Леди, которая выжила

Глава 7

Джейс провел следующее утро на вызове, где в течение нескольких часов оказывал помощь мужчине с переломом руки. Очередной внезапный ураган накрыл город вскоре после того, как он покинул уединенный фермерский дом в лесу и направился пешком вниз по горе. Коттеджи и особняки были разбросаны вокруг озер, коих за городом было предостаточно. Джейс надеялся, что вскоре он начнет лучше разбираться в этом сплетении дорог и конных троп, ведущих в отдаленные места.

Вызовы на дом составляли значительную часть практики в сельской местности, и поддерживать багги¹ в хорошем состоянии было просто необходимо. Поездка к какому-нибудь пациенту зимой могла быть опасной, не говоря уже о том, что ехать, наверняка, приходилось бы в темноте. Пара летних ливней — и дороги превращались в скользкое месиво.

Багги еле тащился, скользя в грязи, и дождь стучал по крыше. Долгие поездки обычно давали Джейсу время поразмышлять о своих пациентах и новой практике. Однако сегодня его мысли, казалось, касались только Мэдди. Всю прошлую ночь и все время пути к пациенту этим днем он пребывал в ярости из-за того, что случилось с Джоуи Клири. У нее не было права оспаривать его указания, когда дело касалось пациентов — это могло быть просто опасно. И все же он не мог не восхищаться тем, как она доказывала свою правоту. Мэдэлайн злила его. Сводила с ума. И слишком отвлекала.

Вчера Джейс был очень близок к тому, чтобы снова поцеловать ее. И к соблазну отправить ее домой и положить конец этой нелепой афере, прежде чем она на самом деле началась. Но он согласился сыграть ее жениха, а Генри уже заглотил приманку, ставшую началом их игры, так что пути назад не было.

Если быть честным, часть его хотела продолжить игру. Джейсу хотелось бы сказать, что к Мэдди он безразличен, но как он мог? Даже сейчас его мозг был занят: он беспокоился о ней, опасался, что она попадет под дождь по пути домой. Деревья качались на ветру. Бури здесь налетали мгновенно — пробитая крыша в его офисе была тому доказательством. Если Мэдди не окажется в офисе, когда он приедет, он отправится по дороге к ее дому, на поиски.

К тому времени, как он добрался, было уже далеко за полдень, и буря по-настоящему рассвирепела. Мэдди стояла у окна, словно ожидая его возвращения. Джейс мог бы оправдать свое облегчение мыслью о том, что Мэдди в безопасности, но внезапная радость, охватившая его, когда багги остановился, сказала ему кое о чем еще. Он был просто счастлив ее видеть.

Господь Всемогущий.

Джейс схватил сумку и бросился к двери. Он нырнул внутрь, стряхивая с одежды воду. Мэдди встретила его с полотенцем и забрала сумку.

— Я рад, что ты все еще здесь, — сказал он в полотенце, промокая лицо.

— Правда? — ее задумчивая улыбка согрела его до самого сердца.

— Эта буря просто ужасна.

Улыбка Мэдди увяла.

— Да, я подумала, что лучше переждать, — сказала она и потянулась за полотенцем. Повесила его на крючок у двери, а затем последовала за Джейсом по коридору. — Горная дорога может обернуться проблемой в плохую погоду. Я начала волноваться.

Он не мог вспомнить, когда кто-то беспокоился за него в последний раз, и ее забота застала его врасплох.

— Поездка была неприятной, но обошлось без сломанных колес.

Джейс огляделся, только сейчас замечая обстановку. Мэдди убралась и обустроила комнату ожидания для пациентов. Он отметил плетеный ковер под центральным столом и стоящие ровным рядом у стены стулья.

— Здесь было сыро, — сказала Мэдди, объясняя потрескивание огня в очаге.

Пламя мерцало, освещая комнату золотистым сиянием. Стоящая на камине сирень в вазе освежала когда-то затхлый воздух. В один день тяжелая работа и легкие прикосновения пальцев Мэдэлайн превратили этот бардак и хаос в уютное, удобное место для пациентов.

— Ты отлично справилась.

Мэдди улыбнулась, и Джейс почувствовал, как сквозь него прошла искра. Ее темные волосы были скручены в узел, но прядки выбились из него во время работы. Отблески касались ее висков и круглились на шее. Взгляд на нее всколыхнул его чувства. Как и расстегнутые пуговицы воротника у ее нежного горла. Джейс сделал глубокий вдох, чтобы отогнать возбуждение. Запах лука, донесшийся из кухни, заставил его желудок заурчать.

— Заходила Мэрайя Уитби, принесла хороший кусок говядины, — сказала Мэдди. — Благодарность ее матери за твои услуги вчера утром.

— Так вот чем так вкусно пахнет?

— Я приготовила обед. Генри сказал, что ты будешь в горах почти до полуночи. Тебя не было с раннего утра, и я подумала, что ты проголодаешься.

Джейсу не было привычно такое внимание — он так долго был один. Ее забота о нем была такой же неловкой, как и приятной.

— Я голоден, — признался он.

Но Джейсу хотелось не только еды. Возвращение домой к женщине, безусловно, имело свои преимущества, и Джейсу никогда не удавалось их оценить так, как сейчас. Он заставил свои низменные желания утихнуть и стащил с плеч мокрое пальто.

— На улице еще льет, — сказала она. — Возможно, я присоединюсь к тебе за обедом, — она наклонила голову, скривив губы. — Если ты не боишься, что ужин со мной будет нарушением правил приличия.

Она была неисправима. И чертовски соблазнительна.

— Я не могу отправить тебя домой под дождем.

Она ухмыльнулась, как кошка, загнавшая мышь в угол.

— Обычно дома готовит Ретта, но потушить мясо я могу. Обед будет скоро готов. Пока согреешься и выпьешь кофе.

Сняв сапоги и переодевшись, Джейс направился в кухню.

Мэдди и здесь прибралась. Линолеум блестел, как и белые кафельные стены. На столе стояла ваза с цветами. Комната ожила с присутствием Мэдди. На плите фыркала кастрюля.

Он сел, наблюдая, как Мэдди ходит рядом, подавая ему кофе и проверяя готовность жаркого и картофеля. Клетчатый фартук, завязанный вокруг тонкой талии, подчеркивал дразнящий изгиб ее бедер. Простота бежевого платья не могла замаскировать стройную фигуру, и откровенный флирт сказал ему, что она знает об этом. Мэдди вдруг отвернулась от плиты.

— Прости за вчерашнее, — сказала она. — Я не привыкла стоять в стороне, когда кому-то требуется помощь.

— Да, я вижу.

Она улыбнулась, потянувшись к корзине рядом с умывальником. Вытащила оттуда что-то завернутое в газету, а затем положила на стол рядом с его дымящимся кофе.

— Что это? — спросил он.

— Предложение мира.

А что было до сих пор? Джейс настороженно смотрел на нее, но она казалась вполне искренней. Он развернул газету. Деревянный ящичек был размером с кирпич, но намного легче. Вырубленный в крышке лесной пейзаж был изысканным. Джейс покрутил ящичек в руках, осматривая изящные детали. Он открыл и закрыл его. Взгляд наткнулся на инициалы, выгравированные в нижнем углу. Он поднял взгляд.

— Ты его сделала?

— Вместе с шестнадцатью другими, — сказала она. — Я выбрала его для тебя из-за оленей в лесу, — она указала. — Видишь?

Он посмотрел на крошечного оленя, стоящего среди сосен. Мэдэлайн Саттер была художницей. Ее способности художника поразили его.

— Я впечатлен.

Она пожала плечами.

— Это занимает меня.

Он задумался над ответом. Джейс не хотел портить приятный момент и их предстоящую трапезу, но ему однажды все равно придется развить тему. Это была причина его участия и причина, по которой она была здесь, несмотря на то, что в присутствии Мэдди забыть об этом было легко.

— Так ты справилась? Занимая себя?

Она застыла, сделала шаг назад.

— Я начала заниматься резьбой по дереву, потому что это было то, что я могла делать, лежа в кровати со сломанной ногой. Дедушка научил меня еще много лет назад. Правда, тогда я была слишком поглощена светской жизнью, чтобы тратить время на что-то этакое, — она улыбнулась иронии судьбы. — После аварии дедушка почувствовал, что мне нужно чем-то занять ум.

— Чтобы помочь тебе забыть?

Она кивнула, ее взгляд стал задумчивым.

— Он умный человек, твой дедушка. Я тоже назначал хобби и другие занятия, чтобы отвлечь пациентов от их боли.

Взгляд Мэдди устремился к нему.

— Это им помогло?

Джейс не был готов, и вопрос выбил его из колеи. Он подумал о Кэти, и о дне, когда ее вытащили из реки.

— Нет.

Мэдди не выглядела удивленной, и ее уверенность ужалила его.

— Резьба помогла мне заполнить время, дожидаясь выздоровления. Но она не могла помочь мне забыть. Постепенно я поняла, что как бы ни хотелось мне стереть прошлое, отрицание не было решением.

— Зацикливаться на травме еще вреднее, — возразил он.

— Возможно. Но, пережив этот опыт, я могу заверить, что отрицание тоже плохо. Сначала я пыталась стереть себе память. Я пыталась забыть. Отчаянно пыталась.

Он кивнул, ненавидя страдание в ее глазах.

— Ты была растеряна.

— Я была зла, — ее резкий тон смягчился. — Мне было больно и страшно. Я была сбита с толку. Внутри меня бушевали эмоции, как какой-то бешеный зверь. И хоть я и пыталась запереть зверя, он был слишком диким, чтобы оставаться в клетке надолго.

— Но со временем…

— Нет, — она покачала головой. — Боль находит способ мучить, проявляться, если не днем, так в темноте ночных кошмаров. И когда-нибудь она должна была вырваться на свободу. И чем больше вы пытаетесь ее игнорировать, тем сильнее она становится. Если только вы не встретитесь с ней лицом к лицу.

Он внимательно слушал, более увлеченный словами Мэдди, чем тем, что читал в учебниках или слышал на лекциях в медицинской школе.

— Как?

— Не притворяясь, что этого ужаса никогда не было. Признав, что это произошло, — она подняла подбородок. — Я заставила себя не только вспомнить катастрофу, но и запомнить ее.

— Запомнить?

Она кивнула.

— Каждую ужасающую деталь.

Он молча смотрел на нее.

— Потом я все это записала. Все. Я описала страх, испуганные лица моих друзей. Как мы цеплялись друг за друга. Их пронзительные крики, — ее голос стал таким тихим, что он едва слышал ее. — Как их искалеченные тела упали на меня.

Он с трудом сглотнул.

— Зачем ты мучила себя?

— Мне пришлось. Только так я смогла очистить свой разум. В этом был смысл, не так ли?

Его мысли кружились. Джейс основывал лечение Кэти на прямо противоположном. Но Кэти была такой хрупкой. Такой сломленной. Такой непохожей на Мэдди, которая скрывала под своей нежной внешностью силу. Желание дать отпор.

— Должно быть, это было очень сложно, Мэдди.

— Я думала, эта боль может убить меня, — она заставила себя улыбнуться. — Не то чтобы в то время мне было не все равно. Месяц за месяцем я не могла жить полной жизнью. Я не могла есть. Я не могла спать. Единственное, что я могла — это плакать. И вырезать эти ящички.

Большими пальцами он ласкал гладкую поверхность коробки. Он представил, как Мэдди плачет, вырезая этот ящичек, и подарок обрел еще большую ценность

— После того, как я записала каждую деталь, которую смогла вспомнить, я заставила себя прочитать написанное. И еще раз. И еще. Каждый день я читала свои записки. И наконец, случившееся перестало быть этой чудовищной, страшной катастрофой, с которой я не могла справиться. И оно стало частью моего прошлого. Оно стало частью меня — а не я частью его. В конце концов, кошмары начали утихать.

Подавляя желание попросить ее дневник, чтобы почитать, Джейс впитывал ее слова как губка. Тяжело было думать о том, через что Мэдди пришлось пройти, что ей пришлось испытать, чтобы вылечиться. Она была великолепна. Мужественная. Красивая.

— Значит, ты победила зверя.

— Укротила его, — поправила она. — Я все еще борюсь с кошмарами, и я все еще не могу заставить себя сесть в коляску. Но я продолжаю жить дальше, — она посмотрела в сторону окна. — Насколько они мне позволяют.

Она улыбнулась, и он подумал, что никогда и никем так не восхищался. Джейс поднялся, не в силах противиться притяжению, с которым больше и не хотел бороться.

— Черт с ними.

Он подошел ближе. Ее глаза сказали ему, что она знает, чего ожидать. Мэдди прислонилась спиной к шкафу. Ее глаза приглашали. Она ждала его.

— К черту все это, — пробормотал Джейс, обнимая ее.

Захватив ее губы в плен, он раскрыл рот, впуская ее жадный язык. Она обхватила его шею руками. Страстный ответ привел его в исступление. Джейс все глубже погружался в сладкие глубины ее рта, пробуя, исследуя. Звуки их стонов сливались, их языки и тела плавили друг друга.

Джейс крепко сжал ее бедра, когда она прижалась к нему. Ее мягкая грудь дразнила его грудь. Сердце под ребрами колотилось. Проведя губами по ее щеке, он поцеловал шелковую кожу ее шеи. Мэдди отклонила голову в сторону, позволяя его губами скользить по ее горлу вниз и снова вверх. Зарывшись лицом в ее волосы, он вдыхал их цветочный аромат: слабый запах сирени, лета и только что прошедшего дождя.

Она держала его за плечи. Мягкие стоны удовольствия срывались с ее губ, пока она покрывала легкими поцелуями его подбородок.

— О, Джейс, — пробормотала Мэдди ему в шею.

Возбуждение в ее голосе довело его до края. Джейс обхватил рукой ее сочную ягодицу, прижимая Мэдди к своей отвердевшей плоти.

Она ахнула ему в ухо, ее горячее дыхание пронзило его желанием до самого естества. Ее руки скользнули вниз по его спине, по бокам, исследуя, касаясь его пальцами и ладонями. По позвоночнику пробежало жидкое тепло. Джейс поразился страсти в этом прикосновении, в этих маленьких руках.

В тех же руках, что сделали этот деревянный ящичек…

Джейс замер под порывом отрезвляющих мыслей. Какого черта он делает?

Он отступил, отстранив ее. Полуоткрытые глаза Мэдди вспыхнули, и ее губы раздвинулись от удивления. Ее безмолвная страсть заставила сердце замереть. Он едва мог говорить. С трудом выдавливая слова из своего сухого горла, Джейс сказал:

— Мы должны остановить это прежде, чем станет поздно.

— Но я хочу, чтобы стало поздно.

Она потянулась к нему, но он сделал шаг назад.

— Я не могу этого сделать, — сказал он.

— Конечно, можешь, — она снова потянулась к нему.

Он покачал головой.

— Мэдэлайн…

Она поморщилась, признавая поражение.

— Разве ты не хочешь меня?

Дрожь неуверенности в ее голосе ошеломила его. Она действительно не осознает, как он возбужден?

Джейсу вдруг безумно захотелось показать ей, как сильно он ее хочет. Как сильно он хочет доставить ей удовольствие, которого она так жаждала. Заслужила. Как же он хотел уложить ее на стол и показать ей все это.

Он испустил долгий вздох.

— Хочу я тебя или нет, не имеет значения.

— Это имеет значение для меня.

Она уставилась на него взглядом, который заставил его сердце сжаться. Разочарование пылало в нем. Мэдди казалась такой хрупкой, такой уязвимой. От нее отвернулся ее жених, отвернулся весь этот чертов город. Отвергнуть ее сейчас…

Но он должен быть разумным.

Она пережила слишком много, и она зашла слишком далеко. Он не мог причинить ей боль. Мэдди доверяла ему, делясь подробностями своего болезненного выздоровления, и за это он был благодарен. Ее прогресс поможет ему. Ее сведений уже было достаточно; он не мог воспользоваться еще и ее телом.

— Ты придумала план, чтобы вернуть себе репутацию. Если ты хочешь достичь цели, мы должны сохранять приличия, особенно, когда мы одни.

Она нахмурилась, закатив глаза.

— Ты ведь хочешь продолжить игру, не так ли?

— Конечно, — прошипела она. — Но мы помолвлены. Это…

— Мы не помолвлены.

— Я знаю. Я просто напоминаю, что все считают именно так. Почему бы не насладиться этим?

Он убеждал себя отказаться от ее предложения, хотя оно было очень заманчиво.

— Давай не будем рисковать и делать что-то, о чем мы могли бы пожалеть.

Она подняла подбородок.

— Я не разобьюсь на осколки, если ты этого боишься.

Но он не был уверен, и он отказался принимать на веру ее слова. Мэдди была сильной женщиной, но, тем не менее, она была женщиной. Физическая близость дает благодатную почву для расцвета чувств, и женщины, как правило, склонны привязываться быстрее. Мэдди была зла, но она еще скажет ему «спасибо» за его благоразумие.

— Мы будем придерживаться плана.

Она выпрямилась, уперев руки в боки.

— Ты всегда был таким благоразумным, Джейс Меррик? — ее вопрос был наполнен презрением. Она стояла так же, как в тот день в лесу, когда приказала ему покинуть ее земли. — Тебе никогда не хотелось послать свое благоразумие к черту?

— Никогда, — Джейс выдавил из себя ложь, скрывая ужасающую и приводящую в смятение правду.

Пока не встретил тебя.