Кровный долг

Глава 7

Деми

Кольт запирает меня в огромной квартире. Я пинаю дверь и пытаюсь сломать ручку чугунной сковородой, которую нахожу на кухне. Я либо слишком слаба, чтобы сломать ее, либо материал, из которого сделана ручка, слишком прочный.

— Сукин сын. — я разворачиваюсь и швыряю сковороду в стену. Там большая вмятина от удара. Я ударяю по тому же месту, вбивая гипсокартон внутрь и высвобождая каплю сдерживаемого гнева. Когда я вытаскиваю руку из образовавшейся дыры, я замечаю потрескавшуюся кожу на костяшках пальцев.

Поскольку подхватить инфекцию, пока я нахожусь в плену — наименьшая из забот моих похитителей, я смываю пыль и кровь горячей водой с мылом. Кто-то должен беспокоиться о моем здоровье, и это, черт возьми, точно не будут вампиры.

Вытерев руки и обернув костяшки пальцев тонким полотенцем, я осматриваю квартиру. Я прохожу гостиную и направляюсь в спальню. Дверь открыта, и там темно. Я нащупываю выключатель на стене и несколько раз моргаю, когда загорается яркий свет, как только нахожу его.

Черная кровать с балдахином покрыта темно-красным одеялом. Четыре большие подушки расположены позади множества маленьких. Чехлы черно-красного цвета, дополняющие одеяло и столбы. Тумбочка и комод тоже черные, а ковер угольно-серый.

Я роюсь в вещах в комоде. Несколько листков бумаги, часы, немного денег и симпатичный складной нож. Я убираю нож в карман и продолжаю рыться. Когда я заканчиваю осматривать шкаф, я знаю, в чьей комнате я нахожусь.

Грейсона.

Большая часть одежды повседневная или для занятий спортом, а Кольт всегда носит свой костюм Кровной Мафии. Плюс, в ванной есть бутылочка с мылом, которое пахнет Грейсоном. Кедром и апельсином.

Возвращаясь в гостиную, я решаю, что нет ничего плохого в том, чтобы снять обувь. Я развязываю шнурки на ботинках и вздыхаю с облегчением, когда ковер такой мягкий, каким и кажется. Я не против надеть обувь, но ничто не сравнится с тем, чтобы походить босиком по красивому ковру.

Я морщусь, когда вижу дыру в стене. Грейсону это вряд ли понравится. Тем более, я сомневаюсь, что он понимает, что я здесь заперта. Телевизор терпеливо ждет, когда кто-нибудь его включит, но я не в настроении смотреть какое-то дерьмовое шоу. Все, чего я хочу — это принять душ теперь, когда в моем распоряжении есть ванная комната и никто за мной не наблюдает.

Я иду в ванную и сбрасываю с себя грязную одежду. Я быстро стираю шорты, рубашку и нижнее белье в раковине. Не желая рисковать, я беру нож в душевую, отделанную синей плиткой, и закрываю прозрачную стеклянную дверь. В этой ванной нет настоящего чувства приватности. Туалет наполовину скрыт от моего взгляда стеной, но это все. Дверь, ведущая в спальню, представляет собой раздвижную дверь без замка.

Я откидываю голову назад, не отрывая взгляда от двери, пока теплая вода струится по моим волосам и телу. У Грейсона нет шампуня и кондиционера, поэтому я использую его восхитительно пахнущее мыло, чтобы смыть со своего тела тонкий слой грязи и пота. Мои глаза закрываются, когда теплая вода льется по мне.

— Я вижу, ты чувствуешь себя как дома.

Мое сердце пытается вырваться из груди, и я хватаю нож, направляю его к стеклянной двери и держу наготове.

— Убирайся.

Бровь Грейсона поднимается, и его глаза быстро скользят по моему телу, прежде чем снова вернуться к моему лицу.

— Это моя ванная комната.

— Кольт запер меня в твоей квартире.

Его глаза снова начинают блуждать.

— Если ты не хочешь получить ножом по лицу, я бы посоветовала не сводить с меня глаз.

Грейсон закусывает нижнюю губу и снова переводит взгляд на меня. Эти голубые глаза выглядят почти страдающими.

— Ты всегда такая злая?

Я качаю головой.

— Нет, обычно я сру радугами и единорогами. Должно быть, это похищение подняло мне настроение.

Это заставляет его улыбаться.

— А я-то думал, что не нравлюсь тебе.

Протянув руку за спиной, я выключаю душ и кладу нож. Я выжимаю воду из волос. Грейсон не пытается заглянуть, когда из-за этого движения моя грудь выпячивается.

Умный человек.

Я беру складной нож и открываю дверь. С меня капает вода, поскольку я сначала вытираю оружие единственным полотенцем в комнате. Я зажимаю сухую рукоятку в зубах и продолжаю вытирать воду со своего тела, свирепо глядя на Грейсона.

Намеренно ли я наклоняюсь, чтобы проверить его?

Абсолютно.

Проходит ли он тест?

Вроде бы.

Он слегка приподнимается и миллисекунду смотрит на мою задницу, прежде чем застонать и выйти из ванной.

Так ему и надо.

Я не стыжусь своего тела, и он тот, кто вошел, когда я принимала душ. Они уже похитили меня и заставили помочиться в ведро. Я не собираюсь прятаться в душе голой и напуганной. Если я не смогу сбежать, я сделаю их всех такими несчастными, что они будут умолять меня уйти.

Не лучший план, но и не худший. Кроме того, на данный момент мне нечего терять.

Я неохотно натягиваю мокрую одежду, ненавидя ощущение мокрых шорт на своей коже. Как только я расчесываю волосы пальцами, я направляюсь в спальню, где ждет Грейсон. Он сидит на краю кровати, держа в руках пару серых спортивных штанов и рубашку.

— Нет.

Он морщит нос и пробегает взглядом по моим рукам, отмечая, как по моей коже пробегают мурашки.

— Ты замерзаешь.

— Я в порядке.

— Давай, тигрица. Позволь мне помочь тебе. Пожалуйста.

Его доброта на мгновение сбивает меня с толку, но меня не так-то легко одурачить.

— Ты хочешь, чтобы я одолжила твою одежду, прежде чем ты убьешь меня? Кроме того, я не тигрица, перестань называть меня так. — я гримасничаю, когда почти рычу на него эти слова.

Возможно, прозвище подходящее, но мы с ним не на уровне ласкательных имен в наших отношениях. Мы все еще проходим этап "Я хочу убить тебя".

— Ты упрямишься.

Дерзость этого парня.

Я кладу руку на бедро, не обращая внимания на то, как хлюпает материал.

— Ты сегодня полон комплиментов.

Когда Грейсон разражается искренним смехом, я чуть не падаю. Это беззаботно и звучит так, словно ангел спустился, чтобы сыграть для меня самую низкую ноту на арфе.

Очаровательный ублюдок. Я прищуриваюсь и вытягиваю губы в прямую линию.

— Мы не друзья.

Он перестает смеяться и удивлённо смотрит на меня.

— Нет?

— Все вампиры такие глупые или только вампиры из Кровной Мафии такие тупые?

Грейсон втягивает воздух, бросая взгляд в угол комнаты. Я слежу за его взглядом и прищуриваюсь на крошечное черное пятнышко.

Нет, не черное пятнышко.

Камера.

— Тебе следует тщательно подбирать слова.

Это заставляет меня смеяться.

— Или что, ты меня убьешь?

Грейсон не отвечает. Его внимание сосредоточено на камере, и я начинаю беспокоиться, что перешла черту своим неконтролируемым ртом. Справедливости ради, они с Кольтом довольно самонадеянны. Мистер Босс Мафии должен это осознать.

Я постукиваю пальцем по бедру, издавая ртом щелкающий звук.

— Что дальше на повестке дня?

Грейсон стряхивает с себя минутную серьезность и одаривает меня улыбкой, от которой тают трусики. Жаль, что этот ублюдок похитил меня.

В этой V⁵ не будет сексуального вампира D⁶.

— Дальше ты пойдешь со мной, чтобы ответить на несколько вопросов.

Я закрываю глаза, откидываю голову назад и стону.

— У меня нет ничего полезного для вас, ребята. Почему вы затягиваете это? Убейте меня сейчас и покончим с этим.

— Это не так просто, тигрица. Ты привлекла внимание некоторых очень важных людей.

— Мне повезло. — бормочу я.

Он снова протягивает теплую одежду.

— Пожалуйста, возьми их.

На этот раз это звучит так, как будто он действительно умоляет меня.

— Я в порядке.

Грейсон обреченно вздыхает и кивает. Он кладет одежду на край темно-красного одеяла.

— Ему это не понравится.

— Честно говоря, мой дорогой, мне плевать.

Он отводит рот в сторону и качает головой.

— Сделай мне одолжение и не цитируй «Унесенных ветром», пока тебя допрашивают.

Вызов принят.

Кольт ждет в другой комнате с одним из этих односторонних окон. Я хмуро смотрю на оконное стекло, надеясь, что тот, кто находится по другую сторону, почувствует мой гнев. Грейсон садится рядом с Кольтом, оставляя стул на противоположной стороне белого стола — той, что обращена к зеркалу, — мне.

— Почему так долго? — спрашивает Кольт у Грейсона.

Грейсон наклоняет голову.

— Она принимала душ.

Кольт смотрит на меня впервые с тех пор, как я вошла в комнату, прищурившись на мою влажную одежду.

— Она приняла душ в одежде?

— Он выглядит так, будто знает, как я выгляжу без одежды!

— Деми, остановись. — шепчет Грейсон.

— Скрипка-ка-ка.

Кольт смотрит на того, кто смотрит.

В интеркоме потрескивает, и я ухмыляюсь как дурочка, наслаждаясь тем, что каким-то образом нажимаю кнопки, хотя и не совсем понимаю как.

— Кто-нибудь, заткните ее, прежде чем я приду туда и сделаю это навсегда.

Голос тот же, что и раньше, глубокий и пронизанный злобой. Угрожающий. Ничто не сравнится с игривым тоном Грейсона и не будет более злобным, чем тщательно контролируемый голос Кольта. Человек за стеклом достаточно угрожающий одними словами, чтобы я захлопнула рот.

Я не хочу умирать. Я хочу, чтобы меня отпустили домой. Проходит тридцать шесть секунд, прежде чем он снова заговорит.

— Хорошая девочка.

Грейсон осторожно качает мне головой. Откуда он знает, что я собираюсь сказать что-то глупое, не имеет значения, тем не менее, я прислушиваюсь к его предупреждению и молчу.

Кольт откашливается, и интерком выключается.

— Что ты знаешь о стае Санта-Крус?

Я пожимаю плечами.

— Немного. Я знаю из новостей, что они уже некоторое время проникают на территорию Кровной Мафии, с тех пор как новый Альфа пришел к власти.

Кольт кивает.

— Оборотнем, которого ты убила, был Деррик Рон, Силовик Стаи.

Он открывает папку и придвигает ко мне фотографию.

Я смотрю на кровавое изображение и быстро отвожу взгляд. Мне не нужна картинка. Я слишком хорошо помню, как он выглядел до и после того, как я его убила.

— Пожалуйста.

Грейсон хихикает. Кольт свирепо смотрит на него, прежде чем отдернуть фотографию и положить ее обратно в свою папку из плотной бумаги.

— Ты знаешь, какие неприятности ты причинила?

Я откидываюсь на спинку стула и сосредотачиваюсь на том месте, где, как я предполагаю, стоит мужчина за зеркалом.

— Я знаю, что убила одного из твоих врагов. Я знаю, что ты не злишься из-за его смерти. Чего я не знаю, так это зачем ты меня похитил. Не хочешь просветить меня?

Хорошая работа, Деми. Прямо в точку.

— Стая Санта Круз заключила контракт за твою голову.

Блять.

Я жду, когда ботинок упадет, потому что вижу, как Кольт размахивает им перед моим лицом, держась за шнурок большим и указательным пальцами и позволяя ему медленно опускаться дюйм за дюймом.

Он ждет, когда я сама во всем разберусь. Честно говоря, я не совсем понимаю.

— И что, ты собираешься меня сдать?

Кольт кивает.

— Вроде того.

— Что это значит?

Грейсон наклоняется вперед.

— Теперь полегче, тигрица.

Я свирепо смотрю на него.

— Ты будешь носить это. — Кольт осторожно кладет на стол странный металлический жилет. Я замечаю несколько точек выхода и механизмов, а это значит, что это какое-то оружие.

— Что это такое?

Кольт проводит пальцем по одному из стволов.

— Жилет, в котором находится бомба, начиненная серебром.

Маттео

Выражение лица Деметрии будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Она окаменела, разозлилась и опечалилась одновременно. По какой-то необъяснимой причине я не могу видеть ее такой испуганной. С гневом я справлюсь. То, что она грустит, ничуть не лучше, чем то, что ее переполняет страх.

По крайней мере, она перестала цитировать «Унесенных ветром». Я ненавижу этот чертов фильм, особенно после того, как Торана заставила меня посмотреть его сто раз, когда он только вышел. Прежде чем она растоптала мое неживое сердце.

Чертова пизда.

Однако Деми совсем не похожа на Торану. Она — фейерверк, и мне очень не хочется видеть, как ее огонь гаснет.

Я хмурюсь, когда замечаю, что она дрожит. Ее одежда промокла насквозь, и она замерзает. Грейсон заплатит за это.

Почему тебя это вообще волнует?

Я игнорирую ворчливый голос в своей голове и сосредотачиваюсь на словах Кольта.

— Ты наденешь это, когда мы отдадим тебя волкам. Прежде чем они поймут, что это такое, оно взорвется, и наши проблемы исчезнут вместе с альфой.

Деми хмурится.

— Ты только разозлишь старейшин стаи.

Откуда она знает о старейшинах?

Грейсон упоминал, что злой волк спорил с ней перед тем, как забрать ее из дома. Деми, должно быть, каким-то образом оказалась с ним в постели.

Тем больше причин отказаться от нее. Она уже создает проблемы.

Голос Кольта напряжен, когда он объясняет логистику, и я могу сказать, что ему не нравится идея отправить ее на смерть. Он не будет спорить со мной по этому поводу, потому что он хороший капитан, но этот план ему больше не нравится.

Взгляд Деми поднимается, и я втягиваю воздух. Это невозможно, но она как будто точно знает, где я нахожусь, когда посылает свои визуальные кинжалы сквозь стекло.

Что-то подсказывает мне, что этой женщине не привыкать к неприятностям. Грейсон привел ее домой с улыбкой на лице, и он терпеть не может ходить за мусором. Она дерзкая, а он заинтригован.

Оба моих лучших человека отвлекаются на нее. Я не могу их винить, потому что меня раздражающе завораживает человек, который убил оборотня и напал на вампира. Она также сражалась с обоими моими мужчинами, что делает ее еще более интересной.

У Деми нет четкого чувства самосохранения. Или она думает, что у нее действительно есть шанс сбежать от меня.

Это не так.

Я могу преследовать ее хоть на край света по одному только ее запаху теперь, когда она была рядом со мной. По большей части, вампиры и волки обладают одинаковыми обостренными чувствами и способностями. Хотя я не хочу выть на луну — слава богу, черт возьми, — ее запах запечатлелся в моей памяти, и я могу отследить ее, если понадобится.

— Это ужасная идея, — говорит она, взглянув на Грейсона. — Старейшинам не понравится, что ты убил альфу.

Грейсон что-то бормочет, а Кольт смотрит на нее. Он не говорит ей, что старейшины не заботятся о нынешнем альфе и что именно они хотят его смерти. Он также не упоминает, что нам заплатили почти три миллиона долларов за его устранение.

Деми вонзает нож в столешницу, ее глаза горят яростью и ненавистью. Она сверлит моих людей взглядом со свирепостью старшего вампира.

Они стоят ко мне спиной, но я замечаю их тщательный контроль над своими движениями. Они стараются не реагировать, опасаясь моей реакции. Кольт хочет ее так же сильно, как и Грейсон. Они недавно поели, и я знаю, что за последний месяц у них появились сексуальные партнеры, так что они не голодают. После ее небольшого проявления неповиновения, думаю, я начинаю понимать, почему она им нравится.

Деми ужасна для человека. К этому моменту они обычно либо мертвы, либо представляют собой плачущий беспорядок. Деми же приходит в бешенство от негодования.

Это увлекательно.

Она держится за рукоять лезвия, затем снова переводит взгляд на меня.

— Я убью вас всех.

Мои губы растягиваются в улыбке, что я делаю нечасто, и я без сомнения знаю, что она собирается посеять хаос среди всех нас. Мой член дергается в штанах. Я возбужден ее угрозами. Меня уже много лет не возбуждала женщина.

Я ругаюсь и нажимаю кнопку интеркома.

— Отведи ее в комнату.

Кольт оглядывается через плечо, удивленный вмешательством и резкой сменой планов. Он понимающе кивает, как хороший солдат, каким он и является. Я запираю дверь в наблюдательную комнату, наблюдая, как она ухмыляется в зеркало. Я расстегиваю штаны и сжимаю в кулаке свой ноющий член.

Деми — проблема.

Ни хрена себе проблема.