Лабиринт Принца Пустоты

Глава 15

Таиссе снились клубника и солнце. Яркие лучи грели лицо и голые плечи, и крупные ароматные ягоды таяли во рту, обрызгивая зубы сладким соком. Глиняная миска стояла прямо на земле, алая клубника пачкала кончики пальцев, и сладость наполняла небо. Высокое ясное летнее небо, которое…

…стремительно опускалось, темнея на глазах и покрываясь железом.

А в следующую секунду Таисса проснулась.

– Наконец-то, – раздался прохладный голос Майлза Лютера. – Я уже начал думать, что у тебя отказала регенерация.

– Что, неужели ты волновался? – пробормотала Таисса, не открывая глаз. – Не верится.

И тут она осознала, в какой компании находится, и резко села.

– Майлз!

Таисса огляделась, мимоходом заметив, что вместо платья, успевшего превратиться в тряпку, на ней было такое же серое одеяние, как на Дире. Она лежала на матрасе в комнатке, где умещались лишь пара таких же импровизированных лежанок и табурет, на котором восседал Майлз Лютер. И внимательно, тревожно вглядывался в бледное лицо лежащей на соседнем футоне Элен Пирс.

– Она жива, – выдохнула Таисса. – И… выздоровеет?

– Понадобится время, – произнёс Майлз сухо. – Благодаря моему сыну я не могу снова дать ей способности через платформу: добавлять и отбирать их, пока она слаба, слишком опасно. Но остатки регенерации должны помочь.

Ресницы Элен дрогнули. Таисса выдохнула с облегчением.

– Эй, – позвала она. – Ты меня слышишь?

Элен шевельнулась, не открывая глаз.

– Похоже, – беззвучно произнесли её губы, – кое-кто попал в настоящий переплёт.

Таисса слабо улыбнулась.

– Да так, выпустили пару ракет по дну сферы и потрепали по плечу эхо Великого Светлого, ничего особенного. – Она кашлянула. – Но насчёт второго я преувеличиваю. Дир успел рассказать о нашем путешествии на дно сферы?

– В общих чертах. – Элен приподнялась на локте. Внимательно и холодно посмотрела на Таиссу, на глазах снова становясь наёмницей Омегой. – Я надеялась, ты доскажешь остальное.

Таисса невольно посмотрела на Майлза. Тот поморщился.

– Девочка, мы в одной лодке. Ты серьёзно думаешь, что твои секреты должны принадлежать тебе одной?

– Ну… – Таисса помедлила. – Вообще-то, да.

Потому что она видела пусть тщательно скрытую, но всё же минуту уязвимости Принца Пустоты. И что-то говорило Таиссе, что он не порадуется, если она поделится новостями о его слабости.

– Прежде чем Дир и Лара привезли меня сюда, я дала слово Принцу Пустоты. Если он… не будет убивать, я не буду вредить ему ни словом, ни делом. И выслушаю его. Буду рядом, если ему это потребуется. И… – Таисса набрала воздуха в лёгкие, – помогу, если он захочет этого. Не против вас. Просто помогу.

Омега долго смотрела на неё, прищурившись.

– Интересно, – наконец сказала она. – Это можно использовать.

– Я дала слово, – повторила Таисса очень спокойно.

– И стала для Принца Пустоты ценным активом. Тебя никто не заставит на него нападать: дипломату не передают чемодан со взрывчаткой. А вот послания, линию поведения…

Взгляд Омеги упал на Майлза.

– Если ты хочешь сказать сыну что-то, чтобы он тебя услышал, сейчас самое время подумать об этом. Из её уст твои слова прозвучат ярче.

– Если он им вообще поверит. – Майлз Лютер досадливо дёрнул головой. – После стычки я не уверен, что верю в них сам.

Во взгляде Омеги что-то промелькнуло. Сочувствие? Тоска? Мысль о сыне, которому она не могла передать ни единого слова?

– К слову, о Верноне и о твоём нанорастворе. – Майлз Лютер мрачно взглянул на Таиссу. – Я повторяю тебе то, что уже сказал Светлому: я разрешаю тебе действовать по твоему усмотрению. Если услышишь от меня приказные формулировки, знай: то, что я говорю сейчас, имеет безусловный приоритет. Даю тебе разрешение не слушаться приказов моего сына. Элен оторвёт мне голову, если я прикажу тебе через нанораствор, так что просто имей в виду: слушаться меня не обязательно.

– Пока я жива, – проронила Омега. – Если я умру, боюсь, ситуация изменится. Вряд ли Майлз проявит почтение к моей памяти. Тебе стоит готовиться к тому, что он начнёт приказывать тебе снова.

Взгляды Элен Пирс и Таиссы Пирс встретились.

– Я понимаю, – произнесла Таисса.

Майлз Лютер поморщился.

– Я уже говорил тебе, что не желаю ей приказывать в любом случае.

– Никто не желает, – произнесла Омега спокойно. – Такие вещи получаются сами собой, как и власть Великих. Тем более что речь не только о Таиссе, но и о сильном Светлом.

Майлз перевёл взгляд на дверной проём и нахмурился. Таиссе показалось, что она слышит далёкие голоса.

– Девчонка всё не уймётся, – с досадой произнёс Майлз и поднялся. – Пойду разберусь.

– Встреча, – напомнила Омега. – Ты готов?

– Свет пока не погас. – Майлз пожал плечами. – Ещё есть время.

Таисса перевела вопросительный взгляд с Омеги на Майлза.

– Свет должен погаснуть? Где?

– Маскировка, – коротко сказала Омега. – Чтобы до нас кое-кто добрался.

– Элен, довольно. – Майлз нахмурился. – Девчонке не стоит знать наши секреты. Ещё не хватало, чтобы Страж узнал, что мы собираемся делать.

– Свергать его? – предположила Таисса. – Очень неочевидный план, не так ли?

Майлз и Омега обменялись взглядами.

– Я не буду раскрывать детали, Майлз, – устало сказала Омега. – Нам и без того найдётся что обсудить. Иди.

– Принц Пустоты не найдёт нас здесь? – уточнила Таисса.

Майлз смерил её очередным хмурым взглядом.

– Нет, если мы не будем высовываться. Чего я бы на твоём месте не делал.

Он коротко кивнул Омеге и вышел. Омега проводила его взглядом, и у Таиссы вновь сжалось сердце при виде её бледного лица. Выглядела наёмница ужасно.

Но она была жива.

– Как ты? – быстро спросила Таисса. – У вас с Майлзом действительно есть план? Думаешь, он может сработать?

Омега ответила не сразу.

– Майлзу приходится нелегко, потому что он не может дать нам знания Александра, – помолчав, сказала она. – И он это знает.

– А они вам нужны?

Взгляд Омеги был прежним жёстким взглядом бесстрастной наёмницы.

– А ты как думаешь?

Александр. Разум, ещё недавно обнимавший всю сферу, видевший хранилища артефактов и переходы замка Принца Пустоты, секреты этого мира, голоса, разговоры, секреты управления воронками…

– Нужны, – обречённо вздохнула Таисса. – Конечно, нужны, как же иначе? Но Александр не вернётся и не займёт сознание Майлза, правда? Майлз этого не допустит.

– Пока Майлз этого не хочет, нет, Александр не вернётся. – Лицо Омеги потемнело. – Но до этого может дойти. И Майлз знает это тоже.

«Всё настолько плохо?» – взглядом спросила Таисса.

Омега лишь едва заметно подняла бровь. «А ты сомневаешься?» – говорили её глаза.

Таисса придвинулась поближе.

– Лара и Дир уже упомянули о том, что время дома и здесь течёт по-разному? Что дома оно летит в разы быстрее?

– Первым делом. Не то чтобы я поверила Светлой безоговорочно. – На лбу Омеги появилась и пропала морщинка. – Но, думаю, она не врёт.

Они молча смотрели друг на друга.

– Это катастрофа, – произнесла Таисса. – Майлз понимает это? Осознаёт, насколько время критично?

– Это наша первая задача. – Лицо Омеги было бледным, но уверенным и спокойным. – Я не собираюсь возвращаться через сорок лет к могиле сына.

– А если синхронизировать время невозможно?

– Это возможно, – спокойно сказала Омега. – Принц Пустоты не смог бы так точно запускать воронки, если бы время здесь шло в десятки раз медленнее. Думаю, синхронизация временных потоков вполне в его власти, а значит, потенциально и во власти Майлза, если Майлз займёт его место. Тем более что кое-кто говорит то же самое.

– Кто? – быстро спросила Таисса. – Тот самый визитёр, который явится, когда погаснет свет?

– Майлз… не терял время зря, скажем так. И закончим на этом.

Омега помолчала, внимательно глядя на Таиссу.

– Ты можешь уговорить Вернона синхронизировать время, если вновь окажешься рядом с ним. Но это может быть очень плохой идеей.

Таисса не стала спрашивать почему. Она знала и сама.

– Он наш враг, я знаю, – произнесла Таисса. – Но всё может быть иначе, если он будет не один. Если я буду рядом.

Наёмница Омега долго глядела на неё.

– Очень надеюсь, что это не твой наивный идеализм, – наконец произнесла она. – Не то чтобы у нас было много вариантов, чтобы пренебрегать и этим.

– Считай, что ты меня предупредила.

Они обменялись невесёлыми улыбками.

– Какие у нас есть варианты? – спросила Таисса. – Кроме меня в роли дипломата и Майлза в качестве стратега?

– Убить Стража, – просто сказала Омега. – Или заключить его в саркофаг. Один раз у нас почти получилось. Если бы Вернон не перевернул платформу…

Таисса вздрогнула. Если бы вниз упала не Элен, которую Майлз успел подхватить и спасти, а отрубленная голова Вернона…

– Не надо, – дрогнувшим голосом сказала она.

– У тебя есть другой выход?

Взгляды двух пар тёмных глаз встретились.

– Да, – сказала Таисса. – Я… хочу рассказать тебе кое-что. Личное.

Она глубоко вздохнула. Рассказать Элен о своём решении заменить Стража? Рассказать, как Таисса искала на дне сферы эхо Великого Светлого, как перед ней открылось серебряное сияние, объединив их с Верноном?

Но если не рассказать ей, то кому?

– Я хотела стать Стражем вместо Вернона, – произнесла Таисса. – Хотела его заменить после того, как он чуть не отрубил тебе голову. И тогда…

Она коротко рассказала о том, что происходило с ней, пока она была пленницей Принца Пустоты и позже, на дне сферы. О серебряном тумане над озерцом, в котором Таисса не увидела своего отражения. Об облаках над Пустошью. О погибшей звезде, которая была для Кая домом. И об одиночестве Стража. О вечном одиночестве, которое не могла скрасить даже новая личность.

– Но я могу пробиться к нему, – завершила Таисса. – Убедить его не убивать. Довериться ему и попросить у него помощи для нас. Думаю, у меня получится.

– Убедить его замедлить потоки времени – возможно, – кивнула Омега. – Смягчиться – тоже возможно. Но выпустить нас отсюда? – Уголок её губ чуть дёрнулся. – Мы все рассчитываем на твой дар убеждения, но не настолько.

– Лучше это буду я, чем Лара и её ракеты, – произнесла Таисса резче, чем намеревалась. – Если она начнёт пальбу, погибнем не только мы.

Омега, помедлив, кивнула.

– Тут мы с тобой совпадаем во взглядах. Но Лара – это тоже оружие и тоже инструмент, и пренебрегать им не стоит.

Таисса лишь вздохнула.

Минуту они сидели в молчании. Где сейчас был Принц Пустоты? Думал ли он о ней? Увидят ли они когда-нибудь солнце? А Тьен? Что станет с ним?

– Ты думаешь о будущем? – спросила Таисса. – Если мы вернёмся… какая судьба ждёт Тьена?

Взгляд Омеги изменился, сделавшись глубже. Сейчас перед Таиссой была не наёмница, а мать Эйвена Пирса.

Элен Пирс задумчиво оглядела клетушку, в которой они сидели. Решётчатые стены, два матраса, дверной проём… но Элен лишь скользила по ним рассеянным взглядом, словно видя что-то ещё. Что-то другое.

– Помнишь, что я говорила тебе в тюрьме у Берна Тьелля? – неожиданно спросила она.

– Мы говорили… об устройстве общества. О том, что рациональное большинство уничтожает патологически жестоких Тёмных, чтобы защитить свой образ жизни. Хищным диктаторам не место у власти.

– Всё верно, – кивнула Элен. – Элиты Тёмных больше нет, и нам нужна замена. Работающая система сдержек и противовесов, такая, чтобы вместе выступили не только разрозненные Тёмные, но и миллиарды людей, умеющие объединяться. Чтобы желание Великого решать судьбы мира вызвало отторжение у целой планеты – и планета дала отпор.

– Дать отпор Великому? Это вообще возможно?

– А у нас есть варианты?

Тёмные глаза Элен смотрели на Таиссу серьёзно и прямо.

– Двадцать два года, – произнесла Элен. – Тьену было двадцать два, когда ты встречалась с ним. Это даёт нам временную рамку.

– Но Тьен начал путешествовать во времени раньше… – начала Таисса.

Элен покачала головой.

– Он сломал реальность и спас тебя в двадцать два, и в этом возрасте он всё ещё был обычным Светлым. Это важная дата, и от неё мы и будем отталкиваться. У нас есть двадцать два… нет, уже двадцать один год, чтобы изменить мир.

Элен вновь скользнула взглядом по полу. Что она видела сейчас? Собственную юность и маленького сына? Взрослого Эйвена, которого ей так и не случилось обнять?

– Нам нужно строить новое общество, – произнесла она. – Эйвен начал мечтать о нём перед окончанием войны. О мире, где люди стоят наравне со Светлыми и Тёмными, где нам и Совету придётся умерить свои амбиции. И сейчас, когда на горизонте маячит появление Великого, этому обществу понадобится большой запас прочности.

Глаза Элен сузились.

– Совет запудрил людям головы так, что они забыли, что у них есть достоинство, – произнесла она жёстко. – Они вспомнят. И будут твёрдо знать, что никто не имеет права ломать их мир.

– И это будет наш общий мир, – эхом отозвалась Таисса. – Наш мир и наше небо.

Давние слова отца. Те самые, которые Эйвен Пирс произнёс, потеряв способности. Бледный, но несломленный, как Элен сейчас.

Таисса представила лицо отца и тут же закусила губу до боли, чтобы не заплакать. Если бы он сейчас оказался с ними, если бы она могла уткнуться носом в его плечо… но это было невозможно.

– Это наша новая главная задача, – тон Элен стал жёстче. – Тьен твой сын, но я не дам новому Великому корёжить наш мир. И уж тем более не дам Принцу Пустоты решать за нас.

– Думаешь, Страж неправ? – помолчав, спросила Таисса. – Одна жизнь Великого за спасение планеты… в этом есть своя рациональность. Особенно если Великие и правда настолько опасны.

…обломки ракет на дне сферы…

– Если бы сфера ловила только свершившихся Великих, возможно. Но она опасна сама по себе. Страж несменяем, он зациклен на одной задаче, а с состраданием и человечностью дела у него идут всё хуже. Вы с Диром правы: неизвестно, куда новая личность может его занести.

– Мы мудрее, – произнесла Таисса с грустью. – У нас нет сверхценной идеи, как у него.

– Смотря с какой стороны посмотреть, – без улыбки произнесла Элен. – В эту секунду Майлз хочет остановить бешеный поток времени так же сильно, как Принц Пустоты хочет поймать твоего сына.

Время! Время продолжало идти! Таиссу будто что-то подбросило. Она вскочила.

– Я пойду к Майлзу и остальным, – быстро сказала Таисса. – Пока Лара где-то там со своими ракетами, у меня сердце не на месте. Мне нужно знать, что они решат.

Элен смотрела на неё снизу вверх. Бледная, явно слишком измученная, чтобы встать, но уверенная и невозмутимая, как всегда.

– Есть кое-что, что тебе следует понять, – произнесла Элен ровным тоном. – Из нас всех у тебя самые высокие шансы выбраться отсюда. Возможно, ты единственная, кому это вообще удастся.

Таисса вздрогнула.

– Я? Но Дир и Лара…

– Живы в будущем, – кивнула Элен. – И тем не менее. Ты единственная, в ком Принц Пустоты не видит угрозы. Если мы проиграем, окажемся в саркофагах или умрём, возвращаться и спасать мир придётся тебе.

В молчании они смотрели друг на друга.

– Если ты хочешь сказать, что я должна придушить Вернона во сне и сбежать, я не могу, – сдавленным тоном произнесла Таисса. – Я просто не могу.

– Всё меняется. Возможно, он освободит тебя. Возможно, случится что-то ещё.

Например, Лара пронзит ему сердце ракетой. Дир ударит мечом, Майлз достанет свои клинки, а наёмница Омега…

…никогда не проигрывает.

– Знаешь, – произнесла Таисса, глядя на Элен, – мне хотелось поговорить с тобой совсем о другом. О том, как вы с Майлзом ели печенье в облаках, как Александр закрыл тебя собой и искалечил руку, веришь ли ты в любовь, какие сны снились тебе про Великого Тёмного, путешествовала ли ты во времени… У нас так и не было времени пооткровенничать.

– И вряд ли будет в ближайшем будущем, – спокойно сказала Элен.

– Но если бы было? Что бы ты мне рассказала?

Их взгляды встретились. Элен Пирс едва заметно улыбнулась.

– Когда-нибудь, – негромко сказала она. – Но не сегодня.

Таисса грустно улыбнулась ей в ответ. И двинулась к выходу.

В проёме Таисса остановилась.

– Я не знаю, что мне делать дальше, когда мы с Верноном снова встретимся, – произнесла она. – Можно ли вообще переубедить кого-то словами?

– Ты умеешь то же, что и твой отец, – произнесла Омега ей в спину. – Не проигрывать. Но Эйвен умел кое-что ещё. По крайней мере, иногда у него это получалось – и именно поэтому он держался во главе Тёмных столько лет.

Таисса обернулась.

– Что именно?

Наёмница Омега внимательно посмотрела на неё. И ответила совершенно не так, как Таисса ждала:

– Сделать так, чтобы твой враг не проиграл тоже.