Я пытался вывернуть руль, но боль в моей груди оказалась настолько сильной, парализующей — я буквально не смог сдвинуться с места. И беспомощно наблюдал, как мой пикап врезался прямо в дерево.

Раздался скрежет разрывающегося металла, звон разбившегося стекла, а затем я просто вылетел через лобовое окно.

Моя голова ударилась обо что-то жесткое и острое, а затем меня поглотила тьма.

* * * * *

Тейлор

— Забирайте её, используйте серебряные браслеты и кляп. Не хочу, чтобы эта маленькая ведьма что-то услышала. И, Карл, достань ключи. Отгони её машину и брось где-нибудь.

Этот низкий голос оказался жутко знаком. Я подняла голову и увидела Селесту — мою бывшую госпожу, ту, что обратила меня в вампира — ухмылявшуюся мне.

Меня схватили чьи-то сильные руки, и я попыталась сопротивляться, несмотря на сильную слабость. Как будто я истекала кровью изнутри, словно во мне образовалась рана от разорванной с Виктором связи, и она истощала меня до такой степени, что я не могла даже двигаться. Даже когда они защелкнули серебряные браслеты на моих запястьях и втолкнули серебряный кляп в рот, я всё ещё не могла сопротивляться. Серебро обжигало мою кожу, но не причиняло такой боли, как от потери Виктора.

Какая разница? Тупо подумала я, когда они потащили меня в ожидающую неподалеку машину Селесты — гладкий черный «хаммер» с тщеславным номером ВАМП-1. Больше ничего не имеет значения. Он ушел.

Селеста, казалось, заметила, что я не сопротивляюсь. Она присела рядом со мной и нахмурилась:

— Что случилось, дорогая Тейлор? Хреновая ночь?

Конечно, я не могла говорить с кляпом во рту, а потому просто покачала головой и отвернулась, заметив краем глаза, как Селеста нахмурилась. Она была одета как обычно, в черно-белом, несколько драматическом стиле, с кроваво-красными деталями, а её светлые волосы как всегда уложены в идеальную прическу. Миниатюрная и прекрасная Селеста, словно хрупкая, очаровательная куколка. Только проживя с ней некоторое время, как это довелось мне, вы бы осознали, какой монстр скрывался под этим нежным образом и невинными голубыми глазками.

— Что с ней не так? — спросила Селеста одного из мужчин, тех самых, что похитили и сковали меня, другой сидел за рулем машины. — Почему она такая безжизненная?

Он пожал плечами:


— Не знаю. Она твое отродье, не так ли?

— Не очень-то вежливо использовать это слово, — прорычала Селеста. — Но да, это я обратила её, благодаря мне она переродилась во тьме.

— Тогда ты должна понимать, что с ней. Я не разбираюсь в психологии вампиров.


Он оказался большим человеком, ну почти человеком, вокруг него витала аура власти — темная энергия, полностью заполнившая салон «хаммера». Я не могла хорошо его рассмотреть в тусклом освещении машины, но одно знала точно: он совершенно не боялся Селесты, что необычно и, вероятно, глупо с его стороны, если только он не заберет свои легкомысленные слова обратно.

— Сделай тест, — прорычала она, нахмурившись. — И поскорей, я должна знать, сработало ли это!

— Хорошо. — Он пожал плечами и вытащил из моего рта серебряный кляп. Затем засунул в мой рот нечто, на вкус напоминающее замороженные чикен макнаггетсы.

— Что за?.. — ахнула я и попыталась выплюнуть это, но его сильные руки сжали мое лицо. Он определенно не совсем человек, потому я не смогла пересилить его хватку.

— Жуй, девочка, — прогрохотал он. — Съешь это. Извини за сервировку, но ты не похожа на королеву Проклятых, а здесь нет изысканных яств. Мы проехали через фаст-фуд, чтобы взять немного этой забавной еды.

— Меня утомляет твой сарказм, мистер Шэдоулок, — сказала Селеста, окидывая его неприязненным взглядом. — Я наняла тебя не из-за твоего чувства юмора.

— Нет, ты наняла меня, потому что я самый сильный колдун в Соединенных Штатах Америки, ты наняла меня за мою чертову магию, — прорычал он. — А юмор — это так, бесплатный бонус. Так почему бы тебе просто не расслабиться и не получить удовольствие от того, что наша прекрасная юная дама наслаждается впервые за шесть долгих лет, вкушая обжаренного цыпленка?

Селеста собралась сказать что-то еще, но в этот момент я сглотнула.

— Смотри! — Её глаза сияли от возбуждения в тусклом салоне машины. — Она съела его! Она на самом деле съела его! Быстро, — приказала она. — Дай ей ещё один!

— Давай обождем и посмотрим, не выйдет ли первый кусок назад, — спокойно ответил колдун. — Убирать вампирскую рвоту не входит в мои обязанности.

— Ты бесполезен, — огрызнулась она на него. — Вот, дай мне это! — Склонившись ко мне, она схватила яркую красную коробку с мультяшными героями на боку — «Хеппи Мил». Я почти видела, как она его заказывала.


«Нет, мне всё равно, что в коробке, игрушка для мальчика или девочки, просто отдай мне эту проклятую еду!»


Я бы рассмеялась, если бы ситуация не была настолько жуткой.

— Селес… — начала я, но стоило лишь мне открыть рот, как она запихнула в него ещё три макнаггетса, ну или попыталась это сделать. Она забыла закрыть мне рот, как это сделал колдун. И я выплюнула наггетсы ей в лицо, при этом сильно укусив за пальцы.

— Ой! Ты маленькая сучка! — Селеста врезала мне по лицу со всей силы озверевшего трехсотлетнего вампира. Моя голова откинулась назад, перед глазами замелькали звездочки, и я ощутила во рту кровь — и её, и свою.

— Эй, сейчас… — Колдун, казалось, забеспокоился. — Ты ничего не говорила, что будешь выбивать дерьмо из бедной девушки. Убить её, да — но не избивать.

— Она укусила меня! — возмутилась Селеста.

— Насколько я знаю вампиров — а я, к сожалению, их знаю — ты, вероятно, делала с ней вещи и похуже, пока она находилась на твоем попечении, — прорычал он. — Так что давай поосторожнее с домашним насилием, хорошо?

— Она моя, и я буду бить её, если захочу. — Селеста помрачнела, она не привыкла выслушивать от кого-либо выговоры.

— Я больше не твоя, — сказала я, сплевывая кровь на пол её «хаммера». — Я не твоя с тех самых пор, как Корбин спас меня.

— Это ты так думаешь. — В глазах Селесты вспыхнул опасный огонек. — Но связь между вампиром и его создателем никто не в силах разорвать до конца. И такая связь до сих пор существует между нам, моя малышка Тейлор. Этого более чем достаточно, чтобы пророчество сработало.

— Пророчество? Какое пророчество? — спросила я.

Селеста лишь сунула мне в лицо «Хэппи Мил».

— Ешь, — приказала она, встряхнув бумажный пакетик, от которого фонило вонью застарелого фаст-фуда. Меня чуть не стошнило.

— Извини. — Используя обе руки, скованные браслетами, я отбросила пакет. — За одну ночь с меня достаточно нездоровой пищи.

— Позволь мне выразиться иначе, Тейлор. — Селеста, сузив взгляд, склонилась ко мне. — Ешь этот гребаный «Хеппи Мил», иначе я отрежу тебе пальцы, сустав за суставом, и скормлю их тебе. В любом случае, ты съешь это мясо.

Мои внутренности скрутило от осознания того, что она это сделает. Внезапно на меня накатила тошнота, и вся еда, что я съела в ту ночь: из «Чекерса», домашние соленые огурчики бабушки Гвендолин — всё, включая сухой безвкусный чикен макнаггетс, который запихнул в меня колдун, едва не вышли обратно.

— Я избавлю вас от проблем, — сказала я, пытаясь говорить спокойно. — И скажу вам, что снова могу есть настоящую еду. Не знаю, почему и как это связано с вашим пророчеством, но я сегодня съела чизбургер, шейк, картофель-фри и полбанки соленых огурцов. Если вы заставите меня съесть ещё что-то, боюсь, что меня стошнит.

— Я бы послушал девушку, — прорычал Шэдоулок. — Рвота фаст фудом — весьма неприятное зрелище. Не хотелось бы из-за отвратительного запаха испортить нашу поездку.

— Я не собираюсь блевать в машине, — ответила я. — Если меня и вырвет, то только на Селесту. — Я смотрела прямо на свою бывшую госпожу. Не взирая на её угрозы, я не собиралась вести себя как жертва. Так поступила бы старая Тейлор, а я больше не хотела ею быть. — Я бы облевала все твое красивое платье, — сказала я ей. — Но предпочла бы сделать это на твою прическу, госпожа.

— А в этой девчонке есть стержень. Ты должна быть довольна, — рассмеялся колдун.

— Нет, я точно недовольна. — Селеста уселась на сиденье и нахмурилась. — С тех пор как я видела тебя в последний раз, Тейлор, кажется, у тебя прорезались зубки. Ты больше не скулишь как прежде, когда я только обратила тебя.

Я вспомнила о Викторе. О его терпении и доброте, то, как он изо всех сил старался помочь мне преодолеть страх и ужас от былого насилия.

— Потому что я встретила того, кто действительно заботился обо мне, — ответила я. — И… я его потеряла. Ты ничего со мной не сделаешь из того, что уже не делала. Ничто не может быть хуже того, что случилось.

— И что именно произошло? — спросила Селеста, снова склоняясь ко мне.

— Кажется, она говорит о кровной связи, — низкий голос колдуна оказался на удивление тихим. — Она уже разорвана, не так ли, дорогая? — спросил он, глядя на меня. — Ведь именно этим ты занималась в доме той маленькой ведьмы.

Я взглянула на свои наручники. От моих запястий вились струйки едкого дыма, обжигающая боль от этих гребаных серебряных браслетов не шла ни в какое сравнение с болью, разрывающей мое сердце.

— Да, — прошептала я. Какой смысл теперь утаивать это?

— Ну, тогда… — Шэдоулок откинулся назад и взглянул на Селесту. — Похоже, тебе больше не понадобятся мои услуги, мэм. Так что если ты соблаговолишь просто высадить меня в аэропорту…

— Не так быстро, — отрезала Селеста. — Мне ещё нужна твоя помощь на церемонии завтра вечером.

— Это не входило в сделку. Девушка у тебя, и я показал, что делать. — Его голос стал жестким. — Ты больше не нуждаешься во мне.

— Да, я знаю, — настаивала она. — Мне нужен защитный круг от маленьких друзей Тейлор. Это означает для тебя больше денег, не понимаю, почему ты отказываешься.

— Не все можно купить за деньги, — мрачно ответил он.

— Тогда почему? — нетерпеливо спросила Селеста. — Потому что я собираюсь её убить?

Мое горло сжалось, а сердце бешено заколотилось в груди. Вот уже второй раз они говорят, что убьют меня, и от того как небрежно они это обсуждали, кровь стыла в жилах.

— Нет, — возразил колдун. — Я убивал много раз, приносил в жертву невинных больше, чем могу сосчитать.

— Такова темная сторона колдовства…

Он откинул голову назад и рассмеялся:


— Едва ли. От темной магии моя душа чернее ведра со смолой. И еще один ритуал ничего не изменит. Просто скажем, у меня есть собственные причины, из-за которых я хочу вернуться домой. А теперь, если ты просто подбросишь меня до аэропорта…

— Нет, — настаивала она. — Я тебе щедро заплатила, поселила в лучшем отеле в городе и заслуживаю знать, почему ты создаешь мне проблемы, особенно сейчас, когда я почти обрела власть.

— Прекрасно. — Он склонился к ней. — Всё дело в том, что ты мне просто не нравишься, мэм. Работать с тобой весь прошлый чертов месяц было противно, и я готов наконец полюбоваться твоей удаляющейся маленькой тощей задницей.

Глаза Селесты распахнулись от изумления.


— Как ты смеешь? Ты хоть понимаешь, кто я такая на самом деле и что могу для тебя сделать, если ты согласишься?

Он пожал плечами:


— Да, знаю, ты считаешь себя чертовой обжигающей штучкой — трехсотлетняя вампирша, горячее, чем петарда, — но я видел, как ты относишься к своим людям. Внешностью прекрасна, а душой ужасна, как говорила моя няня, и позволь мне сказать, Селеста, ты одна из самых уродливых гребаных женщин, которых я когда-либо встречал.

— Я… почему… ты… — Я никогда раньше не видела, чтобы моя старая госпожа так растерялась. — Ты остаешься со мной, — наконец прорычала она. — Ты пройдешь со мной до конца, иначе… иначе…

— Дальше, — спокойно продолжил он. — Расскажи, как ты убьешь меня. Давай, попробуй. Возможно, я и джентльмен, не смогу ударить даму, но что-то мне подсказывает, тебя это не касается.

Глаза Селесты сузились.


— Ты закончишь работу, для которой я тебя наняла, или я испорчу тебе репутацию, мистер Шэдоулок. Никто во всей Флориде никогда снова не наймет тебя.

— Не велика потеря, — спокойно ответил он. — Знаешь, в чем проблема этого штата? Здесь есть всё тепло Техаса, но нет приличной еды. Вчера я потратил час, чтобы найти приличный текс-мекс, и лучший выбор, что мне смогли предоставить, это между тако белл и кубинским сэндвичем. Не пойми меня неправильно, мэм, кубинский сэндвич восхитителен. Но не тогда, когда ты истекаешь слюной по настоящему такос или нескольким кармаронес диабло.


— Заткнись и перестань говорить про еду? — прошипела Селеста. — Это отвратительно.

Он усмехнулся, сверкнув белыми зубами в тусклом освещении «хаммера».

— Ну, я подумал, возможно, еда — одна из причин, почему ты так жаждешь убить эту милую девушку. — Он кивнул на меня. — Или ты соврешь и станешь утверждать, что за последние триста лет не умирала от желания погрузить свои клыки в кусочек свежей тягучей пиццы?

— Я скорее съем землю, — прорычала Селеста. — Но как только заберу у Тейлор её силы, стану непобедимой.

— Силы? — спросил я, с сомнением смотря на неё. — Какие силы?

Она мерзко расхохоталась:


— Не притворяйся, что не знаешь, моя дорогая. Я слышала слухи о том, как ты выходила под полуденное солнце и отделалась лишь легким загаром.

Я покачала головой:


— Я находилась на солнце не больше минуты. И то не знаю, как так получилось.

— Зато я знаю, — высокомерно заявила Селеста. — Знаешь, я чувствовала, что ты станешь хорошей вампиршей, знала это с тех самых пор, как впервые увидела тебя на моем шоу — просто не догадывалась о твоей силе. Из-за твоей отвратительной неспособности стать хорошим вампиром, я сомневалась в собственном выборе, раз или два. Но теперь понимаю, почему выбрала тебя. Даже тогда в тебе можно было разглядеть великую силу, моя дорогая. Силу, которая прорастет только в правильной почве — во мне.

Я смотрела на неё как на безумную.

— Да ты хоть слышишь себя? — спросила я. — Ничего из того, что ты тут наплела, не имеет смысла.

— Так и будет. — Селеста воткнула в мой рот серебряный кляп, вызвав отчаянный болезненный вскрик. — О, поверь мне, Тейлор, так и будет.



































Глава 25

Виктор

Я очнулся — судя по мобильнику, который каким-то чудом остался в моем кармане, — часов десять спустя. Покачал головой и тут же пожалел об этом. От пульсирующей головной боли — худшей, что я когда-либо испытывал, — раскалывалась голова. Я прижал пальцы к вискам там, где болело больше всего, и коснулся засохшей липкой крови. Без сомнения, пережитая мной травма головы убила бы человека — повезло, что я оборотень, а потому исцелился за несколько минут.

Однако, боль в голове не шла ни в какое сравнение с холодным ощущением пустоты в сердце. Та связь, что я ощущал с Тейлор, оказалась разорвана. В груди как будто возникла зияющая пульсирующая рана, ощущение утраты оказалось настолько велико, что от боли все внутренности скручивало в узел. Боже, что она наделала? Или ещё хуже, что с ней сделали?

Я должен был узнать.

Я очнулся посредине какого-то поля и минуту спустя сориентировался, где нахожусь. Огляделся и увидел, что дерево, в которое я врезался, не выжило. К сожалению, мой пикап тоже. Дерьмо, я должен позвонить кому-нибудь, чтобы за мной приехали. Возможно, на этот раз Тейлор ответит.

Я снова вытащил свой мобильник, чтобы позвонить ей, а затем дважды провел пальцем по экрану. Сейчас примерно десять часов ночи, но дата неправильная. Судя по моему телефону, уже наступило завтра. Неужели я провалялся в отключке целые сутки? Должно быть, я пострадал сильнее, чем думал. Но почему никто не видел аварию, не вызвал полицию и скорую помощь?

Ответ на мой вопрос крылся в окружающем ландшафте — я попал в аварию в какой-то естественной долине, что необычно для Флориды, но не так уж странно. Кроме того, место аварии оказалось скрыто редким сосновым лесочком и более густым подлеском. Люди, вероятно, целые сутки проезжали туда-сюда, и никто не увидел моей разбитой машины.

Висящая в небе луна подтвердила то, что показывал мой телефон. Сейчас полнолуние, и оно призывало меня обернуться. Но я не мог перестать думать о Тейлор. Я должен убедиться, что с ней все в порядке, прежде чем поддаться зову луны.

Я позвонил ей по телефону — никакого ответа. Поэтому я позвонил в клуб Корбина, и мне пришлось пробираться через кучу дерьма, убеждая скучающего бармена, что я не один из фриков, пускающих слюни по драгоценной четырехсотлетней заднице его Мастера, и да, я имею законное право говорить с ним. Боже, как он выдерживал это дерьмо? Ну да ладно — каждый живет, как может. Я просто знал, что не буду торговаться с ним.

Наконец он соизволил подойти к телефону.

— Корбин, — сказал я, опуская приветствия. — Я беспокоюсь о Тейлор. Ты знаешь, где она? Она с Эддисон? С ней всё в порядке?

— Ты хочешь сказать, что она не с тобой? — Он заволновался, и я начал беспокоиться ещё сильней.

— Нет, она, черт подери, не со мной, иначе я бы не позвонил тебе, — прошипел я. — Она ушла вчера вечером, после того как между нами возникло некоторое… недопонимание. — Я не смог заставить себя рассказать ему, что произошло на самом деле. — Я поехал за ней, но попал в аварию и разбил свой пикап. Мне нужно, чтобы кто-то приехал за мной, нужно узнать, куда она, черт возьми, делась — боюсь, что случилось нечто плохое.

Я услышал щелчок — кто-то взял трубку на другой линии.

— Я приеду, — сказала Эддисон. — Где ты, Виктор?

— Ты не поедешь, — строго приказал Корбин.

— Почему нет? — спросила Эддисон. — Оставайся и управляй клубом, а я могу забрать Виктора.

— Не одна, — настаивал Корбин.

Она раздраженно выдохнула:


— Корбин, если это какая-то твоя странная ревность…

— Это не имеет никакого отношения к ревности, моя дорогая, я доверяю тебе, как Всевышнему Богу, — пробормотал он. — Виктор — оборотень, а сегодня полнолуние. Поэтому ты не едешь, его заберу я.

— Дерьмо, слушайте, один из вас должен приехать за мной прямо сейчас, — прорычал я, теряя терпение. — Корбин прав, сейчас полнолуние, но я не собираюсь оборачиваться, пока не узнаю, что с Тейлор всё в порядке.

— Я приеду, — ответил Корбин спокойно. — Говори, где ты находишься…



* * * * *

Когда его обтекаемый «мерседес» появился на дороге, они оба сидели в нем — значит, Эддисон выиграла, по крайней мере, половину битвы. Вообще-то, я был рад её видеть. Она лучшая подруга Тейлор и, возможно, что-нибудь знает о ней.

Я скользнул на заднее сиденье и кивнул им обоим.

— Спасибо за оперативность. Что тебе известно о Тейлор?

Эддисон посмотрела на меня в зеркало окаменевшим взглядом.

— Я знаю, что она была очень расстроена. Она говорила, что вы двое занимались сексом. Но она боялась…

Мне поплохело.


— Боялась чего? — Боялась, что я её изнасиловал. И то, что произошло между нами, недалеко от истины. Вот почему следующие слова Эддисон застали меня врасплох.

Она глубоко вздохнула:


— Тейлор боялась, что изнасиловала тебя, Виктор.

— Что? — Я покачал головой. — Она опасалась этого? Но это безумие, бессмыслица. Почему она так думает?

Эддисон нахмурилась.


— Она сказала, что не помнит большую часть вашего рандеву, только то, что очнулась она на тебе голом, и ты был… — Она прокашлялась. — Сильно расстроен.

— Черт, да, я был расстроен, — прорычал я. — Но не из-за этого. Мне и в голову не приходило, что она меня изнасиловала.

— Я это знала! — Она торжествующе хлопнула по спинке сиденья между нами. — Я знала, что это какое-то глупое недоразумение. Я говорила, но она меня не послушала.

— Дерьмо. — Я прикрыл глаза рукой. — Я понятия не имел. — Как всё между мной и Тейлор настолько перепуталось? Она думала, что изнасиловала меня, а не я её? Тогда… она правда не обиделась?


Не слишком радуйся, мрачно сказал я себе. Вероятно, она придет в ярость, когда узнает, как всё было на самом деле. Я всё ей объясню, как только найду и удостоверюсь, что с ней всё в порядке. Если бы мы только поговорили прошлой ночью, если бы я не выгнал её…


— Я такой идиот, — застонал я вслух.

— Твой идиотский поступок можно исправить, — сказал Корбин, встречаясь со мной взглядом в зеркале заднего вида. — Как только мы найдем Тейлор.

— Но куда она отправилась? — спросил я, смотря на Эддисон. — Куда ты её отвезла?

— В мой старый дом, — ответила она. — Она устала, после того как объелась фаст фуда, и…

— Погоди. — Я поднял руку. — Ты сказала, что она что-то ела?

— Конечно, ты не знаешь. — Эддисон вздохнула. — Да, она расстроилась, но потом внезапно у нее появилась жажда, но не крови, а настоящей еды. Мы заехали в «Чекерс», и она набросилась на еду, как будто голодала несколько лет. — Она пожала плечами. — А так и было, так что думаю, всё в порядке. Только попросила не говорить Корбину.

— Вампиры не должны питаться ничем другим, кроме крови, ну и изредка, могут позволить себе чай или вино, — сказал он. — То, что Тейлор теперь может есть обычную еду, меня очень беспокоит.

— Это тревожит почти так же, как и то, что она может выходить на солнце и при этом не сгорать до кучки пепла, — пробормотал я.

И заметил в зеркале заднего вида изумленно распахнутые глаза Корбина.


— Она что? — Он взглянул на Эддисон. — Почему ты мне не рассказала?

— Я рассказала тебе всё, что знала, — запротестовала она. — О течке и обо всем другом, а об этом, вероятно, забыла.

Корбин покачал головой:


— Все те странные вещи, что происходят с Тейлор похоже… на какое-то слияние. И это меня беспокоит.

— Не важно, — сказал я. — Главное, найти её и убедиться, что с ней всё хорошо. Когда ты видела её в последний раз? — спросил я Эддисон.

— Прошлой ночью, примерно через час после того, как забрала её от тебя. Она сказала, что устала и просто ляжет спать. Я попыталась дозвониться до нее через несколько часов и проверить, но она не ответила. Подумала, она просто крепко спит, ну, вы в курсе, как крепко спят вампиры. — Она пихнула в бок ласково ухмыляющегося ей Корбина.

— По крайней мере, мы не храпим, как некоторые люди, которых не будем упоминать.

Эддисон снова пихнула его и посмотрела на меня:

— В любом случае, я приехала домой около полудня, чтобы проверить Тейлор, но ни её, ни моей машины там не было. Её сотовый оказался дома, с пропущенным звонком от тебя. Похоже, она куда-то отправилась и просто забыла его дома. Тогда я подумала, что она где-то пережидает день. Но когда стемнело, она не вернулась домой…

— И ты тоже не отвечал на звонки, — вмешался Корбин. — Мы надеялись, что она вернулась к тебе, и ты не отвечаешь, потому что вы двое, хм… помирились.

— Я не отвечал на звонки, потому что весь день провалялся в отключке в поле, — огрызнулся я. — Так куда же отправилась Тейлор?

Эддисон выглядела расстроенной.


— Мы не знаем. Я понятия не имею, куда она могла отправиться. Она больше не разговаривает со своими родителями.

— Да, она мне рассказывала про «невесту сатаны», — фыркнул я. — Так куда…

Как раз в этом момент зазвонил мой мобильник, и я вздохнул от облегчения. Наверное, это Тейлор наконец ответила на мой звонок! Я вытащил телефон из кармана и ответил, даже не глядя на монитор.

— Привет? Детка? — ответил я обеспокоенно.

— Хм, не думаю, что я та, кто тебе нужна, — ответил голос на том конце. — Меня зовут Гвендолин Ларуж, помнишь, ведьма, которую ты нанял? Ты хотел выяснить, кто подкинул на твою землю проклятую ловушку.

— О, Гвендолин, верно. — Я почувствовал разочарование. — Послушай, сейчас действительно не лучшее время…

— Сейчас, я знаю, мне рассказывала Тейлор, ты и сам уже многое понял, — продолжала она. — Но под очевидным скрывается нечто большее, кое-что, о чем ты должен знать.

— Подожди, — сказал я. — Когда это Тейлор тебе рассказала? Когда вы с ней виделись?

— Прошлой ночью. — Она вдруг начала оправдываться. — Послушай, мне жаль, что ваши отношения не сложились. Надеюсь, ты понимаешь, что я действовала исключительно профессионально и не собираюсь принимать чью-либо сторону.

— Какую роль ты сыграла? — прорычал я, сжимая телефон, пока тот не затрещал в моей руке. — Что ты с ней сделала, Гвендолин? Что ты, черт возьми, сделала?

— Только то, о чем она меня попросила, — ответила она спокойно. — Как я уже сказала, это личное, и звоню я не за этим. Мне нужно кое-что рассказать тебе о человеке, подкинувшим ловушку на твою землю.

— Уже еду, — прорычал я. На переднем сиденье Эддсион говорила Корбину завернуть на Ибор-Сити. К счастью, мы находились недалеко.

— Я жду, надеюсь, ты успокоишься, — сказала Гвендолин. — Обвинять меня в том, что произошло между тобой и Тейлор, всё равно что обвинять адвоката по разводам в вашем разрыве.

Мое сердце едва не выскочило из горла. Развод? О чем, черт возьми, она говорила? Я отключился, не попрощавшись.

Корбин развернулся, и прежде чем я осознал, уже ехал по центральной улице Ибор-Сити, подъезжая к бело-желтому домику ведьмы.

Гвендолин встретила нас в дверях и нахмурилась, увидев Корбина и Эддисон.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, и впервые в её голосе послышался страх. — Послушай, я же сказала, это личное.

— Что ты сделала? — потребовал я ответа, едва мы вошли в дом. — Отвечай немедленно, когда ты видела Тейлор и что ты сделала?

— Я разорвала кровную связь между вами, понятно? — ответила она напряженным и тихим голосом.

— Ты что? — Корбин уставился на неё. — Эта связь была освящена богиней, а закон Собственности ещё не удовлетворен, осталось два месяца.

— Тейлор не могла ждать ещё два месяца, она умоляла меня сделать всё немедленно. — Гвендолин скрестила руки на груди. — Я выполнила её желание — освободить Виктора. — Она кивнула на меня, и я едва не застонал.

— Потому что она думала, что случилось то, чего на самом деле не было, — сказал я. — По крайней мере, не так как ей показалось. — Я нахмурился. — А в какое время ты разорвала связь? Имеет ли это отношение к той обжигающей боли, в которой плавилось все мое гребаное тело и из-за которой я едва не словил сердечный приступ?

Ведьма выглядела ошеломленной.


— Ты всё чувствовал?

— Да, я всё чертовски сильно прочувствовал! Врезался на грузовике в дерево, и весь день провалялся в поле в отключке, — прорычал я.

Она отшатнулась:


— Тейлор поклялась, что ты её больше не любишь — ты вообще ничего не должен был почувствовать.

— Конечно, я всё ещё люблю её, — рыкнул я, пытаясь взять себя в руки. — И никогда не переставал любить. — Я опустился на диван с цветочной обивкой и обхватил голову руками. — Она развелась со мной, — едва в это веря, ошеломленно прошептал я. — Она, черт возьми, развелась со мной и даже не сообщила. Боже, какой дурдом.

— Разорвать такую связь можно только при помощи черной магии, ведьма, — сказал Корбин спокойно. — Тебе за многое придется ответить.

— Тейлор думала, что у нее есть причины для разрыва связи, — вмешалась Эддисон. — Она была так расстроена прошлой ночью, во всяком случае, до того как наелась.

Гвендолин нахмурилась:


— Да, мне она тоже сказала, что голодна. Она слопала примерно половину банки соленых огурчиков моей бабушки. Это было странно. Раньше я никогда не слышала о вампире, способном есть настоящую еду.

— Или впадать в течку. Или выходить на солнце, — добавила Эддисон.

— Повтори, — озадаченно попросила Гвендолин.

— Что повторить — про течку? Я правда не должна была тебе рассказывать. — Эддисон расстроилась. — Это личное…

— Нет, то, как она выходила на солнце. Неужели она это сделала?

— Лишь на минуту, — тихо ответил я. — Я вернул её обратно в дом. А она лишь загорела.

— Знаешь, я тоже подумала, что она слишком загорелая для вампира. Может выходить на солнце, есть нормальную еду… — Ведьма внезапно взглянула на меня. — Слушай, терпеть не могу задавать столь личные вопросы, но вы двое, ну, знаешь… занимались сексом?

— Я бы не назвал это сексом, — с трудом ответил я. — Но да, у нас случился секс. Хотя это не твое чертово дело, ведьма.

Гвендолин, казалось, не расслышала моей грубости. Она о чем-то озабочено размышляла, будто вспоминая нечто важное.


— Течка, секс с оборотнем, иммунитет к солнечному свету… — бормотала она себе под нос. Внезапно щелкнула пальцами. — Вот оно! Я скоро вернусь.

— Что это с ней? — спросила Эддисон.

— Не знаю. — Корин выглядел обеспокоенным. — Но у меня плохое предчувствие, дорогая.

— Вот. Вот оно. — Гвендолин вернулась обратно, осторожно неся в руках огромную старинную книгу. — Это старая книга заклинаний бабушки, — пояснила она. — В ней заклинания, передающиеся в нашей семье на протяжение многих поколений, но там так же есть раздел о сверхъестественных пророчествах. Раньше, когда я была маленькой, бабушка позволяла мне просматривать её, но очень осторожно. Одно из пророчеств меня всегда завораживало, но я не вспоминала о нем годами. Подождите… это где-то здесь… — Быстро бормотала она, листая древнюю книгу. Наконец нашла страницу, исписанную тонким почерком, с нарисованной выцветшими коричневыми чернилами головой волка.

— О чем в нем говорится? — спросила Эддисон. — Почерк настолько неразборчивый, с закорючками, что его трудно прочитать.

— Только твоим современных глазам, дорогая, — пробормотал Корбин. — Разреши. — Он взглянул на Гвендолин. — Можно мне?

Она кивнула, и Корбин стал читать вслух:

— Когда одна из детей ночи

Выпьет от сына дня,

Проклятого луной,

Смягчится проклятие солнца.

Когда она, не устояв,

Впадет в кровавый зной

И будет оплодотворена волком,

Тогда сможет есть мясо

И навсегда избавится от страха

Перед золотым сиянием солнца,

Когда она выпьет

Из того, кто воет в ночи.

— Кажется, есть ещё строка, но она слишком размыта… — нахмурился Корбин.

— О боже — вот оно! Вот оно! — перебила его Гвендолин. — Тейлор — та самая из пророчества. Я же понимала, то, что она ела соленые огурцы, очень странно — это беспокоило меня с момента нашей встречи.

— Когда ты видела её в последний раз? — спросил я. — Когда ты закончила свой гребаный ритуал «развода»?

Она напряглась.


— Тейлор ушла сразу же, после того как я закончила, больше мне ничего не известно. Тебе придется смириться с разрывом связи. Она сама об этом попросила.

— То, что ты натворила, сделало её уязвимой для любого сверхъестественного существа в округе Тампа-Бэй, — сказал Корбин, нахмурившись. — Она всё ещё очень молодой вампир, и если какое-либо другое сверхъестественное существо узнало о её новых способностях…

— Но как это возможно? — возразила Эддисон. — Родерик мертв, и она больше не подчиняется Селесте…

— Вы сказали Селеста? — Кожа Гвендолин цвета кофе с молоком внезапно побледнела.

— Да, именно она обратила Тейлор в вампира. Могу добавить, что насильно, — пояснила взволнованная Эддисон. — Она относилась к Тейлор как к грязи всё то время, что та жила с ней, а почему ты спрашиваешь?

— Потому что… — Гвендолин обернулась ко мне. — Именно это я хотела рассказать вам. Запах на принесенной тобой проклятой ловушке показался странным. Но что-то во всем этом было неправильным, слишком очевидным. Поэтому я применила заклинание поиска и нашла под основным запахом ещё один. Возможно, именно того, кто подкинул ловушку на твою землю, возможно, того, кто заказал и заплатил за неё, это вполне может оказаться…

— Селеста, — шепотом закончил я.

Гвендолин кивнула:


— Боюсь, что так. Но это имя до сих пор ни о чем не говорило мне.

— Почему Селеста это сделала? — спросила Эддисон. — Тейлор от нее освободилась после того, как Корбин спас её — разве нет?

— Она была свободна, пока находилась под защитой кровной связи, — мрачно ответил Корбин. — Однажды, дорогая, я тебе уже говорил, что у Селесты безошибочный инстинкт находить тех, кому суждено переродиться во тьме, тех, кто станет могущественными вампирами.

— Но… но Тейлор же была хреновым вампиром, — возразила Эддисон. — То есть до недавнего времени. — Она взглянула на меня.

— Поначалу она действительно была хреновым вампиром, — отрешенно сказал я. — Но в последнее время её навыки… они улучшились. Она научилась гламуру и лечить… — Я вздрогнул, вспомнив, как своим розовым язычком она облизывала меня, исцеляла, и не смог продолжать дальше.

— Не думаю, что именно эти умения Тейлор, или их отсутствие, заинтересовали Селесту, — сказал Корбин. — Если она каким-либо образом узнала о пророчестве, знала, кем Тейлор может стать…

— Например, что вампир может есть фаст-фуд? — заметила Эддисон.

Он покачал головой:


— Еда — это наименьшая из проблем. Если в этом пророчестве говорится о Тейлор, то она сможет стать вампиром, который ходит днем. Существом со всеми силами вампира без всяких ограничений. Это очень важно.

— Но я уже слышала о смешанных парах, — возразила Гвендолин. — Именно о парах вампир-оборотень. У них у всех своих заскоки и причуды, но никто из них не стал ходящим днем.

— Видимо, это особый случай. В этом пророчестве скрыто нечто большее, чем кажется на первый взгляд. — Корбин снова посмотрел на книгу. Перевернул страницу, показывая выцветший рисунок, выполненный коричневыми чернилами. — А это что? Ну, ну… что же здесь такое?

Дрожа от озноба, я уставился на книгу. Лишь метка на пояснице обжигала словно свинцом, вплавленным в кожу. На рисунке было изображено существо: ни человек, ни зверь, а нечто среднее. Именно так люди представляли себе оборотней, а веры называли их «проклятые».

— Кто это? — спросила озадаченная Эддисон. — Это не обычный оборотень?

— Нет, — тихо ответил Корбин. — Не совсем обычный.

Я встретился с его внимательным взглядом.

— Это проклятый, — прохрипел я. — Тот, кто не может жить среди своего вида или взять пару. Тот, кто навечно обречен на одиночество из-за своего внутреннего зверя.

— Понимаю. — Он медленно кивнул и посмотрел на Гвендолин. — И ты знаешь последние строки из этого пророчества, ведьма?

Та прокашлялась и продолжила:

— Наполовину человек, наполовину зверь,

Проклятый до последнего вздоха.

Другие волки боятся его,

Ибо имя ему — смерть.

— И это ты? — Эддисон уставилась на меня широко раскрытыми глазами. — Вот почему Тейлор впала в течку и начала меняться, потому что ты… особый вид оборотней?

— Я бы точно не назвал себя особенным, — прорычал я, глядя на нее. — Есть причина, по которой оборотни считают это гребаным проклятием. Это чертовски тяжело, но я не ожидал, что это повлияет на кого-то ещё, кроме меня. Я даже не подозревал об этом гребаном пророчестве до сегодняшнего вечера.

— Итак?.. — встряла Гвендолин, нахмурившись. — Селеста похитила Тейлор, чтобы взять её под контроль — чтобы та выполняла её поручения днем?

— Боюсь, что нет, — сказал Корбин, закрыв книгу и выпрямившись. — Зачем ей заставлять Тейлор что-то делать днем, когда она сможет сделать это сама?

— Но как… — начала Эддисон и замолчала, побледнев. — Корбин, пожалуйста, не нужно так говорить.

— Мне жаль, дорогая, но я должен… Селеста попытается забрать новые способности Тейлор себе. И единственный способ сделать это — осушить её и забрать себе её кровь. Всю её кровь.

— Но это убьет её, — возразила Гвендолин. — То есть если эта вампирша использует заклинание изъятия жизненной силы.

Он кивнул:


— Безусловно. Обескровливание смертельно опасно для молодых вампиров. Только пятидесяти или шестидесятилетний вампир сможет исцелиться и выжить после такого ритуала, а Тейлор всего лишь шесть.

— Где она? — Я вскочил на ноги, не мог больше сидеть и слушать их рассуждения. — Мы должны добраться до этой суки Селесты, прежде чем она… — Я не мог заставить себя продолжить.

— Если… если она уже не сделала это. — Гвендолин поплохело. — О боже, я никогда, никогда не должна была разрывать эту связь. Никогда.

— Ты можешь исправить это прямо сейчас, — практично сказал Корбин. — У тебя есть что-то, принадлежащее Тейлор? Волосы или кровь — что-нибудь для заклинания поиска?

— Конечно! — Она щелкнула пальцами, слегка покраснев. — Сейчас принесу. — И выбежала из комнаты.

Эддисон взглянула на Корбина.


— И ты действительно думаешь… что ещё не слишком поздно? — прошептала она с полными слез глазами.

Он покачал головой:


— Думаю, что для передачи сил Селеста использует самый пик полнолуния.

— Оно уже скоро, — прорычал я. Даже физически я ощущал тягу луны — скоро полная луна будет в самом зените. Если Селеста ждала именно этого, у нас оставалось мало времени.

— Нужно надеяться, что мы успеем, — ответил Корбин.

В этот момент Гвендолин вернулась.

— Хорошо, поспешим, — сказала она. — Вот её свежая кровь, а потому заклинание поиска должно сработать точно.

— Насколько точно? — спросила Эддисон.

— Мы должны точно определить её местонахождение, — объяснила Гвенддолин, разворачивая полотенце с магическими принадлежностями. — Во всяком случае, в округе Тампа есть два места, пригодных для проведения такого рода ритуала, Селеста скорее всего отправится на первое — заброшенный железнодорожный тупик неподалеку отсюда, его построили на старом перекрестке, где раньше вешали преступников. Второе — холм, расположенный неподалеку от земли семинолов, рядом с казино. Там раньше находилось святилище индейцев, и его так же используют местные ковены.

— Погоди минутку, ты имеешь в виду Могильный холм? — спросила Эддисон.

— Угу, — Гвендолин кивнула. Она что-то колдовала с компасом, картой и маленьким флаконом, думаю, в нем находилась кровь Тейлор. — А что?

— В прошлом году мы расследовали там убийство, — тихо ответила Эддисон. — То есть это делал отдел по расследованию убийств — на место преступления вызвали Бюро аудита вампиров, потому что убийство оказалось настолько жестоким, что в совершении подозревали вампира.

Корбин прокашлялся и нахмурился.

— Однако, причастность вампира не подтвердилось, — продолжила она. — Но там была просто кровавая бойня. Одно из худших убийств, что мне приходилось видеть.

— Тот холм проклят, — сказала Гвендолин. — Слишком много кровопролития, насилия произошло там. Вот почему ковены прекратили использовать его для своего шабаша. Сейчас там место силы, темной силы.

— И ты думаешь, что Селеста отвезла Тейлор именно туда? — спросил я.


Мне не терпелось сорваться на поиски Тейлор. Что если заклинание поиска займет слишком много времени? Что если мы опоздаем и не успеем её спасти? Даже несмотря на то что она развелась со мной во всех смыслах, я не мог её потерять. От одной мысли, что её ранили или убили, я почти сходил с ума. Я должен её найти.

— Я знаю, что она отправилась именно туда. — Гвендолин посмотрела на нас. — Могильный холм именно то место. Она там, отлично, и, судя по всему, ещё жива. — Она указала на компас. — Он бы не указал на мертвого, — пояснила она. — С Тейлор всё в порядке, по крайней мере, на данный момент.

— Выдвигаемся. — Я уже направлялся к двери.

— Мы идем с тобой, — сказала Эддисон прямо позади меня, Корбин следовал за ней.

— Черт возьми, я тоже пойду. — Гвендолин, прежде чем поспешить за нами, схватила кое-что из своих вещей.

— Ты можешь оставаться здесь, — прорычал я, всё ещё злясь на нее за то, что она разорвала связь. — Ты уже натворила достаточно, ведьма.

— Знаю, потому и предлагаю свою помощь, — огрызнулась она. — Здесь замешана какая-то невероятно темная магия, Виктор, и мои способности могут вам понадобиться.

— Просто покажите мне Селесту, — прорычал я в ярости, на пояснице полыхала метка. — И я вырву её гребаное горло.























Глава 26

Тейлор

— Привяжите её покрепче — не хочу давать ей шанс сбежать.


Селеста потащила меня к двум новообращенным вампирам, они переродились во тьме не более двух дней назад, и насколько я видела, до сих пор в нее влюблены. Один был блондин с большими голубыми глазами, а другой — брюнет с зелеными глазами. Любой из них мог бы успешно работать моделью, демонстрируя мужскую одежду. Селеста всегда испытывала слабость к красивым парням.

— Да, госпожа, — хрипло ответил вампир, пожирая её влюбленным взглядом. Один приковал мои запястья к большому старому дубу, росшему на ровной площадке посередине холма, а другой основательно сковал мои лодыжки.

С того места, где находилась, я отлично видела казино «Хард Рок», построенное на землях индейцев-семинолов, и почти такой же огромный гараж. Казино сияло яркой неоновой вывеской, как далекая звезда, до которой мне никогда не дотянуться. Холм находился позади казино, но я с таким же успехом могла оказаться и на Луне. Меня никто не найдет, никто даже не подумает искать здесь. Мне никогда ещё не было так одиноко.

Селеста стояла передо мной, растянув губы, покрашенные красной помадой, в мерзкой ухмылке. Она отвлекла меня от мучительных мыслей. Серебряные цепи, которыми два вампира приковали меня к дереву, обжигали кожу, истощая силы. И тем не менее меня больше беспокоил фонивший черной магией кинжал в руках бывшей госпожи.

Она несколько раз взмахнула тонким серебряным клинком, сверкающем в лунном свете. Накануне Гвендолин проделала тоже самое, но лезвие клинка Селесты оказалось гораздо длинней, острее, смертоноснее.

— Как думаешь, Тейлор, он достаточно острый? — спросила она, увидев, что я наблюдаю за ней. — Отличное оружие, чтобы убить тебя, моя дорогая. — Она облачилась в длинную белую струящуюся мантию, по её мнению, больше всего подходящую для древнего магического ритуала. В её волосах были закреплены белые и красные розы, а изящное колье из гагата и оникса украшало тонкую белоснежную шею.

Меня тоже заставили переодеться в белое платье, предполагаю, чтобы порадовать взгляд Селесты. Эта длинная струящаяся хламида облегала тело и драматично развевалась на ветру. У этого наряда отсутствовала спина, так что грубая кора дуба впивалась в мою кожу.

— Защитный круг замкнут, — произнес Шэдоулок, поднимаясь на площадку с другой стороны холма.


В отличие от маскарадного костюма Селесты, он был одет в синие джинсы, потертые сапоги и обычную темно-синюю рубашку на пуговицах. Хотя я видела колдуна уже много раз, но до сих пор не могла подробно описать его внешность. Возможно, из-за того что он постоянно находился в тени, но приглядевшись повнимательней, поняла, какое-то заклинание мешало мне разглядеть его лицо. Оно всё время было размыто, я смогла разглядеть лишь белую вспышку его зубов, когда он иногда улыбался. Было странно и тревожно наблюдать за ним и толком не знать, как он выглядит.

Очевидно, Селесту не беспокоили странные чары, скрывающие его лицо.

— Ты сделал, как я просила? Парень Тейлор сможет войти? — спросила она, ухмыляясь мне. — Будет так забавно устроить для него маленькое шоу, а потом заставить наблюдать, как она умрет.

Ты, сука, хотела закричать я, но мне помешал серебряный кляп.

Колдун вздохнул:


— Да, он войдет, но не сможет выйти. Должен сказать тебе, мэм, это дерьмовая идея. Очень дерьмовая идея.

— Ерунда, — огрызнулась она. — Всё просто отлично. Они оба должны видеть страдания друг друга, прежде чем умрут. Чем не Ромео и Джульета, а?

— Если я правильно помню это произведение, Ромео и Джульета покончили жизнь самоубийством. И перед смертью их не пытала рехнувшаяся сучка вампирша, — прогрохотал он.

Она сверкнула взглядом:


— Довольно. Ты не задумывался, что можешь пожалеть о своих ехидных замечаниях, когда я заберу всю силу Тейлор и обрету величие?

Он приподнял бровь:


— А ты не задумывалась, что можешь пожалеть, если проигнорируешь мой профессиональный совет не оставаться в защитном круге с проклятым разъяренным оборотнем в самый пик полнолуния?

— Если он слетит с катушек, я закую его в серебряные браслеты, кроме того, всегда могу использовать серебряное клеймо, — сказала она. — Карл как раз нагревает их на огне.

— Ммм! — Извиваясь изо всех сил, я пыталась разорвать серебряные цепи, приковывающие меня к дереву. Плохо уже одно то, что она хочет заставить Виктора смотреть, как я умираю, но она не может пытать и его тоже!

— О да, моя дорогая Тейлор, мы основательно подготовились. Думаю, что использую эти замечательные клейма на твоей любимой собачке в любом случае. Иначе не интересно. — Она обернулась к колдуну. — Настоящей проблемой оказалось перетащить гриль для барбекю так далеко, установить и достаточно нагреть, — ухмыльнулась Селеста.

Шэдоулок закатил глаза.


— Верно. Это оказалось единственной в мире проблемой психопатки, — пробормотал он. — Знаешь, будь ты умней, отказалась бы от всего этого цирка и провела церемонию прямо сейчас. Луна почти в зените, тебе нужно лишь перерезать ей горло и выпить всю кровь. Это было бы быстрее, безопасней и гуманней.

— Гуманней? А кто сказал, что я хочу быть гуманной? — ухмыльнулась она.

Шэдоулок не сводил с нее пристального взгляда.


— Наверное, для этого ты должна быть человеком, не так ли? — Он пожал плечами. — Ну кто знает, возможно, он даже не появится. С разорванной кровной связью он может её не найти.

Я отчаянно надеялась, что колдун окажется прав. Достаточно плохо уже то, что сама угодила в ловушку, позволила Селесте поймать себя — я не хотела тащить за собой ещё и Виктора.


Пожалуйста, пусть Виктор спасется, молча молилась я. Пожалуйста, не дай ему найти меня.

Но после следующих слов Селесты мои надежды рухнули.

— Он найдет её. Он её любит. Кроме того, если он не явится на её запах, у меня есть двое маленьких помощников, которые заманят его в ловушку.

Как раз в этот момент вверх по холму взбежали два больших серых волка. Приблизившись к Селесте, оба начали оборачиваться. Их тела изменялись, удлинялись, лапы превращались в руки и ноги, а морды — в лица. Наконец мех исчез, и их глаза из волчьих золотистых стали обычными человеческими. Менее чем за минуту волки исчезли, а вместо них на поляне стояли два обнаженных человека.

Я сразу же узнала обоих — самодовольная Ли-Энн и мужчина, с которым я дралась в баре. Тот самый, с серебряным кастетом, в чье горло я тогда вцепилась. Ни один из них, казалось, не испытывал смущения от собственной наготы.

— Какого черта? — раздраженно прошипел Шэдоулок. — Сколько людей я должен защищать, Селеста? Моя магия сильна, но не безгранична.

— Это мои волки, — огрызнулась Селеста. — Тозер здесь со мной с самого начала. Именно он оставил ловушку на земле Виктора, ту самую, что я заказала у тебя. Знаешь, мне нужно было как-то скрыть собственный запах. — Она улыбнулась веру. — Потом к нам присоединилась милая малышка Ли-Энн, узнав, что Виктор её обманывал. Ей я отдала кнут, который ты обработал специальным зельем.

— Обычно оборотни не сотрудничают с вампирами, — нахмурился Шэдоулок.

— Именно это всегда повторял мой папочка, — сказала Ли-Энн. — Но иногда, чтобы достичь желаемого, нужно нарушать правила… Вы так не считаете, мистер Уорлок? Возможно, когда-нибудь мы бы могли поработать вместе. — Она выпятила вперед обнаженную грудь и в явном приглашении отвела бедро в сторону.

Колдун осмотрел её сверху до низу, скривился и покачал головой:

— Прости, дорогая, не уверен, прививалась ли ты от бешенства.

— Что это значит? — рявкнула Ли-Энн.

— Это значит, ты слишком распущена на его вкус, дорогая, — ответила Селеста, критически её осматривая. — По крайней мере, позволь мужчинам пофантазировать и оденься.

— Зачем мне одеваться перед обращением? — сказала Ли-Энн. — Сюда же скоро придет Виктор.

— Не думаю, что когда он придет, нам всё ещё нужно оставаться здесь, — вставил другой волк, Тозер.

— Почему бы и нет? — спросила Селеста. — Разве я плачу тебе не за это?

— Да, конечно, госпожа. — Он нервно поклонился. — Но до того, как заключить сделку и получить оплату, я не знал, что ты преследуешь проклятого оборотня.

— Вы все прокляты, — ответила Селеста небрежно. — В полнолуние вы превращаетесь в пушистых пускающих слюни животных. Честно говоря, это отвратительно. А теперь спускайся с холма и карауль Виктора. Он должен приехать в любой момент.

— Именно за этим мы и пришли сюда, — сказала Ли-Энн. — Он здесь, вместе с кучкой своих друзей, они только что проехали казино. И уже приближаются.

— Кучка его друзей, хмм? — Селеста нахмурилась и взглянула на Шэдоулока, который лишь пожал плечами.

— В круг смогут войти только оборотни. А те, кто войдет, не смогут выйти.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что не смогут выйти? — Тозер начал паниковать. — Ты хочешь сказать, что мы застрянем на этом холме вместе с проклятым?

— Ты прекратишь трепаться про «проклятого»? — прошипела Селеста. — Здесь с вами трехсотлетняя вампирша и сильнейший, хоть и дерзкий, колдун, так что с твоей волосатой задницей будет всё в порядке.

Ли-Энн прислушалась, склонив голову на бок.

— Они идут, я слышу их. — Она посмотрела на Селесту. — Я могу убить его? Хочу, чтобы этот сукин сын сдох за то, что сделал. — Она яростно взглянула на меня. — И хочу, чтобы она наблюдала, как я сделаю это.

Мое сердце сжалось, когда Селеста расхохоталась.

— О-о, ты ведь не из тех, кто с легкостью прощает? Не волнуйся, моя дорогая, у тебя будет шанс. До тех пор пока ты помнишь, что Тейлор моя. — Она указала на меня кончиком серебряного атаме и улыбнулась.

Я беспомощно отвернулась, не в силах сделать что-то ещё. Луна над моей головой наконец была на нужном месте, и показалось, что со склона холма прохладный ветерок принес знакомые голоса.

Виктор, тщетно мысленно взывала я. Пожалуйста, не приходи сюда. Пожалуйста, разворачивайся и спасай себя.

Но я уже слышала, как он приближался. Мы оба умрем сегодня здесь на вершине холма, и я никогда не смогу рассказать ему, как сожалею или насколько он мне небезразличен. Насколько сильно его люблю.

Было уже слишком поздно.

* * * * *

Виктор

Мы наткнулись на невидимый барьер у подножия холма. По крайней мере, другие наткнулись, и лишь через мгновение я осознал, что они не следуют за мной. Я почувствовал запах Тейлор, смешанный с серебром и кровью, кроме того, на меня всей своей тяжестью давила полная луна, призывая измениться. Метка на спине полыхала, а перед глазами от ярости возникла красная пелена. Сказать, что я ни на что не обращал больше внимания, явное преуменьшение.

— Виктор! Эй, Виктор! — Наконец услышал я крик Эддисон. Я обернулся и увидел, что она, Корбин и Гвендолин остались стоять у подножия холма. Но они не просто стояли там, а чуть склонились вперед, их как будто прижало к невидимой стене.

— Какого черта? — прорычал я, шагнув к ним. — Сейчас не самое подходящее время вам троим показывать мимическое шоу.

— Мы не устраиваем шоу, — нетерпеливо ответила Эддисон. — Здесь какой-то барьер, и мы не можем пройти через него.

— Это темная и очень сильная магия. — Гвендолин на самом деле ощупывала руками невидимый барьер, как будто пытаясь определить его размеры. Она подняла взгляд. — Я узнаю магический след — это дело рук того же колдуна, который сделал ловушку. И кнут, которым тебя отхлестали прошлой ночью.

— Ты сможешь уничтожить барьер? — спросил Корбин ведьму.

— Попробую. — Она распахнула огромную сумку, которую взяла с собой, и начала вытаскивать всё необходимое для колдовства. — Это займет некоторое время.

— У нас нет этого времени. Они могут прямо сейчас убивать её. — Я снова развернулся, собираясь двигаться дальше, но меня окликнул Корбин.

— Это ловушка для тебя, Виктор, ты же знаешь это, — сказал он тихо. — Вероятно, ты сейчас отправляешься на смерть.

Я быстро кивнул:


— Да. Но меня это не волнует.

Корбин задумчиво взглянул на меня.


— Я приветствую твое мужество, мой друг. Постарайся продержаться, мы постараемся как можно скорей прийти тебе на помощь. — Он посмотрел на Гвендолин. — Поторопись, ведьма.

— Постараюсь так быстро, как смогу, — ответила она напряженно. — Я никогда раньше не ощущала настолько мощной магии. Уничтожить барьер будет невероятно сложно.

— Удачи тебе, — сказал я и развернулся к холму. Я ощущал запах Тейлор, но не слышал её голос. И молился, чтобы она оказалась жива, чтобы успеть её спасти. Ибо если потеряю её, то не представлял, как мне жить дальше.

Тогда потеряю сам себя, наверное, подумал я и быстро, но крадучись поднимался на холм. По всей вероятности, если Тейлор погибнет, мое проклятие настигнет меня и уже никогда не отпустит. Прямо сейчас я с трудом сдерживал внутреннего зверя, опасаясь, что если уступлю изменению, то убью всех, включая Тейлор. Приподняв голову и принюхиваясь по ветру, я повторял, что должен держать себя в руках. Продержаться достаточно долго, чтобы спасти её и вернуть к Корбину и Эддисон. Только тогда я смогу обернуться и выйти на охоту… выследить каждого ублюдка, посмевшего причинить ей боль.

По крайней мере, таков был мой план, но обжигающая метка на пояснице заставляла задуматься, смогу ли я его выполнить.


Придется, говорил я сам себе. Я должен…

Вдруг я заметил, что кто-то затаился впереди в подлеске. Благодаря достаточно яркому лунному свету я разглядел, что это мужчина, а принюхавшись, понял, что это вампир. Ясно, что Селеста послала его поджидать меня, и, казалось, он меня ещё не увидел.

Я осторожно развернулся и обошел его со спины. Затем бесшумно атаковал. У меня не было оружия, но как и накануне, я частично трансформировался в зверя. С пылающими глазами и длинными острыми клыками, жаждущими крови, я просто вырвал горло вампира, прежде чем тот успел пошевелиться.

От прохладной с металлическим привкусом крови вампира мне захотелось прополоскать рот. Отвратительный вкус, больше напоминающий запах гниющего мяса. Я сплюнул и бросил вампира на землю, когда кто-то незаметно напал на меня сзади.

— Какого хрена? — взревел я, пытаясь сбросить нападавших. Их оказалось слишком много — судя по запаху, вампир и оборотень.

— Справедливость та ещё сука, сладкий. — Внезапно передо мной возникла Ли-Энн и защелкнула серебряный ошейник вокруг моей шеи. Метал тут же обжег кожу, я откинул голову назад и завыл. Остальные нападавшие защелкнули серебряные браслеты на моих запястьях и сковали их за спиной.

Я угодил в ловушку.

Я хотел перекинуться, выпустить зверя на свободу и разорвать их всех в клочья, но пока не мог, сначала мне нужно освободить Тейлор и отвести её в безопасное место. Каким-то образом я остался в своей человеческой форме — во всяком случае, в основном. И не знал, как другим волкам удается сохранять контроль в ночь полнолуния. Наверняка они уже оборачивались и удовлетворили лунный зов. И то, что они все оказались обнажены, за исключением толстых кожаных перчаток для защиты от серебряных цепей, подтверждало мою догадку.

— Взгляните на него, — нервно пробормотал один из удерживающих меня оборотней. — Его глаза напоминают гребаные горящие угли. Дерьмо, как бы я хотел никогда не ввязываться в это. Никакие бабки не стоят того, чтобы связаться с проклятым.

— Заткни свою глупую пасть, Тозер, и давай отведем его к Селесте, — огрызнулась Ли-Энн. — Чем скорее она проведет свой маленький ритуал на его подружке, тем скорее я смогу его убить.

— Именно ты сдохнешь сегодня вечером, — прорычал я в ответ.

— Ой, да ладно, — издевалась она, когда они потащили меня вверх по холму. — Я знаю твой тип мужчин, Виктор, ты никогда не нарушал законов стаи и не избивал женщин.

— Я бы и не стал, — прорычал я. — Но кому-то внутри меня — зверю — наплевать, Ли-Энн. Он жаждет крови. И если я потеряю над ним контроль…

Волк по имени Тозер побледнел.

— Ты это слышала, Ли-Энн? Нам нужно выбираться отсюда.

— Со мной всё будет в порядке, — прорычала она, раздраженно на него взглянув. — Вся эта болтовня о проклятых глупые суеверия.

— Это ты так думаешь, — мрачно сказал он. — Потому что никогда не видела проклятого. Твой отец видел, недаром он приказал тебе оставить его в покое.

— Ой, да ладно. — Ли-Энн закатила глаза. — Папочка просто пытался напугать меня, поэтому хочет, чтобы я выбрала в качестве пары его протеже на место следующего альфы. Проблема в том, что я хочу только Виктора. — Она злобно дернула за цепь, заставив меня задохнуться. — Но он оказался лживым мешком дерьма.

— Я никогда не обманывал тебя, — прохрипел я. — Потому что мы никогда не были и не будем вместе. Мой отец научил меня не совать член в безумную сучку.

— Заткнись, — прорычала она. — Тебе невероятно повезло встретить меня — любой волк на твоем месте пищал бы от счастья!

— Я как-нибудь проживу и без такого сомнительного удовольствия, — прорычал я. — Спасибо, но нет, черт возьми.

В этот момент мы добрались до вершины холма, и я впервые увидел Тейлор. Её тонкое белое платье трепал ночной бриз, а рот закрывал серебряный кляп. Я видел, как расширились её глаза при виде меня, и как странный узел в груди, о котором я и не подозревал, ослаб. Она жива, слава богу, она жива.

Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди, стоило мне увидеть, что с ней всё в порядке… а потом я взглянул на её ноги. Она, абсолютно беспомощная, оказалась прикована серебряной цепью к старому дубу посередине поляны на вершине холма. Если позволю проклятию овладеть мной, если откликнусь на зов луны, Тейлор станет легкой добычей. Слишком легкой, если зверь возьмет верх. Я знал, мой волк признал её парой, но не был уверен, что зверь сделал то же самое.

Тут в моем сознании всплыл образ — воспоминание, которое я всеми силами подавлял. По молодости у меня была собака по имени Чемп. Помесь золотистого ретривера с маленьким терьером, лучший питомец, о котором когда-либо мог мечтать ребенок. Чемп находился со мной, когда я впервые перекинулся. Когда наступило половое созревание, и я впервые обернулся в волка, мы вместе бегали под луной, а проснувшись следующим утром, он облизывал мое лицо. После этого он всегда бегал со мной в полнолуние — просто невероятно счастливые мальчик и его собака.

До первого раза, когда меня охватило проклятие.

Зверю было всё равно, что Чемп — друг, любимый домашний питомец, живущий у меня многие годы. Проснувшись на следующее утро, я обнаружил лежащую в траве у моих ног оторванную голову Чемпа и несколькими ярдами дальше его выпотрошенное тело. Мне хотелось верить, что на Чемпа напал какой-то другой зверь, но я весь был в крови моей собаки. Очевидно, зверь почуял в нем соперника или добычу.

В ужасе от сотворенного я оплакивал Чемпа несколько месяцев. Смесь вины и горя буквально искалечили меня, и, честно говоря, я так до сих пор от этого не оправился. Я отдалился от своей семьи и вскоре признался отцу в случившемся.

Я не ожидал от него понимания или сострадания — не таким он был мужчиной. Но то, что он решил заклеймить меня как проклятого, прежде чем выгнать, до сих пор причиняло боль. Я страдал, но понял одно. Эта метка — предупреждение для всех оборотней. Не доверяй, говорила она. Свирепый. Непредсказуемый. Опасный.

Что тогда удивительного в том, что я изо всех сил боролся, чтобы полностью не обернуться в безумного зверя, который пытался вырваться на поверхность? Не мог рисковать и выпустить на волю эту свою сущность, чтобы проснувшись, найти Тейлор лежащей у моих ног в окровавленной траве, разорванную на куски, с ужасом и болью на мертвом лице.

Я сказал себе, что лучше умру. Позволю им убить себя, прежде чем перекинусь.

Я и не подозревал, насколько близко оказался к тому, чтобы мое желание сбылось.

— Привяжите его к столбу, — приближаясь и злорадствуя, сказала Селеста. — Где Карл?

— Он не выжил, — ответил один из вампиров.

— Какая жалость. — Она вздохнула. — Мне ненавистно было использовать его в качестве приманки, но что поделать? Некоторые потери неизбежны.


Значит, вампир, которого я грохнул, был всего лишь приманкой. Корбин оказался прав, это ловушка для меня. И я угодил прямо в нее. Кстати, а где Корбин? Сколько времени им потребуется, чтобы разрушить барьер? Мне не помешала бы небольшая помощь, ребята!

Я мысленно отпинал себя за то, что оказался таким идиотом, и задавался вопросом, если обернуться, кинутся ли на зверя вампиры и оборотни, приковавшие мои руки к металлическому столбу. Этот столб вкопали в землю прямо напротив привязанной к дереву Тейлор. Я видел, как развеваются на ветру её волосы, видел её большие голубые глаза, полные печали. Она находилась менее чем в десяти футах от меня, но с таким же успехом могла быть и в десяти тысячах миль — я всё равно не мог до нее добраться. Не мог обнять и рассказать, как мне жаль, или насколько сильно она мне небезразлична. По крайней мере, я мог говорить — мне они не заткнули рот так, как ей.

— Тейлор, — хрипло позвал я. — С тобой все в порядке, детка? Я как-нибудь вытащу тебя отсюда, клянусь.

Тейлор лишь смотрела на меня пустым, безнадежным взглядом. Я не мог винить её за это. В конце концов, тоже был связан. Сама по себе, возникшая ситуация казалась довольно безвыходной. Тем не менее я был настроен решительно. И попытался снова заговорить с ней, но вмешалась Селеста.

— Так хорошо, что ты смог посетить нашу маленькую вечеринку, Виктор. Ой, ой, ой, ты большой мальчик, не так ли? — мурлыкнула она, проведя острым ногтем по моей груди. — Уверена, Тейлор наслаждалась, когда ты трахал её.

— Ты сука. — Я рванулся вперед, но цепи выдержали. — Это ведь ты подсунула Ли-Энн тот гребаный кнут? — прорычал я. — Чтобы точно быть уверенной, что мы с Тейлор займемся сексом, тем самым выполнив это чертово пророчество!

— О, так тебе уже известно о пророчестве? Отлично, я так рада, что мы все в теме. Объяснять всё так утомительно. — Селеста мерзко ухмыльнулась мне. — Да, я дала ей кнут, обработанный зельем похоти, я должна была убедиться, что вы двое наконец узаконите свои нежные отношения.

— Ты сказала, что кнут обработан специальным зельем, чтобы он страдал, — прервала Ли-Энн и посмотрела на Селесту. — Ты не говорила, что оно должно заставить их трахаться.

— Молчи, когда говорит высшее существо, — прошипела вампирша. — Ты оказалась очень полезна, но я не позволю себя прерывать.

— Но… — начала Ли-Энн.

Вампирша подняла палец:


— В следующий раз, когда ты посмеешь открыть рот, я заклеймлю тебя. Прежде чем вырвать твою глотку. Я ясно выразилась?

Ли-Энн хотела возмутиться, но поняла, что Селеста легко может осуществить свою угрозу. Её лицо становилось все менее и менее человеческим, а огромные и бездушные глаза мерцали в лунном свете.


Моя метка жгла.


«Враг, — прошептал зверь внутри меня. — Убить… Разорвать… Уничтожить…»


Да, но остановится ли он, уничтожив Селесту… или захочет вырезать всех присутствующих здесь сегодня ночью вампиров? Я не мог так рисковать.

Я спокоен, сконцентрирован, я один, шептал я про себя. Закрыл глаза и глубоко вздохнул. Я должен был успокоиться, не мог позволить Селесте одолеть меня. Я спокоен, я сконцентрирован, я один.

Я открыл глаза, когда Селеста снова заговорила.

— …пришлось использовать кнут, потому что мои более тонкие методы подтолкнуть вас друг к другу не сработали, — сказала она, покручивая в руках изящный серебряный клинок, сверкающий в лунном свете. — Во-первых, это я установила ловушку на твоей земле, зная, что Тейлор не устоит и постарается исцелить бедного волчонка с раненой лапкой. И, конечно, как ты мог не влюбиться в нее, после того как она тебя вылечила? Я не сомневалась, что ты трахнешь её после этого, но ты по какой-то причине этого не сделал.

От её слов мои внутренности скрутило в узел.

— Я не хотел причинять ей боль, — прорычал, я глядя на неё. — После того как ты с ней обращалась…

— Причинять ей боль? — она прервалась и расхохоталась. — Ой, да ладно, как будто ты бы смог это сделать. Ты знаешь, скольких мужчин она обслужила? Да и женщин тоже, её трахал любой, кто хотел. Она была моей личной шлюхой, и лишь по этой причине я не убила её, сохранила жизнь, когда поняла, каким хреновым вампиром она стала.

— Ты сука, — прорычал я.


Тейлор со слезами на глазах отвернулась от меня. Очевидно, стыдясь своего прошлого, но по — моему мнению, ей нечего было стыдиться.

— Когда Корбин забрал её у меня и отдал тебе, я захотела убить её ещё сильнее, — продолжала Селеста. — Но потом заметила возникшее между вами влечение. И поняла, ты именно то, что я так долго искала, и подходишь как никто другой. Поэтому ждала и пыталась подтолкнуть вас друг к другу. Конечно, мои более тонкие методы потерпели неудачу, и я была вынуждена действовать более жестко, например, использовать хлыст, и это наконец сработало. И теперь, когда ты трахнул её, я заберу то, что принадлежит мне по праву — её жизнь.

— Только прикоснись к ней, и ты труп, — прорычал я. Мой внутренний зверь хотел освободиться и убить её прямо сейчас, но я не мог этого допустить. Не мог ему доверять. Метка полыхала, а зверь по-тихоньку выбирался на поверхность. Клыки стали острее, и кости на лице изменялись.

— Взгляните на его лицо! — вскричал Тозер, в его глазах плескался ужас. — Он меняется, Госпожа, проклятие…

— Я же просила тебя заткнуться и не трепаться больше об этом проклятии, — прошипела она, нахмурившись. — Но если тебе от этого станет легче, я заклеймлю его серебром, привязывая к этой форме. — Она кивнула одному из вампиров. — Ты… принеси мне клеймо.

Один из вампов принес ей раскаленный железный прут. Клеймо представляло собой круг размером с серебряный доллар, усеянный замысловатыми рунами. Те же самые руны светились на метке внизу моей спины, предупреждая о проклятии. Только на этот раз это серебряное клеймо выжжет метку на моем лице.

При виде клейма зверь во мне взревел и попытался вырваться на свободу. Он не хотел, чтобы его снова заклеймили — это чертовски больно. Я не винил его, но и не доверял. Мы вместе просто должны все вытерпеть и надеяться, что Корбину и Гвендолин удасться вовремя уничтожить проклятый барьер и прийти нам на помощь.

— Виктор, дорогой, потерпи, — гаденько промурлыкала Селеста, подходя ко мне с серебряным клеймом. — Больно будет всего лишь минуту. — Она расхохоталась. — Но на самом деле нет, я наврала, не сказав, что оно будет адски гореть несколько часов. И все-таки…

— Ты действительно сука, не так ли? — прохрипел я, не сводя взгляда с раскаленного клейма, приближающегося ближе и ближе к моему лицу. — Ты, черт возьми, наслаждаешься всем этим.

— Мне говорили, что я немного садистка, — заметила Селеста. — И сразу же после этого я разрывала на куски тех неудачников, которые осмелились бросить это мне в лицо. — Она мерзко ухмыльнулась мне. — Я убивала их и смеялась. Так что держись… — По мере приближения клейма к моему лицу я все сильнее и сильнее ощущал его жар. Я инстинктивно дернулся — ничего не мог с собой поделать. Селеста нахмурилась. — Ли-Энн, — позвала она. — Подойди и подержи его.

— С радостью. — Ли-Энн, на которой из одежды были только специальные перчатки, вышла вперед и ухватилась за серебряную цепь вокруг моей шеи. Она сильно натянула её, слегка придушив меня. — Не такой могущественный сейчас, а? — промурлыкала она, ухмыляясь мне. — Ты сегодня сдохнешь, потому что не смог удержать свой член в штанах. Спорим, прямо сейчас ты жалеешь, что выбрал не меня, а эту клыкастую.

— Никогда, — хрипло с трудом прошептал я. — Я всегда предпочту прожить хоть месяц с Тейлор, чем всю жизнь с тобой.

— Ты чертов мудак! — Ли-Энн дернула за цепь. Обжигающая боль опалила кожу, а от недостатка кислорода перед моими глазами заплясали звездочки.

— Не так сильно, — огрызнулась Селеста. — Я хочу, чтобы он живой наблюдал за смертью своей возлюбленной.

— Хорошо, — сухо пробормотала Ли-Энн, ослабив серебряную цепь настолько, что я смог дышать.

— Итак, попробуем снова, — сказала Селеста. — И на этот раз, Виктор, дорогой, не двигайся. Я нацелилась на твою щеку, но было бы жаль промахнуться и вместо этого попасть в глаз.

Краем глаза я видел, как она подносит раскаленное до красна клеймо все ближе и ближе ко мне, и напрягся в ожидании боли. Но ничто не могло подготовить меня к жгучей агонии от клеймения.

— Думаю, вот здесь самое место, — сказала Селеста и прижала раскаленное серебро к моей щеке.

Я снова дернулся, и из моего горла вырвался тихий хриплый рык пытающегося освободиться зверя. Старая метка на спине горела точно так же, как новая на щеке. Все мои нервные окончания словно вспыхнули в огне от невероятно сильной, ослепляющей боли. Чертовски сильной. Я должен был перекинуться — не мог больше выносить этой адской пытки.

Нет! Я спокоен, я сконцентрирован, я один. Я спокоен, я сконцентрирован, я один, повторял про себя снова и снова.

— Здесь. — Селеста небрежно прижала раскаленное клеймо к моей щеке и взглянула на свою работу. — Очень хорошо. Оно без проблем должно удержать тебя в этой форме даже в ночь полнолуния.

Она понятия не имела, как ошибалась. Свежая метка от серебра могла помешать мне обернуться в волка, но не в зверя. Она могла заклеймить ими всё мое тело, и даже тогда зверь вырвался бы на свободу — если бы я не смог его удержать.

Я спокоен, я сконцентрирован, я один, шептал я про себя, стараясь игнорировать огненную боль в щеке и пояснице и сдержать безумную ярость зверя, его жажду освободиться и вырвать бледное горло Селесты.

Привязанная к дереву напротив меня, Тейлор заливалась слезами. Её рыдания приглушал серебряный кляп, но я видел стекающие по щекам алые капли. Она не отрывала взгляда от свежего ожога на моей щеке, словно разделяя мою боль. Меня охватил новый всплеск любви и желания защитить. Я изо всех сил пытался вырваться из серебряных цепей, то, что не выпускал зверя, ещё не означало, что я не мог пользоваться его силами. Если бы я просто смог освободиться…

— Защитный круг ослабевает. — Новый голос исходил от мужика, чьего лица я не видел. Я не знал почему, но черты его лица казались размытыми… темными. Странными.

— Как это ослабевает? — спросила Селеста, взглянув на него изумленными глазами. — Как он может ослабевать, когда твоя задача его поддерживать?

— С ними, должно быть, ведьма, — ответил он обозленно. — Очень сильная ведьма.

— Сильнее тебя? — прорычала она. — Я думала, ты самый сильный колдун во всей стране.

— Так и есть… она не сможет разрушить мой щит, — ответил он. — Либо в ней скрыта беспрецедентная сила, либо она…

— Либо что? — нетерпеливо переспросила Селеста.

— Либо она готова черпать силу из более темного источника — и открыть врата в Бездну.

— Я думала, это сделал ты… спускался за властью в Теневые Земли или куда-то ещё.

Он покачал головой:


— Тьма Теневых Земель — это лишь порог Ада. Бездна… вот настоящая сила. Но никакая ведьма или колдун не смогут туда спуститься, потому что оттуда почти невозможно вернуться. Но эта ведьма… — Он снова покачал головой. — Она либо очень смелая, либо чертовски глупая.

— Мне плевать, какая она, просто удерживай защитный круг, пока я не закончу ритуал. — Селеста пронзила его яростным взглядом.

— Если бы ты не выпендривалась, а провела ритуал раньше, сейчас у нас не возникло бы этой проблемы, — прорычал он.

— Я проведу ритуал в свое время, так, как положено. — Селеста царственно вздернула подбородок и развернулась к Тейлор. Встряхнув длинными белыми рукавами, она подняла серебряный клинок над головой. Лунный свет замерцал на лезвии, и мое сердце сжалось в груди.

— Не… черт возьми… прикасайся к ней, — прорычал я. Мне не легко было говорить… из-за трансформированного рта. Мой зверь потихоньку выбирался на поверхность.

— Я не просто коснусь её. — Словно насмехаясь, Селеста провела кончиком серебряного атаме по залитой слезами щеке Тейлор. — Я осушу её, волк, прямо на твоих глазах. По крайней мере, наблюдая за её смертью, у тебя будет шанс попрощаться.

— Читай заклинание, — прорычал мужик со странным размытым лицом. — Немедленно, Селеста, читай заклинание и не останавливайся.

— Отлично, — прорычала она, очевидно, разозлившись, что ей не дали довести шоу до конца. Она как была, так и осталась королевой драмы. Селеста развернулась к Тейлор и взмахнула атаме.

— В этот священный час под луной

Я пришла за силой этой женщины,

Чтобы ходить днем и есть мясо,

Обретенной через оплодотворение в кровавый зной.

Пусть меня омоет поток,

Купленный и оплаченный украденной кровью.

Когда последняя кровавая капля стечет,

Я выйду из тьмы.

Я требую её душу, вижу её способности.

Пусть они перейдут ко мне.

Пусть луна вылечит, а проклятие солнца исчезнет.

Кровь и серебро, измените мою судьбу.

Да будет так.

На последнем слове Селеста взмахнула клинком и сделала длинный тонкий надрез поперек горла Тейлор. Затем прижалась ртом к ране и начала пить.

— Тейлор! — взревел я. — НЕТ!

И в тоже время услышал крик колдуна:


— Они идут! Защитный барьер рухнул, я не смог его удержать!

Корбин в пути, и я должен попытаться продержаться, позволить ему убить Селесту, чтобы я спас Тейлор. Но я больше не мог контролировать своего зверя. От вида истекающей кровью и, возможно, умирающей любимой женщины последние крохи моего контроля рухнули. Я взревел и, встряхнув цепями, почувствовал, что начал изменяться.

— Полегче, большой мальчик! — Ли-Энн натянула цепь вокруг моего горла, но она больше не могла меня сдержать. Мои метки горели, старая и новая боль прокатились по всему трансформирующемуся телу. Зверь сидел взаперти достаточно долго — теперь он вырвался на свободу.

Мои глаза заволокло кроваво-алой пеленой, и я больше ничего не осознавал.

Глава 27

Тейлор

Я видела, как он менялся.

Селеста, иссушая, присосалась к моему горлу, забирала мою жизнь, но я видела лишь Виктора. Могла только смотреть, как его внутренний зверь захватил контроль над телом.

Его и раньше красные глаза покраснели ещё сильнее. Кроваво-красные зрачки расширились полностью, как у животного, закрыв белок. Я наблюдала, как зверь завладел телом Виктора, не оставив в нем ничего человеческого.

Грубые черные волосы постепенно покрыли всё тело, рот и нос удлинились и заострились, превратившись в волчью морду. А вот его тело, в отличие от головы, почти не изменилось… не так, как я ожидала. Он не полностью превратился в волка. Вместо этого стал больше, массивнее, мускулистее, его одежда затрещала по швам и свалилась на землю. Клянусь, он стал невероятно огромным, ростом около девяти футов, большая голова закрывала луну.

Я с ужасом, словно завороженная наблюдала за тем, во что он превратился — в монстра из сказок, которым пугают непослушных детей. Зверь из мифов. Человек с головой волка и потребностями животного.

По мере того как Виктор становился все больше, возрастала и его сила. Он с животным гортанным ревом, словно веревки, разорвал сковывающие его толстые металлические цепи. Вампиры и оборотни, фавориты Селесты, медленно отступили. Все, кроме Тозера, он, едва увидев, что Виктор обращается, развернулся и сбежал. Только Ли-Энн и Селеста остались на месте — Селеста, потому что была слишком занята, иссушая меня, а Ли-Энн явно была полна решимости укротить Виктора.

Несмотря на его эффектную метаморфозу, она решительно повисла на удерживающей его толстой серебряной цепи, пытаясь контролировать его с помощью ошейника, сдавливающего шею. А когда он разорвал оковы и полностью освободился, она прокричала его имя:

— Виктор… нет!


Она со всей силы дернула цепь, пытаясь взять его под контроль, как хозяин сбесившуюся собаку.

Это была плохая идея.

Зверь Виктора стремительно обернулся к ней, двигаясь с пугающей скоростью для столь огромного существа. Он с необузданной силой напряг стальные мышцы груди и рук, и толстая серебряная цепь на его шее лопнула, словно струна.

Но Ли-Энн по-прежнему оставалась на месте. Либо она жаждала смерти, либо была невероятно высокомерна.

— Нет, — закричала она, взмахнув порванной цепью. — Плохой! Лежать! Склонись перед своей альфа-сукой! Ты — мой, Виктор — мой. Склонись передо мной сейчас же, или…

Виктор прихлопнул её, словно муху. Хук слева его массивной лапы отбросил её прямо ко мне. Я бы уклонилась, но Селеста удерживала меня на месте, так что я могла лишь наблюдать.

Голова Ли-Энн врезалась в толстые корни дерева прямо у моих ног. От влажного отвратительного хруста я ахнула с кляпом во рту. Её череп лопнул, словно перезревшая дыня.

Она лежала слева от меня, а Селеста кормилась справа, так что я отлично смогла разглядеть, что с ней случилось. Обнаженное безвольное тело Ли-Энн, словно тряпичная кукла, приземлилось у моих ног. Возможно, она бы и выжила, если бы корень дерева не торчал вверх, словно корявый палец старой ведьмы. Он то как раз и пронзил насквозь правый глаз Ли-Энн. Её другой глаз закатился, как будто не желая смотреть на ночное небо, из носа и рта потекла кровь. Мертва.

Я едва осознала смерть Ли-Энн, как зверь развернулся и направился ко мне. Я застонала, вырываясь из хватки Селесты, но она сжимала меня в стальных объятиях, присосавшись к шее, словно пиявка.

— Стой смирно, — пробормотала она между глотками моей крови. — Не имеет смысла сопротивляться сейчас, моя дорогая. Как только я высосу последнюю каплю крови, твои силы станут моими…

Она не успела закончить свою речь. Огромная тяжелая рука оттащила её от меня. Я вздохнула от облегчения, когда она оторвалась от моего горла, но всё ещё истекала кровью от открытой раны на шее. У меня не было возможности запечатать её, а даже если бы и была, я словно завороженная наблюдала за разыгравшейся передо мной сценой.

Селеста наконец обратила внимание на Виктора — на того зверя, в которого он превратился, — и я увидела ужас и неверие на её лице.

— Нет, — ахнула она, когда он, впившись кроваво-красным взглядом, поднял её. — Нет, этого не может быть. Проклятие — это ложь. Это всё суеверия и глупости!

Виктор поднял её выше и низко зарычал. Селеста закричала и попыталась вырваться из его хватки, но безуспешно. В его массивных лапах она выглядела как извивающаяся маленькая визжащая блондинистая кукла, которую он всё ближе и ближе подносил к своей распахнутой пасти.

— Отвали! Убирайся! — Селеста рукой вцепилась в его глаз. Как раз с той стороны, которую недавно заклеймила.

Зверь Виктора взвыл от боли и ярости. Он схватил её за руку и с тихим хрустом вывернул из сустава. Затем, словно голодный человек куриную ножку, просто её выдернул.

Селеста завизжала от боли, недоверчиво уставившись на окровавленный сустав, где мгновение назад была её рука. И я понимала её замешательство — Виктор не мог разорвать её на куски. Она трехсотлетний вампир, одно из самых могущественных существ на планете. Но очевидно его зверь оказался сильнее.

— Ты не можешь сделать это со мной! — верещала она, замахнувшись на него другой рукой и оскалившись. — Я живу уже несколько столетий и скоро обрету безграничную власть…

Зверь широко распахнул пасть, и я увидела, как в лунном свете блеснули его клыки. А затем он жестко впился в её тонкую белоснежную шею.

Пронзительный испуганный визг Селесты внезапно оборвался тихим хрустом — зверь буквально раздавил её шею. Он сомкнул челюсти, очевидно перекусив шею и позвоночник. Глаза вампирши были всё ещё широко распахнуты от ужаса, когда её голова упала на землю у его ног.

Зверь, словно игрушку, отбросил её безжизненное извивающееся тело в сторону. Кровь стекала по его подбородку, он запрокинул голову и низко протяжно завыл на луну, выплескивая горе, боль, ярость и прежде всего жажду крови. Этот звук словно пронзил меня ножом — я задрожала, а внутри всё похолодело.

Вот тогда зверь, опустив голову, направился ко мне.

— Виктор, — прошептала я, когда окровавленные челюсти замаячили перед моим взглядом. — Виктор, пожалуйста… пожалуйста, не надо.

Одно дело быть осушенной до смерти, что намеревалась сделать со мной Селеста. Конечно, не самая лучшая смерть. Но всё же лучше, чем быть разорванной на куски любимым мужчиной. Я была прикована к дереву и не могла ему помешать.

От кровопотери я ощущала головокружение и опьянение, когда он приблизил свое лицо к моему. От его обжигающего дыхания на моей кровоточащей шее я зажмурилась и приготовилась к смерти. О боже, он откусит мою голову точно так же, как поступил с Селестой. Я почти ощущала, как его острые, словно кинжалы, клыки погружаются в мою плоть, словно веточки перекусывая кости…

Но не почувствовала вообще ничего.

Вместо того чтобы разорвать мое горло острыми белыми клыками, Виктор бесконечно нежно горячим и влажным языком принялся зализывать мою рану. Не так как животное пробует на вкус еду, а почти как домашний питомец, облизывающий того, кого любит.

— Виктор? — прошептала я, осмелившись открыть глаза и посмотреть на него. Его всё ещё красные глаза теперь оказались наполнены нежностью и печалью, а не яростью. Он тихо заурчал и снова лизнул меня.

Каким-то образом я поняла, что он пытался сделать. Он хотел исцелить меня, запечатать рану так же, как я делала много раз, когда от него кормилась. Но ничего не получалось. В нем не было моей природной способности целителя, и хотя его облизывания были скорее успокаивающими, чем болезненными, я всё ещё чувствовала, как моя кровь сочится из раны и стекает по шее. Всё мое платье спереди окрасилось в красный цвет, и хотя Селеста перерезала мне горло лишь мгновение назад, я уже начала слабеть.

— Виктор, — прошептала я, когда мои веки отяжелели. — Я так тебя люблю. Прости… прости за всё. Мне так жаль…

— Убери его от нее, — раздался где-то позади крик Эддисон. — Он убивает её!

— Остановись! — Я узнала голос Корбина. — Вернись, Эддисон, твой пистолет здесь не поможет. Позволь мне самому справиться со всем.

— Он разорвет тебя на куски так же, как и Селесту, — прокричала Эддисон.


Я хотела её увидеть, но мешало огромное волосатое плечо, загораживающее весь обзор. Я ничего не видела, кроме волосатой шкуры зверя.

— Подожди, — раздался третий голос — Гвендолин. — Не убивай его, не думаю, что он причиняет ей боль.

— Не причиняет ей боль? — возмутилась Эддисон. — Взгляни, он весь в крови и жаждет ещё крови!

— Если бы он был голоден, то сожрал бы Селесту или вон тот труп. — Гвендолин указала на валявшийся в сторонке безжизненный труп, принадлежащий, вероятно, Ли-Энн.

— Ведьма права. Думаю, он пытается ей помочь, — сказал Корбин. — Но если нам не удастся в ближайшее время добраться до нее…

— Её жизненная сила угасает, — заявила Гвендолин. — Нам нужно отцепить её от этого дерева, чтобы я смогла помочь.

— Позвольте мне поговорить с ним, — попросил Корбин. Мне показалось, что я снова услышала протест Эддисон, но тут голос Корбина раздался совсем близко. — Виктор, — заговорил он, — знаю, ты где-то там, и знаю, что ты меня слышишь. Зверь, в которого ты превратился, думаю, он заботится о Тейлор так же, как ты. Поэтому ты должен отойти, чтобы мы могли ей помочь.

Зверь издал горловой рык.

— Никто не причинит ей вреда, — тихо уговаривал его Корбин. — Клянусь, Виктор, мы хотим ей помочь.

— Я почти не чувствую её, — прохрипела Гвендолин, её голос как будто доносился издалека. — Она угасает…

— Виктор, пожалуйста. — На этот раз прозвучал голос Эддисон. — Если ты любишь Тейлор, то должен подпустить нас к ней. Она умирает. Мы должны унести её от дерева, чтобы Гвендолин смогла ей помочь.

Зверь засопел и разжал пасть. Холодным влажным носом обнюхал мою руку, а затем я почувствовала толчок и рывок. Внезапно моя правая рука оказалась свободной — он перекусил цепи!

Я безуспешно попыталась приподнять слишком тяжелую руку, а в голове шумело от слабости. Виктор разорвал все цепи, освобождая меня. Затем он снова завыл, протяжно, низко и печально. Я могла ошибаться, но этот вопль, казалось, прозвучал вопросительно.

— Да, — ответил Корбин смотревшему на него зверю. — Мы сделаем для нее всё возможное. Иди, пробежись под луной, ты сделал всё, что мог.

Зверь Виктора снова склонился ко мне, лизнул в щеку — словно оставив прощальный поцелуй. Меня окутал аромат мускуса и теплого меха, присущий Виктору, в его кроваво-красных глазах отражался лунный свет. Затем он бросился в подлесок и бесшумно, несмотря на свою огромную массу, исчез.

— Виктор, — прошептала я, попыталась последовать за ним и пошатнулась, мои ноги меня предали. Сейчас, освобожденная от цепей, я оказалась настолько слабой, что даже не могла стоять.

— Держите её! — ахнула Эддисон.

Корбин подхватил меня и осторожно уложил на землю. Он, Эддисон и Гвендолин столпились вокруг меня, с беспокойством всматриваясь в лицо. Они все казались словно в тумане, нереальными. Зажав ладонью рану на моей шее, Эддисон пыталась остановить вытекающую вялой струйкой кровь. Всё угасало… перед мои взором возникли черные цветы, затмевая собой всё вокруг.

— Уже слишком поздно, — прошептала Гвендолин. — Она потеряла слишком много сил и крови.

— Нет, я не согласна. — В голосе Эддисон послышались слезы. — Она не может уйти — не сейчас. С ней должно быть всё в порядке… всё в порядке… всё в порядке…

Её слова эхом отразились в моей голове, после того как я вошла в длинный темный туннель или коридор, по которому пошла вперед.

— Тейлор! — Эддисон, возможно, и кричала, но до меня доносился лишь её шепот. — Тейлор, не уходи, вернись!

— Эддисон… дорогая… — В голосе Корбина слышалось сочувствие. — Прости, но уже слишком поздно.

— Ещё не слишком поздно — исцели её, Корбин! Ты сможешь, у тебя достаточно силы.

— Я не могу. Даже если мне удастся запечатать рану, у нее не осталось крови. Её иссушили досуха — при таких обстоятельствах молодой вампир не сможет выжить.

— Тогда я накормлю её. — Голос Эддисон звучал все слабее и слабее. — Её кровная связь с Виктором разорвана? Поэтому она может пить от кого угодно. Быстро, Корбин, прокуси мое запястье.

Я ожидала услышать его ответ, но в темном туннеле внезапно воцарилась тишина. Раньше я как будто слышала их разговор через приоткрытую дверь, которую кто-то резко захлопнул. Я оглядела коридор и заметила крошечный луч света. Это выход?

Я подошла к щели, из которой лился свет, и заглянула в неё. И то, что я увидела там, поражало. Пустота — огромная черная яма с шевелящимися на дне тенями, безликое и безымянное нечто, извивающиеся мускулистые монстры, безгранично голодные, жаждущие поглотить всё живое.

С тихим шелестом эти безымянные твари скользили друг по другу. По моей спине пробежал холодок. Я не смела смотреть на них слишком долго. Вместо этого окинула взглядом пустоту и увидела светлое окошко. Внутри него размером не больше муравьев находились Гвендолин, Эддисон и Корбин. Даже прислушиваясь, я с трудом могла разобрать, о чем они говорили.

— Мне жаль, Эддисон, — говорил Корбин. — Но искра жизни в ней погасла. Слишком поздно.

— Нет, ещё нет, — мрачно ответила Гвендолин. — Есть выход. Я могу вернуть её… Я могу отправиться за ней и вернуть её назад.

— О чем ты говоришь? — Он окинул её предупреждающим взглядом. — Ты уже открывала двери в Бездну, Гвендолин. Ты не посмеешь сделать это снова.

— Я должна, — ответила она. — Из-за меня она умерла. Если бы я не разорвала эту связь…

— Да, верни её! — Эддисон схватила ведьму за руку. — Пожалуйста… пожалуйста, верни её!

— Верну. Теперь не мешайте и дайте сконцентрироваться.


Её голос звучал всё слабее и слабее, а окошко света почти исчезло. Меня словно кто-то отталкивал, тянул из глубины, кто-то хотел, чтобы я продолжала идти в противоположном направлении по длинному темному коридору.

Я отвернулась от бездонной ямы, заполненной чудовищами. В самом конце, на другой стороне туннеля, я увидела другой свет. Это теплое золотое свечение, казалось, манило. Я шагнула к нему навстречу и услышала нежную, приятную музыку. Оттуда подул легкий ветерок, теплый и восхитительный, с ароматом цветущих растений и свежеиспеченного хлеба, ароматом любимых духов моей бабушки… ароматом дома. Я сделала ещё один шаг в ту сторону… и услышала, как кто-то позвал меня по имени.

— Тейлор… Тейлор…


Зов шел с другой стороны коридора, из щели, в которую я заглядывала, — где скрывалась яма, полная монстров. Я не хотела туда идти, не хотела снова видеть безымянные тени в той бездне. Я продолжала идти навстречу золотому сиянию. Но тот голос снова позвал меня.

— Тейлор, вернись. — Голос казался смутно знакомым.

Нехотя я обернулась на зов. Кто это и чего они хотят?

Я вернулась к двери и снова посмотрела в крошечную щель, из которой проникал холодный свет. Но на этот раз увидела там не светящееся окошко, а стоявшую в темноте, на другой стороне ямы, одинокую фигурку. Гвендолин.

— Открой дверь, — призывала она, и её голос эхом разлетался по огромному пустому пространству. — Открой дверь, Тейлор, я знаю, ты меня слышишь. Мне нужно, чтобы ты вернулась.

Я прижалась губами к щели.

— Да, я слышу тебя. А что если я не хочу возвращаться?

— Не важно, просто вернись, — настаивала она. — Твоя жизнь ещё не закончена — у тебя всё впереди.

— Возможно, — упорствовала я. — Но здесь передо мной ещё одна дверь, за ней теплый свет и тихая музыка. Оттуда доносится замечательный аромат, я хочу туда отправиться.

— Нет! — В её голосе появилась паника. — Нет, не ходи туда, Тейлор, тебе ещё рано. Оставайся здесь, вернись со мной.

— Зачем? — спросила я. — Мы почти не знакомы.

Она взволновано провела рукой по длинным черным волосам.

— Я не могу оставаться здесь дольше, иначе окажусь в ловушке. Послушай, не хочешь возвращаться ко мне, вернись к Эддисон. Она так сильно тебя любит.

— Она пожелала бы мне счастья, — спорила я через щель. — Думаю, что была бы более счастлива по ту сторону другой двери. Я чувствую это.

Гвендолин глубоко вздохнула, не зная, что ещё сказать.

— Да, была бы, — сказала она наконец. — Ты была бы там очень счастлива. Но знаешь, кто тогда умрет от горя? Виктор.

Его имя словно пронзило мое сердце. Виктор. Как я могла забыть о нем? Пение сирены с той стороны двери, с благословенной земли, оказалась настолько сильной, что, казалось, вытеснила из моего разума всё остальное.

— Виктор? — прошептала я.

— Да, Виктор. — Гвендолин нетерпеливо притопнула ногой. — Он любит тебя, Тейлор! Чтобы спасти тебя, он рисковал собственной жизнью. Я никогда не должна была разрывать кровную связь между вами, потому что вы истинная пара друг для друга. Вернись к нему. Вернись к нему!

От её последних слов я наконец приняла решение. Я должна вернуться. Но это оказалось легче сказать, чем сделать.

Я толкнула дверь изо всех сил. Но она, казалось, в чем-то увязла. Я отступила на несколько шагов, разбежалась и врезалась плечом в деревянную панель. Внезапно дверь распахнулась.

Я споткнулась, нога заскользила по гравию. Прямо за дверью земля резко шла вниз — этого я раньше не заметила. Крутой небольшой склон отделял меня от огромной черной бездны.

С другой стороны ямы Гвендолин выкрикивала мое имя. Я закричала в ответ и вытянула руки, чтобы за что-то зацепиться — всё равно что — но безуспешно. Я скользила вниз по склону, к бездне. Уже видела, как щупальца безымянных монстров потянулись ко мне, желая схватить и утащить навечно в бесконечный мрак и страдания…

Вдруг передо мной прямо на краю ямы открылась другая дверь. И там, протянув ко мне руки, стояла Гвендолин. Каким-то чудом она пересекла огромное расстояние, чтобы удержать меня. Я схватила её за руки, цепляясь за столь дорогую для меня жизнь. Что-то темное, холодное и склизкое обернулось вокруг моей ноги, и я закричала, извиваясь.

— Нет! — закричала она над моим ухом. — Нет, Тейлор, не отпускай! Держись за меня.

Я в панике крепко схватилась за неё, и она отклонилась назад, оттаскивая меня от того, что хотело меня забрать.

— Давай!


Она потянула ещё сильней, пытаясь вытащить нас обоих из тьмы в лунную ночь, которую я, словно смотря сверху вниз, внезапно увидела под ней. В ту ночь, где мое безжизненное тело лежало на земле рядом с едва дышащим телом Гвендолин. Эддисон прижимала кровоточащее запястье к моим губам, а Корбин гладил её по плечам.

На мгновение я почувствовала, как тьма снова обвилась вокруг лодыжки. Я дернулась, и холодная голодная хватка исчезла — мы были свободны.

Гвендолин, похоже, почувствовала это одновременно со мной.

— Отлично, — закричала она. — Теперь давай, мы должны вернуться, пока можем.

Мы помчались, и я увидела, как всё ближе и ближе становится мое тело. Мы рванули вперед, и Гвендолин, попыталась тут же захлопнуть дверь.

— Надо… закрыть её… полностью, — прохрипела она мне на ухо. — Если я не…

А затем я рухнула вниз… в свое собственное тело. И уже смотрела на Эддисон снизу вверх. Знакомый вкус её крови — слегка сладкий клубничный аромат — взорвался на моем языке, и я судорожно вздохнула.

Затем услышала, как Эддисон прохрипела:


— О боже… она жива! Послушайте, она действительно дышит, думаю, с ней всё будет в порядке!

Я смотрела на полную луну над головой, а где-то вдалеке протяжно и тоскливо завывал одинокий волк.

Со мной всё будет в порядке, сказала я себе, ощущая одновременно изумление и тревогу. О, Виктор, со мной всё будет хорошо. Я вернулась ради тебя. Я вернулась… но хочешь ли ты ещё меня?















Глава 28

Виктор

— С Тейлор всё в порядке? — спросил я с тревогой, прижимая телефон к уху. — Пожалуйста, Корбин, скажи мне, что с ней всё в порядке. Пожалуйста.

— С ней всё хорошо, она отдыхает, — успокаивающе ответил он. — Вообще-то, сегодня она съела два чизбургера и выпила пинту крови. Видимо, даже несмотря на то что связь между вами разорвана, последствия пророчества ещё не прошли.

— Чью кровь она пьет? — тут же ревниво спросил я. Мне плевать на чизбургеры, но кровь… — От кого она питается?

Он вздохнул:


— От Эддисон, к моему сожалению. Я от этого не в восторге, но у моей любимой супруги нет выбора.

— Мне это тоже не нравится, — прорычал я. Понимал, что между Тейлор и её лучшей подругой ничего нет кроме дружбы, но всё же… кормление очень чувственный процесс. Я снова хотел почувствовать клыки Тейлор на собственной шее и слышать не желал, что она погружает их в кого-то другого.

— Так приди и накорми её, — ответил Корбин, как будто это было легче всего в моей жизни. — Уверен, она хотела бы тебя увидеть.

— Да конечно… — ответил я с сарказмом. — Я так не думаю, Корбин. Уверен, она видела уже достаточно.

— Если ты о своем звере…

— Черт, да, именно об этом, — прорычал я. — Она видела меня в моем наихудшем виде. В моей проклятой сущности. Ты в курсе, что не все женщины могу смириться с проклятым волком? Не говоря уже о том, чтобы спариться с одним из них — они слишком боятся передать проклятие своим потомкам.

— Тейлор не оборотень, — тихо сказал он. — Но и не совсем вампир. Она нечто совершенно новое, какой-то другой вид. И тем не менее кое-что, как я считаю, осталось неизменным, а именно — её чувства к тебе. Ты должен сам прийти и убедиться в этом.

— Я так не думаю, — сопротивлялся я. Мне действительно хотелось ему поверить. Но как она по-прежнему хотела быть со мной, особенно увидев мое проклятие во всей красе? Корбина это возможно, черт возьми, и не шокировало, четырехсотлетнего вампира трудно чем-то удивить, но Тейлор…

Теперь она меня ненавидит. Испытывает отвращение.

Я не мог прийти, и не только потому что она видела во мне зверя. Были… и другие факторы. Я потер щеку и вздохнул. Мне не хотелось видеть ужас, страх и жалость на её лице при встрече. Не хотел слышать, как она с беспокойством говорит, что приятно было меня повидать, но теперь ей нужно идти.

— Виктор? — Голос Корбин на другом конце телефона вырвал меня из печальных размышлений.

— Да, я здесь. — Я вздохнул. — Послушай, просто… сейчас не время. Ладно?

— Как хочешь, — спокойно ответил он. — Ты желаешь, чтобы я что-либо передал ей?

— Скажи ей… передай ей мои пожелания о скорейшем выздоровлении, я надеюсь на это, — ответил я, ощущая себя идиотом. Черт, как будто писал поздравительную открытку! Но я действительно не знал, что ещё сказать.

— Я передам ей твои пожелания, — сказал Корбин. — До свидания, Виктор.

— До свидания, — ответил я, но он уже повесил трубку.

Нужно к ней пойти, сказал себе, положив трубку. На мгновение я действительно задумался об этом… но потом взглянул на свое отражение в зеркале ванной и отбросил эту мысль.

Свежее клеймо на моей щеке всё ещё было шершавым и очень, очень заметным. От него правая половина моего лица навсегда исказилось в насмешке. Чертовски отвратительной насмешке. Будучи оборотнем, я мог исцелить практически любую рану, но не ожог от серебряного клейма. Теперь мое лицо превратилось в жуткую маску… именно так я буду выглядеть всю оставшуюся жизнь. Никогда не страдал тщеславием по поводу собственной внешности и никогда раньше не слыл красавчиком. Но, по крайней мере, выглядел нормально. Теперь стал монстром как внутри, так и снаружи.

И не мог просить Тейлор принять это. Не мог ожидать, что она всё ещё хочет быть со мной сейчас, когда узнала о моем звере и видела, что я выгляжу как гребаный урод. Не говоря уже о том, что произошло между нами в ту ночь, когда мы занимались сексом. Мне было стыдно из-за той ночи, очень стыдно. Я понимал, что в конце концов мне придется поговорить с ней, но… не сейчас. Это для меня слишком. Между нами возникло слишком много препятствий. Слишком многое удерживало нас вдали друг от друга, чтобы мы когда-либо снова были вместе.

— Прости, детка, — прошептал я, отводя взгляд от зеркала. — Мне так чертовски жаль.

* * * * *

Тейлор

— Конечно, он не желает меня видеть, не после того что произошло. — Я снова проглотила кусочек лаймового мороженного, которое Эддисон купила для меня в нашем любимом кафе-мороженом «У Бо» на Флорида-авеню. Терпкое зеленое лакомство всегда было моим любимым, но даже оно не могло утешить меня после потери Виктора.

Эддисон нетерпеливо вздохнула.

— Слушай, я же уже говорила, он не думает, что ты его заставила. На самом деле у меня сложилось впечатление, что всё наоборот.

— Что? Но я тогда проснулась на нем. Так что нет… — Я мрачно покачала головой. — В любом случае уже прошло больше недели, а он не позвонил и не пришел ко мне. Очевидно, ему всё равно — не важно.

— Нет важно. — Эддисон зачерпнула ещё ложечку бананового сплита* — ещё одно особенное лакомство «У Бо». Очевидно, её диета закончилась, по крайней мере, на данный момент. Вероятно, она пыталась восстановиться после потери крови, которую я у нее в последнее время брала.

--------------------------------------------------------



*Банановый сплит — Десерт из мороженого, типичный десерт американской кухни. В классическом варианте банановый сплит состоит из очищенного банана, разрезанного вдоль, на который выкладываются шарики ванильного, шоколадного и клубничного мороженого, которые поливаются ананасовым и клубничным сиропами и шоколадным соусом.

--------------------------------------------------------

Я вздохнула. Я любила Эддисон как подругу, но в последнее время пить из нее стало неудобно. Мне следовало кормиться от Виктора, и вспоминала, насколько восхитительно было погружать клыки в его горло. Слушать, как он тихо стонал каждый раз, как кормил меня… Бессмысленные воспоминания. Это никогда не повторится. Не после того…

— После чего? — потребовала ответа Эддисон, и я поняла, что произнесла последнюю мысль вслух.

— После того, что ему рассказала Селеста, — сказала я.

— Что? Что она рассказала? — Она снова съела ложечку десерта.

— Она рассказала ему… — Я оттолкнула от себя мороженное, внезапно мой аппетит пропал. — Она рассказала Виктору, что со мной делала — что позволяла делать другим. Она сказала ему, что я её… её личная шлюха. — Я прикрыла глаза рукой. — И это правда, Эддисон, каждое слово.

— Ты говоришь так, как будто у тебя был выбор, — гневно возразила она. — Эта сука Селеста заставила тебя, Тейлор!

— Знаю, — прошептала я. — Но не хотела, чтобы он узнал это обо мне. Узнал всё то, что случилось со мной в рабстве у Селесты.

— О дорогая… — Она сжала рукой мое плечо. — Если Виктор действительно тебя любит, то для него это не будет иметь никакого значения.

— Если он действительно меня любит, то почему до сих пор не пришел? — Я бесцельно помешивала соломинкой ярко-зеленую смесь. Сколько лет мне хотелось попробовать хоть одно мороженое «У Бо»? И теперь, когда я могла есть их, до тех пор пока мой язык не позеленеет, весь аппетит пропал. Я хотела лишь Виктора… но, похоже, он не хотел меня. И не то чтобы я его обвиняла в этом.

— Не знаю, — ответила Эддисон. — Возможно, он переживает, что ты о нем сейчас думаешь, после того как увидела в какого зверя…

— Это его зверь. Часть его, — прорычала я. — Так же как и волк — часть его.

— Отлично, это просто отлично, понимаешь, дорогая, — сказала она спокойно. — Просто здорово, что ты так думаешь, но признай, не многие женщины смирятся с тем фактом, что у их мужчины не одно пушистое альтер-эго, а два, и оба они воют на луну.

— Меня это не волнует, — ответила я упрямо. — И Виктор знает, я люблю волка, так почему он думает, что мне не понравится его зверь? Конечно, он слегка жуткий, но никогда не пытался навредить мне. Так что, нет, причина не в этом.

— Возможно, потому что ты развелась с ним, прежде чем поговорить. — Эддисон ещё раз укусила дессерт и вытерла салфеткой шоколадный соус с подбородка. — Судя по его словам, он очень серьезно отнесся к этим клятвам. И столь ранний разрыв почти уничтожил вас обоих.

— Эддисон. — Я взглянула на неё.

— Что? О чем ты спрашивала. — Она вздохнула. — Послушай, причин может быть одна или несколько. Я знаю лишь, что если ты с ним не поговоришь, то никогда не узнаешь правды. Позвони ему.

— Не могу… он же не позвонил мне.

— И что?

— Ну, я не хочу звонить первой — это слишком отчаянно, — запротестовала я.

— Ты себя слышишь? Ты сильная, независимая женщина — сверхъестественное существо с почти неограниченной физической силой, с огромными магическими способностями, а ведешь себя как старшеклассница, — усмехнулась она.

— Прости, — огрызнулась я. — Знаю, что это глупо, но всё так сложно. Не желаю навязываться, если он не хочет меня.

— Конечно, он тебя хочет. Он пришел за тобой, хоть и знал, что отправляется в ловушку. Он был уверен, что умрет, и все равно пришел. А ты… — Эддисон указала на меня белой пластиковой ложкой. — Вернулась ради него из мертвых.

— Я многого не помню, — нахмурилась я.

— Зато Гвендолин отлично всё помнит. Она сказала, что ты уже готова была уйти к свету — и кстати, можешь сказать своим родителям-фанатикам, что вампиры всё-таки могут попасть на небеса. В любом случае ты почти прошла через жемчужные врата, но Гвен заставила тебя вернуться, назвав имя Виктора.

— Правда? — спросила я.


У меня остались лишь смутные размытые воспоминания о об огромной черной бездне, заполненной извивающимися монстрами, и ужасом от падения… а затем я очнулась в собственном теле. Это всё, что осталось в моей памяти.

Эддисон кивнула:


— Ты не собиралась возвращаться ко мне, но вернулась ради него. Ты вернулась к Виктору. — Она воткнула ложечку в банановый десерт. — Я больше не могу. Меня сейчас стошнит.

— Не знала, что так далеко зашла, — тихо ответила я. — У меня правда остались смутные воспоминания, но я думала, что это просто сны… кошмары.

— Это всё было реально, — быстро сказала Эддисон. — Не хотела говорить с тобой об этом, потому что не желала вспоминать, что ты почти шагнула за край… что я почти потеряла тебя. — Она всхлипнула, промокнув глаза бумажной салфеткой.

— Эддисон…

Она прокашлялась, явно стараясь взять под контроль собственные эмоции.

— Не уверена, но вроде бы Гвендолин сильно рисковала ради того, чтобы вернуть тебя назад — судя по всему, для ведьм большое табу вырывать кого-то из объятий смерти. Но она бы не смогла вернуть тебя, если бы ты сама не захотела. И единственная причина, из-за чего ты вернулась…

— Виктор, — закончила я за нее шепотом.

— Верно. — Она решительно кивнула. — Знаешь, что? Ты права, не звони ему.

Я изумленно на неё посмотрела:

— Но ты же только что сказала…

— Не звони ему — поезжай к нему. Сейчас, сегодня вечером.

— Что, просто появиться на его пороге? Я не могу. У меня даже нет приличного оправдания — ты забрала всю мою одежду неделю назад, сразу же после случившегося.

— Знаю, с моей стороны это было глупо, — призналась Эддисон.

— И ты сказала, что он даже не вышел к тебе, — напомнила я ей. — Ты сказала, что он просто оставил всю мою одежду за дверью в коробке.

— Ты забудешь уже наконец об этой одежде? Это всё не имеет значения, потому что у тебя есть ещё один предлог, чтобы заявиться к нему.

— Какой? Спросить его о погоде? Возможно, притвориться ветеринаром и попросить осмотреть его волка, — с сарказмом ответила я.

— Звучит не так уж плохо, — задумчиво сказала она. — Но нет, я имела в виду кое-что другое. — Она вскочила из-за обеденного стола — я до сих пор жила в её квартире, так как большинство ночей она проводила с Корбином — и скрылась в другой комнате. И через мгновение вернулась с небольшой продолговатой коробочкой в руках.

— Что это? — спросила я, с подозрением осматривая коробочку.

— Твое идеальное оправдание. — Она открыла коробочку. — Та-дам!

У меня в горле застрял комок. Внутри маленькой картонной коробочки лежала нить белого жемчуга, Виктор попросил меня одеть её той ночью, когда мы отправились на сбор стаи. Жемчуг мягко блестел в золотистом свете от верхней лампы.

— Они прекрасны, — прошептала я.

— Согласна. Их профессионально почистили и укрепили. Видишь, крови нет.

— Спасибо. — Я осторожно взяла у нее коробочку.

— Виктор попросил тебя одеть их той ночью, потому что любит, — тихо сказала Эддисон. — И честно говоря, Тейлор, не думаю, что с той поры что-то изменилось. Понятия не имею, почему он не звонит и не приходит, на то наверняка есть веская причина. Иди к нему и узнай, в чем дело.

— Но что если… — мой голос дрогнул. — Что если он больше… больше не хочет меня?

— Тогда, по крайней мере, ты будешь точно знать, — твердо сказала она. — Главное — всё выяснить. Ты не сможешь так дальше жить, дорогая, так или иначе, но тебе нужно узнать правду, чтобы продолжать жить дальше.

Я понимала, что она права, и всё же это оказалось самым трудным решением в моей жизни.

— Если Виктор меня отвергнет, — вымолвила я. — Если он больше не хочет меня, Эддисон… я не знаю… не знаю, как всё это выдержу.

— Если это случится, я буду рядом с тобой, соседка. — Она подошла и обняла меня. — Как всегда, хорошо?

— Хорошо, — прошептала я и взяла коробочку с жемчугом. — Ладно, Эддисон, я поеду к нему. И надеюсь, не пожалею об этом.

— Не пожалеешь. — Она сильнее сжала меня в объятиях. — Всё будет хорошо, Тейлор. Не знаю как, но всё образуется.

— Надеюсь, что ты права, — ответила я, обнимая её. — Боже, я действительно надеюсь, что ты права.



















Глава 29

Виктор

Дверной звонок застал меня врасплох. Я никого не ожидал этой ночью. Черт, вообще больше никого не ожидал. В местной стае я стал изгоем, с людьми, с которыми работал, я тусоваться не мог — они все работали на меня. Кроме того, люди нас не поймут. Совсем не поймут.

Разумеется, это, возможно, вернулся альфа стаи Уэйнрайт, чтобы отомстить за смерть Ли-Энн. Я не помнил, как убил её, — и Селесту — осознал всё это, лишь поговорив с Корбином. Ли-Энн сама нарвалась, и всё же я с болью вспоминал о том, что сделал с ней в своей проклятой форме. Другое дело — Селеста. Я обрадовался, что эта сука наконец сдохла, хотел лишь грохнуть её ещё раз и всё запомнить, насладиться самим процессом. Она заслужила всё, что получила, и даже больше.

В дверь снова позвонили. Возможно, это имеет какое-то отношение к Селесте? Я предполагал, что осиротевшие после её смерти вампиры могут явится за мной, но почему-то сомневался в этом. На самом деле, если она относилась к ним, как к Тейлор, думаю, они обрадовались свободе…

Я быстро отбросил эту мысль, прежде чем она полностью захватила мое сознание, тем самым ухудшив мое состояние сильнее, чем есть сейчас. Я с прошлой недели чертовски сильно скучал по Тейлор, но не мог встретиться с ней лицом к лицу. Наверное, надеялся, что шрам от метки, полученной в ночь полнолуния, заживет или станет менее заметным. Но метка оставалась всё такой же безобразной. Я по-прежнему ездил на работу, и мои сотрудники оказались достаточно умны и ничего не сказали, но всё равно ощущал косые взгляды. Что касается встречи с Тейлор в таком виде… ну, я просто не мог.

В дверь позвонили в третий раз.

— Отлично, — прорычал я. — Уже иду.

Упрямый сукин сын — кто бы там ни был. Вероятно, Уэйнрайт. Всё равно желающий возмездия, даже несмотря на то что Ли-Энн сама нарвалась на смерть. Что ж, пусть заходит. Если он думает, что может вызвать меня на честный бой…

Но стоило мне открыть дверь и увидеть на пороге Тейлор, все мои мысли исчезли. Моим первым порывом было обнять её и прижать к себе, но я сдержался. Она видела моего зверя — и я не могу просто набросится на нее. Вторым импульсом было скрыть от нее изувеченное лицо. Я постарался повернуться к ней левой стороной, прежде чем пошире открыть дверь.

— Привет, — робко сказала она. — Надеюсь, ты не против, что я пришла, предварительно не позвонив.

— Нет. — Я прочистил горло. — Нет, конечно, нет.

— Я принесла тебе это. — Она вручила мне коробочку.

— Спасибо. — Я взял коробочку. Там лежало жемчужное ожерелье моей матери. Я почувствовал, как кто-то словно кувалдой врезал в мое сердце и раздавил его. Отлично, она пришла, чтобы попрощаться.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник