Куда идем мы… - 4

Глава девяносто третья. Тюмень

(где паломники изнутри изучают жизнь региональной элиты)

г. Тюмень,

столица Томской локации.

57°10′ с. ш. 65°30′ в. д.

Утром Псих оказался на ногах первым.

– Босс, собирайся, – велел он. – Пора нам посетить местные власти. Заодно и подорожную отметим.

– Пора так пора, – поднялся Четвертый, которого месяцы путешествия давно научили быть легким на подъем. – Пленных с собой берем?

– Зачем? Вот еще, таскаться с ними… – пробурчал Псих. – Пусть здесь сидят, надо будет – стражников за ними отправят. Жир, Тот! Хватит дрыхнуть, мы пошли, проверьте пленников и, если за ними кого-нибудь пришлют – позаботьтесь, чтобы они по дороге в администрацию никуда не потерялись.

– А пленных проверять обязательно вдвоем идти? Что там вдвоем делать? – жалобно хрюкнул свин, высунув рыло из-под одеяла и разлепив один глаз. – Тот, братан, давай ты один все сделаешь, а я еще досплю чутка. А я тебе за это… А я тебе тоже что-нибудь хорошее сделаю. Потом. Как-нибудь.

– Ничего ты не сделаешь, потому что ты ленивая китайская свинья! – отрезал Тот. – Вставай, недостойный сын великой цивилизации! Вставай, потому что иначе я отделю тебя от матраса своей лопатой!

Четвертый и Псих не стали дожидаться окончания перебранки, а отправились в мэрию, предварительно уточнив дорогу у караулящего пленных монаха.

В мэрии паломники не стали размениваться на мелких чиновников, а сразу отправились в приемную главы локации.

– Откуда? – лениво спросил референт, сидевший в приемной. – По какому вопросу?

– Из Владивостока, – честно ответил Четвертый. – По поводу Темной башни.

– Как доложить? – сразу поинтересовался секретарь, оценив необычность гостей.

– Монахи Четвертый и Псих, – не менее честно ответил паломник.

– Секунду, – попросил референт и скрылся за дверью. Появился он минут через пять и кивнул – Проходите.

Глава локации выглядел не совсем обычно. Как правило, локации железной рукой держат битые матерые мужики со шрамами. Этот же был пухленьким коротышкой – эдаким шариком ртути, перекатывающимся по комнате, непрерывно тараторя.

Заподозрить в нем не то что воина, а просто бойца было невозможно. Одно из двух – либо путешественников принимал зиц-председатель, которым отгораживался от назойливого внимания внешнего мира реальный хозяин, либо… Либо эти совы не те, чем кажутся.

– Скажите, а вы, значит, из клана Штанских? – задыхаясь от волнения и умильно складывая ручки, спрашивал мэр.

– Я – да, – кивнул Четвертый. – А Псих и еще трое моих спутников – вольнонаемные.

– Вот же повезло кому-то, – завистливо вздохнул мэр. – Вот есть же у кого-то хорошие, полезные монахи. Не то что у меня – мне достались исключительно какие-то балбесы, от которых ничего, кроме вредительства.

– Не торопитесь с выводами, почтенный градоначальник, – улыбнулся Четвертый. – Мы с уважаемым Психом вчера пообщались с вашими монахами, а потом пошли на всякий случай освятить Черную Башню. И что вы думаете? Нам удалось задержать двоих бойцов из группировки, которая и устроила нападение на башню и украла оттуда книги. Задержанные уже во всем признались.

– Да вы что?! – мэр натуральнейшим образом вытаращил глаза. Да настолько успешно, что Псих даже засомневался – а не демон ли он, переродившийся из ракообразных? Кастанул «Познание» и успокоился – нет, все в порядке, человек. Просто пучеглазый.

А мэр меж тем поинтересовался, понизив голос до свистящего шепота:

– И кто же нашу башню погасил?!

– Группировка некоего Крошки енота. – ответил Четвертый.

– Крошки? Крошку знаю, – явно погрустнев, ответил мэр. – Крошку здесь все знают. И не помрет ведь никак, морда демоническая.

– А чем это делу поможет? – впервые влез в разговор Псих.

– Ну… – градоначальник неопределенно повертел ладонью в воздухе. – Сыновей у него много.

И после небольшой паузы с почти не скрываемой надеждой закончил мысль.

– Может, борьбу за власть учинят? Междоусобицы, пустой престол, все дела…

Но тут же махнул рукой и вновь загорелся:

– Так где, говорите, ваши пленные?

– Там же, где и были, – ответил Четвертый. – В библиотеке сидят, монахи их охраняют.

– Как?! – почти взвизгнул градоначальник. – Как монахи? Да вы с ума сошли! Вы этих библиотекарей не знаете – они же как дети малые! Этим книжным червям чугунные гири дай, они их или потеряют, или поломают. А вы им таких ценных пленников доверили.

– Да не переживайте вы так! – успокоил его Четвертый. – Там с ними еще два наших паломника остались, они оба хаи, ничего с задержанными не случится.

– Переживаю! – пожаловался мэр. – Все понимаю, но переживаю! Надо за ними конвой помощнее отправить. Пусть у меня в застенках посидят. Там все условия. И гарантии невыхода наружу.

– Да какой конвой? – опять вмешался Псих. – Я сейчас сам за ними метнусь, и приведу обоих. За ушко и на солнышко, как говорили в моей молодости.

– Что значит «метнусь»? – оскорбился градоначальник. – Мои гости не мечутся по городу, мои гости передвигаются! С подобающим их статусу уровнем комфорта и надлежащим почетом!

Он фыркнул и торжественно объявил:

– Вы поедете в паланкине! У меня есть специальный паланкин для моих личных гостей! А я пока распоряжусь об устройстве торжественного пира. Должен же я хоть как-то отблагодарить вас за поимку опасных преступников?

Все попытки отбиться от паланкина оказались неудачными и к библиотеке обезьян подъезжал, мерно покачиваясь на плечах восьмерых богато одетых носильщиков. Паланкин, кстати, был не менее богато украшен.

Чувствовал он себя при этом персонажем известной басни «Слона по улицам водили».

Паланкин провожали взглядами, на паланкин показывали пальцами, вокруг паланкина с воплями восторга бегали дети, наконец, паланкин собрал за собой целую толпу зевак, которым, похоже, очень скучно жилось в городе Тюмени, и они предавались любому развлечению – например, массовой игре в «пойди за паланкином и посмотри, кто из него вылезет».

По закону подлости Жир и Тот бездельно торчали на улице перед библиотекой и за приближением процессии с паланкином во главе наблюдали с живейшим интересом.

– Ты смотри, что делается, брат Тот… – услышал Псих голос Жира. – Решительно, я недооценивал Тюмень. У них здесь паланкины по улицам передвигаются. Скоро местные жители на слонах кататься начнут. Ты катался на слоне, Тот?

– Нет, – лаконично ответил водный демон. – Потому что я даже не видел никогда никаких слонов. На Амуре им не климат, а в Верхних Планах никаких слонов нет. Зато я видел бегемота. Да что там видел? Я с ним практически дружу.

– Зануда ты, Тот, – вздохнул свинтус. – Знаешь, кто такой зануда?

Сом открыл было рот, но свин продолжил, не дожидаясь ответа.

– Зануда – это человек, который на вопрос «Как дела?» начинает рассказывать, как у него дела.

– А что неправильного? – удивился Тот. – Конечно, я буду рассказывать, как у меня дела, потому что у меня спросили – как у меня дела. Что не так?

– Да все не так! – раздраженно бросил Жир. – Наши куда-то пропали. Не то жрут там в мэрии, не то показания в «обезьяннике» дают. А мы с тобой торчим тут, как два чирья на резиновой заднице.

– А почему на резиновой? – удивился Тот.

– Неважно! – с раздражением оборвал его хряк и принялся, судя по звукам, яростно ковыряться пальцем в зубах. – Фы-шы-ри сы-кы-ры!

– Чего? – не понял Тот.

Свин сплюнул и повторил.

– Я говорю: «Ты смотри, сколько их». А приличную толпу эти носилки-переросток собрали. Интересно, что за дебил в них едет. Кто-то настолько расслабленный умом и телом, что уже на лошади усидеть не может? Я уж не говорю – пешком пройтись. Вот объясни мне, брат Тот, в чем прикол в такой дуре кататься? Он же там не видит ни хрена, кроме занавесок, его самый дохлый маг первым же файерболом снимет, любой лучник стрелами нашпигует, пока он будет шторки раздвигать, про рогу я вообще молчу. Какой-то транспорт для убогих и слабоумных. Опа, я не понял. Он что – в библиотеку что ли, приехал?

И Жир принялся орать на носильщиков:

– Вы что здесь паркуетесь, придурки? Здесь нет парковки, это служебный вход и частная собственность, парковка только для администрации библиотеки и привилегированных сотрудников.

Несмотря на вопли, носильщики продолжали двигаться, и остановили паланкин как раз напротив хода в библиотеку.

После чего шторки на окне разошлись и в глубине проема замаячила украшенная бакенбардами физиономия Психа.

Свин вытаращил глаза – сначала от удивления, а потом от восторга. Он даже приоткрыл рот, чтобы начать выкрикивать издевательские речи, но тут раздался голос Психа.

– Только попробуй.

Сказано это было таким тоном, что все, знавшие Психа хотя бы шапочно, мгновенно поседели бы от ужаса.

– Если ты изрыгнешь хотя бы одну шутку, я выпрыгну с посохом наперевес и отрихтую тебя, как КАМАЗ – консервную банку. Нам потом в Тюмени месяц жить придется – потому что раньше ты с постели не встанешь. Зато если ты промолчишь – сможешь сегодня пожрать обильно и разнообразно. Выбирай, свинтус – синица в руках или утка под кроватью?

Свиноид завис на несколько секунд, напряженно размышляя. Потом с сожалением вздохнул и поинтересовался:

– Что ты там про пожрать говорил?

– Слава богу, – удовлетворенно кивнул Псих. – Разум победил низменные чувства. Вы оба назначаетесь конвоирами. Каждый берет по пленнику и следует во дворец, держась в кильватере за паланкином. Во дворце сегодня анонсирован пир в нашу честь, вы все приглашены. Все, дуйте за пленниками и долго не копайтесь. Я вас здесь подожду. Я вообще отсюда вылезать и радовать толпу не собираюсь, для роли дрессированной обезьянки вас покорный слуга уже несколько староват.

У мэра Тюмени все делалось быстро – быстро допросили Мясного и Сукина, быстро составили указ об амнистии монахов-библиотекарей, быстро отметили подорожную, любезно поданную Четвертым.

И только пировали в мэрии вдумчиво, размеренно, со вкусом и без спешки.

За одним-единственным исключением.

Посмотрел бы ты, читатель, как вел себя невоздержанный свиноид Жир! Кажется, он дал полную волю своему неумеренному аппетиту. Хряк поглощал разные блюда с жадностью голодного волка или тигра. Всю еду и фрукты, которые стояли неподалеку от него, он съел один. Вскоре подали дополнительные блюда, но он опять накинулся на них, словно еще ничего не ел, и очистил все блюда и тарелки дочиста. Он ни разу не отказывал разносящим вино ни в единой чарке. И так он вел себя на протяжении всего празднования, а ведь веселый пир продолжался весь вечер и почти всю ночь.

К делу мэр приступил ближе к рассвету. Жизнерадостный толстячок подсел к монахам, которые, за исключением Жира, давно уже наелись и подумывали, как бы поделикатнее откланяться.

– Как вам угощение? – с искренним любопытством осведомился он.

– Все просто прекрасно, – поклонился в ответ Четвертый. – Мы так наелись, что скоро лопнем.

– Это еще что! – махнул рукой глава локации. – Это ведь так, на скорую руку собранный перекус. Вот завтра будет настоящий пир. Такой, где по итогу мне не будет стыдно попросить вас о помощи!

– И я даже догадываюсь – о какой. – вступил в разговор Псих. – Хотите вернуть книги в башню?

– Хочу, – прямо ответил мэр и посмотрел Психу в глаза. На мгновение его взгляд блеснул сталью, но уже через секунду проявившийся боец, не прощающий унижения, исчез и перед паломниками вновь суетился толстячок-хлопотун. – Убытки, понимаете ли… Убытки, убытки, убытки… Вы не представляете, какие убытки мы несем после того, как погасла Башня. Я понимаю, что просто так такие вещи никем не делаются, и можете быть уверены – за ценой я не постою. Никто еще ни разу не сказал, и никогда не скажет, что Тюмень не умеет быть благодарной.

– На сей раз ваше желание сбудется за бесплатно, – хмыкнул Псих. – Только не надо благодарить – честно говоря, вам просто повезло. Потому что нам все равно придется идти разносить енотское гнездо – у нас квест на сильнейшего монстра локации, а все наводки ведут туда. Загадывать не буду, но если получится одержать верх – заодно и книжки ваши посмотрим, нам не трудно.

– А вознаграждение… – осторожно начал мэр.

– А работать за вознаграждение нам нельзя, – вступил в разговор Четвертый. – У меня, знаете ли, Святость. Не слышали об особенностях прокачки этой характеристики?

– Слышал, – кивнул мэр, но тут же добавил. – И, сколько я помню, еду и вещи брать разрешается даже обладателям Святости…

– Еду – не более чем на неделю, вещи – только в пределах насущной необходимости.

– Я запомню, – улыбнулся мэр и окончательно стал самим собой, спрятав до времени суетливого толстячка. – Ладно, давайте начистоту. Крошка и его банда – моя многолетняя кость в горле, и упустить шанс выдернуть эту занозу я не могу. Но я не привык ездить в рай на чужом горбу. Я вообще всего в жизни добился сам – хотите верьте, хотите нет. Поэтому хотел бы хоть как-то поучаствовать в вашем благородном предприятии. Людьми-то я вам помочь могу? У меня есть сотня хороших бойцов.

– Хороших – это какого уровня? – Жир наконец-то оторвался от жратвы и сытно срыгнул.

– В районе сотого, плюс-минус десять-пятнадцать – ответил фальшивый толстячок.

– В районе сотого – это ни о чем, – махнул рукой свин и на всякий случай добавил. – Без обид, но когда хаи режутся, сотых в бой бросать – это на убой. У нас твои сотые гирями на ногах повиснут, вот честное слово – нам вдвоем проще будет.

– Вдвоем – это с кем? С кем ты на пару воевать собрался? – ухмыльнулся Псих.

– Ой, ну давай еще совещание устроим, военный совет учиним, воду в ступе потолчем, – возмущенно хрюкнул Жир. – А то и так непонятно, что первый заход – это по-любому разведка боем. По крайней мере поначалу всей толпой туда лезть ни к чему. Значит, Тот остается Босса охранять, а двое лучших бойцов, то есть мы с тобой, идем этих енотов-осьминогов за вымя пощупать.

– Хорошо, людей вам не надо, – снова влез неугомонный мэр. – А что насчет оружия? Хотите верьте, хотите нет, но у меня неплохая оружейная.

– Спасибо, но оружие у нас тоже свое, – хрюкнул Жир и помахал в воздухе граблями, вызвав в трапезной небольшую бурю. – Если действительно хочешь помочь – собери нам с собой чего-нибудь перекусить. На меня после боя всегда жор нападает.

– О боже, ты еще жрать собираешься? – вытаращил глаза Четвертый. – Я всерьез думал, что ты лопнешь. Реально, куда в тебя лезет?

– Как куда? В резерв, – весомо сказал Жир. – Все съедобное поступает в резерв.

– Где и оседает в виде сала, – закончил за него Псих. – Босс, ей богу, ты как будто первый день с ним знаком.

– Нет, но каждый раз искренне удивляюсь объемам, – признался монах.

– Это потому что ты молодой еще, и не утратил способности удивляться миру, – хмыкнул Псих. – Вырастешь – поймешь, что он довольно однообразен. Везде одно и то же, везде миром правят Доминирование, Жадность и Похоть, и только иногда к этой троице подключается Любопытство. А никаких других потребностей у людей и демонов обычно и нет – только покомандовать, пограбить, покувыркаться и иногда последние сплетни послушать.

Изрекши эту философскую сентенцию, обезьян повернулся к мэру.

– Жир собирает вспомоществование в виде калорий, я возьму байтами.

– В смысле? – не понял правитель локации.

– В смысле попрошу поделиться информацией. Выкладывай все, что твои барабаны настучали тебе на Крошку и Пауля.

– На Крошку, Пауля и Йену, – поправил его мэр. – В этом клане три хая. А барабаны мои барабанят исправно, скрывать не буду. Ну, слушайте тогда, и не говорите потом, что не слышали…