Лавалитовый мир

ГЛАВА 18

Через одиннадцать дней они выехали на равнину. Кикаха надеялся, что дворец все еще оставался в зоне видимости. Конические вершины, между которыми он исчез, стали похожи на гигантскую грудь. Подножие горы окружала глубокая лощина. Проливной дождь, который прошел днем раньше, заполнил ее водой, и всадникам предстояло проехать десять лишних миль, огибая этот огромный ров.

Когда они приблизились к горе, та превратилась в конус. Ров начал мелеть, выплескивая воду на равнину. Анана предложила взобраться на вершину, чтобы отыскать дворец и определить направление. Подъем означал дополнительную задержку. Однако это было необходимо. Летающая крепость могла двигаться по прямой или по кругу. Она могла свернуть в любом направлении и даже оказаться сзади. Как говорил Уртона, дворец в автоматическом режиме двигался наобум.

Забравшись на вершину, друзья внимательно осмотрели окрестности. Вокруг простирались изменяющиеся равнины и хребты. Повсюду паслись стада зверей, и почти на каждом склоне виднелись темные полосы шагающих рощ и лесов. Справа у подножия далекой горы тянулась цепочка каравана — вереница крохотных фигурок животных и людей, спешивших на побережье.

Все трое уже начали терять надежду, как вдруг Кикаха увидел точку, которая медленно перемещалась впереди и могла оказаться и дворцом, и армией деревьев.

— Если бы это были растения, ты просто бы их не заметил, — сказала Анана. — Объект должен иметь приличную высоту, чтобы просматриваться на таком расстоянии.

— Надеюсь, он ее имеет, — отозвался Кикаха.

Маккей застонал. Он устал подгонять себя и животных. Он устал гоняться за недостижимым. Он устал, устал, устал…

А потом они снова отправились в путь. Их маленький отряд двигался гораздо быстрее дворца, но им приходилось останавливаться для охоты, еды, питья и сна. Каждый час летающая крепость удалялась от них на километр. Ее медлительный полет чем-то напоминал тупую устремленность черепахи, которая выползла в полуденный зной поискать себе самца. К сожалению, дворец не оставлял следов — он парил в полуметре над поверхностью планеты.

Следующие три дня они двигались под проливным дождем. Этот холодный небесный душ постепенно превратился в пытку. Кроме того, вода заполняла широкие ложбины, вынуждая путников объезжать озера и терять при этом силы и время.

На шестой день они снова увидели дворец, а чуть позже лишились мусоида Ананы. Пока люди спали, на «лося» набросился лев, и хотя хищника довольно быстро отогнали, раненого хикву пришлось добить. Его мясом путники питались несколько дней, а Анана ехала поочередно с одним из мужчин. И это еще больше замедлило их движение.

К концу шестнадцатого дня Кикаха и Маккей поднялись еще на одну гору и без труда отыскали дворец. Он находился почти на том же расстоянии, что и в прошлый раз.

— Неужели мы будем гоняться за ним по всей планете? — сердито проворчал Маккей.

— Если понадобится, то будем, — ответил Кикаха. — Ты становишься слишком раздражительным, Мак, и начинаешь действовать мне на нервы. Я знаю, что наша жизнь — не сахар, и, наверное, у тебя уже несколько месяцев не было женщины, но лучше закуси губу и перетерпи, старина. Отпусти пару шуток, прогуляйся немного…

— Может быть, тебе еще спеть песенку и сплясать негритянский танец? — мрачно съязвил Маккей.

— Как хочешь. Только знай, мы с Ананой делаем для тебя все, что в наших силах. И я настаиваю, чтобы ты изменил свое поведение. Иначе ты можешь оказаться в затруднительном положении или даже умереть. У нас есть шанс вырваться из этого мира — хороший шанс. Ты можешь вернуться на Землю, хотя, на мой взгляд, туда лучше не возвращаться. Там твоя жизнь состояла из убийств, насилия и воровства. Но если ты окажешься в другом окружении, оно изменит тебя целиком. Вот почему я считаю, что тебе лучше не возвращаться на Землю.

— Ты хочешь сказать, что мое раздражение мешает нам добраться до этого чертового дворца? Но каким образом? — возмутился Маккей.

— Все взаимосвязано, — с усмешкой ответил Кикаха. — Пока ты для нас двойная обуза. Мы с Ананой могли бы двигаться быстрее, если бы нам не приходилось тащить тебя на нашем «лосе».

— Вашем? — вскипел Маккей, и его мрачность переросла в открытую ярость. — Это она сидит на моем грегге!

— Потише, Мак! Давай разберемся. На самом деле «лось» принадлежал индейцам. И теперь, раз уж на то пошло, наш спор может разрешить сила. Тебе пояснить мои слова?

— Ты решил отделаться от меня?

— По логике, мне бы так и следовало поступить. Но мы все еще верим, что ты можешь стать нашим товарищем, — ответил Кикаха и внезапно закричал: — Поэтому прекрати скулить и стонать!

Маккей усмехнулся:

— Ладно. Я признаю, что ты прав. Мы уже не дети, чтобы обижаться на жизнь. Но это… — Он вытянул руки, указывая на лавалитовый мир. — Это для меня чересчур.

Маккей немного помолчал, а потом тихо добавил:

— Обещаю исправиться. Я же понимаю, что вам двоим от меня мало радости.

— Вот и договорились, — с улыбкой ответил Кикаха. — Слушай, а я тебе еще не рассказывал, как мне приходилось скрываться в винном погребе? Ну, брат, это была история! Помню, заняли мы один французский городок, и тут, как назло, немцы пошли в контрнаступление…

Пролетело два месяца. Дворец по-прежнему маячил впереди. К тому времени до него оставалось каких-то десять миль. Несмотря на расстояние, дворец поражал своими размерами.

Он возвышался на 2600 футов, чуть-чуть не дотягивая до полумили.

Сторона квадратного основания составляла тысячу двести футов.

Рассматривая его очертания, Кикаха смутно различал отдельные архитектурные детали. По словам Уртоны, дворец был похож на летающий городок из сказок «Тысячи и одной ночи». Его украшали сотни башен, минаретов, куполов и арок. Время от времени поверхность летающей крепости меняла цвет. А однажды она засияла всеми цветами радуги.

Когда маленький отряд спустился с горы, дворец парил посреди огромной равнины. Далекие хребты, окружавшие ее с трех сторон, постепенно выравнивались. Стада антилоп, бродившие по склонам, сбегали в низину и смешивались с другими животными.

— Осталось совсем немного, — сказал Кикаха. — До края равнины около тридцати миль, и я думаю, мы его теперь поймаем. Будем гнать животных, пока они не упадут, а потом побежим на своих двоих. Надо догнать дворец во что бы то ни стало.

Двое его спутников согласились, но без особого энтузиазма. Они потеряли в весе; щеки запали, у глаз появились темные круги. Тем не менее все трое понимали, насколько необходимо это последнее усилие. Как только дворец достигнет гор, он легко заскользит по склону, сохраняя ту же скорость, что и на равнине. А вот его преследователям придется замедлить темп.

Спустившись со склона, они пустили «лосей» в галоп. Те бежали изо всех сил, и, хотя были в довольно плохом состоянии, расстояние сокращалось на глазах. Заметив стремительное приближение всадников, стада антилоп и газелей в панике разбегались в стороны. Хищники спешили воспользоваться испугом травоядных. Собаки, бабуины, «моа» и львы прыгали на пробегавших животных и сбивали их с ног. А всадники мчались за неуловимой целью, не обращая внимания на рев, лай и крики.

Вскоре Кикаха увидел впереди группу странных существ. Эти подвижные растения отличались от тех, что встречались прежде. По сути они выглядели как огромные бревна-многоножки. Бледно-серые стволы двигались горизонтально. Из них торчали короткие, похожие на обрубки, ветви, с которых свисало по шесть-семь черно-зеленых листьев ромбовидной формы. С обеих сторон стволы заканчивались многорожковыми структурами, напоминавшими канделябр. Проезжая мимо одного из «бревноидов», Кикаха заметил, что на концах канделябров находились глаза — огромные человеческие глаза с ресницами, радужной оболочкой и зрачками. Они разворачивались по ходу движения двух «лосей», как будто растение провожало их взглядом.

Многие из этих странных созданий находились у них на пути. Каждый «бревноид» имел открытый и закрытый конец ствола.

Направив хикву подальше от них, Кикаха обернулся к Анане, сидевшей за его спиной.

— Что-то мне не нравятся их взгляды! — крикнул он.

— Мне тоже!

Внезапно один из «бревноидов», находившийся в пятидесяти ярдах от них, побежал вперед, направив на всадников открытый конец ствола. Резко остановившись, он опустил другой конец к земле, и его передние ноги начали телескопически выдвигаться вверх.

У Кикахи возникло неприятное впечатление, что на него нацеливают пушку. И через миг из черного жерла приподнятого конца действительно вырвалось облако дыма. Какойто темный предмет, описав в воздухе дугу, упал в двадцати шагах от людей и взорвался, едва коснувшись рыжеватой травы. «Лось» фыркнул и побежал быстрее, словно страх перед живым оружием придал ему новые силы.

В ушах зазвенело, и Кикаха наполовину оглох. Однако он тут же узнал этот запах дыма. Черный порох!

— Кикаха, у тебя идет кровь! — закричала Анана.

Он не чувствовал, куда его ранило. Кроме того, ситуация была такова, что останавливаться не приходилось. Кикаха пришпорил хикву и, понукая животное, крикнул. Но его крик утонул в грохоте дюжины взрывов. На какое-то время их окутало облако черного дыма. Но они вырвались из него и поскакали дальше.

Кикаха ничего не слышал. Руки Ананы по-прежнему обнимали его за талию, и он чувствовал, как ее грудь прижимается к его спине.

Бросив взгляд через плечо, он увидел Маккея, который выехал из облака черного дыма. Внезапно следом за ним вылетел черный предмет, похожий на большую раковину. Упав позади отставшего всадника, он с грохотом взорвался, и в вихре дыма полыхнуло яркое пламя. Хикву негра подбросило в воздух. Задние копыта взлетели выше головы, и Маккея выбросило из седла. Он упал на землю и покатился кувырком, рядом с ним свалилось большое тело мусоида.

Маккей вскочил на ноги и побежал.

Натянув поводья, Кикаха остановил «лося».

Сквозь стелющийся дым он видел, как дюжина растений вновь поднимали открытые концы, нацеливая их на людей. Из стволоподобных жерл вылетели еще два снаряда и упали позади Маккея на расстоянии сорока шагов. Негр бросился на землю, но слишком поздно, чтобы уберечься от осколков. Тем не менее он поднялся на ноги и снова побежал.

На месте разрывов в земле остались две небольшие воронки.

Каким-то чудом «лось» Маккея не сломал себе ни шеи, ни ног. Он шатаясь поднялся, оскалил большие длинные зубы, а затем, выпучив от боли и страха глаза, промчался мимо Маккея. Тот прокричал вслед животному проклятие, которое Кикаха так и не услышал.

Анана соображала быстрее всех. Выпрыгнув из седла, она махнула Кикахе рукой, зная, что тот ничего не слышит. Кикаха ударил пятками по бокам «лося» и поскакал за обезумевшим мусоидом. Погоня продолжалась довольно долго и закончилась только тогда, когда хикву Маккея остановился. Пена, вылетавшая изо рта, запачкала ему всю грудь. Потные бока раздувались, как кузнечные мехи. «Лось» повалился на землю, перекатился на бок и умер.

Его круп и ноги покрывала кровь.

Кикаха подъехал к Анане и Маккею, спустился на землю и торопливо осмотрел их кровоточившие раны. В спине у каждого торчало около двух десятков мелких колючек, впившихся в кожу. Только теперь он почувствовал, как из ран на правом предплечье по руке стекает кровь.

Схватив ногтями колючку, Кикаха вытащил ее, обтер пальцами кровь и осмотрел эту шестиконечную кристаллическую звездочку.

— Такой дьявольской шрапнели я еще не видел, — произнес он.

Но его никто не услышал.

Дым рассеялся, и растения, которые он тут же назвал дроболябрами, убедились в том, что их снаряды не попали в цель. Они медленно направились к ближайшему стаду, перебирая сотнями пар ног с плоскими стопами, и через пятнадцать минут Кикаха стал свидетелем новой атаки. Несколько растений окружили слоненка и, выпустив по два-три ядра, свалили его наземь. После этого «бревноиды» вскарабкались на труп и начали терзать его саблевидными когтями. Верхние гибкие ветви засовывали куски мяса в небольшие отверстия по бокам стволов.

Хорошо, что «лось» Маккея упал довольно далеко, и эти твари его не заметили.

Около десяти минут все трое путешественников, морщась и ругаясь, выдирали друг у друга из тел «чертову шрапнель». После того как на раны были наложены широкие травинки, кровотечение остановилось.

— С каким удовольствием я привязал бы Уртону к одной из этих пушек, — сказал Кикаха. — Да чтоб ядро воткнулось как раз ему в голый зад. Только отъявленный садист мог придумать таких чудовищ.

Кикаха не представлял себе, каким образом эти существа могли превращать обычную пищу в черный порох. Для изготовления взрывчатки требовались древесный уголь, сера, натрий или калий-нитрат. Еще одна тайна состояла в том, как твари «выращивали» раковины-ядра. Кроме того, им требовалось как-то воспламенять заряд.

Однако о научных исследованиях пришлось забыть. «Бревноиды» отняли у них полчаса, а Маккей остался без «лося».

— Теперь слушайте меня внимательно, — сказал Кикаха. — И давайте обойдемся без споров. — Он отдал поводья Анане. — Садись в седло и скачи за дворцом, как черт! Ты самая легкая из нас — значит, тебе и ехать. Выжми из мусоида все, что только можно. Сначала я думал, что нам с Маккеем лучше бежать, держась за стремена. Но с такими ранами мы быстро истечем кровью, так что все надежды на тебя.

Поезжай, Анана. Если догонишь дворец, попробуй пробраться внутрь и остановить его. Шанс невелик, но лучшего не придумать. А мы пойдем за тобой следом.

— Хороший план, — сказала Анана. — Пожелайте мне удачи!

Она крикнула: «Хик-хи-и!», что на языке вендов означало «Вперед!», и мусоид помчался как стрела. Подхлестнув его поводьями, Анана пустила животное в галоп.

Маккей и Кикаха тронулись в путь. Зеленые мухи облепили их раны Позади раздавалась канонада. Взяв в кольцо небольшое стадо антилоп, дроболябры обстреливали животных ядрами.

Прошел час. Мужчины бежали трусцой, но тяжесть в ногах и хриплое дыхание все больше убеждали их, что пора переходить на шаг. Дворец становился все больше и больше. Они упорно догоняли его. Крошечная фигурка Ананы на скачущем мусоиде слилась с травой и затерялась на фоне огромной рыжеватой равнины.

Мужчины остановились и напились затхлой воды из меха, который Маккей снял с погибшего хикву.

— Эх, парень, если она не догонит дворец, мы останемся здесь на всю жизнь, — сказал Маккей.

— Эта махина может изменить маршрут и полететь к нам навстречу, — возразил Кикаха, но в его голосе больше не слышалось оптимизма.

Не успел он поднести мех к губам и сделать первый глоток, как земля под ногами задрожала. Не обращая на это внимание, Кикаха утолил жажду и передал мех Маккею. Однако в отличие от обычных мутаций почвы небольшая вибрация переросла в настоящее землетрясение. Мужчины с трудом держались на ногах. Поверхность равнины стала похожа на огромный кусок желе, который сотрясала рука гиганта. Эффект получался жуткий; людей стало мутить.

Маккей растянулся на земле. Кикаха решил, что ему лучше сделать то же самое. Он не хотел тратить силы на бесполезные попытки устоять на ногах. Тем не менее ему удалось повернуться лицом ко дворцу. Взглянув в этом направлении, Кикаха понял, что их постигла неудача. Равнина казалась бушующим морем земли. И конечно же, Анана больше не могла преследовать дворец.

Толчки усиливались и учащались. Животные бежали с гор, считая их более опасным местом. Стаи птиц поднялись в воздух, и небесный бульон усеяли миллионы маленьких перчинок, которые вскоре образовали одно огромное облако. А потом вся эта армада полетела в сторону дворца.

Внезапно Кикаха увидел точку, которая приближалась к ним. Через несколько минут на спине крохотного мусоида он рассмотрел и Анану. Вскоре обе фигуры разделились и покатились по земле. Поднялась только Анана. Она побежала к спутникам — вернее, попыталась бежать. Позади нее вздымались волны земли, покрытые рыжеватой травой. Они подталкивали Анану, та падала на четвереньки, вставала и тут же падала снова. Кикаха поднялся на колени, чтобы не упустить ее из виду, но она исчезла за большим валом, словно маленькая лодочка, затерявшаяся в бушующем море.

— Мне плохо, — прохрипел Маккей, и его вырвало. До этого момента Кикахе еще как-то удавалось сдерживать спазмы тошноты. Но потуги Маккея вызвали рвоту и у него самого.

В тот же миг его булькающий кашель потонул в ужасном грохоте. Казалось, весь мир трещит по швам. Впервые в жизни Кикаха испытал подобный ужас, но несмотря на это, полуоглушенный и ошеломленный, он поднялся на четвереньки и пополз навстречу Анане. Кикаха не видел ее, но он мог видеть ту опасность, которая неудержимо надвигалась на них.

Поверхность долины разорвалась словно лист бумаги. Края расщелины начали расходиться в стороны как раз за тем местом, где он последний раз видел Анану. И ее в любую секунду могло втянуть в гигантскую трещину.

Вскочив на ноги, Кикаха закричал:

— Анана! Анана!

Он побежал к ней, но очередной толчок подбросил его с такой силой, что ноги взлетели в воздух. Упав на землю, Кикаха заскользил на животе по скату огромного вала. Вскочив, он вскарабкался наверх, и там, на вершине бугра его взору предстало зрелище, которое могло свести с ума любого человека. Кикаха затряс головой. Но кошмар не исчезал. Далекие горы в одно мгновение провалились под землю, словно планета, раскрыв огромную пасть, проглотила их.

А потом он понял, что горы остались на месте.

Кикаха закричал от отчаяния. Земля, на которой он стоял, поднималась вверх.

Они оказались на том куске планеты, которому предстояло стать временным спутником. Их уносило к багровому небу — все дальше и дальше от желанной цели.

Дворец исчез внизу. Когда Кикаха видел его в последний раз, тот, парил на другой стороне разлома — в какой-то миле от края бездны.