Лекарь Его Величества. Том 2

Глава 18

Видимо, преподавателю стало плохо!

Как раз напротив аудитории располагались туалетные комнаты, куда и убежал преподаватель. Пришлось последовать за ним. Сергея Александровича вырвало в раковину, и он осел прямо на полу.

Я же подбежал к нему и активировал диагностическую магию. Вообще, лекарь умеет сканировать и собственное тело, выявляя заболевания. Но когда сам лекарь болеет, или болеет кто-то из его семьи, лекарские навыки словно отключаются. И человек начинает рассуждать, думать, действовать как… обычный человек.

Сам много раз наблюдал это на практике, поэтому понимаю, о чём говорю. Так что преподавателем занялся я.

Ага, пищевая токсикоинфекция. Или отравление, как принято в обиходе.

Это инфекция, вызванная употреблением некачественной пищи. Такая пища может содержать патологические микроорганизмы. Проявляется это заболевание обычно внезапно, через несколько часов после отравления. Тошнота, рвота, диарея, боли в животе, иногда повышение температуры.

С лечением всё, на самом деле, просто. Активированный уголь, то есть уголь, обработанный магическим образом — первая и главная линия защиты. Он является сорбентом и собирает по организму все токсины. А кроме него следует пить больше воды и соблюдать постельный режим.

Но для начала я всё равно потратил немного лечебной магии, облегчая состояние Сергея Александровича. Пищевая токсикоинфекция — это очень быстрое заболевание, проходит за один-три дня, так что скоро ему станет лучше.

— Что вы съели? — спросил я, когда ему стало лучше.

Это важный вопрос, ведь если некачественный продукт питания появился, например, в столовой, возможны и другие случаи заболевания.

К счастью, тут обошлось.

— Да колбасу в холодильнике нашёл, — смущённо признался преподаватель. — Долго там пролежала. А мне её жалко стало, вот я и на завтрак…

Для преподавателя лекарской академии — очень глупое решение. Как раз в таких продуктах и начинают размножаться патологические микроорганизмы.

— Давайте до дома вас провожу, — вздохнул я, помогая преподавателю подняться.

Сергей Александрович жил не в общежитии, а на съёмной квартире. Он тоже был в нашей академии новым преподавателем, и собственного жилья у него ещё не появилось.

Я вызвал такси и довёз его до дома. Подробно расписал все предписания, хотя преподаватель мог сделать это и сам. Посмотрев на мою схему, он лишь улыбнулся и одобрительно кивнул. Ему было приятно получить помощь от студента.

Я же решил сбегать в ближайший алхимический магазин за лекарством. И им оказался, разумеется, Елисеевский. Хотя тут ничего удивительного, им удалось выкупить практически все другие подобные магазины, кроме нашего. И во всём Санкт-Петербурге осталась только их сеть, и одна наша лавка.

Заодно я использовал эту ситуацию, чтобы сравнить ещё один филиал Елисеевского с нашей «Мастерской зелий Авериных». Пока что посещал только их главный магазин на Невском и не знал, как обстоят дела в других.

Ассортимент оказался очень скудным. Сразу было видно, другими филиалами граф Елисеев занимается очень неохотно и не продумывает необходимые для продажи препараты. Не было ни стеллажа для некромантов, ни стеллажа для психологов. Я вскользь просмотрел противомикробные препараты и отметил, что они были закуплены совершенно бессистемно.

— Добрый день, — поздоровался я с угрюмым продавцом за прилавком. — Могу я приобрести активированный уголь?

— Рецепт от лекаря, — даже не поздоровавшись, буркнул продавец.

Точно, я и забыл, что в магазинах требуют рецепты от лекарей, а без рецепта ничего не продают.

Я отошёл от прилавка и сам для себя быстро написал рецепт. И вернулся к окошку уже с ним.

— О, вы лекарь? — внезапно спросил продавец. — Прошу прощения, я не понял этого сразу. Лекарям у нас предоставляется скидка в пять процентов.

— Хорошо, — кивнул я.

Пока продавец искал на стеллажах нужный препарат, я отметил для себя, что ещё не продумывал систему скидок в своём магазине. Раньше любая скидка отразилась бы на выручке и потопила бы магазин. Но сейчас ситуация улучшилась, и можно было бы продумать подобные скидки для пенсионеров, например.

— Можно вопрос? — пробив товар, внезапно спросил продавец. — Вы же Николай Аверин? Владелец «Мастерской зелий Авериных»?

Ого, интересно, как он меня узнал…

— Да, — коротко ответил я.

— А у вас в магазине случайно нет вакансий? — смущённо уточнил продавец. — Надоело здесь работать, отношение скотское, относятся как к рабам.

Зато платят больше, учитывая, что они переманили одного из наших продавцов. А передо мной сейчас открылся интересный выбор. Я могу отплатить Елисеевым тем же, переманив одного из их продавцов к нам. Тем более, что вакансии у нас есть. А с учётом планов по открытию второго филиала — вакансий много.

Но мне изначально не понравился этот продавец. Его работа с людьми оставляет желать лучшего. Да у меня Егор, у которого нет опыта работы, справляется гораздо лучше!

— Нет, — ответил я. — У меня полный штат сотрудников.

— Жаль, — вздохнул продавец. — Если что-то изменится — вы знаете, где я.

Я забрал уголь и вернулся к Сергею Александровичу, который мучился от нового приступа рвоты. Это нужно перетерпеть, таким образом организм избавлялся от всех токсинов.

Я посидел с ним ещё некоторое время, напомнил позвонить в администрацию академии и доложить о своём состоянии, а после отправился в академию.

После обеда и урока по фехтованию отправился к Василию Ивановичу. Мы договорились сегодня на второе занятие.

— Добрый вечер, Николай, — подкручивая седой ус, поздоровался Василий Иванович. — Как настрой?

— Добрый вечер, — кивнул я. — Боевой, готов к новым знаниям.

— Так отвык учить молодёжь, — усмехнулся хирург. — Так что буду учиться делать это заново. Итак, как вы думаете, что важнее всего для хирурга?

Интересный подход он решил применить. Совсем не тот, как на занятиях у Святослава или Константина Евгеньевича.

— Наверное, знания анатомии, — предположил я. — Чтобы абсолютно безошибочно представлять, где какой орган, сосуд или нерв.

— Вы ответили абсолютно верно, но это касается знаний хирурга, — ответил Василий Иванович. — А что важнее всего для хирурга как для лекаря?

Вопрос философский, и он заставил меня задуматься. На других тренировках мы такое даже не обсуждали. Возможно, речь идёт об одной из заповедей лекаря?

— Не навредить? — спросил я.

— В точку! — обрадовался Колесов. — Хирург не должен навредить своему пациенту. А нам сделать это непросто, ведь всегда можно удалить что-то лишнее.

К юмору хирургов мне тоже ещё предстоит привыкнуть.

— В моей голове начало наших занятий звучало лучше, — признался Василий Иванович, заметив мою реакцию. — Итак, пробовали ли вы уже как-то применять свои навыки?

Случаев, когда я её применял, было всего три. В одном я самостоятельно вылечил своё ножевое ранение в особняке у Пановых, в другом — помог Марии, а в третьем зарастил порез на руке сыну графа Якунина.

Второй случай я рассказывать точно не буду, не самая приятная история для молодой аристократки.

Ещё был случай, когда хирургическая магия тоже пригодилась бы, но я пользовался техникой «Эхо здравия». О чём тоже не стоит рассказывать, ведь это авторская техника члена тайного клуба. Который, возможно, работает в министерстве здравоохранения.

— Один раз самостоятельно вылечил свой порез, — вслух ответил я.

Сложно отвечать на вопрос, обходя при этом все свои тайны.

— Отлично, — кивнул Василий Иванович. — Значит, общее представление об этой магии у вас имеется. Мы владеем исключительной способностью разъединять на какое-то время и сращивать обратно любые ткани. Живые ткани организма человека.

— Но если не уложиться в определённый срок, то ткани срастить уже не получится, — сказал я. — И тогда они заживают как обычная рана.

Вспомнил своего нового продавца, Егора. Из-за отсутствия качественной лекарской помощи он получил на всю жизнь уродливый шрам через всё лицо. Надо обязательно обсудить этот случай на одном из занятий, чтобы узнать, могу ли я как-то это исправить.

— Да, всё так, — снова поправляя усы, ответил Колесов. — Тогда мы просто используем алхимические препараты и повязки. С препаратами, как я понял, у вас нет проблем.

— Я люблю алхимию и владею алхимическим магазином, — кивнул я.

— Это прекрасно. Что ж, я решил, что лучшее обучение воплощается в практике, — проговорил Василий Иванович.

Это практически дословно девиз нашей академии. Хотя он её и заканчивал, так что ничего удивительного.

— А как это будет со стороны выглядеть? — уточнил я. — Вы меня кем-то представите?

— Да, скажу что вы студент хирургического факультета, и я ваш наставник, — пожал плечами Василий Иванович. — Поэтому я буду брать вас на все операции. Но сегодня у нас их не предвидится, поэтому…

В этот момент дверь в кабинет хирурга распахнулась, и вбежал Вадим — тот самый хирург, запаниковавший в прошлый раз из-за мана-цепня.

— Василий Иванович, там к нам поступил пациент с острым аппендицитом, — доложил он. — Его уже готовят к операции. Мне самому, или…

— Я прооперирую, — прервал его Колесов. — У меня как раз занятие с моим подопечным. Знакомьтесь, Николай Аверин, студент хирургического факультета.

— Вадим, первый год работаю хирургом, — кивнул парень. — Очень приятно с вами познакомиться.

По нему было видно, что опыта ещё мало, раз он уже второй раз прибегает с вопросами.

— Взаимно, — кивнул я.

Обрадованный отсутствием необходимости проводить операцию, Вадим тут же куда-то убежал. Складывалось впечатление, что он в принципе не в восторге от своей работы, но лекарское направление не выбирают.

— Целевик, закреплён за нашей больницей на пять лет, — заметив мой взгляд, пояснил Василий Иванович. — Балбес тот ещё! Стараюсь сделать из него человека.

— Я тоже целевик, — поделился я. — Из Гатчинской больницы.

— Целевик целевику рознь, — заявил Колесов. — У вас огромный потенциал, а Вадим избегает любого контакта с лекарским делом. Но не будем болтать, пора готовиться к операции.

Итак, аппендэктомия — операция по удалению воспалившегося червеобразного отростка кишки, аппендикса.

Теорию я знал. Это самое частое хирургическое заболевание, лечится оно только хирургическим путём. Причины развития аппендицита до сих пор точно неизвестны, на этот счёт хирурги спорят до сих пор.

Симптомы — боль в правой части живота, тошнота, рвота, повышение температуры. Патологический поток, характерный для этого заболевания, я тоже знал. Хотя эту тему в академии мы будем проходить на четвёртом курсе, знания на этот счёт у меня открылись из моей прошлой жизни.

Я снова переоделся в хирургический костюм, помылся и направился в операционную. Пациентом оказался мужчина лет сорока, довольно полный и грузный. Его уже ввели в наркоз, и анестезиолог, как обычно, дежурил рядом.

— Итак, начнём как раз с анатомии, — проговорил Василий Иванович. — Где располагается аппендикс?

— С правой стороны живота, на стыке тонкого и толстого кишечника, — ответил я. — Это самое распространённое положение. Но случаются и атипичные расположения, например, в левой части живота или под печенью.

— И боль тогда начинается в этой области, — кивнул хирург. — Верно. У нас с вами типичное расположение отростка. Итак, сейчас я размечу вам нужное место, и вы попробуете разъединить кожу и подкожную жировую клетчатку.

Василий Иванович сразу же решил пустить меня в бой. И дал довольно сложное задание. Теоретически я знал, как направлять хирургическую магию в руки и как разъединять ткани. Но практически ткани я ещё не разделял.

А здесь всё осложнялось тем, что Колесов сказал мне делать это послойно.

Василий Иванович сделал разметку, а я активировал нужную магию. И осторожно, стараясь выпускать самый минимум, провёл рукой по нужному месту.

— Отлично, Николай, первый слой разъединили! — подбодрил меня хирург. — Теперь подкожную жировую клетчатку.

Я сосредоточился и разъединил второй слой. Это оказалось ещё труднее, ведь пациент был полным, и подкожной жировой клетчатки было много.

— Ювелирно, — восхитился Колесов. — Теперь я займусь остальными слоями, а вы мне их перечислите.

— Мышцы, разделяющие прослойки соединительной ткани, и серозная оболочка, брюшина, — перечислил я.

Колесов как раз закончил делать доступ к этому времени.

— Отлично, — кивнул он. — Теперь укажите мне на сам аппендикс.

А вот это оказалось ещё более сложным заданием. Брюшная полость выглядела совсем не так, как на всех картинках в учебниках анатомии. Но в итоге я справился и с этой задачей.

— Теперь отделяем воспалённый аппендикс и заращиваем ткани органа, — кивнув, проговорил Василий Иванович.

Он продемонстрировал свои действия, заняло это от силы минуты две. Что ж, хирургические операции довольно быстрые.

— Я срощу все нижние слои, а вы — подкожную жировую клетчатку и кожу, — под конец сказал хирург. Он выполнил свою часть и передал эстафету мне.

Сращивать мне показалось проще, чем разъединять. Возможно потому, что это мне уже приходилось делать.

— Операция прошла успешно, — довольно кивнул Василий Иванович. — Теперь пациент несколько дней будет наблюдаться в нашей больнице, а потом его выпишут.

Мы снова помылись и встретились в кабинете Колесова.

— Хорошее сегодня выдалось занятие, — заключил он. — Хоть операция и внеплановая, но я смог оценить ваши знания и имеющиеся навыки.

— Не передумали меня учить? — усмехнулся я.

— Только ещё сильнее захотел, — в тон мне шутливо ответил хирург. — Не часто встречаются талантливые ученики. Но на сегодня, думаю, всё.

Я попрощался с Василием Ивановичем и отправился в общежитие. Собрания тайного клуба сегодня не было, и я со спокойной совестью отправился спать.

Утро вторника началось с обычных занятий по магическим заболеваниям. Мы продолжили разбирать заболевания стихийников, в этот раз затронув магов земли.

— С магами земли всё гораздо сложнее, чем с остальными, — начал занятие Виктор Александрович. — Их мы будем разбирать два занятия. А после них, напоминаю, зачёт.

— Одни зачёты кругом, — вздохнул Владимир, который сегодня не опоздал. — А жить-то когда?

— Магические заболевания магов земли очень завязаны на том, какой подтип магии у носителя, — проигнорировав моего друга, продолжил преподаватель. — Подобно нашей лекарской магии, у них существует несколько направлений. Магия камня, магия глины и почвы, магия растений и магия песка.

С магами растений я был знаком. Некоторые из них как раз занимались выращиванием растений для алхимических препаратов. Маги камня часто руководили стройками. С магами песка я вообще ни разу не встречался, даже не знаю, где можно применять такую магию.

— Начнём с магов камней, — проговорил Виктор Александрович. — Существует очень опасное заболевание, связанное с их магией. Каменная хворь. Если маг долго не выпускает подобную магию, она кристаллизуется внутри человека, откладываясь в опорно-двигательном аппарате. На костях и суставах. Они становятся тяжёлыми, тугоподвижными.

Как и при любом немагическом заболевании суставов, например, ревматоидном артрите. Только по клинической картине весьма сложно отличить одно от другого.

— По лечению это, во-первых, выпуск излишек энергии в соответствующий кристалл, а во-вторых, специальные препараты для суставов, — сказал преподаватель.

— Сабельник болотный подходит? — отмечая этот момент себе в конспект, уточнил я.

— Да, — кивнул Виктор Александрович. — И ещё почки берёзы.

Я пометил, что следует дозаказать эти препараты в алхимический магазин.

— Теперь про магов песка, — продолжал преподаватель. — Самое опасное заболевание у них связано со зрением. Это песчаная слепота, вызванная отложением песка в глазах. Опять-таки, если они не выпускают свою магию.

В принципе, одинаковый принцип для всех стихийных магий. Если не выпускать её — она начинает разрушать организм.

Заболевания органов чувств, а именно глаз и ушей, нам тоже предстояло пройти только на четвёртом курсе. Однако нужные препараты для глаз я знал. Настойка травы очанки в виде глазных капель и отвар черники для улучшения зрения.

— Принцип тот же, — подтвердил мои мысли Виктор Александрович. — Выпуск лишней энергии и алхимические препараты.

У меня возникло новое воспоминание, что со всеми этими болезнями мне придётся ещё не раз столкнуться. В прошлой жизни подобный курс тоже ввели в академию, и это очень пригодилось в последующей практике в Гатчинской больнице.

Интересно, а полученный опыт как-то позволит мне быстрее продвигаться по карьерной лестнице? И что будет, если я просто откажусь от перспективы становления лекарем императора?

Возможно, это спасло бы мне жизнь, но это было бы побегом. А я не привык бежать от трудностей, это не в моих принципах. Я привык их решать.

Поэтому я стану лекарем императора и вычислю своего предателя. И перепишу эту часть истории своего предыдущего «я».

Мы ещё пообсуждали болезни магов земли, и занятие было закончено.

По пути в общежитие я неожиданно встретил Сергея Александровича.

— Добрый день, — удивлённо поздоровался я. — Я думал, вы возьмёте отгулы на несколько дней.

— Собирался, — кивнул преподаватель. — Но мне стало гораздо лучше, поэтому решил много не пропускать. Занятия сами себя не проведут.

Значит, ему помогло ещё и моё лечение лекарской магией. Это хорошо, значит, мои навыки очень неплохие. Обычно только продвинутые лекари умеют лечить таким образом. Если я и дальше буду её развивать…

— Рад, что вам лучше, — кивнул я.

— Я вчера так и не сказал вам спасибо, — произнёс Сергей Александрович. — А вы столько для меня сделали.

— Рад, что смог вам помочь, — кивнул я. — Берегите себя, и осторожнее с колбасой.

— Теперь ещё месяц к ней не притронусь ни в каком виде, — усмехнулся преподаватель.

Он ушёл в корпус, а на меня налетел Владимир. Выглядел он как после пробежки, светлые волосы торчали во все стороны, а щёки раскраснелись. Впрочем, он выглядел так почти постоянно.

— Что у тебя за новые секреты, теперь уже с другим преподавателем? — возмущённо спросил он.

— Да нет никаких секретов, — отмахнулся я. — Давай, заподозри меня ещё непонятно в чём.

— Просто спросил, — примирительно вскинул руки Владимир. — Я вот что подумал, у меня сегодня вечером наконец-то нет никаких репетиций и планов.

— Кроме домашнего задания, разумеется, — не стал упускать возможность подколоть друга я.

— Ты ужасный друг, — надулся он. — Короче, давай прогуляемся вечером? Хочу посмотреть, как разводят Большой Петровский мост.

Разводные мосты — это была одна из гордостей Санкт-Петербурга. Они существовали ещё с девятнадцатого века, и каждый из них был отдельным произведением искусства.

Любой уважающий себя петербуржец хотя бы раз в жизни наблюдал за разведением мостов, зрелище это действительно очень красивое.

А Большой Петровский мост — это первый из разводных мостов в нашем городе. Он соединяет Петровский и Крестовский острова.

Предложение друга довольно внезапное, я планировал сегодня новую тренировку по психологической магии. Но с другой стороны, когда-нибудь надо и отдыхать.

— Давай прогуляемся, — кивнул я. — Тебя нельзя одного отпускать, а то ещё свалишься прямо с моста.

— А так тебя скину, — фыркнул друг. — Встречаемся возле общежития в полночь.

В принципе, времени на всё хватит. После обеда было занятие по алхимии, на котором Сергей Станиславович рассказал мне, что наша формула признана более совершенной. Правда, комиссия ещё усомнилась, не подойдёт ли корень гуараны лучше элеутерококка. Но тут мой выбор оказался оправдан ещё и тем, что элеутерококк гораздо проще вырастить. Гуарана — это лиана, и растёт она лучше в тропическом климате. Выращивание её в наших условиях невозможно.

Так что осталось только дождаться завершения всех проверок, и новый препарат тоже будет доступен в алхимических магазинах.

После я всё-таки сходил на короткое занятие по психологии, а к полуночи подошёл к общежитию.

Владимир уже ожидал меня снаружи.

— Ты где это был? — прищурился он.

— По делам ходил, — уклончиво ответил я.

— Знаю я твои дела, — усмехнулся друг. — Ладно, пойдём. Мост разводят в час ночи, пока что просто прогуляемся.

Мы неспешно пошли по ночным улицам Санкт-Петербурга, делясь последними новостями.

Я делился рассказами о магазине, Владимир — о своём любимом капустнике.

— И тогда мне сказали, что я рождён для этой роли! — возмущённо поделился он. — Роли глупого студента. А я вот совсем не такой, я же очень умный, и…

Как раз в этот момент мы проходили по одному переулку, и к нам навстречу внезапно выскочил мужчина, одетый во всё чёрное.

— С дороги! — проорал он, толкая моего друга прямо в стеклянную витрину рядом стоящего магазина.

Стекло разбилось вдребезги, и друг упал.

Заорала сигнализация, и мужчина принялся убегать со всех ног. Так, стоп, он что-то украл там?

Я собрался было бежать за ним, но сначала надо было проверить Владимира.

— Ты как? — напряжённо вглядываясь в темноту витрины, спросил я.

— Ммм, кажется, я снова влип, — простонал он.

Я подошёл к нему поближе и понял, что вся его рука в крови. Он порезался об осколки стекла, и порезы были нешуточные. Владимир теряет много крови, а залечить такое можно только хирургической магией. Если не справлюсь в течение двух минут, друг и вовсе может умереть!

А ещё сирена не смолкает! Сейчас приедет полиция, а тут двое неизвестных, рядом с разбитой витриной.