Лента в твоих волосах (СИ)

Глава 15

Алиса стояла посреди огромного поля, которое полыхало огнем.

Земля горела, терзаемая пламенем, и будто бы вопила от боли.

Оглядевшись, девушка заметила среди дыма сокола, что сидел на раскаленных камнях. Птица не хотела или не могла улететь, а огонь будто бы не мешал ей. Алиса решила подойти ближе, что бы спугнуть глупца, ведь он мог погибнуть. Но сделав несколько шагов, увидела, что ему угрожает гораздо большая опасность, чем пожар. Огромный, черный пес, скалясь, приближался к птице, и казалось вот — вот нападет, Алиса рванулась вперед, стараясь спугнуть сокола. Пробираясь сквозь обжигающие языки пламени она пропустила тот момент, когда собака кинулась на величественную птицу. Девушка закричала, увидев, как мощные челюсти сомкнулись на шее сокола, и кровь брызнула во все стороны. Огонь запылал ярче, все вокруг заволокло дымом, а кровь птицы пенилась на камнях, превращаясь в черную смолу. Алиса поняла — это конец, живой ей не выбраться из этого адского пекла, мир рушился вокруг, а она продолжала кричать, обжигая руки о кипящие камни, пытаясь дотянуться до сокола. Среди густого дыма девушка услышала голос, подобно грому он раз за разом повторял:

«Пока не сделаешь, что суждено, не воротишься».

Алиса проснулась в холодном поту, она все еще кричала, по щекам катились слезы, а руки тянулись в пустоту, пытаясь дотянуться до несуществующей птицы…

Поднявшись с постели, девушка увидела, что солнце уже высоко. Даже после того, как она умылась и переоделась, прийти в себя, после столь ужасного и реалистичного сна, Алисе не удалось. Есть не хотелось, а до репетиции с Янкой оставалось еще много времени. Не зная, чем заняться, она направилась в музыкальную комнату.

Сев на пол, в самом углу огромной светлицы, Алиса впервые за все утро почувствовала себя в безопасности. Именно тут она нашла Янку, когда та плакала о своей горькой судьбе, теперь понятно, почему княжна выбрала это место. В музыкальную комнату практически никто и никогда не заходил, а укромный угол у окна, загораживала от посторонних глаз огромная арфа, накрытая тканью. Находясь в этом импровизированном убежище, Алиса попыталась привести мысли в порядок. Как могла она забыть слова старухи, которая сразу поняла, что девушка не из этого времени? Забыть о подсказке, что могла помочь вернуться домой. С тех пор произошло столько событий, что у нее голова шла кругом, нападение разбойников, работа на кухне, борьба за место под солнцем и противостояние Ярославу. Где уж тут посидеть и спокойно поразмыслить, что могли означать слова шаманки. Для начала, нужно выяснить, кто этот Велес, которому ей нужно открыть сердце. В голове всплывали смутные ассоциации о славянской мифологии, но никого конкретнее Перуна, она вспомнить не могла. Вторая часть предсказания была о том, что нужно бежать от одного светлого князя с другим. Будь ее воля, она б послала к чертям всех князей, что живут во дворце…

Раздумья Алисы прервали шум и голоса, которые ворвались в комнату. Девушка прислушалась, пытаясь понять из своего укрытия, что происходит, не сразу сообразив, кто нарушил ее уединение.

Голос Янки она узнала практически мгновенно, но вот ее собеседника, все никак не удавалось определить, уж очень злой и напряженный был у него голос. Хлопнула дверь и девушка поняла, услышав голоса ближе и отчетливее, что незваные гости переместились в центр комнаты, подальше от входа, видимо опасаясь, что их услышат.

— Я много раз говорила тебе, что не могу ничего сделать, не держи на меня зла, — голос княжны был тихим и вкрадчивым, так обычно разговаривают с детьми, которых пытаются успокоить.

— Анна! Ты мучаешь меня вот уже больше года. Он не выполнит свое обещание, он отдаст тебя чужеземцам, при любом удобном случае! — Услышав голос собеседника ближе, Алиса удивленно открыла рот. Это был Игорь.

— Отец обещал. Он держит свое слово…

— Ярослава вот-вот женят, ради мира с половцами. Ты останешься единственной из княжеских детей, кому не подобрали пару. Очнись, тебя отдадут как вещь, в чужую страну!

— Пойми, я не принадлежу себе! Я — дочь Великого Киевского Князя. У меня есть обязанности не только перед семьей, но и перед Отечеством, перед Богом.

— Со мной у тебя будет только одна обязанность — быть счастливой! Давай убежим, туда, где нас никто не знает, где нет этих напыщенных бояр и шпионящих прислужников, где мы будем только вдвоем!

— Игорь, — голос княжны дрогнул, и хоть Алиса не видела, но почувствовала, что на лице Янки появилась печальная улыбка, которая появлялась всякий раз, как она говорила о своем будущем. — Что бы Бог мне не уготовил, я приму это смиренно, как и полагается внучке Византийского императора и истиной христианке.

— Я устал бороться за нас обоих, Анна.

Пусть все будет как прежде, когда мы вдвоем мечтали о будущем, о НАШЕМ будущем. — Голос Игоря стал глуше, на свой страх и риск выглянув из укрытия, Алиса увидела, что мужчина стоит, уткнувшись лицом в волосы княжны, нежно проводя по ним руками.

— Мы уже говорили об этом. Этой зимой все изменилось, я повзрослела и научилась не ставить свое счастье на первое место. Я была ребенком, когда наша любовь только появилась на свет. Теперь, я чувствую себя старше, — девушка попыталась отстраниться, но Игорь удержал ее, притягивая к себе.

— Если тебя выдадут замуж, я не знаю, что со мной станется. Я убью каждого, кто помешает мне забрать тебя.

— Не говори такого, никогда! Не оскверняй свою бессмертную душу даже разговором об этом. Я полюбила тебя за то, что в тебе остались свет и доброта, несмотря на все, что тебе пришлось пережить в детстве. Тот Игорь, которого я любила, никогда бы не сделал этого.

Алиса наблюдала за молодыми людьми и два чувства боролись в ней. Первое — это осознание того, что она не должна тут быть и слышать этот разговор, а второе — любопытство, жгучее и неуемное. Она и не подозревала, какие страсти кипят в жизни молодой княжны. Ха, а она то, глупая, предлагала Игорю замолвить за него словечко перед Янкой. Как нелепо, наверно она выглядела, приставая к нему со своими догадками. И вот почему он так изменился в лице, когда Алиса спросила его напрямик. А Игорь тем временем продолжал, обращаясь к девушке:

— Ты единственная, кто видит этот свет. Анна, ты слишком добра, ты во всех видишь лишь хорошее! Тебе нужен защитник в этом суровом мире. Позволь мне быть рядом. Хоть иногда разговаривать с тобой, как раньше, касаться твоих волос…

— Не терзай себя — прервала его княжна. — Я же вижу эту муку в твоих глазах. Все уже не будет, как раньше… Я не могу, как прежде отвечать на твои чувства.

— Но ты же клялась в любви, помнишь, прошлым летом? Ты хотела родить мне сыновей… Неужели это были всего лишь слова?

— Пойми, тебя убьют, узнай кто про нас. Если мы сбежим, и нас поймают, тебя не оставят в живых, — голос Янки дрогнул. — Твоя жизнь, мне дороже, чем счастье. Я смогла отпустить нашу любовь, последуй же и ты моему примеру. — Алиса увидела, как Игорь упал на колени перед девушкой. Взяв руку княжны в свою, он нежно прижался к ней щекой и, закрыв глаза, прошептал:

— Во мне нет столько смирения, как в тебе, я добился тебя однажды, добьюсь вновь. За эти полгода ты всю душу из меня вынула!

— Ты найдешь хорошую девушку, женишься, и у тебя будет много сыновей, таких же смелых и сильных, как ты. Поверь, ты даже вспоминать не будешь о глупой девчонке, для которой ты стал первой любовью, — она нежно провела ладонью по щеке Игоря. Видно было, что каждое слово дается княжне с трудом, в глазах ее стояли слезы.

— Анна, как ты упряма! Мне не нужен никто, кроме тебя! А ты хочешь променять нашу любовь на народ, для которого ты чужая! Думаешь, я не знаю, как ты плачешь от того, что они называют тебя Мономахиней, по названию рода твоей матери? Эти люди никогда не примут тебя, сколько бы ты не лечила их детей, не благодетельствовала сиротам и беднякам. По-настоящему понимаю тебя только я. Мы с тобой оба одиноки с детства. Так перестань упрямиться, любимая, давай сбежим. — Янка отрицательно покачала головой и мужчина, вскочив с колен, начал мерить комнату шагами, будто загнанный зверь.

— Ты хоть представляешь, каково мне видеть тебя каждый раз в главном зале? Алиса уже обратила внимание, как я гляжу на тебя, а сколько нужно времени, пока это заметят остальные? Я пытался! Я уезжал, скакал на лошади, что было сил, я пил, пил так, чтобы забыть все на свете! Но когда все уже темнело вокруг, лишь ты одна была предо мной… Моя Анна — моя благодать! — Княжна стояла неподвижно, как статуя. В тишине раздался ее тихий шепот:

— Прости…

Послышался треск, и Алиса увидела, как мужчина со всей силы швырнул в стену гусли, что попались ему под руку. Янка вскрикнула, даже не взглянув на разбившийся инструмент.

— Я не могу так легко вычеркивать из своей жизни людей, как ты, княжна. Я буду бороться! Ты единственное светлое, что есть в моей жизни, и я не отступлю! — Хлопнула дверь и девушка увидела, как Янка, прижавшись спиной к стене, медленно сползает на пол.

— Господи, за что? — прошептала она. Закрыв руками лицо, княжна заплакала, сквозь всхлипы Алиса услышала ее горькие слова:

— Почему же так больно? Боже, зачем ты привязал наши души столь крепко, что даже любовь к тебе не может порвать эти путы, что приковали меня к нему?

Вновь череда рыданий и невнятных бормотаний.

Алисе так хотелось подойти к Янке, поддержать и разделить с ней ее боль. Какая молодая, но сильная девушка, сколько ей уже пришлось пережить. Наверно она невольно потянулась к княжне, выдав свое присутствие. Янка вдруг резко подняла голову, заплаканными глазами осматривая комнату.

— Тут кто-то есть? — спросила она шепотом. Скрываться дальше было бессмысленно, и Алиса вышла из своего укрытия.

— Ты все слышала, — Янка закрыла рот рукой, испуганно глядя на девушку, при этом широко раскрыв глаза.

— Этот разговор был вовсе не для твоих ушей.

— Прости, княжна. Я совершенно случайно оказалась тут и вовсе не хотела подслушивать. Но не волнуйся, я никому не расскажу, — девушка приблизилась к Янке и села рядом с ней.

— Я только не пойму, почему ты отталкиваешь Игоря? Ведь видно, что он дорог тебе. — Княжна утерла слезы с лица и посмотрела на Алису.

— Все слишком сложно. — Чуть помолчав, прошептала. — Пообещай, что никому не расскажешь!

— Обещаю!

— Когда мама умерла, у меня будто бы забрали половину души. Я не хотела ничего… — начала Янка свой рассказ и закрыла глаза.

— Братья тогда были в походе на половцев. Я осталась одна, чувствовала, что тоже хочу умереть, пропасть. Казалось, что никто даже не заметит моего исчезновения. Мне было пятнадцать, я боялась, что отец отдаст меня замуж, ведь возраст уже пришел. Раньше лишь уговоры матери удерживали его от этого шага. — Алиса обняла девушку, прижав к груди ее темноволосую голову, баюкая как ребенка.

— Ты очень ее любила, я понимаю.

— Мама была единственным родным мне человеком. Так прошел год, самый страшный год в моей жизни. Я не чувствовала ничего, молилась, помогала в лечебнице и боялась. Каждую ночь мне снились кошмары, о том, что придется навсегда покинуть родной дом. А потом появился Игорь… — княжна замолчала ненадолго, а затем продолжила. — Он всегда был одиночка, не здешний, чужестранец, как и я! Понимаешь? — Алиса покачала головой, вопросительно глядя на девушку, и спросила.

— Откуда он родом и как оказался в Киеве?

— Он с севера, еще ребенком его привезли в город. Понимаешь, христианская вера пришла к нам давно. Путь для нее приходилось пробивать огнем и мечом. На севере было очень много племен язычников, которые долго не принимали новую веру и отказывались платить дань завоевателям. Отец рассказывал, что тогда были суровые времена, отвоевывая землю у неверных, он с армией порой выжигал целые деревни, которые не хотели сдаваться мирно.

— Но мы с Ярославом были в деревне язычников, когда ехали в Киев, — перебила ее Алиса.

— Если народ соглашается платить дань и принимать визиты наших священников, что несут христианскую веру, то чаще всего их не трогают, — пояснила Янка.

— Игорь остался жив, после одного из таких сражений, его, как и других детей привезли в Киев. Говорят, ему было не более семи лет отроду, когда он потерял все и попал сюда.

— И что было дальше?

— Я и раньше знала его, но в тот год, в год моего шестнадцатилетия, я как-то по-другому увидела его. Он был ранен в ногу, во время сражения. Агафья тогда не могла его выхаживать и Игоря принесли в лечебницу, — княжна улыбнулась, погружаясь в воспоминания.

— Он толком не разговаривал со мной, только смотрел, с каким-то затравленным выражением лица. Чем больше сочувствия и внимания я уделяла ему, тем больше он закрывался. Возможно, я действительно повзрослела, и как девушка, а не ребенок, выбрала мужчину, который мне понравился. А может просто боялась не изведать любви, стремилась познать ее, прежде чем меня отдадут замуж.

Хотелось хоть раз в жизни сделать так, как велит мне сердце. — Княжна замолкла, и Алиса не стала торопить ее, переваривая то, что услышала. Янка вдруг подняла свои глаза, цвета осеннего неба, на девушку и прошептала:

— Я никому никогда об этом не рассказывала. А сейчас, чувствую себя так, как будто камень с души снимаю, — продолжила, чуть громче, свой рассказ.

— Я поняла, что думаю о нем постоянно. Впервые за год я плакала не от страха или боли, я плакала из-за него. Впервые один человек занимал все мои мысли. Мне перестали сниться кошмары, теперь в моих снах беспрестанно был Игорь! Когда он поправился, я искала повод, что бы встретиться с ним. Приходила на тренировки Ярослава, потому что знала, он будет там. Краснея и бледнея в его присутствии, я не знала что сказать, но все равно упрямо желала его видеть.

А потом Игорь увидел меня плачущую в часовне, он поднял меня с пола, сказав, что дочке Киевского князя не пристало плакать, тем более там, где это могут увидеть другие. Алиса, я как сейчас помню, как солнце, пробивающееся сквозь витражи, играло в его волосах, как я ловила взгляд этих зеленых глаз, глаз которые я ждала всю жизнь. Он чуть помедлил, будто колебался, а потом сказал, что есть более тихие места, где меня не смогут потревожить, например склад оружия, за кузницей. Я не бежала, я летела туда, мечтая лишь о том, что этот разговор мне не причудился, что я не придумала себе все это.

Прождав там очень долго, я, наконец, дождалась. Игорь зашел и долго смотрел на меня, не отводя не на миг взгляда. Как я не силилась, не могла понять по его лицу, о чем он думает. А потом… Потом он просто подошел, прижал к себе и сказав лишь «Ты же этого добиваешься, маленькая княжна?», поцеловал.

Щеки Янки залились краской, она посмотрела на Алису и сбивчиво затараторила:

— Нет, нет, он только целовал меня, ты не думай! Игорь был очень добр ко мне. Оказывается, я тоже ему нравилась, но он считал меня еще ребенком и мое положение при дворе тяготили его. Он боролся со своими чувствами, как мог, но когда я начала искать его общества, то долго не выдержал.

А потом было лучшее лето в моей жизни. Мы стали чаще видеться, подолгу разговаривали, я рассказывала ему все, делилась своими воспоминаниями, мыслями, мечтами. Впервые за долгое время я не чувствовала себя одинокой. Он называл меня Анной, на греческий манер, больше меня так почти никто и не называл. Он же, стал для меня самым лучшим мужчиной на свете. Вскоре я поняла, что все то, что я испытывала к нему до этого, было всего лишь влюбленностью, а теперь Игорь завоевал мою любовь.

Княжна вновь замолчала, и Алиса в нетерпении воскликнула:

— И что же было дальше?

— Мы планировали сбежать этим летом. Но, на Рождество приехал Владимир с семьей. Он сразу заметил во мне перемены, а через несколько дней уже догадался о причине.

— И он приказал тебе расстаться с Игорем? — предположила Алиса.

— Нет, что ты! Владимир очень добрый и понимающий. Он долго разговаривал со мной. Мы говорили не только об Игоре, но и о моих страхах, переживаниях. Он объяснил мне, что я не обычная девушка, что у меня есть обязанности перед отцом, страной и Богом. И еще, что если мы сбежим, и нас поймают — Игорь умрет. И если отец узнает обо всем, то меня тут же выдадут замуж, а Игорь… — княжна вновь заплакала, не сумев произнести последнее слово. Чуть успокоившись, она продолжила, глотая слезы. — Мы с Владимиром договорились, что он уговорит отца не выдавать меня замуж, я же прекращаю встречи с Игорем.

Брат мудрый и заботливый, он станет хорошим правителем, когда придет его время занять место отца. Мне кажется, он отправил тебя на занятия с Игорем, что бы свести вас, — чуть смутилась девушка, высказывая свое предположение.

— Княжна, Игорь хороший человек, но он не тронул моего сердца, тебе не о чем волноваться, — успокоила ее Алиса, и Янка продолжила рассказ. — После того разговора с братом я не спала всю ночь. Мне пришлось повзрослеть, за один день из влюбленной девочки, я превратилась в женщину, которая должна защитить своего любимого. Я твердо решила и дала обет — я сберегу в душе любовь к нему и никогда не выйду замуж. Я сделаю все, чтобы сохранить Игорю жизнь.

Но как же тяжело… Алиса, иногда я думаю, что это величайшее проклятие на свете — любить. Но я не променяла бы, не отказалась ни от одного взгляда, дня и слова, которые были подарены Игорю.

Прошло полгода, а душа болит, как и в первый день. И я понимаю, чувствую, что эта боль не пройдет, что она теперь часть меня.

Но я не жалею ни о чем, ведь любовь к Игорю, придала значение моей жизни.

Девушки обнялись, сидя на полу музыкальной комнаты, Алиса плакала вместе с Янкой, чувствуя ее боль, и гадая, хватило бы у нее мужества, отказаться от собственного счастья, во имя любви к другому человеку.

Тихо баюкая княжну, девушка запела, каждое слово шло от сердца и эхом раздавалось в комнате.