Кровь фей

Глава XV

Аргален не знал, где находятся покои правителей, и летел наугад. Несколько раз он юркнул за угол, дожидаясь, пока мимо пройдут стражники или слуги; можно было позвать кого-то на помощь, но сейчас Аргалену везде мерещились хибри или люди, которых подкупил черномаг. При мысли о том, что это происходит не в тёмных закоулках, а в столичном городе Кейверране, во дворце, виски Аргалена стиснула ноющая боль.

Единственные, кому теперь стоит доверять – это Лучезарные, с их помощью правители найдут и покарают предателей во имя Равновесия. Аргален чувствовал, что он не успокоится, пока Лучезарные не обыщут весь дворец – и, разумеется, пока они не исцелят Ирлани!

Всю дорогу до Кейверрана она бесконечно раздражала Аргалена своей болтовнёй, куда редко можно было вставить хоть слово. Отчитывала его за мелкие прегрешения, любовь к людям и даже за то, что он посмел сходить по нужде в её присутствии. Но видеть её мёртвой и знать, что на лике Белой Звезды появится ещё одна трещина, Аргален не хотел. Лучше пусть Ирлани осыпает его упрёками, капризничает и злится, и они вместе полетят в Школу Золотой Звезды, к Лэннери и Беатии! Всё, что угодно, лишь бы феи больше не умирали!

Аргален пролетел ещё один коридор, прислушался. Ровно горели факелы, пламя потрескивало, заглушая чей-то шёпот. Служанки? Откуда они шли? Аргален нырнул за поворот, вытер рукавом разгорячённый лоб. Он опять весь вспотел, и одежда на спине стала мокрой. Аргален прижал к себе палочку и ждал, тихий как мышь, когда мимо прошли две девушки в тёмных платьях и с белыми чепцами на головах. Интересно, могли ли они оказаться хибри? Как теперь вообще распознавать врагов, если те не оставляют за собой следа чёрной магии?

Аргалену вспомнилось, как в Дерейяле чуть не состоялась казнь людей, обвинённых в пособничестве черномагу. Что, если и в самом деле они были его учениками? И феи спасли злодеев вместо того, чтобы благословить святую казнь или – как посоветовал сам Аргален – улететь прочь?

– Вот же… тхагасса! – горестно вздохнул Аргален и устремился вперёд. Он читал в библиотеке, что покои правителя должны охранять стражники, но пока таких дверей не попадалось. Ещё один пустынный коридор – и Аргален уже хотел пролететь мимо, когда услышал голос Его Величества Танариэна:

– Воняет… очень воняет, брат, тухлятиной от них… ты их подправь, сделай так… чтобы не воняли…

Фей застыл на месте, и его осенило – это же донеслось справа, вон из той щели! Сложив крылья, Аргален с немалым трудом влез в неё, помогая себе палочкой.

Его Величество Танариэн спал на такой же огромной кровати, какая стояла в комнате Аргалена. Здесь было душно, и через запах неведомых благовоний пробивалось нечто тяжёлое, щекочущее нос, вызывающее желание чихнуть.

– Почему… света нет? Они же… светлые были. Сделай, чтобы опять… свет от них шёл, – бормоча это во сне, Танариэн перевернулся на другой бок. Шёлковые простыни обмотались вокруг худого, немощного старческого тела. Правитель тяжело вздохнул и зачмокал губами – наверное, теперь ему снилось, как он что-то ест.

Потирая ноющие виски, Аргален подождал ещё немного, но больше ничего интересного не услышал. Его удивило то, что комната правителя была пыльной, очаг нетопленым, а простыни на кровати – грязными. Да ещё и странная едкая вонь. Аргален не удержался и громко чихнул. Вот же невезение! Он зажал себе ноздри и притаился, опасаясь, что Танариэн проснётся и позовёт слуг. Прошёл миг, другой, третий... Старик продолжал мирно храпеть. Всё равно, мысленно решил Аргален, лучше поспешить и найти покои второго близнеца!

К сожалению, выбраться из щели оказалось тяжелее, чем влезть в неё. Медленно, бочком, стараясь не поранить крылья, фей вытаскивал себя в коридор. Так, одна нога, другая… Всё! Он отряхнул руки, одежду, ощупал голову – не попала ли на волосы пыль. И лишь после этого заметил рядом человеческие ноги в грубых башмаках. Служанка? Так бесшумно подкралась?

Аргален поднял на неё глаза и попытался изобразить дружелюбную улыбку. Служанка молча смотрела на него – крупная, высокая, с расплывшимся лицом и маленькими глазками. Никаких удивлённых восклицаний: «Служитель Кэаль Справедливой, что вы здесь делаете?!» Никаких растерянных, непонимающих взглядов. Чёрные, тусклые глазки словно бы всё знали заранее.

Аргален посмотрел на щиколотки, видневшиеся из-за платья, и судорожно сглотнул. Шерстяной чулок сбился, и стало заметно, что кожа служанки покрыта мелкими, едва различимыми чешуйками. Вроде тех, что бывают у совсем небольших змеек – не детей Мааль, а обычных змей, сереньких, которых легко можно найти в поле.

– Пер… – Палочка в руке Аргалена взметнулась, готовая поразить цель, но не успела. На голову ему как будто упал весь дворец, перед глазами потемнело, и последнее, что он почувствовал – это то, как из руки выскальзывает палочка.

…Очнулся Аргален много позже. Было темно, где-то неподалёку трещали дрова в очаге. Фей не мог пошевельнуть ни рукой, ни ногой – его привязали к чему-то твёрдому, возвышавшемуся посреди стола. И привязали ни чем иным, как шнурками от его же котомки. А на столе Аргален, к своему ужасу, заметил множество баночек и пузырьков, пустых или наполненных зельями до самых пробок.

«Логово черномага!» – беззвучно вскричал он – сказать вслух не мог, потому что рот ему заткнули кляпом, сделанным, судя по мерзкому вкусу соли и запаху пота, из лоскута его собственной рубахи. Ныли виски, раскалывалась голова, отчего-то сильно болело над правой лопаткой.

Аргален в отчаянии осмотрелся. Время Чёрной Звезды не давало возможности изучить комнату, как следует, но пламя очага то и дело выхватывало из темноты какие-нибудь предметы: котелок, наспех поставленный на табурет, мешок с туго перетянутой горловиной, ящик, из которого высовывались желтоватые кости. Аргален затрясся и перевёл взгляд на стол. Его освещал какой-то странный серебристый предмет, плавающий в большой чаше с неизвестной жидкостью. Аргален уставился на него, не моргая, и вдруг понял, что это крыло. Фейское крыло.

В его груди родился крик и сгинул, так и не разлетевшись по всему дворцу. Аргален рвался из пут, плакал, слёзы срывались у него с подбородка и падали вниз. Крыло! Неужели это его собственное крыло?! Как же теперь летать без него, как жить?!

– Я вижу, ты пришёл в себя, – раздался спокойный, величественный голос у Аргалена за спиной. Он шмыгнул носом, глотая слёзы, не веря, не желая верить, и прошептал:

– Та… Танриэн? Ваше Величество?

Правитель мягко рассмеялся, обойдя стол и встав перед своей жертвой. Глаза его поблёскивали в полумраке, руки были сложены на груди. Танриэн так и не снял свою роскошную мантию, и Аргален заметил на ней тёмные пятна.

– Не беспокойся за свою подругу, служитель Кэаль, – правитель говорил тем же учтивым тоном, что и в тронной зале, будто бы ничего не произошло. – Я позаботился о ней. И, памятуя об опыте некоторых моих предшественников, захотел полакомиться... Мне не понравилось, – Танриэн слегка поморщился, – но сил ощутимо прибавилось.

Пока он говорил, Аргален дёргался и извивался в путах, рискуя вывихнуть себе руку или ногу. Освободиться бы – и он на одном крыле доберётся до Танриэна, убьёт даже без палочки! Палочка. Внезапная мысль оледенила кровь Аргалена: что с Дэльей?

– Сил прибавилось настолько, что я сумел доделать, наконец, замечательный эликсир, – Танриэн ткнул пальцем в одну из баночек на столе. Та была полупустой. – Давно планировал эксперимент – напоить фею... или фея эликсиром, лишить крыла и посмотреть – выживет ли? Эксперимент удался, – в голосе Танриэна прозвучало глубочайшее удовлетворение, и он провёл рукой по своей окладистой бороде. – Но тебе лучше не знать, из чего сделан этот эликсир… Благодарю за выносливость, служитель Кэаль! Ведь силы твоего организма тоже сыграли свою роль.

Аргален молчал, и капли пота, катясь у него по лицу, неприятно щипали глаза и смешивались с горькими слезами. Ирлани больше нет, и он, Аргален, тоже умрёт. Как могла случиться такая несправедливость, за что?!

– Я знаю, какой вопрос вертится у тебя на языке, служитель Кэаль, – Танриэн стал задумчиво перебирать склянки на столе, и это занятие не понравилось Аргалену. «Что он задумал?»

– Тебе интересно, кто меня обучил, верно?

Аргален промычал через кляп то, что Танриэн правильно посчитал за согласие и принялся рассказывать:

– Мы с братом родились в один день, но ты видел разницу: он – беспомощный и ничего не понимающий старик, а я – как молодой, пусть внешне мы и одинаково выглядим. Дело в том, что пару лет тому назад ко мне привели чудом пойманного черномага. Это был не человек, а помесь нечисти и человека, чёрный, похожий на ящерицу…

Аргален дёрнулся, и Танриэн усмехнулся:

– Да, именно он напал на вашу Школу. Вместо того, чтобы сразу казнить, я решил сначала побеседовать с ним. Меня давно волновало, что станется с Альбастрией, когда мы с братом умрём – детей у нас нет, и династия, идущая от начала времён, прервётся. Черномаг сказал, что я могу постепенно вернуть себе молодость и продлить жизнь, и я попросил его стать моим учителем. Брат к тому времени уже начал страдать провалами в памяти и сонливостью, и я не хотел, чтобы со мной случилось то же самое. Превратиться в убожество, которое пускает слюни и ходит под себя? Нет, благородный служитель Кэаль, как бы вы не превозносили свою справедливость, не так уж она и справедлива!

Говоря всё это, Танриэн выудил из ряда баночек одну, до краёв заполненную тёмной мерцающей жидкостью. Откупорил баночку, понюхал содержимое и одобрительно кивнул, после чего нашёл на столе сложенную вчетверо тряпицу и вымочил её в той жидкости. Аргален притих и смотрел на это во все глаза, а в голове крутилось только: «Кэаль, помоги, спаси, сохрани…»

– Скажу чистосердечно, на первых порах меня мучили угрызения совести, – тихо продолжал Танриэн. – Я всегда старался быть честным, справедливым, пусть и строгим правителем. Черномаг перевернул весь мой мир, но когда я впервые выпил целый сосуд с человеческой кровью, в которую добавили щепотку магии, моё бессилие и немощь ушли. Ум прояснился. И я сказал черномагу, что желаю обучаться до тех пор, пока не стану самым лучшим его учеником. Он согласился и, разумеется, не пожалел об этом. Благодаря его урокам я стал так искусен в зельях, что иногда превосходил и самого Учителя. Позже я отпустил его на свободу вместе с несколькими хибри, которых мы создали, и впервые в жизни понял, что такое потеря, – Танриэн помолчал, разыскал нож с тонким лезвием и положил рядом с той баночкой и тряпицей. – Вам, крылатым, невдомек, что сторонники Мааль тоже способны привязываться друг к другу. Вы хладнокровно уничтожали и уничтожаете всех, кто не похож на вас и судит по-своему. А справедливость настанет, когда на Благословенных Островах воцарится настоящее Равновесие, и черномаги будут иметь такое же право на жизнь и свои собственные школы, как и вы.

«Никогда этому не бывать!» – хотел выкрикнуть Аргален, но даже не будь у него во рту кляпа, из горла вырвался бы лишь жалкий писк.

– Вот такая история, служитель Кэаль, – спокойно закончил Танриэн и с ножом в руке подошёл к Аргалену. Сухие пальцы Танриэна ловко вытащили одну ногу фея из верёвок, а затем жгучая боль пронзила её чуть ниже бедра. Аргален забился головой о столбик, к которому был привязан, и рыдал, пока обрубок его ноги не обернули мокрой тряпицей, мгновенно остановившей кровь и боль.

– Если я этого не сделаю, ты можешь умереть раньше, чем мы закончим беседу, – объяснил Танриэн и что-то бросил в чашу с крылом. – Как же хорошо, что вы ко мне наведались! Учитель говорил, что слаще вашей крови нет ничего, вот и посмотрим, правда это или нет... Э, да не дёргайся ты так, будто человек в припадке болезни! Для тебя проще висеть спокойно, как труп, потому что ты и есть живой труп, и единственная часть тела, которая тебе необходима – это уши, чтобы не упустить ни одного моего слова… Даже если вырвешься, ты ничего мне худого не сделаешь. Твою палочку я давно разломал на мелкие щепки и выкинул. И без крыла, обессиленный, ты даже особенным талантом воспользоваться не сумеешь!

В горле набух ком, глаза обожгло новыми слезами. Дэлья… бедная, несчастная Дэлья! Аргален обмяк в путах, а Танриэн вытер нож другой тряпицей, сухой, и с видимым удовлетворением провозгласил:

– Скоро мир полностью изменится, достойный служитель Кэаль! У меня во дворце уже много хибри – слуг и стражников. Я создавал их месяцами втайне от всех, смешивая кровь людей и змей так, чтобы человеческого оставалось как можно больше. Но в то же время мои хибри преданы мне, как никто другой, их физическая сила и выносливость восхитительны, и в конце концов, я создам целое войско! На днях Учитель прислал мне с голубем зелье, которое убирает след чёрной магии. Вот почему никто из вас, фей, не узнаёт в моих слугах хибри! Спросишь, почему я смешивал человеческую кровь со змеиной, а не с какой-либо ещё? Меня давно привлекала идея змеелюдей, сильных, гибких и удивительно красивых. Теперь, – при серебристом свете своих крыльев – оторванного и невредимого – Аргален увидел счастливую улыбку на лице правителя, – я могу осуществлять свои желания. Сам! А не звать вас, чтобы вы взмахнули своими нелепыми палочками…

Танриэн тихо рассмеялся, и лезвие ножа сверкнуло у плеча Аргалена. В перепачканной мантии, с возбуждённо блестевшими глазами, правитель Альбастрии казался чудовищем, по ошибке принявшим человеческий облик.

– Почти всю баночку на тебя извёл... Ничего, скоро это закончится, и я дам тебе умереть. Любопытно, служитель Кэаль, что мне делать с твоим жиром? Я не слышал от Учителя рецепта зелья, где рекомендовали бы фейский жир как ингредиент. Ладно, на всякий случай растоплю и соберу в пузырёк.

Аргален был близок к тому, чтобы лишиться сознания. Плакать он уже не мог, молитвы оказались бесполезными; скорее бы умереть – вот и всё, о чём думал Аргален. Он надеялся, что сольётся с силой Кэаль и вернётся туда, где счастливо и безмятежно пребывал до своего рождения.

Жаль, что нельзя предупредить Лэннери и Беатию. Жаль… И оставался ещё один вопрос, но промычать его Аргален не мог, а вынуть кляп правитель не решался. Явно опасался, что фей завизжит во всё горло. Во дворце было много хибри, но и люди ещё оставались, не ведая, какой твари они служат. Если кто-то и проведал о тайне правителя, то наверняка был жестоко убит и, возможно, съеден.

– Настало время отдохнуть, служитель Кэаль. Я немного устал. Позволь, я завяжу шнурки потуже вокруг твоего туловища, а то ещё улетишь… да не вверх, а вниз!

Аргален пожалел, что не может дотянуться до рук правителя и хотя бы укусить его, зубами порвать бледную, покрытую мерзкими седыми волосками пергаментную кожу на пальце. Даже и такой маленькой мести фей был лишён! Оставалось надеяться, что Лэннери и Беатия окажутся удачливее.

– Чувствую, ты задыхаешься от невозможности спросить, кто такие мои Лучезарные на самом деле, – правитель присел на табурет и улыбнулся всё той же отвратительно добродушной улыбкой. – Хибри, или нечисть… или кто?

Аргален смотрел на него во все глаза, не шевелясь, не издавая ни звука.

– А ещё ты должен дивиться тому, как я создал иллюзию воинов из света. Да, это было нелегко, – Танриэн почесал бороду, устроился поудобнее на скрипнувшем табурете, – но ведь у меня был лучший Учитель на свете. И он научил меня следующему: обманывая людей, делай то, чего они хотели бы сильнее всего. Их желание переплетётся с твоей магией, – со смешком произнёс Танриэн, – и будет усиливать её. Понял теперь, служитель Кэаль? Достаточно создать простенькую иллюзию и заставить поверить в неё одного человека – да хотя бы слабоумного брата, – как она заметно усилится. К тому времени, как отряд моих воинов появился перед вами, весь Кейверран верил в то, что они Лучезарные. А значит, мне эту иллюзию и подпитывать не надо – она держится сама собой.

Танриэн подмигнул пленнику, вставая с табурета и снова беря в руки нож:

– Ну что, займёмся теперь вторым крылом?

И Аргален, наконец, лишился чувств.