Лекарь ушёл в будущее

Глава 8

Пока Генашио накидывал на себя старый халат и подвязывался поясом, раздался стук в дверь. Он открыл дверь и увидел, как профессор протягивает ему листок бумаги, - вот! Мне все перевели. Но я не могу понять, что это значит. Может быть, ты разберешься, - профессор заметно волновался. Он не хотел ждать утра.

Генашио пропустил его в дом и закрыл за ним дверь.

Они сидели и пили крепкий чай, чтобы оставаться бодрыми. Потом профессор начал читать напечатанный текст. Генашио слушал и постепенно понимал, о чем идет речь. Он заставил прочитать текст три раза, сделал пометки на своем листке бумаги и затем отложил его в сторону. Отвалился на спинку стула, сложил руки на груди и замер. Его глаза уставились в потолок.

Профессор ждал. Прошло пять минут, затем десять. Профессор несколько раз порывался вскочить и забегать по комнате, но неимоверным усилием воли сдерживал себя. Наконец, он не выдержал. Профессор наклонился к Генашио и тихо, почти шепотом спросил, - ну как? Можно сделать?

Генашио перевел глаза с потолка на профессора и словно с трудом начал узнавать его.

- Да. Можно все сделать. Но нужно ли? - ответил он.

- Ты что издеваешься? Зачем ты умничаешь? Мы же договорились, - занервничал профессор.

Генашио посмотрел на него и взял карты, - если ты хочешь сделать это, то нужно делать этой ночью. Самое подходящее время. Нас двое, поэтому только сегодня ночью.

У профессора загорелись глаза. Он заерзал на стуле, потом быстро сказал, - так, я побежал к себе. Все соберу, что нужно и обратно к тебе. Сегодня и отправимся.

Генашио кивнул, и профессор убежал. Генашио тоже стал собираться. Он нашел свою кожаную сумку, приготовил ее. Прибрал кровать, заглянул в холодильник, потом закрыл его и вышел на улицу. Полная луна освещала весь участок. Резкие тени казались живыми. Все словно замерло перед ответственным путешествием.

Через полчаса с фонариком пришел профессор. Он собрал дома целый рюкзак. И сейчас положил его на стул рядом со столом.

Друзья сели за стол и начали разбираться с книгой. Генашио что-то бормотал себе под нос, профессор пытался подсказывать, но все время невпопад. В конце концов Генашио закричал на него, тот обиделся и отвернулся.

Генашио наконец разобрался. Прошло уже около часа. Профессор все время пытался вмешаться. Своими советами он надоел Генашио. Сначала Генашио хотел постепенно объяснить все профессору, но когда дело дошло до земных, воздушных, огненных и водяных энергий, тот начал все переводить на язык науки. Профессор даже начал составлять формулы воздействия этих энергий друг на друга и на пространство со временем.

Генашио кивал и продолжал разбираться, но когда профессор начал указывать на ошибки Генашио, когда тот начал объяснять для себя значения переведенных слов, то Генашио взорвался.

- Послушай, Михалыч, ты же профессор, так вот, занимайся своей наукой сам, меня не надо в неё втягивать. Я тебе не твой студент, который все может стерпеть. Сядь и молчи. Можешь писать свои формулы, только ко мне не лезь. А то улетим мы вместо твоего города куда-нибудь в Африку, в пустыню и помрем там без воды. А может вообще, в море окажемся, да еще ночью, в шторм. Тогда сразу конец будет…

Профессор ненадолго отстал. Писать он не перестал, наоборот начал строчить еще быстрее, чем раньше. Он ненадолго закатывал глаза к потолку, шевелил губами и тут же начинал рисовать на бумаге.

Генашио требовалось полное сосредоточение. Он старался обдумать каждое слово в книге. От этого могла зависеть их жизнь. Ну, вроде бы и все. Осталось начертить схему для карт, выписать формулы и можно начинать.

Генашио решил отдохнуть. Он откинулся на спинку скрипучего старого стула и прикрыл глаза. Но профессор заметил это и начал приставать. Эх… пристукнуть бы его чем-нибудь, чтобы замолчал, да так и переместить во времени…

Генашио пришлось открыть глаза и слушать бредни профессора, тот начал говорить о том, что древние ученые ошибались, поэтому не смогли создать такую цивилизацию как сейчас.

- Генашио, а как это будет происходить? - неожиданно спросил профессор. Он смотрел испуганно на Генашио. Видимо дошло до него, что это очень опасное предприятие.

- Да, в общем-то, ничего особенного. Просто ощущения такие же, как будто ныряешь в воду с берега, прямо в черную глубину. Задерживаешь дыхание и плывешь, сколько можешь. А потом выныриваешь и все… попадаешь на землю. Я вот попал в кусты в городе. Место трудно заранее выбирать. Там надо целые таблицы делать, схемы чертить, - сказал Генашио.

- Так в чем дело. Я готов. Ты только дай данные, и я рассчитаю и таблицы начерчу. А вот плаваю я плохо, а ныряю еще хуже, - проговорил профессор.

Они отдохнули, потом Генашио дал данные профессору и показал как рассчитать таблицу, тот с воодушевлением взялся за дело. А Генашио начал раскладывать карты на столе, профессора перевел на кровать, тот подвинул к себе стул, положил на него листок бумаги и стал чертить таблицу.

Так они трудились минут двадцать. Время от времени, профессор ругался про себя, чесал голову, снова заглядывал на потолок и возвращался к своей таблице.

Уже под утро у Генашио все было готово. Оставалось положить несколько карт, и можно было начинать. Таблицу очередности чтения формул он составил сам. Примерно, потому что точнее не получалось. А профессор исчеркал уже пять листков бумаги за это время, они валялись на полу у кровати.

Генашио оглянулся на профессора, почесал висок и отправился на веранду. Он вернулся быстро, но успел заметить, как профессор что-то перекладывает на столе. Генашио заругался и вернул профессора на кровать. Сам же поставил чайник, надо было подкрепиться перед перемещением.

Они пили чай, и когда профессор побежал во двор в туалет, Генашио достал из кармана пакетик с зеленым порошком и немного сыпнул в чай профессору. Размешал и начал поправлять карты.

Когда они допили чай, то уставились друг на друга. Каждый смотрел и понимал, что сидящий напротив хитрит, но вот в чем, догадаться было невозможно.

Генашио снова посадил профессора на кровать и объявил десятиминутную готовность. Профессор сосредоточился и стал подсовывать свою таблицу Генашио, тот взял ее и положил на край стола. Оставалось переложить три карты, и можно было начинать. Но Генашио ждал. Профессор начинал нервничать. Время шло, и скоро должно было наступить утро, и тогда им могли помешать.

Профессор снова убежал во двор в туалет. В это время Генашио отодвинул круглый стол к окну. На середину пола в комнате он поставил большой стакан на блюдечко. Внутрь стакана поместил огрызок свечи. Все было сделано для безопасности. Генашио совсем не хотел, чтобы домик Веры сгорел. А так свечка догорит и потухнет в стакане. Бумаги, которые валялись у кровати, он засунул в печку.

Когда профессор вернулся, Генашио посадил его сначала на кровать. Потом Генашио начал священнодействовать. Он взял заготовленный кусок мела и начертил круг на полу. В этот круг он поставил стулья, на один посадил профессора, и в центр круга поставил свечку в стакане на блюдце. Тут же была сумка Генашио с кожаной книгой, и объемная сумка профессора. Потом он выключил электрический свет в комнате и зажег свечку. Пламя достигало примерно половины стакана, и Генашио считал, что вполне успеет провести обряд, до того, как потухнет свеча.

Профессор сосредоточенно глядел на Генашио и пытался уловить смысл его действий.

Время шло. Генашио аккуратно разложил на полу вне круга по схеме карты и приготовился читать формулы. Он покосился на профессора, тот уже начал сильнее моргать, его глаза начали слипаться, веки становились тяжелыми. Скоро он должен был уснуть. Подействовал зеленый порошок. Пока все идет как надо.

Генашио еще раз оглянулся на профессора, и увидел, что тот уснул. Ну, пора!

Генашио еще раз проверил карты в соответствии со схемой на рисунке. Потом взял схему, смял и бросил ее под кровать. А вот круг и карты не получится убрать, но ничего, он постарается потом все объяснить Вере. Она умная женщина, поймет.

Нараспев Генашио начал читать строчки формул. Прочитал первую строчку, затем вторую. Он дошел до пятой строчки, и уже за окном домика стало двигаться пространство, скоро их с профессором должно было затянуть в черный смерч. Оставалось всего две строчки, стены домика начали подергиваться и расплываться. Как вдруг от двери бросилась черная молния и задела карты, эта молния проскочила в угол и схватила мышь. Генашио видел, как черный кот прошел по комнате с мышью в зубах и исчез в дверях.

Между тем Генашио продолжал читать формулы, останавливаться было нельзя. Скоро вне круга стало темно. Профессор откровенно спал, даже похрапывал. А вот Генашио беспокоился, и сильно. Кот мог повредить цепочку действий энергий, и тогда их могло занести куда угодно. Надо было проследить, чтобы профессор закрыл дверь. Ну как же так?

Генашио дочитал последнюю формулу, и появился черный смерч. Их с профессором затянуло в него. Генашио едва успел схватить обе сумки, как все исчезло.

Очнулся Генашио в пустом пространстве. Он оглядывался по сторонам, и ничего и никого вокруг не было. Мало того, не было и его тела. Вдруг раздался голос профессора,

- Генашио, Генашио! Ты где? Я что умер?

Генашио оглянулся - никого. Чудится что ли?

- Генашио, ты где? - жалобный голос профессора звучал справа. Но его самого не было видно.

- Успокойся, Михалыч. Так надо. Скоро все пройдет. Скоро мы появимся, - успокаивал Генашио. Хотя сам сильно перепугался. Прошлый переход был не таким страшным. Может присутствие профессора так влияет?

- Нет, Генашио, я чувствую это все, конец. Почему я ничего не вижу, один белый туман. Тела моего нет. Только голос. Нет, Генашио это конец. Эх, Генашио, значит существует жизнь после смерти. А я не верил. И вот как сейчас быть? Ведь если задуматься, то грехов у меня очень много. Начиная с детства, когда я конфетку в пять лет у мальчика украл. Потом списывал домашнее задание в школе. Я же два раза наябедничал на соседа по парте, когда он в шестом классе курил за гаражами.

Генашио тоже было подумал о своих грехах, но решил, что еще рано думать о своем конце.

- Не переживай, Михалыч. Это еще не конец. Скоро все кончится. Мы проявимся и снова будем на земле.

- А моя жена. Конечно, она стерва порядочная, но и я хорош. Все время в науке, в науке. С детьми она занималась, мне некогда было. Хорошо сейчас дети взрослые самостоятельные. А когда она увлеклась командировочным… - профессор замолчал, - что я мог сделать. Еще сильнее в науку ушел. Но простить ей не мог этого красавчика. Так и живем сейчас. Как чужие люди. По привычке. Даже спим в разных комнатах…

Первым очнулся Генашио, возможно не первое уже путешествие как-то повлияло на его рефлексы, и он стал более привычным к таким перемещениям.

Генашио сел и начал осматриваться. Темновато, какие-то ступени, вертикальные прутья, решетка что ли? Над головой наклонный низкий потолок, а на стене ребристая покрашенная светло-зеленой краской железная штука. Рядом лежит профессор, руки его крепко держат большую сумку, с наплечным ремнем.

Откуда-то сверху послышался женский голос. Он приближался. И вот темная фигура начала спускаться по ступенькам.

- Опять эти бомжи здесь… Надо к участковому зайти. Надоели уже. Пусть на пятнадцать суток посадит. И что они тут делают… Тепло ведь на улице, - послышалось старческое ворчание. Мимо них прошла женщина в длинной юбке, открыла дверь и пропала.

Генашио начал тормошить профессора, он почувствовал опасность, надо было срочно бежать отсюда.

Профессор очухивался тяжело. Он бормотал и бормотал. Он обвинял то себя, то еще кого-то. Наконец его глаза раскрылись, он посмотрел по сторонам, потом уставился на Генашио, не узнавая и заговорил, - где я? Что со мной?

Генашио уже встал насколько позволял наклонный потолок и начал поднимать и вытаскивать к дверям профессора. Тот все равно ничего не понимал, но подчинялся. Генашио пришлось взять обе сумки, профессора и подойти к двери. Он открыл кое-как дверь и вытолкнул вперед Михалыча. Тот цеплялся за ручку двери, чтобы не упасть и кое-как передвигал ноги.

Они выбрались из подъезда на солнечный свет и сели на лавку. Раннее утро, лето, они попали в лето, это очень хорошо. Значит, Генашио все правильно рассчитал.

Генашио смотрел на двор пятиэтажки, на железные гаражи, на тополя вдоль дорожки, и для него практически ничего не изменилось. А вот для профессора это было шоком. Он глядел на деревянные окна, на машину Москвич у гаража, детскую песочницу и не верил, что он попал в прошлое.

Генашио залез в свою сумку, достал литровую пластиковую бутылку с водой, открутил пробку и начал пить. Потом передал ее профессору, тот тоже попил и начал смотреть на этикетку, затем начал отскабливать ее ногтем.

- Здесь же другой год. Здесь вообще пластиковых бутылок нет. Надо ее выбросить, - профессор укоризненно поглядел на Генашио. Тот пожал плечами. Откуда он знал.

Когда Михалыч отскоблил этикетку, он снова открыл бутылку и начал пить, потом предложил Генашио, тот отказался, и профессор с сожалением бросил бутылку под куст. Потом начал шариться в своей сумке. Достал старый кошелек, вынул из него купюру, внимательно проверил год выпуска и показал Генашио, - надо деньги разменять. Сейчас это очень большая сумма.

Я ведь специально четыре года советские деньги собирал. И только сотенные, чтобы места меньше занимали.

Генашио не разбирался в бумажных деньгах, в его время не было таких. Поэтому всю инициативу по решению денежных вопросов он уступил профессору.

Они поднялись и направились к выходу со двора. Одеты они были неброско, об этом побеспокоился профессор загодя.

Вышли со двора, двинулись вдоль пятиэтажек. Профессор тянул Генашио по тротуару. Они дошли до перекрестка, и профессор заулыбался. Он угадал, точно, они вышли на киоск Союзпечати. Михалыч хотел там купить газет, чтобы понять в то ли время они попали. Он подошел к киоску и протянул сто рублей. Киоскерша, полная женщина замахал рукой, - у меня нет сдачи. Утро же на улице. Идите, разменяйте где-нибудь.

Профессор стоял и поднимал плечи. - Да вот же, через дорогу отделение сберкассы, там и разменяйте, потом придете сюда, - сказала женщина.

Профессор повел Генашио через дорогу, там в кустах посадил его на скамейку и сам пошел в сберкассу.

Генашио с наслаждением потянулся. Тепло, они прибыли куда хотели, скоро Михалыч сделает свои дела, и они вернутся. А там… что там, Генашио пока не решил, но верил, что все будет хорошо.

Он решил закрыть ненадолго глаза. Поближе подвинул к себе сумки, просунул через ремни руку и отвалился на спинку скамейки.

И тут началось нечто странное. К сберкассе подъехала маленькая желтая машина, из нее выскочило три человека. Они бегом направились к входу в сберкассу. Генашио все это наблюдал из кустов, и эти люди его не видели. Обратно они долго не появлялись. Потом они выскочили и бросились к машине. По пути они оглядывались, в руках у них были черные предметы, похожие на мушкеты, только меньше.

Генашио забеспокоился. Что-то происходило нехорошее. Мужчины заскочили в машину, она сорвалась с места, и они уехали. Буквально вслед за ними выбежал профессор и начал оглядываться по сторонам.

- Сюда, сюда! - закричал Генашио.

Профессор кинулся к нему. Генашио подхватил сумки и они побежали. Скоро послышалась сирена. Так по кустам они пробежали шагов пятьдесят и свернули на другую улицу.