Леди и некромант – 2. Тени прошлого

Глава 3. Леди и печаль

Грен пришел в себя быстро.

Он сел.

Огляделся. Потянулся, зевнул широко и, почесав живот, произнес:

– Не было печали… так по шее настучали, – и шею эту короткую потер. Потом поднялся, с кряхтением, сопением и, распрямившись, огляделся и присвистнул. – А наш пострел везде поспел…

Я лишь руками развела.

Стало легче. Немного. Отступила дурнота. И нудная головная боль откатилась.

– А Тихон, стало быть… – Грен с трудом поднял голову. – Ишь ты… живой?

И сам себе ответил.

– Живой… что ему сделается, паскудине этакой? Ливи, девочка моя… ты не могла бы…

Могла бы.

Я стянула лесенку, которая теперь казалась еще более тонкой и неустойчивой, нежели обычно. Под весом моим она противненько дребезжала и позвякивала, царапая запыленный бок октоколесера. В кабине привычно пахло дымом, соляркой и еще чем-то таким же, не сказать, чтобы неприятным, но вызывающим стойкие ассоциации с автомобилями.

Тихон лежал, навалившись на рычаги. В щеку его упирался шестигранный управляющий кристалл, а руки свисали почти до пола.

– Эй, – я осторожно коснулась плеча и отдернула руку, которую будто в кипяток опустили. – Ой!

Пальцы покраснели и… и будто дымкой окутались.

Жемчужной.

Мягкой.

Боль отступила, а вместо нее появилось ощущение тепла, такого… волшебного тепла, которое растекалось по крови.

…как коньяк…

…сходные ощущения… и голова так же кружится… и танцевать охота… и сил прилив ощущаю невероятный… я бы, пожалуй, сейчас сотворила что-то этакое… этакое…

Я рассмеялась от восторга.

И очнулась, когда щеку обожгло.

– Легче? – спросил Тихон, глядя на меня спокойно, равнодушно даже.

– Д-да…

Я коснулась горящей щеки.

– Извини.

Кабина вдруг показалась такой маленькой и тесной. А Тихон… что я о нем знаю? Он безобиден… выглядит безобидным и только… он выше меня. И сильнее… и вообще нелюдь… и то, что он был вежлив, ничего не означает. Легко принять вежливость за что-то большее.

– Это ты меня извини, – Тихон потер виски. – Теперь ты поняла, почему твои… предки так ценили нас…

Он оперся о стену кабины. И навис надо мной. И я сама себе показалась вдруг жалкой, ничтожной даже.

– Сила, да? – и голос дрожал.

Тихон кивнул.

– Ты меня убьешь?

Дурной вопрос. Ему ведь не позволят… кто не позволит? Грен? Он, кажется, относится ко мне по-прежнему хорошо, но… подземный народ тоже не любит Старую Империю… и если так, то…

Ричард?

Я его раздражаю. Не настолько, чтобы самому замараться, но и…

Альер и вовсе дух бесплотный.

– Нет. В этом нет смысла, – ответил Тихон, вытирая темную каплю крови, которая выползла из носа.

Если бы он стал уверять, что за время нашего знакомства проникся ко мне теплыми чувствами, я бы не поверила. Но вот смысл… и вправду… Альер ведь знает, наверняка знает про альвов и силу их. И знание это не из числа тайных, а что мне не сказали, так я и не спрашивала.

– Силу из них тянули медленно. Позволяли восстановиться, и снова опустошали, раз за разом, – Тихон запрокинул голову и зажал хрящеватую переносицу пальцами. – А потом, когда становилось очевидно, что источник иссяк, его добивали…

– Прости, я… – я вытерла руку, стараясь избавиться от этого пьянящего тепла, которое еще будоражило кровь. – Я бы никогда… и мне жаль.

Тихон кивнул.

Принял эти бестолковые извинения? Но ведь мне действительно жаль. И я не виновата в том, что делали те другие люди, которые по странному выверту судьбы оказались моими предками.

– Нам в какой-то мере повезло, – Тихон потрогал нос.

Кровотечение унялось.

– Император объявил альвов своей собственностью, – кривоватая усмешка, и ощущение, что за ней скрывается неподобающее альву желание стереть с земли все, что хоть как-то напоминало о тех, былых временах. – Это было унизительно.

Дверь раскрылась.

– Что вы тут? – Грен в кабину уже не влезал.

– Ничего, – ответила я.

– Почти ничего, друг мой, – Тихон вытер руки о грязный комбинезон. – Рассказываю Оливии о некоторых… особенностях взаимодействия между нашими расами.

– А… – задумчиво протянул Грен и головой тряхнул. Над гривой его поднялось золотистое облачко пыльцы, которая в солнечном свете сверкало и переливалось этаким нимбом. – Тихо лежало шило, да из мешку уплыло.

– Вот именно, друг мой, вот именно… если бы не императорское право, думаю, нас истребили бы за пару лет… а так… мы откупились малой кровью.

Вот только радости это не вызывало.

– Впрочем, – Тихон протянул мне руку, – не стоит опасаться, что сила моя как бы то ни было повлияет на Оливию. Впредь я буду контролировать ее более тщательно.

…а я поостерегусь прикасаться к бессознательным альвам.

Получасом позже я наблюдала, как в зарослях терновника исчезают сапоги бородоча, слушала ворчание Альера и думала, что, похоже, начинаю привыкать к местным нелегким реалиям.

Нет, мне еще икалось.

И слегка мутило.

Но в целом… в целом я чувствовала себя вполне неплохо.

– И копать ты тоже сам собираешься? – ядовито осведомился Альер. – Нет, мой наставник утверждал, что физическое развитие столь же важно, как и интеллектуальное, но все же он имел в виду отнюдь не упражнения с лопатой…

– Чего ты от меня хочешь?

Взмокший Ричард скинул свою куртейку и рукава серой рубахи закатал. Он собрал волосы в хвост. Избавился от сумки. И честно говоря с лопатой наперевес выглядел вполне себе гармонично.

– У меня сил не осталось…

– Неужели? – осведомился Альер. – Сила вокруг разлита, и мне удивительно, что некроманта не учили использовать ее…

Ричард засопел.

И нахмурился.

И… смахнув пот со лба, признался.

– Не учили.

– Это я и сам понял… Оливия, деточка моя, – ненавижу, когда Альер начинает говорить снисходительно. – Мне кажется, что тебе на сегодня волнений достаточно, а он вот не откажется от хорошего ужина. Что у нас сегодня на ужин?

– У нас? Лосось с грибной подливой…

И я удалилась. В конце концов, Альер прав: ужина еще никто не отменял.

Ричард присел на пенек.

Мутило.

Духа он отпустил давно, хотя тот в последний миг попытался зацепиться за Ричарда, но силенок не хватило.

– Может, стоит ей сказать? – он вытер потные ладони о штаны.

Снова изгваздался…

И в кармане дыра. Чинит, чинит эти треклятые карманы, а дыры возникают и возникают. И это злит.

– Зачем? – Альер принял облик мальчишки. Он попрыгал по траве и со вздохом признал. – Ничего не ощущаю… некоторые… низшие утверждали, что босиком по траве ходить полезно. Здоровья прибавляется. Презанятное заблуждение, с учетом того, что всех их похоронили в весьма юном возрасте, но… мне любопытно было бы попробовать.

– Я помню о нашем договоре.

– Это хорошо, что помнишь. Некромант с плохой памятью представляет немалую угрозу для общества. А что касается Оливии, то… к чему ее нервировать?

– Осторожней будет.

Ричард вырвал травинку и сунул в зубы. А время-то за полдень перевалило. И надо бы что-то решать…

– Почему она?

Альер пожал плечами и тоже травинку вырвал. Повторяя жест Ричарда сунул ее в рот. Пожевал и выплюнул.

– Из-за крови, верно? И значит, не Ульрих… он знал о твоей гробнице, но не об Оливии… даже если ему сказали, что женщина была, то… женщин он никогда не принимал всерьез. Для него Ливи – моя любовница, то есть, вероятнее всего он подумал бы именно так. А вот тот, кто нанял этих…

Вид покойника нарушал местную идиллию.

Да и прежнего кусты не слишком-то скрывали, все ж, несмотря на колючесть, они оказались недостаточно густыми.

– Этого следовало ожидать. Девочка неосторожно заявила о своих правах… – Альер вытянулся, принимая второе свое обличье, которое Ричарда раздражало несказанно.

Все же рядом с этим совершенством он начинал чувствовать себя ничтожеством.

– Но меня куда больше занимает, как они нашли вас.

– Маячок?

– Возможно… но маячок покажет ваш путь, а не вашу цель…

Ветер шелестел в ветвях. Птички чирикали. Макушку припекало. И от жара, не иначе, мысли в ней бродили самые, что ни на есть поганые.

…два предыдущих городка. Два кладбища, оказавшихся пустыми, и Большие Выти, стоявшие будто в стороне от прочих. Ричард несколько раз собирался вычеркнуть их из списка, да всякий раз останавливался.

И ныне решился потратить пару дней…

Кто об этом знал?

Оливия? Тихон?

Грен?

– Не знаю, – признался Ричард. – Мне неприятно думать об этом.

И дух кивнул.

– Не думай, – великодушно разрешил он. – Точнее не об этом… наблюдай и сам все поймешь…

…альвин работал с защитой октоколесера, и если заклятье сумело ее пробить, то не потому ли, что ему позволено было это?

А Грен дважды писал письма домой, длинные, пространные… и как знать, что было в тех письмах?

Погано.

– Трупы надо убрать, – напомнил Альер. – И так, чтобы следа не осталось. Ты же не хочешь, чтобы наших друзей кто-то да нашел… допросил…

…и в этом вновь же имелся смысл.

– Что ты предлагаешь?

Альер сцепил руки за спиной и, окинув тело придирчивым взглядом, произнес:

– Для начала подними вот этого. Он в неплохом состоянии, пусть соберет отходы… скажем, вот там, – палец призрака указал на заросли. – А потом… и что касается силы, это просто. Подобное стремиться к подобному… закрой глаза и расслабься. Представь ее…

…он был отличным наставником, этот треклятый дух. Пожалуй, лучшим из тех, что были у Ричарда, хотя бы потому, что, несмотря на все насмешки, он не считал эту учебу бессмысленной тратой времени.

Низший?

Пусть так. Альер никогда не забывал упомянуть о том, и Ричард даже попривык, насколько к подобному вообще можно привыкнуть. Однако требовал дух от него как от равного и… проклятье, это было приятно.

…сосредоточиться.

А ведь с каждым разом все легче…

…он видел силу, что разлилась темною водой… он видел ее и прежде, но отчего же никогда и в голову Ричарду не приходило воспользоваться ею?

Запрет.

И школьный печальный опыт, когда им, самоуверенным подросткам, мнящим себя великими некромантами, позволили собрать вот эту силу, кто сколько сумеет. А после добрейший наставник, сидя у постели Ричарда, отирал пот и тихим голосом рассказывал, как опасна она, дармовая энергия смерти…

…разве Ричард забыл, каково ему было?

Это ощущение сытости, как после хорошего ужина. Обманчивый покой. И желание закрыть глаза.

…многие отключились прямо там, на кладбище.

…были и другие, кто носился среди могил, распевая непотребные песни. А один дурачок и на памятник залез, уселся, вцепившись в медный шпиль руками и ногами, так и висел до самой ночи.

…наутро его забрали в скорбный дом.

…плохо стало далеко не сразу. Ричард еще успел порадоваться, что собственной сдержанности, что уму, благодаря которому не стал брать больше, чем сумел поглотить. Он сам дошел до школы.

И доложил учителю, что задание выполнено.

…тот ведь не слишком-то обрадовался. А ближе к ночи накатило. Сперва тошнота. И озноб. Холодный пот. И ощущение, что руки и ноги отказываются.

Страх.

Этот страх и погнал вниз, в лазарет. По стеночке. По краю. Держась чужими руками. На упрямстве одном…

…той ночью лазарет был переполнен. А учитель… он говорил и говорил… о том, как легко забыться, вообразив себя если не Богом, то равным Ему…

Ричард сглотнул.

– Я… – он вышел из лазарета через десять дней, последним. И учитель видел в том особый знак. – Я не думаю, что это хорошая идея… я уже пробовал.

Дармовая сила стекала в руки.

Нити.

Пряди.

Ручейки… а ведь ее здесь много разлилось. Место удачное, и не первая засада была здесь устроена. Стоит копнуть песок, и многое откроется…

– Что, дурно было? – осведомился Альер.

Ричард кивнул.

…в песке этом костей лежит изрядно, не на одно кладбище. И он с удовольствием примет новые.

– И тебе сказали, что это потому, что человеческое тело не способно выдержать прямой контакт с некротикой?

…те, кто был слабее, болели всего пару часов. А прочие… был еще мальчишка, который три дня метался в бреду, спасаясь от призраков. Ричард слышал его крики. И стоны других.

И еще собственный скулеж, который доносился будто бы со стороны.

Ломота в костях.

Вялые мышцы.

Постоянная жажда, и вода, которую он не способен был проглотить.

– А разве…

– Все зависит от умения, – Альер встал за плечом. – Раскрой ладони. Пусти силу по ним. Представь, что она – вода, которая течет по твоим рукам. Не пытайся ее поглотить… позволь ей самой.

Вода?

Почему бы и нет, черная, что деготь, густая и тяжелая вода. И она ластится, она обнимает ладони… она тянется к собственной Ричарда силе.

Подобное к подобному.

…она шепчет о мертвецах…

…о строителях этой дороги, которых согнали со всех окрестностей. Они работали, покорные Слову Императора и силе смотрящего, а тот не думал жалеть скот. И мертвецы появлялись каждый день. Их тела укладывали в сыпучий грунт, скрепляя дорогу.

…о грозной армии, что шла по этой дороге, не думая ни о чем, кроме славы…

…о вереницах рабов.

…повозках с ранеными, многих просто оставляли, поскольку не было в Империи привычки возиться со слабыми…

…о городке работорговцев, что возник здесь же…

…о капищах.

…играх.

…и охоте на человека.

Ричард сипло выдохнул.

– Не спеши, – Альер не позволил ему утратить контроль над потоком. – И не принимай все близко к сердцу, иначе надолго тебя не хватит.

– Я слышу их.

– Конечно, слышишь. Скажу тебе больше, при желании ты сможешь прочесть историю каждого, кого угораздило расстаться с жизнью, но подумай, надо ли тебе?

Не надо.

Голова Ричарда и так гудит.

…крики.

…мольбы и проклятья.

Спокойно.

Это было так давно… столетия тому и сила почти развеялась, а вот…

…смута.

…и война… и местные поля видели многое из того, о чем не пишут в учебниках. Если Ричард желает…

…он не желает.

Он позволил потоку соскользнуть с ладоней и уйти в землю.

– Неплохо для низшего, – Альер вступил в черную лужу, и та исчезла. А призрак зажмурился. – Они вечно жалуются… редко кто способен умереть с достоинством. Как самочувствие?

– Пока не знаю.

– С каждым разом будет все легче. Физически, – уточнил дух. – А вот твой разум – исключительно твоя забота…

…будут его еще поучать!

Гнев вспыхнул и погас.

…потом, позже, он оплачет тех, о ком вряд ли лили слезы. И оставит памятью о них хлеб и молоко, как это делали в Старой Империи. Пусть будет Вдова милосердна к потерянным душам.

А он позаботится о телах.

Поднять мертвеца оказалось не так и сложно. Две руны всего – на лбу и напротив сердца, два клейма на ладонях. И сила, наполнившая неподатливое тело. Ричард чувствовал его этаким сосудом, трещину в котором наспех заделали руны.

Ненадежно.

Да и разложение началось.

Разум утрачен, но разум и не нужен. Мертвец поднялся, подчиняясь молчаливому приказу. Он был медлителен и неповоротлив, и похож на всех иных восставших.

– Вот так… – Альер стоял рядом. – Материал, конечно, не самый лучший, но для наших целей сойдет.

Мертвец поднял мага за ноги и потянул в кусты. Двигался он медленно, рывками. И подумалось, что между ним и гончей, которая по сути была тоже всецело искусственным созданием, нет ничего общего.

– Аррванты – это высокое искусство, – заметил Альер. – И требует от некроманта не только силы…

…о да, о потерянных знаниях имперцев легенды ходили.

– … но и небрезгливости. А уж совесть как таковая и вовсе лишней будет…

…мертвец, послушный воле воззвавшего, улегся рядом с телами.

Совесть?

С ней Ричард потом разберется. А сейчас…

…серый тлен походил на пепел, горсть которого швырнули на мертвецов. И кожа их бледная потемнела, а потом вспыхнула. Тела горели бездымно, медленно, источая весьма характерную вонь, которая, как Ричард надеялся, не долетала до октоколесера.

Он наблюдал за тем, как заклятье уничтожает не только мертвецов, но и одежду их, обувь. Оно разъедало и металл, оставляя нетронутым лишь благородные золото и серебро. Да еще, пожалуй, драгоценные камни оставались неподвластны его силе.

…золото Ричард не тронул, хотя в кучке беловатого пепла обнаружилась его изрядно.

Пускай себе…

Он порывом ветра развеял останки. И только тогда направился к октоколесеру.

Лосось, значит… с грибной подливой.

Тихон сидел на траве, глядя на темнеющее небо. Сумерки летом были прозрачны, пусть и исполнены в желто-багряных тонах. Впрочем, глаза Тихона были закрыты. Следовательно, не закатом он любовался.

– Ты затеял опасную игру, – сказал он, не открывая глаз.

– Я знаю.

– Я не о твоей… идее. Ее я одобряю. Я о твоей сделке с этим… духом, – Тихон поморщился. – Не всякое знание на пользу идет.

…ночью Ричарду снилась дорога. Он махал кайлом, раскалывая серый камень, а потом, изможденный, но еще живой, ложился под этот камень. А сверху, будто не хватало ему тяжести, кружилась Оливия в наряде весьма откровенном…

Наверное, лосось не свежим был.