Ледяное сердце лорда

ГЛАВА 1. От холода до утра

Проваливаясь в снег по колено, Арюшка улыбалась, пытаясь не выронить из рук охапку хвороста.

Надо бы летом запастись дровами получше, иначе так и придётся каждую зиму бегать в лес. Да кто ж знал, что так выйдет? Старший брат пропал ещё весной, до конца лета его искала и Аря, и люди из ближайшей деревушки. Было не до забот о зиме. А потом других дел и волнений прибавилось, и спохватилась Аря поздно. Зимы здесь ранние. И суровые. Ну да ничего!

Местные предлагали ей, совсем ещё юной, внешне так вообще ребёнку, хоть и исполнилось Арюшке уже достаточно, чтобы замуж выйти, переждать зиму у них. Просто так, бесплатно, за посильную помощь в хозяйстве. Но она отказалась.

Лес, что стеною возвышался за её домом на отшибе, нисколько её не страшил. Как и одиночество.

Впрочем, одиночества и не было.

Пёс, белоснежный и огромный, точно медведь, сейчас следовал за ней, навьюченный связками хвороста, по пятам.

Её верный помощник и друг. А в хижине ждёт их старый кот, сквозь чёрный мех которого пробивается седина, и прирученная большая крыса, которая замирает каждый раз, когда он или пёс оказывается рядом. Замирает и не может сделать ничего, даже убежать. Вот только всем, кроме Арюшки, она безразлична, поэтому пугается зверёныш зря.

Вот показались вдали окна хижины, горящие тусклым оранжевым светом, будто подмигивая хозяйке, подбадривая её. И Аря ускорила шаг, да споткнулась обо что-то под снегом.

— Ай, — упала, выпустив из рук хворост, и пёс принялся обеспокоенно тыкаться в неё холодным и влажным носом. — Всё хорошо, — смеясь, шутливо оттолкнула она его и поднялась, принимаясь отряхиваться от снега.

Пёс, недолго думая, схватил облепленную белыми хлопьями палку и положил к её ногам. Затем поднял другую и стал ходить по кругу, будто прорывая вокруг хозяйки траншеи в снегу.

— Ну, помощник, помощник, — одобрительно отозвалась она, поднимая хворост. — Эх, придётся теперь просушить его… Смотри свой не урони!

Пёс коротко фыркнул, будто бы оскорблённый её недоверием и трусцой направился к дому.

Вскоре, отворив ему дверь, Арюшка шагнула в родную сумеречную тишину и тепло.

Кот громко замурчал, сидя на подоконнике, до которого с той стороны окна дошли сугробы. Огонь в печи, похожей на маленький, уютный камин, растрещался и заискрил, словно приветствуя хозяйку. А крыса на тяжёлом дубовом столе замерла, сжавшись серым клубком с будто потёртыми, рыжеватыми боками. Как бы ни приглаживала её шерстку Аря, а крыса вечно казалась ей всклоченной и колючей.

Хворост свой она устроила на выступе над огнём, где было тепло, но не так жарко, чтобы что-то могло загореться. А связки, принесённые псом, оставила у двери в прихожей.

Больше в хижине комнат и не было. Разве что чердак, где по весне вили птицы гнёзда, а зимой хранилось сено, чтобы в доме было теплее и было чем кормить козу, которая жила в небольшой пристройке к дому.

Когда-то был у них и тёплый хлев, но от старости его пришлось разобрать. А новый построить не успели.

Арюшка не всегда жила здесь. Им с братом пришлось перебраться сюда два года назад. Когда в их родной город пришла беда… Но об этом Арюшка предпочитала не вспоминать.

Она сняла тяжёлый и тёплый тулуп, оставшись в вязанном сером платье, развязала красный шерстяной платок и на плечи её упали медные, прямые пряди. Глазами, что спелая вишня, усмехнулась хозяйка дома и, сдувая со лба непослушные волосы, принялась подбрасывать в печь сухие ветви.

И под потолком, будто из-за тёплого ветра, стали покачиваться связки трав да цветов, которые спустя пару минут Арюшка заварила в большом глиняном чайнике.

Она устроилась за столом напротив окна, налила в щербатую кружку ароматный чай, разломила лепёшку хлеба, поделилась ею с псом и погрузилась в сонные мысли.

День был длинным, тёмным и при этом ослепительно белым от колкого снега и ледяного хрусталя, которым было объято едва ли не каждое дерево в округе.

— Хорошо здесь, — провела она рукой по чёрной шёрстке кота. — И чего местные так боятся?

Кот громче начал мурчать, а крыса снова застыла, прямо у кружки с недопитым чаем, над которой всё ещё вились ленты сизого пара. А пёс поднял широкую морду со своей лежанки, как бы желая поддержать с хозяйкой разговор. Бок его, нагретый от огня, едва ли не трещал от жара, но пёс выглядел вполне довольным.

Арюшка, улыбнувшись, лишь медленно пожала плечом и перевела блестящий взгляд в темнеющее окно, в котором уже проще было разглядеть собственное отражение, чем покосившийся частокол забора да высокие сосны.

— Эти все их легенды и ужасы про колдунов да тёмных лордов ни разу пока не оправдались. Прошлая зима, помните, как прошла?

Пёс фыркнул и снова устроил голову на лежанке, набитой соломой.

— Вот и я о том же, — кивнула ему Аря, — самая большая проблема была в том, чтобы выгнать крыс с чердака, да не дать им объедать нас. Прости, милая, — погладила она свою, Серую, тонким белым пальцем по щетинистой мордочке.

Эту крысу Арюшка как-то спасла из ручья от цапли. И её за вредителя она никак считать не могла.

— Но, верно, — посмотрела Аря на кота, — такими темпами местные и меня бояться начнут. Но не тронут ведь, правда? Я и лечить могу, и беду, говорят, отвожу. Разве можно, — заправила прядь волос за чуть оттопыренное ушко, — меня ведьмой назвать? Вот именно, — потянулась она к кружке, — никак нельзя.

И в это мгновение за входной дверью раздался шум.

Пёс тут же вскочил на все четыре лапы и напрягся, глухо рыча.

Кот отвернулся к окну, безмятежно обвив хвостом лапы.

Крыса затаилась, выглядя так, будто готовилась умереть здесь и сейчас.

А Арюшка испуганно поднялась из за стола.

Хруст снега стал громче, а затем его сменил и треск досок, из которых было склочено шаткое крыльцо.

Арюшка метнулась к стене, на которой висел арбалет, оставшийся от брата. Единственное оружие здесь. И единственное, к чему она ни разу пока не прикасалась. Хотя бы потому, что выстрелить в кого-то, будь то человек или животное, не могла. Как и перезарядить после арбалет не сумела бы. Но вот пригрозить разок незваному гостю, коль пришёл он с недобрыми намерениями, Аря ещё как сможет!

Она надеялась, что сможет. Она считала себя довольно смелой. Хотя, как считать себя таковой, когда большого страха ещё не пережила?

Арюшка всегда была под защитой брата. И даже в самое тёмное их время именно он перенимал на себя бОльшую часть и трудностей, и решений, и волнений за себя и сестру.

Но ничего, ничего, вот она крепко сжала в руках оружие и прокралась в тесную и тёмную прихожую, не зажигая там свет, чтобы самой остаться незамеченной.

Пёс следовал рядом, но молчал, будто сам не желал выдавать их. Хотя зачем, когда свет от окна их незваный гость уже наверняка заметил? А вместе с ним и одинокую, тонкую как тростиночка, девчонку, сидящую за ним.

Видимо, поняла Арюшка, пёс, её бесстрашный, сильный защитник, боится тоже...

Она, затаив дыхание, подкралась к запертой на засов двери и прислонилась к щели, пытаясь разглядеть, кто же там, снаружи.

И резко отпрянула, когда некто громко, раскатисто, застонал, а в дверь ударило словно широкой, когтистой лапой.

— Боже, — не выдержав, выдохнула Арюшка, а пёс надрывно залаял. — Медведь!

Она не знала, радоваться ей или пугаться.

Среди зимы эта встреча не предвещала ничего хорошего, да и дверь могла не выдержать такого напора, если захотел бы зверь пробраться внутрь.

С другой стороны, спастись от недоброго человека представлялось более сложным. Поэтому, слегка уняв колотящееся от страха сердце, она перевела дух и отступила от двери подальше.

— Идём, — позвала Аря пса. — Он сам нас оставит, не будем сердить его.

Но в дверь снова поскреблись. Уже будто бы аккуратнее. И голос человеческий, тонущий в эхе звериного рёва, отчётливо произнёс:

— Впусти, хозяйка. Не пожалеешь. Отплачу тебе сполна. Впусти!

Арюшка ладонями закрыла рот, сдерживая крик.

Неужели не врут люди, говоря о колдунах, что и личину зверя примерить могут?

Тут вряд ли поможет арбалет... И злить да хитрить опасно.

Она замерла на месте, не зная, что делать, пытаясь сдержать слёзы, что навернулись на глаза. А кот, её добрый старый кот, невозмутимо принялся вертеться у ног.