Крымское танго

Глава 4

Лето, подкравшееся, как обычно, незаметно, никаких сюрпризов не принесло. Весь отпуск, который на этот раз сместили на конец июня — начало июля, Сергей продумывал что, кому и где он будет говорить и писать в своих обзорах и прогнозах в оставшееся до катастрофы время.

Родиона он решил вытащить, внаглую наврав с три короба про супер-программу, которую сваяли дети, показали какому-то перцу, который раскрутил их на презентацию уже седьмого сентября. И если Родион свет Николаевич не приедет хотя бы на день-два раньше, не посмотрит, не оценит и, если надо, поправит, а если надо, заберет себе, то… То будет светопредставление, вселенский потоп и обида до конца дней. Причем не только их, но и праправнуков.

Родион прилетел только шестого утром, жутко обиделся, узнав сермяжную правду, и засобирался обратно восьмого. Но тут встала на дыбы Любаша, заявив мужу, что никак не может смириться с таким грубейшим нарушением семейного графика и положенные две недели никуда из Москвы не отпустит.

Родион приехал к ним одиннадцатого ближе к полуночи. Не говоря ни слова прошел на кухню, взял два стакана и, достав привезенную с собой водку, налил чуть ли не до краёв. Выпили, закусив лежащими на столе конфетами.

— Спасибо!

Сергей в ответ только кивнул.

— Поеду, Люба ревет без конца, у нас двое хороших знакомых погибли.

Уходя, Родион остановился в дверях и, не оборачиваясь, сказал:

— Я читал твои статьи. Наверное, еще и поэтому прилетел. Сказать, чтобы ты притормозил. Тебя пару раз цитировали. Комментарии лучше не читать… Теперь попробую заставить кого-нибудь из комментаторов отправиться в… Попенгаген.

— Не стоит. Слишком много пены сейчас будет вокруг. И Навоза. Для меня это работа, а тебе ни к чему.

— Ну, смотри. Если передумаешь, напиши.

Возвратившись из отпуска, Сергей в первый же день принялся обзванивать знакомых журналистов, напрашиваясь на встречи и обещая златые горы. Он решил написать несколько статей в стиле, который через какую-то дюжину станет настолько распространен, что стало казаться, будто понятия о собственном достоинстве и элементарная логика навсегда покинули пишущую братию. Просторы "традиционных" СМИ и интернета захлестнул девятый вал фэйковых новостей, как их стали называть. Перемешивание фактов, никаким образом не связанных между собой, передергивания, подтасовки, голословные обвинения, — всё шло в дело. А уж без львиной доли эпатажа ни одна статья, ни одно интервью вообще не могли претендовать на внимание почтеннейшей публики. "Show must go on!" — этот лозунг сметал все на своем пути. И почти никто не хотел замечать, что Цирк (именно так — с большой буквы) превратился в низкопробный балаган. Он просто боялся, что сейчас, незадолго до катастрофы, на обычные обзоры и прогнозы никто, кроме узкого круга заинтересованных лиц, не обратит должного внимания.

"Вы хочете зрелищ? Их есть у меня!" — именно с таким настроением Сергей садился писать намеченные опусы. Договориться о публикации "необычных", как он их обтекаемо назвал, статей получилось с тремя из полудюжины акул пера, на каждого из которых пришлось потратить вечер в приличных ресторанах. "Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы заметили. А недолговременные насмешки как-нибудь перетерпим".

Во всех трех Сергей оперировал только фактами, взятыми из популярных газет и журналов. Нагромоздив дикую кучу из январского разрешения марихуаны в Бельгии, захвата российского самолета в Турции, взрыва около здания Би-Би-Си в Лондоне, случайного сброса бомбы американским истребителем при полете над Кувейтом (все это в марте), заключения первых в мире однополых браков в Голландии, беспорядками в Штатах из-за убийства белым полисменом афроамериканца (это уже в апреле), инцидента с "обезумевшими восьмерками" в мае (тоже в США) и других не менее жутких событий, автор задавал вопрос — чем же все это закончится? Тут же упоминал о разрушении талибами статуй Будды и каким-то невообразимым образом связывал это с казусом, когда целый президент самых что ни на есть соединенных штатов самой настоящей Америки называет этих самых талибов музыкальной группой. В общем, отрывался, что называется, по полной. Среди этой кучи нелепых связей и дурацких выводов звучали вполне серьезные предостережения о том, что мусульманский мир не будет бесконечно терпеть и уж тем более не простит ни Ирак, ни базы на "святой земле Ислама". Упоминать фетву 98-го, естественно, не стал, поскольку сейчас о ней слишком мало кто знал. Единственный прямой намек заключался во фразе: "Не дай Бог, если случится что-нибудь серьезное, никакая служба 9-1-1 не спасет".

В конце же шло вполне нейтральное и традиционное: "Мировое бизнес-сообщество сейчас должно как никогда внимательно следить за развитием политических процессов во всех без исключения регионах и чутко реагировать на любое обострение. В противном случае резкие колебания всех без исключения рынков могут серьезно подорвать стабильность бизнеса."

"Запоминается последняя фраза…" — Сергей очень надеялся, что знаменитая фраза Штирлица сработает и в этом случае. Сработала. Только не совсем так, как он надеялся. Уже после первой публикации, которая была 28-го августа, посыпались едкие, а иногда и на грани хамства, комментарии. "Как же все предсказуемо", — грустно вздыхал про себя Сергей, отшучиваясь после очередного наезда. Последняя статья вышла третьего, а уже двадцатого сентября его вызвал первый зампредправления, курировавший их отдел напрямую. В кабинете, кроме него, сидел Иваныч — глава службы безопасности.

— Мне звонили со Старой Площади, — с порога огорошил Самый Первый Зам, как его называли за глаза все без исключения, — просили подобрать все твои публикации.

— И личное дело, — добавил безопасник.

— Бить будут? — Сергей решил посопротивляться слишком уж серьезному началу разговора.

— Нет. Иногда за этим следует приглашение в группу экспертов при Президенте, — Зам оставался серьезен.

— Придется уйти из банка? От таких предложений ведь не принято отказываться? — Сергей с ужасом подумал, что все планы могут накрыться не просто медным тазом, а целой чугунной ванной.

— Вряд ли. Там многие приносят пользу Родине по совместительству, так сказать, — успокоил Иваныч.

— Мы очень(!) надеемся, что такое предложение поступит и в твоем досье не найдется ничего, что этому сможет помешать, — высокое начальство по-прежнему игнорировало любые попытки снизить градус серьезности.

— Я понял, — он тоже стал абсолютно серьезен, — как мне согласовывать внутреннюю информацию, если об этом зайдет речь? А она обязательно зайдет.

— Н-да, не зря насчет тебя позвонили, — уважительно хмыкнул Иваныч.

— Если действительно поступит такое предложение, успеем договориться. Сейчас это пока не имеет смысла. На этом сегодня закончим, пожалуй.

Как ни надеялся Сергей, что его минует чаша сия, приглашение в эту самую группу все же поступило. Оказалось, что его страхи были преждевременны. То, что было при Лифшице, превратилось скорее в некое неформальное объединение, от которого периодически требовались те же самые обзоры и прогнозы, только более подробные и тщательно проработанные. "Без фантазий. Хоть и, как иногда оказывается, обоснованных", — было ему заявлено на собеседовании, которое состоялось в начале октября.

Согласовав все вопросы в том же кабинете и в том же составе, Сергей окончательно успокоился. Жизнь вошла в обычную рабочую колею, поровну разделившись на детей, офис и танцевальный зал. Дети учились и тренировались прилежно, дочь периодически радовала успехами на олимпиадах по информатике и английскому, сын, при практически исчезнувшем доставании со стороны мамы партнерши, даже выиграл пару мелких турниров и ходил весь из себя довольный и окрыленный. На работе коллеги, конечно же, разнюхали про экспертную группу и донимали расспросами, но, после накачки Иваныча, нехотя отстали. В зале тоже все шло если не прекрасно, то уж точно более, чем хорошо. Зима и весна прошли в усиленных тренировках, Павел с Дарьей были настолько довольны своими новыми учениками, что начали подбивать попробовать силы на конкурсном паркете. Посовещавшись, решили, что в конце сезона суетиться не стоит и старт танцевальной карьеры назначили на осень.

Лето пролетело так же стремительно и незаметно, как всегда пролетает пора каникул и отпусков, оставив легкое сожаление о своей быстротечности. С приближением даты первого конкурса Сергей стал заметно нервничать. Павел, как мог, успокаивал, Дарья с Шурочкой в тридцать третий раз что-то доделывали в платье, колдуя с отделкой и подгонкой, обещая, что все будет готово еще за неделю и время обкатать костюмы в тренировочном зале обязательно будет. Легкий мандраж никак не желал улетучиваться, поскольку он прекрасно помнил тот — их самый(!) первый турнир, который должен был бы состояться на целых пять лет позже. В "тот" раз их подготовка длилась на целый год дольше.

И вот они, наконец в зале, где все уже было готово к началу. Соперники встретили новую пару доброжелательными, но слегка снисходительными улыбками и пожеланиями легкого паркета. Он прекрасно помнил, что в среде танцоров-сеньоров, на чьи соревнования они, собственно, и пришли, царила гораздо более доброжелательная атмосфера, чем среди других возрастных категорий. Так что сейчас это было воспринято просто как должное… Традиционное приветствие организаторов, парад участников и… первый выход под софиты. По спине предательски поползли холодные струйки пота. С первого же шага по паркету Сергей почувствовал, что в уши как будто напихали ваты, а вместо пыжей еще и воткнули бананы. Вальс они станцевали, путаясь в ногах и в хореографии. И мимо музыки. Выходя с паркета и глядя на окаменевшее лицо Павла, он подумал со злостью: "Черт! Неужели все зря? Все повторяется, как и в прошлый раз!" Подлетела Даша и, зачем то больно шлепнув по ладони, медленно проговорила, глядя ему прямо в глаза:

— Спокойно! Все нормально! Выглядите отлично! Все позиции, все линии просто идеальные. Не начинай сразу, услышь музыку. Ты. Все. Сможешь!

И, повернувшись к Шуре, уже совсем другим тоном, с восхищением, сказала:

— Платье шикарное. Особенно на фоне некоторых. В этом зале смотрится очень ярко.

Какая женщина после таких слов не почувствует себя на седьмом небе от счастья? Вот и Шурочка не стала исключением, засияв как новогодняя гирлянда.

В этот раз начинали с четвертьфинала, так что время отдышаться и успокоиться было. Даша, видимо, как и все женщины, была немного колдуньей, поэтому Сергей действительно успокоился. Выходя на второй танец, он вспомнил Бенедетто Феруджу и Мирко Годзоли, как от их танго пространство вокруг буквально закипало от выплескиваемой энергии, передаваясь зрителям. "Ну и мы сейчас попробуем плеснуть", — он был зол и весел одновременно. Когда закончилась музыка и они остановились, он нашел глазами Пашу и Дашу. Судя по их радостно-обалдевшим лицам, плеснуть получилось. Подходить они не стали, просто синхронно показав большие пальцы.

На венском вальсе и фокстроте Сергей не стал вспоминать никого конкретно, но постарался представить как можно точнее ауру и великолепие Блэкпула, роскошь Фестивального зала Венской ратуши, монументальность зала в Вуппертале и рукоплещущий стоя многотысячный Бетховен-зал Штуттгарта. Картинки "из будущего" помогли настолько точно соединить акценты своей хореографии с музыкой, что Павел с Дарьей хором проскандировали: "Молодцы!". Квикстеп на этом фоне пролетел настолько легко и незаметно, что Шура, выходя с паркета, сказала, как бы прислушиваясь к себе: "Странно, я даже устать не успела!".

Около информационного стенда с результатами, как обычно, воздух звенел от избытка адреналина и бушующих эмоций. Закололо в кончиках пальцев. "Как знакомо! Видимо, это никакими "кувырками" не изменить и не исправить…Х-м-м, я еще и философствовать сейчас способен", — с удивлением подумал он. В следующий тур они попали. "Видимо, судьи простили запоротый вальс".

Полуфинал они станцевали уже совершенно спокойно и уверенно, а в венском вальсе Сергей даже чуть "схулиганил", обкружившись по очень маленькому кругу вокруг какой-то остановившейся пары и сорвав аплодисменты зрителей, оценивших эту невинную шалость. Там партнерша зацепилась каблуком за платье и им пришлось на несколько секунд остановиться, выпутываясь. Когда он увидел, что они попали в финал, то подумал, что надо "ковать железо не отходя от кассы" и забацать еще что-нудь эдакое. Перебрав в уме возможные варианты, решил, что фишка, которую несколько раз показывала пара Битч-Уильямсон, вполне подойдет. Прикол был в том, что Бьёрн с Эшли начинали двигаться за несколько мгновений до музыкального вступления и казалось, что это не они вписываются в музыку, а она сама, наконец зазвучав, подхватывает их движение и несет пару, разукрашивая каждый шаг, каждый поворот, вращение или наклон новыми нотами.

Не все получилось, как хотелось, но в целом — очень даже неплохо, судя по аплодисментам и второму месту, на которое они с непривычки долго и неуклюже забирались во время церемонии награждения. К тому же Пашу и Дашу сразу после финала облепили другие тренеры и судьи, что-то у них настойчиво выспрашивая. Те были похожи одновременно на начищенные медные самовары и на котов, свалившихся в таз со сметаной, готовые просто лопнуть от гордости и удовольствия.

— Да уж, каждую импровизацию надо все-таки тщательно готовить. И репетировать, — выдал Сергей, когда все закончилось и они смогли наконец попасть в жаркие объятия тренеров.

— Я не понял, ты что, недоволен вторым(!) местом? На первом(!) турнире?? — удивление Павла было размером с небольшую вселенную.

— Ну ты и наглец! — поддержала супруга Даша.

— Не-не-не, это я так пошутил. Похоже, неудачно.

— А ты что скажешь? — Паша посмотрел на Шурочку.

Вместо ответа она просто обняла и расцеловала всех по очереди.

После такого удачного старта они уже не шли, а бежали на тренировки. Решили, что уже можно по чуть-чуть усложнять хореографию, постепенно вводя новые элементы и новые связки. Это было не быстро и не просто. Сергей по-прежнему не собирался обнародовать свою способность копировать любые движения и возможности по ведению партнерши. Поэтому Павел и Дарья без конца удивлялись и радовались тому, что они с Шурой так быстро и точно все запоминают.

Тренировки становились все интенсивнее, все напряжённее, они уже не просто уставали, а выматывались, пот уже не капал, а тек ручьем. Вообще ведь спортивные танцы только со стороны кажутся такими легкими и воздушными, на самом же деле по энергозатратам в единицу времени они стоят в одном ряду с хоккеем, футболом и лыжами, уступая немного борьбе или баскетболу. При всём этом они — одни из самых малотравматичных видов физической активности. Но не это было главным. Главным было чувство сопричастности к чуду. Чуду единения тела и музыки, чуду превращения неуклюжего "гадкого утенка" в прекрасного лебедя. Не мгновенного, как в сказке, а постепенного, с преодолением собственной слабости, а иногда и лени или стеснительности. С каждой тренировкой, с каждым танцем все больше получалось чувствовать музыку, все её ритмические нюансы и особенности, все чаще возникало ощущение неконтролируемой радости, а физическая усталость отступала, съёживаясь, как шагреневая кожа. Именно поэтому люди, попадающие в мир спортивных бальных танцев почти всегда становились не просто их горячими сторонниками, но и отдавали танцам львиную долю своего свободного времени и семейного бюджета. Окунувшись в этот прекрасный, завораживающий, удивительный мир, человек навсегда оставлял здесь частичку своей души. Потому что не просто прикасался к прекрасному, но сам становился творцом.

Ещё несколько месяцев пролетело, прошелестев листочками календаря, оставив не только усталость от бесконечных тренировок, но и радость осознания новых возможностей. За это время Сергей, выбирая часы, когда никого из знакомых не было в тренировочном зале, показывал Санечке те вариации, схемы и элементы, которые он "помнил". Их было много, Сергей поначалу опасался, что они будут путаться, но страхи оказались напрасными. "Ручное управление" партнершей сбоев не давало, Шура уже и сама была готова повторять любые его "выкрутасы", как она иногда называла очередные новинки. Если сначала требовалось пять-шесть повторений для отработки каждой новой вариации, то теперь стало достаточно всего двух. Дело в том, что танцоры, выходя на турнир, из тура в тур танцевали одну и ту же программу (схему, вариацию — в ходу были разные термины). Он же хотел в каждом туре танцевать что-нибудь новое, меняя не только хореографию, но и стиль исполнения. Первым конкурсом, на котором Сергей рассчитывал осуществить свои планы, был знаменитый ежегодный майский Блэкпульский Фестиваль.

Блэкпул. Живая и нестареющая легенда бальных танцев. Взяв старт еще в 1920-м году, Фестиваль Танца в Блэкпуле очень быстро стал Меккой для любого танцора — от юниора до сеньора. Выиграть этот турнир считалось даже более престижным, чем завоевать титул Чемпиона Мира. Там собирались все — и бывшие, и нынешние, и будущие чемпионы, весь цвет тренерского и судейского корпуса, все функционеры национальных и международных федераций и, конечно, множество простых зрителей, неравнодушных к высокому искусству бальных танцев. На всю неделю Блэкпульского Фестиваля танцевальный мир замирал, чутко прислушиваясь к любым новостям, просачивающимся за стены не менее знаменитых, чем сам фестиваль, Зимних Садов. К этому конкурсу шились новые костюмы и платья, придумывались новые хореографические вариации, продумывались до мельчайших подробностей прически, макияж, подбирались аксессуары и ещё куча мелочей, так необходимых для каждого крупного турнира. В общем, готовились очень тщательно и очень задолго. Готовились и Сергей с Александрой.