Ледяной ноктюрн

Сыны Молний

Лес наконец закончился. Ветер прогнал ночные тучи с неба, и солнце взошло, окруженное нежно-голубыми оттенками. Оно не было жарким и едва согревало по-зимнему холодный воздух. Родерик говорил, что солнце в Недхе – редкость, особенно в конце осени. А вот метели были частыми гостьями.

Ухабистая и длинная дорога не вызывала восторга. Другие люди им почти не встречались, так как путь в столичный город Долины Ровэйгон лежал в нескольких верстах на восток от Бледного леса. В той же стороне находились и овечьи фермы. А там, где среди пахучих елей спряталась заброшенная хижина Родерика, была только зловещая чащоба.

К полудню её разбудил скрип телеги. Она открыла глаза, увидев перед собой нескончаемую дорогу, по которой они с Родериком ехали. Странно, что этот монотонный скрип деревянных колес, убаюкивавший её на рассвете, стал причиной пробуждения. Лета закуталась в плащ с чёрной лисьей шкурой на воротнике, что дал ей Родерик. Конечности немели. Но здесь было теплее, чем Лета ожидала. Прохлада Долины Ровэйгон и Флярдхейма почти ничем не отличалась от холода Старолесья. Девушка честно призналась себе, что её представления о Севере как о занесённом снегами и атакуемом метелями и бурями крае было не совсем верным. Деревья были другими, солнце садилось и поднималось как-то иначе, но ей просто так казалось. Однако, если она прекрасно чувствовала себя в княжествах, то тут она ощущала себя чужой, в суровом и неуютном краю бывших северных захватчиков.

Дорога патрулировалась имперцами. Это были упыри. Бледные и худощавые, с навечно голодными глазами и расширенными до предела зрачками, облаченные в чёрные плащи и грязную егерскую одежду, они держались строго, искоса поглядывая на путников. Родерик сказал, что крови им даётся более чем достаточно, а если они нарушают закон и нападают на человека, их ждёт наказание в виде четвертования. Сехлины всегда узнают о таких преступлениях.

Один из упырей остановил телегу Родерика и спросил, откуда и зачем они ехали в город. Лета видела вампиров раньше, двум ей даже пришлось помочь. Но они были лишь падальщиками, наравне с вурдалаками, и пытались утолить свою жажду с помощью крови недавно захороненных покойников, опасаясь заходить в деревни за добычей. Их иссохшие тела уже не были так быстры, как, к примеру, двести лет назад. Кто-то из них ещё мог скрытно жить в городах, среди людей, но только единицы. Упыри, не получая крови, высыхали и погибали. Они переставали быть безжалостными чудовищами, а керники, сжалившись, должны были милосердно прервать их жизнь. Баланс нарушился, и для вампиров уже не было места в цикле жизни.

Упыри Севера были живыми, здоровыми и похожими на людей. А уж упырь, оседлавший коня и не боявшийся солнца, был просто нонсенсом. Их голод невозможно было до конца насытить, но на их телах не было ни следа гниения и высыхания, поскольку пищу они получали регулярно. А если вампир пил кровь в достатке, то он был на пике своих физических сил.

Родерик спрыгнул с повозки, не снимая капюшона, и откинул холщовую ткань, которой были прикрыты мешки с картофелем и коробочки с ягодами голубики. Вопросов у упыря больше не было, хотя он и смирил Лету слишком внимательным взглядом.

Два крепких коня затащили повозку на холм, откуда стал наконец виден город Йорунгал, похожий на многолапого пушистого паука. Раскинув свои строения по всему периметру безлесного поля, он красовался крупными срубами и мощёными камнями площадями, одна из которых, самая большая, хорошо просматривалась даже издалека. Здания города терялись уже за пределами того, что мог охватить человеческий глаз. А Лета представляла себе до этого города Севера не более чем деревнями, сравнимыми с Буском или с каким-нибудь большим селом в Раздолье.

Больше всего Лету потрясли горы вдалеке: огромные и величественные, они возвышались над землёй подобно древним гигантам, сияя в лучах солнца бледной лазурью снегов. Они были выше гор Вишнёвого нагорья, выше хребтов на Скалистых островах и тянулись, обволакивая весь горизонт. Город перед ними был всего лишь крупицей, мелким грязным пятном на теле буйной и совершенной природы Севера.

Родерик заметил широко раскрытые глаза девушки.

– Это Хребты Цэрлюма, принадлежащие Ейру, – сказал он. – За ними Драдор, территория, которая входит в состав Лаустендаля. Но Предгорья Фроуда и Седые горы ещё больше и красивее.

– Но они просто гигантские.

– Недх покрыт горными вершинами, как дерево ветвями.

Он стеганул лошадей хворостиной, и они двинулись по дороге, спуская повозку с холма. Лета с упоением смотрела на горы ещё много минут, а когда город стал ощутимо ближе, она с усилием вынырнула из эйфории.

– Расскажи о Йорунгале, – попросила она Родерика.

– Один из самых густонаселенных городов. Флярдхейм вообще славится тем, что здесь проживает самое большое количество северян. Здесь процветает торговля. В особенности кровью. Ярл – Вилмар Дэгнарсон, трусливый старикашка, боящийся имперцев до потери сознания. Если остальные хоть как-то борются за смягчение жестокости вампиров, то он только и делает, что выстраивает по их приказам новые банки.

Они подъехали к открытым воротам. Стража не обратила на них никакого внимания, и они беспрепятственно вошли в город. Внутри их встретила привычная городская суматоха, состоявшая из бородатых северян, тучных женщин с вёдрами, деловитых торговцев, кузнецов, лесников, детей, строителей, сухих старух, беловолосых старцев и бдительно глазевших по сторонам упырей в кольчуге и с мечами на поясах.

– Я думала, тут… Хм…

– Что?

– Ты говорил, что жить тут невыносимо.

– Да. Есть ограничения. Но я знаю, что на первый взгляд всё кажется обыденным. Ты увидишь разницу.

Лета пока ничего не увидела, смотря на жителей Йорунгала. Люди как люди. Такие же, как в княжествах, разве что крепче, бледнее и волосатее. И множество упырей не было им в диковинку.

Родерик повёл повозку по центральной улице. Дома в Йорунгале были похожи на строения в Старолесье – тёмные срубы и избы, только больше. Но почти все они были из дерева, и лишь некоторые из них являлись двух- или трёхэтажными домами, не выделявшимися ничем, кроме отсутствия окон.

– Что это за дома?

– Отделения банков крови.

– Кернун великий…

Родерик задвинул край рукояти секиры обратно под одеяло, под которым были ещё скрыты меч и два кинжала Леты. Носить оружие северянам запрещалось.

– Из Флярдхейма везут кровь до самых дальних городов. В этих зданиях её берут и замораживают. Окон нет для того, чтобы солнечный свет не проникал внутрь и не портил «пищу». Каждый северянин обязан являться в банк раз в месяц.

– А дети?

– Раз в три месяца. Даже младенцы.

– Это… Ужасно.

– Ты знала, что раньше свободные люди, то есть по мэнке бонд, владели трэллами, рабами? Это право вампиры отменили, и теперь трэллами считаются те, из кого сехлины напрямую пьют кровь, а также те, кто прислуживает им. Только челядь императрицы насчитывает около сотни северян, включая её личных доноров, стольников, служанок, портных и так далее. Свободные люди, – с ядом в голосе подчеркнул Родерик, – сдают кровь в банк. Но я думаю, что трэллами можно считать нас всех.

– Ты владеешь мэнке? – спросила Лета.

– Да. Я выучил его быстро. Потому что Сыны Молний пишут на нём послания, иногда общаются между собой и называют некоторые вещи словами родного языка. Сехлины не знают мэнке, они даже не удосужились его выучить. Они думают, что хватило того, что они его упразднили. Впрочем, хорошо, что и на своём кровопийском они не заставляют нас говорить.

Лета издала смешок.

«Кровопийский, – подумала она. – Интересно, на что он похож?»

– Так… Вы говорите на всеобщем?

– Да. Империя решила, что так будет проще. Мы знали его, они знали его… Но в глубинке всё равно используют мэнке, а во дворцах вампиров – их язык.

Они обогнули большую площадь со скульптурой по центру, изображавшей человека с короткой бородой, одетого, очевидно, в звериную шкуру и с чем-то вроде короны в форме солнца на голове. Он смотрел в сторону, держа одну руку возле груди, а другую – на голове каменного кабана. Статуя была выполнена очень примитивно, будто её вырезали нехотя. У её подножья горели свечи и стояли деревянные кубки, наполненные до краёв водой и, как показалось Лете, вином.

– Кто это?

– Фрейр, бог природы, посылающий северянам солнечный свет и богатый урожай.

– Разве северянам разрешают поклоняться своим богам?

– Угу. Настоящая отдушина для многих. Накинь капюшон. Твои глаза слишком приметны.

Лета послушно надвинула капюшон на голову.

У статуи Фрейра расположилось несколько упырей. Они молча стояли толпой, иногда переглядываясь, но чаще всего провожая взглядом прохожих.

– Вампиры ходят под солнцем, – заключила Лета с толикой удивления.

– И сехлины, и упыри. Ты заметила, да?

– Но почему? У молодых должны быть сильные ожоги, не говоря уже о старых, которые просто сгорают до пепла.

– Императрица Тишлали владеет чёрной магией. Давным давно, через кровавый риутал жертвоприношения, она подарила себе и своему народу неуязвимость от солнца.

– Колдовство? Нет ни одного такого заклинания, позволяющего вампиру не гореть на солнце. Замедлить этот процесс – да, но не навсегда.

– Я не говорил о колдовстве. Я говорил о магии, которую Тишлали притащила с собой в наши земли… Это… Хм… – Родерик нахмурился. – В общем, она очень древняя. Императрицу кто-то обучил этому, но кто и когда – неизвестно. Возможно, эта же магия и породила сехлинов…

– Невероятно.

– Так и есть. Она одаряет этой способностью и упырей. И как раз этот вопрос пытаются решить Сыны Молний.

Они миновали площадь и въехали на узкую улицу, где телега едва помещалась между длинными домами. Родерик петлял и петлял, постоянно сворачивая, пока наконец они не оказались в каком-то тёмном закоулке. Навстречу им ехал всадник на чёрном коне, облачённый в роскошные одежды красных тонов. Под тёмным плащом виднелся богато расшитый дублет, а волосы его были гладко причесаны и уложены набок. Его кожа была бледной, но отливала бронзой.

Лета пересеклась с ним взглядом. Она долго ещё не могла забыть эти странные и страшные глаза – его зрачки были не чёрного, а тёмно-красного, почти как вино, цвета.

Всадник проехал мимо них, и Лета уставилась на Родерика.

– Это он?

– Да. Сехлин.

– Он высокий.

– Угу.

– Но похож на человека.

– Это не делает его одним из нас, – резко ответил Родерик. – Некоторые из них живут здесь, за пределами Фулгура, Лаустендаля и Ейра. Эти твари повсюду…

Повозка свернула налево, в тесный переулок, оканчивавшийся тупиком. В конце между двумя двухэтажными домами примостилась деревянная низкая халупа.

– Родерик?

– М?

– Почему ты сразу не расскажешь, что тут происходит?

– Мне запрещено. Не переживай, ты в безопасности.

Они двинулись к халупе в конце переулка. И тут Лета разглядела лошадей, привязанных к столбам, поддерживающим крышу сарайчика. Она вскрикнула и на ходу выскочила из повозки.

У халупы стояли Хагна и Натиск, жеребец, принадлежавший раньше Драгону, ныне – Марку.

Лета подбежала к своей кобылице и обняла её за шею. Хагна приветственно зафыркала, обнюхивая хозяйку.

– Девочка моя, – пробормотала Лета, гладя густую тёмную гриву.

Родерик остановил телегу и слез с неё. Лета посмотрела на него.

– Идём, – он кивнул ей на покосившуюся дверь сарая.

– Сначала возьму меч.

– В этом нет необходимости.

– Прости, Родерик, но несмотря на то, что было между нами, я не могу тебе доверять.

Он не стал возражать и дождался, пока Лета вытащит из-под одеяла Анругвин и закрепит ножны с ним на спине. Он отворил дверь халупы, пропуская девушку вперёд.

Внутри было темно и просторно. На столе в конце зала горело несколько свечей. Когда глаза привыкли к темноте, Лета заметила, что здесь раньше было несколько комнат, но стены были снесены, и помещение напоминало амбар с маленьким потолком. В углу валялась солома, а на одной из стен висели старые круглые щиты, подобные которым изображали на гравюрах в книжках об истории Великой Земли.

Лета сложила руки на груди. Родерик держался позади неё. Девушка уже открыла рот, чтобы начать задавать вопросы, и вдруг из темноты появилась фигура.

Лета бросилась к нему, но Родерик обхватил её руки и сжал, не давая выбраться. Она закричала.

Человек напротив неё, тот, что сошёлся с ней в поединке в лесу, усмехнулся.

– Отпусти меня! – зашипела Лета. – Это он убил дракона! Родерик, мать твою, отпусти!

– Меня зовут Конор, – произнёс человек, отвешивая издевательский поклон.

– Мне плевать, как тебя зовут. Где Марк, ублюдок?

– С твоим волчонком всё хорошо, сладкая.

– Родерик! Пусти меня, и я его прикончу!

– Вот поэтому и держу, – проговорил тот.

Его ладони стальными тисками сжимали руки Леты. Она попыталась выгнуться, но только ощутила горячую боль между лопатками. Ей была невыносима ухмылка человека напротив.

– Логнар, – произнёс он, – выйди и успокой даму. Мы это, очевидно, сделать не сможем.

Следующим из тьмы халупы вышел некто и подошёл к Лете. Это был мальчишка, болезненно бледный, худой, невысокий, с русыми волосами. Он был одет в чёрную мантию, висевшую на нём, словно тряпка. Пальцы на руках были аристократично тонкими. Лета оторвалась от его рук и посмотрела на лицо. Впалые щеки, тени под глазами, скорбные черты. У него была такая тонкая шея, что, казалось, она едва выдерживала вес головы.

На вид ему было не больше пятнадцати. Но когда он заговорил, Лету изумил его голос – низкий, сухой, слабый, как у старика.

– Здравствуй, Айнелет, дочь Марилюр, – проговорил он. – Приветствую тебя в Недхе, в нашем суровом краю.

– Ты кто, дьявол тебя забери?!

– Моё имя Логнар. Я один из Сынов Молний и маг. У меня к тебе предложение. Успокойся и выслушай меня. Твоей жизни, равно как и жизни твоего спутника, ничего не грозит.

Лета смирила его раздраженным взглядом и кивнула. Родерик отпустил её, и она отшатнулась от него, как от прокаженного.

– Ну так расскажи, что за dusenher¹ тут происходит? – фыркнула она, глянув на человека, представившегося как Конор.

Он ответил ей ещё одной усмешкой.

– Для начала хочу спросить: что привело тебя сюда? – спросил Логнар.

Лета нервно дёрнула плечом.

– Мы нашли убитого дракона. Долг Стража требует мести в таком случае, – отвечала девушка, не сомневаясь, что этот маг был в курсе всех событий её жизни начиная с младенчества.

– И вы добрались до Севера? Как?

– Следуя по запаху убийцы, – Лета вновь стрельнула глазами в сторону Конора.

– Ты знаешь, кто такие Сыны Молний?

– Местные борцы за независимость, – фыркнула она, чуя неладное.

«Я найду Марка, и мы свалим отсюда, – подумала Лета. – Не хочу ввязываться в очередную историю о спасении мира».

– У тебя нет уважения к нашему делу, я понимаю, – вздохнул Логнар. – Но тогда позволь начать с нашего прошлого, чтобы ты прониклась важностью того, что мы намереваемся осуществить.

– Валяй.

Маг наконец отошёл от неё и, сцепив руки перед собой в замок, принялся ходить по помещению кругами

– Всё началось несколько столетий назад, когда малорганизованные вампирские кланы начали строить свою Империю, – произнёс он. – Один эльфийский учёный изучал их историю, сравнивал с вампирами, что существовали прежде на Великой Земле, и…

– Я знаю, кто они такие, – нетерпеливо перебила Лета.

– Да, да… – Логнар сделал недолгую паузу. – Их гнёт продолжался долгое время, пока не появились мы. Сыны Молний. А точнее наши предки. Множество раз они восставали, но всегда их мятежи постигали неудачи, и очень скоро их великие деяния канули в небытие. И вот пятнадцать лет назад несколько отважных северян возродили древнее братство Сынов Молний. Пришёл час поднять новое восстание. Нам нужно было лишь чудо… И этим чудом являешься ты, Айнелет.

– Хотите принести меня в жертву какому-нибудь злому божку? Не, я пас, – отозвалась Лета, делая шаг назад, к двери.

– Не спеши, – повысил голос Логнар. – Мы долго за тобой следили и не намерены отпускать. Ты знаешь о своём предке, Талаке?

– Угу. Эльф-полукровка. Бастард из Перевала Лармэ. Он узурпировал трон, убив своего отчима, эльфийского короля. И он выковал мой меч.

– Он также создал Драупнир, кольцо, способное вновь вернуть вампирам их уязвимость к солнцу. С его помощью освобождение Недха от Империи станет осуществимым.

– И всё так просто? – хмыкнула Лета. – Он сделал колечко, которое может заставить вампиров гореть на солнце? Почему он вообще это сделал?

– Он увидел всю тиранию Империи и захотел помочь нам.

– Да, я наслышана о его стремлении к справедливости, – сказала Лета. – Он захватил власть, но не стал править, как положено владыке эльфов. Вместо этого он отправился на Север, следуя своим пророческим видениям. Слышала эту историю много раз.

– Для возвращения их слабости перед солнечным светом нужно кольцо, которое он выковал, и особый ритуал, – продолжил Логнар. – Мы планируем скоро освободить Леттхейм с помощью ярла Кьярдаля, а когда явится армия из Ейра, мы совершим ритуал, и всё войско будет обречено на гибель. Все остальные же бессмертные будут вынуждены спрятаться в тени и впредь передвигаться под покровом ночи. Тогда победа свободного Севера станет возможной.

– Так что нам нужно это кольцо, – вставил Родерик

– Если оно существует, – добавил Конор.

– Будем учитывать, что все сказания правдивы, – отрезал Логнар.

– А вы опираетесь только на теории? – хмыкнула Лета.

– Драупнир существует. Я верю в это. Твой меч же существует.

– При чём тут мой меч?

– Он есть причина, почему нам нужна твоя помощь.

– Да неужели?

– Анругвин является ключом к гробнице Талака на острове Удёнгал, в которой также вместе с телом твоего предка захоронен Драупнир, – пояснил Логнар. – Учитывая, что никто кроме потомка Талака не может взять в руки его клинок, а уж тем более открыть с его помощью гробницу, ты нам нужна.

– А что насчёт дракона?

– Его смерть была необходимостью. Мне нужны были его глаза и сердце. Кроме того, это было приманкой для тебя.

Лета побледнела от ярости. Рука потянулась за мечом, но была остановлена Родериком. Она в бешенстве вырвала её и подошла вплотную к Логнару. Он был одного роста с ней.

– В этом бреду, который ты сейчас несёшь, маг, я бы никогда не согласилась участвовать, – выплюнула она ему в лицо. – Ты прав, меня можно было только обманом привести сюда. И, убив дракона, вы решили, что я вам помогу? Вы ничего от меня не получите!

Логнар опешил от такого близкого контакта, но возразить ничего не смог. Лете хотелось вытащить Анругвин и разрубить его пополам. Следом Конора с его ненавистной усмешкой. А потом и Родерика, если вздумает ей помешать.

– Вообще-то, любовь моя, кроме благодарности за помощь бедному северному народу, ты можешь попросить всё, что захочешь, – произнёс голос, от которого сердце Леты подпрыгнуло до горла, а потом застряло где-то между лёгкими на пути к своему законному месту.

Она медленно обернулась. Из темноты сарая выплыл высокий стройный эльф в дорожном плаще и сапогах с высоким голенищем. Его волосы цвета тёмного золота были длиннее, чем раньше, на лице образовалась светлая щетина, а глаза – синий и янтарный. Глаза греха. Лета уже успела позабыть, какими пронзительными они были.

«Он решил в буквальном смысле меня из-под земли достать?»

– Ты-то что в этой дыре забыл? – она отстранилась от Логнара.

– И это твои первые слова мне после такой долгой разлуки? – эльф сдвинул брови, словно в недоумении.

– Я говорила тебе не искать меня.

– В гробнице Талака есть то, что мне нужно. Лекарство для одного старого и умирающего эльфийского короля.

– А, – фыркнула Лета, стараясь сохранять своё лицо спокойным. Уж кого-кого, но Лиама она здесь вообще не ожидала увидеть. – Ты боишься, что Кильрик умрёт, и ты больше не сможешь играть в шпиона?

– Его сыновья будут моей головной болью, если он скончается, – поморщился Лиам. – А среди эльфов ходит одна легенда, что Талак таскал при себе одно зелье, которое могло продлить жизнь. Он боялся старости и смерти. Если ты думаешь, что я притащился на Север только ради встречи с тобой, то ты ошибаешься.

– Ну-ну, – протянула Лета, не без удовольствия наблюдая, как Лиам отводит взгляд. – Значит… это ты рассказал им обо мне.

– Да. Я хорошо тебя знаю. По своей воле ты бы никогда сюда не пришла бы. Поэтому я подсказал, как тебя можно заманить. Ничего личного.

– Ни черта ты обо мне не знаешь, раз решил, что убийство дракона было единственным способом завлечь меня сюда! – не сдержавшись, рявкнула Лета.

– Это была не моя идея. Я лишь намекнул им, что ты очень преданно относишься к своему делу.

– Не могли придумать ничего получше? Это был один из последних драконов на земле! – она перевела гневный взгляд на Конора.

Тот равнодушно пожал плечами.

– Милая, да мне начхать, что это за дракон был. Если бы ты не нужна была нам живой, я бы отрубил тебе обе руки, а меч забрал. Хотя было бы любопытно посмотреть, что ещё ты можешь делать своими ручками.

– В каком смысле? – опешила девушка.

– Да-да, ты правильно мыслишь, – издевательски-медленно проговорил он, проведя серыми глазами по всему её телу.

«Ага. В этой команде и свой урод есть».

– Вряд ли тебе понравится, как я «своими ручками» придушу тебя, – бросила Лета с раздражением.

– Любые игры, которые только захочешь, – кивнул он, оглядывая её с похабным выражением на лице.

– Тогда предпочту вогнать клинок в твою глотку.

– Пустые слова. Можешь попытаться меня убить, но у тебя не хватит силёнок. В Бледном лесу я поддавался. Я играл с тобой. А ты, вроде, и не была против…

– Заткнись.

– Правда глаза колит, паршивка?

– Конор, – зашипел Логнар.

– Отвали, – отмахнулся Конор, переведя на него взор. – Кто-то же должен приструнить стерву.

– О, и ты хочешь этим заняться? – фыркнула Лета.

– «Этим» займёмся мы с тобой наедине.

– Хватит! – резко произнёс Логнар. – Мы здесь собрались не для ссор. Айнелет, глаза и сердце этого дракона были мне нужны. С их помощью я сотворил заклинание, указывающее на место, где находится гробница Талака.

– И что?

– Это было необходимостью. И я приношу свои извинения тебе, – Логнар склонил голову, будто бы скорбел. – Но ты – та, о ком говорится в пророчестве. Ты носишь Анругвин, принадлежавшиий Талаку. Много лет назад Талак предвидел будущее и встретился с первыми Сынами Молний. Вместе они попытались уничтожить вампиров, пока те ещё не стали достаточно сильны, но все погибли. Тогда Талак предсказал, что из его крови на Север вернётся потомок с его клинком и сокрушит Империю Доэквор.

– Слишком много было обо мне пророчеств, и ни одно не сбылось, – отрешённо пробормотала Лета.

– Я был бы рад избежать всего этого, но страдания моего народа подстёгивают меня идти на такие меры, – сказал Логнар.

– Мне плевать на это. Где Марк?

– Рядом. С ним всё в порядке.

– Верните мне его. Мы покинем Север и сделаем вид, что забыли про всё это.

– Ты не можешь отказаться, – внезапно бросил Лиам.

– Почему это? – возмущенно отозвалась Лета.

– Потому что ты моя должница. Помнишь?

– Даже так… А я боялась, что ты потребуешь долг другим образом.

– Ты меня бросила. Думаешь, я побегу за тобой после этого?

Лета услышала ещё один смешок Конора.

– Помощью северянам ты вернёшь мне долг, – добавил Лиам. – По-моему, справедливо.

Лета издала непереводимое гномье ругательство. Потом, поняв, что никто больше не собирается ничего говорить, и что последнее слово было за ней, она закрыла глаза на мгновение и вздохнула.

– Я могу поговорить с Марком?

Логнар обернулся и кивнул Конору. Тот оторвался от стола, который подпирал, и пошёл к двери.

– Сейчас приведу твоего волчонка, – бросил он, проходя мимо Леты.

Минуту спустя он вернулся, а следом за ним в халупу вошёл Марк. Девушка едва удержалась от того, чтобы не кинуться ему на шею. Выглядел он так же, как и всегда, разве что под правым глазом красовался бледный синяк.

– Ты в порядке?

Он кивнул и улыбнулся ей.

– Мы поговорим, – сказала Лета Логнару. – Снаружи.

– Родерик, побудь с ними, – проговорил в ответ маг. – Я не думаю, что вы будете возражать против его присутствия.

– Нет. Он тоже нам нужен.

Они втроём покинули сарай, выходя на его порог. Первым желанием Леты было седлать Хагну и мчать прочь из этого города, назад, к лесам Долины Ровэйгон, к Старолесью, к княжествам… Но она пересилила себя. Сначала ей нужно было поговорить с Марком…

Когда они вернулись в сарай, Логнар, Конор и Лиам по-прежнему терпеливо стояли там. Лета и Марк приблизились к ним.

– Ты сказал, что я могу попросить что угодно? – она посмотрела на Лиама.

– Да. Как видишь, тебе делают щедрое предложение.

– Как насчёт того, чтобы снять проклятие?

– Какое?

Лета показала глазами на Марка.

– Я знаю, что Логнар может это сделать, – сказала она. – Родерик ещё давно говорил о некоем сильном маге. Выяснилось, что он имел в виду тебя.

– Могу, – согласился Логнар. – Но мне нужна одна книга. В Леттхейме. И целитель.

– В Леттхейм этот мы все равно попадём, раз вы его собрались освобождать, но… Целитель? – изогнула бровь Лета.

Лиам вздохнул.

– Я помогу. Если это единственное, о чём ты просишь.

– Сотня золотых церкулей, – не моргнув глазом, произнесла Лета.

– Ты шутишь, красотка, – улыбнулся Лиам.

– Это моя цена.

Повисло молчание. Сто золотых церкулей ей когда-то обещал Твердолик, и тогда Лета уже немного подумывала о том, что делать с этим деньгами. Она и Марк обсуждали, что на них можно было купить дом где-нибудь в Тиссофе, в который они будут возвращаться иногда на зиму или на отдых от своих путешествий. Дом, такой же старый и большой, какой у них был в Суариве. Князь не сдержал своего слова, а потом попытался её убить, так почему бы не вытрясти теперь эти деньги с северян? Лета была уверена, что у Лиама, например, могла оказаться такая сумма, или пусть они всей своей воинственной партизанской толпой собирают золото для неё. Их план был безрассуден. Они предлагали ей пойти против Империи, пуститься в крайне опасное путешествие по всему Северу, вскрыть гробницу её предка. А потом они, конечно же, попросят её о помощи в этом дурацком ритуале…

«Ну а чего они ещё хотят от меня? – подумала Лета. – Если я на это и соглашусь, то только на своих условиях».

– Это слишком много, – покачал головой Лиам.

– Мы дадим ей эти деньги, – возразил Логнар. – Для нас сейчас самое главное – кольцо.

– Вот и договорились, – улыбнулась Лета, взглянув на Марка краем глаза. Он заметил её беспокойство и незаметно коснулся большим пальцем её ладони.

Он воспринял это всё как приключение, несмотря на то, что во время их разлуки его постоянно держали связанным. Но кормили и не били, так что о плене напоминали только верёвки на руках. На все его вопросы похитители отвечали молчанием. Наконец этим утром ему рассказали о цели всего этого. И когда они вышли из сарая, он настоял на том, чтобы Лета согласилась, но выставила свои требования. «Всё лучше, чем бродить по княжествам в надежде помочь умирающему младшему народу», – сказал он.

Марк был не прочь повидать Север. Лете же это всё казалось сумасшествием.

Но деньги и возможность снять проклятие с Марка… Это приемлимая цена. Которая, впрочем, не отменяет её желания поубивать их всех, включая Родерика, который знал всё с самого начала и молчал.

– А это что, все Сыны Молний? – спросила она, вскинув бровь.

– Нет. Мы вынуждены скрываться от имперцев, – ответил Логнар. – Наши отряды стоят за пределами имперских владений. С тех пор, как нас нашли в Калло Интни, мы подолгу нигде не засиживаемся, прячемся в горах и лесах.

– Мы возьмём ещё людей с собой. Но нас действительно будет мало, – добавил Родерик. – Так мы скорее доберёмся до острова и не вызовем подозрений. Пока есть время, нужно приготовиться. Нам предстоит очень долгий путь.

Лета не ответила. У неё было странное чувство, что всё это ничем хорошим не закончится.

***

«Какая же ты заносчивая дрянь».

Конор наблюдал, как она складывала свои пожитки в седельные сумки и о чём-то радостно болтала с Родериком. Успокоилась. И не следа той нервной соплячки, чья рука то и дело поднималась к рукояти меча за спиной.

Что она о себе возомнила, керничка недоделанная? И её псина туда же. Он уже начинал проклинать себя за то, что согласился участвовать в затее Логнара. Что? Кольцо? Какое к чертям кольцо, оно ведь вряд ли даже существует. Ему хотелось выть волком от того, что он несколько недель проведёт в компании, которая вызывала у него желание повеситься на ближайшем дереве. Он мог успокоить себя только мыслью о том, что, благодаря его участию в делах Сынов, за ним больше никто не охотился. Кровопийцы забыли о нём, вероятно, считая мёртвым, а северяне… Ну, он вновь встал на сторону добра, поэтому пока никто из них не пытался снести ему голову или всадить отравленный клинок под рёбра. Всех недовольных как-то удавалось успокаивать Логнару.

Но девчонка…

Он только тронул её, и она сразу ощетинилась, пёрышки выбросила, закудахтала и давай кусать его в ответ… Любопытно. Хотя с мечом обращаться умеет. Родерик нашёл её без сознания, но живую, возле убитого ею медведя. Если уж она сумела завалить зверя из Бледного леса, значит и до гробницы доберётся. Её лохматая псина была пока под вопросом. Судя по тому, что его сразу же удалось обезоружить и скрутить, в ближнем бою он был слабоват. С другой стороны, Конор не видел, как он стрелял из своего лука.

И эльф этот выделывался перед девкой, словно она чего-то стоила. Логнар говорил, что остроухий сам вышел на Сынов Молний. Бедняга совсем отчаялся спасти жизнь своему старику-королю, если решил, что какое-то лекарство от старости действительно лежит рядом с костьми какого-то великого бастарда и спокойно ждёт, когда он его заберёт. Даже рассказал о девчонке, зная, что это ей не понравится.

Он снова услышал её смех – тёплый, хрипловатый. Как и её голос. Она наклонилась, чтобы поднять выпавшее из сумки яблоко, не переставая хихикать над плоскими шутками Родерика. Конор без всякого стыда пронаблюдал за наклоном, отмечая все изгибы её тела. Чего там Родерик успел надуть ей в уши, было непонятно, но она больше не высказывала открытой ненависти ко всей затее с кольцом. До поры до времени. Он не сомневался, что она будет выражать своё недовольство, и не единожды. Как будто её слова имели тут значение.

Хотя фигурка у неё неплохая… Если бы только не эти короткие ноги и ладони, большие и непропорциональные по сравнению с предплечьями. Её руки были сильными, мускулистыми, как у всех баб, регулярно пускающих в ход меч. Лицо симпатичное, но подпорченное этим её вечным выражением а-ля изнеженная руаншитская царевна в вонючем портовом борделе.

Стало быть, они идут через весь Север, чтобы отыскать какое-то мифическое кольцо, способное заставить вампиров гореть на солнце. Глупее этого ничего быть не может.

1. Dusenher (гном.) – задница.