Легионеры космоса

Глава I Смертоносное изобретение

— Капитан Деррон, вас избрали для выполнения этой важной задачи, потому что вы заслужили полное доверие. Думаю, вы справитесь.

Даже четыре мрачных года спустя эта сцена жила в памяти Чана Деррона. Это странное назначение изменило всю его жизнь, бросило в пучину тайн, ужаса и отчаяния.

— Да, сэр.

Чан Деррон четко отдал честь. Он стоял, дожидаясь, когда же в этом огромном, скромно обставленном зале Зеленого Холла — кабинете Командора Космического Легиона — прозвучит приказ.

Крупный, подтянутый, стройный, в зеленой форме Легиона, он походил на бронзовую статую. Даже в глазах было сияние немеркнущей бронзы. Вся его выправка говорила о несокрушимой силе. Чан Деррон служил в Космическом Легионе меньше года, но уже имел много наград в войне с кометчиками.

— Я отдал приказ всему флоту Адмирала Самду помогать вам, — сказал Командор. — Но саму задачу можно доверить только одному человеку.

Капитан Деррон попытался проглотить комок. Бывалый капитан — ему не пристало трепетать, как кадету. Ведь ему, в конце концов, двадцать два. Но заданный тихим голосом вопрос ошеломил его.

— Вы знаете доктора Макса Элероида?

— О… конечно, — поспешно ответил он. — Если вы говорите об инженере-геодезисте. Это тот человек, который видоизменил геодин и изобрел геопеллер. Мы в Академии изучали по нему геодезию.

— Так вы были инженером? — Командор слегка улыбнулся. — Доктор Элероид, — сказал он, — вероятно, один из величайших ныне живущих физиков. И он только что сделал открытие.

Чан Деррон ждал, теряясь в догадках.

— Сегодня утром, — сказал Джей Калам, — Элероид пришел в этот кабинет, и следом за ним помощник втащил целый ящик с оборудованием. Макс был напуган и упрашивал взять его и изобретение под защиту Легиона. «Это изобретение очень важно, — говорил он, — и очень опасно». Он не довел работу до конца — в то время Земле угрожала опасность от кометчиков. Затем он усовершенствовал его, превратив в оружие. Он слегка опоздал — война закончилась. Но доктор решил доверить его Легиону, чтобы вместе с АККА оно могло защищать Землю. Однако вчера он узнал, что в его лаборатории побывал кто-то чужой. Она расположена на западе, в Красной Пустыне. Этот неизвестный очень напугал его. В подробности работы были посвящены всего лишь два человека — его дочь и ассистент Джонс Твейн. Ничто не говорит о том, что ассистент и шпион — одно и то же лицо. Но…

Командор выпрямился.

— Мы намерены помочь доктору Элероиду с полевым испытанием этого изобретения. Оно никогда не проверялось. Если испытания закончатся успешно, новое оружие останется в ваших руках. Такова суть вопроса, капитан Деррон. А теперь ваши инструкции.

— Да, сэр.

— Вы немедленно должны вернуться на крейсер и лететь на базу в Скалистых Горах. Там вас уже ожидают двадцать рабочих с землеройными машинами на атомных двигателях, взрывчаткой и строительными материалами. Вы возьмете их на борт и направитесь к Новой Луне. Пролетев две тысячи миль, — продолжал Джей Калам, — вы откроете этот конверт и узнаете координаты места посадки.

Чан Деррон принял маленький зеленый конверт, запечатанный крылышками Легиона по темно-зеленому сургучу, и положил его во внутренний карман кителя.

— Вы опуститесь в указанном месте и выгрузите рабочих и оборудование. В месте, которое вы выберете по собственному усмотрению, они должны выкопать шурф двадцать футов в ширину и двадцать в глубину. Там, работая под вашим руководством, они построят помещение, армированное двумя футами пердурита, оснащенное лестницей и скрытой дверью со специальным замком. Детали будут вам предоставлены. Выполнение этой задачи должно быть закончено к двенадцати часам завтрашнего дня по времени Легиона. Затем вы посадите людей и погрузите оборудование на борт «Корсара». Крейсер немедленно вернется под командованием вашего первого помощника на базу в Скалистых Горах. Вы же, капитан Деррон…

У Чана Деррона перехватило дыхание, когда Командор внезапно поднялся.

— Вы останетесь на страже возле этой потайной двери. При себе оставите свой ультраволновый коммуникатор, сухой паек, протонное ружье-иглу и штык. Будете охранять доктора Элероида и его ассистента, пока они не закончат испытания. Затем, если эксперимент пройдет успешно, доктор Элероид передаст аппаратуру и записи под вашу ответственность. Вы вызовете крейсер, подниметесь на борт вместе с Элероидом, помощником и аппаратом и немедленно вернетесь на базу в Скалистых Горах. Все ясно, капитан Деррон?

— Ясно, сэр, — сказал Чаи Деррон.

— Флотилия Самду будет следить за тем, чтобы не было вмешательства извне, — заверил Командор, хмурясь. — Во всем остальном мы полагаемся на секретность, точность выполнения приказа и знания. Вся ответственность, капитан Деррон, лежит на вас. — Темные глаза пристально глядели в глаза Чана. — Это одна из величайших задач, какую когда-либо Легион возлагал на одного человека, но я верю, что вы справитесь с ней.

— Я сделаю все, что смогу, сэр, — ответил, вытянувшись, Чан.

— Верю.

Задание казалось достаточно серьезным, но Чан Деррон был полон оптимизма. Тайна, опасность, окружающие это поручение, действовали на него возбуждающе.

Возвращаясь на «Корсар», элегантный геодезический крейсер, он насвистывал песенку. Чан еще никогда не был на Новой Луне. Но он часто видел этот искусственный спутник, плывущий по небу Земли. После того, как он выполнит поручение Командора Калама, он получит заслуженный отпуск, который проведет на веселой Новой Луне.

Шагая в направлении огромного космопорта, он напевал популярную песенку, сочиненную давным-давно какими-то сентиментальными людьми:

Пролетев две тысячи миль по направлению к Новой Луне, он вскрыл конверт. Оказалось, что надо возвращаться на Землю — на пустынный островок в хмуром Атлантическом океане.

«Корсар» опускался среди кричащих птиц. Чан выбрал ровный участок на самом высоком гранитном уступе в ста футах над серым бушующим морем. Двадцать рабочих спустились на землю. Гудящие атомные буры вгрызлись в живую породу. Шахту заполнила паутина строительного металла. Расплавленные каменные осколки превратились в массивные стены и крышу из непроницаемого пердурита.

На следующий день крейсер отбыл при первом же блеске дня. Под черным утесом лежало пустое и безграничное полярное море. Низкое желтое солнце висело в сером северном небе и блестело на вершинах немногих айсбергов. Чану казалось, что он — единственный человек на всей планете. И вдруг в нем родился смутный страх — опасение того, что мер предосторожности, принятых Каламом в отношении таинственного шпиона, окажется недостаточно.

Он еще раз тщательно проверил протонный бластер. Усовершенствованный со времен войны с кометчиками, он посылал мощные струи ядерных разрядов быстрее и дальше, чем любой стационарный излучатель прежних лет. Для более точной стрельбы кобура становилась прикладом. Для ближнего боя присоединялся складной штык.

Чан старался успокоиться, возясь с этим прекрасным безмолвным механизмом. Но одинокий вой ветра, пустая враждебность холодного неба и замороженного моря будили в сердце тревогу.

Он вскрикнул от облегчения, когда «Беллатрикс» — длинный и яркий флагман Адмирала Хала Самду — прорвался сквозь облака. Сошли два человека и вынесли тяжелую деревянную коробку. «Беллатрикс» взмыл вверх и через несколько секунд исчез.

Чан Деррон никогда не встречал прежде доктора Эле-роида, но он узнал ученого, чей портрет имелся в учебниках по геодезии. Элероид был высоким, несколько неуклюжим, медлительным человеком. Широко посаженные и глядящие сквозь толстые очки глаза обладали магнетической силой гения.

Элероид облегченно вздохнул, когда Чан подошел к нему.

— Рад вас видеть, капитан, — голос оказался густым, но глуховатым. — Где склеп? Мы должны спешить!

Чан указал на дверь, замаскированную под каменную плиту, и вернулся, чтобы помочь маленькому, тяжело дышавшему помощнику с ящиком. Доктор Элероид встревоженно посмотрел на них и затем помог им спустить ящик по узкой лестнице. Чан заметил на руках ассистента красную сыпь. Внезапно тот начал чихать и закрыл лицо носовым платком. Макс Элероид властно указал на лестницу.

— Вы останетесь на страже, капитан, — голос его дрожал от напряжения. — Мы запрем комнату. Я позову вас, когда все будет сделано. Будьте бдительны, капитан, — взмолился он, — потому что на карту, возможно, поставлена безопасность самой Системы.

Массивная дверь захлопнулась. Море, скалы и небо были пустынны, как и прежде. Ветер пронизывал до костей, северное солнце грело слабо. Деррон дрожал, шагая взад-вперед.

Чан пытался уверить себя, что мрачные предчувствия безосновательны, но тут что-то коснулось его. Он почувствовал странную легкость на поясе, и натренированная рука быстро метнулась к кобуре. Бластер исчез! Он изумленно озирался. Скалы, море и небо по-прежнему были зловеще пусты. Где оружие? Он не мог найти ответа. Птицы визжали, словно издеваясь над ним. Это означало опасность — враждебное действие неизвестного агента. Но как ему это удалось? Сторожевой флот Самду, должно быть, где-то неподалеку в этом сером небе. Он может связаться с Адмиралом…

Но из маленького черного диска коммуникатора, висевшего на шее, уже доносился гудок вызова. Он нажал кнопку приема и прижал прибор к уху.

— На помощь! — это был Макс Элероид. — Этот человек… он не…

Послышался странный шум, и затем коммуникатор замолк.

Глава II Улика

Это же тревожное сообщение было получено флотом. Когда «Беллатрикс» через час приземлился, Чан Деррон бесцельно бродил среди скал.

— Мой бластер исчез! — прохрипел он, обращаясь к Адмиралу. — Если бы он пе пропал, я смог бы прийти на помощь!

— Где подземелье? — спросил старый бывалый космонавт. Его крупное некрасивое лицо было пепельно-серым. — Мы посмотрим.

Чан показал на едва видимый шов. — Заперто, — голос его дрожал. — Элероид запер ее изнутри. Придется резать пердурит.

— Если удастся… — Хал Самду стиснул покрытые шрамами кулаки, мучительно размышляя, какое принять решение. — Если бы только здесь был старый Жиль Хабибула! Он был крупнейшим специалистом во всем, что касалось замков. Но он сейчас на Фобосе, наверное, сидит за столом Джона Стара и пьет вино.

— Мы не можем ждать, сэр, — поторопил его Чан Деррон. — Я боюсь даже подумать о том, что могло случиться в этой комнате. У вас на корабле есть оборудование, которое могло бы вскрыть этот подвал?

Огромный легионер наклонился и схватился за выступающий угол скалы, который служил замаскированной ручкой двери, уперся каблуками в камень, словно намереваясь взломать ее силой одних лишь мускулов. И дверь легко открылась.

Хал Самду выпрямился и мрачно посмотрел на Чана.

— Заперто, говорите?

Чан Деррон изумленно попятился.

— Она была заперта! — прохрипел он. — Я проверял.

Но в синих глазах Адмирала уже поселилось сомнение. Большая ладонь осторожно опустилась на рукоять протонной иглы, и он указал па безоружного Чана.

— Взять его! — скомандовал он своим людям. — Я посмотрю, что там внутри.

Хал Самду и его офицеры спустились в маленькую квадратную комнату. Там все еще горели лампы дневного света. Они обнаружили доктора Элероида и человека в белом — оба были неподвижны. Лицо помощника уже покрылось смертельной белизной.

Пол нового пердуритового покрытия был залит кровью. Оба были заколоты. И оружие, которое все еще торчало из спины доктора Макса Элероида, было служебным бластером нового образца, с примкнутым штыком и кобурой-прикладом. Больше ничего не было в этой пустой, ярко освещенной комнате. Длинный деревянный ящик вместе с содержимым исчез.

Шатаясь и хватая ртом воздух, словно он тоже получил удар штыком, Хал Самду вскарабкался по лестнице, держа в огромной трясущейся руке бластер с примкнутым штыком, на острие которого все еще дрожала красная капля. Он поднес его к лицу ошарашенного капитана.

— Капитан, вы узнаете это оружие?

— Да, — ответил он. — Я узнаю его по серийному номеру и по инициалам на рукоятке. Он мой.

Хал Самду издал яростный крик.

— В таком случае, Деррон, — прохрипел он, — вы арестованы. Вы обвиняетесь в неповиновении, пренебрежении обязанностями, предательстве по отношению к Зеленому Холлу и убийстве доктора Макса Элероида и его ассистента Джонса Твеина. Вы будете содержаться в наручниках без права освобождения под залог или поручительство вплоть до суда военного трибунала Легиона. Да поможет вам Господь, Деррон.

Чан стоял словно парализованный. В ушах ревел далекий ветер. Черные скалы, сияющий крейсер и грозные люди в зеленом — все расплывалось в его ускользающем сознании.

— Но это сделал не я… — прохрипел он. — Говорю вам, сэр, что не…

Гулкий безжалостный голос Хала Самду проревел:

— А теперь, Деррон, что вы сделали с изобретением Элероида?

Что он сделал с изобретением Элероида? ЧТО ОН СДЕЛАЛ С ИЗОБРЕТЕНИЕМ ЭЛЕРОИДА?.. ЧТО ОН СДЕЛАЛ…

Чан Деррон слышал этот вопрос потом миллион раз.

Ему приказывали ответить на этот вопрос, пытали голодом, обещали свободу и богатство, подвергали исследованиям врачей и психиатров… Но он молчал.

Состоялся суд трибунала. Его обвиняли в двойном убийстве и измене. Приговор — пожизненное заключение. Но Командор Калам распорядился смягчить наказание, заменив пожизненное заключение на тяжелую работу в тюрьме Легиона на Эброне.

Эта новость вызвала у Чана приступ болезненного отчаяния. Он понял, что теперь ему не позволят умереть, точно так же, как и жить, пока на этот проклятый вопрос не будет найден ответ. А огромная мрачная тюрьма на астероиде не позволит ему бежать.

Чан прожил два года в тюрьме на Эброне. Затем — бежал. И вот уже два года Легион охотится за ним.

Глава III Знак Василиска

— Нет, — Джей Калам оторвал усталый взгляд от документов, разложенных-перед ним на длинном столе в башне Зеленого Холла. — Скажи Гаспару Ханнасу, что я с ним не могу поговорить. Сегодня вечером — не могу.

Он смертельно устал. Командуя огромной исследовательской экспедицией, занятой изучением наук и искусств завоеванной кометы, он провел три года среди этого множества изумительных миров за зеленым барьером.

Спустя несколько месяцев он направил первый предварительный анализ и классификацию результатов экспедиции — записи о сотнях невиданных открытий, совершенных на этих древних плененных мирах.

Затем иные, более безотлагательные дела заставили его вернуться на Землю. Несколько встревоженных деятелей Зеленого Холла организовали движение за уничтожение удаляющейся кометы посредством АККА. Командор, оставив юного Роберта Стара руководить наполовину засекреченной, хорошо укрепленной базой, вернулся в Зеленый Холл бороться за жизнь кометы.

Он одержал победу. Новые кометчики ушли за пределы наблюдения огромных телескопов, дав клятву никогда не возвращаться. Джей Калам чувствовал слабость от изнурительной работы. Оставалось еще несколько секретных документов, касающихся смертоносного, аннигилирующего материю оружия кометчиков, и он сможет отправиться в резиденцию Джона Стара на Фобосе на отдых.

— Но, Командор… — Настойчивый голос деловито гудел в переговорном устройстве. — Вас хочет видеть Гаспар Ханнас, владелец Новой Луны. И он говорит, что это безотлагательно…

Лицо Командора стало жестким.

— Я переговорю с ним, когда вернусь из Пурпурного Холла, — сказал он. — Мы уже отправили Адмирала Самду с десятью крейсерами, чтобы он помог Ханнасу поймать вора.

— Но это им не удалось, сэр, — запротестовал адъютант. — Адмирал Самду сообщает…

— Самду командует этим, — голос Джея Калама был вялым от усталости. — Он не должен докладывать…

Безвольно откинувшись в кресле за столом, заваленным бумагами, он уставшими глазами смотрел в окно. Там было темно. За пятью низкими буграми потухших вулканов на черном горизонте поднималась Новая Луна.

Не тот древний спутник, чье исковерканное лицо смотрело на Землю с момента зарождения жизни и который хранительница мира Аладори Антар уничтожила своим секретным оружием вместе с форпостом пришельцев медузиан, а тот, что был сооружен ему взамен.

Новая Луна действительно была новой — горделивый триумф инженерии тридцатого столетия. Центром ее была огромная гексагональная структура, сваренная из металла. Находясь гораздо ближе к Земле, чем прежняя Луна, новый спутник имел период обращения всего лишь шесть часов. С Земли его движение казалось более быстрым и что замечательно — происходило по той же орбите, что и прежде. Он поднимался на западе, двигался против движения звезд и спускался там, где прежде поднималась Луна. Стальные нити, простиравшиеся на тысячу миль от нее, удерживали сложную систему вращающихся зеркал из натриевой фольги и скользящих цветных фильтров из целлулита. Отражаемый солнечный свет применялся для освещения величайшей из когда-либо существовавших реклам. Рука Командора устало потянулась к толстой папке, озаглавленной: «ДОКЛАДЫ КОМЕТАРНОЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ. ДЖ.КАЛАМ, ДИРЕКТОР. ДОКЛАД. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ПЕРЕЧЕНЬ МЕТОДОВ И ОБОРУДОВАНИЯ ДЛЯ НЕОБРАТИМОЙ РЕДУКЦИИ МАТЕРИИ В НЕЙТРОННОЕ ИЗЛУЧЕНИЕ».

Но рекламная надпись притягивала его взгляд. Это был круг алых звезд, лежавших на зеленоватом диске. Звезды быстро вращались, появлялись и уходили, неожиданно меняя цвет на бледно-желтый. Синевато-оранжевые буквы сливались в текст:

«Устали, мистер? Скучно, сестрица? Тогда пойдем со мной!» Диск превратился в живую картинку стройной девушки в белом, идущей по проходу салона лайнера, летящего на Новую Луну. Она повернулась, и веселая, приглашающая улыбка сменилась огненными словами: «Летите на Новую Луну и скажите только, что вам нужно. У Гаспара Ханнаса есть для вас все».

— Все, — улыбнулся Джей Калам мрачно. — Даже лучшие в Системе преступники.

«Восстановите здоровье в нашем санатории! Сыграйте в наши спортивные игры при нулевой тяжести! Отдохните в наших клубах и театрах! Побывайте в наших музеях и обсерваториях! Неожиданности и красота — везде! Вам может улыбнуться фортуна в наших игровых салонах. Даже забвение, если вы жаждете его, можно найти в нашей Клинике Эфтаназии!»

— Но то же самое, — прошептал Джей Калам, — я могу найти в спокойной обстановке в доме Джона Стара на Фобосе.

Огромная надпись очередного приглашения вдруг замерцала и погасла. Миг она отсутствовала. Затем появились красные буквы его собственного имени:

«КАЛАМ! Г-39».

Взрыв красно-белой пиротехники стер эту надпись. Голубая искра превратилась в огромную голубую звезду. Звезда вновь стала Лунной Девушкой — она смеялась, она вновь приглашала…

Но Джей Калам больше не смотрел на рекламу. Ибо Г-39 был его собственный код для вызова в чрезвычайно важных случаях. По руке поползли мурашки холодного предчувствия, когда он коснулся диска коммуникатора.

— Хорошо, Ландо, — сказал он адъютанту. — Дай мне Ханнаса по видеоволновой связи.

Создатель и хозяин великолепнейшего из всех курортов Гаспар Ханнас появился неведомо откуда. Слухи о его прошлом были противоречивы. Утверждали, что он был космическим пиратом, торговцем наркотиками, агентом-андроидом, нечестным игроком, боссом гангстеров и рэкетиров.

Первоначально Новая Луна была устаревшим космическим лайнером, выведенным на орбиту Земли двадцать лет назад. Синдикат Новой Луны, владевший судном во время суматохи, последовавшей после начала Первой Межзвездной войны, получил для этого корабля статус полунезависимой планеты, что позволило превратить его в убежище от строгих законов Земли и остальных планет Системы. Гаспар Ханнас — глава синдиката — был недосягаем и успешно процветал.

Диковинный искусственный спутник, впервые открытый для публики десятилетие назад, заменил целый флот роскошных лайнеров, курсировавших прежде вокруг Земли. Финансовые дела синдиката были малопонятны — Ханнаса называли бесчувственным коммерческим спрутом; но новый курорт был явно выгодным предприятием, эффективно управляемым Ханнасом и его полицией…

Его враги — в них не было недостатка — предпочитали называть этого человека пауком. И действительно, его реклама в небе напоминала паучью сеть. В нее попадали миллионы и оставляли там свое состояние, а иногда и жизнь.

Самому Ханнасу было около шестидесяти. Но когда он сидел — огромный и энергичный — за странным круглым столом в своем офисе, глядя на ленту с записью выигрышей в залах, потягивая темное марсианское пиво, от которого никогда не хмелел, — ни один сторонний наблюдатель не мог угадать его возраста.

Люди говорили, что его прежнее лицо слишком хорошо отражало его подлинную сущность — оно было покрыто шрамами многих битв. После пластической операции лицо Гаспара Ханнаса стало белым, как смерть, белее крошечных шрамов, оставленных хирургами. Бледность эта была непонятна. Улыбка делала эту белую поверхность похожей на лицо чудовищно выросшего ребенка-идиота.

Глаза его, посаженные далеко друг от друга и глубоко погруженные в лысый череп, были черными и проницательными. Их пристальная неподвижность никогда не открывала того, что происходило в мозгу Гаспара Ханнаса.

Такое лицо, признавали люди, было чрезвычайно подходящим для человека подобного рода занятий. Вот кого ждал Джей Калам, глядя в сияющий овал видеоволнового прибора — одного из первых полезных приобретений Земли, заимствованных с завоеванной кометы. Этот прибор использовал мгновенные ахронные силовые поля, которыми прекрасная Кай Нимиди пользовалась, чтобы спастись от кометчиков.

Экран замерцал, и Джей Калам увидел хозяина Новой Луны. Но теперь даже бесчувственная улыбка не могла скрыть пожирающей его тревоги. Белизна превратилась в призрачную бледность. Все его огромное тело трепетало.

— Командор… Командор… — Голос был переполнен ужасом. — Вы должны мне помочь!

— Что вы хотите, Ханнас? — бесстрастно спросил Джей Калам. — И почему вы сочли возможным воспользоваться моим чрезвычайным кодом для вызова, когда у вас уже есть флот Легиона, охраняющий ваши владения?

Гаспар Ханнас по-прежнему улыбался глупой улыбкой младенца, но ровный белый лоб был покрыт крупными каплями пота.

— Адмирал дал добро, — прохрипел он. — Он согласился, что ситуация чрезвычайная. Адмирал сейчас у меня, Командор.

— В чем дело?

— Этот человек… этот монстр… который называет себя Василиском! — голос звучал хрипло и дико. — Он разрушает Новую Луну! Одно время знает, когда он остановится!

— Что он сделал?

— Минувшей ночью он выкрал еще одного нашего клиента. Это был человек, получивший крупнейший выигрыш в баккара, плантатор с астероидов Гловис Филд. Моя полиция сопровождала его вместе с выигрышем к яхте. Они доставили его туда в целости и сохранности. Но его выкрали из задраенного шлюза, Командор, вместе со всем его выигрышем.

Джей Калам пригладил белую прядку волос. Глаза прищурились.

— Такое на Новой Луне случалось часто, но зачем же вам, Ханнас, потребовалось вызывать Легион?

Напряженность и тревога сделали глупую улыбку жесткой.

— Ограбление — это еще не все, Командор. Гловис Филд мертв. Его тело только что найдено в морге возле крематория, в клинике Эфтаназии. И в одной руке он сжимал маленькую глиняную змейку — одну из тех, которыми Василиск отмечает свои преступления.

— Как его убили?

— Его удушили! — громыхнул Гаспар Ханнас. — Зеленым шелковым шарфом. — В его глубоких черных глазах Джей Калам видел мерцание жуткого света. — Он с золотой каймой, Командор, и с крылышками космического Легиона.

Вытянутое лицо Джея Калама напряглось.

— Если в этом преступлении виновен человек из Легиона, он будет наказан, — сказал он. — Но я по-прежнему не вижу, зачем меня понадобилось так срочно вызывать. В чем дело? Вам что, собственной полиции недостаточно? У вас девять тысяч самых крепких в Системе люден. Заставьте их вести расследование.

В черных глазах появилось тоскливое выражение.

— Командор, вы не поняли. Это… это бесполезно! Воздушный шлюз был задраен. Морг был запер! и остался заперт. Никто ничего не понимает. Никто…

— Я советую, — сказал Джей Калам, — проверить собственных людей. Вы сказали, что Адмирал Самду с вами?

На экране появился Самду. Черты лица его под снежно-белыми волосами были искажены непониманием и изумлением.

Командор приветственно улыбнулся.

— В чем дело, Хал?

— Не знаю, что и сказать, Джей. — Голос звучал тревожно. — Тут комар носа не подточит. Но это очень опасно, Джей! Я чувствую! Это может обернуться так же худо, как и с кометчиками!

Джей Калам устало покачал головой.

— Я не вижу ничего страшного.

Хал Самду подался вперед и стукнул по экрану бессильными кулаками.

— Ну что же, Джей, — громыхнул оп, — может быть, ты прислушаешься к этому. Я, как тебе известно, вернувшись с кометы, занимался делом Деррона. И нашел следы… Командор, у меня есть улики, что Василиск — это Чан Деррон.

— Весьма возможно, — кивнул Джей Калам.

— Не было никакого Василиска, пока Чан Деррон не покинул место заключения, — продолжал Хал Самду. — Оп появился вскоре после этого. Он начал с мелочей — экспериментировал. Проверял силу оружия, ради которого он убил Макса Элероида! Одно время знает, как ему удалось спрятать оружие среди тех скал, где мы прочесали каждый квадратный дюйм, — если только он не воспользовался геопеллером. Но теперь у него есть эта неведомая и грозная сила.

Огромные ладони сцепились вместе, побелев от напряжения.

— И с нею он становится все более уверенным. Наглеет! Каждое новое дело, которое он затевает, рискованнее предыдущего. Говорю тебе, Джей, что человек, который ограбил и убил Гловиса Филда, способен па все, НА ВСЕ! Мне не хотелось бы говорить об этом, Джей, по волновой связи. Но если этот человек — Василиск, или Деррон, — способен на такое, что он сделал этой ночью, то она не в безопасности! Или… оно!

Джей Калам напрягся. Он не мог не понять, что означали эти «она» и «оно». Он, Самду и Жиль Хабибула слишком долго были стражниками Аладори Антар и бесценной тайны, которую она берегла, — загадочного оружия под символом АККА, само существование которого служило щитом человечеству. Если хранительница мира в опасности…

— Хорошо, Хал, — сказал он. — Я отправляюсь на Новую Луну…

— И еще одно, Джей… — Грубое лицо было напряженным и встревоженным. — Возьми с собой Жиля Хабибулу.

— Но он на Фобосе, — возразил Командор, — и Марс сейчас в ста градусах от меня. Мне понадобится полдня, чтобы до него добраться. И я не вижу…

— Вызови Джона Стара, — взмолился огромный легионер, — и пусть он пошлет Жиля к тебе навстречу. Трезвого или пьяного. Я чувствую, что без Жиля нам не обойтись. Я знаю, он состарился и растолстел. Но у него есть дар, талант, который нам нужен.

— Хорошо, Хал, — кивнул Джей Калам. — Я доставлю Жиля Хабибулу.

— Спасибо, Командор, — это уже был хриплый голос Гаспара Ханнаса. Теперь на видеоволновом экране возле непричесанной головы Хала Самду появилось огромное, идиотски улыбающееся лицо Ханнаса. — И торопитесь, ради Бога.

Джей Калам послал вызов на Фобос по ультраволновой связи — более быстродействующее видеоволновое оборудование там еще не установили. Он приказал «Непреклонному» — мощному кораблю, однотипному с погибшим «Непобедимым» — быть готовым к отправлению. Он уже поднялся и выходил из офиса, когда увидел маленькую глиняную змейку.

Она лежала на толстом зеленом листе рапорта, над которым он работал несколько минут назад. А под змейкой находился квадрат ярко-красной бумаги.

— Ха! — у него перехватило дыхание, — Как это сюда попало?

Он быстро осмотрел комнату. Тяжелая дверь была закрыта, адъютант сидел, как ни в чем не бывало, за витри-итовой панелью и бдительно нес службу. Окна были закрыты, вентиляционные решетки — не повреждены.

— Не может быть…

Определенно он не слышал ни движения, ни звука шагов. Кометчики обладали невидимостью, но даже невидимке необходимо открыть окно или дверь. В смятении, чувствуя холодный страх, он потряс головой и поднял змейку.

Она была сделана достаточно грубо. Наспех слепленная скульптурка, обожженная дочерна. Она лежала двойным кольцом, положив голову на хвост так, что образовывала букву В.

Джей Калам распечатал тяжелый красный конверт. В верхней части листа был отпечаток змеи в форме буквы В. Под нею аккуратным почерком было написано:

«Мой дорогой Калам!

Поскольку вы собираетесь на Новую Лупу, не будете ли вы так любезны передать Гаспару Ханнасу от меня послание? Прошу сказать ему, что ничто, даже защита Космического Легиона, не спасет его самых удачливых клиентов от судьбы Гловиса Филда.

''Василиск''».

Глава IV Пешка в преступной игре

Солнечная Система плоская. Два измерения плоскости эклиптики загромождены планетами и их спутниками, обломками метеоритов и комет. Но третье измерение пустует.

Межпланетный транспорт, в соответствии с древними законами космического движения, идет по дуге к северу плоскости эклиптики, затем несколько к югу, чтобы избежать обломков Системы и встречных столкновений. За пределами этих установленных трасс нельзя встретить ничего.

Однако на этот раз крошечный корабль двигался прочь от Солнца, параллельно эклиптике в двухстах миллионах миль за пределами космических трасс. Его корпус был покрыт крошечными фотоэлектронными ячейками, способными впитывать любую случайную радиацию, что делало корабль, когда они были задействованы, совершенно невидимым.

Менее тридцати футов в длину, весом в несколько тонн, что делало его незаметным для детектора массы, корабль обладал скоростью, позволяющей ему уйти от самого быстрого из крейсеров Легиона.

Его геодины были нового типа, разработанные Максом Элероидом. Гораздо более мощные, чем прежние, они были так точно подогнаны и сбалансированы, что корабль мог приземлиться на планету или даже маневрировать при угрозе столкновения, не пользуясь вспомогательными дюзами.

«Атом-Фантом» был предназначен для экипажа из четырех человек. Но сейчас на борту находился только один, и он мрачно смотрел на собственный портрет, прикрепленный рядом с другим, на металлической выпуклости напротив витрилитового обзорного окна пилота.

«СТО ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ НАГРАДЫ!»

Это был заголовок, набранный малиновыми буквами, помещенный над цветным изображением. Под ним шел более мелкий текст:

«Эта сумма будет выплачена Космическим Легионом за помощь и информацию, которые дадут возможность арестовать или уничтожить Чана Деррона — беглого преступника, известного также под кличкой Василиск.

Приметы: рост — шесть футов три дюйма. Земной вес — двести десять. Волосы бронзового цвета. Сложение мощное, сильный космический загар. Глаза серые. Небольшие шрамы на лице, шее, спине — последствия допросов.

Этот человек силен физически, образован и безрассудно смел. Бывший капитан Легиона, он был обвинен в убийстве и измене. Два года назад он бежал из тюрьмы Легиона на Эброне. Его следы были найдены на нескольких планетах.

Власти всех планет предупреждены, что Деррон опасен. Он прошел подготовку в Академии Легиона. Предполагается, что он вооружен таинственным и очень опасным оружием. Рекомендуется обезвредить его, прежде чем приступить к задержанию.

''Джей Калам,''

''Командор Космического Легиона''».

За эти четыре года Чан Деррон стал крепче и сильнее. Прежняя откровенная ребячливая простота на лице сменилась суровостью. Он посмотрел на другой портрет, помещенный рядом.

— Что, Леруа, теперь мы товарищи? — пробормотал он. — Вместе против Легиона?

Второе объявление он взял там же, где нашел свой портрет, — в старом, с земляными стенами Икархеныоме на Марсе. Оба объявления были помещены друг подле друга на верхней части доски — они предлагали две самые крупные награды. И он был поражен изысканной, поразительной красотой этого лица.

Под темными, с рыжим отливом, волосами правильные черты. Глаза — чистый изумруд. Рот — красный, полногубый, улыбался со скрытой иронией.

И текст под портретом гласил:

«Зеленый Холл, Космический Легион и различные планетарные правительства обещают награду в двести пятьдесят тысяч долларов за существо по имени Леруа, изображенное выше, — живое или мертвое.

Это не человеческое существо, а женщина-андроид. В течение многих лет в своей лаборатории, укрытой на удаленном планетоиде, одаренный биолог Эльдо Арруни занимался производством этих незаконных существ. Он руководил организацией преступников, сколотил огромное состояние на контрабандной торговле этими опасными существами, сбывая их богатым покупателям по всей Системе.

Стивен Орко — андроид, чья беспринципность и коварство едва не привели к уничтожению Системы во время войны с кометчиками, — типичный из этих безнравственных существ: совершенный телом, непревзойденный интеллектом, но чудовищный злодей, настоящий монстр…

Леруа была последним созданием Эльдо Арруни, и считают, что она — последняя из существующих андроидов. Ученый отказался продать ее. Он держал ее при себе до самого нападения кометчиков. Она бежала, когда все остальные на планетоиде были убиты. С тех пор она — одаренная и безжалостная руководительница остатков этой межпланетной банды.

Власти предупреждены, что это безжалостное существо обладает феноменальными способностями, совершенно свободно от всех человеческих нравственных норм и что ее красота — смертоносное оружие. Она обучена научным дисциплинам, физически более сильна и быстра, чем большинство мужчин, и прекрасно владеет многими видами оружия.

Рекомендуется уничтожить ее по опознании.

''Джей Калам,''

''Командор Космического Легиона''».

— Четверть миллиона, милочка! — прошептал Чан Деррон. — И я думаю, ты их стоишь. — На темном лице вновь появилась детская ухмылка. — Надеюсь, они знают сейчас о твоем местонахождении не больше, чем о моем.

Он послал улыбающемуся портрету воздушный поцелуй большой загорелой рукой и вновь склонился над покрытым колпаком экраном курсопрокладчика. Мили микрофильмов, немыслимых форм призмы и линзы давали полную стереоскопическую картину Системы из любой возможной точки наблюдения на протяжении тысячи лет. Интеграторы могли быстро рассчитать скорейший, безопаснейший и экономически выгоднейший маршрут из одной точки в любую другую.

Он нашел крошечную светлую искорку Оберона — внешнего спутника, затянутого зеленым облаком Урана. Большие руки проворно двигались по дискам, ловя искорку в тройное перекрестье на смотровой пластине. Он рассчитал свои координаты и набрал их на клавиатуре. А затем, пока гудящий механизм анализировал и вновь Интегрировал многие факторы, влияющие на движение «Атома-Фантома» через миллионы миль пространства к безопасной посадке на холодном и одиноком спутнике, сияющие серые глаза вновь обратились к портрету на стене.

— Ну, что ж, Леруа, — произнес он медленно. — Я полагаю, надо попрощаться, — он грустно помахал рукой. — Видишь ли, из нас могла бы получиться отличная парочка, будь у меня то, ради чего гоняется за мной Легион.

Бронзовая голова склонилась, загорелое лицо стало задумчивым.

— Но у меня этого нет, миледи. Я не безрассудный пират космоса — если в этом не возникает необходимости. Я — всего лишь обычный солдат Легиона, которому невероятно, немыслимо не везет. И у меня нет «таинственного и очень опасного оружия».

Голова его чуть приподнялась. Голос смягчился, стал проникновенным.

— Но у меня есть один секрет, Леруа.

Вновь улыбнувшись, он показал на ряд цифр на ленте журнала возле стекла под колпаком.

— Это не секретное оружие, — прошептал он. — И ничего похожего на тайну твоей жизни, Леруа. Но этого достаточно, чтобы дать мне новую надежду. Это означает еще один шанс.

Некоторое время он молча глядел на улыбающийся портрет зеленоглазой красавицы Леруа, глядевшей в ответ, как ему показалось, чуть ли не с ироничным сочувствием.

— Дело было так, моя дорогая, — сказал он, — в последний раз, когда за мной гнался Хал Самду, я оторвался на сто миллионов миль от его флота, отклонившись к северу. Я ушел далеко за пределы видимости. Или за пределы нормальных масс-детекторов. Я пробовал новый трюк, пытаясь выяснить, сидит ли у меня на хвосте старик Хал Самду, когда кое-что обнаружил. Он погрозил ей пальцем.

— Не спрашивай, что именно, Леруа. Это слишком далеко… Масса объекта порядка десяти миллионов тонн, а расстояние до него приблизительно десять миллионов миль, как я установил методом триангуляции. Неважно, что это. Кусок камня или обломок, выброшенный Андромедой. Я направляюсь туда. Еще одна посадка на какой-нибудь удаленной станции, чтобы запастись едой и катодными платами. А после этого я отчалю. Я узнаю, что там. И проведу кое-какие исследования, как и задумал. И… ну что ж, жди.

Вдруг веселое настроение Чана Деррона стало исчезать. В голосе появилась хрипотца.

— Подожди, — прошептал он медленно. — С помощью оборудования, размещенного на маленьком «Атоме-Фантоме», для производства воды, пищи и воздуха, я могу долго жить. Я могу ждать и слушать. Даже на таком расстоянии я смогу улавливать что-нибудь вроде радиоволн… Быть может, я услышу когда-нибудь, что Чаи Деррон может вернуться… Прощай, моя дорогая, — сказал он осипшим голосом. — Точнее, я надеюсь, до свидания — тебе, Легиону и Системе. Всем мужчинам и женщинам, которых я когда-либо знал; каждой улице, по которой я ходил; каждой птице и каждому дереву; каждому живому существу, которое я когда-либо видел, — до свидания…

Внезапно Чан Деррон быстро отвернулся от портретов и уставился в пустынную даль космоса. Глаза моргнули раз — другой. А большие загорелые руки напряглись, стали как железо, застыв на штурвале-верньере «Атома-Фантома».

Геодины тихо музыкально гудели. Автопилот тихонько и медленно пощелкивал. Чан Деррон смотрел на север, вглядываясь во тьму. Там — где-то в созвездии Дракона — лежал неведомый объект, единственная оставленная ему возможность.

«Так и должно быть, — подумал он. — Молчание и темнота». Вдруг раздался тихий короткий звук. Чан Деррон напрягся. Он повернулся, и рука потянулась к бластеру, висящему в кобуре на стенке. Затем он увидел предмет, лежавший на смотровой пластине курсопрокладчика. Его дыхание остановилось. Рука выпустила оружие. Огромные плечи поникли. Он долгое время смотрел на него, и сила и надежда уходили из пего, словно кровь из раны.

— Даже здесь, — Чан устало покачал головой. — Даже сюда добрались!

Наконец он медленно поднял конверт из красной бумаги, лежавший под грубой черной змейкой из обожженной глины. Распечатав его, он прочитал:

Холодный ужас пронзил позвоночник Чана Деррона. Он застыл, ошеломленный. Было страшно сознавать, что за каждым его шагом следит зловещая, неизвестная сила, что безжалостная рука Василиска сможет дотянуться до него даже здесь. Всемогущество! Вездесущность! Власть поистине божественная, но в чьих руках?

Чан почти ощущал чье-то страшное присутствие. Он осмотрел крошечную пилотскую кабину. Она была едва освещена лампочками и слабым светом звезд через иллюминаторы. Он включил более яркое освещение. Захотелось обыскать корабль. Но, конечно, это было бесполезно. Никого не было. Детекторы массы, установленные им заранее, предупредили бы о приближении человеческого тела за миллионы миль до корабля.

Он заставил себя заговорить:

— Зачем следить за мной? — взмолился он в пустоту. — Я полагал, что нужен тебе, чтобы взвалить на меня вину, потому что я был рядом, когда ты убил доктора Элероида. Но разве я недостаточно выстрадал?

Он не смог справиться с потоком горьких воспоминаний. С того момента, когда он бежал на легком крейсере, который впоследствии переделал в «Атом-Фантом», Чан пытался уйти от безжалостного и всемогущего мучителя. Все, что он хотел, — шанса или хоть половины шанса, чтобы начать новую жизнь. Где угодно!

Но этот человек, если это был человек, известный под именем знаменитого дракона и оставлявший на месте преступления неопровержимые доказательства вины Чана Деррона, — этот Василиск не давал ему уйти.

Так было и в тот раз, когда он приземлился на одинокой плантации на Уерере, надеясь купить припасы за несколько фунтов платины, которую добыл, случайно оказавшись в метеоритном потоке. Он нашел плантатора и его жену убитыми, их добро разграбленным. Ему едва удалось оторваться от погони, вовремя вскочив в кабину «Атома-Фантома».

Серые глаза заморгали, когда он подумал о старом Икархеньюме, где он спрятал в пустыне свой маленький корабль и занялся честной лабораторной работой. В первый же его рабочий день в офисе работодателя был взломан сейф, и украденное нашли в столе Чана.

— И это — далеко не все, — он пытался сдержаться, но чувство горечи снова заставило его заговорить. — Был еще случай, когда я оставил «Атом-Фантом» на смещенной орбите вокруг Венеры и опустился в джунгли на геопеллере. Зарыл в лесу скафандр и проскользнул в Новый Чикаго. В тот раз ты позволил мне думать, что я ушел…

Он попытался засмеяться, но вместо этого всхлипнул.

— И вдруг я увидел свое лицо на всех телеэкранах! Разыскивается за очередное убийство… — он тяжело поежился. — Убийство охранника в Земном Банке, и мое лицо на кинопленке во время преступления. Не знаю, как тебе удалось это подстроить. Разве всего этого недостаточно?

Выталкивая изо рта бесполезные слова, он вновь обвел взглядом пилотскую кабину. Он был один. Лишь автопилот тихонько пощелкивал, возвращая крейсер на курс, и безмолвная глиняная змейка лежала на красном листке.

— Что ж, мистер Василиск!..

Он вдруг схватил змейку и вдребезги разбил ее о палубу. Свирепый гнев охватил его — перехватил дыхание, сотряс тело, заревел в ушах.

— Гляди, — прохрипел он. — Я все равно уйду. Не знаю, как я смогу отвязаться от тебя и от Легиона! Но… смотри!

Он остановил геодины и мрачно повернулся к курсопрокладчику. Зеленоватая панель показала ему пятнышко Земли, а рядом с ней — серебристый атом Новой Луны. Он рассчитал координаты и повернулся к компьютеру, чтобы набрать данные и начать первую безнадежную попытку сопротивления неведомому мучителю.

Глава V Голубой Единорог

Могущественный «Непреклонный» плавно скользил на стоянку возле одного из шести огромных трубчатых рукавов структуры Новой Луны. Мощные ключи поставили эту тысячетонную боевую массу на причал. Люки открылись для связи с искусственным спутником.

Трое в штатском сидели за столом в длинной, роскошной комнате, скрытой на корме флагмана. Стройный муж-чина предпочитал темный цвет — на нем был штатский костюм. Беловолосый, с грубым лицом великан был одет в просторные шелка, поражавшие буйством всевозможных оттенков. Он с явным сожалением расстался с иконостасом медалей. На третьем был безвкусно подобранный серый костюм. Владелец его — человек с короткой, но массивной фигурой — держал в рыхлой желтой руке тяжелую трость.

— Во имя жизни, Джей, что за смертельная спешка? — Жиль Хабибула вопросительно смотрел на Командора. — Мы только что присели, чтобы перевести дух после ужасной гонки в пространстве. Нам следовало бы хоть пообедать, Джей! А ты уже говоришь, что мы должны отправляться.

Огромный Хал Самду мрачно посмотрел на него.

— Эта спешка повредила бы тебе, Жиль, — сказал он, — не засни ты пьяным сном. И ты уже перекусил из запасов Джея — таким количеством еды можно было бы накормить венерианского горокса.

Джей Калам мрачно кивнул.

— Мы на Новой Луне, Жиль. У люка нас ждет Гаспар Ханнас. У нас впереди работа.

Жиль Хабибула покачал морщинистой головой и обратил взгляд молящих рыбьих глаз на Командора.

— Мне не вынести этого, Джей, — захныкал он. — Такое мне не по силам, — он показал большим пальцем на выпирающее брюхо. — Взгляни на бедного старого Жиля Хабибулу. Он стар, он очень стар. Он должен получить свою порцию вина. У него должна быть трость, чтобы поддерживать его неуклюжее тело. Он скоро умрет, бедный Жиль.

Бледные глаза моргнули.

— Да-да, умрет, если ученые не откроют секрет омоложения. И как можно быстрее. На этой самой Новой Луне есть специалист, который обещает это устроить. Но Джон Стар меня не отпускал.

Он печально вздохнул.

— Ах, весь мир в смертельном заговоре против Жиля Хабибулы. Он сидел в Пурпурном Холле и выпивал свою драгоценную каплю счастья. Ибо Фобос — приятный мир, Джей. Солнышко в саду ласково к больным старым костям. Джон Стар — гостеприимный хозяин — никогда не прогоняет своих гостей из-за стола, Джей! Ах, и как приятно видеть каждый день Аладори, видеть, как она счастлива с Джоном Старом, Джей, после всех тех опасностей, которые выпали на нашу долю. Как приятно быть рядом, оберегать ее на тот случай, если снова придет беда. Когда старый, одинокий, никому не нужный солдат нянчит на колене крошечную дочурку Боба Стара и видит Кай, по-прежнему такую же прекрасную, несмотря на все те ужасы, которые приключились с ней на комете, и с таким нетерпением ждущую возвращения Боба домой, он счастлив. Доктора говорят, что следующим будет мальчик. Но это секрет, Джей!

Тяжело откинувшись в кресле, старик вновь вздохнул.

— Старый Жиль был счастлив на Фобосе, Джей, настолько счастлив, насколько это возможно для старого умирающего легионера… Он получал свой ужин среди дорогих знакомых лиц. Он потягивал свою драгоценную капельку вина. Он тихонько дремал где-нибудь в уголке, и скажи, разве старый, бедный солдат этого не заслужил? Но — нет!

Взгляд бледных глаз стал обвиняющим.

— Это жестоко, Джей, так пугать старых людей. Ах, ты заставил меня вспомнить о медузианах, злодее Орко и об ужасных кометчиках. — Он наклонился вперед, и на лице его было нетерпение. — Скажи старому Жилю, что все в порядке, Джей! Скажи, что это всего лишь чудовищная шутка!

Глазки его беспокойно перебегали с мрачного лица Джея Калама на хмурое, грубое лицо Хала Самду. Морщинистое лицо медленно покрылось бледной болезненной желтизной.

— Во имя жизни! — воскликнул он. — Неужели это столь смертельно серьезно? Говори, Джей. Скажи старому Жилю правду, прежде чем его старый мозг даст трещину.

Поднявшись из-за стола, Джей Калам покачал головой.

— Я мало что могу сказать, Жиль, — произнес он. — Мы имеем дело с преступником, который именует себя Василиском. Он приобрел какую-то власть над пространством. Расстояние и вещественные преграды, похоже, для него — ничто. Он начал с мелочей, года два назад, — совершал кражи из охраняемых мест; подсовывал письма и глиняных змей в самые невероятные места. Недавно я получил такое послание в своем офисе в Зеленом Холле. Затем он начал действовать смелее — начались убийства. Сейчас он послал записку, что намерен ограбить и убить одного из клиентов Гаспара Ханнаса, и будет это делать ежедневно. Если он это сделает, а Хал боится…

— Боится?

Хал Самду обрушил огромный кулак на стол и вскочил.

— Боится? — громыхнул он. — Да, Джей, я вот-вот в штаны наложу от страха. Потому что если так будет продолжаться, то Василиск сможет добраться до хранителя мира так же легко, как и до любого злосчастного игрока.

— До хранителя? — в свою очередь, поднявшись, опершись на стол и на трость, Жиль Хабибула заморгал, глядя на Джея Калама. — Тогда почему она не воспользуется… АККА и не покончит с опасностью?

Командор покачал головой.

— Потому, что мы не знаем, кто такой Василиск, Жиль, — сказал он. — И где он. Аладори не может использовать свое оружие, не зная цели. Если мы не откроем точного местонахождения в космосе Василиска прежде, чем он до нее доберется, то я не знаю, что может случиться.

— Да, Жиль, — подтвердил Хал Самду, — И вот почему мы послали за тобой. Потому что у тебя дар открывать замки и находить спрятанное.

Жиль Хабибула воодушевился.

— Ах, это так, Хал, — засопел он. — Старый Жиль некогда имел искорку гения — драгоценное сияние таланта, который дважды спасал Систему. Да, когда-то это было, но теперь этот дар покрылся ржавчиной. Он умирает. Ах, Джей, лучше бы ты оставил Жиля мирно досыпать на Фобосе.

Но маленькие глазки оживились.

— Мы должны установить личность этого мастера преступлений. У тебя есть след, Джей? Неужели ни одного драгоценного следа?

— Да, Жиль, — вновь вмешался Хал Самду. — Следов сколько угодно. Даже слишком много. И все говорят об одном: Василиск — изменник Деррон.

— Деррон? — засопел Жиль Хабибула. — Я слышал это имя.

— Он был капитаном в Легионе, — сказал Джей Калам. — Чан Деррон был осужден за убийство доктора Макса Элероида и заподозрен в похищении таинственного устройства, разработанного в военных целях для использования против кометчиков. Деррон два года назад бежал из тюрьмы на Эброне. Деятельность Василиска началась вскоре после этого.

Над дверью замигала зеленая лампочка.

— Адъютант, — сказал Джей Калам. — Мы должны идти. Нас ждет Гаспар Ханнас, и у нас всего лишь два часа.

— Два часа? — хрипло произнес Жиль Хабибула. — Джей, ты говоришь так, будто мы осуждены и ждем казни.

— Два часа до полуночи по времени Новой Луны, — объяснил Джей Калам. — Преступник обещал объявиться в это время — и у нас, возможно, появится шанс его поймать.

Жиль Хабибула поморщился.

— Как ты думаешь это сделать?

— Мы предприняли меры, — сказал Джей Калам. — Во-первых, десять крейсеров Хала готовы встретить любой приближающийся корабль. Во-вторых, Гаспар Ханнас пообещал сотрудничество его полиции в пределах Новой Луны. Полицейские расставлены на постах. В-третьих, мы сами будем ждать на Новой Луне вместе с подразделением легионеров в штатском.

— Несомненно, это Деррон, — мрачно добавил Хал Самду. — Достаточно очевидно, что это он. Гаспар Ханнас поднял награду за его поимку до четверти миллиона. Мы украсили всю Новую Луну его портретами. Стража и игроки будут начеку. Если он придет ночью, мы его поймаем.

— Ах, да, Хал, — засопел Жиль Хабибула. — Но раз, как вы говорите, расстояние и стены ничего не значат для его необычайного могущества, то, возможно, Василиск нанесет бедному игроку смертельный удар, даже не появляясь здесь.

— Как бы там ни было… — и Джей Калам направился к двери, где мигала зеленая лампочка, — мы должны идти. Если он придет, мы сможем его схватить. Если нет — > мы, может быть, найдем какой-нибудь след. Что-нибудь… Что-нибудь да подскажет нам, где он и как его можно уничтожить.

Великан Хал Самду пошел вперед; Жиль Хабибула, спотыкаясь и опираясь на трость, позади. Они вышли из апартаментов Командора, прошли через навигационный отсек и огромный армированный люк «Непреклонного» на Новую Луну.

Их встретил Гаспар Ханнас. Огромный, как Хал Самду, он был одет в просторный черный наряд. Черный цвет оттенял белизну чудовищных рыхлых рук и огромного лоснящегося лица. В черных, глубоко посаженных глазах был ужас. На лбу блестел пот. Но белое лицо встретило их медленной идиотской ухмылкой.

— Джентльмены, — прохрипел он. — Командор! Мы должны спешить. Время поджимает. Стража расставлена, и я жду…

Голос его вдруг прервался, и он отшатнулся от Жиля Хабибулы. Тяжело опираясь на трость, старик пристально смотрел на него. На лице старого солдата появилась улыбка.

— Во имя жизни! — засопел он. — Это же Педро Шар…

Бессмысленная улыбка покинула лицо Гаспара Ханнаса, и огромные руки сделали испуганный жест, призывая его молчать.

— Хабибула. Пятьдесят лет прошло. Но я тебя помню. Ты — Жиль г…

— Стоп! — рявкнул Жиль Хабибула. — Я узнал тебя, Гаспар, несмотря на то, что у тебя поддельное лицо. И у меня к тебе счет побольше, чем ты думаешь! Так что лучше придержи свой язык.

Он стоял, опершись обеими руками на трость, и бледные глаза моргали, глядя на великана в черном.

— Гаспар Ханнас, — засопел он, — великий Гаспар Ханнас, владелец Новой Луны. Да, ты прошел длинный путь со времени Голубого Единорога. Ты ускользнул от полицейского отряда в джунглях…

Великан вновь испуганно поднял огромные руки.

— Погоди, Хабибула, — прохрипел он. — И прости!..

— Ах, это так, старый Жиль может забыть, но не бесплатно, — старик вздохнул. — К тебе благосклонна судьба. Ты стал могущественным человеком. Говорят, что Новая Луна сделала тебя самым богатым в Системе. А твой старый товарищ — всего лишь жалкий ветеран Легиона — голодающий, одинокий и больной… Бедный старый Жиль Хабибула…

Внезапно желтое лицо засияло.

— Ах, мистер Ханнас, ты можешь заслужить прощение Жиля Хабибулы. Всем известно о твоих роскошных запасах, мистер Ханнас! О твоих отборных винах. Об изысканной еде.

Гаспар Ханнас улыбнулся бесчувственной улыбкой.

— Вы — гости Новой Луны, — сказал он. — Ты и твои товарищи по Легиону получите все самое лучшее.

Рыбьи глаза Жиля Хабибулы победоносно заморгали, глядя на спутников.

— Ах, спасибо тебе, мистер Ханнас, — засопел он. — И я считаю, что наши обязанности вынуждают нас немедленно посетить твои салоны удачи. Прошло очень много лет, мистер Ханнас, с тех пор, как старый Жиль рисковал ставить доллары на кон. Но эта встреча заставила меня припомнить старые дни…

Гаспар Ханнас кивнул, и улыбка его стала напряженной.

— Я помню, Жиль, — сказал он. — Очень хорошо помню. Но пошли. У нас нет времени на азартные игры, — он вновь посмотрел на старого солдата и вдруг добавил: — Но если ты действительно хочешь сыграть, главный крупье в холле, где не делают ограничений, выдаст тебе сто синих жетонов.

— Я помню, — вздохнул Жиль Хабибула. — Голубой Единорог…

— Пятьсот! — торопливо вскричал Гаспар Ханнас. — И пойдем скорее!

Джей Калам кивнул, и Хал Самду быстро зашагал вперед.

— Ах, да, — заговорил Жиль Хабибула. — Расставляйте стражу, устанавливайте ловушки и идем за столы. Пусть крутятся яркие колеса, пусть драгоценная кровь бежит быстрее, когда выпадают номера. Ах, легкие мои полны воздухом старых дней! — он торопливо продвигался вперед, стараясь не отставать от своих товарищей.

— Чан Деррон не угрожает нам, — сопел он. — Ни одно человеческое существо, кроме, конечно, старого Жиля, не проскочит мимо флота Хала и всех этих стражников. А что касается Василиска, я не сомневаюсь, что это какая-то мистификация… Во имя жизни, что это?

Перед ним упал маленький предмет и разбился. По осколкам, однако, он смог определить, что это была маленькая фигурка змеи, грубо вылепленная из глины и обожженная дочерна.

Глава VI «Ты — Чан Деррон»

Два раза в год старая Луна пересекала эклиптику, когда орбита ее проходила через острие конуса земной тени. Новая Луна, находившаяся ближе к планете, проходила через эклиптику каждые шесть часов. Основываясь на этом факте, Чан Деррон составил свой план.

В годы, когда он обучался в Академии Легиона, Чан иногда находил время для занятий сценическим искусством. В эти два года изгнания театральное искусство достаточно часто ему помогало. И сейчас он вновь обратился к нему для создания нового образа.

Он стал доктором Чарльзом Даррелом, морским биологом, только что вернувшимся из экспедиции по исследованию бентосферы полярных морей Венеры, чтобы отдохнуть на Новой Луне. Его волосы были выкрашены в черный цвет, серые глаза потемнели под действием специального химического средства, загорелая кожа приняла венерианскую бледность. Голубой шрам исказил лицо — он был оставлен клыками морского чудовища. Он припадал на ногу, раздавленную закрывшимся люком. Коричневые глаза щурились от незнакомого солнца.

— Все будет в порядке, — сказал он, кивнув незнакомцу в зеркале. — Если ты пройдешь мимо стражников и флота.

Следующее, что он сделал, — взял геопеллер, извлек его из скафандра и привязал к плечам под одеждой. Геопеллер, изобретенный Максом Элероидом, был деликатным, миниатюрным геодезическим отражателем с собственным атомным источником энергии. Чуть больше ладони человека, управляемый посредством регулятора на коротком кабеле, он превращал обычный космический скафандр в настоящий геодезический корабль. Эта крошечная вещица уже помогла тысячам потерпевших крушение добраться через сотни миллионов миль до населенных миров.

«Атом-Фантом» дрейфовал в конусе тени Земли, за пределами орбиты старой Луны. Он уходил по инерции к востоку. Патрульные крейсера Хала Самду посылали во все стороны импульсы, по они не могли обнаружить Чана, потому что несколько тонн его крейсера были почти ничем по сравнению с тысячетонными громадами. И мощные гравитационные магнитные и электрические поля снижали шансы его обнаружения.

Внизу была Земля — огромный диск плотной тьмы, окаймленный сверхъестественным пламенем, — это атмосфера отражала солнечные лучи, образуя чернеющий круг, пылающий красным великолепием закатов. Серебристая вращающаяся паутина кружилась в этом кольце и исчезала во тьме.

Осторожно вращая верньер-штурвал, напряженно всматриваясь в смутный красный диск, Чан Деррон подвел «Атом-Фантом» к моторной установке, которая управляла движением огромного зеркала из натриевой фольги, находившегося за пределами огромного колеса, и поставил корабль на магнитный якорь.

Облачившись в белый, тщательно подогнанный скафандр, Чан пристегнул к поясу бластер и вышел в люк. Один заряд из бластера перерезал силовые кабели. И он стал ждать, стоя на краю зеркала, когда вернется солнце. Огромный щит пылал белым огнем, и маленький корабль лежал под ним, скрытый кромешной тьмой. Но если бы зеркало повернулось…

Наконец появился техник, скользя на страховочном лине со стороны металлической звезды — сердца Новой Луны — и держа в руках ящик с инструментами. Вцепившись в рычажок управления геопеллером, Чаи бросился ему навстречу. Они встретились в космосе. Техник, оправившись от удивления, проявил неожиданное проворство. Он выхватил атомный факел, который мог сжечь скафандр Чана, как бумагу.

— У меня бластер, — сказал Чан. — Но мне не нужна твоя жизнь. Давай ключи и номер!

— Деррон! — лицо человека побелело под шлемом. — Каторжник… нас предупреждали…

Чан вцепился в факел. Но противник уже прекратил сопротивление. Лишившись сил от страха, он захрипел:

— Ради Бога, Деррон, не убивай меня. Я все сделаю, как скажешь!

Чан заметил, что его имя здесь имеет большую силу, чем тело. И оно опаснее, чем любой враг. Он быстро забрал у техника инструменты, ключи, номерную пластинку со шлема — желтый светящийся полумесяц. Атомным факелом он приварил рукав его скафандра к моторной установке.

— Через три часа, — пообещал Чаи, — я вернусь и освобожу тебя.

Он схватил скользящий провод для страховочного линя, и геопеллер помчал его к Новой Луне, до которой было пятьсот миль. Провод привел его к огромной платформе на одном из гигантских трубчатых рукавов центральной звезды. Он опустился среди группы людей, у каждого из которых были инструменты, и вместе с ними поспешил к огромному воздушному шлюзу.

Со стены шлюза на него уставилось собственное лицо.

«Двести пятьдесят тысяч награды! — кричали малиновые буквы. — Будьте бдительны! Этот человек может быть среди вас!»

Двигаясь вместе с остальными к люку, он раскрыл захваченный у рабочего наряд. «Осмотр и ремонт зеркала 17-В-285», — было записано в нем. Он нацарапал внизу: «Дефектный переключатель исправлен».

«Сколько у меня времени, — думал он, — прежде чем другой ремонтник, посланный, чтобы выполнить работу получше, найдет первого, приваренного к моторной установке рядом с «Атомом-Фантомом»? Но если я выиграл эти три часа…»

Во внутренних помещениях, где люди освобождались от скафандров и спешили под душ, с наслаждением снимая одежду, он вновь увидел зловещий плакат. И все разговоры, которые он слышал, были о Чане Дерроне и Василиске — о том, что оба они — одно и то же лицо, и об обещанном сегодня ночью ограблении и убийстве.

Чан Деррон нашел кабину с тем же номером, что он взял у техника, повесил скафандр, быстро натянул тесное белье и просторную одежду, найденные там, и влился в группу усталых людей, идущих на ужин.

— Держите ушки на макушке, — посоветовал идущий рядом маленький механик. — Любой рослый человек, которого вы встретите сегодня ночью, может стоить четверти миллиона. Ты даже не заподозришь, что…

— Верно, не заподозришь, — согласился Чан Деррон.

Он покинул группу рабочих и вошел в просторное шумное помещение под палубами, где было много пассажиров с космических лайнеров. Он закрыл дверь и облегченно вздохнул. Ибо он прошел мимо флота, сквозь стены Новой Луны и внимательных сыщиков, которые осматривали каждого, кто входил в люк. Он был в безопасности…

— Ваш билет, сэр…

Это был внимательный темнокожий портье-марсианин. Из кармана его формы зловеще торчал портрет с объявлением о награде. Нахмурясь, Чан Деррон похлопал по своим карманам.

— О, вспомнил! — он заморгал. — Забыл, понимаете ли, в багаже. Может, дадите дубликат?

Внимательные глаза изучали шрам.

— Да, сэр, дам временную контрамарку. Ваше имя, сэр?

— Доктор Чарльз Даррел. Морской биолог. Я с Венеры, проездом к Земле. Буду здесь денька два, — он поморщился, словно от боли. — У вас нет темных очков? Не привык к свету — на Венере облака, знаете ли…

Так он обзавелся билетом, служившим на Новой Луне паспортом. И поспешил дальше. Ленточные транспортеры, по которым скользили подносы с кофе, провели его сквозь огромные залы, роскошные магазины в зал Эфтаназии. Но Чан ни на что не обращал внимания, пока не увидел казино — это было то место, где он надеялся встретить в полночь Василиска.

Прозрачные и подсвеченные изнутри столбы у входа казались колоннами живых алмазов. Рубины и изумруды были в тонкой золотой оправе. В этом ослепительном сиянии стояла женщина, выглядевшая крошечной.

Девушка оказалась высокой. У нее были платиновые волосы, прекрасная белая кожа, черные глаза. Она была одета в манто из каллистянского меха.

Она была невероятно красива. От такой красоты у него болезненно перехватило горло. Он не мог справиться с горечью при мысли о двойной преграде, разделяющей их, — ее богатство и его отчаянное положение. «Будь я каким-нибудь безобразным миллиардером, — вяло подумал он, — вернувшимся с колониальных шахт и плантаций, она могла бы меня ждать…»

Сердце подскочило к горлу…

Девушка быстро подошла к нему. Белое великолепие ее лица было освещено улыбкой. Глаза потеплели. Радостным тихим голосом она приветствовала его по имени:

— Эй, Чан! Ты — Чан Деррон!

Чан пошатнулся, услышав эти слова. Легкая, как пламя, девушка ласково взяла его за бесчувственную руку.

Глава VII Удача Жиля Хабибулы

Игорные салоны занимали шесть просторных залов вокруг частного офиса Гаспара Ханнаса, расположенного на оси вращения Новой Луны. Стены офиса были прозрачны изнутри, и Ханнас со своего огромного вращающегося кресла за круглым столом мог видеть любой из своих холлов.

Это были огромные и роскошно обставленные помещения. В нишах — дорогие статуи, па полированных полах — тысячи игорных столиков.

К каждому холлу подходил туннель, о котором большинство игроков не подозревали. В туннелях их проигрыш быстро подсчитывался и переправлялся в надежный подвал под офисом Гаспара Ханнаса. Из щели в круглом столе владельца постоянно шла лента с подсчетом проигрышей и выигрышей. Потери были показаны красным цветом, но увидеть их можно было очень редко.

— Теория вероятности, — утверждал Гаспар Ханнас, улыбаясь своей неподвижной бессмысленной улыбкой, — это все, что мне нужно. Каждая игра — беспроигрышна.

Сегодня шесть холлов были заполнены сверх обычного. По Новой Луне бродил слух о Василиске, и великое множество любителей острых ощущений в шелках и драгоценностях с нетерпением ждали, что произойдёт ночью.

В этот вечер Гаспар Ханнас не следил за лентой. Он прошел вместе с тремя легионерами в алмазную комнату, где ставки не ограничивались. В узловатой руке Хала Самду был помятый плакат с объявлением о награде.

— Подозреваемый Деррон и есть ваш Василиск.

Время от времени он освежал воспоминания, бросая взгляд на бронзоволосое, покрытое космическим загаром лицо Чана Деррона.

— Деррон — человек рослый, — задумался Джей Калам. — Этот тоже великан.

Они проследили за взглядом его серьезных темных глаз.

— Ах, действительно! — засопел Жиль Хабибула, стараясь не отстать от Хала Самду. — Величественная фигура, что и говорить. А рядом с ним красивая девушка.

Человек возвышался, как башня, над неугомонными, ярко наряженными игроками. Волосы у него были темными, кожа имела характерный бледный оттенок. На лице — длинный шрам.

Блондинка рядом с ним была столь же экстравагантна. На ней было роскошное манто из бесценного каллистянского меха, которое она носила с королевской грацией. Алмазный медальон в форме звезды — Джею Каламу показалось, что она похожа на увеличенную снежинку — висел у нее на груди.

— Шесть футов, — сказал Хал Самду сдавленным голосом, — ему не скрыть, а бледность и темные волосы — маскировка.

Он поманил одного из солдат в штатском, который незаметно следовал за ним:

— Мы его арестуем и разберемся, кто он.

Джей Калам резко покачал головой.

— Следите за ним, — прошептал он. — Если это Деррон и Василиск, мы выясним кое-что о его методах. Тем временем…

Он что-то прошептал Жилю Хабибуле.

— Во имя жизни, Джей! — рыбьи глазки Жиля изумленно уставились на него. — Не требуй от меня этого! Не приказывай старому солдату идти на такой риск.

— Жиль! — Хал Самду схватил его за плечи. — Это надо сделать ради хранителя мира.

Жиль Хабибула вздрогнул и покачнулся.

— Не надо, Хал! — прохрипел он. — Я, конечно, сделаю все, что просит Джей. Да, ради хранителя…

Он повернулся к белому великану в черном.

— Ах, мистер Ханнас, — засопел он. — Я вынужден просить вас одолжить мне тысячу синих жетонов.

— Тысячу?! На миллион долларов? — идиотская улыбка стала напряженной, и Ханнас возмущенно взглянул на Джея Калама. — Командор, да он просто грабитель!

— Я не больше грабитель, чем кровожадный Педро Акула.

— Хорошо!

Сжимая в кулаке листок с запиской от Ханнаса, Жиль Хабибула побрел к столику. Короткий толчок тростью по ребрам женщины в пурпурном наряде, столь же тучной, как и он сам, — и возле гиганта в зеленом и девушки в белом освободилось место. Он сунул записку ошарашенному крупье.

— Тысячу синих фишек, мистер, или сотню этих ваших смертельных алмазных.

Он повернулся к бледному высокому незнакомцу.

— Прошу прощения, сэр, — засопел он, — но мне не удержать жетоны в моих старых дрожащих руках. А вам должно везти — это я потому решил, что с вами рядом сидит такая чудесная девушка. Не могли бы вы сделать для меня ставки, сэр?

— Как угодно, — великан расслабился. — Сколько хотите поставить?

Жиль Хабибула обвел рукой стопки фишек.

— Миллион, — сказал он, — на тридцать девять.

Даже здесь, в Алмазном Зале, такая игра не могла не вызвать переполоха. Зрители столпились возле рулетки. Полузакрыв глаза, Жиль Хабибула следил за тем, как крупье бросил шарик на колесо. Затем он драматически поднял руку.

— Эх, — сказал он едва слышно. — Старого Жиля вам не провести.

Он повернулся к мужчине и девушке.

— Спасибо, сэр, — пропыхтел он. — А теперь нам осталось лишь ждать, что принесет зигзаг удачи или искусства. — Глаза его засветились восхищением, когда он взглянул на девушку. — Какая красота! Этот синий гобелен с Титана столь же красив, как и вы, моя милочка.

Внезапно его трость указала через стол (причем рука, державшая ее, оказалась неожиданно твердой), и зеленый набалдашник оказался точно напротив все еще поднятой руки крупье над колесом.

Крупье сглотнул и побелел. Рука его безвольно упала. Он испуганно следил за бегущим шариком.

— Ах, эта золотая нимфа! — трость опустилась одновременно с рукой крупье и теперь указывала на статую в нише. А быстрые глазки Жиля Хабибулы вновь смотрели на девушку в белом. — Она танцует так, как могли бы танцевать вы, милочка.

Крупье стоял и дрожал. На бледном лице появились капельки пота. Наконец шарик выскочил в паз. Ошеломленные, испуганные глаза крупье взглянули в желтое лицо Жиля Хабибулы.

— Вы выиграли, сэр, — прохрипел он. — Сорок к одному.

— Именно, — подтвердил Жиль Хабибула. — И никаких жетонов или чеков — дайте мне сорок миллионов новыми, сертификатами Зеленого Холла.

Трясущиеся пальцы крупье пробежались по клавиатуре, и внезапно из магнитной трубы вывалился толстый пакет с деньгами. На глазах у потрясенных зрителей Жиль пересчитал сорок миллионов долларов.

Внезапно задрожав, Жиль Хабибула взмахнул пачкой кредиток и… не удержал их — деньги вылетели из его пальцев и рассыпались по полу.

— Ох, жизнь моя! — прохрипел он. — Мои сорок миллионов! Ради сладкой жизни Земли, помогите старому бедняку собрать его жалкое состояние.

После секундного замешательства последовала оживленная возня. Жиль Хабибула, стеная и хныча, привалился к высокому мужчине. Незнакомец подхватил его и помог удержаться на ногах.

— Ах, спасибо, сэр, — Жиль торопливо схватил и пересчитал деньги. — Спасибо! Благодарю вас, мадам! — он облегченно вздохнул. — Ах, я вижу, все на месте. Спасибо!

Он триумфально направился к своим спутникам, которые делали вид, что следят за игрой за другим столиком. Игнорируя необычно бледное и болезненное лицо Гаспара Ханнаса, он что-то уронил в подставленную ладонь Джея Калама.

— Ах, Джей, — пропыхтел он, — мне это далось очень недешево — смертельная угроза и мучительное напряжение моего стареющего мозга… но вот ключи подозреваемого, а также его билет.

— Смертельная угроза? — эхом отозвался Гаспар Хан-пас. — Это стоило мне сорок миллионов долларов!

Командор разглядывал продолговатую желтую карточку.

— Чарльз Даррел, — пробормотал он. — Морской биолог с Венеры. — Темные глаза сощурились. — Это лишь временная контрамарка. А инициалы одни и те же — Чарльз Даррел и Чан Деррон.

Хал Самду сжал огромные кулаки.

— Эге, Джей, — прошептал он. — Арестовать его?

— Пока не надо, — сказал Командор. — Жди меня здесь.

Он быстро подошел к столу и дотронулся до руки великана. Незнакомец повернулся к нему. Едва уловимое движение его руки дало понять Командору, что под одеждой у него какое-то оружие.

— Вы уронили это, когда подбирали деньги, — Джей Калам протянул ключи и желтую карточку. — Если вы назовете имя и фамилию, указанные в билете, я верну…

Незнакомец безмолвно смотрел сквозь темные стекла очков. Но девушка шагнула вперед. Ее грациозная рука скользнула под локоть незнакомцу.

— Разумеется, назовет, — голос ее, богатый оттенками, как у певицы, был быстр и убедителен. — Или я могу его представить. Сэр, это доктор Чарльз Даррел. Он только что прибыл с Венеры. Он мой жених.

— Благодарю, — напрягая память, Джей Калам рассматривал девушку. — А могу я узнать ваше имя?

— Вани Элоян, — она сказала это так, как могла бы сказать «Я принцесса». — С Тула.

Командор поклонился и вручил незнакомцу ключи и карточку. Девушка улыбнулась, поблагодарила, взяла спутника под локоть и быстро отвела его к столу.

Задумчиво потирая темный подбородок, Джей Калам вернулся к друзьям, сидевшим за другим столом, где ставки были один к ста. Жиль Хабибула, с напряженным выражением на желтом, как луна, лице, указывал тросточкой, протянутой над вращающимся колесом, на величественную картину, изображавшую конец старой Луны.

Крупье за столом смотрел с отчаянием в глазах на Жиля Хабибулу. Трость старика двигалась, указывая.

— А здесь, — сопел он, — стоит прекрасная Аладори!

— Успокойся, Хабибула, — прохрипел Гаспар Ханнас. — Или ты уничтожишь Новую Луну так же легко, как она уничтожила старую. Ради чести…

Выпал номер. Рот крупье открылся — он издал придушенный крин, сглотнул и беспомощно пожал плечами, глядя на Гаспара Ханнаса.

— Вы выиграли, сэр, — произнес он наконец, причем его голос сорвался на визг. — Двадцать миллиардов. Мы немедленно доставим вам их из подвала.

Огромная лапа Гаспара Ханнаса ухватилась за одежду Жиля Хабибулы.

— Хабибула! — прохрипел он. — Неужели ты такой жестокий? Ради чести!..

Рыбьи глаза Жиля Хабибулы неодобрительно заморгали.

— Ах вот как? Странно слышать от тебя это слово, Гаспар Ханнас! Сорок лет назад, когда я знал тебя, ты не вспоминал о чести, когда касался чего-нибудь грязными руками, — он повернулся к столу. — Мне нужны мои двадцать миллиардов.

Выигрыш доставили в стомиллионных банковских билетах, которые он никогда еще не видел. Пальцы его с удивительным проворством пересчитали деньги.

— Эх, Педро, — просопел он печально, — не тебе меня укорять, тем более что все твое могущество держится на плодах усилий моего старого мозга. Ибо я вижу, что ты используешь мои простенькие изобретения, которые я применял еще для столов «Голубого Единорога».

Он похлопал себя по оттопыренному карману.

— Они неплохо помогли бы мне, если бы я хотел играть всю ночь. Я заставил бы тебя клянчить об единственной черной фишке — пропуске в твою клинику Эфтаназии. Но я не хочу этого делать, Ханнас, — оп покачивался, упершись в пол тростью. — Потому что я честнее тебя, для меня существуют границы. Ладно, еще одна партия, и с меня хватит. Всего один миллиард. Сто к одному.

Гаспар Ханнас зашатался, челюсть его отвисла.

— Хабибула! — прошипел он. — Во имя Этиры Коран…

— Не произноси ее имени! — прорычал Жиль Хабибула. — А поскольку ты уже сделал это, я ставлю два миллиарда.

— Не надо! — воскликнул Ханнас. — Я… по-моему, столик не в порядке. Мы закрываемся… Этот столик больше не работает…

— Тогда я найду другой, — засопел Жиль Хабибула. Но Джей Калам прикоснулся к его руке.

— Тебе лучше держаться рядом с нами, Жиль, — прошептал Командор. — Двигайся медленно, чтобы люди в штатском могли окружить тебя. И не своди глаз с доктора Даррела, потому что у тебя осталось всего лишь двадцать минут.

— У меня? — Жиль Хабибула заморгал, глядя на него. Он похлопал себя по карману вновь, искоса взглянув на Гаспара Ханнаса. — Не думаю, что он успеет перерезать мне горло за одну секунду, Джей. Вообще-то вас здесь так много, что он вряд ли отважится. Дело в том, что Педро — трус с белой печенкой…

— Жиль, — сказал Джей хмуро, — я говорю об опасности, которая будет грозить тебе, когда Василиск попытается нанести удар.

— В-Василиск? — губы Жиля стали пепельными. — Аи! Этот смертельный Василиск! Ты говорил, что он грозил ограбить и убить какого-то игрока. Но зачем ему я?

Гаспар Ханнас затаил дух, и его неуместная улыбка вдруг стала почти умиротворенной.

— Разве мы не сказали тебе, Жиль? — спросил Джей Калам удивленно. — Разве мы не сказали тебе, что Василиск обещал убить того, у кого будет наибольший выигрыш?

— А твои двадцать миллиардов, Хабибула, — это самый большой выигрыш за всю историю Новой Луны, — в голосе Гаспара Ханнаса звучала свирепая радость. — Но я соглашусь принять эти деньги обратно в обмен на черный жетон.

Глава VIII Мерцающий человек

Жиль Хабибула задрожал. На перепуганном желтом лице выступили капли пота. Маленькие глазки затуманились.

— Ах! — всхлипнул он. — Ах… ах…

Жиль стал яростно вырывать из кармана свой выигрыш. Он злобно закричал:

— Джей! Ах, Джей! Почему ты мне не сказал! Бедный старый слепец, убогий калека, которому и так осталось жить немного! Джей, зачем ты вынудил старого Жиля сунуть голову в петлю!

— Тебя стережет весь флот Хала, — попытался успокоить его Командор, — и десять тысяч местных полицейских. Мы защитим тебя, Жиль.

— Ага! — в глазах Хала Самду был нетерпеливый блеск. — Мы установили ловушку для Василиска, а твои двадцать миллиардов, Жиль, очень неплохая приманка.

— О, нет! — всхлипнул Жиль Хабибула. — Старый Жиль — не приманка для капканов. Не для того предназначена его бедная старая шкура! — шатаясь, он вернулся к столику, который незадолго до этого покинул так триумфально. — Сколько осталось, Джей? Восемнадцать минут, чтобы лишиться двадцати миллиардов?

Крупье вновь побелел, увидев, что он возвращается.

— Поспеши! — поторопил его старый солдат. — Проси делать ставки, крути шарик. Во имя смертельной жизни, если это место — зал удачи, а не черная клиника Эфтаназии.

Крупье сглотнул и хрипло прошептал:

— Делайте ваши ставки, джентльмены! Ставки на столе!

Выпуклые глаза Жиля Хабибулы всматривались в ряд игроков.

— Какому-то смертельному дураку повезет, — прохрипел он. Взгляд его упал на низенького русого человечка напротив — бледные возбужденные глазки за толстыми стеклами очков напряженно вглядывались в бесконечные строчки в записной книжке, тонкие нервные пальцы бегали по клавиатуре маленького бесшумного калькулятора. Перед ним на столе оставалось три жетона. Жиль Хабибу-а окликнул его:

— Братец, хочешь выиграть?

Маленький незнакомец заморгал, взглянув на него.

— Сэр, — послышался его визгливый голос, — хочу. Я много лет трудился над совершенствованием моей системы, произвел двадцать миллионов вычислений. У меня осталось три жетона.

— Забудь о своей системе, — засопел Жиль Хабибула, — и ставь свои жетоны на сто один.

Человечек посмотрел в свою записную книжку.

— Но моя система, сэр, основана на перестановке чисел и гравитационном воздействии планет… Моя система…

— Дурак! — прошипела женщина с крысиным лицом, сидевшая рядом с ним. — Играй! Старый пройдоха что-то замышляет! Он только что урвал двадцать миллиардов.

Она поставила столбик собственных жетонов на сто один.

Жиль моргнул, и крупье завертел рулетку.

Маленький человечек поставил жетон на сорок один. Толстая рука Жиля Хабибулы, держащая кредитки так, будто это был лучистый металл, положила выигрыш на дубль-зеро.

— Два биллиона и несколько миллионов, — сказал он белому, как мел, крупье. В голосе его звучала откровенная угроза. — И не шевелиться, пока шарик не остановится! Не дышать!

Он посмотрел на коротышку.

— Ты прав, братец, — сказал он. — Твой номер выиграет. Это зависит от гравитационного воздействия. — Он ткнул рукояткой трости в лицо крупье. — Не двигаться.

Трость приподнялась, и шар упал в паз.

— Выиграл сорок первый! — всхлипнув от облегчения, белый, как мел, крупье забрал пачку кредиток с дубль-зеро. Дрожащей рукой он смахнул остальные ставки. Затем придвинул к коротышке стопку из сотни жетонов.

— Моя система! — прогудел возбужденный коротышка. — Наконец-то!

Тонкие пальцы сделали пометку в черном блокноте. Пробежались по безмолвным клавишам машинки. Он взглянул на табло, затем поставил жетоны на сорок один.

Бесцветные глаза Жиля Хабибулы вновь обратились к крупье.

— Сорок первый, — сказал он, — опять выигрывает.

Крупье облизал сухие губы. Блестящие глаза в отчаянии взглянули на Гаспара Ханнаса. Наконец он раскрутил колесо и с ужасом стал следить за прыгающим шариком.

— Выиграл сорок первый номер!

— Моя система! — Коротышка сгреб жетоны дрожащими руками. — За двадцать лет впервые! Теперь те, кто считал доктора Дэйвиана дураком, признают его математическим гением!

— Да нет, он и теперь дурак, — обратился Гаспар Ханнас к Джею Каламу, не тревожась о том, услышат его или нет за столом. — Патологический игрок. Я перевидал таких тысячи — они достаточно самонадеянны и верят, будто их полоумные системы способны опровергнуть теорию вероятности. Они никогда не могут вовремя остановиться, пока не приходится, в конце концов, клянчить бесплатную черную фишку. Дэйвиан, видимо, будет просить ее завтра, когда спустит все, что выиграл сейчас.

Командор сочувственно взглянул на коротышку, чьи беспокойные пальцы вновь вдавливали клавиши калькулятора. Он повернулся к хозяину Новой Луны.

— Старый клиент?

— Он уже двадцать лет пытается меня разорить. — Невинно моргая, Ханнас стоял и смотрел, как Дэйвиан заносит результаты своей игры в блокнот. — Я хорошо знаю его, он часто прилетает ко мне, чтобы спустить свои жалкие гроши. Я даже встречал его жену, когда они впервые появились на моем старом корабле, — очаровательная девушка, она много лет пыталась его спасти после того, как он промотал все, что имел. Но потом поняла, что Эфтаназия — единственное лекарство для таких типов. Ему доводилось даже занимать ответственную должность в одной исследовательской фирме, в статистическом отделе. Посмотрите на него сейчас — это уже ничтожество…

Ханнас презрительно хихикнул.

— Все они одинаковы, — сказал он. — Проиграются до нитки, а синдикату приходится оплачивать им обратную дорогу. Но им же этого мало! Они не способны ничему научиться. Они не успокаиваются. Продают дома. Предают родственников. Отталкивают друзей, если они у них есть. Живут в нищете, клянчат милостыню, воруют и вновь возвращаются сюда, чтобы попытаться сорвать банк.

— Печальный случай, — сказал Джей Калам, сочувственно взглянув на бледного игрока. — Вы не испытываете чувства ответственности?

— Не я изобрел человеческую натуру. — Ханнас пожал плечами. — И синдикат таких, как он, не поощряет. Дело в том, что практической выгоды от них мы не получаем — они только создают неприятные инциденты, когда совершают самоубийства за столами на глазах у публики, а то и нападая на наших людей, вместо того чтобы благопристойно попросить черный жетон.

Он фыркнул.

— Все они одинаковы, — повторил он. — Этот Дэйвиан всего лишь чуть настойчивее остальных.

Джей Калам взглянул на хронометр и взял великана за руку.

— Двенадцать минут до полуночи, — сказал он тихо. — Я думаю, нам лучше пройтись. Но дайте людям сигнал не сводить глаз с доктора Даррела.

Они пошли через широкий зал. Хал Самду шагал впереди. Тяжело дыша и переваливаясь, Жиль Хабибула плелся следом. Лицо его было в крупных каплях пота.

— Во имя жизни! — всхлипывал он. — Джей, Хал, неужели вы не подождете бедного старого Жиля? Неужели вы оставите его одного в лапах ужасного Василиска? Неужели вы не чувствуете угрозы в воздухе и не видите страха па лице каждого из присутствующих?

Джей Калам остановился, и старик вцепился в его руку.

— Джей, пойдем! — прохрипел он. — Ради жизни, давай приготовимся. Давай встанем у стены, и пусть нас окружат все наши люди с бластерами наготове…

— Заткнись, Жиль! — оборвал его Хал Самду. — Опасность грозит только победителю. Я думаю, что если мы окружим этого доктора Даррела…

— Моя смертельная жизнь!

Дрожащей рукой Жиль Хабибула показывал на стол, где остановилась игра. Высокий человек в белом устанавливал на столе некий выпуклый предмет, завернутый в коричневую ткань.

Жиль Хабибула изумленно глядел, как он разворачивает ткань. Глазам зрителей представилась черная коробка с полированными медными стержнями, торчащими в разные стороны. К коробке была присоединена маленькая панель управления; на голове человека были наушники.

— Что это? — Жиль Хабибула вцепился в руку Ханнаса. — Во имя драгоценной жизни, скажи, что это? Мне не нравится эта странная машина, особенно в тот момент, когда нам предстоит иметь дело с таким чудовищем, как Василиск.

— Это всего лишь Джон Комэйн, — скрипучим голосом произнес Гаспар Ханнас. — Мы поговорим с ним.

Он подвел их к человеку, создавшему Новую Луну. Комэйн в своем белом лабораторном халате выглядел атлетом. Светлые волосы его были жесткими и непокорными. Лицо — словно квадратная строгая маска; невыразительные синие глаза слегка выпуклы. Он кивнул Гаспару Ханнасу, но кивок получился жестким, неприветливым.

— Комэйн, — сказал Ханнас, — это Командор Калам и его помощники. Они ловят Василиска.

Стеклянные глаза бросили на них холодный взгляд.

— Джентльмены, — произнес сухой металлический голос, — я тоже, по-своему, пытаюсь разрешить эту проблему Я построил Новую Луну… Я хочу защитить ее.

Жиль Хабибула показал на черную коробку.

— Да-да… доктор Комэйн, а что это?

— Действия Василиска, — кратко сказал Комэйн, — показывают, что он использовал незнакомые нам технические средства. Таким образом, первый шаг, который мы должны предпринять, — обнаружить и проанализировать используемые им силы.

И он резко повернулся к приборной панели.

— Ах, верно, — сказал Жиль Хабибула — Вы правы. Что верно, то верно.

И они пошли вдоль столиков, внимательно рассматривая тысячи игроков. Игра почти везде остановилась. Повсюду слышался нервный шепот, время от времени прерываемый чьим-нибудь слишком громким смехом, выдающим страх. Многие из тех, кто пришел сюда посмотреть на Василиска, похоже, сожалели о своей храбрости и теснились к дверям.

— Моя смертельная жизнь! — изумленно закричал Жиль Хабибула. Его дрожащая рука указывала на столик, за которым остановилась игра. — Я знаю этого человека! — Он показал на одного из игроков. — Сорок лет назад мы были знакомы в «Голубом Единороге»! Это Амо Брелекко!

— Естественно, ты знаешь его, — прохрипел Гаспар Ханнас. — Таких, как мы трое, больше нет.

— Ах, вот как! — Жиль Хабибула раздраженно выпрямился. — Ханнас, я не давал тебе права зачислять меня в это общество. И ты, и Амо ни разу в жизни палец о палец не ударили, чтобы сделать что-нибудь хорошее. К тому же, Жиль был гораздо ловчее и делал все лучше, чем вы.

К ним направлялся высокий человек с совершенно лысой огромной головой. Длинный, похожий на лезвие ножа нос придавал его лицу резкость. На нем были просторные пурпурные брюки и пламенно-желтой окраски халат. На груди и руках — бриллианты.

— Амо Эел! — прошептал Жиль Хабибула. — Словно и не было этих сорока лет. Он не изменился. У него были самые быстрые руки на свете, не считая моих собственных! — Его бледные глаза замигали. — Что он здесь делает, Ханнас? Тебе не следовало его сюда пускать. Он знает твои штучки не хуже меня.

Тот улыбнулся.

— Брелекко был здесь еще до того, как построили Новую Луну, — сказал Ханнас. — Я предлагал ему десять тысяч долларов в день, чтобы он играл на заведение. Он отказался, сказал, что предпочитает брать эти деньги со стола. Так он и делает, но он гораздо скромнее тебя, Хабибула; ограничивает свой выигрыш десятью тысячами долларов в день. Я не жалуюсь на его присутствие. Он хорошо действует на публику.

— Ты прав. Он совсем неплох, — кивнул Жиль Хабибула. — Когда я его узнал, он был совсем мальчишкой, но весьма многообещающим.

— Брелекко — одаренный человек, — согласился Гаспар Ханнас. — Он просто волшебник, и это восхищает наших гостей. Он изобрел сверхшахматы, и никто не может его обыграть.

— Я никогда не пытался, — пробормотал Жиль Хабибула.

— Его квартира оборудована, как астрофизическая лаборатория, — продолжал Ханнас, — он талантливый ученый, а не только величайший игрок в Системе.

Глаза Хабибулы замерцали.

— Не считая, конечно, тебя, — торопливо добавил Ханнас.

Он сделал приглашающий жест белой рукой, и Амо Брелекко подошел к ним. Взглянув на старика в сером, он застыл на месте. Сверкающие драгоценности совершили дугу в воздухе вместе с его рукой.

Но толстая трость уже уперлась в тощее тело Брелекко. Пухлая ладонь сжала набалдашник.

— Не двигаться, Брелекко! — угрожающе зазвенел тонкий голос.

Рука в драгоценностях опустилась.

— Ах, Брелекко, — просипел Жиль. — За сорок лет ты меня не забыл.

— И никогда не забуду, Хабибула. — Голос Брелекко напоминал скрежет металла.

— В таком случае, Амо, тебе следует держать себя в руках, — мрачно посоветовал Жиль Хабибула. — По крайней мере, до полуночи.

Бесплотное, как у кадавра, лицо игрока исказилось неприятной гримасой.

— Выходит, ты охотишься на Василиска, Хабибула? — спросил он скрежещущим шепотом. — Есть древняя земная поговорка. Посылай вора ловить вора… Но я думаю, что даже это не поможет. Василиск — лучший вор, чем даже ты, Хабибула.

У Жиля перехватило дыхание, и трость взлетела. Но Амо Брелекко, насмешливо махнув тонкой рукой, повернулся к дальнему столику, за которым возникла суета.

— Мы скоро узнаем, — прошептал он. — Похоже, выигравший в опасности. И полночь вот-вот наступит.

Он пошел, словно желтый скелет, к столику. Следом поспешили трое легионеров и Гаспар Ханнас. Большинство игроков, когда они приблизились к столику, расступились. Очевидно, они испытывали страх перед зловещим Василиском, так что за столиком оставались лишь несколько человек. Вокруг них сомкнулся круг перешептывающихся зрителей.

Большинство из немногих, что остались, были легионерами в штатском. Но рослый бледный человек, представившийся как Чарльз Даррел, протолкался и подошел к столу вместе с высокой блондинкой. Брелекко встал возле крупье, глядя сквозь монокль на рулетку. Инженер Джон Комэйн склонился над своим загадочным устройством; наушники были у него на голове, и он чем-то щелкал на приборной панели. За столом остался лишь один игрок, и все внимание зрителей было сосредоточено на нем — маленьком, потрепанном человечке — Абеле Дэйвиане. Он выигрывал и дрожал от возбуждения. Толстые очки запотели, сморщенная кожа была покрыта потом. Поношенный пиджак расстегнут. Он с лихорадочной торопливостью выставлял жетоны и щелкал калькулятором. Жиль Хабибула остановился, озабоченно сопя. Но трое его спутников протолкались к столику, и маленький игрок посмотрел на них. Его возбужденные глаза заморгали. Он узнал их.

— Спасибо, мистер Ханнас, — насмешливо протянул он. — Моя система дала мне двадцать миллионов долларов. По-моему, неплохая награда за годы мытья посуды, за то время, когда я перебивался с хлеба на воду и берег каждый цент, чтобы проиграть за вашим столом. Но сейчас я хочу вас удивить.

Он нервно и алчно стал сгребать выигрыш.

— Вы издевались, мистер Ханнас, когда я приходил и просил у вас немного денег в долг. Вы говорили, что я пристрастился и что такие, как я, не выигрывают. Но сейчас я намерен увезти выигрыш домой, — пронзительный голос задрожал. — Прощайте, мистер Ханнас.

Он попросил у крупье мешок для денег. Синие жетоны, синтетические банкноты, сертификаты Зеленого Холла — все перекочевало туда.

Джей Калам бросил взгляд на Хала Самду и сделал властный жест столпившимся вокруг легионерам:

— Стерегите этого человека!

Маленький Абель Дэйвиан взял мешок, калькулятор и блокнот и устало поплелся прочь от стола. Он остановился.

— Нет, мистер Ханнас, — пробормотал он. — Я не вернусь.

Джей Калам напрягся и затаил дыхание. Он услышал необычный звук. Глубокий, вибрирующий гул, похожий на урчание огромного тигра, — зловещий и безжалостный. Звук был пронизывающим.

Абель Дзйвиан замерцал, словно его отгородил прозрачный занавес. Маленькое сутулое тельце, казалось, застыло на мгновение, как кадр киноленты при остановке проектора. Затем Абель Дэйвиан исчез.

В эту самую минуту Джей Калам услышал треск электрических разрядов и покалывание на коже. Он понимал, что какая-то сила тянет его к тому месту, где только что был Абель Дэйвиан, а затем его оттолкнуло назад. Джей Калам чувствовал головокружение, тошноту и не верил собственным глазам, ибо на том месте, откуда только что столь загадочно исчез маленький человек, стояло нечто чудовищное.

Глава IX Тварь из ниоткуда

Когда блондинка приветствовала Чана Деррона по имени в казино, он остановился, пораженный и испуганный. Затем, глядя в ее сияющие глаза, заставил себя ответить на улыбку и пожал ее теплую ладонь.

— Не могли бы мы поговорить? — спросила она и кивнула, указывая в сторону. — Пойдем со мной. Я заказала столик на двоих в гриле возле Алмазного Зала. Мы сможем поговорить за обедом. А потом… Голос ее звучал, как музыка, и в черной глубине ее глаз светилось нечто страшное и холодное., как межгалактическое пространство.

— Затем, — тихо сказала она, и вновь ее лучистая улыбка заставила его сердце болезненно сжаться, — мы будем играть.

— Подождите, пожалуйста. — У Чана Деррона перехватило дыхание, и он попытался справиться с собой. Он отвел глаза и постарался придать своему лицу спокойное выражение. — Извините, — сказал он. — Вы самая красивая женщина на свете. Но я думаю, вы обознались. Я доктор Чарльз Даррел. Я прибыл сюда с Венеры. Очень сожалею, но прежде мы никогда не встречались. И я не знаю этого… Чана Деррона…

Красивая гордая голова качнулась из стороны в сторону, и роскошные платиновые волосы сверкнули в свете огромных алмазоподобных колонн казино. В черных глазах была насмешка, и Чан впервые заметил, что они слегка косят.

— Я не обозналась, — тихо сказала она. — А если вы не знаете Чана Деррона, я освежу вашу память. — Она быстро открыла сумочку, и он бросил взгляд на собственный портрет, над которым кричащий заголовок предлагал четверть миллиона долларов. Сумочка защелкнулась. — Итак, Чарльз, будете обедать?

В ее голосе, в светлой приглашающей музыке речи было что-то твердое. Чан Деррон попытался сдержать дрожь.

— Как скажете, дорогая, — сказал он наконец.

Возле массивного, окаймленного золотом портала они предъявили свои билеты. Чан бросил украдкой взгляд на билет девушки. На нем было имя Вани Элоян. Резиденция на Тула. Но это был такой же временный пропуск, как и у него.

В ресторане, занимавшем треугольное пространство между тремя круглыми залами, Чан усадил девушку за столик среди папоротников. Она заказала шампанское, он тоже.

— Вани Элоян, — тихо сказал он. — Но я думаю, Вани, что на самом деле вы — землянка. Я никогда не встречал каллистянку с такими манерами, хотя акцент позволяет предположить, что вы обучались в университете на Марсе. Думаю, что вы занимались наукой и музыкой. Я прав?

Белое лицо девушки вдруг застыло, и выражение на нем было серьезным, почти трагическим. У Чана в горле появился комок.

— Предпочитаю не говорить о себе. — Голос ее при всей музыкальности был холоден, как солнце на Нептуне. Черные глаза обожгли его ярким и страшным огнем. — Я пришла, чтобы встретиться с вами здесь, Чан Деррон, и задать вопрос. Что вы сделали с изобретением доктора Элероида?

Кровь отхлынула от лица Чана, оставив только серо-зеленую краску грима. Ледяные пальцы страха сжали сердце. Силы покинули его.

В тюрьме, на Эброне, он слышал этот вопрос десять тысяч раз, и сейчас один лишь этот звук вернул назад годы мучений. Два года он пытался совершить побег. Поэтому прежде, чем он смог заговорить, прошло некоторое время.

— Я не убивал доктора Элероида, — сказал он. — Я не похищал его изобретение. Обвинения лживы. Я — жертва чудовищного заговора. Поверьте мне, Вани…

Глаза ее сверкали холодом.

— Я вам не верю, Чан Деррон. — Ее голос звучал со смертоносной решительностью. — И вы не сможете бежать, пока я не узнаю, что вы сделали с секретом доктора Элероида.

Отчаянная сила ее голоса и горящие глаза заставили Чана испытать страх. Вдруг он заметил в этом лице, в этих глазах что-то знакомое.

— Вспомните, Чан Деррон, — предупредил его холодный голос. — Достаточно двух слов, чтобы оборвалась ваша жизнь, а также замечательная карьера Василиска.

Чан Деррон тяжело вздохнул и уселся в кресле поудобнее. Он смотрел, не отрываясь, на белокурую красавицу.

Он смотрел на нее, пока безмолвный официант не принес обед и не удалился. И то, что он увидел в ней, было гораздо более опасным, чем ее ледяной голос.

Грим на ее лице, казалось, исчез; платиновое сияние волос сменилось огненным блеском красного дерева. Он узнал это лицо!

Он изучал каждую черточку его в течение одиноких часов, рассматривая портрет, вывешенный на стенке кабины «Атома-Фантома» рядом с его собственным портретом. Это прекрасное и смертельно опасное существо не было женщиной! Это была Леруа — последнее из синтетических чудовищ-андроидов Эльдо Арруни. Цена ее жизни была сравнима с наградой за его голову.

Чан Деррон вежливо улыбнулся и надел темные очки.

— Вы знаете два слова, — прошептал он. — А я знаю одно. Леруа.

В лице ее мелькнуло напряжение, но уже через секунду она тепло улыбнулась.

— Стол накрыт, доктор Чарльз, — сказала она. — И блюда слишком хороши, чтобы их не отведать. Кроме того, до полуночи мы должны оказаться в Алмазном Зале.

Когда они очутились в комнате для игры, девушка купила стопку жетонов, выложив пачку зеленых кредиток. Они сыграли. Он поставил свои жетоны напротив ее жетонов, и оба выиграли.

Ее черные глаза внимательно рассматривали его и видели все, что происходило вокруг. «Она ждет, — подумал он, — полуночи, когда я выдам себя»…

— Вани, — прошептал он, когда они оказались на какое-то время наедине, — я здесь лишь для того, чтобы поймать этого преступника. Если позволите мне…

— Подождите до полуночи, — равнодушно ответила она.

Когда подошли трое легионеров, Чан Деррон сразу узнал Командора и Хала Самду. Даже в штатском ветеранов Легиона было видно за версту. Ему тут же захотелось оказаться футов на шесть пониже ростом.

Когда ему возвращали пропуск и ключи, он понял, что его узнали. А замечательный маневр коротышки был не более чем тщательно разработанный трюк. Он удивился, когда девушка столь смело выступила в его защиту. Чувства, вызываемые у него ее красотой, были сильнее страха, сильнее того ужаса, который он испытывал перед андроидами. Когда Командор ушел, он повернулся к ней с улыбкой облегчения и благодарности.

— Спасибо, Вани. — От ее ответной улыбки захватило дух, но она, как он понял, предназначалась зрителям.

Голос перешел на зловещий шепот:

— Не следует меня благодарить, Чан Деррон. Калам, Самду и старый Хабибула узнали вас так же, как и я, и мое вмешательство ничего для них не значит. Они, как и я, ждут полуночи.

И полночь наступила.

Девушка взяла Чана под руку. Тонкие пальцы отчаянно вцепились в его плоть — сильные, как и полагалось андроиду. Пронзительные черные глаза следили за каждым его движением, точно так же, как и он следил, не выдаст ли себя каким-нибудь движением Василиск. Вторая рука, заметил он, постоянно играла большим белым алмазом на груди — огромным драгоценным камнем, похожим на большую снежинку.

Чан Деррон услышал зловещее урчание. Он увидел, как замерцал маленький Дэйвиан, застыл и исчез. Он глотнул сырого морозного воздуха. Его потянуло к тому месту, где только что стоял Дэйвиан, затем оттолкнуло назад. И тут он с изумлением увидел чудовищные глаза ужасной твари, появившейся на месте Дэйвиана. Ничего подобного в Системе еще не видели.

Стоя на трех тонких подгибающихся, похожих на резиновые лапах, монстр достигал двенадцати футов в высоту. Тело в форме капли было покрыто зеленовато-черными чешуйками. Три огромных глаза — мутных, алых — глядели с бронированной головы. Огромный черный как смоль клюв разверзся, открыв множество зубов-сабель. Жуткая бахрома длинных змееподобных щупалец свисала с клюва.

С ужасного тела на полированный пол капала зловонная слизь, как будто чудовище только что было выхвачено из трясины неких первобытных джунглей. За слизью темнели чешуйки и проглядывал странный металлический блеск. Чувствовался удушающий ядовитый запах, в котором Чан немедленно узнал запах хлора. Некоторое время чудовище стояло совершенно неподвижно, покачивая жуткой головой, а три огромных красных глаза, смотревших в трех разных направлениях, озирали столпившихся испуганных зрителей. Никто не кричал. Те, кто стоял ближе, начали неуверенно пятиться. Вначале кто-то истерично рассмеялся, затем послышался пронзительный всхлипывающий визг. И раздался безумный рев.

Но тварь уже двигалась. Три крыла внезапно распрямились над бронированной спиной. Они были прозрачно-зелеными. Крылья поднимались и опускались все быстрее и быстрее. Огромный клюв раскрылся, и послышался жуткий рев. Дикое эхо неведомых джунглей полетело по всем коридорам. Само существо с неожиданной резвостью помчалось на трех подгибающихся конечностях. Крылья издавали громоподобный гул и поднимали ветер.

— Назад, Вани! — прохрипел Чан. Он бросился к ней, но огромное крыло ударило его по голове, и он упал. Падая, он заметил, что девушка стоит на пути монстра. Обе ее ладони были поднесены к странному белому бриллианту. Зеленоватые щупальца подхватили ее. Тварь вместе с девушкой взлетела над перепуганными зрителями и помчалась через холл.

— Ловите его! — послышался громкий голос. — Ловите Чана Деррона!

Задыхающийся от аммиака гигант шатался, размахивая бластером. Рядом с ним Джей Калам пытался собрать людей в штатском.

— Ловите его, — сопел Жиль Хабибула из-под стола. — Ловите смертельного монстра!

— Полмиллиона! — грохотал голос Гаспара Ханнаса. — Полмиллиона тому, кто поймает Чана Деррона!

Парализованный страхом и ядовитым газом, Чан понял, что у него осталось всего лишь несколько секунд. Он сунул руку за пазуху под зеленую ткань, нащупал небольшой геопеллер, снятый с космического корабля. Трос управления проходил через рукав, и пальцы вцепились в рукоять. Быстрое движение пальцев — и он взмыл над головами стражников. Поднявшись к самому потолку, он понесся за монстром и девушкой.

Внизу засверкали вспышки выстрелов. Пластик разлетался на куски, осыпая тех, кто в панике метался по залу. Чан вдыхал запах озона и чувствовал, что слабеет. Но геопеллер при всей своей небольшой величине развивал немалую скорость. Чан сделал зигзаг. Не прошло и нескольких секунд, как он добрался до конца обширного зеленого зала, но монстр исчез. В потолке зияло огромное рваное отверстие. Чан повернул рукоятку. Геопеллер понес его в Дыру.

Возбужденный скоростью полета, он быстро принял решение. Он охотился на Василиска, а чудовище было единственной нитью к тому, чтобы установить личность и методы этого преступника. Чан пытался уверить себя, что девушка тут ни при чем. Безжалостный синтетический мозг Леруа представлял для него большую опасность, чем весь Легион. Но образ девушки преследовал его. Он не в силах был забыть ее. Через отверстие в массивной стене, которое могло быть образовано лишь каким-нибудь взрывом, что означало, что чудовище вооружено более внушительным оружием, чем щупальца и клыки, — через это отверстие он попал в переплетение коридоров музея Новой Луны. Чудовище и девушка не были видны. В одном из залов впереди металось несколько человек. Возле стеклянного ящика стоял один из служителей с желтым полумесяцем на форме. Чан опустился рядом с ним.

— Куда он ее утащил?

— Этого не может быть, — захныкал человек, с сомнением вглядываясь в лицо Чана. — Таких тварей не бывает. Тварь, несущая женщину, улетела вверх — в недостроенные помещения. Туда!

Поворачивая рукоять, Чан вновь метнулся вверх. Ветер завизжал в ушах. Он нашел в потолке еще одну дыру и помчался туда, где находилась недостроенная часть Новой Луны. Над пустыми полами переплетались провода и тросы, уходя вверх, во мрак. Атомный огонь горел тут и там, словно звезды в металлической вселенной. Он отбрасывал синие фантастические тени. Несколько мгновений Чан Деррон вглядывался, обескураженный, в синюю таинственную бездну зловещих теней и металлической паутины. Вытащив бластер из-под одежды, он услышал монстра — жуткий рев доносился сквозь стальную путаницу, указывая направление. Геопеллер вновь помчал Чана вверх. Наконец, на огромной платформе, которой пользовались строители, он настиг тварь и девушку. Далекий синий огонь освещал гротескную сеть черных теней. Девушка лежала без движения. Над ней скорчился огромный монстр, раскрыв клюв, щупальца-змеи извивались вокруг шеи.

Геопеллер понес Чана вперед. Вспыхнул бластер. Первый белый разряд ударил в темное чешуйчатое тело, не причинив монстру никакого вреда. В зеленых щупальцах мелькнул бластер нового типа.

Малейшей доли энергии разряда было достаточно, чтобы вызвать медленную смерть от лучевой болезни. Чуть большая доза — и он погибнет мгновенно от ионизации ткани мозга. Но второй заряд угодил в малиновый глаз монстра, и наступила мгновенная смерть. Выронив бластер, чудовище стало валиться на девушку.

Несмотря на протест внутри себя, Чан рванулся вперед, подхватил безвольное тело девушки, и… геопеллер поднял их обоих. Монстр рухнул позади. Огромные зеленые крылья, ударившись о платформу, распрямились. Тело вытянулось и уже не шевелилось. Чан опустился рядом с чудовищем и помог девушке встать на ноги. Ее стройное тело распрямилось, и она прошептала:

— Спасибо, Чан, — она глядела на него, испуганно улыбаясь.

Голос ее был волшебным. Черные глаза приблизились… и затем, с неожиданной быстротой пантеры, она выскользнула из его рук. Внезапный парализующий удар локтем пришелся в нервный узел на шее. Яростная, свирепая сила выкрутила бластер из его руки… Потрясенный, он пошатнулся. Здесь, вдалеке от гравитационных пластин на дне корпуса Новой Луны, притяжение было весьма слабым, и ему потребовалось некоторое время, чтобы восстановить равновесие… Девушка пятилась, держа его на мушке собственного оружия.

— Ну что ж, мистер Василиск, — послышался тихий насмешливый голос. — Посмотрим, как вы уйдете на этот раз.

У Чана перехватило дыхание. Вокруг вращались синеватая тьма и тени от стальных тросов. Он заранее знал, что девушка опасна, и все же красота ее сбила его с толку.

Рука потянулась к рукоятке управления геопеллера. Он не особенно надеялся, что сможет избежать выстрела, но тяга маленького устройства могла оказаться достаточной, чтобы сбить ее с ног.

— Ни с места, Чан Деррон! Убери руку!

Бластер в ее руке вздрогнул.

Он расслабил пальцы.

— Вани, не можешь же ты всерьез считать, что я — Василиск. До сих пор ты была на моей стороне…

— Молчать! — Сверкающее оружие властно поднялось. — Я была достаточно близко от вас, чтобы почувствовать механизм на вашем теле, Деррон, и провода в рукаве, — прищуренные глаза светились гибельным блеском. — На этот раз вы попали в западню. Вам не уйти.

Он вновь увидел, как пальцы ее потянулись к странному белому алмазу на груди.

— Но все же я хочу дать вам еще один шанс.

Он увидел, как рука ее напряглась, а лицо превратилось в безжалостную белую маску. Голос ее — холодный, как льдина — хлестнул его:

— Что вы сделали с изобретением доктора Элероида?

Он беспомощно покачал головой.

— Где машина, которой вы управляете с помощью приборов, которые находятся на вашем теле?

Он знал, что она выстрелит, но не отвечал. Он не мог заставить себя броситься на нее. Ее безжалостная красота…

И вдруг он услышал чудовищное урчание. Девушка и все, что было за ее спиной, вдруг замерцало, как будто между ними упала витрилитовая стена. Последнее, что он видел, — ее напряженное лицо с мрачным подозрительным выражением, которое сменилось изумлением и горьким пониманием. Она растворилась в бездне тьмы, усеянной звездами, а Чан Деррон провалился в черный безвоздушный холод.

Глава X Ключ к разгадке на Контр-Сатурне

— Говорите, оно мертвое? — дрожа, спросил Жиль Хабибула. — Джей, ты уверен, что эта жуткая тварь мертва?

В вышине, в тенистой путанице синеватых металлических тросов, под куполом Новой Луны, на голой платформе растянулось уродливое чудовище. Джей Калам, Хал Самду и Гаспар Ханнас стояли возле лифта на платформе… Жиль Хабибула прятался за их спинами.

— Совершенно мертва, — заверил его Джей Калам. — Очевидно, с ней разделался Чан Деррон. Кто бы мог подумать, что под одеждой у него геопеллер! А затем он унесся вместе с девушкой.

— Унесся! — воскликнул владелец Новой Луны. — На палубах паника! Каждый корабль уже забит до предела беглецами. Через двадцать четыре часа на Новой Луне не будет ни одного посетителя, а также многих наших работников.

Огромные белые кулаки Ханнаса сжались.

— Меня разорил Василиск, Командор, — прохрипел он. — Или Чан Деррон. Пошлите за ним погоню.

Рука Джея Калама указала на тусклый лабиринт из стальной арматуры.

— Должно быть, он где-то здесь вместе с этой женщиной, — сказал он, хмуря лоб. — Хал, тебе не показалась странной эта женщина?

— Да, Джей, — ответил Хал Самду. — Она была прекрасна, прекрасна сверх всякой меры. Это та же злая красота, которая отличала андроиды Эльдо Арруни.

— Андроид! — воскликнул Джей Калам. — Видимо, так. Должно быть, это Леруа — злобная сестренка Стивена Орко. Для такого существа Новая Луна — лакомый кусок. А Чан Деррон для нее — идеальный сообщник. Но она не похожа…

— Похожа, Джей. Похожа, — возразил Жиль Хабибула. — Это смертельно очевидно. Цвет волос и глаз изменен. Косметика изменила форму ее лица. Но все равно, это была она.

Джей Калам повернулся к нему.

— Почему ты не сказал?

Подняв трость, словно собираясь защищаться, Жиль Хабибула попятился.

— Джей, Джей, — жалобно засопел он. — Не будь так строг с бедным старым солдатом, — он тяжело вздохнул и прижал к сердцу толстую желтую ладонь. — Жиль уже очень стар. Глаза у него совсем слабые. Но все же он не чужд восприятию красоты, Джей, а эта девушка была слишком красива, чтобы стоять перед строем твоих солдат с бластерами. Ах, это была просто мечта.

— Будь на твоем месте другой, он бы сам встал перед строем солдат с бластерами.

Командор решительно повернулся к Гаспару Ханнасу.

— Напомните вашей полиции, — сказал он, — что эта женщина-андроид стоит двести пятьдесят тысяч долларов. Это означает три четверти миллиона за двоих.

— Я не пожалел бы и миллиона, Командор, — прохрипел гигант, — чтобы спасти Новую Луну.

Он побрел к лифту.

Джей Калам почесал подбородок.

— Возможно, надо поставить Леруа рядом с Дерроном в нашем списке подозреваемых, — сказал он медленно. — Мы знаем, что Василиск умен, беспощаден и весьма сведущ в науке, а это описание подходит к андроиду. Или она Василиск, или она его сообщник. Либо пришла сюда, чтобы перехватить его добычу.

Он повернулся к закоченевшей твари, убитой Чаном Дерроном. Хал Самду уже осматривал ее, освещая фонариком, а Жиль Хабибула тыкал в ее бронированное тело тростью.

— Ах, какой ужас! — сопел старик. — И оно появилось ниоткуда.

— Оно пришло откуда-то, — хмуро вмешался Джей Калам. — И усложнило ситуацию. Таких тварей в Системе нет, и ничего подобного мы не встречали на комете. Это означает…

— Джей, — изумленно прохрипел Жиль Хабибула. — Джей, взгляни!

В его руке дрожала поднятая трость.

— Эта смертельная тварь никогда не была живой.

— Что ты сказал?

— Смотри! — засопел старик. — Чешуя металлическая, на заклепках. В крыльях нет плоти — это же жалкий целлулит! И в движение она приводится не мускулами, а тросами. Змееподобные щупальца, что схватили бедную девочку, — они сделаны из металлических дисков, проволоки и резины, а жуткие глаза — витрилитовые линзы. Эта тварь — робот!

— Верно, Жиль. — Джей склонился над роботом. — Хал, дай мне твой фонарь.

Он заглянул в один из огромных стеклянных глаз, потрогал эластичный материал, из которого были сделаны крылья, осмотрел клюв, щупальца и конечности, металлическую чешую и прожженную дыру там, где должен был находиться центральный глаз. Наконец он решительно встал и возвратил Халу фонарь.

— Ах, Джей, — нетерпеливо произнес Жиль Хабибула. — Что ты обнаружил?

— Кое-что обнаружил, — сказал Командор. — Тщательное расследование позволит выяснить остальное, — он повернулся к Халу Самду. — Хал, этот механизм поручается тебе. Немедленно отправь на базу в Скалистых Горах группу ученых. Пусть они разберут робота, проведут микроскопическое, химическое, бактериологическое исследования образцов покрова и внутренних частей Сфотографируйте каждую деталь в ультрафиолетовом свете. Впрочем, они сами знают, что делать. Вели им не упускать ни малейшей крупицы информации, ибо эта тварь — единственная наша ниточка, ведущая к Василиску. Пусть твои люди выяснят, где могла быть построена эта машина, кем, с какой целью и как ее доставили на Новую Луну. И еще — как можно бдительнее охраняйте робота и результаты своих исследований.

— Есть, Командор! — Хал Самду отдал честь, и веселая улыбка осветила его большое, некрасивое лицо. — Наконец-то, Джей, мне удастся заняться чем-нибудь стоящим.

И он пошел вслед за Ханнасом к кабине лифта.

— А теперь, Жиль, — продолжал Командор, — я бы хотел узнать побольше о трех людях. Я знаю, что все улики говорят о том, что Василиск — Чан Деррон. Возможно, здесь не обошлось без андроида. Но в таком серьезном деле мы не должны исключать и другие версии. Василиск должен быть блестящим, с безжалостным умом, ученым. В Алмазном Зале находились трое таких людей, которые могут быть заподозрены.

— Да, Джей, — маленькие глазки Жиля Хабибулы округлились. — Кто же это?

— Инженер Джон Комэйн, — начал Джей Калам.

— Ах да, — согласился Жиль Хабибула, — мне не понравился вид этой таинственной коробки. А кто остальные?

— Игрок Брелекко, — сказал Командор. — И сам Ханнас.

— Ханнас! И Брелекко. Да, все трое подходят к твоей классификации. Я мало знаю об этом Комэйне. Но если и были среди людей когда-либо два ненавидящих друг друга волка, то это Ханнас и Брелекко.

— Ты знаешь их, Жиль. Они всегда были такими друзьями, как сейчас?

— Друзьями?! — Выпученные глаза уставились на Джея. — Ах, Джей, они ненавидели друг друга всю жизнь. Мы все трое ненавидели друг друга. Ах, да! И если бы один из нас был слабее остальных, то его растерзали бы в клочья.

— Расскажи мне об этом, Жиль.

— Это было сорок лет назад, Джей, даже больше, — сказал Жиль Хабибула, опершись на трость. — Тогда Жиль был настоящим мужчиной-воином, а не жалким старым солдатом, как сейчас. Он возвращался на Венеру, получив отпуск в Легионе…

— Отпуск, Жиль? — удивился хмурый Командор. — На пять лет?

Жиль Хабибула сердито засопел.

— Обвинения в дезертирстве не подтвердились, Джей. Ах, все это было коварным замыслом моих врагов, пытавшихся испортить карьеру верного легионера.

— Не подтвердились, — многозначительно вставил Джей Калам, — потому что все документы следствия загадочно исчезли.

— Мне ничего не известно об этом… Если тебе больше нечего делать, кроме как повторять злобные измышления демонов, вроде Ханнаса или Брелекко, если ты хочешь зла старому солдату… — жалобный голос надломился.

— Прости, Жиль. — В темных глазах Джея Калама засветился крошечный огонек. — Расскажи, что произошло на Венере.

— Ах, Джей, спасибо, — благодарно засопел старик. — Ты никогда не стремился раскопать тех собак, которых пытались навесить на бедного старого солдата. — Он покачивался, опершись на трость. — Я возвращался на Голубой Единорог. Это был маленький скалистый островок возле Нового Чикаго — одно из богатейших мест в Системе. Туда меня привела женщина, Джей.

Он вздохнул, и бесцветные глаза уставились вдаль.

— Ах, Джей, такой женщины тебе не найти во всей Системе. С пей могла сравниться лишь андроид Леруа. Ах… не было другой такой прекрасной, быстрой и смелой. Ее звали Этира Коран… Мы все трое были в нее влюблены. Джей, ах, Джей, любой человек в Системе мог свихнуться от ее красоты, но мы трое во всем превосходили остальных. Мы знали, что лежит между нами. И ради нее мы заключили нечто вроде союза. Амо Брелекко незадолго до того действовал на юпитерианских лайнерах. В то время у него было другое имя. Он делал деньги. Он был молод, но весьма искусен. Никто, кроме меня, не мог обыграть его в карты. В то время у него был голос, а не этот призрачный шепот. И, как тогда, так и сейчас, он питал пристрастие к причудливой одежде и блеску драгоценностей. С женщинами он обходился нежно, трепетно — много бедных девочек отдали ему свои души и погибли. Откуда пришел Гаспар Ханнас — никто не знал. Его звали Педро Акула. Ходило множество слухов о его прошлом, и лицо у него тогда было другим. Откуда бы он ни явился, он принес с собой удачу, и еще большая удача ждала его на Голубом Единороге. Деньги и кровь… Ах, Джей, я повидал такое, чего никогда не забуду. Такому человеку, как Гаспар Ханнас, могла отказать редкая женщина, но Этира Коран была достаточно смелой, чтобы защитить свою красоту и честь. В те давние дни, Джей, старик Жиль был еще мужчиной…

Глаза старика вновь обратились на чудовищного робота, лежащего на полу, и он удивленно оглянулся, как будто впервые его увидел.

— Ах, какая жуткая машина. Я мог бы долго рассказывать, Джей. Я мог бы рассказать о такой страсти, коварстве и гибели, что у тебя остановилось бы сердце. Ибо Акула и Амо были безжалостными, хитрыми хищниками, а я — ты знаешь, что Жиль всегда был честен — прямолинеен и прост, как дитя. Я должен был обезоружить их, чтобы самому не пропасть. Короче, Джей… — он помолчал, и на желтом круглом лице появилась счастливая улыбка. — Короче, девушка досталась мне. Ах, до чего же это был прекрасный трофей! А что касается Ханнаса и Брелекко, то они обратили свой гнев друг против друга. Мне удалось столкнуть их лбами. И с тех пор они — настоящие враги. Быстрота и искусство Брелекко столкнулись с грубой силой и безжалостной храбростью Ханнаса, и ни одному из них не удалось погубить другого.

— И ты думаешь, что они все еще враги? — спросил Командор.

— Смертельные враги, — подтвердил Жиль Хабибула. — А с чего было им стать друзьями? Ведь Брелекко, должно быть, безумно завидует богатству и власти, которые Ханнас приобрел на Новой Луне, а Ханнас ненавидит Брелекко за то, что он, используя свои трюки, постоянно выигрывает. Ах, Джей, любому из них достало бы мозгов и смертельной злобы, чтобы стать твоим Василиском.

— Возможно, — с сомнением произнес Джей Калам, — но это не дает нам достаточных оснований заподозрить кого-либо, кроме Чана Деррона. Надо встретиться с ними еще раз.

Когда возвратился Хал Самду со свитой легионеров и занялся роботом, они спустились в роскошные апартаменты, выделенные им Гаспаром Ханнасом. Командор послал за Амо Брелекко.

Желтый, похожий на скелет, облаченный в просторные шелка, искрящийся огромными бриллиантами, игрок представлял собой внушительную фигуру. Темные глаза с ненавистью уставились на Жиля Хабибулу.

— Брелекко, — мрачно спросил Командор. — Вы умный человек. Скажите мне, что вы думаете насчет Василиска?

— Очевидно, преступник — способный ученый, — едва слышно ответил игрок. — Очевидно, он в малейших деталях знает Новую Луну. Очевидно также, что он недолюбливает Гаспара Ханнаса. Мне известен один человек, Командор, который соответствует этим пунктам.

— И кто это, кроме вас?

Темные немигающие глаза бросили на него яростный взгляд.

— Кто это? — повторил Джей Калам.

— Человек, построивший Новую Луну, — прохрипел Брелекко. — Джон Комэйн.

— Но разве он не работает на Ханнаса?

— Джон Комэйн — раб Гаспара Ханнаса, — прошептал Брелекко. — Я знаю всю подноготную. Будучи замечательным молодым ученым, обезумевшим от жажды богатства, Комэйн явился в разбитый корпус списанного космического корабля, каким первоначально являлась Новая Луна. Он растратил много чужих денег. Ханнас помог ему расплатиться с долгами, а затем втянул в новое преступление. Комэйн поначалу пытался сбежать, но каждая попытка все больше ввергала его во власть Ханнаса, и все же я думаю, что он сохранил душу и гордость ученого. Я знаю, что вначале он мечтал о Новой Луне не как об игорном заведении, а как о сверхобсерватории и лаборатории для всех отраслей науки. Ее — по его замыслам — должны были установить на орбите Нептуна. Но безжалостный Гаспар Ханнас внес свои коррективы. Разве это странно, Командор, если ученый, возмущенный тем, что полжизни провел в рабстве, наносит ответный удар?

— Возможно, нет, — медленно кивнул Джей. — Благодарю вас, Брелекко.

Он велел двум людям в штатском следить за игроком и послал за Джоном Комэйном. Когда инженер появился — неуклюжий, с жесткой маской на лице, со слегка выпученными глазами, не выражавшими никаких чувств, Командор задал ему тот же вопрос о Василиске. Комэйн покачал большой белой головой — бесстрастный, как статуя.

— Василиск — великий ученый, — произнес он ровным хриплым голосом. — Я знаю, Командор, что это так, потому что пытаюсь противодействовать ему, и это мне не удается. Лишь одного человека, способного с ним сравниться, мне довелось встречать в жизни. Это был доктор Макс Элероид.

— Но Элероид мертв.

— Это лишь мое предположение, Командор, — тихо произнес инженер. — Возможно, труп был опознан неправильно.

За Комэйном стали следить еще два оперативных сотрудника.

Вошел посыльный в зеленой форме Легиона.

— Командор Джей Калам, — сказал он, отдав честь. — Мы получили сообщение со всех бирж на всех планетах. Как вы и предполагали, сэр, акции и облигации синдиката Новой Луны упали на три процента. Сообщения о финансовом состоянии Новой Луны подтверждают ваше предположение о кулуарной борьбе за контроль над деятельностью синдиката. Одна из групп уже капитулировала, так что вторая способна перекупить все предприятия.

Джей Калам мрачно кивнул.

— Когда дело касается синдиката Новой Луны, всегда очень сложно что-либо узнать. Нам пришлось оказать давление на некоторых людей. Судя по всему, покупатель — Гаспар Ханнас.

— Вот как? — Жиль Хабибула выпрямился. — Но Ханнас и так владеет Новой Луной.

— Он — глава синдиката, — сказал Джей Калам. — Первоначально он был единственным владельцем предприятия, но строительство Новой Луны требовало больших затрат… Он был вынужден продать большое количество акций, и теперь синдикат связан по рукам и ногам различными обязательствами. Это — одна из главных причин, почему можно подозревать Гаспара Ханнаса.

— Вот как, Джей! — Жиль Хабибула побледнел и покрылся потом. — И мы находимся на Новой Луне, в самом логове этого смертельного негодяя! Но почему Ханнас, Джей?

— Хотя все, что касается деятельности синдиката, — тайна за семью печатями, ясно, что Гаспар Ханнас может вот-вот потерять Новую Луну. Но сейчас деятельность Василиска позволяет ему вновь приобрести контрольный пакет акций собственного предприятия. Я считаю, что это весьма сильный мотив.

— Да, — согласился Жиль Хабибула. — Но ты говоришь, что Василиск — ученый, а Гаспар Ханнас — не ученый.

— Но под каблуком у него, если правду говорил Брелекко, есть очень способный ученый Джон Комэйн, — Джей Калам рассеянно почесал подбородок, и взгляд его темных глаз вновь остановился на Жиле Хабибуле. — И все же явные улики говорят о том, что Василиск — Чан Деррон. Ибо Чан Деррон захватил изобретение доктора Элероида. Возможно, именно оно является источником силы Василиска. Чан Деррон связан с каждым преступлением — он был здесь, имея на себе скрытые приборы, когда исчез Дэйвиан. И ему вновь удалось загадочным образом скрыться. Я долгое время отказывался верить, что такой отличный легионер, каким был капитан Деррон, мог превратиться в монстра, подобного Василиску. Но присутствие женщины-андроида подтверждает это. Возможно, Леруа была тем загадочным шпионом, который напугал доктора Элероида, а потом она встретила Чана Деррона. Это был не первый человек, развращенный и сломленный фатальной подлостью этих нечеловеческих тварей.

— Да, Джей, — вздохнул Жиль Хабибула. — Некоторые из них были смертельно прекрасны.

Взгляд Джея Калама вновь обратился на старика.

— Жиль, — тихо произнес он, — у меня есть идея.

— Да, Джей? — выпученные глаза быстро заморгали. — Не слишком ли много идей для бедного никчемного героя Легиона?

— Я приказываю тебе, Жиль, найти Чана Деррона.

— Но мы все ищем Деррона.

— Да… Но боюсь, ты не полностью проявляешь свои способности, — голос его зазвучал чуть громче. — Жиль, я, Командор Легиона, приказываю тебе найти Деррона и женщину, которая была с ним… Любыми средствами. Ты будешь работать в одиночку, но связываться со мной по ультраволновой связи, и можешь просить любую помощь.

— Найти Василиска? — Жиль Хабибула побледнел и съежился. — Почему ты думаешь…

— Пользуйся собственными методами, — сказал Джей Калам, — тебе придется вспомнить многое из твоего туманного прошлого. Ты должен притвориться преступником. Что бы ты ни делал, ты должен узнать все. Определи местонахождение Василиска, его резиденцию — найди мишень для хранителя мира. Поймай Деррона и андроида.

Жиль Хабибула облизал пухлые синие губы и сглотнул. Потное лицо стало зеленовато-желтым. Судорожно вздохнув, он вытер дрожащей рукой лысину.

— Джей, — прохрипел он. — Что ты задумал? Разве мало сделал Жиль для Системы за все эти годы? Разве не отдал он ей свой драгоценный гений? За что ты бросаешь его в эту ужасную паутину?

Толстые пальцы, дрожа, впились в руку Джея Калама.

— Во имя жизни, Джей, отмени свой жестокий приказ. Подумай, Джей, может быть, бедного старого Жиля похитят сию же минуту и найдут в черном склепе Эфтаназии, с ножом Василиска в спине.

— Вспомни о хранителе, — хмуро произнес Джей Калам.

Жиль Хабибула всхлипнул.

— Ради хранителя, — печально произнес он. — Ради нее я пойду на это, Джей.

Командор Легиона напрягся, и его длинное вытянутое лицо слегка побледнело.

Раздался настойчивый тихий звук из коммуникатора, висевшего на шее Джея Калама.

— Экстренный вызов, — сказал он Жилю Хабибуле.

Жиль Хабибула внимательно следил за тем, как Джей Калам накручивает диски, шепчет кодовый пароль и подносит устройство к уху. Как ни напрягал слух старый легионер, он ничего не услышал. Хмурое сосредоточенное выражение не покидало лицо Джея Калама.

— Что, Джей, плохие новости? — прошептал Жиль Хабибула.

Джей Калам медленно кивнул.

— Я говорил с одним из офицеров кометарной экспедиции на Контр-Сатурне, — тихо произнес он. — Экспедицию ограбили, Жиль. Исчезли все наши архивы, образцы.

— Вот как, Джей! — заморгал Жиль Хабибула. — Секреты кометчиков?

— Да, все это исчезло, Жиль. Оружие и приборы, с помощью которых мы намеревались охранять границы нашей цивилизации, — все исчезло.

— Неужели это Василиск?

— На столе Боба Стара найдена глиняная змейка. Стол Боба Стара стоял в одном из бункеров. Кстати, ни один из замков бункера не поврежден. Как обычно, там осталась улика: на стол упала желтая контрамарка с Новой Луны, датированная вчерашним днем, и на ней имя доктора Чарльза Даррела.

— Даррел! — прохрипел Жиль Хабибула. — Но, Джей, не прошло и шести часов с того момента, когда я вытащил эту контрамарку из кармана Чана Деррона, а до Контр-Сатурна на самом быстром крейсере три дня пути.

— Это лучшее доказательство того, — мрачно сказал Джей Калам, — что Василиск — это Чан Деррон. Найди его, Жиль.

— Но… — просипел испуганный Жиль Хабибула. — Ты говорил, что с тобой разговаривал офицер. Где же сам Боб Стар?

Лицо Джея Калама напряглось.

— Офицер сказал, что капитан Боб Стар загадочным образом исчез из бункера. Жиль, я боюсь, что Боб Стар уже в руках Василиска. Живой или нет — боюсь даже предположить.

Жиль Хабибула с усилием встал, опираясь на трость.

— Боб, бедный парень, — всхлипнул он. — Теперь мне ясен мой долг. Но как я найду Василиска? Как может бедный старик выследить монстра, который в полночь оказался здесь, а к рассвету — в миллиарде миль отсюда?

Глаза Жиля закатились.

— О, во имя драгоценной жизни, как я смогу его найти? А этого смертельного андроида? Как может один бедный солдат противостоять двум самым страшным преступникам в Системе? Как он может противостоять злобной власти Василиска? И этой женщине, чья красота — ложный мираж и отравленный клинок?

Он заморгал и судорожно вздохнул.

— Но долг есть долг. Прощай, Джей, прощай! Прошу тебя, скажи хранителю, что бедный старый Жиль был верен до конца… — он протянул дрожащую руку, и Командор пожал ее. — Очень похоже, Джей, что Жиль Хабибула никогда тебя больше не увидит…

Он медленно вышел в коридор.

Глава XI Неземной робот

В роскошной и вместе с тем простой обстановке своей каюты на могучем «Непреклонном», вновь облаченный в зеленую с золотом форму, сидел Джей Калам. Глухое, ровное пение геодинов ворвалось в каюту. Вошел Хал Самду.

— Ну что, Хал? — Выражение лица Командора не скрывало тревоги. — Что скажешь о роботе?

Огромные узловатые руки Адмирала положили на стол пухлый зеленый конверт. Он поднял свирепо сжатые кулаки.

— Если бы только я мог вот так стиснуть глотку Деррона! — в голосе его звучало бешенство. — Подумай, Джей, весь Легион не может гарантировать безопасность хранителю.

— Я знаю, каково тебе, — кивнул Командор. Губы его побелели. — Что скажешь?

— Все в конверте, — сказал Хал Самду. — Я собрал двадцать человек, половина из них — ветераны экспедиции на комету, каждый из них — специалист в какой-нибудь области науки. Они разобрали робота на части, изучили каждую деталь всеми возможными способами. Лабораторная работа была закончена на базе двенадцать часов назад. За это время они обсудили все, что нам удалось узнать, и написали доклад.

Джей Калам нетерпеливо наклонился к столу.

— Что они нашли?

Хал Самду покачал седой головой.

— Джей, я не ученый — ты это знаешь. Все в конверте.

— Но, — сказал Командор, — вкратце…

— Как ты предполагал, Джей, этот робот изготовлен незаконно. В нем заложены принципы, запрещенные в статусе Зеленого Холла — в том самом, по которому андроиды объявлены вне закона. Похожая модель была изъята из музея вскоре после войны с медузианами. Она была построена молодым доктором Энесом Клаггом, который был захвачен Легионом и провел три года на Эброне.

— Подробности?

— Ученые, — громыхнул Хал Самду, мучительно подыскивая слова, — пришли к выводу, что тварь была построена земным инженером, обученным на Земле или на Марсе.

Джей Калам кивнул.

— Почему?

— Потому что в нем использовано очень много знакомых конструкторских принципов. Ничего похожего на те странные штуки, непонятные для нас, которые мы находили в машинах кометчиков. Тварь эта двигалась на атомной тяге. Там все — рычаги, тросы, шестеренки, маховики — связано друг с другом так, как сделал бы это хороший земной инженер.

Джей Калам рассеянно потирал подбородок.

— Это очень подходит к Деррону, — сказал он. — Ему всегда ставили высокие оценки за инженерные разработки. Но с таким же успехом это подходит и к женщине-андроиду, и к Ханнасу, и к Брелекко, и к Комэйну. Что еще, Хал?

Огорченный адмирал загнул второй узловатый палец.

— Они считают, что эту тварь смонтировали за пределами Системы.

Джей Калам вновь кивнул.

— Где?

— На планете несколько большей, чем Земля, относительно близкой к гаснущему красному солнцу, звезде типа К9е. Поверхностная гравитация на планете приблизительно на четверть больше земного тяготения. Атмосфера плотнее, чем земная. Она содержит достаточно чистого кислорода, чтобы человек мог дышать, но в ней много и свободного хлора…

Командор внимательно слушал.

— Основа этих заключений?

— Во-первых, металлы, из которых изготовлен робот. Ото алюминий, а также бериллиевые сплавы. Они соответствуют стандартным металлургическим формулам. Но спектральный анализ указывает, что металлы добыты не из земных руд. Примесей достаточно мало, но все же металлурги стоят на своем. Во-вторых, коррозионные пятна на теле твари. В них обнаружены хлориды, что является свидетельством взаимодействия с чистым хлором. И помнишь, как пахло хлором, когда появилась тварь?

Джей Калам кивнул, нахмурясь.

— В-третьих, Джей, в зеленом иле, прилипшем к телу твари, обнаружена жизнь — микроорганизмы, не известные в Системе. Я не бактериолог, и ты найдешь подробности в докладе. Но все и так достаточно ясно. Микроорганизмы погибли из-за отсутствия хлора. И на их месте обильно размножились наши обычные бактерии. Некоторые разновидности поглощают хлориды и выделяют чистый хлор. Если бы подобные организмы развились в океанах Земли… — Лицо Хала Самду помрачнело. — Я надеюсь, Деррон не додумался до этого…

— Что еще? — спросил Командор.

— Ученые рассмотрели проблему под другим углом, — продолжал Хал Самду. — Очевидно, робот — механическая репродукция живого оригинала. Он имеет очень много характерных черт — чешую, зубы, клюв, ноздри; будучи бесполезными для машины, они подтверждают этот вывод. А подобные вещи очень много говорят о природной среде, в которой жил прототип.

Джей Калам поднял руку:

— Один вопрос, Хал. Зачем понадобилось копировать робота с такого прототипа?

— Ученые это тоже обсудили, Джей. Если исключить возможные намерения обмануть других существ того мира или напугать людей… — Лицо Адмирала покрылось морщинами. Он пытался поточнее выразить мысль. — Если исключить это, Джей, то остается вывод, что машина эта была предназначена для того, чтобы действовать в любых заданных условиях. Она должна, как живой организм, приспосабливаться к окружающим условиям. Так говорится в докладе. Почему бы тебе не прочитать его, Джей?

Но Командор велел ему продолжать.

— Судя по размерам твари и запасу прочности его конечностей и крыльев, — заключил Хал Самду, — учитывая размеры, силу, вес и размах крыльев в сравнении с полным весом, ученые определили точную плотность атмосферы и поверхностную гравитацию. Определив оптимальные температурные условия для жизни хлоролюбивых растений, они установили температуру планеты. Фотоячейки, служившие твари глазами, многое нам открыли. Их чувствительность, пропускная способность диафрагм и природа световых фильтров позволили очень точно установить интенсивность света и его спектр, а также цвет солнца К9е… Один дедуктивный вывод следовал за другим, подтверждая его и внося поправки. Я лишь вкратце способен рассказать тебе, Джей. Да, наука Системы стала прекрасным и мощным инструментом.

— Слишком мощным, — сказал Джей Калам, — особенно в руках Василиска. Что еще, Хал? Есть ли какие-нибудь догадки о том, как робот появился на Новой Луне или как исчез Дэйвиан?

Хал покачал крупной головой.

— Нет реальных доказательств, но один из физиков высказал предположение. Он считает, что Василиск, возможно, использует ахронные силы. Подобные искажения в метрике Вселенной позволили Кай Нимиди покинуть планету. Ты все прочтешь в докладе. Кстати, он утверждает, что идея слишком туманна, чтобы иметь практическую ценность. Будь у нас данные кометарной экспедиции, мы, возможно, добились бы чего-нибудь. Но они исчезли.

— В таком случае, — сказал Джей Калам, — можешь ли ты что-нибудь сказать о местонахождении звезды?

— Это еще одно достижение наших астрофизиков, — устало продолжал Хал Самду. — Они пересмотрели все звезды К9е в пределах радиуса действия телескопов. Они не очень яркие — поверхностная температура немногим больше трех тысяч, и их количество относительно невелико. Они исключили почти половину звезд, которые являлись двойными, и те, которые не имели планет. Большинство остальных были исключены потому, что спектральные исследования не установили свободного хлора в атмосферах. Когда они сделали это, Джей, осталась лишь одна звезда.

Командор встал.

— Что это за звезда?

— Они показали ее мне в телескоп и показали слабые темные линии свободного хлора в спектрограммах;. Это тусклая красная звезда в созвездии Дракона, известная под названием Кльнар-XVI. Она находится в восьмидесяти световых годах от нас.

— Восемьдесят световых лет! Никто не может так далеко забраться. Никто, за исключением Василиска. Нам потребуется два года, чтобы добраться туда на полной тяге «Непреклонного», и у нас не останется топлива для возвращения, — он медленно покачал головой. Пальцы погладили белую прядку волос на лбу. Глаза напряженно смотрели на Хала Самду. — Хал, я вижу лишь одну возможность. Это ужасно, это ужасно… когда люди уничтожают звезду. И мы не уверены, что это погубит Василиска. Мы можем зайти слишком далеко. Тем не менее я намерен отдать приказ уничтожить звезду Кльнар-XVI, — темные глаза на секунду закрылись, словно перед ними стояла какая-то ужасная картина. — В свое время я слишком долго ждал, не требуя от хранителя мира, чтобы она аннигилировала зеленую комету. Жизнь Системы значит для нас гораздо больше, чем любая звезда.

— Да! — зловеще громыхнул Хал Самду. — Бей!

Командор Легиона нашел маленький черный диск коммуникатора. Тонкие дрожащие пальцы повернули крошечные диски, он набрал кодовый сигнал. Хал Самду сидел и смотрел. Лицо у него было жестким, как у статуи. Наконец Джей Калам опустил прибор.

— К сожалению, — сказал он, — видеоволновое оборудование на Фобосе еще не установлено. Я связываюсь напрямую через ультраволновую связь. Марс от нас более чем в ста миллионах миль. Сообщение придет к хранителю не раньше чем через девять минут. Через десять минут звезда Кльнар-XVI прекратит существование в реальной Вселенной, хотя земные астрономы, естественно, в течение восьмидесяти лет не смогут зарегистрировать ее исчезновение.

Он нервно прошел из угла в угол огромной комнаты.

— Двадцать минут, — пробормотал он, — прежде чем мы получим ответ.

Хал Самду уставился в пустоту с бластером в узловатой ладони.

— Ты не слышал, Джей? Глухое урчание! Ты не почувствовал пронизывающего холода?

— Я ничего не чувствую, Хал, — устало вздохнул Джей Калам. — Мы слишком утомились. Я велю принести что-нибудь выпить. А пока посмотрим доклад.

Он взломал печать на большом зеленом конверте.

— Э? — на лице его было изумление. — Это не доклад.

— Как не доклад? — удивился Хал. — Я глаз с него не спускал.

Командор вытряхнул из конверта на стол пачку аккуратных желтых полосок.

— Это деньги синдиката Новой Луны! Должно быть, они взяты из сейфов Гаспара Ханнаса. А это… это…

Его дрожащие пальцы нашли знакомый листок жесткой малиновой бумаги. На нем была оттиснута змейка. Над змейкой четким знакомым почерком было написано:

«Мой дорогой Командор, не сомневайтесь, что группа Адмирала Самду сделала все от нее зависящее и провела блестящее расследование. Но я полагаю, что обстоятельства очень скоро убедят вас в том, что документ не представляет для вас ценности.

''Василиск''».

— Деррон! — размахивая бластером, Хал Самду озирал комнату диким взглядом. — Нам не скрыться от него даже здесь! Если бы только Жиль мог его найти!

Джей Калам смотрел на листок безжизненными глазами.

«Кррр! Кррр! Кррр!» — заурчал коммуникатор. Командор вытащил непослушными пальцами черный диск и прижал к уху.

Хал Самду видел, как его лицо стало белым. Прибор выпал из пальцев, Калам покачнулся, вцепившись в край стола.

— Что случилось, Джей?

Джей Калам невидяще посмотрел на него.

— Худшее, Хал, — пробормотал он. — Это был телохранитель с Фобоса. Василиск опять нанес удар. На сей раз он забрал всех — Джона Стара, жену Боба, его ребенка и… И хранителя мира.

Глава XII Разграбленный бункер

Жуткое урчание стихло. Исчез ледяной холод. Вновь Чан Деррон мог дышать. Он стоял, еле держась на ногах, и пытался понять, где находится. Но его окутывала туманная мгла. Сердце стучало, как молот. Он часто и хрипло дышал. По телу бегали мурашки. Он избежал выстрела Вани Элоян исключительно благодаря Василиску. И самим своим исчезновением девушка доказала, что она была преступницей. Но где он сейчас? В каком-то замкнутом пространстве. Под ногами скрежетал металлический пол, и, судя по эху, стены были рядом. Он побрел вперед, и вскоре пальцы наткнулись на холодный металл. Неужели это клиника Эфтаназии? Мысль была как клинок, вонзившийся в сердце. Неужели здесь нашли свою смерть остальные жертвы Василиска? Неужели его ждет смерть в этой мгле? Где он? Он внимательно прислушался, но ничего не услышал. Глаза тщетно вглядывались во тьму. Он сунул руку под одежду к кобуре. Затем он вспомнил, что девушка его разоружила. Что-то скользнуло по плечу. Он поднял руку, защищаясь, и неожиданно схватил какой-то висящий шнур. Он потянул его на себя, и бело-голубое сияние сотен ламп ослепило его.

На секунду пришлось прикрыть глаза. Затем, осмотревшись, он вновь заморгал. На сей раз от удивления. Это был бункер. Перед ним находилась огромная бронированная дверь, весившая, вероятно, тонн двести.

Длинные стеллажи, которые шли вдоль расходящихся узких коридоров, были завалены тяжелыми мешками, свертками и пакетами. В них были аккуратно рассортированные фишки, сертификаты, монеты. Каждый мешок, сверток или пакет был помечен желтым полумесяцем — эмблемой Новой Луны. «Это же, — понял вдруг ошеломленный Чан Деррон, — бункер с сокровищами Новой Луны». На некоторых полках, где были ярлыки, указывающие па то, что здесь хранились сертификаты Зеленого Холла, валялись лишь грубые желтые кирпичи. Бункер был ограблен! То, что оставалось, имело очень небольшую ценность. Все настоящие деньги исчезли, а на их месте кто-то в насмешку оставил лишь глину.

И тут его тело застыло от ужаса. Наверняка бункер откроют. Вероятно, его закрыли на всякий случай, потому что Василиск обещал налет. Когда его откроют легионеры, то найдут в ловушке человека, которого они ищут.

В тишине бункера Чану вдруг показалось, что человек, который его запер, по-прежнему следит за ним. Он чувствовал напряженными нервами недружелюбный взгляд. Воображение рисовало веселящегося Василиска- густой, холодный, дьявольский, нечеловеческий смех.

— Ну что же, мистер Василиск? — он не мог сдержаться и не нарушить собственным голосом гнетущей тишины. — Что же мне делать теперь? Сидеть и плакать? Царапать ногтями стену? Повеситься на подтяжках? Или просто отдаться в их руки?

Трудно было удержаться и не закричать. Он начал шагать по металлическому полу, подгоняемый яростью.

— Ты слышишь меня? — крикнул он. — Каково чувствовать себя богом, Василиск? И убивать любого, кого пожелаешь? — он потряс кулаком. — Должно быть, ты чувствуешь себя великим. Но это не будет продолжаться вечно. Кто-нибудь до тебя доберется. Кто-нибудь, над кем ты издевался, кого ты пытал и мучил и кто живет одной лишь мыслью — убить тебя! Убить тебя! Кто-нибудь вроде меня. Василиск!

Вдруг он наткнулся на листок бумаги, лежащий на полу, и, разобрав символы, изображенные на нем, широко раскрыл глаза. Чан поднял листок, расправил и пристально изучил.

Маленький продолговатый листок, надорванный на конце. На нем карандашом были написаны гелиоцентрические координаты трех точек пространства. Далее следовали цифры, в которых Чан не мог найти смысла.

Первые координаты указывали положение Новой Луны — положение, которое занимала Новая Луна в полночь, когда Василиск захватил маленького игрока — Дэйвиана. Вторые — и они попались ему на глаза прежде всего — указывали на созвездие Дракона, находящееся на расстоянии около десяти миллиардов миль от Солнца. Это было местонахождение неизвестного объекта, открытого Чаном, когда он улетал к северу от флота Легиона; объекта, с которым он связывал свои планы на бегство, когда Василиск вынудил его вернуться. Третьи координаты тоже относились к созвездию Дракона. Но две эти точки разделяли восемьдесят миллионов световых лет.

Чан Деррон спрятал полоску бумаги в карман.

Прежде объект весом в много миллионов тонн был окутан для него полной тайной. Этот обрывок бумаги, похоже, был уликой, что объект связан с Василиском. Это, возможно, давало ему шанс.

— Если бы только я смог выбраться, — пробормотал он, — и вернуться на «Атом-Фантом», если только он по-прежнему там, где я его оставил… Если бы я смог оказаться на борту, уйти от флота Легиона и проникнуть на этот объект… Если бы только я смог сделать все это, мистер Василиск… Тогда бы…

Расправив широкие плечи, он подошел к двери. Если бы здесь был Жиль Хабибула… Он с завистью вспомнил ту ловкость, с которой старый легионер вскрывал замки медузиан и проникал в охраняемые бункера кометчиков. Несомненно, Хабибула открыл бы перед ним и эту дверь. Но Чан Деррон был перед ней совершенно бессилен. Он отошел назад, тяжело дыша и обливаясь потом. Вдруг что-то щелкнуло, загудели скрытые моторы, и огромные засовы стали медленно отходить. Возможно, это люди Гаспара Ханнаса открывали дверь в бункер.

Рука автоматически метнулась к кобуре, но не нашла бластера. Безоружный, он мог лишь ждать, глядя на движение хорошо смазанных засовов. Геопеллер, который мог бы унести его на сотню миллионов миль прочь отсюда, был бесполезен. Наконец засовы отошли, и громоздкий диск двери медленно отворился.

— Быстрее, идиоты! — донесся хриплый голос — Я должен убедиться, что все в порядке.

Должно быть, это был сам Гаспар Ханнас, ведомый страхом, и весьма обоснованным, за свои сокровища.

— Если Василиск способен сделать все, что он сделал, то эти замки ничего не стоят.

— Ага, он здесь! — торжествующе закричал человек в желтой форме полиции Новой Луны. — Попался!

Из расширяющегося отверстия метнулось фиолетовое пламя, и Гаспар Ханнас заревел:

— Вперед, ребята! Он попался! Помните, живой или мертвый, он стоит полмиллиона. А женщина, если она с ним, еще полмиллиона.

Чан Деррон при первой же вспышке отошел в сторону. Судя по топоту шагов, голосам и бряцанию оружия, снаружи было много людей. Он схватил свисающий шнур и оборвал его, погасив лампы в бункере.

— Василиск, выходи! — заревел Гаспар Ханнас. — С поднятыми руками! Или мы войдем и прикончим тебя.

Съежившись во мраке, Чан Деррон закричал в отчаянии:

— Ханнас, я не Василиск! — голос его дрожал. — Я — Чан Деррон. Я такая же жертва, как и все остальные. Если ты послушаешь меня, Ханнас…

— Вперед, ребята! — громыхнул Ханнас. — Он признался, что он — Деррон, и мы захватили его в бункере. Испепелите его!

Дверь открылась шире. Чан увидел крадущихся людей. Прищуренные глаза внимательно вглядывались во мрак, протонные пистолеты были наготове. Он сглотнул и попытался подавить дрожь.

— Вы меня боитесь! — крикнул он. — Каждый из вас меня боится. Я вижу пот ужаса па ваших лицах. Я вижу страх, заползающий в ваши глаза. Да, вам надо меня бояться! Но Василиска вам надо бояться еще больше. Я тоже охочусь на Василиска, и у меня есть информация. Я могу вам помочь.

Ханнас прервал его:

— Ты получил слишком много информации, Деррон, и ты унесешь ее в могилу. Взять его, ребята!

И люди в желтом вновь двинулись вперед. Чан Деррон задержал дыхание и схватил один из желтых глиняных кирпичей со стеллажа. Пальцы вцепились в маленькую черную рукоятку геопеллера.

— Если сможете! — закричал он. — Но вы не спасете свои сокровища, мистер Ханнас. Бункер уже очищен. Василиск уже ушел!

Он бросил кирпич, и тот разлетелся, ударясь о дверь. Осколки осыпали людей, стоявших за ней. Тут же ударили десятки ярких струй; один человек всхлипнул от ужаса, выронил оружие и побежал, но офицер быстро срезал его лучом.

— Очищен? — послышался голос изумленного Ханнаса. — Очищен…

Наступил подходящий момент. Чан глубоко вздохнул. Когда геопеллер понесет его, дышать будет почти невозможно. Он выкрутил рукоять. Крошечный прибор за плечами поднял его и понес на стену стражников. Навстречу ударили заряды протонных пистолетов, но их смертоносные фиолетовые лезвия миновали его. Он уже летел, как пуля, по одному из длинных коридоров в направлении игорных залов.

— За ним, трусы! — рев Гаспара Ханнаса утих вдали. Но лучи могли настигнуть его. Тонкие струи огня били в бронированные стены. Один прошипел совсем близко, и ионизированный воздух вызвал парализующий шок.

Сжав зубы, он вращал рукоять. Геопеллер бросал его из стороны в сторону. В конце длинного холла его ожидала большая опасность — если он остановится, чтобы оглядеться в поисках выхода, то станет прекрасной мишенью для стрелков, находящихся позади. А первый выстрел в цель будет стоить полмиллиона долларов.

Устремившись к выходу, он вдруг заметил, как сбоку отворяется маленькая дверь. Проем был почти заполнен огромным человеком в белом, несущим сумку с картофелем. Чан слегка сбросил скорость и повернул прямо на толстого повара. Он увидел, как расширились его зрачки, и врезался в него всем телом.

Гравитационное поле слегка ослабило удар, но тем не менее он был очень силен. Повар растянулся в проходе. Чан влетел в невероятно огромную кухню. Бесконечный белый конвейер был загружен блюдами и провизией. Сейчас здесь было пусто, потому что персонал Новой Луны, опасаясь Василиска, разбежался. За кухней, в узких помещениях для слуг он понял, что сбился с курса. Позади была только опасность. Половина тех людей, что заметили его полет, кричали, бежали и прятались. Но другие, знающие о награде в полмиллиона, указывали на него преследователям или хватались за оружие. Чан опустился на пол, обогнул угол коридора и встретил носильщика с сумкой.

— Где палуба? — прохрипел он.

— Сюда, сэр, — указал носильщик. — Налево, мимо бассейнов. Но боюсь, сэр, что на кораблях не осталось места…

У него отвисла челюсть, когда Чан взмыл в воздух и пронесся над его головой.

— Василиск! — заорал он. — Туда! На палубы!

Преследователи изменили направление. Чан лавировал среди висящих бассейнов — одного из аттракционов Новой Луны, огромных шаров, заполненных водой, поддерживаемых собственными гравитационными полями и освещенных цветными лампами, которые делали их похожими на шары разгорающегося и угасающего огня, Пловцы засуетились. Чан услышал, как за спиной ревет сирена. Внезапно гравитационные контуры отключились, и искрящиеся шары с водой стали разлетаться. Однако геопеллер уже перенес его через балюстраду высокого балкона. Он врезался в дверь и оказался на обширном пространстве палуб.

Там теснились тысячи разряженных людей. На секунду прислонясь к двери балкона, Чан перевел дух. Ему нужен был скафандр, а скафандры находились в запертых отсеках за этими перепуганными толпами, возле одного из огромных люков, сквозь который он проник на Новую Луну. Он мог пролететь над толпой за считанные секунды и при минимальном риске. Но вид его наверняка ввергнет толпу в панику. Очень многих, без сомнения, задавят и покалечат. Несколько секунд спустя он спускался пешком и. оказавшись на палубе, смешался с толпой. Это был долгий путь. И он мог кончиться тем, что у люка его будет подстерегать предупрежденная команда. И все же иного пути он избрать не мог.

Чан не знал, сколько времени проталкивался сквозь толпу. Вдруг он услышал дальний вой сирен, грохот динамиков, соперничающих с шумом толпы. Он знал, что охотники рыщут повсюду, и очень опасался за свою голову, возвышавшуюся над толпой. Наконец он нашел маленькую дверь с надписью: «Посторонним вход воспрещен». За ней не было такого переполоха, как везде, — обслуга привыкла к опасности. Он направился к шкафчику, сбросил с себя одежду, облачился в скафандр и зашагал прямиком к воздушному шлюзу. Внутренний люк был открыт. Группа техников в серебристых скафандрах как раз направлялась на выход. Чан пристроился к последнему из них и нетерпеливо подозвал человека, стоявшего возле панели управления. Этот человек уже напрягся, прислушиваясь.

— Внимание! — протрещал магнитный громкоговоритель. — Закрыть все шлюзы до поимки Деррона. Этот человек пытается покинуть Новую Луну. Награда за его голову — половина миллиона. Деррон ростом шесть футов…

Чан увидел, как подозрение в глазах охранника люка сменилось уверенностью. Он услышал его крик, увидел блеск оружия. Но геопеллер уже поднял его к люку. Крепкий кулак расколол стекло, за которым находился рычаг экстренного открывания люка. Считалось, что им можно пользоваться лишь в том случае, если люк защемил человека. Он отжал рычаг. Врата перед ним распахнулись, а люк, находящийся позади, автоматически захлопнулся перед преследователями. Порыв воздуха вынес его наружу. Он выровнял полет с помощью геопеллера и полетел на платформу, нашел линь, помеченный надписью «Сектор ФБ», пристегнул карабин скафандра и выкрутил рукоять. Геопеллер понес его вдоль провода. Лететь предстояло пятьсот миль. Огромное зеркало отражало лучи солнца. Фильтры сияли красным, синим и зеленым. Он увидел шар Земли — огромный, туманно-блестящий, такой близкий, что захотелось прикоснуться к облаку циклона, нависшего над Европой.

Пятьсот миль он не считался с риском, выкручивая рукоять геопеллера, зная, что предупреждение летит по проводам, окружающим его. Через четыре минуты, не более, он отцепился от провода возле серебристой кабины управления. Чан нашел «Атом-Фантом». Крошечный корабль по-прежнему скрывался за огромным стальным зеркалом. Геопеллер понес его к люку, и он проник внутрь.

Первое ощущение беды пришло, когда он увидел, что пленник, которого он оставил здесь, приварив скафандр к арматуре, исчез. Неужели это новый трюк Василиска? Он открыл внутренний люк и встретился лицом к лицу с человеком, ожидающим его в коридоре. Это был очень низкий и толстый человек с выпирающим животом и лысой шаровидной головой. Тот самый человек, которого Джей Калам посылал вытрясти его карманы в Алмазном Зале. Незваный гость грозно смотрел на него выпученными глазками. В толстых руках его была трость, нацеленная на Чана. А в наконечнике ее виднелось зловещее черное отверстие.

— Входите, мистер Василиск! — торжественно прохрипел человек. — И померяйтесь силами с Жилем Хабибулой.

Глава XIII Сотый

Вместе с первым сообщением от Жиля Хабибулы в Легион вернулась надежда. Послание было необычно лаконичным:

«Я на «Атом-Фантоме». Движемся к таинственному объекту в созвездии Дракона. Во имя жизни, идите следом».

И Легион двинулся следом. Во главе флота Хала Самду из десяти геодезических крейсеров шел могучий «Непреклонный» Джея Калама. Они шли на полной тяге к Альфе Дракона, которая некогда была Полярной звездой Земли.

Каждый офицер во флоте пытался ответить на вопрос: куда они летят? Каждый электронный телескоп и масс-детектор был направлен в сторону Дракона, и операторы пытались найти таинственный объект. Когда они оказались в одном дне полета от Новой Луны, вопрос этот отчасти был решен. Джей Калам, усталый и бледный, расхаживал по звуконепроницаемым, защищенным от космических лучей апартаментам и вдруг остановился, поднес к уху черный диск переговорного устройства.

— Он найден, Командор! — донесся радостный голос с мостика. — Сорок четыре дуговые минуты от Альфы Дракона. Он по-прежнему невидим. Альбедо, должно быть, очень низкое. Но детекторы массы указывают, что масса этого объекта приблизительно двадцать миллионов тонн. Удивительное дело, Командор. Чем бы ни был этот объект, он, видимо, недавно появился в Системе. Мы установили его расстояние от Солнца. Меньше десяти миллиардов миль. Любой объект этих размеров был бы, несомненно, обнаружен пять лет назад картографической экспедицией Легиона.

Джей Калам поднес переговорное устройство к губам.

— Можете сказать точно, что это за объект?

— Пока нет. Пока мы не увидели его на экранах, мы не можем сказать, камень это или что-нибудь еще.

— Держите его в поле зрения телеперископов, — сказал Джей. — И пользуйтесь всеми приборами для сканирования пространства перед нами, пока мы не догоним корабль Деррона. Пусть радисты ждут очередных сообщений от Жиля Хабибулы, а вихревая пушка будет готова к действию.

Экипаж пушки стоял наготове возле грозного оружия. Во всех кораблях, во всех Отсеках наблюдения люди внимательно смотрели в черный вакуум звезд Дракона. А связисты ждали сообщения от Жиля Хабибулы.

Но усталый Командор Легиона не получил сообщения от Жиля Хабибулы. Сообщения пришли по видеоволновой связи из Системы, оставшейся позади. Флот, несущийся на полной скорости, уже вышел за пределы ультраволнового сообщения. Донесения были тревожны. Первое поступило от капитана, командовавшего людьми в штатском, следящими за тремя подозреваемыми на Новой Луне — Амо Брелекко, Джоном Комэйном и Гаспаром Ханнасом.

— Джон Комэйн загадочно исчез из своей лаборатории. Вместе с ним исчезли двое наших людей, дежуривших у входа, — докладывал капитан. — Гаспар Ханнас заперся в пустом бункере, где хранились его сокровища. Мы слышали, как он кричал, требуя помощи. Когда помощники открыли подвал, он исчез. Амо Брелекко похитили из Алмазного Зала, как и Дэйвиана, а на его месте, на глазах у нескольких изумленных зрителей, оставшихся на Новой Луне, неведомо откуда вывалился гниющий человеческий труп. Установлено, что он принадлежал женщине-андроиду.

На Джея Калама это произвело гнетущее впечатление. Справясь с замешательством, он затребовал дополнительной информации. Ответ, поступивший с базы в Скалистых Горах, сообщал о том, что офицер, собиравший информацию, исчез.

Пронизывающее урчание сигнала тревоги сопровождало третье сообщение — он услышал, как встревоженный голос офицера разведки Легиона прочел письмо о г. Ларса Эккарда, Председателя Совета Зеленого Холла: «Всем шестидесяти членам Совета Василиск угрожал похищением. Ни выкупа, ни каких-либо уступок он не требовал».

На этом сообщение Эккарда прерывалось. Когда члены кабинета вбежали в его комнату, то обнаружили, что он исчез.

Через несколько минут сообщили, что все члены Совета исчезли.

Это было настоящим ударом. Джей Калам тяжело опустился в кресло, стоящее за столом. Эти шестьдесят мужчин и женщин были верховным правительством Системы. Избранные представители местных планетарных парламентов, ученые и политики, бизнесмены и рабочие — все они исчезли. Почему? Усталые, красные глаза Командора смотрели на черный громкоговоритель, лежавший на столе. Зачем понадобилось похищать их? Ответом был урчащий сигнал экстренной связи.

Поднеся устройство к уху, он услышал хриплый шепот, искаженный помехами.

— Я скажу вам, зачем, Командор, — насмешливо прозвучал голос — Я захватил их потому, что хочу править Системой. Я хочу, чтобы на каждой планете каждый человек дрожал и бледнел при мысли о Василиске. Я хочу, чтобы люди смотрели на меня, как на гневного бога, которому они когда-то поклонялись. Ибо я подвергся оскорблениям, за которые должен отомстить. Чтобы установить свое самодержавие, я забираю из Системы сто мужчин и женщин. Это те руководители, которые пытались устранить меня, и поэтому я уничтожу их без особых сожалений. Они будут использованы для того, чтобы преподать человечеству урок. Одному из ста будет позволено выжить и возвратиться, чтобы довести урок до сведения человечества.

Из крошечного динамика раздался неприятный смех.

— Сто человек, Командор! — прохрипел тонкий безумный голос. — Большинство из них вы уже знаете: Аладори, хранительница мира; Джон Стар; Боб Стар, его жена и их ребенок; несколько легионеров; две дюжины одиночек из самых подозрительных, среди них три человека с Новой Луны — Ханнас, Брелекко и Комэйн; шестьдесят — из Зеленого Холла, чтобы отомстить им за все, что они сделали с Пурпурными.

Шепот вновь сменился саркастическим хихиканьем. Руки Джея Калама дрожали, сжимая маленький черный диск, он обливался холодным потом.

— Их сейчас девяносто девять, — продолжал хриплый шепот. — Мне нужен еще один для полного счета. Вы теперь знаете, кто эти девяносто девять, Командор Калам. Я хочу, чтобы вы сказали, кто должен быть сотым.

Джей Калам выронил переговорное устройство. Рука метнулась к бластеру, висящему на поясе. Он осмотрел пустую комнату, зная, что эти предостережения тщетны. Он убрал оружие в кобуру и взял коммуникатор, запросив базу в Скалистых Горах.

— Перехватили передачу? — спросил он. — Возможна триангуляция?

Мгновенно пришел ответ:

— Мы слышали, Командор. Но триангуляция невозможна, потому что передача шла с нашей станции. Мы еще не разобрались, как удалось подключить наш передатчик, но будьте бдительны, Командор Калам. Вы приняли меры предосторожности?

— Принял, — сказал Джей Калам. — Если меня похитят, Хал Самду займет мое место.

Он отключился, вызвал Хала Самду с «Беллатрикса» и передал командующему флотом содержание страшных донесений.

— Держитесь рядом с «Непреклонным», Хал, и если со мной что-нибудь случится, переходи на борт. Если я стану сотым, ты примешь командование.

— Ладно, Джей, — тихо сказал Хал Самду. — Но что слышно от Жиля?

— Пока ничего. Я боюсь за Жиля, Джей, — голос был чуть хрипловатым. — Он стар и не так умен, как прежде. Этот Деррон силен и отчаян. Кроме того, с момента, когда мы слышали Жиля в последний раз, прошли цельте сутки.

Джей Калам опустил переговорное устройство, беспомощно пожал плечами, и тут же прозвучал новый сигнал вызова. Он набрал код и поднес устройство к уху.

— Джей, ты слышишь меня, Джей? — это был долгожданный голос Жиля Хабибулы, искаженный сильными помехами и хриплый от страха.

— Слышу, Жиль, — произнес Джей в маленький диск. — В чем дело?

— Поворачивай, Джей, — запинаясь, произнес Жиль. — Во имя жизни, возвращайся в Систему. Отзови своих гончих псов и оставь нас.

— Поворачивать? — воскликнул Джей Калам. — Почему?

— Ах, Джей, это была чудовищная ошибка. Я поймал не Василиска. Мой спутник бедный, несчастный парень, а ваша погоня еще одна ужасная ошибка, Джей. Вы ушли в космос и оставили Систему беззащитной. Во имя Земли, умоляю тебя, возвращайся.

— Жиль! — воскликнул Командор. — Если ты говоришь под пыткой…

Механический щелчок. Прибор Жиля был отключен. Он попытался вызвать его вновь, когда услышал более низкий звук корабельной тревоги. Послышался возбужденный голос дежурного офицера.

— Мы видим его, Командор! — крикнул он. — Корабль Деррона. Он движется впереди к созвездию Дракона. Всего лишь сорок тонн. Вот почему мы так долго не могли его обнаружить. Но, видимо, у него достаточно мощные двигатели. Он в зоне поражения. Что прикажете делать?

Джей Калам сжал в кулаке переговорное устройство. Вокруг, казалось, дул холодный ветер, унося вдаль корабль, унося Жиля Хабибулу, стойкого., неунывающего человека… Но в порывах ветра послышался издевательский шепот Василиска. Никакой человек, даже друг не мог перевесить долг перед Легионом.

— Вы слышите меня, Командор? — беспокоился офицер. — Каков будет приказ?

Джей Калам медленно закрыл и открыл глаза. Затем заставил себя произнести:

— Немедленно дайте залп из вихревой пушки. Уничтожьте корабль.

Когда вихревая пушка выстрелила в первый раз, возле борта могучего флагмана появился «Беллатрикс» — корабль Самду. Глядя в иллюминатор воздушного шлюза, Адмирал увидел, как огромный слепящий клубок атомного огня, вращаясь, рванулся вперед, расширяясь по мере того, как поле нестабильности поглощало всю встречающуюся ему материю.

— Ну что ж, мистер Деррон, — пробормотал огромный Хал Самду с мрачным удовлетворением. — Или мистер Василиск. Посмотрим, как вам удастся выкрутиться.

Геодины несли оба колоссальных корабля сквозь пространство, или, точнее, вокруг него, и скорость их намного превышала скорость света. Но они набирали скорость так плавно, что экипажи не испытывали перегрузок. Они соединились шлюзами. Взволнованный Хал Самду перешел на борт «Непреклонного».

— Быстрее, — сказал он встретившему его офицеру. — Проведите меня к Командору.

Но когда быстрые лифты и движущиеся дорожки доставили их к двери возле навигационного отсека, Командор Легиона не ответил на их сигнал.

Встревоженный дежурный офицер открыл бронированную дверь. Хал Самду вошел в мягко освещенные роскошные апартаменты Джея Калама. Командор исчез.

— Бедный старый Джей, — пробормотал Хал Самду. — Сотый!

Он повернулся к офицеру.

— Корабль Деррона по-прежнему в зоне поражения? Тогда продолжайте стрелять, пока не уничтожите его.

Глава XIV Человек и андроид

Стоя в узком пространстве шлюза «Атом-Фантома», Чан Деррон затаил дыхание. Он был безоружен, а черное крошечное отверстие в трости старика смотрело на него словно смертоносное око.

— Хабибула? — наконец произнес он. — Тот самый великий Жиль Хабибула?

Чан был безоружен, зато тяжелый геопеллер по-прежнему находился за плечами, а рукоять управления — в руке. Можно было попытать счастья. Ладонь начала сжиматься.

— Погоди, парень, — старик опустил трость.

Рыбьи глаза выпучились, а в голосе звучала хрипота.

— Во имя жизни, парень, оставь свои смертельные трюки. Тебе нет смысла превращать Жиля в кровавое месиво своим жалким геопеллером. Я тебе не враг, парень! Я пришел сюда как друг.

Чан смотрел на старика с мрачной подозрительностью. Затем он увидел деньги, вываленные на стол, толстые пачки сертификатов Зеленого Холла, сложенные огромными грудами. На обертке каждой из них был отпечатан желтый полумесяц. Вот где оказались сокровища Ханнаса, похищенные из бункера Новой Луны. Он сжал руку на рукояти.

— Ты не… — хрипло произнес он. — Ты не Василиск?

Жиль Хабибула задрожал. Сморщенное лицо его позеленело. Он хрипло, астматически вздохнул.

— Нет, парень! Нет, клянусь жизнью. Я всего лишь бедный старый солдат. К тому же и загнанный беглец, дезертир из Легиона.

— Дезертир? — темные глаза Чана Деррона сузились. — Если ты действительно знаменитый Жиль Хабибула, зачем тебе понадобилось дезертировать и что ты здесь делаешь?

Жиль Хабибула заморгал.

— Спасибо, парень, — голос его дрожал. — Ах, дружище, в глубине своей старой души я благодарю тебя, что ты называешь меня знаменитым. Ибо Легион забыл обо мне, парень. Когда-то Жиль Хабибула был героем Легиона, а также всей драгоценной Системы. Ибо его благородная смелость, парень, а также его замечательный гений дважды спасли жизнь человечеству: однажды — от ненавистных медузиан, а в другой раз от жутких кометчиков. И какую же награду он получил? Нищенскую, дружище. Старый Жиль забыт. Его драгоценные медали тускнеют в футляре. Несколько жалких долларов, которые ему достались, давно пропиты. Несчастный старый солдат, умирающий по вине тех неблагодарных, которых он считал друзьями. Ах, парень, какая все-таки ужасная штука жизнь… И вдруг однажды я слышу о твоих приключениях! — желтое лицо прояснилось. — Да-да, парень, ты человек того сорта, к которому относился старый Жиль, когда был совсем молодым. Отважный парень — смелый и безрассудный. С кем бы ты ни тягался, ты всегда одерживаешь верх. Пьешь вино, берешь золото, завоевываешь любовь везде, где находишь. Ах, парень, старый Жиль пришел к тебе, чтобы ты помог ему вернуть давно ушедшую юность…

Рука Чана Деррона вновь сжала рукоять…

— Не надо, парень! — прохрипел Жиль Хабибула. — Ради жизни, не надо. Всему Легиону известно, что ты Василиск, и этим ты должен по праву гордиться. Ты стоишь против законов всех планет и дурачишь Космический Легион.

Чан Деррон покачал головой.

— Я не Василиск, — проворчал он. — Я всего лишь его жертва. Он разбросал повсюду сотни улик, чтобы на меня пало подозрение. Взгляни хотя бы на эти деньги, которые он похитил из бункера Ханнаса.

Жиль Хабибула кивнул, и на желтом лице появилась счастливая улыбка.

— Ах да, парень, — засопел он. — Взгляни на них — миллионы, миллионы долларов. Достаточно, чтобы не испытывать недостатка в вине, в золоте и женщинах всю жизнь. Хватит даже на двоих, если жизнь одного из них подходит к концу. Так что же, бежим вместе с добычей? Как в добрые старые дни — в бега от Легиона?

Глаза Чана Деррона сузились.

— Ты признаешь, что когда-то был преступником, — пробормотал он. — Ты знаменит тем, что справляешься с замками. Ты знаешь все трюки медузиан и кометчиков. Мне кажется, Жиль Хабибула, что Василиск ты.

— Клянусь жизнью, парень, ты не прав! — старик побледнел. — Не думай так!

— Если ты не Василиск, — рявкнул Чан Деррон, — скажи мне одно: как ты обнаружил «Атом-Фантом», когда всему Легиону этого не удалось?

— Очень просто, парень, — засопел Жиль Хабибула. — На одном из ключей, найденных мною в кармане Чарльза Даррела в Алмазном Зале, был штамп «Контрольный отсек 17Б285». Я узнал, что это зеркало, у которого вышел из строя мотор. Так я понял, где смогу с тобой встретиться. Но, парень, действительно, не думаешь же ты… Чан Деррон покачал головой.

— Я верю, что ты охотишься за Василиском, — сказал он. — Я тоже. У меня есть нить. Я думаю, что Легион о ней не подозревает. Можешь лететь со мной, если хочешь.

Маленькие набрякшие глаза заморгали.

— Я же сказал тебе, парень, что пришел повидать Василиска, — просипел наконец Хабибула. — Если ты не этот монстр и если ты отвезешь меня к нему, то я полечу с тобой.

Чан махнул рукой в сторону тесной каюты на корабле:

— Располагайся, — сказал он. — Я буду вести корабль. Нам нужно выбраться из рекламной надписи, уйти от флота, добраться до объекта в созвездии Дракона. У нас достаточно катодных плат, чтобы туда добраться, но на возвращение не хватит. Я хотел бы, чтобы потом ты сменил меня на вахте.

— Конечно, парень. Можешь положиться на Жиля Хабибулу.

Чан Деррон прошел в кабину пилота, а Жиль Хабибула отправился на камбуз. Там он приготовил изысканное блюдо из найденных продуктов и устроил настоящую какофонию, лязгая тарелками и кастрюлями.

Внезапно его проворные толстые пальцы извлекли из-за пазухи видеоволновую рацию. Продолжая шуметь, чтобы скрыть звуки собственного голоса, он поднес диск переговорного устройства к губам и сделал первое сообщение Командору Каламу.

Приготовив несколько блюд и отведав каждое из них, он отнес нагруженный поднос в кабину пилота. В крошечном помещении Чан Деррон возвышался как башня. Внимание его было поглощено приборами. Он махнул рукой, заметив приближение Жиля Хабибулы.

— В чем дело, дружище? — спросил старик.

— За нами гонятся, — внимательные глаза не отрывались от панели управления. — Флот Самду гонится за нами по пятам. Если хватит топлива, мы оторвемся. Впрочем, оставь меня.

Жиль Хабибула пожал плечами и отнес поднос обратно. Расправившись со всеми блюдами, потянувшись и зевнув, он с надеждой осмотрел полки.

— Как жаль, — вздохнул он, — что Василиск не воспользовался своим жутким волшебством и не запасся несколькими бутылками вина. Если он позволил лететь мне… я знаю несколько очень хороших, тщательно охраняемых погребов с винами пятисотлетней давности.

Опершись на трость, он поднялся, покинул корму и забрался в один из крошечных отсеков. Вскоре г>н заснул.

Вдруг из крошечной каюты, находившейся на корме, выскользнула женщина. Быстрая грация стройного высокого тела говорила о необычайной силе. Волосы цвета платины обрамляли лицо невиданной красоты. У нее были черные глаза.

Двигаясь бесшумно, она быстро прошла вперед. Одна изящная рука находилась возле кристалла, похожего на огромную белую снежинку, висевшую на шее, в другой был протонный бластер новейшего образца.

Подойдя к небольшому люку кабины пилота, женщина остановилась, глядя на Чана Деррона. Она навела бластер на его сердце. Он сидел спиной к ней, погруженный в созерцание приборов. Огромные руки быстро двигались над панелью. Вспыхнул экран. Чан Деррон вздрогнул. Он еще быстрее задвигал руками, и гудение геодинов резко усилилось.

— Еще бы тонну катодных плат… — пробормотал он.

В глазах девушки появился блеск. Она гневно откинула голову. Затем, затаив дыхание, подняла бластер. Нет, Василиск заслуживает открытой кары за все свои преступления. Он должен почувствовать страх смерти. Женщина опустила бластер. Взглянув на экраны и детекторы, она увидела, что флот гонится за ним по пятам. Она посмотрела на панель вычислителя и увидела координаты места назначения — точка в десяти миллиардах миль от Солнца в созвездии Дракона.

Что находится в этом месте? Зачем он так торопится добраться туда? Она повернулась и бесшумно возвратилась в каюту, где находилось ее убежище.

Сопение, поскуливание и храп Жиля Хабибулы разносились по всему кораблю. Но в то мгновение, когда девушка вошла в дверь своей каюты, Жиль Хабибула перестал храпеть и сонным голосом посоветовал:

— Девочка, стой, где стоишь.

Девушка мгновенно повернулась. Протонный пистолет был у нее в руке. Она увидела в коридоре Жиля Хабибулу. Толстая трость была нацелена на нее, и она опустила оружие под взглядом бесцветных глаз.

— Спасибо, девочка. Было бы жаль убить такое чудесное существо. Прошу тебя, не подталкивай мою руку. Я тебя знаю, девочка. Старому Жилю никогда не забыть смертельной красоты Леруа.

В черных глазах вспыхнуло что-то быстрое, холодное и смертоносное. В изящной руке девушки вновь вздрогнул бластер. Но Жиль не замедлил угрожающе вскинуть трость. Она ответила ему очаровательной улыбкой.

— И я вас знаю, — произнесла она. — Вы — Жиль Хабибула. Я не знаю другого человека, который мог бы устроить мне такую ловушку.

На желтом лице появилась улыбка.

— Да-да, я Жиль Хабибула. Ах, сорок лет назад вы могли услышать мое имя — десятки моих имен на каждой планете. Ибо в былые дни Жиль Хабибула был ловким, смелым, умным и удачливым, как вы, Леруа.

Девушка по-прежнему улыбалась.

— Но теперь, кажется, нас обоих перещеголял третий преступник. Он гораздо ловчее нас, если мы не докажем обратное, поймав его.

Он заморгал.

— Не заключить ли нам союз, девушка? Союз, чтобы уничтожить Василиска? — он мотнул головой в сторону узкой кабины. — Мой драгоценный гений, ваше смертельное коварство, грозная сила и красота, которую вам дал Эль-до Арруни, — с такими помощниками мы не пропадем.

Он вопросительно уставился на нее.

— Так как, девочка? Согласитесь вы, человек или андроид, помочь мне справиться с Василиском?

На мгновение лицо девушки застыло, и улыбка ее казалась нарисованной. Затем она спрятала бластер в кобуру, находящуюся у нее под шубкой, и протянула сильную красивую руку Жилю Хабибуле.

— Я с вами, Жиль, до смерти Василиска.

Старый легионер почувствовал, что голос ее изменился. Было в нем что-то наивное, пугливое, как в голосе ребенка.

— Пойдем, Жиль, — сказала она и указала на каюту, в которой пряталась. — Я должна вам кое-что рассказать.

Глава XV Страшная скала

Черная скала поднималась над пустынным морем. Море было черно-зеленое, с длинными полосами желто-красных водорослей. Поверхность масляно блестела. Небо над морем было дымное, зеленовато-синее. Светило, которое очень медленно поднималось в небе, выглядело больше Солнца. Это был огромный малиновый диск, испещренный темными пятнами. В спектре доминировали инфракрасные линии, так что тусклый свет нес невыносимый жар.

На вершине горы, на уступе, длиной футов в пятьдесят, столпилось сто мужчин и женщин. Людей мучила жажда — вода в океане была непригодна для питья. Все кашляли, обливаясь слезами от содержавшегося в атмосфере хлора. Это были те сто человек, которых похитил Василиск.

Последний из прибывших — Джей Калам. Только что он находился в своей каюте на «Непреклонном», а теперь лежит, распростершись на голой скале. Хлор обжигал легкие. Свирепая гравитация тянула вниз.

— Командор Калам! — прокашлял кто-то рядом. — Это вы?

Это был Ларс Эккард — глава Зеленого Холла. Он помог Джею Каламу подняться на ноги. Глядя воспаленными глазами вокруг, он увидел много знакомых, он узнал их, несмотря на то что лица у всех были наполовину закрыты влажными повязками.

Боб Стар и несколько легионеров стояли с бластерами наготове на самой высочайшей точке скалы.

Над ними, паря в ядовитом желто-зеленом тумане, кружило несколько дюжин живых оригиналов чудовищного робота, который появился в Алмазном Зале Новой Луны.

— Они уже много раз нападали, Командор, — прохрипел Ларс Эккард. — Пока что мы отбивали все их атаки, во у нас вышли почти все заряды.

— У меня есть бластер, — Джей Калам дотронулся до оружия.

Худой старый парламентарий покачал головой.

— Он пригодится, Командор, — сказал Эккард, откашлявшись. — Но ненадолго. Поднимается прилив. С рассвета он поднялся на сто футов. Еще сто футов, и скала окажется под водой. А те твари, что живут в воде, гораздо страшнее тех, что летают в небе.

Джей Калам поднялся чуть повыше. Все лица под белыми масками были ему знакомы. Это были сто наиболее известных граждан Системы. На небольшой каменной плите лежала женщина. Руки и плечи ее были покрыты импровизированными бинтами. Рядом с ней, плача, стояла на коленях маленькая золотоволосая девочка. Забинтованная рука гладила девочку по голове.

— Это жена Роберта Стара, — сказал Ларс Эккард. — Ее схватил один из крылатых монстров. Боб Стар вовремя убил его. Чудовище выронило ее и упало в море.

На Джея Калама напал кашель, и когда отпустил, Командор едва дышал. Легкие пылали огнем. Ларс Эккард оторвал лоскут от своей рубашки и вручил ему.

— Намочи, Командор, — сказал он. — Обвяжи вокруг лица. Вода поглощает хлор.

На верхней площадке стояли на коленях несколько десятков мужчин и женщин. У всех были грубые маски, но все равно они постоянно кашляли. Перед каждым лежала груда камешков. Не обращая ни на что внимания, красные, полуослепшие глаза людей не отрывались от пары прыгающих игральных костей.

Ларс Эккард взглянул на них и произнес:

— Если это поможет им забыть…

Банкиром был Гаспар Ханнас. Руки его алчно сгребали выигранные камни, словно это были алмазные фишки на столах Новой Луны.

Джон Комэйн, огромный беловолосый инженер, не играл. Он сидел напротив Ханнаса на корточках. Вытянутое лицо было бесстрастным, стеклянные выпуклые глаза смотрели на хозяина с нескрываемой враждебностью. Рядом лежал прибор, похожий на коробку, которым он пользовался на Новой Луне, надеясь обнаружить таинственную силу Василиска.

Амо Брелекко метал кости. Половина лица его была скрыта белым носовым платком. Одежда его выглядела безупречно. Драгоценности сверкали в лучах низкого солнца. Длинные желтые пальцы манипулировали камешками с неподражаемым проворством.

Рядом сидел, быстро сгребая выигранные камни, низенький человечек с землистым лицом. Сутулая потрепанная фигура показалась знакомой. Он делал записи в черной записной книжке, затем быстро набирал цифры на клавиатуре бесшумного калькулятора. Джей Калам узнал его. Это был Абель Дэйвиан — маленький игрок, которого Василиск похитил из Алмазного Зала Новой Луны. Денежный мешок с желтым штемпелем, в котором, видимо, находились двадцать миллионов его выигрыша, лежал на скале рядом. Он не обращал внимания на мешок, сгребая пригоршни черных камешков и выхватывая из рук Брелекко кости. По морщинистой коже бежали капли пота. Он тряс и бросал кости. Проиграв, он хмуро склонялся к калькулятору.

— Люди — странные животные, — пробормотал Ларс Эккард.

В стороне Джей Калам обнаружил неглубокую нишу, возле которой стоял на посту Джон Стар. В нише стояла на коленях его жена Аладори. Перед ней были разложены детали какого-то устройства. Она задыхалась от кашля, мастеря что-то из маленьких кусочков дерева и металла. Она подняла голову и, увидев Джея Калама, устало улыбнулась. Но надежды в ее глазах не было.

— Мы знали, что ты здесь появишься, Джей, — сказал Джон Стар. — Но думали, что ты прибудешь на «Непреклонном».

Джей Калам посмотрел на недоделанный прибор. Эта безвредная на вид игрушка была самым главным оружием человечества, способным уничтожить любую мишень. Он прошептал символы могущества:

— АККА.

Женщина, задыхавшаяся от кашля, была хранительницей этого оружия.

— Прибор не доделан, — сказала она. — Детали, которые я носила с собой под видом бриллиантов, исчезли.

Джей Калам протянул Аладори маленький черный диск ультраволнового коммуникатора.

— Этого будет достаточно, — сказала стойкая женщина, взяв у него диск. — Но даже если я закончу инструмент, я не знаю, как он сможет нам помочь. Я не знаю, кто такой Василиск и где находится его укрытие. Мы не знаем даже, где находимся сами.

— Но можем предположить, — сказал Джей Калам. — Мы провели тщательные поиски звезды, с которой появился необычный робот Василиска. Судя по обилию свободного хлора и солнцу над нами, совершенно очевидно, что это та самая планета. Это означает, что наше Солнце находится в восьмидесяти световых годах отсюда. Когда наступит ночь и мы увидим созвездия и Млечный Путь…

— Когда наступит ночь, — вмешался Джон Стар, — нас здесь не будет. Прилив затопит скалу.

— В таком случае… — Джей Калам закашлялся.

Прошло много времени, прежде чем он вновь смог дышать и видеть. Он взглянул на измученных мужчину и женщину, стоявших перед ним. Они ждали.

— В таком случае, я вижу один выход… Отчаянный выход, но это наша единственная надежда, — тихо сказал Джей Калам.

— Джей, — произнес Джон Стар. — Что ты задумал?

Мрачные темные глаза Командора встретились с взглядом печальных глаз хранительницы мира.

— Если ты сможешь доделать прибор, — медленно произнес он, — мы должны будем уничтожить это солнце, планету и все в этой звездной системе. Даже себя.

Женщина хмуро кивнула красивой головой.

— Я сделаю это, — сказала она.

Быстрые руки ее стали разбирать диск коммуникатора.

— Подожди, — прокашлял Джон Стар. — Не можем ли мы с помощью коммуникатора сообщить о нашем положении и нашем замысле? Легион, возможно…

Командор покачал головой.

— Это ультраволновая рация, — сказал он. — Нам потребуется восемьдесят лет, чтобы наше сообщение пришло в Систему, и столько же лет на то, чтобы получить ответ. Даже если бы у нас был видеоволповый передатчик, который занимает целый отсек на «Непреклонном», нам потребовалось бы полгода.

Вдруг раздался сигнал экстренного вызова. Аладори удивленно протянула рацию.

Поднеся прибор к уху, Джей Калам услышал искаженный и приглушенный шепот Василиска.

— Мой дорогой Командор, — сказал он. — Я вынужден вмешаться в ваши самоубийственные планы. Дело в том, что быстрая аннигиляция от руки хранительницы мира не то, что я задумал для девяноста девяти из вас. Я хочу, чтобы вы прожили достаточно долго и смогли бы испытать на своей шкуре все, что выпало на мою долю. Я хочу дать вам время, чтобы вы поняли, что человек, который страдал столь долго, будучи ничтожнейшим и самым жалким из людей, стал теперь величайшим. Когда вы узнаете правду, я уничтожу вас так, как мне хочется. Что же касается сотого, то его смерть от АККА умалит мою победу. Ибо я намереваюсь вернуть его живым в Систему, чтобы он рассказал о моей мести. Можете заверить своих друзей, если вам хочется вернуть им надежду, что один из них останется жив.

Шепот утих. Джей Калам выронил крошечный прибор и уставился на голую черную скалу. Он увидел маленький круг сидящих на коленях мужчин и женщин, погруженных в игру; жену Боба Стара — Кай Нимиди, прижимавшую к груди маленькое рыдающее дитя; Боба Стара, стройного мужчину, на краю скалы, стоящего на страже своей жены и ребенка…

— Я думаю… — он закашлялся. — Я думаю, что Василиск где-то поблизости. Где-то здесь его база и — оборудование, которым он пользуется. Мы слышали его по ультраволновой связи.

Аладори вскрикнула. Она показала пальцем на то место, где находилось наполовину собранное оружие. Теперь там лежала маленькая черная змейка из глины.

Глава XVI Геофрактор

— Но я не Леруа!

Девушка с черными глазами закрыла дверь в крошечную каюту, и гул задыхающихся геодинов стал почти не слышен.

— Вот как, девочка, — старик заморгал. — В таком случае, кто вы?

Уставившись на краешек узкой койки, девушка пригладила роскошные платиновые волосы и взглянула в лицо старого солдата.

— Я не андроид, Жиль, — сказала она. — Я такой же человек, как и вы. Я — Стелла Элероид, дочь Макса Элероида, убитого Василиском.

В черных глазах горело холодное пламя. Лицо ее было жестоким.

— Когда я узнала, что Легион потерпел неудачу, — продолжала она тихим голосом, — я решила сама выследить убийцу и найти геофрактор — новейшее и величайшее изобретение, ради которого Василиск убил отца.

— Геофрактор? — спросил Жиль Хабибула. — Что это значит? — он подался вперед. Крошечные глазки пристально смотрели ей в лицо. — Нет, девочка, ты Леруа. Я видел твой портрет. Глаза и волосы твои другого цвета, и я восхищен твоим артистизмом, но тебе никогда не обмануть старого Жиля.

Девушка положила руку на пухлое плечо старика.

— Видишь ли, Жиль, мой отец и доктор Арруни были друзьями детства, — сказала она. — Они вместе жили в Экорхениуме. Каждый с большим уважением относился к способностям другого. Мой отец часто говаривал, что если бы Арруни ладил с законом, он был бы величайшим ученым Системы. Во время своего изгнания Арруни тайком посещал Землю, и отец всегда поддерживал с ним связь. Я думаю, он до самого конца надеялся убедить Арруни прекратить кощунственные исследования.

Она помолчала, покусывая пухлую губку.

— Когда я была девочкой, я им восхищалась, — продолжала она. — И во время его последнего визита он, наконец, меня разглядел. Раньше он тоже видел меня, но не обращал внимания, но на этот раз я была старше, мне было семнадцать. Он в меня влюбился. Это был упорный, страстный человек. Романтика жизни вне закона меня всегда привлекала. Он рассказал мне о красотах неизвестного астероида, где находилось его убежище, и умолял меня отправиться с ним. И я согласилась — я была очень молода, достаточно сумасбродна. Мне казалось, что я его люблю… Эльдо был самым великим из людей, которых я знала в жизни. За исключением отца. Я сообщила отцу о дне нашего отлета. Он был ужасно расстроен и стал рассказывать такое, о чем я раньше только догадывалась, — о тяжелом характере Аррупи, о нелегальных исследованиях, о производстве наркотиков; о преступной группе, которую он сколотил и возглавил. Но я была непреклонна. И тут отец рассказал мне об андроидах — тварях, наподобие Стивена Орко. Большинство из них были женщинами, которых Арруни изготавливал на продажу. Это были красивые и преступные распутницы-рабыни, которые обычно грабили и убивали своих сладострастных покупателей и возвращались к Арруни, который продавал их очередной жертве. Я отказала Арруни. Отец говорил с ним. Не знаю, что он ему сказал, но это послужило концом старой дружбе. Арруни возвратился на астероид. Там он создал тварь, обладавшую сверхчеловеческой силой андроида. Мозг ее был безжалостным мозгом преступника, таким же, какой был у Стивена Орко. Я послужила ей моделью. Он воссоздал по фотографиям и памяти почти точное подобие.

— Ах! — вздохнул Жиль Хабибула. — Вот как! Но, девочка, как случилось, что тебе пришлось играть роль этого омерзительного андроида?

— Арруни держал Леруа при себе, — сказала девушка. — Когда кометчики, ведомые чудовищем, которое он сам же и создал, напали на маленький мир, Арруни погиб, но Леруа сбежала. Умная, смелая и безжалостная, она возглавила межпланетную банду своего создателя. Вскоре Легион напал на ее след, и тогда она разработала самый дьявольский из своих планов.

Глаза девушки стали огромными. Рука ее прикоснулась к огромному белому алмазу на груди, как к драгоценному талисману.

— Леруа знала, что во всем похожа на меня. Решив прикрыться моим именем, она задумала похитить меня из лаборатории, где я продолжала работу отца. Леруа надеялась погубить мой разум наркотиками и через подставных лиц выдать меня Легиону и получить награду. После чего жить моей жизнью.

— Ах, какой жуткий замысел! — Жиль Хабибула наклонился вперед. — И что произошло дальше?

— Отец предупреждал меня, что такое может случиться, — произнесла девушка. — Я была готова к встрече с ней. Когда Леруа пришла, победила не она, а я.

Жиль Хабибула поднялся и поцеловал девушку.

— Молодец, девочка! — воскликнул он. — Выходит, ты победила андроида ее же оружием. Но почему ты ничего не сообщила Легиону, не получила заслуженную награду?

Лицо девушки стало очень серьезным.

— Мне было бы трудно доказать, что я не Леруа. Кроме того, в тот же день я узнала, что убийца отца бежал со Скалы Дьявола. А кража документов из лаборатории, случившаяся несколькими днями позже, убедила меня в том, что он пользовался геофрактором отца. Я знала, что Легион потерпел неудачу… «Но Леруа, — подумала я, — не проигрывает». Я стала Леруа.

— Хорошая игра, — похлопал в ладоши Жиль Хабибула. — Но расскажи мне, девочка, об этом украденном изобретении.

Девушка вновь уселась на край койки. Наклонив голову, она прислушивалась к надрывному гулу двигателей. Изящная рука машинально коснулась спускового крючка протонного бластера, а затем огромного белого кристалла на груди.

— Не беспокойся, девочка, — сказал Жиль Хабибула. — Я сообщил Командору Каламу наше местонахождение и курс. Деррону не скрыться от флота. Так что же это за омерзительное изобретение?

— Вы знаете, — спросила она, — что мой отец был инженером-гравитационщиком?

— Да еще каким! — засопел Жиль Хабибула. — Благодаря его усовершенствованиям геодины развились несказанно. Он изобрел геопеллер, которым так ловко научился владеть Чан Деррон…

— Деррон умеет пользоваться крадеными изобретениями, — сказала она, сжав кулачки. — Но геофрактор основан на совершенно новом принципе — контролируемом искажении гравитационных линий. Прибор использует ахронные силовые поля. Мой отец самостоятельно разработал новую отрасль геодезии, совершенно не известную раньше на Земле. Лишь Командору Каламу и его экспедиции удалось найти некоторые основы ее в науке кометчиков.

— Ах, да, — кивнул Жиль Хабибула. — Что-то подобное использовала Кай Нимиди, чтобы бежать с кометы.

— Но геофрактор, усовершенствованный моим отцом, — продолжала девушка, — обладал энергией, достаточной для того, чтобы помешать кометчикам появиться здесь. Его ахронные поля могли изменять гравитационные линии вокруг планеты в радиусе нескольких световых лет.

— Вот как, девочка! — Жиль Хабибула улыбнулся. — Но в других мирах…

— Геофрактор проецирует два гравитационных поля. Каждый прибор способен исказить гравитационные линии вокруг любого объекта и свести их вместе по другую его сторону. Это означает, что объект исчезает из нашей четырехмерной Вселенной. Он сделал спаренную установку из двух синхронизированных блоков — каждый из них создает идеальный вакуум, чтобы один объект мог проникнуть сквозь другой. Это предотвращает атомный катаклизм, который может случиться, если два предмета окажутся в одном и том же месте. Вот почему Василиск… — у нее перехватило дыхание, — почему Деррон на место того, что забирает, подбрасывает глиняных змеек, кирпичи или роботов. Это балансирует работу передатчика и экономит энергию.

Жиль Хабибула вздохнул.

— Так вот что такое геофрактор, — засопел он. — Ах, какая страшная штука.

— Таким его сделал Деррон, — горько прошептала девушка. — Отец построил его в мирных целях. Он хотел сделать возможным освоение звезд в широких масштабах, чтобы люди могли расселиться по всем галактикам. Он понимал крайнюю опасность этого открытия и приостановил бы работу над ним, если бы не война с кометчиками. Он считал, что это оружие можно применять только в крайнем случае, и разработал защиту против него.

— Вот как? — Жиль Хабибула посмотрел на нее. Девушка прикоснулась к белому алмазу.

— Здесь находится крохотное ахронное спиральное поле на атомной батарейке, — сказала она. — Оно создает сферическую зону защиты, сквозь которую не проникает поисковый луч и искривленные поля геофрактора. Это все пока защищало меня от Деррона. А он не раз пытался отобрать это у меня, посылая, например, робота на Новую Луну, чтобы тот напал на меня. Хотя тут он допустил ошибку, убив этого монстра слишком рано.

Жиль Хабибула моргнул и прищурился.

— Итак, девочка, теперь, когда мы это знаем, что будем делать? Деррон увозит нас к какому-то неведомому объекту в созвездии Дракона. А флот гонится за нами по пятам.

— Этот объект, видимо, и есть геофрактор.

— Вот как? Но Джей Калам говорил, что это очень маленький прибор — его мог переносить один человек…

— Это была модель, похищенная Дерроном. Ее мощности было достаточно, чтобы перенести одного человека и саму модель с острова, на котором отец проводил испытания. Непонятно только, почему сам Деррон не бежал тогда… Но для более масштабных действий модель не годилась. Видимо, в дальнейшем была построена машина большей величины. Вероятно, на какой-нибудь далекой планете, с помощью роботов вроде того, которого Василиск послал на Новую Луну. Кража, как ты помнишь, произошла четыре года назад, а модель вполне способна решить все проблемы транспортировки.

— Но, девушка, — Жиль Хабибула с сомнением покачал головой. — Если Деррон находился на Новой Луне, а эта злобная машина — в десяти миллиардах лет от него, то как он может быть Василиском?

— Обратная связь, — сказала девушка. — Отец создал устройство, которое способно оперировать геофрактором с любого расстояния посредством тубулярных полей ахронных сил. Накопленную энергию полей можно использовать не только для команд, но и для мгновенного наблюдения. Это значит, что Деррон может управлять геофрактором откуда угодно. У него аппарат, осуществляющий обратную связь. Должно быть, на Новой Луне он чувствовал себя богом, способным похитить с помощью геофрактора любого, кто отважится противостоять его безумной силе…

— В таком случае, девочка, неужели мы будем ждать и прятаться? — спросил Жиль Хабибула. — Ждать, пока Деррон доставит нас к своей страшной машине?

В этот миг дверь в каюту разбилась. Обломки полетели в стороны, а в проеме появился Чан Деррон. В одной руке он держал рукоять управления геопеллером, а в другой — яркую иглу протонного бластера.

Рука девушки метнулась к оружию. Но пальцы Чана сжались на рукояти геопеллера, и огромное тело, словно тень, метнулось к ней. Наконечником бластера он выбил оружие из руки девушки, а ударом ноги вышиб трость из рук Жиля Хабибулы. Геопеллер отнес Чана обратно к разбитой двери.

— Некоторые люди любят расхаживать с бластерами по кораблю, — сказал он. — Но я не глухой.

Прищуренные глаза Чана Деррона осмотрели девушку, и он улыбнулся.

— Я рад, мисс Стелла Элероид, что вы не Леруа. А вы, Жиль Хабибула… мне кажется, вы слишком долго были преданным легионером, чтобы на старости лет дезертировать. Послушайте… Я слышал все, что вы сказали. Теперь нас трое против Василиска. Я намерен убедить вас в том, что не я убил доктора Элероида.

По телу девушки пробежала дрожь. Увидев ненависть в ее глазах, Чан сделал шаг назад.

— Ты так думаешь? — спросила она едко. — Я сомневаюсь.

— Ах, девочка, подожди. — Маленькие глазки Жиля Хабибулы неодобрительно посмотрели в ее сторону. — Давай послушаем.

— То, что ты рассказала о геофракторе, объясняет обстоятельства гибели твоего отца, — начал свой рассказ Чан. — Я подготовил бронированную комнату. Твой отец и его помощник доставили действующую модель и заперлись изнутри. Я стоял снаружи, на посту. Адмирал Самду, появившийся часом позже, обнаружил дверь открытой. На основании чего и обвинил меня. Он обнаружил тело помощника рядом с трупом доктора Элероида, но машина исчезла. Тело помощника уже подверглось трупному окоченению. Хотя трупное окоченение наступает не раньше чем через два-три часа после смерти. Тело, найденное в одной комнате с доктором Элероидом, было мертвым часов десять — двенадцать. Но этот факт попросту остался без внимания.

Он внимательно посмотрел в лицо девушки.

— Вам не мешало бы объяснить, как такое могло случиться, — сказал он. — Преступник уже убил помощника вашего отца. Спрятав труп, он занял его место. Убийца спустился в комнату вместе с вашим отцом. Вы не считаете, что такое возможно?

Головка Стеллы Элероид медленно, словно против воли, кивнула. Черные глаза смотрели в лицо Чана Деррона чуть ли не с гипнотической силой.

— Такое возможно, — прошептала она. — Мой отец страдал крайней степенью миопии. Он никого не мог бы узнать в двенадцати футах. А в тот день он был очень поглощен экспериментом. Продолжай.

— Убийца, видимо, очень хитрый человек. Мы знаем, что он давно следил за твоим отцом. Должно быть, он продумал каждый ход. Он, конечно, рисковал, но ставка была огромной. Находясь в запертой комнате, он проследил за действиями твоего отца и узнал, как работает устройство. Затем убил изобретателя. С помощью геофрактора он переместил труп настоящего помощника из укрытия. Убийца, вытащив бластер из моей кобуры, вонзил штык в тело вашего отца, открыл дверь и исчез вместе с действующей моделью, устроив все так, чтобы никто не сомневался в моей вине.

Он смотрел в застывшее бледное лицо девушки.

— Ты мне веришь? — хрипло прошептал он.

— Я… я не знаю. — Она покачала головой. — Хочу верить. Но кто тогда Василиск?

— Ах, этот смертельный вопрос! — засопел Жиль Хабибула. — Возможно, вы рассказали правду, капитан Деррон. Но против вас масса улик.

— Вы мне не верите, — безнадежным тоном сказал Чан Деррон. — И не поверите, пока мы не доберемся до геофрактора. Я думаю, там нам удастся узнать, кто же наш враг.

— Мне приказано вернуть вас, — уныло сказал старый солдат, — а флот гонится за вами по пятам. Но если вам угодно сопротивляться, я сообщу Командору Каламу…

Чан Деррон нахмурился.

— Я не мятежник, — сказал он. — Я знаю, что флот очень близко. К тому же у нас нет катодных плат, чтобы идти на прежней скорости. Скоро мы окажемся в зоне поражения вихревых пушек. Но я все равно намерен добраться до геофрактора. Если вы мне не поможете… — Он угрожающе вскинул бластер.

На одном из пальцев, сжимавших рукоять, мелькнуло что-то зеленое. Жиль Хабибула удивленно округлил глаза.

— Эй, дружище, — засопел он. — Что это за кольцо? Где ты его взял?

— Это кольцо матери, — сказал Чан Деррон. — Она одарила мне его.

— Можно взглянуть? — Старик протянул дрожащую руку. — Это венерианский малахит в форме игральной коси? Три и четыре точки на гранях? — Он внимательно осмотрел Чана с ног до головы. — Скажи мне, дружище, кто была твоя мать? Откуда она взяла это кольцо?

— Камень принадлежал бабушке, — непонимающе глядя на него, сказал Чан. — Она была певицей на Венере. Ее звали Этира Коран.

— Этира Коран!

Глаза Жиля Хабибулы вдруг наполнились слезами. Вскочив с кресла, он бесцеремонно оттолкнул бластер и обнял Чана.

— В чем дело?

— Ты не понимаешь? — произнес Жиль Хабибула. — Твоя мать — моя драгоценная дочь. Ты — внук Жиля Хабибулы.

— В таком случае… — Чан высвободился и внимательно посмотрел на сияющее желтое лицо. — В таком случае, ты поможешь мне?

— Ах, конечно! — воскликнул старик. — И с радостью. Ибо внук Жиля Хабибулы не может быть Василиском.

Затем глаза Чана Деррона серьезно и вопросительно посмотрели на девушку. В его глазах был вопрос.

— Мы дадим тебе шанс, — сказала она. — Если ты способен найти Василиска.

Глава XVII Финальная игра

Несмотря на отчаянные призывы Жиля Хабибулы, преследующий флот подкрадывался к убегающему кораблю. Первый залп вихревой пушки не поразил цель. Огромное расширяющееся поле яростно встряхнуло «Атом-Фантом», опалив корпус смертоносной радиацией.

— Пусти меня к геодинам! — прохрипел Жиль Хабибула, когда крошечный корабль рухнул в головокружительный мальмстрем. — Я был при двигателях пять драгоценных лет и лучше любого другого знаю, как надо обращаться с генераторами.

И действительно, как только его проворные руки настроили геодины, крошечный корабль быстро полетел вперед. Второе кружащееся облако атомного огня вцепилось в них слабеющими пальцами и отпустило. Третий выстрел расцвел и погас далеко позади.

«Атом-Фантом» на много часов опередил флот, когда они приблизились к геофрактору.

Чан Деррон был просто поражен размерами этой машины, ее непривычными очертаниями. На фоне испещренной звездами мглы висели огромные сферы — три огромных кольца, установленные под углами друг к другу, между ними — небольшой цилиндр из тускло сияющего металла.

— Это похоже на маленький орешек весом в двадцать миллионов тонн, — пробормотал Чан Деррон. — Но я никогда не видел ничего чернее этих огромных шаров.

— Это не шары, — сказала Стелла Элероид. — Это дыры в континууме. На самом деле — это тьма гиперпространства. Искажение метрики пространства проходит через эти дыры, в них раскрываются спирали огромных полей, создаваемых кольцами. Вокруг каждого шара находятся четыре кольца — три ты видишь, а четвертое вращается в гиперпространстве. Если не считать размеров, а они довольно велики, эта машина полностью идентична модели отца. Управление и батарея атомных реакторов, питающих спираль, несомненно, в цилиндре, находящемся в центре.

— Вот как? — прошептал Жиль Хабибула. — И мы можем найти там Василиска?

— Можем, — сказала девушка. — Но думаю, что не найдем. Ему здесь находиться не обязательно, в его распоряжении обратная связь. Но, несомненно, на машину проникнуть можно. Мы встретим там роботов.

— А как насчет этой страшной силы? — Глаза Жиля Хабибулы испуганно выкатились. — Той силы, что уносит прочь людей?

— Она нам не страшна. — Девушка вновь коснулась кристалла. — Пока это устройство с нами и мы вместе, можно ничего не бояться. Но если мы разделимся или устройство исчезнет, то…

— Ах, девушка, мы будем рядом с тобой! — воскликнул Жиль Хабибула. — И будем защищать тебя до последней капли крови.

Обогнув темный корпус геофрактора, они обнаружили люк в торце огромного цилиндра. Никакого оружия они не заметили. «Атом-Фантом» встал возле люка на магнитные якоря, и три человека в серебристых скафандрах вышли, держась друг за друга.

На наружном люке красовался массивный и сложный кодовый замок.

— Ах, вот преграда, которая могла бы остановить весь Легион., — пробормотал Жиль Хабибула в то время, как пальцы его в металлических перчатках уже ощупывали замок. Он прижался шлемом к люку. — Весь Легион… Но не угасающий гений старого Жиля Хабибулы.

Колоссальная бронированная дверь скользнула в сторону, и они вошли в огромное помещение шлюза. На внутренних вратах красовался другой замок, но он тоже вынужден был уступить, и они попали в загадочные недра машины.

Чану бросилось в глаза величие механизмов, которые они встретили на пути. Тусклый фиолетовый свет огромных куполов энергореакторов освещал квадратные трансформаторы, темные тросы, изогнувшиеся, словно невиданные змеи, путаницу растяжек, соединяющих механизмы. Рука в перчатке все время была на рукояти бластера, но никакого движения они не обнаружили. Ни одной живой твари. Ни единого звука, кроме глубокого, могучего рева генераторов, трансформаторов и других механизмов.

Стелла Элероид повела их по узкой дорожке из лабиринта, где таились неведомые силы. Жиль Хабибула открыл еще одну дверь, и они вошли в длинную, ярко освещенную комнату, которая, судя по всему, служила рубкой управления. Светились бесчисленные ряды приборов, сверкали сигпальные лампочки. Гудели зуммеры, щелкали автоматические переключатели. Как ни странно, эта комната была совершенно пуста. Держа перед собой бластер, Чан Деррон вздрогнул — в этой массе сложных механизмов было что-то грозное, словно они жили сами по себе.

— Василиска здесь нет, — сказала Стелла Элероид. — Я и не предполагала, что он здесь окажется. Думаю, что смогу управлять геофрактором. Отец научил меня. Хотя и считал, что эта работа слишком опасна для меня. Надо разъединить обратную связь и включить поисковый луч.

— Хорошо, — сказал Чан. — Похоже, я знаю, где его искать. Поищем в окрестностях звезды Кльнар-XVI, примерно в восьмидесяти световых годах к югу. Здесь есть гелиоцентрические координаты.

Он вручил ей клочок бумаги, найденный в комнате Ханнаса.

Проведя короткое совещание с Жилем Хабибулой, она кивнула, и старик занялся приборами. Пальцы его бегали по переключателям и тумблерам с таким проворством, словно он сам создал все, чего касался. Чан охранял их, взявшись за бластер и оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что гудящая пустота этого помещения гораздо страшнее орды роботов Василиска. Вдруг он услышал знакомое неестественное урчание и увидел зеленокрылый ужас, хлопающий крыльями в дальнем углу.

На этот раз он знал, что малиновый глаз — уязвимая точка. Полыхнула вспышка. Монстр упал, неуклюже распластавшись на панелях, не успев поднять бластер, который держал в зеленых щупальцах.

— Не беспокойтесь, — сказал Чан Жилю и девушке. Но в глазах Стеллы Элероид был страх.

— Я отключила обратную связь, — сказала она. — Но у него, видимо, есть второй геофрактор.

Она вздрогнула.

— Он может переправить нас куда-нибудь еще.

Чан Деррон продолжал наблюдение.

— Мы нашли, Чан, — услышал он голос девушки часом позже. Она смотрела на крошечный экран. — Это место, где, видимо, изготавливают геофракторы, находится на планете Красной звезды. В центре плато есть поляна — там шахты, печи, металлические крыши фабрик, здание во много миль длиной, где, видимо, конструируют геофракторы — что-то вроде города роботов. Должно быть, Василиск сначала строил роботов, а потом они строили других.

— Но где же Василиск? — спросил Чан Деррон. — Где этот чудовищный монстр?

Стелла Элероид покачала головой.

— Я не вижу ни одного человека, — сказала она. — Только роботы.

— Ищи, девочка, — прохрипел Жиль Хабибула. — Преступник где-то поблизости. И вместе с ним те люди, которых он похитил.

Чан Деррон стоял на посту. Время, казалось, тянулось бесконечно. Девушка осторожно работала со сложными механизмами и смотрела на экран.

— Вот, — прошептала она наконец. — Это место в десяти тысячах миль от города роботов, в центре океана. Там тень, в которую едва проникает поисковый луч. Я полагаю, что это барьерное поле, как у меня.

Она прикоснулась к белому алмазу.

— Но я прорвалась. Устройство не такое совершенное, как то, что сделал мне отец. Там маленькая скала, а на ней — сражающиеся люди.

Она сокрушенно покачала головой.

— Люди? — спросил Чан Деррон. — Кто именно?

— Я не вижу, — сказала она. — У них маски. Быть может, там какой-то газ. Они все кашляют, изранены, оборваны. Похоже, вода поднимается, и они дерутся за место на скале. Над ними летают твари, похожие на роботов, а из воды высовываются огромные чудища.

Жиль Хабибула моргал, заглядывая ей через плечо.

— Ах, — вздохнул он. — Это несчастные жертвы Василиска. Вот Кай, бедная девочка, вся в бинтах. Вот ее ребенок, вот Джон Стар… — Он чуть не застонал. — А вот хранитель мира, она без сознания. Джон Стар несет ее повыше. Ах, какая ужасная смерть грозит им.

Он всхлипнул.

— А теперь я вижу трех негодяев с Новой Луны. Это Ханнас, Брелекко и Джон Комэйн. Кажется, они играют в кости, все, кроме Комэйна. А коротышка Абель Дэйвиан тоже с ними. У него записная книжка и калькулятор. Ставки у них — жизнь против черных камешков. А снизу к ним подкрадывается черная смерть.

Дрожащие пальцы вцепились в плечо девушки.

— Ты должна отправить их на Землю, и быстро, пока они не погибли.

— Я не могу, — безнадежным тоном сказала она. — Защитное поле почти такое же, как и у меня. Оно поглощает почти всю энергию поискового луча. Мы не можем взять ни одного из них.

Чан Деррон оказался рядом с ней.

— В таком случае, Стелла, — сказал он, — можешь ты отправить меня на скалу?

— Но зачем? — спросила она.

Его темные глаза были сощурены от ярости.

— Я думаю, Василиск на скале. Он прячется под защитным полем и смотрит, как погибают его жертвы. Я доберусь до него. Если не можешь высадить меня на скалу, сбрось в море как можно ближе к ней.

— В это ужасное море? — В глазах у нее было сострадание. — Чан, тебя убьют эти твари.

— Спасибо, Стелла. — Он улыбнулся. — Но думаю, что Василиск среди этих людей на скале. У меня есть способ установить его личность. Если хватит времени… Ты поможешь?

— Помогу.

Ее глаза были печальны.

— Иди в другой конец комнаты — за пределы действия защитного поля. Удачи тебе, Чан!

— Прощай! — крикнул ему вслед Жиль Хабибула. — Прощай, внучок!

В конце длинной, тускло освещенной комнаты Чан Деррон остановился и поднял руку. Девушка взглянула на него, затем медленно склонилась над небольшой коробкой, стоявшей рядом с ней. Все тело Чана охватила яростная пронизывающая вибрация. Девушка, старый Жиль Хабибула и тускло освещенная комната тут же исчезли. Он летел в стылой мгле навстречу желто-зеленому туману. Рядом захлопал крыльями и завизжал монстр. Чан падал сквозь туман в темное плоское море, где на поверхности появлялись существа еще больших размеров. Геопеллер мог спасти его, но он не прерывал падения, опасаясь, что Василиск может смотреть в эту сторону со скалы…

Из-под воды навстречу метнулась темная бронированная туша. Выстрел бластера поднял в этом месте облако пара. Он добрался до скалы. Весь серебристый скафандр был заляпан зеленым илом.

Вершина скалы находилась в каких-то пяти футах от воды, и уровень воды заметно повышался. Сто человек, находившиеся на скале, были на грани гибели. Он знал большинство этих задыхающихся, измученных кашлем людей в масках. Они не обращали на него внимания. Но один человек бросился к нему, держа бластер в нетвердой руке.

— Василиск! — послышался гневный голос. — Пришел поиздеваться над нами! Убейте его!

Однако, этот слабый крик не был никем услышан, и бластер, разряженный стрельбой по крылатым тварям, лишь жалко щелкнул.

— Ошибаетесь, Командор, — быстро прошептал Чан Деррон. — Я не Василиск. Но у меня есть доказательства, что он прячется здесь, среди вас. Вы позволите мне его разыскать?

В красных от хлора глазах появилось осмысленное выражение.

— Если мы ошиблись… — Джей Калам закашлялся и кивнул. — Попробуйте, Деррон. Что бы вы ни нашли, мы мало что потеряем. Берегите хранителя.

— Я думаю, что Василиск здесь, и хочу провести проверку.

Чан вручил Командору собственный бластер. Отстегнув металлические перчатки, он бросил их вниз и набрал пригоршню черных камешков. Он прошел к утесу, едва поднимавшемуся над водой, где несколько десятков человек, в том числе Ханнас, Брелекко и маленький Абель Дэйвиан, сидели на коленях и играли в кости. Джон Комэйн смотрел на играющих с нескрываемой враждебностью, в руках он держал черную коробку.

Чан Деррон помедлил секунду, глядя на коробку. Устройство управления геофрактором, видимо, было небольшого размера. Он вдруг пожалел, что расстался с бластером.

Он опустился на колени возле тощего Брелекко и высыпал камешки.

— Я хочу сыграть с вами.

Желтая, сверкающая золотом кисть Брелекко встряхнула кости и высыпала их. Он ничего не заметил, но Гаспар Ханнас, улыбнувшись под маской, прохрипел:

— Приветствую тебя, незнакомец. Хотя наша игра скоро кончится, это настоящая игра, потому что Василиск обещал, что один из нас живым вернется в Систему.

— Один из вас, — кивнул Чан. — Но это не игра, потому что в ней нет элемента случайности. Тот, кто будет спасен, — сам Василиск.

— Что? — Гаспар Ханнас вскочил и уставился па пего. — Не может быть!

— Есть доказательство, — сказал Чан. — Он труслив, и это побудило его прикинуться невинной жертвой, оказавшейся здесь. Я думаю, что он получает садистское удовольствие, глядя, как вы погибаете.

Он помолчал и взглянул на широкое лицо Ханнаса.

— Давайте сыграем, — сказал он. — И попросите мистера Комэйна составить нам компанию.

Ханнас проворчал что-то в сторону Комэйна. Инженер молча кивнул и сел рядом, оставив свой прибор. Чан взял кости из рук Брелекко и выбросил семерку. Сгребая камешки, которые он выиграл, он зацепил пальцы Ханнаса и Брелекко. Затем, проиграв, вложил кости в ладонь Абеля Дэйвиана и, прищурив глаза, посмотрел на его длинную серую ладонь.

Маленький игрок нажимал на кнопки бесшумного калькулятора, и Чан увидел на его пальцах красную сыпь. Чан наклонился, чтобы разглядеть калькулятор, и вдруг сдавленные крики привлекли его внимание. Он взглянул вверх.

На фоне красного лика светила появились черные очертания геофрактора или похожей на него машины. Видимо, это была та самая машина, что послала к ним робота, уничтоженного Чаном. Черная тень быстро заслоняла диск.

Геофрактор падал! Похолодев от страха, Чан понял последний и отчаянный замысел Василиска. Преступник защитил скалу от полей геофрактора. Но если поле не могло проникнуть сквозь барьер, то сама машина могла влететь в него. Она быстро росла в небе. Вдруг он услышал урчание и понял, что барьер снят. Он выхватил маленький калькулятор из скрюченных пальцев Дэйвиана и разбил его камнем.

— В чем дело, сэр? — маленький игрок изумленно заморгал сквозь толстые линзы очков. — Что вы сделали? — произнес он.

— Провожу проверку на аллергию! — рявкнул Чан.

— Не понимаю, сэр!

Чан взглянул на огромный падающий геофрактор, на безмолвных изгнанников, прижимающихся к скале. Они ожидали смерти чуть ли не с благодарностью.

— У нас около трех минут, — он улыбнулся Абелю Дэйвиану. — И вы должны быть заинтересованы в проверке. Реакция положительная только у вас.

— У меня? Что вы хотите этим сказать?

— Четыре года назад, — сказал Чан Деррон, — когда я помогал псевдоассистенту доктора Элероида переносить модель геофрактора в бронированную комнату, ассистент не хотел, чтобы я видел его лицо, — он высоко поднял воротник, словно кутался от холода, сделал так, чтобы я шел впереди, а сам прятался за ящиком. Однако я случайно коснулся его руки. Я помню, как на пальцах у него появилась сыпь, и заметил, что он чихнул. — Чан твердо смотрел на маленького игрока. — В Алмазном Зале вы начали чихать…

Бледный напряженный Абель Дэйвиан стоял и качал головой.

— Только что я коснулся вашей ладони, — хриплым голосом продолжал Чан, — и вновь заметил симптомы ярко выраженной аллергии на мое тело. Это редкий, но хорошо известный феномен — протеиды одного человека действуют на другого как аллергены. Такой редкий случай делает возможным опознание, хотя я и раньше предполагал, что ваш калькулятор на самом деле устройство для управления геофрактором.

Серый, как пепел, коротышка попятился от него. Загнанный взгляд обратился на падающий геофрактор. Затем он вновь взглянул на Чана. Глаза его, увеличенные огромными линзами, горели ненавистью.

— Ну и что, что я Василиск? — завизжал он. — Я все равно в выигрыше. Я отомстил вам всем. Никто не сбежит отсюда. Если у вас было три минуты, то теперь их две, а то и меньше.

— Это несущественно, — рассеянно кивнув, Чан посмотрел на людей, ожидающих падения огромного механизма. — Но вот что я хотел бы узнать… Зачтем вам понадобилось мстить всем нам?

— Потому, что мои предки были Пурпурными! Семья моей матери была в фаворе у императоров. Мой отец — Эрик Претендент. Проклятый Зеленый Холл сокрушил империю и изгнал нас. Но все равно я — наследный принц!

— Ясно, — Чан Деррон взглянул на бесчувственное тело хранительницы мира и на стоящего рядом с ней Джона Стара.

— Всю жизнь я пытался вернуть хоть часть причитавшихся мне богатств и почестей, но вы постоянно втаптывали меня в грязь и нищету! — горько продолжал Дэйвиан.

— Да? — Чан пристально посмотрел на него. — Это как же?

— Я занимался наукой, — прохрипел коротышка. — Я взял имя Эноса Клагга, потому что вы все ненавидели моего отца.

— Энос Клагг? — Чан понимающе кивнул. — И вы незаконно строили роботов?

— Военных роботов, — кивнул Дэйвиан. — Я надеялся восстановить империю. Но Зеленый Холл узнал обо мне. Легион выследил меня. Я провел три года на Эброне и все это время искал способ отомстить.

Внимательно прислушиваясь к его словам, Чан глядел на падающую машину. Сейчас все небо было заполнено ее корпусом. На скалу опустились зеленоватые сумерки. Отравленный хлором ветер внезапно утих.

— После амнистии я покинул Эброн, — продолжал Дэйвиан, — понимая, что должен быть осторожным. Я прибыл на Землю, имея в кармане немного денег, сбереженных матерью, и взял нынешнее имя. Я встретил девушку, полюбил ее и женился на ней. Она потребовала, чтобы я позабыл о своих планах, и я это сделал на некоторое время.

Свирепые глаза сверкнули в сторону Ханнаса.

— Пока мы не посетили этот проклятый игорный корабль! — воскликнул он. — В камере на Эброне я изучал теорию вероятности. Я надеялся отыграть утраченное богатство Пурпурного Холла. Но Ханнас ограбил меня. Ханнас, Брелекко и Комэйн. Они вновь и вновь грабили меня каждый раз, когда я наскребал денег и возвращался. Они издевались надо мной — говорили, будто я пристрастился к игре. Вот почему они оказались здесь — чтобы смотреть, как я выиграю на этот раз.

— Но вы уже проиграли, — голос Чана зазвучал громче, перекрывая вибрацию воздуха. — Потому что дочь доктора Элероида находится в рубке управления другого геофрактора и, очевидно, скала эта уже не защищена от нее, поскольку я разбил ваш пульт управления. Оглянитесь! Хранительница мира и многие другие уже вернулись в Систему!

Скала дрожала и вибрировала. Маленькими группами измученные жертвы Василиска исчезали. Знакомые предметы мебели, осколки земной черепицы, куски дерна, необходимые для равновесия, указывали на то, что люди вернулись на родную планету.

Через несколько секунд остались лишь Чан и Абель Дэйвиан. Сверху на них падала огромная машина.

— Не думаю, что вы тоже вернетесь, мистер Василиск. — Чан помахал рукой, прощаясь. — Дело в том, что Стелла Элероид теперь точно знает, что вы, а не я, убили ее отца.

Вскоре его тело охватила вибрация. Вокруг опустилась полупрозрачная ширма, заслонив серое испуганное лицо Дэйвиана. Чан понял, что Стелла Элероид уносит его со скалы.