять поручение змея, тот вдруг успокоился. Он расправил плечи, выгнул спину и опустил расслабленные руки вдоль туловища.
К счастью, Ди пока не мог двигаться с присущей ему скоростью. Десять веков взаперти в риалроновой скорлупе ослабили его, но перворожденному элементалю огня не требовалось много времени, чтобы восстановить силы.
Могучая когтистая лапа взмыла вверх, и поле брани пронзил порыв горячего воздуха. Ричи стиснул зубы, борясь с очень неприятным ему теплом, и глубоко вздохнул.
Вильмут поднял на руки ещё не пришедшую в себя Лин и замер. Ему приходилось видеть последнего из древних змеев в самых разных расположениях духа, но никогда до этого он не видел и не ощущал его таким.
Змей не дышал: замер, плотно прикрыв веки. Черный феникс, бывший в сотню раз больше Ричи, в его человеческой форме, взмахнул крыльями, послав еще один мощный поток обжигающего воздуха, и ринулся вперед.
Вильмут наблюдал за этим как в замедленном действии. Его тело не могло раствориться в сумрачной тени, а бежать не имело смысла: эта атака, одна единственная, станет решающей и последней. Плоть Ди, черный огонь, уничтожит всё.
Одераричи чуть приподнял голову и резко распахнул глаза: их медный окрас зазолотился невиданной прежде силой и немного побурел. Оскалившись, змей приоткрыл рот и из него высунулся длинный раздвоенный на конце язык. Зубы стали вытягиваться, удлиняться и расти, кожа – покрываться бесчисленным множеством шестиугольных звеньев, тот час отшелушивающихся и слетающих с лица, оголяя золотисто медную чешую.
Над Ораной возвысилась гигантская медная змея, таких размеров, что из всех живущих, подобных созданий видели лишь горстка доживших до сегодняшнего дня созданий. Издавая громкое шипение, белый шум, болезненно щекочущий сознания всех, кто его слышал, змей поднялся на дыбы и кинулся вперед, в распростёртые объятия величайшего из своих страхов и страшнейшего из своих врагов. Черное пламя вгрызалось в могучую плоть последнего из рода Одера и медленно, чего пока еще не было видно, тонкими слоями и редкими частицами превращала её в риалрон.
Никогда прежде Ричи не приходилось бывать в форме, имеющей такие размеры. Его пугала и восхищала оказавшаяся в его власти мощь. Казалось, что обратившись в это гигантское создание, Одераричи открыл в себе какой-то запертый резерв силы, и теперь она лилась сквозь него, защищая его от яростных атак первого из фениксов.
Двух бьющихся гигантов окружали яркие белые блески: это змея сбрасывал с себя тончайшие слои кожи, уже ставшие риалроновыми и больше неподвластной ему.
Нера взирала на это со спокойствием в глазах, но с тревогой в душе. Оставшиеся на поле брани живые существа выглядели крохотными песчинками на фоне двух вцепившихся друг другу в глотки элемнеталей. Она видела подобное прежде и видела, как погибали созданные ею народы, но это зрелище, эта уже имевшее когда-то место история ранили её и тревожили.
- Ты хочешь вмешаться? – Услышала она за своей спиной журчащий голос Моря. – Эта битва не для твоего элемента, сестра, твои порывы лишь распылят пламя и дадут Ди преимущество.
- Но он один из нас, наш брат. Кто как не мы должны усмирить его?
- Мы, Нера, но не ты. – Послышался почти человеческий вздох и тихая усмешка. – Тебе не кажется, что все это – продуманно? Что все уже написано и предрешено, и все решения, которые мы принимаем, были предсказаны кем-то свыше?
- Кажется ли мне? Что я слышу? И от кого я это слышу? Ведь именно в твоем племени был рождён Третий Мастер и он рассказал нам о…
- В те времена, тысячу лет назад, когда Ди сорвался с цепи, я не испугался. Что ты, мне не ведом страх, как и всем нам, всем четверым. Мы слишком долго живем, чтобы чего-то бояться. Когда я узнал о случившемся в долине фениксов, я вдруг понял, что не мне по силам остановить Ди. Он и его пламя – воплощения чистого хаоса. Всё, что это мог сделать – это уничтожить себя вместе с ним, ибо именно моя сила противоположная его. Но… Ты же знаешь, что случилось бы, поступи я так.
- А сейчас ты готов вмешаться, - шептала Нера, уверенна в своих словах: она чувствовала мысли брата, - что изменилось?
- В то время, сестра, не было людей. Да, людей, этих крошечных, слабых, отвратительных в своей беспомощности созданий. Ирлис и Ди были рождены вместе, система сработала так, как должно, но не предвидела, что выкованная ею цепь может быть сломана. Наш мир таков, что мои элементали бесплотны и независимы, и только лишь люди смогли постичь единство со стихией воды.
- Ты полагаешь, что?.. – Нера обернулась, чтобы посмотреть на брата, и увидела его, держащим в своих руках тонкую хрупкую девушку, с длинными, должно быть, по самые щиколотки, белыми волосами. – Ох, неужели, Море, ты готов пойти на это?
- Пришло время усмирить свою гордость и сделать то, что должно. Моя сила элементаля воды может лишь уничтожить пламя, но она… - он с отцовской улыбкой посмотрел на лишенную сознания Амельеру, - она – сам холод, и быть может, она куда умней меня.
Нера отвернулась, и снова её взгляд устремился к медному змею, вьющемуся вокруг черной птицы. Каждый удар, наносимый фениксом по телу Ричи, сопровождался мощным порывом горячего ветра, превратившего поле боя в сущее инферно.
- Она никогда не была магом воды. – Продолжал говорить Море, опуская Амельеру на землю. – Она всегда была магом холода, с самого своего детства. Живя в городе, граничащем с пустыней, она любила играть со снегом.
- Абсурдно.
- И истинно. Проснись, Амельера Арьеннет.
Она подняла веки, и два синих глаза уставились на перворожденного элементаля воды.
- Отныне ты – мой повелитель, а не я твой. – Улыбнулся он ей, опустив голову, и едва коснулся её губ.
Амельера сделала глубокий вдох, и вместе с ним вдохнула в себя покорно склонившего перед ней голову Море. Тот час, её волосы изменили свой цвет не на синий, какими они были при Ави, а стали они ледяными. Радужная оболочка разрослась и заполонила все пространство глаза, став того же цвета, что и волосы.
Взявший протянутую Нерой руку, Амельера медленно встала и посмотрела вдаль, где развернулся яростный бой между старшими элементалями огня и земли. Их яростные удары, змеиное шипение и жар парализовывали всех, кто находился в низине, у руин Ораны.
- Это не его бой. – Молвила Нера, не отпуская руки женщины. – Но он принял его и противостоит величайшему хаосу этого мира. Думаешь, он делает это потому, что его мать когда-то поступила так же? Отчасти, это так, но… - Она крепче сжала руку. – Вы, люди, странные создания. Вы заставляете нас, первых, кто ступил в этот мир, усомниться в себе. А сильнейших из нас, - Нера краем глаза глянула на медную змею, - быть еще сильнее. Его ведет любовь. Не к человечеству, не к цивилизации, ему всегда было и будет наплевать на них, но у него есть два друга и любимая женщина, ради которых он готов обратить своё сердце в камень.
Нера отпустила руку и подняла голову, так что Амельера смогла увидеть два пустых глаза, с вращающимися в вихревом потоке частицами энергии в них.
- Ты теперь равна нам, Амельера Арьеннет.
Та еще не пришла в себя и отчужденным взором ярко-голубых глаз вглядывалась в водоворот взгляда элементаля воздуха. Медленно моргнув, маг помотала головой из стороны в сторону, проверяя, способно ли её тело шевелиться вообще. Моргнула еще раз, но теперь в её глазах виднелось осознание происходящего.
- Что я должна сделать? – Спокойным тихим голосом просила она, на что Нера улыбнулась:
- То же, что ты делала всегда: исполни песнь великого холода.
Одераричи даже не нужно было следить за противником: заложенные в него природой инстинкты работали как часы и отражали яростные атаки феникса. Ди был огромен, он был силён так же, как прежде, но его и без того скудный разум еще не до конца оправился после тысячелетней спячки и не мог вспомнить всех своих способностей и уловок, так что пока их бой сводился к борьбе между силой и выносливостью.
Позволив себе отвлечься от боя, Ричи старался услышать Вильмута и молился неведомым силам, чтобы его гений нашел выход, придумал способ усмирения этого создания. Но вместо друга, Одераричи услышал нечто куда более необыкновенное, а вслед за этим почувствовал всё это необыкновение на собственной шкуре.
Ди приходил в себя, и внезапно нанес змею удар в самое его ранимое место – в сердце. Ричи взвыл, почувствовав, как режущая боль кристаллизации тела проникла в него и стала разрастаться. Он – не мать, она смогла бы выдержать это, но Ричи… он слишком много лет провел с людьми, и его рассудок и вполовину не был так же чист.
Риалроновый слой его тела слетал подобно пеплу, блестками рассыпаясь по оплавленной жаром и пламенем земле. Чувствуя, что он теряет массу, Одераричи уже ничего не мог предпринять, и уже будучи в человеческой форме упал на груду блестящих камней, бывших мгновение назад частью его тела.
Бесконечно огромный, заслонивший собой небо, Ди расправил крылья и снова издал этот звук, такой громкий и высокий, что голова змея была готова взорваться. Вместе с криком, из пасти черной птицы вырвался поток нестерпимого жара, раскалившего риалрон.
Змей не был способен шевельнуться. Падение оказалось фатальным, и он услышал, как захрустели его кости, ломаясь о камни риалрона. Такой боли он еще не испытывал никогда, она парализовала его и не позволяла даже думать. Жар лишь усугублял состояние, вгоняя Ричи в пучину мучений, но вскоре, пусть для него те минуты казались часами, наступило блаженство.
Подул холодный ветер, не порывами, но его было достаточно, чтобы раскаленный дыханием Ди воздух отступил.
- Что это? Снег?
Снежинки, одна за другой, появлялись в воздухе и медленно опускались на землю. Сначала они были крохотные, но каждая последующая снежинка была больше предыдущей, и вскоре они достигли размеров ладони взрослого человека.
Быть может удивленный, черный феникс замер, наблюдая за тем, как опускающиеся с неба замороженные капли влаги падали на землю и, испуская пар, охлаждали её.
Несущий освобождение от мук боли, холод проникал в тело Ричи, убаюкивая змея:
- Ты сделал всё, что мог, - услышал он, прежде чем провалился в бездну сна, - а ты… - Амельера поставила руки в боки и приподняла бровь. – Ты и правда похож на обгорелую курицу. Плохую курицу.
Черный феникс жалобно заскулил, когда все увеличивающиеся в размерах снежинки стали опускаться на его тело, преодолевая слой высоких температур, которым было покрыто всё его тело.
- Не любишь водичку? – Женщина выглядела совсем крохотной, рядом с величественным фениксом, но она совсем не боялась его, и Ди это чувствовал. – Ты должен вернуться к хозяину… - За её спиной возник Дио, за которого обеими руками держался лишенный сил Ирлис.
Вокруг Амельеры возникли две ледяные точки, принявшиеся танцевать вокруг неё и рисовать неведомый узор. Появлялись множество линий, разбивающихся на такие же точки, что тоже кидались в пляску.
Ди снова издал крик, но никто не почувствовал его жара.
Вдруг, мириады синих точек замерли и выстроились в плотную стену перед магом.
- Сети холода, - улыбнулась Амельера, благодарная любимому мужу за эту идею, - усмирите его.
Стена тут же сорвалась с места и ринулась вперед. Разрастаясь, но не теряя своей упорядоченности, она неслась к Ди, взмыла вверх и ударилась о его загнутый черный клюв. Частицы льда стали растекаться по его телу, образуя на нем бесконечную сеть чистого холода.
Феникс взвыл и попытался взмахнуть крыльями, но ударился о непроходимую для него стену магического льда. Сеть стала медленно сужаться, и только что могучий черный феникс походил на запертую в клетке несчастную птицу, яростно пытающуюся выбраться. Сеть всё сужалась и сужалась, а вместе с ней уменьшался и размер Ди, до тех пор, пока Амельере в ладонь не опустилось крохотное ледяное яйцо, где о скорлупу изнутри бился птенец.
Она улыбнулась и развернулась на каблуках. Подойдя к Ирлу, она протянула ему яйцо, и как только тот прикоснулся к нему, скорлупа лопнула и тот час растаяла. У него в ладони сидел маленький птенчик, каким Ди был, когда они встретились.
- Я… - Выдавил он из себя.
- Мы обязаны тебе, маг. – Сказал за него Дио, кивнув женщине.
- И не только мне, - она повернула голову к покрытому инеем змею, чьи волосы почти полностью стали медными, а на коже кое-где виднелась чешуя. – Мы…
Земля под её ногами сотряслась, и последовал удар. Повсеместно, из-под земли, в сопровождении дрожи и ужасных криков, стала выбираться нежить, и её было столько, что не счесть.
- Топайте отсюда, элементальчики. – Сказал Скуро.
- Хватит с вас на сегодня. – Подхватил его Миид. Оба возникли из неоткуда и поддержали короткую беседу так, будто присутствовали там с самого начала.
- Дальше – мы. – Добавил еще один представитель высшей нежити.
Все они, все одиннадцать, предстали перед ошарашенными фоном негатива элементалями, как вдруг он стал уменьшаться. Старшая нежить впитывала в себя энергию словно губка, рассеивая душащий всех вокруг дурман
Защитившись магией от удара, Амельера приготовилась к борьбе с незнакомым противником. Она как никто другой среди магов знала сколь беспомощными являются повелители стихий перед нежитью, но новая сила придавала ей уверенности в себе. Мгновенно сплетя такой сильнее заклинание холода, какое она только смогла придумать, ещё не отошедшая от осознания того, сколь легко ей удалось усмирить Ди, она приготовилась если не уничтожить, то заморозить врага, но тут:
- Всё в порядке. – Раздался голос Оры Тоурен, и её рука легла магу на плечо. – Рада, что ты снова в строю.
Не сразу стало понятно кто был удивлён больше: Ора тому, что Амельера каким-то чудом вдруг снова смогла использовать магию, или маг тому, что её королева всё ещё была здесь, рядом со своими подданными, даже сейчас, когда никто не могу гарантировать её безопастность.
- Ваше Величество! – Воскликнула Амельера, бросившись на шею усталой и измотанной не сколько правительнице, сколько подруге. – Я так рада что ты в порядке! Ора! – Прилив нежности прекратился и маг поторопилась выпустить из своих несильных объятий беременную женщину. – Кто они?
Ора не ответила, лишь улыбнулась и посмотрела в сторону, туда, где поднимающаяся с поля брани нежить таяла, словно фигурки из песка во время прилива.
Примерно в то же время в городе Ормарта.
- Да эти магики сами не лучше демонов! – Вслед за этими словами пустая кружка с грохотом опустилась на задрожавший от удара стол. – Да они наверняка в сговоре с этими отродьями! Сами наверное себе их наколдовали в своих башнях и командуют ими! А королева им верит!
- Да она сама им приказала создать этих тварей! – Этот голос, что удивительно, принадлежал женщине с такой внешностью, что она вполне могла бы оказаться говорящей пьяной свиньей. – Сначала она сжила со свету всех до единого глав семи церквей, а теперь хочет сжить со свету и нас!
- Молчи, дура!
- Сам молчи, пьяный боров!
- Ты носа своего корявого из Ормарты не высовывала никогда, ты не знаешь, что творили семь Лучей. Это сюда, близ Монтеры, эти трусливые крысы боялись соваться, потому как боялись они монтерских монахов получше чем нежить сияния. Знала бы ты, кошелка, что эти инквизиторы вытворяли в дальних городах!
- Да, если б не монтерцы, инквизиторы бы сожгли всех нас!
- А если б не сожгли они, нас бы сожрала нежить!
- Вот, точно! У нас под боком проклятое место! Без монахов, нежить из Склепа Трех Королей давно бы уже стёрла наш город!
- И эти твои инквизиторы сожгли Ринель!
- Это монах тот сжег Ринель! А потом вернулся с того света! Только магия могла сотворить такое! Инквизиторы были правы! Тёмный он, Стижиан этот, с магами водится!
- Ну, теоретически… - этот голос звучал тихо, но вместе с тем его было прекрасно слышно. Представитель профессорского состава Оранской Академии Наук снял очки и протёр их о рубашку, - У магов и монахов много общего. Я, правда, в этом не эксперт, но, быть может, этот монах попросту нечто большее, чем рядовой служитель Богини…
Мэдди, владелец трактира, проскользнул перед ним, держа в руках поднос с полусотней крохотных кружек белого дымящегося поила. Поставив их на угол стола, он кинул тревожный взгляд в другой конец помещения, где за барной стойкой, с взлохмаченными волосами, неопрятная и скрюченная сидела его жена.
- Хочешь назвать его?.. – Зарычал толстопузый рыжебородый толстяк, утирая жижицу с губ. Он с грохотом опустил кружку на стол и зло зыкнул на профессора.
- Он – сильнейший ученик за всю историю существования веры в Сияние и Богиню, а это, не много не мало, шестьсот с лишним лет. – Тот надел очки и спокойно посмотрел на пьяного собеседника. - Я всё же общаюсь со своими коллегами из академии магии и хочу вас заверить, что сияние еще не до конца изучено, мало ли что…
- Да какая разница? Демоны движутся на север, и с каждым днём они становятся всё ближе к Оране, если еще не уничтожили её! – Этот голос раздался откуда-то со второго этажа.
- Да! Эта «каралева» пришла неизвестно откуда! Приютила у себя под боком убийцу, приверженца жертвоприношений! Я не говорю о той курице магичке синеволосой! А тот слепой маг? Инквизиция объявила его еретиком, а через несколько лет он стал придворным магом!
- Маги - это угроза! – Едва ли не в один голос закричали полтаверны.
- Дураки! – Полуосипший, но громкий женский голос перекричал этот гул, а его обладательница, невысокая черноволосая женщина по имени Марта Вьеда, привлекла к себе всеобщее внимание. – Дураки – вот истинная угроза. Хоть один из вас, крикунов, были в Оране в тот день, когда Её Величество Синента Дива взошла по ступеням четвертого острова Ораны? Был? Нет. А я своими глазами всё видела, равно как и видела попытку инквизиции убить её там же. Я видела лабораторию на острове ремесленников. Лабораторию Инквизиторов, сговорившихся с Кругом магистров, где пытали, убивали и экспериментировали над молодыми магами. Вы когда-нибудь своими глазами видели Стижиана Ветру?
- Он будет хорошим королём. – Кивнул оранский профессор, признав в говорящей представительницу одного из четырёх знатных домов Ораны.
- Если останется королевство… - Буркнул Мэдди, но, видимо, слишком громко.
- Магов слишком мало! И даже если они не создавали этих тварей, им не победить!
- Монтерские монахи помогают им…
- Ну и что? Их слишком мало, а демонов – не счесть!
- Ну и где ваша королева в это тяжелое время? Небось отсиживается себе…
- Она отказалась покинуть Орану. – Сказавший это мужчина закатил глаза и в один присест осушил целую кружку ещё не остывшего напитка. Хотя одежда на нём была весьма простой и неброской, телосложение выдавало в нём хорошего бойца.
- Страж Четвертого острова? – Усмехнулся профессор, надев очки.
Тот кивнул и потянулся еще за одной кружкой.
- Значит, - Марта откинулась на спинку стула, - если маги проиграют, то мы потеряем не только Орану, но и единственного вменяемого правителя…
- Вменяемого? Ты действительно веришь, что она думает о нас? Что она хочет нас защитить?
- Наверняка, сокровищница Четвертого острова беспокоит её больше, чем мы!..
- А маги потом устроят пир на наших костях…
- Дримен Перферо, тот слепой маг и еретик, по мнению инквизиторов, - продолжала зачем-то доказывать свою точку зрения Марта, - одним из первых прознал о напасти, которая двигалась с юга, из Проклятого леса. Он взял небольшой отряд из лучших, по его мнению, магов, и с самого первого дня начала этой войны он был на передовой. Практически без сна и еды. Да он и его ученики вот уже два месяца живут на одних эликсирах и подпитке целителей, травят себя и бесстрашно сражаются, пытаются сделать так, чтобы демоны не пробрались дальше Ораны! Его брат, тот, кого сожгли в Ринеле и кого вы называете «тёмным», Стижиан, отправился далеко на запад, чтобы привести помощь, потому что все в столице прекрасно знают, что магов осталось слишком мало, чтобы противостоять этой орде. А вы, - она оглядела взглядом окружившие её пьяные рожи, - сидите здесь, в тепле и пока что в безопасности, вам есть что жрать и даже есть что выпить, и вы ещё говорите такое о людях, без которых демоны бы уже давно уничтожили всё живое!
- Да ты то откуда знаешь? – Рявкнул ей кто-то. – Сама-то вон тоже сбежала от беды подальше! Тебе-то откуда знать что там сейчас, в той Оране?
- Мой сын, - сквозь зубы процедила она, наращивая в себе злость, чтобы та не уступила место грусти, - монтерский монах. Он сейчас там – под Оранной, бьётся плечом к плечу с магами. Он умолял меня убраться из столицы, сказал, что если он будет знать, что я вне опастости, ему будет проще пережить всё это.
Профессор смотрел на Марту сквозь прямоугольные очки с толстыми линзами, и ему одного взгляда хватило чтобы понять, что она видела ту панорамы, что открывается с острова ремесленников. Вот уже несколько недель как Оранская долина омылась кровью. Демоны и трупы, которые так же вскоре становятся демонами, разбуженным пчелиным роем вьются там. И если эту женщину уговорил покинуть столицу сын, то профессор, как бы стыдно ему не было самому себе в этом признаваться, просто сбежал.
- Лучше продолжайте пить, - с какой-то сомнительной мудростью в голосе сказал он жителям Ормарты, - потому что если эти люди не смогут остановить демонов, сами вы себя не спасёте. Кишка тонка.
Дверь таверны «У Трех Королей» в очередной раз приоткрылась, но внутри было уже столько народу, что на это никто не обратил внимания, хотя стоило бы. Вошедший мужчина выглядел престранно, в особенности для этого города и в частности для этого места. Его можно было бы перепутать с магом, такой чистой и черной были его одежда и волосы. Его можно было бы принять за демона, так пугающе мерцали его ярко-желтые глаза. Но он не был ни тем, ни другим. Он был гостем города, Оранской республики и вообще всего мира.
В атласных черных брюках, белой рубашке и коротком, чуть длинней пиджака, пальто, мужчина на секунду замер у дверей таверны, быстро окинув взглядом собравшуюся здесь толпу, и приметил лишь одну свободную область, которую все собравшиеся будто обходили стороной.
- Можно мне черного чая? – Спросил он, присев на рядом с Эйдин, громко хлеставшей прямо из бутыли воняющий спиртом и маслом напиток. – Пожалуйста, – и прибавил к просьбе свою лучезарную улыбку.
Мэдди кинул взгляд на супругу, не обратившую внимания на появление незнакомца, и кивнул, отправившись на кухню. Через минуту он вернулся с подносом, на котором красовался красивый, будто новый бирюзовый сервис, оставшийся таковым ввиду того что им редко пользовались.
- Спасибо, - мужчина сделал большой глоток, не заметив, что вода в чайнике была едва вскипевшей. – А что это с дамой? Она чем-то опечалена?
- Да. – Зло кивнул хозяин, почувствовав укол рано подступившей ревности. – Это моя жена, Эйдин.
- Эйдин, - повторил брюнет, оскалившись в толи пугающей, толи просто жутковатой улыбке.
- Можете попытаться разговорить её, но я бы не стал. – Мэдди водрузил на поднос очередные полсотни разгоряченного поила. – Она откусит вам нос. – На миг приподняв брови, хозяин отправился разносить страждущим алкоголь.
Мужчина усмехнулся, сделав еще один глоток, и, пересев на соседний стул, повернулся к хозяйке:
- О прекрасная Эйдин… - начал было он, как та тот час встрепенулась, еще крепче сжав бутылку в руке, и сказала:
- Ну почему меня все обходят стороной, когда я плохо выгляжу? Мне что, обязательно наводить марафет, чтобы ко мне подходили и спрашивали: «Эй, как у тебя дела?».
Тот явно не ожидал, что ему удастся так легко завести разговор, и, сделав свою улыбку еще шире, спросил:
- Эй, Эйдин, как у тебя дела?
- Кошмарно! – Она вскинула руки, и бутылка потеряла половину оставшегося в ней содержимого. – Наша страна на грани полного уничтожения! Улицы Ормарты переполнены беженцами с юга, а я что могу сделать? Мне даже краситься не хочется.
- Прости, а как уничтожение мира связанно с тем, что тебе не хочется краситься?
Она посмотрела на него так, будто бы он сморозил какую-то глупость, и громко фыркнула. Гостю показалось, что она тот час потеряла интерес к своему собеседнику, но ошибся.
- А ты посмотри по сторонам? Каждый раз, стоит мне забыть подвести глаза, в таверне назревает драка. Посмотри на них! Спорят! Ругаются! Пьют! Но пьют-то - это ладно, все же, это таверна, но ты посмотри на их лица! Кошмар один!
Мужчина обернулся, чтобы посмотреть на очаг грядущей драки между кривоносой толстухой и до смешного тощего старикана, и согласно закивал.
- Они не должны быть такими! – Эйдин шмыгнула носом и приложилась к бутылке, оказавшейся пустой. – Они… они должны думать о том, как будут чествовать победу над демонами, как они вернутся в свои дома и заживут по старому, каким будет праздник в честь королевы.
- И всё же, причем здесь твой и без того прекрасный внешний вид!?
- Ну вот представь себе… - Она швырнула бутылку за спину. – Жила была корова. Красивая, с таким пышным хвостом, что мухам было стыдно садиться ей на задницу! Каждый день она давала столько молока, что его хватало всей деревне. Из него делали и творог, и масло, и сметану, часть продавали ещё! А был у коровы всего один хозяин, оберегавший, её, любивший её; и пас он её только на просторных лугах с сочной травой. И мыл он её, и рога он ей чистил, и колокольчик на шее коровы был из чистейшего золота!.. А тут раз, - Эйдин сильно ударила по стойке,- и нет молока. И неизвестно почему. Просто раз, и всё. Кран перекрыли. И не нужна эта корова теперь никому. А хозяину её и убить жалко, а пользы от неё никакой. Осталось только на вертел её… Вот и я теперь бесполезная совсем. Прям как эта корова.
- А может эта корова просто понесла? – Подхватил этот странный рассказ собеседник. – Ну, купил хозяин быка, телята скоро будут, вот и нет молока. Точно, это всё бык.
- Какой ещё бык?
- Ну, с такими большими рогами и бешеным взглядом. Всю свою жизнь этот бык только и мечтал о телятах, маленьких таких, без рогов вообще и чтоб они даже мучать толком не умели. Вот всегда бык хотел телят, а вместо этого его заставляли бодаться с другими быками на арене. – Он тяжело вздохнул и налил себе ещё чая. – И стал он истинным быком-убийцей, хотя телят у него так и не стало. – Гость усмехнулся.
Эйдин поджала губы и вдруг эффект от всего выпитого исчез. Она обернулась вполоборота и как следует разглядела своего собеседника.
- Ты ведь не местный? – Спросила она.
Мэдди вернулся за стойку, держа подмышкой пустой поднос, и принялся протирать мокрые кружки.
- О да, прекрасная Эйдин, я не местный. Я прибыл сюда из мест отсюда очень далёких по просьбе моей супруги.
- Супруги быка-убийцы? – Без тени улыбки спросил Мэдди, глядя на гостя из-под густых седых бровей. – Я слыхал эту историю. Правда, она не звучала так абсурдно.
- Значит, я всё же не ошибся адресом. – Улыбнулся тот, подперев рукой подбородок и посмотрев хозяину трактира в глаза. – Мастер, - глянул он на Мэдди, - и его Магистр, - и перевёл взгляд на Эйдин.
Вдруг трактирщик изменился в лице. Вечная краснота его щёк исчезла, сменив цвет лица на мертвенно белый. Игривые взгляд и ухмылка сменились сосредоточенностью, с которой Мэдди взирал на сегодняшнего гостя. Он отставил в сторону недомытую кружку, расправил плечи и тихо, словно не желая создавать лишних звуков, опустил руку на стойку:
- Таверна закрыта. – Эти слова сорвались с его губ очень тихими, но в тот же миг, в помещении повисла гробовая тишина. Все кто спорил и ругался, вдруг потеряли голоса и один за другим плавными шагами двинулись к выходу, пока в здании не остались лишь те трое, что сидела у барной стойки. Они вдруг поняли, что у всех есть какие-то неотложные дела, нетерпящие отлагательств, и уверенные в этой мысли, каждый побрёл в свою сторону.
- Память одного из существ этого мира рассказала мне о тебе, - хозяин трактира продолжил протирать кружки одну за другой, - и не только о тебе, ещё о нескольких. Кто ты и как ты проник в этот мир?
- Меня зовут Инлито Арде. Я – магистр Второго Мастера, и я здесь по делу.
- У защитников других миров не может быть здесь дел, - Эйдин уселась поудобнее, чтобы видеть и мужа и незваного гостя.
- Еще как могут, правда, здесь стоит оговориться: я – не защитник иного мира, я представляю их все.
Молча дотерев кружку, Мэдди медленно отставил её в сторону и вышел из-за барной стойки. Выставив еще один стул чуть поодаль, он присел на него и посмотрел в ярко-желтые глаза Арде.
- Говори, я слушаю.
- Я являюсь защитником Второго Мастера. Как я уже говорил, она не только мой Мастер, но и моя супруга. Её функция – перераспределение жизненной энергии между мирами, в каком-то смысле, она та, кто отвечает за переселение душ. Вам ведь, я так полагаю, не известно, каким именно образом происходит процесс переселения души?
- Нет. – Мэдди угрюмо кивнул.
- Позвольте вам коротко зарисовать. Очень коротко, - с лица Арде не исчезала легкая формальная улыбка. – После окончательной гибели в мире… Я говорю окончательной, потому как в некоторых мирах возвращение усопших к жизни является чем-то почти нормальным. – Арде облизнул нижнюю губу. – Проходя сквозь границу мира, души попадают туда, где обитаем мы с супругой. Назовём это… пространственным Лабиринтом. Он связан со всеми мирами в любой выбранной точке на оси времени, в отличие от миров относительно друг друга.
- Да, миры соприкасаются друг с другом лишь в одной точке во времени. – Кивнул Мэдди.
- И во всех точках пространства. Но душа не может пройти сквозь границу целой, поэтому в Лабиринт она может проникнуть лишь находясь в разложенном на частицы состоянии.
- То есть, - Эйдин приподняла брови, - это не реинкарнация, это всего лишь…
- Это всего лишь превращение энергии. Элра… То есть, Второй Мастер, она является своего рода фильтром и ретранслятором в одном лице.
- То есть существуют частицы энергии, которые вы не выпускаете из Лабиринта? – Магистр привстала и потянула руку к чайнику.
- Конечно. Некоторые души после пребывания в мире начинают разлагаться. Это очень грязные души… И Вторая их от этой грязи чистит.
- А куда же девается грязь? – Эйдин пыталась запить привкус спиртного чаем.
Арде посмотрел на неё и перевёл взгляд на Мэдди:
- Могу я сейчас проигнорировать этот вопрос?
Мастер едва заметно кивнул.
- Я отвечу тебе позже. – Он засунул руку во внутренний карман пальто и вынул оттуда небольшую белую коробочку, с красной широкой полосой на ней. Он приоткрыл её, сдвинув верхнюю часть коробочки, и вынул сигарету с желтым фильтром. – Можно?
Мэдди снова кивнул.
- Вторая, - Арде прикурил от свечи и крепко затянулся, прежде чем снова заговорить, - перенаправляет очищенную энергию в другие миры и следит за тем, чтобы уровни энергии в них являлись одинаковыми. Душа полностью теряет свою индивидуальность и её частицы попадают сразу во множество миров… За редким исключением, но эти исключения производятся в особом порядке. Я прибыл сюда потому, что в течение некоторого времени из вашего мира энергии не поступало вообще. Если я верно прочувствовал течение... то вот уже более шестисот лет.
Мэдди цокнул языком, Эйдин замерла, но по выражениям лиц обоих Арде пришел к выводу, что именно этого они и боялись услышать. Если Мастера, конечно, умеют бояться.
- В моём мире происходит целая череда коллапсов. – Мэдди лениво встал и снова побрёл за барную стойку. – И я говорю коллапсов, потому что я не знаю природы всех этих проблем. Как Мастер, я знаю обо всём, что происходит внутри моего мира, равно как и знаю все его особенности вплоть до последней сложности. Почти тысячу лет назад я впервые увидел тебя, Инлито Арде, в воспоминаниях одного из до сих пор живущих существ. И я видел библиотеку…
Эйдин громко ахнула, обратив внимание мужчин на себя.
- Да, - улыбнулся Арде, - потрясающее место. Хранилище знаний обо всех мирах…
- Эта проблема, как ты говоришь, что энергия более не поступает из нашего мира, не единственная.
- Вот уже шестьсот лет как я не могу выполнять свою функцию. – Тихо сказала Магистр, сложив руки на коленях.
- А какова твоя функция?
- Ты не знаешь? – Удивилась она.
- Нет, Магистры меня мало интересуют. – Честно признался Арде.
- Я – вдохновение. – Улыбнулась Эйдин.
- Ах вот к чему была сказочка про корову и шутки про косметику! – Наконец понял он.
- Да.
Она почувствовала себя неловко и глупо, что Арде находил странным: он привык видеть Магистров уверенными в себе, такими ж,е как он сам.
- Наш мир всегда очень активно развивался во всех сферах: социальной, экономической, научной, культурной. Каждый из народов развивался с невероятной скоростью и энтузиазмом, хотя пути их развития сильно отличались друг от друга ввиду… особенностей этих народов. Всё это – моя функция, мой дар… После Века Истребления… не осталось практические ничего. Все эти шестьсот лет в большинстве своем всё развитие держится на находках остатков былых культур.
- Это очень необыкновенное сочетание: Сила и Вдохновение. Хотя… Ваш дар – разрушать, а её – помогать строить заново.
- Сила – не есть разрушение, - улыбнулся Мэдди, и Арде вдруг стал чувствовать себя гораздо комфортнее, словно этот поток недоверия, шедший от смотрителя этого мира, был весьма ощутимым и сейчас пошел на спад, - сила – понятие весьма широкое.
- Да, прошу прощения.
Гость поджал губы: его что-то беспокоило. Слова вертелись у него на языке, но он колебался и не знал, будет ли правильно рассказать Третьему всё, что ему известно. Его терзали сомнения, ведь не было необходимости сообщать о действительной проблеме Третьего мире, ведь она должны скоро разрешиться.
Пятый Мастер Мейвер говорила, что Мэд обладает крайне скверным характером, и даже годы не прибавили ему нужной Мастеру мудрости и терпения. Его Магистр старалась компенсировать это и унять его, и пока ей это удавалось. Но новости, что принёс Арде, могли спровоцировать одну из крайностей функции мастера.
- У меня есть объяснение, почему из нашего мира более не поступает энергия, Арде. – Сказал Мэдди. – Шесть с половиной веков назад одна женщина… один маг…. Она обрела чудовищную силу: дар поглощать материю и энергию взглядом. В своей душе, у нас принято называть её сосудом, она пыталась собрать все существующие энергии нашего мира, чтобы проломить границы. Я не мог вмешаться…
- После инициации, ни один мастер не имеет права вмешиваться в события своего мира… - Пробурчал Арде, хотя в его голове общая картина собралась почти полностью.
- А Эйдин уже тогда потеряла свой дар, и мы ничего не могли сделать, как вдруг, проблема решилась сама: существа нашли способ остановить эту женщину, но ценой этому стали не только жизни. Наш мир был окружен энергетически непроницаемым барьером и все души... возвращались в тела.
- У вас проблемы с перенаселением?
- У нас проблемы с переполнением тел различными душами. – Хмыкнул Мэдди, поставив перед Арде дымящийся кусок прожаренной свинины с овощами. – Угощайся. – Сам сел на стул на противоположной стороне стойки. – Есть юноша… Монах. Родился в этом поколении. В нём два духа, и уже это ученые умы посчитали чем-то необыкновенным…. Хотя в действительности необыкновенным было лишь то, что дух в нём один, а сил две… Но малыш Стижиан это частный случай. Есть люди, в чьих телах по две или даже три души. Бывает и больше. А бывает и так, что души в теле не бывает совсем. Полагаю, это и есть главная беда от того, что мы под куполом.
- Главная беда не в этом, Мастер. – Арде поковырял вилкой печёный помидор. – Ты спрашивала меня про загрязненные частицы энергии? – Обратился он к Эйдин. - Что с ними происходит? Они накапливаются в Лабиринте. Бесчисленное множество частиц. Они накипью остаются на стенах лабиринта и мешают прохождению чистых частиц, а на их восстановление уходит невероятно много сил.
- Эти частицы представляют угрозу? – Прямо спросил Мастер.
- Сами частицы – нет, но… - Арде сложил ладони и прикоснулся ими к губам. – Я хочу, чтобы вы понимали весь размах нависшей над всеми мирами угрозы.
- Всеми? Значит, всё, что происходит здесь – ерунда?
- Еще до того, как я стал Магистром, существовал один… не слишком большой мир, и его смотрителем был никто иной как Первый Мастер.
Эйдин снова громко ахнула, не удержавшись. Она бросила восхищенный взгляд на супруга, но тот сгустил брови, потому что знал о ком идёт речь:
- Повелитель Энергии.
- Не просто повелитель энергии, - поправил его Арде, - он – её создатель. Именно в его мире рождались новые объемы энергии, которые компенсировали те, что остаются в Лабиринте. Но…
- Его мир был разрушен. – Мэдди не отводил взгляд от Арде. – Полагаю, все Мастера знают о той катастрофе, но никому из нас неизвестно какие у этого были последствия.
- Я вам расскажу. Мир Первого, как и ваш, находится в первом кольце Сферы миров. Его уничтожение не было целостным: мир был поврежден по центральной оси и разбился на осколки, задевшие границы других миров… Больше всего досталось ближайшим мирам: вашему, миру Пятой и моему.
- Разве ты привязан к какому-то миру? – Удивилась Эйдин.
- Нет… - Арде покачал головой, поджав губы. – Но все мы где-то рождаемся. Я же родился в мире Четвертого Мастера, во втором мире. Осколки Первого мира стали проникли сюда… и именно это спровоцировало все эти коллапсы.
Мэдди вздохнул, не отводя взгляда от гостя, и чуть сощурился.
- Я полагаю, тебе известно каким образом я могу исправить это положение? Я должен отыскать эту часть чужого мира и передать её тебе? Чтобы ты вынес её из моего мира?
- Это ни в коем случае не возможно. Первый – не какой-то там захудалый мир, он – сама энергия, и проникнув сюда, он становится частью системы мира. Только изнутри и только силами мира, а не его Мастера, её можно вытеснить. Однако… Спровоцировать это вытеснение крайне трудно.
- Значит, я должен… - Голос Мэдди в сознании Арде звучал как голос самодержца, упивающегося своими силами.
- Не вы, Третий. Сюда был отправлен Одиннадцатый Мастер, из касты Свободных, чтобы он поправил систему и убрал из неё лишнее звено.
Эта новость явно не обрадовала хозяина мира. Его лицо едва ли не перекосилось, как только он услышал о пребывании в его мире другого мастера. Мэдди глянул на Арде словно тот виноват в происходящем, и сквозь зубы процедил:
- Откуда у тебя такая информация? Откуда тебе столько известно о мирах?
- Я все же Магистр Второго Мастера, я обладаю едва ли не уникальным правом перемещаться по межпространственному Лабиринту, и однажды, во время моих одного из моих путешествий я…
- Я видел воспоминания змея Одераричи, где был и ты, и эта женщина.
- Пятая. – Кивнул Арде. – Мейвер.
- Мне не интересно как её зовут. Я не верю ей и не хочу, чтобы она решала что-то за меня.
- Она хранит информацию обо всех мирах, которые когда-либо были или когда-нибудь будут. Вам следует верить её словам и доверять её выбору.
- Я не позволю другим мастерам вмешиваться в дела моего мира. – Казалось, Мэдди начинал выходить из себя, чего не должно происходить ни с кем из Мастеров. – Назови мне имя этого Мастера.
- Нет. – Арде откинулся назад и облокотился о стену.
- Ты не подчиняешься Мастеру? – Он едва ли не зарычал.
- Мэд… - Эйдин вдруг оказалась за его спиной и приобняла его, прильнув губами к его шее.
Тот выдохнул, сбросив напряжение, накалившее обстановку, и прикрыл глаза. Арде убрал руку от пистолета, спрятанного за спиной под коротким пальто.
- Ждать осталось недолго. – Попытался унять волнение Мастера гость. – Я здесь как раз для того, чтобы вывести Одиннадцатого Мастера из этого мира. У него есть еще дела.
- Я надеюсь, ты не обманываешь меня. Помни: смерть Магистра никак не влияет на балансы миров.
- Мэд… - Снова раздался голос Эйдин, охлаждающим ветром успокаивающий кипящую кровь.
Арде громко сглотнул, и Мастер решил, что ему удалось запугать гостя, но его суждение было в корне неверным. Ему стоило бы внимательнее смотреть в эти желтые глаза, и прежде, чем запугивать их носителя, спросить о его функции.
- Может, стоит предложить нашему гостю ночлег? – Улыбнулась Эйдин, глядя на Мэдди.
- Я здесь ненадолго. И кажется, - улыбнулся Арде, повернувшись к входной двери, - я здесь не один.
Глава шестая.
Черный лёд Монтеры.
- Что произошло? – Слышался сильный женский голос, а вместе с ним шарканье, тихий свист и шум ботинок, ударяющих по необыкновенно гладкой и холодной земле.
- Я не успел понять, - этот мужской голос так же был незнакомым, но уверенным и звонким.
- Где мы?
- Не знаю, но пейзаж знакомый.
- Да, очень: я помню этот лес.
- Южная Грань?
- Это руины Монтеры. – Сказал Кирано Вьеда, глядя на по-прежнему зеленое дерево критши, растущее вдалеке. – Но мы минуту назад были в Оране, как?..
- Смотрите! – Ахнула женщина, словно она была вовсе не боевым монахом, а простой крестьянкой, узревшей чудо.
Кирано обернулся, чтобы посмотрет,ь куда указывает одна из нескольких сотен монахов. Их здесь было больше тысячи, и среди них были те, кто некогда учился в легендарном Храме Северной Звезды, мужчины и женщины разных возрастов, комплекции и цвета кожи. Но так же, среди них были и те, кого Кир узнавал: монтерцы.
Но взгляд женщины приковали не они, потому как монахи так же замерли, едва ли не приоткрыв рты, и глазели на высокую, утонченную фигуру, стоявшую ровно в центре черного льда Монтеры.
Кирано сделала несколько шагов вперёд и присмотрелся: это был мужчина, и весь он, его одежда, кожа, волосы и даже глаза, были белыми. Издалека могло бы показаться, что это дивная и искусная мраморная фигура, прекрасная, но мертвенно холодная.
Быть может, представшее перед монахами всех поколений существо действительно носило в своей груди осколок льда, но оно не было статуей: его грудь медленно и редко вздымалась, вдыхая идущий с севера холодный воздух, молочно-белые волосы чуть развивались в тонких струях ветра.
- Привет Стижиан. – Улыбнулось существо, садясь на воздух, и тот час под ним возник белый резной стул, такой красоты, какой не бывает во всей Оране.
Черноволосый монах, распластавшийся на черной стеклянной тверди, медленно поднял голову и принялся подниматься. Оказавшись на ногах, сильнейший в истории монах с легким ужасом почувствовал, что они у него ватные, и прежде чем они покосились, он поспешил усесться обратно, лицом к мраморному существу.
Стижиан мельком глянул по сторонам и увидел множество монахов, замерших и притихших, приковавших свои взгляды к удивительному и необыкновенному существу, чей взгляд был обращен только к нему. Не зная как себя вести и что говорить, он рискнул посмотреть в лицо своему собеседнику и испытал ужас.
Это лицо не было человеческим, пусть черты его и походили на людские. Оно было выдумано совершенным, с идеальными чертами, гладкой кожей, без единой морщины или родинки. Мраморно белые лицо, кожа и одежда, но страшнее всего оказалось глянуть этому существу в глаза. То, что поэты называли зеркалом души, никак не выделялось на фоне кожи и было того же цвета: без зрачков, без глубины и блеска – только лишь холодная белизна.
- Здравствуй. – Выжал из себя Стижиан, усевшись поудобнее. – Кто ты?
- Одиннадцатый Мастер. – Улыбнулось мраморное существо. – Я ответил весьма ёмко, но тебе ведь это ни о чем не говорит?
- Нет. – Монах помотал головой из стороны в сторону.
- Это хорошо. Тебе не следует знать всего, чтобы помочь мне вернуть этот мир, Третий Мир, на ось Сферы миров.
Стижиан медленно моргнул, и весь его вид показывал, что он ничего не понимает.
- Каста созданий, к которым я отношусь, следит за тем, чтобы миры находились в энергетическом равновесии относительно друг друга. Это – необходимое условие существования всей Сферы миров во всём её разнообразии. Она бесконечна. Вы называете её вселенной, мы – Сферой, и число миров в ней бесконечно.
Монах едва заметно кивнул, не то чтобы боясь сказать неверное слово, но не желая прерывать речь этого создания: слова из его холодных уст лились подобно прекрасному ручью.
- Есть Мастера, поддерживающие равновесие всей Сферы, есть те, кто помогает этим Мастерам найти ошибки системы, повергая её в хаос. Моя функция много скромнее – я нахожу ошибки в звеньях Сферы, в самих мирах. Их равновесие - необходимое условие для благополучного существования всей Сферы. И сейчас моя задача – найти её в родном для тебя мире, Стижиан.
- Я должен помочь?
- К несчастью, ты – единственный кто может мне помочь. – Мастер тяжело вздохнул и моргнул, и он будто стал живее. – Тебе ведь известно, что сейчас происходит в Оране?
- Демоны…
- Демонов больше нет. – Тонкие белые губы вытянулись в улыбке. – Есть нежить, и её много… но элементали негатива в состоянии с ней справиться.
Монах вскинул брови, удивленный сочетанием слов «негатив» и «элементали», но у него не нашлось сил, чтобы переспросить об этом.
- Скажу тебе больше: черный феникс снова со своим хозяином Ирлом Ди, и вместе с ними, сейчас в Оране собрались старшие элементали семь элементов, не хватает только тебя, Стижиан.
- Что с остальными? Там были люди, маги, фениксы!..
- Тех, что пережили бой с демонами, уже спасли, но их духи… - Мастер откинул назад голову, только так можно было понять, что он смотрит на небо, - все духи покинули своих хозяев, кроме тех, кого они покинуть не могут: я говорю о королях народов… и об элементалях. Разве ты не чувствуешь? – Пустые белые глаза снова опустились на Стижиана. – Не чувствуешь эту лёгкость?
Монах нахмурился, между бровями появилась характерная морщинка, но он не мог понять, о чем ему говорят.
- Призови пламя.
Стижиан вытянул руку и сделал, как сказано, но вместо вспышки ярко-изумрудного пламени в ладони возникла сфера. Более этого, она не была похожа на те, каким он научился у Визы. Это было нечто иное. Оно имело форму шара, но не было единым и литым. Эта сфера сияния состояла из множества песчинок, а их энергия… Монах ощущал эту сферу так, будто каждая из её частиц имела мощь целого монашеского сосуда.
Он сжал руку в кулак, и сияние исчезло.
- Изумрудные феникс был единственным, что стояло между тобой и твоей функцией. Ты должен быть рад тому, что всё сложилось именно так… Ведь этот мир, - Мастер развел руками, - мир Мастера Силы. Обрети ты свою функцию тогда, тебе бы пришлось вступить в смертельную схватку со своим учителем, предыдущим носителем функции, а ты, с твоим-то добрым сердцем, едва ли смог бы одолеть эту женщину.
Стижиан сглотнул, всё еще рассматривая свой кулак, где только что сияла сфера невиданной им прежде мощи.
- Что ты подразумеваешь под функцией? – Он с трудом выдавил из себя этот вопрос.
- Разве это не очевидно? Это то, для чего каждая душа проживает жизненный цикл. Ты был рождён для многого. Некоторые люди видели в тебе будущее Храма Сияния, другие – величайшего из людских королей и правителей всего мира Ораны. Но я открою для тебя секрет: ты был рождён для того, чтобы здесь и сегодня услышать мои слова и внять им. Чтобы исполнить свою функцию и стать истинным элементалем сияния, носителем чистой энергии, чья душа не запятнана грязными частицами излишних амбиций, гордыни и ненависти. Веллизы никогда не смогла бы стать тем, кем будешь ты.
- Ты переоцениваешь меня. – Стижиан опустил руку и снова посмотрел в пустые белые глаза того, кто представился Одиннадцатым Мастером. – Я просто монах. Один из них. – Он оглянулся по сторонам на сотни хранящих молчание монахов. – Сильнейший? Может быть. Да, я муж Синенты Дивы и может быть однажды я разделю с ней власть. Но элементаль сияния с чистой энергией? Ты совсем меня не знаешь. – Стижиан потёр большим пальцем ожёг на ладони, оставленный кровью убитого им человека.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ