Легионеры космоса

Глава I Узник Фобоса

Наступил рассвет. Открылась одна из многочисленных дверей Пурпурного Холла, и в сад вышел стройный молодой человек. Он был одет в зеленую форму Космического Легиона без знаков отличий. С беспокойным выражением на мальчишеском лице молодой человек всматривался в темпов небо на западе. Скоро появился еще один человек в зеленой форме. Он был лыс и толст. Китель его был увешан многочисленными наградами. Пройдя несколько шагов, он сказал:

— Боб Стар! Вот ты где! Неужели ты не мог подождать секундочку старого Жиля Хабибулу?

— Прости, Жиль, — ответил Боб Стар, невольно улыбнувшись при виде запыхавшегося, взъерошенного телохранителя. — Я попытался проскользнуть сюда, чтобы хоть разок взглянуть на небо. Неужели ты должен следить за каждым моим шагом?

— Сам знаешь, что должен, — просипел толстяк. — Хал и я получили приказ от твоего отца охранять тебя ежесекундно. А приказы великого Джона Стара не принято обсуждать.

— Великий Джон Стар! — с горечью воскликнул молодой человек. — Я допускаю, что мой отец действительно велик — он герой жуткой войны и владелец Фобоса, а также муж моей матери. Но почему он держит меня под охраной, как преступника?

— Прошу тебя, парень, не продолжай! — сказал Жиль Хабибула, подойдя ближе. — Быть может, твой отец излишне строг, но он всего лишь пытается сделать из тебя солдата. И ты знаешь, почему тебя надо охранять.

— Ради моей же безопасности, — Боб Стар раздражен но повел плечом. — Так сказал отец. Но я закончил Академию Легиона с достаточно высокими отзывами. Я научился сражаться. Почему он не доверяет мне защиту собственной жизни?

— Но это важнее, чем твоя жизнь, дружище, — Жиль Хабибула быстро огляделся и отвел его в сторону от двери. — И ты уже не просто сын Джона Стара. Для нас с Халом не секрет, что Совет назвал тебя в качестве наследника материнского сокровища.

— Ты имеешь в виду АККА? — в голосе Боба Стара слышалось благоговение.

— Таковы твои будущие обязанности, дружище, — сочувственно вздохнул старик. — Самое благородное назначение, о котором может мечтать человек, — быть единственным носителем великого оружия, как твоя драгоценная мать. Мы с Халом рады служить тебе. Что в этом плохого?

— Но сейчас я не храню никаких тайн, — вновь запротестовал Боб Стар. — Никаких, за исключением того, что мать передаст мне АККА, когда врачи скажут, что дли нее это больше небезопасно. Это, я надеюсь, случится лет через двадцать, не раньше. Неужели все это время я проведу в заточении?

— Быть может, приказ действительно излишне крут, — сочувственно кивнул лысой головой старик, — но… Фобос — кусочек рая. Мы пользуемся удобствами величайшего дворца в Системе. Не говоря уже о привилегии посещения погреба, наполненного известнейшими винами. Скажи мне, что в этом ужасного?

— Вообще-то ничего, — пальцы Боба Стара нервно дотронулись до шрама на лбу — бледного треугольника который не берет загар. — Я понимаю, что обладание АККА — великая честь, хотя и не стремлюсь к этому. Но сегодня ночью я не спал и размышлял о многом…

— Твоя голова, этот старый шрам, вновь причиняет тебе беспокойство?

Лицо Боба Стара стало жестким. Губы его сжались. История появления шрама была его тайной.

— О! У тебя всего лишь плохое настроение. Я знаю, как с этим справиться. — Жиль Хабибула улыбнулся. — Блюдо с ветчиной, мясом и яйцами, горячий черный хлеб и кофе, а после, вдогонку, яблочный пирог. Ты сегодня встал так рано, что бедный старый солдат не успел даже перекусить. Пойдем завтракать!

— Позже, Жиль! — Боб Стар говорил отчужденно, глядя в черное небо. — Сначала я хочу кое-что увидеть.

— Что бы ты ни искал там, это не следует делать на пустой желудок, — сказал старый солдат, с тревогой глядя на мрачное небо. — Но в чем дело, дружище? Ты слишком молод, чтобы выглядеть таким мрачным.

— Сегодня ночью я не мог заснуть, — тихо повторил Боб Стар. — Не знаю почему. Окна были открыты — я лежал и смотрел на небо. И вдруг увидел что-то среди звезд…

— Что, дружище? — хриплый голос Жиля Хабибулы зазвучал неожиданно внимательно. — Что ты там увидел?

— Всего лишь крошечную зеленоватую искорку, — медленно сказал Боб Стар. — В Деве, близ Виндемиатрик-са. Не знаю почему, но это подействовало на меня. Она исчезла из виду, когда Марс стал подниматься. Я не знаю, что это было, но хотел бы взглянуть с помощью телескопа.

И он направился к сияющему куполу своей маленькой обсерватории, установленной в саду для наблюдения за звездами при помощи электронных отражателей.

— Подожди, дружище! Ты же не мог вытащить старого солдата из постели только для того, чтобы посмотреть на звезду?

— Но это не звезда! Несколько ночей назад там ничего не было — я осматривал этот сектор неба, ища астероид, который вроде изменил курс. С таким странным бледно-зеленым цветом звезд не существует.

— Забудь об этом, парень, — настойчиво засопел старый легионер. — Любая звезда покажется странной, если не позавтракать.

— Не знаю, что и думать, — Боб Стар покачал головой. — Этот объект, когда я лежу и смотрю на него, притягивает меня. Он похож на глаз, глядящий на тебя. Оп заставляет меня… бояться! Не знаю почему, но я действительно боюсь.

— Боишься? — Жиль Хабибула посмотрел на светлеющее небо. — Не знаю, чего тут бояться. Мы же не трусы, парень. И уж тем более, когда в нас плещется вино…

— Возможно, это комета, — по-прежнему хмурясь, Боб Стар повернулся к обсерватории. — Я видел короткий след слабого туманного зеленого свечения, чего не бывает У звезд.

Он пожал плечами.

— Но если это комета, ее давно бы заметили большие обсерватории. Этого не случилось — я смотрел все астрономические сообщения. Мне надо взглянуть на нее еще раз.

— Брось, парень! — воскликнул испуганно Жиль Хабибула. — Не надо шутить с судьбой.

Боб Стар взглянул в лицо старика, казалось, оно побледнело:

— Что с тобой?

— Я уже имел неприятности, и они мне не понравились, — печально сказал Жиль Хабибула. — Последний год был мирным с тех пор, как мы с Хилом вернулись с Земли. Ах, счастливое время — работы немного, брюхо полное, сна вволю. А ведь мне пришлось пережить такое, от чего у тебя кровь застыла бы в жилах.

Боб Стар удивленно взглянул на пего.

— Я знавал ужасные времена, которые принято называть приключениями, — грустно продолжал Жиль Хабибула. — Вместе с твоим отцом, Командором Каламом и Халом Самду двадцать с лишним лет назад мы отправились к Убегающей Звезде, чтобы сражаться с коварными медузианами за твою дорогую мать и ее драгоценный секрет.

— Я знаю, — сказал Боб Стар. — Вы были героями, которые спасли мою мать и помогли сохранить АККА. Но что тут общего с крапинкой зеленого тумана в небе?

— Только то, что с меня хватит, — сказал старик. — Послушайся, парень, доброго совета. Героизм доставляет чертовские неудобства. Забудь об этой чудовищной комете. Не надо меня тревожить такими жуткими разговорами. Стоило мне усесться с бутылочкой вина в дрожащих руках у огня и приготовиться отойти ко сну, как появилась эта жуткая комета, чтобы разбудить старого Жиля угрозой очередной звездной войны. Ах, во имя дорогой жизни…

— Звездная война! — Боб Стар схватил старика за рыхлую руку. — Значит, опасность реально существует! И ты знал о зеленой комете… И молчал?

Старик скривился и покачал головой.

— Нет, нет, парень, — пробормотал он поспешно. — Тут, на Фобосе, тревожиться не о чем. Просто ты смертельно рано разбудил меня. Мои старые мозги еще слишком ленивы. Не следует, дружище, обращать внимание на болтовню ветерана Легиона.

— Что ты знаешь о комете?

— Прошу тебя, парень! Я ничего не знаю! Во имя жизни…

— Слишком поздно, Жиль. Ты уже сказал слишком много…

— Прекрати, дружище! Идет слушок в Легионе. Твой собственный отец велел нам держать это от тебя в секрете. Ты же не позволишь, чтобы старый Жиль проронил об этом хотя бы словечко?

— Мой отец! — горько воскликнул Боб Стар. — Он думает, что я трус.

— Нет, дружище, — пробормотал Жиль Хабибула. — Он просто боится, что тебя это так встревожит, что может наступить смертельный шок.

— Он мне не доверяет, — прошептал Боб Стар. — Но расскажи мне об этой комете. В чем тут дело?

— Ты обещаешь, дружище, не говорить ему?

— Обещаю, — сказал Боб Стар. — Выкладывай.

Старый солдат тревожно поглядел на высокую крышу, на могучую центральную башню Пурпурного Холла, которая сияла в солнечном свете.

— Впервые эту страшную штуку увидели десять недель назад, — прошептал он. — Ее засекла большая обсерватория на станции Контр-Сатурн. Она двигалась в сторону Солнечной Системы с невероятной скоростью.

Он схватил Боба Стара за руку.

— Но… Не выдавай Жиля за то, что он распустил свой глупый язык. Твой отец — суровый человек.

— Я сдержу слово, — сказал Боб Стар. — Но что опасного в этой комете?

— Она не похожа на другие, — сказал старик. — Астрономы не знают, что это такое. Но она двенадцать миллионов миль в длину, дружище! Чужеродное тело, ведомое среди звезд космическим течением.

Боб Стар в изумлении шагнул назад.

— Понятно, — произнес он хрипло. — А что еще?

— Астрономы рвут на себе волосы, парень. Так сказал нам твой отец. Эта штука нарушила все их расчеты. Движение ее неправильное. Когда притяжение солнца должно было увеличить ее скорость, она остановилась!

Мутные глаза старика быстро оглядели сад, темное небо.

— Что ее остановило?

— Об этом не знает никто в Системе, — скрипучий голос стал тише. — Сейчас она просто висит себе! До нее пять биллионов миль. Это не комета, Боб. Так может остановиться только космический корабль.

— Что еще? — Боб Стар стоял в напряжении — страх смешался в нем с возбуждением. — Что случилось потом?

— Это все, что я знаю. Еще, правда, то, что Совет встревожен. Твой отец должен сегодня встретиться с его членами в Зеленом Холле.

— Интересно, что они задумали?

— Это совершенно секретно, но мне известны слухи, которые ходят в Легионе, — старик подозрительно оглянулся. — Я полагаю, ты слышал о «Непобедимом»?

— Новый боевой корабль?

— Величайший корабль из построенных когда-либо Системой, — с гордостью сказал Жиль Хабибула. — Тысяча футов в длину, вооружен вихревой пушкой — новое оружие, с помощью которого мы выиграли войну со Стивеном Орко. Это почти такая же страшная штука, как секретное оружие твоей матери.

— Я знаю, — нетерпеливо прошептал Боб Стар. — Дальше.

— Я не храню особых тайн, парень, — проскрипел старый голос — Все, что я знаю, — это слухи в Легионе. Но я слышал, что на «Непобедимом» отправится экспедиция, которая должна выяснить, что это за зеленое облако.

Толстые пальцы впились в рукав Боба Стара.

— Ты помнишь, парень? — взмолился Жиль Хабибула. — Ты не расскажешь своему отцу?

Боб Стар стоял напряженно в своей форме без знаков отличия. Пальцы правой руки поглаживали треугольный шрам на лбу. Загорелое лицо было озабоченным.

— Не волнуйся, Жиль, — сказал он тихо. — Я не скажу.

И вдруг он взорвался:

— Итак, мой отец велел тебе скрывать это от меня? Он боялся, что я не перенесу шока? А почему он не прикажет тебе баюкать меня на руках?

Глава II Хранитель мира

Боб Стар направился к обсерватории. Жиль Хабибула торопливо переваливался следом, вглядываясь в черное небо и вздрагивая при каждом шорохе. Возле маленькой обсерватории Боб Стар остановился.

Фобос — маленькая луна, крошечная и угловатая, была зеленой от пересаженных лесов и сияла искусственными озерами. В детстве она была для Боба большой и красивой — ее узкие аллеи были полны любых нужных ему приключений. Но сейчас она стала для него тюрьмой.

Жиль Хабибула уселся на скамейку. Он порылся в карманах расстегнутой формы и вынул небольшую пустую фляжку, подержал ее против солнечного света, глядя на единственную капельку любимого вина.

— Давай, давай, парень, — печально прошептал он. — Если тебе так уж необходимо поглядеть в призрачное лицо смерти. Бедный старый Жиль подождет тебя…

В прохладном сумраке обсерватории Боб Стар сел за телескоп. Огромный объектив обшаривал пространство фотоэлектрическим глазом, и бледный луч пробегал по вогнутому экрану.

Боб Стар склонился над экраном. На нем плясали белые точки. Он знал, что самая яркая — троекратно увеличенная звезда Виндемиатрикс. Поблизости от нее он обнаружил размытое пятно бледно-зеленого цвета.

Он увеличил электронное умножение — Виндемиатрикс и дальние звезды ушли за пределы экрана. Комета висела в одиночестве и быстро росла. Форма ее была удивительной. Это был совершенный эллипсоид. Боб Стар подумал, что она похожа на зеленоватый футбольный мяч, заброшенный в Систему из ночи космоса. Но кем?

— Двенадцать миллионов миль в длину, — хрипло пробормотал он. — Значит, это не может быть твердой материей. При такой низкой плотности внутри должна быть полость. Но что в ней?

Воспользовавшись лучевыми фильтрами и спектроскопом, установленными на полную мощность, он попытался проникнуть под смутную зеленоватую вуаль. Безуспешно. Выключив прибор, он покинул обсерваторию.

— Бесполезно, — сказал он Жилю Хабибуле. — Я нашел облако вокруг нее, но вглубь заглянуть не удалось.

Он снова вздрогнул. Комета угрожала тайнами темных межзвездных пространств, из которых она явилась. Ее гигантские размеры гнетуще действовали на разум.

— Ну что ж, парень, ты посмотрел на нее, — воскликнул Жиль Хабибула. — Лучшие астрономы в Системе не сделали большего. Давай поедим, прежде чем нас постигнет кара.

Боб Стар молча кивнул. Они находились на полпути назад, когда старый солдат неожиданно остановился, показывая на запад. Повернувшись, Боб Стар увидел белую стрелу с острием бледно-голубого пламени. Она двигалась по дуге над ржавым полумесяцем Марса. Послышался хрустящий шорох — черепица затряслась под волной звука. Серебряное веретено промелькнуло над головой так близко, что он смог различить черные пятна наблюдательных портов и узнать «Звезду-Фантом».

— Отец, — тихо сказал Боб Стар. — Он знает все о «комете» и о том, что предпринимает Зеленый Холл.

— Твоя мать ждет Джона Стара в Яшмовой комнате, — сказал Бобу Стару стражник в коридоре.

Яшмовая комната была огромной, ее высокие стены были облицованы яшмово-зеленым стеклом и полированным серебром. С двух сторон огромные окна выходили на темно-зеленый и ярко-серебряный ландшафт спутника. Пол и массивная мебель были из красного дерева и отливали рубиново-красным цветом.

Его мать — Аладори Антар — сидела в огромном кресле. Когда он вошел, она подняла на него глаза и быстрая улыбка согнала тревогу с ее лица. Она сказала:

— Ты рано встал, сынок.

Он задержался возле дверей. Она была очень красивой, и он знал, что она старается быть доброй. И все же, когда все напоминало ему о ее великой ответственности, она становилась личностью, слишком возвышенной и знаменитой, чтобы быть его матерью. Боб Стар нервно спросил:

— Отец идет сюда?

— Он только что приземлился, — радостно ответила мать.

Она вновь стала близкой. Ему захотелось подбежать и обнять ее. Глаза наполнились слезами. Он импульсивно рванулся к ней, но услышал:

— Пожалуй, тебе лучше уйти, Боб. Отец хотел поговорить со мной наедине.

Он отрешенно уставился в пол.

— Что случилось, Боб? — встревоженно спросила мать. — Почему ты так странно смотришь?

Она ласково взяла его за руку.

— Ты дрожишь. Ты болен?

— Я не болен, — хрипло пробормотал он. — Если бы только ты не обращалась со мной так!

— Боб! Я не хотела сделать тебе больно…

— Я хочу, чтобы мне доверяли, — оборвал он грубо. — Я хочу иметь возможность жить — даже если это грозит гибелью. Я не могу оставаться здесь взаперти, когда происходят такие события. Если ты действительно хочешь мне добра, отправь меня исследовать комету на «Непобедимом».

Аладори побледнела.

— Я не знаю, как ты узнал, — печально сказала она, наконец. — Мы с Джоном очень рады, что тебя выбрали следующим хранителем мира. Разве это не обещает тебе огромного количества опасностей?

— Но как я могу научиться противостоять им? — устало спросил он. — Если ты и отец нянчитесь со мной, как с ребенком. Сторожите, как заключенного!

— Надеюсь, мы не слишком тебя ограждаем… Но… есть кое-что, что мне следовало бы рассказать тебе.

Боб напрягся, уловив необычайную серьезность в ее голосе.

— В Академии ты получил блестящие отзывы — мы с твоим отцом очень горды этим. Только один студент закончил ее с более высокими показателями. Это был Стивен Орко.

Он поморщился при этом имени, и пальцы инстинктивно дотронулись до шрама на лбу.

— Когда ты учился, Боб, командующий сказал нам, что встревожен состоянием твоего здоровья. Он думал, что ты слишком перенапрягся, пытаясь обогнать Орко. Медики сходились во мнениях, что ты близок к нервному срыву, и порекомендовали тебе год полного покоя, прежде чем ты снова будешь привлечен к какой-либо службе. Командующий предупредил, чтобы мы ничего не говорили тебе об этом.

Она обнадеживающе улыбнулась.

— Я уверена, что сейчас с тобой все в порядке.

Боб Стар смотрел мимо нее — на изломанный горизонт, видневшийся в окне.

— Мне повредило ее то, что я перетрудился, — тихо прошептал он. — Это был Стивен Орко…

Но мать его не слышала. Она шла навстречу вошедшему в комнату мужу.

Джон Стар четким шагом шел по широкому красному полу — стройный и подтянутый, в зеленой форме Легиона. Он выглядел ненамного старше сына. Джон Стар вручил Аладори запечатанный пакет.

— Дорогая, dto приказ Зеленого Холла, Совета. Роберт, — сказал он, — я хочу поговорить с твоей матерью наедине.

Боб Стар стоял безмолвно. Яшмово-зеленые стены были холодны, как лед.

— Прошу вас, сэр… — с трудом проговорил он, наконец.

— Пусть он останется, Джон, — быстро сказала мать.

— Если это о комете, — хрипло пробормотал Боб Стар, — то я уже видел ее.

— Да, о комете, — Джон Стар взглянул па Аладори и коротко кивпул. — Ты можешь сесть, Роберт.

Боб Стар рухнул в огромное кресло и вцепился в холодное красное дерево, пытаясь унять дрожь в руках. Он увидел, что большие глаза матери после прочтения документа наполнились тревогой, лицо побледнело.

— Джон, — тихо сказала она. — Это приказ уничтожить объект в Вирго с помощью АККА.

Джон Стар по-военному четко кивнул.

— Резолюция уничтожить кометарный объект была одобрена Советом восемь часов назад, — сказал он быстро.

Большие серые глаза на миг задержались на лице Джона Стара.

— Джон, — сказала Аладори, — ты знаешь, о чем просишь меня?

— Конечно, — ответил раздраженно Джон Стар. — Это я выступил перед Советом, требуя что-то предпринять.

— Возможно, я сентиментальна, — сказала она, — но мне не по душе уничтожать объект без веских причин Потому что это нечто совершенно необычное, настолько необычное, что никто из наших ученых не отважится сказать, что это такое.

Она быстро подошла к нему.

— Не можем же мы уничтожить его, не выяснив даже, что это такое.

— Можем и должны, — резко ответил Джон Стар. — Подумай об аргументах в пользу уничтожения неизвестного объекта и о существах, которые управляют им, как кораблем. Репортеры уже подобрали для них словечко — кометчики! Их наука намного опережает нашу. И враждебность их настолько же несомненна, как и их могущество.

В голосе Джона Стара послышался ораторский звон, словно он цитировал свое выступление перед Советом.

— На Земле и повсюду в Системе закон выживания заставляет даже наиболее близкие и родственные жизненные формы убивать друг друга. Кометчики не могут быть нашими родственниками, поскольку они — явно эгоистичная жизненная форма.

Аладори покачала головой.

— Твои доводы не убедили меня.

— Сентименталисты в Совете пытались сомневаться, — ответил Джон Стар. — По счастью, кометчики уже предоставили нам самое убедительное доказательство своих враждебных намерений.

Он драматично помолчал, и Аладори тихо спросила:

— Какое именно, Джон?

— Они уже посетили большинство наших планет.

— Люди, — спросил Боб Стар, — действительно их видели?

— Нет, — тихо сказал Джон Стар. — Существа с кометы являются или становятся в этом случае невидимыми. Но они оставляют достаточно следов.

Аладори быстро спросила:

— Что они сделали?

— Они прибыли в какой-то огромной машине, силовые поля которой нарушили нашу ультраволновую связь. Очевидно, первой их целью было разведать нашу оборону невидимый корабль уже приземлялся возле некоторых из укреплений Легиона. На Земле двадцать четыре часа назад кометчики уничтожили четырех охранников, причем ужасным оружием. Они проникли в запертое подземелье, которое мы считали недосягаемым, и похитили важный военный секрет.

Джон Стар быстро подошел к жене.

— Прошу тебя, дорогая! — умоляюще прошептал он. — Я знаю, что ты имеешь право наложить вето на первый приказ. И я знаю о той страшной ответственности, которая на тебе лежит. Я понимаю твои чувства. Но опасность слишком велика. Насколько нам известно, один из невидимых кометчиков может быть сейчас рядом, в этой самой комнате.

Он быстро оглядел яшмово-серебряное помещение. Его лицо побледнело, в глазах сверкнули слезы. Он импульсивно обнял Аладори. Боб Стар отошел, изумленный. Он почти забыл, что его отец человек, а не только солдат.

— Надо это сделать, дорогая, — молил Джон Стар, — ради тебя и ради меня!

— Что это за тайна, — спросила Аладори, — которую выкрали кометчики?

Джон Стар повернулся и взглянул на сына. Губы его были плотно сжаты. Он медленно кивнул, словно признавая за Бобом право находиться здесь.

— Они узнали, — сказал он, — что человек по имени Меррин жив.

Аладори, потрясенная, опустилась в кресло. Она сказала тихо:

— Это все меняет… Если они докопались до этого, они должны быть уничтожены.

Глава III Рычаг и сила

Боб Стар стоял и смотрел на мать, хмурясь от раздиравших его вопросов. Склонившись над маленьким столом красного дерева, она сняла с себя часы, ручку, механический карандаш, железный ключ и металлический орнамент с платья.

— Мне уйти? — спросил Боб Стар.

Аладори поглядела на него, грустно улыбнувшись.

— Можешь остаться, — сказала она. — Придет день, и ты станешь хранителем мира. Хотя здесь мало что можно увидеть… Ты можешь смотреть тысячу раз и не узнаешь тайны, потому что управление АККА в основном психическое.

Она со сноровкой, говорившей о долгой практике, отвинтила колпачок с авторучки и сняла два крошечных диска с нижней части корпуса часов. К механическому карандашу она присоединила крошечную, странного вида конструкцию — платиновая цепочка орнамента, видимо, служила электрическим проводником, а кнопка авторучки могла действовать, как выключатель.

Боб Стар посмотрел на все это и недоверчиво прошептал:

— Эта маленькая штуковина… Это все?

— Это все… Это маленькое устройство всего лишь рычаг. Сила, которая его движет, — психическая. Принцип, по которому это действует… Принцип — секрет.

Боб покачал головой, глядя на крошечный инструмент.

— Ты хочешь сказать, что уничтожила Луну, когда пришельцы из космоса обосновали на ней крепость, с помощью вот этого?

— Рычагом подобного рода, — ответила Аладори, посмотрев на Джона Стара, и он благоговейно улыбнулся ей, словно вновь переживая то страшное мгновение.

Боб Стар, изумленный, придвинулся ближе.

— Кажется невозможным уничтожить такую громадину, как комета, с помощью этой штучки.

— Размеры не имеют значения, — ответила она тихо. — Как и расстояние. Это маленькое устройство, которое ты видишь, — всего лишь рычаг, посредством которого сила может быть приложена к любому объекту во Вселенной. Эффект — фундаментальное, абсолютное изменение кривизны пространства, что приводит материю и энергию к невозможному абсурду.

Боб Стар мгновение молчал. Он откинулся в кресле, изумленно вздрагивая и глядя на встревоженную женщину. Она не была больше его матерью… Лицо ее светилось тихой бесстрастной сосредоточенностью.

— Мама… мама, — прошептал он, — ты словно богиня.

Аладори повернулась к нему и сказала:

— Быть богиней, Боб, значит, быть одинокой.

Несколько секунд она работала молча, устанавливая устройство. Потом подняла глаза и добавила:

— Ты должен понять только одно — если два человека знают тайну и пытаются одновременно применить свои рычаги, ни у одного из них ничего не получится. Думаю, что сегодня тебе обязанности хранителя мира могут показаться страшным наказанием. Но наступит время, когда ты увидишь, что есть самая почетная и великая награда за нашу особую службу.

— Я… Я этого не увижу, — прошептал Боб Стар. Его будущие обязанности вдруг показались ему огромными и страшными. Он почувствовал себя ничтожеством. — Я прошу прощения, что был вспыльчив и вынудил тебя оставить меня здесь.

Аладори взяла его за руку и сочувственно пожала ее. Затем вновь быстро подошла к похожему на игрушку устройству на столике, которое стало рычагом для превращения целых планет в ничто. Боб Стар увидел на ее лице тихую властность. Закончив работу, она выпрямилась и посмотрела в лицо Джону Стару.

— Готово, — сказала она.

— Так используй его.

Она взяла крошечное устройство и отнесла его к огромному западному окну. Последовав за ней, Боб Стар хрипло прошептал:

— А можно его применять внутри здания? И найти комету без телескопа?

— Я могу, — ответила Аладори. — Рычагом управляет психическая сила. Опасность не грозит никому, только объекту, против которого она направлена… А от телескопа мало толку, потому что свет слишком медлителен, чтобы показать правильное местонахождение цели. То, что я называю точкой опоры, находится за пределами пространства и времени.

Она повернулась, чтобы поднять маленькое устройство. Палец ее уже искал выключатель, когда Джон Стар подскочил и схватил ее за руку.

— Подожди! — воскликнул он.

За их спинами Боб Стар увидел в небе бледное пятно голубого пламени. Вскоре он услышал громоподобный рев дюз. За окном пронеслась гора белого металла.

— Это «Непобедимый»! — тихо, сказал Джон Стар. — Должно быть, Командор Калам прибыл за мной, но зачем… Давайте немного подождем.

Боб Стар выглянул в окно — на расстоянии мили от них находился огромный корабль — слишком большой для посадки на башню. Он вынужден был опуститься в лесу — деревья вокруг него были вырваны с корнем и горели, подожженные огнем из дюз. Даже с этой высоты он казался в буквальном смысле непобедимым, невольно вызывая у зрителей гордость за Легион и человечество. Это была самая величественная машина, когда-либо созданная людьми. Геодиновый двигатель позволял ему достигать звезд. Новые рефлекторы делали несокрушимым его корпус. Великое оружие — атомные вихревые пушки — могло распылять целые планеты.

Из корпуса корабля вылетел реактивный самолет и вскоре опустился на посадочную площадку. Глаза Аладори, светясь надеждой, следили за ним. Она опустила устройство, которое перед этим нацеливала на комету.

— Оно такое маленькое, — воскликнул Боб Стар, — и выглядит совершенно незначительным рядом с «Непобедимым». Будто ничего на самом деле не может уничтожить.

— Это только рычаг, — тихо сказала Аладори, подняв устройство на маленькой ладошке. — Я ношу его разобранным, а детали замаскированными. Но даже, если собранный инструмент попадет в чужие руки, опасности не будет. Не манипулирование инструментом причиняет эффект, а знание точки опоры и силы.

В комнату вошел Джей Калам. Он был строен, смугл и высок. Зеленая с золотом форма была достаточно ношенной, но это вовсе не говорило о неаккуратности или неряшливости ее владельца.

— Джон! — воскликнул он еще от дверей. — Аладори! Вы уже уничтожили объект в Вирго?

— Нет еще, — прошептала Аладори. — Еще бы секунда… Но мы увидели огонь твоих дюз…

— Это замечательно, — сказал Джей Калам, облегченно вздохнув. — Я боялся, что прибуду слишком поздно. Совет изменил приказ.

— Что? — в голосе Джона Стара прозвучала тревога. — Почему?

Джей Калам вытащил из кармана кителя конверт и с серьезным видом вручил его Аладори. Она торопливо открыла его.

— Я рада, что ты здесь, Джей, — прошептала она тихо. — Ты спас меня от убийства… чего-то чудесного.

— Почему изменен приказ? — резко спросил Джон Стар?

Командор Легиона спокойно повернулся к нему.

— Джон, — сказал он, — ты знаешь, что Совет разделился при обсуждении вопроса об уничтожении планетарного объекта. Сам я был против, потому что мы уничтожили бы нечто большее, нежели планету. После твоего отлета я получил разрешение выступить перед Советом, предложив более сдержанный подход…

— Но… Джей! — голос Джона Стара прозвучал резко. — Мы уже знаем, что кометчики враждебны. Мы знаем, что они разузнали о Меррине. Каждое мгновение существования кометы увеличивает угрозу. Она должна быть уничтожена!

Командор покачал головой.

— Мне известны твои аргументы, Джон, — сказал он медленно. — И мы все признаем, что ситуация крайне серьезная. Мы должны принять надлежащие меры для безопасности Системы. Но мы не можем аннигилировать объект, не разобравшись даже, что он из себя представляет. Пока известно, что кометчики разведуют наши военные сооружения и, весьма возможно, что они пытаются защитить себя от оружия Аладори. Их приближение к Системе может преследовать совершенно иную, мирную цель.

— Джей, ты пацифист в душе, — с трудом сдерживая гнев, сказал Джон Стар. — Тебе нечего делать в Легионе!

— Я не хочу нести вину за гибель неизвестного мира, — тихо ответил Джей Калам. — Не хочу уничтожать его в припадке паники. Мое дело в Легионе — защита цивилизации, а что она — без справедливости и милосердия? Если мы бездумно уничтожим комету, я буду чувствовать, что сами мы заслуживаем такой же судьбы.

— Как бы там ни было, Джон, я смог убедить нескольких членов Совета, что им не следует особенно увлекаться твоими речами. Первым побуждением было отозвать тебя ультраволновым сообщением, но я указал на возможность того, что кометчики способны перехватить и расшифровать приказ. Ты опередил меня на два часа, и я решил, что смогу догнать тебя на «Непобедимом». Кажется, мы чуть не опоздали.

— Ты еще пожалеешь, что не опоздал, — хрипло сказал Джон Стар. — И Система пожалеет… Этот приказ — смертный приговор человечеству.

В Яшмовой комнате повисла зловещая тишина. Наконец, Аладори молча повернулась к столу красного дерева и стала разбирать свое безобидное на вид оружие.

— Я надеюсь, ты ошибаешься, Джон, — сказал Джей Калам.

— Я не ошибаюсь, — бесцветно ответил Джон Стар. — Я не испытываю желания быть жестоким без нужды. Но мой долг — беречь хранителя мира. И я не могу позволить эмоциям становиться на своем пути. Я знаю точно, Джей: спасая комету, ты убиваешь Систему.

Глава IV Человек по имени Меррин

На какое-то время в Яшмовой комнате воцарилась жуткая тишина. Джон Стар стоял неподвижно, и бледное лицо его казалось маской смерти. Боб Стар увидел в глазах отца слезы. Солдат внезапно превратился в мужчину, защищающего свою жену. Он подошел к Аладори и обнял ее за талию, печально взглянув на Командора Легиона.

— Ну что ж, Джей, — сказал он твердо. — Что теперь мы должны делать?

— Зеленый Холл распорядился предоставить это дело мне, — сказал Джей Калам. — Я тщательно обдумал ситуацию, пока мы летели сюда, и разработал план, который мне кажется безопасным.

— Да? — Джон Стар стоял в мрачном ожидании.

— Мы должны защищать хранителя и охранять заключенного, известного под именем Меррин, — сказал Командор. — Необходимо узнать как можно быстрее, представляет ли существование кометы опасность для Системы. Выполнение первой задачи поручается тебе, Джон.

Джон Стар молча кивнул, крепко обняв Аладори.

— Но сомневаюсь, что здесь, в Пурпурном Холле, она будет отныне в безопасности, — добавил Джей Калам — Фобос хорошо защищен, но то же было и с подземельями в Зеленом Холле, на которые напали кометчики. Используя свою невидимость для нас, они могут высадиться и незамеченными пройти в здание. Останки людей, охранявших подземелья, свидетельствуют о наличии у них неизвестного и страшного оружия.

— Мне это известно.

— В таком случае, рекомендую увезти отсюда Аладори на «Звезду-Фантом», и немедленно. Можешь выбрать место по своему усмотрению. Держи его в секрете. Пошли какому-нибудь члену Совета краткую информацию о том, как выходить с тобой на связь, если возникнет необходимость использовать АККА. Пусть это будет простой набор кодовых сигналов в ультракоротком диапазоне.

— Да, сэр, — отрывисто произнес Джон Стар.

— Теперь, второе. Охрана человека по имени Меррин, — продолжал Командор, — вполне может быть поручена Легиону. Я намерен обратиться к твоему сыну, чтобы он возглавил ее.

Джей Калам повернулся к Бобу Стару, внимательно посмотрев па него.

— Ты готов, Боб, выполнить важное и ответственное задание в интересах Легиона и Системы?

— Да… да, сэр! — Боб Стар попытался ответить твердо, но не сумел сдержать в голосе радостную дрожь.

— Роберт еще не готов к несению службы, — возразил Джон Стар. — Я думаю взять его с нами на «Звезду-Фантом».

— Нет! — воскликнул Боб Стар. — Прошу… я хочу хоть что-нибудь сделать самостоятельно.

Джон Стар лишь пожал плечами, но Аладори схватила его за руку.

— Мы говорили с Бобом, Джон, — быстро сказала она. — Боюсь, мы подавляем его своей опекой. Думаю, ему действительно нужен шанс проявить себя.

— Спасибо, мама! — прошептал Боб Стар и повернулся к Командору. — Прошу вас… я хочу попытаться… сделаю все, что смогу.

— От тебя и потребуется все, — тихо сказал Джей Калам. — Джон, на эту службу я должен призвать твоего сына. Никто больше не подойдет. Помнишь приговор по делу Юпитерианского Мятежа? Тогда я дал обещание. И намерен его выполнить.

Джон Стар медленно повернулся к сыну, тяжело посмотрел на него. Затем резко сказал:

— Да, мы должны держать слово. Роберт поступает в твое распоряжение.

Боб Стар радостно поднял руку, салютуя, и Джон Стар сделал ответный жест.

— Что касается третьей проблемы, то я собираюсь сам посетить объект в Вирго на «Непобедимом». Мы будем поддерживать контакт с Зеленым Холлом в узком коротковолновом спектре. Я намерен исследовать природу объекта и цели его загадочного движения. Надеюсь, мне удастся подтвердить, что он действительно не настолько опасен, как тебе кажется.

Джон Стар пожал руку Командора и воскликнул:

— Джей!

— Я очень надеюсь увидеть тебя вновь, Джон, — просто сказал Джей Калам. — Но если мы не вернемся, то, по-моему, будет разумным уничтожить объект. Мы рассчитали, что вся экспедиция займет десять дней плюс два дня на непредвиденные обстоятельства. Значит, вернуться мы должны не позднее, чем через двенадцать дней. По истечении этого срока считайте нас погибшими и сразу уничтожьте объект.

Он помолчал, повернувшись к Бобу Стару, затем тихо добавил:

— Боб Стар, ты полетишь с нами на «Непобедимом» к месту заключения человека, известного под именем Меррин. В пути у тебя будет время выяснить подробности твоего задания. Мы отбываем немедленно, можешь попрощаться.

Затаив дыхание, Боб Стар повернулся к матери. Отец отвел Командора в сторону.

— Джей, я уже решил, где будет наше убежище. Ми покинем Фобос через два часа. Что касается связи… — Из осторожности он перешел на шепот.

Тем временем женщина, бывшая хранителем мира, быстро направилась к сыну. При взгляде на нее сердце Боба сжалось, а нежность ее голоса возвратила его к щемящим воспоминаниям детства. Аладори взяла его за руки и притянула к собр. В ее глазах стояли слезы.

— Боб, — вздохнула она, — поцелуй свою мать. Ты не целовал меня с того дня, как отправился в Академию. Минуло уже девять лет. И мне кажется… Я боюсь, Боб, что мы уже никогда не увидимся.

Он поцеловал ее. Внезапно он снова ощутил себя маленьким мальчиком и заплакал.

— Дорогая моя, милая мама! — прошептал он. — Ты не пожелала уничтожить комету. Мне кажется, что тебе не страшна смерть.

— Это не так, — она пожала плечами, — хотела… я почти желала, чтобы Командор Калам приземлился на полминуты позже. Потому что все же боюсь, что твой отец прав.

— Как?

Аладори мгновение молчала с выражением сомнения на лице.

— Джей расскажет тебе о человеке, которого мы зовем Меррин, — сказала она быстро. — Я видела его лишь один раз. Уже после того, как он стал врагом Легиона. Он был заперт и хорошо охранялся. И все же он был ужасен.

Она стояла, глядя на яшмово-серебряную степу — глаза ее были неподвижны и мрачны.

— Это гигант, Боб, — в голосе ее чувствовался страх. — В нем есть что-то величественное. Сейчас он беспомощный узник, и, тем не менее, от него исходит непокоренная сила. Это какое-то сверхсущество.

Аладори схватила Боба за руку. Она вся дрожала.

— Он выглядел сверхчеловеком — бессмертным и презирающим всех и вся. Разум его столь же мощный, как и тело, но чувства не похожи на наши. Им можно восхищаться, по он может и ужаснуть… Меррин взглянул на меня, когда его вели в камеру. Голубые глаза сверкали и были холодны, как лед, непокорны и совершенно безрассудны. В нем не было надломленности. Увидев меня, он засмеялся. Ты должен зорко стеречь его, Боб. От тебя одного зависят жизнь и счастье людей.

Изумленный и испуганный, он прошептал:

— Клянусь.

— Пошли, Боб, — сказал Джей Калам. — Пора.

Боб Стар обнял мать.

— Я люблю тебя, Боб, — вздохнув, сказала Аладори. — И я очень боюсь! Будь осторожен, сынок. Не дай вырваться человеку по имени Меррин.

— До свидания, Роберт, — отец пожал ему руку и добавил с неожиданной теплотой в голосе: — Что бы ни случилось, ты не должен забывать, что ты — офицер и находишься на службе в Космическом Легионе.

— Да, сэр, — ответил Боб Стар. — Я не забуду.

Он вышел из Яшмовой комнаты вместе с Командором Каламом и внезапно остановился, увидев Жиля Хабибулу, сидевшего в кресле в широком коридоре.

— А мои телохранители? — быстро спросил он. — Они полетят?

Жесткое лицо Командора потеплело.

— Жиль и Хал? — спросил он. — Это хорошие люди. Мы, как тебе известно, служили вместе когда-то. Бери их на борт.

Дверь позади штурманской каюты «Непобедимого» вела в потайную комнату — золотистый свет из скрытых источников падал на роскошный ворс толстых ковров. Степы цвета бледной слоновой кости были увешаны дорогими гобеленами с Титана. Массивная мебель — черная с серебром — была изысканно проста. Длинные книжные стеллажи и оптифон с высокими ячейками для музыкальных записей выдавали эстетические наклонности хозяина комнаты.

«Непобедимый» оставил за кормой Солнце, желто-красный Марс и зеленоватый Фобос. Гудящие геодины — электромагнитные геодезические дефлекторы — действовали четко и слаженно.

В потайной комнате ничто не свидетельствовало о той огромной скорости, какую развил корабль. Свежесть кондиционированного воздуха напоминала весну в лесах далекой Земли.

— Садись, Боб, — Джей Калам кивнул на огромное кресло. — Я хочу рассказать тебе об узнике, которого мы зовем Меррин.

— Этот человек… — Боб Стар пытался выглядеть спокойно, но его голос дрожал. — Этот человек, которого вы зовете Меррин… Это не… Это не Стивен Орко?

На длинном лице Командора отразилось изумление.

— Это важная тайна Легиона! — воскликнул он. — Как ты узнал?

— В Яшмовой комнате, когда мать описала мне заключенного, — ответил Боб Стар. — Я знал Стивена Орко. Похожего на него человека быть не может… Но я думал… — голос его сел, и пальцы бессознательно приблизились к бледному треугольному шраму на лбу. — Я думал, что он мертв.

— Я рад, что ты узнал об этом от матери, — сказал Командор, успокоившись. — Потому что Стивен Орко мертв и похоронен для всех, кроме нескольких доверенных лиц. Когда ты с ним познакомился?

— Девять лет назад, — хрипло ответил Боб Стар. — На Земле, в Академии. Он был в секции выпускников во время моего первого семестра. Красивый, уверенный. Сначала он мне понравился, но потом…

Он вдруг замолк, лицо его побледнело.

— Что случилось, Боб? — удивленно спросил Джей Калам. — Вы ссорились?

— Да, — Боб Стар холодно кивнул. — Несколько лет я мечтал отыскать его, чтобы рассчитаться кое за что. Во время Юпитерианского Мятежа он показал Легиону, кто он есть на самом деле. И, я думаю, он заслужил смерть за измену, — Боб Стар пристально посмотрел на высокого Командора. — Каков был приговор?

— Ты можешь прочесть его в записях, — сказал Командор. — Но сначала ты должен рассказать мне о себе и о Стивене Орко.

— Я не могу, — нервно воскликнул Боб Стар. — Я никому не говорил, даже родителям.

— Я должен знать, — настаивал Джей Калам. — Потому что твое назначение может оказаться последствием этого инцидента.

Боб Стар мгновение глядел на Джея Калама. В лице его была давняя горечь. Он кивнул.

— Вам известно о традициях дедовщины в Академии?

— Да. Считается, что это укрепляет дисциплину.

— Может быть. Значит, вы знаете, что каждый кадет должен выполнить по одному приказу от каждого парня из выпускной секции?

Командор спокойно кивнул.

— Выпускники обучаются быть офицерами, а новички привыкают к дисциплине, — продолжал Боб Стар. — Команды обычно безвредны, и обычай этот способствует товариществу, как и дисциплине.

Голос Боба Стара задрожал.

— Но Стивен Орко не был обычным студентом. Он чертовски привлекательно выглядел — огромный такой атлет. Волосы у него были рыжие, как пламя. Глаза особые — яркие, холодные, голубые, постоянно светящиеся злобой. Инструкторы говорили, что он самый выдающийся кадет в Академии.

Сузившиеся глаза Боба Стара смотрели мимо Джея Калама на темные гобелены с Титана. Боль старой раны заставила его забыть благоговение перед высоким Командором.

— Настоящих друзей у Стивена Орко не было. Все парни его боялись, — продолжил Боб Стар через минуту. — Хотя он был довольно популярен. Своим злобным коварством он даже очаровывал. Стивен Орко был прирожденным лидером — безрассудная смелость сочеталась в нем с необычными способностями. Мне казалось, что он относился с ревнивой нетерпимостью к любому сопернику. Меня он возненавидел с первого дня.

Командор был удивлен.

— Ты знаешь, почему?

— Полагаю, ревность, — ответил Боб Стар. — Он знал, что я наследник Джона Стара. К тому же предположил, что я займу материнское место хранителя мира. Другой причины быть не могло.

— Он тебя третировал?

— С первого дня, — пальцы Боба Стара опять потянулись к шраму. — Он вредил мне везде, где мог. Стивен Орко стремился опорочить меня во всем — наверное, хотел помешать получить нужную хранителю квалификацию. Он замучил меня своими жестокими шутками. До самого выпуска он портил мне жизнь.

Боб Стар грустно помолчал, кусая дрожащую губу.

— Я пытался забыть, что он со мной сделал, — прошептал он. — Но была одна вещь…

— Да, — уточнил Командор, — что именно?

— Это случилось однажды ночью, как раз перед окончанием семестра, — сказал Боб Стар. — Я гулял по лагерю один, был расстроен — кто-то залил чернилами мои записи и законченный курсовик на столе. Стивен Орко с тремя своими дружками остановили меня. Стивен Орко спросил, готов ли я выполнить его традиционный приказ. Я ответил: «Да». Он повернулся к остальным. Вскоре я услышал, как они захихикали, затем он подошел ко мне и отдал свой приказ.

Боб Стар помолчал, побледнев.

— Что это был за приказ?

— Он хотел, чтобы я объявил себя сыном не Джона Стара, а его родственника — Эрика Претендента, который, по словам Стивена Орко, был любовником моей матери. Конечно, я не стал этого делать, — тихий голос Боба Стара стал крепнуть. — Один из его друзей возразил, сказав, что традиция не дает ему права заходить так далеко, но одного взгляда Орко было достаточно, чтобы он замолчал. Мы стояли недалеко от музея Академии. Он был закрыт и темен. Но один из приятелей Орко проводил исследования хранившегося там старого оружия и имел ключ. Орко велел ему открыть заднюю дверь, и меня втащили в здание. Они затолкали меня в маленькую подвальную комнату, где им не могли помешать. Стивен Орко стал меня пытать — он перепробовал все обычные пытки, но я молчал. Страшная ярость Стивена Орко холодно горела в его глазах. Я думаю, что мое упорство его разозлило. Он стал придумывать новые пытки. Надо сказать, он был смышлен и питал особое пристрастие к такой работе. Наконец, он послал одного из своих приятелей взломать витрину и принести ржавый инструмент пыток. Устройство было создано для того, чтобы «ломать» политических заключенных. Оно называлось Железный Исповедник.

— Вот как? — Командор пристально посмотрел на бледный шрам встревоженными глазами. — Мне показалось, что я вспомнил эту витрину. Там, кажется, есть какой-то обруч?

— Широкое железное кольцо, которое надевается на голову, — тихо сказал Боб Стар. — И нечто вроде трехгранного лезвия, которое вдавливается через отверстие в обруче, когда подтягиваются винты. Кажется, Стивен Орко не мог простить мне, что я из старой императорской семьи. Будь он сыном Джона Стара или Претендента, я думаю, он боролся бы за восстановление Империи. Как бы там ни было, он назвал это оружие пыток пурпурной короной, и я видел, с какой свирепой- яростью он надевал ее на меня.

Джей Калам по-прежнему смотрел на шрам.

— Он посмел… сделать это?

— Он велел своим людям держать меня, — сказал Боб Стар. — Надел обруч мне на голову и затягивал винты до тех пор, пока по лицу не потекла кровь. Но я по-прежнему молчал. Это-то и бесило его. Железный Исповедник не просто обруч и лезвие. Там есть еще одна часть, которая была сломана перед тем, как орудие принесли в музей. Орко отремонтировал ее, пока его люди держали меня с лезвием в голове. Я не знаю точно, что это было… Но Орко сказал, что там применялась сверхзвуковая регулируемая вибрация для стимуляции болевых центров мозга. Она выглядела, как радиоусилитель. Действие ее сводилось к тому, что голос превращался в ощущение непереносимой боли. Стивен Орко стоял передо мной, держа устройство. В комнате было темно, но я видел его лицо в сиянии металлических труб усилителя — волосы пылали, словно огонь, голубые глаза были насмешливы и ужасны. Он заговорил в маленький микрофон, и тот превратил его голос в огромные волны красной муки, бьющиеся в мозгу. Это было невыносимо. Я совершенно измучился, пытаясь вырваться. Но люди Орко были рослыми, тренированными атлетами. Мне было двенадцать лет. Я ослаб от потери крови, терял сознание от боли. Я ничего не мог сделать. А Орко все говорил, постепенно вращая тумблеры гнусного устройства, увеличивая интенсивность боли. Железный Исповедник, по его словам, был изобретен в моей собственной семье, чтобы заставлять отрекаться врагов. Устройство основано на тайных принципах, открытых партией Пурпурных тысячи лет назад. Усиленные ультразвуковые вибрации от лезвия могли уничтожить синапсы моего мозга, сломать волю. Я очень боялся, что закричу. И вдруг я понял, что ему меня не одолеть. Взглянув на Орко, я пообещал убить его при первой же возможности. Кажется, это лишь разожгло его ярость. Он вновь усилил боль от вибрации и сказал, что будет увеличивать ее до тех пор, пока я не превращусь в дрожащую от страха клячу. Затем он повторил свой приказ. «Говори, щенок!» — орал он на меня, и голос его, кипевший от ярости, превращался в пронзительную боль, идущую от лезвия в мой мозг. Я не сказал ничего, во всяком случае до тех пор, пока был в сознании. Но я не уверен в том, что произошло потом. Это было как в кошмаре. Темная комната, его лицо — гордое, яростное и угрожающее в слабом сиянии света, и голос, красной мукой пульсирующий в мозгу. Думаю, что машина в конце концов ослабила мою волю. И я, должно быть, все-таки сдался. Боюсь, что так и было… Следующее, что я помню, — постель в изоляторе, повязка на голове и сестра, делающая мне укол успокоительного. Она сказала, что Стивен Орко и его друзья принесли меня сюда на заре. Они сообщили, что нашли меня бредущим по берегу с раскроенной головой. Я всем сказал, — что упал в темноте.

— Почему ты это сделал? — удивленно спросил Джей Калам. — Стивена Орко наказали бы и уволили из Легиона. Он мог бы не получить возможности ввязаться в Юпитерианский Мятеж.

— Это была наша ссора, — хрипло прошептал Боб Стар. — Даже сейчас в моем мозгу горит вибрирующая боль, и я хочу убить его, если смогу.

— Если сможешь? — встревоженно посмотрев на него, спросил Командор. — Предположим, что твой долг — убить Стивена Орко, и он у тебя в руках. Неужели ты этого не сделаешь?

— Я не знаю, — ответил Боб Стар, — Не могу вспомнить, что произошло в конце — сдался я или нет. Он пообещал сломать меня, сделать так, что я никогда никого не смогу убить. Боюсь… боюсь, что так он и сделал. Думаю, что мой мозг поврежден ультразвуковой вибрацией — в голове осталась пульсирующая боль — маленький молоточек красной боли, стучащий днем и ночью. За девять лет он не исчез.

Лицо Боба Стара было белым, капли пота блестели на лбу.

— Я не был трусом до той ночи, — хрипло прошептал он. — Я не был ничтожеством, которое он хотел из меня сделать. Но сейчас, Командор, я не знаю.

Глава V Честь Легиона

Высокий Командор некоторое время стоял, изучающе глядя на Боба Стара.

— Я рад, что ты мне об этом рассказал, — сказал он наконец, и голос его был тих и серьезен. — Я знаю, что ты чувствуешь, потому что когда-то я тоже думал, что убить человека для меня невозможно. Но иногда это необходимо. Я научился этому давно и давно понял, что могу это сделать.

Он вдруг шагнул вперед.

— И ты должен, Боб. Можешь и должен. Дело обстоит так, что, весьма возможно, убить Стивена Орко станет твоим долгом.

— Почему, Командор? — воскликнул Боб Стар. — Я бы все что угодно отдал за эту возможность. Но я боюсь… боюсь, что не смогу.

Тихо прозвенел гонг. Массивная дверь открылась, впустив глубокий вибрирующий звук геодинов, на которых шел боевой корабль. Вошел стюард, втолкнув маленький столик на колесах. Он отдал честь.

— Завтрак, Командор, — сказал он. — На двоих.

Джей Калам молча кивнул. Тяжелая дверь закрылась, и стало казаться, что длинная комната находится вне корабля.

— Как случилось, что он все еще жив? — спросил шепотом Боб Стар.

— Стечение обстоятельств, — ответил Джей Калам, хмурясь. — Ужасные последствия Юпитерианского Мятежа. Вся история этого восстания никогда полностью не публиковалась, но сейчас я расскажу тебе ее, чтобы ты мог понять нынешний статус Стивена Орко и свою роль в сложившейся ситуации.

Боб Стар стал слушать, затаив дыхание.

— Орко с самого начала был для нас загадкой, — мрачно продолжал Командор. — Многие люди считали, что в нем есть что-то нечеловеческое. Может быть, так оно и есть. Наши следователи провели тщательное расследование, и все же они ничего не узнали о его происхождении.

— Но я помню его родителей, — прервал Командора Боб Стар. — Они навещали его в Академии незадолго до… той ночи. Он устраивал в их честь вечеринку и пригласил всех моих друзей.

— Это его приемные родители. Приемный отец — Эдвард Орко — нашел его, когда Стивен был еще ребенком. Орко был преуспевающим промышленником. Он имел обширные владения среди астероидов, держал дом на Палласе. Это случилось около тридцати лет назад. Орко путешествовал к Марсу на космической яхте. Он и его жена, посетив некоторые из своих владений, разбросанные на малых астероидах, отправились па Марс отдохнуть. Примерно в сорока миллионах миль от Марса их навигатор обнаружил необычный объект, дрейфующий в космосе. Его засекли метеоритные детекторы, но это был не метеорит. Доклад навигатора настолько заинтересовал Орко, что он повернул назад, чтобы исследовать объект. Это оказался цилиндр магниево-литиевого сплава восьми футов в длину. Он имел тщательно подогнанный винтовой колпак, запечатанный в нескольких местах сургучом. На каждой печати проглядывал занятный алый символ: витой крест-крукс анзата — древний символ жизни над скрещенными костями. Орко вышел в космическом скафандре для изучения объекта. Он решил взять его на борт, в воздушный шлюз, и открыть. Жена возражала — скрещенные кости означают опасность. Форма и размеры объекта напоминали гроб, и она предположила, что там может находиться умерший от какой-нибудь страшной болезни человек. Но Эдвард Орко был человеком решительным — цилиндр был помещен в воздушный шлюз. Затем он заперся в отсеке с цилиндром, вскрыл печати и отвинтил колпак. Стенки цилиндра были толстыми и тщательно изолированными от космического холода. Внутри он был заполнен резервуарами с кислородом, водой и жидкой пищей. Там находились нагреватели, термостаты и конденсаторы для создания микроклимата. Короче говоря, это был маленький космический корабль без двигателя. Среди аппаратуры в чем-то, вроде колыбели, лежал Стивен Орко — рыжеволосый, голый младенец возрастом меньше года. И это — все. Стивен Орко имел несколько необычную внешность. Один взгляд больших голубых глаз завоевал сердце бездетной супруги Эдварда Орко. Супруги усыновили младенца. Они дали ему все приличествующее их положению и богатству, даже добились устройства его в Академию.

— Его собственные способности вполне позволили бы ему обойтись своими силами, — вмешался Боб Стар. — Он мог получить любое образование, какое захотел.

— Как бы там ни было, — продолжал Джей Калам, — он закончил учебу с высшими наградами, отправился на службу и стал быстро делать карьеру, соответствующую его способностям. Через четыре года он уже имел собственный корабль. Еще через два года он получил назначение Командора Юпитерианского Патруля. Думаю, ты знаешь, что спутники Юпитера населены по большей части беглыми Пурпурными — врагами демократического Зеленого Холла. Они переселились туда после того, как была свергнута Империя — два столетия назад.

— Знаю, — сказал Боб Стар. — Мой дед родился на Каллисто.

— Через год он вступил в командование Патрулем, — продолжал Командор. — Мы вначале получали ультраволновые сообщения от Стивена Орко о том, что он замечает неожиданные возмущения Пурпурных. Однако он утверждал, что держит ситуацию в руках и помощь ему не нужна. Несколько недель от него не было известий, пока группа беженцев не прибыла на Цереру на космической яхте с информацией о том, что Стивен Орко сам являлся вдохновителем мятежа, и о боях, которые начались, когда заговорщики напали на патрульных. Почти все сторонники Зеленого Холла были убиты. Я отозвал все корабли Легиона к Марсу…

— Я помню — нам рассказывали об этом в Академии, — сказал Боб Стар. — Я не видел Стивена Орко с того времени, когда он меня пытал. Я пытался поступить на флот, но рапорт не был принят.

— Твой отец просил меня не рассматривать его, — сказал Джей Калам. — Я не знал того, что ты мне только что рассказал, иначе ты получил бы шанс добраться до этого человека. Это было самое серьезное испытание для Легиона с тех пор, как Эрик Претендент привел тех чудовищ — захватчиков с Убегающей Звезды, чтобы они помогли ему восстановить Империю. Как только флот собрался в окрестностях Марса, я взял твою мать на флагман. Доклады, поступающие с Юпитера, дали мне понять, что нам понадобится ее оружие. Наш полет не встречал препятствий. Мы добрались до Каллисто, не встретив никаких враждебных действий, и я послал ультраволновое сообщение, взывая к рассудку осажденных. Ответом было что-то похожее на солнце, выпущенное в нас из крепости над городом Лел.

— Солнечная пушка? — прошептал Боб Стар. — Вы знаете, до меня доходили слухи об этом страшном оружии.

— Корреспонденты называли их так, — подтвердил Джей Калам. — Это оружие того же типа, что применяли против нас двадцать лет назад монстры с Убегающей Звезды. Энергетический вихрь, искажающий координаты времени и пространства, делающий все тяжелые элементы нестабильными и создающий неодолимое притяжение к другой материи в ужасном водовороте атомной аннигиляции.

Лицо Командора стало суровым.

— Стивен Орко, как ты и говорил, был очень умен. Он построил это страшное оружие, используя обрывки информации, полученной беглецами-каллистянами от существ Убегающей Звезды. Тогда Пурпурные во главе с Эриком были их союзниками. Каким-то образом он увеличил его дальнобойность и мощь. Первый выстрел уничтожил два наших лучших корабля. Я понял, что оружие Орко может достать до любой планеты в Системе. Твоя мать уже собрала свое секретное оружие. Поскольку полного уничтожения я не желал, то попросил ее стереть город Лел с внешними укреплениями. Ты видел инструмент в Яшмовой комнате. Мать, должно быть, говорила тебе, что его действие невидимо. Поэтому я не удивился, что во время ее манипуляций с ним, казалось, ничего не происходит. Но вдруг ее лицо исказила гримаса ужаса.

— Не работает! — прошептала она.

Одного взгляда на экран телеперископа было достаточно, чтобы увидеть, что фортификация Лела осталась неизменной. Мне удалось даже увеличить изображение настолько, что стала видна сама атомная пушка — колоссальная скелетовидная труба из металлических дуг, поставленная па горной вершине возле города. Пока я смотрел, к нам помчался второй вихрь — что-то вроде спиральной туманности в миниатюре, в которой бешено взрывались метеоры и корабли. Второй выстрел уничтожил еще три крейсера, и твоя мать поняла, что мы должны отступить. Кто-то еще, по ее словам, добрался до принципа АККА. Она попыталась объяснить, не раскрывая своей тайны, что оружие использует единственную нестабильность во Вселенной, причем второй хозяин этого устройства способен предотвратить его использование.

Боб Стар подтвердил.

— Она говорила мне о точке опоры, — сказал он. — Устройство, которое она собирает, — это рычаг, а ум подразумевает силу, но точка опоры только одна. — У него резко перехватило дыхание. — Неужели Стивен Орко… открыл это?

Командор печально кивнул.

— Неудача твоей матери обусловливалась, по ее словам, тем, что против нас стоял другой хозяин АККА. Ее оружие больше не будет действовать, пока жив этот второй человек или пока у него не отберут этот инструмент. Разумеется, твоя мать была способна не дать Орко использовать против нас эту тайну, но сама по себе атомная пушка могла уничтожить наш флот. Уходя, мы потеряли еще шесть кораблей. Вслед нам полетело триумфальное послание Орко. Послание состояло из оскорбительных фраз. Он предполагал, что твоя мать поняла, что он тоже является владельцем АККА. Стивен Орко требовал, чтобы Зеленый Холл признал в нем верховного правителя Юпитерианской Империи. Но даже этого было недостаточно для удовлетворения имперских амбиций Орко. Он потребовал торговых прав и концессий на каждой планете и ограничений на мощь Легиона. Было ясно, что он намерен завладеть всей Системой.

Джей Калам стоял во весь рост, напрягшись, посреди роскоши огромной безмолвной комнаты в летящем корабле. Длинное лицо было мрачным, темные глаза прищурены.

— Мы были разбиты, — сказал он тихо, — но не уничтожены. Легион никогда не бывал уничтожен, Боб. Ты должен помнить это.

— Да, сэр, — сказал Боб Стар, вставая.

— Пока политиканы в Совете тянули время и спорили, как ответить на ультиматум Орко, мы принялись строить свою атомную пушку. Мы имели результаты спектрографических наблюдений за теми выброшенными солнцами и несколько намеков, которые твой отец получил из личных документов Претендента в библиотеке Пурпурного Холла. Эта информация была неполна и отчасти неточна. Но твой отец предположил, что деформации пространства — времени увеличивают нестабильность атомов. Твоя мать показала нам, как контролировать движение и рост полей нестабильности. Мы построили и установили на Церере атомную пушку, во всем равную той, что стояла па Каллисто. Стивен Орко организовал свою империю и в большой спешке рассылал ультиматумы, думая, что мы находимся полностью под его контролем. Успешное возведение атомной пушки на Церере стало сюрпризом. Орудие Стивена Орко было достаточно мощным, чтобы распылить все планеты в Системе. Один выстрел с Каллисто превращал десять тысяч квадратных миль на Меркурии в дымящуюся радиоактивную лаву. Но наше оружие было столь же эффективным. Стереть жизнь со спутников Юпитера было проще, чем со всей остальной Системы. Мы должны были успеть первыми. Стивен Орко был умным человеком. Он тут же понял, что проиграл. Когда наш первый вихрь обрушился на Каллисто, он запросил пощады. Однако потребовал, чтобы мы гарантировали ему жизнь. Орко потребовал лично от каждого члена Зеленого Холла слова, что будет защищен от любых покушений. Но в отношении тебя, Боб, он сделал странное исключение. До сегодняшнего дня я не мог понять, почему.

Боб Стар подался вперед и хрипло спросил:

— Что это за исключение?

— Он сказал: «Оставьте Роберта Стара. Мы с ним уже сделали все необходимое для защиты моей жизни. Если у этого щенка не слаба кишка меня убить, пусть он это сделает».

Это заявление заставило Боба Стара податься вперед. Он дрожал. Тонкое лицо напряглось, ногти глубоко вонзились в ладони. Треугольный шрам на лбу побелел.

— Его надо убить, — хрипло прошептал он. — Но я боюсь… боюсь, что не смогу этого сделать. Я не могу вспомнить всего, по знаю, что Железный Исповедник что-то сделал с моим мозгом. Орко говорил, что намерен сломить меня. И я боюсь…

— Я тоже, — печально улыбнувшись, сказал Командор. — Но мы — солдаты Легиона. Клятва офицера Легиона редко нарушается, разве что такими, как Претендент или сам Орко.

Темные глаза посмотрели на Боба Стара внимательно.

— Но поскольку он сделал это издевательское исключение относительно тебя, Боб, то для наших интересов необходимо им воспользоваться. Пойми, я не приказываю убить его. Все, что я могу сделать, — это удержать его в заключении, и ты волен предпринимать относительно него любые действия, какие сочтешь нужными. Ты получаешь приказ охранять Орко.

— Да, Командор. Я… я понял.

— Очень жаль, что нам приходится щадить жизнь предателя, — с сожалением сказал Джей Калам. — Твой отец был против. Я настоял, чтобы Совет согласился, потому что это могло спасти миллиарды жизней. Быть может, кажется странным, что Орко доверился Легиону, но он отлично знает наши понятия о чести, хотя и презирает их, думая о собственной жизни. Тем не менее, все было улажено, и он стал нашим узником — самым опасным человеком, которого нам когда-либо приходилось содержать под замком.

— Так оно и есть, — быстро сказал Боб Стар. — Если он знает секрет моей матери!

— Он под падежной охраной, — продолжал Джей Калам. — Мы объявили, что он казнен, чтобы пресечь попытки его освобождения. В потайном месте мы построили надежную крепость — гениальное изобретение наших инженеров. Он содержится там под именем Меррин, мертвый для всего мира. Но не для кометчиков.

— Это почему? — спросил Боб Стар.

— Существа с кометарного объекта открыли, что Стивен Орко жив, — хладнокровно ответил Джей Калам. — Именно по этой причине твоему отцу и было приказано немедленно уничтожить комету.

— Но как… Как они разузнали?

— Точная информация о Стивене Орко, в том числе и о месте его заключения, хранилась в подвале Зеленого Холла. Подвал считался недосягаемым и всегда охранялся верными людьми. Но невидимки с кометы проскользнули в здание. Они убили четырех часовых, причем неизвестным оружием. Взломав замки, которые проверил сам Жиль Хабибула, они выкрали все документы, касающиеся Стивена Орко.

— Если они выпустят его… — тихо сказал Боб Стар. — Я даже не хочу об этом думать. Стивен Орко не станет хранить верность человечеству. Если кометчики станут нашими врагами, он охотно присоединится к ним.

— В это трудно поверить, — Командор поднял голову, хмуро улыбаясь. — Но я надеюсь, что кометчики нас встретят, как друзей. Если они не оценят наше дружеское отношение, вспомни о долге. Не дай Орко бежать.

Боб Стар утонул в большом кресле. Его тонкое лицо превратилось в маску боли. Искаженные мукой глаза с мольбой глядели на Джея Калама.

— Я попытаюсь, — жалко прошептал он. — Но я… боюсь…

Глава VI Девушка в стене

«Непобедимый» снижался над южным полюсом Нептуна. Восьмая планета была огромным и негостеприимным миром бледных сумерек и горькой ночи. Огромные сооружения планетарных инженеров, возводившиеся в течение долгих веков, уже очистили ядовитый воздух от метана и аммиака, насытив его необходимым для дыхания количеством кислорода. Над большими залежами полезных ископаемых в экваториальных зонах стояли города, но огромный полярный континент был еще не готов к колонизации. Вокруг простирались пустоши, покрытые замерзшими бесконечными болотами. Они были обозначены на межпланетных картах так: «Необитаемо и опасно. Избегать посадок».

Несмотря на это предупреждение, «Непобедимый» приземлился в трех градусах от полюса. Боб Стар и двое его телохранителей выдвинули трап на темную застывшую равнину. Дрожа, они спустились с корабля. Позади загрохотали дюзы. Они упали ничком, чтобы укрыться от жаркого урагана струй. Корабль поднялся и исчез в зеленоватых сумерках, унося Джея Калама навстречу кометчикам с миссией доброй воли.

Из туманной тьмы вышло подразделение легионеров. Они проверили всех троих, посмотрели их удостоверения и проводили в крепость, стоявшую на невысоком холме.

— Стена кольцевой формы, сэр, — сообщил Бобу офицер стражи. — Внутри круглое поле, на котором сейчас стоят четыре наших крейсера. Но тюрьму вы даже не увидите. Это закрытый цилиндр пердьюрита. Камера Меррина в тысяче футов под землей.

Гигантская бронированная дверь пропустила их внутрь. Боб Стар попросил, чтобы его провели к узнику. Офицер стражи повел его мимо длинных пердьюритовых стен коридоров, через бесчисленное множество дверей, которые тщательно закрывались за ним, по скрытым подъемникам, мимо хмурых бдительных стражников в сторожевых витрилитовых турелях, наконец, он увидел человека, которого должен был убить.

Огромная дверь пропустила его в маленькую квадратную комнату, где стояли двое часовых. Противоположная стена представляла собой толстый сияющий лист витрилита. За этой прозрачной стеной находилась камера Стивена Орко.

Заключенный сидел в большом кресле и читал. В руке он держал стакан с красным напитком. Боб Стар увидел красивое лицо и легкую улыбку на губах.

— Это Меррин, сэр, — сказал офицер. — Он был закрыт витрилитовой стеной два года назад при завершении строительства тюрьмы. Никто с ним с тех пор не контактировал. Камера звуконепроницаема, и охранникам приказано игнорировать любые его действия. Все металлические предметы у него забрали. Воздух, вода и жидкая пища поступают к нему по скрытым трубам из другой комнаты, доступ в которую имеет только начальник…

Офицер показал маленькую красную кнопку на серой стене.

— Я должен предупредить вас, сэр. Нельзя прикасаться к этой кнопке. Она соединена с клапаном, который может наполнить комнату смертельным газом. В наши обязанности входит защищать его жизнь, доверенную Легиону.

Боб Стар едва расслышал последние слова сквозь внезапный звон в ушах. Он вдруг покрылся холодным потом. Маленький красный диск глазел на него, как зловещее око. Как только он коснется его, обида и боль исчезнут. Система будет освобождена от злого гения Стивена Орко…

Он сознавал, что узник видит его. Голубые холодные глаза оторвались от книги. Благородное лицо иронично улыбнулось. Стивен Орко лениво встал и подошел к прозрачной несокрушимой стене. Он показал на красную кнопку и похлопал себя насмешливо по ноге. Полные губы изобразили ироничное беззвучное приветствие.

Боб Стар вдруг почувствовал желание говорить с ним. Это была их первая встреча с той ночи пыток… Он надеялся, что вцепившийся в него ужас рано или поздно растает, что исчезнет иллюзия боли, когда он встретит Стивена Орко.

— Вам известно, какие мне даны указания, — сказал Боб Стар офицеру стражи. — Мне необходимо поговорить с Меррином.

После переговоров с комендантом он получил разрешение. Боб Стар остался один в прозрачной комнате. Магнитный громкоговоритель ухнул, и затем он услышал чистый густой баритон Стивена Орко:

— Приветствую тебя, Боб! Меня позабавят твои попытки прикоснуться к красной кнопке.

Лицо Боба Стара стало злым.

— Смейся, если хочешь, — пробормотал он хрипло. — Но я могу это сделать, если будет нужно.

— Если хочешь, попытайся сейчас, — издевательски предложил Орко. — Нет, тебе ни за что этого не сделать, Боб. Не сделать, раз ты пообщался с Железным Исповедником — я слишком часто видел, что ультразвуковые волны делают с мозгом и той штукой, которая зовется храбростью. Я уверен, что ни ты, и никто другой не посмеет меня убить из-за этого дурацкого кодекса чести, который свято чтит Легион.

Задрожав от внезапного приступа омерзения, Боб Стар повернулся к кнопке. Он потянулся к ней, но старый страх завопил в нем — не сможешь? Он отошел назад, плечи поникли. Слезы затуманили глаза. Руки безвольно повисли.

— Я действительно рад тебя видеть, — звенел голос Стивена Орко. — Потому что ты, должно быть, послан сюда в глупой надежде, что сможешь меня уничтожить. Это означает, что эти фантастические меры предосторожности сочтены недостаточными. Отсюда я делаю вывод, что снаружи у меня появился мощный союзник и что я могу питать надежду на скорое освобождение.

— Нет!

— Ты не сможешь помешать этому, Боб. Я тебя одолел, — с ненавистью воскликнул Стивен Орко. — Я сломал тебя навсегда! Когда я впервые услышал о твоем существовании, то испытал просто-таки бешенство при мысли, что совершенно ни на что не способный слабак, благодаря чистой случайности, однажды может стать самым могущественным из людей. А я по сравнению с ним — ничто. И решил, еще до того, как увидел благородного ребенка из Пурпурного Холла, раздавить тебя и присвоить все твое наследство.

Стивен Орко помолчал. Затем удовлетворенно улыбнулся и сказал:

— Тебя было несложно сломать, Боб. Железный Исповедник убил в тебе все опасное в одну ночь. Признаю, позже меня волновали вопросы этики, но время излечило меня от этого недуга. Подумай, Боб, один из нас имеет АККА, которое ему дали, второй смог открыть его собственными силами. Кто его больше заслуживает?

— Владение АККА — не просто утеха для эгоиста, — хрипло ответил Боб Стар. — Это сложнейшая задача, она забирает всю жизнь и в конце концов требует смерти хранителя. Но как… ты его открыл?

Узник покровительственно улыбнулся.

— Я расскажу тебе, Боб, — сказал он спокойно. — Но только для того, чтобы заявить свои права на него и подчеркнуть полную справедливость моих действий. Я должен заметить, кстати, что не собирался обременять себя этой тайной. Твоя беда, Боб, в том, что ты слишком молод для такой «работы».

Он насмешливо покачал головой, видя, как бессильно дрожит Боб Стар.

— Как бы там ни было, — продолжал он, — я просто следовал методам, которые мог использовать любой разумный индивидуум. Я тщательно собирал данные, проверял гипотезы экспериментальным путем и, наконец, пришел к удовлетворительному заключению. Еще когда я был в Академии, то нашел тайный доступ в секретную библиотеку и прочел все существующие доклады об использовании АККА со времени его создания великим предком твоей матери — Чарльзом Антаром, когда он сам был узником, охраняемым почти так же, как я теперь. Последняя запись о применении оружия относилась ко времени уничтожения старого спутника Земли, после того, как он был захвачен и укреплен союзниками Претендента. На яхте моего приемного отца я обыскал орбиту спутника. Наконец я нашел три металлические пуговицы размером с кончик моего большого пальца. Это было все, что осталось от Луны. Очень скоро я понял, что мне очень повезло. Аннигиляция тяжелых элементов прошла не полностью лишь потому, что твоя мать работала наспех собранным инструментом. Несколько месяцев напряженной работы в лаборатории, которую финансировал отец, открыли природу воздействия АККА на эти металлические образцы. Связать причину со следствием — это уже вопрос математической логики. Осталось лишь проверить альтернативные гипотезы и построить действующую модель — и тайна была моя. Ты не согласен, Боб, что такие способности заслуживают награды? Если я — самый одаренный из людей, то в таком случае я — их полноправный правитель. И я был бы им, Боб, если бы не одна оплошность.

Боб Стар хрипло прошептал:

— Какая?

— Я не смог убить твою мать, — Стивен Орко беззаботно пожал плечами. — Беда в том, что я не увидел раньше единственного ограничения этого оружия. Я не пытался использовать его, пока твоя мать не попыталась это сделать. Это была неудача для нас обоих, и эта оплошность привела меня сюда. Но она не повторится, если у меня появится новый шанс.

Он зловеще захохотал.

— Я не боюсь сказать тебе об этом, — добавил он тихо, — потому что знаю — ты не станешь трогать красную кнопку даже для того, чтобы спасти жизнь собственной матери.

Боб Стар знал теперь, что ему надо делать, но все же не мог начать. Он устало дал сигнал стражникам, и телефон разъединили. Узник вновь оказался запечатан в безмолвной гробнице. Боб Стар остался один в маленькой комнате, решив пробыть здесь до тех пор, пока не сможет нажать на кнопку.

Стивен Орко вернулся к своей книге. Он расслабился, потягивая напиток, явно демонстрируя, что он равнодушен к угрозам со стороны Боба. Дважды Боб покидал твердую скамью, на которой сидел, пытаясь притронуться к кнопке.

Но попытки ни к чему не приводили, только усилили нестихаемую пульсацию в голове. Он отступал на время, в отчаянии надеясь, что стимуляция экстремального случая заставит его действовать, если ситуация станет критической.

Внезапно глаза его расширились, дыхание прервалось, ладони сжались в кулаки. Он подался вперед, уставясь на серую твердую стену. Ему показалось, что ее поверхность колышется смутными движущимися тенями.

Массивная дверь по-прежнему была закрыта. Тревожные сирены молчали. Лист витрилита непроницаем., и гигант в кресле за ним не обращал на него внимания. Не было и намека на присутствие другого человека — некому было отбрасывать на стены ползущие тени. Боб Стар смотрел на них не дыша.

На сером фоне замерцал смутный синий круг. В нем метались призрачные тени. Внезапно, словно некая трехмерная проекция собралась в фокус, твердая броня стены растаяла, сменившись удивительной сценой.

Он увидел странную комнату, утопавшую, словно глубокая ниша, в стене подвала. Ее поверхность была покрыта завивавшимися спиралью кривыми, совершенно черного цвета линиями, усеянными маленькими блестящими голубыми кристалликами, резными, как снежинки.

Девушка стояла в этой полости в стене на многоугольном пьедестале — голубом и прозрачном. Внутри этого огромного сапфирового кирпича горело нестойкое пламя, и смутные отблески танцевали на крошечных снежинках…

Сверхъестественно живая на фоне этой спиральной раковины и синего огня, девушка стояла и глядела на него. На ее лице было отчаяние. Одна красивая рука была вытянута вперед и приподнята, словно в жесте предупреждения об опасности. Бледный овал лица искажен ожиданием опасности, яркие губы раскрыты, словно хотели сказать какое-то предупреждающее слово.

Она повернулась, чтобы показать через прозрачный щит на Стивена Орко, который сидел, погрузившись в книгу. Не сводя изумительных золотых глаз с Боба Стара, она настойчиво показывала на красную кнопку, которую он никак не мог нажать.

Он вновь двинулся к ней, и вновь в нем поднялась вся боль Железного Исповедника, остановив его. Он безнадежно отвернулся от девушки, чувствуя себя ничтожеством. Она явно желала, чтобы он убил Стивена Орко, и Боб подумал внезапно, что эта искаженная разумом красота не более чем галлюцинация — оживший символ его бессильного отчаяния.

Она увидела, как он отвернулся, и лицо ее стало печальным. В золотистых глазах погас свет. Белые суставы пальцев поднялись ко рту в жесте отчаяния. Затем она вздрогнула, словно услышав некий безмолвный голос, задрожала, вновь предложив ему нажать на красную кнопку. Но… Через несколько секунд в голубом пьедестале взорвалась бомба холодного пламени. Сапфировые блестки хрустальным инеем заплясали на спиральных стенах. Голубое свечение наполнило нишу и медленно погасло. Темные тени сгустились и медленно растворились. Серая стена вновь стала сплошной.

Боб Стар опять остался один. Он покачивался, дрожа, слезы поражения и отчаяния наполнили глаза. В мозгу Боба Стара бушевало смятение. Неужели она была реальна? Все прежние сомнения поднялись в нем в последний момент его бесплодной попытки и ее печального ухода, но теперь его мучил один вопрос. Живой человек… здесь? Или только мучительная проекция собственных невыносимых переживаний?

Рядом из громкоговорителя хрипло послышалась команда:

— Экстренная ситуация! Запереть все выходы! Находиться… — голос непонятно почему закашлялся. — Быстро! Невидимки… Я не вижу…

Боб Стар вздохнул. Он должен действовать или предаст Легион. Сопротивляясь немоте во всем теле, он повернулся к серой стене. Кнопка мигнула ему — красный издевательский глаз. Он сознавал, что Стивен Орко отложил книгу и глядит на него, откровенно забавляясь.

Боб Стар заставил себя сделать еще один шаг. Внезапно его обдало потом. В ушах ревело. Это усилие вновь бросало его в объятия Железного Исповедника. Он опять почувствовал давление холодной стали вокруг головы, жесткий удар трехгранного лезвия и жаркую боль невыносимой вибрации. Он увидел во тьме комнаты бешеное лицо Стивена Орко и услышал усиленный голос, превращавшийся в невыносимую боль:

«Что, не нравится, щенок? В таком случае, тебе лучше передумать. У тебя нет другого выхода. Еще немного, и ты никого уже не сможешь убить. Эта машина сокрушит любую волю. Она тебя сломает… Даже если ты и не был до сих пор ничтожным трусом — так будешь им. Ты не можешь убить меня, не можешь…»

Эти слова вновь и вновь эхом отзывались в мозгу — постгипнотический эффект. Он не мог убить, но он должен был это сделать! Образ испуганной девушки в стене вновь вернулся, и он сделал еще один неуверенный шаг к проклятой кнопке.

Что-то случилось с освещением в комнате. Лампы стали зелеными, вернее, зеленый свет проник сквозь массивную дверь за стеной. Ситуация обострилась. Он должен действовать, и осталось всего два шага…

Зеленоватый туман заполнял комнату, быстро поднимаясь, и создавал завесу, отделявшую Боба от Стивена Орко. Серые стены плыли, казалось, они вот-вот растворятся. В коже возник странный зуд. Немота охватила все его члены. Он ожесточенно протянул руку к красной кнопке. Но… у него больше не было руки. Тьма аннигилировала все. Он упал на пол.

Глава VII Тварь в тумане

Боб Стар очнулся от приглушенного рева снижающихся дюз. Он обнаружил, что лежит на мерзлой земле, все еще онемевший от зудящего паралича, который лишил его сознания. Пытаясь собраться с мыслями, он напряженно вспоминал, что же произошло. Но разум его отказывался возвращаться к жуткой сцене у камеры Орко. Спустя мгновение, однако, тошнотворный факт собственной неудачи вернулся, и Боб вновь погрузился в безнадежную апатию, пока усиливающийся вой дюз не стал настолько громким, что он не смог уже его игнорировать. Вдохнув ледяного воздуха, Боб Стар сел, изумленно обнаружив, что находится на самом краешке манящей бездны. Зеленоватая тьма шахты находилась от него на расстоянии двенадцати футов. Качаясь, Боб Стар отошел от края.

Хруст шагов заставил его вздрогнуть. Он мгновенно обернулся и увидел двух своих телохранителей, благополучно выбравшихся из этой неописуемой бездны и глядящих на смутное голубое мерцание в облачной тьме над головами.

— Эй! — воскликнул Хал Самду. — Это корабль.

— Вовремя же мы спаслись! — прохрипел Жиль Хабибула.

— Жиль! — позвал возбужденно Боб Стар. — Как вы здесь оказались? И что это за шахта?

— Ах, парень, — толстяк подошел к нему, облегченно вздыхая. — Мы думали, ты не очнешься…

Хал Самду обнял Боба Стара. Жиль Хабибула рыдал от радости.

— Долго мы ждали, дружище. Смертельно долго…

— Где мы? — спросил Боб Стар.

— Это все, что осталось от тюрьмы, — голос старого солдата дрожал от страха. — После того, как нападавшие забрали узника, с неба ударил красный луч — там, должно быть, находился их невидимый корабль. Под действием луча стены превратились в ничто. Даже земля превращалась в красное пламя и исчезала. Ах, дружище, эта жуткая шахта — все, что осталось от тюрьмы, гарнизона и крейсеров Легиона, стоявших за стеной. Я не понимаю…

— Так он ушел!

Боб Стар тяжело повернулся к этой чудовищной бездне, чувствуя себя слишком слабым даже для того, чтобы броситься в нее. Он подвел Легион… Теперь ничто не имело значения. Боб чувствовал себя опустошенно, глаза его глядели на судорожные всплески пламени, которые вырывались из дюз приземляющегося корабля.

— Он садится поблизости! — просипел Жиль Хабибула. — Кометчики бежали с узником, все остальные погибли, но мы спасены.

— Скажи мне, — настойчиво прошептал Боб Стар, — как вам удалось выбраться?

— Нам и не удалось, парень, — ответил Жиль Хабибула. — Это узник пощадил наши жизни. Я даже не знаю, почему. Он сказал нам, что в действительности он — великий мятежник Орко, но я полагаю, что ты об этом уже знал.

— Знал, — грустно ответил Боб Стар. — Я должен был убить его, если возникнет опасность его бегства, — он всхлипнул, — но… я не смог это сделать.

— Мы с Халом ждали тебя в коридоре снаружи. Внезапно зазвучала сирена, и на посты побежали полуголые легионеры. Большинство из них не добежало. Они падали, приятель, поражаемые тварями, которых даже не видели. И зеленый туман поразил мои старые глаза. Я беспомощно упал вместе с остальными. Нет, пожалуй, немного раньше остальных, ради спасения моей драгоценной жизни Когда я еще цеплялся за свой мутный рассудок, Хал и все остальные, похоже, уже ничего не видели. Я услышал лязг замка и увидел, как поворачиваются эти огромные двери. Неожиданно из камеры вышел заключенный Орко — он говорил и жестикулировал, обращаясь к пустому пространству. Ответом ему были совиные крики и громыхание, от которых кровь стыла в жилах. И твое тело, парень, плыло за ним следом, несомое кем-то, кого я, по счастью, не видел. Узник показал на Хала и на меня, и что-то подняло нас. Нас вынесли из тюрьмы и бросили сюда, на эту мерзлую землю. Поблизости находился какой-то гигантский корабль. Ничего подобного я прежде не видел. Мое бедное старое сердце едва не остановилось, когда узник заговорил со мной. Голос его звучал рядом, хотя я не видел его.

— Я знаю, что вы оба — два ничтожных телохранителя того жалкого придурка, который зовет себя Бобом Старом, — сказал он. — Я думаю, он скоро придет в сознание. Скажи ему, что я пощадил его еще раз в награду за то, что он не убил меня.

Он засмеялся.

— Скажи ему, что вы — единственные живые люди на этом континенте, — продолжал он. — Скажи ему, что до моря пять тысяч миль и девять тысяч миль паковых льдов до острова Шиляр. Боюсь, ему не хватит жизни, чтобы добраться туда, но вполне хватит времени, чтобы пожалеть, что он не нажал кнопку. Передайте Бобу Стару, что я исправлю допущенную оплошность в отношении его матери.

Затем он закрыл люк. Кто-то закричал, заухал — возможно, это были его новые дружки. Завизжал штурвал воздушного шлюза, зеленый туман заклубился, и корабль, который нельзя было увидеть, улетел, даже не поколебав воздуха.

Старый солдат задрожал.

— Ах я, бедный! Кометчики — страшные враги. Я почти жалею, что эта ракета пришла спасти нас. Если мы и покинем Нептун, то лишь для того, чтобы увидеть, как человечество будет уничтожено оружием, которого мы не знаем, и врагами, которых мы даже не увидим.

— Не говори так, Жиль! — воскликнул Хал Самду, сжав свои гигантские кулаки. — Если мы выживем, то будем драться за Систему и за хранителя мира. Пошли! Мы должны искать корабль Легиона, прежде чем он улетит, не найдя нас здесь.

Неуверенное сияние струй исчезло в облаках, но Боб Стар почувствовал слабый импульс, когда корабль коснулся мерзлой равнины.

— Он опустился слишком жестко, — тревожно прошептал он. — Кажется, дюзы работали с перебоями. Боюсь, что он рухнул.

Они бежали, спотыкаясь во тьме, вдоль кромки бездны, туда, где исчезли отблески дюз. То, что они нашли на месте посадки крейсера Легиона, оказалось грудой искореженного металла.

— Жизнь моя! — прохрипел Жиль Хабибула. — Здесь остался только нос от несчастного корабля. Он никогда уже не взлетит с этой жуткой земли. Мы останемся здесь замерзать, как задумали Орко и его друзья-чужеземцы.

Боб Стар мрачно смотрел на останки корабля. Огромные пластины брони были смяты и почернели, а массивные балки выпирали из разорванной плоти корабля, как сломанные ребра. Иллюминаторы были выбиты. А колоссальная протонная пушка вырвана с турели. Этот погибший корабль только что был боевым кораблем Легиона…

Он в ужасе отшатнулся — это был «Непобедимый»…

Могучий «Непобедимый» превратился в эти исковерканные обломки. Это означало, что жест дружбы Джея Калама не увенчался успехом. Это означало, что кометчики — враги, и теперь, освободив Стивена Орко, они смогут защититься и от АККА.

— О, горе! — горько стонал Жиль Хабибула. — Это все, что осталось от великого «Непобедимого». Он превратился в гроб для бедного Джея…

— Может, он еще жив, — тихо сказал Боб Стар. — Его каюта располагалась впереди — в этой секции…

— Я не вижу даже признаков жизни, парень, — пробормотал старик. — Помоги мне добраться до переднего люка.

Они подняли его повыше — к механизму огромного входного люка. Он повис на изогнутой балке, вглядываясь в замок.

— Ах я, бедный! — прошептал он печально. — Зачем понадобилось боевой корабль запирать, как драгоценный сейф? Неужели не доверяют людям Легиона?

Боб Стар глядел и восхищался быстрой, проворной уверенностью пухлых рук старика. Он почти не удивился, когда что-то щелкнуло под почерневшей броней и загудевшие моторы стали открывать наружный люк.

— Знай, дружище, — победно засипел Жиль Хабибула. — Что нет другого человека в Системе, который мог бы открыть такой замок! Но давайте поищем Джея.

В рубке было пусто и темно. Они остановились, чтобы прочитать последнее, аккуратно написанное послание в журнале: «Падаю в направлении южного полюса Нептуна. Геодины отказали, дюзы повреждены. Пытаюсь сесть возле тюремной базы. Генеральный приказ: кометчики — наши враги, и Легион должен сражаться с ними до конца. Калам».

— Джей! — крикнул Хал Самду. — Где ты?

— В своей комнате, конечно, — прошептал вдруг Боб Стар. — Она звукоизолирована.

Они побежали назад через картохранилище к открытой двери. Боб позвонил и стал ждать. Маленькая дверца открылась, и он увидел высокого Командора Легиона.

— Я думал, что я один, — радостно воскликнул Джей Калам. — Боб! Хал… И Жиль! Я уже совсем было с вами распрощался…

Оп провел их в потайную комнату и закрыл дверь. Гигантское тело Хала Самду расслабилось в мягком кресле. Жиль Хабибула поспешил на кухню за горячей пищей, но Боб Стар не чувствовал пи комфорта, ни аппетита.

— Я пытался… — вырвалось вдруг у него. — Я действительно пытался, Командор! Но я не смог, — тонкое лицо Боба Стара исказилось болью. — Я всего лишь трус, как и говорил Орко…

— Не говори так, — Джей Калам покачал головой. — Я слишком хорошо знаком с последствиями, которые оставляют такие устройства, как Железный Исповедник, чтобы винить тебя в чем-либо. Я хотел дать тебе шанс проверить себя — отчасти ради тебя же.

— Спасибо, Командор, — горько прошептал Боб Стар. — Но я не оправдал! Я позволил Стивену Орко уйти. Теперь он вынашивает замыслы убийства моей матери и захвата кометчиками Системы…

— Нет! — голос Джея Калама был решителен. — Если и есть чья-либо вина, то лишь моя — я слишком высоко поднимал знамя чести. Пожалуй, мне следовало приказать убить Орко. Мне надо было позволить твоей матери уничтожить кометарный объект.

— Вы уверены?

Командор мрачно кивнул.

— Способ, которым кометчики приняли предложенный нами жест дружбы, доказывает, что они абсолютно лишены высоких качеств, на которые я рассчитывал. Но позволь, я тебе все расскажу. Не прошло и трех часов после того, как мы покинули Нептун, как экраны курсопрокладчика засветились. Мы ничего не увидели с помощью телеперископов, но детекторы гравитации обнаружили присутствие невидимого объекта массой в пятьдесят тысяч тонн, приближающегося к нам сзади, словно он следовал за нами от Нептуна. В надежде установить мирный контакт, я приказал гелиграфическому отсеку высветить сигнал «МЫ ДРУЗЬЯ». Я был уверен, по предварительным докладам о невидимых налетчиках, что кометчики знают о нас достаточно, чтобы прочесть такое сообщение. Но… Прежде чем мы смогли повторить сигнал, «Непобедимый» был подхвачен грандиозной невидимой силой. Геодины против нее оказались бессильны. Словно гальку в потоке, нас понесло к вражескому кораблю. Ты можешь представить невидимый луч энергии, Боб, — табулярное силовое поле, как называют это математики, — достаточно мощное, чтобы утащить «Непобедимый», несмотря на включенные геодины, на пять тысяч миль за пять минут? Именно это и произошло. Затем на миг среди звезд мелькнул красный луч со стороны невидимого корабля. И «Непобедимый» был разрушен — вся кормовая часть была уничтожена.

— Ого! — воскликнул Жиль Хабибула, содрогнувшись. — Я видел этот страшный свет. Я видел, как он уничтожил тюрьму, превратив ее в эту кошмарную шахту.

— Могу себе представить, — Командор сжал длинный подбородок. — Материя не может быть уничтожена бесследно. Даже оружие твоей матери, Боб, не выводит Вселенную из равновесия, уничтожая бесследно целые планеты. Я догадываюсь, что случилось с кораблем и тюрьмой.

Он задумчиво кивнул, остальные придвинулись ближе.

— Материю нельзя уничтожить, — повторил Командор тихо. — Но ее можно превратить. Я думаю, что красное свечение, взаимодействуя с материей, превращает атомы в нейтрино-крошечные частички, которые могут проходить незамеченными сквозь любую материю.

— Должно быть, так оно и есть, — согласился Боб Стар.

— Как бы там ни было, — заключил вдруг Джей Калам, — вместе со мной остались в живых около сорока человек. Я не пытался помешать им спастись на спасательных ракетах. Вихревая пушка была повреждена — мы но могли сражаться. На борту судна остался я один. Шесть маленьких ракет помчались в направлении форта — крошечный рой голубых звездочек, быстро мигающих во тьме пространства. Они ушли совсем недалеко, когда вновь появился красный луч. Маленькие голубые звезды покраснели и погасли.

— Так они, выходит, перебили уцелевших? — воскликнул гневно Хал Самду.

Джей Калам мрачно кивнул.

— Вот какова цена кометчикам и Стивену Орко… Похоже, он теперь их новый союзник.

Боб Стар изумленно посмотрел на него.

— Куда они ушли, Командор?

— Насколько я смог проследить за ними с помощью детектора, они возвратились на комету.

— Мы должны идти следом, — прошептал Боб Стар. — Стивен Орко должен быть уничтожен!

— Должен… — устало сказал Джей Калам. — Я надеялся получить помощь в форте…

— Теперь нам никто не поможет, — горько пробормотал Боб Стар. — Мы — единственные люди на этом застывшем континенте, и у нас нет корабля…

Вмешался Хал Самду.

— Боб, мы здесь не единственные люди.

— Что?

— Ах, верно, здесь есть и другие… враги, — прохрипел Жиль Хабибула. — В этой чудовищной суматохе у нас не было времени рассказать тебе, парень. Какой-то чужак выходил на нас из тумана, когда ты лежал без сознания возле шахты.

— Почему ты назвал его врагом?

— Он мне не друг! — резко воскликнул старый солдат. — Поначалу я решил, что это случайно уцелевший человек из гарнизона, и позвал его. Он ответил выстрелом из протонного пистолета. Луч прошел мимо — спасибо туману. Затем Хал бросил камень, и чужак убрался, рыча и подвывая, как раненый зверь.

— Вот как! — воскликнул Джей Калам. — Вы уверены, что этот парень вышел не из форта?

— Да, Джей! Я видел его в свете вспышки и уверен, что с тех пор, как он последний раз мылся и брился, прошло много времени. Он был с огромной бородой, космат, в выцветших тряпках.

— Странно, — сказал Командор и тихо присвистнул. — Хотел бы я знать…

Глава VIII Смерть на Нептуне

Они все еще находились в роскошной каюте Джея Калама на разбитом «Непобедимом».

— Мы можем подать сигнал о помощи? — спросил Боб Стар.

Командор покачал головой.

— Сигнальная рубка разрушена вместе с запасным оборудованием в складских отсеках.

— Но не можем же мы бездействовать, — прошептал Боб Стар, — Будь у меня еще шанс… А можем мы построить новый корабль из обломков?

— Я доволен хотя бы тем, что смог приземлиться, — сказал тихо Джей Калам. — Лучшие мастера Легиона никогда уже не оживят эту груду металлолома.

Бобу Стару пришлось прикусить губу, чтобы не разрыдаться от бессилия.

— Думаю, мы должны найти чужака, — сказал спокойно Командор. — Если это не солдат гарнизона, то, может быть, у него есть связь с внешним миром. Это не очень обнадеживающий план, но ничего лучше я не вижу.

Они искали косматого чужака три дня, но найти удалось кое-что другое. Это были клочки разорванной и заляпанной кровью одежды, небольшая груда смерзшихся внутренностей, несколько обглоданных костей и пустой череп, покрытый скальпом с желтыми волосами.

— Зеленая ткань… — Боб Стар поднял оторванный рукав. — Это форма Легиона.

— Ах, даже так! — в ужасе воскликнул Жиль Хабибула. — Какой-то бедный солдат Легиона был съеден здесь ужасным чудовищем…

Джей Калам склонился, чтобы поднять блестящий запачканный кровью предмет. Он повернул его под светом фонарика. Это была эмалированная бляха из белого металла — фигура птицы, держащей в когтях маленький свиток. Командор изучил ее и сказал, прерывисто дыша:

— Это человек не из гарнизона. Я знал его… У него были бледные робкие голубые глаза, желтые волосы и мягкий женственный голос. Он писал картины — небольшие пейзажи… Страшная и в то же время ужасная смерть.

— Кто это был? — прошептал Боб Стар.

— Его звали Джустин Малькар. Друзья обычно называли его мисс Малькар. Но только за глаза, на деле он был опытным офицером. Эту бляху ему подарил экипаж, когда он привел корабль па Землю. К таким безделушкам он был неравнодушен.

Командор нагнулся, чтобы положить заколку на камень возле груды костей, и Боб Стар спросил:

— Не понимаю, что привело его сюда?

— Его слабость, я полагаю, — ответил Джей Калам. — И сила Стивена Орко. Они имели одно звание, когда получили назначение в Юпитерианский Патруль. Очень скоро Орко прибрал Джустина к рукам. Насколько я помню, его корабль одним из первых примкнул к смутьянам. Вообще-то он был неплохим человеком, просто Орко пользовался его слабостями. Когда мятеж был подавлен, корабль Малькара — «Птица Зимородок» — мощный новый крейсер, исчез. Орко сказал, что он был уничтожен нашими атомными выстрелами. Однако вскоре было установлено, что на нем бежал Марк Лардо — богатый каллистянский промышленник, главный соратник Орко. Мы заподозрили, что они решили возвратиться на крейсере и освободить Орко. Два года Легион обшаривал пространство в поисках исчезнувшего корабля, но это первый след…

Он вновь взглянул на яркую бляху.

— Но кто на него напал?

— На этот вопрос мы ответим, когда найдем бородатого бродягу, который стрелял в Жиля и Хала.

Он протянул руку и снял с пояса картограф, который отмечал их продвижение. Джей Калам открыл крышку и вытащил ленту с записью.

— Мы примерно в семи милях от тюрьмы, — задумчиво сказал он. — Пока у нас нет другой информации, предположим, что Джустин Малькар погиб поблизости от своего корабля. Попробуем обыскать округу, двигаясь по расширяющейся спирали…

— Верно! — воскликнул Жиль Хабибула. — Давайте уйдем подальше от этих костей, пока чудовище не вернулось за нами.

Дрожа от холода, они продолжили поиски. Боб Стар обходил нагромождения булыжников по замерзшим склонам. Джей Калам смотрел на светящийся прибор и указывал направление. Ничего не найдя, они повернули обратно к разбитому кораблю.

Боб Стар свернул в сторону, заметив что-то похожее на очередной булыжник. Странная тень, по мере приближения, приобрела реальные очертания. Его внимание привлек блеск металла. Он различил черные овалы иллюминаторов и купол орудийной турели. Слабая надежда перехватила дыхание. Он услышал зов Джея Калама и молча побежал обратно.

— Тихо! — прошептал он. — Это корабль…

Слова его были прерваны лучом слепящего света, который врезался в морозную землю рядом с ним.

— Он услышал нас! — прохрипел он. — Ложись!

Они заползли под укрытие скалы. Внезапно в скалу ударил луч фиолетового света, разбросав искрящиеся осколки.

— Боб! — прошептал Джей Калам. — Жиль! Хал! Все целы?

Но никто не ответил.

Боб Стар, находившийся ближе всех к кораблю, чудом избежал смерти от луча огромной протонной пушки. Он испытал шок, когда, упав, увидел, как горящая игла двинулась за ним следом, словно указующий перст смерти. Он отчаянно пополз прочь, и вовремя. За его спиной взорвалась замерзшая скала, но ударная волна не задела Боба. Находясь уже вне пределов досягаемости луча, Боб побежал к главному входному люку. Он был закрыт.

— Парень! Где ты, парень? — испуганный голос Жиля Хабибулы остановил его. — Ах, какие коварные вещи происходят с бедным старым солдатом Легиона!

Боб Стар увидел, что Жиль ползет к корпусу корабля.

— Теперь возле корабля мы, как в ловушке, — прошептал он. — Если попытаемся уйти, он нас срежет.

— Ты можешь открыть этот замок, Жиль?

— Но зачем, дружище? Мне достаточно того, что он надежно заперт, и из него не выскакивают вооруженные люди, чтобы убить нас.

— Открой, — сказал Боб Стар, — если можешь.

— Могу, если нужно, — Жиль Хабибула уже занялся замком. — Странная штука судьба гения… Никогда мне не удавалось применить свой великий талант в обычных условиях: Мои способности словно спят, пока не возникнет опасность.

Вскоре загудели моторы, открывая наружный люк.

— Годится, — он торопливо отступил. — Твоя очередь, парень.

Боб Стар прыгнул в открытую камеру воздушного шлюза. Прислушавшись, он уловил быстрые осторожные шаги, приближающиеся по внутренней палубе. Он приник к изогнутой металлической стене возле внутреннего люка и стал ждать, затаив дыхание. Неожиданно перед ним появился тупой ствол протонного пистолета. Он выждал мгновение и рванул руку с оружием на себя. Из-за стены вылетел бородатый мужчина и отскочил в узкое помещение воздушного шлюза. Чужак вдвое превосходил Боба весом, но тут сказалась долгая тренировка. Быстрый удар пришелся в болевой узел, и бородатый противник рухнул на пол.

— Жиль, — тихо позвал Боб. — Вот пленник для тебя.

В захламленном корабле было тихо. Он нашел рубку и картохранилище пустующими. Боб Стар вышел из корабля и закричал:

— Командор, «Птица Зимородок» наша!

Скоро пленный пришел в себя.

— Я — вице-король Каллисто, — глухо прорычал он. — Я Марк Лардо, друг великого Орко. Если вам нужна еда, я покажу, как ее добыть.

Через двенадцать часов беспорядок и грязь на корабле исчезли. Разорванные карты были аккуратно склеены и возвращены на стеллажи. Боб Стар почистил и осмотрел навигационные приборы. Командор хмуро рассматривал испачканный корабельный журнал. Хал Самду, счищавший грязь с палуб и из жилых отсеков, вошел, чтобы сообщить:

— Джей, пленный в каземате воет, как волк.

— Я думаю, он псих, — сказал Джей Калам. — Это неудивительно… Ты закончил?

— Да, Джей. Это уже похоже на прежний корабль Легиона. Ты еще не выяснил, как он здесь оказался?

— Из записей можно сделать вывод, что Джустин Малькар хотел сдаться вместе со Стивеном Орко. Он не ожидал особого снисхождения и готов был заплатить за измену. Но ему не дали сдаться. Марк Лардо, первый фаворит Стивена Орко, проник на борт с дюжиной вооруженных головорезов. С этого момента записи стали нечеткими. Достоверно только одно — Лардо действительно замышлял освободить Стивена Орко. Самое удивительное то, как ему удалось обнаружить местонахождение тюрьмы. Из датированных записей следует, что он знал о ней еще до того, как тюрьма была построена, словно был настолько умен, что рассчитал заранее, где именно ее построят.

— И такое возможно, — тихо сказал Боб Стар. — Он всегда казался нечеловечески гениальным.

— В любом случае, — продолжал Джей Калам, — становится ясно, что Джустин Малькар сознательно саботировал попытки спасения, возможно, сознавая свою вину за другие преступления. Планом предусматривалась посадка на Тритон — почти необитаемый — и выжидание подходящего шанса выручить Орко. Малькар преднамеренно сбился с курса и растратил топливо; он сумел использовать катодные платы до последнего кусочка и сел здесь. Хотя форт был не более чем в дюжине миль, запись в журнале говорит о том, что он, якобы, находится в тысяче миль от этого места. Похоже, Малькар надеялся добраться до форта и выдать своих сподвижников. Но ему это не удалось… Корабль находится здесь без топлива и почти без продуктов — большинство припасов, видимо, было израсходовано на Тритоне.

— И Марк Лардо — единственный выживший.

— Останки, которые мы нашли… — Голос Коба Стара содрогнулся от ужаса.

— Этим плотоядным зверем был Марк Лардо, — закончил Командор. — Похоже, ему удалось выманить сподвижников наружу, где их убил холод. До налета кометчиков он не знал, что находится возле самого форта.

— Ах, каннибал! — воскликнул Жиль Хабибула. — Трюм заполнен человеческими костями!

Джей Калам усмехнулся.

— Художник в тонкой душе Джустина Малькара должен быть удовлетворен, — прошептал он, — тем возмездием, которое он уготовил Марку Лардо. Послушайте его!

Из далекого каземата слабо донесся прерывающийся хриплый крик безумца:

— Не выгоняйте меня! Они проголодались… Не выгоняйте меня!

Задрожав, Жиль Хабибула закрыл дверь.

— Ах, Джей, ты подверг меня большому испытанию, — пробормотал он. — Но я вычистил силовые отсеки и проверил все дюзы и геодины.

Джей Калам спросил:

— Они работают?

— Да, но катодные платы для генераторов вышли из строя. А топлива в резервуарах, не хватит, чтобы сдвинуть корабль даже на дюйм!

Глава IX Поле кометы

Жиль Хабибула оставался на страже, пока остальные брели по замерзшей земле к поврежденному «Непобедимому» и возвращались обратно с носилками, груженными тяжелыми бочками с ракетным топливом. Затем Командор включил насосы, и Боб Стар — навигатор — занял место в рубке.

Дюзы взревели, выпустив синее пламя, и «Птица Зимородок» оторвалась от мерзлой земли и сквозь зеленые сумерки полетела к месту крушения.

Они трудились многие часы, перетаскивая катодные платы и оставшиеся бочки с топливом из неповрежденных хранилищ мертвого «Непобедимого». Жиль Хабибула наведался в камбуз, и вскоре у них была горячая пища.

— Итак, отправляемся в Зеленый Холл, — довольно проговорил Жиль Хабибула. — Соберем все флотилии Легиона против этого предателя и его чудовищных друзей… Правда, Джей?

Джей Калам мрачно покачал головой.

— Боюсь возвращаться, — тихо ответил он. — Вообще-то я даже боюсь подавать позывные Легиона. Не исключено, что Легион — это мы.

— Мы… — Жиль Хабибула поперхнулся. — Что ты имеешь в виду?

— Кометчики уничтожили «Непобедимый» и освободили Стивена Орко, — сказал Джей Калам. — Это означает войну на уничтожение. Мы ничего не выиграем, если будем медлить. Все говорит за то, что надо улетать немедленно. Кометчики попытаются разгромить Легион и уничтожить хранителя мира.

— Мою мать… — Боб Стар прикусил задрожавшую губу. — Что мы можем сделать?

— Я обдумал план действий и принял решение, — высокий Командор выпрямился, задумчиво потирая небритый подбородок. — Мы немедленно отправляемся к комете…

— Прошу тебя, Джей, — зарыдал Жиль Хабибула, — не надо так жутко шутить!

— Я думаю, что, взяв курс на комету, мы будем в большей безопасности, чем на Земле, — сказал Джей Калам печально. — Если АККА заблокирован, нам ничего не остается, как посмотреть, что это за оружие, превратившее крепость в колодец.

— Ах, не говори так! — воскликнул Жиль Хабибула. — Неужели мы даже не можем попросить о помощи?

— Не можем. Враг перехватит наше сообщение и ответит своим аннигилирующим лучом. Может быть, умнее не сигналить вообще, но я решил рискнуть и при отправлении вызвал вспомогательную станцию Легиона здесь, на Нептуне.

— А если… — Боб Стар попытался сглотнуть ком в горле. — Если они не ответят?

— Тогда попытаем счастье и пошлем весточку в Зеленый Холл.

— Но на получение ответа уйдет много времени, — возразил Боб Стар.

— Неважно, кто ответит, Легион или кометчики. Мы не можем ждать, — тихо сказал Джей Калам. — Если даже окажется, что мы — единственная реальная сила, оставшаяся от Легиона, я намерен действовать. Помни, если нам удастся убить или хотя бы пленить Орко вновь, это может изменить всю ситуацию.

Джей Калам поднялся из-за стола, тихо добавив:

— Пожалуйста, рассчитай курс к комете на полной тяге. Не старайся экономить топливо на возвращение.

— Ты же уже попытался! — Жиль Хабибула поднялся и вновь рухнул в кресло, выкатив бледные глаза. — У тебя был корабль в тысячу раз сильнее этого! Теперь от него остались только обломки!

Но Боб Стар уже кипел воодушевлением — намерение покинуть черный Нептун подняло его настроение. Он мечтал о чистом пространстве свободного космоса, будоражащей кровь песне геодинов и о новом шансе.

— Стыдно, Жиль! — громыхнул Хал Самду. — Если у нас есть хоть какой-нибудь шанс уничтожить этого человека-зверя, прежде чем он сможет причинить вред Аладори, мы должны отправляться.

Боб Стар увидел, как огромные пальцы Хала бессознательно смяли металлическую вилку, находившуюся в эту минуту в руке.

Командор послал Хала в орудийную турель. Жиль Хабибула был отправлен в силовой отсек, а Боб Стар пошел в рубку. Наконец, они вырвались в открытые просторы космоса. Дюзы горели, и в безмолвствовавший корабельный передатчик вернулась жизнь.

Используя узкий луч и ограниченную мощность, тщательно заэкранировав все оборудование, Боб Стар вызвал вспомогательную станцию. Ответа не было. Он увеличил мощность и попытался вновь, но услышал лишь сухое шипение.

— Достаточно, — Джей Калам остановил его. — Мы не можем рисковать, увеличивая мощность, и не можем терять время. — Он дал Бобу Стару краткую зашифрованную радиограмму. — Это мой доклад об уничтожении «Непобедимого» и освобождении Орко, а также приказ Легиону драться до конца, если только от Легиона что-нибудь осталось. Отправь его на Контр-Сатурн и направляйся к комете на полной скорости.

Нептун — тусклый зеленый сплюснутый шар — тонул во тьме, испещренный звездами и оплетенный голубыми туманностями. Боб Стар отключил дюзы и геодины.

Ощущение движения исчезло, потому что изменилось качество тяги, но зеленоватая планета стала пропадать, с волшебной скоростью уносясь прочь.

Позади пылало яркое, но крошечное далекое солнце, едва соперничая с наиболее яркими звездами. Великий Юпитер и маленький Сатурн казались слабыми искорками на экранах телеперископов. Земли, которая была гораздо меньше их, вовсе не было видно.

Боб Стар, однако, не смотрел назад, взгляд его был прикован к комете. Что же за существа эти кометчики? Очевидно, что они разумны. Сверхразумны. Они невидимы или могли становиться такими. Вооружение невидимого разведывательного корабля разрушило лучший боевой корабль Системы и превратило тюрьму-крепость в ничто.

Больше люди ничего о кометчиках не знали, но Боб Стар настойчиво пытался представить их в своем воображении. Человекоподобны ли они? Он думал, что да, ибо на эту мысль наводило явление девушки в тюремной стене. Боб Стар рассказал о девушке друзьям.

— Парень, — воскликнул Жиль Хабибула. — Мне кажется, твой отец слишком долго держал тебя взаперти в Пурпурном Холле, раз уж ты разглядел какую-то девушку. Но не надо путать любовные сны с правдой.

— Сны! — возразил Боб Стар. — Девушка, которую я видел, была так же реальна, как и ты, Жиль. И она оказалась в ужасной беде, причем из-за Стивена Орко и кометчиков. Я все же верю, что мы найдем ее, если вообще доберемся до кометы.

Джей Калам был, однако, столь же скептичен.

— Если девушка, которая, как тебе кажется, была реальна, то она не может быть жительницей какой-нибудь из планет Системы. Мы не имеем представления о научных принципах проектирования образа, описанного тобой, без компьютерного оборудования. Ты считаешь, что она обитательница кометы, возможно, член какой-нибудь дружественной нам фракции. Но существуют миллионы фактов против этого.

— Какие? — прошептал Боб Стар.

— Возможности для разнообразия жизненных форм бесконечны, — рассудительно ответил Командор, — и структурная адаптация протоплазмы к влиянию условий настолько сложна, что на планетах не было и никогда не будет другой расы, в точности похожей на нашу.

Джей Калам печально и добродушно улыбнулся.

— Боюсь, что Жиль прав. Полагаю, тебе следует относиться к этому инциденту как к игре воображения, как к продукту своих собственных подсознательных страхов и надежд, реагирующих на стимуляцию агента, который, возможно, лишил тебя сознания. Скорее, кометчики не человеческие существа, а нечто, что ты вообще навряд ли назвал бы жизнью.

Боб Стар стоял, глядя на зеленоватое пятно кометы в телеперископ, пока корабль и весь мир не перестали существовать для него, и остались в космосе он да этот огромный зеленый глаз. Глаз тянул его к себе, в свою неведомую бездну.

Если кометчики не люди, то кто же они? Монстры со щупальцами? Одушевленные растения? Кристаллическая жизнь призматической формы? А может быть, вся комета — единое древнее существо? Может ли разум существовать не в отдельных индивидуальностях, а быть принадлежностью целого?

Пытаясь уйти от ужасов собственного воображения, он вернулся к астрономической задаче, которую начал решать в Пурпурном Холле. Глядя на забытый астероид, он пытался выяснить, откуда он мог появиться. Ему ничего не удавалось обнаружить, но он неожиданно заметил другое.

— Что-то происходит с Плутоном, — сказал он Джею Каламу, когда Командор пришел сменить его. В его усталом голосе был ужас. — Я проверил десять раз свои наблюдения, но результат был один и тот же. Он покинул орбиту и дрейфует к комете! Я знаю, что это звучит безумно, и вряд ли вы поверите…

— Поверю, — лицо Командора не выражало скептицизма. — Это сходится с секретными сообщениями, которые мы получили от обсерватории на Контр-Сатурне. Множество малых астероидов оттягивается с их орбит к комете, возможно, это та же сила, которая схватила «Непобедимый». Похоже, они похищают планеты…

— Если они могут это… — Боб Стар лишился дара речи.

Высокий Командор пожал плечами, готовый смириться со всем, что бы ни произошло.

— Ты устал, Боб, — сказал он. — Иди в свою каюту в поспи.

Боб Стар побрел прочь. Не раздеваясь, он упал на койку. Но заснуть не мог — зеленый глаз кометы следил за ним даже здесь. Тонкий вой генераторов стал призрачной гипнотической мелодией. Онемевший мозг воспринимал их, как расстроенные минорные струны. Когда, наконец, он погрузился в тяжкий полусон, страх его оставил.

Через четыре напряженных дня он доложил Джею Каламу с тусклым удовлетворением в голосе:

— Через пять часов при нынешнем торможении мы достигнем поверхности объекта.

— Если только кометчики нас пустят!

Боб Стар покинул рубку. Слишком возбужденный, чтобы заснуть, он прогуливался по крейсеру. В силовом отсеке он нашел Жиля Хабибулу, сидящего на полу возле геодинов. Вокруг валялись пустые бутылки, он сам был в стельку пьян. Увидев Боба Стара, он с недоумением уставился на него.

— Смерть моя! — прохрипел он. — Ты меня напугал, парень. Сначала мне показалось, что это какой-то жуткий монстр подкрался, чтобы меня уничтожить. Ах, что за страшное путешествие!

Он поднял недопитую бутылку с вином.

— Садись, парень, и прими капельку винца. Его драгоценная теплота слегка разгонит холод в твоем сердце. Ах, бедный старый Жиль стал жалким солдатом, Боб, и спасает его только храбрость, что вытекает, пенясь, из бутылки. Век человечества закончен, дружище! Эти монстры будут отныне править Системой. Возможно, нам посчастливилось быть среди первых, кто встречает кометчиков… Но я намерен встретить их пьяным…

Боб Стар вернулся к телеперископам и стал смотреть, как растет комета. Ее зеленоватый овал был размером с яйцо, а теперь оказался величиной с человеческую голову. Она глотала звезды, превращаясь в зеленое море, заполняя небеса…

Он и Джей Калам изучали ее с помощью всех приборов, которыми располагал корабль.

— Я ничего не могу обнаружить, — испуганно сказал Командор. — Эта зеленая поверхность — идеальный геометрический эллипсоид. Он полностью лишен каких-либо особенностей. С этого расстояния мы должны были бы увидеть любой предмет размером в дом или дерево. Но я ничего не вижу.

— Налетчики были невидимы, — заметил Боб Стар.

— И возможно, что они живут на поверхности, которую мы видим, — Джей Калам задумчиво потер подбородок. — Но я думаю, что эта зеленая поверхность окажется покрытием корпуса огромного корабля. Оно движется, как корабль. Следующая проблема — как пробраться внутрь.

А объект все увеличивался. Он уже закрыл часть звезд, когда зазвенела тревожная сирена. Боб Стар в замешательстве подскочил к приборам, быстро прочел информацию со светящихся шкал и проанализировал результаты с помощью калькулятора.

— Мы встретились с мощным отталкивающим полем, — сказал он Джею Каламу. — Вся наша скорость погашена… Мы теперь пятимся прочь от кометы, и это при полной тяге геодинов!

— Выходит, что зеленая поверхность — защитное покрытие, — медленно сказал Джей Калам. — Это барьер той же энергии, которая притягивает Плутон к комете.

— Как бы там ни было, вам туда не проникнуть, — Боб Стар выпрямился, стараясь не показать своего отчаяния. — Из полученных мною данных ясно, что отражение у зеленой поверхности должно возрастать до бесконечности. Ничто уже не сможет прорваться в…

Дикий крик ужаса прервал его.

— Это сумасшедший, — прошептал Боб Стар хрипло. — Марк Лардо.

Булькающий визг повторился.

— Они здесь! Они голодны! Не давайте… Не давайте им есть!

Боб Стар повернулся к своих приборам, чтобы уточнить интенсивность отражения. Вдруг он почувствовал чье-то страшное, невидимое присутствие. Зеленый туман затягивал приборы у него на глазах. Тело покрылось мурашками. Все чувства каким-то образом отключились. Он едва услышал шепот Джея Калама:

— Так было и в тюрьме?

Боб Стар не смог ответить. Тело превратилось в неуклюжую, не повинующуюся ему машину. Он понял, что падает. Последнее, что он слышал, были вопли Марка Лардо:

— Не давайте есть…

Глава X Кометчик

Боб Стар, преодолевая боль, поднялся с палубы. Члены онемели, их неприятно покалывало. Настойчивое звучание сирены медленно стихало, и корабль погружался в грозную тишину. Крики Марка Лардо прекратились. Он вдруг понял, что не слышит геодинов.

Джей Калам стонал на полу. Боб Стар склонился над ним — кожа покраснела и была холодна от пота, сердце и дыхание нерегулярны и замедленны.

Боб Стар вернулся к приборам: по оси отклонения — ноль, потенциал поля — ноль. Корабль уплывал прочь от кометы — беспомощный против поля отражения.

— Наш посетитель… ушел? — тихо спросил Джей Калам.

— Думаю, ушел, — Боб Стар помог ему подняться.

— Что это было?

— Я не знаю, — Боб Стар попытался сглотнуть комок в горле. — Я ничего не видел, кроме зеленого тумана.

— Интересно, действительно ли это был туман? — Джей Калам стоял, покачиваясь. — Или, быть может, это эффект излучения, который укорачивает нервные волокна. Инженеры Легиона экспериментировали с радиацией, которая способна это делать. — Он взглянул на хронометр. — Как долго мы находились без сознания?

— Пожалуй, минут десять, — сказал Боб Стар.

Джей Калам послал его посмотреть, что случилось с остальными. Сдавленный стон привел его в орудийную турель.

Хал Самду с трудом поднимался на ноги возле огромной протонной пушки, изо всех сил напрягая могучие руки.

— Эй, Боб! — пробурчал он. — Что с нами стряслось?

— Я еще не знаю. Скажи, Хал, ты что-нибудь слышал или чувствовал?

Хал Самду потряс головой.

— Ничего я не видел. В корабль заползла чудовищная тень. Затем — зеленый туман перед глазами, и я не успел ничего увидеть. Тело парализовало. Это все, что я знаю.

Боб Стар спустился в силовой отсек, но тут странные звуки заставили его пройти в каземат. Он посмотрел сквозь решетку на Марка Лардо. И тут ужас лишил его сил. Хрипя и дрожа, он вцепился в прутья, глядя на тварь, лежащую на полу. Марк Лардо прежде был большим — косматый, могучий человек-зверь. Теперь сморщенное существо перед ним было не больше ребенка. Кожа на нем была неестественно белой и чудовищно иссохлась. Он неподвижно лежал на палубе и жалобно подвывал.

— Лардо! — голос Боба Стара звучал глухо от ужаса. — Марк Лардо! Ты слышишь меня?

Тварь слегка пошевелилась. Сморщенная головка запрокинулась, и Боб Стар попятился от решетки — он увидел его глаза. Они были глубоко погружены в крошечный череп и казались странными. Вокруг глаз лежали желтые тени. В этих глазах не было ничего человеческого. Чувствуя тошноту, Боб Стар поплелся прочь.

Боб Стар, спотыкаясь, спустился по ступенькам в силовой отсек.

— Жиль! — хрипло позвал он. — У тебя есть вино?

Безутешный Жиль Хабибула лежал, привалившись к одному из геодиновых генераторов. Он хныкал и, казалось, не слышал его.

— Жиль, — вновь окликнул его Боб Стар. — Я хочу выпить.

— Ах, парень! — он уже не был пьян. — Ты нашел меня в злой час… Мои бедные геодины… будто дорогого друга убили! Я думаю, нам обоим нужно выпить.

Он нашел полную бутылку в ящике с инструментами. Боб Стар разом выпил половину. Жиль допил остальное.

— Я старый генераторщик, — хрипло пробормотал он, — но никогда не встречал таких мощных геодинов, как эти. Когда они были живы, парень, они всегда откликались на мои команды. Они пели мне. Они любили меня, и посильнее, чем иная женщина. Но теперь они мертвы, парень. Мертвы. Убиты и искалечены. Каждый виток разрезан на тысячу бесполезных кусочков проволоки. Каждая сетка, каждый проводок — все раскурочено, разорвано. Даже все платы разбиты, и генераторы уже никогда не запоют вновь.

— Они выглядят целыми, — возразил Боб Стар.

— Ах, да, — печально засопел старик, — сияющая красота осталась, но драгоценная жизнь кончилась. Я сидел здесь, основательно наполненный вином, и, в силу моей осторожности, не мог остановить тварь, которая их убила. — Он повернулся, чтобы извлечь новую бутылку. — Но давай-ка еще выпьем и не будем больше говорить о страшной твари, которую я видел.

— Ты видел ее? — Боб Стар потащил его к скамье. — Садись, Жиль, и расскажи, что ты увидел.

— Дай мне выпить, парень, — взмолился тот хрипло. — Дай мне залить это чудовищное воспоминание, пока я не спятил!

Боб Стар отобрал у него бутылку.

— Ладно, я расскажу тебе, что увидел, — пробормотал Жиль наконец. — После того, как мы покинули Нептун, меня не оставляло предчувствие беды. Даже вину было не под силу с ним справиться. Внезапно я почувствовал, что какая-то ужасная тварь заползла на корабль. Я услышал, как Марк Лардо завыл громче. Мне следовало бы убежать, по бежать было некуда. И вскоре я не мог двигаться, потому что зеленый туман заледенил мое бедное тело. Я не мог пошевелить и пальцем. Я сидел здесь — на палубе, а бутылка была у меня между колен. Я никогда так не нуждался в выпивке за сорок лет службы… Но я не мог поднести бутылку ко рту. Тварь пришла в силовой отсек. Я с трудом смог сдвинуть свои старые глаза из-за паралича. Она прошла отчасти по проходу, отчасти прямо через динамики. Даже металлическая защита геодинов не была для нее преградой. Она прошла к нам…

— На что это было похоже? — хрипло прервал, его Боб Стар. — На человека?

— Не спрашивай, как она выглядела, — взмолился старик. — Давай выпьем и забудем этот ужас.

— Прошу тебя, — настаивал Боб Стар, — ради моей матери!

— Эх… — наполненные ужасом глаза закатились. — Она стояла, десяти футов в высоту, сотворенная из движущегося пламени! Голова фиолетовая — яркая и крошечная, как звезда, и холодная, как лед, окутанная крошечным облаком пурпурного тумана. Ногой ее была другая звезда — горячая и красная, а посередине маленькая луна красноватого тумана. Между фиолетовой звездой и красной — столб зеленоватого пламени веретенообразной формы. Она вращалась, ни на миг не останавливаясь. Вокруг утолщенной середины веретена было широкое зеленое кольцо — какой-то кристалл, быть может. Он казался твердым, но все же и он прошел через динамики. Вот на что это было похоже… Но весь ужас в том, как я при этом чувствовал себя.

— Выходит, гость выглядел именно так? — задумчиво кивнул Боб Стар. — А теперь расскажи мне, что он делал.

— Он многое успел сделать для моих драгоценных геодинов, парень. Заклубился туман — рука протянулась сквозь твердый металл их блоков. И песня геодинов превратилась в смертный крик. Тварь оставила их и пошла ко мне, — толстый загривок старика задрожал. — Я думал, что пропал, парень. Тварь была голодна. Она жаждала моей жизни. И она протянула зеленый палец, чтобы убить меня, как убила геодины. Но тут вновь завизжал Марк Лардо… Это-то и спасло меня. Злая тварь увидела, что я слабый старик и плоть моя отравлена вином. И она покинула меня ради сладкого мяса сильного молодого мужчины. Она уплыла прочь сквозь металлическую обшивку корабля, даже не подумав воспользоваться дверью. А я остался сидеть, прислушиваясь к визгу. От последнего крика кровь застыла в моих жилах.

Боб Стар стоял безмолвно, думая о хнычущем сморщенном существе, которое оставалось в камере Марка Лардо. Жиль Хабибула взял из его рук бутылку и стал пить из нее.

Боб Стар заставил себя сосредоточиться. Существо в камере самостоятельно двигаться уже не могло — начала сказываться смертельная дезинтеграция. Боб Стар позвал Джея Калама. Они молча вошли в камеру и заставили себя сорвать с Марка Лардо одеяния, которые были ему слишком велики. Когда они уложили его на койку в камере, его сморщенные пальцы рук и ног начали отваливаться. Отсутствовали какие-либо признаки сознания, но выражение на кукольном лице и хнычущие звуки убедили Боба Стара в том, что существо еще чувствует боль. Вскоре вместо глаз появились дыры, сияющие какой-то иризацией, которая охватила уже все тело. Останки продолжали съеживаться, пока Боб Стар и Джей Калам не завернули то, что осталось, в покрывало и не выбросили с корабля в космос.

Джей Калам после этого два часа изучал маленький образец, который он взял для анализов.

— Это не человеческая плоть, — сказал он Бобу Стару. — Несколько элементов, находящихся в теле, полностью отсутствуют. Остальные есть, но в неправильных пропорциях. Химический состав протоплазмы полностью изменился. Что-то съело Марка Лардо… Оп потерял девятнадцать фунтов веса. То, что от него осталось, не было ни человеком, ни даже живым существом.

— Командор, — прошептал Боб Стар. — Но… что, по-вашему, это было?

Джей Калам задумчиво нахмурился.

— Мы ожидали найти на этом объекте подобную жизнь. Но тварь, которую видел Жиль, в некотором роде живая — она проявляет разумность и целенаправленность, движется, ест. Она в некотором роде материальна — потребила девятнадцать фунтов материи из тела Марка Лардо. Хотя она достаточно свободна от материальных ограничений, чтобы двигаться сквозь прочный металл. Кометчики наверняка способны манипулировать материей и энергией, возможно, даже пространством и временем посредством способов, находящихся вне нашего понимания.

Боб Стар некоторое время молчал.

— Я читал одну старую легенду, — прошептал он вдруг, — о существах, которые считали, что пить кровь живых…

— Вампиры… — Джей Калам покачал головой. — Давний миф — неубедительный в сравнении с кометчиками. Я полагаю, что они явились в Систему ради… еды. Хал Самду произнес что-то нечленораздельное.

— Драться! — воскликнул он через минуту. — Мы должны драться! Жиль, ты должен наладить генераторы!

По щекам старика потекли слезы.

— Это невозможно, — простонал он. — Мои горделивые красавцы убиты кометчиками.

Боб Стар вернулся в рубку вместе с Джеем Каламом.

— Мы уже за пределами поля отражения, — сообщил он, когда они провели наблюдения… — Но мы по-прежнему на высокой скорости летим прочь от кометы и не в состоянии ничего сделать с помощью одних лишь дюз…

В этот момент экраны вспыхнули красным — зазвенела тревога. Он обернулся на экран носового телеперископа и не дыша произнес:

— Впереди астероид!

Глава XI Астероид

Пальцы Боба Стара носились по клавиатуре включения дюз. «Птица Зимородок» вздрагивала от рывков. Голубые струи пламени полыхали в вакууме, освещая экраны телеперископа.

— Астероид? — прошептал Джей Калам. — Ты уверен?

— Уверен, — сказал Боб Стар, слишком занятый, чтобы повернуться. — Детектор гравитации показывает впереди инертную массу — миллионы тони. Поля отражателей не могут сдвинуть ее ни на дюйм. Но я изменил курс с помощью дюз… Я думаю, достаточно…

— Астероид, — задумчиво повторил Джей Калам. — Конденсационные теории космогонии указывают на существование таких крошечных тел на окраинах Системы. Но я не слышал, чтобы хоть одно из них было открыто так далеко от Солнца, — мы в миллиардах миль от орбиты Плутона.

— Я вижу его! — закричал Боб Стар. — Он еще далеко и, по счастью, левее…

Он склонился над экраном.

— Что это?

— Это всего лишь крошечный неправильной формы камень, — неуверенно ответил Боб Стар. — Возможно, не более полумили в диаметре. Но мне кажется…, что он обитаем.

— Боб, — возразил Командор, — это почти невозможно. Так далеко… отсутствует на картах…

— Диффузия света, — настаивал Боб Стар, глядя на экраны, — говорит о существовании атмосферы. И такое маленькое тело не может удерживать атмосферу без искусственного гравитационного поля. Я уверен…

— Планетарная инженерия — дело дорогостоящее, Боб, — напомнил ему Джей Калам, — особенно если оборудование приходится доставлять так далеко. И построить что-либо на подобном астероиде скрытно кажется делом невозможным.

— Вижу! — прошептал Боб Стар. — Он обитаем, Командор! Я видел растительность — там есть ландшафт. И еще вижу здание — длинное белое здание. Рядом корабль — маленький геодезический крейсер. А позади, на маленьком холме — ультраволновая башня.

Рука Джея Калама твердо сжала его плечо.

— Ты можешь сесть туда, Боб?

— Сесть? — Боб Стар отвернулся от экрана, чтобы взглянуть на другие приборы. — Не знаю… Наша скорость очень велика. Мне понадобится много ракетного топлива для остановки корабля без геодинов.

— Мы должны попробовать, — сказал Джей Калам. — Если сядем, то, может быть, нам удастся воспользоваться тем кораблем, который ты видел. Или, по крайней мере, дать сигнал о помощи на какую-нибудь базу Легиона.

Боб Стар, занявшийся приборами, казалось, уже не слушал его. Наконец он снял данные ''£ ''последнего прибора и быстро повернулся к зажиганию ракетных двигателей.

Встревоженный Джей Калам спросил:

— Что ты решил?

— Думаю, мы сможем это сделать, — сказал Боб Стар. — Но оставшегося топлива вряд ли хватит даже па то, чтобы зажарить яйцо. Мы не сможем покинуть астероид, если не получим другой корабль или, по крайней мере, новый запас ракетного топлива.

Вновь взревели дюзы, повинуясь клавиатуре.

— Я найду Хала Самду, — сказал Командор, — и пошлю его к протонной пушке. Будь наготове, Боб, — не думаю, что мы встретим дружественный прием. Честные люди не устраивают тайных убежищ в миллиарде миль за пределами Системы. Если честно, этот астероид меня озадачил. Наверняка это укрытие преступников. Но оно удалено от всех планет. Пираты вряд ли сочли бы это место удобным для своих рандеву. Никакой выгоды отвозить так далеко синтетические наркотики.

«Птица Зимородок» спускалась на голубых огненных струях. Но из ультразвуковой башни не последовало вызова. Не выстрелило и скрытое протонное орудие. Ни малейшего движения не вызвал опускающийся чужой корабль. Крошечная белая пылинка геодезического крейсера неподвижно лежала на ракетном поле рядом с загадочно застывшим белым зданием.

Корабль затих на выровненной щебенке маленькой площадки.

— Странно, — сказал Джей Калам, — наше прибытие не вызвало никакого интереса. Вряд ли корабли беспрестанно садятся здесь.

Боб Стар огляделся. Возле яркого корпуса геодезического крейсера он увидел белые стены и колонны здания — оно было огромными. Сияющая поверхность его говорила о дорогостоящей художественной простоте. Крошечное искусственное озеро светилось, словно снежинка белого серебра в пурпурном сумраке звездного неба. И все вокруг было охвачено тишиной, экзотической красотой ландшафта.

Такие маленькие планетоиды никогда не бывали круглыми. Поверхность этого астероида представляла собой нагромождение шипов-утесов, выбоин и пропастей. Бледная трава и яркие леса покрывали наиболее пологие склоны. Разноцветные лишайники окружали выступающие камни.

— Это волшебная страна, — прошептал восхищенно Джей Калам. — Мечта.

Его сияющие глаза переходили с одной странной перспективы на другую, выделяя красоту покрытых лишайником каменных нагромождений, мерцающих садов, серебристого озера и простого гостеприимства длинного белого здания.

— Ты чувствуешь, Боб? — воскликнул вновь Джей Калам. — Ты чувствуешь руку гелия в гармонии, ритме и форме каждого камня, каждого растения и пучка травы Слышишь ли ты пение художника в очертаниях, массе и цвете?

Боб Стар молча кивнул.

— Но этот мир мертв, Боб. Его создатель мертв… Я почему-то чувствую это. Но у нас нет времени на болтовню. Нужно разобраться, что случилось с этим миром, почему все так недвижимо, и выяснить, сможем ли мы улететь на этом корабле.

Они оставили Хала Самду дежурить в орудийной турели. Трое легионеров, осторожно сжимая в руках протонные пистолеты, вышли из воздушного шлюза «Птицы Зимородок». Синтетический воздух крошечного мира был свеж и прохладен. Но над всем довлело неуютное молчание.

Они быстро пересекли голое посадочное поле, подошли к другому кораблю. На полированных серебристых боках не было названия. Он был маленький, но современнее и совершеннее, чем последние геодезические крейсеры Легиона.

— Хороший корабль, — сказал Джей Калам. — Люки задраены, иллюминаторы закрыты, словно оп подготовлен к полету.

— Это не так, — пробормотал встревоженно Жиль Хабибула. — Заглушки резервуаров открыты — драгоценное топливо все вытекло на щебенку… Мне не нравится эта тишина, Джей. Место слишком уж тихое. Ах, видимо, какая-то грозная рука коснулась этого мира. Он мертв! И совершенно не годится для живых.

Они подошли к задраенному входному люку.

— Он закрыт, Жиль, — сказал Джей Калам. — Откроешь?

— Если пожелаешь, — старик равнодушно кивнул. — Но ничего хорошего мы там не найдем. Это мне говорит боль в старых костях.

Он вынул из огромного кармана кусок проволоки и пошел к люку.

Боб Стар тревожно озирался. Тишина давила на нервы. Длинное белое здание позади них было сложено из местного белого камня. Но его манящая роскошь достигалась за счет металла, стекла и тропического дерева, привезенного из далекой Системы, — что говорило о богатстве хозяина астероида. Темные окна приглашающе смотрели на него. Гнетущий дух пустоты и покинутости исходил отовсюду.

— Пока мы ждем, Боб, — сказал Джей Калам, — не заглянешь ли ты на ультразвуковую станцию? Посмотри, в рабочем ли состоянии передатчик. И, может быть, автоматические принтеры отпечатали новости. При таком расстоянии понадобится несколько дней, чтобы получить ответ на любое сообщение. Но, возможно, мы узнаем, как обстоят дела в Системе.

Боб Стар быстро пошел по крошечному полю туда, где высилась башня. Его сопровождала зловещая тишина… Трудно было идти, не оглядываясь.

Он распахнул дверь-вертушку и вошел в крошечную, облицованную камнем комнату под башней. Ужас вытолкнул его обратно: передатчик был испорчен так же, как геодины на «Птице Зимородок», — каждый проводок был разрезан на множество кусков, каждая лампа разбита, платы каждого конденсатора искорежены, непонятным образом разъедены.

На полу лежало то, что когда-то было человеком. Повсюду валялась разбросанная и изорванная одежда. Небольшая горстка серой, похожей на пепел пыли переливалась бледными неприятными отсветами. Кометчики уже побывали здесь.

Он захлопнул дверь и, вздрагивая, побрел обратно по ракетному полю. Жиль Хабибула и Джей Калам стояли возле входного люка. Они ждали его. Жиль Хабибула коснулся замка, и гудящие моторы опустили люк. Внутри на палубе они нашли скомканную одежду, наполненную иризирующим пеплом, испачканную какой-то странной жидкостью. Джей Калам отпрянул, вздрогнув.

— Жиль, — хрипло прошептал он, — посмотри, не испорчены ли геодины.

— Пойдем со мной, — взмолился старик. — Старый Жиль не дурак, чтобы разгуливать здесь в одиночку.

Вторая горстка жутко отсвечивающего пепла лежала у двери в силовом отсеке. Жиль Хабибула посмотрел на сияющие генераторы и с сожалением покачал головой.

— Мертвы! — сказал он. — Уничтожены, как и наши. Этот корабль столь же бесполезен, как и «Птица Зимородок».

— Корабль, должно быть, был готов к отправлению, когда это случилось, — задумчиво пробормотал Джей Калам. — Люки закрыты, экипаж на местах. Я полагаю, что владельцы этого места пытались бежать. Но…

Длинные пальцы его сжались, словно от неожиданной боли. Мрачная гримаса исказила лицо.

— Все, что нам осталось, — играть в детективов! У пас нет способа уйти или позвать на помощь… Нам ничего больше не остается…

Глава XII Из стены

Некоторое время они стояли молча на палубе мертвого корабля. Возле них лежали серые отсвечивающие груды чего-то, что раньше было людьми. Страшное отчаяние владело ими, пока Джей Калам не сказал:

— Выход один — обойти астероид и узнать как можно больше о тех, кто здесь жил. Возможно, нам удастся найти запас ракетного топлива или новый комплект геодинов. Давайте начнем с корабля. Тут должны быть документы.

Они нашли еще одиннадцать кучек сияющей пыли там, где умирали люди. Две — в маленькой рубке. Боб Стар осмотрел журнал — координаты, занесенные в него, говорили о том, что корабль сделал много рейсов на Плутон, в экваториальные колонии на Нептуне и на некоторые маленькие астероиды. Но он не содержал и намека на род занятий или личность владельца. Джей Калам сделал неожиданное открытие — он нашел кольцо и маленькую черную книгу.

— Я нашел это, — сказал он, — в пепле, который остался от человека. Возможно, он был владельцем корабля — костюм на нем был не таким, как на других, и каюта тщательно обставлена. Я не знаю, что с этим делать.

Кольцо было из обычного золота — на черном фоне были вырезаны скрещенные кости и крест. Тот же символ был оттиснут красным цветом на обложке черной книги. Боб Стар увидел, что ее тонкие страницы были заполнены иероглифами, ничего ему не говорящими.

— Я полагаю, это дневник, — сказал Джей Калам. — Разница в цвете чернил говорит о прерывистом характере записей, сделанных в разное время. Это похоже на какую-то скоропись, возможно, зашифрованную. Посмотрю, что можно будет с этим сделать.

— Может быть, мы найдем еще какие-нибудь бумаги в особняке, — с надеждой предположил Боб Стар.

— Сомневаюсь. Бизнес этих людей, видимо, требовал особой осторожности, — ответил Джей Калам. Он внимательно посмотрел на кольцо и на красную эмблему на книге. — Этот символ меня смущает.

Боб Стар склонился, разглядывая витой крест и скрещенные кости.

— А это не тот символ… — у него перехватило дыхание.

— Он самый, — кивнул Командор. — Символ, которым был запечатан магниево-литиевый цилиндр, в котором Эдвин Орко нашел странного младенца. Я думаю, тайна этого астероида, если мы сможем ее раскрыть, очень нам пригодится.

Они пошли к огромному белостенному зданию и поднялись на просторную веранду. Боб Стар, содрогаясь, переступил через зловещее сияние груды серого пепла возле широкой черной лужи. Осматривая просторные, тускло освещенные залы и покинутые комнаты, они вновь и вновь изумлялись расточительной роскоши. Одного взгляда на огромную кухню было достаточно, чтобы развеять все тревоги Жиля Хабибулы.

— Ах, дружище, — его морщинистое лицо засияло. — Вот где настоящее изобилие! Кто бы ни был хозяин этого места, он знает тайну жизни. Лучших яств и вин не найти во всей Системе…

Голос его вдруг замер, когда он наткнулся на сияющий пепел еще одного человека. Продолжив обход, они очутились в огромной тусклой длинной комнате — это была библиотека. Высоченные стены увешаны работами известных художников, в нишах стояли прекрасные скульптуры, в алькове находился великолепный оптифон и тысячи записей к нему.

— Это похоже на мечту великого разума о рае, воплощенную в реальность, — тихо сказал Джей Калам. — Сияющий свет гения отражается во всем: в красоте садов, в архитектуре здания, в этой чудесной комнате…

— Не забудь кухню и драгоценный погреб, Джей, — вмешался Жиль Хабибула.

— Великий творец! — продолжал Джей Калам. — И клеймо его здесь на всем. Но его способности требовали анонимности — нам не найти ни письма, ни фотографий, ни меморандума… Кольцо и книга — ото все, что у нас есть.

Джей Калам вернулся к «Птице Зимородок» в надежде узнать тайну зашифрованного дневника, а Боб Стар и Жиль Хабибула остались в здании. Они бродили по библиотеке, как вдруг старик остановился.

— Дружище, — сказал он. — В стене алькова есть потайной ход.

— Откуда ты знаешь?

— Откуда ты знаешь, парень, где верх, а где низ? — он тяжело вздохнул. — Это чувство — подсознательное ощущение, если хочешь. Точное восприятие, усиленное долгой тренировкой. Люди не умеют прятать свои сокровища от Жиля Хабибулы, парень. Когда хочешь найти что-нибудь, спрятанное человеком, достаточно выяснить, что это за человек, обстоятельства, в которых он находился, и прямиком выйдешь к потайному месту. Вход, должно быть, в этом углу. Он хорошо укрыт от остальной части комнаты, и здесь удобно входить.

Толстые, проворные, чувствительные пальцы ловко постукивали по роскошной полировке красного венерианского дерева.

— Ах, вот она, — выдохнул он наконец. — Вот она, дверь. Видишь — здесь меньше пыли. Эта дверь должна открываться легко — надо лишь чуть надавить пальцами…

Толстые пальцы Жиля прикоснулись к кнопкам. Неожиданно красная панель поднялась вверх, и за ней вспыхнула белая лампа.

Боб Стар осторожно пошел вперед по узкому длинному коридору из каменных ступеней. Лестница вела в огромную комнату, похожую на исследовательскую лабораторию. Там стояли мощные микроскопы, радиологические и исследовательские аппараты, печи, инкубаторы и чаны с призрачными образцами — по большей части человеческими. На полу мерцал пепел от семи человеческих существ.

Джей Калам молча выслушал сообщение о находке Боба Стара.

— Вы расшифровали дневник? — спросил Боб Стар.

— Нет, — сказал Командор, покачав головой. — Это посложнее, чем я думал.

Легионеры не нашли на астероиде ни сигнального оборудования, ни запасных геодинов, не было даже лишней бочки ракетного топлива. Тайна оазиса оставалась неразгаданной.

С мостика «Птицы Зимородок» Боб Стар заметил, что Плутон по пологой траектории приближается к кометарному объекту, сойдя со своей прежней орбиты. Скоро его поглотило море светящейся зелени. Повернув телеперископ на Нептун, Боб Стар увидел, что расстояние между Нептуном и Тритоном увеличилось — спутник был уже в пути.

— Тритон, затем Нептун и, наконец, Земля, — он беспомощно сжал кулаки. — Но я ничего не могу сделать…

В ту же ночь Боб Стар один вошел в огромный холл белого особняка. Бледные лампы холодно горели на-высоких стенах, облицованных черным и алым. Пол был выложен твердым белым металлом. Внезапно на стене он увидел движущуюся тень. Боб Стар прошептал:

— Приди ко мне вновь… Прошу тебя, приди…

В стене внезапно появилась глубокая ниша. Форма у нее была овальной, цвет — черным. Она сияла бесчисленными огнями разбросанных повсюду кристаллов, словно голубые снежинки. Внутри полыхал пламенем многоугольный пьедестал чистого сапфира. На пьедестале стояла девушка — белое платье было порвано и испачкано кровью. Девушка покачивалась, стоя на огромном сапфире. Лицо ее было мертвенно-бледным, глаза — глубокие и темные от муки.

Он бросился к ней в неудержимом порыве. В двух ярдах от стены Боб Стар остановился — тень на стене исчезла. Через несколько секунд тень вновь появилась — качаясь на огромном сапфире, девушка с мольбой простирала к нему руки. Формы ее гибкого тела были совершенными, волосы отливали красным, огромные карие глаза печально смотрели на него. Ее изображение непонятным образом мерцало. Словно он смотрел на нее сквозь огромную пластину какого-то идеально прозрачного кристаллического вещества… Вдруг этот барьер исчез, и он услышал ее крик — в нем были облегчение и радость. Что-то стерло муку с ее лица, и она упала к нему на руки. Боб Стар почувствовал в своих руках теплую тяжесть. Девушка была без сознания.

Боб Стар отнес ее на корабль. Под воздушным шлюзом его встретил Жиль Хабибула.

— Ну что? — обратился он к старику. — Ты и теперь сомневаешься в ее реальности?

Изумленный Жиль Хабибула прохрипел:

— Откуда она взялась, парень?

— Из стены, — невозмутимо ответил Боб Стар и засмеялся, видя его замешательство.

— Ах, не шути над старым Жилем… Тебя звал Джей — он в рубке.

— Я иду, — сказал Боб Стар, — но сначала я должен найти для нее место.

На борту «Птицы Зимородок» были свободные каюты, и Жиль пошел вперед, чтобы открыть дверь и снять покрывало с койки.

— Что случилось с драгоценной девочкой? — просипел он.

Девушка открыла глаза, лицо напряглось от страха. Она попыталась сесть…

— Не беспокойтесь, — сказал Боб Стар. — Не надо волноваться. Все будет хорошо…

Она что-то сказала тихо. Но Боб Стар не понял ни одного слова. Девушка обернулась к Жилю Хабибуле, смущенная и разочарованная его непониманием.

Старик наклонил голову набок, прислушиваясь.

— Ах, девочка, — пробормотал он. — Твой голос — драгоценная сладость. Но такого языка старый Жиль никогда прежде не слышал.

Ее пальцы сжали руку Боба Стара с бешеной силой. Голос зазвучал громче. В золотистых глазах мерцали слезы отчаяния. Обессилев, она потеряла сознание.

— Эта рана у нее на плече… Она не может быть опасной? — спросил Боб Стар, склонившись над ней.

— Ах, нет, парень. Это всего лишь царапина. Отдых и сон скоро восстановят ее силы. Не забудь, что Джей ждет тебя в рубке.

Джея Калама Боб встретил на пороге рубки.

— Боб, астероид подхвачен тубулярным силовым полем. Очевидно, нас затянет в комету вместе с большими планетами…

Глава XIII Топливо для кометы

Боб Стар и девушка сидели на вершине холма недалеко от взлетной площадки. Перед ними простиралась комета — ее эллипс был похож на бесформенную маску жуткого зеленого цвета.

Боб Стар схватил девушку за руку.

— Темио ист ноки, — пробормотала она тихо.

— Да, — прошептал он, — я думаю, мы скоро окажемся внутри кометы. И мы ничего не можем сделать… Но ты не тревожься, дорогая…

Уже почти неделя прошла со времени ее неожиданного появления на астероиде. Она уже пришла в себя — рана на плече зажила. Несмотря на трудность общения, Боб Стар узнал ее имя — Кай Нимиди. Она действительно жила в комете, ненавидя и боясь кометчиков, которых она звала Айтрин. Это было все, что они поняли.

Кай Нимиди была разочарована и удивлена неспособностью легионеров понять ее язык. Она отчаянно пыталась выучить английский, заставляя Боба Стара показывать разные предметы, обучать ее произношению. Прекрасная ученица, она уже могла произносить множество простых бытовых фраз. Но более абстрактные понятия все еще были за пределами ее понимания.

Девушка посмотрела ему в лицо сияющими глазами. На миг на ее лице расцвела улыбка.

Боб Стар порывисто прижал ее к себе.

— Кай, — прошептал он. — Дорогая…

Некоторое время она покоилась на его груди, но затем страх разъединил их. Испуганные глаза вновь обратились к комете, а лицо ее, даже в зеленом свете, стало бледным.

— Махниана… — с ужасом сказала она. — Махниана…

— Это верно, — горько прошептал он. — Мы не можем успокоиться ни на мгновение, пока жив Стивен Орко.

— Стивен Ор-рко!

Она начала яростно говорить что-то на своем текучем языке.

Он безнадежно покачал головой.

— Стивен Ор-рко! — вновь услышал он. Но это все, что он понял. Голос сорвался на крик, слезы полились по щекам девушки. Она схватила его за плечи и начала трясти. Но, наконец, сдалась и зарыдала на его груди.

Зеленоватое, грозное лицо кометы заполнило темное небо от горизонта до зенита. Под этим неземным светом все стало призрачным, нереальным кошмаром.

Когда Боб Стар и Кай Нимиди спустились вниз, легионеры стояли возле воздушного шлюза корабля, глядя в небо. Странное свечение делало их лица мертвенно-бледными. Джей Калам что-то тихо и спокойно говорил Жилю Хабибуле. Подойдя ближе, Боб прислушался.

— Очевидно, — говорил Командор, — кометчики способны генерировать и контролировать некую силу, аналогичную гравитации. Мы имеем похожие возможности — достаточно взять геодины и собственные гравитационные ячейки… Но их турбулентные поля неизмеримо мощнее.

Жиль Хабибула машинально кивал, но глаза его смотрели на приближающуюся комету.

— Их инженерная наука, должно быть, на миллионы лет старше нашей, — буднично продолжал Джей Калам. — Когда думаешь о грандиозной силе, заставляющей планеты покидать свои орбиты, или о способности кометы перемещаться, словно корабль…

Он замолчал. Зеленые края кометы с завораживающей быстротой расширялись. Боб Стар спросил Джея:

— Не подняться ли нам на борт?

— Если пожелаешь, — тихо ответил Командор. — Корабль беспомощен. Что касается меня, то я останусь здесь, на поле, чтобы можно было видеть все, пока… пока это не случится.

Боб Стар схватил за руку Кай Нимиди и потащил ее к воздушному шлюзу. Она покачала головой и вновь обратила лицо в сторону простирающегося моря кометы. Стоя возле нее, Боб Стар вдруг почувствовал, что астероид падает вместе с их телами в зеленую бездну.

Он услышал голос Джея Калама:

— Мы вот-вот встретимся с зеленым барьером.

С губ Жиля Хабибулы сорвался стон.

— Жуткое время! — всхлипнул он. — Что толку теперь быть гением!

Боб Стар обнял Кай Нимиди. Он слышал частое биение сердца девушки. В небе появилось слабое мерцание зеленого купола. Но ничего не происходило. Ждать становилось невыносимо. Дрожа, он прошептал:

— Когда, Джей? Когда…

— Зеленый барьер уже пройден, — ответил Командор. — Мы уже внутри кометы. Посмотри на небо!

Небо кишело странными небесными телами. Они были самых разных размеров, окрашены в тысячи оттенков красного, оранжевого, желтого и коричневого тонов, и все омыты призрачной зеленью. Это были скопившиеся вместе планеты, заполнившие зеленое небо. Пятна имели очертания континентов. Огромные площади зеленого должны быть морями, отсвечивающими в небе.

— Солнце! — прохрипел Джей Калам. — Пленное солнце.

Боб Стар, посмотрев в сторону, куда показывал Джей, увидел огромный шар пурпурного пламени. Его жаркий цвет был фантастически необычен на зеленом фоне. Он казался в три раза больше Солнца Системы, если смотреть на него с Фобоса.

Кай Нимиди быстро отошла от них. Красивая рука ее, дрожа, указывала на одно из множества темных тел, которое не было таким исковерканным, как остальные. Это был гладкий диск цвета индиго. Между этой планетой и пленным солнцем Боб Стар увидел три сияющие пурпурные линии.

— Боб, Джей, Хал, Жиль! — с мягким акцентом окликнула их девушка, показывая на лишенный характерных очертаний диск фиолетово-синего цвета. — Айтрин! Стивен Ор-рко!

Она подбежала к кораблю, дотронулась до отливающего зеленым корпуса и затем сделала жест, как если бы он поднимался к миру цвета индиго.

— Стивен Ор-рко! — повторила она и потерла ладошки друг о друга, словно растирая что-то.

— Смотрите! — прошептал Боб Стар. — Она хочет, чтобы мы поднялись на эту синюю планету, — там Стивен Орко вместе с кометчиками. Кай требует, чтобы мы отправились туда и убили его.

Девушка тем временем смотрела на них, и карие глаза ее сияли. Кай схватила Боба за руку, энергично заговорив на своем языке. Она кивала, трясла головой, пожимала плечами, делала гримасы, жестикулировала. Боб Стар, пытаясь ее успокоить, положил обе руки ей на плечи.

— Бесполезно, — сказал он. — Мы не можем лететь на «Птице Зимородок»…

— Интересно, не смогла бы она нарисовать это?

Джей Калам нашел у себя в карманах карандаш и клочок бумаги и вложил их в ее руки. Она тут же нарисовала круг и указала на огромный диск цвета индиго. Затем сделала отметку внутри круга и протянула рисунок, снова быстро заговорив.

— Круг означает планету, — сказал Боб Стар, — но эта пометка внутри…

Ему пришлось, как и остальным, покачать головой. На ее глазах появились слезы отчаяния. Она опустила рисунок и зарыдала.

— Думаю, Боб, — грустно сказал Джей Калам, — что она обитательница кометы, хотя принадлежность ее к человеческой расе противоречит ортодоксальной науке. Вполне возможно, что она пришла к нам с какой-то информацией о кометчиках и Стивене Орко. Но ничто из того, что она знает, не поможет нам… Ей потребуются месяцы или годы, чтобы изучить английский достаточно для того, чтобы оперировать сложными абстрактными идеями.

Он неожиданно повернулся и посмотрел на пурпурное солнце.

— Мы должны подняться на борт, Боб, — сказал он, — и провести все возможные наблюдения. Надо выяснить как можно больше о комете, и о том, что происходит с нами. Хотел бы я, чтобы для наблюдений у нас оказалось достаточно времени…

— Зачем?

— По-моему, астероид падает на пленное солнце. Этот объект, который мы называем кометой, — скопище планет. Мы насчитали сто сорок три. Поскольку мы оказались на передней стороне астероида, то должны видеть их почти все. Мы уже знаем по ее гравитационному воздействию на Систему, что масса кометы приблизительно в тысячу раз превосходит земную. Масса пленного солнца составляет меньше ее половины. Средняя масса планет, следовательно, должна быть в три раза больше земной. Из них построен корабль. Этот зеленый барьер — корпус, покров отражающей силы. Планеты размещаются внутри, в виде огромного эллипсоида…

— Чего я не пойму, так это как такая система может оставаться стабильной, — Боб Стар тревожно поглядел вверх. — Такие огромные массы, такое переполненное пространство… Что удерживает их от столкновения?

— Должно быть, они удерживаются в пространстве теми же самыми тубулярными полями, которые предназначены для балансировки гравитации. Пленное солнце — один фокус эллипсоида… Планета, которая беспокоит Кай, должна быть другим…

— Только посмотри на нее! — Боб Стар вглядывался в экран телеперископа. — Поверхность ее кажется абсолютно гладкой… — И огромные машины стоят под каждым из пурпурных лучей между планетой и пленным солнцем.

— Кажется… пленное солнце — искусственная атомная энергостанция. Вероятно, тройной луч — это трансмиссионная система для получения энергии. И если это правда, то синяя планета должна быть рубкой управления корабля. Маленькие машины вокруг больших, видимо, преобразуют энергию для управления им. Необходима огромная энергия для удержания и перемещения этих планет, для их прохода через барьер отражения. Атомной энергии вряд ли должно хватить. На станции, по всей видимости, осуществляется процесс аннигиляции материи… Я не могу найти Плутон среди этих планет… Мне кажется, что кометчикам он понадобился на топливо. Думаю, они уже ободрали с него все, что хотели сохранить, а остальное бросили в эту атомную топку.

Некоторое время Командор молчал. Лицо его казалось пустым и суровым, словно посмертная маска.

— Кометчики — мародеры Вселенной, — сказал он тихо. — Они бороздят пространство от солнца к солнцу, грабят планеты и питаются жизнью, которую им удается найти. Они захватывают сами планеты, чтобы сжигать их в качестве топлива…

— И для этого им потребовался астероид? — вздрогнул Боб Стар.

— Думаю, да. Кометчики уже атаковали его. Вероятно, он им нужен только как кусочек топлива… Сколько нам осталось, Боб?

Боб Стар посмотрел на приборы.

— Три часа, — прошептал он сдавленно. — Всего лишь три часа…

Глава XIV Голос Орко

Джей Калам чувствовал усталость и обреченность. На подкашивающихся ногах он последовал за Бобом Старом па палубу.

Кай Нимиди, Хал Самду и Жиль Хабибула по-прежнему стояли на гравии ракетного поля возле пустынного особняка. Они выглядели призраками в бледно-зеленом свечении, исходившем с неба.

Хал Самду стоял, запрокинув голову. Огромные кисти рук были сжаты в кулаки. Взгляд голубых глаз был прикован к индиговому диску главной планеты. Суровое лицо было искажено гневом.

— Если Стивен Орко там, — хрипло произнес он, — мы должны отправиться за ним… п убить его. Ради Аладори.

Девушка рисовала перед Жилем на земле маленькие чертежи и настойчиво втолковывала что-то старику. Он спокойно слушал, устало качая головой.

— Старому Жилю очень жаль, девочка, — сказал он мягко. — Но это бесполезно…

Они все подняли головы, когда Джей Калам и Боб Стар вышли на палубу.

— Ну что, Джей? — громыхнул Хал Самду. — Вот мы и в комете, и рядом — Стивен Орко. Как нам добраться до него?

Джей Калам устало прислонился к корпусу «Птицы Зимородок». Темные глаза на миг закрылись, лицо превратилось в застывшую маску боли.

— Хал, — сказал он медленно. — Мы ничего не сможем сделать.

Он с жалостью посмотрел на Жиля Хабибулу и девушку.

— Через три часа, — сказал он, — астероид упадет в эту атомную топку. У нас нет возможности покинуть его…

Крупное лицо Хала Самду исказилось от боли. Он надломленно прохрипел:

— Аладори…

Жиль Хабибула встревоженно поднялся на ноги. Лысая голова его запрокинулась, маленькие глазки с ужасом уставились на растущий шар пурпурного огня.

— Только три часа! — воскликнул он. — Бедный старый Жиль! Вот награда за все его таланты и за жизнь, отданную преданной службе Легиону и Системе! Сгореть в печи, в топке чудовищной кометы!

Он заморгал и высморкался.

— Вино! — прошептал старик. — В доме есть вино, отборное и выдержанное гением, который освоил этот камень. Прекрасное старое вино, слишком редкое, чтобы позволить ему сгореть в печи…

И он тяжело поплелся к огромному белому особняку, тихо насвистывая мотив печальной баллады Легиона «Воробей Луны».

Боб Стар повернулся к Кай Нимиди.

— Пошли, Кай, — сказал он сдавленно. — Погуляем.

Она улыбнулась.

— Си, — сказала она медленно. — Ахндар.

Они пересекли ракетное поле и поднялись на груду камней. Боб Стар усадил Кай на один из них. Обняв ее, он посмотрел ей в глаза — они были похожи на огромные озера ужаса. Но он ничего не мог сделать для нее…

Внизу, среди камней, показался Жиль Хабибула, задыхающийся от возбуждения.

— Пошли, парень, — пропыхтел он. — Восторги любви подождут…

— Что случилось? — Боб Стар не сделал даже попытки подняться.

— Джей просит тебя прийти помочь нам грузить на «Птицу Зимородок» ракетное топливо.

— Ракетное топливо? — изумленно переспросил Боб Стар. — Но его же нет!

— Есть!

Боб Стар помог девушке спуститься, и они побежали за уходившим Жилем.

— Где? — прокричал он на бегу. — Где Джей нашел ракетное топливо?

— Ах, дружище, — старый солдат покачал лысой головой. — Судьба гения везде одинакова — он ложится безвестным в безымянную могилу. Это не Джей нашел драгоценное топливо. Это старый бедный Жиль Хабибула нашел его.

— Но как?

— Старый Жиль отправился поискать винца, которое помогло бы ему забыть о жутких клыках смерти. Но внезапно его старый дух восстал. Его драгоценный гений пробудился от приближения опасности и воспротивился гибели! Он вспомнил теорию Джея о том, что владельцы астероида должны были прятать топливо от космических пиратов. Это позволило понять натуру другого гения, который создал этот райский уголок. И я нашел топливо… Все очень просто…

Они пересекли ракетное поле, подошли к особняку. Толстая рука старика показала на коробку переключателя, встроенного в стену.

— Я подошел к этой коробке, дружище, и открыл ее. Мои руки сумели это сделать. И теперь у нас есть топливо.

Они обогнули омываемый зеленым светом корпус «Птицы Зимородок». За кораблем, в дюжине ярдов от воздушного шлюза, поднялся маленький цилиндр. Хал Самду выкатывал из его дверей черные бочки с ракетным топливом.

Боб Стар бросился к нему на помощь. Через два часа все поднялись на борт корабля. Девушка настойчиво показывала в смотровой иллюминатор на индиговый диск главной планеты.

— Айтрин, — сказала она тихо и серьезно. — Стивен Ор-рко! Мы летим?

— Мы можем отправляться? — спросил Командор, повернувшись к Бобу Стару.

— Попытаемся.

Пальцы Боба коснулись клавиатуры. Голубые струи омыли щебенку и взревели над белыми колоннами пустого особняка. «Птица Зимородок» вновь была жива и летела в зеленой бездне кометы. Астероид остался позади, замерцал и исчез на фоне зловещего лика пурпурного солнца.

Боб Стар почувствовал сожаление, что этому кусочку рая предстоит погибнуть. Именно в этой возвышенной экзотической красоте он встретил Кай Нимиди. Он огорченно подумал, что загадку астероида никогда уже не удастся решить — Джей Калам не смог расшифровать книгу, которая, видимо, была дневником. Анонимность неведомого автора отныне станет вечной. Цель потайной лаборатории, значение витого креста жизни над скрещенными костями смерти, возможная связь между астероидом и Стивеном Орко — на эти вопросы им уже никогда не найти ответа.

— Нам хватит топлива, чтобы добраться до главной планеты? — спросил Командор.

— Резервуары не заполнены и наполовину. У нас не было времени на погрузку, — хмуро ответил Боб Стар, глядя на калибровочные экраны и проводя подсчеты. — Но я думаю, сможем…

Вдруг экраны курсопрокладчиков вспыхнули и зазвенели сирены. Удивленный, он воскликнул:

— Это силовой луч! Между планетой и атомным двигателем. Мы пойманы его силовым полем. Этого я не предусмотрел. Мы можем высвободиться, но это отнимет много топлива. Боюсь, посадка наша будет жесткой.

Боб Стар повернулся к экранам и калькуляторам, вступив в безмолвную борьбу за сохранение каждой драгоценной капли горючего.

Пролетев несколько часов, «Птица Зимородок» стала спускаться к темной, необычно гладкой поверхности главной планеты.

Кай Нимиди показала сквозь смотровой иллюминатор на возвышающийся купол одной из многочисленных машин, стоящих на поверхности планеты.

— Лететь… — сказала она нетерпеливо. — Туда.

Боб Стар кивнул и повернул в указанном направлении нос «Птицы Зимородок».

— Я попытаюсь, — прошептал он.

Но гул дюз стал прерываться… Он покачал головой и перевел корабль в пологое пике над миром цвета индиго. «Птица Зимородок» резко коснулся поверхности и остановился.

— Резервуары пусты, — тихо сообщил Боб Стар. — Корабль беспомощен.

Кай Нимиди схватила его за плечо и показала на малиновую циклопическую машину впереди — удивительную и фантастическую загадку из красного металла под прозрачным куполом мерцающего зеленого цвета.

— Извини, Кай, — он вновь покачал головой. — Нам до нее не долететь.

Вопросительное выражение в ее карих глазах сменилось испугом и разочарованием.

— Возможно, мы сможем дойти, если нас не обнаружили, — с надеждой предположил Джей Калам. — Кай, похоже, решила провести нас к машине. И это, вроде бы, не очень далеко…

— Расстояние обманчиво, — сказал Боб Стар, — из-за огромных размеров планеты, чистой атмосферы и отсутствия объектов для сравнения.

— Ты можешь уточнить его?

Боб Стар взглянул на свои приборы.

— Согласно моим последним наблюдениям, — сказал он наконец, — эта машина примерно в ста двадцати милях от нас.

Только через пять часов они покинули воздушный шлюз бесполезного корабля, приготовясь к отчаянному походу более чем за сто миль. Боб Стар и Хал Самду тащили носилки, сооруженные из металлических дверей, выломанных на корабле. На носилках лежали пища, вода и оружие.

Их шаги гулко отдавались над плоской поверхностью планеты. Ее удивительный покров был совершенно гладким, твердым и скользил под ногами, мешая идти. Но было и преимущество: носилки, поставленные на поверхность, катились при малейшем усилии.

— Целый мир под броней? — удивился Боб Стар. — Это металл?

— Это что-то тверже алмаза и прочнее стали, — ответил Джей Калам. — Возможно, это стабильное силовое поле, более или менее похожее на зеленый барьер.

Атмосфера была пригодна для дыхания. Большое содержание кислорода компенсировало низкое атмосферное давление. Поскольку планета была в четыре раза больше Земли в диаметре, это говорило о том, что ее относительная плотность крайне низка.

Отойдя от «Птицы Зимородок» на две мили, все остановились и посмотрели назад. Серебряный крейсер стоял — маленький и одинокий — на синеватой алмазно-ровной поверхности. Это был единственный объект на бесконечном поле, одиноко мерцавший под бледно-зеленым небом.

Внезапно из орудийной турели вырвалось голубое пламя — раздался взрыв.

— Они наверняка найдут обломки, — сказал Джей Калам, — но, надеюсь, решат, что мы погибли вместе с кораблем.

Они шли, устало толкая носилки, к красной огромной машине, стоящей в сотне миль от них на квадратной платформе, которая имела две мили в высоту и десять в длину. Машина высилась над платформой столь огромная, что казалась невероятной.

Кроваво-красный материал, из которого она была создана, сиял, как металл. Это был огромный каркас из колоссальных лучей и балок. Тут были движущиеся части — столь сложные и странные, что никто не мог найти для них ни названия, ни объяснения. Боб Стар увидел большой белый предмет, имевший форму сплюснутого апельсина, который нерегулярно двигался вверх и вниз между двумя колоссальными малиновыми пластинами. Все это было заключено в прозрачный зеленоватый купол, который напоминал небесный свод.

Им овладело отчаяние.

— По сравнению с этой машиной, — пробормотал он, — мы не более, чем пять мух.

Они продолжали идти. В идеально чистом воздухе создавалась иллюзия, что машина совсем близко — еще пара шагов, и ты рядом с ней. Наконец, уступив жалобным стенаниям Жиля Хабибулы, они остановились. Окружив носилки, путники поели, экономно расходуя продукты, и решили отдохнуть.

Ветра не было. Холодный воздух был гнетуще неподвижен. Зеленое небо не менялось. Облака отсутствовали.

— Планета не вращается, — прокомментировал Джей Калам. — Здесь пет ни погоды, ни даже времени. Это неизменный мир.

Над ними нависла грозная тишина.

— Ах я, несчастный, — застонал Жиль Хабибула. — Какой жуткий мир для того, чтобы умереть. Я никогда не испытывал такого желания выпить вина, как сейчас…

Он вытащил из мешка бутылку какого-то редкого вина. Поглядев на нее ревнивым глазом, Жиль Хабибула предложил ее по очереди всем присутствующим и затем с наслаждением допил оставшееся вино.

Джей Калам был слишком утомлен, чтобы скрывать подавленность.

— Никогда еще дела не обстояли для нас так плохо, — тихо сказал он. — Кометчики превзошли даже тварей с Убегающей Звезды — они бесплотны. Я очень сомневаюсь, что какое-либо из сделанных человеком орудий может уничтожить хоть одного из них.

Вздрогнув, Хал Самду уставился на него.

— Даже Аладори?

Командор покачал головой.

— АККА уничтожает все материальное, но я не уверен, что кометчики материальны.

— Да, Джей, — прохрипел Жиль Хабибула. — Это всего лишь жест отчаяния. В своей попытке разгромить ко-метчиков и уничтожить Стивена Орко мы не более, чем пять муравьев, кочующих по всей Системе…

Жиль Хабибула замолчал. Глаза, направленные в зеленое небо, наполнились слезами. Он тяжело вздохнул.

— Хорошо, — сказал он, — что мы выпили вино.

Боб Стар увидел вдалеке объект, быстро скользящий к ним в зеленом свете. Джей Калам схватил Жиля Хабибулу за руку.

— Не беги, — сказал он. — Бежать здесь некуда. Если мы ляжем, возможно, нас не увидят.

Боб Стар рухнул возле Кай Нимиди. Он схватил ее за руку и в отчаянии прижал к себе. Лицо ее стало белым от напряжения, губы дрожали, в глазах был ужас. Жалость вонзилась в сердце, словно нож. Жуткий раздирающий звук оторвал его от девушки. Он вскочил, ошеломленный и испуганный. Некоторое время он не мог понять, что это за звук. Потом догадался, что это кричит Жиль Хабибула. Старик дрожал, медленно опускаясь на колени. Лицо его было искажено ужасом, маленькие круглые глаза — неподвижны.

— Что такое, Жиль?

— Смерть моя! — всхлипнул Жиль Хабибула. — Эта ужасная тварь…

Боб Стар обнаружил, что объект, который только что сиял вдалеке, теперь был над ними. Впервые он увидел одного из кометчиков — внизу медленно плыла крошечная красная звезда, окутанная туманной алой оболочкой. В десяти футах над нею висела фиолетовая звезда, окутанная фиолетовым туманом. Красная казалась раскаленной, как солнечная поверхность, а фиолетовая холодной, как космическое пространство.

Между обеими лунами струился туман. В его движении была жизнь — это походило на пульсирующую артерию света. Красная и фиолетовая звезды бились, как огненные сердца. Туман, опоясывающий столб, стал широким зеленым кольцом. Это была только часть существа, которое выглядело совершенно материальным, но Боб знал, что оно может пройти сквозь прочный сплав корпуса космического корабля.

Его ошеломленный ум вначале воспринял существо как нечто совершенно невозможное. Он моргнул и посмотрел на темную равнину, протер глаза. Но существо не исчезло. Его чудовищная реальность въедалась в мозг, словно яд. Боб сопротивлялся пронзительному, парализующему ужасу, исходящему от существа.

— Всего лишь цветные лампочки, — пробормотал он. — Движение тумана. Не надо бояться…

Но онемевшие чувства угадали ужасную сущность этих разноцветных ламп. Чужой мозг — сверхъестественно мощный и злой — взаимодействовал с каждым атомом его тела. Непрекращающаяся старая боль Железного Исповедника внезапно удвоилась. Каждый импульс становился болезненным, умопомрачительным ударом по обнаженной ткани мозга.

Он боролся со страхом и болью. Быстро, полубессознательно пальцы отправили в два протонных пистолета свежие заряды.

Изумрудное кольцо выглядело наиболее материальной частью существа. Она навел на него оружие и нажал на оба спуска. Два этих слепящих луча могли прорезать бронированную сталь футовой толщины и рассечь на расстоянии в милю любое живое существо. Но, словно призрачные мечи, они прошли сквозь зеленое кольцо, не причинив ему вреда.

Дрожа от потрясения и разочарования, Боб Стар вспомнил слова Джея Калама о том, что человеческое оружие не может убить кометчика.

Вдруг от столба светящегося пламени донесся знакомый, полный иронии голос. Это был голос Стивена Орко.

— Это совершенно бесполезно, Боб.

Боб Стар, зашатавшись, отступил. Звонкий голос был более ужасен, чем весь этот светящийся в воздухе кошмар.

— У тебя был шанс, Боб, — сказал голос. — Когда я сидел в тюрьме на Нептуне — стоило лишь коснуться красной кнопки. Но тебе это не удалось и, боюсь, никогда не удастся. Отныне, Боб, мое тело невозможно уничтожить.

— Ты… Это… ты? — вырвалось, наконец, у Боба Стара.

— Я — то, что ты видишь, Боб. Один из водителей кометы.

Внутри сияющего существа послышалось тихое насмешливое хихиканье. Затем чистый голос заговорил вновь.

— Возможно, Боб, — весело предположил он, — тебе было бы интересно услышать о своей матери? С того момента, как ты с ней простился, прошло много времени.

Дрожа и чувствуя тошноту, Боб Стар наклонился вперед. Ликующая удовлетворенность в этом беззаботном голосе подсекла его, словно топор. Он заставил себя проговорить:

— Что с ней?

— Я побеспокоился насчет твоей матери, Боб, — ирония не исчезла из голоса Стивена Орко. — Потому что она пропала. Мои новые помощники обыскали всю Систему, но тщетно. Я даже встревожился… Но только что мне сообщили, что ее нашли. Оказалось, твой отец на своей «Звезде-Фантоме» увез ее из Системы к звезде 61 Сигни. Мои помощники справились с ними. И надеюсь, Боб, в ближайшее время увидеть твою мать здесь — в комете.

Глава XV Стадо и пастух

Бобу Стару снилось, что его тело приняло сияющую форму одного из кометчиков, и его бестелесная сущность плыла сквозь зеленую пустоту кометы. Впереди таким же сияющим призраком летел Стивен Орко.

Стивен Орко уносил женщину, намереваясь ее съесть. От нее должна была остаться только сморщенная кожа. И даже эта кожа должна была погибнуть и превратиться в иризирующий пепел и жидкость. Иногда эта женщина была его матерью, иногда — золотоглазой Кай Нимиди. Боб Стар чувствовал в своей бестелесной оболочке оружие. Он не сознавал его формы, но это было нечто, способное убить Стивена Орко и спасти зовущую его женщину. Но ужасный страх сковывал его. Он вновь и вновь слышал слова Стивена Орко:

— Ты не можешь! Ты не можешь никого убить!

Он проснулся и услышал испуганный голос Кай Нимиди.

— Са деспете, — говорила она встревоженно. — Са деспете!

Он лежал лицом вниз, головой на ее коленях. Прохладные руки Кай дотронулись до его лба. Посмотрев вверх, он увидел ее обеспокоенное лицо- расплывчатое и странное под бледным зеленым небом. Он попытался подняться и обнаружил немоту во всем теле. Страшное воспоминание вернулось. Он вновь услышал звенящий в мозгу насмешливый и презрительный голос Стивена Орко:

— Я не намерен торопить твою гибель, Боб. Корабль был пропущен сюда, чтобы доставить тебя и твоих спутников. Ты будешь помещен вместе с партией пленных с Плутона в эту крепость к моим новым друзьям. И окончательно…

Сияющая тварь вновь захихикала.

— Ты когда-нибудь видел, как мы питаемся, Боб? — спросил Стивен Орко еле слышно. — Ну что ж, увидишь. Но пока ты будешь ждать, я хочу, чтобы ты подумал еще кое о чем. Меня нельзя убить. Ты уже доказал это с помощью своих пистолетов. И бесполезно трясти головой и сжимать кулаки — твое лицо все равно выдает невольное восхищение моей физической оболочкой. Действительно, она восхитительна. Космос для меня больше не является преградой, точно так же, как и любая материальная стена. Но самое лучшее — это бессмертие. Мое новое тело вечно, Боб. Оно имеет массу и потенциальную энергию. Но ото не та форма материи, которая тебе известна. Эта энергия за пределами понимания ваших физиков. Ее не уничтожить даже оружию твоей матери. Это бессмертная обитель для интеллекта — высшее достижение моих новых сподвижников, Боб. Ты не предполагал, что они искусственные? Водители кометы некогда были существами из плоти. Возможно, не слишком отличались от людей. Но ори не могли смириться со слабостью, бессилием, смертью. Они призвали науку превратить свои разумы в вечные конструкции специализированной энергии. Кометчики согласились принять меня в свою среду, чтобы обезопасить себя от оружия твоей матери — АККА способна уничтожить все их тончайшее оборудование и владения, хотя и не способно аннигилировать их тела. А теперь, Боб, я вынужден покинуть тебя. Твои родители, как я уже говорил, доставлены на комету. Надо пойти поприветствовать твою мать. Я хочу обсудить с нею принцип АККА. Мне не все удалось выяснить во время собственных исследований. Когда наша дискуссия закончится, Боб… Ты должен догадаться, что произойдет… Мы вынуждены питаться именно так потому, что даже эти неистребимые устройства для жизни несовершенны… Они предназначены быть вечными носителями интеллекта, и они способны сохранить наши разумы навсегда, несмотря ни на что. И все же их совершенство порой является недостатком. Потому что это не те тела, к которым мы привыкли. Чувства их превосходны, но они другие. Механизмы эмоций в основном были устранены при конструировании. Закономерные неудобства, которыми мы вынуждены заплатить за свое бессмертное совершенство, — это периодический голод па эмоции и ощущения, которых мы лишились. Будучи существами исключительными, мои новые друзья нашли способ удовлетворять этот голод. Жизненная энергия наших бессмертных тел требует регулярного пополнения за счет преобразованной обычной материи. Забирая эту материю из тел, к которым мы в свое время привыкли, причем делая это так, что при этом стимулируются наиболее сильные эмоции и ощущения, мы способны удовлетворить оба аппетита — и физический, и духовный одновременно. Поскольку наши разумы — выходцы из множества различных рас, мы вынуждены держать собственные стада соответствующих созданий. Я намерен создать человеческую колонию, Боб… Однако первое свое блюдо я сделаю из твоей матери. Мои новые друзья сообщили, что близкая взаимосвязь разума и чувства, установленная во время процесса приема пищи, позволит мне узнать ее взгляд на все, что меня интересует. А затем…

Стивен Орко тихонько захихикал.

— Ты видел, что остается после того, как один из нас поест, Боб? Сможешь ли ты после этого смотреть на свою мать? Маленькая, как дитя, дрожащая и бесцветная… Когда ты это увидишь, Боб, я задам тебе вопрос. Я спрошу тебя: а что, если безымянный отверженный космоса возьмет в жены эту изнеженную милашку из Пурпурного Холла?

Сардонический голос растаял, и зеленые туманы затянули кометчика…

Боб Стар неуверенно пошевелился, пытаясь прогнать кошмарное воспоминание. Кай Нимиди помогла ему сесть. Он увидел в зеленом небе пурпурное солнце и скользкую синюю поверхность главной планеты. Носилки с провиантом лежали рядом с ним. Джей Калам, Хал Самду и Жиль Хабибула торопливо распаковывали их, откладывая в сторону запасные протонные пистолеты и заряды к ним.

— Этот монстр все испортил, — воскликнул Жиль Хабибула. — Все до единого — точно так же, как мои драгоценные геодины…

Увидев Боба Стара, он просветлел.

— Ах, дружище! Старый Жиль рад видеть тебя снова. Мы думали, что ты уже никогда не подымешься…

— Смотрите! — закричал Хал Самду. — Похоже, что этот корабль идет за нами.

Быстро поднявшись на ноги, Боб Стар вгляделся в зеленое небо.

Он увидел летящий объект, снижающийся в их направлении. Это было толстое горизонтальное блюдце, красное, как и эта колоссальная машина, стоящая над голубым горизонтом. На верху была палуба, окаймлявшая низкий красный купол. Объект снижался без рева дюз, без каких-нибудь видимых признаков работы двигателей.

— Что… — хрипло прошептал Боб. — Что нам делать?

— Ничего, просто попытаемся спастись, — произнес усталый голос Командора. — И будем надеяться на какое-нибудь чудо, пока мы живы.

Красный диск медленно опустился неподалеку от них. Обманчивые условия не позволяли точно определить расстояние до него — сейчас он казался значительно больше, чем можно было предположить поначалу.

Лязг какой-то металлической штуки заставил Боба Стара напрячься. Он услышал совиный крик и затем что-то, похожее на грохот каменных барабанов. Это были те же звуки, что он слышал с невидимого корабля, который унес Стивена Орко с Нептуна. Внезапно в малиновом боку диска распахнулось огромное квадратное отверстие. Квадратная дверь упала наружу, образовав наклонный пандус. По этому пандусу спустились чудовищные твари.

Впереди двигалась десятифутовая сфера из какого-то серебристого металла, окруженная по экватору темным обручем. Поначалу Бобу Стару показалось, что она катится, но затем он увидел, что катится только обруч, скользя вокруг шара. Каждый полюс представлял собой темный мерцающий выступ, который выглядел похожим на фасеточный глаз. Над каждым из этих выступов помещались три длинных сияющих щупальца, свернутые кольцами вблизи полусферы.

Два других существа были конической формы, примерно двенадцати футов в высоту, ярко-зеленого цвета: кожа их имела маслянистый блеск. Основания, видимо, были эластичными, утолщенными мембранами, расширяющимися до полусфер. Темные заостренные органы, которые их увенчивали, поворачивались словно своеобразные головы. Зеленые конусы парили на воздушных подушках.

Остальные были стройными трехногими гигантами. Их вытянутые тела, отдаленно напоминающие человеческие, футов пятнадцать в высоту, были покрыты смутно сияющими темно-красными доспехами, как хитоном. У каждого по шесть верхних конечностей, образующих нечто вроде бахромы над гроздью стеблевидных органов там, где должна быть голова. Они несли связки приспособлений или оружия.

— Смерть моя! — захрипел Жиль Хабибула. — Неужели эти ужасные твари — хозяева кометы?

— Не думаю, — сказал Командор, мрачно глядя на их приближение. — Я полагаю, что это рабы кометчиков. Пастухи, видимо, тех существ, которых они разводят для еды…

Он замолчал.

Белая сфера свернула чуть в сторону на несколько ярдов. Она остановилась, черный обруч перестал вращаться. Из нее послышались грубые совиные крики, похожие на команды. Зеленые конусы ответили смутной грохочущей вибрацией, которая исходила, похоже, от нижних мембран. Алые трехногие существа не издали ни звука. Но они двинулись за конусами, держа наготове ремень. Боб Стар автоматически потянулся за протонным пистолетом.

— Подожди, Боб, — устало пробормотал Джей Калам. — Наше оружие полностью испорчено. Сопротивление бесполезно…

— Но, Джей, — возразил Хал Самду, — мы не можем сдаться без боя!

— Мы должны, — тихо настаивал Джей Калам, — мы должны сохранить свои жизни и…

Гигант издал сдавленный горловой звук.

— Сдаваться! — возмущенно прохрипел он. — Легионеры не сдаются!

Он бросился навстречу ближайшему зеленому куполу.

Кай Нимиди побежала за ним, пытаясь остановить его.

— Пахрати! — крикнула она.

Но она опоздала. Тонкая эластичная верхняя конечность зеленого конуса захлестнула его. Из темного сплюснутого органа, похожего на заостренный наконечник, ударил тонкий и слепящий луч оранжевого света.

Хал Самду рухнул, застонав от мучительной боли.

— Мы не можем сопротивляться, — безнадежно повторил Джей Калам — Помоги мне нести его, Боб. Мы пойдем на борт, если они этого хотят. Ничего…

Тихий голос Командора прервался восклицанием Кай. И Боб Стар был изумлен, когда Джей Калам повернулся и заговорил с девушкой на ее странном языке.

Тюремный трюм занимал весь нижний ярус корабля-диска. Иллюминаторов не было. Помещение освещалось только за счет слабого свечения высокого металлического потолка. Вентиляция работала плохо. К единственному входу, который был забран массивной решеткой из красных металлических прутьев, вел длинный трап. Одна из белых сфер осталась на страже за решеткой, но ни одно из существ кометы не вошло в трюм.

Пятеро новых узников, загнанных в трюм, остались стоять на трапе. Осматривая Хала Самду, который все еще был не в силах ни говорить, ни сидеть, Боб Стар и Жиль Хабибула нашли маленькое круглое пятно ожога у него на виске.

Тысячи жалких заключенных, находившихся в трюме, по большей части сидели или лежали на голом металлическом полу. Они были одеты в причудливые обноски; лишь немногие имели маленькие узелки со своими пожитками.

Возле трапа Боба Стара встретил худой человек.

— Ты не видел моего сына? — прохрипел он устало. — Синеглазого паренька с вьющимися желтыми волосами. Его зовут Джон — это в честь великого Джона Стара. Ты его видел?

Боб Стар отрицательно покачал головой.

— Откуда ты? — спросил он.

— С Плутона, — налитые кровью глаза взглянули на него со смутным любопытством. — Меня зовут Гектор Вальдин. Я работал в Вотанге на платиновых копях… Эти люди — мои друзья и соседи. Но сейчас…

— Как ты оказался здесь?

— А ты не знаешь? — тощий человек пристально посмотрел на него. — Говорят, что-то случилось со всеми базами Легиона. Я знал человека, который видел гибель форта Вотанга. Батареи начали стрельбу и тут же прекратили. В стены ударил красный луч, и они рухнули. Осталась только огромная яма.

Вальдин пожал плечами.

— Я не знаю, что это было. Но затем в небесах стало расти что-то зеленое. Люди сказали, что это комета. И Плутон каким-то образом затянуло внутрь. Я не знаю…

Внезапно, словно от свирепой боли, его зубы заскрипели.

— А потом пришли эти чудовища… Они сожгли наши дома, забрали нас… Мой сын Джон пропал. Ты не видел маленького голубоглазого мальчика?..

«Такова судьба всего человечества», — горько подумал Боб Стар.

— Эти твари заходят сюда? — спросил он Гектора Вальдина. — Они открывают когда-нибудь эту дверь?

— Они никогда не появляются здесь, — Гектор Вальдин покачал головой. — Дверь не открывалась с тех пор, как нас загнали на корабль.

— Как они чистят пол и кормят пленных?

— Они не чистят пол, — сказал Гектор Вальдин. — А единственная пища, которую нам дают, — это кислые помои. Их наливают через решетку.

Боб Стар повернулся, слушая безнадежный шепот тысяч сидящих и лежащих на полу, а затем взглянул на массивную запертую решетку на верху лестницы.

Внезапно на тонком лице Боба Стара появилась улыбка.

— Гектор Вальдин, — в его голосе звенело нетерпение. — Я хочу рассказать тебе, кто мы и как сюда попали.

Шахтер внимательно посмотрел на Боба Стара. Люди, сидящие поблизости, придвинулись к ним. В наступившей тишине Боб Стар начал свой рассказ:

— Джей Калам — Командор Легиона… Великан, который здесь сидит, — Хал Самду. Много лет назад они отправились с моим отцом к Убегающей Звезде… С ними был и Жиль Хабибула — человек, который может открыть любую дверь. Моя мать — хранитель мира. Она тоже в плену и вот-вот должна погибнуть… Друзья! Мы должны попытаться освободиться, иначе… погибнет вся Система, все человечество…

Боб Стар говорил с уверенностью, удивившей его самого. В душе он сознавал, что надеяться не на что, что они для кометчиков — не более чем стадо. Он знал, что Стивена Орко невозможно убить.

Но он продолжал говорить. Вскоре его слушало большинство пленников. Отчаяние на лицах усталых людей сменилось светом надежды…

Глава XVI Сын Джона Стара

Первый разговор Джея Калама с Кай Нимиди состоялся на алмазно-гладкой поверхности планеты, когда девушка крикнула Халу Самду, чтобы он остановился, и, к ее удивлению, Командор обратился к ней на ее собственном языке.

Несмотря на окружавших их врагов, лицо ее засияло от восторга. Она бросилась к Командору и расцеловала его в обе щеки. Затем, не обращая внимания на существа, которые загоняли их на корабль, она возбужденно заговорила с ним. И Джей Калам отвечал ей — неуклюже, сбивчиво, но она понимала его.

В трюме они продолжали разговор. Кай Нимиди говорила очень быстро. Лицо ее то сияло от возбуждения, то хмурилось от усилий сделать слова более понятными, светилось надеждой.

Темное лицо Джея Калама, напротив, было совершенно неподвижно. Он в основном лишь слушал и хмурился, стараясь понять, иногда просил девушку повторить то или иное слово, задавал какой-нибудь вопрос.

Кай Нимиди подбежала к Бобу Стару. Она что-то воскликнула и смутилась, увидев, что он не понял ее.

— Она спрашивает, — сказал Джей Калам, — знаешь ли ты испанский.

— Испанский?

— Да. Это ее язык.

— Испанский? Откуда она знает испанский? — он был изумлен. — Ведь она — обитательница кометы.

— Кай — да, — сказал Командор, — но ее раса — нет. Это странная история… Испанский язык — Кай и мой, — это два почти совершенно разных языка. Мое знание испанского объясняется интересом к Лопе де Вега, который писал четырнадцать столетий назад. Ее испанский сформировался на тысячу лет позже и в дальнейшем изменялся в ходе адаптации к чужому окружению. У нее несколько странный акцент, и ото просто случайность, что я вообще узнал язык, когда она велела Халу Самду остановиться. Ее научные термины почти полностью мне незнакомы. В результате ее сообщение необычайно трудно понять.

— Четыреста лет? — изумился Боб Стар. — Неужели кометчики были здесь прежде?

Джей Калам покачал головой.

— Ты, может, помнишь, Боб, из книг по истории, что в конце двадцать четвертого столетия Андейская республика пережила краткий золотой век. В течение нескольких лет в науке и почти во всех искусствах, равно как и в благосостоянии и военном могуществе, это была ведущая нация Земли Завершением этой эры великолепия стала экспедиция «Конкистадор». На самом большом из построенных когда-либо геодезических крейсеров сотня мужчин и женщин покинули Сантьяго. Это, должно быть, самый великий научно-исследовательский полет за всю историю Системы «Конкистадор» не вернулся. Эти сто человек были цветом интеллигенции республики Их потеря была тем ударом, который положил конец золотому веку. Северные земли вскоре подчинили андейцев себе, и испанский стал мертвым языком.

— «Конкистадор»…

— Он был взят в плен кометчиками, — сказал Джей Калам. — Очевидно, они постоянно посылали свои корабли в разведывательные экспедиции. Такой невидимый разведчик встретил «Конкистадор» где-то за Плутоном. Весь его экипаж был переправлен на комету, которая находилась в сотнях световых лет от него. Многие узники остались живы, некоторым удалось бежать. Они покинули главную планету на захваченном корабле и добрались до одной из внешних планет созвездия. Два поколения их существовали в жалком состоянии, пока не нашли вход в огромную пещеру, где их нельзя было обнаружить. Они узнали о планах кометчиков и решили предупредить Систему. Они добились научного прогресса. Проектор, который принес Кай на астероид, — самое замечательное их достижение Я не совсем понял ее объяснения, но, вероятно, он, искажая пространство — время, может сближать удаленные точки настолько, что свет, и даже материальные тела, преодолевают разрыв. Машину построил отец Кай С ее помощью он послал Кай разузнать секреты кометчиков. Они заметили ее, когда она пыталась предупредить тебя на Нептуне, и напали на пещеру. Кай — единственная, кто уцелел. В последний момент отец воспользовался машиной, чтобы отослать ее к тебе — на астероид.

Боб Стар схватил его за руку.

— Что она пыталась нам сказать? — спросил он. — О Стивене Орко и кометчиках?

— Кометчики могут быть уничтожены, — ответил Джей Калам, — но как, Кай не знает. Она лишь знает, что это возможно. Кай говорит, что кометчики бессмертны, но их правители обладают какой-то секретной силой, которая может их уничтожить. Это какое-то изобретение древних создателей искусственных тел. Она не имеет представления, что это такое, но знает, где хранится этот секрет.

— Где?

— В крепости, в глубине этой планеты. Помнишь рисунки Кай?

Боб кивнул.

— Эта планета действительно мертвый мир — холодный в центре. Она пронизана гигантскими полостями. Главное укрепление кометчиков, место, где они хранят свой секрет, — где-то около центра планеты. Кай может попытаться провести нас туда.

— Полезная информация, — горько пробормотал Боб Стар. — Особенно когда мы в плену, безоружны и обречены на смерть.

Боб Стар подошел к Жилю Хабибуле и потребовал:

— Жиль, открой дверь!

— Зачем, парень? — изумился старик. Лицо его посерело.

— Я прошу тебя. Ты можешь это сделать?

— Ах, печальная судьба гения! — Жиль Хабибула покачал головой. — Да, парень, я могу открыть дверь. Я видел, как работает замок, когда они нас впускали. Хорошее устройство, хоть и не настолько, чтобы противостоять бедному старому Жилю Хабибуле. Но зачем?

Джей Калам, с которым Боб Стар обсудил самоубийственную авантюру захвата корабля, сказал:

— Сделай, Жиль.

— Как! — задрожал старик. — На глазах у этого жуткого шара…

— Мы постараемся отвлечь его, — пообещал Боб Стар.

Он сделал знак худому, серолицему шахтеру. Гектор Вальдин повернулся в сторону Кай Нимиди и вцепился в нее. Она закричала, бросилась к Бобу Стару. Боб Стар рванулся к своему изможденному сопернику. Остальные тут же окружили их. Вверх и вниз по трапу пробежал шумный ропот.

Тем временем Жиль Хабибула, дрожа, подкрадывался к массивному замку. Закричав, Джей Калам стал проталкиваться к центру свалки. Гигант Хал Самду дрался мрачно и сосредоточенно, забыв, что это должна быть всего лишь имитация драки. Наконец Жиль Хабибула скатился по трапу и стал пробираться к Бобу Стару. Лицо его блестело от пота.

— Парень! — прохрипел он. — Парень, дверь открыта. Можешь идти, если ты такой дурак…

Боб Стар повел вопящую толпу по трапу. Он добрался до массивной красной решетки и звонким голосом отдал команду. Как по волшебству, толпа превратилась в грозную и отчаянную армию. И он повел людей на штурм белой сферы. Голая человеческая плоть столкнулась с металлическим могуществом.

Это было безумие — даже если безоружные люди захватят корабль, они будут очень далеки от тщательно охраняемого секрета, который может еще погубить Стивена Орко.

Безоружные люди подняли чудовище и потащили к красной стене коридора. Оно яростно отбивалось — белые щупальца, словно мечи, рубили людей. На место погибших вставали другие. Людей влекла неукротимая сила, вышедшая из дебрей ранней Земли и превратившаяся в единство, которое дало человечеству славу во всей Системе. Толпа бросала тварь на красную стену вновь и вновь, пока не разбились фасеточные глаза и смертоносные щупальца не застыли; ее разорвали на части, которые должны были послужить оружием.

Неодолимая сила повела разъяренную толпу по коридору навстречу второй такой же сфере, выкрикивающей хриплые приказы. Три высоких зеленых конуса, качаясь на приподнятых над палубой основаниях, сжимали в щупальцах золотистое оружие.

Боб Стар вел толпу навстречу тварям, крича и размахивая одним из оторванных щупальцев, которое уже застыло, превратившись в серебряное копье. За ним гремел единый яростный крик.

Боб Стар метнул серебристое копье в зеленый покачивающийся конус — оно глубоко вонзилось в маслянистую блестящую кожу. Он рванулся вперед, чтобы вырвать копье и ударить вновь. Но голова твари повернулась к нему, вспыхнул оранжевый свет — Боб Стар потерял сознание…

Отовсюду слышался триумфальный крик:

— Бери корабль!

Глава XVII Человек-ракета

Очнувшись, Боб Стар почувствовал странную невесомость. Он плыл в воздухе. Вокруг были твердые стены шахты или колодца. Спустя мгновение он обнаружил своих старых спутников.

Жиль Хабибула на дне шахты колдовал над кругом ровных стержней красного металла, выходивших из полированной стены. Искусные чувствительные пальцы быстро скользили по стержням.

Джей Калам и Кай Нимиди были возле него, занятые каким-то незнакомым прибором. Из прямоугольного ящика красного металла они доставали провода и странные на вид детали.

Хал Самду в окровавленных повязках вцепился в край шахты, выглядывал наружу, словно был на страже. Его огромная рука сжимала длинный стержень из желтого металла — оружие, которое оп отобрал у одного из существ в красных доспехах.

За квадратной пастью шахты разверзлась огромная пещерообразная бездна. Вдали были видны отсвечивающие зубчатые края темных скал и часть машины, которая казалась фантастически большой в призрачном малиновом свете.

Боба Стара охватила странная слабость, когда он попытался пошевелиться. Он барахтался в воздухе, пока его нога не наткнулась на стену. Это привело к неожиданному результату. Он полетел, кувыркаясь через голову, к противоположной стене шахты, находившейся в пятидесяти футах. Жиль Хабибула оторвался от кольца стержней и схватил его за лодыжку.

— Лучше вцепись вот в эти перила, дружище, — посоветовал он. — Или ты расшибешь себе мозги. Потому что мы в центре этой ужасной планеты, и здесь почти нет тяжести. Одно неверное движение — и ты окажешься в миле отсюда.

— В центре планеты? — Боб изумленно вздрогнул. — Скажи мне, Жиль…

— Ах, парень, — просипел он, — ты был без сознания смертельно долго — луч этого существа угодил в твою старую рану. Я думал, он тебя убил.

— Корабль? — нетерпеливо спросил Боб Стар. — Вы взяли корабль?

— Ах, да, мы захватили корабль, — он вставлял и выдвигал стержни, прислушиваясь к происходящему в ящике. — Благодаря безумной отваге, которую ты пробудил в пленных, дружище… Не без помощи, конечно, гения старого солдата Легиона и шахтера Гектора Вальдина. Он вел их, пока не погиб.

— Ты говоришь, что мы в центре планеты. А как мы попали сюда?

— Корабль уже был здесь в пещерообразном пространстве, когда мы захватили его, — сказал Жиль Хабибула. — Сердцевина планеты — место обитания кометчиков и их стада.

Он задрожал, но пальцы уверенно продолжали свою работу.

— Когда корабль оказался нашим, — сказал он, — Джей и девушка взяли на себя команду. Час назад мы высадились здесь, а товарищи улетели искать убежище в пещере. С тех пор я вожусь с этим замком. Тут все очень сложно, парень. От этого множества возможных комбинаций у тебя голова пошла бы кругом. Чтобы открыть его методом проб и ошибок, нужно столько времени, что успело бы остыть солнце. Аи, я несчастный… Кометчики очень умны… Но девушка просила меня открыть его. Она сказала, что крепость где-то здесь, а в нем они хранят оружие, которое мы должны найти.

— Прости, Жиль, если моя болтовня мешает тебе.

— Ничего, парень, — запротестовал старик. — Разговор — масло, которое смазывает мой драгоценный гений. Но этот замок… Никогда еще из холодного металла не удавалось построить такой головоломки. И никогда старый Жиль так не мучился, ища разгадку. А все потому, что он болен, дружище. Грозная рука смерти уже занесена над ним.

Боб Стар посмотрел на Джея Калама и Кай Нимиди, которые склонились над красным металлическим ящиком.

— Что это?

— Какое-то хитроумное приспособление, которое Джей выломал в рубке корабля. Судя по недоумению на его лице, мне кажется, он сам не знает, что это такое.

Боб Стар готов был отпустить перила, за которые держался, чтобы помочь им, но его охватила невыносимая дурнота. Лицо Жиля Хабибулы покрылось потом.

— Джей! — прохрипел он. — Я болен, смертельно болен! Наверно, вино, которое мы нашли на астероиде, было отравлено. Я умираю, Джей! Умираю!

— Нет, Жиль, — отозвался Джей Калам. — Нам всем не по себе, потому что мы лишены веса. Это то же, что и космическая болезнь, которая случалась с летавшими на старых ракетах до изобретения гравитационных ячеек. Некоторые люди к ней совершенно невосприимчивы, как, например, я. Другие никогда не могут к ней привыкнуть. Ты должен открыть замок, Жиль. Все, что мы сделали, — бесполезно, если ты не пропустишь нас в эту дверь.

— Я не могу это сделать, Джей! — воскликнул старик. — Я смертельно болен. Боль умирающего тела не дает мне сосредоточиться. Во имя жизни, Джей…

— Ты должен, Жиль. Ради хранителя мира!

— Ах, — всхлипнул Жиль Хабибула, — горька участь гения…

Вдруг раздался выстрел — из трофейного оружия Хала Самду поднимался бледный дым. Боб Стар увидел приближающийся белый шар. Он плыл в космосе, вращая черным поясом, мерцая кристаллическими глазами, протягивая щупальца.

— Джей, — встревоженно пробормотал Хал Самду, — мы обнаружены. Идет целая орда монстров. Я убил одного, но ружье больше не стреляет.

Внезапно из-за серебристой сферы к шахте подступили огромные зеленые конусы и красные гиганты в золотистых доспехах.

Боб Стар вздрогнул от рева — хриплого завывания сфер, нестерпимого барабанного боя конусов.

— Торопись, Жиль, — сказал Джей Калам.

— Ах, Джей! — проговорил Жиль скороговоркой. — Сжалься.

— Надо, — спокойно сказал ему Командор, — или мы погибнем.

И, словно не видя чудовищного нашествия, занялся загадочным механизмом в длинном красном ящике. Кай Нимиди сосредоточенно помогала ему. Вскоре она вручила каждому из них по концу провода.

Боб Стар смотрел, как спускаются чудовища — ожерелья серебристых сфер на многоголовых безмолвных гигантах.

— Я так надеялся, — услышал он тихий голос Джея Калама, — что они кинутся за кораблем, и у нас будет время…

Хал Самду деловито громыхнул:

— Быстрее, Жиль!

— Во имя жизни! — прохрипел Жиль Хабибула. — Когда я уже умираю…

Ближайшая серебристая сфера уже приблизилась к ним. Ее белые щупальца захлестнулись вокруг Кай Нимиди. Джей Калам что-то подключил в прямоугольном ящике — послышалось слабое гудение. И Бобу Стару показалось, что свет внезапно изменился, словно его закрыла промелькнувшая тень. Чудовищные твари попятились от стен.

Жиль Хабибула глубоко вздохнул.

— Ах, я бедный, — прохрипел он с огромным облегчением. — Готово.

Дно шахты скользнуло в сторону, словно массивная выдвижная дверь. Они оказались перед огромным квадратным колодцем, где сияло маленькое зеленое солнце — холодное и тусклое.

Джей Калам заговорил первым.

— Вот она, — сказал он, — тайная крепость кометчиков.

Боб Стар был ошеломлен открывшимся за этой могучей дверью пространством. Когда они проникли в шахту, Жиль Хабибула дотронулся до чего-то, и барьер закрылся за ними. Все застыли в изумлении. Перед ними простиралось огромное, тускло освещенное пространство. Полость имела грубую сферическую форму и была ограничена скалами естественного происхождения. Вдалеке гудели машины — едва слышные в этих сумрачных просторах. Должно быть, это работали двигатели, которые, питаясь энергией плененного солнца, двигали скопищем планет внутри кометы, как кораблем. Бобу казалось, что он чувствует поток неограниченной энергии, и это создавало у него ощущение полной бессмысленности всего предпринимаемого ими.

Ему опять стало дурно. Он ощутил себя мухой под крышей этого огромного мира. Зеленый шар и циклопические машины принялись вращаться над ним и под ним — он закрыл глаза, восстанавливая самообладание.

Из забытья его вывел голос Кай Нимиди.

— Кай говорит, что оружие, которое мы ищем, находится в этой зеленой сфере, — перевел Джей Калам. — Она говорит, что снаружи ее всегда стерегут два кометчика. Даже эти стражники не могут войти в сферу, потому что металл ее окружен силами, которые формируют барьер, непроницаемый для энергетических полей. Только несколько правителей кометы способны пройти через барьер. Кай и ее отец узнали все это с помощью проектора. Но они никогда не проникали сквозь барьер. Кай не знает, как войти и что может быть внутри.

Еще чувствуя тошноту, Боб Стар заставил себя открыть глаза.

— Нельзя терять время, — продолжал Джей Калам решительно. — Рабы пока еще сбиты с толку. Но они видели открывающуюся дверь и доложат о том, что произошло. Кометчиков ввести в заблуждение будет не так легко. Мы должны добраться до зеленой сферы.

— Но как? — прошептал Боб Стар. — До нее мили и мили… свободного падения…

— Должно быть, — сказал Джей Калам, — она удерживается теми самыми тубулярными силовыми полями. Но все равно нам нужно спуститься.

— Но как? — безнадежно прошептал Боб Стар. — Как…

Командор тихо сказал:

— Мы должны прыгнуть. Гравитации, которая могла бы нас остановить, здесь нет. Если мы не попадем на сферу и пролетим мимо…

Руки Боба Стара инстинктивно вцепились в перила возле огромной двери. Сама идея прыгнуть и лететь в этой шахте без верха и низа вызывала тошноту. Но Джей Калам заставил их образовать круг, взявшись за руки. Он прикрепил к поясу красный прямоугольный ящик, и все они вцепились в провода, которые выходили из него.

— Когда я скажу «пошли», — сказал он, — все прыгаем к зеленой сфере.

Для Боба Стара все начало кружиться вновь. Ему пришлось собрать всю волю, чтобы справиться с головокружением. Когда раздалось «пошли», он изо всех сил прыгнул в умопомрачительный круговорот. Они стали маленькой беспомощной группой существ, летящих сквозь невероятные просторы полого мира. Зеленая сфера казалась крошечной и далекой.

— Боюсь, — сказал Джей Калам, — что нас сносит в сторону.

Бобу Стару казалось странным слышать этот, полный мужества, голос. Испуганный шепот, потрясенный хрип, вопль — более подошли бы к кошмарному ужасу этого полета. Маленькое зеленое солнце кружилось вокруг них. Все представления о направлении исчезли в гигантских просторах этой пещеры. Боб Стар вновь почувствовал дурноту… В безмолвной муке он с силой сжал челюсти.

— Кометчики не видят нас? — спросил Хал Самду.

— Не видят, пока мы держимся за эти провода, — ответил Джей Калам. — Хотя не исключено, что они в состоянии обнаружить нас с помощью каких-нибудь приборов.

Борясь с тошнотой, Боб Стар взглянул на прибор, висящий на поясе Джея Калама.

— Мы что… — прохрипел он. — Мы что, невидимы?

Командор кивнул.

— Мы с Кай взяли этот прибор из захваченного корабля, — сказал он. — Вынимая его, я повредил немного контакты. Было довольно трудно понять принцип его действия, и в том, что это удалось, — заслуга Кай. Похоже, он создает особое энергетическое поле вокруг предметов, электрически соединенных с ним. Лучи света, встречаясь с краем поля, поглощаются и мгновенно излучаются с другой стороны — как будто они прошли сквозь тело.

— Но как же мы тогда видим, — спросил Боб Стар, — если внутри нет света?

— Это поле, по словам Кай, имеет иной эффект. Оно поглощает внешние излучения, очевидно, ближе к ультракрасному краю спектра, и излучает их, как видимый свет, внутрь поля, специально для удобства пользователя. Но есть одна опасность… Сквозь эти поля рабы не могут нас видеть. Но если кометчики могут воспринимать ультракрасный, они увидят наши тени…

Новая волна тошноты отвлекла внимание Боба Стара. Он погрузился в пассивное мучительное беспамятство. Одной рукой он держался за стонавшего Жиля Хабибулу, другой за руку Кай Нимиди. Время, казалось, остановилось. Зеленый шар подплывал ближе, но одновременно уходил в сторону. Джей Калам сказал:

— Мы вот-вот промахнемся.

— Это моя вина, Джей, — вздохнул Жиль Хабибула. — Я был слишком медлителен, когда мы прыгали, и всех оттащил в сторону.

Боб Стар закрыл глаза.

— Мы летим мимо, и нет способа повернуть, — безнадежно проговорил он.

— Способ есть… — сказал Джей Калам. — Один из нас должен разжать руки и оттолкнуться — противодействие подтолкнет оставшихся к сфере. Мы летим, как корабль в космосе, и один из нас должен быть ракетой.

— Это сработает! — воскликнул Боб Стар. — Но он не сможет держаться за провод и станет видимым…

— Эй, Джей, — пробасил Хал Самду, — ты только скажи мне, что делать.

— Нет, — быстро возразил Боб Стар, — я сам…

— Боб, — сказал Командор, — ты должен остаться с нами.

Он дал Халу Самду краткие указания. Гигант сжался, а затем с силой рванулся прочь. Его тело необычно замерцало, проходя сквозь пелену видимости.

Жиль Хабибула вдруг зарыдал. Боб Стар почувствовал слезы на глазах.

Вдруг он увидел одного из сияющих стражников шара — магнит живого света с красной звездой и фиолетовыми полюсами, словно магнитное поле превратилось в живое пламя. Он был прекрасен и бесконечно опасен. Неожиданно шар остановился. Миг существо стояло неподвижно. Затем кометчик метнулся в ту сторону, куда улетел Хал Самду.

— Он увидел Хала, — прошептал Боб Стар. — Скоро он найдет и нас.

Мгновением позже они ударились о холодный твердый металл слабо светящейся сферы. Она больше походила на астероид, чем на зеленое солнце, как им показалось сначала. Диаметром она была в полмили.

Кай Нимиди что-то быстро прошептала Джею Каламу.

— Она говорит, что оружие внутри, — быстро пояснил он. — Этот шар — что-то вроде сейфа.

— Да! — прохрипел Жиль Хабибула. — И какого сейфа!

Глава XVIII Пустой ящик

Каждый сейф, считал Джей Калам, должен иметь дверь. Они осторожно пробирались по холодному сияющему металлу, в условиях очень слабой гравитации. Наконец они набрели на квадратное углубление, окруженное низким металлическим фланцем.

Жиль Хабибула забрался в углубление и осмотрел тройной круг выступающих металлических прутьев.

— Ах я несчастный! — разочарованно простонал он. — Замок невозможно открыть! Можно подбирать комбинацию до тех пор, пока вся Вселенная не пойдет прахом, но и тогда один против тысячи, что дверь не останется закрытой.

Его чувствительные пальцы уже работали, быстро выдвигали и задвигали стержни.

Остальные вцепились во фланец над ним. Кай Нимиди схватила Джея Калама за руку и тревожно что-то зашептала.

— Торопись, Жиль, — взмолился он. — Кай говорит, что они наверняка скоро нас найдут. Помни, наша невидимость — их собственный фокус. Она не может надолго сбить их с толку.

Старик поднял глаза, горевшие гневом.

— Ради жизни! — взорвался он. — Имей терпение! Старый солдат умирает вдали от дома… И этот умирающий человек тратит свой гений, чтобы решить задачу, перед которой отступили бы все ученые, математики и искушенные философы в Системе. Во имя драгоценной жизни, не можешь ли ты позволить ему работать спокойно, не крича над ухом…

— Прости меня, Жиль, — поспешно взмолился Командор. — Я виноват. Продолжай.

Старик покачал головой и вновь склонился над тройным кругом стержней. Его проворные руки наконец остановились, и сквозь отсвечивающий металл послышался шепот слабой вибрации. Пол шахты заскользил в сторону, и Жиль Хабибула принялся поспешно карабкаться к фланцу.

— Дверь открыта, — прохрипел он.

Путь к оружию, которое могло убить Орко, был открыт. Эта радостная мысль заставила Боба Стара рвануться вперед, но… Через мгновение он остановился. Он не мог убить Стивена Орко. Он никого не мог убить…

— Пошли, — потребовал Джей Калам. — У нас нет времени.

Они спустились в квадратную шахту. Пролетев сотню футов с помощью слабой гравитации металлической сферы, они наткнулись на другую дверь, с тремя рядами выступающих стержней.

— Второй замок, — пробормотал Жиль Хабибула. — Но теперь я знаю принцип.

Он к чему-то прикоснулся, и первая дверь тут же задвинулась за ними. Старый легионер склонился над вторым замком.

— Никогда еще, — просипел он, — мой гений не подвергался такому испытанию. Ах я несчастный! Этот день будет днем смерти Жиля Хабибулы!

Сияющий металл вновь зашептал, и огромная масса двери скользнула в сторону. Они прошли через квадратный проход и оказались в маленькой комнате, которая, должно быть, находилась поблизости от центра сферы. Она была заполнена зеленоватым светом.

Комната оказалась пустой, если не считать массивной прямоугольной коробки из алого металла трех футов в длину, прикрепленной к внутренней стене. Стенки коробки были украшены загадочными иероглифами серебряного и черного цветов. На крышке виднелся тройной круг выступающих стержней.

Тихонько постанывая, Жиль Хабибула что-то забормотал.

Боб Стар прислонился к стене, глядя на коробку с благоговейным изумлением. Он предполагал увидеть нечто более внушительное, чем этот красный ящик — такой маленький, что его мог бы, пожалуй, поднять один человек.

— Это бесполезно, — прошептал он. — Бесполезно… Вдруг он услышал шум у наружной двери. Кай Нимиди задрожала. С ее белых губ сорвался сдавленный, бессознательный крик.

— Они идут, — прошептал Джей Калам.

— Ах! — прохрипел Жиль Хабибула. — Готово! Открыто!

Боб Стар нетерпеливо откинул крышку, но… коробка была пуста.

Некоторое время он был не в состоянии шевельнуться. Невыносимое головокружение вернулось. Его начало трясти в приступе жестокой лихорадки. Зеленые стены маленькой комнаты ходили ходуном. Покрывшись потом, он вцепился в край пустой коробки.

— Джей, все напрасно, — услышал он усталый шепот Жиля Хабибулы. — Здесь ничего…

Джей Калам молчал. Лицо у него стало пепельно-серым, глаза превратились в пустые окна — в них не было света.

Глаза девушки скользнули по Бобу Стару, словно не узнавая его. Она начала что-то говорить. Джей Калам машинально переводил ее слова.

— Я — последняя из моего народа. Двадцать поколений моих предков жили внутри кометы. Мы пережили времена, когда смерть едва не одолела нас, только для того, чтобы уничтожить кометчиков прежде, чем они уничтожат человечество. Мой отец жил и умер ради этого, как и весь мой народ. Я думала, у нас появился шанс. Но мы проиграли…

Жиль Хабибула, сгорбившись, стоял над пустой коробкой. Он громко рыдал. Толстые пальцы его бесцельно обшаривали гладкий красный металл.

Конвульсивно выпрямившись, Боб Стар прошептал!

— Мы ничего… не можем сделать?

Джей Калам покачал головой.

— Мы можем только ждать… когда они…

В замешательстве Боб Стар продолжал смотреть в пустую коробку. Они проиграли, они обречены. В мозгу все сильнее и больнее стучала старая боль. Вернулась тошнота.

Неожиданно он увидел кометчиков.

Двое кометчиков спускались в маленькую зеленую комнату. От ближайшего столба яркого тумана донесся низкий торжествующий смешок. Это был ироничный смех развеселившегося бога. Тупо вслушиваясь, Боб Стар уловил звонкий баритон Стивена Орко.

— Приветствую, Боб, и поздравляю. Позволь представить моего коллегу — законного правителя кометы.

Фиолетовая звезда слегка качнулась, словно насмешливо кивая…

Боб Стар с полным безразличием смотрел на сияющего властителя кометы. Неужели кометчики действительно неуничтожимы? Неужели оружие, которое может их уничтожить, — всего лишь фантастический обман, существующий для поддержания авторитета этого сияющего императора?

— Ваше замечательное мероприятие, — продолжал голос Стивена Орко, — встревожило моих коллег, которые намерены были немедленно прекратить его. Я сожалею о том, что преждевременно прерываю тебя, но твоя возмутительная нескромность делает твое дальнейшее существование просто опасным. Прежде чем ты умрешь, Боб, не хочешь ли ты узнать о судьбе своих родителей? Они совсем близко, настолько близко, что твой невезучий спутник — Хал Самду — был отправлен к ним на корабль. Вот как я узнал о ваших намерениях. Твоя мать пока еще невредима. Но она проявляет глупость и упрямство, избегая вступать в обсуждение принципов АККА. Этому упрямству скоро придет конец. Я планировал пригласить тебя и твоих спутников на банкет. Но обеспокоенность моих августейших коллег заставила изменить мое решение.

Последовала небольшая пауза. Боб Стар заметил встревоженное движение туманного столба, вращающегося внутри твари, которая была правителем кометы.

— Это огромное удовольствие, — послышался сардонический голос Стивена Орко, — присутствовать при конце человеческой истории. И, насколько я могу интерпретировать встревоженное поведение моего коллеги, это действительно конец. Я думаю, ваше дерзкое и нескромное проникновение в камеру генератора должно послужить поводом для немедленного и полного искоренения человечества. Какая досадная случайность, не правда ли?

Колонна вновь разразилась беззаботным смехом.

— Не то чтобы я испытывал особое желание присутствовать при экзекуции…

Яркая фигура правителя кометы вновь пошевелилась, словно в раздражении. Протянулась туманная рука, и Боб Стар ощутил покалывание на коже. Зеленый туман начал действовать на зрение…

— Подожди, Орко!

Смутно, сквозь неожиданный шум в ушах, Боб Стар услышал хриплый голос Джея Калама.

— Подожди, если хочешь узнать, кто ты или что ты на самом деле. Теперь я могу тебе это рассказать.

Боб Стар понял, что получил отсрочку. Покалывающая немота оставила его члены. Он вновь мог видеть, шум в ушах исчез. Он услышал насмешливый вызов в голосе Стивена Орко.

— Итак, Командор Калам?

Джей Калам сделал паузу и вдруг заговорил с неожиданным холодным спокойствием.

— Стивен Орко, — сказал он, — вначале мы пытались пройти на комету на маленьком геодезическом крейсере. На борт проникло светящееся чудовище — оно повредило генераторы и убило твоего старого помощника, некоего Марка Лардо.

— Знаю, — раздраженно оборвал его Стивен Орко.

Прислушиваясь, Боб Стар смутно стал догадываться о цели Командора — он тянул время. Но что это даст?

— Мы посадили изувеченный корабль на незакартированный трансплутонический астероид. Люди на нем были уничтожены кометчиками. Тысячи следов говорили, что владелец астероида был способным ученым и одаренным художником. Все в этом крошечном мире подтверждало его гениальность и огромное богатство. Нам было трудно себе представить, зачем такому человеку понадобилось прятаться на этом удаленном камне за пределами Системы.

— Какое мне до этого дело? При чем здесь я? — раздраженно прервал его Орко.

— Это объясняет твое отличие от людей, — сказал Джей Калам. — Твою необычайную одаренность, честолюбие и враждебность к человечеству.

— Продолжай, — сказал голос Орко, — но будь краток.

И Бобу Стару показалось, что ближайшая к ним сияющая тварь сделала сдерживающий жест, как бы останавливая правителя кометы.

— Одной из замечательных черт этой тайны, — продолжал Командор, — было присутствие биологической лаборатории, тщательно скрытой под поверхностью. Вторая черта — эмблема, которой этот странный изгой помечал принадлежащее ему — крукс инзата и скрещенные кости, красные на черном фоне. Как ты помнишь, тот же символ — эмблема жизни над символом смерти — связан с загадкой твоего происхождения.

Сияющая тварь слегка приблизилась — постоянное кружение зелено-серебристого столба, казалось, замедлилось. Боб Стар почувствовал, как возрастает ее заинтересованность.

— Когда астероид затягивало в комету… он попал в силовую установку, — продолжал Джей Калам. — Но незадолго до этого я раскрыл эту тайну — изгнанник вел дневник, используя шифр, который мне удалось разгадать. Прочитанное я держал при себе до сего момента по причине некоторых неприятных аспектов.

— Выкладывай, — рявкнул голос со стороны светящегося столба. — Мой коллега не намерен больше сдерживаться.

— Этот таинственный беглец, — продолжал Командор, не теряя спокойствия, — был человеком по имени Эльдо Арруни. Выходец с Земли, он получил биологическое образование. Эльдо Арруни проявлял исключительные способности как в живописи, так и в научных дисциплинах. Он сделал прекрасную карьеру, прежде чем попал в марсианскую тюрьму за проведение незаконных биологических экспериментов. Через год он был освобожден — в награду за блестяще проведенную операцию, во время которой спас жизнь жене начальника тюрьмы. Вскоре он исчез. Легиону не удалось его разыскать. Арруни нашел себе убежище на этом неизвестном астероиде. В тюрьме, видимо, он наладил связи с могущественным кругом космических пиратов и межпланетных контрабандистов, которые и стали использовать астероид в качестве базы. Вскоре он стал лидером и повернул преступную деятельность группировки на новую, ужасную дорогу. На этом астероиде он организовал производство и продажу андроидов.

На миг ближайшая к ним тварь, казалось, застыла. Красная и фиолетовая звезды прекратили свое биение, а дымчатое веретено между ними превратилось в столб бело-зеленого хрусталя. Затем она задрожала, и послышался изумленный вскрик:

— Андроидов?!

— Эльдо Арруни, — громко сказал Джей Калам, — открыл секрет синтетической жизни. Он производил искусственные клетки, размножал их в питательной среде и контролировал их развитие радиологическими и биологическими методами. Он был гением. Достижением его великого искусства стала живая синтетическая плоть. И он добился чудес — дьявольских чудес…

Вытянутое лицо Командора стало жестким.

— Преступная деятельность группировки не ограничивалась одной лишь продажей андроидов… Безукоризненное совершенство их тел часто скрывало в себе зло, доведенное до абсолюта. Те, кто прельщался их невиданной красотой, часто расплачивались целым состоянием, а то и жизнью… Надо сказать, Эльдо Арруни удавалось дать своим творениям исключительный интеллект.

Джей Калам замолчал на мгновение, затем продолжил спокойно:

— Ты, возможно, уже догадался, о чем я тебе рассказываю. Стивен Орко, ты не человек. Ты — синтетический монстр из лаборатории Эльдо Арруни.

Застывшая фиолетовая звезда присела. Туманный столб вновь заговорил сардоническим голосом Стивена Орко — в нем звучало беззаботное веселье.

— Благодарю, Командор.

— Твой случай, — продолжал Джей Калам, — полностью отражен в дневнике. Эльдо Арруни приложил к твоему созданию исключительные усилия. Он предполагал создать подлинного супермена. Однако, вскоре после того, как ты покинул его колбы и инкубаторы, он обнаружил в тебе фатальный изъян — холодного дьявола. Он увидел, что его усилия грозят близким концом человечеству. Но Эльдо Арруни любил тебя — как любит художник свой шедевр. Он не решился уничтожить тебя. Он запечатал тебя в магниево-литиевый цилиндр, предприняв все необходимое для твоего жизнеобеспечения, и пустил дрейфовать в космос вдали от астероида. Стивен Орко, ты уничтожил своего создателя, напустив кометчиков на Систему. Возможно, что длительное пребывание в цилиндре оказало отрицательное воздействие на формирование твоего характера, который и до этого был не из лучших… Но ты никогда не был человеком…

— Благодарю тебя, Командор, — вмешался голос Орко — по-прежнему беззаботный и насмешливый. — Но я не смогу вознаградить вас за то, что вы открыли мне тайну моего происхождения. Я не могу быть милосердным к животным, которыми питаюсь, тем более, что никогда не был одним из них.

Яркий туман хихикнул.

— Если ты ожидал благодарности…

Голос вдруг замолчал, когда сияющий правитель кометчиков сделал властное движение, и быстро добавил:

— А теперь можете приготовиться к смерти…

Глава XIX Существо, которое ломало людей

Слушая Командора, Боб Стар понял, что его враг никогда не был человеком. Не человек вонзил тупое лезвие Железного Исповедника в его череп, а эта негуманоидная тварь. Сознание этого заставило боль под старым шрамом ослабеть и утихнуть впервые за все эти годы. Он вновь обрел смелость и почувствовал, что может найти в себе силы противостоять приказам, которые отдавал в мозгу измененный голос Орко. Кулаки сжались в тоске по оружию.

Он опустился на корточки возле пустой коробки. Жиль Хабибула по-прежнему склонялся над ней, содрогаясь от рыданий.

Вдруг Боб Стар почувствовал легкое прикосновение дрожащей руки старика, и затем холодную тяжесть маленького предмета, который вложил в его руку Жиль Хабибула. Теперь он понял, зачем Командор тянул время.

Повернувшись, чтобы прикрыть предмет телом, он украдкой бросил на него взгляд. Это был полированный куб из какого-то черного твердого материала. Его поверхность была скользкой. Боб Стар чувствовал необычную тяжесть — хотя и куб, и он сам были сейчас невесомы. С одной стороны куба была какая-то красная шишкообразная выпуклость.

Внимание Стивена Орко и властелина кометчиков все еще было обращено на Командора. Это могло дать шанс для удара. Но он не мог убить… Или мог? На один миг, когда дрожащие пальцы сомкнулись на этом безобидном на вид приборе, ему показалось, что он вновь оказался в темном подвале музея Академии, как девять лет назад, — вновь на его голове было ржавое металлическое кольцо Железного Исповедника. Он чувствовал липкую струйку собственной крови, текущую по лицу, и солоноватый привкус на губах. Опять он увидел дикую ярость на красивом лице Орко и услышал шепот его друзей:

— Он тебя положил на обе лопатки, Орко. Ты не можешь его сломать даже с помощью Железного Исповедника. Ты что, не знал, что он сын Джона Стара?

— Я сдаюсь, — сказал Стивен Орко. — Он крепче, чем я ожидал. Давайте вытащим его отсюда и приготовим ему легенду. Он слишком горд, чтобы опровергать ее. Правда, щенок?

Стивен Орко повернулся и прокричал в устройство:

— Ты же забудешь об этом, правда, щенок?

Боб Стар все и забыл на девять лет. Но теперь эта сцена отчетливо горела в его мозгу. Внезапно его пальцы стали твердыми. Он поднял кубик, повернул крошечный алый выступ.

Из противоположной стороны кубика вырвался бледный луч серебристого света. Он повернул маленький прибор, наводя луч на светящихся тварей.

— Боб! Ты не можешь!..

Но он смог! Изумленный, встревоженный крик перешел в хриплый вопль…

Когда все было кончено, Боб Стар осторожно положил в коробку замерзший кубик.

— Где ты его взял? — спросил он Жиля Хабибулу. — Мы думали, что коробка пуста.

— Ах, так оно и было, — старый солдат тяжело вздохнул. Его толстые руки все еще держались 8а край коробки — пухлые пальцы ласково ощупывали загадочные рисунки на ее крышке.

— Так, — прошептал Боб Стар.

— Этот рисунок был ключом, — просипел Жиль Хабибула. — Я с самого начала заподозрил, что создатели этого сейфа не стали бы тратить свое мастерство на бесполезный орнамент. Эти линии привели мои пальцы к потайному замку.

— Так где же ты нашел его? — спросил Боб Стар. — Под ложным дном?

— Не так просто, — Жиль Хабибула покачал головой. — Я могу видеть сквозь ложное дно внутренним зрением. Возможно, оружие было укрыто где-то вдали от нашей Вселенной и связано с полем, которое доставляло его обратно, когда срабатывал замок. Или, может быть, оно находилось за пределами нашего пространства и времени — такое не выглядит невозможным для них.

Их разговор был прерван громоздким снарядом, который пронесся сквозь квадратный колодец холла и тяжело врезался в сияющий металл. Этот снаряд оказался Халом Самду.

— Эй! Боб! — громыхнул великан. — Я сказал твоей матери, что ты должен быть здесь.

— Моей матери? — спросил тихо Боб Стар. — Она жива?

— Да, — сказал Хал Самду. — Мы перебили всех кометчиков, а их рабы стали теперь нашими друзьями. Пошли, Боб! Аладори ждет тебя!

Она стремительно вышла им навстречу. Боб Стар бросился вперед и обнял ее.

— Сынок! — она поцеловала его, смеясь. — Ты отрастил ужасную бороду.

Боб Стар представил Кай Нимиди.

— Мама, это чужеземка. Она одна. Весь ее народ убит кометчиками. Кай плохо говорит по-английски… Я хочу, чтобы ты приняла ее… Это она показала нам, где найти оружие, которое уничтожило кометчиков. И еще… я люблю ее.

Кай что-то тихо прошептала, улыбаясь его матери.

— Я рада, Боб, — тихо сказала мать. — Рада…

Она замолчала, прислушиваясь к голосу Джона Стара.

— …Как мы поступим с кометой, Джей?

— Я считаю, что существуют три способа, — задумчиво ответил Командор. — Хранитель мира может уничтожить всю комету — это иррациональная акция, которой я буду противостоять. Мы можем сделать комету постоянной частью Системы. Или мы позволим освобожденным рабам уйти на ней. Я предпочитаю третий вариант, но окончательное решение за Советом. В любом случае комета даст нам грандиозный запас знаний.

Послышался жалобный голос Жиля Хабибулы:

— Пошли, Хал, посмотрим, не удастся ли найти какой-нибудь человеческой еды…,