«Свет зари»

Глава 9

Всякая операция по восстановлению чего бы то ни было — это всегда очень сложный и многоступенчатый процесс.

Это ломать — быстро и, на первый взгляд, легко, а вот, попробуй всё сломанное починить… Уже совсем другая песня получается!

Так и в случае с мостом — ремонт тут предстоял… мягко говоря, новый мост построить было бы проще. Проблема в том, что объектов такого масштаба на Украине кое-как построили всего два — почти за тридцать лет. И на этом все закончилось — сил и ресурсов более ни на что не хватило. Оттого и попробовали починить… ну, хоть как-то!

И громадная толпень народа бестолково суетилась по обоим берегам реки, внося ещё большую неразбериху в происходящее.

Кто-то что-то вёз, надрывая горло и требуя пропустить именно этот груз вне всякой очерёдности.

Искали и спасали выживших — ну, эти, хотя бы делом занимались…

Производили учёт уцелевшего добра… но что тут можно было учитывать? Всё, что не сгорело дотла, пришло в полную негодность.

Кто-то организовывал охрану. Хотя, положа руку на сердце, охранять тут больше было нечего — выжженная до почти стеклянного состояния земля до сих пор оставалась теплой. И совершенно пустой — не уцелело практически ничего.

А что до построек, так только с большим трудом можно было теперь понять — чем это было раньше.

Мост, разумеется, не сгорел — чай, не из дерева в своё время строили!

Но, положа руку на сердце — уж лучше бы он был деревянным!

Ибо покосившиеся и оплавившиеся конструкции теперь требовалось демонтировать — и строить всё заново.

То есть, где-то изготовить и собрать фермы, опорные балки и пролёты.

Привезти всё это добро сюда, предварительно построив тут станцию, заново уложить подъездные пути и оборудовав строительную площадку.

Подогнать несколько тяжёлых монтажных кранов, обеспечив их всем потребным для производства работ.

И практически по каждому пункту можно было сразу, что говориться, «сливать воду». Ибо даже изготовить фермы было попросту негде.

Ладно, допустим, их где-то можно купить… Правда, пока непонятно — где и на какие шиши? (А если учитывать аппетиты некоторых важных персон… то таких денег было невозможно отыскать в принципе!)

Но всё прочее?

Доставка, сборка… какими силами, позвольте спросить? Где брать настолько квалифицированных рабочих, инженеров… ту же технику, наконец!

А время?

Года два — это самое малое!

И всё это время противник будет любезно ожидать окончания строительства?

Щас…

Словом, эту ветку железной дороги можно было хоть сейчас разбирать на металлолом — хоть какие-то с того деньги придут!

Но внешне — поддерживалась видимость порядка — пусть и весьма относительного. На третий день на месте заработала временная комендатура. Для начала они постарались взять на учёт всю эту разношёрстную толпу людей в форме и с оружием. Накормить, наконец!

Ибо до драк уже дошло, хорошо, хоть не до перестрелок!

Отдельные группы кое-как ещё пробовали поддерживать порядок, но в целом народ попросту шлялся туда-сюда, изображая видимость какой-то осмысленной деятельности. Практически все офицеры погибли при взрыве поезда — штабы оказались в зоне поражения ударной волны. Уцелело только несколько человек — преимущественно лейтенантов и какое-то количество взводных сержантов. И их усилий явно не хватало для наведения порядка.

Все более-менее серьёзные подразделения погибли при взрыве и последующем пожаре практически полностью.

Не осталось зенитчиков и ракетчиков — вообще никого.

Из роты связи уцелело несколько рядовых бойцов.

Поисковые группы… тут всё было совсем плохо.

И так далее, в том же духе — и тому подобное.

Если бы вокруг всей зоны происшествия не успели бы развернуть оцепление — то вся эта толпа (ну, или большая её часть), так и разбрелась бы — куда глаза глядят. Хоть в этом случае от оцепления была какая-то польза!

Но, понемногу, с огрехами — и это тоже как-то удалось наладить.

Рассортировали здоровенную толпу напуганных людей, распихав их в виде пополнения в различные части. И начали уже гораздо более вдумчивый анализ обстановки и оценку характера полученных повреждений.

Выводы были совсем уж печальными — о восстановлении моста можно было и не заикаться. Соответственно, вся нагрузка ложилась на ближайшую станцию — туда теперь должны были доставлять грузы, переваливать их на автотранспорт, который вынужден будет делать громадный крюк по дорогам общего пользования, чтобы доставить грузы туда, где их с нетерпением ожидали.

Плечо подвоза разом выросло почти на добрую сотню километров — неслабо… ещё и время подвоза увеличилось в несколько раз!

Так ещё и масса прочих проблем навалилась… тоже, между прочим, ни разу не простых. Одна только модернизация станции потребовала бы воистину героических усилий.

Так что, на этом фоне как-то ушла в тень проблема так и не пойманных диверсантов. Совместно, на совещании всех заинтересованных местных руководителей различного ранга и принадлежности, порешили — наверх надобно доложить, что оные злодеи погибли в результате боя и последующего взрыва поезда с топливом. Мол, прижали их к железнодорожному полотну, а тут оно всё и бабахнуло… и все трупы погорели нафиг! В доказательство можно даже их предъявить — в наличии почти полторы сотни обгорелых тел имелась. Выбирай — не хочу!

Хрен там чего теперь разберёшь…

— Товарищ генерал-майор! Разрешите доложить…

— Давай, чёрт хитрый, присаживайся! — Сомов поднялся со своего места и крепко пожал руку Ведерникову. — Заждались уж тут тебя…

Помимо генерала, в кабинете присутствовало ещё несколько человек — в немалых, надо сказать, званиях! Парочка незнакомых генералов, ещё какой-то непонятный мужик в штатском, и два полковника (этих капитан знал — свои…).

— Ну, головорез, колись — как дошёл до жизни такой? Отчего всю операцию именно, таким вот, макаром выстроил? — прищурился хозяин кабинета.

Ведерников откашлялся — и начал.

Оценив характеристики объекта, он тотчас же понял — ничем иным, кроме как тяжёлыми фугасками, мост не свалить. Впрочем, к аналогичному выводу пришли уже задолго до него.

Вероятность же прорыва бомбардировщиков к цели являлась почти нулевой. Так мало ещё прорваться — надобно ещё и бомбы точно положить, да и уйти назад не помешало бы… Но такого шанса практически не имелось.

— В дополнении к разведанным ранее позициям ПВО, мы вскрыли ещё три. В том числе — и одну подвижную ракетную батарею, которая ежедневно меняла своё местоположение. В указанных условиях, атака бомбардировщиков на мост стала бы почти самоубийственной.

Один из генералов, соглашаясь с высказанным, одобрительно покивал головой.

Капитан продолжил.

Ракетами по мосту били и раньше, но эффект от этого был не столь велик, надолго его из строя вывести ни разу не удалось. Вот, если бы на нём рванул эшелон с боезапасом… но как определить — что именно перевозят в тех или иных вагонах? А вот топливо по мосту возили регулярно!

— Да, взрыв получился бы не столь мощным, согласен. Но температурная деформация металлоконструкций оказалась бы весьма и весьма значительной! И вести эшелон по оплавленному мосту… это, простите, авантюризм чистой воды! Мост ведь может и не выдержать таких нагрузок!

Ведерников откашлялся, он ещё не совсем отошёл от простуды. — Продолжу… Для того, чтобы всё это произвести, надо было подорвать эшелон с топливом именно на мосту. Но состав такой протяженности обладает изрядной инерцией, и оставался риск, что часть вагонов, даже в случае повреждения тепловоза, может попросту выехать с моста и догорать уже просто на полотне железной дороги.

— Хм! — покачал головою один из генералов. — Так вот, оказывается, зачем был нужен первый удар ракетой по мосту…

— Совершенно верно, товарищ генерал-майор! Необходимо было снизить скорость прохождения поезда по повреждённому участку полотна. Что и удалось успешно сделать! А дальше… ПТУР по тепловозу — и поезд остановился на мосту…

— И вторая ракета зажгла весь состав, — кивнул собеседник. — Да, надо отдать должно — задумка оказалась неплохой!

— И исполнена была мастерски, — подтвердил генерал Сомов. — По сведениям с той стороны, там сейчас идут жаркие баталии на тему того, что же делать с мостом? Упасть он не упал, но температурные деформации некоторых конструкций вызывают серьёзные опасения по поводу его судьбы — упадёт или нет? Проще говоря — никто не берет на себя ответственность за дальнейшее использование этого объекта по назначению. Как итог — поезда по нему не идут. Могу констатировать, что задача, поставленная перед группой капитана Ведерникова — выполнена!

— Есть вопрос! — подал голос мужик в штатском. — Как вам удалось пройти сквозь заслоны противника? Ведь заградительные отряды были выставлены в рекордно короткий срок — вы бы попросту не успели выйти незамеченными из зоны оцепления?

— А мы никуда и не уходили… — пожал плечами Ведерников. — Добыть форму и документы в этом бардаке оказалось проще простого. Да, часть снаряжения пришлось уничтожить, прочее спрятать. И после всего этого, нас уже было невозможно отличить от солдат противника. Часть группы изображала контуженых, на пару человек наложили повязки — мол, легкораненые. Да, разбирали завалы, вместе с прочими, таскали тела погибших… Потом, воспользовавшись тем, что часть народа, которая находилась в районе моста, была направлена на переформирование, вышли из оцепления вместе с ними. За это время наши лица там примелькались, и нас уже воспринимали как своих. Так что с этим больших проблем не возникло. Пришлось, конечно, немного помандражировать — во время проверки на блокпостах. Но, как видите, всё обошлось…

— Ну и нервы у вас, капитан! — покачал головою штатский. — Сколько времени вы там провели — в этом-то обличье?

— Почти неделю. А точнее — шесть суток.

— Да, уж… Вполглаза, поди, спали-то?

— По-очереди. Легенда про контуженых помогла — мол, присматривать за ними надобно… мало ли что они там учудить могут? Даже и во сне! Не ровён час! Обросли там все, условий для утреннего туалета как-то вот не имелось… Да и не мы одни там такие были, большинство народа аналогично выглядело.

— Вас тут некоторые горячие головы уже, почитай, что и похоронить успели… — проворчал Сомов. — Мол, неделю на связь не выходят, всё, амбец группе!

Он обвёл глазами присутствующих.

— Вопросы к капитану ещё имеются? Нет? Тогда, товарищ капитан, можете быть свободны! Рапорт подадите в установленном порядке. Всей группе — неделя отдыха!

Впрочем (как и следовало ожидать), на этом ничего ещё не закончилось. Разговор, чуть попозже, продолжился уже в кабинете полковника Швецова. Сей молчаливый товарищ представлял собою почтенное ведомство — военную контрразведку. И по пустякам никогда и никого не беспокоил.

— Присаживайся, — кивнул он на стул капитану. — Сразу скажу, рапорт я твой читал, да и другой информации у нас предостаточно.

— А чем тогда вызван ваш интерес к моей скромной персоне? — вежливо поинтересовался Ведерников.

— Так не к тебе же одному… — усмехнулся хозяин кабинета. — На, вот, почитай…

И на стол легла тонкая папка.

— И что же из этого следует? — положил папку на стол капитан.

— На ваш поиск сориентированы конкретные подразделения. Описания внешности у них… скажем так, относительно похожие, имеются… ну, по ним можно громадную толпу народа отловить — толку-то с того?

— Где-то утекло?

— И мы даже подозреваем — где именно, всё это утекло! Короче, этим уже занимаются! Но и относиться к таким вещам пренебрежительно… — покачал головою полковник. — Словом, я бы не советовал!

— Выводы?

— А ты мне нравишься! — одобрительно кивнул контрразведчик. — Не дергаешься, не паникуешь… Словом, оперативную игру мы затевать не станем — некогда, да и выигрыш весьма сомнителен. Не в плане, разумеется, полученной информации — тут, как раз, всё должным образом уже работает. А вот отлов конкретных исполнителей — да ещё и такой ценой, как ваше раскрытие… Нафиг-нафиг! Тут у нас не шпионский боевик, да и приманка из вас, откровенно говоря, та ещё… Уж больно вы все резкие, да зубастые. Завалите этого кренделя при задержании — и какой с него, опосля этого, спрос? Короче, ничего для вас принципиально не меняется, но, вот по сторонам я бы советовал повнимательнее поглядывать! Понял?

— Ребятам я об этом сказать могу?

— А сам-то ты как полагаешь? — прищурился Швецов.

— Надо сказать. Мало ли… Вы и сами сказали — мы глазастые.

— Зубастые!

— Одно другого не исключает! — возразил капитан.

— Ну, пусть так…

— Вот, глядишь, чего и усмотрим интересного. Или услышим. Да и, в любом случае, осторожность не помешает!

— Вот тут ты, на все сто процентов, прав! — согласился контрразведчик. — Словом, информацию я тебе довел, дальше сами смекайте… И если что такое вдруг увидите, то искренне тебя прошу — не рубите сразу! А то, знаю я вас… с покойника потом хрен чего вытрясешь…

Вернувшись в общежитие, капитан собрал группу и подробно рассказал о произошедшем разговоре. Нельзя сказать, что народ этими сведениями был сильно озадачен, за много лет работы они уже успели привыкнуть ко всему. Что ж, примем всё это к сведению… и будем жить дальше. Никто уже давно не расслаблялся даже и дома, постоянно находясь в несколько настороженном состоянии.

Увы… сие есть неизбежное следствие такой вот работы. Человек — не робот, невозможно простым переключением нужного тумблера перейти из режима «бой», в режим «спокойная жизнь» — это фантастика. Раз уж выбрал для себя подобную деятельность — терпи!

И даже находясь дома, в кругу семьи, ты не можешь стать окончательно расслабленным и умиротворённым.

Даже прогуливаясь с детьми по дачному участку, ты будешь автоматически оценивать окружающую обстановку.

«На соседней даче появился новый автомобиль. Гости к соседу приехали? А чьи номера, из какого региона? Ладно, если это уже знакомые номера, не в первый раз сюда заезжают, а если, новые? Что за люди, чем дышат? И почему приехали именно сейчас?»

И так далее, в том же духе, и тому подобное.

А выход в магазин — и вовсе уже сродни планированию войсковой операции.

Машину ты всегда ставишь так, чтобы не тратить время на возможные маневры для выезда на трассу. Или, если уж совсем таковых избежать не получается, стараешься свести их количество к разумному минимуму.

«Чего ты сразу два места на стоянке занял! Людям не встать!»

Да оттого, родной, чтобы меня тут никто заблокировать не смог! Встанет рядышком такой вот умник — и будешь корячиться, пробуя потом его объехать… В погоне за вместимостью околомагазинных парковок тут иногда так «нарезать» границы стояночных мест… могут и между мусорных баков места разметить — с этих магазинных «манагеров» станется! Тут о деньгах главный вопрос — все удобства пофигу! Главное, чтобы ты, родной, сейчас в магазине что-то бы купил, прочее никого не волнует в принципе.

И так — много где.

Не только в магазине.

И везде и всюду ты будешь внимателен к таким вот, на первый взгляд, совсем даже и незначительным мелочам. Ибо мелочей — не бывает!

Всякий поступок чем-то, да можно объяснить. Кому-то это всегда нужно, и ничего само собою не происходит.

Привыкай…

— Вот что, капитан… — генерал Сомов прошёлся по кабинету. — Да, ты сиди, сиди… Говорил я с особистом, он мне про открытую на вас охоту рассказал. В принципе, ничего экстраординарного, если, конечно, не учитывать тот факт, что противник каким-то образом выяснил настоящие имена офицеров спецгруппы.

Генерал остановился у окна.

— Ну, этим они там занимаются… И, зная хватку некоторых товарищей, я не сомневаюсь в том, что они источник этого слива отыщут. Но, сейчас вопрос не об этом.

Он снова присел за стол.

— У вас ведь сейчас отдых? Так?

— Так точно, товарищ генерал-майор.

— Вот билет. Поезд уходит вечером. Завтра, около шести часов вечера, он прибудет на место. На перроне тебя встретят — ты этого человека у меня в кабинете видел. Он тебе на месте всё и объяснит. Ребятам своим ничего не говори — мол, уехал ненадолго по личным делам. У тебя ведь бабушка там неподалёку живёт, так?

Ведерников поднял голову от билета.

— Точно так, от этого места километров шестьдесят будет.

— Вот и заедь к ней на обратном пути, порадуй старого человека. Фото с ней сделай, да ребятам, как бы ненароком, покажи.

— Сделаю, товарищ генерал-майор! Но…

— На все вопросы получишь ответ на месте. Думаю, что опосля этого, и сам более ничего спрашивать не станешь…

Поезд.

Мягкая постель (в спальном вагоне — шиковать, так на полную катушку!) — и тишина.

Нигде, даже и в отдалённой перспективе, не просматривается ничего, что напоминало бы о идущей где-то войне. Утром проводница приносит кофе, а из вагона-ресторана завтрак. Ничуть не напоминающий меню стандартной армейской столовой.

Насквозь мирное существование, как несколько лет назад.

Капитан, уже достаточно давно никуда не выезжавший за пределы гарнизона, первое время даже как-то потерялся. Как на всё это реагировать? Как себя вести?

Поразмыслив, он достал из чемодана давно уже не надевавшуюся гражданскую одежу (как чуял, взял с собой!) и переоделся. Посмотрел на себя в зеркало.

А ничего!

Вполне себе нормально, и не скажешь, что военный человек…Вот и вокзал, перрон… а где же встречающий?

— Дмитрий Алексеевич?

Ведерников обернулся.

Надо же, как тихо он подошёл! Нечего сказать — мастер, такое немногим до него удавалось…

— Да. А вас, простите, как звать-величать?

«А ведь именно его я когда-то видел в кабинете у генерала!»

— Олег Федорович Крылов. Мы ведь с вами когда-то встречались, товарищ капитан?

— Э-э-э… да. По-моему, в кабинете…

— Совершенно верно. Что ж, пойдёмте. Это весь ваш багаж? — кивнул встречавший на чемодан.

— Так точно, весь.

— Хорошо, — Крылов протянул ему билет. — Электричка отходит через двадцать минут, встретимся у вагона.

И снова за окном тянутся привычные железнодорожные пейзажи — они, практически повсюду, чем-то, да похожи друг на друга. Сидит напротив молчаливый провожатый, просматривающий что-то в своём телефоне.

«Странно это… Куда и зачем мы едем? Он же, если мне не изменяет память, целый полковник? Не слишком ли жирно — выделять полковника для встречи обычного армейского капитана?»

Но тот молчал, всецело поглощённый содержимым своего гаджета.

«Мне кажется, или вон тот коренастый парень тоже толкался где-то около моего вагона? Правда, тогда он был немного по-другому одет… куртка у него была желтая… а сейчас синяя?»

Но вслух Ведерников ничего пока говорить не стал — всё же, они с полковником в вагоне были не одни.

И только выйдя из вагона, капитан напомнил об этом провожатому.

— Заметили всё-таки? — прищурился тот. — Поставлю парням на вид — тщательнее работать нужно! Не переживайте — это свои. Смотрят, как раз, за тем, чтобы кто-то, или что-то не приклеилось бы к вам на хвост…

«Даже так? Всё чудесатее и чудесатее наши чудеса… Куда же, всё-таки, мы направляемся?»

Как оказалось, путь был недолгим.

В гостиницу.

Где ему, без всяких разговоров, даже не спросив никаких документов, протянули ключ от номера.

— Второй этаж, третья дверь справа. Располагайтесь.

И тут никаких чудес — обычный гостиничный номер. Телевизор на стене, две кровати, совмещённый санузел…

«Две кровати… будет и второй постоялец?»

Увы, появившийся на пороге полковник, внёс ясность почти тотчас же.

— Вы тут живёте один, никаких соседей не ожидается. Дверь попрошу пока не закрывать… Отдыхайте, Дмитрий Алексеевич.

— Простите, а поесть тут где можно?

— Ах, да… вы же с утра не ели ничего! Внизу, на первом этаже, ресторан. Кстати, весьма неплохой! Рекомендую!

— Если я из номера ухожу, дверь тоже не запирать?

— Ну, настолько наше гостеприимство пока не распространяется — всем встречным-поперечным отдых предоставлять! Да ещё и возможность что-нибудь спереть…

— Или оставить?

— И это тоже, — согласился Крылов. — Правильно мыслите, капитан!

На этот раз такого уж резкого контраста с привычной жизнью не было, наверное, как-то понемногу всё устаканилось. И даже вежливый официант воспринимался вполне обыденно и естественно.

«А вот вернусь домой, снова придётся привыкать…» — мелькнула в голове мысль.

Уже ставший знакомым этаж, поворот в сторону номера — вдали мелькнула и исчезла за поворотом коренастая фигура «смотрящего за хвостами».

«Тоже работка у ребят, не позавидуешь!»

Дверь в номер…

Опа!

Не заперто!

«А ведь закрывал же, точно помню!»

И что теперь делать?

Полковника рядом нет, на обеде, кстати говоря, он тоже отсутствовал… Позвать «смотрящего»?

Или…

— Да вы входите, Дмитрий Алексеевич! Мы вас тут уже заждались, откровенно говоря…

Крылов?

Ну да, ему-то тут ключ, похоже, от какого угодно номера дадут…

Однако…

«Мы заждались?»

Мы, простите, это — кто?

«Мы, божию милостью, Николай Второй…»

Да ну, чушь какая-то в голову лезет!

Поворот ручки, дверь от себя…

Полковник сидел у стола, откинувшись на спинку стула.

А у окна… стоял… стояла!

Это точно женщина — стройная фигура, длинные темно-русые волосы. Кто это?!

— Присаживайтесь, капитан. Анна, прошу и вас к столу.

Ведерников опустился на стул и поднял голову, рассматривая собеседницу.

«Лет двадцать пять-тридцать. Тонкий шрам на правом виске — порез? Да, фиг там… видал я такие порезы! Осколок? Больше похоже на истину. Она прихрамывает на левую ногу — что это может быть? И — кто это? Анна? Ага, щас… тут, похоже, имена меняют как перчатки…»

— Анна, это тот самый «Филин». В миру — капитан Дмитрий Ведерников, — нарушил напряжённое молчание полковник.

— Я несколько иначе его представляла… чуть моложе, наверное…

А у неё приятный негромкий голос!

Слова выговаривает чётко — даже, несмотря на то, что она говорит тихо, всё очень даже легко можно разобрать!

— Внесу ясность, Дмитрий Алексеевич, — снова Крылов. — Перед вами — Заря…

«В смысле?! Тот самый разведчик в тылу противника? Да ну, нафиг… Что она тогда тут делает? Её место — там! Стоп… А где — там?»

— Удивлены?

— Да, я как-то иначе себе представлял… А… зачем…

— Зачем и почему, Анна вам всё сама объяснит, — поднялся с места полковник. — Я, с вашего позволения, откланиваюсь. Дела. знаете ли…

Хлопнула дверь.

— Вы чем-то удивлены?

— Ну… — почесал бровь капитан. — Признаться, я вообще был не в курсе того, что буду вообще с кем-то встречаться. а уж с вами — так и, в принципе, даже не предполагал! Тем паче, что таковое общение мне вообще недавно запретили.

— Я в курсе этого, полковник мне всё подробно рассказал. По-видимому, у них были для этого причины.

— Ну, я как-то даже затрудняюсь что-либо вообще на эту тему говорить. Насколько я в курсе дела, встреч наших… э-э-э… ну, групп активного действия, с представителями агентурной разведки как-то вот не практикуется.

Анна усмехнулась.

— Вынуждена вас разочаровать — я не имею никакого отношения к разведке. Тем более — к агентурной. Я про это вообще только в книгах читала. да и то — давно в детстве.

Здрасьте — я ваша тётя!

Не имеет отношения?!

А все эти сведения, подробное описание…

— Дмитрий…

— Можно и просто Димой звать — я не настолько уж и старый!

— Хорошо, — улыбнулась девушка. — Так вот, Дима, я не имею никакого представления о том, как и в каком виде, вам сообщали информацию. Вполне допускаю, что это как-то было оформлено… И даже, скорее всего, писались какие-то там справки и прочее. Это — ваша внутренняя кухня, в которой я ничего не понимаю.

Ведерников несколько озадаченно потёр висок — что-то явно не сходилось!

— Ещё раз — я не разведчик и никогда им не была. Вот, скажите — то, что вам передавали — оно хоть как-то было близко к истине? — наклонила голову Анна.

— Близко? Да, не то это слово вообще! — вспыхнул капитан. — Мы уж чего только не думали… Местами вообще такое впечатление складывалось, что человек, который всё это написал, по этому самому объекту ногами ходил!

— Увы… — улыбнулась девушка. — Не ходила. Иногда даже и не представляю себе — где это вообще находиться.

— Но… а как же так…

— Вот так. Если я вам сейчас скажу, как выглядит ваша комната в общежитии — поверите?

Он озадаченно потер висок, предложение выглядело несколько странным… но, почему бы и нет?

— А… давайте!

Анна прикрыла глаза.

— Если войти в комнату… дверь ближе к правой стене. Койка слева, у окна. Шкаф… по-моему, трехстворчатый — у той стены, где дверь, слева от неё. Три стула, стол, лампа — у окна справа. Микроволновка на полке — на левой от двери стене.

«Ну, положим, в мою комнату — особенно в моё отсутствие, любой представитель „конторы“ зайдёт беспрепятственно. И что сейчас мне может доказать её описание?»

— Какую книгу я читал в последний раз? Перед отъездом сюда?

Анна открыла глаза и задумалась.

— Третья полка в шкафу — там у вас книги стоят. Эта… то ли пятая, то ли шестая справа. Алексей Толстой, «Гиперболоид инженера Гарина». По-моему, так…

А вот это был удар в поддых! Капитан аж рот раскрыл!

— Э-э-э… ну…

— Да — или нет?

— Да. Я именно её и читал.

Девушка встала из-за стола, взяла с полки бутылку минералки и выпила почти половину одним духом.

— Извини… это требует большого расхода сил…

— Да я понимаю… — ошарашено пробормотал Ведерников.

Хотя ничего он вообще не понимал. В его голове всё никак не могло сложиться понимание момента. Такого же просто не может быть! Это сказки!

Но… книга?

Он не мог сейчас сказать — какой по счёту она стояла на полке, однако то, что справа — это совершенно точно! Капитан вообще о ней как-то даже и позабыл, хотя таскал её с собою уже давно — очень она ещё в детстве понравилась. Да и в руки перед отъездом взял её как-то машинально… время убить. Спать совершенно не хотелось, вот и взял, что попалось.

— Давай внесём ясность, — поставила бутылку на стол девушка. — Я, разумеется, не могу знать всего и обо всех — это фантастика. Так уж получилось, что то, что касается тебя и твоих ребят, я могу иногда видеть чётче, чем всё прочее. Почему — это вопрос не ко мне. Я не экстрасенс, каких показывают по телевизору, не ясновидящая и так далее…

— В смысле — есть и другие группы?

— Есть, конечно! — пожала она плечами. — Полагаю, что и я не являюсь таким уж уникальным специалистом. И с ними тоже кто-то работает помимо меня. Надеюсь, что столь же эффективно или даже лучше. Просто… так получилось, что с вашей группой у меня чётче получается видеть реальную картинку. Мне проще как-то вас чувствовать… ну и Крылов тогда сказал, мол, это шанс! Такое редко бывает… ну и вообще… Вот так мы и встретились.

— То есть — могли бы вообще никогда друг друга и не увидать?

— Запросто, — кивнула Анна. — Как я понимаю, это вообще против правил — чтобы так вот, лицом к лицу, когда-либо встречались ваши ребята и наши… ну… ты же меня понимаешь?

Капитан ничего толком пока и не понял, но в ответ кивнул. Пока ясно было только одно — «Заря» — не вымысел и не псевдоним какого-то источника информации. Это — живой человек — и вот она сидит прямо перед ним. Непонятно, правда, пока оставалось — чем же вызван столь повышенный интерес именно к его группе? Таких спецов, не сказать, чтобы дофига — но и не они же одни!