«Если», 2008 № 08

КОНЕЦ ДЕТСТВА

Более двух лет разделяют две кинохроники Нарнии. Больше тысячи лет протекло по времени сказочной страны. Многое изменилось и в кадре, и за кадром.

Если в начале нового столетия какому-то книжному жанру грех жаловаться на невнимание большого кино, так это фэнтези. Особенно фэнтези для юного читателя. Но… неладно что-то в детском королевстве. Завоевавшие небывалую популярность экранизации книг Толкина и Роулинг дали коллегам по цеху волшебный билет в заэкранное пространство. И оказали медвежью услугу сформировав «прокрустово ложе» визуальных и постановочных решений. Теперь едва ли не во всякой очередной киноверсии детской фэнтези угадываются шаблоны «Властелина Колец» или серии о Гарри Поттере.

От соблазна удержался разве что Тим Бартон, благодаря сложившемуся авторскому стилю. В иных же случаях доходит до абсурда. Так, постановка «Восхода Тьмы» по произведениям Сьюзан Купер выглядит клоном похождений мальчика из Хогвартса, в то время как оригинал написан задолго до первой книги Роулинг. Инерция столь сильна, что у неподготовленного зрителя может сложиться впечатление, будто он смотрит воплощение одного большого межавторского цикла.

Вышедшая под занавес 2005 года картина «Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф» при всех достоинствах уже являла собой пример инерции. Упоительные пролеты камеры над новозеландскими пейзажами отсылали к творениям Джексона. Многоцветье волшебных рас будто эмигрировало из «Бесконечной истории». А дети-родственники, прежде чем попасть в Нарнию, успели подучиться магии, слетать в Небыляндию и пережить «33 несчастья».

Однако режиссер Эндрю Адамсон если и проигрывал более скорым предшественникам, то всего лишь по очкам. Не предложив визуальной новизны, он сконцентрировался на деталях. В чем и преуспел, будь то авианалет в прологе или надпись на корешке фолианта «Человек — это миф?» Кроме того, ленту Адамсона отличали два важных момента. Во-первых, она оказалась по-хорошему детской, лишенной мрачной готики или циничного «черного» юмора. Во-вторых, режиссер ненавязчиво и уважительно к первоисточнику сумел передать миссионерское послание Льюиса. Наиболее жесткая и драматичная сцена добровольной жертвы Аслана приемами воздействия на зрителя даже перекликалась с гибсоновскими «Страстями Христовыми».

Адамсон остался в режиссерском кресле фильма-продолжения «Хроники Нарнии: Принц Каспиан». Но возвращение в Нарнию далось труднее. Сюжет повести Льюиса, четвертой по внутренней хронологии, не линеен. Перенести его на экран близко к тексту не представлялось возможным. А юные актеры выросли значительно больше, чем требовалось по книге. Уильяму Мосли, «старшему из Певенси», исполнилось двадцать. Потому вместо тринадцатилетнего принца Каспиана на экране действует мужчина, сыгранный двадцатишестилетним театральным актером Беном Борисом (ранее появлялся в эпизоде «Звездной пыли»). Однако Адамсон сумел превратить внешние обстоятельства в творческий ход, привнеся еще и личные мотивы, о чем признался в интервью. Вторая часть «Хроник Нарнии» стала фильмом о взрослении. О расставании с детством. О неизбежности перемен. Все центральные герои так или иначе пытаются вернуть нечто утраченное, ту Нарнию, какой они ее помнят, о какой мечтают. Все терпят поражение в своих попытках. А правым, как всегда, оказывается Аслан: изменить можно только то, что будет.

Смена идейной составляющей, естественно, привела к иному видеоряду. «Лев, колдунья и волшебный шкаф» делали упор на сказочность происходящего, а «Принц Каспиан» — на героику. Реальность суровее сказки, а люди-враги, не верящие в магию, намного опаснее Белой Колдуньи. Отсюда большее количество батальных сцен (даже по сравнению с книгой) и темных, холодных цветов. Симпатичных говорящих зверей в кадре стало куда меньше, зато появились струйки крови. И даже дыхание Аслана не отменяет множества смертей от меча и арбалетного болта.

Растеряв детскую наивность первой серии, вторая часть уже не в силах противостоять чарам взрослых маркетинговых клише. В результате нарнийские ландшафты и эпические схватки почти копируют Средиземье, а в отношения подростков «вдруг» проникает любовная линия с обязательным поцелуем в финале. Хотя встречаются и остроумные аллюзии, вроде трех Мышкетеров с ухватками Кота-в-сапогах из «Шрека 2» того же Адамсона.

Прежняя солнечная Нарния появляется лишь раз в начале, когда дети впервые ступают на берег моря. Все проходит, даже детство в сказочной стране. Какой будет эта страна в третьем фильме, увидим через пару лет.

Аркадий ШУШПАНОВ

РЕЦЕНЗИИ

2012: СУДНЫЙ ДЕНЬ

(2012: DOOMSDAY)

Производство компании Faith Films, 2008. Режиссер Ник Эверхарт.

В ролях: Клифф де Янг, Дэйл Мидклиф, Эми Доленц и др. 1 ч. 32 мин.

Не желая или не имея возможности вкладывать в рекламу своей продукции серьезные средства, производитель, скажем, дешевых кроссовок нередко выпускает товар под маркой, лишь на одну-две буквы отличающейся от известного брэнда: «Абибас», например, или «Бибок». Поскольку кино — по крайней мере, коммерческое — давно живет по законам индустрии, то подобное явление наблюдается и там. Выход на экраны очередного блокбастера сопровождается появлением картин-двойников: «Трансморферы», «Чужой против Охотника», «Я — Омега», «Сокровища Да Винчи»… Большинство из перечисленных картин объединяет присутствие в титрах имени Ника Эверхарта. Он выступал и в качестве сценариста, работал монтажером, продюсировал, а в очередной экранизации приключений Алана Квотермейна, снятой к возвращению на большой экран Индианы Джонса, даже сыграл роль второго плана. Режиссерское кресло Эверхарт занимал дважды: первой работой стал клон «Омена», второй — «2012: Судный день», стригущий купоны со зрительского внимания к грядущим масштабным кинозрелищам работы Роланда Эммериха и Майкла Бэя, «2012» и «2012: Война за души», соответственно.

История начинается с того, что в мексиканских дебрях экспедиция археолога Фрэнка Ричардса обнаруживает христианское святилище доколумбовой эпохи. Увы, его тут же уничтожает извержение вулкана, ученые успевают вынести лишь древнее золотое распятие. Мир тем временем погружается в пучину бедствий: вращение планеты замедляется, «мор, трус и глад» терзают человечество.

Увы, замахнувшись на тему теодицеи, но так и не преуспев в попытках разобраться, отчего же христианский Бог допускает существование зла и страданий, создатели очень быстро свели историю к банальному квесту: возьми то-то, принеси туда-то. Правда, зачем-то превратили его в парафраз евангельской истории Рождества. В итоге полотно трещит по швам, фильм распадается на отдельные фрагменты… В общем, «Абибас» — он и в кино «Абибас».

Сергей Цветков

БУГИМЕН-2

(BOOGEYMAN-2)

Производство компании Ghost House Pictures, 2007. режиссер Джефф Бетанкур.

В ролях: Даниэль Савре, Мэтт Коэн, Крисси Гриффит и др. 1 ч. 33 мин.

Английская Википедия утверждает, что фильм 2005 года, сиквелом которого является «Бугимен-2», был экранизацией одноименного произведения Стивена Кинга (российскому читателю оно знакомо под названием «И пришел Бука»). Однако это, скорее всего, ошибка — с рассказом Короля ужасов и первый, и тем более второй фильм роднят лишь титульный персонаж и жанр. Куда с большим основанием «Бугимен-2» можно было бы назвать римейком третьей части «Кошмара на улице Вязов»: и там, и тут действие происходит в психиатрической клинике, персонал которой убежден, что монстр, преследующий пациентов, как только те заснут, всего лишь ночной кошмар. Вообще, любителям и знатокам жанра во время сеанса будет трудно избавиться от ощущения дежа вю, слишком уж много и откровенно заимствует режиссер-дебютант из творчества коллег.

Зато для неофитов картина может стать своеобразной антологией классических приемов и сцен кинохоррора.

К чести режиссера, опыт предшественников он изучил на «отлично». В его изложении история девушки, пытающейся с помощью докторов избавиться от детской боязни живущего в шкафу монстра, но вместо этого встречающей свой кошмар во плоти, получилась страшной и натуралистичной. Последнему немало способствовало и то, что из-за недостаточного кассового успеха первой части продюсеры, среди которых сам Сэм Рэйми, решили выпускать продолжение сразу на DVD. Это избавило создателей картины от постоянной оглядки на американский прокатный рейтинг, чрезвычайно строгий ко всему, что касается секса и насилия. Трудно сказать, сыграла ли эта свобода ключевую роль, но в итоге американские зрители признали, что продолжение вышло куда страшнее первой части, а прокатчики из стран Европы, где законодательство не так сурово к показу в кино крови и обнаженной натуры, сочли возможным выпустить фильм на большой экран.

Сергей Цветков

ИГРА

Производство компании ТПО «Рок» (Россия), 2008. Режиссер Александр Рогожкин.

В ролях: Юрий Степанов, Алексей Булдаков, Артем Волобуев, Даниил Страхов, Артур Ваха и др. 1 ч. 34 мин.

Перед началом чемпионата Европы по футболу на экраны вышел фильм о футболе, заказанный Первым каналом, Российским футбольным союзом и спонсируемый Федеральным агентством по культуре и кинематографии РФ. Что ждать от такого фильма, как не ура-патриотизма и рекламы достижений российского спорта? Но все не так просто, ведь режиссер Александр Рогожкин — известный юморист-сюрреалист, автор замечательных «Особенностей национальной охоты» и прочих «Особенностей…». Рогожкин и тут верен себе — фильм получился совершенно внежанровый. Назвать его комедией язык не повернется — юмор уж слишком инфернален и сюрреалистичен; классическим спорт-муви также не назовешь — не о спортивных достижениях и преодолении себя картина. Авантюрный элемент хоть и присутствует, но на втором плане.

Действие разворачивается в недалеком будущем. В Москве — чемпионат мира по футболу, сборная России выходит в полуфинал, а затем и в финал турнира (что автоматически переносит фильм из жанра научной фантастики в жанр фэнтези). Как всегда у Рогожкина, в ленте нет главного героя, все второстепенные, зато какие сочные: юный администратор базы сборной, мечтающий выйти на поле; уборщица базы — на самом деле филологиня, подслушивающая лексику спортсменов для своей диссертации; подростки из интерната для недоразвитых, проникшие на базу и обладающие уникальными способностями; молодой тренер сборной, на полном серьезе рассуждающий о благородстве в профессиональном спорте; гаишник, пишущий стихи; сторож базы — спившийся гениальный врач, ныне умеющий после вполне определенной дозы возлияний абсолютно точно предсказывать результаты матчей; и наконец главный администратор, пытающийся воспользоваться этими предсказаниями в личных целях… А сборной меж тем предстоит финал — с какой страной, нам так и не будет сказано.

Чем закончится матч, сообщать не станем, однако отметим, что зритель, хорошо знающий футбольные правила и правила проведения крупных соревнований, вполне может предсказать концовку этой картины.

Тимофей Озеров

«ЧЕГО ТЕБЕ НАДОБНО, СТАРЧЕ?»

Первая классика, которую мы вслух читаем своим детям — это «Сказка о рыбаке и рыбке» и «Сказка о царе Салтане». Впрочем, не надо быть пушкиноведом, чтобы без лицемерия сказать, что какая-то пушкинская сказка нравится больше, а какая-то — меньше. Да и сам поэт относился к ним по-разному. А уж коли бы ему довелось увидеть их экранизации, то наверняка многие из них удостоились бы едких насмешек и издевательских упреков.

Впервые на кинопленку была перенесена все та же «Сказка о рыбаке и рыбке». Одночастевку в 12 сценах, связанных титрами, поставил в 1911 году для «Братьев Пате» К.Ганзен. В фильме сыграли известные театральные актеры — Николай Васильев и Лидия Сычева. Морские сцены снимались на реальном побережье, а декорации в старорусском стиле сделал один из лучших художников русского немого кино Чеслав Сабинский. Как и при более поздних экранизациях, первых русских кинематографистов подкупила возможность воочию показать те фантастические метаморфозы, которые происходят с героиней (беднячка — богатая крестьянка — столбовая дворянка — царица!) и ее жилищем. Кроме того, фильму не откажешь в неподдельном комизме, который проявляется и в игре актерского дуэта, и в самой золотой рыбке, имеющей, вопреки дальнейшей традиции, такие огромные размеры, что она с трудом помещается в лодке.

Откровенно говоря, той же сказкой, но для более взрослого зрителя, была и «Русалка», экранизированная на год раньше в киноателье «А.Ханжонкова». Эта «драма любви, попранной социальным неравенством», имеет откровенно сказочный финал. Мы видим лежащего на дне Днепра мертвого князя и торжествующую дочь мельника Наташу, ставшую царицей русалок. Фантастическое пророчество волхва определяет судьбу князя Олега в «Песни о вещем Олеге», экранизированной в 1911 году Я.Протазановым, причем знаменитый впоследствии режиссер сам же и сыграл роль волхва.

Снимать сюжеты о рыбаке и рыбке или вещем Олеге было довольно просто: минимум актеров, четкая последовательность сюжета, отсутствие трюковых съемок. Однако надо отдать должное русскому дореволюционному кино. К 1914 году оно может похвастаться и гораздо более сложными версиями пушкинских экранизаций — это и «Пиковая дама», и «Мазепа», и «Братья-разбойники», и «Домик в Коломне». Что касается сказок, то здесь доходит черед до «Руслана и Людмилы» и «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях». Первый фильм, к сожалению, не сохранился. На его ценность указывает хотя бы то, что режиссером и оператором был В.Старевич — самый известный в дореволюционном кино экспериментатор в области трюковой съемки и монтажа, а роль Руслана исполнил Иван Мозжухин. «Сказку о мертвой (в названии фильма — „спящей“) царевне…» ставил, скорее всего, П.Чардынин, но одним из операторов был также Старевич. Не случайно кульминацией сюжета стал эпизод похорон царевны (ее сыграла звезда русского немого кино Софья Гославская), решенный в замедленном, фантасмагорическом ритме. Единодушных похвал удостоились «древнерусские» костюмы и интерьеры, стилизованные в духе картин Васнецова и Билибина.

На последнее обстоятельство надо обратить особое внимание. Конечно, в руках такого виртуоза трюковых съемок, как Старевич, камера даже в начале XX века могла воспроизвести на экране волшебные эпизоды пушкинской сказки — будь то бой Руслана с Головой или игра Людмилы с шапкой-невидимкой. Но все же главный акцент делался на древнерусском стиле и патриотическом воспевании богатырских традиций — что было особенно актуально с началом первой мировой войны.

По вполне понятным причинам в первое послереволюционное десятилетие будить ностальгию по княжеско-боярской Руси было не своевременно. В 1920 — начале 1930-х годов в советских экранизациях Пушкина преобладает критический пафос и мотив униженного человеческого достоинства. Именно под таким ракурсом экранизируются «Коллежский регистратор», «Капитанская дочка». «Дубровский» и т. д. Единственная пушкинская сказка, которая представляется актуальной с классовых позиций, это озорная и иронически злая история о попе и работнике его Балде. В 1933 году такой мультфильм берется ставить М.Цехановский в Ленинграде. Его мультипликационная графика строилась на условности сатирического плаката. Она агрессивно высмеивала кустодиевскую уездную Россию, представленную в виде базарного торжища, где рядом с огурцами и требухой продаются скабрезные лубки («Венера без рубашки — толстые ляжки»). Именно это плюс музыка попавшего в опалу Д.Шостаковича не понравились кинематографическому руководству, и незаконченная картина (эпизод «Базар») легла на полку.

Повторная экранизация, тоже в виде рисованного мультфильма, но уже без каких бы то ни было формалистических наворотов, была сделана уже в 1939 году П.Сазоновым, однако заметным явлением в истории советской анимации не стала. Куда ярче выглядела поставленная двумя годами раньше «Сказка о рыбаке и рыбке» А.Птушко. Объемный кукольный фильм не просто вызывал у октябрят и пионеров неприязнь к дворянкам, царицам и богатству как таковому, но поражал своей необычной формой: благодаря методу трехцветной гидротипии он впервые сделал пушкинскую сказку цветной, а руки настоящего палехского художника П.Баженова привнесли в него атмосферу подлинной русской старины.

К концу 1930-х державный стиль и сопутствующая ему русская богатырская атрибутика вновь стали злобой дня, а посему на съемочной площадке опять появился Руслан, на этот раз в исполнении мужественного светловолосого красавца Сергея Столярова, По сценарию в ключевые эпизоды фильма выдвинулись поединок с «бронированной» головой и разгром печенежской орды под Киевом. В итоге режиссер (он же — один из сценаристов) И.Никитченко сделал нечто среднее между экранизацией оперы Глинки и парафразом «Нибелунгов» Фрица Ланга. Фильм утратил легкость и юмор волшебной сказки и нескольких главных героев (Ратмира, Финна), но до полноценной богатырской саги тоже не дотянул. Можно предположить, что именно эта не вполне удачная экранизация почти на тридцать лет сделала пушкинские сказки монополией советских аниматоров.

Отдадим им должное — мультфильмы, созданные В. и З.Брумберг («Сказка о царе Салтане», 1943), М.Цехановским («Сказка о рыбаке и рыбке», 1950), И.Ивановым-Вано («Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях»), вполне можно причислить к вехам советского кино той далеко не самойплодотворной эпохи, которая началась с тяжелейшей войны и продолжилась послевоенным «малокартиньем».

Фильм сестер Брумберг не раз критиковали за «иллюстративный подход к первоисточнику», но такая иллюстративность, визуальной основой которой стали превосходные эскизы художника К.Кузнецова, а звуковой — голоса М.Жарова (Салтан), М.Бабановой (царевна Лебедь) и Ф.Раневской (Бабариха), не может не вызывать уважение. Очень интересен и опыт Цехановского, который для создания образов старика и старухи в своем фильме использовал перерисовку портретов реальных актеров — Б.Чиркова и М.Зуевой, благодаря чему их анимационные двойники приобрели богатство мимики и прекрасную пластическую выразительность. Так, эффект зуевской маски заключается в том, что героиня, меняющая бедняцкую одежду на дворянское, а затем и царское платье, неизменно остается угрюмой и тупой «мужичкой», которую не облагораживают не жемчуга, ни собольи душегрейки (а не в этом ли главный смысл пушкинской притчи?). Не случайно в 1951 году фильм получил премию кинофестиваля в Карловых Варах как лучшая мультипликация.

Экранизация «Мертвой царевны» Иванова-Вано сделана более традиционно и адаптирована для маленького зрителя. Если мы заглянем в том Пушкина, то увидим, что живущие на лесной заставе богатыри не только стреляют «серых уток», но и ходят на «молодецкий разбой», «вытравляют из лесов» и «отсекают башку» всякого рода незваным гостям. Сценаристы убирают даже намек на это. Богатыри до приторности благостны и добродушны, царевна ангельски кротка, царица-мачеха коварна и жестока, а ее «гадючья» красота не вызывает никакой симпатии. Впрочем, такая монохромность персонажей, в принципе, соответствует сказочному канону и вполне приемлема для тех, кто знакомится с Пушкиным, еще не умея читать. Зато волшебные придумки поэта (зеркальце, действующее как прототип современного мобильника, диалоги королевича Елисея с солнцем, месяцем и ветром) запоминаются в интерпретации Иванова-Вано раз и навсегда и уже возникают перед глазами во время каждого нового прочтения сказки.

Атеистическая идеология советских времен позволяла с легкостью и озорством экранизировать «Сказку о попе…». Можно напомнить, что при жизни Пушкина она попадала под запрет, и добившийся ее публикации Жуковский неуклюже изменил статус одного из главных героев, переведя его в купеческое сословие. В 1956 году мультфильм о Балде поставил А.Каранович, в 1976-м — И.Ковалевская. Кукольная интепретация Карановича запоминалась смешными образами чертей, их гротескно-сказочным подводным царством… и без кавычек кустодиевскими картинками базара и поповского чаепития. Рисованный мультфильм Ковалевской стал еще одной попыткой создания анимационного мюзикла в духе «Бременских музыкантов». Все вокальные партии исполнил популярный певец О.Анофриев, в фильме было много стилизованной русской народной музыки и добродушного юмора. К радости или разочарованию зрителя, жертвой такого решения стали присущие первоисточнику пушкинская нешуточная издевка и жестокость по отношению к попу — толоконному лбу.

Тут, пожалуй, надо добавить, что кроме «Сказки о попе…» в русло детского «доброго» мультфильма с трудом укладывалась еще одна пушкинская сказка — о золотом петушке. Сама эта сказка весьма необычна и вызывает много вопросов у читателей-малолеток. Они есть и по поводу сюжета (кто и как убил сыновей царя Дадона?), и в отношении деталей (скопец — это кто?), и в отношении авторского подтекста, где сплетены насмешки над сексуальной и политической несостоятельностью одряхлевшего правителя. В 1967 году на «Союзмультфильме» был снят графический мультфильм А.Снежко-Блоцкой, где много и толково использовались музыкальные темы классической оперы Римского-Корсакова. Однако, по общему признанию, в музыке было больше выдумки и экспрессии, чем в изображении, ну, а вопросов у маленьких зрителей, пожалуй, только прибавилось.

Когда сюжет и герои сказки теряют свою однозначную простоту — значит, впору уже говорить о фэнтези. Не исключено, что «Сказку о золотом петушке» нужно было ставить как полнометражное игровое фэнтези — собственно, это и произошло со «Сказкой о царе Салтане» в 1966-м и «Русланом и Людмилой» в 1972-м. Оба фильма поставил классик советского и мирового сказочного кино А.Птушко, и, как мне представляется, в обоих случаях он присматривался к опыту зарубежной кинематографической фэнтези. Но если в первом случае он на правах хозяина пригласил иноземцев в пушкинское «Лукоморье», то во втором — попытался стать проводником поэта в лабиринте иностранных фэнтезийных приемов, да, похоже, и сам там сбился с пути.

В «Царе Салтане» по-пушкински органично сочетается атмосфера шутовства, балаганного юмора, наив любовной линии и пафос торжества добра над злом. Во многом это заслуга актеров, среди которых есть наивно-сентиментальный дуэт молодых влюбленных (юные О.Видов и К.Рябинкина), откровенные «шуты» (С.Мартинсон и О.Викланд) и исполнители-универсалы, умеющие чуть ли не в одном кадре играть и драму, и комедию (в первую очередь, это относится к Л.Голубкиной в роли царицы). Но ведь такой ансамбль надо было подобрать и заставить работать в едином ключе! Фильм не перегружен «волшебными» спецэффектами, среди которых более всего запоминаются трехметровые морские богатыри (их стилизованные под античность доспехи — очевидная дань итальянской фэнтези «меча и сандалий»), однако это ничуть не разрежает сказочную атмосферу. Несмотря на скроенные по историческим прототипам костюмы, архитектуру, народные песни и танцы, перед нами именно сказочный остров Буян, а не Киевская или Владимирская Русь.

В «Руслане и Людмиле» этого повторить не удалось. Фильм просел под грузом эклектичных, разношерстных героев и приемов. Не удивляют, а, скорее, разочаровывают главные козыри прежних фильмов Птушко — куклы и скульптуры, созданные С.Мокиль, его соратницы еще со времен «Нового Гулливера». Голова великана-богатыря, с которой сталкивается Руслан, выглядит блеклой и бутафорски-безжизненной, захватчики-печенеги похожи на каких-то «зубастиков» или африканских дикарей из мультяшки. К сожалению, не меньше разочаровали и «живые» герои — прежде всего, сами Руслан и Людмила (В.Козинец и Н.Петрова), а также едва ли не весь набор волшебных персонажей, ставших воистину культовыми после постановок оперы Глинки: Черномор (В.Федоров), фарлаф (В.Невинный), Финн (И.Ясулович)… Можно даже не упоминать о сюжетной линии восточного царевича Ратмира, чей счастливый семейный союз с прибалтийской рыбачкой вызвал ассоциации с мозаиками и скульптурами ВДНХ. В сравнении со знаменитыми оперными спектаклями Большого театра фильм проигрывал еще и потому, что музыка выдающегося советского композитора Т.Хренникова была просто обречена невыигрышными сравнениями с всемирно известными мелодиями Глинки. Наконец, последнее по порядку, но не по существу — сценаристы дописали и стилизовали «под Пушкина» львиную долю диалогов, что сильно обесценило сам факт пушкинской экранизации и дало повод к язвительным усмешкам в зрительном зале.

Досадные промахи корифея советской сказочной кинофантастики были во многом учтены при постановке фильма «Осенние колокола» (1978). Фильм, поставленный на «второстепенной» студии Горького по мотивам «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях», отнюдь не метил в блокбастеры, но для этого проекта подобралась весьма интересная творческая команда. Сценарий написал А.Володин. В.Горрикер не входил в число самых маститых и увенчанных лаврами режиссеров, но у него был весьма успешный опыт работы в костюмно-историческом жанре фильма-оперы (например, «Иоланта»), в том числе и по пушкинским сюжетам («Моцарт и Сальери», «Каменный гость»). Практически все диалоги были взяты из пушкинского оригинала, а закадровый текст (тоже оригинальный) с присущим ему мастерством и вдохновением прочел И.Смоктуновский. Актерский состав фильма не блистал громкими именами (к исключениям можно отнести разве что И.Алферову, Н.Сайко да Г.Милляра в крошечной эпизодической роли), но сработал органично и слаженно. Музыкальный ряд был скомпонован на основе колоритных «русских» тем из произведений Мусоргского, Глазунова, Шостаковича, Свиридова, Калинникова и других.

Для своей экранизации Горрикер избрал очень популярный в конце 1970-х жанр романтического музыкального ревю. Делать ревю на основе Пушкина было очень опасно. Вместо романтики в любом кадре могла возникнуть пародия, пошлость, кич. Нельзя сказать, что фильм на всем его пути от зачина к финалу счастливо избежал этих подводных камней. Есть не очень удачная фигура придурковатого и безвольного царя. Есть скомканный и невнятный финал, из которого зритель не понимает, что произошло с царицей-мачехой и почему царь многозначительно кивает отравительнице-Чернавке, как бы приглашая ее разделить с ним царский трон. Есть немало нестыковок замечательного древнерусского колорита (фильм снимался во Владимирско-Суздальском заповеднике) со стилизованными женскими костюмами, воинскими доспехами, каретами и прочей атрибутикой, явно перекочевавшей из иностранных «рыцарских» фильмов-ревю.

Но при всем этом имеются и очень важные достоинства. Во-первых, в кульминационные лирические и драматические моменты зрителю не смешно. Прежде всего, это эпизоды с королевичем Елисеем (В.Вихров) и молодой царевной (Л.Чиркова). Во-вторых, нас не покидает ощущение, что мы действительно смотрим экранизацию Пушкина (конечно, во многом это заслуга все того же Смоктуновского). И, в-третьих, при неизбежных параллелях с классическим мультфильмом И.Иванова-Вано создатели «Осенних колоколов» совершенно по-своему видят пушкинских героев. Это и миловидная царица-мачеха (Л.Дребнева), которую переполняет не змеиная злоба, а ревность и бабья дурь, и царевна — наивная, ребячливая, но без ангельской приторности, и, конечно, семерка богатырей, чем-то похожих на «Песняров» из известного ансамбля, причем самому меньшему из них не больше десяти лет.

«Осенние колокола» — это, по моим сведениям, последняя экранизация сказок Пушкина в игровом кино. В 1984 году на «Союзмультфильме» все тот же неувядающий И.Иванов-Вано в соавторстве с Л.Мильчиным поставил часовой мультфильм «Сказка о царе Салтане» — яркий, красочный, стилизованный под Палех, как бы доказав всем, что в показе таких чудес, как бой Руслана с Головой или полет с Черномором, у анимации нет соперников.

Конечно, сегодня игровое кино с его девятым валом компьютерных спецэффектов легко может это опровергнуть. Но, похоже, делать этого пока никто не собирается. По-видимому, с точки зрения иностранных продюсеров, сказки Пушкина слишком «русские», чтобы на их основе делать кино для глобальной аудитории. Единственное и частичное исключение — это «Сказка о золотом петушке». Кстати, в 2003 году во Франции экранизировали оперу «Золотой петушок», но именно оперу Римского-Корсакова, а не сказку Пушкина. Что касается России, то благодаря старым и новым видеоформатам современный зритель, в принципе, удовлетворяет свой спрос на пушкинские сказки с помощью старых, классических лент, конкурировать с которыми не по плечу даже тем, у кого есть многомиллионные бюджеты и магические спецэффекты.

Из всего вышесказанного напрашивается вывод, что мертвая царевна (а с ней и Золотая Рыбка, работник Балда, царь Салтан и прочие сказочные герои) еще долго будут ждать чьего-то чудесного прикосновения. И все же воздержусь от прогнозов. Просто напомню, что мир сказочных сюжетов и героев Пушкина гораздо богаче, чем утверждает потрепанная школьная хрестоматия. Без малого век назад, в 1911 году, в первый и последний раз была экранизирована жутковатая сказка «Жених». А ведь иногда прекрасная основа для сказочного сценария скрыта даже в пушкинском стихотворении. Перечитайте хорошо знакомого «Утопленника», менее известного «Гусара» или «Песни западных славян» с их «Янышем Королевичем» и «Сестрами и братьями» — и убедитесь сами.

Дмитрий КАРАВАЕВ

ТОРЖЕСТВО АНИМАЦИИ

Предлагаем вниманию читателей традиционный обзор российских фантастических кинопремьер ближайших месяцев.

Центральное кинособытие августа — премьера очередного масштабного фильма-комикса Кристофера Нолана о Бэтмене. Перепончатокрылого супергероя в «Темном рыцаре» (The Dark Knight)опять сыграет Кристиан Бэйл, да и актерский состав ролей второго плана весьма впечатляет. Поклонники других жанров также не будут обижены: в августовском репертуаре можно обнаружить и авангардистский хоррор голливудского француза Александра Ажа «Зеркала» (Mirrors), раскрывающий страшные черты Зазеркалья, и постапокалиптический боевик «Вавилон нашей эры» (Babylon A.D.), в котором герой Вина Дизеля должен вывезти из России женщину, зараженную смертельным вирусом. Не отстает и отечественный кинематограф: фильм Александра Мельника «Новая земля» расскажет о том, как в недалеком будущем заключенным в качестве эксперимента предлагают построить свое общество на удаленном острове. Скрасить окончание каникул школьникам и их родителям помогут сразу несколько полнометражных мультфильмов, среди которых стоит выделить два «космических»: «Мухнем на Луну 3D» (Fly Me to the Moon) о судьбе трех мух-мечтательниц, пробравшихся на «Аполлон-11», и «Мартышки в космосе» (Space Chimps), повествующий о приключениях обезьяньего экипажа межзвездного корабля.

Сентябрь стартует с историко-космического хоррор-боевика: «Пришелец» (Outlander)преследует сбежавшего инопланетного монстра на Земле времен викингов. Продолжится полноэкранное торжество анимации — юные зрители смогут совершить путешествие в мир, где правит наука, вместе с героем мультфильма Энтони Леондиса «Игорь» (Igor), увидеть российский сиквел-сказку «Новые приключения Бабки Ёжки», а также в кинотеатрах, а не по видео познакомиться с классикой мировой анимации — фильмами Хаяо Миядзаки «Принцесса Mононоке» (Mononoke-hime, 1997), «Ведьмина служба доставки» (Majo nо Takkyubin, 1989) и «Порко Россо» (Porco Rosso, 1992). Под занавес месяца грядет крупномасштабный проект Эрика Бревига «Путешествие к центру Земли 3D» (Journey to the Center of the Earth 3D). В этой современной версии знаменитого романа Жюля Верна главному герою с племянником-подростком и очаровательной гидессой предстоит отправиться в загадочный подземный мир.

Судьбы октябрьского кинопроката опять вершит анимация. Джордж Лукас, один из самых успешных бизнесменов от кино, в своем репертуаре: пилотный фильм мультсериала «Звездные войны: Войны клонов» (Star Wars: The Clone Wars) выйдет на большие экраны (впрочем, в России на два месяца позже мировой премьеры). Продолжит осваивать отечественный рынок модный жанр российской псевдославянской сказки: в октябре можно будет посмотреть очередной продукт такого рода — фильм режиссера с говорящей фамилией Георгий Гитис «Приключения Алёнушки и Ерёмы». В самом конце месяца выйдет еще один мультсиквел «Мадагаскар 2: Побег в Африку» (Madagascar: Escape 2 Africa). Любителям же игровой кинофантастики останется довольствоваться лишь хоррором из серии «потерпевшие кораблекрушение попадают на остров монстров» в фильме «Племя» (The Lost Tribe) и очередной пародией «Очень катастрофическое кино» (DisasterMovie).

Зато ноябрь порадует новыми «анами»: очередная «бондиана» будет называться «Квант милосердия» (Quantum of Solace), а очередная «поттериана» — «Тарри Поттер и принц-полукровка» (Harry Potter and the Half-Blood Prince). Но анимация не отступит: герой мультика «Ураган» (Bolt) пес, исполняющий в телесериалах роли суперпсов и уверовавший в свою непобедимость, должен продемонстрировать эти качества «в реале». Ну а попугать зрителей последний месяц осени призваны «Карантин» (Quarantined)и «Слепота» (Blindness).

Декабрь готовит подарок любителям старой доброй НФ: они увидят римейк классического фильма 1951 года «День, когда Земля остановилась» (The Day the Earth Stood Still). Главную роль в новой версии исполнит Кеану Ривз, самый фантастический актер из ныне действующих. Историю старика-контрамота, с годами молодеющего, расскажет знаменитый режиссер Дэвид Финчер в картине «Загадочное дело Бенджамина Баттона» (The Curious Case of Benjamin Button). Триллер про Хэллоуин «Кошелек или жизнь» (Trick's Treat)не слишком уместен перед Рождеством, но у российского проката свои предпочтения… Сиквел веселой российской комедии из жанра «поменялись телами» — «Любовь-Морковь 2» — расскажет о дальнейшей судьбе героев первого фильма. Им опять предстоит испытание, однако на этот раз они поменяются телами не друг с другом, а со своими детьми. Не отстанет и анимация: под Новый год можно будет посмотреть североевропейский фильм «Путь к звездам» (Niko — Lentajan poika) — об олененке, мечтающем научиться летать.

Тимофей ОЗЕРОВ