Кровь Василиска. Книга VI

Глава 8

— Люк! Жозе! — радостный и громкий голос Де’Жориньи нарушил тишину лесной опушки, где я оставил своих друзей и Жан Клода.

Помимо здоровяка ко мне подбежали и Титус с Тиной, которые были не менее рады моему возвращению. Я потрепал фангов по макушкам, и они довольно заурчали.

Рошфора ждал менее теплый прием, и здоровяк просто кивнул Багровому Палачу в знак приветствия. А мои питомцы и вовсе его проигнорировали.

Винсента, по всей видимости, все устраивало, поэтому он ответил тем же, а затем направился к Де’Аламику и завел с ним разговор.

Хм-м. Интересно.

«Не знал, что они хорошо знакомы», — подумал я, глядя на Багрового Палача, которому я всё же решил сохранить жизнь.

И поступил я так вовсе не из гуманных соображений. Все из-за руин, которые, скорее всего, кишели монстрами. А иначе, почему иллерийцам не удалось забрать то, что они искали там?

Этот вывод напрашивался сам собой. Не зря же они решили прибегнуть даже к жертвоприношению, чтобы умаслить тех, кто находился внутри.

Не думаю, что в их родной стране церковь подобное одобрила бы.

И неважно какие у них были причины для подобного поступка.

— Я уж и не надеялся вас увидеть! Что там такое произошло⁈ — тем временем продолжил Жуль. — Громыхнуло так, что у меня даже уши заложило! — произнес здоровяк. — Это по форту так ударило? — спросил он, и я кивнул.

— Я оставлю вас, — произнес Жумельяк, после чего кивнул Сервантесу и вместе с ним отошел от нас.

— А это что за фрукт? — спросил Де’Жориньи, провожая взглядом кардинальского сына и пленника.

— Вы не знаете, кто это, Жуль? — удивился я.

— Нет, — здоровяк покачал головой.

— Идальго Сервантес, — назвал я имя пленного иллерийского офицера.

— Да⁈ — громко пробасил Де’Жориньи, удивленно смотря пленнику в спину. — Ничего себе!

— А, так вы знаете это имя, — произнес я, и мой собеседник кивнул.

— Да. Все, кто служит в армии Галларии, его знают, — ответил здоровяк. — Он очень известная в военных кругах личность, — добавил Жуль.

— И чем же он так знаменит? — поинтересовался я.

— Хм-м, — мой собеседник задумался. — Много воевал. Часто выигрывал. Сильный маг. Хороший стратег. Плюс он хорошо знает эти земли и выиграл здесь немало боев против нашей армии, — ответил мой собеседник. — Ну и если всё, что я о нём слышал, правда, тогда именно благодаря Сервантесу иллерийским собакам удалось так хорошо наладить контакт с иными, — добавил Де’Жориньи.

— Ясно, — ответил я. — Знаменитый, получается, офицер.

— Еще какой, — усмехнулся Жуль. — Но теперь он пленник! И это сильно ударит по иллерийским псам! — довольным голосом произнес он. — А тот взрыв — это дело рук Багрового Палача? — спросил меня здоровяк.

— Да, — кивнул я. — От форта осталась лишь воронка глубиной в несколько метров, — добавил я, и мой собеседник покачал головой.

— Дела, — озадаченно произнес он.

— Ага, — усмехнулся я и погладил своих фангов по макушкам, благо они улеглись рядом с моими ногами и мирно лежали, наблюдая за тем, что происходит вокруг.

На приближение Де’Аламика они никак не отреагировали.

— Люк! — Святоша крепко обнял меня за плечи.

— Анри, — улыбнулся я и хлопнул друга по плечу.

Его радость была не наигранной, лекарь действительно рад был меня видеть. Хотя, чему я, собственно, удивляюсь. С Де’Аламиком у нас успела сформироваться крепкая дружба, невзирая на то, что знакомы мы друг с другой относительно недавно.

События и передряги, в которых мы с ним побывали, укрепили нашу взаимную симпатию друг к другу. И я был уверен, что могу положиться на лекаря в любой ситуации.

Думаю, ко мне он чувствовал то же самое.

Во всяком случае, в это хотелось верить.

— Поверить не могу в то, что произошло в форте! — произнес он, смотря на меня глазами, полными восхищения.

— Самому с трудом в это верится, — честно ответил я.

— Не удивлен! — усмехнулся Де’Аламик. — А ведь вы еще и самого Сервантеса в плен захватили! Если бы вы служили в армии, уверен, не только бы получили вознаграждение, которое вы и так получите, но и по карьерной службе продвинулись бы знатно, — добавил лекарь, настроение у которого, видимо, было приподнятое.

— Меня не особо интересует военная служба, — честно ответил я.

— А зря, — пожал плечами мой собеседник. — Допускаю, что с вашими талантами вы бы за пару лет дослужились бы до высших чинов в нашей армии. Хотя дело, конечно, ваше, — добавил он и посмотрел на Жумельяка, который о чем-то говорил с Багровым палачом.

— Вы хорошо знакомы с Винсентом Рошфором? — спросил я у него.

— Думаю, можно сказать и так, — кивнул Анри. — Когда я только начинал свою военную карьеру, мы служили в одном полку. Вместе с ним мы прошли не через одну битву, за что заслужили уважение друг друга. Хотя сейчас Багровый палач сильно изменился, — произнес Де’Аламик.

— Да? — удивился Де’Жориньи. — И как же?

— Стал более высокомерным и заносчивым. — Ответил лекарь.

— Пф-ф. Он всегда таким был! — усмехнулся здоровяк.

— Отнюдь, — Анри покачал головой. — Когда мы только начинали, Рошфор был целеустремленным и амбициозным солдатом короля и королевства, который был готов на многое пойти ради своих сослуживцев. Мы вместе пили, дебоширили, дрались и ходили по шлюхам. И при этом он никогда не гнушался обычных рядовых. Сейчас все иначе, — произнес Анри, глядя на огненного мага.

— Даже как-то слабо верится, — буркнул здоровяк.

— Поверьте, дорогой Жуль, все так и было. — На лице Де’Аламика появилась грустная улыбка.

— Вот как бывает… — пробасил Де’Жориньи, и покачал головой.

— Да, такое бывает, — ответил ему Анри. — Особенно, когда обладаешь такой силой, — добавил лекарь. — Люк, форта Блистательный больше не существует? — спросил он.

— Да. Полностью стерт с лица земли, — ответил я.

Де’Аламик снова усмехнулся, продолжая смотреть на Багрового Палача.

— Не поверил бы, если бы кто-то сказал, что один человек способен на подобное, — задумчиво произнес он.

— Никто бы не поверил! — поддержал друга Де’Жориньи.

— Анри, а вы слышали что-нибудь о противостояния семей Рошфоров и Сервантесов? — спросил я лекаря.

— Разумеется. Об этом все знают, — ответил святоша. — Я, кстати, сильно удивился, когда увидел, кто именно этот иллериец. И при этом Рошфор не убил его сразу же, — добавил лекарь.

— Он хотел, — усмехнулся я. После чего вкратце поведал друзьям о случившемся рядом с алтарем.

— Вы с ума… — громко произнес Анри, а затем перешел на шепот, ибо привлек к себе внимание не только Багрового Палача, но и всех тех, кто сейчас находился на поляне, — … сошли, Люк? — он начал сверлить меня недовольным взглядом.

— Нет, — спокойно ответил я. — В тот момент у меня не было выбора.

— Да уж, Люк… Вот это вы выдали, — тяжело вздохнул здоровяк. — Он это так просто точно не оставит, — добавил Де’Жориньи.

— Тут вы правы, дорогой Жуль, — кивнул Де’Аламик. — Рошфор очень мстительный по натуре человек. А тут вы еще и его гордость задели. Теперь даже не знаю, как быть, — задумчиво произнес лекарь, который, судя по всему, уже успел похоронить меня.

— Думаю, я разберусь, — спокойно ответил я.

— Да? Интересно, как⁈ — возразил мне он.

— Придумаю что-нибудь. Не переживайте за меня, Анри, — улыбнулся я, наблюдая за обеспокоенным целителем.

Де’Аламик тяжело вздохнул.

— Ой, да ладно вам, Анри! — хлопнул по плечу друга здоровяк и громко рассмеялся. — Люк выжил, когда целый форт был уничтожен, а вы за него переживаете! — добавил он. — Ой!

Жуль, видимо, снова забыл, что нужно сдерживаться в выражении своих эмоций.

— Вы меня точно когда-нибудь сломаете, — морщась от боли или просто от неприятных ощущений, произнес лекарь.

— Простите, я не хотел, — виновато произнес здоровяк.

— Да все нормально, дорогой Жуль. Просто помните, что не все такие… — Де’Аламик задумался. — В общем, не все такие здоровые, как вы, — закончил он свою мысль.

Де’Жориньи тяжело вздохнул.

— Извините, — понуро произнес он.

Мы с Анри переглянулись и улыбнулись.

— Все хорошо, дорогой Жуль. — Лекарь тоже хлопнул товарища по плечу. А буквально в следующую секунду его позвали.

— Анри!

Мы одновременно повернулись в сторону Жумельяка, который стоял рядом с Багровым Палачом и Сервантесом.

— Видимо, потребовались ваши услуги, Анри, — произнес Де’Жориньи, которому это явно не нравилось. — Кстати, а что на Жозе за кандалы? Почему он их до сих пор не снял? — поинтересовался Жуль.

— Они магические и подавляют магию, — ответил я.

— Бывают и такие⁈ — удивился Жуль.

— Ага. Слышал, — ответил Де’Аламик. — Прошу прощения, друзья, — он кивнул нам и пошел в сторону Жозе, Винсента и пленника.

И тут я кое-что заметил.

Я не обратил на это внимание сразу, так как даже когда вернулся на стоянку, находился под впечатлением от всего, что произошло ранее. Но сейчас, когда более-менее пришел в себя, понял, что на стоянке кое-кого не хватает.

— А где Дибуа? — спросил я Де’Жориньи.

Здоровяк быстро огляделся по сторонам.

— Вот же паскуда! Сбежал! — выругался он. — Вроде только недавно его тут видел!

— Ясно, — усмехнулся я. — Видимо, увидел Багрового Палача и Жумельяка живыми и сразу понял, что ловить ему тут нечего, — произнес я.

— Трус! — Жуль смачно сплюнул на землю. — Ох, что я с ним сделаю, если он попадется мне на глаза! — Здоровяк потер кулаки.

— Не думаю, что такое возможно, — ответил я собеседнику.

— Это почему? — удивился маг земли.

— Все просто. Этот Дибуа очень скользкий тип. Я уверен, что у него за время нашей миссии накопилось такое количество ресурсов, что ему хватит на то, чтобы до конца жизни где-нибудь затеряться и жить припеваючи. И не только ему, но и нескольким поколениям после, — поделился я с Де’Жориньи своими соображениями.

— Да, тут вы, конечно, правы, Люк, — ответил собеседник. — Его способности выживать можно даже позавидовать.

А вот тут я был полностью согласен с другом.

Жан Клод обладал просто невероятной тягой к жизни, которая заставляла его совершать самые гнусные поступки вроде предательства и выживать в ситуациях, которые, казалось бы, были безнадежными.

Уверен, что как только он увидел Багрового палача и Жумельяка, он, не задумываясь, сбежал, понимая, чем для него все закончится.

В отличие от нас, кардинальский сын ему ничего не обещал. И стоило только предателю из шайки Батисты попасть в его руки, он бы с него три шкуры содрал. А как только мы оказались бы на материке, его судьба и вовсе была незавидной.

— Значит, сбежал, — буркнул я себе под нос.

— Вот крысеныш! — выругался Де’Жориньи. — Надо было лучше следить за ним. А я как увидел вас живых, то так сильно обрадовался, что для меня остальное сразу же на задний план отошло! — добавил он, и я в очередной раз убедился в том, насколько он открытый и добрый человек.

— Наплевать на него. — Я махнул рукой. — Проклятые земли — слишком опасное место для одиночек. Хотя, если честно, не удивлюсь, если ему удастся выжить, — добавил я, наблюдая за тем, как общаются Багровый палач, Де’Аламик и Жумельяк.

И в принципе, я бы мог их подслушать, если бы захотел.

Вот только дело в том, что мне это было не нужно.

Я примерно знал, о чем идет речь, и, судя по напряженному лицу Анри, была большая вероятность, что разговаривать, а вернее, получить информацию от Сервантеса, предстояло именно ему.

Ну, это часть его работы.

— Люк, можно вас? — вдруг позвал меня Жозе и поманил рукой.

Я кивнул здоровяку и подошел к солдатам и пленнику.

— Сервантес решил пойти на сделку, — произнес кардинальский сын. Чем изрядно удивил меня.

Я был об иллерийском офицере немного другого мнения.

— И в чем она заключается? — поинтересовался я.

— Информация о руинах и мы его обмениваем, — ответил Жумельяк.

— Хочет, чтобы Иллерия обменяла его на пленных нашей страны? — уточнил я.

— Именно, — кивнул мой собеседник.

— А та информация, что он нам передаст, стоит этого? — прямо спросил я.

— Пока не знаю, — покачал головой Жумельяк. — Но то, что происходит внутри руин… Мы должны это знать, — произнес Жозе и нахмурился.

— Возможно, — я пожал плечами. — А может, эта информация и экю выеденного не будет стоить, — добавил я и посмотрел на Сервантеса.

— Могу я взять у вас сосуд? — спросил Жозе.

— Разумеется. — Я снял с пояса упряжь со свертком, в которой он покоился, и передал ее кардинальскому сыну.

К слову, пока эта штука висела у меня на поясе, ощущения от того, как «живет» этот магический предмет, у меня были не самые приятные. Это был не страх. Скорее отвращение к чему-то инородному. Как будто бы этот сосуд не должен был существовать в этом мире.

— Благодарю, — кивнул мне Жумельяк.

— Собираетесь расспросить его о нем? — спросил я.

— Да. Он должен пролить свет на этот сосуд и на то, что творится внутри руин, а иначе наша сделка аннулируется, — ответил Жозе. — Если хотите, можете поприсутствовать на допросе, — предложил кардинальский сын, и я не стал отказываться.

Вместе с Жозе мы присоединились к Де’Аламику и Багровому Палачу. Он смерил меня недовольным взглядом, но ничего говорить не стал.

Жумельяк размотал ткань, и в его руках появился кубок. Сервантес, увидев его, вздрогнул, и я увидел страх в его глазах.

«Ого», — удивился я. Потому что иллерийский солдат создал немного другое впечатление о себе.

Неужели этот кубок такой опасный, что даже такой бесстрашный воин, как Идальго Сервантес, боится находиться рядом с ним?

— Рассказывайте, — тем временем произнес Жумельяк, поставив кубок на землю рядом с пленником.

Не знаю, прав ли я, но мне показалось, что сделал он это специально.

— Руины… — Сервантес тяжело вздохнул, после чего начал свой рассказ. И чем больше я его слушал, тем не спокойнее становилось у меня на душе. Потому что творящееся внутри руин, судя по его словам, действительно было дикостью.