Кто ты, Такидзиро Решетников?

Глава 21 (окончательная вычитка вечером)

И смешно (если абстрагироваться), и новый костюм жаль: так на…вернуться специально захочешь — не факт, что получится.

Впрочем, вода в бассейне чистая. Есть стойкое ожидание, что после высыхания всё будет в порядке, особенно если повесить сушиться на вешалку для плеч.

Спускаясь вниз по лестнице (не в лифт же в таком виде идти), успокаиваю себя логикой: мог ведь я под сильный дождь попасть? Вымокнуть до нитки под ливнем? Не должна дорогая вещь прийти в негодность от обычной воды.

Синхронизации мозгов ещё далеко до завершения. Поскольку за окном — не средние века, в первую очередь я предсказуемо сделал акцент на психику и мыслительные процессы.

На физуху не то чтоб забил, просто пока ею серьёзно не занимался — не грузчиком работаю. Сенсорная память, кинестетическая память, ещё кое-какие пункты — их у меня чаще в автоматической опции нет, чем они есть. Да, я это всё устраню со временем, но пока так. Если не сконцентрироваться, если на автопилоте, то чужое тело чужим и есть — включая центр тяжести, равновесие, наработанные кем-то другим моторики.

Из шезлонга после разговора с Хьюгой-младшей я вставал, сосредоточившись никак не на центре тяжести. И не на угле постановки стопы на мокрую поверхность, лишённую трения.

Много слов, результат в итоге: кое-какой ущерб вещам и гаджетам, но хорошо, что упал в бассейн, а не приложился о плитку. Успел оттолкнуться ногой, когда понял, что лечу.

Выбравшись из бассейна, провожаемый взглядом Хину в спину, пару минут стою между душевыми и выходом в коридор — даю воде стечь. Заодно коротко созваниваюсь с и.о. Директора департамента айти (с её же браслета).

— Что-то важное? — Уэки отвечает сразу, но от компа не отрывается, выбивая на клавиатуре гаммы с двух рук.

— Важное, но только на секунду. Посмотри на меня. — Дождавшись поворота головы, удивлённого взгляда собеседницы и её поднявшихся бровей, поясняю. — Упал в бассейн. Телефона считай нет. — Двумя пальцами демонстрирую в кадре мёртвый экран.

— Какая модель была? — Ута явно хочет подробностей, но лобовых вопросов тактично не задаёт.

Отвечаю о гаджете, потом на всякий случай поясняю:

— Это не Хьюга меня толкнула. Сам свалился.

— Точно? — скептицизма Уэки не скрывает.

— Точно. Она как раз наредкость конструктивна, — бормочу. — Несмотря на разные лагеря. Поленился переобуваться и переодеваться, пошёл на пару слов босиком. В итоге неловко встал — хотел костюм не помять.

— А-ха-ха!.. Но ведь не помял! — жизнерадостно веселится айтишница.

— Угу.

— Кстати, какие у тебя с ней разговоры? — глаза доброжелательной, в принципе, знакомой на мгновение превращаются в аналоги прицелов. — Что ты к ней для этого даже в бассейн ходишь? Если хочешь, можешь не отвечать, — слишком поспешно добавляет она.

Ну да, ну да. Задекларированной опцией выбора, разумеется, не обманываюсь: как говорят хрестоматии в другом месте, внедрение — очень деликатный и нежный процесс. Любое сомнение всегда трактуется в отрицательную сторону.

Тут, конечно, не что-то серьёзное, как раньше, но я на досуге поразмыслил — и пришёл к выводу, что процессы очень похожи.

Не своя социальная среда. Достаточно чуждая этническая. Другие модели поведения, шаблоны реакций психики, долго перечислять, суть: хотя не стоит проблема легализации (слава богу), однако вопросы адаптации — по верхней планке.

Хотя, разумеется, без драматичной кинематографической атрибутики вроде сверхдорогой цены ошибки, в кино этот момент ещё старательно нагнетается музыкой.

— Был скандал с новым начальником, детали при встрече, — добросовестно обозначаю причины своего появления в бассейне.

— Камамото — ИХ человек, — перебивает собеседница.

— Помню, вы предупреждали.

— Чем ваши разборки кончились и причём к ним Хьюга?

— Хаяси тебе что, ничего не сообщала? Она ж обещала тебя из аэропорта набрать лично?

— Звонила, — вздыхает Ута. — Но я сбросила — не могу отвлечься, искин не калибруется. Она прислала голосовые, но я их пока не слушала.

— Получается, я тебя тоже отвлекаю, — делаю вывод из прозрачного намёка.

— Ну, мы же сейчас закончим, — который тут же становится ещё более прозрачным. — Так чем закончилась беседа с Камамото?

— Он заполнил по электронке заявление о своей отставке, собрал вещи в картонную коробку из-под бумаги и ушёл.

— С концами⁈ — Айтишница даже отрывается от своих алгоритмов.

— Да.

— Ух ты. Вечером обязательно жду подробности! Получается, всё хорошо в итоге?

— Для меня — да.

— А к Хьюге в Атлетику зачем ходил?

— Когда ругались с Камамото при всех, я пару раз воспользовался её именем. Случайно получилось. По соображениям порядочности, остыв, решил сообщить ей первым.

— Не моё дело, конечно, — заявляет собеседница многозначительно. — С одной стороны. Но с другой, вчера я застала тебя с ней в кабаке. И названная тобой причина конечно же была убедительная.

— К чему клонишь? Тон, как у ревнивой жены, — задумчиво чешу затылок.

— … а сегодня ты мокрый угодил в бассейн, когда разговаривал ней по работе в Атлетике — с твоих слов. А-ха-хах.

Не понял. Здесь что, нужно начинать оправдываться?

— В Итальянском баре ты была со мной, — напоминаю. — И даже почувствовала себя там достаточно раскованно, поскольку успешно расслабилась до известного состояния.

К машине Уэки шла, спотыкаясь и заплетаясь. По большому счёту, скорее висела на моём плече, нежели перебирала ногами. Хорошо, у неё водитель от семьи есть: доставит, куда надо, и к двери нужного дома прислонит (родительского).

— Ладно, шучу я, — всё с теми же глазами-прицелами вроде как скругляет углы Ута. — Телефон твоей марки, когда высохнет, скорее всего заработает, — видимо, она что-то посмотрела по сети, пока беседуем. — Эй, а чего ты мне сейчас звонил-то? Внешним видом порадовал, а-хах, но это явно не было причиной.

— Можно, твой браслет у себя задержу? С ним хоть звонки принимать могу, пока переадресация настроена.

Гаджет она мне дала на время плавания, я собирался его возвратить после возвращения из молла.

— Пользуйся, это запасной. — Айтишница стремительно утрачивает интерес к беседе. — Вернёшь позже.

— Тогда вечером на тренировке отдам. Ты же придёшь плавать, как собиралась?

Брови Уэки задумчиво поднимаются вверх, она по второму разу нехотя отрывается от экрана:

— Пла-а-авать?

— Не помнишь? Вчера за столом, когда общались с Миёси Моэко, ты сказала, что сегодня участвуешь. Напоминаю.

— Пить надо меньше, — задумчиво констатирует и.о. Директора айти. — Да, теперь вспомнила. Было дело.

— Тебя ждать?

— У меня искин не становится, как надо. Если успею всё сделать — обязательно приду. Но пока не могу утверждать.

— Тогда до связи.

— Стой!

— Что?

— Я правильно поняла? Камамото свалил с концами в результате разговора с тобой, так? Но в этом разговоре ты воспользовался именем Хьюги-младшей — и выжил их же человека? — в глазах не такой уж и взрослой топ-менеджера плещется любопытство.

— Примерно. Не так линейно, но в целом…

— Ладно, — она нехотя возвращается к экрану. — Сейчас нет времени, но вечером жду все гадкие подробности.

— Это не то, что ты подумала!

— Ты со своей невеликой должности выдавил их человека, который, на секундочку, на пять рангов выше тебя, — Уэки уже вся в двух экранах. — О, он даже согласования руководства дожидаться не стал — реально свалил в закат. Вот его профайл читаю. Ничего себе… Что ты ему сказал⁈ В двух словах.

— Шутишь⁈ — кажется, теперь моя очередь удивляться. — Перечислил его подвиги с откатами, те, которые у тебя через новую программу вытащил. Ты же сама мне рабочее место давала.

Вместо ответов на мои вопросы айтишница завела меня в глухую комнату с двумя очкариками и пятью компами и дала доступ к тем самым блокам, которые мы таскали ночью. Дальше я сам.

В отделе снабженческой логистики, с персонального рабочего места, систематизация достижений начальника была б не лучшей затеей.

— О-о-о, так ты справился⁈ Всё работает⁈ — айтишница оживляется.

— Да. Алгоритмизация не сказать, что с полпинка, но техника с потенциалом.

— Ладно, до связи. Болтаем, а отладка не идёт, как в стену упёрлась… Браслет до вечера ждёт! Если тебе ещё и помощь на новом месте не нужна — вообще ура. Голосовые от Хаяси прослушаю позже, привет логистике.

Спустившись в отдел, сталкиваюсь с новым женихом своей бывшей — с директором управления логистических вопросов по фамилии Номура.

Интересно, что он здесь потерял? Если формально, в снабженческой логистике Номура имеет только совещательный голос. Не куратор, а так, типа советчика.

Окатив меня уничижительным взглядом, он быстрым шагом проносится мимо и захлопывает за собой дверь в кабинет Камамото.

В бывший кабинет Камамото, если точно.

Не обращая внимания на замерший коллектив, беру со стула свои старые вещи — хорошо, не выбросил по дороге. В комнатке для сушки зонтов переодеваюсь из нового мокрого костюма в старый, но сухой.

Недолго я сегодня выглядел премиально. Впрочем, нужная вешалка тут есть, пиджак с брюками отправляются на просушку. По идее, пострадать брендовые вещи не должны — высохнут и всё.

Выйдя из комнатёнки, над своим рабочим местом обнаруживаю всё того же Номуру. Дверь кабинета начальника отдела распахнута, на столе и на полу разбросаны какие-то бумаги.

— Немедленно ко мне в кабинет! — шипит новый жених Такахаси с таким лицом, как будто это она от него ушла, а не наоборот.

Да что же сегодня за день-то такой. Второго выяснения отношений с вышестоящими за какой-то час я не планировал, однако выбора снова нет.

Вернувшись к работе, Ута ещё несколько минут по инерции стучала по клавишам, подбирая варианты команд. Затем до неё с опозданием дошёл смысл сказанного Решетниковым.

Она неверяще расфокусировала взгляд, пару секунд покачалась сомнамбулой и вытащила историю работы хафу с терминала её департамента.

— Как?.. — пролистав его результаты, она вернулась в начало и следующую четверть часа потратила на детальный анализ команд логиста. — Почему⁈…

Оттолкнувшись от стола, Уэки выехала в кресле на середину кабинета и соединила пальцы рук перед собой.

Установленные накануне элементы искусственного интеллекта внутри корпоративной сети могли всё — теоретически. На практике же, уточняющими запросами машину приходилось постоянно направлять в нужное русло, весьма значительное количество раз, а то и вовсе безуспешно.

Не все ответы, доступные теоретически, удавалось получить в реальности: машина периодически не понимала важности некоторых документов, в мессенджерах использовался профессиональный жаргон, кое-какие группы людей целенаправленно общались иносказаниями — именно для того, чтобы исключить возможность расшифровки коммуникации в случае перехвата.