Купец из будущего. Ч. 2

Глава 41

Месяц зимобор яркими лучами весеннего солнышка бил в глаза Арата, который становился все задумчивее с каждым днем. Шутка ли! То, что он затеял, многим тысячам будет жизни стоить. Он сидел на коновязи, ковыряя снежок носком сапога. Хорошо было на улице. До того хорошо, что даже авары, что были здесь на постое, казались чуть менее ненавистными, чем обычно. Млада была на заимке, он иногда виделся с ней. Туда же Арат отправил детей, стараясь не вызвать подозрений. Как выяснилось, старался он зря. Аварам на его детей было плевать. Они пировали, подъедая скудные запасы родовичей, портили девок и били морды мораванам, когда становилось совсем уже скучно. А другого веселья тут и не было. Все запасы медов и настоек были выпиты еще в первые два месяца, а больше авары ничего найти не смогли, как ни мучили они местных жителей. Те ни в какую не признавались и клялись, что отдали все. Одного бедолагу после такого ответа забили насмерть, но меда от этого больше не стало. Замордованные родовичи, казалось, уже и вовсе потеряли страх, и авары чувствовали их злость, на время умеряя свой разгул. Они презирали трусов, но не были глупцами. Ведь даже корова может забодать, если ее разозлить как следует. Что уж говорить о словенах, многие из которых вполне неплохо воевали в войске великого кагана.

Арат вспоминал разговор с тем необычным парнем. Звонимир, таково было его имя. Он слуга князя Самослава, и он обещал помощь. Скоро придет караван с оружием, совсем скоро. Ведь пройти сюда можно только тогда, когда лед еще крепок, а земля мерзлая. Иначе множество мелких речушек станут непреодолимым препятствием, как и раскисшие лесные тропы. По льду они придут, и никак иначе. И уйти должны по нему же. А раз так, то Арат должен поднять всех мораван и вырезать обров вчистую до того, как лед перестанет держать всадника. Нельзя дать им уйти в свои кочевья. А потом Дунай надежно защитит их. Ведь пока уйдет весть на аварский берег, что воины кагана мертвы, пока соберут воинов, чтобы покарать обнаглевших рабов, пока пройдет ледоход и вода нагреется так, чтобы конь мог переплыть реку и не заболеть… Выходит, у него не меньше двух месяцев будет. За это время он должен истребить степняков в мораванских землях и собрать войско, чтобы дать отпор карателям. А они придут! Они обязательно придут! Не потерпит тудун такого унижения. Тысячи четыре всадников придут сюда, а то и все пять. Хотя, может быть, боги будут благосклонны к ним, и тудун придет лишь с воинами своего рода. Их будет тысяча, не больше. Из них сотня в тяжелой броне. Даже эта тысяча — огромная сила, а если придет пять, то мораванская земля опустеет. Им нечего противопоставить такой орде.

Арат напряженно думал. Ведь он был для авар свой, он вырос в кочевье. Да, он полукровка, ублюдок, но он стоит выше, чем обычный словен. Они, полукровки, выращены хозяевами для того, чтобы держать в узде народ собственных матерей. А потому Арат хорошо знал земли за рекой. Понимал он и повадки своих господ. В чем же их слабость? — думал он день за днем. И ответ пришел неожиданно. Их слабость — в их гордыне. Они презирают словен, ставших рабами. Для них зазорно будет попросить помощи. Да! Он, Арат, сделает так, что тудун Тоногой придет сюда с малыми силами, чтобы разогнать плетями обнаглевших земляных червей. Только тогда у них появится шанс. Если он соберет все подвластные роды, то мораванам конец. Но только как это сделать? Каждый день Арат выходил на берег реки и вглядывался в лед, словно просил помощи богов. Научите! Подскажите! Но боги молчали.

Иногда он все так же сидел на коновязи, гоняя в голове мысли одна безумнее другой. Но вот однажды все переменилось…

— Звонимир привет шлет, — услышал Арат негромкий мальчишеский голос за своей спиной. — Не поворачивайся! Сиди, как сидел!

— Ты кто такой? — спросил Арат, который чуть было не подпрыгнул на месте.

— Неважно, — ответил мальчишка. — Я князю Самославу служу, чего и тебе, дядя, желаю. Встречай товар.

— Когда? Где? — спросил Арат, разглядывая мальчишку лет одиннадцати, который катал шары для снежной бабы из липкого весеннего снега. Обычный малец, каких тут много. Только крепкий и сытый не по-местному. Вон, какие щеки круглые. Весной в мораванских селениях до того голодно бывает, что малыши мрут, как мухи. Девочка, что его жена от обрина родила, тоже вот померла. Родовичи, словно щепки худые, ждут первую зелень да молят богов, чтобы облезлый заяц в силок попал.

— Завтра приходи на заимку, где твоя жена живет, — бросил малец и поставил один снежный ком на другой.

— Да ты!… Да откуда?…, — Арат раскрыл в изумлении рот.

— Тебя там ждать будут, — негромко сказал мальчишка. — И ни слова никому, рано еще. Так дядька Зван сказал. Ой! — поправился он. — Так боярин Звонимир сказал. Все, дядя, бывай!

И малец неспешно ушел, не обращая внимания на редких родовичей, что удивленно смотрели ему вслед. Гости тут были нечасты, а своих все знали в лицо.

В ту ночь Арат так и не заснул. И, как только солнце бросило на землю первый луч, он быстрым шагом пошел в лес, где в трех часах пути была его семья. Звонимир встретил его улыбкой и широко раскрытыми объятиями. С ним было два десятка воев в доспехе, с добрым оружием и мордами шире плеч. И это весной! Вот это да! Арату даже стыдно стало за свой вид. Он, сын всадника, на их фоне смотрелся, как оборванец. У них одни ножи чего стоили и железные шлемы. Эх!

— Здоров, Арат! — широко улыбнулся Зван. Хорошо это у него получалось, улыбаться. Сразу верить ему хотелось.

— И ты не хворай, — ответил Арат.

— Пойдем, — поманил Зван. — Да не волнуйся ты так! Родичи в порядке. Мы им крупы и муки дали. Сыновья твои спят, объелись с непривычки.

— Ну, пошли, — сказал Арат, смутившись от того, что у него все на лице написано.

А воины времени зря не теряли. На заимке стоял здоровенный шалаш, крытый лапником, где на сколоченных подмостях лежали копья, секиры, кожаные панцири и колчаны со стрелами. Это было такое богатство, что у Арата захватило дух. Не одну тысячу золотых потратил князь Самослав.

— Дорогие подарки у твоего князя! — только и мог сказать Арат. — Чем отдариваться будем? Мы тут люди небогатые, сам знаешь.

— Делай, что задумал, и будем в расчете, — жестко ответил Зван.

— Поможете нам? — испытующе спросил Арат.

— К чему нам кровь за вас проливать? — удивился Звонимир. — Это не наша война. Вы вроде не родичи нам. Это князь по доброте душевной помогает.

— Перед тем, как лед пойдет, я тархана зарежу, — сжал скулы Арат. — Потом своих мужей обойду, и обров, кто в нашем роду зимует, тоже убьем. Всех до единого!

— Зря! — удивил Арата Зван.

— Как зря? — растерялся тот.

— Одному-двум дайте уйти, пока лед позволяет, — пояснил Зван. — Пусть думают, что ты один такой отважный.

— Да! — ударил кулаком в ладонь Арат. — Да! Да как же я сам не додумался. Мне же надо, чтобы тудун Тоногой только со своими воинами пришел. Иначе конец нам! Так и сделаю!

— А потом? — испытующе спросил его Зван.

— А потом я воинов соберу, и всех обров на левом берегу Дуная вырежу! — хищно оскалился Арат. — А потом лед на реках вскроется. Они сюда еще долго не сунутся, побоятся коней в ледяную воду гнать.

— Соображаешь! — улыбнулся Зван. — А дальше что будешь делать?

— А дальше я буду обров на переправе ждать! — уверенно сказал Арат. — Тут-то я их и встречу! Один отряд я точно разобью.

— А дальше? — вновь спросил Зван.

— А дальше я не знаю, — опустил плечи Арат. — Так далеко я не загадывал. Для меня и это чудом будет.

— Думай! — жестко сказал Зван. — Разбил ты войско тудуна, а потом сюда орда придет. Что делать будешь?

— Умирать буду, — пожал плечами Арат. — Все равно не жизнь это.

— Вот и поговорили, — Зван даже всплеснул руками. — Я что, это богатство для покойников привез?

— А если я мораван под руку твоего князя приведу, он нам поможет? — жадно спросил Арат. — Ну, чего молчишь?

— Тогда поможет, — без тени улыбки ответил Зван. — Делай, как задумал. Режь своего тархана. Хайду его зовут, помнится. Голову его уродливую на копье наденешь и по родам провезешь. Весь народ подняться должен, до последнего человека. Мы тут за вас умирать не собираемся. Свободу, ее заслужить нужно. Как тудуна и его людей убьете, вам пути назад не будет. Тогда и князь с войском подойдет. Лучшие мужи от каждого рода клятву верности принесут, и мы с вами плечом к плечу станем. Одни вы аварскую орду не победите.

— Сделаю все по твоему слову, — склонил голову Арат.

— Если сделаешь, быть тебе жупаном в мораванских землях, — сказал Зван. — Это я тебе слово князя Самослава передаю. И, так и быть, я тебе одного бойца в помощь оставлю! Не благодари!

— Великие боги! — выпучил глаза Арат, когда к ним подошел один из воинов и склонил голову в знак того, что понял приказ.

Так прошло две седмицы. Под ярким весенним солнцем лед уже начал чернеть, а значит совсем скоро станет рыхлым и ненадежным. Вот-вот авары захотят уйти в свои степи. Пора! Арат решительно повернулся к реке спиной и пошел домой. Там, в сарае у него был закопан бочонок меда, который он готовил для этого дня. Вечера пришлось ждать долго. Долго до того, что Арат подумал было, что солнце с неба не уйдет никогда. Не хотело оно уходить, и все тут. Когда долгожданная ночь все-таки спустилась на землю, Арат зашел в собственный дом, где тархан изволил ужинать. Девчушка, которую он взял в услужение, покорно стояла рядом, опустив глаза в пол. Веселая хохотушка, какой ее помнил Арат, изменилась до неузнаваемости. Словно подменили человека. Глаза ее стали пусты, а в них поселились тоска и тупое равнодушие.

— Великий, я нашел бочонок меда! — склонился в поклоне Арат. — Его прятали от меня, но я его нашел и принес вам. Примите мой дар!

— Неси сюда! — повелительно махнул рукой степняк, не прекращая жевать. Сальные руки он вытер о голенища сапог и протянул руку за кубком, который тут же поднесла ему служанка. Арат налил мед.

— Хорошо! — крякнул тархан, осушив кубок. — Еще наливай!

Арат налил еще, а потом еще. А вскоре кочевник окосел и начал тянуть какую-то заунывную песню. Арат подливал ему мед, понемногу оттирая девчушку от стола.

— Как напьется, беги домой, — одними губами шепнул Арат. Веселье длилось уже долго, и могучий воин захмелел не на шутку.

— Не-е-т! — едва слышно выдохнула та. — Он же меня прибьет! На мне и так места живого нет! Боязно мне, дядя Арат!

— Беги и передай отцу, чтобы своего тоже поил. И остальным пусть скажет, у кого обры стоят. Поняла, Беляна?

Девчонка закивала головой, а в ее глазах плеснулись понимание, ужас и робкая надежда. Впрочем, надежда появилась ненадолго, остался только ужас. Она смотрела, не отрываясь, как степняк закидывает в глотку один кубок за другим, хмелея на глазах.

— Не надо…, — прошептала Беляна трясущимися губами, глядя на тархана, который уже лыка не вязал. — Не надо, дядя Арат! Убьют же всех!

— Беги домой, я сказал, — жестко ответил Арат, который потянул из-за пояса нож. — Уходи, не след тебе видеть, что сейчас тут будет.

Девчонка всхлипнула и опрометью выбежала из дома, что на целые месяцы стал ее тюрьмой. Арат, смакуя момент, любовался тарханом, который лежал мордой на столе, буробя что-то невнятное. Ему было очень хорошо. Ему было хорошо ровно до того момента, пока Арат не всадил ему нож между лопаток. Степняк захрипел, засучив ногами, и затих. Арат вытащил его на двор и деловито отделил вытянутую голову, стараясь не задеть косы.

— Красавец! — произнес он, любуясь на дело своих рук. — Отлично на копье смотреться будешь! Теперь зайдем на огонек к соседям. Хорошо-то как! — сказал он, подняв голову к небу, откуда луна равнодушно светила людям. — Никогда в жизни мне еще так хорошо не было!

Он обошел лужу крови, что натекла на рыхлый сероватый снег из обрубка шеи, и пошел к отцу Беляны. У того тоже гостил степняк.

Отряд всадников из полукровок вихрем несся по селениям, в которых зимовали обры. Впереди ехал воин на жеребце неописуемой красоты, в аварском доспехе и с копьем, на которое была насажена голова самого тархана Хайду. Его хорошо знали в этих землях. Знали, ненавидели и боялись. Длинные косы мотались из стороны в сторону, нагоняя ужас на мораван, которые внезапно поняли — это все, пути назад не будет. Даже если они в ноги повалятся своим господам, то те из мести все равно разорят их земли и уведут в рабство всех, кого смогут схватить. А остальные потом просто умрут с голоду, потому что посеять новый урожай им никто не позволит.

От городища к городищу отряд все увеличивался, ведь другие сыновья всадников тоже резали непрошенных гостей, обдирая с них одежду и доспех. В первый же день поскакали гонцы во все стороны, поднимая на бунт словенский народ. И люди услышали гонцов. Обров убивали на месте, где бы ни находили. И лишь иногда, уступая мольбам жителей, им сохраняли жизнь. Мораване жгли их потом на кострах, принося в жертву своим богам. Сотни аварских всадников были убиты, а их кони и оружие сменили хозяев. Сам же Арат раздавал родовичам копья и секиры, обрядив в доспех свой отборный отряд.

Все получилось непросто. Авары были отважными бойцами, и многие уходили от убийц в соседние городища, поднимая на войну своих товарищей. Кровь полилась с обеих сторон. Резались отчаянно, до последнего человека. Ведь проигравшему пощады не будет, а вскрывшиеся реки надежно заперли кочевников в землях словен. На юге — Дунай, на востоке — полноводная Морава, по которой пошел ледоход. На севере — мелкие речушки и непролазная лесная грязь, а на западе — земли дулебов и хорватов, которые проглотили немногочисленных аварских беглецов, словно их и не было никогда.

Впервые за полсотни лет на этой земле не осталось ни одного обрина, а кое-где родовичи прирезали и слишком усердных их слуг, полукровок и мораван. Весь месяц цветень ушел, чтобы очистить родную землю от нечисти, и еще в травень добивали врага (апрель и май). Мораване ладили луки, резали из кости наконечники для дротиков и вязали из лозы щиты. Все понимали, с кем биться придется.

Арат весь берег Дуная объехал, примечая удобные места для битвы. Переправа будет там, где поуже река, и это место было известно давно. Авары пойдут привычным путем. Они пойдут прямо там, где когда-то стоял пограничный римский городок Виндобона. Ведь они не боятся своих рабов. Для них, могучих и гордых воинов, немыслимый позор бояться этих презренных червей, чьи согбенные спины они привыкли видеть. Да, тут-то и даст бой его войско. Переправа такого большого отряда — дело небыстрое. Ведь поначалу род Тоногоя собраться должен, а это не один день. Высокомерные авары таиться не станут, и сбор будет прямо у переправы. Ведь на тысячу всадников приходится две тысячи коней. А им нужно пить. Неделю, а то и две Тоногой со своими людьми будет стоять на правом берегу, ожидая, пока подойдут воины из дальних кочевий. У Арата будет время войско собрать. Он долго понять не мог, почему князь Самослав не захотел сразу на помощь прийти. Ведь так куда легче было бы авар бить. А потом понял, и ответ словно вспыхнул в голове ярким светом. Хочет хитроумный князь, чтобы весь народ на ту битву пришел, не ожидая помощи. Чтобы под страхом неминуемой гибели тысячи мужей из своих лесных нор вылезли и вражеской крови испили. Только тогда они настоящим войском станут. А то, что воевать князь за них не хочет — так то правда жизни. Кто они ему?

Арат развернул коня. Ему нужно объехать места, где вскоре будет битва. Под глухой стук кленовых чаш княжеский боярин Звонимир много интересного ему рассказал. Так много, что Арат даже не запьянел, впитывая простые вроде бы вещи, как сухой песок пролитую воду. Сразу и без остатка. Если сделает он так, как тот парень сказал, то разобьют они обров. Тут даже сомнения нет. Только много еще забот впереди, ой как много!