Леденцовые трости для Карамельки (СИ)

Глава 12. Более тесное знакомство

Розаил Шасс

Утром, едва я открыл глаза, довольно потянулся, смотря на потолок. Я его видел. Едва заметные щербинки в камне не могли спрятаться от вновь острого взгляда.

Давно не ощущал себя настолько живым и сильным, как сегодня, когда начал окончательно хорошо воспринимать реальность поврежденными глазными нервами. Даже однотонные серые стены «кельи» брата не могли испортить настроения. Более того, после приступа всегда наступал откат, беззаботное время, когда Мгла отступала, затаившись глубоко внутри, будто бы позабыв обо мне.

Сила, конечно, обитала рядом, но скорее наблюдала со стороны, чем непосредственно вмешивалась в реальность.

— Тренировка? — подмигнул брату, ощущая непривычную легкость. В передышку я мог действительно побыть собой, отпустить вечно сдерживающие душу оковы разума, просто расслабиться, наслаждаясь миром, его дыханием, выраженным в порывах ветра, и его сердцебиением, когда под ногами пульсировала сама земля. Да, я чувствовал Парлас, каждую секунду.

Сегодня в узкое окно проникал яркий солнечный свет. Мир ответил на мое состояние хорошей погодой, столь непривычной последние дни. Самое время заняться собственной формой. Да и план брата… имел смысл.

— Сначала к Алине зайдем, про маму скажем, — ответил он, напомнив о вчерашнем разговоре. — Так девушке будет комфортнее.

Сказано — сделано. И мы стоим возле двери в мою спальню. Алина все это время проживала там, пропитывала своим запахом помещение и простыни, ее сладкий флёр я мог учуять даже сквозь щель под дверью, столь привлекательным и зовущим он был. Брат тоже весь напрягся.

— Надеюсь, тебя не накроет очередной приступ, — выдавил он, стараясь не вдыхать глубоко. Мы оба изголодались.

Я постучал.

— Алина, это мы. Впустишь?

В комнате что-то упало, послышались звуки возни, быстрые легкие шаги девушки, вскочившей с кровати и побежавшей куда-то. Я запоздало понял, что мантию Всесильного нужно было переодеть, в прошлый раз я отвернулся от девушки, скрывая собственную эрекцию, боясь ее спугнуть, сейчас же, стоя рядом с братом такой маневр будет выглядеть совсем глупым. Черт. Надо держать себя в руках, я слишком расслабился.

Задвижку на двери отодвинули, в проеме показалась она.

Утёнок… Растрепанная, заметно похудевшая с нашей последней встречи. Но при этом Алина похорошела. Скулы на лице обозначились острее, веснушки будто стали еще ярче, а волосы — рыжее. Взгляд невольно съехал на губы, и я заметил, что они суховаты и словно искусаны.

— Что вы здесь забыли? — огрызнулась девчонка сразу с порога. Ореховые глаза полыхнули злым пламенем, явно показывая: нашему визиту здесь совсем не рады. Но в чем причина?

— Нужно поговорить, малышка, — брат пустил в ход обаяние, постепенно оттесняя своей высокой фигуру небольшую девушку от двери. По итогу мы проникли в помещение. Я осмотрелся. Комната стала выглядеть совсем иначе. На подоконнике появились свежие цветы в хрустальной вазочке, кровать поражала аккуратностью, под самой кроватью стоят уютные тапочки с пушистыми носами в форме клубничек, на тумбочке рядом разместилось круглое зеркало и даже некие небольшие баночки, похоже, с косметикой. Утёнок обживался и все здесь пахло ею.

— Как прошли эти шесть дней? — начал я, стараясь наладить контакт, но Алина явно не желала беседовать о погоде или других отвлеченных вещах.

— Ну как вам сказать, — она скрестила руки под грудью, на одном из запястий сверкал счетчик веры. Несколько делений уже заполнились. — Я считала дни и минуты, стараясь хоть как-то занять себя. Выходить из Башни мне не позволили, гоняла близнецов за продуктами и другими необходимыми вещами, несколько раз заходила Альбина, поговорить, но я была не в настроении, поэтому разговора не вышло, Клубничку починила, теперь мой фамильяр стал выглядеть гораздо приличнее. Все еще смиряюсь с тем, что меня выдернули из моего мира и я не могу увидеть маму.

На последних словах глаза девчонки увлажнились, подбородок вздрогнул. И я в очередной раз поразился прозорливости брата.

— Кстати об этом, — я прочистил горло, стараясь не смотреть на Алину лишний раз. — Я принял решение. Живущим на Парласе нельзя покидать его, но пригласить человека с земли, если он принесет клятву о неразглашении, можно. Поэтому, если захочешь, мы организуем встречу с твоей мамой. Правда, не получится делать это очень часто, ведь…

Но договорить я не успел.

— Что? — всхлипнула Алина, сделав порывистый шаг вперед, буквально упала мне на грудь, обнимая. — Вы серьезно? Я смогу увидеть маму?..

Ее сердце стучало быстро. Тонкие ручки обхватили торс, сжимая крепко, изо всех девичьих сил.

— Конечно, — хрипло сказал я, — рефлекторно обнимая в ответ, — ты ведь не в тюрьме. Мы выпали из жизни, боялись тебя напугать…

Все слова сейчас казались жалкими оправданиями. Она… скучала? Волновалась?.. Спина девушки дрожала под моими пальцами. Я стал осторожно поглаживать ее, с удивлением понимая, что тело мое спокойно, а сердце радуется только лишь одному присутствию девушки рядом. Казалось, мне достаточно просто дышать рядом с ней одним воздухом, и большего не надо… Только Мгла от таких мыслей, нездорово зашевелилась, ускоряя ток крови по венам.

Шмыгнула носом и оторвала щеку от тоги, на которой остались влажные следы ее слёз.

— Что же такое случилось, что вы оставили меня на целых пять дней?! Все вокруг утверждают, мол, я — ваша пара, избранница, самое дорогое и долгожданное, но вместо того, чтоб быть рядом, вы заперлись где-то и носа не высовывали. Ай и Дэй только посмеивались над моими переживаниями, Альбина плечами пожимала и вздыхала, а я… я…

Она снова шмыгнула носом, обвиняюще глядя на Анаила.

Брат улыбнулся.

— А ты вспомни свою первую реакцию на нас, — шагнул ближе, коснулся пальцами щеки девушки, от чего она вздрогнула, но голову не отвела. — Страх, дикая паника, стоило приблизиться. Особенно ты боялась, что увижу тебя без одежды. Шрамов стеснялась. Было?

Алина дыхание затаила. Закусила губу, бросив вызов нашей сдержанности, которую сразу захотелось послать ко всем чертям, кивнула, признавая правоту брата. Причем выглядел кивок довольно задумчивым. Какие мысли роятся в этой голове?

— У брата приступ был, это выглядит пугающе. Мы становимся меньше всего похожими на обычных людей, белки магия застилает, и в венах она же пульсирует, — он приподнял ее подборок, заставляя посмотреть выше, прямо в его глаза. — А теперь представь, явились мы, такие «красивые» и стали контакт налаживать, на свидание приглашать, с поцелуями лезть… Как бы ты повела себя, мелкая?

Алина

— Как бы ты повела себя, мелкая? — провокационно спросил Анаил, придерживая непозволительно горячими пальцами мой подбородок. Он с силой заставил лицо поднять и смотреть в синеву глубоких глаз, представляя описанные выше последствия.

— Испугалась бы, — прозвучало сипло. В горле пересохло от неожиданного визита двух красавчиков, а еще от собственной реакции. Оказалось, я их ждала! Случилось так, что все утро я губы кусала от невероятной тоски. Низ живота тянуло, грудь набухла, намекая, что скоро начнутся женские дни, характер испортился и весь мир вдруг стал особенно враждебным. Раздражало яркое солнце, бьющие прямо в лицо, пока на кровати лежу. Бесили толстые стены Башни и невозможность выйти на прогулку. Раздражала вылизанная до блеска кухня. И больше всего бесило отсутствие этих двоих, бросивших меня в такой уязвимый момент.

Конечно, они ничего мне не обещали, и мы едва ли успели нормально познакомиться, но… Увиденного и услышанного было достаточно, чтоб сделать определенные выводы. Например, близнецы сказали, что давно меня ждали. Анаил старался соблазнить, пустив в ход чары, Розаил сбежал, опять же натолкнув на определенные мысли.

Я пришла к выводу, что златокудрый Аполлон просто-напросто скрылся, то ли боясь меня смутить, то ли по другой, неизвестной мне причине. Но я безумно соскучилось. Лишь в их присутствии тревога, связанная с попаданием в новый мир, отступала, сменяясь тихим спокойствием. И сейчас, так непривычно и порывисто я кинулась обниматься, однако ни капли не жалела.

— Вот именно, дорогая, — не менее сипло ответил Анаил, резко отняв руку, словно обжегся. — Хочется, чтоб ты знала, малышка. Мы никогда не причиним тебе боли, даже если на вид станем напоминать двух чудовищ, просто помни об этом.

— Хорошо, — покорно отозвалась я, прижимаясь щекой к чужой груди. Там, под тонким шелком билось сильное сердце, ускоряя свой бег с каждой секундой.

— Утёнок, — шепнули сверху, — братец будет ревновать что ему не досталось обнимашек. Может, исправим эту оплошность?

Я втянула носом такой приятный аромат и с трудом оторвалась от горячего светлого синха. Все же в их башне этой, очень холодно, условия для жизни оставляют желать лучшего. Неловко шагнула назад, чувствуя, как сложно Розаилу разомкнуть объятия. Он будто через силу заставил себя опустить ладонь, давая мне возможность выбраться. И все же, за его напускной шутливостью явно скрывалось нечто большее, чем просто желание не обидеть брата. Подняла подборок, стараясь заглянуть в его лицо. Серьезное, сосредоточенное. Пальцы сложились в кулаки, и взгляд такой… словно… он изо всех сил себя сдерживает.

— Не обращай внимания на него, — усмехнулся Анаил, — лучше обними меня.

И сам как-то притянул, легко захватил ладошку в плен, прижал к себе, действительно ревниво притиснув к могучей груди. Дышать стало тяжело, но вместе с тем навалилось такое сокрушающее чувство уюта… Будто эти дни я не жила, а лишь передвигала ноги и руки, бессмысленно, в мире, лишенном всяческих красок. Теперь перед глазами плясали цветные пятна, и вовсе не от недостатка воздуха, а просто рядом с ними пространство менялось, предметы становились ярче, погода приятнее, и боль в животе уже не так ярко беспокоила.

— Надо почаще оставлять тебя одну, — словно невзначай сказал Анаил, я услышала, как его голос перекатывается в груди. Чарующие звуки. Что он там сказал?

Растерянно подняла глаза вверх, переспрашивая. Но меня проигнорировали, не дав понять сути происходящего.

— Ты сразу все свои шипы втягиваешь, и становишься такой гладенькой, — провел при этом по моему предплечью, ничем не закрытому. Вслед за его пальцами по коже мурашки побежали, стремительные и колкие озорницы. Они устремились дальше, к чувствительной груди и плечу, к спине, которую я так остро почувствовала, и к шрамам.

Сразу резко снизив весь пыл.

— Кхм, — сказала я, упираясь в грудь Анаила. Эти объятия были другими, более страстными и тесными, такими, от которых дух перехватывает, и хочется одновременно бежать больше и притиснуться ближе. Я выбрала первый вариант. — Спасибо за маму, — поблагодарила их двоих.

Братья переглянулись.

От Розаила не скрылась моя попытка сбежать. Он нахмурился, сведя брови на переносице, чем еще сильнее меня смутил. А потом напомнил:

— Мы на тренировку собирались, брат.

Тот неохотно позволил мне сбежать.

— У малышки странное настроение, — задумчиво сказал Анаил, буравя синими глазами меня, осторожно отступающую назад. — Теперь мне кажется, что Алина боится не нас, а себя, — продолжил рассуждать вслух Надсмотрщик. — Кстати, нужно зафиксировать твою силу.

И вот он опять возник рядом, взял за запястье, осматривая счетчик веры, переданный мне недавно. С его пальцев сорвался черный туман, и устремился ко мне, обволакивая все тело приятной дымкой.

В воздухе перед Анаилом появилась табличка, на которой он принялся выводить знаки, вспыхивающие ярким светом. «Руны» — догадалась я.

— Взгляни, Всесильный. Уровень силы необычайно высок. Даже больше чем у Альбины и Полины… Не думал, что у полукровок он может быть таким мощным. — На меня посмотрел. — Ты очень одаренная богиня, малышка. Это и плохо и хорошо одновременно.

— Плохая новость такова — нам придется провести церемонию Преклонения раньше обычного, — продолжил за него Розаил. — Твой дар нужно стабилизировать и зарегистрировать, необходимо сдать экзамен. Принести лучшее творение твоего дара на проверку и заработать миллион очков веры. Тогда я смогу точно определить божественный ранг. К сожалению, чем сильнее дар, тем больше веры нужно предоставить к церемонии.

Ничего не понимаю. Преклонение? Ранги? Миллион веры?

— Не волнуйся. Думаю, мы назначим церемонию через пару недель. Что скажешь? Успеешь подготовиться?

Послышался звук, до боли напоминающей открытие молнии. Он уже мне был хорошо знаком, так фамильяры появляются из своих пространственных карманов. Клубничка вылезла, хлопнув длинными ресницами.

— Господа синхи, не слишком ли короткий срок? — проворчала она. — Хотя… Я все понимаю, — и такой взгляд на Всесильного, в котором действительно понимание плещется. А еще хитринка, явственная очень, и мне сразу любопытно стало, чего не договаривает этот наш сильнейший Розаил.

К моему удивлению, щеки мужчины слегка покраснели.

— Клубничка, мы, кажется, уже говорили, — напомнил Анаил.

Фамильярка сразу присмирела, осторожно спрыгнула на пол и прижалась к моей ноге.

— Молчу я молчу, господа коварные. Мою хозяйку охмурить хотите, а обо мне не думаете. У всех пара есть, только у меня нет! У Ванильки — Крендель, у Алинки — даже двое, и кто?! Самый могущественный Надсмотрщик и сам Всесильный. А я… совсем одна-а-а-а! — Клубничка носом хлюпнула, и начала откровенно реветь.

Всем присутствующим совестно стало.

Тогда Розил подошел ближе, присел возле моих ног, погладил по головке Клубничку.

— Знаешь что, сладенькая? Я тут подумал. Надо нашей избраннице помочь. Столько веры накопить — совсем непростая задача. Поэтому у меня есть идея…

Розаил поднялся, смущенно улыбнулся, показав ямочки на щеках. Квадратные скулы смягчились, сделав его лицо более мягким и приятным. И сердце снова удар пропустило, предательски захотев вновь прижаться к его груди. А лучше бы… Чтоб Розаил спереди, и Анаил сзади. Блин, о чем я думаю?!

— Не бойся. Дай ладони, я немного скорректирую твой дар. На Парласе станет веселее, слишком уж мы долго грустили. Эта всеобщая депрессия порядком осточертела. Согласен, брат?

Анаил лишь поднял смоляную бровь, наблюдая за нами.

— Как скажешь Всесильный. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Конечно, — легко ответил Розаил, беря мои ладони в свои руки.

А я… рассматривала его пальцы, вспоминая первую встречу с Анаилом. Мне его руки такие красивые показались тогда, если можно так сказать, мужественные. С выпуклыми венами под кожей, и пальцы длинные, и ладони широкие. Вот и сейчас я позорно зависла, глядя на руки Всесильного. Горячие подушечки сжали крепко, удерживая изящные запястья, на его фоне кажущиеся еще более хрупкими, чем обычно. Может быть… не так уж мне и не повезло? Ведь они мне явно нравятся. И заботу проявляют, и маме разрешили сюда перемещаться для встреч. Только…

Как это? Ведь их двое… Не представляю такие отношения. Они — такие красавчики и я со своими шрамами, отнюдь не лучший вариант. Однако мысли, им не прикажешь. Чувства не остановить. Сладостная картинка их двоих рядом и другие не менее притягательные кадры пролетели в голове стремительно и дико. Яркие вспышки образов, достойных внимательного анализа когда я буду одна, вдали от синхов. Внутри все дрожит, будто в предвкушении катастрофы, нет, землетрясения, настоящей бури, способной сломать меня и привычные устрои моей жизни, но разве… Разве они уже не сломлены? Раньше я не позволяла себе даже и представить себя рядом с такими мужчинами, а теперь легко фантазирую. И о чем?!

Блин! По коже побежали мурашки.

Живот свело судорогой, я неловко переступила с ноги на ногу, бросив в сторону Анаила беспомощный взгляд. Но он лишь усмехнулся, легко расшифровав мои движения. Самодовольно ухмыльнулся, поразив обаятельной улыбкой. Нет, лучше уж на руки смотреть. Или не лучше! Слишком соблазнительно касаются горячие пальцы, пугая острой близостью.

От пальцев Розаила ко мне потек свет. Белый, такой яркий, что глаза заслезились. В районе сердца стало щекотно, горло сжало спазмом, я с трудом хлебнула воздух, подавившись небывалым чувством бодрости. По телу побежали золотистые искры магии. Они сверкали непривычно ярко, переливаясь несколькими цветами, начиная от белоснежного и заканчивая золотым, хрустели, перебегая от волоска к волоску.

— Ого! — не смогла сдержать возгласа. Клубничка прижалась сильнее к моей ноге, благоговейно глядя вверх, на Всесильного.

— Ну вот и все, — тот резко отпустил и сразу отвернулся. Плечи мужчины вздымались, передача магии явно далась ему не так легко, кроме того… Спина его подрагивала от сдавленных вздохов. Вены на руках выступили отчетливее, по полу стал струиться белесый туман. Хищный. Субстанция потянулась ко мне щупальцами, стремясь захватить, присвоить. Самое интересное, я была готова шагнуть внутрь и подчиниться.

— Стой, Алина! Это опасно. — Взгляд синих глаз остановил, едва я успела дернуться в сторону Розаила. — Если приблизишься — обратного пути не будет. — Его голос был груб и решителен. Он не угрожал — скорее предупреждал от необдуманных поступков. — Подумай, готова ли ты к этому, маленькая. Все те мысли, которые совсем недавно промелькнули в твоей чудесной головке будут реализованы. И никакой страх теперь нас не остановит. Ты нас приняла, у тебя печати горят, я это чувствую.

Пока я прислушивалась к себе, действительно понимая его правоту, Анаил подскочил к брату, и я увидела, как часть белого света впиталась в кожу близнеца Всесильного. Он моргнул, зашипел, похоже, от боли, но и не думал отпускать.

— Держись, — гаркнул он, вцепившись в предплечье брата. — Дыши. Помнишь, что будет если Белая Мгла снова выплеснется? Опять неделю сидеть или больше, не видеть малышку, утёнка твоего взлохмаченного с карими глазами, помнишь?

Розаил что-то промычал, выпуская новую порцию тумана.

— Да приди же ты в себя! — еще грубее, трезво. Крепко тряхнул брата, приводя в чувства. Взгляд Розаила приобрел легкую степень осмысленности, он виновато взглянул на меня через плечо, не спеша поворачиваться полностью.

— Прости. Опять напугал? — измученно, все еще говоря с дверью.

— Вовсе н-нет, — ответила, напряженно рассматривая его спину. Должно быть нелегко нести на себе такой сложный груз ответственности за весь Парлас. Но я уверена, Розаил сильнее, чем делает вид.

— Уходи! — тихо шикнула на Белую Мглу, все еще пытающуюся ко мне подлизаться. — Не до тебя сейчас!

Туман заколыхался, а потом отступил, окончательно возвращаясь в хозяина. Вместе с ним ушла опасность реализовать мои фантазии здесь и сейчас. Анаил расслабился и сделал вид, что вовсе не хватал брата за плечо и не устраивал ему встряску. Я была благодарна Надсмотрщику за этот ушат холодной воды на голову. Такие решения нужно принимать взвешенно, даже если помолвочные печати на теле горят диким огнем, умоляя об обратном.

Мне захотелось подойти ближе к Розаилу, и я не стала себе отказывать. Прильнула к большой спине, обняла, вдохнув его запах. В нем смешались все нотки любимых ароматов, и цитрус, смешанный с солеными ветрами моря, и жасмин, тонкий, едва ощутимый. Они постоянно менялись, рождая неповторимую, притягательную для моего носа, игру.

— Спасибо. — Не сказать, что я полностью осознавала, что сделал для меня Всесильный, но зато прекрасно чувствовала, как твердые мышцы расслабляются под моими руками и щекой. Напряжение уходит. Он становится спокойнее, дыхание выравнивается.

— Мне показалось, или малышка твою Мглу приструнила? — спросил Анаил ревниво. — Получается, зря ты тогда ушел…

В этой фразе скрывалось что-то большее, невысказанное.

— Тебе показалось, — быстро произнесла, опять вдохнув успокаивающий аромат.

— Отцепись от брата, мелкая. Помнишь, что я про твои фантазии сказал?

Что ж. Я отступила.

— Теперь ты сможешь создавать других фамильяров, — недовольно сказал Розаил. — А ты, — палец уперся в Надсмотрщика, — ревновать переставай. Утёнку мой запах нравится.

И улыбнулся.

— Что? — не поняла.

— Что? — одновременно со мной спросил брюнет.

— Хочешь сказать, не нравится? — усмехнулся Всесильный.

— Я о другом! Повтори, какой дар ты ей только что передал? — почти прорычал Анаил.

— А… Создание фамильяров. — Гордо заявил Розаил, махнув рукой. — Пора уже упорядочить эту систему с их произвольным воспроизведением. Живые сущности получаются, с частичками души. Что скажешь, Клубничка? — подмигнул он.

— Так, братец, пойдем. Мы на тренировку опаздываем. А ты, — сурово начал Анаил, — пойди на кухню, создай парочку фамильяров близнецам, они хорошо постарались, оплату пусть Альбина передаст. Кстати… В окно не забудь выглянуть, как пар спустишь. — Последнее предложение прозвучало почти нежно. И все ж я не могла отделаться от ощущения, что эти двое просто сбегали…

Анаил тянул за белую тогу Всесильного, оба напоминали резвящихся юнцов, и эта трогательная ревность, сверкнувшая в синих глазах, заставила меня о многом подумать.