«Если», 1999 № 09

Джеймс Уайт Напасть

После трех лет обучения в Школе предварительной подготовки Галактической Федерации на Фомалхауте-III учащиеся из числа землян-неграждан попарно отбывали туда, где требовались специалисты их профиля.

Мартин отрапортовал о своем прибытии в класс и о готовности к работе. Он и Бет находились в трудном положении: предложенные направления и позиции их не устраивали. Наставник, видимо, никак не мог решить, что с ними делать. Значит, это бесформенное скользкое чудище со множеством щупальцев, отвечавшее за их подготовку, обязано было в очередной раз продемонстрировать, как сильно они ошибаются.

Мониторы встретили их надписью:

ДОБРОЕ УТРО. СЕЙЧАС ПОСЛЕДУЮТ ИНСТРУКЦИИ. ЗАПИШИТЕ ИХ ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕЙ РАБОТЫ.

Стена напротив превратилась в экран. На нем во всех отталкивающих подробностях появился наставник в своем логове — большом тускло освещенном помещении с низким потолком. Наставника окружали небольшие пульты и восемь неопрятных разноцветных куч. Раньше Мартин думал, что это элементы декора или обстановки, но однажды чудище поднесло разноцветную копну к одному из множества отверстий на своем теле, из чего следовало, что это либо еда, либо ароматическая растительность.

Верхнее веко чудища отделилось от нижнего, явив единственный глаз — большой прозрачный пузырь, внутри которого независимо один от другого перемещались два зрачка.

На мониторах появился новый текст:

СУЩНОСТЬ ЗАДАНИЯ. МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ — СИСТЕМА TRD/5/23768/G3. НАХОДЯСЬ НА ОРБИТЕ ЧЕТВЕРТОЙ ПЛАНЕТЫ, ИЗУЧИТЬ ЕЕ, УСТАНОВИТЬ КОНТАКТ С ОДНИМ ИЛИ НЕСКОЛЬКИМИ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ДОМИНИРУЮЩЕЙ ЖИЗНЕННОЙ ФОРМЫ, ОЦЕНИТЬ ПРИГОДНОСТЬ ИЛИ НЕПРИГОДНОСТЬ ВИДА ДЛЯ ПРИЕМА В ЧЛЕНЫ ГАЛАКТИЧЕСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.

ВОПРОСЫ?

Мартин судорожно сглотнул. Он знал, что испытывает чисто психо-соматическое ощущение, но от этого не стало легче: его желудок утратил вес и пустился в свободное плавание. Бет, сидящая за соседним пультом, надела очки. Ни очков, ни какого-либо еще вспомогательного средства ей не требовалось, так как все студенты с Земли проходили медицинскую и регенеративную обработку по стандартам Федерации и были физически совершенны, насколько это возможно для особей их вида. Но в моменты напряжения Бет надевала очки, полагая, что они придают ей значимости.

— Вопросов нет, — вымолвила она тихо, взглядом требуя у Мартина поддержки. — Требуется развернутая информация.

ИЗВОЛЬТЕ. НА САМОМ РАСПРОСТРАНЕННОМ ЯЗЫКЕ ОБИТАТЕЛЕЙ ПЛАНЕТЫ ОНА НАЗЫВАЕТСЯ ТЕЛЬДИ. ПЛАНЕТА ОПАСНА: ТАКОВОЙ ЕЕ СЧИТАЮТ ДАЖЕ САМИ ЖИТЕЛИ, НАСЕЛЯЮЩИЕ БОЛЬШОЙ КОНТИНЕНТ В ЭКВАТОРИАЛЬНОЙ ОБЛАСТИ И АРХИПЕЛАГ, СВЯЗЫВАЮЩИЙ КОНТИНЕНТ С ЗЕМЛЕЙ В СЕВЕРНОЙ ПОЛЯРНОЙ ОБЛАСТИ. С ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КУЛЬТУРА ТЕЛЬДИ НЕРАЗВИТА.

ПЛАНЕТА ОТКРЫТА КОРАБЛЕМ-РАЗВЕДЧИКОМ ФЕДЕРАЦИИ ДВАДЦАТЬ СЕМЬ ЗЕМНЫХ ЛЕТ НАЗАД. ВВИДУ ВОПИЮЩЕГО ФИЗИЧЕСКОГО РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ ТЕЛЬДИАНЦАМИ И ЭКИПАЖЕМ КОРАБЛЯ КОНТАКТ УСТАНОВЛЕН НЕ БЫЛ.

ВОПРОСЫ?

Мартин напрягся:

— Но если прямому контакту помешал ужасный, с точки зрения тельдианцев, облик экипажа, то почему не был установлен косвенный контакт с помощью визуальных средств?

ТЕЛЬДИАНЦЫ ОТКАЗАЛИСЬ ОБСУЖДАТЬ СУЩНОСТНЫЕ ВОПРОСЫ И ПРИНИМАТЬ СКОЛЬКО-НИБУДЬ ВАЖНЫЕ РЕШЕНИЯ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ КАК МЕХАНИЧЕСКИХ, ТАК И ЖИВЫХ ПОСРЕДНИКОВ. ЧАСТЬ ВАШЕГО ЗАДАНИЯ — ВЫЯСНИТЬ ПРИЧИНЫ ТАКОГО ПОВЕДЕНИЯ.

— Значит, предстоит встреча лицом к лицу, — подытожил Мартин.

— Можно заранее взглянуть на аборигенов?

СМОТРИТЕ.

— Надеюсь, — заключила Бет после трехсекундного созерцания, — что у них прекрасная душа. — Голос ее звучал нетвердо.

ВЫ БУДЕТЕ ДОСТАВЛЕНЫ НА ОРБИТУ ТЕЛЬДИ ГИПЕРКОРАБЛЕМ. МАРТИН ЗАЙМЕТСЯ ИССЛЕДОВАНИЕМ ПОВЕРХНОСТИ ПЛАНЕТЫ, БЕТ ОСТАНЕТСЯ НА ОРБИТЕ ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЯ И ПОДДЕРЖКИ.

ВОПРОСЫ?

Мартин не мог оторвать глаз от чудища. Он совершенно взмок.

— Очень важное задание… — пробормотал студент.

ЭТО КОНСТАТАЦИЯ, А НЕ ВОПРОС.

Бет нервно хихикнула.

— Мой товарищ хотел спросить, почему задание поручено именно нам, — вставила она.

ПО ТРЕМ ПРИЧИНАМ. ПЕРВАЯ: ВЫ ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛИ СПОСОБНОСТИ ВЫШЕ СРЕДНИХ В СОЧЕТАНИИ С ПОЛНОЙ НЕЯСНОСТЬЮ ОТНОСИТЕЛЬНО СВОЕГО БУДУЩЕГО. НЕЗАВИСИМО ОТ УСПЕХА ИЛИ НЕУДАЧИ ЗАДАНИЯ, ОНО ПРИДАЕТ ВАШЕМУ БУДУЩЕМУ НЕКОТОРУЮ ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ. ВТОРАЯ: КАК ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВИДА, ПРИГЛАШЕННОГО В ФЕДЕРАЦИЮ ПОСЛЕДНИМ, ВЫ ПОНИМАЕТЕ КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ ЛУЧШЕ, НЕЖЕЛИ ТЕ, КТО ПРИНЯТ ДАВНО. ТРЕТЬЯ: МЕЖДУ ТЕЛЬДИАНЦАМИ И ЗЕМЛЯНАМИ СУЩЕСТВУЕТ ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ СХОДСТВО, ЧТО ДОЛЖНО ОБЛЕГЧИТЬ ОБЩЕНИЕ.

— Аналогичные атмосферы — вот и все сходство! — возмутилась Бет. — Разве мы одинаковы? Они нелепы, неэстетичны, вообще отвратительны на вид, да еще…

ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ. Я СЧЕЛ ЭТИ РАЗЛИЧИЯ ПОВЕРХНОСТНЫМИ.

«Для тебя, красавца, они действительно поверхностны», — подумал Мартин.

КАК ВЫ ПОНИМАЕТЕ, ВАМ ОБОИМ ПРЕДСТОИТ ВЫДЕРЖАТЬ ТРУДНЫЕ ЭКЗАМЕНЫ НА ПРОФЕССИОНАЛЬНУЮ ПРИГОДНОСТЬ. ИХ БУДЕТ ЛЕГЧЕ СДАТЬ, ЕСЛИ ПОМОЩЬ ОТ МЕНЯ ВЫ ПОЛУЧИТЕ НЕ ТОЛЬКО В ВИДЕ БАЗОВОЙ ИНФОРМАЦИИ.

ВОПРОСЫ?

— Может, что-нибудь посоветуете? — спросил Мартин.

СОВЕТЫ, ПОДСКАЗКИ И ИНСТРУКЦИИ ВЫ ПОЛУЧАЛИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕХ ТРЕХ ЛЕТ ОБУЧЕНИЯ. МОЙ ПОСЛЕДНИЙ СОВЕТ — ВСПОМНИТЬ ВСЕ, ЧЕМУ ВАС ЗДЕСЬ УЧИЛИ, И РЕАЛИЗОВАТЬ ЭТО НА ПРАКТИКЕ. ВЫПОЛНЕНИЕ ЗАДАНИЯ ЗАЙМЕТ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ, ЕСЛИ БЕТ БУДЕТ ЭФФЕКТИВНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЫСЛИТЕЛЬНЫЕ СПОСОБНОСТИ И КОМПЬЮТЕР, А МАРТИН ОТНЕСЕТСЯ С МАКСИМАЛЬНОЙ ОСМОТРИТЕЛЬНОСТЬЮ К ВЫБОРУ ПЕРВОГО ОБЪЕКТА КОНТАКТА И К ДАЛЬНЕЙШЕМУ ОБЩЕНИЮ.

ЧУЖУЮ КУЛЬТУРУ МОЖНО ПОЛНОСТЬЮ ПОНЯТЬ ДАЖЕ НА ОСНОВАНИИ ОБЩЕНИЯ С ОДНИМ ЕЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ. У ВАС БУДЕТ ВСЕ НЕОБХОДИМОЕ ОБОРУДОВАНИЕ, ВЫ УМЕЕТЕ ИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ. НА ОСНОВАНИИ ВАШЕЙ РАБОТЫ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПРИГОДНОСТИ ТЕЛЬДИ ДЛЯ ЧЛЕНСТВА В ФЕДЕРАЦИИ МЫ СДЕЛАЕМ ВЫВОДЫ О ВАШЕЙ СОБСТВЕННОЙ ПРИГОДНОСТИ НА ДОЛЖНОСТИ КАПИТАНА ГИПЕРКОРАБЛЯ И СПЕЦИАЛИСТА ПО КОНТАКТУ.

ВСЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЛЕЖИТ НА ВАС.

В системе семь планет. Единственную населенную — Тельди — окружали обломки спутника, преодолевшего при сближении предел Роша. У планеты не было осевого сдвига, поэтому до разрушения спутник вращался вокруг планеты по экваториальной орбите. Вращающиеся обломки еще не сбились в кольцо, поэтому экваториальный континент претерпевал непрерывную метеоритную бомбежку, угрожавшую жизни любого, кто рисковал показаться на поверхности на более или менее продолжительный период.

— Так было не всегда, — заметил Мартин, указывая на дисплей. — Вот эта серая линия с воронками кратеров — бывшая взлетно-посадочная полоса, а эти груды мусора — наверняка причалы, ангары и промышленные комплексы. Культура обитателей планеты до взрыва спутника могла быть такой же развитой, как и культура Земли перед присоединением к Федерации.

— Возможно, спутник был не один, — проговорила Бет задумчиво.

— Судя по траектории обломков…

— Разница носит чисто академический характер, — перебил ее Мартин. — Главное — перед нами развитая некогда культура, низведенная метеоритной бомбежкой до примитивного прозябания. Повсюду, кроме поселения в северной полярной области, куда не долетают метеориты, прежние технологические достижения утеряны. Однако сейчас главный вопрос — где спускаться?

Бет вызвала на дисплей картинку полярного поселения с необходимой телеметрией. Больше всего поселение походило на научную станцию: маленькая обсерватория, неядерная установка, вырабатывающая энергию, сносная дорога. Мартин пришел к выводу, что общение с местными жителями не должно представлять трудностей: те из них, кто занимается астрономией, наверняка интеллектуально подготовлены к появлению инопланетных посетителей. Но для всего населения планеты это вряд ли типично.

Однако оценка не должна базироваться только на контакте с интеллектуальными представителями вида. Для общения требовалось выбрать тельдианца, аналогичного земному «человеку с улицы».

В качестве места посадки был определен придорожный участок милях в десяти от «города», разместившегося в глубокой плодородной долине посреди экваториального континента.

— А теперь поговорим о защите, — предложила Бет.

Несколько минут было посвящено дискуссии о том, насколько рационально применять специальную защитную систему корабля во время пребывания Мартина на поверхности планеты. Итог дискуссии оказался отрицательным. Предстоял контакт с отсталой в технологическом отношении цивилизацией, представитель которой мог испугаться демонстрации достижений супернауки.

— В таком случае, — подытожил Мартин, — единственной моей защитой останется силовой экран спускаемого аппарата. В руках у меня ничего не будет, оденусь я в форменный комбинезон и открытый шлем с оптическим щитком. За спиной — рюкзак тельдианского типа с аптечкой и необходимыми припасами. Тельдианцы как будто не соблюдают в одежде строгих правил, так что я продемонстрирую им свои физиологические особенности, а заодно покажу, что не вооружен.

В воротнике у меня будет переводчик, в шлеме — приборы и датчики, фонарь, а также устройство для отключения переводчика, чтобы мы с тобой могли переговорить конфиденциально. Твой фабрикатор способен все это изготовить?

Бет кивнула.

— Я ничего не забыл?

Она покачала головой.

— Не беспокойся за меня, — сказал он смущенно, — все будет хорошо.

Она молчала. Он осторожно снял с нее очки и положил их на пульт управления.

— Я буду готов к спуску завтра, — сказал он.

Мартин не делал секрета из своего прибытия на планету. Он появился в ночном небе с включенными прожекторами и опустился нарочито медленно, чтобы шлюпку нельзя было спутать с крупным метеоритом. Оставалось ждать, как на него прореагируют жители и власти ближайшего города.

Однако минул целый тельдианский день, но никакой реакции не последовало.

— Вокруг меня уже должны были собраться толпы, — изумленно произнес Мартин в микрофон. — Но местные диковато оглядываются на меня, проходя мимо. Придется заставить кого-то из них вступить со мной в беседу. Ухожу от шлюпки к дороге.

— Вижу тебя, — раздался в наушниках голос Бет. — За те несколько минут, которые тебе потребуются, чтобы добраться до защищенной стороны дороги, риск попасть под метеорит крайне мал, хотя точно определить место падения каждого метеорита не под силу даже суперкомпьютеру.

Особенно опасны были метеориты, разлетающиеся в разные стороны в результате столкновения на низкой орбите. Такие камешки падали почти отвесно, а не под стандартным углом в тридцать градусов. Однако непредсказуемое поведение осколков спутника, осыпавших дождем планету Тельди и приводивших в смятение дисциплинированную Бет, не так тревожило Мартина, как предстоящая встреча с тельдианцем.

Его собеседник будет представителем вида, вплотную подошедшего к межпланетным путешествиям и по-прежнему занимающегося астрономией в своем сумрачном полярном поселении. Особям этого вида не покажется диковинной мысль о разумной жизни на другой планете. Возможно, об этом пишут только в тельдианских учебниках истории, но средний тельдианец все равно не должен пугаться и проявлять враждебность при виде такого тщедушного, беззащитного пришельца, как Мартин.

Симпатичная успокоительная теория, казавшаяся вполне убедительной, пока они обсуждали ее на корабле. Но здесь, на чужой планете, он сразу утратил прежнюю уверенность.

— Есть кто-нибудь на дороге? — спросил Мартин.

— Да. Примерно в миле к северу в твою сторону движется тельдианец. Он едет на трехколесном велосипеде с двухколесным прицепом. Ты увидишь его через шесть минут.

Дожидаясь встречи, Мартин старался успокоиться, изучая рисунок кладки каменной стены, которая загораживала дорогу с одной стороны. Как и большинство тельдианских трасс, эта дорога шла с юга на север и защищала путешественников от метеоритов, летевших по отлогой траектории с запада.

Стена высотой метров четырех была сложена из камней, собранных поблизости. Дороги на планете редко прокладывали по прямой: чаще пути сильно петляли, огибая многочисленные естественные преграды — овраги и скалы. Трассы, идущие с запада на восток, представляли собой резкие зигзаги; так выглядит курс парусного судна, рыскающего в поисках попутного ветра.

Мартин услышал свист, потом глухой удар. На полпути между спускаемым аппаратом и дорогой вырос столбик пыли. Оторвав взгляд от места падения метеорита, путешественник обернулся и увидел тельдианца: тот резво крутил педали и приближался к Мартину, почти касаясь стены.

Мартин перешел на противоположную обочину, чтобы не мешать велосипедисту. Он не знал, как устроена система торможения трехколесного транспортного средства, и не исключал, что велосипед представляет для него большую опасность, нежели падение небесного тела. Видя, как тельдианец замедляет ход и останавливается рядом, Мартин показал ему пустые ладони и опустил руки.

— Желаю тебе удачи, — тихо сказал он. Не прошло и секунды, как его электронный переводчик громко и отчетливо повторил эту фразу по-тельдиански.

Местный обитатель выглядел, как гибрид четырехрукого кенгуру-переростка и лягушки, покрытой редким неопрятным желтым мехом. Безоружного Мартина впечатлили габариты тельдианца, его длинные мускулистые ноги с огромными когтями и устрашающие зубы в широко разинутом рту. Все четыре шестипалые руки тоже были оснащены когтями, выкрашенными в синий цвет и подпиленными — скорее всего, для удобства и красоты. На существе был темно-коричневый плащ из грубого волокна, застегнутый на горле и переброшенный на спину, где висел заплечный мешок. Конечности могли свободно крутить педали и вращать руль. Мартин догадался, что перед ним цивилизованное существо. Широко разинутый рот, демонстрирующий внушительные зубы, скорее всего, свидетельствовал об удивлении и любопытстве, а не о приступе ярости, предшествующем нападению.

— Если ты не торопишься по важному и срочному делу, — медленно заговорил Мартин, желая рассеять последние подозрения тельдианца, — то я бы с удовольствием с тобой побеседовал.

Переводчик превращал его речь в поток гортанных звуков и хрипов. Дослушав обращение, тельдианец издал непереводимое рычание, после чего разразился осмысленной тирадой. Перевод звучал следующим образом:

— Разговор продлится недолго, чужестранец, если ты не встанешь под стену. Разумеется, я с радостью потолкую о тебе, о механизме, который перенес тебя к нам, а также побеседую на прочие темы, представляющие взаимный интерес. Но сперва ответь на вопрос…

Существо сделало паузу. На основании столь короткого знакомства Мартин никак не мог расшифровать выражение его «лица», но напряжение всех конечностей и тела создавало впечатление, что вопрос будет крайне важным. Наконец, он прозвучал:

— Кто тобой владеет, чужестранец?

«Осторожно! — подумал Мартин. — Здешнее понимание слова «владеть» может сильно отличаться от того, что вкладывают в него люди. Возможно, оно подразумевает патриотизм, преданность своей стране, племени. Не исключается также местный сленг, переданный переводчиком буквально».

Вместо того, чтобы торопиться с ответом, Мартин предпочел удостовериться в правильном толковании понятия.

— Прошу прощения, — сказал он. — Твой вопрос мне неясен.

Не дав тельдианцу ответить, он представился и начал описывать свою родную планету. В его рассказе Земля представала такой, какой была до присоединения к Федерации. Потом он перешел к спускаемому аппарату и огромному гиперкораблю, оставшемуся на орбите. В ответ на тревогу, высказанную тельдианцем, Мартин поспешил заверить его, что метеориты обоим кораблям не страшны. Сам он, впрочем, совершенно не защищен и вообще не располагает никакими средствами обороны или нападения.

Выслушав его, тельдианец немного помолчал, затем изрек:

— Благодарю за информацию, которая, даже будучи пока голословной, может оказаться чрезвычайно важной. Видимо, ты принадлежишь существу, оставшемуся на орбите?

Бет, следившая за их беседой, засмеялась.

— Нет, — ответил Мартин тельдианцу.

— Тогда оно принадлежит тебе?

— Нет, — снова сказал Мартин.

— Вообще-то иногда твое поведение можно истолковать именно так, — вставила Бет. — Будь начеку! Со стороны города к тебе приближается еще один педальный экипаж. Он раскрашен в коричневый и ярко-желтый цвета и тянет за собой крытый фургон. Над экипажем развевается флаг. Педали крутят двое седоков. Они очень стараются. Минут через двадцать доберутся до тебя.

Мартин отключил переводчик.

— Думаешь, это местная полиция? Придется дождаться их появления: только тогда будет логично спросить, кто они такие и что им надо. Пока что собеседник ставит меня в тупик своим интересом к теме владения. И почему он назвал мою информацию голословной? Я не смогу ответить ему прямо, пока не пойму, почему этот вопрос для него так важен.

Снова включив переводчик, он пустился в объяснение своих отношений с Бет. Не отвлекаясь на разделение служебных обязанностей, он подробно охарактеризовал сущность социо-антропологии человеческой расы, ее культуры, морали и способа размножения.

Неожиданно тельдианец поднял две из своих четырех рук.

— Еще раз спасибо за изложение любопытных слухов, — проговорил он медленно, словно сомневался, доходит ли до Мартина истинный смысл его слов. — Ты отвечаешь на незаданные вопросы и не даешь ответов на те, что я поставил.

На дороге показалась обещанная желто-коричневая трехколесная повозка.

— К нам приближается экипаж, — быстро сказал Мартин. — Над ним развевается флаг. У пассажиров какое-то важное дело?

Тельдианец покосился на дорогу и ответил с заметным нетерпением:

— Это флаг Главного Морского и Сухопутного Связиста. Их дело не имеет к нам никакого отношения и малозначительно по сравнению с посещением инопланетянина, не отвечающего на самые важные вопросы.

— Это всего лишь почтальоны, — подсказала Бет с облегчением.

— Твой статус остается неясным, — продолжил тельдианец. — Кому принадлежит корабль, на котором вы прилетели, — тебе или твоей спутнице?

Статус?.. Загадка понемногу прояснялась.

— Корабли не являются нашей личной собственностью, — ответил Мартин. — Однако мы несем за них ответственность.

— Значит, можно предположить, что они принадлежат кому-то, кто послал вас в полет, — быстро проговорил тельдианец. — Вы обязаны выполнять приказы этого существа?

— Да, — согласился Мартин.

Тельдианец издал хриплый звук, не поддающийся переводу.

— Итак, ты раб, Мартин, — сказал он. — Наделенный важными полномочиями, судя по оборудованию, которым тебе доверено пользоваться, но тем не менее раб…

Мартин инстинктивно попятился, когда к нему потянулась огромная рука. Однако тельдианца заинтересовал символ Федерации у гостя на воротнике.

— Это эмблема твоего господина?

Первым побуждением Мартина было категорически отвергнуть предположение о своем рабстве, однако его остановила мысль о возможных осложнениях. К тому же он, как и все остальные разумные существа, являющиеся гражданами Федерации, действительно принадлежал ей душой и телом.

— Да, — признал он.

Тельдианец убрал руку от подбородка Мартина и показал ему браслет на своем широком мохнатом запястье. На браслете красовался плоский металлический овал со сложным многоцветным орнаментом.

— Наши эмблемы похожи, — заключил тельдианец. — Обе невелики, выполнены со вкусом и не бросаются в глаза, как и подобает эмблеме невольников, занимающих ответственное положение и облеченных доверием. Но почему ты избегал ответов на вопросы, которые быстро обозначили бы твой статус?

— Потому что не был уверен в твоем, — честно ответил Мартин. Он хорошо запомнил инструкции наставника: при контакте с инопланетянами всегда говорить правду, хотя и не обязательно всю и сразу. Строго отмеренные дозы истины создают гораздо меньше сложностей, чем благонамеренные дипломатические увертки.

— Меня твоя версия совершенно не устраивает, — предупредила Бет.

— Федерация не признает никаких форм рабства и…

— Насколько я понимаю, — продолжил тем временем тельдианец, — ты признал во мне господина и проявил осторожность. Я тоже, подобно прохожим, видевшим тебя раньше, принял тебя за господина и не собирался заговаривать с тобой первым. Однако контакт между нами и пришельцами с другой планеты является, несомненно, слишком ответственным делом, чтобы доверить его осуществление рабу, независимо от уровня его способностей. Положение не позволяет мне напрямую критиковать твоего господина и господ вообще, тем не менее представляется, что было бы правильнее, если бы…

— Если бы мой господин предстал перед вами сам? — закончил за него Мартин.

— Именно в этом и состояла моя мысль, — признал тельдианец.

Мартин вспомнил своего наставника, его огромное бесформенное туловище, колоссальные размеры, сложную систему жизнеобеспечения, невероятную продолжительность жизни. Ответ человека был продуманным, но правдивым до последней запятой:

— Не сочти мои соображения за критические или непочтительные, но мой господин слишком тяжел и стар, к тому же посвящает время и остаток энергии другим делам.

— Поскольку мы беседуем с глазу на глаз, я могу принять эту информацию за факт и считать ее достоверной, пока не получу иных указаний от своего господина, — сказал тельдианец. В глаза бросилось внезапное изменение в его манере. — Однако мой господин не примет твои слова за правду.

— Именно поэтому, — подхватил Мартин, — я получил инструкции опуститься на вашу планету и собрать сведения о вашей расе и ее культуре, чтобы мой господин знал, к кому обращаться с предложением дружбы и обмена знаниями.

— Судя по всему, твоему господину недостает ума и проницательности, — отрезал тельдианец, на сей раз невежливо. — С тем же успехом он мог бы послать сюда приемно-передающее устройство.

— Такая попытка была предпринята, — подхватил Мартин. — Но не принесла успеха.

— Естественно! — фыркнул тельдианец.

Ситуация резко ухудшилась. Судя по всему, тельдианец принадлежал к рабовладельческой культуре, делающей особенный упор на статус своих членов. Господа в этом обществе общались исключительно с другими господами или с самим Создателем: когда господин обращался к рабу, последний был обязан принимать сказанное на веру, отвергая, следовательно, все, что слыхал прежде от своего собрата-раба.

Мысленно Мартин окрестил такое устройство идиотским, вслух же спросил:

— Как бы ты прореагировал на меня, если бы я оказался господином?

— Если бы ты оказался господином, — ответил тельдианец, — я бы не смог предоставить тебе какую-либо информацию до тех пор, пока ее точность и содержание не были бы утверждены моим или любым другим господином. Знание, не исходящее от господина, не является, как тебе известно, доподлинным. Единственная помощь, которую я бы тебе оказал, заключалась бы в организации встречи с другим господином. Если бы ты был господином, мы с тобой не смогли бы обмениваться слухами так свободно, как это происходит сейчас.

— Так продолжим наш обмен! — воодушевленно предложил Мартин. — У меня много вопросов. И ответов.

— Хорошо, Мартин, — согласился тельдианец. — Мы можем продолжать, пока я не передам все, что мне удалось выяснить, своему господину. Он определит ценность всей информации и даст мне соответствующие поручения. Но мое любопытство так велико, что я не буду торопиться с отчетом. Кстати, меня зовут Скорта.

— Спасибо, Скорта, — произнес Мартин с облегчением. Атмосфера разрядилась, однако землянину срочно требовались уточнения насчет отношений между господином и рабом. — Ты отчитываешься лично? Где это происходит?

— Осторожно! — предостерегла с орбиты Бет.

— К счастью, нет, — ответил Скорта. — Я передам услышанное по радио. Рация находится в городе, в образовательном комплексе моего господина.

— Ты учитель?!

Мартин не верил в свою удачу. Его даже не интересовало, какой предмет преподает Скорта: в любом случае тот должен был иметь представление о многих дисциплинах. Возможно, не пройдет и нескольких часов, как один-единственный тельдианец расскажет ему все, что необходимо для успешного завершения задания.

— Согласно закону, заниматься преподаванием может только господин, — ответил Скорта. — Я лишь в упрощенном виде передаю сведения нерадивой молодежи, которая редко ставит под сомнение получаемую информацию. Даже слова господина, да будет тебе известно, могут подвергнуться сомнению, если их всуе повторяют многочисленные рабы.

— Мне бы очень хотелось увидеть твоих учеников, — сказал Мартин. — И других жителей города. Смогу ли я встретить твоего господина?..

В следующую секунду Мартин чуть не откусил себе язык. Он бездумно вторгся в опасную сферу и теперь буквально осязал сгустившееся недоверие. Тельдианец издал тихий непереводимый звук — скорее всего, вздох.

— Чужестранец, — медленно проговорил он, — твое присутствие оскорбляет наших господ и бросает им вызов, ибо не вызывает сомнений, что твой господин невысоко ценит нашу планету и ее население, раз послал в качестве эмиссара невольника. Не сталкивался с большей непочтительностью и даже не смею гадать, как на это ответят господа.

Тем не менее я отвезу тебя в город. Мне очень хочется это сделать, чтобы продлить общение с тобой и узнать как можно больше о твоих соплеменниках и их цивилизации, прежде чем мне будет официально велено все это забыть. Но сперва предупреждение: посещение города может представлять лично для тебя большую опасность.

— Кто мне угрожает — рабы или господа? — спросил Мартин. Он уже начал симпатизировать этому четырехрукому чудищу, взирающему на него сверху вниз. Ситуация была непредсказуемой, однако в одном Мартин уже успел убедиться: его новый знакомый был честен и нес ответственность за безопасность гостя.

— Рабы могут тебя задержать, если получат приказ от господ, — медленно объяснил тельдианец. — Однако оружие носят только господа, и лишь они имеют право лишить тебя жизни. А теперь приглашаю в мой экипаж — я отвезу тебя в город.

— Не соглашайся! — потребовала Бет и подробно обосновала свое требование. Выслушав ее, Мартин сказал Скорте:

— Я получил информацию о том, что очень скоро интенсивность падения метеоритов в этой зоне увеличится втрое. Точнее сказать не могу, не зная ваших единиц времени. Согласно показаниям приборов, установленных на орбитальном корабле…

— Все это слухи, — махнул одной из конечностей Скорта.

— Конечно, — подтвердил Мартин. — Но показания приборов снимает моя спутница, которая, естественно, беспокоится о моей безопасности.

— Вполне понимаю, почему ты придаешь такое значение этой информации, — молвил тельдианец, — но следовать ей не могу. Она поступает на прибор к твоей спутнице, от нее через еще один прибор к тебе, от тебя ко мне… Слишком велика возможность накопления погрешности между фактом и сообщением о нем, чтобы я принял эту информацию за истинную. Но раз ты считаешь, что небесная Напасть вот-вот усилится, то, наверное, предпочитаешь возвратиться на свой корабль, где тебе обеспечена безопасность?

В другое ухо Мартину нашептывала то же самое Бет, только в гораздо более определенных выражениях. В частности, она напоминала, что это не последний тельдианец, с которым можно будет потолковать. Но Мартину хотелось продолжить общение именно с ним. Он сам удивлялся своей решимости и упрямству.

— Если я изберу возвращение на корабль, — сказал он тельдианцу, тщательно подбирая слова, — то смогу оставить тебе прибор, с помощью которого мы продолжили бы начатый разговор. Но это не годится по двум причинам. Во-первых, я не побываю в вашем городе, во-вторых, ты отнесешься к нашему разговору без всякого доверия. Если ты убедишь меня на основании своего опыта, что эта дорога хорошо защищена, я поеду с тобой в город и продолжу наш разговор с глазу на глаз.

Тельдианец шумно перевел дух и ответил:

— Вот теперь, чужестранец, ты рассуждаешь по-тельдиански. — Он принялся резво крутить педали, и экипаж стремительно побежал вдоль стены. Не отрывая взгляда от дороги, Скорта закончил: — Могу тебя заверить, что наша беседа с глазу на глаз может продолжаться, даже когда ты будешь видеть только мой затылок.

За все время пути тельдианец только дважды сворачивал на незащищенную сторону дороги, пропуская встречный транспорт. Преимущество определялось, судя по всему, флажком на приближающемся экипаже и размером эмблем на самих путешествующих.

Флаг, яркая окраска экипажа и крупная эмблема на шарфе, повязанном через плечо, указывали, что их владелец — невольник, выполняющий обязанности муниципального рабочего. Значок на нарукавной повязке свидетельствовал о гораздо более высоком статусе; эмблема на запястье говорила о еще более привилегированном положении в невольничьей иерархии Тельде.

Дорога шла зигзагами. В момент, когда экипаж находился за невысоким холмом, раздался громкий взрыв, за которым последовал рев, потом шипение. Мартин успел увидеть в небе след пролетевшего метеорита, потом ощутил сотрясение почвы, слегка подбросившее тяжелый трехколесный велосипед. Противоположную обочину осыпало осколками.

— Наверное, это та крупная Напасть, которую ты имел в виду, — сказал Скорта. — Господа предупреждают нас о таких камнепадах, но даже их предсказания грешат неточностью.

— Почему местные называют метеориты просто «Напастью»? — удивилась Бет. — Казалось бы, они должны отождествлять всякую опасность и боль с ударами господского бича.

Мартин дождался, пока мимо проедет встречный веломобиль с флагом, который, как он уже знал, обозначал Главного Агрария, после чего задал соответствующий вопрос. Тельдианец мельком оглянулся на него и ответил:

— Господа считают Напасть постоянным напоминанием о том, что мы не можем доверять всему, чего не испытываем сами. На веру принимаются только слова господина.

— Случается ли невольникам, особенно высокопоставленным, как ты, получать в награду за преданность и усердие свободу? — спросил Мартин.

— Мы и так свободны, — гордо изрек тельдианец.

— Господа указывают вам, как поступать и как думать, — возразил Мартин. — Только они владеют оружием. Только они наказывают вас и располагают властью оставить раба в живых или предать смерти.

— Естественно, ведь они — господа.

Мартин чувствовал, что затронул щекотливую тему, но его уже несло.

— Часто ли у вас приговаривают к смертной казни? И за какие преступления?

— Иногда господа казнят друг друга по собственным, господским соображениям, — ответил тельдианец, снижая скорость на крутом повороте, где дорога уходила в глубокую расщелину. — С рабами это происходит нечасто и только в случае, если причинен ущерб ценной одушевленной собственности. За менее тяжкие преступления невольников наказывают понижением статуса и временными принудительными работами в незащищенных районах. В случае мелкого правонарушения назначение наказания доверяется рабам, охраняющим общественный порядок. В целом бдительный хозяин, которому служат наделенные доверием, соблюдающие все правила невольники, способен предотвращать неприятности до того, как они разовьются до масштабов, угрожающих его собственности.

Мартину потребовалось усилие, чтобы побороть отвращение, которое у него успела вызвать тельдианская культура. Если Скорта отчитывался перед своим господином буквально во всем, то следующий вопрос землянина звучал крайне рискованно, даже глупо, однако он не мог его не задать:

— Ты когда-нибудь испытываешь неудовлетворенность своим статусом, Скорта? Хочется самому стать господином?

— Ты сошел с ума! — крикнула Бет и тут же умолкла: тельдианец не нашел в вопросе ничего обидного.

— Иногда хочется, — ответил он со своим непереводимым вздохом.

— Но потом ко мне возвращается благоразумие.

Дорога пошла на подъем, и у Скорты, усиленно крутящего педали, не хватало дыхания, чтобы продолжать разговор. У Бет появилась возможность развернуто представить свою точку зрения.

— Ты слишком рискуешь, — предупредила она Мартина. — Мой тебе совет: улетай как можно быстрее! Некоторые твои речи, обращенные к Скорте, могут быть интерпретированы как пропаганда неповиновения. Господам это не понравится. Кроме того, спускаемый аппарат собрал на поверхности планеты много информации. Если прибавить к этому уже состоявшуюся беседу со Скортой, то у нас набирается достаточно сведений для оценки…

Картина вырисовывалась довольно ясная, но не слишком приятная. Общество Тельди оказалось рабовладельческим: значительное большинство населения планеты обслуживало элиту — господ, которых насчитывалось всего несколько тысяч, а то и сотен. Они так жестко контролировали порабощенное население, что сами невольники, разбитые на многочисленные категории в зависимости от ответственности и статуса, были довольны своим положением, хотя у некоторых индивидуумов, как, например, у Скорты, иногда возникали сомнения. Невольники были настолько довольны своей ролью, что у них не появлялось желания становиться господами. Прозябая в рабском подчинении, они тем не менее не стремились стать господами, рассказывали друг другу басни об участи невольников, осмелившихся сеять смуту, и верили всему, что слышали от господ, даже если это вопиющим образом противоречило реальности. Господа упразднили историю, так что рабы не ведали, существовали ли когда-либо в прошлом лучшие времена.

Но хуже всего было то, что господам принадлежало право сохранять рабам жизнь или карать их смертью. Только господам разрешалось носить оружие.

— Тебе известно, как относится Федерация к рабству и ко всем прочим формам физического и психологического насилия, практикуемого властями, — настаивала Бет. — Это общество произведет на них самое неблагоприятное впечатление. Однако у рабов остается шанс претендовать на гражданство: для этого нам пришлось бы найти способ отделить их от господ.

— Это не так просто. — Мартин инстинктивно понизил голос, хотя переводчик был в этот момент выключен. — Меня беспокоит их фанатичное недоверие ко всем и ко всему, чего они не испытывают сами. Доверие между разумными существами — самое главное требование, предъявляемое к гражданам Федерации.

— Недоверие может пройти, когда ослабнет влияние господ, — сказала Бет. — Надеюсь, ты согласишься, что рабам надо предоставить возможность самостоятельно решить, покинуть планету или остаться с господами. Не забывай, наша обязанность — рекомендовать решение обнаруженных на планете проблем.

— Давай спросим их самих. — Мартин включил переводчик и обратился к Скорте: — Хотелось бы тебе жить в мире, где нет падающей с неба Напасти, где ты мог бы возделывать землю, строить дома, спокойно путешествовать по поверхности планеты?

— Пойми, чужестранец… — Прежде чем продолжить, Скорта молчал не меньше минуты. — Думать об этом бессмысленно и больно. Господа не одобряют подобных мыслей. Они твердят, что Напасть существует, и мы должны ей покориться.

— Промывка мозгов! — фыркнул Мартин, предусмотрительно выключив переводчик.

Через несколько минут длинная расщелина, вместе с которой вилась дорога, расширилась, превратившись в глубокую плодородную долину. Скорта съехал с дороги и остановился, чтобы издали показать Мартину тельдианский город.

Долина тянулась с юга на север, и ее возделанный западный склон и центральная часть были защищены от падения метеоритов. Город оказывался под угрозой только в тех случаях, когда траектория падения осколков превышала 45 градусов, а это случалось нечасто. Все городские постройки жались к земле: то были либо маленькие индивидуальные строения с обширными подвалами, либо крупные здания, но не тянущиеся в высоту, а распластавшиеся по поверхности. У всех домов, независимо от размера, была толстая западная стена, похожая на вал; техника и средства передвижения прятались в глубоких узких траншеях.

Неожиданно тельдианец указал на высокую скалу вдали.

— Школа, — объяснил он.

У основания скала была окружена кольцом дробленых камней. В ней зияло широкое отверстие — ворота для проезда транспорта. С помощью мощной оптики в щитке шлема Мартин разглядел полсотни отверстий помельче, проделанных, судя по их форме, искусственно.

— Хотелось бы заглянуть внутрь, — сказал Мартин.

Велосипед снова стал набирать скорость.

— Почему так мало детей? — спросил Мартин, когда они оказались в жилом районе. — Наверное, они в школе? А где живут господа?

Прежде чем ответить, Скорта обогнул сложное по конструкции педальное транспортное средство, управляемое четырьмя старательными тельдианцами.

— До достижения зрелости дети успевают многое почерпнуть у родителей и учителей. Что касается господ, то они живут не здесь, а в полярной области, почти избавленной от Напасти, и лишь изредка показываются в наших городах. Так лучше для нас, потому что присутствие господина одним приносит горе, другим — серьезные неудобства. Поверь, чужестранец, обязанность чтить господ и повиноваться им не мешает простым жителям мечтать, чтобы они оставили их в покое.

— Почему? — поинтересовался Мартин.

Ответ тельдианца был отмечен бунтарским духом:

— Хозяева появляются только тогда, когда им сообщают о серьезных беспорядках. — Скорта тяжело дышал на подъеме перед школой.

— Они не только назначают наказания, но также толкуют и дополняют инструкции, касающиеся буквально всех сфер жизни. Приезд господина не должен пройти впустую. Слишком долог, труден и опасен его путь сюда, а жизнь господина — слишком большая ценность, чтобы рисковать ею без причины.

Мартин помнил о существовавших когда-то на Земле помещиках, живших вдали от своих имений, но ему трудно было понять концепцию рабовладения, не подразумевающую постоянного надзора хозяина над невольниками, как и вообще рабовладельческого общества, построенного на принципах самоуправления. Невозможно было уразуметь, зачем тельдианцы остаются рабами, почему не восстают, не хотят мыслить свободно, самостоятельно определять свою судьбу, почему так почитают своих господ, приезд которых не несет им ничего, кроме неприятностей.

Видимо, хозяева — очень сильные личности. Впрочем, для подтверждения или опровержения этого вывода требовалась дополнительная информация.

— Станет ли появление в городе пришельца с другой планеты достаточно важным событием, требующим присутствия господина? — спросил Мартин осторожно.

— Не перегибай палку! — предупредила его Бет.

— Появление невольника с другой планеты… — поправил Мартина тельдианец, оставив сам вопрос без ответа.

Велосипед запрыгал по камням, окружающим скалу, приближаясь к отверстию для въезда транспорта. Мартин заметил, что маленькие зрачки Скорты увеличились в четыре-пять раз. Путники еще не въехали в тоннель, так что зрачки расширились по воле самого тельдианца. Это означало, что обитатели планеты хорошо видят в темноте. Мартин включил оптику в щитке своего шлема.

На стенах тоннеля была светящаяся растительность. В искусственных нишах стояли механизмы непонятного назначения. Скорта объяснил, что здесь прячут от метеоритов важное и незаменимое оборудование, поскольку металл на Тельди ценится высоко.

Тельдианец въехал в одну из пещер и спешился. Мартин последовал его примеру.

— Понимаю, чужеземцу в это нелегко поверить, — сказал Скорта, — но считается признанным фактом, что наша школа — самое эффективное учебное заведение на всей планете. Главные Транспортники, Аграрии, Связисты, Учителя и многие другие господа присылают сюда своих невольников еще юнцами. Те приобретают здесь статус важнейшей одушевленной собственности.

Мартин мысленно пересмотрел статус самого Скорты. Теперь он отождествлял его, скорее, с преподавателем университета.

— Какую роль играешь здесь ты? — спросил он.

— Административную, — ответил Скорта, приглашая Мартина в узкий туннель, уходящий круто вверх. — Я невольник, отвечающий за учебный процесс… Мы направляемся в мой кабинет.

Мартину пришлось произвести его в деканы.

— Позднее, если ты не будешь возражать, я познакомлю тебя с некоторыми из студентов. Это, правда, сопряжено с серьезным риском…

— Студенты проявляют склонность к неповиновению?

— Нет, чужестранец, — ответил тельдианец, — рисковать придется мне. Раб другого господина может отрапортовать о появлении пришельца раньше меня. Кроме того, придется позаботиться о твоем размещении, если ты изъявишь желание пробыть с нами какое-то время.

— Спасибо! Я бы очень хотел… — начал Мартин, но Бет перебила его:

— Не корчи из себя приглашенного профессора! Тут есть проблемы.

— Но тут есть проблемы, — сказал Скорта, не подозревая, что повторяет ее слова. — Они связаны с твоей жизнедеятельностью, особенно питанием и уничтожением отходов. Мы ровно ничего не знаем о влиянии инопланетных болезней на жителей Тельди и о возможности обезвреживания твоих отходов с помощью наших дезинфицирующих средств. Я подумал об этом только сейчас. Проблема так серьезна, что требует обсуждения с нашими ведущими невольниками-врачами. Они, в свою очередь, будут вынуждены довести ее до сведения Главного Медика.

Передвигаясь по уходящему вверх туннелю, они достигли просторной пещеры. В ней стояли огромный стол и стулья тех же размеров. Из трещин между книжными полками лезла светящаяся растительность. Мартин успел заметить, что книги хранятся на полке за деревянной решеткой, замкнутой на два замка.

Вспомнив об опасности инфекции, Скорта старался не приближаться к Мартину. При этом он продолжал засыпать его вопросами. Видимо, страх подхватить инопланетную заразу уравновешивался неуемным любопытством. Настало время успокоить тельдианца.

— Благодарю за приглашение погостить, но вместо того, чтобы доставлять тебе неудобства, я бы предпочел проводить часть дня в своем спускаемом аппарате. Можно, я поставлю его на плоском участке перед школой, чтобы при желании свободно туда удалиться? Таким образом я лишу Главного Медика повода для беспокойства: инопланетные микробы не примкнут к тельдианцам, а болезни, существующие на Тельди, не передадутся сотням различных рас, населяющих Галактику. Это…

— Всего лишь слухи, — перебил его Скорта.

— Я не посещал всех этих планет, но на трех из них жил некоторое время и ничем не заразился.

Мартин несколько произвольно обошелся с истиной: одна из трех планет, на которых он успел побывать, называлась Тельди. Другая звалась Фомалхаут-III, третья была безжизненной скалой, вращающейся вокруг Черного Алмаза в центре Галактики.

— Это непроверенные утверждения, но я все равно приободрен, — сказал тельдианец. — Твой корабль будет привлекать гораздо меньше внимания здесь, чем в любой другой части города.

— Спасибо, — ответил Мартин. — Ответь мне однако, окажись я потенциальным переносчиком заразы, каким образом об этом узнают господа?

Тельдианец указал на закуток, где стояли стол и стул, а также висела полка с допотопными источниками энергии. Аккумуляторы питали радиостанцию времен Маркони. Скорта уже начал знакомить гостя с тельдианским эквивалентом азбуки Морзе, но тот прервал своего учителя:

— Это прибор, передающий и принимающий информацию на большом расстоянии, а не из уст в уста. Разве это не слухи, подлежащие запрету?

Тельдианец указал на заставленные книгами полки.

— Это тоже сомнительные источники, однако некоторым из нас позволено их изучать.

— Ты меня совсем запутал, — признался Мартин.

— Эти тома содержат слухи, передающие еще более древние слухи, — начал объяснять тельдианец. — Они отобраны господами для изучения избранными невольниками, способными усваивать материал, не испытывая душевного смятения из-за недовольства своим теперешним состоянием или мыслей о том, как все было бы, если бы на нас не обрушилась Напасть. Неведение помогает смириться с неизбежным.

— Ты хочешь сказать, что большинство невольников живет в неведении? — спросил Мартин резко.

— Я хочу сказать, что неведение дарует им счастье, — последовал ответ. — Голословные сведения не скрыты от них целиком. Доступ к ним предоставляется в качестве награды за физические и умственные усилия.

Мартин увидел в этом подобие масонства: тайны растущей значимости доверялись избранным, доказавшим способность и желание поддерживать на Тельди статус-кво. Его следующий вопрос был полон сарказма, однако в переводе, видимо, прозвучал пресно:

— Зато господа, наверное, знают все?

— Не все, — возразил тельдианец, обнажая огромные зубы. — Например, им не известно о тебе.

У Мартина снова возникло ощущение, что он повстречал потенциального бунтаря.

— У меня складывается впечатление, что ты не торопишься уведомить о моем появлении господ. Я прав?

— Прав, — сказал Скорта. — Я руководствуюсь эгоистическими соображениями. Пока твое присутствие на Тельди не станет официально признанным фактом, я постараюсь вытянуть из тебя как можно больше. Потом господа вынесут свое решение о достоверности твоих сведений. Полагаю, многое из того, что я узнаю, будет по решению властей предано забвению, не попадет в книги и умрет вместе со мной. Господам дороже всего душевный покой невольников, хозяев не устроит сам факт твоего появления у нас: ведь оно подразумевает гораздо более благополучное существование, чем у нас на Тельди. К счастью, я смогу оправдать несвоевременность своего доклада о твоем прибытии. Мне поможет первоначальная неясность твоего статуса и необходимость обучить тебя нашим обычаям, чтобы ты по незнанию не совершил преступления, например, не оскорбил кого-то из господ.

Мартина восхитил изощренный ум тельдианца. Назвать план ложью никто бы не осмелился, хотя истина определенно подверглась произвольному толкованию.

— Я собирался показать тебе школу, — продолжил Скорта, — но будет лучше, если я сейчас отвезу тебя на корабль, чтобы ты переместил, его сюда.

— Никаких проблем! — заверил его Мартин. — Корабль переместится сюда сам.

— Нет, проблема существует, — вмешалась Бет. — Не очень срочная, так что твой друг успеет показать тебе школу. Через пятнадцать часов начнется сильный метеоритный дождь. Компьютер показывает, что самая интенсивная бомбардировка произойдет в радиусе двадцати миль вокруг города. Я подам тебе шлюпку, а ты принесешь свои извинения и уберешься с планеты.

— Силовое поле шлюпки защитит меня… — начал Мартин.

— Бомбардировка будет массированной. Лучше тебе переждать ее на корабле. Эта их Напасть — очень странное явление. Компьютер выдает какую-то бессмыслицу. Я бы предпочла разобраться со всем этим вместе с тобой.

Мартин задержался с ответом: он уже следовал за тельдианцем по туннелю с гладким потолком и стенами, совершенно не похожему на проход, по которому он попал в кабинет Скорты. Кое-где сохранилась облицовка и плохо различимые бледно-зеленые штрихи, пробивающиеся сквозь красные пятна. Мартин направил на них объектив, встроенный в щиток, и остановился, посылая Бет ясную картинку. Потом заторопился следом за тельдианцем.

— Медная проводка и стальной крепеж, — доложил он возбужденно. — Изоляция сгнила, на стене остались только следы коррозии. Это древняя часть школы, сохранившаяся с тех пор, когда на Тельди пользовались электрическим освещением, а не светящейся растительностью. Тоннелю не одна сотня лет.

Бет встретила его сообщение тяжелым вздохом.

— Ты собираешься оставаться там до последнего момента?

— Если не дольше, — отозвался Мартин.

Они добрались до отверстия со ржавыми следами коррозии. Когда-то здесь была металлическая дверь. Оттуда они попали в большое квадратное помещение, где теснились три десятка тельдианцев самого разного роста: от метровой молодежи до трехметровых взрослых. Стены помещения были завешаны яркими гобеленами, подробно представляющими анатомию тельдианца.

По случаю появления Мартина учебный процесс прервался, раздались всевозможные непереводимые звуки. Скорта представил Мартина как невольника-инопланетянина, собирающего для своего господина сведения об образовательной системе на Тельди. Затем он велел учащимся умерить любопытство и приняться за дело.

Сначала Мартин не мог определить, кто из взрослых исполняет функции преподавателя, потом понял, что старшие помогают младшим, менее сведущим. Остановившись перед двумя самыми молодыми тельдианцами, один из которых был закован в гипс, землянин спросил, сколько нужно времени на срастание костей.

— В среднем тридцать два дня, уважаемый, — ответил массивный юнец, не сводя глаз с эмблемы Федерации на воротнике Мартина. — В случае сложного или множественного перелома, повреждения сустава или сопутствующего ранения мягких тканей срок удлиняется. Если раны не дезинфицировать, начнется нагноение, и поврежденную конечность придется ампутировать.

— Спасибо за полный ответ, — сказал Мартин быстро и тут же задал новый вопрос: — Сколько времени надо учиться на квалифицированного невольника-врача?

Присутствующие отвлеклись от дел и принялись издавать непереводимые звуки. Как Мартин ни анализировал свой вопрос, ему не удавалось обнаружить намека на критику или скрытое оскорбление. Пытаясь исправить ситуацию, он сказал первое, что пришло на ум:

— Я с удовольствием отвечу на любые ваши вопросы и покажу вам свой корабль.

Школяры уставились на пришельца, не нарушая тишины. Минула тягостная минута, прежде чем один из юнцов спросил:

— Когда, уважаемый?

— Не хотелось бы прерывать ваши занятия, — ответил Мартин. — Как насчет завтрашнего утра?

Через несколько минут, уже в коридоре, он спросил своего провожатого:

— Я сказал что-то неподобающее?

Скорта неопределенно фыркнул.

— Они в любом случае наблюдали бы за твоим кораблем на расстоянии. Теперь ты передал им приглашение своего господина осмотреть машину вблизи. Приглашение, естественно, распространяется на учащихся других классов. Надеюсь на прочность твоего корабля, чужестранец.

Мартин хотел было возразить, что его господин не передавал никаких приглашений тельдианским студентам, но вовремя смекнул, что простой раб, вроде него, не взял бы на себя наглость назначать подобную экскурсию без высочайшего дозволения.

— Ты меня неправильно понял, — сказал он. — Я спросил, не было ли чего-то неподобающего в моем вопросе о том, сколько времени требуется студентам-медикам для получения квалификации. На моей планете их коллеги учатся шестую часть жизни, прежде чем им разрешат врачевать других. Некоторые продолжают учебу и дальше, открывая все новые методы лечения и медикаменты.

— Чрезвычайно странно! — Тельдианец задержался перед входом в следующую аудиторию. — Ты прав, Мартин: я тебя неправильно понял. Дело в том, что твой вопрос, заданный ученику, был лишен смысла. В школе эмблемы принадлежности не надеваются, единственный студент-медик среди них — учитель. Если мне не изменяет память, учащиеся будут впоследствии принадлежать Главным Аграриям, Связистам, Миротворцам. Невольники-медики передают ученикам практические навыки. Новые медицинские знания можно получить только под руководством Главного Медика. Насколько я понимаю, на твоей планете редко случаются травмы и болезни. Иначе ученики не тратили бы столько времени на постижение медицины. Мы начинаем ее изучать, едва научившись читать, писать и считать. На Тельди смерть и ранения — частые гости. Поэтому любой из нас доктор.

После обхода учебных аудиторий тельдианец привел Мартина в длинный высокий зал. До дальней стены помещения было метров двести. Благодаря вездесущей светящейся растительности Мартин увидел там помост или алтарь, задрапированный тканью.

— Зал славы, — объяснил Скорта и медленно двинулся к алтарю. — Здесь рабы ежедневно повторяют клятву на верность своим господам, собираются по случаю оглашения наказания или порицания. Раз в год отличившихся возводят в более высокий ранг.

Переводя взгляд с потолка на гладкие жерла туннелей, расходящихся в разные стороны от зала, Мартин убеждался, что это помещение не всегда служило Залом славы. Он попросил у Скорты разрешения включить встроенный в шлем прожектор.

Пол зала испещряли полосы коррозии. Отметины были широкими и наводили на мысль о рельсах. Следы коррозии остались и на стенах, и на потолке. Направляясь к алтарю, они миновали углубления, полные превратившейся в пыль ржавчины. У Мартина пересохло во рту.

— Очень древнее место… — проговорил он через силу. — Какую роль оно выполняло, прежде чем стать Залом славы?

Он заранее знал ответ.

— На этот счет есть только слухи, — ответил тельдианец. — Эти слухи не одобрены, поэтому рабам всех категорий запрещено их обсуждать. Мне известно одно: это было нашей первой защитой против Напасти.

В наушниках зазвучал сердитый голос Бет:

— Видимо, это послужило одной из главных причин Напасти. Зал был прежде местом хранения и первоначального распределения ракет, отправлявшихся отсюда в менее глубокие пусковые шахты. Ты наверняка успел сделать вывод сам. Вот тебе и ответ на многие вопросы.

— Согласен, — сказал Мартин, выключив переводчик. — Но вот по части причин Напасти я тебя не совсем понимаю…

— Конечно, тебе ведь не приходится докапываться до смысла информации, выдаваемой компьютером по системе колец!

Доводы Бет сводились к следующему. Обычно образование подобной системы является следствием чрезмерного сближения спутника или спутников со своей планетой, разрушающей их собственной гравитацией. Осколки концентрируются на первичной орбите спутника. Непрерывные столкновения приводят к возникновению массы однородных по размерам осколков. На данном этапе должны были сохраниться и немногочисленные крупные осколки ввиду малой вероятности их столкновения друг с другом. Однако на орбите Тельди крупные осколки отсутствовали.

— Значит, кольцо формируется очень давно, — предположил Мартин. — Процесс находится на продвинутой стадии.

— Нет! — возразила Бет твердо. — В астрономическом масштабе Напасть — новое явление. Процесс начался тысячу сто семнадцать тельдианских лет назад и завершился через сорок семь лет.

— Ты совершенно уверена?

— Не хватало только, чтобы ты обвинил меня в использовании голословных сведений! — засмеялась Бет. — Компьютер не сомневается, значит, я тоже.

— Вдруг в шахтах еще остаются незапущенные ракеты? — спросил Мартин. — Может, на это указывают следы радиоактивности?

— Нет! — последовал безапелляционный ответ. — Датчики обнаружили бы самые слабые следы. Ракет не осталось.

Расстояние до алтаря медленно сокращалось. В наушниках все еще звучал голос Бет, но мысль Мартина уже опережала ее. Планета Тельди постепенно переставала быть непостижимой головоломкой. Причина Напасти и фаталистическое смирение тельдианцев уже не представляли загадки, как и их патологическое недоверие ко всему, что не является сферой индивидуального опыта. Становилось понятным жесткое разделение рабов на категории и отношение к мыслительному процессу как к исключительной привилегии правителей. Катастрофа планетарного масштаба загнала жителей в убежища и привела к воцарению военной диктатуры. Зал славы, служивший раньше ракетным арсеналом, представлял собой ключевой элемент для разгадки головоломки, однако полная картина событий пока не вырисовывалась.

— Я должен поговорить с кем-нибудь из господ! — не выдержал Мартин.

— Зачем? — возмутилась Бет. — Мы послали датчики в города и располагаем всей необходимой информацией об обычных жителях этой страшной планеты. Они изобретательны, честны, работящи, страдают молча, вообще, на мой взгляд, достойны восхищения. Мы вправе сделать этот вывод уже сейчас. Наше заключение, как ты помнишь, может опираться на беседу с одним-единственным тельдианцем. Никто не требует от нас большего. Уровень развития невольников приемлем для того, чтобы их приняли в Федерацию на правах граждан. Что касается рабовладельцев, то у них, насколько можно заключить, нет ни малейшего шанса. Федерация не потерпит диктаторов, которые…

— Подожди! — взмолился Мартин.

Они остановились перед алтарем — гладко отполированным каменным кубом высотой в два метра, накрытым куском материи. Край синего покрывала испещряли письмена вроде тех, что значились на браслете Скорты. Неожиданно четыре огромные руки схватили Мартина под колени и за локти и подняли в воздух.

Его взору предстал символ безграничной власти — меч. В отличие от расшитого флага, меч выглядел просто и функционально. Он имел около двух метров в длину и ласкал глаз своими пропорциями. Обоюдоострое лезвие кончалось тонким острием. Единственным украшением была инкрустация на рукояти, повторяющая шитье на флаге. Мартин любовался оружием до тех пор, пока тельдианец не устал его держать и не опустил на пол.

— Это меч Главного Учителя, — медленно проговорил Скорта. — Недавно мой господин умер. Новый еще не назначен.

Мартину запомнилось пятнышко на острие меча. Облизнув губы, он спросил:

— Оружие когда-нибудь… пускали в дело?

— Меч господина, — последовал еле слышный ответ, — должен хотя бы раз пролить кровь.

— Можно ли мне поговорить с кем-то из господ? — снова спросил Мартин.

— Ты раб с другой планеты, — уклончиво ответил тельдианец.

На этом беседа прервалась. Ни разу не нарушив молчания, они вышли к основанию скалы, куда Бет уже успела переместить шлюпку. У Мартина от мыслей пухла голова.

Силовой щит был запрограммирован таким образом, чтобы не пропускать метеориты, но на живые организмы он совершенно не реагировал. В итоге Мартина разбудил не будильник, а голоса двух с лишним сотен молодых тельдианцев, окруживших шлюпку. Скала и город еще тонули в предрассветных сумерках. Источниками света служили только метеориты, прочерчивающие в небе яркие полосы. Усилив внешнее освещение, Мартин вышел к гостям.

— Я не сумею сразу ответить на все ваши вопросы, — сказал он, обнаружив, что память переводчика уже перегружена. — Начну с рассказа о своем корабле и планетах, на которых он побывал…

Большинство собравшихся, за исключением нескольких старших, пробормотавших: «Слухи!», с готовностью обратили к пришельцу свои лица. Мартин повел речь о природе разных планет — красивой, страшной, дикой, но всегда чудесной. О Федерации он сказал немного: назвал ее собранием мыслящих существ самого разного вида, размера и уровня интеллекта, помогающих друг другу и готовых помочь Тельди.

Мартин понимал, что внимающая ему молодежь, достигнув зрелости, отвергнет тельдианский образ жизни. Если им не будет предоставлено гражданство Федерации, то он поступает с ними жестоко, расписывая прелести свободной жизни.

— Не знаю в точности, где упадут метеориты, — вмешалась Бет, — но вы находитесь в опасной зоне. Закругляйся!

— Я отвечу на несколько вопросов и отправлю всех в убежище, — пообещал он. — Нас защитит гора, так что непосредственной угрозы не…

Внезапно небо озарилось ярко-желтой вспышкой. В следующий момент твердь планеты содрогнулась. Мартин умолк и испуганно огляделся. Аудитория сохраняла спокойствие.

— Очень крупный метеорит! — крикнула Бет. — Он ударил в верхушку горы прямо над вами и вызвал обвал. Вы этого еще не видите, но опасность велика. Скажи всем…

Но Мартин уже успел крикнуть собравшимся, чтобы те бежали в школу. Никто не шелохнулся. Он был вынужден скороговоркой, рискуя остаться непонятым, объяснять про Бет, корабль на орбите, приборы, предупреждающие о невидимой глазу опасности. Тем не менее толпа осталась стоять: предостережение дружно отвергалось как голословное. Он направил луч одного из прожекторов вверх, осветив верхушку горы и летящие вниз камни.

Только теперь молодежь бросилась врассыпную, но было уже поздно…

— Назад! — крикнул Мартин в отчаянии. — Здесь безопаснее! Все к шлюпке!

Некоторые заколебались. Землянин занял место во главе толпы и собственным примером увлек ее к шлюпке. Вне действия защитного поля осталось два десятка тельдианцев, но они уже не бежали в школу. Мартин не знал, как это объяснить — растерянностью, испугом или внезапно возникшим доверием к нему.

Первый камень ударил на полпути между шлюпкой и школой: подскочив вверх, он покатился на толпу. Трое тельдианцев были сбиты с ног, еще один уполз на пяти конечностях, волоча одну раненую. Мартин указал на яркую полосу на земле — границу силового поля.

— Скорее переходите за эту линию! Здесь безопасно, поверьте!

Схватив одного из упавших тельдианцев за ногу, он потащил его к кораблю. Увидев, как невидимый щит отражает камни, попавшие в беду ученики поняли, что безопасность вблизи корабля — не пустой слух. Однако половина из них уже угодила под камнепад; остальные волокли пострадавших к заветной черте. Мартин, перетащив через черту одного, побежал за следующим.

— Немедленно назад! — крикнула Бет. — Сейчас на вас обрушится половина горы!

Принимая спиной град камней, Мартин прикрыл собой поверженного тельдианца. Один камень сильно ударил его по ноге. Он сел на землю, сдерживая стон от боли. Рев, доносившийся с вершины горы, становился все громче, обстрел камнями усиливался с каждой секундой. Силовой щит был всего в нескольких метрах, но Мартин не мог определить в густой пыли, в какую сторону податься.

Внезапно четыре сильные руки схватили его и потащили. Секунда — и кто-то из тельдианцев швырнул его в безопасную зону. Пока он хлопал глазами, пытаясь проморгаться, руки опытного медика ощупали его тело.

— Ты цел, чужестранец, — заключил юный тельдианец. — Несколько синяков и царапин, только и всего. Воспользуйся собственными лекарственными средствами.

— Спасибо, — сказал Мартин, неуклюже поднялся и заковылял к шлюпке.

Шум камнепада немного стих: его заглушил купол силового поля, усеянный камнями и землей. Несколько раненых лежали навзничь, уставившись на гладкую внутреннюю поверхность, почему-то отказывающуюся обрушиться. Выражение на их лицах Мартин не сумел расшифровать. Другие, судя по всему, приняли невидимый щит за данность и деловито помогали раненым.

У люка шлюпки к нему обратился один из юных тельдианцев.

— Спасибо, чужестранец! Все ученики живы.

«Пока живы», — мысленно поправил его Мартин.

Он испуганно покосился на заваленный камнями силовой щит. Этот зонт мог отразить самый сильный метеоритный дождь, но для сдерживания лавины предназначен не был. Мартину было страшно подумать об истощающихся энергоресурсах маленькой шлюпки.

Мартин медленно оглядел всю огромную сферу, зная, что Бет видит на своих мониторах то же, что он, и спросил:

— Как долго я продержусь?

— Недолго. Но воздух котится еще быстрее, нем энергия. Под щит набилось двести существ, и все усиленно дышат. Мне придется спуститься.

Он начал возражать, потом вспомнил, что огромный неуклюжий корабль, предназначенный для маневрирования на орбите и межзвездных полетов, ни за что не сможет совершить посадку. Бет знала это не хуже своего товарища. При необходимости корабль мог приблизиться к поверхности, однако девушке-стажеру, выполняющей свое первое самостоятельное задание, было трудно осуществить столь сложный маневр.

Выразить опасения вслух значило поколебать ее уверенность. Поэтому Мартин промолчал. Бинтуя раненую ногу, он изучал изображения, транслируемые с орбиты.

На главном экране красовался город, метеоритный кратер на вершине горы, нависшей над школой, серый шрам на склоне — место, где сошла лавина, и огромная груда камней, завалившая шлюпку. Потом в грунте долины появились четыре огромные вмятины: в планету впились невидимые лучи, управляющие спуском корабля и поддерживающие его, словно прочные опоры. Колоссальный силовой щит накрыл всю долину. В первый раз за тысячу с лишним лет город оказался неуязвим для небесной Напасти.

От корабля протянулся луч. Камни, завалившие шлюпку, превращались в пыль.

— Отлично! — похвалил Мартин. — Выкопай нас и открой путь к школе. Некоторых раненых придется перенести туда для экстренной помощи.

Удаление камней заняло больше времени, чем ожидалось. Стоило Бет убрать камни, как на освобожденное место сыпались новые. Мартин попробовал вычислить, надолго ли хватит воздуха под щитом двум сотням тельдианцев, при том, что объем легких у каждого из них вдвое превышает человеческий. Результат поверг его в панику.

Выйдя из шлюпки, чтобы подбодрить студентов, он обнаружил, что трое из них — господские отпрыски.

«Вот так влип!» — пронеслось в голове.

Тельдианцы постарше решили, что нельзя расходовать воздух на разговоры. Мартин вернулся в корабль.

— Если ты загерметизируешь шлюпку, — неожиданно сказала Бет, — то тебе хватит воздуха, чтобы дождаться, пока я тебя откопаю. Но если весь кислород поделить на двести тельдианцев, то его хватит максимум на десять минут. Подумай об этом!

Мартин послушался. Размышления продолжались несколько минут. Предположим, землянин предстанет перед Скортой с сообщением, что выживет он один, а двести учеников погибнут от удушья… Или лучше взять на себя функции вершителя судеб и затолкать в шлюпку пять-шесть тельдианцев помоложе, желательно господских детей? Как отнесется к такому компромиссу Скорта? Именно его мнение было теперь особенно важно для Мартина.

А может, просто остаться в спускаемом аппарате, ничего не обсуждая с тельдианцами, чтобы, освободившись от камней, стартовать, вернуться на корабль и улететь на Фомалхаут-III? Наставнику придется доложить, что проблема слишком усложнилась и что задача оценки тельдианцев как перспективных граждан оказалась для него непосильной. Иными словами, полностью самоустраниться.

Ломая голову над этими проблемами, он испытывал отвращение к себе. Он еще не закрыл люк, когда в наушниках снова раздался сердитый голос Бет:

— Поступай, как знаешь. Проявляй благородство, жертвуй собой! А у меня новая идея, правда, сложная. Конечно, техника предназначена для других целей, к тому же это может оказаться опасно для тебя, но…

Смысл предложения состоял в том, чтобы расчистить небольшой участок на самой верхушке образовавшегося над шлюпкой шатра и проделать там отверстие, не рискуя вызвать падение камней внутрь и разрушение всей структуры. Спертый воздух вышел бы наружу, сменившись свежим. Опасность заключалась в том, что камни все же могли посыпаться внутрь, разбить с высоты тридцати метров шлюпку и тем самым избавить Мартина от беспокойства за результат миссии.

На протяжении следующих двадцати минут он опасливо смотрел то на камни наверху, то на монитор, показывающий, как Бет разгребает завал, и не верил своим глазам. Постепенно образовался свободный от камней участок шириной в два метра.

— Давай! — скомандовала Бет.

Он осторожно открыл в щите отверстие не больше метра в поперечнике. В него посыпалась только пыль и мелкие камешки. Горячий воздух, рванувшийся вверх, не позволил пыли достигнуть дна. Так продолжалось минуту, две, пять…

— Осторожно! — предупредила Бет.

Мартин поспешно ликвидировал отверстие и поморщился, когда успевшие проскочить камни застучали по обшивке. Пространство, недавно свободное от камней, немедленно заполнилось.

Ученики стояли вокруг спускаемого аппарата, молча наблюдая за происходящим. Мартин помахал им рукой, не зная, как поступить. Ученики облегченно сели на землю.

Когда попавшим в ловушку вновь понадобился свежий воздух, Бет еще раз очистила от камней участок купола, а Мартин открыл в нем отверстие. К этому времени начало темнеть. Когда был откопан вход в школу, школяры потянулись туда дисциплинированной цепочкой, унося раненых. Вскоре перед Мартином предстал Скорта. Он долго смотрел на человека, не говоря ни слова. Мартин видел, что он дрожит — то ли от злости, то ли от облегчения, то ли от усталости.

— В школе ученикам ничто не угрожало бы, — произнес он наконец.

— Все остались в живых, — сказал Мартин в свое оправдание. — Кстати, трое из них — дети господ.

На это тельдианец ответил, не переставая дрожать:

— Они собственность своих родителей. Их любят и лелеют, как любых детей, но они не господа и никогда ими не станут. — Скорта указал тремя руками на спускаемый аппарат, город в долине и корабль. Тот все еще выглядел гигантом, хотя уже успел подняться на трехмильную высоту. — О твоей деятельности доложено хозяевам. Я получил указание немедленно прибыть в полярный город, где господа допросят меня относительно твоего визита на Тельди. Если хочешь, можешь поехать со мной.

— С удовольствием! — воскликнул Мартин. — Я бы объяснил господам, зачем…

— Нет, чужестранец, — перебил его тельдианец, перестав дрожать.

— Наибольшее, на что ты можешь рассчитывать, — это разговор со мной в присутствии хозяев. Все, что бы ты мне ни сказал, не имеет значения. Для них любые твои слова — пустые, безответственные утверждения. Скажи, Мартин, твой господин может срочно прибыть на Тельди?

— Нет, — ответил Мартин, — мой господин не прилетит.

— Хозяева Тельди не станут тебя слушать, — объяснил Скорта, — хотя лично мне хотелось бы продолжить наши беседы. Здесь тебе угрожает опасность. У меня нет достаточных знаний и я не могу предсказать, что произойдет при нашей встрече с господами. Поэтому тебе лучше немедленно улететь.

— Воспользуйся добрым советом! — тут же возникла Бет.

Мартин понимал, что ему лучше послушаться Скорту, но его останавливало невесть откуда взявшееся теплое чувство к этому огромному, невыносимо уродливому, но удивительно сострадательному инопланетянину. Он не сомневался, что встреча с хозяевами грозит Скорте нешуточной опасностью, и не забывал, что часть вины лежит на нем. Присутствие человека на допросе, тем более признание его вины помогли бы тельдианцу. Бросить учителя на произвол судьбы было бы несправедливо. К тому же, оказывая ему моральную поддержку, можно продолжить выполнение задания.

— Я хочу встретиться с господами, — заявил Мартин Скорте и Бет.

— Спасибо за заботу, Скорта. Благодаря мне твое путешествие в полярный город окажется не столь утомительным. Мы мгновенно перенесемся туда на моем спускаемом аппарате. Ты произведешь на господ благоприятное впечатление, оперативно прибыв по их вызову. Согласен?

— Да, Мартин, — ответил тельдианец без малейшего колебания. — Благодарю тебя за эту уникальную возможность.

У Мартина появилось ощущение, будто он падает в бездонную пропасть: страх в сочетании с возбуждением. Ведь не пройдет и нескольких часов, как общество Тельди окончательно перестанет быть для него головоломкой.

Сначала Мартин вернулся на корабль, чтобы проверить системы спускаемого аппарата и зарядить аккумуляторы, севшие после лавины. В кабине было совсем мало свободного места, и тельдианцу пришлось свернуться калачиком. О том, чтобы смотреть в иллюминатор, нечего было и думать.

При виде Бет Скорта отвесил безупречный поклон. Бет узнала, что у Скорты была спутница жизни, погибшая много лет назад при падении метеорита. С тех пор тельдианец не встретил никого, кто бы заменил подругу в его сердце. Он признавал, что, возможно, сам виноват в своем одиночестве, поскольку получал предложения от нескольких невольниц-преподавательниц, но всех отверг.

Мартин оставил их беседовать и отправился в компьютерно-производственный модуль. Он не собирался представать перед господами Тельди с пустыми руками.

Бет застала его в момент, когда он диктовал фабрикатору свой заказ.

— Мне приглянулся твой друг, — сказала она, опершись о его плечо. — Сейчас он в рубке. Кажется, он вечно не покидал бы ее. Я по-прежнему возражаю против твоих планов, однако хорошо понимаю, почему ты не хочешь отпускать его к господам одного… Нет! Только не это!

Она указывала на монитор с картинкой заказа. Не дав Мартину ответить, она взволнованно продолжила:

— Тебе нельзя вооружаться! Федерация категорически запрещает это при первом контакте. Единственное твое оружие — полное его отсутствие, демонстрация своих добрых намерений.

Бет так побледнела, что не вызывало сомнений: она не надеется увидеть друга живым.

Желая успокоить девушку, он сказал:

— Я не собираюсь пускать оружие в ход. Я уже начинаю понимать, как здесь все устроено. Увидишь, со мной ничего не случится. Однако пора уводить тельдианца из рубки.

Невольник-учитель так и не поменял позу, в которой его оставила Бет. Помня о зоркости и светочувствительности глаз тельдианца, Мартин нисколько этому не удивился. Скорта не только наблюдал на поверхности планеты мельчайшие детали, которые землянин сумел бы разглядеть лишь с помощью мощной оптики, но и был очарован россыпью звезд, особенно обильных в этом уголке галактики. Пришлось трижды повторить, что пора переходить в шлюпку, прежде чем Скорта оторвался от восхитительного зрелища.

— Теперь, налюбовавшись этим чудом, — признался он, задрав все четыре руки и запрокинув в восторженном упоении голову, — я уже не смогу вести рабскую жизнь!

Как Мартин и предполагал, в полярном городе властвовал колючий холод, зато уровень технологического развития оказался гораздо выше, чем в долине. Скорта, здешний уроженец, помог Мартину выбрать для посадки точку в нескольких метрах от входа в Господский Зал. Здесь его ждал сюрприз: вход в зал был залит электрическим светом.

— Видишь, как пышно встречают тебя — видного невольника инопланетного господина, — заметил тельдианец. — Хотя в действительности ты всего лишь раб со слабым зрением.

Само помещение оказалось поразительно маленьким. Примерно таким Мартин представлял себе зал дебатов легендарного рыцарского замка Камелот, разве что стол здесь был не круглый, а подковообразный; центром «подковы» служил квадратный столик со стулом. Скорта медленно приблизился к столику и встал по одну его сторону, жестом приказав Мартину остаться по другую.

— Да здравствуют господа Тельди! — провозгласил он и коротко кивнул. Мартин последовал его примеру.

Стол-подкова был окружен креслами, как занятыми, так и пустующими. Отрезок стола перед каждым креслом, независимо от того, занято ли оно, был накрыт богато расшитым флагом со свисающей внутрь «подковы» эмблемой. Участники совета водрузили поверх флагов мечи. Все господа были взрослыми, некоторые выглядели очень старыми, однако их облик, на взгляд Мартина, не был отмечен признаками излишеств, обычно сопровождающих абсолютную власть, тем более над населением целой планеты. Всего он насчитал семнадцать всевластных владык Тельди.

Мартин молча слушал ответы невольника-учителя на вопросы о своей персоне. Вопросы задавал тельдианец с эмблемой Главного Морского и Сухопутного Связиста. Казалось бы, расспрашивать своего невольника больше пристало Главному Учителю; позже Мартин вспомнил, что это место свободно и что соответствующие функции временно исполняются сразу двумя господами. Тельдианцу, ведущему допрос, предстояло получить незабываемый урок из области связи.

Аристократия упорно не обращала внимания на Мартина. Учитель рассказывал о лавине и защитном устройстве инопланетного корабля, спасшем его учеников от верной гибели.

«Он пытается выставить меня героем!» — с благодарностью подумал Мартин. Впрочем, на господина это не производило впечатления. Ему захотелось узнать, где находились бы ученики, если б инопланетянин не пригласил их к себе на борт. При этом он напомнил, надеясь, видимо, пронять Мартина, что невольник — собственность господина, несущего за него полную ответственность, следовательно, неверные действия невольника чреваты неприятностями для его господина.

Мартин улыбнулся при мысли о семнадцати вооруженных мечами абсолютных властителях Тельди, взявшихся наказать Федерацию за дурное воспитание «невольника». В такие моменты выгоднее всего оставаться послушным безмолвным рабом.

Учитель заканчивал свой доклад:

— Узнав, что я должен без промедления предстать перед Советом Господ, чужестранец предложил воспользоваться своим кораблем. По пути мы посетили более крупный летательный аппарат, который уберег целый город от Напасти, а потом освободил попавших в ловушку учащихся. На большом корабле я поговорил со спутницей чужестранца и полюбовался сверху всей Тельди и звездами.

— Пережитому тобой можно позавидовать, — тихо сказал господин.

— Ты испытываешь к пришельцу теплые чувства?

— По-моему, мы стали друзьями, мой господин, — ответил Скорта.

— Это ли причина того, что он вызвался тебя сопровождать, хотя ты был обязан объяснить ему, что безопаснее покинуть планету, ведь он грубо оскорбил господ?

— Вы правы, — ответил Скорта. — Кроме того, чужестранец пожелал передать вам послание от своих господ. Возможность наказания его не остановила.

Хозяин издал непереводимый звук и изрек:

— Возможно, он преданный друг, но при этом очень плохой раб. Почему здесь нет его господина?

Невольник-учитель скороговоркой объяснил, что господин чужестранца принадлежит к другому виду, для которого атмосфера Тельди — яд, и не может напрямую общаться с представителями других видов.

— Вот почему чужестранцу было велено опуститься на Тельди и выступить в роли посредника.

Господин отшатнулся, словно услышал неприличное слово.

— Посредники не заслуживают доверия, — молвил он. — Их речи равносильны слухам и совершенно безответственны, поскольку влекут за собой смущение в умах. Только господину можно верить безоговорочно. Таков главный закон.

Мартин больше не мог молчать.

— Причины не доверять чужим словам существовали тысячу сто семнадцать лет назад. Теперь главный закон превратился в ритуал и средство принуждения…

— Безмозглый раб! — вскричал Скорта, дрожа от нешуточного гнева. — Ты оскорбляешь господ, подобно тому, как это сделал твой хозяин, навязывая им голословные утверждения. Будь начеку! Тебе запрещено обращаться к господам. Если тебе необходимо что-то прояснить в моем докладе, обращайся ко мне, и только с господского дозволения.

— У меня и в мыслях не было наносить оскорбление, — возразил Мартин.

— Оскорбить можно и непреднамеренно, — пояснил Скорта гораздо спокойнее. — Ибо раб не принадлежит себе и не в состоянии предвидеть всех последствий своих речей и действий.

Мартин облегченно перевел дух и обратился к Скорте:

— Большой корабль оснащен приборами, наблюдающими за каждым обломком, который падает на планету в виде Напасти, и определяющими параметры его движения. Мне неведома причина Напасти, но приборы отвечают на вопросы, как она началась и когда. На основании этих ответов я делаю вывод…

— Тихо! — негромко молвил господин и продолжил, не глядя на Мартина: — Мы не желаем слушать выводы, сделанные невольником на основании непроверенных сведений. Ты, учитель, получишь от меня точные данные, касающиеся чужестранца… — Он сделал паузу и, схватившись за рукоять своего меча, обвел глазами стол. — И Напасти. Речь пойдет о Главном Слухе, поэтому ты, раб, вправе отказаться меня слушать.

На это учитель ответил медленно, словно его слова были частью торжественного ритуала:

— Невольникам нельзя знать Главный Слух. Невольники, как тельдианцы, так и инопланетяне, не имеют права наставлять господ. Однако невольник с другой планеты может обращаться только ко мне, поэтому мне придется остаться. Я делаю это по доброй воле и несу полную ответственность за последствия моих слов и действий.

Мартин с трудом расслышал конец этого заявления, потому что в зале поднялся шум: все господа вскочили с мест и потянулись к мечам. Он сомневался, что короткие человеческие ноги донесут его до дверей, прежде чем он будет настигнут длинноногими тельдианцами, вооруженными зловещими мечами. Собственное маломощное оружие землянина осталось у него в рюкзаке.

Однако господин, допрашивавший Скорту, уже обернулся и показывал четыре пустые ладони.

— Останься! — повелел он. — Вопрос будет решен должным образом, когда появится символ. Сначала мы займемся невольником с другой планеты и вынесем приговор ему.

— Что происходит? — испуганно спросила Бет. — Ты уверял, что разбираешься в происходящем… Я спускаюсь.

— Подожди! — Мартин поспешно выключил переводчик. — Господа могут общаться со мной через Скорту. Так они скажут нечто такое, что запрещено знать рабам. И Скорте, и господам очень любопытно узнать обо мне побольше. За запретное знание положена суровая кара, однако Скорта не испытывает страха. Тут происходит что-то странное, и у меня уже возникло подозрение…

Мартин умолк: господин снова взял слово. Говорил он спокойно, без всяких эмоций, однако смысл его тирады был глубок: речь шла о катастрофе, разрушившей развитую культуру планеты и отбросившей ее население в далекое прошлое.

Когда-то у Тельди был спутник — небесное тело без атмосферы, богатое естественными ископаемыми, запас которых на самой планете сильно истощился. Спутник был заселен за много столетий до рокового дня, наставшего тысячу сто семнадцать лет назад. Туда отправлялась самая блестящая тельдианская молодежь, там воплощались в жизнь самые смелые изобретения. Постепенно колония превзошла развитием метрополию. На безжизненной поверхности спутника выросли города под куполами и тучные фермы, глубокие туннели достигли расплавленного ядра. Колонисты больше не нуждались в помощи планеты: они по праву гордились собой, своей независимостью. В конце концов от них стала исходить военная угроза.

Однако спутник уничтожил не ядерный удар. Катастрофа произошла глубоко в недрах в результате экспериментов с новым источником энергии, превратившим небесное тело в гигантскую бомбу.

Тельдианцы наблюдали со своей планеты за медленным разрушением спутника, понимая, что от столкновения с одним из крупных осколков жизнь на Тельди угаснет. К счастью, огромный арсенал ядерного оружия находился в состоянии готовности. Многочисленные ракеты были спешно перенацелены на отколовшиеся куски спутника. Был произведен запуск. Исполинские глыбы были разбиты, опасность для жизни на планете миновала.

Падение на Тельди мелких осколков привело к гибели четверти всех тельдианцев, однако главная угроза временно отступила. Правда, расчет траектории оставшихся частиц свидетельствовал о том, что над планетой по-прежнему нависает опасность. В среднем трижды за столетие ей грозило столкновение, опасное для судьбы цивилизации. Выживание в долговременной перспективе зависело от результатов обстрела оставшихся на орбите кусков спутника.

Все силы были брошены на изготовление ракет и создание более мощных боеголовок. На крупные осколки высаживались экспедиции, чтобы заложить заряды, взрывы которых превращали куски тверди в пыль. Однако вся эта деятельность протекала недопустимо медленно. Планета постоянно находилась под обстрелом, уничтожавшим мощности по производству ракет и пусковые установки.

По прошествии пятидесяти лет цель была все же достигнута: на орбите больше не существовало объектов, столкновение с которыми грозило планете гибелью. На это были израсходованы все имевшиеся ракеты. От спутника остались только мелкие осколки, вращавшиеся вокруг планеты и падавшие на ее поверхность.

Так началась Напасть. Каждая дюжина оборотов планеты вокруг своей оси грозила гибелью или, как минимум, серьезным повреждением жителям и плодам их труда. Сохранившиеся за роковое тысячелетие остатки цивилизации деградировали. От былого величия остались жалкие руины, население катастрофически сократилось и было низведено до состояния доисторической дикости. Однако окончательного краха так и не произошло.

Тельдианцы сумели выжить в пещерах, шахтах, подземных пустотах-арсеналах, превращенных в поселения. Выжило и земледелие: Напасть не могла истребить всю растительность. Были проложены защищенные дороги, свято сохранялись остатки былых знаний. Однако главная причина выживания тельдианской культуры заключалась в том, что перепуганное и неуклонно тающее население согласилось на защиту, которую ему предложили Господа.

Спасители, естественно, превратились в полновластных хозяев. Система опиралась на почитание рабами своих господ и безоговорочное повиновение, а также на контроль за умами подневольного населения. Ключевым элементом контроля было врожденное недоверие.

Перед самым разрушением спутника планета успела узнать, что причина ее трагической судьбы — чья-то глупая доверчивость, чье-то опрометчивое согласие вместо здорового сомнения. В результате Тельди уже больше тысячи лет страдала от безжалостной Напасти. Господам оставалось нанести последний удар: закабалить население и сделать истину достоянием немногих избранных.

На этом господин закончил свой экскурс в историю.

— В каждом обществе есть кто-то, кому принадлежит власть и ответственность, — неожиданно сказал Скорта. Мартин спохватился: его друг был так захвачен лекцией господина, что позволил себе мысли вслух. — Любой ответственный хозяин щадит свое движимое и недвижимое, одушевленное и неодушевленное имущество. Однако ты, Мартин, побывал у меня в школе и знаешь, что каждому дается чуть больше сведений, чем ему в действительности требуется, в надежде, что это породит жажду дальнейших познаний. Разумеется, происходит подобное лишь в том случае, если ученик докажет свою способность ответственно пользоваться знаниями.

— Кажется, я начинаю понимать… — отозвался Мартин. — Мой господин поручил мне…

— Изволь уведомить этого невольника, что поручения его отсутствующего господина ничего для нас не значат, — вмешался «лектор». — Существуют неподтвержденные сведения о трех посещениях Тельди механизмами, владевшими нашим языком и пытавшимися прельстить местное население своими чудесами. Все три были уничтожены. Наш ответ неизменно гласил: мы не согласимся на контакт до тех пор, пока к нам не прибудет собственной персоной ответственный Господин. Стоящий перед нами невольник не может быть признан ответственным лицом, и само его присутствие в этом зале оскорбительно. Не могу понять логики господина.

Решение, как поступить с невольником, еще не принято. Должен ли он понести телесное наказание, как ребенок, упорствующий в непослушании, или просто возвращен своему господину, который не знает азов этики?

Мартин испуганно зажмурился. Телесное наказание от руки гиганта-тельдианца было бы жестоким испытанием и для тела, и для души. Наставник с Фомалхуата-III, имея исчерпывающее представление о последствиях, тем не менее предоставил Мартину полномочия выходить из положения по собственному разумению. Зеленому студенту предстояло решить, как быть: сбежать или попытаться найти решение.

Он негромко выругался. Наставник и тельдианские господа предстали перед ним в новом свете.

— Прежде чем решение будет принято, — обратился он к Скорте, — я бы попросил позволить мне обсудить с тобой, другом и ровней, имеющиеся у меня инструкции относительно…

— Нет, Мартин, — прервал его тельдианец, — я тебе больше не ровня.

Мартин почувствовал себя преданным. Видимо, Скорта с самого начала был с ним не до конца искренен. Его речи по дороге в город, в школе, на борту корабля приобрели новый смысл. Он казался умным, свободомыслящим, ответственным, возможно, даже внутренне бунтующим рабом, склонным к самостоятельным размышлениям, цивилизованным и культурным существом, которое вот-вот одержит победу в борьбе со своим невольничьим статусом…

И только теперь, когда Мартину открылась истина, борьба Скорты завершилась.

— Что с тобой происходит? — всполошилась Бет. — Пульс скачет, давление как у гипертоника… Уж не задумал ли ты какую-нибудь глупость?

Отвечать не имело смысла: она все увидит и услышит сама. Мартин облизнул губы и впервые обратился непосредственно к собранию тельдианских господ.

— Обдумав со всей ответственностью ситуацию и полностью сознавая возможные последствия своего решения, — провозгласил он, — я изъявляю желание снова встать вровень со своим другом.

На несколько секунд в зале воцарилось молчание. Потом учитель медленно приблизился к свободному месту за подковообразным столом и повернулся к Мартину. Тот остался один за столиком для свидетелей. Казалось, даже Бет затаила дыхание. Землянин хотел попросить разрешения осуществить свой замысел до конца, но в последний момент передумал. Разрешения просят рабы.

Он снял со спины рюкзак и расстелил на столике флаг Федерации таким образом, чтобы черно-серебряная эмблема свесилась внутрь «подковы». Затем человек обнажил оружие, изготовленное с помощью фабрикатора на гиперкорабле, точную копию меча Главного Учителя, который видел в школе. Меч лег поверх флага, эфесом с символом Федерации к нему, острием к присутствующим. Осталось сложить руки на груди и наблюдать.

Все семнадцать господ вскочили и дружно схватили свои мечи. Однако на этот раз Главный Морской и Сухопутный Связист не стал призывать к тишине, но тоже потянулся к мечу. Мартин с затаенным ужасом взирал на семнадцать клинков, поднятых на высоту тельдианских плеч и указывающих остриями в его сторону.

— Избранный Главный Учитель! — загрохотал допрашивающий. — Подойди к инопланетянину, который выдает себя за Господина, и изложи ему правила.

«Путь назад отрезан! — пронеслось в голове у Мартина. — Что меня ждет?»

— Принимаешь ли ты ответственность за свои слова и поступки, а также их последствия? — обратился к нему господин. — Признаешь ли ответственность за свою собственность, как недвижимую, так и одушевленную, за эффективность ее использования, ее содержание, обучение, питание, отношение к собственности других господ? Признаешь ли сферой своей ответственности результаты поведения и неподобающих поступков любой своей собственности, готов ли вознаграждать, исправлять, карать свою собственность за подобные поступки? Будешь ли радеть за рост благосостояния и сознательности всей твоей одушевленной собственности в надежде, что она рано или поздно тоже возложит на себя господские обязанности? Согласен ли в качестве носителя безраздельной ответственности защищать ценой собственной жизни свою собственность и свои решения? Готов ли поплатиться жизнью в случае, если остальные господа сочтут твои действия и решения вредными для твоей или чужой собственности?

Мартин взмок. Если бы он не сложил руки на груди, все заметили бы их позорную дрожь.

— Хорошо подумай, инопланетный друг! — подхватил только что избранный Господин, снова оказавшийся с ним рядом. — Решение, принятое импульсивно, не произведет на собравшихся впечатления, даже если импульс именуется дружбой и преданностью. Если ты откажешься прямо сейчас, то наказание будет формальным: скорее всего, тебя отлучат от общества Тельди и лишат защиты господ. То и другое мало тебе навредит.

Мартин откашлялся и ответил:

— Я хорошо обдумал свое решение и руководствуюсь не только чувством. Мне потребовалось время, чтобы разобраться в бытующих у вас на Тельди отношениях между господами и невольниками, в подлинной сущности и функциях господ. Теперь я все понимаю.

Мечи угрожали ему по-прежнему. Господа стояли так неподвижно, что всю картину можно было принять за фотографию. Скорта нарушил молчание:

— Подними свой меч и поставь его вертикально, рукоятью на флаг. Поддерживай его в этом положении, надавив ладонью на острие. Нажми посильнее, чтобы появилась кровь. Затем произнеси слова: «Принимаю ответственность и обязанности господина». Положи меч на флаг, останови кровь и жди решения господ.

Выполнить всю процедуру оказалось нелегко: стол для допросов был так высок, что человеку пришлось встать на цыпочки, дабы накрыть ладонью острие меча. Металл пронзил кожу, однако Мартин не почувствовал боли и не обратил внимания на стекающую по лезвию кровь, так велика была его радость, что он не уронил меч.

— Принимаю ответственность и обязанности господина, — произнес он как можно более торжественно.

Только когда он положил клинок на флаг, господа перестали указывать на него мечами, подняв их вертикально. Сделали они это не одновременно, а один за другим. Потом все разом опустили мечи и положили их на флаги.

Скорта учтиво поклонился и сказал:

— Ты единогласно произведен в господа, инопланетянин. Теперь ты можешь с нами говорить. Все, что ты скажешь, будет принято на веру. С таким же доверием мы отнесемся ко всем устройствам, которые ты нам покажешь. Если же твои слова или действия окажутся лживыми или неточными, ты понесешь суровую кару.

— Понимаю, — сказал Мартин, вынимая из рюкзака голографический проектор. — Что было бы, если бы кто-то проголосовал против? Мне пришлось бы сражаться?

— Сражение было бы возможно только как последняя, отчаянная мера. Ему предшествовали бы многодневные дебаты с целью найти мирное решение. На Тельди ощущается постоянная нехватка господ. Старшие рабы, могущие претендовать на господский статус и всячески к этому поощряемые, слишком умны, чтобы принять такую ответственность. Лишь изредка кто-то, подобно нам с тобой, поддается иррациональному побуждению и соглашается, усматривая награду в самом выполнении всевозможных неблагодарных дел… Ты готов?

— Готов, — подтвердил Мартин.

Он дождался, пока Скорта вернется на свое место за главным столом, после чего предупредил, что изложит и проиллюстрирует события, которые происходили некогда на его родной Земле, получившей от Галактической Федерации предложение гражданства. Указав на противоположную стену, он включил проектор.

Присутствующие дружно издали непереводимый звук: несмотря на яркое освещение зала, перед ними возникла темнота бездонной глубины. Показ начался…

Федерация обратила внимание на Землю по невеселой причине: планете грозили голод, войны и болезни. Мартин продемонстрировал прибытие транспортов Федерации на земную орбиту, кольцо гигантских трасмиттеров материи, образовавших в ночном небе огромное сверкающее ожерелье, и белые кубические постройки, выросшие за одну ночь рядом с каждым городом независимо от его величины — экзаменационно-призывные центры Галактической Федерации. Земляне, проходившие через эти центры, либо признавались нежелательными, либо получали гражданство, либо приобретали статус неграждан, которым требуется дополнительная проверка и подготовка.

— Ты решил рассказать им буквально все? — взволнованно спросила Бет. — Наш наставник этого не одобрит. Или тебя это больше не волнует?

— Волнует, — ответил Мартин. — Но я не знаю в точности, чего от меня ждет наставник. Если бы у него были конкретные требования, он бы мог точно их обозначить, а не ограничиваться словами, что я несу полную ответственность за результат полета на Тельди. Кроме того, мне небезразлична судьба здешней расы. Не хочу их обманывать.

— По-моему, ты слишком серьезно принял свое посвящение в господа, — сказала Бет.

— Да, — согласился Мартин. — Хватит разговоров, приближается ответственный момент…

Земляне, как население любой планеты, которому предлагалось гражданство, были проверены и разделены на три категории: граждане, неграждане и нежелательные лица. Большинство успешно попали в граждане и получили право перенестись в мир Федерации, чтобы полностью реализовать свой потенциал в обстановке свободы от всякого личного, политического и экономического давления. Граждан Федерации никто ни к чему не принуждал, так как на тех, кто мог бы проявить склонность к принуждению, стояло клеймо нежелательных.

Все, кто жаждал власти ради власти, оставались на родной планете, где их ждала участь волков, лишенных добычи. Мартин особо подчеркнул то обстоятельство, что в новом мире лидеры играют роль пастырей, однако господа проявили беспокойство, поняв, что могут попасть в нежелательные.

— Неграждане, в отличие от граждан, — поспешил продолжить Мартин, — подчиняются приказам и вынуждены проходить подготовку. К этой категории относятся представители самых различных рас, отличающиеся разным интеллектом и способностями. Они чрезвычайно важны для функционирования Галактической Федерации и могут со временем стать гражданами. Они…

— Рабы, — подсказал один из господ.

— Почему для того, чтобы стать гражданами, надо покинуть родную планету? — спросил второй, прежде чем Мартин успел отреагировать на первую реплику?

«Что такое раб?» — спросил Мартин про себя. Вслух он сказал:

— Новая планета — одна-единственная. Смотрите!

Возникло небо, усыпанное звездами — как одиночными, так и густыми скоплениями. Звезд было так много, что на небе не оставалось ни одного темного участка. Исключение составлял центр проекции, занятый чем-то огромным, черным и бесформенным, отдаленно напоминающим эмблему Федерации.

— Перед вами, — провозгласил Мартин, борясь с волнением, — мир Федерации.

Стараясь, чтобы его объяснение звучало как можно проще, он рассказал, что мир представляет собой полое тело, состоящее из материалов, полученных из планет множества солнечных систем. В нем собрались разумные существа более двух сотен рас — действительных членов Федерации. В этот супермир входит светило системы, дающее свет, тепло и энергию для синтеза почвы. Площадь внутренней поверхности так обширна, что превосходит воображение. Сколько бы разумных рас ни набралось в Галактике, все они способны здесь разместиться, не вызвав перенаселенности.

Пользуясь диаграммами и четкими картинками, Мартин пытался дать представление о колоссальных масштабах Федерации, ее топографии, разнообразии природы, невероятно высоком технологическом развитии. Но один из господ замахал руками, привлекая его внимание.

— Напасть отбросила нас в первобытные времена, поэтому Тельди совершенно нечего предложить Федерации, — заявил он. — И все же ты видишь нас гражданами. Почему, чужестранец?

Мартин ответил не сразу. Он вспоминал, как сам отреагировал впервые на мир Федерации. Чтобы не оскорблять чувств господ, он смягчил тон.

— Федерация приветствует любой уровень технологии и культуры. Ее цель — поиск разумных обитателей Галактики и предоставление им безопасного места для жизни, чтобы не дать задохнуться и погибнуть от собственных миазмов или каких-нибудь природных или иных катастроф. В новом мире они приобретают новые знания и ассимилируются, так что со временем коллективный разум будущей Федерации достигнет высот, каких в данный момент не могут себе представить даже самые мудрые граждане. Процесс будет медленным, естественным, свободным от всякого насилия и искусственных препон.

Мартин выключил проектор. Все долго молчали. Взгляды были прикованы к флагу — черному алмазу на серебряном фоне. Эмблема Федерации была исполнена огромного смысла. Возможно, человек показал тельдианцам слишком много за слишком короткий сеанс, заронив в них лишь ощущение своей неполноценности, от которого им уже никогда не избавиться? С другой стороны, перед ним сидела элита Тельди, добившаяся высокого положения благодаря своим способностям и упорству. Честные, выносливые, гибкие, они сумеют понять грандиозность и привлекательность вселенского замысла.

Первым опомнился господин, проводивший допрос.

— Ты прибыл к нам, чтобы оценить нашу пригодность на роль граждан твоей Федерации. Возможно, мы не пожелаем к ней присоединяться, но нам все равно интересно услышать твой приговор.

Прежде чем Мартин собрался с духом для ответа, к нему медленно приблизился новоиспеченный Главный Учитель. Он тоже смотрел на флаг Федерации.

— Это очень важно, Мартин, — сказал Скорта. — Если твой приговор не окончателен, положи руку на эфес меча. Если тебе принадлежит решающее слово, и ты готов защищать его, подними меч в боевое положение.

— Они в шоке, — подсказала Бет безнадежным тоном, как будто знала, что советует впустую. — Двери никто не охраняет. Беги!

— Нет! — ответил Мартин упрямо и сказал в переводчик: — Прежде чем провозгласить приговор, я должен провести аналогии между общественными системами Тельди и Федерации. У нас нежелательные лица, бунтари и жаждущие власти обезвреживаются и игнорируются. И граждане, и неграждане, признающие цели Федерации, пользуются свободой и защитой. Неграждане занимаются нелегким, но интересным трудом по поддержанию жизнедеятельности Федерации и текущими проектами. Их не принуждают выполнять эту работу, но они ощущают свою ответственность и, независимо от своего интеллекта и компетенции, принадлежат к категории беспокойных и отважных, считающих, что благополучное существование граждан — не для них. Поэтому они добровольно исполняют функции посыльных, слуг — «невольников» Федерации.

Руки сидящих за подковообразным столом инстинктивно потянулись к мечам, однако Мартин не прикасался к рукояти своего оружия. Момент для этого еще не настал.

— Система правления на Тельди, — продолжил он, — а главное, повсеместная недоверчивость сперва меня ужаснули, как и строгий контроль за умами. Однако, узнав о происхождении Напасти, я понял причины этой недоверчивости и требования, чтобы за любые слова нес ответственность сознательный гражданин. Кроме того, я узнал, что даже невольники низкого уровня, желающие добиться в жизни большего, имеют доступ к большому количеству запретных знаний. Просто мало кто чувствует потребность брать на себя ответственность. Поэтому на Тельди постоянная нехватка господ.

Еще я обнаружил, — продолжал Мартин, по-прежнему не касаясь меча, — что рабы на Тельди, несмотря на низкий уровень технологического развития планеты, представляют собой самых инициативных, независимых, самостоятельных и хорошо подготовленных существ из всех, кого мне приходилось встречать и о ком доводилось слышать.

Если кончится Напасть, технология совершит рывок вперед. — Мартин надеялся, что неуверенность, которую он ощущал, сгладится при переводе. — Я не управляю устройствами, которые могли бы решить эту проблему, и не знаю, сколько на это понадобится времени, хотя могу сказать заранее, что не один тельдианский год. Главное, с Напастью можно сладить. Вы снова сможете строить нормальные дома, спокойно путешествовать, выращивать…

Мартин осекся. Он словно обращался к скульптурной группе — настолько тихо было в зале. Наконец он медленно поднял меч.

Правильно ли он понимает тельдианских господ? Или одна ошибка следует за другой?

— Если бы Федерация прямо сейчас развернула на Тельди свои экзаменационно-вербовочные центры, то очень немногих отвергли бы как нежелательных. Гражданами тоже стали бы единицы. Большинство было бы признано временно неготовыми для Федерации. Сейчас я объясню, почему.

Одни господа еще только тянулись к своим мечам, другие уже схватили их со стола. Подобно невольникам Тельди, они были горды, самоуверенны, независимы и фантастически привержены своей одушевленной собственности — среде, из которой возвысились до господ. Любая критика в адрес этой собственности воспринималась ими как личное оскорбление.

— Случай Тельди — особенный, — звучал в зале голос Мартина. — Считается, что здесь не хватает господ — то есть рабов, желающих взвалить на себя огромную ответственность, обозначенную господским статусом. В Федерации тоже постоянно не хватает неграждан, и по тем же самым причинам: слишком редко встречаются качества, необходимые для принадлежности к этой категории. Вот мой приговор: в настоящий момент тельдианцы не готовы для получения гражданства Галактики.

Решение мое таково: после победы над Напастью ваша планета должна быть оставлена в покое не меньше чем на три поколения. Полагаю, при следующем контакте с вами Федерация сделает редкое и чрезвычайно полезное открытие: она обнаружит планету, население которой сплошь состоит из неграждан, готовых исполнять внепланетные обязанности и нести полную ответственность за результаты своей деятельности.

Господа сидели молча и не шевелились. Мартин знал, почему.

— Мое прибытие на Тельди не осталось в тайне. — Он опустил меч и положил его на флаг Федерации. Продолжая свою речь, он медленно завертывал клинок в ткань. — В результате по планете поползут слухи, и еще большее количество рабов пожелает обрести господский статус: ведь они поймут, какие возможности откроются вскоре перед всеми тельдианцами. Если позволите, я бы хотел кое-что вам оставить…

И он зашагал к Скорте, неся на вытянутых руках свой обернутый флагом меч. Тельдианец благоговейно принял дар. Другие господа встали со своих кресел. Мартин слышал шорох и звон, свидетельствующие о том, что они берут в руки мечи, но не хотел оглядываться.

— Мартин, — молвил тельдианец, — для меня огромная честь принять дополнительные полномочия Главы Инопланетных Дел. Я и те, кто займется этим после меня, будем хранить и распространять знания, полученные от тебя.

Ни Скорта, ни остальные господа не проронили больше ни слова. Мартин зашагал к двери. Тельдианцы остались стоять, провожая его молчаливым салютом.

На Тельди молчание служило знаком безоговорочного согласия. Оно указывало на отсутствие расхождений во мнениях.