Квадрат жизни. Грань вторая. Школа

Завал наставлений

Вечером, после простого, но сытного ужина, сисадмин собственной персоной, сам Михаил Игнатьевич, буквально обручил нас со школой и ее искином. Он показался мне забавным. Яйцеголовый, гладко выбритый, высокий, округлый, с проникновенным голосом, словно инопланетянин какой-то. Каждому, как я и предполагал, выдали то самое устройство, для ношения на запястье. Странно, что они пользуются старыми моделями, ведь современные штуковины, намного удобнее и компактнее, но выбирать не приходится. Снять устройство, походившее на некогда модные длинные напульсники, было нельзя. Однако он оказался мягким, воды и ударов не боялся, разве только огня, но с головой у меня все в порядке. Раздавая наручники, как называли здесь коммуникатор, Михаил Игнатьевич, разъяснял его возможности и систему оценок с прочими достижениями.

Оказывается, наручник знает об ученике все, и постоянно обменивается данными с сервером. Кроме связи и доступа в сеть, он играет роль школьного журнала, хранит расписание и заработанные баллы. На мой взгляд его следовало назвать кошельком. Баллы действительно были самой настоящей валютой, как нам и говорила Мария Давидовна. Сисадмин пространно намекнул, что получить баллы можно множеством способов, но подробности умолчал, сказав, что мы сами потом разберемся. В его словах мне послышался уже знакомые официоз и недосказанность. Однако вопросы задать нем не удалось по причине спешного ухода этого большого и важного во всех отношениях человека.

До сна еще оставалось немного времени, точнее сказать, до моего привычного времени посещения мира грез. Сосед не имел четких представлений о сытости, поэтому позвал меня в буфет, наверно радовался бесплатной еде в первый день. Другие люди мыслили сходным образом и зал оказался прилично заполнен, но свободное место мы отыскали. Я ограничился стаканом сока. Почти сразу к нам подсел старший ученик, что было видно по его нестандартной одежде, несравненно более эстетичной, купленной за оценки, как бы странно это не звучало. Мы быстро разговорились, и меланхоличный Герман, жующий и спящий на ходу, задержался, потому что Стас засыпал его вопросами. Очень уж его беспокоило число возможных оценок за день.

– На самом деле вы можете делать что угодно, – продолжал говорить Герман. – Баллов получите примерно одинаково. Хотя нет. На отработке мало. Но можно не четыре часа, а восемь взять. Только в учебе больше рисков остаться с носом, если руки с утра не на месте, и напрягаться дольше приходится – он тоненько захихикал, и приял позу довольного жизнью человека.

– Вот здорово, – сказал Стас. – Я-то боялся, что подвох есть. А если вдохновение само приходит, то вообще можно широко развернуться.

– Ха, наивный. Все так думают. Наверно в пульсации аномалии все дело. Коротко говоря, пресыщаются люди вдохновением до тошноты, что рисовать противно. Бывает, просто от бумаги воротит на откате. Сколько не отдыхай, не отрабатывай, за кисть браться неохота, если так, намалевать что-нибудь быстренько. Пес его знает почему. Но на пары ходить все равно надо, так уж наручник устроен. Вам, наверное, про пищалку сразу не рассказали?

– Это еще что? – спросил я. – По-моему, старший куратор вообще не планировал нас просвещать.

– Есть такое. Ничего, еще узнаете. На самом деле нормально все. Учиться можно по чуть-чуть. А на парах с народом всегда забаву найдете. Не парьтесь, если оценок не густо получили, вечерком отработали и все, – он сладко зевнул, потягиваясь. – И еще, самое главное, не парьтесь насчет завалов, которые приступами называют. Все это проходят. Я уже пять штук пережил. Нормально.

Слова Германа обескуражили меня, особенно необходимость платить за все, и я задал внезапно возникший вопрос:

– А у нас обычный куратор будет? Если есть старший…

– Считай, что не будет, – оборвал меня Герман. – Потом будет руководитель зачетной работы. А вообще всей Школой искин управляет, у него все четко. Ему, даже вопрос можно задать через наручник, как обычному поисковику, – парень уже собрался уходить, но чуть задержался. – Живите как живется, до выпускной работы еще далеко. Ее же надо как бы успеть без завалов сделать. Чистое безумие. Я-то на эту тему не заморачиваюсь. Тяну лямку потихоньку.

– Подожди, – я остановил нашего просветителя. – Если эти завалы неизбежны, можно хотя бы понять, что он уже близок? Или они внезапно случаются?

– Разумеется постепенно, а потом сразу. Еще узнаешь. Похоже, вам еще меньше нашего объясняли. За пару дней до полета в башенку побледнеешь, зрение просядет и глаза покраснеют, ничего особенного. Потом восстановишься, как новенький будешь.

На мой вопрос о «башенке» он протестующе замахал руками, скорчил лицо смертельно уставшего работяги и удалился вместе с подносом. Стас уже начал вслух строить планы на будущее. Завалы его уже не страшили. Сосед радовался возможности честно не напрягаться на учебе себе во вред. Через минуту разговора с самим собой он спохватился, вспомнил про нетронутый второй ужин, и с упоением принялся за еду.

Телепатом я не был, но уловил, что заработок оценок стал для Стаса идеей фикс, даже жует, глядя в потолок. Наверно будущее прозреть пытается, и я ему не мешал, потому что снова был ошеломлен неприятными подробностями приступов-завалов. Узнай это родители, устроил бы мне эвакуацию. Но я понимал, что награда стоит испытания, поэтому постарался исполниться мужества. Вроде получилось. Тем временем вторая порция хумуса успешно перемещалась в моего вместительного соседа, я же медитировал над пустым стаканом. Приятно чувствовать себя стяжателем духа.

– Меня баллы мало волнуют, – сказал я, на вопросительный взгляд соседа. – Оценки – это сопутствующий атрибут, который находишь после хорошей работы.

– Ну ты даешь. А на кой ты сюда учиться явился?

– Чтобы успешно пройти этот большой урок, и следовать дальше, – я мысленно выдохнул, сумев найти нейтральный, но правдивый ответ для погруженного. – Разумеется, учеба важна. Дело в другом. Выражаясь языком Германа, ты излишне паришься по поводу баллов. Если я верно понял, здесь не голодают и босыми не ходят, значит можно сосредоточиться на чем-то более важном. Например, придумать как избежать завалов, быть на волне вдохновения, ведь финальную работу рано или поздно придется делать. Вот что меня занимает.

– Странный ты. Мне хочется жить по-человечески, и иметь все, что хочу. Надо головой думать, чтобы баллы только приумножались, – он постучал себя по черепу. – Я-то сумею это равновесие уловить, вот увидишь, и отработка мне хорошей выгодой видится. – Стас умолк, икнул, и отправился за новой порцией, оставив меня наедине с пустым стаканом и странными моими ценностями.