Крылья Бабочки

Глава 4

«Как они это делают? За большие деньги, наверное. Это же мерзко». Вспоминала она порноактрис.

«Это сон, просто дурацкий сон, это неправда, это кошмар. Тебе нужно это пережить».

- Ну-у-у, чего ждём, - грубо хрипел возбуждённый Бэйк двигая бёдрами ей прямо в лицо.

Со слезами, Юля обхватила его член рукой. Даже мысль сразу взять его в рот ввергала её в первобытный ужас. Она натянула шкурку оголяя его пунцво-красную налитую кровью головку и отпустила её. Потом сделала это снова, не в силах пересилить себя и взять её наконец-то в рот.

- Давай, давай, подрочи мне, сучка, хэ-хэ, - расслабился самодовольный Бэйк. - А теперь, будь паинькой и оближи.

Юля закрыла глаза и язычком потянулась к красной головке, но её чуть не вырвало, и она поспешно отвернулась в сторону.

- Да хватит дурочку ломать, - Бэйк замахнулся, чтобы её ударить. Юля от страха закрыла глаза, и вся зажалась. Она готова была просить его и умолять, да что угодно сделать лишь бы он её не бил. Только не сосать.

- Я сделаю, я всё сделаю сама, только не бей, пожалуйста, - умоляла она.

- И хватит эти слёзы лить. Ишь нюни распустила, сосать она не хочет, хэ-хэ-хэ.

Юля взяла его член другой рукой и стала его дрочить активнее, каждый раз намекая на то что вот-вот и возьмёт его в рот, но каждый раз обламывая. Она слегка приоткрыла бюст немного расстегнув блузку и села поближе, а правой рукой обняла его за пояс. Держалась за ремень и лазила ему под футболку, будто возбуждаясь от прикосновений к его поджарому телу.

Незаметно открыв кобуру, Юля достала из неё холодный ствол. Он был намного тяжелее чем казался на первый взгляд. И в самый момент кульминации, когда Бэйк ожидал что она вот-вот ему отсосёт, он увидел свой заряженный ствол, направленный прямо в лицо, и шарахнулся в сторону.

- Отошёл от меня, быстро! - Грозно скомандовала Юлька. Её голос дрожал. От потоков слёз потекла туш, а от пощёчины горела щека, но решимости ей было не занимать.

- Ты что творишь, детка?! А ну отдай, это опасная игрушка!

- Отдать, хэ-хэ, ты что дурочку нашёл, немедленно выпусти меня отсюда, и никто не пострадает.

- А знаешь что, стреляй, - вдруг осмелел Бэйк. - Тут полвагона моих друзей, на выстрел все сбегутся, посмотрим, как ты запоёшь тогда, когда тебя будут насиловать во все дырочки два десятка крепких парней. Надо было соглашаться, когда я предлагал по-хорошему.

Юля замешкалась. Она не знала говорит он правду или нет, ведь минимум один друг в вагоне у него был.

- Я просто хочу уйти. Пожалуйста отпусти меня. Мамочка не переживёт если со мной что-то случится.

- Любишь свою мамочку, ты же хорошая девочка, правда. Хочешь, чтобы всё было в порядке?

- Да, - кивнула Юля.

- Просто отдай мне ствол и можешь идти, - она ему даже на секунду поверила и опустила пушку. Этой секунды хватило Бэйку, чтобы схватить её за руку, в которой она держала пистолет, и попытаться вырвать его.

- Ах ты ж сучка! Ты охерела меня кошмарить! - Сжав зубы прохрипел Бэйк.

Он не рассчитал одной простой вещи. Юля по неопытности держала палец на спусковом крючке и случайно спустила курок. Она не собиралась ни в кого стрелять. И оглушающего выстрела испугалась не меньше его.

Но было поздно. Тяжёлая пуля гулко ушла куда-то вниз, попутно пронзая беззащитное тело рейдера.

Ещё несколько секунд он держался, стоя на ногах и не понимая, что вся его жизнь уже кончена. В его глазах Юля увидела немой вопрос.

- За что? - прохрипел Бэйк и рухнул всей массой прямо на неё. Испуганная Юля едва успела отскочить в сторону.

- Я не хотела... я случайно, - тряслась она от слёз. Юля смотрела на дымящийся ствол у себя в руке и на тело на грязном полу, вокруг которого медленно вырисовывалась бардово-красная лужица крови.

- Я его убила. Я убийца. – Одними губами проговорила она и инстинктивно приставила ствол к своему виску, но быстро одумавшись сразу его убрала.

В дверь постучали, чем мгновенно вывели её из секундного ступора.

- Вы там застряли? Это что был выстрел? - В дверь тарабанили всё сильнее. Надо было что-то решать. Но что же делать? Юля не привыкла сама принимать решения.

- Пять минут! - Зачем-то ответила она и судорожно стала осматриваться.

«Окно. Точно окно». Подумала девчонка и попыталась опустить тяжёлую створку. Та поддавалась с трудом и вскоре застряла. Юля попробовала протиснуться, но даже голову просунуть туда не смогла. Зато случайно выронила пистолет, который упал где-то в пустыне по ходу движения поезда.

Оставшись без оружия и взаперти, Юля поняла, что ситуация безнадёжна.

- Выходите немедленно, иначе я иду за проводником! – Продолжали тарабанить в дверь.

А она сидела и хныкала возле холодеющего трупа. Так бы её и нашли, если бы в дверь не перестали стучать.

В этот момент у неё в голове что-то щёлкнуло, что заставило действовать. На свой страх и риск Юля открыла дверь в тамбур, там не было никого. Девушка быстро захлопнула дверь за собой и направилась в вагон. Навстречу ей уже двигалась целая делегация. Какие-то люди в форме. Это могла быть полиция или рейдеры, дружки, замоченного в сортире Бэйка.

Юля повернулась в другую сторону и ускорила шаг. По межвагонному соединению она перебралась в третий вагон.

Здесь было людно, легко затеряться в толпе, но Юле казалось, что все тут все про неё знают. Смотрят на неё и осуждают. Юля всё время оборачивалась, ожидая погони. И едва завидев кого-то в прикиде, напоминающем военную форму, поспешила в четвёртый вагон, а потом и в пятый. Пока не добралась до последнего. Каким он был по номеру, Юля не знала – она давным-давно сбилась со счёта.

Это был тупик, закрытая дверь с крошечным окошком, за которым вдаль убегали шустрые шпалы, а над ними висело бездонное звёздное небо и дым от трубы локомотива.

«Я пропала, - закрыла она лицо ладошками. – Меня посадят. Что я мамочке скажу?»

Юля посмотрела в вагон и увидела одного и своих преследователей. Так страшно ей не было ещё никогда. Даже когда её хотели изнасиловать, или когда она ждала операцию и думала, что не очнётся после наркоза.

Юля искала и не находила себе оправдания. А меж тем мужчина в синей форме шёл прямо к ней. Он будто уже её заметил и собирался арестовать.

Юля прислонилась к железной стенке тамбура и попыталась не плакать. У неё бешено колотило сердце, хотелось замереть и не жить.

Поезд стал замедляться и притормозил на платформе. А человек в синей форме, тот кого она приняла за полицейского, вышел в тамбур, чтобы отрыть двери, и протереть пыльный поручень мокрой тряпкой.

Всё это время она смотрела на него и ждала, что он будет её арестовывать, но он не стал. Вместо этого он спокойно дал ей уйти, ещё и пожелал:

- Хорошего вечера, спасибо что воспользовались поездом нашей компании.

Юля ничего не ответила. Она спустилась на платформу и отправилась по кипарисовой аллее, украшенной кованными фонарями в парк. Никто её не искал и не преследовал. Даже наряд полиции, проходивший мимо не обратил на неё ровным счётом никакого внимания.

Юля подошла к питьевому фонтанчику и села на лавочку, как раз в тот момент - поезд тронулся, увозя её первую настоящую любовь в другую жизнь. Но вместе с ней и страх совершённого преступления.

«Неужели так бывает?». Никак не могла поверить она, что всё так просто сошло ей с рук.

И только теперь вспомнила, как далеко она от дома и, что понятия не имеет, где находится.

Спросить она никого не решалась, ведь раньше рядом всегда была мама, которая спрашивала за неё. Последние дни эту роль взяла на себя Лия.

«Зачем ты меня бросила, дурочка, мне так тяжело без тебя», подумала Юля, и стала гнать от себя эти мысли дабы не раскиснуть снова.

Вместо опроса прохожих она подошла к стенду, где были показаны все направления и время прибытия следующего поезда. И только теперь осознала, как же далеко она успела уехать.

«Я словно жила в клетке, построенной моей мамой, но мне нравилась такая жизнь. Как же я хочу поскорей туда вернуться».

Только теперь Юля почувствовала, как продрогла, когда стала стучать зубами, а её открытые плечи стали ледяными, к ним холодно было прикасаться. Но Юля попыталась согреть их своим худенькими ладошками.

Она дышала на них и грела, заметив, что изо рта идёт пар. Стало совсем прохладно.

«Надо где-то провести эту ночь, а завтра поеду обратно». Твёрдо решила она.

«Но где?» Оглядывалась Юля по сторонам в поисках ответа.

Улицы стремительно пустели, фонари гасли, а девушка в гордом одиночестве шагала по пустынному парку. Она ещё раз наткнулась на полицию, и снова оказалась никому не интересна.

Зайдя в пустующую кафешку, где были тёплые пледы она присела как бедная родственница у двери. Садится ближе к бару Юля стеснялась. А денег у неё с собою не было, чтобы хоть что-то заказывать. Она хотела просто согреться.

- Что будете заказывать? - Появился рядом статный официант с аккуратными усиками и в белом переднике, прямо как в телевизоре.

- Спасибо, я пока ещё думаю, - ответила Юля для вида листая меню, лежащее на столике. Там всё было написано мелким шрифтом и приходилось щуриться, чтобы разобрать хоть что-нибудь.

«Проклятое зрение, и ты туда же», злилась она на себя.

- Просто мы уже закрываемся, - мягко попытался выпроводить её официант.

Юля глянула на промозглую улицу и на секунду ей показалось, что эту ночь она не переживёт, замёрзнет насмерть.

- Может кофе, - предложил официант.

- Без кофеина, - проговорила она, понимая, что не сможет его оплатить. Но теша себя надеждой, что из-за одного маленького кофе её не потащат в полицию.

- Одну минуту, - произнёс официант и бережно укутал её шерстяным пледом. Это было приятно и неожиданно. А главное Юля почти мгновенно согрелась.

- Спасибо, - проговорила она, глядя в его чёрные глаза, которых он не сводил с неё с тех пор, как заметил.

Через минуту кофе уже было на её столе.

- За счёт заведения, - сказал официант, не сводя с неё глаз.

«Как?! Ну как он догадался что у меня нет денег?» Недоумевала Юля, но не поскупилась на самую красивую улыбку, на которую только была способна. Благодаря её внешности, улыбка была едва не абсолютным оружием в общении с окружающими. Ей даже предлагали поработать фотомоделью в рекламе зубной пасты, но не срослось, она угодила в больницу.

Свет на веранде погас, а официант исчез на кухне. Юля была совсем одна в пустой кафешке. Она уже допила кофе. А сама мысль о том, что сейчас придётся ночевать на лавочке в промозглом парке — вызывала у неё оторопь.

«Я могу не пережить эту ночь. Если повторится приступ и некому будет помочь. Может попроситься в этой кафешке заночевать? Пообещать, что уйду до прихода первых посетителей и уберу за собой. Да нет же, это бред».

Юля вновь окинула взглядом помещение и убедилась, что она здесь одна.

«Это мой шанс», подумала девушка и аккуратно положив на стол пустую чашку из-под кофе, она прихватила плед и вышла в парк.

Куда идти — Юля не знала, и чтобы без толку не слоняться по тёмным улицам — выбрала кипарисовую аллею, пошла по ней до конца, всё время ускоряя шаг. В надежде что и это преступление сойдёт ей с рук.

«У них полно этих пледов, а мне он может жизнь спасти», здраво рассуждала она.

Лишь оказавшись в самой глуши Юля присела на скамейку. Влажные салфетки давно кончились и протереть её перед тем, как садиться она уже не могла. Пришлось ютиться как птичка на жердочке, забыв о брезгливости.

Потеплее укутавшись в плед с головой, Юля приготовилась к долгой бессонной ночи, как вдруг услышала голос.

- Вернёте плед. – Она подняла глаза и увидела официанта, который стоял перед ней и улыбался.

- Я не воровка… я случайно прихватила его… - сгорая от стыда промямлила Юля.

«Как же я хочу провалиться под землю. Сдохнуть прямо здесь, лишь бы не этот стыд». Залилась она краской.

- Просто верните, и я закрою на это глаза.

Она сняла с себя плед и готова уже была его отдать, как тут холодный порыв ветра вогнал её в дрожь. Мороз пробирал до самых косточек, заставляя зубы стучать. Юля дрожала, её губы посинели. А пальцы сводила судорога.

«Да что я за мерзлячка такая?!»

- Я не отдам вам плед, - решилась она.

- Тогда я вынужден буду позвать полицию, - сказал официант не решавшийся забирать его силой.

- Как вы не понимаете, я без него замёрзну, я только из больницы, я могу умереть, - давила она на жалость.

- Я так и думал, что вам негде ночевать, могу вам предложить …

- Я никуда с вами не поеду, - грубо перебила его она.

- Всё можно было решить куда проще… - Мужчина достал телефон и набрал номер полиции. – Да, да… Кафе «Василёк»... посетительница украла у нас плед и не хочет его отдавать... Да нет, вроде не бездомная… - он окинул Юлю взглядом, подольше задержав его на его голых коленках… - Мы в парке возле фонтана... Жду…

Когда он положил трубку то стал причитать.

- Мы же так мило общались, я угостил тебя кофе, - а Юля слушала и понимала, что она опять всё испортила.

«Да что я за неудачница такая. Почему я все время всё порчу?», мысленно жалела она себя.

Полиция не заставила себя ждать. И через пару минут патруль, который шарился в парке, в полном составе собрался вокруг её лавочки.

- Что у нас, воровство пледа? - Спросил крупный полицейский.

- Да, - кивнул на Юлю официант, - украла и не хочет отдавать.

- Отдай ему плед! - Строго приказал полицейский.

С ним она уже боялась спорить и без лишних слов сложила плед и протянула официанту.

- Я так понимаю конфликт исчерпан, - обрадовался полицейский. - Заявление писать будете?

- За воровство пледа? Нет, ха-ха, - отмахнулся парень, поглядывая на Юлю так, будто он ещё на что-то рассчитывал.

- Конфликт исчерпан. Нет заявления — нет и преступления, - развёл руками мент, но тут заговорила Юля.

- Арестуйте меня. Хочу сознаться, я совершила убийство, - сказала она. И тут ей, наконец, полегчало. Ведь с каждой секундой становилось всё невыносимее держать это в себе. Она бы с ума сошла если бы никому не рассказала.

Официант был в шоке. А полицейский поднял рацию и проговорил:

- Вызываю машину, у нас тут убийство.

В этот момент официант попытался встать на её защиту.

- Она ненормальная, она же не в себе… какое убийство? Что ты выдумываешь? - В надежде что это неправда он посмотрел на Юлю.

- Это правда, - дрожащим голосом проговорила она. - Мы бухали в поезде. Он меня избил и пытался изнасиловать, я выхватила его ствол и случайно выстрелила.

- Вы были знакомы? – Спросил полицейский, а после поднял взгляд и уточнил. – Он ваш сутенёр?

- Нет! – Громко прокричала она. – Я не шлюха, мы в поезде с ним познакомились.

- Труп и оружие есть? - Продолжал конспектировать он.

- Остался в поезде, а пистолет я потеряла, - сказала она правду. И на душе стало так легко, как не было никогда до этого. Так хорошо ей не было с того самого момента на крыше больницы. Как будто целая гора свалилась с её хрупких плеч.

Подъехал полицейский бобик, Юлю обыскали и посадили на заднее сидение в окружении двух крепких парней. Наручники не стали надевать.

«Да что она нам сделает?» Здраво рассудили менты.

- Твои показания мы проверим, - сказал полицейский. – А пока посидишь в общей камере.

- Окей, - как будто у неё был выбор, согласилась Юля.

«Вот и награда за честность, - подумала она. – Я просто сказала правду, и Господь дал мне кров над головой на эту ночь».

В отделении полиции Юлю встретил усталый взгляд дежурного.

- Фамилия, имя, - коротко спросил он.

- Зуева Юлия, - ответила девушка.

Ей вручили бельё, матрас и проводили в барак.

Спотыкаясь из-за слипающихся глаз, бредя по тёмному коридору, Юля могла думать лишь о том, как её голова коснётся подушки, и она провалится в сладкий сон.

Когда она переступила порог камеры, назад дороги уже не было.

Несколько секунд Юля осматривалась. Грязная, затхлая комнатушка с крошечным окошком под потолком, где содержалось десятка три женщин и все они, как одна, смотрели на неё с таким выражением как будто хотят убить и изнасиловать. Да, именно в таком порядке.

- Здороваться не учили!? - Первое что услышала она в свой адрес.

- Здравствуйте, - Юля попыталась улыбнуться, но это не помогло скрыть застывшего в её глазах ужаса.

- Ого, сладенькое само пожаловало на ужин, хэ-хэ.

- Какие пухлые губки, - слышались обрывки разговоров зэчек и их приглушённый смех.

Юля застыла в дверях не зная, что делать дальше. Ей захотелось закрыть глаза и оказаться в каком-нибудь другом месте, подальше отсюда и больше никогда сюда не попадать.

- Чего встала как шпала, падай на пальму.

- Простите что? - Не до конца поняла Юля чего от неё хотят. И прищурилась, пытаясь разглядеть получше лицо говорившей.

- На лавку падай, сейчас решим, кто ты по жизни и кем будешь жить.

Юля не поняла ровным счётом ничего, кроме того, что лучше ей отойти от двери и сесть туда куда ей показали, на деревянную лавку. Но стоило ей сделать шаг, как послышалось:

- Куда прёшь по педалям! Смотри под копыта! - Вторую фразу она уже поняла, но из-за тусклого освещения в упор не видела на что именно она наступила.

Наконец она села на лавку, просвечиваемая пронзительными взглядами десятка самых любопытных. Её как будто лапали и раздевали глазами. При этом отпуская пошлые комментарии о её губах и попке. Эти слова она предпочитала пропускать мимо ушей. Потому как не знала, что ответить. Да и откровенно боялась отвечать.

- Погоняло, - сказала авторитетная зэчка развалившаяся в кресле напротив. – Солнце, зовут тебя как?

- Юля, Юлечка, - ответила она.

- Юля, Юля, Юлечка, сладкая фигурочка, - улыбнулась кучерявая зэчка. Но Юля стойко продолжала игнорировать всё кроме прямых вопросов.

- Статья, за что попала сюда? - Продолжила авторитетная.

- Непреднамеренное убийство. У меня явка с повинной, - Юля гордилась этим фактом, хоть и не гордилась самим поступком. Но вот сокамерницы явно не разделили этой гордости.

- Ты чё мусорская? Сама к ментам пришла?

- Хэ-хэ, вы это слышали. Вот лошара.

- Может подсадная? Надо её пощекотать.

- Да не, посмотри на неё, трясётся как осенний лист, хэ-хэ, кто ж будет такую подсаживать?

Юля и вправду тряслась, толи от холода, хотя в камере было тепло и даже душно, толи от страха.

- Ты не стукачка часом? - Прищурилась авторитетная. - Смотри, я проверю. Узнаю, что стучишь на кого-то — тебе пизда. Лучше сознайся.

- Нет, нет, я не мусорская и не подсаженная, - Юля сказала это так неуверенно, что лучше бы молчала. Или ответила короткое: «нет». Ей всё равно никто здесь не верил.

- Падай на свободную шконку, завтра решим, что с тобой делать, - она указала на одну из коек.

Юля молча подошла к ней и, наконец, расстелила матрас, в котором была свежая постель.

Всё это время на неё пялились и обсуждали. Это было сложнее всего игнорировать.

- Клёвая соска.

- Кому она первая лизать будет?

- Рубанёмся в картишки на эту сочную попку.

Юля легла на кровать лицом к стене, укрылась одеялом с головой и тихо заплакала. Краем уха выслушивая как её обсуждают.

Она смертельно устала и потому наплакавшись — вырубилась мгновенно.

Вчерашние события казались ей жутким сном, ночным кошмаром. И потому, когда проснулась, она не сразу поняла, что находится не в больничной палате, а в тюремной камере. Жуткая реальность обухом по голове разбудила её.

- Я человека убила, - одними губами прошептала она. Ей вновь захотелось плакать, но Юлька держалась.

«В тюрьме нельзя плакать», слишком поздно вспомнила она.

Девчонка встала со шконки и, тихо переступая тапочки других заключённых направилась в туалет. Тот явно выделялся в другом конце камеры тонкой полоской света у плохо закрывающейся двери.

Зайдя в уборную Юльке пришлось зажмуриться и отвернуться, но не от яркого света. А от вида двух жадно сосущихся лесбиянок в одной из незапертых кабинок. Девушки обнимались и целовались, лаская друг дружку. Несмотря на убогую обстановку – это показалось ей возбуждающим.

Одна из них — та самая кучеряшка с пухлыми губами, другую Юля тоже уже где-то видела.

- Простите, - прикрыла Юля глаза ладошкой и попыталась как можно быстрее проскочить.

- Присоединишься к нам?! - Улыбнулась одна из девчонок.

- Мы не кусаемся, - пальчиком поманила другая, и отправила ей воздушный поцелуй

- Спасибо, но нет, - улыбнулась Юля и поспешила закрыться в свободной кабинке. Здесь было грязно, как в поезде, за тем исключением того, что пол и унитаз хоть иногда мыли, а сбоку висел громадный рулон туалетной бумаги.

Юля потратила целую минуту на то, чтобы аккуратно выложить ободок унитаза бумагой, прежде чем спустить с себя трусики и сесть. Но нормально пописать ей так и не дали. Кто-то стал ломиться в кабинку как бешенный и тарабанить в дверь.

- Занято! - Немного громче чем обычно, сказала она.

Ответ не заставил себя ждать. Девчонки, кто стучался с той стороны, буквально вышибли хлипкую дверь кабинки, открыв её нараспашку. Это были те самые лесби, которых Юлька застала сосущимися.

- Это было не предложение, а приказ, - нагло сказала кучеряшка и подойдя в упор к ничего не понимающей Юле и задрала юбку до пупка. Трусов на ней не было, и влажная щёлка оказалась прямо перед глазами девушки.

- Соси, - приказала она. И прежде, чем Юлька успела возмутиться, кучеряшка схватила её за волосы и силой прижала губами к своей киске.

- Давай, сучка, соси, - приговаривала она. – Тебе же хочется, я вижу, такие как ты обожают сосать.

Другая девушка схватила её за руку и заломала за спину, лишив Юлю любой возможности сопротивляться. И ей пришлось лизать.

- Глянь, а мелкой нравится, смотри аж причмокивает, ах-ах, - тёрлась она своей писей об Юлины губы. – Давай же, давай, открой пошире ротик.

- Какая сучка ненасытная, такая свеженькая, кожа гладенькая, зубки белые, волосы ровненькие, - приговаривала вторая. Она тоже поспешила стянуть с себя юбку. И когда подруга кончила — заставила Юльку лизать себе.

Девушку вытащили из туалетной кабинки и по очереди сидели на её лице, тёрлись об неё то писькой, то жопой.

Унижение и страх сыграло с Юлей злую шутку, с одной стороны сковав её волю — с другой возбуждая каким-то непостижимым образом. Ей было жаль себя и в то же время не хотелось останавливаться. Она практически сразу кончила, ей не пришлось себя даже трогать. Наверно в глубине души каждая сучка мечтает, чтобы её взяли силой.

Юлю поставили на колени и продолжали над ней доминировать, а кучеряшка даже пописала прямо в её открытый ротик. Юля глотала мочу, покорно глядя на них снизу вверх, как рабыня, всегда готовая к унижению.

- Настучишь на нас – убью, ты меня поняла, сучка? - Сурово посмотрела на неё кучеряшка и влепила пощёчину по той самой щеке, по которой вчера ударил Бэйк.

- Я поняла, поняла, - испуганно ответила Юля.

- Всё, пошли, пока нас не застукали? – Торопила блонда, нежно взяв подругу под ручку.

- Я за тобой присматриваю, - сказала она напоследок, когда они покидали уборную.

А Юлька так и осталась стоять на коленях, на холодном кафеле затраханная и обоссанная, тихонько всхлипывая от обиды на весь мир.

С трудом поднявшись на ноги, она подошла к умывальнику. След от пощёчины стал ещё сильнее заметен.

«Если ничего не приложить — будет синяк». Подумала она и вдруг стала кашлять. Ведь по ночам она всё время кашляла, но этой ночью приступ случился с ней впервые.

- Кх-кх-кх-кх, - закашливалась она, пытаясь потише, чтобы не будить всю камеру, но не всегда получалось. - Кх-кх.

В уборную заглянула ещё одна из зэчек.

- Мелкая, потише тут люди спят, - шикнула она на неё в тюремной манере.

- Простите, кх-кх, я пытаюсь сдерживаться.

От кашля её сгибало, рвало изнутри, выкручивало лёгкие.

Когда она вернулась на шконку — кашель только усилился. Она закрыла рот двумя руками, и спрятала голову под подушку, но это никак не могло заглушить глухого гуханья в своих лёгких.

- Нельзя потише!?

- Ей надо к врачу.

- Да она притворяется, - слышала Юля разговоры зэчек.

- Она мусорская, притворяется чтобы сдать нас, - отчётливо разобрала она голос кучеряшки.

И наконец решилась высказаться сама.

- Мне надо к врачу, кх-кх, это срочно.

- Терпи, врач до утра не принимает, - ответила одна из зэчек. - На вот таблетку.

Юля запила таблетку и ей правда полегчало. Но не на долго, и до самого утра она не могла уснуть и гухала, мешая остальным заключённым.

С утра её увели к доктору.

- Кх-кх, - продолжала она кашлять, прикрываясь платочком. - Мне нужно к врачу. - Повторяла она, пока её вели по коридору.

Один из конвоя пристально посмотрел на неё, след от пощёчины был уже едва различим, но всё ещё заметен.

- Ага, понятно, к какому врачу тебе надо, к следователю, - не обратил он внимания на кашель.

- Нет, нет, к настоящему врачу, кх-кх, - протестовала Юля, но как обычно никто её в серьёз не воспринимал.

Девушку отвели в пустой кабинет, где был только стол и лампа со стеклянным абажуром, и оставили ждать. Ждать ей пришлось совсем недолго.

Со словами:

- Юля Зуева, хэ-хэ, ох и дурацкое имечко, родаки тебя совсем не любили? - В кабинет вошёл мужчина в военной форме пустынного цвета. На нём был чёрный берет с кокардой Омикрона. Но правильные черты лица и пронзительно холодный взгляд серых глаз делали его похожим на известного актёра. Юля не могла вспомнить на какого, но он ей очень нравился в детстве. Быть может она была даже влюблена в него, просто уже забыла об этом.

- Нет, мамочка меня очень любит, - возмутилась Юля.

Несколько минут он листал тоненькую папку с её личным делом, а после резко посмотрел ей прямо в глаза так, что Юле сразу захотелось выложить всё как на духу, лишь бы он не пытал её больше.

- Какой же хернёй заниматься приходится, - грустно вздохнул он, и невнятно представился. - Капитан Маршал, дежурный следователь семнадцатого отделения.

- Очень приятно, а я Юлечка, - попыталась она ему строить глазки, но реакции не последовало.

- Спасибо, я в курсе, - сухо ответил он, протягивая ей лист бумаги и карандаш. – Пиши.

- Что писать? – Удивилась Юля, округлив глаза.

- Телефончик свой пиши, - на секунду он улыбнулся, но снова стал серьёзным. – Кто насиловал, в котором часу, где это было?!

- Меня никто не насиловал!? – Испуганно возмутилась Юля.

- Не пизди, я же вижу. Думаешь мы тут не в курсе что было ночью на параше. Кучерявая и блонда… ты запомнила, как их звали? Если нет – то не страшно, просто опиши приметы.

- Нет, нет, ничего такого не было. Я не стукачка. Пожалуйста, мне просто нужно к доктору, - Юля очень боялась того, что её запишут в стукачи.

- Тихо-тихо, не плачь, - злобно улыбнулся Маршал, как будто с полтычки вывел её на признание. - Никто не называет тебя стукачкой. Это не стук — а своевременный сигнал, мы же должны знать кто у нас заключённых избивает. Или ты об косяк ударилась?

Он поднёс руку к её щеке, к той самой которая гудела от пощёчины, но касаться не стал, как будто брезговал.

- Я поскользнулась в душе, то есть в туалете, на кафеле, - на ходу сочиняла Юля. - Только ничего не записывайте, умоляю, иначе меня убьют.

- Да мне вообще похер, - равнодушно вздохнул Маршал. - Поскользнулась — так поскользнулась, с кем не бывает, - он гулко захлопнул папку с её личным делом и пристально посмотрел ей прямо в душу.

- Мне и правда надо к врачу, на рентген…

- Не получится, у нас тут нет рентгена, да и врача нормального нет, - покачал он головой. - В нашей санчасти есть фельдшер-ветеринар, может помазать зелёнкой и приложить лёд, кстати это побыстрее бы сделать, чтобы синяка не было.

- Вы не понимаете, ещё один приступ, и я могу умереть, - пыталась она достучаться до Маршала. – Мне срочно нужно в больницу.

Следователь нахмурился и снова пролистал её тонкое личное дело.

- Могу перевести тебя в Омикрон. Там у нас нормальный тюремный госпиталь, тебе помогут, - он что-то чирканул и убрал папку в сторону.

- Увести, - всё так же сухо скомандовал Маршал и Юлю увели.

- Ну что настучала? - Встретила её на пороге кучеряшка. - Тебе конец, сладкие губки, поняла!

- Я ничего не сказала, я же говорю, я не стукачка, - всё отрицала она.

- Ну гляди мне, - всё так же нависала та.

Юля забилась в свой угол. Она сидела на своей кровати и воспоминала в каком же фильме видела этого актёра, не обращая внимания на шум в камере.

Наконец она решила спросить соседку по шконке.

- Ты знаешь такого — Маршал. Допрашивал меня, но только я всё отрицала и ничего не сказала, не помнишь актёра, на которого он похож?

По её глазам Юля поняла, что говорит что-то не то, потому как глаза эти округлились и вылезли из орбит.

- Тебя допрашивал Маршал?! - Ещё сильнее выпучила она глаза.

- Я ничего ему не сказала, я не стукачка, они почему-то посчитали, ха-ха, что мне не в санчасть надо, а к следователю. Но мне на самом деле надо было к врачу.

Но похоже совсем не это волновало сокамерницу.

- Ещё раз повтори, это точно был Маршал?

- Какой Маршал, тот самый? - Подсела к ним ещё она зэчка. И сразу десятки пар ушей по всей камере навострились, вслушиваясь в их разговор.

- На актёра похож, - сказала Юля.

- Да, да, на этого, не помню, как его… - добавила другая заключённая.

- Это точно Маршал! Но что он здесь делает? – Обсуждали они между собой.

- Да какой такой Маршал? - Не выдержала Юля.

- Ты чё не знаешь кто такой Маршал? - Презрительно глянула на неё соседка. - Вот это ты деревня.

- Опущенная деревня, фу-у-у-у, - послушался голос с соседней шконки.

- Мне больше нравится «Сладкие Губки», - вступилась за неё кучеряшка. - Тем более они и правда сладкие. Ха-ха.

- Ха-ха-ха-ха, - разлился смех по всей камере.

- Ты в натуре не в курсе кто это? - Продолжила соседка.

- Не-а, - Юлька покачала головой.

- Маршал, это же тот самый Омикронский мясник.

- Никогда о нём не слышала.

- Он рубит людей сапёрной лопаткой. Когда его схватили — он подорвал себя гранатой и выжил, единственный. А все, кто был рядом — мёртвые лежат.

- Он ещё в авиакатастрофу попал. Самолёт сбили, всё погибли, а Маршалу хоть бы что.

- Живучая погань.

- А когда он берёт пленных, он вырезает им… - начались обсуждения Маршала.

Юля слушала и слушала, ещё сильнее проникаясь к нему и пытаясь вспомнить актёра, на которого он похож.

«Походу этот Маршал тут знаменит… - сама себе улыбнулась она. - По крайней мере теперь они хоть не меня обсуждают».