Лекарь ушёл в будущее

Глава 17

Темнота растворилась быстро, вместо нее полил дождь. Троица и ворон лежали на мокрой земле в лесу и мокли. Косые струи были теплыми, и было такое ощущение, что кто-то с деревьев поливает бедняг из леек. Генашио быстро поднялся и засунул в сумку карты, книгу, свечи и географическую карту.

Профессор лежал и, похоже, не дышал. Вера затормошила его, и он открыл глаза. Ничего не изменилось, он все также ничего не понимал. Они развязали его и посадили спиной к дереву. Глаза его были закрыты, похоже, он спал. Крона дерева немного защищала профессора от дождя, и к нему жался мокрый ворон.

- Что дальше, Генашио? - спросила Вера.

Генашио про себя прикидывал, что делать дальше. Понятно, что надо определиться, где они находятся, как далеко поместье. Он должен все разведать, а потом найти дом для своих друзей.

- Все будет хорошо, Вера. А пока пусть дождь кончится, - Генашио улыбнулся, чтобы успокоить Веру.

Ворон первым заметил, что дождь заканчивается. Он покрутил головой, посмотрел на всех и поднялся в воздух. Крикнул два раза на прощание и улетел.

Вот животные. Им без разницы, где жить. Не надо ни под кого подстраиваться, на кого-то работать, и никто не спросит, откуда ты появился, и на каком языке ты говоришь.

Вера первая решила выжать свою одежду. Она сказала Генашио, чтобы он отвернулся, и когда он сделал это, сняла халат и стала его выжимать. Генашио через плечо повернул голову. Вера была белом лифчике и белых трусиках. Ее талия, ее крепкие бедра и налитые груди сразу ввели Генашио в определенное состояние. Он начал тяжело дышать, его взгляд изменился, и Вера это почувствовала. Она повернулась боком и игриво спросила, - хороша? Генашио только и мог выдохнуть, - да!

Он стал снимать свою одежду, скинул серый рабочий пиджак, начал снимать штаны и запутался в них. Запрыгал на одной ноге и вдруг упал. Послышался смех Веры. Она все также стояла в одном белье и смеялась над Генашио. Он заспешил.

Вдруг от дерева послышалось хрюкание. Это профессор открыл глаза, и, уставясь в одну точку перед собой, методично хрюкал. И, пожалуй, да, он немного походил на борова, только бородатого. Глазки его стали маленькими, нос шевелился, будто принюхивался, он даже ногами подергивал, словно собирался бежать. Вот тогда они сразу забыли про свои игры и заторопились.

В это время в кустах на все это таращились испуганные глаза. Мелкий мужичок дрожал и не решался бежать. Он видел, как они появились ниоткуда, как улетел ворон, как мужчина и женщина стали раздеваться. И вдруг, глаза его выпучились, среди бесов, которых он узрел на полянке, он узнал Генашио. Тогда он начал медленно отползать. Когда он тихонько вылез из кустов, то сразу припустил в сторону деревни.

Вера быстро встряхнула халат и надела на себя. Генашио начал выжимать свою одежду.

Вера подошла к профессору и потрогала у него лоб. Тот перестал хрюкать и замер. Тогда Вера погладила его по голове. Он довольно заурчал и даже изогнулся под рукой. Генашио подошел профессору и поднял его веки, посмотрел в глаза, они были красными. Кровь давит, решил Генашио, как привезем его в поместье, сразу кровопускание сделаю.

Вера тем временем отошла в сторону, и, обойдя кусты, пошла дальше вниз. Через минуту она вернулась. - Ох, Генашио, - потянулась она, и он снова залюбовался женской фигурой, - красота-то какая. Иди, посмотри.

Генашио пошел туда, куда показала Вера. За кустами внизу под холмом был луг, и за ним речка. На лугу паслось стадо коров, и двое мальчишек следили за ним. Лес на холме, где они были, кончался шагах в пятидесяти. А дальше была трава и кое-где кусты.

Солнце перевалило за полдень. Небольшие белые тучки одиноко плыли по синему небу. Действительно красота! Генашио на миг засмотрелся на коров, на кусты и на небо… Потом лай собак вернул его на землю.

Он поспешил назад. Вера уже выжимала одежду профессора. Он лежал на земле и пускал пузыри.

- Чем ты его накормила? - спросил Генашио.

- Да, конфет ему дала. Пусть порадуется, - сказала Вера.

- Надо отсюда выбираться, - сказал Генашио, - я пока не могу понять, где мы находимся.

- А я бы здесь осталась… - мечтательно протянула Вера, - был бы у нас здесь домик. Я бы доила козу, поила тебя молоком. К нам бы приходил профессор в гости. Ты бы лечил животных. Прямо сказка была бы.

Генашио на миг представил себе такую картину, и ему понравилось. Ну, может быть так и будет. Надо вот только закончить все дела.

Он помог Вере одеть профессора, тот сопротивлялся, как мог. Пришлось его стукнуть слегка, чтобы слушался, только после этого они спокойно одели его. И все равно он продолжал недовольно ворочаться и мычать что-то свое.

Вера с жалостью посмотрела на Петра Михайловича. Без очков, да еще в таком виде… Неужели его можно еще вернуть? Ничего наверно у Генашио не получится. Даже если его переправить в будущее, в их время, и там навряд ли доктора смогут что-то сделать.

- Вера, я сейчас пойду в деревню за подводой. Потом приеду сюда и заберу вас с профессором. И поедем ко мне в поместье, там у меня есть домик, там будем лечить профессора. Ты будешь вести себя как будто не в себе, а я буду тебя лечить. Я тебе потом скажу, как это делать.

Они сели рядом с профессором и достали из сумки бутерброды, которые приготовила заранее Вера и две банки шпротов. Их тут же открыл ножом Генашио, ему это показал профессор еще там, на даче. Вера постелила газету, и они начали обедать. Понемногу кормили профессора, тот же отказывался, видимо перекормила его Вера конфетами. Но Вера все равно умудрялась это делать.

Генашио понемногу успокаивался. Перемещение прошло хорошо. Скоро он узнает, где они, узнает какой сегодня день. Да, и глядя на профессора, он чувствовал, что справится с его недугом.

После обеда профессор уснул. Генашио посмотрел на свою одежду, крякнул, но все равно другой не было, и собрался идти в деревню.

Вера обняла его и так прижалась, что в Генашио снова загорелась молодая энергия. И он готов был все бросить, чтобы остаться с ней, но дела, прежде всего. Он повернулся и хотел пойти, но не успел сделать и шага, как из кустов выскочил один мужик, потом второй, третий, четвертый. Они раскинули рыболовную сеть и набросили ее на Генашио. Точно так же обошлись и с Верой и профессором. Через пару мгновений все они лежали рядком, спеленатые сетями.

Из кустов вышел хромой мужик. Невысокого роста, с хитрыми глазами, он оглядел пленников и прочитал заклинание от нечистого. Рядом с лежащими бегал щуплый мужичок. Он все время кричал, - вот они, вот они! Я же говорил там бесы вживую в лесу… А вы не верили…

Хромой отодвинул его и внимательно начал смотреть на пленников. Он разглядывал Веру, потом профессора, а от Генашио шарахнулся. - Бес, точно бес! - закричал он.

Генашио протер глаза от мусора, который попал при нападении и открыл рот. Перед ним стоял староста поместья Лука, и ехидно щурился.

- Ничего, мы тебя поджарим, обратно в ад улетишь. Не станешь на моего друга морок нагонять, скинешь его образ с себя. И станешь обыкновенным бесом. И тогда прикончим мы тебя…

Напрасно, Генашио пытался объяснить своему другу, что это он и есть. Тот ничего не хотел слушать. В конце концов, им каждому заткнули рот тряпками.

Всех троих потащили в телегу, закинули в нее и повезли в деревню. В телегу никто не сел, кроме старосты, все боялись бесов. Он только сегодня приехал в эту деревню, благо она была недалеко от поместья. И еще вчера сидел вместе с Генашио и выпивал, а сегодня бес его окрутил. Надо еще проверить настоящее ли его тело, или так, из чего-то сделано.

Худой мужик держал вожжи и управлял лошадью. Он шел в стороне от телеги. За ним шла толпа мужиков, они тихо обсуждали случившееся.

Староста Лука продолжал думать. А может это настоящий Генашио? Только опутала его ведьма, что рядом с ним лежит. Да, еще какой-то мужик ненормальный с бородой, который то мычит, то лает, то мяучит. Вот в нем бес точно еще плохо закрепился. Наверно, сопротивляется мужик, а бес берет свое, скоро совсем душу вытеснит, и место ее в мужике займет.

Телега двигалась к деревне по лесной дороге, на рытвинах ее сильно трясло. Генашио косился на Веру, ей легче, она мягкая, а ему каково… Профессору удалось вытолкнуть тряпку изо рта, и он время от времени начинал лаять, от его лая мужички шарахались и шептали заклинания от нечистого. Иногда профессор замолкал, и мужики облегченно вздыхали до следующего лая.

Телега еще тряслась некоторое время по лесу, потом повернула на дорогу. Дорога шла по полям, и по ней они скоро добрались до деревни. Вера смотрела на неказистые домики, худых и маленьких коров, овечек и тощих кур. По улице бегали грязные дети, бабы с красными лицами прибирались у ворот.

Конечно, Вера сравнивала со своим временем. Все-таки деревни в ее время выглядели гораздо лучше. Почти у каждого дома то мотоцикл, то машина. Дети одеты в разноцветные одежды, дома добротно построены и простоят еще сто лет. Нет, не хотела бы она здесь жить…

Подводу повернули к дому местного старосты и у ворот остановили. Мужики помогли стащить пленников с телеги и поволокли их в сарай, так распорядился староста поместья Лука. Он отчитал местного старосту, что плохо следит за хозяйством в деревне, погрозился доложить феодалу. Староста прямо расстилался перед Лукой. Кому хотелось испытать на себе хозяйский гнев, обычно это выражалось в наказании плетьми. И после такого наказания шевелиться нельзя было еще с месяц.

В сарае у них выдернули тряпки изо рта. Их развязали. Профессор начал неожиданно мяукать, да, так, похоже, что собаки начали беспрестанно лаять. Мужики хотели ему снова заткнуть рот тряпкой, но Генашио, растирая тело, подозвал Луку старосту и сказал, - Лука, ты, что не знаешь, что делать? Дай ты ему сок сон-травы, только разбавь его водой, и он быстро уснет.

Лука послушал Генашио, распорядился, и уже через некоторое время профессор начал похрапывать, а вместе с ним и Вера, ей тоже дали такой воды. Пытались влить в рот и Генашио, но он начал грозиться, что если не отстанут от него, то у всех чирей вскочит на одном месте. Крестьяне испугались, и староста Лука не мог, да и не хотел заставлять их. Он разогнал всех крестьян на работы, а сам уединился с местным старостой в доме, надо было решать, что делать с пленниками.

Местный староста, сгорбленный старик с большой белой бородой, предлагал их сжечь. Он говорил, что к вечеру вернется батюшка из местной церкви, он организует все это. А его дело будет приготовить костер. Ну, за этим дело не станет. Сейчас он мужиков свистнет, они мигом дрова из леса привезут. Только разрешение нужно, и если Лука даст такое разрешение, то все так и будет. Ну, а за разрешение рубить деревья в господском лесу, староста отблагодарит Луку мясом, вином, и молодыми девками.

Лука отказался от всего и задумался. Без разрешения хозяина нельзя было сжигать ведьм, и ведьмаков. Указ говорили, вышел от короля, нельзя это делать. А кто нарушит - сам пойдет на костер.

Выход один, надо везти их в поместье и там показать хозяину, пусть сам решает. Лука повернулся к старосте, и, глядя ему прямо в его бегающие глазки, сказал, - ничего делать не будем. Повезем их к хозяину. Пусть решает. Это завтра. А пока, ты что-то говорил про молодых девок…

Староста подсуетился, и пока Лука отдыхал в тенечке, он приготовил баню, и вызвал с сенокоса двух девок, румяных и толстозадых.

Лука решил перед баней сходить посмотреть на пленников. По его распоряжению им давали только воду. Староста отворил сарай, и оставил в нем Луку, под охраной своего человека.

Пленники лежали на прелой соломе и говорили на непонятном языке. Один из них храпел у стены. Лука хотел повернуться и идти, как его остановил голос Генашио.

- Лука! Что дальше думаешь делать? - спросил Генашио.

- А что делать? Отвезу вас к хозяину, пусть разбирается сам. А если решит сжечь вас, то буду выполнять его распоряжение, - спокойно сказал Лука.

- Лука, а откуда ты знаешь, что это не я? Почему ты так думаешь? Ведь недавно вместе с тобой, да кузнецом Маришей напиток пили, и разговоры разговаривали, - задал вопрос Генашио. Он уже сидел, навалившись на стену сарая, и блестел в полумраке белками глаз.

- Откуда знаю? Ну, например, у тебя, то есть у Генашио другая прическа была, и одет был по-другому. Не в эту странную одежду. Опять же баба с тобой, тьфу… запутал ты меня. Баба какая-то не такая, одежда у нее не нашенская. Да, и мужик ненормальный с вами тут. И вообще вы подозрительные такие, - начал нервничать Лука.

- Ты, успокойся, Лука, все будет хорошо. Женщина эта - моя жена, мужчина - больной. А на жену мою, дорогой напали разбойники, еле удалось им скрыться. Мужчина мой давний друг. Обоим по голове дубинками досталось. А ты знаешь, что если точно и хорошо попасть в нужные места на голове, то и ум и память потеряешь.

- А как ты с ними оказался? - продолжил спрашивать Лука.

- Как, как? Встречать их поехал... Вот и встретил. Вот таких. Сейчас обоих лечить надо, - огорченно вздохнул Генашио.

- А почему ничего не говорил нам, своим друзьям, - посетовал Лука.

- Почему, почему?.. Потому, что дурак. Не доверял вам, думал, скажете хозяину и все… он по-своему распорядится, - огорченно сказал Генашио.

Лука начал склоняться к тому, что это действительно Генашио, и уже хотел его пригласить в избу к старосте, но тут его позвали к двери. Там стоял батюшка местной церкви, и манил к себе рукой.

Лука приказал закрыть дверь, и на всякий случай оставил стража. Сам же пошел за батюшкой в дом. Там на столе лежала кожаная сумка Генашио и рядом вещи, которые были в ней.

Черная маленькая книжка, новые карты, свечи, блюдечко, тонкая белая бумага, свернутая в несколько раз, три железных цилиндра, бумажная карта местности и складной большой нож.

Батюшка перекрестил помещение, подвел Луку к столу и показал на вещи, - это все ихнее, бесовское. Не боись, я уже три раза молитвы прочитал, бесы отказались от этих вещей. Вот только я не пойму, зачем бесам такие вещи, что они хотят сделать с помощью них. Батюшка близоруко щурился, глядя на стол.

Лука хотел взять одну вещь, но остановился. - Не бойся! Смотри, - и лохматый поп взял в руки тонкую белую бумагу и развернул ее. На белой бумаге были строчки очень мелких черных буковок и рядом цветные картинки. Батюшка отбросил газету и взял новые карты, и почти сразу отложил, - бесовским до сих пор тянет, - сказал он. Следующее что он поднял со стола, это железный блестящий цилиндр. Он поднял его на уровень головы и потряс. Внутри что-то булькало. Сбоку на бумаге, наклеенной на цилиндр, было что-то написано на непонятном языке. И последнее, что взял батюшка - это была карта местности. В ней было ничего непонятно, иностранный язык не позволял разобраться в ней. Но сама карта внушала опасение. Обо всем этом непременно нужно было доложить хозяину.

Так что подозрения насчет Генашио и его товарищей с новой силой возобновились в голове Луки. Раз есть карта местности, значит все не так просто. А если это иностранные шпионы. И они хотят разведать все и напасть на их страну?

Он распорядился о двойной охране и сам пошел в баню. Моясь вместе с девками, хлопая их по скользким распаренным телесам, получая удовольствие, Лука нет, нет, да и возвращался мыслями к Генашио. Ну, как так? Он такой умный и проницательный не мог распознать в Генашио шпиона. Надо что-то придумать… Иначе хозяин так накажет, да наказание бы ничего, переживет, а вот то, что должность завидную потеряет, это да.

,