Квантовая любовь

Глава 2

Мариана Пинеда проснулась как от толчка.

Сегодня. Да, сегодня, и ни днем позже. Всем своим существом она чувствовала, что это особенный понедельник из всех понедельников. Мысль, не дававшая покоя накануне, переросла к вечеру в твердое намерение и заставила проснуться раньше обычного. На часах – 06:14. До звонка будильника еще целых шесть минут.

Мариана была не единственной, кто ждал наступления дня. Возле уха раздалось настойчивое громкое мурчанье. На одеяло уже запрыгнула пушистая карликовая кошка. Она хлопнула хозяйку лапой по лбу, напоминая о прямых обязанностях.

– Мэгги, – повернулась к ней Мариана, сдувая с глаз прядь каштановых волос.

В ответ кошка мяукнула. Из-за густой черно-серой шерсти она казалась крупнее, чем была на самом деле.

Мариана отодвинула надоедалу подальше от лица.

– Как ты рано сегодня… Не забыла? Что ж, пора…

Кошка не желала слушать и громко мяукала, давая понять, что, по ее меркам, уже совсем не рано. Интересно, была ли она так же настойчива с бывшей своей хозяйкой? Или за показным упрямством скрывала тоску по Шэй?

Мариана всхлипнула. Она и сама скорбела по лучшей подруге и к тому же сводной сестре. Но Шэй уже не вернуть.

– Хочешь кушать? – спросила Мариана.

Мэгги ткнулась мордочкой ей в нос, щекоча длинными шерстинками. Зазвенел будильник, и кошка одобрительно мяукнула.

– Ладно уж, так и быть. Уговорила.

Девушка встала с кровати. Мэгги с радостной трелью спрыгнула вслед за ней.

– Система, – приказала Мариана, – открой окна. Завари чашку кофе. Без молока. И включи Открытый чемпионат.

Темные окна стали прозрачными. Утренний свет ворвался в небольшую квартиру. Из кухни послышалось бульканье и донесся чудесный аромат свежего кофе.

Мариана посмотрела в окно на Сан-Франциско. За спиной заработал телевизор – шла трансляция первого дня Открытого чемпионата США по теннису. Мерные звуки любимого вида спорта всегда навевали на Мариану чувство теплоты и покоя. Но сегодня от одного взгляда на экран заныло в груди. Следить за ходом соревнований в одиночестве совсем не хотелось.

С Шэй Фримен Мариана сдружилась семнадцать лет назад в теннисной команде Калифорнийского университета в Дейвисе. Проживая вместе, они по утрам смотрели теннис и пили кофе. Традиция сохранилась, даже когда девушки разъехались: технологии помогали преодолеть расстояния, и утренние встречи перешли в виртуальный режим… А теперь?..

Слушая вполуха трансляцию первого круга чемпионата, Мариана взяла планшет. Экран ожил, высветив составленное накануне заявление. Стройные абзацы, тщательно подобранные слова… К чему все это? Можно было просто написать: «Ухожу с работы. Бросаю науку». Глотнув горячего кофе, Мариана устроилась за кухонным столиком, чтобы отправить документ.

Шэй часто укоряла подругу за привычку смотреть на все с научной точки зрения. Не живешь, мол, а ставишь эксперименты. Даже выражение придумала: «переключиться в режим Марианы». Однако саму Мариану ее «режим» еще ни разу не подводил. Она знала, что, если действовать последовательно, найдешь выход из любой ситуации. Даже такой, как сейчас.

Факт: что-то ненормальное творилось с ее разумом, да и с жизнью в целом. Гипотеза: затмив собой вообще все, гибель Шэй три месяца назад подкосила Мариану, словно потянули за ниточку, и опора рассыпалась. Эксперимент: бросить научную деятельность.

Если уж что-то менять, то в первую очередь – профессию, потому что в ней была вся жизнь Марианы. Наука не способна заполнить пустоту в душе после ужасной потери. Значит, надо уйти из исследовательского проекта, какой бы перспективной ни казалась карьера. Навсегда оставить то, что объединяло их с Шэй даже больше, чем теннис. Может, тогда удастся спастись.

Последний лучик надежды никак не хотел гаснуть в душе Марианы. По официальной версии сестра все еще считалась пропавшей без вести. Поиски в Национальном парке Джошуа-Три продолжались несколько недель, но ни полицейские ищейки, ни беспилотники не помогли найти тело. Гибель казалась наиболее логичным заключением. К такому выводу пришла бы, наверное, даже сама Шэй. «Все, баста! – сказала бы она. – Хватит искать. Меня нет».

Шэй изучала квантовую механику, Мариана – нейронауки. Шэй была лауреаткой спортивной стипендии и лидером университетской сборной по теннису. Мариана попала в команду через рекрутинг, но из-за травмы колена ей пришлось оставить большой спорт. У Шэй был отец, у Марианы – мать. Их родители встретились и поженились. В общем, жизнь связала девушек накрепко – они и дружили, и соперничали во всем, даже когда стали сводными сестрами. Смерть Шэй унесла с собой все, оставив лишь скорбь и томящую неизвестность.

«Ну давай же», – подстегнула себя Мариана, скрестив наудачу пальцы.

Но не успела она нажать кнопку «отправить», как на экране выскочило сообщение от начальника. Заголовок выдернул Мариану из забытья.

Она открыла письмо.

Мэгги, позавтракав, радостно прыгнула на колени к хозяйке, но Мариана даже не пошевелилась. Она сидела с застывшим лицом, уставившись на сообщение. Ускорительный комплекс «Хоук». Шэй просто мечтала там работать. Во время защиты докторской шутила, что, мол, судьба уготовила ей вакансию в «Хоуке». Мариана как-то полюбопытствовала – а чем, собственно, там занимаются? Но Шэй отмахнулась: «Откуда мне знать? Частицы ускоряют, наверное. Но там же работают самые блестящие умы. Разве этого мало?»

Как же все-таки вышло забавно: только Мариана решила покончить с карьерой, а наука снова подсовывает ей приманку, будто хочет задержать ее, пусть и на несколько дней. Мариана прыснула, спугнув кошку. Мэгги спрыгнула на пол и принялась выписывать кренделя вокруг ног хозяйки. Мариана, откинувшись на спинку стула и допивая кофе, занялась более простым делом – стала следить за событиями на корте. Титулованный теннисист играл против малоизвестного, но подающего надежды дебютанта. Мариана взглянула на табло и не поверила глазам: пятнадцать – тридцать. Более того, в третьем сете лидер мировых рейтингов проиграл со счетом один – пять. Неужели он вылетит из первого круга, уступив какому-то юнцу? Ну и денек!

Она взглянула на планшет. Солнечный лучик, отразившись на гладкой поверхности кухонного гарнитура, ударил в глаза и на мгновение ослепил ее. Моргнув, она начала перечитывать последний абзац своего заявления: «Работать с вами – одно удовольствие, но я разочаровалась в науке. Уверена, впереди у вас смелые эксперименты и головокружительные открытия. А мне нужно отойти от дел. Может быть, устроюсь тренером по теннису на круизном лайнере…»

Четыре дня. Пожалуй, с заявлением придется подождать.

Мариана подошла к стеллажу в небольшой прихожей. Угол пестрел виртуальными безделушками: полстены занимали экраны, рядом примостилась, как живая, голограмма крошечной колибри. Среди всех этих хитроумных вещиц находился странный, почти архаичный предмет, появившийся под влиянием момента. Обыкновенный фотоснимок. Мариана провела пальцем по металлической рамке, отражавшей утренние лучи и яркий настенный экран. Взяла в руки: фотография была заметно тяжелее привычных цифровых рамок.

Слева на снимке – она. Темные волосы, которые были тогда чуть длиннее, острый подбородок. Радостно хохочет, обнажив передние зубы с едва заметной щербинкой. Краски на фото ничуть не потускнели с годами. В утреннем свете отчетливо выделялось загорелое лицо Марианы – после долгих тренировок на открытом солнце ее смуглая кожа приобретала еще более глубокий оттенок. Справа – Шэй, позирует перед камерой, зажмурив глаз и высунув язык. Бронзовые от природы щеки обрамляет копна черных курчавых волос, с одной выкрашенной в ярко-красный цвет прядью.

Кадр был сделан семь лет назад. Мариана только начинала карьеру, которая и привела ее в проект «Релив». Шэй окончила магистратуру и собиралась писать диссертацию.

Интересно, когда перестали печатать фотоснимки? Лет пятьдесят назад? А может, семьдесят пять? Фотография была на красивой глянцевой бумаге и не цифровыми, светодиодными чернилами, как принято сейчас, а обычными. Настоящая реликвия.

Мариана закрыла глаза, и подробности того дня стали оживать в памяти с удивительной ясностью – действовал препарат «Релив», который она тайно, без разрешения начальства приняла несколько недель назад.

– Давай распечатаем эту фотку? – предложила Шэй. – На свадьбе мы будем расфуфыренные. А здесь – такие, какие есть.

Былое приключение всплывало в памяти так же легко, как события этого утра. В ту дождливую, холодную субботу они вдвоем рыскали по Ричмонду в поисках салона, где можно заказать печатные фотографии. Даже сейчас, в век пикселей, бумага все еще оставалась в ходу: блокноты, детские книжки, коллекционные издания не исчезли из обращения. Практичность не позволяла отказаться от бумажных пакетов и картонной тары. Но традиционная фотография давно ушла в прошлое.

Небольшое фотоателье ютилось между барами в дальнем уголке района. Внутри помещения стоял спертый воздух. Хозяин, он же продавец и фотограф в одном лице, заломил неприлично высокую цену за снимок, утверждая, что винтажное оборудование требует особого ухода. Но Шэй не соглашалась, спорила: «Вы же просто нажимаете на кнопку». Мариане было неловко, но в конце концов хозяин скинул двадцать процентов. Так появился на свет этот уникальный сувенир – чудо отжившей техники, о которой сегодня уже мало кто вспоминал.

– У мамы с папой любовь-морковь… а у нас теперь новый статус – сводные сестры. С ума сойти!

И тогда они решили, что…

Громкие аплодисменты с теннисного корта оторвали Мариану от воспоминаний. На экране – замедленный повтор. Происходит невероятное: Томас Сун – мировой лидер, известный своей сокрушительной подачей с вращением, упускает матчбол в результате двойной ошибки. Вот он набивает мяч о корт, хмуря вспотевший лоб, и, не дождавшись, когда смолкнет толпа, выполняет точную подачу в угол квадрата. Пока его юный соперник тянется изо всех сил, чтобы принять подачу, Сун пускает в ход излюбленную тактику – стремительно выходит вперед и исполняет резаный удар с лета. Но мяч, вдруг задев сетку, улетает за линию корта.

– Аут! – объявляет судья.

Ошеломленная публика взрывается криками. Молодой теннисист Онэбучи Хадсон победно трясет кулаком в воздухе, не веря удаче. По другую сторону сетки Сун падает на колени, обхватив голову руками и чуть ли не рыдая.

Замедленный повтор сменился прямой трансляцией, но оба игрока все еще не могли опомниться после сильного потрясения.

Насладившись зрелищем, Мариана вернулась к сообщениям в планшете.

Кажется, сегодня для нее все было возможно. Так почему бы не отложить неизбежное?

С фотографией в руке, она уверенно села за столик. Заявление отсылать не стала, а сохранила и закрыла файл. Начальнику ответила: «Отлично. Я с вами. До встречи в офисе».

Мариана решила, что отправит заявление через четыре дня, а пока съездит с коллегами на экскурсию в «Хоук». И возьмет с собой Шэй – пусть даже на фотоснимке. Она сжала ладонями металлическую рамку.

Пришла Мэгги и плюхнулась на пол перед хозяйкой. Вытянув лапы и приглашая погладить животик, она начала истово мурлыкать, словно стараясь заглушить шум экрана. Но Мариана не обращала на нее внимания. Она не сводила глаз с фотографии, как будто глянцевый снимок мог быть в ответе за всю существующую в мире несправедливость.