Летающая серф-доска

Глава 16 «Еще одно пророчество»

Утром ее разбудил стук в дверь. Открыв глаза, девушка поскорее встала, накинула себя первое, что попалось под руку, и пошла открывать. Оказалось, что утренним посетителем была Мирамэ.

— Доброе утро, сестренка. Решила, что тебе понадобится помощь! — сказала она.

— Думаю, да, — кивнула Алекса, впуская Рамэ в комнату. — Мне нужно как-то вам соответствовать. Я понятия не имею, что и как нужно делать. Но самая большая загвоздка с одеждой. У меня ее просто нет. Я потеряла свой чемодан в Фандассе, теперь я его точно не верну.

— Алекса, а ты в шкаф заглядывала? — усмехнувшись, спросила Мирамэ.

— Нет, а надо?

— А ты загляни, — посоветовала Рамэ.

Алекса пожала плечам и пошла к шкафу.

— Чье это? — через секунду послышался возглас.

— Теперь твое.

— А чье было до меня?

— Тети Авроры.

— Мамино?

Алекса стояла перед шкафом и смотрела на множество красивых платьев разных цветов и фасонов, каких-то аксессуаров и каких-то белых одежд непонятного кроя и не могла отвести от всего этого взгляда.

«Это принадлежало моей маме…» — вертелось у нее в голове.

— Чего ты стоишь? Выбирай наряд! — подбодрила ее Мирамэ.

— Какая красота, я… ну… не знаю… я никогда такого не носила… — растерялась Алекса.

— Привыкай, эльфийке не подобает носить штаны и рубаху, — усмехнулась Рамэ.

Алекса уже в который раз удивилась, как в ней сочетается величественность и радостность. Иной раз она была словно королева, а иной — просто задорная девчонка. И как ей это удавалось?

— Ну, что ты стоишь? Какой цвет ты любишь?

— Синий, — неуверенно ответила волшебница.

— Так-так, — пробормотала Мирамэ и вытащила платье.

Темно синий атлас с заниженной талией. Узкий лиф с прямоугольным вырезом, рукава три четверти из атласа и длинная юбка из материала похожего на шифон с множеством складок. На бедрах — тонкий пояс в виде гибкой ветки удивительного растения, такой же узор шел по правому рукаву и сзади на подоле юбки.

— Ах… — только и смогла сказать Алекса.

— Значит, берем, — решила Мирамэ. — Так, давай умывайся, и я помогу тебе одеться, а то, боюсь, ты с первого раза не разберешься, что к чему.

Алекса была с ней согласна, так как никакой застежки на платье не нашла.

Алекса осмотрела комнату на предмет еще одной двери, но лишь заметила, что в стороне от ширмы стоит бадья с водой

«Средние века, однако», — усмехнулась Алекса и пошла к бадье.

— Что это? — спросила Мирамэ, указывая на прозрачную капельку на цепочке.

— Просто амулет. Он целителен, — пожала плечами Алекса.

— Полезная вещь.

Как оказалось, правильно надеть платье — тоже наука. А если учитывать, что Алекса платья на дух не выносила, то и вовсе открытие мирового масштаба. С помощью Мирамэ Алекса нашла потайную застежку, но не тут-то было. Внутри платье оказалось сложным произведением искусства с какими-то потайными отделами, кармашками, завязочками, которых была целая куча, и отдельными деталями.

— Кто же все это шил-то? — удивилась Алекса, в пятый раз не туда засунув руку.

— Наш портной, она мастер своего дела, все ее платья сидят как влитые! — похвалила Мирамэ.

— Если их суметь надеть правильно, — присовокупила Алекса.

— Скоро разберешься, это с непривычки так кажется, на самом деле все просто.

— Да тут только в завязочках запутаться можно, не говоря уж о потайных деталях и самом платье, — проворчала Алекса, поняв, что долгое время пыталась просунуть руку не в тот рукав.

— Все шнурки делятся на три группы: грудные, корсетные и набедренные. Спутать их невозможно, вот смотри!

Рамэ стала показывать Алекса шнурки и их принадлежность, вскоре Алекса поняла, что шнурки сделаны по-особенному. Грудные были пришиты прямо впритык к деталям, корсетные были нашиты к материи, а набедренные чаще всего были толще всех прочих. Теперь, несмотря на то, что шнурки менялись местами, путались и переплетались, Алекса прекрасно понимала, что к чему относится.

— Теперь о функциях шнурков. Если хочешь подтянуть, то тянешь на себя, если ослабить — от себя, вот так.

— Так просто?

— Если бы все было сложно, то я бы к тебе в такую рань пришла!

Алекса с интересом глянула не ее золотисто-желтое платье, прикидывая, сколько всего находится под материей.

— Но ведь все это должно быть видно! — спохватилась Алекса. — Столько всего нашито.

— А это уже профессиональный секрет нашего портного, я, конечно, догадываюсь, что она делает, но очень расплывчато и в общих чертах, — качнув головой и показав тем самым, что об этом можно не думать, ответила Рамэ.

Когда платье было наконец надето, Алекса уже кое-что смыслила в эльфийской моде и принципах моделирования одежды.

— А зачем ты убираешь волосы? — спросила Мирамэ, осмотрев черную косу Алексы, растрепавшуюся за ночь.

— Ну, так удобнее, — ответила Алекса, расплетая косу и причесывая волосы большой щеткой у зеркала.

Расчесывались они замечательно и тут же ложились красивыми локонами, сияющими, будто смазанными маслом.

— Все же ты больше человек, — вздохнула Рамэ. — Эльфы убирают волосы только для боя. В простой жизни они им не мешают.

— Для боя? У вас с кем-то война? — обеспокоилась Алекса.

— Сейчас нет, установлен мир, но раньше были. Но не будем сейчас об этом, как-нибудь потом.

— Хорошо. Так что мне сделать с волосами?

— Ничего, пусть они сами лягут, как им хочется, ой, ты же человек, я забыла…

— Думаю, я знаю, о чем ты, — Алекса отложила расческу.

Девушка закрыла глаза и мысленно обратилась к духу своих волос, разрешая ему развернуться во всю мощь. Открыв глаза, Алекса увидела крупные пряди, струившихся почти до колен.

— Странно, раньше одни были короче…

— Отголосок духа Лирии живет и в твоих волосах! Но это же значит, что ты перворожденная! — Мирамэ даже рот приоткрыла от удивления. — Но почему тогда внешность…

— Кто?

— Перворожденная, истинная перворожденная. Алекса, ты перворожденная эльфийка! — радости Рамэ не было предела. — Дедушка будет так счастлив! (Это же что?) Город будет ликовать! Новая перворожденная!..

— Подожди-подожди, — прервала ее Алекса. — О чем ты говоришь?

— Алекса, ты перворожденная эльфийка! Нас так мало! В Гвенвилессе только наша семья! Только я не пойму, почему ты выглядишь как человек, и где твои крылья?

— Ну, на изнанке мира у меня есть крылья. Там я принимаю истинный облик. А как вы материализуете крылья? — Алекса хотела шагнуть, но запуталась в длинном подоле платья и чуть не упала. — Н-да, длинновато.

— Это не проблема. А крылья… ну, просто нужно этого захотеть, нужно захотеть стать собой. Ведь крылья — это неотъемлемая часть эльфа, без них он ничто. Только способность к полету дает эльфу жизнь. Пожелай стать самой собой.

— Как?

— Закрой глаза, — сказала Мирамэ. — Что ты чувствуешь?

— Платье и…

— Глубже!

— Ветер…

— Да-да, дальше…

— Аромат сияющих цветов на розовых деревьях…

— Впитай его, почувствуй, как в кронах шелестит ветер, услышь его музыку, прислушайся к песне пташки, вдохни аромат леса, почувствуй водяные брызги. Это все ты, ты часть мира, и он твоя часть. Пожелай стать тем, что ты есть.

Алекса чувствовала лес, его дыхание, касалась рукой водной глади, ощущала шероховатость камней и гладкость зеленых листьев. Где-то внутри зародилось тепло. Секунду оно колебалось, но тут же завладело всем телом, голубые искры, и Алекса поняла, что исчезла. Через секунду она появилась на прежнем месте, только мир как-то изменился.

— Что это… было? — воскликнула Мирамэ, но осеклась.

— Это мой дар, правда, я пока не могу им управлять. Я могу исчезать и появляться где захочу, хотя… пока (только) там, где вздумается магии. Что-то не так?

— Я и не знала, что такое бывает, — пораженно сказала Мирамэ.

— Ну, это просто магия…

— Да я не о том, магов я предостаточно видела, но как… В зеркало посмотри!

Алекса послушно повернулась, заметив, платье больше не мешает, и тоже остолбенела.

На нее из зеркала смотрела высокая молодая эльфийка («Что-то я выгляжу старше, чем есть на самом деле. Это что, так реальность искажает?») в темно-синем платье, подчеркивающем все изгибы тела мягкими переливами ткани, черные волосы свободно свисали ниже пояса. Лишь передние пряди были убраны назад и там переплетались, две красивые волны закрывали виски, ложились на плечи и спускались дальше. Сразу за ними виднелись острые эльфийский ушки. Алекса взглянула в глаза эльфийке, смотрящей на нее из зеркала, и увидела две узкие полоски зрачков, контрастно смотревшихся на фоне неоново-голубых глаз.

Вместе с внешностью изменились и ощущения. У Алексы создалось такое впечатление, что она стала выше. Чувства, лившиеся на нее со всех сторон, стали полновеснее, однако, быть собой не мешали. Звуки стали отчетливее, запахи стали дробиться на составляющие, зрение, и без того отличное, обострилось еще больше. Видимо, эльфийское мироощущение сильно отличалось от человеческого.

— Но как? — пролепетала Алекса, поворачиваясь.

К своему удивлению она поняла, что выше Мирамэ на несколько сантиметров, хотя до того ей приходилось поднимать голову, чтобы разговаривать с ней.

— Алекзандра Сильмэлиэлаэ, — оторопело произнесла Мирамэ. — Дихавиж' эланиэ. Даст эль мирити?

Алекса к своему удивлению разобрала: «Перворожденная эльфийка. Неужели это возможно?»

— Нет ничего невозможного, — пожала плечами Алекса, но услышала вместо этого «Нианэ засси ниамиритини».

Голос звучал странно. Эльфийская речь произносилась как-то иначе. Мягче, глубже и как-то непреклоннее.

Многие гласные произносились с поднятым небом, почти не смягчая согласных, лишь придавая окраску, иногда даже после мягкой согласной шла гласная, которая ее никак не смягчала, что создавало небольшие паузы. Но встречались и специально облегченные и смягченные конструкции. Голос переливался как ручеек, то затихал, то снова набирал силу, как ветер. Иногда слова были резкими, иногда задумчивыми, иногда надолго зависали в воздухе. Таковы были странные особенности эльфийской речи.

— Мир кали маар эланиэль (Ты все-таки знаешь эльфийский)! — сказала Мирамэ.

— Сьерра, виа (Видимо, да), — кивнула Алекса. — Только откуда?

— Все, что связано с Алекзандрой Сильмэлиэлаэ, покрыто слоем тайны и содержит огромное количество загадок. Но ты верно сказала: «Нианэ заси ниамиритини». Тем более что ты маг, правда, и это за гранью понимания.

— Неужели ни у одного эльфа нет магического дара?

— Эльфы — это сплошной поток магии. Мы близки к природе, ее магия у нас в крови. Поэтому мы и бессмертны. Но магов в полном смысле этого слова среди нас нет. Мы можем изготовлять и использовать амулеты, заключаем чары в предметы, предпочитаем посохи, но колдовать не можем.

— У вас посохи, у магов палочки, что-то мне это напоминает, — усмехнулась Алекса.

— Какие еще палочки? Зачем они?

— Как зачем? В качестве посредника между магией и магом.

— Магам-людям они никогда не были нужны. Я не знаю, как у вас, но в нашем мире магия везде, и никакие посредники не нужны.

— Да? Странно, у нас без палочки можно что-то наколдовать, только если очень сильно захотеть.

— А где твоя палочка?

— Вот, — Алекса взяла с тумбочки свой пояс и достала волшебную палочку.

— Интересно, — задумалась Мирамэ. — Странно, но я ее не ощущаю.

— Как это? Ты же ее в руках держишь.

— Нет, я не об этом. Каждый эльф чувствует предметы как часть мира, а здесь пустота. Будто ее нет.

— Может, это потому, что она из другого мира?

— Нет, твои вещи я чувствую, они материальны как в физическом мире, так и в астральном, но только не палочка, неудивительно, почему я ее не заметила.

— Ты говоришь, что магия везде. Ты ее чувствуешь?

— Нет, я могу воспринимать только магию эльфов.

— Ну вот, а моя палочка — это сплошной сгусток магии людей, так сказать.

— Наверное, ты права, — Рамэ отдала палочку Алексе. — А ведь я так и не видела, как ты колдуешь.

— Возможности не представилось.

— Так покажи что-нибудь! — задорно улыбнулась Мирамэ.

Алекса оглянулась и наткнулась на бадью с водой.

— Передоз! — скомандовала она, направляя палочку на нее.

Ураган икр пронесся над бадьей, и вода в буквальном смысле испарилась. Бадья была сухой, а часть ширмы опалилась.

— Ничего себе! Да так можно пожар устроить! — отшатнулась Мирамэ.

— Ты права, лучше воздержаться от колдовства, пока я не разберусь, что к чему. Видимо, у вас такая концентрация магии, что сразу все пробки вышибает.

— А ты попробуй без палочки колдовать, как нормальные маги, — внесла конструктивное предложение двоюродная сестра.

— Ну, не знаю, без палочки учат колдовать в институте. Это очень сложно.

— А ты попробуй.

Алекса заметила опаленный угол ширмы.

— Лучшепрежнус! — сказала она и за неимение палочки взмахнула рукой.

Искр не последовало, зато всплеск магической энергии Алекса ощутила явственнее. Видимо, теперь, когда посредник исчез, магия стала ближе к ней. Взглянув на ширму, Алекса поняла, что магия подействовала.

— Вот видишь, и без пожара. Странно все же видеть колдующую эльфийку, — улыбнулась Мирамэ.

— Надо же, и ничуть не сложно! — обрадовалась Алекса. — Всегда бы так! И палочка не нужна. Ну, если только для очень сильного колдовства. Уж очень она у меня мощная!

— Так, мы завтракать идем? — глянув в окно, спросила Рамэ. — Уже время поджимает.

Алекса тоже туда посмотрела, но ничего кроме неба, солнца и леса не увидела.

— А сколько времени?

— Уже восемь, — еще раз посмотрев в окно, сказала Мирамэ.

— Как ты это определяешь? — Алекса сверилась с наручными часами, было ровно восемь.

— По солнцу!

— Научишь? — усмехнулась Алекса.

— Обязательно, тебе еще многому предстоит научиться. Пойдем, а то они без нас поедят.

Юные эльфийские девы спустились вниз и отправились по главному коридору в небольшую столовую, в которой, видимо, проходил любой завтрак, обед или ужин, если особой торжественности не требовалось. Алекса видела это место впервые. Маленький (по сравнению с тронным) зал с деревянным столом посередине и дюжиной стульев. У больших окон стоят кадки с какими-то незнакомыми цветами, каменные колонны, подпирающие своды, украшены лепным узором.

К удивлению Алексы, никого из знакомых ей эльфов не было. Вокруг стола, расставляя посуду и еду, ходили две красивые эльфийки в повседневных нарядах (люди почитали бы такие платья за самые изысканные наряды на праздники).

— Доброе утро, Лира — сказала Мирамэ. — А где Дриадриндэ и Жениэл?

— Доброе утро, госпожа. Еще не появлялись, — с поклоном ответила одна из девушек с длинными рыжими волосами. — Прикажите подавать?

— Нет, подождем их, — покачала головой Рамэ.

— Госпожа, я так рада вас видеть, — эльфийка поклонилась Алексе и радостно улыбнулась.

Алекса рассеянно улыбнулась в ответ.

— Все готово, что-нибудь еще? — спросила темноволосая эльфийка в желтом платье.

— Нет, Синита, вы свободны.

— Да, госпожа, — кивнула обе эльфийки и тут же исчезли.

— А вы что, прислугу нанимаете?

— Нет, они по доброй воле помогают нам, — пожала плечами Рамэ, присаживаясь за стол.

— Сами? Что-то мало верится.

— Представь, что вся твоя жизнь зависит от кого-то. И не только твоя, но и жизнь твоих родителей и детей и всех. От перворожденных зависят все эльфы и каждый из них. Без нас они не смогут жить легко и беззаботно как сейчас. Поэтому они и помогают нам.

— Вы у них что-то типа царской семьи, что ли?

— Царской?

— Ну, королевской, — пожала плечами Алекса.

— Короли — это самое глупое, что можно только придумать. Мы просто перворожденные.

— Название сути не меняет, — Алекса подошла к открытому окну и залюбовалась далеким лесом. — А придворных у вас нет?

— Кого?

— Ну, приближенных к королевско-перворожденной семье?

— Друзей среди обычных эльфов? Конечно, есть. Правда, моя подруга недавно вышла замуж и уехала со своим мужем. У Женьки тоже есть друг. Он куда-то с заданием уезжал, скоро приедет, познакомишься.

— У людей к любимчикам монархов относятся с благоволением, и они занимают самые высокие посты, — усмехнулась Алекса.

— Ну, у нас тоже хорошо относятся, но высокие посты? Просто они всегда желанные гости в замке и могут жить здесь наравне с перворожденными.

— И у других эльфов это не вызывает зависти?

— Да что ты, — махнула рукой Мирамэ. — Таких же раз-два, и обчелся. Их уважают.

Алекса снова повернулась к окну, тут дверь распахнулась, и в столовую вошел Дриадриндэ, а за ним Жэниэл и еще кто-то. Алекса почувствовала это еще на расстоянии, хотела было уже обернуться, чтобы посмотреть, кто это мог бы быть, но тут почувствовала изменения в общем эмоциональном фоне и замерла, прислушиваясь к своему дару. Пришедших определенно что-то встревожило и удивило.

— Аврора? — спросил Дриадриндэ.

Алекса резко обернулась. В комнате кроме уже знакомых Алексе эльфов стоял еще один молодой эльф, чем-то похожий на Жэниэла, только чуть ниже ростом и с более резкими чертами лица. Но тут она поняла, что все смотрят на нее.

— Что? — спросила Алекса, полностью поворачиваясь.

Новый эльф почтительно склонил голову. Верховный правитель, не отрываясь, смотрел на Алексу.

— Великий Энавэ, глазам своим не верю! — пораженно сказал он. — Как же ты похожа на свою мать!

Алекса поняла, что ее прияли за Аврору.

— Алекса? — удивленно спросил Жэниэл.

Магичка кивнула.

— Ничего себе, но… да ты ведь перворожденная!

— Видимо да, — кивнула Мирамэ.

— Какое же это счастье! Я и не надеялся! — заулыбался правитель.

Он подошел ближе и снова осмотрел Алексу.

— Я тоже не думала, что все так будет! — смущенно пожала плечами Алекса. — Только как вы узнаете перворожденных? Чем они вообще отличаются от остальных эльфов?

— У перворожденных жизненная энергия сильнее, чем у других эльфов, хотя все эльфы способны видеть ауру, — сказала Мирамэ.

— Мы ловчее, быстрее, зорче, — продолжил Женя.

— Также мы чаще всего отличаемся по внешнему виду.

— Странно, я что-то не заметила, — сказала Алекса. — Наверное, я просто не видела обычных эльфов.

— Видела. Тиара обычная эльфийка, — покачал головой Жениэл.

— А Нуни?

— Перворожденная, — кивнул Дриадриндэ.

— Да, отличий я не заметила.

— Люди тоже не видят. Ты попробуй теперь, — предложила Мирамэ.

— Кстати, познакомься. Это Ромалан, мой хороший друг и обычный эльф, — спохватился Жениэл, а заодно предоставил Алексе испытуемого.

— Очень приятно, Алекса. То есть Алекзандра Сильмэлиэлаэ.

Ромалан поклонился в знак приветствия. Алекса тем временем присмотрелась к нему и сравнила с Жениэлом.

«Ну и по какому признаку можно определить, что он простой эльф, а Жениэл — перворожденный? На лбу вроде не написано», — задумалась Алекса.

Алекса обратилась к эмпатии, не помогло, точнее, ничего необычного она не уловила. Девушка решила применить магическое зрение. Выбросив все мысли из головы, Алекса на распев произнесла.

— Голоум Насти Рамус…

Затем закрыла глаза и снова открыла. Вот теперь она видела разницу. Ромалана окружала сильная энергетическая оболочка, переливающаяся разными цветами. Вокруг же Жэниэла был сплошной сгусток энергии, сияющий будто бриллианты, его ауру пробить было практически невозможно, такой сильной ауры Алекса в жизни еще не видела. Осмотрев, однако, Мирамэ и Дриадриндэ, она поняла, что и их ауры ничуть не уступают в силе ауре Жэниэла.

— Так вот в чем разница, — наконец произнесла Алекса. — Аура! Ничего подобно я в жизни не видела.

— Видела? — удивился Дриадриндэ.

— Одно из свойств магического зрения — открывать ауру. У людей ауры одноцветные и довольно слабые. У эльфов многоцветные и сильные, а у перворожденных даже не ауры, а просто щиты какие-то! Ух ты, и у меня такая же! — Алекса опустила глаза и увидела свою ауру.

— Магическое зрение? — удивленно переспросил до того молчавший Ромалан.

— Да, я волшебница, — кивнула Алекса. — Де гедрум Рамус.

Мир вернулся в обычное состояние.

— Я смотрю, ты уже полностью приспособилась, — усмехнулась Мирамэ.

— Без палочки-то оно сподручнее! — усмехнулась Алекса.

— Ты сохраняешь магию, будучи эльфом? — удивился правитель.

— Магия — часть меня, куда же я без нее. Тем более, что здесь ее так много, что мне даже концентрироваться не нужно. Колдуй — не хочу! — пожала плечами Алекса.

— Так, предлагаю продолжить разговор за столом! — внес конструктивное предложение Женя.

Предложение было принято, и все тут же расселись за столом. Дриадриндэ во главе, по одну сторону от него Жэниель с Ромаланом, а по другую — Мирамэ с Алексой.

— А больше перворожденные ничем не отличаются? — поинтересовалась Алекса.

— Из-за таких мелочей мы бы их так не ценили, — усмехнулся Ромалан.

— А что еще?

— Перворожденные обладают способностью к предсказанию будущего и эмпатии, — сказал Жениэл.

— Эльфы — эмпаты? Так вот откуда у меня все это! А я-то думала, что мне два дара досталось! А это, оказывается, просто у меня в крови, — порадовалась Алекса.

Теперь она наконец поняла, откуда у нее такие феноменальные способности к магии, почему она зрящая, и благодаря чему у нее есть крылья. Однако, Дриадриндэ почему-то посерьезнел.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

— Шестнадцать.

— Сколько? — Жениэл аж поперхнулся.

— Шестнадцать, а что?

— Ничего себе! У меня эмпатия появилась только к пятидесяти годам, и то — так, ерунда, полностью я научился ей пользоваться только к ста! А тебе шестнадцать?

— Ты уверена, что тебе шестнадцать? — спросила более сдержанная Мирамэ.

— Конечно, уверена! В июле день рождения вместе с Кириллом отпраздновала. А что тут такого?

— Как ты думаешь, сколько лет малышке Нунирэ? — начал издалека Дриадриндэ.

— Лет пять, — осторожно предположила Алекса.

— Это по человеческим меркам. Эльфы растут медленнее, намного медленнее, а, доживая до определенного возраста, вообще перестают стареть.

— И сколько же ей лет? — спросила Алекса.

— Тридцать семь.

— Сколько? — теперь пришла очередь Алексы давиться.

— А мне триста три, — сказала Мирамэ.

— Мне сто тринадцать, — пожал плечами Ромалан.

— Мне всего сто тридцать, — вздохнул Жениэл.

— Эх, всего! Да у нас с таким диагнозом не живут! — ошарашено сказала Алекса.

— Так вот, эмпатия у перворожденных проявляется только ближе к пятидесяти годам, — сказал Дриадриндэ. — А ты говоришь, что тебе шестнадцать.

— Ну, у меня она проявилась только в прошлом году… Просто сложились непредвиденные обстоятельства. Если бы не эмпатия, я навсегда бы осталась в море.

— В море? Зачем? — удивился Жениэл.

— Я русалка.

— Что?

— Как такое может быть?

— Ну, это наслоение на сущность мага. Мне нужна была сила моря для заклинания, и я стала русалкой, а отменить не успела, в общем, длинная история.

Алекса поняла, что отвертеться ей не удастся, и решила, что лучше все рассказать. Впрочем, слишком длинного рассказа не получилось.

— Вот так вот я и стала русалкой. Если б не Мишель, я бы до сих пор плавала в океане.

— А я-то гадал, что это я твои эмоции не воспринимаю. Думал, уж у тебя какой блок стоит или еще чего-то! — сказал Женя.

— Я тоже не могла понять что такое. У перворожденных, конечно, сложнее чувства читать, но не до такой же степени.

— Вы еще что-то умудрились прочесть? Значит, не все потеряно, — улыбнулась Алекса.

— Что не все? — заинтересовался Дриадриндэ, который на протяжении всего рассказа молчал.

— Значит, я могу еще снова стать человеком, то есть эльфом. Или… хм… кем?

— Странно как-то все в тебе сочетается, не мешая друг другу. Ты и человек, и маг, и эльф, и русалка. И ведь все полностью, без половинок. Как так возможно? Неужели у тебя две сущности?

— Я что, еще и оборотень? Нет уж, это перебор!

— Нет, не оборотень, просто у тебя две сущности. Одна — эльф, другая — человек. Такое бывает, но крайне редко. Только это очень сложно. Одну сущность контролировать легко, а две уже нет. Тебе стоит раз себя потерять, и ты уже не найдешь.

— Как я могу потерять себя?

— Когда все твои стороны вместе, они уравновешивают друг друга, если же хоть одна займет чуть больше места, она его не отдаст. Став русалкой, ты чудом вернулась. Так же и все остальное. Ты никогда не сможешь быть кем-то одним. Именно об этом говорится в пророчестве.

— Еще одно пророчество?

— Давным-давно было сделано пророчество, и большая его часть уже сбылась, теперь понял окончание. Я, к сожалению, не могу раскрыть тебе его, лишь скажу, что тебе понадобятся все силы, чтобы справиться с тем, что тебя ждет. Ты будешь учиться, — уверенно сказал Дриадриндэ.

— Чему?

— Всему, что мы знаем. Будешь учиться управлять эмпатией, учиться использовать свои расовые преимущества, эльфийской магии и боевым искусствам. Если понадобиться, то и истории.

— А что за расовые преимущества? — удивилась Алекса, остальное она и так поняла.

— В большей степени — это полет, — пожал плечами Жениэл.

— Я смогу летать?

— Все эльфы могут, — сказал Ромалан.

— А кто меня будет учить? — загорелась Алекса.

— Да кто хочешь, — усмехнулся Дриадриндэ, видимо, он не ожидал такого рвения от Алексы.

— Хочешь, я? — предложил Жениэл.

— Хочу! А когда?

— Да хоть после завтрака!

— Действительно, чего тянуть, — согласился Дриадриндэ.

— Ну, эльфийской магии могу научить тебя я, — сказала Мирамэ.

— Управлять эмпатией я буду учить тебя сам, — сказал Дриадриндэ.

— А боевые искусства мне зачем? Мне нужно будет с кем-то драться?

— Все эльфы знают боевые искусства, — заметил Ромалан.

— А кто научит меня, хотя я не очень к этому способна?

— Может Избэл, могу я, — сказал Жениэл.

— Быть по сему, — решил Дриадриндэ, и Алекса вспомнила, с кем сидит за одним столом.