Лекарь Его Величества. Том 5

Глава 15

Я сразу же подбежал к Кустову и больному.

Пациент надувается — довольно интересная формулировка. Но, осмотрев его, я понял, в чём дело.

Кожа на шее, руке и грудной клетке начала надуваться из-за накопления воздуха под ней. Подкожная эмфизема. А причиной стало одно из осложнений туберкулёза — спонтанный пневмоторакс.

Это состояние, когда воздух из плевральной полости начинает попадать в окружающие ткани. Сопровождается болью, одышкой, подкожной эмфиземой, зачастую обмороками.

Я просканировал заключённого диагностической магией и точно подтвердил диагноз. К этому времени он уже пришёл в себя и занял вынужденное положение на здоровом боку.

— Всё будет в порядке, мы вам сейчас поможем, — ободряюще сказал я ему.

— Что-то меня тошнит, — простонал Кустов за моей спиной и со всех ног убежал в уборную. Оставив меня одного со всеми пациентами!

Впрочем, сейчас мне это было даже на руку. Пациенту необходимо выполнить дренирование, вставив плевральный дренаж в грудную клетку. Это поможет эвакуировать весь скопившийся воздух, и лёгкое снова расправится. Сейчас оно сжалось примерно наполовину, отсюда и большая часть симптомов.

Дренирование проводят хирурги с помощью магии. Поэтому незачем Кустову вообще знать, что я сейчас собираюсь это сделать.

Я быстро сбегал в наш кабинет за дренажом, который, к счастью, оказался в наличии, и вернулся к пациенту.

— Анестезии здесь нет, поэтому придётся немного потерпеть, — сказал я ему. — Но совсем недолго, после этого станет легче.

Тот покорно кивнул, и я принялся за дело. Второе межреберье, среднеключичная линия, небольшой разрез, а затем установка дренажа. Воздух принялся покидать грудную полость с небольшим свистом. Отлично!

Весь процесс занял минут десять. Кустов за это время так и не вернулся, так что я спокойно извлёк дренаж и соединил ткани в месте разреза.

— Действительно получше, — выдохнул заключённый.

Теперь надо будет контролировать его диагностической магией несколько дней, чтобы убедиться, что лёгкое точно вернулось к обычному состоянию. Мгновенно это не происходит.

Я вернул дренаж в кабинет, а затем снова отправился к этому пациенту. Итак, спонтанный пневмоторакс. Причина довольно очевидна, туберкулёз лёгких. Теперь следует определить его форму.

В академии подобную тему мы будем проходить только на пятом курсе, поэтому меня в который раз выручают собственные знания из прошлой жизни. Я снова активировал диагностическую магию, теперь уже для определения формы туберкулёза.

Диссеминированный туберкулёз в подострой форме. Далеко не самая лёгкая форма. А точнее — одна из самых тяжёлых.

Такой вид туберкулёза характеризуется формированием множества очагов воспаления в лёгочной ткани. Клиническая картина маскируется под обычный бронхит, у пациента возникает кашель, общая слабость, снижение работоспособности, иногда небольшая температура. И в условиях тюремного заключения эти симптомы выявить вовремя просто невозможно. Уверен, заключённый и сам ни с чем особо не связывал это состояние.

И в итоге это привело к осложнению — спонтанному пневмотораксу.

— Я в порядке, я вернулся, — оповестил меня Кустов. — Прошу прощения, Николай. Нехорошо стало.

Он прервался на полуслове, уставившись на пациента, который больше не был надутым и чувствовал себя значительно лучше.

— Это как? — выдавил из себя Андрей Кустов.

— Технику одну применил, — отмахнулся я. — Это сейчас не важно. У пациента был спонтанный пневмоторакс на фоне диссеминированного туберкулёза. Надо срочно осмотреть остальных пациентов и определить их формы и возможность осложнений.

— Я больше не могу, — заныл Кустов. — Энергии осталось всего треть от запаса!

— Я поделюсь, — отозвался я. — У меня ещё три четверти.

Очень пригодились бесконечные тренировки по увеличению магического центра. Я передал Кустову часть энергии, и он заметно оживился.

— Приступим, — кивнул он.

Мы снова разделились и принялись осматривать пациентов. У двух моих следующих заключённых оказались самые лёгкие, очаговые формы без каких-либо осложнений. Такой вид туберкулёза чаще всего протекает незаметно. Лёгкий кашель, незначительные боли в боку. Лечится эта форма также чуть легче, чем все остальные.

Третий мой пациент сразу же поразил своей худобой. Точнее, это уже была не просто худоба, а состояние, близкое к анорексии. По внешнему виду — точь-в-точь мой знакомый скелет Игорь, обтянутый кожей!

— Почему вы раньше к лекарю не обратились? — спросил я у заключённого. — Если видели, что с вами происходит что-то нехорошее.

— Обращался я, — буркнул заключённый. — Говорил так, мол, и так, аппетиту нету, тошнит. А он мне в ответ: «Халявщик ты, не выдумывай».

Ох, об этом я потом отдельно поговорю с Кустовым. Симулянтов тут хватает, я это уже определил опытным путём. Но это не означает, что надо пренебрегать своими лекарскими обязанностями. Этого пациента можно было выявить гораздо раньше. Я ещё могу понять ситуацию с предыдущими заключёнными, симптомы неспецифические, и они могли сами не обращаться к лекарям. Но здесь — совсем другой случай.

Тем более, что туберкулёз не возникает внезапно, он развивается постепенно, зачастую не один месяц.

— Какие ещё симптомы есть? — спросил я у заключённого.

— Да каких только нет, — махнул он рукой. — В жар кидает постоянно. Дохаю, как собака. Сплю плохо, ем мало. А, и дышать мне тяжко.

Я активировал диагностическую магию, уже заранее догадываясь об одном из самых неблагоприятных осложнений. Так и есть, казеозная пневмония.

Это сложная форма туберкулёза. Одной из её особенностей является массивное бактериовыделение в окружающую среду. Вполне вероятно, что этот заключённый и стал источником заболевания для остальных пациентов.

Развивается эта форма достаточно быстро, ей может предшествовать другой вид туберкулёза. Массивное воспаление лёгочной ткани, с участками некроза. И очень часто осложняется это всё дело анорексией, как в данном случае.

Лечится эта форма чуть ли не дольше всех, больше двух лет. И при этом прогноз всегда остаётся очень серьёзным. Такому пациенту, кроме антибактериальных препаратов, необходимо будет принимать иммуностимуляторы. Питание должно будет быть высококалорийным. Не представляю пока, как всё это организовать в условиях тюремного заключения.

Я осмотрел оставшихся пациентов, у одного оказался инфильтративный туберкулёз, у другого снова очаговый. После этого мы вновь собрались с Кустовым на лекарский консилиум.

Каждый по очереди перечислил выявленные формы и осложнения. В половине пациентов Кустова осложнений больше ни у кого не оказалось.

— Я выявил казеозную пневмонию, — поделился я. — Пациент упомянул, что приходил к вам с жалобами на снижение аппетита. Но вы не восприняли его всерьёз и отправили восвояси.

— Ну вы же видели, сколько их приходит каждый день, — снова заныл Кустов. — Просмотрел, видимо. Что делать-то теперь будем?

— Очаговые и инфильтративные формы можно лечить без условий стационара, — ответил я. — Будут приходить каждый день за препаратами и для контроля состояния. Бактериовыделений при этих формах нет, так что это неопасно для остальных заключённых. В стационаре оставим двоих с диссеминированным туберкулёзом и одного с казеозной пневмонией.

— Никто не даст нам столько препаратов, — в который раз ответил Кустов. — Неужели я непонятно выразился?

— Напишите заявку директору. Сейчас вместе составим список, — ответил я.

Мы отдали распоряжения охранникам, кого из заключённых можно уводить, а кого оставить в стационаре под наблюдением, и отправились в кабинет. Это ещё хорошо, что другие заключённые сегодня нас не беспокоят! А то был бы настоящий хаос.

Мы обговорили, какие именно препараты и нововведения понадобятся. Затем Кустов принялся составлять заявку, а я задумался о заводе.

Пора уже попробовать притворить в жизнь мой благотворительный проект. Заявку мы составим, но не факт, что директор её подпишет. К здоровью заключённых здесь весьма спорное отношение. Из-за чего я каждый раз испытываю сильный внутренний диссонанс.

Кроме того, помимо препаратов нужно было внести кое-какие изменения в стационар и обеспечить пациентов хорошим рационом. А это сразу же наведёт директора на вопрос: а зачем им вообще тюрьма, если она превратится в курорт? Сложно…

Когда Кустов закончил с заявкой, мы с удивлением отметили, что уже наступило утро. Он направился к директору, а я сразу же поехал на свой завод.

— Мне нужно ещё оборудование! — услышал я возмущённый голос Платона Владиславовича за дверью кабинета управляющего.

— Я и так организовал вам отличную лабораторию, сейчас нет дополнительных средств, — отвечал Филипп Михайлович.

Ох, стоило только прийти — и попал на какой-то очередной скандал. Я вздохнул и решительно открыл дверь.

— Что происходит? — спросил я.

— Николай Владимирович, мне нужна климатическая камера и инкубатор, я на пороге открытия нового антибактериального препарата, — заявил Платон Владиславович. — А Филипп Михайлович отказывает в финансировании.

— Потому как сейчас нет доступных средств! — ответил управляющий. — За время существования лаборатории ещё ни один ваш проект не принёс нам прибыли. Мы финансируем воздух, который только просит и просит ещё денег!

— Научные открытия так просто не делаются! — возмутился учёный.

Они вот-вот порвать друг друга готовы. Хотя я понимаю точку зрения каждого, это ещё не повод так ссориться. И мне, как директору завода, придётся принять решение, кто же из них прав в этой ситуации.

— Тихо, — прикрикнул я. — Платон Владиславович, мой управляющий прав, сейчас нет средств для финансирования нового оборудования. Пока что вам придётся заниматься другими проектами. А вы, Филипп Михайлович, не отзывайтесь так о работе нашего сотрудника. Научные открытия действительно так просто не делаются. И ему нужно время.

— Николай Владимирович, но я хочу заниматься именно этим исследованием, — робко произнёс учёный.

— Я прекрасно вас понимаю, — кивнул я. — Однако в данный момент это невозможно. А вы не самозанятый учёный, а сотрудник моего завода. Поэтому вам придётся придерживаться определённых правил.

— Понял, — разочарованно кивнул тот.

Он ушёл, и управляющий шумно выдохнул.

— Вовремя вы пришли, Николай Владимирович, — заявил он. — Спасибо. Платон Владиславович работал сегодня всю ночь и поджидал меня с самого утра у кабинета, чтобы обсудить этот вопрос.

— Мне тоже надо с вами кое-что обсудить, — заявил я. — Я хочу организовать благотворительный проект по снабжению алхимическими препаратами тюрьмы.

— Ох, вы меня без ножа решили зарезать, — застонал Филипп Михайлович. — У завода дела идут хорошо. Но не настолько прекрасно, чтобы создавать благотворительные проекты!

Разумеется, я изучал всю документацию по заводу. Доход сейчас действительно меньше, чем ожидалось. На это повлияло много факторов сразу: заключение договора с новой лабораторией, обустройство своей лаборатории, инцидент с погибшими растениями.

Однако благотворительный фонд мы всё равно можем организовать. Можно замахнуться и основать его не только на базе завода, а подключить даже алхимические магазины, например.

Мой алхимический магазин вполне это потянет. Правда, тогда открытие второго филиала снова придётся отложить на неопределённый срок. Сложная ситуация со всех сторон.

Я не могу оставить заключённых без алхимических препаратов. И почти наверняка уверен, что заявку директор не одобрит. У них самих финансирование очень ограничено.

— Надо что-то придумать, — заявил я. — Этот проект мне очень важен. Поэтому я и пришёл к вам посоветоваться, а не сразу ставить перед фактом.

— Я это очень ценю, — приободрился Филипп Михайлович, который был очень падок на лесть. Когда я его хвалил, он готов был сделать что угодно. Такая черта сохранилась у него после всех его ошибок, когда я уже грозился его уволить. — Дайте мне время до завтра, и я придумаю, как найти деньги!

— Финансирование также предоставит мой алхимический магазин, — добавил я. — В этот же проект можно привлечь сторонние лица. Аристократы очень любят благотворительность.

Участие во всевозможных благотворительных акциях всегда придаёт аристократу статусности. Даже проект Игоря в итоге стал очень популярным, хотя изначально Святослав относился к нему очень скептично. Надо только организовать хорошую программу, чтобы люди сами хотели жертвовать деньги.

— Хорошо, — кивнул Филипп Михайлович. — Всё сделаем!

Я оставил его работать, сделал обход по заводу и направился в алхимический магазин. Даже странно было, что теперь по воскресеньям я там не работал. Хотя сегодня всё равно решил провести день там и понаблюдать за созданным тандемом из двух лекарей. Испытательный срок у них ещё не окончен.

В магазине поздоровался с Василием, который работал сегодня в дневную смену, и отправился в свой кабинет, где работал барон Шапов.

— Господин Аверин, доброе утро, — бодро поприветствовал меня он. — Вы как раз вовремя, у меня отличные новости!

— Рассказывайте, — кивнул я, располагаясь на стуле.

— Во-первых, прошли те две недели испытательного срока, который вы мне давали, — заявил барон Шапов. — что скажете, будете меня принимать на основную работу?

Хорошие новости только для самого управляющего. Хотя до конца он не знает, будут ли они хорошими или нет.

Я задумался. За время его работы был один инцидент с увольнением Василия, но Шапов быстро понял свою ошибку. Других проблем не возникало, все распоряжения он выполнял точно, документацию вёл хорошо. Так что я решил взять его.

— Принимаю, — кивнул я. — Сегодня же подпишу приказ о вашем назначении.

— А я уже подготовил, — тут же ответил Шапов. — Ну… Чтобы вас в случае чего не отвлекать.

Оперативно. Я усмехнулся, ознакомился с документом и подписал его.

— Поздравляю вас, — кивнул я. — Это и правда оказалось хорошей новостью. Но может быть, вы хотели обсудить что-то ещё?

Забавно, он решил начать обсуждение именно с себя, ведь если бы я не принял его в должность — смысл ему говорить о других вещах.

— Я тщательно подсчитал все имеющиеся финансы, — проговорил Шапов. — И мы можем позволить себе открытие нового филиала. Я уже нашёл несколько подходящих зданий, можем посмотреть их хоть сегодня!

— Новый филиал — это отлично, — задумчиво кивнул я. — Но я собираюсь спонсировать нашими деньгами ещё и собственный благотворительный фонд.

Я кратко рассказал своему управляющему идею, и он на удивление горячо её поддержал.

— Наш магазин сможет выделить деньги и на это, — заверил он. — Но новый филиал нам тоже необходим. Покупателей уже очень много, всё чаще здесь скапливаются очереди. А люди не очень-то любят терять время в очередях.

— Я и сам давно думаю о новом филиале, — кивнул я. — Тогда давайте посмотрим варианты.

Я вызвал личного водителя, и мы с бароном Шаповым отправились смотреть здания для будущих магазинов моей сети.

Первые два здания я отмёл практически сразу. Маленькая площадь, несоответствие нормам Роспотребнадзора, неудобное расположение.

Шапов заметно приуныл, расстроенный, что не смог подобрать хорошие варианты. Но когда мы приехали по третьему адресу, я понял, что этот вариант подходит отлично.

Здание было в соседнем районе и удовлетворяло по всем параметрам. Хорошее, светлое, с большими витринами, на оживлённой части улицы.

Мы зашли внутрь, где нас уже поджидал агент нынешнего владельца.

— Добрый день, господа, — широко улыбнулся он. — Я покажу вам это здание. Владелец сейчас в другом городе, поэтому он поручил все показы и организацию продажи мне.

— Тогда давайте начнём, — проговорил я.

— Подождите буквально одну минуту, — попросил агент. — Меня попросил показать здание ещё один господин, и он как раз сейчас должен подъехать.

Понятное дело, что на такой хороший вариант будет много желающих.

— О, а вот и он! — воскликнул агент.

Я развернулся и увидел графа Елисеева.

— Снова вы, — шумно выдохнул он. — Учтите, здание я вам не уступлю!